Мерцание золотых огней

      Но, черт возьми, он мог прийти к ней ночью, и она не прог нала бы! Да это стало ясно только утром. Ее прощальный взгляд сказал... "Ты дурак, Вадим Павлович, - сказал он. - Хотел казать ся очень уж благородным и гордым, сказано "нет", ну и не надо. А мог бы зайти, посидеть рядом, поговорить. Поцеловать колен ку... Там было бы видно, что дальше получится..."
      Какое там благородство! Он просто не понимал, что с ним происходит. Раздражение, злость, обработка раны, неожиданное желание прикоснуться губами к её коленке, а потом... Он хотел, но не мог встать и пойти в кабинет, где она спала. Или не спа ла? Не мог.
      А утром увидел её на кухне, в своей фланелевой рубашке, которая едва скрывала упругие ягодицы... Она специально разгу ливала по кухне в таком виде?
      Чертовщина какая-то!
      Он почувствовал, что не может себя сдерживать. Еще мгнове ние, и набросится на нее, ни о чем не спрашивая, ничего не объ ясняя. И лучшее, что смог придумать в этой ситуации - поскорее выпроводить её за дверь. А она так посмотрела напоследок, так посмотрела!.. И ушла.
      Ни адреса, ни телефона, ни малейшей надежды отыскать смуг лоногую девчонку в многомиллионном городе...
      - Вадик, привет! - услышал он голос Люды. По стеклу забара банили тонкие пальцы с фиолетовым маникюром. - Ты чего так смот ришь?
      У Юли совсем не было маникюра. Ее пальцы и без лака, сами по себе были красивы...
      - А ты чего стучишь? Забирайся в машину.
      Ни адреса, ни телефона...
      - Я смотрела, какие там повреждения на капоте. Вроде ниче го нет, сказала Люда. усаживаясь на переднее пассажирское си денье. - Ну давай, рассказывай, что там с тобой стряслось вчера. Напугал меня до смерти!
      Напугал? Что за идиотская привычка говорить о том, чего не было и быть не могло!
      - Да ничего особенного, - Вадим включил скорость, рванул с места так, что Люда со смехом откинулась на спинку сиденья. - Сшиб одну девчонку. Бросилась под колеса, а дорога сама знаешь, какая. Сразу не остановишься.
      - А ездишь ты - сама вижу, как. Раньше ты был осторожнее за рулем. Ну и что? Не убил, знаю. Приехали ГАИшники, стали разбираться и пришли к выводу, что ты не виноват?
      - Не говори глупостей, Люда!
      - Почему это глупости?
      - Да потому что, если бы приехали ГАИшники, меня бы не бы ло дома, когда ты звонила. От них так быстро не отделаешься - виновен, не виновен...
      - А почему она бросилась под колеса?
      - Убегала от своего дружка, он хотел избить её.
      - Бедняжка, - вздохнула Люда. - Видно, суждено ей было пост радать в этот вечер. Не от своего дружка, так от моего. А чем ты занимался, когда я звонила?
      - Перевязывал её.
      - Какой заботливый! А дружок стоял рядом и ждал, когда ты закончишь, чтобы гнаться за нею дальше?
      - Дружок прямо на месте происшествия бросился на меня с кулаками, хмуро сказал Вадим, чувствуя растущее раздражение. - Пришлось его там и оставить.
      - Так вы были вдвоем? - догадалась Люда. - О, это уже инте ресно. Ну расскажи, какая она?
      - Да никакая. Люда, перестань подозревать меня в том, чего я не совершал. Перевязал - и все. Не бросать же мне её на ули це? Вся нога была в крови, джинсы - в клочья. Налетела на вы щербленный бордюр. Вчера вообще был тяжелый день. Мишка встре чался с покупателями, заключал контракты на поставку новых компьютеров, американцы пока не доверяют нам собирать их, а мне пришлось ехать в "Спарту", говорить с Омельченко. Представля ешь, он хотел, чтобы мы заплатили ему за то, что когда-то пе рехватили "Форс"! Вадим хотел увести Люду от опасной темы.
      Но она уже почувствовала, что с этой раненой девчонкой не все так просто.
      - А потом она ушла?
      - Ушла, ушла. Тебе не интересно, о чем я рассказываю, да?
