Остров ведьм - Лик Огня

Нора Робертс

Лик Огня

Моим любимым,

прежним и нынешним

Любовь! Огонь! Он выпил поцелуем

Всю мою душу; солнце выпивает

Так из цветка прозрачную росу.

Альфред Теннисон

Пролог

Остров Трех Сестер

Сентябрь 1702

Ее сердце было разбито. Зазубренные осколки этого сердца резали в кровь ее душу каждый час, каждый миг, и потому ее жизнь превратилась в ад. Даже дети – те, которых она выносила, и те, которых ей оставили покойные сестры, не приносили ей утешения.

А она, к собственному стыду, не могла принести утешения им.

Она собиралась бросить детей так же, как это сделал их отец. Ее муж, ее возлюбленный, ее душа, вернулся в море, и в тот день часть ее сердца, в которой жили надежда, любовь и магия, умерла.

Сейчас он не смог бы вспомнить счастливые годы, которые они прожили вместе. Не смог бы вспомнить ни ее, ни сыновей, ни дочерей, ни жизнь, которую они вели на острове.

Такова была его природа. Такова была ее судьба.

«И судьба моих сестер», – думала она, стоя на любимой скале над неспокойным морем. Им тоже было суждено полюбить и умереть. Та, которая была Воздухом, полюбила красивое лицо и нежные слова, за которыми скрывалось чудовище. Чудовище, которое пролило ее кровь. Он убил ее за то, чем она была, а она не воспользовалась своей силой, чтобы остановить его.

Та, которая была Землей, горевала, бушевала и камень за камнем строила стену своей ненависти, пока стена не стала непробиваемой. Она использовала свою силу для мести, отвергла свое Ремесло и породнилась с тьмой.

Тьма поглотила ее, и та, которая была Огнем, осталась один на один со своей болью. Она больше не могла бороться с этой болью и не могла найти иной цели в жизни.

Тьма шептала ей по ночам, но ее коварный голос был полон лжи. Она знала это, и все же искушение было слишком велико.

Круг был разорван, а выстоять в одиночку она не могла.

Она чувствовала, как тьма подбиралась ближе, скользя по земле, покрытой мерзким туманом. Ее смерть насытит эту тьму – тем более что жизнь ей самой стала в тягость.

Она подняла руки, и вызванный ею ветер взметнул ее огненные волосы. Эта сила у нее еще осталась. Море заревело, а земля под ногами дрогнула.

Воздух, Земля, Огонь… и Вода, которая подарила ей великую любовь, а потом забрала обратно.

Они подчинялись ей в последний раз.

Ее дети будут в безопасности, она об этом позаботилась. Их воспитает нянька. Она будет учить их, а дар передастся им по наследству.

Тьма лизала ее кожу. И поцелуи эти были ледяными.

Она шаталась, стоя на краю; воля боролась с волей так же, как она сама боролась с вызванной ею бурей, становившейся все сильнее.

«Этот остров, который мы с сестрами создали с помощью заклинаний для спасения от тех, кто гнался за нами и хотел убить, погибнет, – думала она. – Все погибнет».

«Ты одна, – бормотала тьма. – Тебе больно. Покончи с одиночеством. Покончи с болью».

Она бы так и сделала, но не могла решиться бросить детей и тех, которых эти дети должны были произвести на свет. Дар еще не покинул ее – так же, как ум и сила, необходимые для его защиты.

– Твоей власти над островом нет и не будет еще триста лет.

Из ее вытянутых пальцев ударил свет и образовал круг в круге.

– Ты не достанешь моих детей, они избегнут твоих когтей. А когда срок моих чар подойдет к концу, встанут три новых лицом к лицу. Смелость, доверие, любовь без границ – вот три урока, за них держись. Воля трубит в золотую трубу, сестры встречают свою судьбу. Если хотя бы одна упадет, остров исчезнет в пучине вод. Но сестры разгонят сгустившийся мрак. Вот моя воля. Да будет так.

Когда она прыгнула со скалы в море, тьма метнулась, чтобы схватить ее, но не успела. Остров, на котором спали ее дети, окутался серебряной сетью силы.

1

Остров Трех Сестер

Май 2002

Его нога не ступала на этот остров больше десяти лет. Больше десяти лет он видел эту рощу, россыпь домиков, изогнутый берег и бухту лишь мысленно. Как и эти романтичные скалы с белым копьем островного маяка, рядом с которым стоял каменный дом.

Он не должен был удивляться нахлынувшим на него чувствам. Сэм Логан вообще редко удивлялся. Однако удовольствие, которое он испытывал, следя за тем, что здесь изменилось, а что осталось прежним, изумило его до глубины души.

Он вернулся домой, но только сию минуту понял, что это для него значило.

Сэм припарковал машину неподалеку от пристани, потому что хотел пройтись пешком, ощутить соленый запах весеннего воздуха, услышать голоса, доносившиеся с яхт, увидеть жизнь, кипевшую на этом клочке суши неподалеку от побережья Массачусетса.

И потому что хотел выиграть время и лучше подготовиться к встрече с женщиной, к которой вернулся; Сэм сам признавал это.

Логан не ждал теплого приема. Честно говоря, он вообще не знал, чего ждать от Майи.

Когда-то он это знал. Знал каждое выражение ее лица, каждую интонацию ее голоса. Когда-то Майя стояла на пристани, встречая его; ее ярко-рыжие волосы развевались по ветру, а дымчатые глаза сияли от радости и обещания.

Когда-то она со смехом бежала в его объятия.

Те дни давно миновали, напомнил он себе, поднимаясь к Хай-стрит, где находились офисы и целая мозаика симпатичных лавочек. Он сам положил им конец, сознательно сбежав с этого острова. И от Майи.

За эти годы девочка, которую он бросил, стала женщиной. Деловой женщиной, слегка улыбнувшись, подумал он. Ничего странного. Майя всегда отличалась хваткой и умением везде видеть собственную выгоду. Если понадобится, он воспользуется этим, чтобы восстановить с ней отношения.

Для победы все средства хороши.

Он свернул на Хай-стрит и задержался, чтобы как следует рассмотреть «Мэджик-Инн». Это готическое каменное здание было единственной гостиницей на острове и принадлежало ему. Теперь, когда отец отошел от дел, у него было несколько идей, как улучшить дело.

Но бизнес мог подождать; в данный момент личные дела были важнее.

Он продолжил пешую прогулку, радуясь тому, что автомобильный поток здесь хотя и не был слишком оживленным, но все же не прерывался. Выходит, бизнес на острове действительно шел неплохо; отчеты его не обманывали.

Сэм размашисто шагал по тротуару. Он был высоким мужчиной, под метр девяносто; правда, за последние годы его стройное, крепко сбитое тело успело привыкнуть к костюмам от портного и отвыкнуть от черных джинсов, которые были на нем сейчас. Полы длинного черного плаща, как раз подходившего для начала мая, развевались по ветру.

Его волосы – тоже черные и растрепавшиеся за время поездки на пароме с материка – мягкими волнами падали на плечи. Выражение худого лица с высокими скулами и решительным подбородком смягчали красивые полные губы. Во всем его облике сквозила романтичность героя из средневековых новелл.

Сэм пристально рассматривал место, которое когда-то было его домом и должно было стать им вновь. Его глаза, обрамленные темными ресницами, были того же голубовато-зеленого цвета, что и окружавшее остров море.

При необходимости он использует свою внешность – так же, как обаяние или беспощадность. Логан уже решил, что для победы над Майей воспользуется всем, что есть в его распоряжении.

Он стоял на противоположной стороне улицы и изучал вывеску кафе «Бук». Он догадывался, что Майя найдет какое-нибудь заброшенное здание и превратит его во что-то красивое, элегантное и приносящее прибыль. В витрине красовались подборка книг и желтовато-коричневое кресло, окруженное горшками с весенними цветами. «Две ее любимые вещи, – подумал он. – Книги и цветы». С их помощью создавалось впечатление, что настала пора отдохнуть от работы в саду и насладиться результатами своего труда в уютном кресле с книгой в руках.

В этот момент в магазин вошла пара туристов; он еще не настолько оторвался от местной жизни, чтобы не отличить туристов от островитян.

Сэм стоял в задумчивости, пока не понял, что даром тратит время. На свете нет ничего страшнее, чем Майя Девлин в гневе. Она напустится на него сразу же, как только увидит.

И кто сможет ее осудить?

Он с улыбкой подумал, что на свете нет ничего соблазнительнее. Будет… забавно вновь скрестить с ней шпаги. А потом смирить ее гнев.

Он пересек улицу и открыл дверь кафе «Бук».

За конторкой сидела Лулу. Он узнал бы ее везде. Эта маленькая женщина с лицом гнома, наполовину скрытым большими очками в серебряной оправе, практически воспитала Майю. Девлины больше интересовались друг другом и путешествиями, чем дочерью, а потому наняли для присмотра за ребенком Лулу, бывшую участницу движения «Дети-цветы».

Воспользовавшись тем, что Лулу пробивала покупателю чек, он осмотрел магазин. Прикрепленные к потолку лампочки создавали эффект звездного неба. Уютное местечко перед камином с отдраенной до блеска решеткой также украшали горшки с цветами. Их аромат витал в воздухе; а из стереоколонок доносились негромкие звуки флейты.

На блестящих черных полках стояли книги. «Набор впечатляющий», – думал он, расхаживая по залу. Такой же эклектичный, как и вкусы его владелицы. В чем, в чем, а в узости кругозора обвинить Майю было нельзя.

