Зов Лиры [Руки Лира]

Девушка опустилась на колени, пошарила вокруг и нашла. Эти камни были совсем не похожи на тусклые, невзрачные речные голыши. Они сияли и переливались чистым светом, и обнаружить их было трудно лишь потому, что они лежали в грудах других кристаллов. Наконец Нош протянула старшей подруге две пригоршни сокровищ. Все камни различались по величине — от крошечного зёрнышка до крупных, размером с голубиное яйцо. Дрин отхватила ножом лоскут от своего платья, завязала в него собранные кристаллы и привесила к поясу.

— Неплохо. Но помни, дитя! Люди — и мужчины, и женщины — готовы убить любого ради такого богатства. Мы должны быть осторожными, а если тебе придётся остаться одной…

— Почему одной? А куда ты собираешься? — испуганно спросила Нош.

— Не мы выбираем себе судьбу, а она выбирает нас. Мы можем разве что сделать первый шаг по намеченной дороге, а уж там дорога поведёт нас. Мне много лет, Алноша, а ты так молода. Может статься, что я не доживу до окончания нашего дела, и тебе придётся завершать все самой. Если так и случится, не забудь взять это, — закончила Дрин и похлопала по мешочку на поясе. — Но обращайся с ними поосторожней. А теперь пора уходить. Если мои сны вещие, то солдаты не успокоятся, убедившись, что мы пропали. Их хозяин, — она кивнула на страшный шар, — встревожен не на шутку.

Из хрустальной пещеры был ещё один выход, куда и направилась Дрин. Нош пошла следом. Проход в скале оказался узким, пробираться по нему было нелегко. Нош ободрала все руки. Правда, её обветренная кожа постоянно была исцарапана: то острыми листьями сухого камыша, то чешуйками на шкурках ящериц.

Впереди вновь забрезжил слабый свет, и Дрин замедлила шаг.

— Побудем здесь до ночи, — промолвила она. — Неподалёку есть ручей, там мы наберём воды. Нам придётся идти по засушливой местности. Я разведала дорогу примерно на два дня ходу, а дальше не забиралась, так что придётся полагаться на удачу.

На небольшой зелёной полянке журчал ручеёк, впадая в круглую каменную чашу — не больше котла, который Дрин вешала над очагом. Нош тут же ловко поймала двух рыбок-ползунков. Конечно, они пришлись буквально на один зубок, но любое разнообразие в меню безмерно радовало двух женщин. Вот только есть рыбок пришлось сырыми: Потому что солнце ещё не село, небо было чистым, и жечь костёр означало подавать врагам сигналы о своём местопребывании.

Они улеглись спать у входа в туннель, ведущий к пещере Лиры. Уже наступила глубокая ночь, а Дрин сидела, прижав к груди камешек, который она носила на шее. Её глаза были закрыты. Но девушка понимала, что её старшая подруга не спит.

Нош многое узнала от бывшей жрицы, но кое-что Дрин успела позабыть, а кое-чего не знала и сама. Вероятно, она взывала сейчас к силам, которые будут направлять их в пути. Девушка постаралась прилечь подальше, чтобы невзначай не прервать этот магический транс. Её собственный талисман излучал приятное и успокаивающее тепло, и постепенно страхи и опасения улеглись. Нош внезапно захотелось уйти подальше от разрушенного Рифта, вернуться в мир, где есть растения и другие люди. Хотя память шепнула ей, что людей следует опасаться сильнее любых природных явлений.

Небо золотили первые лучи рассвета, когда Нош пробудилась ото сна. Дрин тронула её за плечо.

— Пора.

— Они уже здесь? — встрепенулась Нош и села.

— Пока нет. Но они ищут нас, к тому же один из них — не простой солдат. Я не знаю, какую силу он может призвать. Но этой ночью он искал нас, и только защита Госпожи отвела опасность.

Рука Дрин вновь коснулась платья на груди, под которым скрывался амулет.