      - Ну что ты, дорогой! Очень даже интересно. Я просто сго раю от нетерпения услышать, как выглядела эта несчастная. Сколько ей лет?
      - Люда! Я не спрашивал у неё паспорт. И вообще, я удовлет ворил твое любопытство. Можешь и ты что-нибудь сделать для ме ня.
      - Прямо здесь?
      - Почему бы и нет?
      Вадим положил свою ладонь на её колени, медленно сдвинул край юбки по упора, обнажив полные белые ноги под колготками телесного цвета и черную точку трусиков.
      Очень белые. И, пожалуй, чересчур широкие в голени. А бы вают стройные, смуглые ноги. Длинные-длинные, и с такой нежной кожей, что так и хочется прижаться к ней губами, как голодному ребенку к шоколадке...
      - Нравится? - усмехнулась Люда. - Те, которые ты бинтовал, не такие, правда?
      - Не такие... Почему ты все время спрашиваешь об этом, Лю да? Я бинтовал, резал, зашивал черт его знает сколько женщин, и ты никогда не спрашивала, что я при этом чувствовал, такие у них ноги, как у тебя, не такие.
      - А приятный вечер у нас сегодня не получится, - уверенно сказала Люда, натягивая юбку на колени.
      - Почему? Я купил коньяк, коробку шоколадных конфет, банку консервированных раков. Все, что ты любишь, - Вадим уверенно провел ладонью по белой ноге, пощекотал пальцем черную точку.
      И... ничего не почувствовал.
      - Не надо, Вадик, - сказала Люда, откидываясь на спинку сиденья. - Я не знаю, в чем тут дело. Наверное, тебе лучше себя
      спросить об этом.
      - О чем?
      - Не знаю. Я просто чувствую, что ты сегодня какой-то не такой. Не похожий на себя.
      - Я же говорил тебе - много работы. Устал. Надеюсь, ты по можешь мне стать таким, каким я обычно бываю с тобой.
      - Обычно? А может, мне хочется чего-то необычного!
      "Я всегда кормила отца утром... Если что не так, пожалуйс та, не сердитесь..."
      - Например, встать утром пораньше и приготовить мне завт рак?
      - Пораньше, если на работу не нужно идти?
      - Ну да.
      - Дорогой мой, в такие дни уважающий себя мужчина приносит даме кофе в постель.
      - А уважающая себя дама?
      - Она с благодарностью принимает подношение, выпивает кофе и говорит: иди ко мне, мой хороший...
      - А "твой хороший" просто хочет жрать, - усмехнулся Вадим.
      Он остановил машину у подъезда своего дома.
      Юля уже час, прихрамывая, ходила по лестничной площадке. Несколько раз она останавливалась у стальной двери, обитой чер ным кожзаменителем, нажимала на белую клавишу звонка. Вспыхива ла оранжевая лампочка, освещая клавишу изнутри и... все.
      В квартире никого не было.
      Днем Колготин, возбужденный её рассказом и водкой, полбу тылки он все-таки выпил, побежал на вокзал, узнать, что делают его проститутки. А Юля, закрыв дверь на задвижку, легла на грязное одеяло, укрылась новой курткой и мгновенно уснула. Она успела выспаться, и, проснувшись, привести себя в порядок, прежде чем Колготин вернулся домой. Вернулся не один, а с ху дой, изможденной непосильным трудом, проституткой и толстым "лицом кавказской национальности". Какой именно национальности было это лицо, никто не знал.
      - Все будет отлично, - с угодливой улыбкой тараторил Колго тин. - У нас и водочка ещё осталась, и закусить есть чем... Про ходите, не стесняйтесь!
      Лицо, протиснувшись в дверь, уставилось на Юлю, потом на свою подругу, снова на Юлю, и ткнув в неё толстым пальцем, по хожим на вареную отечественную сосиску, сказало:
      - Хочу эту.
      - Эту? Эту... - засуетился Колготин. - Сейчас мы спросим. Юля, ты как относишься к тому, чтобы...
      - Вы, гражданин Колготин, забыли, что я нахожусь при ис полнении служебных обязанностей? - сурово сказала Юля первое, что пришло в голову.
      - Каких обязанностей? - насторожилось лицо.
