Ева Даллас - Обольщение смерти

Нора Робертс

Обольщение смерти

Итак, я говорю о снах,

Пустых плодах докучного ума,

Фантазии ленивых порожденьях.

Уильям Шекспир

Ведь каждый, кто на свете жил,

Любимых убивал:

Одних – жестокостью, других

Отравою похвал,

Трус – поцелуем; тот, кто смел,

Кинжалом наповал.

Оскар Уайльд

1

Смерть приходила к ней в снах. Это были сны ребенка, который уже не был ребенком и вновь и вновь сталкивался с призраком, не желавшим умирать.

В комнате было холодно, как в могиле. За грязным окном – мигающий красный свет. Блики играли на полу, на стенах, на ее теле. Она корчилась в углу, продолжая держать в руке нож, покрытый до самой рукоятки запекшейся кровью.

Боль пронзала ее всю. Каждую клеточку ее тела заливали волны боли, которой не было ни начала, ни конца. Болела рука, которую он вывернул, болела щека, по которой он ударил тыльной стороной ладони. И невыносимо болела промежность, которую он снова порвал, насилуя ее в очередной раз.

Она была оглушена болью и шоком. И везде на ее теле была его кровь.

Ей было восемь лет.

Воздух, который она выдыхала, тут же превращался в пар. Эти маленькие призраки говорили о том, что она жива. Да еще мерзкий и приторный вкус крови. Удушающий запах смерти заглушал запах виски.

«Я жива, а он нет. Я жива, а он нет». Эти слова продолжали звучать у нее в ушах, с трудом пробиваясь в сознание.

Она была жива. Он – нет.

Его открытые глаза смотрели на нее.

Он улыбался.

«Нет, малышка, от меня не так легко избавиться».

Ее дыхание участилось. Она хватала ртом воздух, готовая закричать, но из горла вырывались лишь всхлипывания.

«Опять устроила черт знает что! Неужели так трудно делать то, что тебе велят?»

В его голосе слышалось то опасное веселье, которое было страшнее всего на свете. Когда он смеялся, из проделанных в его теле дыр хлестала кровь.

«В чем дело, малышка? Ты проглотила язык?»

– Я жива, а ты нет. Я жива, а ты нет.

«Ты так думаешь?» Он шевелил пальцами, и она стонала от ужаса, потому что с кончиков его пальцев капала кровь.

Прости меня. Я не хотела этого. Не делай мне больно. Ты всегда делаешь мне больно. Зачем?

«Потому что ты дура. Потому что ты не слушаешься! Потому что – и это самое главное – я могу. Могу делать с тобой что угодно, потому что все на тебя плевать хотели. Ты никто и ничто. Не забывай об этом, сучка!»

Тут она начинала плакать. По залитому кровью лицу бежали ручейки слез.

– Уйди. Уйди, оставь меня!

«Ни за что. И никогда».

К ее ужасу, он поднимался на колени. Стоял окровавленный, скорчившись, как отвратительная жаба, следил за ней и улыбался.

«Я вложил в тебя слишком многое. Время и деньги. Мать твою, кто дал тебе крышу над головой? Кто кормит тебя от пуза? Кто путешествует с тобой по всей огромной стране? Большинство детей твоего возраста не видели ни хрена, в отличие от тебя. Но разве ты это ценишь? Нет, не ценишь. Понимаешь, как тебе повезло? Нет, не понимаешь. Но я положу этому конец. Помнишь, что я тебе говорил? Скоро ты начнешь сама зарабатывать себе на жизнь».

Тучный мужчина поднимался на ноги и сжимал кулаки.

«Сейчас папочка тебя накажет. – Он, спотыкаясь, шел к ней. – Ты была плохой девочкой. – Еще один шаг… – Очень плохой».

Она проснулась от собственного крика. В липком поту, дрожа от холода. Хватая ртом воздух, пытаясь вырваться из перекрученных простыней.

Иногда отец связывал ее. Помня об этом, она яростно сражалась с простынями и рычала, как звереныш.

Освободившись, она скатилась с кровати и пригнулась, готовая бежать или защищаться.

Через секунду, придя в себя, она включила свет. В большой красивой комнате не осталось даже намека на тень. И все же она заглянула в каждый угол, проверяя, не притаились ли там призраки, привидевшиеся ей во сне.

Ева сдержала слезы. Ей было стыдно за собственную слабость, но она ничего не могла с собой поделать.

Она села на край кровати, продолжая дрожать от ужаса. Пустой кровати, потому что Рорк был в Ирландии. Ева не спала в этой кровати без него, но сегодня попыталась, надеясь, что не увидит снов, но этот эксперимент потерпел полный провал.

«Неужели я такое жалкое существо? – подумала она. – Неужели замужество превратило меня в идиотку?»

Толстый кот Галахад ткнулся головой ей в руку. Лейтенант Ева Даллас, прослужившая в полиции одиннадцать лет, сидела на кровати и баюкала кота, как ребенок, укачивающий плюшевого мишку.

Желудок свело судорогой. Ева продолжала качать Галахада, моля небо, чтобы ее не вырвало. Иначе ночь превратилась бы в сплошной кошмар.

Сколько на будильнике? Час пятнадцать. Замечательно. Не прошло и часа, как она проснулась от собственного крика.

Ева опустила кота на кровать, встала и пошла в ванную, ковыляя, как старуха.

Там она включила холодную воду и смочила лицо. Увязавшийся следом Галахад терся о ее ноги и мурлыкал.

Она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Лицо было таким же бесцветным, как и стекавшая с него вода. Под усталыми глазами залегли темные круги. Темно-русые волосы спутались, черты обострились. Рот был слишком большим, нос тоже…

Интересно, что в ней нашел Рорк?

Конечно, она могла позвонить ему. В Ирландии уже седьмой час утра, а Рорк был жаворонком. Но даже если бы он спал, это бы не имело значения. Она могла воспользоваться видеотелефоном и увидеть на экране его лицо.

Но он тоже увидел бы Еву и заметил бы в ее глазах страх. Ничего хорошего из этого не вышло бы. Для каждого из них.

Если человеку принадлежит половина мира, он должен отправляться в деловые поездки, не тревожась за жену. Тем более что эта поездка была не просто деловой. Рорк улетел хоронить друга, и лишние волнения ему были ни к чему.

Хотя они никогда не затрагивали эту тему, Ева знала, что Рорк и так сократил свои поездки до минимума. Он знал – когда они спали вместе, кошмары мучили ее не так сильно.

Но ничего подобного до сих пор не случалось. Отец никогда не разговаривал с ней после того, как она убила его. Ева не сомневалась, что именно эти слова он произнес бы, если бы остался жив.

Конечно, можно было обратиться к украшению Нью-Йоркской городской полиции, великому психологу доктору Мире… Ева задумалась и отвергла эту идею. Нет, нужно помалкивать. Принять душ, взять кота и подняться в кабинет. Они с Галахадом устроятся в раскладном кресле и как-нибудь протянут до конца ночи.

Сны, которые снятся под утро, не так страшны.

«Помнишь, что я тебе говорил?»

«Не помню, – твердила про себя Ева, залезая под душ и выворачивая краны до отказа. – Не помню. И не хочу».

Душ немного взбодрил ее. Чтобы чувствовать себя не так одиноко, она облачилась в одну из рубашек Рорка, взяла на руки кота, и тут зазвонил стоявший на тумбочке видеотелефон.

Рорк! У Евы тут же улучшилось настроение.

Она потерлась щекой о голову Галахада и ответила:

– Даллас слушает…

– Срочное сообщение для лейтенанта Евы Даллас.

Смерть существовала не только в снах.

Был вторник. Раннее июньское утро еще не вступило в свои права. Часть тротуара была оцеплена и огорожена ящиками с петунией, которые обычно стояли по обе стороны парадной двери.

Ева любила петунии, но сейчас ей было не до них.

На тротуаре вниз лицом лежала женщина. Судя по ее позе и по луже крови под ней, от этого лица мало что осталось. Ева подняла глаза на величественную серую башню с полукруглыми балконами и серебряными лентами окон. Пока не удастся установить личность погибшей, едва ли они сумеют определить, откуда она упала. Или спрыгнула. Или была сброшена.

Ева была уверена только в одном: полет был долгий.

– Возьми отпечатки пальцев и проверь их, – приказала она своей помощнице.

Сержант Пибоди опустилась на корточки и достала стандартный набор. «У нее хорошие руки и верный глаз», – одобрительно подумала Ева.

– Постарайся вычислить время смерти, – сказала она.

– Я? – удивилась Пибоди.

– Установи личность. Определи время смерти. Составь описание тела и места преступления.

Лицо Пибоди оживилось, хотя обстоятельства к этому не располагали.

– Есть, лейтенант! Кстати, патрульный полицейский нашел вероятную свидетельницу происшествия.

– Она видела это сверху или снизу?

– Снизу.

– Иду. – Однако она на мгновение задержалась, следя за тем, как Пибоди берет у мертвой женщины отпечатки пальцев. Работала она точно и быстро.

Ева одобрительно кивнула и пошла опрашивать полицейских, стоявших в оцеплении.

Хотя было около трех часов ночи, место происшествия следовало оградить. Репортеры уже были тут как тут. Они задавали вопросы и пытались добыть информацию для первых утренних радио– и теленовостей.

Предприимчивый лоточник воспользовался представившейся ему возможностью заработать. Его гриль извергал дым, пахнущий соевым соусом и обезвоженным луком.

Похоже, торговля шла бойко. И в двадцать первом веке смерть продолжала притягивать публику и тех, кто умел делать на ней деньги. Впрочем, так было во все времена.

