Интимные отношения

      Гарсон сказал, что это не может быть его ребенок, но тогда чей, как он думает? Она почти истерично рассмеялась. Теперь, наверное. Гарсон пришел в себя и понял, что отцом может быть только он. Гарсон должен знать, что она испытывает к нему всепоглощающее чувство и в ее сердце нет места другому мужчине. Его первая реакция была чисто рефлекторной.
      Она вытерла мокрые щеки. Рефлекторно или нет, но он среагировал именно так, а это означает, что хоть он и женился на ней и наслаждался ее телом, но в душе не доверяет ей и никогда не доверял.
      Снова хлынули слезы. А ей казалось, что он заботится о ней, сегодня она даже мечтала о том, как он полюбит ее, - но забота и любовь основываются на доверии...
      Подняв голову, Энни вслушалась в тишину. Нет, он не догоняет ее на своем сверкающем "мазерати". Почему? Потому что он только притворялся заботливым. Она тоже притворялась, правда сама перед собой, что этот брак по договоренности устраивает ее, но нет, не устраивает, не устраивал и никогда не будет устраивать.
      Вытащив платок из кармана джинсов, Энни высморкалась. Женившись на ней без любви, Гарсон вырвал сердце из ее груди, а сегодня вечером наступил на него. Он еще отнял у нее часть души. Большую часть. Невосполнимую часть. Она ненавидит этого человека, с яростью подумала Энни. И она любит его. Как бы ни были противоречивы эти чувства, она испытывает оба.
      Энни включила зажигание. Ее бегство из дома тоже было чисто рефлекторным инстинктивное бегство от нападающего, - но сейчас ей необходимо было встретиться с Гарсоном лицом к лицу. Она должна вернуться к нему и сказать, что хочет развода.
      Щемящая боль наполнила ее. Оливер будет страдать, но выхода нет. Продолжать жить с Гарсоном - значит вконец разрушить сердце и разум. Хотя вполне может быть, что Гарсон сам теперь захочет развестись с ней - ведь своей беременностью она нарушила его приказ.
      Через несколько минут она подъехала к "Ферме". "Мазерати" во дворе не было. Значит ли это, что Гарсон погнался за ней, но не по той дороге? Или просто поставил машину в гараж? В конце концов, он догадается, что раз она уехала только в джинсах и свитере, не взяв с собой денег, то скоро вернется. Энни заперла "фольксваген", вошла в дом и крикнула:
      - Я вернулась.
      На ее крик выбежал Оливер с коробкой строительных кубиков в руках.
      - Посмотри, что купил мне дедушка Берт, - сказал он.
      Энни заставила себя улыбнуться.
      - Очень хорошо.
      - И еще конфеты. Пойди посмотри, - сказал он, взяв ее за руку.
      Когда она вошла вслед за малышом в гостиную, ее нервы были напряжены до предела, но в гостиной оказался только Берт. Он сидел на диване и пытался сконструировать что-то такое, что издалека напоминало кривобокий самолет.
      - Привет! - бодро воскликнул он.
      Энни кивнула в ответ, обдумывая, чем объяснить свое бегство.
      - Мы с Гарсоном поссорились, - неловко произнесла она, усаживаясь на ручку кресла.
      - А папы нет, - сообщил Оливер.
      - Вот как! - Она обратилась к Берту:
      - Он был здесь, когда вы вернулись из магазина?
      - Только одну минуту, - ответил старик.
      - Он поехал за мной?
      - Нет, он уехал в Лондон.
      - В Лондон? - в изумлении повторила Энни. - К себе на квартиру? Берт покачал головой.
      - Он поехал к Изабель Дьюинг.
      - Хочешь конфетку, мама? - спросил Оливер, протягивая ей большой пакет ирисок.
      - Нет, спасибо. К Изабель?
      - Гарсон сказал, что если не застанет ее дома, то поедет на телестудию. Мне кажется, он был очень взволнован. - Берт поднялся и надел пальто. - Он попросил меня остаться с Оливером, пока ты не вернешься. Так что я пойду перекушу чего-нибудь, а потом отправлюсь в паб. - Он потрепал ее по руке. - Не переживай. В каждом браке есть взлеты и падения. Подумай лучше о том, как вы снова будете целоваться-миловаться.