Они наскоро позавтракали, напились от души и наполнили бурдюки. Дрин повела девушку на юг, вдоль одного из узких ответвлений ручья. Похолодало, небо стало серым и угрюмо нависло над землёй. Дрин и Нош шли бок о бок, словно сама окружающая их местность таила угрозу.

Увы, вскоре ручеёк, вдоль которого они шли, канул в каменную трещину. Затем дорогу преградила гора. Дрин двинулась вдоль подножия, внимательно разглядывая преграду. Наконец она указала на более или менее пологий подъем, по которому можно было взобраться наверх.

Дрин проверила, надёжно ли пристёгнута сумка с едой, и начала подниматься. Нош последовала её примеру. Удивительно, но подъём оказался вовсе не таким суровым испытанием, как казалось девушке, пока она стояла внизу. В скале обнаружились выступы и впадины, словно нарочно вырубленные для удобства путешественников. Затем они выбрались на уступ, который забирал чуть влево, но предоставлял беглянкам удобный, пологий путь наверх. Нош улучила момент и оглянулась. Её не убедило предупреждение Дрин о необычном человеке. Разве может противник учуять их по запаху, как волчак? Или отыскать следы их ног на голых камнях?

Когда они взобрались на вершину горы, по ту сторону открылась незнакомая страна. Как и в Рифте, там виднелись высокие макушки каменных глыб, но за ними раскинулась зелёная низина, по которой двигались чёрные точки. Они шли не цепью, как делают стражники, прочёсывающие территорию. Эти чёрные точки, довольно разбросанные, перемещались медленно и размеренно.

— Солдаты?

— Нет… олени на пастбище. Если они так ходят, значит, поблизости нет чужаков и все спокойно. На открытой местности их не так легко застать врасплох.

За горным пастбищем начинался густой лес. Деревья взбирались все выше и выше, покрывая зелёным ковром самую огромную гору изо всех, что Нош доводилось видеть. Пышная растительность в очередной раз подтверждала, что окрестные земли не разделили печальную судьбу Рифта.

Они спускались медленно и осторожно, ведь сделаешь один неверный шаг — и неустойчивые камешки выскользнут из-под ног. А там — поминай как звали. У подножия скалы росли кусты. И впервые за много дней женщина и девушка услышали птичий щебет. Крылатые создания азартно дрались за привядшие ягоды. Они так давно не видели людей, что спохватились и с шумом взмыли в воздух, лишь когда Нош подошла к кусту вплотную и отщипнула с ветки ягодку.

Живые птицы поразили Нош. Она видела только их изображения в одной из книг, где рассказывалось о чудесном прошлом Рифта и его природе. Некоторые крылатые обжоры были невзрачного серого цвета, но большинство красовалось в пёстром оперении. Их расцветка блистала яркими переливами от красного к оранжевому и жёлтому, от зелёного к голубому.

Дрин срывала ягоды с веток, горстями отправляя поочерёдно то в сумку, то в рот. Нош взглянула на старшую подругу и начала делать так же.

Но кусты оказались такими густыми и непроходимыми, что им пришлось обирать ягоды по краям, огибая заросли с юга.

Сквозь щебет птиц откуда-то долетел низкий трубный звук. Нош могла поклясться, что источник его находился по ту сторону зелёных зарослей.

— Стадо почуяло нас, — ответила Дрин на безмолвный вопрос девушки. — А раз они встревожились, значит, знают, что такое охотники. Им уже доводилось встречаться с людьми.

Наконец кусты закончились и начался лес. Нош полной грудью вдыхала свежий, пропахший зеленью ветер. Она словно очутилась в другой, прекрасной стране.

Дрин приостановилась и подобрала тоненькое юное деревцо, которое сломалось, когда на него рухнуло одно из старых деревьев. На ровном зелёном стволе лишь у верхушки топорщились веточки. Дрин потыкала в траву толстым концом деревца, затем взяла его наперевес, словно копьё.