Мимо промчалось такси, даже не притормозив. Где-то в деловом центре выла сирена.

Ева не обратила на нее внимания и повернулась к полицейскому.

– Говорят, у нас есть очевидец.

– Да, сэр. Полисмен Янг держит ее в микроавтобусе, подальше от этих вампиров.

– Хорошо. – Ева обвела взглядом тех, кто стоял за ограждением. На лицах людей были написаны ужас, возбуждение, любопытство и что-то вроде облегчения.

«Я жив, а ты нет».

Она тряхнула головой и пошла искать Янга и свидетельницу.

Хотя дом с петуниями у входа выглядел солидно, до трущоб тут было подать рукой, и Ева ожидала увидеть в микроавтобусе лицензированную компаньонку, наркоманку или мелкую торговку, спешившую на оптовый рынок. Но никак не красивую, хорошо одетую женщину со знакомым лицом.

– Здравствуйте, доктор Диматто.

– Лейтенант Даллас? – Луиза Диматто склонила голову набок, и ее рубиновые серьги сверкнули, как капельки крови. – Вы войдете или мне выйти?

Ева показала большим пальцем наружу и придержала дверь.

Они познакомились прошлой зимой в клинике на Кэнел-стрит, где Луиза пыталась лечить толпы бездомных и отверженных. Хотя она была из состоятельной семьи, но не боялась пачкать руки.

В ту ужасную зиму доктор Диматто чуть не погибла, сражаясь рядом с Евой плечом к плечу.

Лейтенант обвела взглядом ее сногсшибательное красное платье.

– Вызов к пациенту на дом?

– Свидание. Кое-кому из нас все же удается вести светскую жизнь.

– И как успехи?

– Я уехала домой на такси, так что судите сами. – Она провела рукой по коротким волосам цвета меди. – Почему с большинством мужчин так скучно?

– Я постоянно задаю себе тот же вопрос. – Когда Луиза засмеялась, Ева слегка улыбнулась. – Рада видеть вас, доктор.

– Я думала, вы заедете к нам в клинику и посмотрите, как мы воспользовались вашим пожертвованием.

– Думаю, в медицинских кругах это чаще называют подкупом.

– Пожертвование, подкуп… Давайте не будем уточнять. Лейтенант, вы помогли спасти нескольких человек. И получили удовлетворение, поймав тех, кто на них покушался.

– Но сегодня ночью мне это не удалось. – Ева обернулась и посмотрела на распростертое тело. – Что вам известно об этой женщине?

– Практически ничего. Возможно, она жила в этом доме и переживала какой-то кризис. Впрочем, кто знает… – Луиза тяжело вздохнула и начала массировать затылок. – Это теперь по вашей части. В первый раз в жизни труп буквально свалился мне в руки. Я видела мертвых, и они далеко не всегда выглядели пристойно, но это…

– О’кей. Может быть, вернетесь в машину и выпьете кофе?

– Нет-нет! Дайте мне рассказать. – Луиза пришла в себя, слегка расправила плечи и выпрямилась. – Мы ужинали в ресторане, а потом зашли в клуб. Я чуть не умерла со скуки и поймала такси. Вернулась около половины второго.

– Вы живете в этом доме?

– Да. На десятом этаже. Квартира 1005. Я расплатилась с таксистом и вышла. Подумала, что в такую чудесную ночь жаль оставаться в четырех стенах. Пару минут я постояла, не зная, что делать – то ли подняться к себе, то ли немного прогуляться. Потом решила подняться, выпить глоточек и посидеть на балконе. Повернулась и пошла к подъезду. Не знаю, что заставило меня посмотреть наверх. Я увидела падающее тело. Ее волосы развевались, как крылья. Это продолжалось секунды две-три, не больше. А потом она ударилась о землю.

– Вы не видели, откуда она падала?

– Нет. Она уже летела, причем очень быстро. О боже, Даллас… – Луиза на мгновение умолкла, пытаясь избавиться от страшного воспоминания. – Звук удара был таким громким и отвратительным, он долго будет преследовать меня. Она упала в полутора-двух метрах от меня.

Доктор Диматто сделала глубокий вдох и заставила себя еще раз посмотреть на тело. На сей раз сострадание и жалость пересилили страх.

– Люди думают, что они достигли конца. Что впереди ничего нет. Но они ошибаются. Всегда есть еще что-то…

– Думаете, она прыгнула сама?

Луиза подняла глаза.

– Скорее всего. Я уже говорила, что ничего не слышала. Ни стона, ни крика. Только шуршание волос в воздухе. Думаю, именно этот звук заставил меня посмотреть наверх. – Она задумалась. – Да, я точно слышала шелест. Похожий на шелест крыльев.

– Что вы сделали после того, как она упала?

– Проверила пульс. Чисто автоматически, – пожав плечами, ответила Луиза. – Хотя знала, что она мертва. Потом вынула мобильник и набрала номер «911». Думаете, ее столкнули? Наверно, поэтому вы здесь.

– Пока я ничего не думаю. – Ева оглянулась и посмотрела на дом. Когда она приехала, лишь в немногих окнах горел свет. Сейчас таких окон стало больше, и дом напоминал шахматную доску с серебряными и черными клетками, поставленную вертикально. – Обычно в подобных случаях подозревают убийство. Таков порядок. А теперь, Луиза, поднимитесь к себе, примите таблетку и постарайтесь уснуть. Не разговаривайте с репортерами. Даже если они как-нибудь разузнают ваше имя.

– Спасибо за совет… Вы сообщите мне, когда будете знать, что с ней случилось?

– Да. Обещаю. Дать вам провожатого?

– Нет, спасибо. – Луиза в последний раз посмотрела на тело. – Вечер у меня выдался скверный, но бывало и хуже.

– Да уж…

– Привет Рорку, – сказала Луиза и пошла к двери.

Пибоди уже стояла, держа в руке мобильник.

– Даллас, личность погибшей установлена. Ее зовут Брайна Бэнкхед, возраст – двадцать три года, метиска, незамужняя. Жила в этом доме, квартира 1207. Работала в секции женского белья универмага «Сакс» на Пятой авеню. Время смерти – час пятнадцать.

– Час пятнадцать? – повторила Ева, вспомнив цифры, горевшие на ее будильнике.

– Да, сэр. Я проверила дважды.

Ева хмуро покосилась на химический набор и лужу крови под трупом.

– Свидетельница сказала, что видела ее падение в половине второго. Когда зарегистрирован звонок по «911»?

Пибоди, сразу почувствовавшая себя неуютно, позвонила дежурному.

– В час тридцать шесть. – Она тяжело вздохнула. – Прошу прощения. Наверно, я ошиблась.

– Не торопись извиняться. – Ева нагнулась, открыла чемоданчик, вынула собственный набор и лично провела третий замер. – Все правильно, – наконец сказала она. – Запиши для протокола: предполагаемое имя жертвы – Бэнкхед Брайна, причина смерти не установлена. Время смерти – час пятнадцать. Протокол составлен сержантом Делией Пибоди и лейтенантом Евой Даллас. А теперь давай перевернем ее.

У Пибоди тут же подкатило к горлу. Труп был похож на плывущий по реке мешок с хворостом.

– Пиши: удар значительно повредил лицо жертвы.

– О боже, – сквозь стиснутые зубы пробормотала Пибоди. – Да уж…

– Конечности и туловище тоже сильно пострадали, так что с помощью визуального осмотра определить предсмертные увечья не представляется возможным. Тело обнажено. В ушах серьги. – Ева вынула маленькую лупу и стала рассматривать уши жертвы. – Цветные камни в золотой оправе. На правом среднем пальце такое же кольцо.

Она наклонилась к трупу, и Пибоди снова ощутила приступ тошноты.

– Духи. Она надушилась. Пибоди, часто ли ты надеваешь красивые серьги и пользуешься дорогими духами, когда разгуливаешь по квартире в час ночи?

– Когда я в час ночи просыпаюсь в своей квартире, то на мне обычно бывает лишь ночная рубашка. Конечно, если…

– Вот именно, – Ева выпрямилась. – Если, кроме тебя, в квартире никого нет. Можете забрать тело, – распорядилась Ева. – Пусть проведут срочную экспертизу. В первую очередь на наличие половой связи и предсмертных увечий. А теперь, Пибоди, давай осмотрим ее квартиру.

– Вы думаете, она спрыгнула не сама?

– Свидетельница утверждает обратное.

Ева вошла в тихий маленький вестибюль, оснащенный видеокамерами. Пибоди следовала за ней.

– Нам нужны дискеты, – сказала Ева. – Начнем с вестибюля и двенадцатого этажа.

Они вошли в лифт, и Ева нажала на кнопку. Лифт тронулся, а Пибоди переступила с ноги на ногу и небрежно спросила:

– Вы собираетесь вызывать кого-нибудь из отдела электронного сыска?

Ева сунула руки в карманы и угрюмо уставилась на металлическую дверь лифта. Связь Пибоди с Йеном Макнабом из ОЭС недавно с треском распалась. «Всем жилось бы куда легче, если бы этого романа не было вообще. Но разве меня кто-нибудь слушает?» – с горечью думала она.

– Брось, Пибоди…

– Это вполне разумный деловой вопрос, в котором нет ничего личного.

Тем не менее в голосе Пибоди слышалась обида. «Она на это мастер», – подумала Ева.

– Если я сочту, что здесь требуется участие ОЭС, то, конечно, вызову кого-нибудь.

– Только не его, – пробормотала Пибоди.

– Отделом руководит Фини. Я не стану указывать ему, кого прислать. Черт побери, Пибоди, тебе так или иначе придется работать с Макнабом. Именно поэтому тебе не следовало вступать с ним в интимные отношения.