      Энни натянуто улыбнулась в ответ.
      К счастью, Оливер был слишком занят своим новым конструктором, чтобы заметить, насколько рассеянна была Энни за обедом. Они пообедали омлетом: горшочки с грибами было уже некогда ставить тушить, - потом Энни помыла Оливера и уложила спать. Он не сомневался, что Гарсон к завтрашнему утру уже будет дома.
      Позднее Энни, сидя на диване в гостиной, листала журнал. Она не разделяла уверенности Оливера. Гарсон, несомненно, вернется, чтобы обсудить с ней все вопросы, но вряд ли это произойдет сегодня ночью. Ледяной холод сковал ее сердце. В самый критический момент он не погнался за ней, а поспешил к своей бывшей жене.
      Энни отложила журнал. То, что у Гарсона возникла необходимость поплакаться на плече у Изабель Дьюинг, говорило только об одном: он все еще любил эту женщину. Если задуматься, некоторые его высказывания могли еще раньше насторожить ее.
      Например, он говорил о том, как трудно, когда много путешествуешь, установить с кем-то взаимоотношения. Но, видимо, храня верность Изабель, он и не пытался это сделать. Пока на сцене не появилась мисс Прескотт, которая и дом обустроила, и обеспечила домашней кухней и неограниченной возможностью секса!
      К тому же Гарсон говорил о том, что настоящая любовь встречается не часто, наверное, он имел в виду, что однажды уже встретил свою любовь и останется ей верным всегда. А что означает его железная убежденность в том, что больше он ни в кого не влюбится? Он сказал ей об этом, когда делал предложение. Она-то говорила то же самое, думая о будущем, а он - просто потому, что и тогда был влюблен в Изабель. Теперь понятно, почему Гарсон не хотел рассказывать о своем первом браке: слишком болезненным было воспоминание о неразделенной любви его любви.
      Но осталась ли его любовь неразделенной до сих пор? - пришло внезапно ей в голову. Его порыв вернуться к женщине, которую он не видел три года, достаточно странный, но становится понятным, если их связь восстановлена. Наверное, их встреча в Лондоне - как сладко Изабель тогда улыбалась, как нежно поцеловала его, называла его "дорогой" - подтолкнула Гарсона к новой попытке возобновить их отношения. Мог ли он снова начать ухаживать и завоевать сердце блондинки? Может быть, вместо переустройства своих компаний он занимался переустройством своих отношений с ней?
      Но если так, вернулся бы он домой, чтобы с такой страстью заниматься с ней любовью вчера ночью? Да. Нет. Вполне возможно. Энни повертела обручальное кольцо на пальце. Слишком много противоречий в их взаимоотношениях и слишком много незаданных вопросов.
      Слава Богу, что она не рассказала Гарсону - этому сердцееду - о своей любви. Он никогда не узнает о том, как вчера ночью, когда соединились их тела, эти слова были уже готовы слететь с ее губ. Не узнает он и о том, что потом она лежала в темноте, наблюдая, как он спит, восхищаясь им. Энни поднялась. Но сам Гарсон восхищается Изабель и уехал к ней. Так что ей лучше лечь спать.
      Энни приняла душ, почистила зубы и надела халат. Забравшись в постель, она легла на живот, а подушку положила на голову. Она не желала лежать без сна, прислушиваясь, не едет ли "мазерати", и думая, думая, думая. Она будет спать, сказала себе решительно Энни, пусть для этого понадобится считать овец.
      Она насчитала 120 овец, но так и не уснула, когда вдруг услышала, что открылась дверь спальни. Подняв подушку, Энни повернулась. Она думала, это Оливер пришел пожаловаться на жару или холод или же он захотел пить, но из темноты к ней шагнула высокая фигура в коричневой кожаной куртке и темных брюках. Она села, чувствуя, как при виде Гарсона кровь прилила к голове.
