Королевское поручение

      Виктор протянул ей ручку.
      - Поставьте свою подпись вот здесь.
      Желание избавиться от фамилии Рокфорд перевесило ее сомнения, и она расписалась.
      Виктор положил бумагу на место, снова пожал ей руки и тепло улыбнулся.
      - Капитан Грэйсон до сих пор точно не знает, кто участвовал в вашем похищении, и поэтому хочет и впредь держать ваше местопребывание в тайне. Я не могу поверить, что кто-то во дворце замешан в преступлении против вас, но и не могу рисковать вашей жизнью. Поэтому сейчас мы завершим нашу беседу. Когда появится уверенность в вашей безопасности, мы сможем поговорить подольше, и вы мне все о себе расскажете.
      Понимая, что встреча окончена, Викторий поднялась на ноги одновременно с отцом, сдерживая вздох облегчения. Хотя великий герцог держался очень просто, она не могла расслабиться ни на секунду. Он был ей чужим, и ей требовалось время, чтобы привыкнуть к нему.
      - Я должен принести извинения, что мы вынуждены скрывать вас. Но капитан Грэйсон знает свое дело лучше всех. Я не могу доверить вашу жизнь никому другому.
      - Он очень любезен со мной.
      .Великий герцог поднял бровь.
      - Я слышал отзывы о нем как о человеке, исполненном чувства долга, корректном, холодном и знающем свое дело, но никогда не подозревал, что о нем можно сказать "любезный".
      - У него есть все качества, о которых вы сказали, - признала она. - Но я обязана ему жизнью, и мое отношение к нему особенно теплое, несмотря на его холодность.
      - Из того, что я слышал о капитане, я сделал вывод, что он не привык к тому, чтобы люди тепло относились к нему. Он, скорее, отбивает у людей охоту сближаться с ним. Как же он реагирует на ваше теплое отношение?
      Виктория безнадежно вздохнула.
      - Он отказывается принимать его.
      Виктор по-отечески взглянул на нее.
      - Его детство прошло в очень плохих местах Тортонбурга. Он человек, с которым хорошо оказаться рядом в тяжелое время, но он хранит в себе много тайн.
      - Я буду помнить ваши слова.
      - А я буду молиться, чтобы вы поскорее переехали во дворец. - Он открыл ей дверь.
      Виктория сделала прощальный реверанс и вышла.
      За дверью она сразу стала искать Грэйсона. Заметив его, она испытала облегчение. Он был для нее якорем спасения в бурном море новых и непривычных отношений, куда она попала не по своей воле. Ей стало интересно его мнение о своей встрече с герцогом. Она обязательно расскажет ему о ней.
      - Ваша беседа прошла хорошо?
      Виктория не могла поверить своим ушам. Капитан Грэйсон интересовался ее личной жизнью, перейдя черту, отделявшую похищение от всего остального! До сих пор он всячески подчеркивал, что не собирается переступать ее. Его интерес так обрадовал ее, что она широко улыбнулась.
      - Да. Как вы и говорили, он очень доброжелателен.
      Его лицо внезапно превратилось в холодную маску. Ему не понравилось, что из-за мгновенной слабости он повел себя как обычный человек.
      - Нам следует отправляться домой.
      Лэнс пошел по коридору впереди нее. Но они успели сделать всего несколько шагов, как из бокового коридора вышла женщина и направилась к ним. Поняв, что она не собирается уступать дорогу, Грэйсон остановился, закрывая Викторию своим телом.
      Женщина бросила на Лэнса осторожный взгляд, затем, глядя мимо него на Викторию, сделала реверанс и сказала:
      - Герцогиня приглашает вас к себе.
      Лэнс сердито проворчал:
      - Предполагалось, что кроме великого герцога, о нашем приезде не знает никто.
      На лице женщины отразился страх, но она расправила плечи, давая понять, что выполняет свой долг и ничто ее не остановит.
      - У герцога и герцогини больше нет секретов друг от друга.
      - Не нравится мне такой поворот дела, - продолжал сердиться Лэнс.