– Работать с ним я могу. Это меня ни капельки не беспокоит. – Тут лифт остановился, Пибоди вышла первой. – Я профессионал. В отличие от некоторых, которые вообще теряют голову и приходят на работу одетые черт знает как.

Когда они дошли до дверей квартиры 1207, Ева подняла брови.

– Сержант, вы не считаете меня профессионалом?

– Я имела в виду не вас… – Напрягшиеся плечи Пибоди расслабились, а глаза лукаво заблестели. – Лейтенант, я никогда бы не сказала, что вы одеты черт знает как, хотя уверена, что на вас рубашка Рорка.

– Шутки в сторону. Пора заняться протоколом. Сейчас мы войдем в квартиру жертвы. – Ева раскодировала замок, открыла дверь и осмотрела ее. – Цепочкой и засовом не пользовались. В комнате полумрак. Какие запахи ты ощущаешь, Пибоди?

– Гм-м… Запах свечей. И, возможно, духов.

– Что ты видишь?

– Тщательно убранную красивую комнату. Изображение на экране напоминает весенний луг. На столике у дивана стоят два бокала и откупоренная бутылка красного вина, свидетельствующие, что вечером жертва была не одна.

– О’кей. – Ева надеялась на большее, но все же кивнула. – Что ты слышишь?

– Музыку. Включена аудиосистема. Скрипки и фортепиано. Мелодия незнакомая.

– Дело не в инструментах, а в мелодии. Создает романтическое настроение, – сказала Ева. – Присмотрись внимательнее. Все вещи стоят на своих местах. В квартире аккуратно и, как ты сказала, тщательно убрано. Но она оставила открытую бутылку и бокалы. Как ты думаешь, почему?

– У нее не было времени убрать их.

– А также выключить свет и музыку. – Ева прошла на соседнюю с гостиной кухню. На столе ничего, кроме штопора с оставшейся на нем пробкой. – Пибоди, кто открывал вино?

– Скорее всего, тот, с кем она встречалась. Если бы это сделала она сама, то, судя по состоянию гостиной, скорее всего, убрала бы штопор, а пробку бросила бы в ведро.

– Угу. Балконная дверь плотно закрыта и заперта изнутри. Если она покончила с собой или упала случайно, то это произошло не здесь. Давай-ка осмотрим спальню.

– Вы думаете, что это не самоубийство и не несчастный случай?

– Я еще ничего не думаю. Пока я знаю лишь то, что жертва жила одна, была очень аккуратна и провела с кем-то по крайней мере часть вечера.

Ева прошла в спальню. Здесь тоже звучала музыка. Казалось, эту медленную протяжную мелодию приносил ветер, проникавший в комнату сквозь открытую дверь балкона. Постель была не убрана; смятые простыни были усыпаны лепестками розовых роз. На полу у кровати кучкой лежали черное платье, черное нижнее белье и черные туфли.

Вся комната была уставлена горящими ароматическими свечами.

– Опиши сцену, – велела Ева.

– Похоже, что перед смертью жертва либо имела половую связь, либо собиралась в нее вступить. Ни в гостиной, ни в спальне нет никаких следов борьбы. Это означает, что намерения обоих совпадали.

– Пибоди, секс тут ни при чем. Это было обольщение. Придется выяснять, кто кого тут обольщал. Запиши это в протокол, а потом дашь мне дискеты видеокамер.

Ева обработала руки, чтобы не оставлять отпечатков, и открыла тумбочку.

– Склад боеприпасов.

– Лейтенант?

– Склад одинокой женщины, Пибоди. Жертва любила мужчин. Пара флаконов лосьона для тела, вибратор для самообслуживания и вагинальная смазка. Все очень стильно и даже консервативно. Никаких игрушек и приспособлений, указывающих на стремление к однополой любви.

– Значит, ее партнер был мужчиной.

– Или женщиной, надеявшейся расширить кругозор Бэнкхед. Окончательный ответ дадут дискеты. А если нам повезет, то эксперты обнаружат в ее вагине «маленьких солдатиков».

Ева направилась в ванную. Там царила девственная чистота. На вешалке висели обшитые лентой полотенца для рук. В красивой мыльнице лежало дорогое мыло, на полочке стояли баночки с кремами.

– Похоже, ее сексуальный партнер сюда не заходил. И все же попробуй поискать отпечатки пальцев, – велела она. – А вдруг наш Ромео тут что-нибудь оставил?

Ева открыла аптечку и изучила ее содержимое. Обычные лекарства, продающиеся без рецепта, ничего особенного. Шестимесячный запас противозачаточных таблеток, которые нужно принимать в течение двадцати восьми дней.

Зеркальный шкафчик над раковиной был набит косметикой. Губная помада, тени, тушь для ресниц, пудра… «Брайна много времени проводила у этого зеркала, – подумала Ева. – И сегодня тоже. Маленькое черное платье, вино, свечи… Она готовилась к приходу мужчины».

Вернувшись в спальню, Ева включила видеотелефон, нашла последнюю запись и полюбовалась на то, как Брайна Бэнкхед, которой очень шло маленькое черное платье, делилась своими грандиозными планами на вечер с брюнеткой по имени Сиси.

«– Я немного нервничаю, но скорее возбуждена. Наконец-то мы познакомимся. Как я выгляжу?

– Замечательно, Брай. Только не забудь: реальное свидание сильно отличается от виртуального. Не торопи события, ладно? Ведь сегодня вы увидитесь впервые.

– Ты права. И все же у меня такое чувство, будто я давно его знаю. У нас так много общего. Мы несколько недель обменивались посланиями по электронной почте. Кроме того, мы специально договорились встретиться в общественном месте, чтобы я могла чувствовать себя спокойно. Он такой внимательный, такой романтичный… О боже, я уже опаздываю. Терпеть не могу опаздывать. Мне пора.

– Не забудь, я хочу знать все подробности.

– Завтра все расскажу. Сиси, пожелай мне удачи. Думаю, что это именно Он!»

– Да, – пробормотала Ева, выключая видеотелефон. – Я тоже так думаю.

2

Ева сидела в своем кабинете и просматривала записи, сделанные видеокамерами в день убийства. Люди приходили и уходили. Жильцы дома, гости. Она заметила двух шедших по вестибюлю друг за другом стройных блондинок-близнецов, типичных девочек по вызову, или, как называют их официально, лицензированных компаньонок. Двойное удовольствие, подумала Ева, заметив, что одна блондинка договаривается о чем-то по мобильному телефону, а другая делает пометку в своем ежедневнике.

Брайна Бэнкхед влетела в вестибюль в шесть сорок пять. Она несла два фирменных пакета с покупками; щеки девушки горели.

«Счастливая, – отметила Ева. – Возбужденная. Хочет поскорее примерить обновки. Привести себя в порядок, может быть, наскоро поесть, чтобы не сосало в желудке. Одна из многих незамужних молодых женщин, ожидающих свидания. Вернее, была одной из них, пока не умерла».

В семь тридцать в вестибюле появилась доктор Диматто. Она тоже шла быстро; впрочем, Луиза так ходила всегда. На ее лице не было ни волнения, ни оживления. Она выглядела рассеянной и усталой. Никаких пакетов с покупками. Только чемоданчик с медицинскими инструментами и сумка, большая, как штат Айдахо.

Совсем не типичная незамужняя молодая женщина. Похоже, она уже знала, что предстоящий вечер не доставит ей особого удовольствия. Но не подозревала, как ужасно он закончится.

Луиза управилась быстрее Брайны. В восемь сорок она вышла из лифта, облаченная в сногсшибательное красное платье. Теперь она ничем не напоминала одержимую работой женщину, которая час назад входила в лифт. Луиза выглядела женственно и сексуально.

Похоже, мужчина, вошедший в вестибюль, был того же мнения. Он не отрываясь смотрел ей вслед. То ли Луиза этого не заметила, то ли ей было все равно. Как бы там ни было, она не обернулась.

Из лифта вышел парнишка лет восемнадцати. Он был в черной коже с головы до ног и нес под мышкой скутер на воздушной подушке. Как только дверь открылась, парень бросил скутер на тротуар, вскочил на него и скрылся в темноте.

Ева успела сделать глоток кофе, когда на видеозаписи возникла фигура Брайны. Она появилась в вестибюле около девяти вечера. Девушка была в туфлях на высоких каблуках, но почти бежала, рискуя вывихнуть лодыжку: бедняжка явно не хотела опаздывать. Ее пышные волосы были собраны в прическу, напоминавшую башню из черного дерева. Лицо цвета карамели разрумянилось от возбуждения. В ушах у нее были красивые серьги, в руках – вечерняя сумочка.

– Пибоди, проверь всех шоферов, которые брали пассажиров в этом квартале. Она торопилась и наверняка поймала такси – конечно, если кавалер не ждал ее у парадного. – Ева нахмурилась и стала перематывать запись, замедляя скорость лишь тогда, когда кто-то входил и выходил из дома.

– Славная была девушка, – вздохнула она. – Неглупая, имевшая собственное жилье и приличную работу. Зачем таким женщинам искать партнеров с помощью компьютера?

– Вам легко говорить, лейтенант, – пробормотала Пибоди. – Вы замужем. А для всех остальных это джунгли, полные обезьян и ядовитых змей.

– Значит, ты тоже занималась такими вещами?

Пибоди переступила с ноги на ногу.

– Может быть. Но говорить об этом мне не хочется.

Ева понимающе кивнула и продолжила просмотр.

– Я замужем совсем недавно. Но никогда не прибегала к помощи электронной свахи.

– Еще бы! Вы высокая, стройная, с обалденными глазами и сексуальной ямочкой на подбородке.