      - Ну-ну, посмотрите, кто пришел. Не нашел свою сногсшибательную Изабель? язвительно спросила Энни.
      Гарсон нагнулся и зажег ночник с кремовым абажуром, стоявший на прикроватной тумбочке.
      - Нашел, - сказал он с мрачным выражением лица. - И теперь я знаю, что ребенок мой.
      - Так что теперь ты не будешь воскрешать свои домыслы относительно того, что я соблазнила Роджера Эдлама и он стал отцом моего ребенка? - спросила она резко. Он нахмурился:
      - Конечно, нет.
      - Почему же "конечно"? Признайся, Гарсон, ты никогда не переставал думать, что я - как и моя сестра - морально неустойчива!
      - Ты не права, - возразил он. - Когда я сказал, что понимаю, почему Дженни стала жить с Люком, я именно это и имел в виду. Но что касается тебя - черт, я прекрасно знаю, как ты относишься к любовным связям. Я знаю, что ты не спишь с кем попало.
      - Вот уж точно. У меня было только двое мужчин до тебя.
      - Дирк, а еще кто?
      - Парень в университете. Но мы просто играли в любовь. Мы были слишком молоды. - Энни помолчала. - Но ни он, ни Дирк не использовали меня.
      - Я тебя не использовал.
      - Нет? А я думаю, что тебе было удобно удовлетворять со мной свои несбывшиеся желания. Или можно так сказать, ты использовал мои желания. Как бы там ни было, я просто заменяла тебе Изабель.
      - Ты опять не права.
      - Ну да, у меня еще был Оливер, это сыграло решающую роль, - продолжала Энни, в ней боролись гнев, отчаяние и боль. - Если бы не он, ты никогда бы и не подумал жениться на мне. Но теперь принимать решения буду я, - заявила она с горящими глазами, - и, что бы ты ни сказал, как бы ни старался надавить на меня, я не буду - повторяю, не буду - избавляться от этого ребенка!
      - А ты думаешь, я этого хочу? - возразил он голосом, полным ярости.
      - Не хочешь? - неуверенно спросила Энни.
      - Боже мой, конечно, нет! Она нахмурилась.
      - Но когда появится ребенок, это отразится на твоих отношениях с Изабель.
      - Нет никаких отношений, - мрачно сказал Гарсон.
      Энни сидела в ореоле золотистого цвета, напряженная и настороженная. Она ждала, что он скажет еще. Он молчал. Молча смотрел на нее. Время шло. Энни вдруг увидела себя его глазами. Пена кудрей окружала ее голову, шелковая ночная сорочка дымчатого цвета почти полностью обнажала грудь. Она была очень соблазнительна.
      Пытаясь убедиться в этом, она посмотрела ему в глаза и увидела с трудом сдерживаемое желание. Сердце ее забилось. Любовь к мужчине заставляет женщину совершать странные поступки, подумала она. Несмотря на то что Гарсон помчался к своей ненаглядной Изабель, она хотела его. Может быть, опустить бретельку и пусть рубашка соскользнет до талии? Может быть, откинуться назад, чтобы явственнее проступила грудь?
      Рассердившись на себя, Энни подтянула бретельку. Она сошла с ума. Гарсон, может быть, и хочет ее, но не любит - и нечего ее использовать.
      - Мне кажется, нам давно надо поговорить, - заявила она. - Я хочу знать, почему ты помчался к Изабель. Я хочу знать всю правду.
      Гарсон поднял голову.
      - Ты ее узнаешь, но, разговаривая здесь, мы разбудим Оливера, поэтому давай спустимся вниз. - Он зашагал к двери. - В конце концов, я хочу выпить свой джин с тоником. Тебе приготовить что-нибудь?
      - Чашку шоколада. - Она еле выговорила эти слова от напряжения, которое сковало ее горло.
      - Обычно ты его не пьешь. Энни ослепительно улыбнулась в ответ.
      - Нет, но я беременна - помнишь?
      - Как будто об этом можно забыть, - серьезно ответил Гарсон и вышел.