      Виктории тоже не хотелось оказаться лицом к лицу с герцогиней. В ее глазах Виктория всегда будет символом предательства. Но встречу не удастся откладывать до бесконечности.
      - Я не могу отказаться.
      Лэнс уже не скрывал от себя, что его волнует не только физическая безопасность Виктории.
      Хотя он никогда не слышал, чтобы герцогиня обошлась дурно с кем-либо, он беспокоился, что в глубине ее души может таиться вражда к Виктории. "Не мое дело защищать Викторию от герцогини", - решил он. Но беспокойство все равно осталось.
      - Здесь слишком много мест, где можно спрятаться и внезапно напасть.
      Женщина негодующе посмотрела на него.
      - Неужели вы можете подозревать кого-то из нас?
      - Пока не найду преступников, я не могу точно сказать, что никого подозревать нельзя.
      Женщина фыркнула и обратилась к Виктории:
      - Будьте любезны следовать за мной, Ваше Высочество.
      Виктория уже поняла, что ей не оставили выбора. Оскорбить отказом герцогиню она бы не посмела.
      - Да.
      - Хорошо, - согласился Лэнс, занял место позади Виктории, и женщина повела их по коридору.
      "Не забыть бы сделать реверанс и так, чтобы не споткнуться". Виктория шла и от страха готова была упасть в обморок, однако усилием воли старалась подавить приступ паники. "А если я ей не понравлюсь, то просто больше не появлюсь во дворце", - решила она, чувствуя, что ее мутит от страха.
      Когда они подошли к апартаментам герцогини, женщина открыла дверь и отступила в сторону, приглашая Викторию войти. Лэнс вошел вместе с ней и стоял навытяжку, пока она делала реверанс.
      Сара Тортон, великая герцогиня Тортонбурга, миниатюрная женщина с тонкими чертами лица, была явно недовольна его присутствием.
      - Я бы хотела поговорить с Викторией наедине.
      Лэнс склонился в глубоком поклоне.
      - Я вошел, чтобы по соображениям безопасности просить Ваше Высочество сделать встречу как можно короче.
      Сара нахмурилась.
      - Неужели вы считаете, что ей здесь грозит опасность?
      - Я считаю Малколма Рокфорда организатором похищения. Его сообщником может оказаться кто-то из придворных.
      Герцогиня вздохнула.
      - Вы, как всегда, правы. Наша встреча будет короткой.
      - Благодарю вас, Ваше Высочество. - Лэнс снова поклонился и вышел.
      Герцогиня отослала женщину, которая привела Викторию, и еще одну служанку, находившуюся в комнате. Когда дверь за ними закрылась, она указала Виктории на кресла перед камином.
      - Пожалуйста, садитесь.
      В поведении герцогини чувствовалась настороженность, и Виктория опять занервничала. Она направилась к креслам, но на середине пути, повернувшись к герцогине, сказала:
      - Я понимаю, что ставлю Ваше Высочество в неловкое положение, и приношу мои извинения.
      Герцогиня немного смягчилась.
      - В том, что произошло, вашей вины нет.
      Виктория слишком долго жила за стеной осторожного молчания и больше не могла так жить.
      Ей хотелось открыто и прямо обсудить все, как бы герцогиня ни относилась к ней.
      - От такого положения не легче ни вам, ни мне.
      Герцогиня кивнула, соглашаясь.
      - Мне нравится ваша прямота. И вы правы, мы с вами оказались в неловком положении. Но я простила мужа, и у меня нет неприязни к вам.
      Виктория могла только восхищаться силой духа герцогини.
      - Вы очень любезны со мной.
      Герцогиня подошла к столу и взяла альбом.
      - Я приготовила для вас фотографии членов семьи, придворных и слуг. Каждая фотография подписана. Думаю, мой альбом облегчит ваше знакомство с нами. Вам не придется запоминать сразу много имен, когда вы будете жить во дворце.
      - Спасибо.
      Герцогиня взглянула Виктории прямо в глаза.