С самого первого взгляда на этот живой чудесный мир Нош задумалась об опасностях, которые могут повстречаться им на пути. Волчаки… От этой мысли её передёрнуло. Разве такая деревяшка спасёт от волчака? Но все знают, что болотные волки выходят на охоту ночью, так что просто придётся к вечеру подыскать какое-нибудь укрытие. Девушка начала присматривать ветку и себе, их великое множество валялось на зелёном ковре прошлогодней хвои. Но ничего подходящего, хотя бы более или менее похожего на оружие она так и не нашла.

Беглянки прошли небольшую рощу насквозь и очутились на краю луга. Нош поискала глазами оленей, но не увидела ни одного. Здесь долина резко сужалась, постепенно открываясь к югу. Нош поняла, что окаймляющие низину горы находятся не так уж и близко, судя по лёгкой туманной дымке, которая вилась у их подножия.

Дрин храбро двинулась через луг, сжимая в руке зелёное копьецо. Пожелтевшая к осени трава закачалась, снизу раздались чириканье и щебет. Нош замерла. Дрин обернулась через плечо и чуть улыбнулась.

— В траве тоже есть свои обитатели, дитя. Они не причинят нам вреда, и мы постараемся не потревожить их.

Нош понятия не имела о тех, кто может проживать в траве, но вскоре заметила двух птиц, которые неуклюже вспорхнули из разнотравья, отлетели в сторону и вновь нырнули в заросли.

В небе кружились другие птицы, одна из которых висела над лугом, распластав крылья. Из травы высунулась небольшая зверушка и тут же поплатилась за любопытство — парящая птица сложила крылья и камнем упала вниз. Подхватила когтями неосторожную жертву и полетела в сторону гор. Всё это произошло так быстро, что Нош не успела и глазом моргнуть.

— Соколок, утренняя пташка, — объяснила Дрин. — Почти никогда не упускает добычу. Это была самка, наверное, её ждут птенцы. Хотя уже несколько поздновато, они сами уже должны искать себе пропитание.

Нош наконец решилась высказать то, что её тревожило в глубине души. Одного вида хищной птицы было достаточно, чтобы вспомнить, что им могут повстречаться и более опасные существа, для которых люди — тоже добыча.

— Болотные волки… — начала девушка полувопросительным тоном.

— Возможно. Но здесь так много дичи, что их можно не бояться. Волчаки охотятся на людей только в самые голодные времена. На ваш лагерь они напали, потому что в той местности не было ничего съестного, кроме зарков и змей. А волчаку это — на один зубок.

Нош вздохнула с облегчением. Они вышли на оленье пастбище — с выщипанной травой и кучками свежего навоза, над которыми жужжали насекомые. И вскоре путешественницы добрались до опушки леса, который покрывал склоны первой горы. Там протекал ручей, да такой чистый, что Нош разглядела стайки рыбёшек, играющих в глубине. Девушка тут же занялась рыбной ловлей, ловко выуживая рыбок из воды и раскладывая на берегу. В это время Дрин положила свою сумку у ручья, а сама вернулась к лугу и принялась шарить в траве, выдёргивая какие-то ей одной известные стебельки и коренья. Когда она возвратилась, Нош уже могла похвастаться знатным уловом.

Из-за облачка, которое прильнуло к окоёму огромной серой тучи, застившей небо над Рифтом, выглянуло солнце. Тёплые ласковые лучи легли на плечи.

Дрин достала нож и очистила корешки собранных трав. Затем она растёрла их двумя камнями в порошок и разожгла небольшой костерок. Нош замешала тесто, не забыв перед этим бросить в огонь полную пригоршню порошка — общепринятый знак благоговения перед высшими силами.

Костёр почти не дымил, потому что дерево было сухим и горело хорошо. Правда, Нош все равно заволновалась. Они остановились на берегу ручья, вокруг — деревья и кусты. Хотя ветви деревьев задерживали и рассеивали лёгкий дымок, Нош никак не могла успокоиться. Дрин ведь упоминала, что один из солдат, которые идут по следу, владеет какой-то магической силой. Кто знает, может, он только и ждёт, чтобы они проявили себя?