      Энни выбралась из постели и подошла к гардеробу. Надо было одеться, но только не в ту ночную рубашку, которую он ей подарил. Она надела розовый банный халат. Он был старый, местами из него торчали нитки, и он полностью скрывал ее фигуру. Она не хочет выглядеть соблазнительно, ей это ни к чему, думала Энни, завязывая кушак.
      Сунув ноги в шлепанцы, Энни провела расческой по волосам. Нахмурившись, она поглядела на свое отражение в зеркале. Она сама потребовала, чтобы Гарсон рассказал ей всю правду о своей бывшей жене, но как мучительно будет выслушать ее из его уст!
      - Я поехал к Изабель вовсе не потому, что хотел ее видеть, а потому, что мне надо было встретиться с ней, - начал Гарсон, когда они уселись на диване в гостиной, каждый со своим напитком.
      - И как часто за последние два месяца тебе необходимо было встречаться с ней? - поинтересовалась Энни.
      - Что?
      - Сколько раз ты побывал в Лондоне за это время?
      - Пару раз, когда мне надо было заехать в свой офис, - ответил он, - но ты ведь знаешь об этом.
      Ты прекрасно знаешь, что, когда я звонил тебе, все звонки были международные.
      - Да, ты говорил, что звонишь из-за границы, но ты мог быть в это время в Лондоне с Изабель, - заявила Энни и вдруг почувствовала такую ярость при мысли о том, как он полетел к этой женщине, что готова была закричать. И кричать громко и долго. Взяв себя в руки, она сказала:
      - Я не считаю себя похожей на нее, но скажи: когда ты покупал это белье, ты хотел, чтобы я выглядела так же, как она?
      Гарсон замотал головой, как будто отказывался верить в такую чушь.
      - Ты сошла с ума, - сказал он.
      - Когда ты занимаешься любовью со мной, - она уставилась на какую-то точку ниже его плеча, - ты разве не представляешь, что вместо меня - она?
      Он с грохотом поставил свой стакан на столик.
      - Сама эта мысль мне кажется омерзительной и непристойной. Я даже не хочу отвечать на твой вопрос! Я не видел Изабель.
      - Ты видел ее сегодня вечером.
      - Энни, я должен был с ней встретиться, чтобы прояснить некоторые веши, резко ответил он.
      - Какие? - заинтересованно спросила Энни.
      - Прежде чем я объясню тебе, я хотел бы извиниться перед тобой за то, что сказал и чем обидел тебя. Бог свидетель, я этого не хотел. Но когда ты сказала, что беременна, я был в таком шоке, что, - он откинул волосы со лба, ничего не соображал. Вообще ничего. Когда ты убежала, я минуты две не мог сообразить, в чем дело. Оказывается, я говорил вслух то, что думал. - Он облизал пересохшие губы. - Я не сказал, что ребенок не мой, я сказал, что он не может быть моим.
      - А какая разница?
      У него внезапно осунулось лицо.
      - Разница в том, что я думал - у меня не может быть детей.
      - Ты так думал? - Ей потребовалось несколько минут, чтобы переварить эту новость. - А почему ты мне об этом никогда не говорил?
      - Я считал позорным говорить об этом.
      - Тебе нечего было стыдиться. Это случается, это просто ошибка природы.
      - Я знаю, знаю, - прервал ее Гарсон. - Но именно поэтому я сказал тебе, что у нас не будет детей, и никогда не говорил о предохранении. Я просто надеялся, что со временем ты смиришься с тем, что не сможешь забеременеть, Оливер заменит нам сына и когда-нибудь ты простишь меня.
      От жалости у нее сжалось сердце.
      - О, Гарсон, - прошептала она.
      - Мне никогда даже в голову не приходило, что ты принимаешь противозачаточные таблетки, - проговорил Гарсон, пытаясь улыбнуться.
      - А почему ты решил, что у тебя не может быть детей?
      - Я узнал это от Изабель. - Помолчав, он продолжил:
      - Когда мы поженились, то решили пару лет не обзаводиться детьми, хотя Изабель работала над детскими программами и это не помешало бы нам иметь детей. Через два года, по ее словам, она перестала принимать таблетки - и ничего.