– Пибоди, ты что, влюбилась в меня?

– Смертельно, лейтенант. Но служебные романы меня больше не привлекают.

– И слава богу… Ага, вот они. Останови запись.

Таймер показывал 23.38. Двух часов Брайне хватило, чтобы найти общий язык со своим виртуальным партнером. Они вошли, обнимая друг друга за талию и улыбаясь.

– Классный парень, – бросила Пибоди, наклонившись к экрану. – Мечта девушки. Высокий, смуглый и красивый.

Ева хмыкнула, прикинув, что рост мужчины был около 180, вес – примерно 80 килограммов. Волнистые темные волосы падали на плечи. Он был романтически бледен, уголок рта и правую скулу украшали изумрудные заклепки. Глаза были того же ярко-зеленого цвета. Под нижней губой узкая темная полоса бородки.

На нем был темный костюм и зеленая рубашка с расстегнутым воротом. С плеча свисала черная кожаная сумка.

– Красивая пара, – добавила Пибоди. – Похоже, девушка изрядно выпила.

– Причем это были не просто коктейли, – уточнила Ева и сфокусировала изображение на лице Брайны. – У нее наркотический блеск в глазах. А парень… – она переключилась на лицо молодого человека, – абсолютно трезв. Свяжись с моргом. Пусть первым делом проведут токсикологический анализ. Как компьютер?

Компьютер работал.

– Попробуем мультирежим. – Слава богу, наконец-то у нее появилась новая модель… – Прогони портрет этого малого через банк идентификационных данных. Мне нужно имя.

БАНК ИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ДАННЫХ ОТКРЫТ. ВЫБЕРИТЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ РАМКИ. ГОРОД, ШТАТ, СТРАНА ИЛИ ВЕСЬ МИР?

Ева постучала пальцами по компьютеру.

– Хотела бы я это знать… Начнем с города Нью-Йорка. Пока продолжим просмотр.

РАБОТАЮ…

Компьютер негромко загудел, и изображение на экране задвигалось. У лифта мужчина поднес руку Брайны к губам и поцеловал ее.

– Видеозапись закончилась. Начинается запись камеры, установленной в лифте номер два. Время – 23.40.

Картинка выключилась, и вместо нее вспыхнула другая. Во время подъема на двенадцатый этаж ухаживание продолжалось. Мужчина покусывал кончики ее пальцев, потом наклонился и что-то прошептал Брайне на ухо. Затем девушка взяла инициативу на себя. Она притянула молодого человека к себе, крепко прижалась к нему и прильнула губами к губам.

Рука Брайны проскользнула между их телами.

Из лифта они вышли в обнимку. Ева снова сменила дискету и внимательно наблюдала за тем, как они шли к дверям квартиры. Брайна долго возилась с кодовым замком. Она потеряла равновесие, слегка покачнулась и прижалась к своему спутнику. Когда девушка вошла внутрь, он остановился на пороге.

«Настоящий джентльмен», – отметила Ева. Он дружелюбно улыбался, а глаза спрашивали: «Ты пригласишь меня войти?»

Рука Брайны вцепилась в его пиджак. Девушка втащила его в квартиру, и дверь закрылась.

– Она берет инициативу на себя. – Пибоди хмуро смотрела на опустевший холл.

– Точно. Берет инициативу на себя.

– Я не хочу сказать, что она заслужила свою смерть. Просто он ее не принуждал. И не торопился даже тогда, когда она набросилась на него в лифте. Черт побери, большинство парней на его месте полезло бы к ней под юбку.

– Большинство парней не осыпает простыни лепестками роз. – Ева быстро перемотала пленку и остановила ее тогда, когда дверь квартиры открылась. – Согласно показаниям таймера, мужчина вышел из квартиры жертвы в час тридцать шесть. Все совпадает. Луиза сказала, что она проверила пульс. Прибавим несколько секунд на шок, на то, чтобы подбежать к телу, проверить пульс, вынуть мобильник и позвонить. За это время он успел уйти с балкона, пересечь квартиру и выйти в холл.

– Он дрожит, – пробормотала Пибоди.

– Да, и весь в поту. Но не бежит, – отметила Ева. – Озирается по сторонам, однако к лифту идет, а не бежит.

Она следила за тем, как мужчина спускался, прижавшись спиной к стене лифта и прижав к груди сумку. Он сохранил способность размышлять, думала Ева. Оказался достаточно осторожным, чтобы спуститься не в вестибюль, а в цоколь, и покинуть дом не через парадную дверь, а через запасной вход.

– В квартире нет следов борьбы. Если бы она была, преступнику не хватило бы времени, чтобы все привести в порядок. Но она умерла еще до того, как ударилась о землю. До того, как он выбросил ее, – добавила Ева. – Она принимала наркотики, но в квартире наркотиков нет. Напомни экспертам проверить содержимое бутылки и бокалов. А потом поезжай домой и немного поспи.

– Вы будете звонить Фини? Пусть ОЭС повозится с ее компьютером и найдет сообщения, которые они посылали друг другу по электронной почте.

– Верно. – Ева поднялась и скрепя сердце налила себе еще кофе из автомата. – Выброси все личное в мусорное ведро и берись за работу.

– Буду вам очень благодарна, если вы отдадите тот же приказ Макнабу.

Ева обернулась.

– Он что, не дает тебе покоя?

– Да. Хотя вообще-то… – Она тяжело вздохнула. – Нет.

– Как это?

– Просто он держит меня в курсе своих сексуальных похождений и утверждает, что, порвав с ним, я развязала ему руки. У Макнаба не хватает смелости сказать мне это в лицо, поэтому он нарочно распускает слухи и делает все, чтобы они до меня дошли.

– Похоже, он пустился во все тяжкие. Пибоди, ты правильно сделала, что порвала с ним. Кроме того, ты встречаешься с Чарльзом.

– С Чарльзом у нас совсем другие отношения, – возразила Пибоди. Чарльз Монро, лицензированный компаньон, был ее другом, но не любовником. – Я вам рассказывала.

– Мне, но не Макнабу… Ладно, это твое дело, – быстро добавила Ева, видя, что Пибоди хочет ей возразить. – Я не хочу в этом участвовать. Макнаб хочет перетрахать всю женскую половину города – это его дело; и меня оно не касается. И тебя тоже. Позвони в морг и лабораторию, а потом отправляйся домой.

Оставшись одна, Ева снова села за письменный стол и ввела запрос в компьютер о степени готовности. Тот ответил, что закончено 88,2 % работы, но похожего объекта пока не обнаружено. Тогда Ева расширила географические рамки запроса пределами штата и стала пить кофе, надеясь на то, что скоро узнает имя убийцы и сумеет привлечь его к ответу за смерть Брайны Бэнкхед.

Кофеин не помешал Еве уснуть, уронив голову на стол, куда более крепко, чем в пустой кровати собственного дома. Проснувшись и удостоверившись в том, что расширенный поиск также не дал результатов, Ева отправилась в туалет, умылась, пригладила волосы и засучила рукава рубашки Рорка. Еще одна порция кофе окончательно привела ее в рабочее состояние.

Когда она вошла в кабинет начальника отдела электронного сыска капитана Фини, часы показывали начало девятого. Капитан стоял спиной к ней и наливал себе кофе. На нем тоже была рубашка с засученными рукавами, из-под которой выглядывала портупея. Возможно, утром Фини причесывался, но сейчас его рыжие волосы выглядели ничуть не лучше, чем волосы Евы.

– Чем это пахнет?

Фини резко обернулся. На его длинном крупном лице было написано смущение.

– Ничем. А что?

Ева снова потянула носом.

– Булочками? У тебя есть булочки?!

– Ради бога, замолчи! – Он прошел мимо Евы и закрыл дверь. – Хочешь, чтобы сюда сбежалось все Управление? – Для надежности Фини запер дверь на замок. – Что тебе нужно?

– Булочку.

– Слушай, Даллас, моя жена в кои-то веки уехала на сборище поклонников здорового питания. Мой дом набит соевым творогом, обезвоженными овощами и прочей дрянью. А мужчине нужно потреблять жир и сахар, иначе его нервная система не выдержит.

– Я тебя прекрасно понимаю и поддерживаю. Дай булочку.

– Проклятие! – Фини открыл микроволновку, в которой разогревалось полдюжины булочек.

– Черт побери, да они свежие!

– В этом квартале есть пекарня, там каждое утро можно купить свежие булочки.

Ева протянула руку, схватила булочку и вонзила в нее зубы.

– Ум-м-м… – пропела она, набив рот ароматной сдобой.

– Слушай, не издавай никаких звуков, иначе они выломают дверь. – Фини взял булочку, откусил от нее кусок и начал жевать. – Никто не хочет жить вечно, правда? Я коп, говорю я жене. А копы каждый день смотрят смерти в лицо.

– Чертовски верно. А с джемом есть?

Не успела она протянуть руку, как Фини решительно закрыл дверцу микроволновки.

– Но если я коп и привык смотреть смерти в лицо, то какое мне дело до того, что в моем теле скапливается жир?

– На самом деле скапливается только лишний жир. – Ева облизала сахар с пальцев, подумала, не стоит ли разорить Фини еще на одну булочку, но отказалась от этой мысли. Хорошенького понемножку… – Сегодня ночью на тротуаре была целая лужа крови.

– Самоубийство?

– Представь себе, нет. К моменту падения она уже была мертва. Отчеты медэкспертов и химиков еще не поступили, но, похоже, это убийство на сексуальной почве. У нее было свидание с «электронным любовником». Я видела запись того, как он входил в ее дом и выходил из него, но в банке идентификационных данных никого похожего на него не нашлось. Мне нужно, чтобы ты поискал следы убийцы в ее компьютере.