      - Я искренне желаю, чтобы мы стали друзьями. Я всегда хотела иметь дочь.
      - Мне тоже хочется, чтобы мы стали друзьями.
      Сара глубоко вздохнула и улыбнулась.
      - Я бы сказала, что наша первая встреча прошла хорошо.
      Виктория поняла, что герцогиня волновалась ничуть не меньше нее, и улыбнулась в ответ.
      - Очень хорошо.
      Сара взглянула на дверь.
      - Я уверена, что капитан Грэйсон начал терять терпение. Хотя никому точно не известно, что он думает или чувствует.
      - Да, своих чувств он не показывает.
      Сара повернулась к ней.
      - Должна сознаться, он иногда пугает меня. Но в работе ему нет равных.
      - С ним я чувствую себя спокойно и уверенно.
      Сара кивнула.
      - Да, на вашем месте я бы тоже так себя чувствовала. Надеюсь, похитители скоро будут арестованы, и вы сможете ходить свободно.
      Виктория улыбнулась в ответ, но от мысли, что она расстанется с Грэйсоном, ей почему-то стало грустно.
      Немного позже, следуя за капитаном к потайному ходу, она решила, что ее чувства к нему являются просто выражением благодарности за спасение. Он никак не ответил ей на предложение дружбы, и в том, что ее тянуло к нему, не было никакой логики.
      Она ожидала, что он опять подхватит ее на руки и понесет по тоннелю. Но он кивнул на тапочки, лежащие на земляном полу.
      - Один из моих людей нашел их для вас. Возможно, они вам не очень подойдут, но пройти до машины вы в них сможете.
      Виктория огорченно вздохнула. Ей стало очевидно, что капитану Грэйсону не хочется снова нести ее на руках. Поборов разочарование, Виктория переобулась. Ей следует все время помнить, что капитан Грэйсон никогда не будет ее другом. Но пока она шла по тоннелю, она все время думала о Лэнсе и лелеяла надежду, что когда-нибудь узнает причину, которая заставила его так сторониться людей.
      Глава 6
      На следующее утро Виктория проснулась, испытывая смутное беспокойство. На кухне она налила себе большую чашку кофе и вышла с ней на веранду. Капитан Грэйсон сидел в кресле, расслабившись и положив ноги на перила. Выражение его лица, как обычно, было безучастным.
      Когда он увидел Викторию, то встал и вытянулся.
      - Не стоит делать так каждый раз, когда я приближаюсь к вам, - сказала она.
      - Вы - принцесса. Выказывать уважение к вам совершенно естественно, ответил он, дождался, когда она села, и только тогда сел сам.
      Сделав глоток кофе, Виктория перевела взгляд на океан.
      - Весь мой мир полетел кувырком. - Она произнесла вслух то, о чем все время думала, затем посмотрела на Лэнса. - Мне надо поговорить с кем-нибудь, и я выбрала вас.
      Он промолчал.
      Виктория не удивилась. Она и не ждала, что он ответит. Она могла бы поспорить, что говорить будет одна, но сейчас ее это не волновало. Ей хотелось понять, что с ней происходит, а необходимость поговорить о своих делах привела ее к Лэнсу, ведь больше никого в доме не было.
      - Наверное, я должна быть счастлива, - начала Виктория. - Теперь я знаю, почему Малколм так плохо обращался со мной. Честно говоря, я всегда в глубине души боялась, что у меня есть какой-то недостаток. - Она помолчала, пристально глядя на Лэнса. - Предполагается, что сейчас вы скажете: "С вами очень приятно иметь дело, и никаких недостатков у вас нет. Но даже если и есть, их не больше, чем у любого нормального человека".
      Виктория думала, что он промолчит, но Лэнс сказал:
      - Если у вас и есть недостатки, то их меньше, чем у многих людей, которых я встречал.
      Она с удивлением посмотрела на него.
      - Вы сделали мне комплимент!
      - Я просто сказал правду.