      - А она тогда все еще продолжала вести детские передачи?
      - Да, но я не знал, что она поставила себе целью стать ведущей теленовостей. И она добилась этого.
      - Это то, чем она занимается сейчас? - спросила Энни.
      - Не совсем. Сначала ведущих было трое, но за несколько лет она смогла разными способами избавиться от двух других.
      - Разными способами?
      - Стала красивее, решительнее, чем они, иногда шла на обман. Подлизывалась к продюсеру, распространяла слухи, например о том, что одна из ведущих тайно пьет и поэтому на нее нельзя положиться.
      - Даже так?
      - Да. Спустя шесть месяцев она вдруг забеспокоилась по поводу предохранения и пошла к врачу. Мне она сказала, что врач порекомендовал ей еще некоторое время принимать таблетки. Прошло несколько месяцев. Мы перестали предохраняться, она пошла к врачу еще раз и, по ее словам, сдала все анализы, и доктор якобы сказал ей, что причина не в ней, а стало быть, во мне. При этом она ссылалась на моих родителей, у которых тоже были проблемы до рождения Люка. Она проявила такт и понимание, когда говорила о нашей семейной низкой способности к деторождению.
      В его голосе слышалась горечь.
      - Она и вправду сдавала анализы? - спросила Энни.
      Он покачал головой.
      - Изабель, как оказалось, ни разу не была у врача. Она призналась мне в этом сегодня вечером. Она призналась также и в том, что никогда не прекращала принимать таблетки.
      - Так она все время обманывала тебя, а потом еще и обвинила? Это жестоко. Гарсон кивнул.
      - А ты не думал сам сдать анализы?
      - Думал, но Изабель сказала, что не хочет, чтобы я мучился, и очень благородно заявила, что может отказаться от мысли иметь ребенка и заняться только своей карьерой. - Гарсон криво усмехнулся. - Чем она и занялась с большим удовольствием.
      - То есть Изабель решила не иметь детей?
      - Сегодня вечером она призналась, что никогда и не хотела их иметь. Цель ее жизни - занять видное место на телевидении.
      - Но зачем столько лжи? Почему нельзя было сразу сказать, что она не хочет иметь детей?
      - Потому что в таком случае у нее не было уверенности, что я на ней женюсь.
      - А она любила тебя, - сказала Энни, думая о том, как она сама любит Гарсона.
      - Думаю, да. - У него забилась жилка на виске. - Но кроме того, я удачливый бизнесмен, как обо мне пишут в газетах, и она надеялась, что наш брак обеспечит ее нужными для карьеры связями. Но как она ни старалась, я к этому не стремился.
      Гарсон сделал глоток из своего стакана.
      - Ну и другая моя привлекательная черта - большой счет в банке. Хотя заставить тебя принять от меня подарки практически невозможно. Изабель же без конца намекала то на прекрасный золотой браслет, который она недавно видела, то на платье, а то говорила, что ее автомобилю уже два года. Дело кончалось тем, что я открывал бумажник и выполнял все ее прихоти. Но скоро до меня дошло, что она делает это просто из жадности. А когда мы разводились, она забрала все, что могла, до единого пенни.
      - Из-за ее поведения ты решил, что и я охотница за золотом? - предположила Энни. Он сжал губы.
      - Может быть, - признался он.
      - А ты женился бы на Изабель, если бы знал, что она не хочет иметь детей? - спросила она.
      - Да, потому что любил ее. Вернее, я любил Изабель Дьюинг такой, какой ее себе представлял. Но я ошибся в ней так же, как твоя сестра ошиблась в Люке. Со временем я понял, что она вышла за меня замуж ради карьеры, и моя любовь начала угасать. Вот почему я дал уговорить себя отказаться от анализов. Я не был уверен в прочности нашего брака, - объяснил он. - А до Изабель к этому времени дошло, что я не собираюсь брататься с нужными ей людьми, и она тоже любила меня все меньше.
      - А сейчас она встречается с режиссером в надежде на то, что он может оказаться полезным? - спросила Энни.
      Он кивнул:
      - Наверняка.