Но к их костру вышли совершенно неожиданные гости. Девушка вгрызалась в печёный клубень, слегка обугленный, но вкусный и сочный внутри, когда Дрин насторожённо вскинула голову. С губ женщины слетел звук, которого Нош никогда не слышала от неё прежде, — посвист, переходящий в птичью трель. Одновременно она положила руку на плечо девушки, вероятно, чтобы удержать на месте и успокоить её.

Из-за деревьев, растущих у ручья, вышли несколько мужчин. Рука Нош сама метнулась к талисману Лиры, хотя девушка понимала, что вряд ли он способен чем-нибудь помочь. Дрин даже не посмотрела в сторону своего копья. Она спокойно сидела и ждала, пока предводитель отряда переходил ручей вброд и приближался к обеим беглянкам.

8

Весь холодный зимний сезон мятежники просидели на голодном пайке. Как они ни старались запастись провизией заранее и строго экономить продукты, их едва хватало. К тому же караваны Храмовников перестали колесить по дорогам, поскольку вывезли весь урожай с отдалённых поместий, расположенных в предгорьях Высот. Но разбойникам было не привыкать потуже затягивать пояса и трудиться в поте лица. Крин же быстро привык к новой жизни и к весне успел стать полноправным членом Братства.

Когда нужно было браться за работу, разница между лордами и вассалами исчезала. Осенью им удалось вывести с опустевшего подворья пару варгов. Всю зиму за ними ухаживали и берегли их как зеницу ока. С первыми тёплыми деньками Крин брал тягловых животных, отправлялся на небольшое поле и шёл за плугом, как обычный крестьянин. А затем разбивал слишком крупные комья земли и засевал поле просом.

Воины копались в чернозёме, не гнушаясь тяжкого, изматывающего труда. Лорд Ярт доступно объяснил всем, что если они хотят выжить, то придётся работать на земле. Поскольку набегов на караваны и охоты на диких животных явно недостаточно. Снег замёл перевал и горные тропы, и оставалось только догадываться, что происходит в долине. А во всех своих предположениях мятежники исходили только из худшего.

Но никто — ни высокорожденные, ни простые вассалы — не собирался уходить из убогого жилища и возвращаться в родные края. Если на западе и происходило что-то из предсказанного Громисом, узнать об этом у них не было никакой возможности. Хотя, сидя вечером у очага, они часто обсуждали, что может предпринять Высший король и какие хитрости способен измыслить Голос. Угроза, нависшая над правителем и жрецом, не упоминалась вслух и не обсуждалась — слишком мало они знали. С приходом весны часть разбойников начали выезжать на разведку, часть — шли работать в поле, по очереди. Конечно, все рвались повоевать, но очерёдность соблюдалась строго. К тому же создавалось впечатление, что предгорья Высот неожиданно вымерли.

Осторожно осмотрев удалённые поместья, изгнанники убедились, что в них давно уже никто не живёт. Они собирали все сельскохозяйственные инструменты, которые можно было перековать на оружие, и дважды находили исхудавших за зиму — кожа да кости — варгов.

По пути мятежникам попадалось множество следов болотных волков и прочего зверья, хотя обычно дикие животные не забирались так далеко в долину. На горной тропе вновь выставили часовых. Но эта пустынная земля и неестественная тишина всё время держали людей в напряжении, не давая расслабиться ни на минуту.

Все ждали, что, как только сойдёт снег, Храмовники отправят рабов трудиться в горы, и тогда можно будет устроить налёт на конвой и освободить невольников. Но время шло, а караваны все не появлялись.

Трижды Ярт вместе с Крином и Хаспером нагревали образные камни, но символы не менялись, и послание не становилось, понятней.

— Что-то происходит, — промолвил Хаспер. — Я чувствую это…

Он мгновение помолчал, и Крина окатило волной холода, словно юноша внезапно ухнул в ледяную горную речку.