      - Я из комиссии по делам одиноких мужчин! - заявила Юля, чувствуя, что сейчас можно говорить все, что угодно. Главное - уверенно. Иначе будет плохо. - Вы, гражданин, тоже одинокий? По жалуйста, ваш паспорт. Разрешение на въезд в Москву имеется?
      - Все имеется, слушай! Зачем спрашиваешь? Я пришел сюда паспорт показывать, да? Я... случайно сюда пришел! Вот он приг ласил. Сказал: посидим, выпьем... Я пойду, да? - и он стреми тельно выскочил из квартиры.
      Проститутка устало засмеялась.
      - Да, Вася, потерял ты нюх. С такой хозяйкой всех клиентов мне распугаешь, - она открыто разглядывала Юлю. - Шустрая девка, ничего не скажешь.
      - Ты бы клиентами получше занималась, никто бы их не отпу гивал тогда, - огрызнулся Колготин.
      - Да куда уж мне... соперничать с такими молодками! Стара стала. Ну ладно, пока, - и она вышла вслед за своим изменчивым и пугливым клиентом.
      - Ты что, дура?! - заорал Колготин. - Ты что мелешь? Кто те бя просил городить хренотень всякую?!
      - Заткнись! - резко сказала Юля. - Я тебя предупредила ут ром: или ты с деньгами и на Канарах, или скажи, что кишка тонка для таких дел! Ты сказал, что готов, согласен. А теперь, когда я думаю, что мне сказать человеку, как убедить его, что пришла просто сменить повязку, как сделать слепки ключей, ты приводишь каких-то идиотов, да ещё хочешь, чтобы я... Дурак!
      - Кончай орать, - угрюмо сказал Колготин. - Сто тысяч нам бы не помешали. Я ж не знал, что он тебя захочет.
      - А что ты вообще знаешь? - презрительно сказала Юля. - Я пошла, нужно ещё пластилин купить. Или ты передумал? Тогда я просто куплю билет на поезд и уеду в Ростов.
      От её вчерашней растерянности и следа не осталось. Колго тин это почувствовал.
      - Чего там передумал... Принеси слепки всех ключей, я раз берусь, как с ними обращаться. И узнай точно, когда он работа ет, чтоб не нарваться на неприятности.
      - Но половина - моя, - напомнила Юля.
      - О чем речь.
      - Мне нужны гарантии!
      - Они у тебя есть, - махнул рукой Колготин. - Если что, мо жешь заложить меня, - он пошел на кухню, с явным намерением до пить полбутылки водки.
      - Пальцы не будут дрожать?
      - Не боись. Делай свое дело, а уж я свое сделаю, - пробор мотал Колготин, открывая холодильник.
      Юля ушла в ванную, чтобы ещё раз проверить, хорошо ли она выглядит...
      И вот уже час, как она бродит у двери шикарной квартиры, за которой... никого нет. Когда он вернется? А если поздно ночью? Вряд ли она вытерпит ещё полчаса ожидания, а возвращать ся с пустыми руками не хочется.
      Загудел лифт. Юля замерла, прислушиваясь к движению кабины за дверцами. Проедет мимо, или остановится?
      Лифт остановился прямо перед ней, из него вышла незнакомая блондинка, а за нею Вадим.
      - Привет, - сказала Юля.
      - Привет... - растерянно сказал Лаврентьев. - Ты что тут де лаешь?
      - Вас жду.
      - Кто это? - удивилась Люда и тут же догадалась. - А-а, вчерашняя жертва! Похоже, она не против ещё раз броситься под твою машину. Знает, под какие нужно бросаться!
      - Не знаю, я не приглашал её, - пожал плечами Лаврентьев.
      - Я сама пришла. Вы же знаете, что я не москвичка, в боль ницу обратиться не могу, а повязка ослабла и вообще... нужно сменить её. Может, вы ещё раз это сделаете?
      - Ты сделаешь это ещё раз? - язвительно спросила Люда.
      - Ну, если надо, - неуверенно сказал Вадим. - Почему бы ни помочь девушке?
      - Я не нашла свою мать, и даже не представляю, где мне но чевать сегодня, - тихо сказала Юля. - Может, вы позволите мне провести у вас ещё одну ночь?
      - Еще одну?! - возмутилась Люда. - Так она была здесь всю ночь? Вы тут были вдвоем?