      - А она кажется такой милой.
      - Да, внешне. Она нравится всем, кто видит ее в первый раз. Но к сожалению, ее поведением управляют амбиции, и порой она может быть очень жестокой. - Гарсон нахмурился. - Она ведь не стала разубеждать меня в моей неспособности иметь детей даже после развода, а это очень жестоко.
      - Но сегодня она призналась?
      - Да, когда я прижал ее к стенке. - Он криво ухмыльнулся. - Я побелел от ярости, и она, видимо, решила, что лучше во всем сознаться, а то я мог бы выйти в эфир, и получился бы скандал в национальном масштабе.
      - Значит, твои деловые поездки никакой роли в разводе не сыграли? спросила Энни. Он покачал головой.
      - Я знаю, меня считают честолюбивым, но, когда мы только поженились, я взял за правило приходить домой не позже пяти, а за границу вообще редко ездил. Не я, а Изабель занималась только своей карьерой, проводя все время в студии. Это уже потом, когда наш брак затрещал по всем швам, я, чтобы дать выход своей энергии, стал больше заниматься бизнесом. - Гарсон отпил еще из своего стакана. - Из-за всего этого и моя сексуальная активность пострадала.
      Энни с удивлением взглянула на него.
      - Пострадала? Но мы...
      - Не бери нас с тобой. Для Изабель секс мало что значил. Она, конечно, занималась любовью, если мужчина мог оказаться полезным, но она была равнодушна. После того как мы с тобой позанимаемся любовью, мы еще долго лежим вместе, целуемся, ласкаем друг друга, а Изабель сразу шла в ванную. Она не любила беспорядок, который вносил секс.
      - Она хотела быть совершенной?
      - Да. Хоть я и женился бы на Изабель в любом случае, но я всегда хотел иметь ребенка, - продолжал он после минутной паузы. - Когда я увидел Оливера и узнал, что Люк действительно был его отцом, но не пожелал даже видеть его, я страшно разозлился и - позавидовал. А теперь... - Он неожиданно потерял контроль над собой, и Энни увидела слезы в его глазах. - Энни, у тебя будет ребенок. Наш ребенок, - сказал он и замолчал, чтобы успокоиться. - Это замечательная новость. Я так счастлив!
      Она улыбнулась.
      - И я.
      Он осушил свой стакан.
      - Может быть, примем ванну вместе, чтобы достойно завершить этот вечер, а потом пойдем спать?
      При этих словах счастливое настроение Энни улетучилось. Для нее было огромным облегчением узнать, что Гарсон не испытывает никаких чувств к Изабель, но трещина в их собственных взаимоотношениях никуда не делась. Он доверяет ей и счастлив иметь от нее ребенка, но он так ни разу и не сказал, что любит ее. Если она оставит все как есть, то это неминуемо приведет к катастрофе.
      - Ты боишься, что Оливер может услышать и растрезвонить по всей школе? спросил Гарсон, заметив ее колебание.
      - Дело не в этом. - Энни потянула за свисающую с халата нитку. - Я знаю, ты сдержишь слово и не расторгнешь наш брак. Ты очень добр, и не считай меня неблагодарной. Ты хороший друг, и с тобой очень приятно проводить время и... Она перевела дух. - Но я хочу развода.
      Глава 9
      Гарсон уставился на нее. - Развода? Но у тебя же наш ребенок!
      - Да, и я знаю, что ты будешь прекрасным отцом. Я знаю также, что ты считаешь меня идеалисткой, - сказала Энни. - Может быть, так оно и есть, но...
      - Это все из-за Дирка, - сказал он резко.
      - Из-за Дирка?
      - Ты к нему до сих пор неравнодушна. Энни покачала головой.
      - Не думаю, что вообще была к нему неравнодушна.
      - А я думаю, что Дирка ты любила по-настоящему, - возразил Гарсон.
      - Когда ты говорил, что настоящая любовь не так часто встречается, ты его имел в виду? - спросила Энни.
      - Да. И когда я говорил о том, что человека продолжаешь любить, даже если он сделал тебе больно.