— Если бы у нас был Сновидец! — воскликнул Ярт и ударил себя кулаком по колену.

Крин сжал губы. Сновидец… Разве Валкар не провозглашал, что все сны исходят от Единого? Играть в эти игры — всё равно что подставляться под удар жрецов.

Видимо, Хаспер заметил недоумение Крина.

— Думаешь, что Сновидец подведёт нас?

— Мне кажется, что Сновидец — это ключ от пекла, уготованного нам тем самым Единым. Колдовство — занятие для тёмных сил и жрецов.

— Не все силы тёмные, — заметил Ярт. — До того как Валкар заставил поклоняться всех и каждого своему Единому, Сновидцев ценили и уважали. Они спасли множество жизней. Но, братец, ты прав. В наших краях это умение запятнано злом. Может, где-то в других местах…

Он умолк и уставился в огонь. Затем резко сменил тему.

— У нас есть соль и семена из поместья Росклар. Сдаётся мне, пора нам узнать, что происходит внизу.

Он ничего больше не сказал. А наутро никто не удивился, когда оказалось, что Ярт и Рольф куда-то ушли. Пропали и их заплечные мешки. Крина снедало любопытство: какое отношение имеют семена и соль к новостям из долины? Может, лорд Гарнов отправился к потаённому алтарю какого-то божества, которое принимает только такие подношения? Но остальные молчали, и Крин справился с собой и задавать лишних вопросов не стал.

Ярт с Рольфом пропадали где-то четыре дня, а потом вернулись под вечер — спокойно вошли в пещеру, словно никуда и не уходили. Они с жадностью набросились на мясо оленя, забитого этим утром. Когда путешественники наелись, весь отряд расположился вокруг них и приготовился слушать.

Ярт расстелил на полу перед собой чистую тряпицу и вытряхнул на неё четыре пакетика из своего мешочка, висевшего на шее.

— Ивовая кора, понижает жар, — промолвил он, сдвигая в сторону один из пакетиков.

Крин знал о целительных свойствах некоторых растений. Ему самому приходилось собирать лекарственные травы, ещё в бытность наследником рода, да и потом, когда он оказался среди изгнанников.

— Лечебная плесень, — отодвинул Ярт второй пакет и сразу назвал содержимое третьего: — Языколист.

А четвёртый пакет он повертел в руках молча. Потом распустил завязки и высыпал на тряпицу содержимое. Там оказались образные камни, которые так и не помогли им прояснить ситуацию. Но теперь среди них блеснул тоненький серебристый кристалл длиной в полпальца. Так вышло, что камни легли вокруг этого кристалла. Если бы Крин не видел этого своими глазами, то никогда бы не поверил тому, что случилось потом.

Ярт отодвинулся, уперев руки в колени. Все, кто находился в пещере, наблюдали за происходящим, боясь пошевелиться. Кристалл закрутился, подпрыгнул, и тоненький сверкающий лучик, идущий от него, по очереди коснулся каждого образного камня.

Огонь горел далеко от тряпки, но все камни начали светиться, как разогретые, и на них проступили знаки. Вспыхнул ненавистный символ Храма, а черта поперёк него стала ещё чернее и слегка извивалась, словно живой червяк. То же самое происходило и со знаком короля. Камешек с цепочкой огоньков внутри ярко запылал, будто охваченный огнём.

Чудесный лучик приблизился к последнему камню, тусклому, с уродливой ямкой в середине, но касаться его не стал. Кристалл замер, покачиваясь направо-налево, словно воин, выбирающий, с какой стороны лучше напасть на опасного и хорошо вооружённого противника.

— Вот так, — медленно промолвил Ярт. — Храм и король противостоят какой-то силе. Мы стоим у истоков страшной войны, друзья. Мы либо победим, либо умрём… нет, нас ждёт кое-что похуже смерти, когда мы встретимся с… этим!

Он указал на тусклый камень.