При виде полок с ритуальными свечами, картами Таро, руническими надписями и статуэтками фей, друидов и драконов у него приподнялись уголки рта. Еще один привлекательный набор, отражающий вторую часть интересов Майи. Этого тоже следовало ожидать.

Сэм взял с полки кристалл розового кварца и на счастье сжал его в ладони. Не успел он положить его на место, как почувствовал дуновение воздуха за своей спиной. Слегка улыбнувшись, он повернулся лицом к Лулу.

– Я всегда знала, что ты вернешься. Как фальшивая монета.

Препятствие номер один: дракон у ворот.

– Привет, Лу.

– Не заговаривай мне зубы, Сэм Логан! – фыркнула она, смерив его презрительным взглядом. – Ну что, ты хочешь что-нибудь купить или мне вызвать шерифа и сказать, чтобы он вышвырнул тебя отсюда?

Сэм положил камень обратно на полку.

– Как поживает Зак?

– Спроси его сам. Лично я не собираюсь тратить на тебя время. – Хотя Сэм был выше чуть ли не на полметра, Лулу шагнула вперед, ткнула его пальцем в грудь и заставила снова почувствовать себя двенадцатилетним мальчиком. – Что тебе здесь понадобилось?

– Увидеть дом. И Майю.

– Почему бы тебе не сделать одолжение всем местным жителям и не вернуться туда, где ты шатался все эти годы? В Нью-Йорк, Париж и так далее. На Сестрах без тебя прекрасно обходились.

– Вижу, – ничуть не обидевшись, он еще раз оглядел зал. По его убеждению, дракону следовало хранить верность принцессе. Насколько он помнил, Лулу подходила для этой роли идеально. – Красивое место. А кафе, наверное, еще лучше. Я слышал, что им руководит новая жена Зака.

– Правильно слышал. А теперь послушай меня. Убирайся отсюда.

Глаза Сэма стали колючими и чуть более зелеными, чем обычно.

– Я пришел повидаться с Майей.

– Она занята. Я передам ей, что ты заходил.

– Нет, не передашь, – спокойно ответил он. – Но она узнает об этом в любом случае.

В этот миг Сэм услышал стук каблучков по дереву. Конечно, по лестнице могла спускаться дюжина женщин в туфлях на высоких каблуках, но предчувствие не обмануло Логана. Его сердце дернулось в груди и упало вниз. Едва Сэм успел нырнуть за стеллаж, как она появилась на нижней ступеньке.

Хватило одного взгляда, чтобы его душа заныла от боли.

Принцесса стала королевой.

Майя всегда была самой красивой из женщин, которых ему доводилось видеть. Превращение из девочки в женщину только добавило ее красоте глубины. Ее волосы не изменились: он хорошо помнил этот водопад огненных кудрей, обрамлявших нежное лицо. Кожу, полупрозрачную, как роса. Маленький прямой нос и полные губы. Но лучше всего он помнил мягкость и вкус этих губ. И миндалевидные глаза, с холодным бесстрастием остановившиеся на нем.

Майя шагнула к нему с улыбкой, которая тоже была холодной как лед.

Темно-золотистое узкое платье подчеркивало ее фигуру и длинные стройные ноги. Туфли того же песочного оттенка создавали впечатление, будто она излучает тепло. Но когда Майя подняла бровь и вопросительно посмотрела на него, Сэм никакого тепла не почувствовал.

– Сэм Логан, если не ошибаюсь? С возвращением.

Ее голос стал ниже. Заметно ниже, чем был когда-то. Теперь он был знойным, дымным, шелковистым и сам прокрадывался в душу, пока Сэм хлопал глазами, изумленный ее вежливой улыбкой и невозмутимым приветствием.

– Спасибо, – в тон ответил он. – Приятно вернуться домой. Потрясающе выглядишь.

– Делаем что можем.

Майя откинула волосы. В ее ушах поблескивали цитриновые серьги. Все мелкие детали ее облика – от колец на пальцах до окружавшего ее нежного аромата – сами собой врезались ему в память. Какое-то мгновение Сэм пытался прочитать выражение ее лица, но этот язык был ему незнаком и вызывал досаду.

– Мне нравится твой магазин, – с деланым непринуждением сказал он. – Во всяком случае, то, что я видел.

– Что ж, раз так, придется устроить тебе экскурсию… Лулу, у тебя покупатели.

– Знаю, – буркнула Лулу. – Сейчас разгар рабочего дня, верно? У тебя нет времени показывать ему магазин.

– Лулу… – Майя слегка нагнула голову, что означало предупреждение. – У меня всегда есть несколько минут для старого друга. Сэм, пойдем наверх. Я покажу тебе кафе. – Она повернулась и положила руку на перила. – Может быть, ты слышал, что наш общий друг, Зак Тодд, женился этой зимой? Нелл – не только моя близкая подруга, но и потрясающий повар.

На площадке Сэм слегка отстал от Майи, раздосадованный тем, что не смог сохранить душевное равновесие. Аромат ее духов оказался слишком возбуждающим.

Второй этаж был таким же приветливым, как и первый, но ему добавляли привлекательности кафе, бойко торговавшее в дальнем конце помещения, и витавшие в воздухе ароматы специй, кофе и горячего шоколада.

На сверкавшей чистотой витрине красовался ошеломляющий набор кондитерских изделий и салатов. Из огромного чайника струился душистый дымок; хорошенькая блондинка наливала бульон ожидавшему покупателю.

В окнах задней стены виднелось море.

– Потрясающе, – это он мог сказать не кривя душой. – Просто потрясающе, Майя. Наверно, ты очень гордишься сделанным.

– А почему бы и нет?

Вызов, прозвучавший в ее голосе, заставил Сэма поднять глаза. Но она только улыбнулась и откинула со лба волосы, сверкнув кольцами.

– Ты голоден?

– Сильнее, чем думал.

В ее серо-дымчатых глазах вновь мелькнул вызов, но она быстро отвернулась и повела его к прилавку.

– Нелл, я привела тебе мужчину с хорошим аппетитом.

– Если так, то он пришел в самое подходящее место. – Нелл улыбнулась, отчего на ее щеках образовались обворожительные ямочки, и дружелюбно посмотрела на Сэма. – Сегодня на первое куриный бульон с карри. Салат с креветками «дьяволо». Фирменный сандвич – жареная свинина и помидоры на оливковом хлебе… Плюс наши постоянные вегетарианские блюда, – добавила она, постучав пальцем по лежавшему на прилавке меню.

«Жена Зака», – подумал Сэм. Значит, его старинный друг все же сделал решительный шаг. Тут было над чем подумать. Почему-то эта новость заставила его испытать укол ревности.

– Богатый выбор.

– Стараемся.

– Когда выбираешь блюдо, приготовленное Нелл, ошибиться невозможно, – с улыбкой сказала Майя. – Ненадолго оставляю тебя на ее попечение. У меня есть работа… Да, Нелл, позволь представить тебе Сэма Логана, старого друга Зака. Приятного аппетита, – сказала она и ушла.

Сэм следил за тем, как на прелестном лице Нелл отразилось сначала удивление, а потом холодное неудовольствие.

– Что будете есть? – Приветливая улыбка исчезла с ее лица.

– Пока выпью только чашку кофе. Как поживает Зак?

– Спасибо, замечательно.

«Еще один страж у ворот, – подумал Сэм. – Не менее грозный, чем дракон, несмотря на привлекательную внешность».

– А Рипли? Я слышал, месяц назад она вышла замуж.

– Тоже замечательно. Она очень счастлива. – Нелл поджала губы и наполнила стоявшую на прилавке чашку. – За счет заведения. Я уверена, что Майя не захочет брать с вас деньги. Да она в этом и не нуждается. Вы можете поесть в «Мэджик-Инн». Там отличная кухня. Впрочем, вы сами это знаете.

– Да, знаю. – «Котенок хорошенький, но коготки слишком острые», – подумал Сэм. – Миссис Тодд, вы считаете, что Майя нуждается в вашей защите?

– Я считаю, что Майя сама может справиться с чем угодно, – ее улыбка сверкнула лезвием ножа.

Сэм взял чашку.

– Вот и я так думаю, – любезно ответил он и пошел в том направлении, куда ушла Майя.

Ублюдок! Оказавшись за закрытой дверью своего кабинета, Майя дала волю гневу, от которого затряслись и запрыгали стоявшие на полках книги и безделушки. Значит, у него хватило наглости, бесчувственности и глупости, чтобы явиться к ней в магазин!

Стоять и улыбаться ей с таким видом, словно он ждет, что она завопит от радости и бросится в его объятия. И удивляться тому, что она этого не делает!

Ублюдок!

Она стиснула кулаки, и по окну кабинета поползла тонкая трещинка.

Майя знала, что он здесь. Почувствовала это в ту же секунду, как только Сэм ступил на берег. Ощутила его присутствие, сидя за компьютером, на котором оформляла заказ. Боль, потрясение, радость и гнев были такими внезапными и сильными, что у нее закружилась голова. Одно ошеломляющее чувство сменялось другим, пока Майя наконец не ощутила слабость и дрожь.

И тут она поняла, что Сэм вернулся.

Одиннадцать лет. Он ушел от нее, оставив после себя боль, беспомощность и безнадежность. Майя до сих пор со стыдом вспоминала изумление и горе, которые она испытывала несколько недель после его отъезда.

Но на пепле надежд, сожженных Сэмом, она сумела построить новую жизнь. Нашла цель и была довольна собой.