      - Люда, пожалуйста, успокойся. Ну да, я же тебе объяснял, что выгнать девушку на мороз в разодранной одежде я не мог...
      - Не ври! Этого ты мне не говорил! Я прекрасно помню, как ты сказал, что она ушла после перевязки! А оказывается - нет! Сейчас же объясни, что все это значит?
      - Объясню, объясню, - с досадой сказал Лаврентьев. Он не мог понять, обрадовало его или огорчило неожиданное появление прекрасной незнакомки, но то, что поведение Люды раздражало его, не вызывало сомнений. - Извини, Юля, я не могу оставить те бя на всю ночь. А впрочем...
      - Уж не собираешься ли ты сегодня спать сразу с двумя да мами? сказала Люда.
      - Если ты не возражаешь, можно попробовать, - сказал Лав рентьев, пытаясь перевести этот разговор в шутку.
      - Почему вы думаете, что он должен спать со мной? - спроси ла Юля. Вадим Павлович прекрасный врач, к плохому я бы не пришла, а ещё он добрый человек. И ничего дурного между нами не было.
      - Как я понимаю, для тебя все дурное - прекрасное! И вооб ще, тебя никто не спрашивает! - крикнула Люда, окончательно ра зозленная неслыханной наглостью. - Иди, мы сами разберемся, что к чему! Иди, иди!
      - Погоди, Люда, успокойся. Я должен помочь девушке.
      - Почему ты должен?!
      - Потому что у Вадима Павловича это здорово получается, - сказала Юля. - Он настоящий врач, хирург, я даже чувствовала се бя, как в больнице и ничуть не стеснялась, когда он раздевал меня. Стою, совсем голая перед мужчиной, а - не стесняюсь. Пря мо, сама себе удивлялась.
      - Голая? - переспросила Люда, внимательно разглядывая нез накомку. Она вдруг увидела, что эта девчонка в синей "дутой" курточке и дурацкой черной юбке до колен - красива. И довольно уверена в себе. Понятно, почему она здесь. Понятно, почему Ва дим сегодня сам на себя не похож...
      Соперница.
      Впервые Люда видела перед собой настоящую соперницу. Не важно, что думает об этом Вадим, неважно, чем они занимались вчера. У него были другие женщина, Люда знала об этом. Как-то по дороге домой, они заехали в один из магазинов фирмы "Колея". Пока Вадим разговаривал с директором, она ходила по залу и не чаянно услышала разговор двух девушек за прилавком. "Лаврентий Палыч прибыл. А у нас - ни одной новенькой. - Может помочь ему, специально нахамить, глядишь, второй раз пригласит на беседу. Мне понравилось у него. - Или выгонит. - Не выгонит, я знаю, дев чонки из других магазинов так делали, и ничего. - А что, правда, он замечательный мужчина? - Да просто лапочка..." Тогда она выс кочила из магазина с единственным желанием - отхлестать его по морде и убежать. Но Вадим долго разговаривал с директором, а когда вернулся, злость её прошла. Потом, по-женски отомстила ему: несколько дней позволяла себя ласкать, а когда он начинал дрожать от возбуждения, вспоминала о неотложных делах, быстро одевалась и уходила, ничего больше не позволив. Проучила, как следует!
      Но те приходили, когда он приглашал, и уходили, не рассчи тывая на большее. А эта явилась неожиданно и нагло заявляет, что хочет остаться у него на всю ночь. При ней, Люде! Не расте рялась, увидев её, не смутилась, напротив! Похоже, она специ ально ждала, когда они придут вместе!
      - Юля, перестань говорить глупости! - сердито сказал Лав рентьев. - А ты, Люда, не нервничай. Ты же медик, должна пони мать, что прежде чем забинтовать ногу пациентке, нужно снять с неё джинсы.
      - Какая пациентка?! - закричала Люда. - Ты уже больше двух лет не врач, а бизнесмен, торговец! Или думаешь, что можно лю бую шлюху с улицы притащить к себе и раздевать, и... рассказы вать, что это пациентка?!
      - Люда! Я был врачом, хирургом, у меня несколько сот опе раций за плечами! Я должен был помочь этой девушке, тем более, что сам сбил ее!
      - А она должна была приходить после этого и рассказывать мне, как хорошо ты её раздевал? Совсем дурой меня считаешь, да? Ты для чего меня пригласил? Чтобы стояла и смотрела, как ты раздеваешь эту дрянь?!