      От его слов она почувствовала себя маленькой девочкой, получившей долгожданный подарок к Рождеству.
      - Все равно я буду воспринимать ваши слова как комплимент.
      - Вы можете воспринимать их, как вам угодно.
      - Благодарю вас, - ответила она, немного разочарованная его холодностью, но решила принимать Лэнса таким, каков он есть. Возвращаясь к прежней мысли, она продолжала:
      - Я говорю себе, что должна радоваться, что я принцесса.., настоящая принцесса. И сразу спрашиваю себя, почему? Ведь я всего лишь незаконная дочь великого герцога.., от меня одни неприятности, и гордиться мной нельзя.
      - Герцогиня обращалась с вами именно так?
      Будто от вас одни неприятности?
      В его голосе Виктория услышала обеспокоенность.
      - Нет, она была очень добра, как вы и сказали. Ее взгляд остановился на нем. - Могу побиться об заклад, что сейчас вы говорите, как заботливый друг.
      Он сухо ответил:
      - Я забочусь только о справедливости. Никто не вправе попрекать вас обстоятельствами вашего рождения.
      Виктории вспомнились слова герцога о детстве Лэнса.
      - Вы это знаете по собственному опыту? Вас несправедливо попрекали обстоятельствами вашего рождения?
      - Нет, - проговорил он таким голосом, будто предупреждал Викторию, что надо прекратить расспросы. Но она решила наконец удовлетворить свое любопытство. Ей почему-то обязательно захотелось узнать, что движет Лэнсом. Более того, она надеялась, что сможет исцелить его душевные раны.
      - Я не верю вам. Мне кажется, что из-за вашей прошлой жизни вы не хотите иметь друзей. Вы боитесь, что они узнают о ней и отвернутся от вас.
      Поверьте, я не так легкомысленна.
      Его лицо по-прежнему не выражало ничего.
      - Когда мне исполнилось двенадцать лет, я убежал из приюта и стал жить на улице. Отец научил меня открывать замки, когда я еще не умел ходить.
      Он был вором. И мы оба добывали себе средства к существованию воровством. Однажды я украл бумажник у человека, которого сбила машина.
      Он словно старался шокировать ее, чтобы она начала испытывать к нему отвращение. Но она хорошо представляла себе одинокого маленького мальчика, в одиночку пытающегося выжить в жутких трущобах Тортонбурга.
      - Настоящий друг не отвернется от вас из-за вашего прошлого.
      Он молча смотрел в океанскую даль. Сжатые губы и непреклонное выражение его лица означали, что он считает разговор завершенным. Но Виктория продолжала думать о маленьком, одиноком, одетом в лохмотья темноволосом мальчугане.
      - А почему вы убежали из приюта?
      Лэнс сверкнул глазами.
      - Мне надоело там жить.
      - Никто не откажется от крова и пищи только потому, что ему надоело.
      Лэнс начал сердиться.
      - Вы никак не поймете, что вам пора остановиться.
      Нет, остановиться она уже не могла.
      - Вы спасли мне жизнь. Я у вас в долгу, и, чтобы вернуть вам долг, я стану вашим другом.
      - Ваша дружба мне не нужна. Я и без нее очень доволен жизнью.
      У Виктории опять появилось ощущение, что он хочет отгородиться от нее каменной стеной.
      - Но каждому человеку нужен друг, и я стану вашим другом, хотите вы того или нет.
      - Мне никто не нужен, - раздраженно сказал Лэнс.
      Виктория едва не заплакала от огорчения. Ну почему ей так необходимо стать его другом? "Потому, что он спас меня", - сказала она себе. Но вслух произнесла:
      - Но почему вам страшно, что кто-нибудь Станет вам близок?
      - Просто мне не хочется испытать еще одно разочарование.
      - Но я буду вам верным другом. Мою дружбу не разрушат ни радость, ни беда.
      Изменившись в лице, он заговорил, и Виктория почувствовала его глубоко спрятанное горе.