А теперь он вернулся.

Оставалось благодарить судьбу за дар предвидения, позволивший ей взять себя в руки. Если бы она увидела его раньше, чем успела подготовиться, это было бы очень унизительно. Холодное и небрежное приветствие, сбившее его с толку, доставило ей легкое удовлетворение.

Майя напомнила себе, что стала более сильной. Она больше не девочка, положившая когда-то к его ногам свое сердце, окровавленное и разбитое. И теперь в ее жизни есть более важные вещи. Намного более важные, чем этот человек.

«Любовь может быть большой ложью», – думала она. А терпеть ложь она не собиралась. У нее есть дом, свое дело и подруги. Она вновь замкнула круг, а это самое главное.

Этого достаточно, чтобы выжить.

Когда раздался стук в дверь, она быстро опустилась в кресло, стоявшее за письменным столом.

– Да, войдите.

Сэм вошел в кабинет. Майя оторвалась от экрана монитора, взглянула на него и слегка нахмурилась.

– Неужели в меню для тебя не нашлось ничего привлекательного?

– С меня достаточно и этого. – Сэм снял с кружки крышку и положил ее на стол. – Нелл очень предана тебе.

– По-моему, без преданности дружбы не бывает.

Он кивнул и сделал глоток.

– И кофе у нее отличный.

– А без этого не бывает заведующего кафе. – Она нетерпеливо постучала пальцем по столу. – Сэм, извини, я не хочу быть невежливой. Добро пожаловать в кафе и в магазин, но у меня есть работа.

Сэм внимательно смотрел на Майю, но ее лицо продолжало выражать лишь легкую досаду.

– Раз так, не буду тебя задерживать. Дай мне ключи, и я пойду устраиваться.

Майя удивленно подняла брови:

– Ключи?

– От коттеджа. Твоего коттеджа.

– Моего коттеджа? Почему я должна давать тебе ключи от желтого коттеджа?

– Согласно договору о найме. – Сэм, довольный тем, что сумел пробиться сквозь щит ее вежливости, достал из кармана бумаги. Майя схватила документы и пробежала их глазами. – «Селтик Сёркл» – одна из моих компаний, – объяснил он, когда Майя хмуро посмотрела на подписи. – А Генри Даунинг – один из моих поверенных. Он снял этот коттедж для меня.

Рука Майи задрожала. Более того, она почувствовала в ладони легкий зуд. Пришлось положить ее на стол ладонью вниз.

– Зачем?

– Поверенные для того и существуют, чтобы выполнять мои поручения, – пожав плечами, ответил Сэм. – Кроме того, я сомневался, что ты согласишься сдать мне коттедж. Но зато был уверен, что после заключения договора ты выполнишь условия сделки.

Она сделала глубокий вдох.

– Я имела в виду, зачем тебе понадобился коттедж. В твоем распоряжении целая гостиница.

– Я не люблю жить в гостиницах вообще, а там, где работаю, особенно. Мне нужны спокойствие и уединение. Если я поселюсь в гостинице, ни того ни другого не будет. Майя, ты сдала бы мне коттедж, если бы я не действовал через адвоката?

Она поджала губы.

– Конечно. Но повысила бы цену. Причем значительно.

Он рассмеялся и сделал глоток кофе.

– Дело есть дело. Так и должно быть. Поскольку родители продали наш дом новому мужу Рипли, я не могу там поселиться. Все верно. Чему быть, того не миновать.

– Да уж… – Больше сказать было нечего. Майя выдвинула ящик стола и достала ключи. – Домик маленький и неказистый, но пока ты на острове, с неудобствами придется мириться.

– Ничего, привыкну. Не поужинаешь со мной сегодня вечером? Мы могли бы наверстать упущенное.

– Нет, спасибо.

Сэм не собирался торопиться с приглашением. Слова вырвались сами собой, и это его раздосадовало.

– Ладно, тогда в следующий раз. – Он встал и сунул в карман ключи и договор. – Майя, я рад, что снова вижу тебя.

Не успела она опомниться, как он накрыл ладонью ее руку. Что-то щелкнуло, и воздух зашипел.

– Ах… – Хватка Сэма стала крепче.

– Убери руку, – негромко сказала Майя, глядя ему прямо в глаза. – Ты не имеешь права прикасаться ко мне.

– При чем тут права? Когда-то для нас это было потребностью.

Чтобы унять дрожь, Майе пришлось собрать в кулак всю свою волю.

– Никаких «нас» давно нет. Я в тебе больше не нуждаюсь.

Она попала в цель. Сердце Сэма сжалось от острой боли.

– Но ты есть. И я в тебе нуждаюсь. Речь идет о чем-то большем, чем оскорбленные старые чувства.

– Оскорбленные старые чувства? – повторила она так, словно это была фраза на незнакомом ей языке. – В любом случае не прикасайся ко мне без разрешения. Ты его не получал.

– Нам предстоит серьезный разговор.

– По-твоему, нам есть что сказать друг другу? – Майя больше не могла сдерживать рвавшийся наружу гнев. – В данный момент мне больше не о чем с тобой разговаривать. Я хочу, чтобы ты ушел. Ключи и договор у тебя. Коттедж твой. Очень умно с твоей стороны, Сэм. Ты всегда был умен. Даже в детстве. Но это мой кабинет и мой магазин. – «И мой остров», – чуть не сказала она, но вовремя спохватилась. – И времени на тебя у меня нет.

Хватка Сэма ослабла, и она вырвала руку. Шипение прекратилось.

– Не порть свой визит сценой. Надеюсь, коттедж тебе понравится. Если возникнут какие-нибудь трудности, дашь мне знать.

– Понравится. И знать тоже дам. – Сэм пошел к двери. – Да, Майя, забыл сказать… Это не визит. Я вернулся насовсем.

Увидев, что Майя побледнела, он испытал злорадное удовлетворение и закрыл за собой дверь.

Спускаясь по лестнице, он выругал себя за мстительность и бестактность. Он вышел из магазина, ощущая на себе стальной взгляд Лулу. Настроение у него было паршивое.

Сэм не стал возвращаться к пристани, где была припаркована его машина. К коттеджу, где ему предстояло прожить некоторое время, он тоже не пошел, а отправился в полицейский участок.

Оставалось надеяться, что Зак Тодд – ныне шериф Тодд – сейчас там. Слава богу, хотя бы один человек на этом острове искренне обрадуется его возвращению.

Если он ошибется и тут, дальше ехать будет некуда. Холодный весенний ветер заставил Сэма съежиться. Ничего хорошего или многообещающего в этом ветре не было.

Она отмахнулась от него как от мухи. Точнее, как от комара. Не с гневом, а с досадой. И все же тот щелчок в воздухе кое-что значил. Несомненно. Но если на свете и имелся человек, способный спорить с судьбой, то таким человеком была Майя.

«Ведьма. Гордая и упрямая», – со вздохом подумал он. Именно это и влекло его к ней. Гордости и силе сопротивляться трудно. Если только он не ошибся, теперь и того и другого у нее было больше, чем в девятнадцать лет.

Это означало, что его задача усложняется, причем многократно.

Он шумно выдохнул и толкнул дверь участка.

Человек, который сидел, положив ноги на письменный стол и прижав к уху телефонную трубку, почти не изменился. Он был здесь на своем месте. Русые волосы были такими же выгоревшими и нестрижеными, глаза такими же пронзительно-зелеными.

При виде Сэма они широко раскрылись.

– Ладно, я свяжусь с вами. Отправлю документы по факсу до конца дня. Да. Верно. Мне пора идти. – Зак убрал ноги со стола, положил трубку, встал и с улыбкой посмотрел на Сэма. – Ну, сукин сын! Настоящий мистер Нью-Йорк.

– А ты – вылитый мистер Шериф.

Зак в три прыжка преодолел разделявшее их расстояние и облапил его как медведь.

Сэм ощутил облегчение. Значит, детская дружба еще кое-чего стоит.

Годы, отделявшие мальчика от мужчины, исчезли бесследно.

– Рад тебя видеть, – он не мог найти подходящих слов.

– И я тебя. – Зак слегка отстранился и радостно улыбнулся. – Что ж, вижу, от сидения за письменным столом ты не потолстел и не полысел.

Сэм посмотрел на стол Зака, заваленный документами.

– И ты тоже, мистер Шериф.

– Да. Поэтому веди себя как следует и помни, кто на этом острове хозяин. Кстати, какого дьявола тебе здесь понадобилось? Кофе хочешь?

– Если так ты называешь жидкость в своем кофейнике, то я пас. У меня здесь дело. Причем надолго.

Зак поджал губы, наполняя свою кружку.

– Гостиница?

– В том числе. Я выкупил ее у родителей. Теперь она моя.

– Выкупил? – Зак пожал плечами и уселся на край письменного стола.

– Моя семья всегда отличалась от твоей, – сухо ответил Сэм. – Это бизнес. К которому мой отец потерял интерес. А я нет. Кстати, как поживают твои старики?

– Лучше всех. Ты не застал их совсем чуть-чуть. Они приезжали на свадьбу Рипли и прожили на острове почти месяц. Я уже было решил, что они вернулись насовсем, но тут они сели в свой трейлер и отправились в Новую Шотландию.

– Жаль, что я с ними разминулся. Я слышал, Рип – не единственная, кто вступил в законный брак.

– Ага. – Зак поднял руку с обручальным кольцом. – Я надеялся, что ты приедешь на свадьбу.