      - Я не знал, что она придет.
      - Вадим Павлович не знал, мы не договаривались, - сказала Юля. - Я сама пришла, потому что больше не к кому обратиться.
      - Я же сказала тебе: убирайся! Пошла вон отсюда! Ну?! Соперница! А если не уйдет? Что делать? Не драться же с
      этой шлюшкой... Подлец! Вадим - самый настоящий подлец! Как он унизил ее!
      - Вадим Павлович, вы перевяжете меня? - спросила Юля.
      - Черт бы вас побрал обеих! - закричал Лаврентьев. - Одна пришла невовремя, другая истерику по пустяку закатывает! Вы что, свихнулись? Что случилось? Люда? Из-за чего ты разнервни чалась? Перевяжу я её, и все! Она уйдет. А мы... - он растерянно посмотрел на пакет с продуктами в руках.
      - Нет уж, извини дорогой! - со злостью сказала Люда. - Раз уж так получилось, уйду я. И больше не звони мне!
      Она подошла к лифту, нажала кнопку. Почему-то подумалось: пока лифт подойдет, Вадим сообразит, что натворил, прогонит девчонку, встанет на колени, попросит прощения... Но лифт стоял на этаже. Дверцы распахнулись и Люда, сама того не ожидая, шаг нула внутрь кабины. Теперь ничего другого не оставалось, кроме как нажать кнопку первого этажа.
      - Люда! - услышала она запоздалый крик.
      Но он совсем не походил на мольбу о прощении. И девчонка осталась наверху...
      Лаврентьев пожал плечами, отпер дверь, вошел в прихожую, посмотрел на Юлю.
      - Заходи уж, все равно вечер испорчен.
      Юля вошла в квартиру. Лаврентьев поставил пакет с продук тами на пол, закрыл дверь, бросил ключи на полочку и шагнул к ней. Обнял её плечи, осторожно притянул к себе и жадно прильнул губами к её полураскрытым губам.
      Потом отстранился, спросил с улыбкой:
      - Ты этого хотела, да?
      - А ты?.. - тихо спросила Юля.
      22
      Морозец пощипывал раскрасневшиеся щеки. Белые снежинки, медленно кружась, падали на соломенные волосы Люды, тихо пох рустывали под высокими ботинками. Зябко кутаясь в песцовую шу бу, Люда медленно шла по Цветному бульвару. Шапку она оставила дома, зная, что Вадим сегодня встретит её у ворот Института, а завтра отвезет туда же.
      Домой возвращаться не хотелось, и она бродила по бульвару уже часа два. Самотечная эстакада, рынок, цирк, кинотеатр "Мир", Трубная площадь - и обратно. Перчатки тоже остались до ма, вчера обещали потепление... Люда прятала замерзшие ладони в рукавах шубы.
      Что же случилось, почему она оставила Вадима с этой шлюхой и ушла? Ведь ясно же, что он не приглашал девку, она сама при перлась. Перевязать её, видите ли, нужно! Может и так, но ско рее всего, не перевязка, а сам Вадим ей понадобился. Ну и что? Он парень симпатичный, мало ли шлюшек поглядывали на него ук радкой, когда они вместе бывали в театре или ресторане? Пусть бы перевязал её, можно было даже помочь, кстати, и посмотреть, действительно ли с этим нельзя самой пострадавшей справиться? А потом бы она ушла. Вадим же ясно сказал: не может оставить её ночевать у себя. Или - может? Забыла, что он сказал. Неважно, она бы ушла, ушла!
      Но женское чутье подсказывало Люде, что дело не в этой несчастной девчонке, дело в самом Вадиме! Он не приглашал её, да, но хотел, чтобы она пришла, поэтому был так снисходителен к её странным заявлениям, не обращал внимания на её неприкрытую наглость. Поведение Вадима - вот что до глубины души оскорбило Люду! И она ушла...
      А шлюшка осталась. Интересно, что они делают сейчас? Вряд ли все закончилось тем, что он перевязал её и выставил из квар тиры. Ей, видите ли, ночевать негде! Она не москвичка... Она... залетная аферистка! Скорее всего, не Вадим ей нужен, а его квартира. Вчера осмотрелась и поняла, что такую квартиру нес ложно ограбить, а унести отсюда можно будет многое!