      - Даже родная мать отказалась от меня. Отец умер, когда мне было пять лет. А когда мне исполнилось шесть, она объявила, что сыта по горло заботами обо мне, и оставила меня в сиротском приюте. Я до сих пор помню, как плакал и умолял ее не покидать меня. Но она ушла и даже не оглянулась.
      Виктория представила себе, что должен чувствовать маленький испуганный мальчик, которого предал единственный близкий ему человек, и поняла, что должна излечить душевные раны Лэнса.
      - Может быть, для вашей матери настали трудные времена. Может быть, у нее была депрессия.
      Казалось, он рассердился на нее за то, что она пыталась оправдать поступок его матери.
      - Я убежал из приюта, чтобы найти ее. Думал, что раз я вырос и могу сам заботиться о себе, она возьмет меня назад. Поиски заняли много времени. Я нашел ее, когда мне уже исполнилось шестнадцать лет. Оказалось, что она снова вышла замуж. Мать жила в красивом доме, имела мужа, который хорошо зарабатывал, и троих детей. Она сказала мне, что не хочет, чтобы я возвращался к ней, что она вообще не хотела моего появления на свет и что моего отца она никогда не любила и вышла замуж за него только потому, что была беременна от него. Он был неудачником, даже воровать не умел. Она полагала, что я кончу свою жизнь так же плохо, как и он. Затем она выписала мне чек на небольшую сумму и велела отныне не появляться на пороге ее дома.
      Виктория никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ярости, как к этой бездушной женщине. Если бы они встретились, Виктория сказала бы той прямо в лицо все, что думает о ней.
      - Но ведь ваша жизнь сложилась не так, как она предсказала.
      - Да, - с гордостью ответил Лэнс. - Я решил доказать ей, что она не права. Я нашел работу и стал ходить в школу. А в восемнадцать лет пошел в армию. Мой жизненный опыт помог мне, я стал служить в разведке.
      Виктория должна была дать ему понять, что он многого лишал себя, никого не подпуская к себе.
      - Вы не позволили сбыться ее предсказаниям тогда, и вы не должны препятствовать вашей дружбе с людьми теперь.
      Он холодно взглянул на нее и отвернулся.
      - В приюте я пытался иметь друзей. Но все "друзья" ушли и не вернулись. Улица научила меня, что ищет дружбы тот, кто обязательно рассчитывает что-то получить от меня. Поэтому я говорю вам:
      "Спасибо". Но имею в виду: "Спасибо, нет". - Он поднялся с кресла. - Я вам уже говорил, что предпочитаю и дальше жить так, как жил до сих пор.
      Виктория смотрела, как он покидает ее, уходя в дом. Капитан Грэйсон был непоколебим.., как гранитная скала. Она усомнилась, что ей когда-нибудь удастся пробить броню, которой он окружил себя. Но все равно она станет его другом, даже если ее дружба останется без ответа. Уж такую малость она должна сделать для него.
      Виктория рассеянно допила свой кофе. Итак, Лэнс все-таки нашел свою мать. На его месте она поступила бы так же.
      Сжав губы, она отправилась на поиски капитана Грэйсона. Нашла она его на кухне, где он расставлял на столе коробки с кукурузными хлопьями, чтобы она сама могла выбрать, что будет есть на завтрак.
      Как Виктория уже заметила, он не готовил себе, а питался хлопьями и замороженными полуфабрикатами. Такая еда ее вполне устраивала, поскольку ей тоже не хотелось возиться на кухне.
      Но вчера вечером у нее внезапно возникло непреодолимое желание приготовить ему настоящий домашний обед. Правда, не сегодня. На сегодняшний день она запланировала нечто совсем другое.
      - Где сейчас Малколм? Вы еще держите его под арестом?
      - Нет, он у себя дома. Во время допроса он отрицал свою вину, а у нас нет улик против него.
      Поэтому его отпустили домой. Но за ним следят круглые сутки.
      - Я хочу видеть его.
      - Не стоит.
      По его тону она поняла, что он не позволит ей увидеться с Малколмом. Но ее решимость только возросла.