– К сожалению, не смог. – Сэм действительно жалел об этом. Как и о многом другом. – Рад за тебя, Зак. Честно.

– Знаю. А когда ты увидишь ее, то обрадуешься еще больше.

– С твоей женой я уже познакомился. – Сэм усмехнулся. – Судя по запаху твоего пойла, кофе она варит лучше, чем ты.

– Это варила Рипли.

– Неважно. Спасибо и на том, что твоя жена не вылила кофе мне на голову.

– С чего бы это? Ох… – Зак шумно выдохнул. – Да, конечно. Майя. – Он потер подбородок. – Нелл, Майя и Рипли. Дело в том, что…

Он осекся, потому что неожиданно с шумом распахнулась дверь. На пороге стояла Рипли Тодд-Бук, дрожавшая от бейсбольной шапочки до пальцев ног, обутых в поцарапанные ботинки. Ее глаза, такие же зеленые, как у брата, метали искры.

– Лучше поздно, чем никогда, – объявила она, шагнув вперед. – Я ждала этого одиннадцать лет.

Когда Рипли размахнулась, Зак бросился к ней и едва успел схватить за руки. Он хорошо знал ее кросс с правой.

– Уймись, – велел он. – Сейчас же.

– Все еще не смягчилась? – Сэм сунул руки в карманы. Если она попробует заехать ему кулаком в физиономию, то убедится, что в скорости он ей не уступает.

– Ничуть. – Зак поднял брыкавшуюся сестру в воздух. Шапочка слетела с ее головы, и длинные темные волосы упали на ее сердитое лицо. – Сэм, дай мне несколько минут, ладно? Рипли, прекрати! – приказал он. – На тебе значок, забыла?

– Раз так, я его сниму, а потом врежу ему. – Рипли отбросила с глаз волосы, и они потянулись к Сэму как щупальца. – Он этого заслуживает.

– Может быть, – согласился Сэм. – Но не от тебя.

– Проклятие, Майя – слишком леди, чтобы надрать тебе задницу. А я – нет.

Сэм улыбнулся.

– Этим ты мне и нравилась. Я снял желтый коттедж, – сказал он Заку, довольно следя за округлившимися глазами ошеломленной Рипли. – Заходи, когда будет время. Выпьем по кружке пива.

Когда Сэм прошел мимо Рипли к выходу, она даже не попыталась пнуть его ногой, настолько была шокирована его словами. Логан вышел наружу и снова обвел взглядом поселок.

Все в порядке. Пусть три женщины, образовавшие тесный круг, встретили его в штыки, зато друг принял радушно.

«К добру или к худу, но я дома», – подумал он.

2

Дорога в ад вымощена намерениями, размышлял Сэм. Причем совсем необязательно благими.

Он намеревался размашисто войти в жизнь Майи, столкнуться с ее гневом, с ее презрением, с ее слезами. Она имела на это право; он был бы последним, кто стал бы это отрицать.

Он принял бы ее злость, шквал ее обвинений и осуждение. Намеревался дать ей возможность вылить на него обиду, накопившуюся за эти годы. И, конечно, хотел смыть эту обиду и вновь завоевать Майю.

По его расчетам, все это должно было занять в лучшем случае несколько часов, в худшем – несколько дней.

Они были связаны с детства. Что такое одиннадцать лет по сравнению с узами крови, сердца и силы?

Но столкновение с холодным безразличием не входило в его планы. «Она сердится на меня, – думал Сэм, припарковывая машину перед коттеджем. – Но этот гнев скрыт под толстым ледяным панцирем. Чтобы прорубить его, понадобится нечто большее, чем улыбки, объяснения, обещания и даже извинения».

Лулу устроила ему выговор, Нелл обдала холодом, а Рипли оскалила зубы. Майя ничего этого не сделала, но ее реакция оказала на Сэма куда более сильное влияние, чем все остальное.

Ее презрительный взгляд причинил Сэму настоящую боль. Тем более что при виде Майи в нем ожили воспоминания, подлившие масла в огонь вожделения, тоски и любви.

Он любил ее безумно. Яростно. И в этом была суть проблемы. Сэм сидел в машине, думал и постукивал пальцами по рулю. Он отказывался верить, что безразличен Майе. Их соединяло многое, слишком многое, чтобы от всего этого ничего не осталось.

Если бы он действительно был ей безразличен, между ними не проскочила бы искра, возникшая в тот момент, когда их руки соединились. «Я буду держаться за это, – думал Сэм, стискивая руль. – Что бы ни случилось, но за эту искру я буду держаться».

Решительный мужчина может из крошечной искры раздуть адское пламя.

Но вернуть ее, сделать то, что нужно, вытерпеть то, что следует вытерпеть, будет нелегко. Его губы дрогнули. Сэм всегда любил трудные задачи.

Придется не только растопить накопившийся в Майе лед. Нужно будет победить охраняющего ее дракона. Лулу – достойный противник. А по бокам от Майи стоят еще две женщины: Нелл Тодд с ее тихим неодобрением и пылающая злобой Рипли.

Если мужчина собирается сражаться с четырьмя женщинами, ему нужен план. И очень прочные доспехи. Иначе не успеет он оглянуться, как его сотрут в порошок.

Так что поработать придется. Сэм вышел из машины и открыл багажник. Время еще есть. Не так много, как он рассчитывал, но все же есть.

Он достал из багажника два чемодана и пошел к двери. Но потом остановился и впервые как следует осмотрел дом, в котором ему предстояло прожить несколько недель.

Что ж, очень мило. На фотографиях коттедж выглядел хуже. Сэм помнил его белым и довольно заброшенным. Желтая краска добавляла домику тепла, а клумбы, на которых распускались весенние цветы, – жизнерадостности. Конечно, все это – дело рук Майи. Она всегда обладала хорошим вкусом и умением в деталях представить себе будущую картину.

И точным знанием того, чего она хочет.

Еще одна сложная проблема…

Коттедж, маленький и изящный, стоял на угловом участке, за которым начиналась роща, и был расположен так близко к морю, что сквозь листву деревьев доносился шум прибоя. У него было два больших преимущества: уединенное расположение и в то же время близость к поселку.

«Отличное вложение денег», – подумал Сэм. Майя тоже наверняка знала это.

Что ж, умная девочка превратилась в умную женщину… Он поставил чемоданы на крыльцо и достал ключи.

Когда Сэм вошел в дом, его поразило царившее там тепло, открытость и гостеприимство. «Входи и живи», – казалось, говорили стены. Здесь не было ни неприятных ощущений, ни сгустков энергии, оставленных предыдущими съемщиками.

Логан не сомневался, что это тоже заслуга Майи. Она всегда была очень тщательной ведьмой.

Оставив чемоданы на крыльце, он устроил себе небольшую экскурсию по дому. Жилая комната была тесноватой, но прекрасно меблированной, а в камине уже лежали наколотые дрова. Полы блестели, а окна обрамляли тонкие кружевные занавески. «Обстановка женская, – подумал он. – Но ничего, как-нибудь справлюсь».

Он обнаружил две спальни – одну очень уютную, вторую… Впрочем, вторая ему ни к чему. Вылизанная до блеска, жизнерадостная ванная с узкой душевой кабинкой, в которой высокому мужчине поместиться будет трудновато, все же ему понравилась.

Кухня, располагавшаяся в задней части дома, интереса у Сэма не вызвала. Он не готовил и не собирался учиться кулинарии. Открыв заднюю дверь, Логан обнаружил новые клумбы, овощные грядки и крошечную поляну, выходившую прямо на весеннюю рощу.

Здесь были слышны шум моря и свист ветра, а если прислушаться, то можно было уловить гул мотора машины, подъезжавшей к поселку, птичье пение и заливистый собачий лай.

Сэм понял, что он один. Это понимание позволило ему наконец слегка расслабить плечи. Оказывается, он не осознавал, до какой степени нуждался в одиночестве. Именно в одиночестве, а не в удобствах, которые он мог позволить себе в последние годы.

Впрочем, ему сейчас будет не до одиночества. Его распорядок дня такого не допускал. Нужно было добиваться поставленных перед собой целей, а при таком стремлении одиночество является роскошью.

Сэм не понимал, что в одиночестве и безмятежности он нуждался почти так же, как в Майе. Когда-то у него было и то и другое. Но он отказался и от покоя, и от Майи. А теперь остров, с которого он в юности так поспешно сбежал, был готов возвратить их ему.

Сэм с удовольствием прогулялся бы в роще, спустился на берег. Или съездил бы к своему старому дому, посмотрел на скалы, грот и пещеру, где они с Майей… Сэм отогнал от себя эти воспоминания. Сейчас не время для сантиментов.

Нужно было решать практические вопросы. Телефоны, факсы, компьютеры. Маленькую спальню можно было превратить во второй кабинет, хотя большую часть рабочего времени он собирался проводить в гостинице. Нужно было купить продукты. Но как только он появится в поселковом магазине, весть о его возвращении распространится по острову, словно степной пожар.

Что ж, чему быть, того не миновать.

Он вышел, забрал чемоданы, вернулся и начал устраиваться.

«Подруги, которые хотят тебе добра, – это благословение, – думала Майя. – И проклятие тоже». В данный момент в ее кабинете находились две из них.

– Я думаю, что тебе следовало дать ему пинка под зад, – заявила Рипли. – Впрочем, я так думала еще десять лет назад.

«Одиннадцать», – мысленно поправила ее Майя. Одиннадцать лет, но кто их считал?