      Понимает ли он это?
      Он же дурак, доверчивый дурак!
      И уже не ревность, а тревога вспыхнула в глазах Люды. Тре вога за квартиру Вадима, за красивые, дорогие вещи, которые бы ли в ней. О, там было очень много вещей, которые она хотела бы иметь в своей квартире, но пока не могла. Да и не стремилась, ибо уверена была, что рано или поздно квартира Вадима со всем, что там имеется, станет её квартирой.
      А он, того и гляди, прошляпит, профунькает все, дурак!
      Сам не догадывается, не понимает, что это за тварь втер лась к нему в доверие, с какой целью! Надо предупредить, обяза тельно предупредить его!
      Справа - Центральный рынок, слева - старое здание "Литера турной Газеты", впереди - Трубная площадь... Люда развернулась и решительно зашагала назад, к Самотечной эстакаде и дальше - к кирпичному дому на Олимпийском проспекте.
      - Ну вот, значит, сидим мы с Мишкой в офисе, бутылку конь яка открыли по такому случаю, и вдруг врывается госпожа Омель ченко собственной персоной! - с воодушевлением рассказывал Лав рентьев. - И в сопровождении Чарльза Бетти. Врывается и начинает орать, размахивая бумажкой. Это наглость! Это противоречит всем законам, всем нормам! На каком основании вы посмели заключить контракт с фирмой "Форс"?! У нас договоренности, у нас обеща ния, у нас подготовленные документы! Вот и представитель "Форс", господин Бетти удивлен! Представляешь?
      - Представляю, - улыбнулась Юля. - Наверное, здорово разоз лилась эта госпожа Омельченко.
      - Да что ты! Чуть Мишкин кабинет вдребезги не разнесла. А мы ей под нос - факс из Америки: подписанный Норманом контракт! Которого даже Бетти ещё не видел. И спокойненько так отвечаем: посмели на таком основании, что господин Норман и Совет дирек торов компании хотят сотрудничать с нами. Видела бы ты физионо мию Бетти! Он знал, что этот вопрос рассматривается, но в чью пользу решится - такой информации ещё не имел. Это американский Мишка, Майкл быстренько отправил факс нам и "Спарте", когда ещё заседание Совета директоров не окончилось!
      - Здорово вы сработали, - похвалила Юля.
      - Еще выпьем? - предложил Вадим, наполняя рюмки.
      - Ох, я даже не знаю. А ты хочешь?
      - Хочу! Я никогда не чувствовал себя так замечательно, Юля!
      - И я тоже. Но мы уже много выпили, Вадим...
      - Так ведь есть за что! Сегодня какой-то сумасшедше прек расный вечер, и мне кажется, как только протрезвею, так все ис чезнет. Поэтому давай пить!
      - Ну, если ты хочешь, давай, - решительно кивнула Юля и вы пила. - А дальше что было?
      - Да ничего. Пошумела она, пошумела, и убралась. Честно сказать, на решение Совета директоров повлияли октябрьские события, расстрел Белого Дома. Госпожа Раиса Омельченко похва лялась перед Норманом своими связями с депутатами, а мы надея лись на собственную оборотистость. И когда в октябре депутатов разогнали, Нормана это сильно насторожило. И он убедил Совет директоров заключить контракт с теми, кто надеется не на связи, а на собственные силы.
      - Так ей и надо, старой мымре! - засмеялась Юля.
      - Не такая уж она и старая, любовников меняет, как перчат ки.
      - А ты откуда знаешь?
      - Все в одном котле варимся. Не знаю, что было раньше, но при мне Дима Полуянов, знаешь такого певца?
      - Видела по телевизору.
      - Он хвастался, что чуть ли не каждую ночь проводит у неё на даче, когда господин Омельченко в Москве остается. А потом Дима стал жаловаться, что она положила глаз на Бетти. Кажется, они до сих пор встречаются. Но я слышал, был ещё какой-то Шу бин...
      - Надо же, какая непорядочная! - возмутилась Юля.
      - Деловая женщина! Не может жить, как все! - захохотал Лав рентьев, валясь на диван и увлекая за собой Юлю.
      - Я тебя покусаю, нахал! - засмеялась она.