– Личность убитой установлена?

– Да. Ее зовут Брайна Бэнкхед. Номер дела Х-78926Б.

– Я пошлю туда кого-нибудь.

– Спасибо. – Ева остановилась у дверей. – Фини, если ты пошлешь туда Макнаба… Попроси его, чтобы он не действовал на нервы Пибоди.

Лицо капитана помрачнело.

– Проклятие, Даллас…

– Знаю, знаю. Но ты должен принять меры. Иначе получается не работа, а черт знает что.

– Давай запрем их в одной комнате, и пусть выясняют отношения сколько влезет.

– А что, это мысль… Сообщи, если в компьютере жертвы удастся что-то найти.

Новый поиск тоже не дал результатов. Ева без всякой надежды расширила границы до «всего мира». Потом составила предварительный отчет для руководства и переслала его по внутренним каналам электронной связи. Напомнив Пибоди о необходимости позвонить в морг и лабораторию, она отправилась в суд, где ей предстояло выступить в качестве свидетеля обвинения.

Два с половиной часа спустя Ева ворвалась в свой кабинет, на чем свет стоит ругая всех судейских крючков, и позвонила Пибоди.

– Ну что, пришло заключение?

– Пока нет, мэм.

– Черт бы их всех побрал!

– Что, лейтенант, в суде пришлось нелегко?

– Адвокаты сделали все, чтобы у судьи сложилось мнение, что это полиция Нью-Йорка сама забрызгала кровью гостиничный номер, одежду и физиономию ни в чем не повинного клиента только ради того, чтобы опорочить доброе имя психопата-туриста, в пылу супружеской ссоры раз двадцать пырнувшего жену ножом!

– В таком случае вам следовало бы заниматься не уголовными, а гражданскими делами.

– Очень смешно!

– Мы установили личность женщины, с которой Бэнкхед говорила по видеотелефону перед уходом. Ее зовут Сиси Планкетт. Она работала вместе с убитой в секции женского белья универмага «Сакс».

– Хватай такси. Встретимся там.

– Есть, лейтенант. Может, там и пообедаем в их симпатичном кафе на шестом этаже? Вам необходим белок.

– Я съела булочку. – Услышав, что Пибоди завистливо ахнула, Ева плотоядно улыбнулась.

Наступил час пик, и это отнюдь не улучшило ее настроение. Ева угодила в пробку и начинала подумывать о том, чтобы бросить машину и пойти пешком.

Но тут же оставила эту мысль, когда посмотрела на забитый людьми тротуар.

В небе тоже было тесно от маленьких самолетов, чертивших рекламные лозунги, и вертолетов, перевозивших туристов и авиапассажиров. Шум стоял неимоверный, но, как ни странно, можно было разобрать и отдельные звуки. Стоя на углу Мэдисон и Тридцать девятой улицы, Ева опустила стекло и любезно попросила продавца-лоточника:

– Бутылку пепси, пожалуйста.

– Леди, вам какую – большую, среднюю или маленькую?

Брови Евы поползли вверх. Столь вежливый лоточник мог быть либо новичком, либо роботом-андроидом.

– Пусть будет большая. – Она стала искать в кармане мелочь.

Однако когда продавец наклонился, чтобы отдать ей сдачу, Ева увидела, что ошиблась в своих предположениях. Ему было под девяносто. Но когда старик улыбнулся, выяснилось, что его зубы находятся в намного лучшем состоянии, чем у большинства его коллег и сверстников.

– Прекрасный день, не правда ли?

Она посмотрела на застрявшие в пробке машины и заполнившие небо вертолеты.

– Должно быть, вы шутите?

Он снова улыбнулся.

– Мисс, каждый прожитый вами день – божье благословение.

Ева тут же подумала о Брайне Бэнкхед.

– Наверно, вы правы.

Она открыла бутылку и стала задумчиво пить из горлышка, черепашьим шагом продвигаясь по Мэдисон. Добравшись до Пятьдесят первой улицы, Ева выключила двигатель, припарковалась и вышла, оставив на крыше машины служебный «маячок».

Она никогда не была в этом магазине и, оказавшись в отделе парфюмерии, чуть не задохнулась от терпкого запаха.

Сразу за дверью стояли модно одетые андроиды, мимо которых нельзя было пройти незаметно. За их спинами кишели консультанты. Они стояли за прилавками, сидели за письменными столами и сновали по проходам, вылавливая тех, кто сумел ускользнуть от продавцов-андроидов.

Робот-женщина с волосами огненного цвета подкатился к Еве и преградил ей дорогу.

– Добрый день. Добро пожаловать в «Сакс». Сегодня проводится презентация новых духов…

– Если на меня попадет хоть капля этой дряни, я засуну этот флакон тебе в глотку! – свирепо предупредила Ева.

– Мадам, одной капли духов «Оргазм» достаточно, чтобы соблазнить мужчину вашей мечты.

Ева распахнула куртку и показала пальцем на свое оружие.

– Рыжая, достаточно одного выстрела из этой штуки, чтобы тебя отправили на переплавку. А теперь назад!

Робот быстро попятился. Но, пробираясь через толпу покупателей и консультантов, Ева слышала, как он вызывает охрану. Когда к ней направились два андроида в форме, она вынула жетон.

– Нью-Йоркская городская полиция. По официальному делу. Уберите от меня эти дурацкие аэрозоли.

– Да, лейтенант. Мы можем вам чем-то помочь?

– Можете. – Она убрала жетон. – Где здесь секция женского белья?

«Наконец-то», – подумала Ева, выбравшись на свободу. Тут уж никто не набросится на нее, размахивая трусиками. Однако она ошиблась. По всему отделу шныряли андроиды в ночных рубашках и сексуальных пеньюарах. Спасибо и на том, что хоть консультанты здесь были одеты нормально.

Сиси Планкетт она заметила сразу, но пришлось подождать, пока та закончит упаковывать покупку.

– Мисс Планкетт?

– Да. Чем могу служить?

Ева снова вынула свой жетон.

– Есть здесь место, где мы могли бы поговорить с глазу на глаз?

Румяные щеки Сиси побелели, красивые голубые глаза расширились.

– О боже, Брай! Что-то случилось с Брайной? Она не пришла на работу и не отвечает по мобильнику. Ее ранили?

– Есть место, где мы можем поговорить?

– Я… да. – Сиси прижала руку к виску и осмотрелась. – Примерочная, но я не могу оставить свое место. Я…

– Эй! – бросила Ева андроиду в сногсшибательном черном лифчике. – Постой здесь. Куда идти? – спросила она Сиси, обойдя стойку и взяв ее за руку.

– Это здесь. Она в больнице? В какой? Я поеду к ней!

Оказавшись в кабинке, Ева закрыла дверь. Увидев в углу мягкий табурет, она подвела к нему Сиси.

– Сядьте.

– Значит, дело плохо? – Девушка стиснула руку Евы.

– Да. Мне очень жаль. – Это всегда было нелегко. Но лучше сразу всадить человеку нож в сердце, чем медленно резать душу на куски. – Брайна Бэнкхед погибла сегодня ночью.

Сиси покачала головой, задрожала, и по ее лицу покатились слезы.

– Несчастный случай?

– Мы пытаемся это выяснить.

– Я говорила с ней. Вчера вечером. Брай собиралась на свидание. О господи, что же с ней случилось?!

Средства массовой информации уже сообщили о случившемся. Если они еще не узнали имя убитой, то скоро наверняка узнают.

– Она… упала с балкона.

– Упала? – Сиси попыталась встать, но снова тяжело опустилась на табурет. – Это невозможно. Просто невозможно. Там очень высокие перила.

– Мисс Планкетт, мы ведем расследование. Вы окажете нам огромную помощь, если ответите на несколько вопросов. В официальном порядке.

– Она не могла упасть. – Сиси преодолела шок. Теперь в ее голосе слышались досада и гнев. – Брай не была неуклюжей дурой. Она не могла упасть!

Ева достала диктофон.

– Именно это я и пытаюсь выяснить. Моя фамилия Даллас. Лейтенант Ева Даллас, – сказала она в микрофон. – Я расследую дело о смерти Брайны Бэнкхед. Сиси Планкетт, я допрашиваю вас, потому что вы были подругой покойной. Вчера вечером вы разговаривали с ней по видеотелефону, за несколько минут до девяти, как раз перед ее уходом из дома.

– Да. Да. Она позвонила мне. Она так нервничала, была так возбуждена… Ох, Брай, – выдохнула со всхлипом Сиси.

– Почему она нервничала?

– У нее было свидание. Первое свидание с Данте.

– Это его настоящее имя?

– Не знаю. – Сиси вынула из кармана бумажную салфетку, но порвала ее, не успев вытереть глаза. – Они познакомились в компьютерной сети, а там никто не знает фамилий друг друга. Это было частью игры. Для безопасности.

– Как долго она поддерживала электронную связь с ним?

– Около трех недель.

– Как они познакомились?

– Благодаря чату о поэзии. Они беседовали о любовной лирике всех времен и… О господи! – Сиси наклонилась и закрыла лицо руками. – Она была моей лучшей подругой. Как это могло случиться?

– Она была откровенна с вами?

– Мы рассказывали друг другу все. Вы же знаете, как это бывает у девушек.

«Более или менее», – подумала Ева.

– Значит, вы абсолютно уверены, что это было ее первое свидание с Данте?

– Да. Именно поэтому она так волновалась. Купила новое платье, туфли и эти потрясающие серьги…

– Это было для нее обычно – приводить новых знакомых к себе домой и заниматься сексом?