– Много чести! – покрутила носом Нелл. – Тебе следует его игнорировать.

– Однако же ты не игнорировала своего подлого кровососа. – Рипли оскалила зубы. – Содрала с него шкуру и растоптала в дрожащую кашу!

– Прелестная картинка. – Сидевшая за письменным столом Майя откинулась на спинку кресла и смерила подруг взглядом. – Я не собираюсь ни пинать Сэма под зад, ни игнорировать его. Он снял у меня коттедж на шесть месяцев, и отныне я его домохозяйка.

– Отключи ему горячую воду, – предложила Рипли.

Майя поджала губы.

– Очень по-детски. Может быть, это доставило бы мне удовольствие, но делать глупости я не собираюсь. Кстати, если уж отключать воду, то совсем. Почему только горячую? Но, – продолжила она, когда Рипли расхохоталась, – Сэм – мой квартиросъемщик, а это означает, что он имеет право пользоваться всеми удобствами, которые упомянуты в договоре. Это бизнес, и ничего больше.

– Какого дьявола ему вообще понадобилось что-то снимать на Сестрах? Тем более на шесть месяцев? – продолжала бушевать Рипли.

– Похоже, он приехал, чтобы лично руководить «Мэджик-Инн».

«Ему ведь всегда это нравилось», – про себя добавила Майя. Во всяком случае, ей так казалось. Но он бросил гостиницу так же, как бросил ее.

– Мы оба взрослые, деловые люди, оба островитяне. И хотя развернуться здесь особенно негде, я думаю, что мы сможем заниматься каждый своим бизнесом, жить собственной жизнью и сосуществовать, не причиняя друг другу лишних хлопот.

Рипли фыркнула:

– Пой, ласточка, пой!

– Я не позволю ему снова вторгнуться в мою жизнь, – повысила голос Майя. – И не позволю себе расстраиваться из-за того, что он здесь. Я всегда знала, что он вернется.

Не успела Рипли открыть рот, как Нелл бросила на нее предостерегающий взгляд.

– Конечно, ты права. Скоро начнется сезон, и вы оба будете слишком заняты, чтобы сталкиваться друг с другом. Приходи вечером ко мне в гости, ладно? Я хочу попробовать новый рецепт, и мне нужно твое мнение.

– Испробуешь свой рецепт на Заке. Сестренка, я не нуждаюсь в том, чтобы меня успокаивали и вытирали нос.

– Тогда, может, нам просто сходить куда-нибудь втроем, выпить и перемыть косточки всем мужикам в целом? – предложила Рипли. – Это всегда так приятно.

– Звучит заманчиво, но я действительно не смогу. У меня накопилась куча домашних дел… не считая дел на работе.

– Она хочет, чтобы мы ушли, – сказала Рипли, обращаясь к Нелл.

– Вижу, – вздохнула Нелл. «Трудно помочь человеку, если не знаешь, как это сделать», – подумала она. – Ладно. Но если тебе что-нибудь понадобится…

– Знаю. У меня все в порядке. И будет в порядке.

Майя выпроводила их, потом села за стол и опустила руки на колени. Уговаривать себя поработать или хотя бы делать вид, что этот день ничем не отличается от других, означало бы признать свое поражение.

Ей хотелось злиться, плакать, плюнуть в физиономию судьбе или даже дать ей кулаком по морде.

Но ничего такого она не сделает. Это тоже будет проявлением слабости и глупости. Она пойдет домой. Майя встала, взяла сумочку, перебросила через руку принесенный с собой легкий жакет и, проходя мимо окна, увидела его.

Он вышел из лоснящегося черного «Феррари»; ветер трепал полы его плаща. Он всегда любил блестящие игрушки. Сменил джинсы на темный костюм и подстригся, хотя ветер все равно умудрялся играть с его волосами. Так же, как это когда-то делали ее пальцы.

Сэм нес кейс и шел к «Мэджик-Инн» с видом человека, который точно знает, куда он идет и что собирается делать.

Вдруг он обернулся и посмотрел прямо на нее. Их взгляды встретились, и Майя ощутила толчок. Тот самый толчок, от которого у нее когда-то подгибались колени.

Но на этот раз она устояла и даже не вздрогнула. Выдержав гордую паузу, Майя отошла от окна и скрылась из виду.

Дом успокоил ее. Как всегда. Практичный, большой приземистый каменный дом на утесе был слишком велик для одной женщины. Но подходил ей идеально. Даже в детстве дом больше принадлежал ей, чем родителям. Ее никогда не пугало эхо, случайные сквозняки и даже усилия, требовавшиеся для ухода за таким количеством комнат.

Дом построили ее предки, а теперь он принадлежал ей одной.

После перехода собственности в ее руки она здесь почти ничего не изменила. Обновила кое-какую мебель, поменяла обивку, слегка переделала кухню и ванные. Но ощущение осталось прежним. Дом ждал ее и тепло обнимал при встрече.

Когда-то она представляла себе, что живет здесь с семьей. О господи, как ей хотелось детей! Но за прошедшие годы Майя поняла, что ей суждено, а чего нет, и смирилась с этим.

Иногда она считала своим ребенком сад. Она создала его, всегда находила время сажать растения, кормить и ухаживать за ними. А они приносили ей радость.

А когда этой тихой радости становилось недостаточно, ей дарили свою страсть романтические скалы и тайные уголки леса.

«У меня есть все необходимое», – говорила себе Майя.

Но сегодня вечером она не стала возиться с цветами, не пошла к скалам, нависшим над морем, и не отправилась на прогулку в лес. Вместо этого она поднялась по узкой лестнице и оказалась в маленьком помещении на вершине башни.

В детстве эта комната была ее убежищем. Здесь она никогда не чувствовала себя одинокой. За исключением тех случаев, когда одиночество ей требовалось. Здесь она училась, тренировалась и укрепляла свою силу.

Стены были круглыми, окна – высокими, узкими и сводчатыми. Пробивавшиеся сквозь них лучи предвечернего солнца заливали бледным золотом старые темные половицы. Вдоль одной стены тянулись полки, на которых лежали ее инструменты. Горшки с травами, хрустальные кувшины. Книги заклинаний, принадлежавшие тем, кто жил здесь раньше, и те, которые она написала сама.

В старом бюро хранились другие памятные предметы. Жезл, который она вырезала из клена, собственноручно срубленного ею в Самайн[1], день ее собственного шестнадцатилетия. Старая метла, ее лучшая чаша, бледно-голубой хрустальный шар, свечи, масла, благовония, магическое зеркало.

Все это и многое другое, нужное ей для работы или просто напоминавшее о чем-то важном.

Майя взяла то, что ей было нужно, и сбросила с себя платье. Когда это было возможно, она предпочитала работать обнаженной.

Она создала круг, воззвав к своей стихии – огню. Свечи, зажженные ею с помощью дыхания, были синими – для успокоения, мудрости и защиты.

За последние десять лет она совершала этот ритуал всего несколько раз. Когда ощущала сердечную слабость или теряла цель в жизни. Если бы она этого не делала, то узнала бы о возвращении Сэма еще до того, как он высадился на остров. Высокой ценой пришлось заплатить за годы относительного спокойствия.

Но она снова закроется от него стеной. Скроет от него свои мысли и чувства. И скроет его мысли и чувства от самой себя.

Они не прикоснутся друг к другу. Даже мысленно.

– Я храню свои разум и сердце, – начала она, зажигая курения и сыпля траву в воду. – И во сне не откроется дверца. Что отдала я по доброй воле, то забираю, не чувствуя боли. Перегорела любовь и прошла, прежних влюбленных судьба развела. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Майя подняла сложенные ладони, ожидая прихода безмятежности и наступления уверенности в себе, указывавших на завершение ритуала. Но тут вода, посыпанная травой, лениво поднялась и дразнящей волной перелилась через ободок чаши.

Майя стиснула кулаки, пытаясь справиться с гневом, собрала силы и начала бороться с чужой магией.

– Мой круг открыт только для меня. Мне надоела твоя возня. Знаю, дело твоих это рук. Впредь не смей вторгаться в мой круг.

Она щелкнула пальцами, и пламя свеч взметнулось до потолка. Дым расползся в стороны и закрыл всю поверхность воды.

Но и это не принесло ей спокойствия. Гнев по-прежнему клокотал внутри. Да как он смеет тягаться с ней? Тем более в ее собственном доме?

Значит, он не изменился. Сэмюэл Логан всегда был дерзким колдуном. «А вода – его стихия», – подумала Майя, ненавидя себя за первую пролитую слезу.

Она лежала в своем круге, окутанная пеленой дыма, и плакала. Горько плакала.

На острове новости распространяются быстро. На следующее утро в поселке было только и разговоров что о Сэме Логане.

Одни утверждали, что он собирается продать «Мэджик-Инн» подрядчикам с материка, другие – что он хочет создать на основе гостиницы фешенебельный курорт, третьи – что он уволит весь штат, а четвертые – что он повысит служащим жалованье.

В одном были согласны все: жителям не терпелось узнать, почему он снял маленький коттедж Майи Девлин. Что бы это значило? Мнения на этот счет высказывались самые разные.

Сгоравшие от любопытства островитяне находили причины по нескольку раз наведываться в кафе «Бук» или в вестибюль гостиницы. Ни у кого не хватало духу прямо спросить Сэма или Майю о происходящем, но всем хотелось чего-то будоражащего.

Особенно после долгой и скучной зимы.