      - Я тебя сам покусаю! - Лаврентьев грозно зарычал, изогнул ся и вцепился зубами в смуглую кожу здоровой ноги. Фланелевая рубашка на Юле задралась выше пояса, обнажая голубые шелковые трусики.
      - Ой, ой! - смеялась Юля. - Смотри, придется тебе забинтовы вать и другую ногу!
      - И не только ногу! - Вадим дурашливо укусил её за упругую ягодицу. Я тебя всю забинтую!
      - А за что тогда кусать меня будешь? - Юля заливалась счастливым смехом.
      - Буду разбинтовывать, кусать, а потом опять забинтовы вать, чтобы никто больше не смог прикоснуться к тебе!
      В прихожей забренчал звонок.
      - Кто-то пришел, - сказала Юля. - Иди открывай, кусачий!
      - Посмотрим, кто это, - Вадим поднял голову, бросил взгляд на экран маленького телевизора на письменном столе.
      Посмотрела туда и Юля. Экран засветился, и на нем возникла голова Люды.
      - Ох, ох, - вскрикнула Юля, быстро вскочила, безуспешно пы таясь закрыть подолом рубашки свои ноги. - Она пришла, что будем делать, Вадим?
      - Пригласим к столу, - сказала Лаврентьев и вдруг снова рассмеялся. Пусть посидит с нами, ей же наверное, скучно од ной, а, Юлька?
      Она посмотрела на него и тоже залилась смехом.
      Вадим подошел к телевизору, нажал кнопку. Дверь в прихожей распахнулась, впуская Люду.
      Она стремительно вошла в комнату и замерла, машинально расстегивая пуговицы на шубе. Такого и в страшном сне не могло присниться! На диване сидел Вадим в синих тренировочных брюках и голубой футболке, а рядом с ним - аферистка в его фланелевой рубашке! Перед ними стоял сервировочный столик, уставленный та релками с закусками и вазами с конфетами и фруктами. Бутылка коньяка на две трети опустела, а от консервированных раков, ко торые так нравились Люде, остались два маленьких хвостика.
      Но самое страшное было в том, что они ничуть не смутились! Смотрели на неё и хохотали, как сумасшедшие! Люда испуганно по пятилась, остановилась у двери. Чувствовала, что ещё немного - и она сама расхохочется, и уже никогда, никогда не остановится.
      - Садись, Люда! - сквозь смех сказал Лаврентьев, хлопая по дивану рядом с собой. - Хочешь коньяка? Мы тут... мы тут... вспоминали, как перехватили контракт у Раисы Омельченко!
      - Ничего смешного в этом не вижу! - поджав губы сказала Лю да.
      - Выпей с нами, - сказала Юля. - Ох, господи! Вадим так смешно все рассказывал, ну просто умора!
      - А с тобой я вообще не собираюсь разговаривать!
      - Она не хочет со мной разговаривать, - сказала Юля и уста вилась на Вадима. Озорные чертенята прыгали в её глазах.
      - Ага, не хочет, - кивнул Лаврентьев.
      И оба снова расхохотались.
      Юля взмахнула ногой, мелькнули под рубашкой голубые тру сики. Люда вздохнула с облегчением. Поначалу ей показалось, что под чересчур короткой рубашкой вообще ничего нет. Они что, пьют и трахаются? Почему она так одета? Что все это значит?!
      - У вас замечательный вид, очень сексуальный, - сказала Лю да.
      - Правда? Юлина юбка немного испачкалась в крови, - махнул рукой Вадим. - Мы её решили постирать. Бросили в джакузи - и она там булькает! Завтра будет чистая. Ну давай, присоединяйся к нам, чего ты такая сердитая, Люда!
      Люда восприняла это, как приглашение к групповому сексу. Когда-то и такое было в её жизни, и вспоминалось, как очень ве селое, невероятно возбуждающее, приятное действо. Когда-нибудь, как-нибудь, она была бы не прочь вспомнить свой юношеский опыт. Но не с мужчиной, которого она считала своим женихом! Даже больше, почти что - мужем! Делить его с какой-то шлюхой?! Да это в голове не укладывается!
      - Ты хоть соображаешь, что делаешь?! - закричала Люда. - Как тебе не стыдно, Вадим!