– Да что вы! – Сиси улыбнулась сквозь слезы. – У Брай были очень старомодные взгляды на секс. Она никогда не спешила. Молодой человек должен был пройти то, что она называла «тридцатидневным постом». Только после этого она могла лечь с ним в постель. Я часто говорила ей, что через месяц товар не может остаться свежим, но она… – Сиси осеклась. – Почему вы так говорите?

– Пытаюсь составить картину. Она принимала наркотики?

Глаза девушки, в которых еще блестели слезы, сверкнула обидой.

– Лейтенант, мне не нравятся ваши вопросы.

– Они необходимы. Посмотрите на меня… Посмотрите на меня! – повторила Ева. – Я не хочу обидеть ни Брайну, ни вас. Просто мне нужно составить верное представление о ней.

– Нет, не принимала! – ощетинилась Сиси. – Она очень заботилась о своем физическом и нравственном здоровье. Была умной, веселой и порядочной девушкой. И ни за что не стала бы принимать всякую дрянь и падать с этого чертова балкона! И прыгать с него не стала бы тоже, так что не пытайтесь выдать это за самоубийство. Если она упала с балкона, это значит, что ее кто-то столкнул. Потому что…

Закончить фразу Сиси помешал гнев, вспыхнувший с новой силой.

– Кто-то убил ее! Кто-то убил Брай. Этот… этот Данте… после свидания проводил ее до дома, как-то проник в квартиру и убил. Убил! – повторила она, стиснув запястье Евы. – Найдите его.

– Найду, – пообещала Ева. – Сиси, я еще не знаю всех фактов, но скоро узнаю. Расскажите мне все, что знаете о человеке, которого Брайна называла Данте. Все, что она вам о нем говорила.

– Я не могу этого вынести. Простите, не могу. – Она встала, медленно подошла к столику и дрожащими руками взяла кувшин с водой.

Ева забрала его и сама наполнила стакан.

– Спасибо.

– Сядьте, выпейте воды и постарайтесь успокоиться.

– Сейчас я приду в себя. – Но держать стакан Сиси пришлось двумя руками. – Похоже, у него было собственное дело. Он был богат. Брайна говорила, что он не хвастался, просто она сама сделала такой вывод из его слов. Он говорил, что был в Париже, в Москве, на курорте Олимпус, в Бимини и еще много где.

– Какого рода дело?

– Об этом разговора не было. Ему тоже не следовало знать, где работает Брайна. Но он знал.

У Евы сузились глаза.

– Почему вы так думаете?

– Потому что неделю назад он прислал ей сюда букет роз.

«Розовые розы, – подумала Ева. – Лепестки розовых роз…»

– Что еще?

– Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански… Языки любви, – добавила она, размазывая слезы и тушь тыльной стороной ладони. – Брай это очень нравилось. Она говорила, что у этого человека романтическая душа. А я отвечала, что это замечательно, но меня интересует, какое у него лицо. Брай смеялась и говорила, что если души находят общий язык, то лица не имеют значения. Но что она будет только рада, если его внешность окажется под стать душе.

Сиси помолчала, вертя в руке стакан.

– Лейтенант… Он ее изнасиловал?

– Пока не знаю. – Ева показала ей фотографию, сделанную с дискеты. – Вам знаком этот человек?

Сиси внимательно вгляделась в лицо Данте.

– Нет, – наконец ответила она. – Я никогда его не видела. Это он, да? Ну что ж… Кажется, он действительно выглядел не хуже, чем изъяснялся. Сукин сын! Подлый сукин сын! – Девушка порвала фотографию в клочки. Ева не пошевелила и пальцем, чтобы помешать ей.

– Где состоялась их вчерашняя встреча?

– В «Радужной комнате», черт бы ее побрал! Брай решила, что это будет очень романтично.

Выйдя из примерочной, Ева увидела Пибоди, которая с легкой завистью смотрела на витрину с кружевными пеньюарами.

– Через пять минут в них становится жутко неудобно, – напомнила Ева.

– Если эти штуки сделают свое дело, через пять минут на вас их и следа не останется. Мне сказали, что вы с Планкетт уединились в примерочной. Вам удалось что-нибудь выяснить?

– Да. Парня зовут Данте, он любитель поэзии и розовых бутонов. Расскажу по дороге.

– Куда мы едем?

– В морг. А по пути заскочим в «Радужную комнату».

– Гм-м… Странное название.

Неказистое белое здание, напоминавшее коробку из-под обуви, нельзя было сравнить с дворцом из хрома и мрамора. Но единственное, что Ева сумела узнать в обители праздности, это фамилии и адреса официантов, работавших накануне вечером.

В обители мертвых ей повезло больше.

– Ага, мой любимый коп пришел ворчать на меня. – Главный судмедэксперт патологоанатом Моррис выключил лазерный скальпель и широко улыбнулся. Его длинные темные волосы, заплетенные в шесть косичек, прикрывала хирургическая шапочка. Прозрачный лабораторный халат защищал рубашку и слаксы от брызг жидкостей, циркулирующих в теле человека.

– Моррис, это не моя подопечная.

– Увы, нет. – Он посмотрел на труп чернокожего юноши. – В спину этого бедняги несколько раз вонзилось длинное острое орудие. Ты бы решила, что хватит и одного такого удара, но он продолжал падать на нож, пока не окочурился.

– Наркоман. – Ева поджала губы и внимательно рассмотрела внушительный член трупа. – Могу держать пари, что он наглотался «Экзотики», приправленной «Зевсом». Только такая комбинация может заставить эту штуку стоять торчком даже после смерти владельца.

– Согласен. Поскольку в отчете твоего подчиненного детектива Бакстера сообщается, что наш новопреставленный с пылом опробовал свой инструмент на жене брата.

– В самом деле? Думаю, что он решил перестать трахаться и ради разнообразия поплясать на кончике ножа.

– Так оно и было, если верить показаниям брата и его жены, поправляющейся после неудачного падения, в результате которого она сломала челюсть.

– Ну-ну… Слушай, если Бакстер посадил брата за решетку, а ты выяснил причину смерти, то почему ты не занимаешься моим делом?

– Пойдем со мной. – Моррис поманил Еву пальцем и, миновав несколько вращающихся дверей, провел ее в другую анатомичку. Брайна Бэнкхед была там единственной обитательницей. Она лежала на столе из нержавеющей стали, прикрытая до подбородка тонкой зеленой простыней.

«Сразу видна рука Морриса», – подумала Ева. Он относился к мертвым с большим уважением.

– Похоже, она была очень привлекательной молодой женщиной.

Ева смотрела на разбитое лицо и думала о зеркале в ванной и ящике с аккуратно разложенной косметикой.

– Да… Моррис, скажи мне, как она умерла.

– Думаю, ты и сама это знаешь. Вы точно установили время. Она не испытала ни страха падения, ни боли от удара о тротуар. И даже не сознавала, что умирает. – Он бережно прикоснулся к волосам Брайны кончиками пальцев. – Часа за два с половиной – три до того она была отравлена двумя с лишним унциями синтетического гормонибитала, дорогого и очень трудно определяемого вещества.

– Обиходное название «Шлюха». Блокатор торможения, – пробормотала Ева. – Когда-то его использовали для изнасилований во время свидания.

– Не совсем так, – поправил Моррис. – Обычно пользуются его производными, куда менее сильными и эффективными. А она получила абсолютно чистый продукт. Даллас, у уличных торговцев две унции этого зелья стоили бы больше четверти миллиона долларов. Но весь фокус в том, что у уличных торговцев такого товара нет. Я не встречал следов этого вещества в трупах уже лет пятнадцать.

– Я слышала о нем, когда училась в школе. И считала произведением городского фольклора.

– Большей частью это и был городской фольклор.

– Значит, ее убил гормонибитал?

– Не сам по себе. Его комбинация с алкоголем была опасной, но не роковой. Но наш герой перестарался. Для его целей было вполне достаточно и половины дозы. Принятого хватило бы ей часов на восемь-десять. Утреннее похмелье было бы чудовищным. Головная боль, рвота, дрожь, обмороки и все прочее. Через семьдесят два часа организм очистился бы сам собой.

При мысли об этом Еву едва не затошнило.

– Но до утра она не дожила. Почему?

– Говорю же, он перестарался. От такой дозы она должна была заснуть летаргическим сном. Но, видимо, малый хотел жаркого секса и добавил в последний бокал вина немного анеменифина-колакса-Б. В просторечии «Дикого Кролика».

– Решил прикрыть задницу, верно? – негромко спросила Ева.

– Эта гадость поражает нервную и дыхательную системы, а они у бедняжки и так работали с трудом. Подобного сочетания сердце уже не выдержало и через двадцать минут остановилось. Девушка была слишком одурманена принятой ранее дозой «Шлюхи» и не понимала, что происходит.

– В таком состоянии она могла добровольно вступить в половую связь?

Моррис бережно прикрыл простыней лицо Брайны.

– После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.

– Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, и это сочетание убило ее, – сказала Ева. – А потом выбросил в окно, как использованную куклу, пытаясь замаскировать случившееся.

– По моему авторитетному мнению, именно так все и было.

– Моррис, а теперь успокой мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть образец его ДНК.

Моррис улыбнулся, как мальчишка.

– Да, есть. Даллас, найди этого подонка, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.

3

– Этот гад заслужил, чтобы ему оторвали яйца!

Ева села в машину.

– Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.

– Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разорвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, как она радовалась, когда звонила подружке и говорила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтическим героем и, черт побери, хорошим человеком. А этот хороший человек заранее запланировал…

– Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и сумеем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пибоди, от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь выйдет на свободу.