– По-прежнему красив как смертный грех, но стал вдвое опаснее, – делилась впечатлениями Эстер Бирмингем с Глэдис Мейси в «Айленд-Маркете», продавая ей запас продуктов на неделю. – Явился сюда и поздоровался со мной так, словно мы расстались неделю назад.

– А что он купил? – сгорала от любопытства Глэдис.

– Кофе, молоко, сухие каши. Цельный пшеничный хлеб и брусок масла. Немного фруктов. Прошел мимо отборных бананов и заплатил бешеные деньги за свежую клубнику. Купил какой-то сногсшибательный сыр и крекеры, несколько бутылок воды… Да, и упаковку апельсинового сока.

– Судя по всему, готовить и убирать он не собирается. – Глэдис наклонилась к Эстер и вполголоса сказала: – Я столкнулась с Хэнком из винного магазина. Он сказал, что к нему заскочил Сэм Логан и выложил пять сотен за вино, пиво и бутылку шотландского солодового виски.

– Пять сотен! – шепотом повторила Эстер. – Думаешь, в Нью-Йорке он начал пить?

– Дело не в количестве бутылок, а в цене! – прошипела в ответ Глэдис. – Две бутылки французского шампанского и две того дорогого красного вина… Сама знаешь, кто его любит.

– Кто?

Глэдис подняла глаза к небу.

– О господи, Эстер, неужели не ясно? Майя Девлин.

– Я слышала, что она выгнала его из книжного магазина.

– Ничего подобного. Он сам пришел и сам ушел. Я знаю это точно, потому что, когда он был там, в кафе сидела Лайза Байглоу со своей родственницей из Портленда. Потом она прибежала к моей невестке в автосервис и все ей рассказала.

– Ну… – Первая история нравилась Эстер больше. – Как ты думаешь, Майя будет ему мстить?

– Ты сама прекрасно знаешь, что Майя никогда никому не мстит. Как тебе такое пришло в голову? – Глэдис хитро улыбнулась. – Но интересно будет посмотреть, что она станет делать. Ладно. Я отвезу продукты домой, а потом зайду в магазин, куплю дамский роман и выпью чашку кофе.

– Позвони мне, если что-нибудь произойдет, ладно?

Увозя нагруженную доверху тележку, Глэдис обернулась и снова улыбнулась:

– Обязательно произойдет. И к гадалке не ходи!

Сэм прекрасно знал, что о нем болтают. И огорчился бы, если бы этих разговоров не было. Ведь именно этого он и ждал. Так же, как ждал недовольства и недоумения руководящих работников гостиницы на совещании, которое он созвал утром на следующий день.

Часть страхов улеглась, когда выяснилось, что массовых увольнений не ожидается. А недовольство частично усилилось, когда выяснилось, что Сэм не только собирается лично руководить гостиницей, но и хочет провести некоторые изменения.

– В сезон мы работаем практически на полную мощность. Но после окончания сезона используется не больше тридцати процентов номеров.

Менеджер по продажам заерзал в кресле.

– Зимой на острове любой бизнес замирает. Так было всегда.

– Это не оправдание, – холодно ответил Сэм. – Моя цель состоит в том, чтобы после окончания сезона гостиница использовалась как минимум на шестьдесят пять процентов. Мы добьемся этого, предлагая потребителю выгодные условия на уик-энды и короткие недельные отпуска. К концу недели я пришлю каждому из вас свои соображения по этому поводу. Далее, – продолжил он, просмотрев свои заметки. – Часть номеров требует обновления и переоформления. Мы займемся этим на следующей неделе. Начнем с третьего этажа. – Он обратился к менеджеру по бронированию. – Этим займетесь вы.

Не ожидая ответа, Сэм перевернул страницу блокнота.

– Количество приходящих на завтрак и ленч за последние десять месяцев заметно снизилось. Данные показывают, что наших постоянных клиентов перехватило кафе «Бук».

– Сэр… – робко начала молодая брюнетка, поправляя очки в темной оправе.

– Да? Прошу прощения, как вас зовут?

– Стелла Фарли. Я управляющая рестораном. Мистер Логан, скажу вам честно: мы никогда не сможем конкурировать с кафе «Бук» и Нелл Тодд. Если бы я могла…

Она осеклась, когда Сэм поднял палец.

– Мне не нравится слово «никогда».

Стелла вспыхнула.

– Прошу прощения, но эти десять месяцев я провела на острове, а вы – нет.

Наступило молчание; казалось, все дружно затаили дыхание. Выждав секунду, Сэм кивнул:

– Замечание верное. И чему же вы научились за эти десять месяцев, мисс Фарли?

– Если мы хотим вернуть старых клиентов и привлечь новых, то должны предоставить им достойную альтернативу. Кафе предлагает большой выбор закусок. Там царит непринужденная обстановка, да и кухня у них отменная. Нам нужно дать потребителю что-то другое. Элегантность, торжественность, романтичность, изысканную атмосферу деловых ленчей и празднования памятных дат. Прошлой осенью я отправила вашему отцу отчет и свои предложения, но он…

– Теперь вы имеете дело не с моим отцом, а со мной. – Это было сказано легко, непринужденно и без обиды. – Сегодня же пришлите мне копию.

– Да, сэр.

Логан сделал паузу.

– Если кто-нибудь еще в прошлом году делал предложения моему отцу, пусть пришлет мне копию к концу недели. Я хочу, чтобы все поняли: отныне гостиницей владею я. Владею и руковожу. Мое слово будет последним, но я жду от вас помощи. В ближайшие дни вы получите от меня деловые письма, касающиеся планов реорганизации дел в подвластных вам структурах. На составление ответа у вас будет сорок восемь часов. Всем спасибо.

Менеджеры встали из-за стола и потянулись к двери, переговариваясь на ходу.

В кабинете осталась лишь одна женщина. На ней были простой темно-синий костюм и туфли-лодочки. Ей было около шестидесяти, из которых больше сорока лет она проработала в гостинице. Женщина сняла очки, опустила стенографический блокнот и положила руки на стол.

– Это все, мистер Логан?

Он поднял бровь.

– Раньше вы называли меня Сэмом.

– Раньше вы не были моим боссом.

– Миссис Фарли… – Сэм хлопнул себя по лбу. – Так это была ваша дочь? Стелла? Боже…

– Не упоминайте имя Господа всуе, – чопорно сказала она.

– Прошу прощения. До меня просто не дошло… Примите мои поздравления, – с улыбкой добавил он. – Стелла была единственной, у кого хватило смелости и мозгов, чтобы сказать что-то стоящее.

– Я учила ее умению постоять за себя. Они боятся вас, – сказала миссис Фарли. Босс он ей или нет, но она знает Сэма с младенчества. Если дочери можно высказывать свое мнение, то ей и подавно.

– Большинство людей, собравшихся в этом кабинете, в глаза не видело никого из Логанов. Этой гостиницей десять лет руководили нанятые управляющие. А теперь ты падаешь на них как снег на голову и начинаешь баламутить воду. Ты всегда был баламутом.

– Это моя гостиница, и она нуждается в переменах.

– Я не спорю. Логаны недостаточно интересовались ею.

– Мой отец…

– Ты – не твой отец, – напомнила ему миссис Фарли. – Зачем ссылаться на него, если ты сам сказал то же самое?

Сэм кивнул.

– Ладно, тогда скажем так: раз уж я здесь, то буду вплотную заниматься гостиницей и оправдываться не стану.

– Вот и хорошо. – Она снова открыла стенографический блокнот. – Тогда добро пожаловать.

– Спасибо. Итак… – Он встал и подошел к окну. – Начнем с цветов.

Он проработал четырнадцать часов подряд, прервавшись только на короткий ленч, который ему принесли прямо в кабинет. В планы Сэма входило поддерживать местный бизнес, поэтому он встретился со здешним подрядчиком и лично объяснил ему, чего хочет. Он также велел секретарше купить самое современное оборудование для своего кабинета, а затем договорился о встрече с директором турагентства.

Он проверял отчеты, изучал предложения и отбирал полезные идеи. Сэм уже знал, что для реализации его планов понадобится много денег и времени. Но он вернулся сюда надолго.

«Не все так думают», – вспомнил он, когда наконец закончил дела и начал массировать себе шею. Например, Майя уверена в обратном.

«Хорошо, что у меня много работы, – подумал он. – Это помогает не думать о Майе».

Но мысли о ней не давали ему покоя. Он то и дело вспоминал, как почувствовал ее силу накануне. На мгновение Сэм дал себе волю расслабиться и тут же увидел ее. Обнаженная, она стояла на коленях у себя в башне, ее тело омывал бледно-золотой свет, а рыжие волосы лились на плечи как водопад.

Ее родимое пятно – крошечная пентаграмма на бедре – мерцало.

Логан не сомневался, что именно приступ желания позволил Майе так быстро и легко оборвать связь между ними.

Неважно. Он не имел права вторгаться в ее сознание таким способом. Это было грубо, неправильно, и он сразу же пожалел об этом.

Конечно, следовало извиниться. Существовали правила поведения, нарушение которых нельзя было оправдать ни интимностью, ни враждебностью.

Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня… Сэм собрал самые неотложные документы и сунул их в кейс. Он поговорит с Майей, купит что-нибудь на вынос и закончит работу дома, после ужина.

Если не сумеет уговорить Майю пообедать с ним в честь заключения мира. Тогда работа подождет.

Он вышел из гостиницы в тот же миг, когда Майя открыла дверь магазина, расположенного напротив. Какое-то мгновение они оба застыли на месте, явно застигнутые врасплох. Потом Майя резко повернулась и пошла к нарядному маленькому автомобилю с откидным верхом.