Серебристый кристалл перестал раскачиваться и упал на тряпицу. Все камни потускнели, символы стёрлись. Образные камни превратились в кучку обычных серых камешков.

— Что ещё? — поинтересовался Хаспер. — Она разгадывает… что ей снилось?

— Она не рискует сновидеть. Говорит, что там что-то есть. Что-то злобное. Оно может почувствовать любое использование магии. Мы должны ждать и надеяться только на самих себя. Зато теперь у неё появилась сила, которую она искала много лет. Та сила, которая может повлиять на исход сражения.

— А какова природа этой силы? — спросил Хаспер.

«Интересно, „она“ — это кто?» — недоумевал Крин. Сновидица? Но, судя по всему, Ярт и остальные считают её союзником в борьбе с Храмом. Жрецы рыщут по стране в поисках тех, кто владеет древними знаниями, чтобы привлечь таких людей на свою сторону. Говорят, что нюхач способен учуять даже слабый выброс магической силы на большом расстоянии. Конечно, способный нюхач, вроде Бози.

* * *

Крин хорошо знал Бози. Он происходил из дальней ветви Дома Кунионов. Будучи совсем мальчишкой, младше, чем Крин сейчас, Бози стал храмовым послушником. Он был не жрецом, а охотником. Одним из тех безжалостных мерзавцев, которые готовы положить весь род людской под железную пяту Храма — загнать или в рабство, или на костёр. Юноша не сомневался, что Бози успел приложить руку и к падению Дома Кунионов, потому что его зависть и ненависть никогда не знали границ. А если он кого-то не любил или завидовал кому-то, он строил далеко идущие планы и рано или поздно побеждал.

Но кто эта «она»? Наверняка целебные травы от неё, значит, она — лекарка. Тогда эта женщина обузой не будет, даже наоборот. Но Крин обрадовался, услышав, что она не стала сновидеть по просьбе Ярта. Чем меньше о них знают враги, тем лучше.

Весенний сезон был в самом разгаре, а фермы в предгорьях оставались пустыми и безжизненными. В каменоломни за это время прибыло два каравана с рабами. Один из них слишком хорошо охранялся, чтобы захватить его такими малыми силами. А на второй они напали ночью, перерезав конвой и увеличив отряд чуть ли не вдвое. Поскольку на такую ораву не хватало ни места, ни еды, освобождённых рабов отправили на запад. Крин узнал, что там, за опустошёнными землями, начинаются дикие прерии, куда война так и не докатилась. Там спасённые беглецы пристали к одному из торговых караванов, направлявшихся в вольный город Казгар.

А ещё их разведчики, рискнувшие забраться на восток подальше, рассказывали об огромных караванах и армиях на марше. Видимо, большая война действительно была не за горами.

— И нацелились они определённо не на нас, — заметил Ярт. — Крупные формирования не предназначены для войны в горах, где нам известны все тропинки и укромные пещеры. Маленькая группа свободно может противостоять здесь большой армии. Тем более эти караваны и отряды направляются на юг. Видимо, король вместе с Голосом наконец решили вплотную заняться созданием империи, о которой давно мечтали. Пойдут они через Рифт, от которого ничего не осталось. Там река ушла под землю, и вся долина превратилась в пустыню. Им придётся тащить с собой запас продуктов чуть ли не на целый год. Мы должны попробовать задержать их, если сможем.

И вот Горное Братство разделилось на несколько небольших отрядов, которые спустились на равнину, заходя все дальше и дальше. Наконец изгнанники достигли населённых мест. Все эти земли принадлежали Храму и обрабатывались невольниками. Маленькие группы мятежников вредили, как могли, — поджигали поля с начинающим созревать урожаем. Большинство поместий и усадеб слишком хорошо охранялись, чтобы можно было взять их с налёту. Зато стоило Храмовникам или надзирателям зазеваться, как им перерезали глотки, а рабов освобождали и отпускали восвояси.