– Этого недостаточно. – Пибоди заерзала на сиденье и едва не заплакала, несказанно удивив Еву и саму себя. – Иногда такого наказания бывает недостаточно.

Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из здания школы, неслась через перекресток на скутерах, ловко объезжая напуганных пешеходов.

В их оживлении было что-то неестественное. Впрочем, возможно, ей это просто показалось, поскольку обитель мертвых находилась меньше чем за квартал отсюда.

– Достаточно, – сказала Ева, – потому что ничего другого мы не можем. Наша работа заключается в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом… – Она вспомнила свое выступление в суде и издевательства адвокатов над законом. – Потом мы доверяем государству вершить правосудие и забываем об этом. Если не забываешь, они копятся… Мертвые копятся, – добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди, – до тех пор, пока не закрывают тебе горизонт. И тогда ты теряешь способность работать.

– А вы забываете? Вы на это способны?

Ева пыталась не задавать себе этот вопрос, но задавала его снова и снова.

– Копы, расследующие убийства, занимаются этим из года в год. Видят множество мертвых, переживают за каждого. Многие очень быстро выдыхаются. Лично я не умею делать ничего другого, так что выдохнуться не имею права. – Она тяжело вздохнула. – Но будь наш мир более совершенным, в нем существовал бы упомянутый тобой способ смертной казни.

– Когда я начала работать с вами, то считала, что расследование убийств – самое важное дело на свете. Это было год назад. И я думаю так до сих пор.

– О’кей. – Ева ворвалась в гущу машин как таран. – Мне нужно по дороге заехать в клинику на Кэнел-стрит. Давай-ка проверим, сумели ли что-нибудь нарыть ребята из ОЭС.

Она набрала номер видеотелефона, стоявшего в кабинете Фини, и почувствовала, как напряглась Пибоди, когда на экране появилась смазливая физиономия Макнаба.

– Привет, лейтенант, – с улыбкой поздоровался Йен. Но тут Макнаб увидел свою бывшую подружку, и его улыбка стала такой же напряженной, как плечи Пибоди. – Привет, Пибоди.

– Мне нужен капитан, – сказала Ева.

– Он только что вышел.

– Когда вернется, передай ему, чтобы срочно связался со мной.

– Минутку, минутку! – Макнаб наклонился, и его лицо заполнило весь экран. – Не выключайте, пока не услышите мелодию. Капитан поручил ваше дело мне.

Ева проскочила между машинами и сумела проехать полквартала без помех.

– Слишком простое задание для такого аса, как ты.

– Ага. Но когда техник наткнулся на препятствия, поставленные этим типом, ему потребовалась помощь аса. Я одолел его защиту и нашел адрес.

– Может, перестанешь хвастаться и наконец сообщишь его мне?

– Лейтенант, не стоит зря тратить время. Он живет в Карпатах.

– Это еще где, черт побери?

– Горный массив в Восточной Европе. Я знаю это, потому что уже проверил, – сказал Макнаб, играя прядью своих длинных светлых волос, собранных в конский хвост. – Можете не спрашивать, какого черта наш подопечный делает в Восточной Европе. Это прикол. Адрес такой же фальшивый, как бюст моей кузины Шейлы.

– Макнаб, не похоже, что ради этого ты прошиб лбом стену.

– Даллас, я прошиб лбом целую гору. От фиктивного адреса потянулась ниточка, и я ее мотаю. На это уйдет не меньше часа.

– Тогда позвонишь мне, когда будет результат… Знаешь что, Макнаб? Человек, который знает такое о бюсте своей кузины, извращенец.

Йен громко заржал, а Ева отключила связь и повернулась к Пибоди.

– Может быть, Макнаб и зануда, но работать умеет. Он найдет этого красавчика. А если для этого понадобится много времени – что ж, значит, мы имеем дело с незаурядным хакером. Ну ничего, в суде это ему зачтется. Он прикрылся от доступа со стороны и исказил свои данные. Еще один гвоздь в крышку его гроба.

Она покосилась на Пибоди.

– Не дуйся.

– Я не дуюсь.

Ева саркастически хмыкнула и показала на зеркало.

– Посмотри на себя! Хочешь, чтобы Макнаб догадался, что тебе невмоготу работать с ним? Где твоя гордость?

Пибоди взглянула на себя в зеркало и перестала хмуриться.

– Я задумалась, только и всего.

Ева свернула на Кэнел-стрит и миновала «черный рынок», где можно было по дешевке купить что угодно. Здесь шатались толпы туристов, а потом заваливали Управление жалобами на лавочки, которые меняли свое местоположение быстрее, чем бродячие цирки.

«Что ж, если ты настолько глуп, чтобы верить, будто часы «Ролекс» могут стоить дешевле большой пиццы, то заслуживаешь такой участи», – в который раз подумала Ева.

Через несколько кварталов ярмарка сменилась трущобами. Бродяги, безработные и прочие отчаявшиеся сооружали здесь жалкие хибары из ящиков и брезента. Те, у кого было разрешение на сбор милостыни, и многие из тех, у кого такого разрешения не было, шатались по городу в надежде разжиться деньгами, которых бы хватило на бутылку дешевого вина, помогавшую продержаться еще одну ночь.

Тех, кто не мог раздобыть бутылку, утром отвозили в морг сотрудники отделения Нью-Йоркской городской полиции, которых за глаза презрительно называли «подметалами».

Но сколько бы ни было таких бедолаг, которых кремировали за счет городской казны, всегда находились желающие прийти им на смену.

Этот порочный круг не мог разорвать никто, и меньше всего отцы города. А посреди этой юдоли скорби и слез стояла клиника, которой руководила Луиза Диматто. «Она тоже не в силах разорвать этот круг, – думала Ева, – но, по крайней мере, облегчает чью-то участь».

Оставлять машину в квартале, где обутый человек считался счастливчиком, рисковал только тот, кто мог себе позволить окружить ее андроидами в непробиваемых доспехах с лазерным оружием. Во всяком случае, полицейские патрули в этом районе выглядели именно так.

Утешением служило то, что мест для парковки тут было предостаточно.

Ева остановилась у тротуара рядом с машиной, которая когда-то, видимо, была седаном, а сейчас – грудой металлолома.

Она вышла, тщательно заперла все замки и включила противоугонную систему. Немного постояла на тротуаре, оглядываясь по сторонам. Неподалеку стояли несколько зевак и уличный зазывала.

– Я лейтенант Даллас, Нью-Йоркская городская полиция. – Ева не кричала, но все лица тут же повернулись к ней. – Эта колымага, называемая машиной, официально принадлежит городу. Когда я вернусь, она должна находиться на том же месте и в том же состоянии. Если этого не будет, я вызову сюда команду вышибал, которые перехватают здесь всех в радиусе шести кварталов, а специально обученные собаки помогут найти и конфисковать все ваши запасы наркотиков. Неприятности вам гарантированы.

– Полицейская сука!

Ева подняла глаза и уставилась на окно третьего этажа.

– Сержант Пибоди, вы можете подтвердить мнение этой мрази?

– Так точно, сэр, мразь права. Вы выдающаяся полицейская сука.

– И что случится, если кто-нибудь наложит лапы на мою машину?

– Вы превратите его жизнь в ад. Жизни его дружков и родственников тоже. Как и жизни совершенно не знакомых с ним людей.

– Да, – хищно улыбнувшись, подтвердила Ева. – Превращу. – Она повернулась и направилась к дверям клиники. – О’кей, Пибоди. Мы их предупредили. – Ева открыла дверь и вошла внутрь.

Сначала она решила, что ошиблась. Прошлой зимой это было обшарпанное помещение с покрытыми плесенью стенами и разномастной обшарпанной мебелью. Теперь просторное помещение приемного покоя разделяла на секции невысокая стойка, на ней возвышались пышные растения в глиняных горшках. Вдоль стен стояли стулья и диваны, и хотя все они были заняты, здесь чувствовался порядок.

На светло-зеленых стенах висели картины в рамках, явно нарисованные детьми.

Больные и раненые кашляли, сморкались и тихонько стонали. Впрочем, теперь здесь вполне типичная больничная атмосфера, не то что в прошлый раз, когда в воздухе были разлиты отчаяние и агрессия.

Пока Ева обводила взглядом помещение, открылась дверь кабинета и на пороге возникла молодая женщина в комбинезоне того же цвета, что и стены.

– Миссис Ласио, сейчас доктор вас примет.

Подойдя к окошку регистратуры, Ева увидела там такой же образцовый порядок, как и в приемной.

Еве широко улыбнулся молодой человек лет двадцати с веселым и открытым лицом.

– Добрый день. Чем могу служить?

– Мне нужно видеть доктора Диматто.

– Да, мэм. Боюсь, что доктор Диматто занята до конца дня. Если вам необходима срочная медицинская помощь…

– Я по личному делу. – Ева положила на стойку свой жетон. – Точнее, официальному. Если она занята, пусть свяжется со мной, когда освободится. Лейтенант Ева Даллас, Центральное полицейское управление.

– Ах, лейтенант Даллас? Доктор Диматто говорила, что вы можете заехать. В данный момент она принимает пациента. Будьте добры подождать несколько минут в ее кабинете. Сейчас я свяжусь с ней.

– Хорошо.

Молодой человек провел Еву в коридор, по обе стороны которого находились смотровые. Коридор заканчивался просторным помещением с расставленным на столах лабораторным оборудованием. Откуда-то доносился детский смех.

– Ребята, у вас стало просторно.

– Да. Доктор Диматто выкупила помещение, смежное с клиникой. – Продолжая улыбаться, юноша провел ее в другой коридор. – Она расширила клинику, обновила оборудование и даже открыла детское отделение. Теперь у нас шесть врачей, два из которых на полной ставке, и полностью оснащенная лаборатория.