Сэму пришлось перебежать улицу, чтобы помешать ей сесть в машину.

– Майя, на минутку.

– Иди ты…

– Ты сможешь послать меня туда после того, как я попрошу у тебя прощения. – Он захлопнул уже открытую Майей дверь. – Я вел себя отвратительно. Этому нет оправдания.

Удивление не заставило ее смягчиться.

– По-моему, раньше ты не торопился просить прощения. – Она слегка пожала плечами. – Ладно. Извинения приняты. А теперь уходи.

– Дай мне пять минут.

– Нет.

– Пять минут, Майя. Я весь день работал как проклятый и теперь нуждаюсь в прогулке и свежем воздухе.

Она не стала бороться с ним. Это было бы неприлично. Особенно на виду у людей, притворявшихся, что они не наблюдают за этой сценой.

– Тебе никто не мешает. Воздуха вокруг сколько угодно.

– Я должен тебе кое-что объяснить. Короткая прогулка до берега, – вполголоса попросил он. – Если ты прогонишь меня, то дашь им новый повод для сплетен. А мне – повод для раздумий. Но дружеская беседа на людях никому не причинит вреда.

– Ладно. – Она положила ключи от машины в маленький карман длинного серого платья. – Пять минут.

Они пошли по Хай-стрит в сторону моря. Майя держалась в шаге от него.

– Как прошел твой первый рабочий день?

– Начало было неплохое. Ты помнишь Стеллу Фарли?

– Конечно. Я ее часто вижу. Она – член книжного клуба при магазине.

– Да… – Еще одно напоминание о том, что она жила здесь, а он нет. – У нее есть неплохие идеи насчет того, как вернуть ресторану клиентов, которых ты увела.

– Серьезно? – весело спросила Майя. – Что ж, желаю удачи.

Когда они свернули к берегу, Майя почувствовала, что за ними следят. У края песка она сняла туфли.

– Я понесу.

– Спасибо, не надо.

Возле самого берега море было теплого голубого оттенка, но ближе к горизонту оно зловеще темнело. Песок был усыпан ракушками, оставшимися после прилива. Чайки кружились в воздухе, крича и ссорясь друг с другом.

– Я чувствовал тебя, – начал он. – Вчера. Чувствовал, как мы реагировали друг на друга. Это не извинение, а причина.

– Я уже сказала, что приняла твои извинения.

– Майя… – Сэм протянул руку, но она отпрянула, и он коснулся только ее рукава.

– Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

– Когда-то мы были друзьями.

Она остановилась и смерила его холодным взглядом:

– В самом деле?

– Ты сама это знаешь. Мы были больше чем любовниками, больше чем… Это была не только страсть. Мы были дороги друг другу. Мы делились самыми сокровенными мыслями.

– Теперь мои мысли принадлежат только мне. А в друзьях я не нуждаюсь.

– И в любовниках тоже? Ты так и не вышла замуж.

Майя повернулась к нему. Ее лицо выражало уверенность в собственной красоте.

– Если бы я нуждалась в любовнике или муже, то они бы у меня были.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Сэм. – Ты – самое необычное создание на свете. Я постоянно думал о тебе.

– Прекрати, – предупредила она. – Прекрати сейчас же.

– К дьяволу, я говорю то, что обязан сказать! Я думал о тебе! – Он бросил кейс, схватил ее за руки и дал волю своей досаде. – Я думал о нас. То, что случилось между нами, не уничтожает того, чем мы были друг для друга.

– Ты сам это уничтожил. И теперь тебе придется жить с этим так же, как жила я.

– Дело касается не только нас. – Он усилил хватку, почувствовал ее дрожь и понял, что Майя может вырваться в любой момент, даже не прибегая к магии. – Ты знаешь это не хуже моего.

– Повторяю, никаких «нас» больше нет. Думаешь, после стольких лет, за которые я многому научилась и многое сделала, я позволю судьбе вновь играть со мной, как море с щепкой? Никто и никогда больше не сможет использовать меня. Ни ты, ни проклятие трехвековой давности.

Из ясного неба ударила молния и вонзилась в песок у его ног. Сэм не шелохнулся, хотя его сердце шарахнулось в груди.

– Ты всегда прекрасно владела своей стихией.

– Не забывай этого. И знай: я с тобой покончила.

– Ничего подобного. Я нужен тебе, чтобы снять проклятие. Ты готова рискнуть всем и всеми ради собственной гордости?

– Гордости? – Майя побледнела, и ее тело перестало дрожать. – Самоуверенный болван, ты думаешь, что это гордость? Ты разбил мне сердце.

Ее голос дрогнул, и это заставило Сэма опустить руки.

– И не просто разбил, а растоптал в пыль. Я любила тебя. Я пошла бы за тобой на край света. Я сделала бы для тебя все. Я горевала по тебе так, что чуть не умерла.

– Майя… – Потрясенный ее признанием, Сэм хотел коснуться ее волос, но она ударила его по руке.

– Но я не умерла. Я выжила. Я довольна тем, кем стала, и не хочу возвращения прошлого. Если ты думаешь по-другому, то даром тратишь свое время. Я никогда не вернусь к тебе. А то, что ты бросил, было самым лучшим в твоей жизни.

Она отвернулась и ушла, оставив Сэма смотреть на море и думать о том, что она права как никогда.

3

– Что ты сделал?

Зак сунул голову в холодильник и начал рыться там в поисках пива. Он знал этот тон. Нелл пользовалась им редко, но метко.

Тодд долго копался в холодильнике и повернулся к жене только тогда, когда удостоверился, что он спокоен и полностью владеет собой.

Она стояла перед плитой, на которой готовилось что-то потрясающее. В кулаке Нелл была зажата деревянная ложка, а сами кулаки упирались в бедра. Зак подумал, что в гневе Нелл выглядит очень сексуально.

Но говорить ей это в данный момент не следовало.

– Пригласил на обед Сэма. – Он улыбнулся и сорвал крышку с бутылки. – Ты же знаешь, как я люблю хвастаться великолепной стряпней своей красавицы-жены.

Увидев, что она прищурилась, Зак надолго припал к бутылке.

– А в чем дело? Кажется, ты никогда не протестовала против компании за обедом.

– Я не против компании. Я против подонков.

– Нелл, в подростковом возрасте Сэм был изрядным непоседой, но не подонком. Кроме того, он один из моих самых старых друзей.

– А моей подруге он разбил сердце. И твоей, кстати, тоже. Бросил ее, удрал в Нью-Йорк и десять лет занимался там бог знает чем. А потом… потом… – наливаясь праведным гневом, продолжила она, – прокрался на остров, думая, что все должны его встречать с распростертыми объятиями!

Нелл бросила ложку на стойку.

– Лично я не собираюсь заказывать по поводу его возвращения духовой оркестр!

– А как насчет одного трубача?

– Не смешно! – Она круто повернулась и пошла к задней двери.

Но Зак сумел оказаться там раньше.

– Конечно. Извини, Нелл. – Он провел рукой по ее волосам. – Послушай, мне жаль, что у Сэма с Майей так вышло. Я жалел об этом тогда, жалею и теперь. Но дело в том, что мы выросли с Сэмом и были друзьями. Близкими друзьями.

– В том-то и дело, что были!

– И остались. – Зак крепко держал жену за руки. – Майя дорога мне, и он тоже. Я не хочу принимать чью-то сторону. Во всяком случае, у себя в доме. Но больше всего я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за этого. Мне не следовало приглашать его, не обсудив это с тобой. Я съезжу и объясню ему, что обед отменяется.

Нелл подавила вздох, но не смогла справиться с улыбкой, появившейся на губах.

– Ты делаешь это нарочно. Чтобы я почувствовала себя глупой и маленькой.

– А что, у меня получилось? – с улыбкой спросил Тодд.

– Да, будь я проклята! – Она слегка толкнула его локтем. – Не стой на дороге. Если у нас будет компания, нет смысла сжигать обед.

Но вместо того чтобы отодвинуться, Зак обнял ее.

– Спасибо.

– Скажешь спасибо, если после обеда он не покроется бородавками или не схватит крапивницу.

– Ладно. Ну что, накрыть на стол?

– А как ты собираешься это сделать?

– Ну… может, поставить свечи?

– Да. Черные. – Она фыркнула и пошла проверять рис. – Чтобы отразить отрицательную энергию.

Зак перевел дух.

– Похоже, вечер будет что надо.

* * *

Сэм принес бутылку хорошего вина и букет ярко-желтых нарциссов, однако Нелл это не смягчило. Она была вежлива, но холодна и накрыла стол на удобном переднем крыльце, подав к вину канапе, которые приготовила в последний момент.

Сэм не знал, что это означало. Возможно, что дальше ему ходу в этот дом нет.

– Надеюсь, я не причинил вам хлопот, – сказал он. – Нет ничего хуже незваного гостя.

– О нет, что вы, – любезно ответила Нелл. – Я уверена, что вы не привыкли приходить на обед без приглашения, так что все в порядке.

Она повернулась и скрылась в доме, и Сэм шумно выдохнул. Теперь сомнений не оставалось: здесь его лишь терпели.

– Ничего себе прием…

– Майя очень много для нее значит. По ряду причин.

Сэм молча кивнул и подошел к перилам крыльца. Черный лабрадор Люси перевернулась на спину, подставляя ему светлый живот, и от полноты чувств заколотила хвостом по полу. Сэм нагнулся и слегка почесал ее.