Воины Храма понятия не имели, откуда может быть нанесён следующий удар, потому отправили патрулировать дороги два конных отряда, чтобы устроить засаду на неуловимых бандитов. Один из них едва не поймал группу Крина.

За время, проведённое в горах, юноша подрос и возмужал. Он стал изворотливым и опасным, как волчаки, из шкур которых был сшит его зимний плащ. Но он не брал с собой Дарующего Надежду, хотя за зиму много тренировался с оруженосцами, опытными бойцами, и как следует научился обращаться с мечом. Прославленный клинок был создан для настоящих битв, а не для разбойничьих набегов.

Отряд оказался отрезанным от Высот, мятежникам пришлось петлять, чтобы оторваться от погони. Двое из группы были ранены и держались на ногах лишь потому, что их гнала идущая по пятам смерть. Командовал отрядом воин, который верой и правдой служил Гарнам на севере, а вернувшись домой, помог Ярту и Хасперу ускользнуть из рук Храмовников.

Ларе был человеком суровым и мрачным, с угрюмым лицом. Он примечал малейшие ошибки других и язвительно комментировал их. Но даже Крин разглядел под этой непривлекательной маской человека, который, будь он высокородным, стал бы блестящим полководцем. Сейчас рука Ларса была крепко примотана к его же собственному луку, чтобы скрепить сломанные кости.

Крин шёл в арьергарде. Глаз у него был острый, так что юноша быстро научился следить за происходящим вокруг. Он выбирал какой-нибудь подлесок или груду камней, прятался и следил, чтобы всё было спокойно, пока мимо проходили его товарищи.

Потому Крин первым заметил соколка. Птица описывала в небе широкие круги. Но соколки не водились в этих местах! Крин всегда был внимательным к подозрительным мелочам, потому сразу насторожился. И чем дольше он следил за птицей, тем больше убеждался, что крылатый горный хищник не случайно залетел в незнакомые края.

Судя по всему, соколок охотился. Но он не нападал, не нырял к земле, а лишь расширял круги над территорией, через которую шёл отряд мятежников. Кружил, парил, но не нападал. Это было тем более странно, потому что Крин, устраиваясь на своём наблюдательном посту, спугнул двух жирных диких поросят. Соколок наверняка заметил лёгкую добычу, но почему-то не спешил атаковать.

Вот птица зависла прямо над Крином, так что юноше пришлось задрать голову, чтобы не потерять её из виду. Когда крылатый охотник спустился ниже, Крин заметил ещё одну странность.

Оперение соколков обычно было невзрачного серого цвета, лишь чернели кончики маховых перьев в крыльях, отчего окрас иногда казался пёстрым. Мощный клюв способен разодрать в клочья спину телёнка, а лапы с острыми когтями легко могли насмерть задавить дичь помельче. Кружащийся над Крином соколок чем-то отличался от своих собратьев. Среди перьев его широкой груди сверкало что-то красное. А когда птица пошла на очередной круг, странный огонёк качнулся, и Крин понял, что на шее соколка висит какой-то предмет.

Любая странность всегда подозрительна. Юноша никогда не слышал, чтобы соколков приручали, но Храмовники проделывали и не такие фокусы, чтобы заполучить новых шпионов. И если эту птицу послал Храм, то у мятежников появился грозный враг.

В рощице, где прятался Крин, росло несколько высоких и обхватистых деревьев. Он притаился в корнях самого большого, стараясь держаться в тени ветвей, чтобы его не заметил крылатый шпион. А он не сомневался, что эта птица — шпион. Сбросив заплечный мешок, отстегнув меч и всё, что могло бы помешать, он начал карабкаться на дерево.

Хотя колышущиеся ветви могли насторожить соколка, птице не удалось бы разглядеть Крина сквозь густую листву. По крайней мере пока. Юноша забрался повыше, отпустил руки и прижался плечами к шершавой коре. То, что он задумал, исполнить практически невозможно, но он должен хотя бы попытаться.