Он открыл дверь.

– Доктор Диматто – ангел-хранитель Кэнел-стрит. Автоповар к вашим услугам. Она придет, как только освободится.

Ева заметила, что кабинет Луизы изменился мало. Он был тесным, маленьким и очень напоминал кабинет самой Евы в Центральном управлении.

– Черт побери, она многое здесь сделала, – прокомментировала Пибоди. – На это наверняка ушло пара миллионов.

– Надо думать. – Поскольку сама Ева пожертвовала… ладно, подкупила Луизу всего лишь за половину миллиона, она подумала, что ангел-хранитель Кэнел-стрит сумел выбить нужные фонды в рекордно короткое время.

– Держу пари, что эта клиника оборудована лучше, чем больница в моем районе, – поджав губы, сказала Пибоди.

– Да, пожалуй. – По мнению Евы, все подобные больницы были похожи одна на другую и напоминали круги ада. – Слушай, может, оставим доктору записку? Мне надо поскорее вернуться в Управление.

Тут дверь открылась, и в кабинет быстро вошла Луиза.

– Привет. Мне нужен кофе. – Она устремилась к автоповару. – Рассказывайте. А я тем временем слегка заправлюсь.

– Привет, Луиза. У меня мало времени, поэтому перейду сразу к делу. Вы знали Брайну Бэнкхед?

– Нет.

– Пибоди, фотографию. – Ева взяла у сержанта копию фотографии с удостоверения Брайны и протянула ее Луизе. – Узнаете?

Увидев снимок, Луиза нахмурилась и провела свободной рукой по волосам. Из кармана ее халата торчали стетоскоп и леденец в красной обертке.

– Да. Я часто сталкивалась с ней в лифте и в соседних магазинах. Наверно, даже перекидывалась с ней парой слов, как обычно делают соседи, у которых нет времени познакомиться. Это ее убили?

– Да. – Ева передала ей фотографию подозреваемого. – Узнаете его?

– Нет. – Луиза поставила стаканчик и внимательно рассмотрела фото. – Нет. Я никогда его не видела. Он убил ее? Почему?

Ева вернула снимки Пибоди.

– Вы когда-нибудь лечили людей, которых напичкали препаратами, усиливающими сексуальное влечение? «Шлюхой» или «Кроликом»?

– Да. Люди, принимавшие «Кролика», приходят к нам по нескольку раз в месяц. Чаще всего это производные «Кролика» или комбинация «Экзотики» с «Зевсом», потому что настоящий «Кролик» очень дорог. Со «Шлюхой» я никогда не сталкивалась и не знаю, кто мог иметь с ней дело. В курсах наркологии на нее ссылаются, но этот препарат давно вышел из употребления.

– К сожалению, нет.

– Так вот оно что… Значит, он одурманил ее «Шлюхой»? «Шлюхой» и «Кроликом»? – Она потерла руками лицо. – Как я понимаю, подмешав их в вино. Уж лучше бы он вышиб ей мозги лазером.

– Может быть, вам стоит расспросить знакомых врачей, а вдруг кто-нибудь из них слышал о воскрешении «Шлюхи» из мертвых?

– Это я могу. Вы знаете, как этот препарат получил свое бытовое название?

– Нет. Как?

– Он был предназначен для лечения фобий и боязни общения. Но контрольные испытания показали, что препарат чересчур хорош.

– В каком смысле?

– Он оказывал побочное действие на гормоны. Впоследствии выяснилось, что он очень эффективен при сексуальных расстройствах. Если препарат принимали в строго определенных дозах под наблюдением врача, он усиливал желание и сексуальную функцию. После этого его стали использовать как вспомогательное средство при обучении профессиональных компаньонов. Препарат не вызывал привыкания, но вскоре обнаружилось, что он опасно нестабилен. После этого он приобрел популярность у студентов-медиков и молодых врачей, которые подмешивали его в вино и поили девушек своей мечты, чтобы немного расшевелить их! – В голосе Луизы прозвучал гнев, но она сделала глоток кофе и взяла себя в руки. – Так он и получил название, – продолжила доктор. – В сочетании с алкоголем он так действует на нервную систему, что жертву ничего не стоит уговорить раздеться догола и заняться любовью на катке в Рокфеллер-центре. Чаще всего девушка теряла координацию движений и способность соображать, но при этом становилась чертовски сговорчивой.

– А «Кролик»?

– После него девушка могла трахаться со всей морской пехотой Соединенных Штатов, пока выдерживали сердце и мозг.

– Это мог знать врач, – задумчиво сказала Ева. – А химик, фармацевт, фельдшер, любой человек, имеющий дело с лекарствами, мог знать, что такая комбинация смертельна?

– Обязан был! Иначе он либо идиот, либо недоучка.

– Поговорите со знакомыми. Если что-нибудь узнаете, свяжитесь со мной.

– Можете не сомневаться, свяжусь.

– Вы делаете здесь большое дело, – добавила Ева.

– Приятно слышать. – Луиза допила кофе и бросила одноразовый стаканчик в мусорное ведро. – Ваши три миллиона нам очень пригодились.

– Три миллиона?

– Я рассчитывала на полмиллиона, о таком взносе шла речь. Но на премию не рассчитывала.

– Когда… – Ева облизала губы. – Когда я передала вам премию?

Луиза улыбнулась.

– Похоже, вы не имеете об этом понятия.

– Луиза, напомните, когда я передала вам три миллиона долларов.

– Вы сами ничего не передавали. Это сделал ваш поверенный в конце февраля.

– И как он выглядел?

– Лощеный молодой человек по имени Трикл из адвокатской конторы «Монблан, Сисслер и Трикл». Сумма была разделена на две части. Первую составляли полмиллиона. Вторую часть – два с половиной миллиона – я могла получить в случае согласия сотрудничать с «Дочей» – недавно открывшимся в Нижнем Ист-Сайде центром для женщин и детей, ставших жертвами насилия. Мне сказали, – с улыбкой добавила она, – что по-гэльски «доча» означает «надежда».

– Серьезно?

– Да. Даллас, вам повезло с мужем. Если вам надоест Рорк, я с удовольствием приму его.

– Буду иметь в виду.

– Так это вы дали ей деньги? – недоверчиво спросила Пибоди, торопясь следом за Евой.

– Нет, не я. Потому что это не мои деньги, ясно? Это деньги Рорка. Я коп, черт побери, а у копов нет денег на то, чтобы делать широкие жесты.

– Да, но все-таки… Вас это злит?

Ева остановилась на тротуаре и сделала глубокий вдох.

– Нисколько. – И все же она пнула ногой ни в чем не повинный уличный фонарь. – Он должен был мне сказать! Если бы я знала, то не выглядела бы полной идиоткой.

Растроганная Пибоди чуть не прослезилась.

– По-моему, это был очень красивый жест.

– Не перечь мне, Пибоди. Забыла, что я классная полицейская сука?

– Нет, сэр. А поскольку ваша машина находится на том же месте и в том же состоянии, этого не забыли и здешние жители.

– Очень жаль, – желчно ответила Ева. – Я бы с наслаждением надрала кому-нибудь задницу.

Вернувшись в Управление, Ева съела пачку печенья, с помощью компьютера нашла сведения о препаратах, вызвавших смерть Брайны, подумала и позвонила Макнабу.

– Мне нужен адрес.

– Который из двадцати трех?

– Что это значит, черт побери?

– Послушайте, давайте встретимся в комнате для совещаний. Ваш кабинет больше похож на коробку из-под обуви. Ваш этаж… – Не сводя глаз с экрана, Макнаб что-то быстро набрал левой рукой на клавиатуре. – Ага… Комната 426. Я пользуюсь вашим именем, чтобы никто не чинил препятствий.

– Макнаб…

– Легче все объяснить с глазу на глаз. До встречи.

Он прервал связь, не дав Еве вставить слово. Пришлось отыграться на Пибоди.

– В комнату для совещаний 426 шагом марш! – приказала она.

Взбешенная Ева пулей вылетела из кабинета в комнату, где сидели детективы. Никто из подчиненных не отважился заговорить с ней. Добравшись до комнаты для совещаний, она стала искать козла отпущения.

Первым ей под руку попался Фини.

– Что у тебя за отдел? – напустилась на него Ева. – Какой-то Макнаб будет мне приказывать! Заказывает комнаты от моего имени… и отказывается сообщать данные!

– Успокойся, Даллас. Я всего лишь сторонний наблюдатель.

– Очень жаль. Потому что именно они и страдают в первую очередь!

Фини слегка пожал плечами и вынул из кармана пакетик с орехами.

– Я знаю только одно: этот малый связался со мной и попросил прийти сюда, чтобы все рассказать сразу обоим.

– Это дело поручено мне! ОЭС просили только помогать и давать консультации. Кстати сказать, бригада еще не сформирована, и я не получила на это разрешения начальства. Так что без моего ведома Макнаб и пикнуть не смеет!

Фини перестал шуршать пакетиком и склонил голову набок.

– И я тоже, лейтенант?

– Если делом руковожу я, твое звание не имеет никакого значения. А если ты не можешь научить своих подчиненных выполнять приказы, значит, тебя ни во что не ставят и в твоем собственном отделе!

Фини подошел к ней вплотную, наклонил голову так, что почти уперся носом в нос.

– Не смей указывать мне, как руководить отделом! Это я учил тебя, и я не позволю вить из меня веревки!

– Отойди от меня.

– Черта с два. Черта с два, Даллас! Ты сказала, что тебе не нравится мой стиль руководства. Прямо и недвусмысленно.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.