      - Я должна оказаться с ним лицом к лицу. Мне надо знать, замешан ли он в моем похищении.
      - Он будет все отрицать.
      - Я почувствую, если он начнет лгать. - Она решительно выпрямилась. Я должна повидаться с ним, будете вы против или нет.
      Лэнс долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Он мог запереть ее в доме, но знал: это бесполезно. Она будет бороться с ним всеми способами. Кроме того, нужно сдвинуть с места расследование преступления. Возможно, в ее присутствии Малколм что-нибудь скажет. Может, даже назовет соучастников.
      - Хорошо. Но вы будете беспрекословно слушаться меня.
      Виктория вздохнула с облегчением.
      - Конечно, буду. Вы же здесь главный.
      Он искоса взглянул на нее.
      - Вы меня считаете главным, пока я делаю то, что вы хотите.
      - Но ведь так и должно быть, - улыбнулась она. Не обращая внимания на хлопья, она открыла коробку печенья, одно взяла себе, другое сунула Лэнсу в руку и заявила:
      - Поехали.
      Когда они уже приближались к Тортонбургу, Виктория почувствовала холодок в животе.
      - Вы не предупредили Малколма, что я приеду? Мне бы не хотелось, чтобы он успел подготовиться.
      - Нет. Даже мои люди не знают, что мы приедем.
      Виктория вопросительно подняла бровь.
      - Я решил, что безопаснее, если никто не будет знать о нашем прибытии.
      Виктория уже научилась понимать малейшие изменения его интонации. Она уловила сомнение в его голосе.
      - Вы подозреваете, что кто-то из ваших людей мог быть его соучастником? - спросила Виктория.
      - Нет. Просто не хочу рисковать. Кроме того, всегда выгодно застать врага врасплох.
      - Почему мне кажется, что вы опять не говорите мне всего?
      - Я не люблю утверждать то, в чем не уверен.
      Поняв по выражению его лица, что больше он ничего не скажет, Виктория откинулась на спинку сиденья и стала обдумывать предстоящий разговор с Малколмом.
      Когда они достигли окраины Тортонбурга, Лэнс велел:
      - Опуститесь ниже, чтобы вас никто не увидел.
      Она послушалась, и он съехал на боковую дорогу. Коротко переговорив по рации со своими людьми, он сказал:, - Мне доложили, что Малколм один. Подождем, пока мои люди соберутся вокруг его дома, и я поведу вас.
      Виктория кивнула и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Не помогло.
      - Даже в лучшие времена мне было неприятно видеть его, - призналась она, не в силах молчать. Он, например, всегда настаивал, чтобы я спрашивала у него разрешения что-то сделать, пойти на свидание или на танцы... Мама всегда его защищала, говоря, что он просто заботился обо мне, но с раннего детства я знала, что он поставил себе цель контролировать всю мою жизнь. Даже когда я уехала из его дома, он пытался командовать мной, а когда я взбунтовалась, пригрозил, что не даст мне видеться с мамой. - От гнева ее глаза наполнились горячими слезами. - Даже когда она умирала, он попытался не пустить меня к ней, а когда пустил, не дал нам побыть наедине, чтобы попрощаться. Не могу понять, почему я все еще сомневаюсь в его подлости.
      - Так зачем вам идти к нему? Разрешите мне отменить все и увезти вас обратно.
      Ее слезы мгновенно высохли.
      - Нет. Если он замешан в моем похищении, то должен понять, что запугать меня ему не удастся.
      Лэнс внимательно смотрел по сторонам.
      - Вы позволяете вашей гордости взять верх над разумом.
      - Может быть. Но все равно я должна видеть его.
      Лэнс посмотрел на часы. Пора. Он включил двигатель и направил машину к дому Малколма.
      - Я войду вместе с вами.
      Спорить с ним было бесполезно, но Виктория все равно пыталась протестовать. Она хотела показать, что не боится Малколма. Однако если Малколм и в самом деле участвовал в похищении, то глупо отказываться от помощи Лэнса. Кроме того, присутствие капитана придавало Виктории смелости. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
      Вспомнив слова Грэйсона о допросе Малколма, она решила уточнить:
      - Вы говорили, что ваши люди не сказали ему, кто мой настоящий отец.