      - На этот раз ошибся ты, - сказала Энни. Гарсон в замешательстве посмотрел на нее.
      - Но ведь ты сама мне рассказывала, что он сделал тебе больно и ты до сих пор не оправилась от этой боли.
      - Да, это так. Но больно он мне сделал через Оливера. Своим отношением к нему.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Дирк хотел, чтобы мы отдали Оливера на усыновление.
      Гарсон воскликнул:
      - О Господи!
      - С самого начала Дирк вел себя холодно и официально с Оливером, но я объясняла это тем, что он не умеет обращаться с маленькими детьми, - грустно сказала Энни. - Но даже со временем он не становился дружелюбнее. Он просто игнорировал Оливера. Я надеялась, что все изменится.
      - Тебе просто нравился Дирк.
      - Он мне очень нравился. Тебе бы он тоже понравился.
      - Он такой же приятный, как Изабель?
      Энни улыбнулась.
      - Да. Но однажды, когда мы заговорили о будущем, он выдвинул эту идею об усыновлении. Когда я не согласилась, Дирк сказал, что Оливер не мой сын и он быстро привыкнет к своей новой семье.
      - Оливеру тогда было года три? Энни кивнула.
      - Он уже достаточно понимал, чтобы тяжело переживать такую травму.
      - Но как же Дирк не вздел, насколько ты привязана к ребенку?
      - Сама не знаю. А ведь я считала, что мы с Дирком прекрасно ладим, что у нас родственные души. А тут поняла, что мы ничего друг о друге не знаем. И не любим друг друга.
      Его брови поползли вверх.
      - Но если ты не любишь Дирка, почему ты решила развестись?
      - Потому что... ну, я не думала, что это имеет значение, я думала, что привыкну, что я просто придираюсь. По крайней мере ты наверняка так считаешь. - Энни понесло, и она уже не могла остановиться. - Если бы на моем месте был кто-то другой, так и вышло бы. В западном мире брак по любви - это как выигрышный лотерейный билет, в то время как брак по договоренности...
      - Может, ты мне скажешь, что имеешь в виду? - удалось вставить Гарсону.
      - Что? Ох! Ты не любишь меня, - сказала она и нахмурилась. Ее слова прозвучали как мольба. Но почему она должна просить его о чем-то, если он во всем виноват? - Ты не любишь меня, - повторила Энни, на этот раз действительно рассердившись.
      - Я люблю тебя больше жизни, - заявил он.
      Она подозрительно взглянула на него.
      - Ты никогда раньше не говорил, что любишь меня.
      - Но ведь я считал, что ты все еще любишь Дирка, - парировал Гарсон. Почему, как ты думаешь, я так настаивал на нашем браке?
      - Настаивал? Может, ты думал, что делаешь предложение, но мне казалось, что я выхожу замуж под дулом пистолета.
      - Энни, ты была мне нужна, - сказал он гораздо мягче. - Ты была мне нужна, потому что я полюбил тебя.
      У нее радостно забилось сердце.
      - Правда?
      - Правда. Я полюбил тебя навсегда и безумно, - заявил Гарсон, и неожиданно для себя самой Энни начала плакать.
      Она плакала от облегчения... и от сожаления, что они так долго были ошибочного мнения друг о друге... и от сознания того, что впереди у них долгая счастливая жизнь с Оливером и с их ребенком.
      - Не плачь, - сказал он, прижимая ее к себе. - Я хочу, чтобы ты была счастлива.
      - А я счастлива, - сказала она ему. - Ты безжалостный, - продолжала она, когда успокоилась и вытерла слезы. - Помнишь, как ты начал заниматься со мной любовью, а потом перестал!.. Негодяй!
      Он усмехнулся.
      - Помнишь, я говорил, что ни перед чем не остановлюсь, чтобы добиться своего, если считаю, что я прав? И я знал, что был прав, что мы должны быть вместе. Думаешь, легко мне было тогда остановиться?
      - Нет?
      - Я собрал в кулак всю свою волю, это был настоящий ад! Но твоя независимость не оставляла мне другого выбора. Я боялся, что, если дам тебе время подумать, ты откажешься выйти за меня и тогда...