Левой рукой Крин дотянулся до небольшой ветки и принялся раскачивать её изо всех сил. Обычно соколки охотятся только на открытой местности, но есть одна добыча, за которой они последуют даже в лесную чащу. Удастся ли? Не заметит ли птица обман?

Сложив губы особым образом, Крин издал крик — хриплый и в то же время пронзительный. В правой руке он держал наготове нож, прижимая его к груди.

Сверху раздался ответный крик… уже ближе. Юноша закричал снова. Он отвёл ветви и взглянул наверх. Дерево, на котором он сидел, тяжело качнулось. На землю посыпались листья. Соколок поступил так, как велели ему природа и призыв «самки», прятавшейся среди листвы.

Верхние ветки пригнулись и затрещали. Крылатый охотник сел на дерево и принялся продираться сквозь густую листву навстречу подруге. Крин дождался, пока в просвете не покажется серое оперение, и тогда, собрав все силы и отточенное за последние месяцы мастерство, нанёс удар.

Птица с криком рухнула вниз, обваливаясь с ветки на ветку, пока не очутилась перед Крином. Из одного крыла торчала рукоятка ножа. Но страшный изогнутый клюв был поднят высоко, и острые когти готовы вонзиться в живую плоть.

Противостоять такому натиску трудно, даже учитывая разницу в размерах.

Крин ударил противника ногой. Когти и клюв пробили кожу ботинка. Но внезапная атака удалась. Соколок полетел вниз, ломая крылья. Качнулись ветки, дождём посыпались листья, и птица пропала из виду.

Крин тотчас же бросился следом. Не теряя ни секунды, он выхватил приготовленный меч и ударил бьющегося на земле хищника. Птица распласталась и замерла, её голова была почти отделена от шеи. Юноша стоял и разглядывал поверженного врага. Затем перевернул тушку носком ботинка и убедился, что глаза не солгали ему.

Птичью шею обвивал шнур, на конце которого болтался мерцающий красный диск. Крин наклонился, потянулся было за ним, но тут же отпрянул. Поднял с земли палку, подцепил ею шнурок и стащил подвеску с шеи соколка. Диск свободно закачался, свисая с палки. Что это — выслеживающее устройство или прибор для управления самой птицей? Непонятно, но одно совершенно ясно: эту штуку лучше не трогать. В этой стране все непонятное — заведомо опасно.

Крин повесил диск на ближайший куст, а сам бросился нагонять свою группу.

К вечеру выяснилось ещё одно обстоятельство. Отряд, который следовал за ними по пятам, не сворачивая, двигался прямо к Рифту. Судя по темпу марша, их целью были разорённые земли на юге, а вовсе не маленькая кучка мятежников.

Воины Горного Братства свернули в сторону — и верно! Отряд врагов проследовал мимо, не собираясь пускаться в погоню. Тогда разбойники двинулись обратно, на соединение с остальными группами. Крин рассказал товарищам о соколке, который следил за ними с небес, его молча выслушали.

Ярт снова разложил образные камни. На этот раз кристалл, привезённый из путешествия, коснулся лучом камня с множеством ярких огоньков внутри, и тот загорелся ярче, сильнее, словно переговариваясь с кристаллом.

— Так, — заключил Ярт. — Это что-то новенькое. Она зовёт нас, и нужно откликнуться на зов.

На рассвете из лагеря вышел новый отряд. Он состоял из лорда Ярта, Рольфа, Крина и ещё троих опытных и надёжных бойцов. К полудню они попали в незнакомые места, куда Крина прежде не заводило преследование ни за дичью, ни за врагом. По каменистому руслу струился ручей, заросший по берегам густыми кустами и травой.

Крин уловил лёгкий запах дыма, хотя костра нигде не было видно. Зато по другую сторону ручья он заметил две фигуры, замершие в ожидании. Пыльные одежды превращали их в невидимок, если только не подходить близко к яркой зелени. Та, что повыше, спокойно стояла и ждала. У её ног сжалась фигурка поменьше. Ярт с плеском двинулся через ручей вброд, остальные последовали за предводителем.