      - Да. О вашем настоящем отце неизвестно никому, даже тому офицеру полиции, который работает со мной.
      Лэнс остановил машину у самого дома, проводил ее до двери и встал рядом с Викторией.
      Она постучала в дверь. Она всегда стучала, прежде чем войти. Хотя она выросла здесь, дом не стал ей родным. Послышались шаги. Она живо представила себе высокую худую фигуру Малколма и его резкие, угловатые черты лица. Почувствовав, что он подошел к двери, Виктория напряглась. Сработала ее многолетняя привычка держать себя в руках при встрече с ним.
      - Виктория! Как приятно видеть, что ты хорошо выглядишь, приветствовал он ее.
      От удивления Виктория застыла на месте.
      Малколм улыбался! о его улыбка казалась неестественной, будто его губы с трудом подчинялись ему. Она посмотрела ему в глаза. Сколько она себя помнила, его взгляд всегда отличался безразличием и холодностью. Сейчас его глаза были безжизненными.
      - Можно войти?
      - Да, конечно. Это же твой дом, - преувеличенно радостно ответил Малколм, делая шаг в сторону, чтобы впустить ее и Лэнса.
      "Он никогда не давал мне почувствовать, что это мой дом", - отметила про себя Виктория.
      Войдя в гостиную, она остановилась. Лэнс занял позицию у нее за спиной.
      Малколм вошел следом, протягивая руку Лэнсу:
      - Малколм Рокфорд.
      - Капитан Лэнс Грэйсон, глава отдела расследований службы безопасности Тортонбурга.
      Во время рукопожатия Лэнс внимательно наблюдал за лицом Малколма и отметил, что тот едва заметно сжал челюсти - признак того, что он жестко контролировал свое поведение. Это еще более укрепило Лэнса во мнении, что Рокфорд опасен.
      - Я вам очень благодарен за спасение моей дочери, - сказал Малколм, но в его глазах не появилось дружелюбия.
      Он некоторое время напряженно изучал Грэйсона, затем повернулся к Виктории. Шагнув к ней, он обнял ее.
      - Я так рад, что ты в безопасности.
      Лэнс не имел права допускать, чтобы кто-то прикасался к Виктории. Ему потребовалось сделать огромное усилие, чтобы не схватить Малколма и не отшвырнуть его в сторону.
      Виктория застыла от изумления. Никогда в жизни Малколм не обнимал ее. Его прикосновение оставило после себя неприятное ощущение какой-то неестественности.
      Отойдя от нее, Малколм продолжал извиняющимся голосом:
      - Мне следовало бы внимательнее прислушиваться к доводам твоей сестры. Но ты всегда отличалась самостоятельностью и делала только то, что сама хотела. Мне же на самом деле звонили по телефону. - В его голосе появился оттенок укоризны. - Я всегда так боялся, что ты попадешь в плохую компанию. И сейчас я полагал, что тебя задержал какой-нибудь мужчина, с кем ты, как обычно, познакомилась в отпуске. - Он повернулся к Лэнсу. - Вы уже арестовали его?
      От охватившего ее гнева Виктория стала пунцовой. Он говорил о ней как о проститутке, которая находит себе мужчин везде, где только сможет!
      - Все мои друзья - честные, достойные люди.
      И похитил меня вовсе не какой-то незнакомец, которого, как ты утверждаешь, я встретила во время отпуска.
      На ее слова Малколм не обратил никакого внимания. Он повернулся к Лэнсу.
      - Так вы нашли виновного в похищении моей дочери?
      Лэнсу сразу стало понятно, что Малколм пытался представить Викторию распущенной женщиной, которая, как правило, заводила знакомства с подозрительными парнями. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не встать на ее защиту и не выказать своего отношения к Малколму. Но Виктория сама хотела поговорить с Малколмом. Поэтому Лэнс решил дать ей такую возможность.