      - Ты бы прервал все отношения? - с любопытством спросила Энни.
      - Нет, я никогда не смог бы уехать от тебя. Я был бы не в силах. И к тому же я не мог разлучить Оливера с моими родителями. Но я должен был...
      - Поймать меня в ловушку?
      - Энни, ты могла, обдумав мое предложение на свежую голову, исчезнуть навсегда, и я не смог бы тебя разыскать. На войне и в любви все средства хороши, а я решил, что после свадьбы заставлю тебя влюбиться в меня.
      Энни обвила руками его шею.
      - Это случилось гораздо раньше.
      - Ты любишь меня?
      - Ты мне не веришь?
      - Верю, но ты так и не ответила.
      - Только потому, что ты сам мне никогда не говорил, что любишь. Я не настолько независима, чтобы сказать это первой.
      - Ну так скажи сейчас.
      - Я люблю, люблю, люблю тебя, - сказала Энни, и Гарсон поцеловал ее.
      - Помнишь, как я поцеловал тебя, когда мы столкнулись в темноте? - спросил он. - Я совсем не собирался это делать и очень разозлился на себя, но невозможно было устоять против этих губ и этих глаз.
      Она улыбнулась, вспоминая.
      - Если бы я не остановила тебя, когда ты слизывал шампанское с моих пальцев, ты бы занялся со мной любовью?
      - Обязательно, - сказал он. - Но потом я был, рад, что не сделал этого, потому что вначале хотел объяснить, кем я прихожусь Люку.
      - Это был сюрприз. Второй сюрприз был, когда ты отсутствовал целых два месяца, - добавила Энни.
      - Я это сделал специально. Я хотел сказать тебе попозже, когда все будет окончательно решено, но скажу сейчас. Я все так устроил, что большую часть своей работы смогу выполнять здесь. Я подумал: если ты используешь первый этаж своего коттеджа под студию, то я могу использовать одну из спален под свой офис, - объяснил он.
      - Идея мне нравится, - радостно согласилась Энни.
      - Реорганизация оказалась более сложной, чем я предполагал, но теперь мои менеджеры смогут осуществлять основную часть сделок, принимать самостоятельные решения, а самое главное - взять на себя девяносто процентов поездок. - Он потерся носом об ее нос. - А я тем временем буду проводить время со своей прекрасной женой.
      - Значит, ты будешь здесь, когда родится наш ребенок?
      Гарсон мягко положил ей руку на живот.
      - Попробуй удержи меня на расстоянии. Но до этого я бы хотел, чтобы мы оба усыновили Оливера. Энни кивнула.
      - Прекрасная мысль.
      Гарсон поднялся сам и поднял ее.
      - А теперь возвращаюсь к моему предложению: время купания.
      Через несколько минут он удобно устроился в ванне, а Энни - напротив него. В воду была добавлена горсть пахнущих розой кристаллов, и вода пенилась вокруг их тел.
      - Мне нравится, - прошептала она, когда он лениво намыливал ей грудь. Ммм, - изогнулась она, когда он начал гладить ее соски.
      Гарсон притянул ее к себе, прижавшись к ней бедрами.
      - А так? - спросил он.
      - Просто прекрасно!
      - Подхалимка, - смеясь сказал он и потянулся за полотенцем.
      Но желание не дало им как следует вытереться, и только страсть высушила их тела. Руки ласкали, гладили, дыхание участилось, желание росло.
      Но в этот раз все по-другому, подумала Энни. Их чувство стало глубже и увереннее, потому что они знали, что любят друг друга.
      - В этот раз - что-то необыкновенное, - прошептал Гарсон.
      - Да, - согласилась Энни. Он коснулся губами ее губ.
      - Может быть, уже поздно делать предложение, но, пожалуйста, дорогая моя, выходи за меня замуж и живи со мной долго-долго.
      - Хорошо, - согласилась она.
      Энни придвинулась к нему поближе и уснула в объятиях человека, которого когда-то считала сердцеедом, а теперь просто мастером любви.