      - А что я делаю? - удивился Лаврентьев. - Что хочу, то и де лаю. Пью с Юлькой коньяк. А ты почему-то не хочешь. Убежала, потом вернулась, кричать начала... Ты зачем кричишь, Люда?
      - За тем, что... Ну, ты и негодяй, Вадим!
      - Я негодяй? - спросил Лаврентьев у Юли. Она отрицательно покачала головой. Он повернулся к Люде. - Вот видишь, Юлька го ворит, что ты неправа. А если так, почему врываешься к нам и кричишь?
      - К вам?!
      - К нам, к нам. Слушай, Люда, перестань злиться, садись, мы выпьем и будем смеяться. У меня ещё джин есть, и виски, и водка. Садись, Люда.
      Она никогда не видела Вадима таким пьяным. Никогда! Госпо ди, и зачем она вернулась? А, действительно, зачем?
      - Тебя можно на минутку, Вадим?
      - Меня? Юля, меня можно на минутку, или нет?
      - Она хочет сказать тебе какую-то гадость обо мне, - громко прошептала Юля, наклонившись к его уху. - Если хочешь - послу шай, я не могу тебе запретить.
      - Точно! - согласился Вадим. - Она скажет гадость о тебе, и всем присутствующим станет ясно, что мы - дураки!
      И они снова захохотали.
      - Немедленно перестань кривляться! - топнув ногой, закрича ла Люда. Ты хоть знаешь, кто она?
      - Юля, ты кто?
      - Юля Малюкова.
      - Слышала? Она Юля Малюкова.
      - Она аферистка! Завтра обчистит твою квартиру, тогда и узнаешь, кто она на самом деле!
      Юля перестала смеяться.
      - Знаешь, Вадим, - сказала она. - Я, действительно, аферист ка. Хочу обчистить твою квартиру.
      - Прямо сейчас? - удивился Лаврентьев.
      - Когда Люда прикажет, тогда и начну чистить.
      - Ну и замечательно, - сказал Лаврентьев. - Люда не только скажет, когда начинать, но ещё и поделится своим богатым опы том, как лучше это сделать! - и засмеялся.
      Но Юля уже не смеялась.
      - Вадим! - закричала Люда. - Ты дурак! И между нами все кон чено, ты слышишь? - она повернулась и побежала к двери.
      - Не глухой, могла бы и не кричать, - пробормотал Вадим. Он встал с дивана, пошел в прихожую, запер дверь. А когда
      вернулся, первое, что увидел - огромные голубые глаза. Они расплывались вширь, заполняли всю комнату, стесняли дыхание в его груди. Вадим сел рядом с Юлей, обнял её, медленно уложил на диван, и сам лег рядом.
      - Юлька... - хриплым шепотом сказал он. - Я люблю тебя. А ты? Скажи мне что-нибудь, Юлька!
      - Я не могу тебе ответить тем же, - тихо сказала она. - Ты самый замечательный парень, я никогда не встречала мужчину с такими нежными и сильными, такими умелыми и приятными руками. Но мы слишком разные.
      - Ну и что?
      - Я твоя, Вадим... Но больше ни о чем не спрашивай, хоро шо? Когда я стану богатой, я обязательно скажу: я люблю, люблю тебя, Вадик!.. А сейчас ни о чем не спрашивай, не надо, мой хо роший...
      Вадим склонился к её ногам, поцеловал большой палец на здоровой ноге, потом все остальные. Потом его губы медленно заскользили вверх, и когда они коснулись горячей коленки, Юля застонала, выгнула спину.
      - Давай снимем это, - Вадим осторожно стал снимать с неё трусики. Не бойся, Юлька, я не сделаю тебе больно...
      - Я знаю, Вадик...
      - У меня это здорово получается, правда?
      - Ты самый замечательный сниматель женских трусиков...
      - Не всех, а только тех, которые мешают мне видеть Юльку... Он долго смотрел на нее, а потом снова прижался губами к
      горячей коленке. И вместе с его губами направились вверх его руки. Они были такими же ласковыми, умелыми и теплыми, как вче ра. Юля громко стонала, то выгибая спину, то выбрасывая вверх смуглые бедра.
      Никогда прежде она не чувствовала себя так хорошо.
      И голоса из прошлого не звучали в её памяти, не пытались помешать её счастью.
      23