      - Нет, мы еще не арестовали преступников.
      Виктория взглянула на Лэнса. Как всегда, его лицо не выражало ничего, и она не могла понять, поверил он словам Малколма или нет. Ее замешательство переросло в брезгливость. Малколм докатился до того, что стал несправедливо унижать ее перед незнакомым ему человеком.
      Направляясь сюда, она решила, что в том случае, если они зря подозревают Малколма и он действительно не знает, кто ее отец, она постарается сообщить ему новость так, чтобы не обидеть его. Но после мерзких слов Малколма у нее пропало желание беречь его самолюбие.
      - Меня похитили, потому что ты - не мой отец. Мой отец - Виктор Тортон.
      Малколм вздрогнул и, схватившись за сердце, отшатнулся от нее, будто его ударили.
      - Великий герцог? Твой отец? Не верю. Неужели Марибель изменила мне? Его плечи опустились, и он произнес трагическим шепотом: Нет, я никогда не смогу поверить в такую несуразность, Викторию удивила его реакция. Он никогда не проявлял свои эмоции подобным образом. Но, возможно, он устроил спектакль для Лэнса? С другой стороны, она и сама еще не свыклась со своим новым положением, а ведь уже встретилась и с герцогом, и с герцогиней.
      Малколм выдержал паузу, будто ему было нужно время ос знать новость, и обратился к Лэнсу:
      - Неужели она говорит правду?
      - Да.
      Малколм попятился к стулу и упал на него.
      Глядя на Викторию, он спросил:
      - А когда ты узнала?
      - После моего спасения. Капитан Грэйсон сказал мне.
      Голос Малколма внезапно стал сочувствующим.
      - Похоже, что твоя мать обманула и меня, к тебя.
      Несмотря на напряжение, Виктория чуть не рассмеялась. После стольких лет пренебрежительного отношения к ней Малколм вдруг попытался сделать ее своим союзником!
      - Она когда-то совершила ошибку, но потом всю жизнь была хорошей женой и прекрасной матерью.
      - Да, конечно, - согласился Малколм, всем своим видом желая показать, как ошеломил его внезапный удар. - Мне трудно воспринять то, что я услышал.
      - Так ты и в самом деле не знал, что я не твоя дочь?
      - Я подозревал. Ты родилась слишком большой для недоношенного ребенка. Но я не хотел признавать такую возможность. Я любил Марибель и не желал даже думать, что она меня обманула.
      Виктория не могла представить себе Малколма в качестве жертвы.
      - Мне трудно поверить, что ты не догадывался. Ты всегда обращался со мной так, будто мое присутствие в доме тебе неприятно.
      - Ты очень несправедлива ко мне. Ты была трудным ребенком. Я просто выполнял свой отцовский долг и воспитывал тебя, чтобы ты стала хорошим человеком.
      - И поэтому ты старался дать мне понять, что со мною что-то не так?
      - Твоя мать слишком баловала тебя. Теперь я начинаю понимать, почему. - В его голосе появились извинительные нотки. - Я чувствовал, что должен исправить тот вред, который она приносила тебе, потакая во всем. Не мог же я, в самом деле, пренебречь родительским долгом только потому, что тебе что-то не нравилось.
      Малколм на все обвинения, которые она могла предъявить ему, без труда находил логический ответ. Но сейчас он выглядел как человек, чей мир разбился вдребезги. Виктория вспомнила о том, как он относился к ее сестре.
      - Ты всегда очень ласково обращался с Рэчел.
      - Твоя сестра отличалась покладистым характером. Достаточно было только одного взгляда на нее, чтобы она стала вести себя как полагается. Малколм обхватил голову руками. - Для меня твое сообщение такой удар. Я так верил твоей матери, я так любил ее. Как она могла меня предать?
      У Виктории опять появились сомнения. Действительно, Рэчел была очень милым ребенком, а Виктория любила шалить и проказничать. Может быть, Малколм прав?