Логан знал причину яростной преданности Нелл. Он много лет следил за всем, что происходило на острове. Он знал, что Нелл прибыла на остров Трех Сестер, спасаясь от агрессивного мужа. Она инсценировала собственную смерть – надо признаться, проявив при этом недюжинную смелость, – сменила имя и внешность и попыталась начать здесь новую жизнь.

Он видел в выпусках новостей Ивена Ремингтона, который сейчас находился в закрытой психиатрической лечебнице тюремного типа.

Знал, что Майя поручила Нелл руководство кафе при магазине и дала ей жилье. И подозревал, что она научила Нелл пользоваться своим даром.

Он с первого взгляда понял, что Нелл – одна из трех.

– Твоей жене пришлось нелегко.

– Очень нелегко. Она рисковала жизнью, чтобы спастись. Когда Нелл приехала сюда, Майя дала ей возможность пустить здесь корни. Я тоже должен благодарить Майю за это. И не только за это, – добавил Зак. – Ты наверняка слышал о Ремингтоне.

– Крупный голливудский брокер, насильник и психопат. – Сэм выпрямился. – Я знаю, что он отрезал от тебя кусок, пытаясь добраться до Нелл.

– Ага. – Зак рассеянно потер плечо, в которое угодил нож Ремингтона. – Он выследил Нелл, набросился на нее еще до моего прихода, а потом вырубил меня. На время. Нелл побежала в рощу, зная, что он погонится за ней и не успеет прикончить меня. – Это воспоминание заставило его помрачнеть. – Когда я догнал их, там уже были Рипли и Майя. Они знали, что Нелл попала в беду.

– Да, Майя должна была знать.

– Этот сукин сын приставил нож к ее горлу. – Даже сейчас воспоминание об этом вызывало у него гнев. – Он бы убил ее. Может, я успел бы выстрелить, может, нет, но он убил бы ее в любом случае. Она сама его вырубила. Собрала то, что было у нее внутри, вспомнила, кто она такая, и с помощью Майи и Рипли сделала так, что его зло обернулось против него самого… Я видел, как это было, – после паузы пробормотал Зак. – Все происходило в маленькой роще у коттеджа, в котором ты сейчас живешь. Неизвестно откуда появился огненный круг. А потом этот Ремингтон повалился на землю и завопил.

– В ней есть смелость и вера.

– Да, – подтвердил Зак. – В ней есть все.

– Тебе повезло. – Правда, при мысли о том, что женщина может быть для мужчины всем, Сэма слегка покоробило. – То, что она любит тебя, видно за милю. Даже тогда, когда она злится. – Сэм слабо улыбнулся. – На то, что ты пригласил за свой стол Иуду.

Зак резко поднял глаза на Сэма.

– Почему ты это сделал? Почему уехал?

Сэм покачал головой.

– По многим причинам. Над некоторыми я размышляю до сих пор. Когда пойму их все до одной, объясню Майе.

– Ты хочешь окончательно испортить ей жизнь?

Сэм посмотрел в свой бокал.

– По-моему, я всегда только этим и занимался.

За обедом Зак изо всех сил пытался поддерживать непринужденную дружескую беседу. По его подсчетам, за час, проведенный за столом, он наговорил больше, чем за всю предыдущую неделю. Время от времени он красноречиво посматривал на Нелл, но та отказывалась понимать намек.

– Теперь я понимаю, как кафе «Бук» удалось откусить кусок от нашего бизнеса, – сказал Сэм. – Миссис Тодд, в кулинарии вы – настоящий гений. Больше всего на свете я жалею, что после высадки на остров вы пришли не в гостиницу, а в кафе «Бук».

– Я пришла туда, куда должна была прийти.

– Вы верите в это? В судьбу?

– Абсолютно. – Она встала и начала убирать со стола.

– Как и я. – Сэм тоже встал и взял свою тарелку. Когда Нелл повернулась спиной, он слегка кивнул Заку, подавая сигнал: «Оставь нас».

Зак, взмокший от усталости, вызванной необходимостью играть роль болтуна, с облегчением поднялся из-за стола.

– Мне нужно прогулять Люси, – сказал он, беря с полки поводок, и протиснулся к двери, ощутив спиной испепеляющий взгляд Нелл.

– Почему бы и вам не прогуляться с Заком? А я тем временем сварила бы нам кофе.

Сэм рассеянно опустил руку, решив приласкать серого кота, который вылез из-под стола и терся о его ноги. Кот зашипел.

– Я просто хотел погладить тебя, – укоризненно сказал Сэм, едва успев отдернуть руку и заметив, что Нелл одобрительно кивнула коту, которого звали Диего.

– Он не хочет, чтобы его гладили.

– Это вы не хотите, чтобы его гладили, – поправил ее Сэм. – Нелл, поймите, Зак – мой лучший друг.

Нелл отвернулась и начала загружать посудомоечную машину.

– У вас странное представление о дружбе.

– Каким бы оно ни было, это факт. Он много значит для нас обоих. Поэтому я надеюсь, что мы сможем заключить перемирие. Хотя бы ради него.

– Я с вами не воюю.

Сэм снова посмотрел на кота. Диего сел неподалеку от хозяйки и начал умываться, глядя на Логана с презрением.

– Но ведете себя так, словно воюете.

– Верно. – Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и обернулась. – Вы обошлись с Майей так, что мне хочется подвесить вас за ноги и развести под вами огонь, чтобы вы жарились долго и мучительно. Мне хочется…

– Представляю себе.

– Если так, то вы понимаете, что очаровывать меня бесполезно.

– Когда вам было двадцать лет, вы всегда делали правильный выбор? Лучший выбор? Самый мудрый выбор?

Она включила горячую воду и яростно выдавила из бутылки моющее средство.

– Во всяком случае, я никому не причиняла боль намеренно.

– А когда причиняли – пусть даже ненамеренно, – сколько времени вас за это наказывали? – Не услышав ответа, Сэм встал, подошел к Нелл и выключил горячую воду.

Нелл выругалась и хотела открутить кран, но Сэм положил ладонь на ее руку.

Между их пальцами проскочила ослепительная голубая искра.

Нелл застыла на месте; гнев уступил место шоку. Не отнимая руки, она повернулась и посмотрела Сэму в глаза.

– Почему вы мне ничего не сказали? – требовательно спросила она.

– Не знаю. – Когда холодный свет превратился в теплое сияние, Логан улыбнулся. – Привет, сестра.

Сбитая с толку, Нелл покачала головой:

– Есть только три, которые создают круг.

– Три, которые происходят от трех. А стихий четыре. Ваша стихия – воздух. Вы происходите от той, которой не хватило вашей смелости. А моя стихия – вода. Вы верите в судьбу и в Ремесло. Мы соединились. Вы не можете изменить это.

– Не можем. – Она медленно высвободила руку. – Отойди от меня.

– Ты веришь в судьбу, в Ремесло, но не в прощение.

– Я верю в прощение. Когда оно заслужено.

Он сделал шаг назад и убрал руки в карманы.

– Сегодня я пришел сюда, чтобы переубедить тебя. Соскрести несколько слоев твоего предубеждения и неприязни. Частично это объяснялось гордостью. Не слишком приятно, когда тебя не жалует жена твоего лучшего друга.

Он взял бутылку и налил немного вина в бокал, который Нелл только что вымыла.

– А частично – стратегией. – Сэм сделал глоток. – Я прекрасно знаю, что вы с Рипли стоите за Майю горой.

– Я не хочу, чтобы ей снова причинили боль.

– И уверена, что я непременно так и сделаю. – Он поставил бокал на стойку. – Я пришел в ваш дом и почувствовал, что вы с Заком заодно. Что вы ладите. Я сидел за вашим столом, и вы кормили меня, хотя предпочли бы повесить за ноги. Я хотел очаровать вас, но получилось, что вы очаровали меня.

Логан обвел взглядом кухню. Тут всегда было тепло и уютно. Когда-то его в любое время здесь ждал радушный прием.

– Я восхищаюсь тем, как вы распорядились своей жизнью. И завидую вашей уверенности в завтрашнем дне и семейному счастью. Зак очень много для меня значит.

Он оглянулся на молчавшую Нелл.

– Я понимаю, тебе трудно в это поверить, но факт есть факт. Я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы осложнить ваши отношения. Пока он гуляет с Люси, я уйду через заднюю дверь.

Нелл вытирала руки.

– Я еще не сварила кофе.

Не сводя с нее глаз, Сэм повернулся к двери.

И тут Нелл поняла, за что Майя его полюбила. Не за опасную красоту. В его глазах были сила и боль.

– Я тебя не прощаю, – сказала она. – Но если Зак считает тебя своим другом, в тебе должно быть что-то хорошее. Где-то глубоко внутри. Садись. На десерт будут бисквиты с вином и взбитыми сливками.

«Она покорила меня», – думал Сэм, возвращаясь в коттедж пешком. Эта хорошенькая голубоглазая блондинка, которая сначала была убийственно вежливой, затем поразительно откровенной, а потом в течение одного вечера прекрасно поняла, что к чему, вызывала у него восхищение.

Сэму редко хотелось заслужить чье-то уважение, но Нелл Тодд была этого достойна.

Он шел по берегу пешком, как в детстве. Когда был непоседливым мальчишкой. И повернул к дому тоже как в детстве. Без всякого удовольствия.

Как можно было объяснить, что дом на скалах он любил, но никогда не считал его своим? Когда отец продал дом, Сэм об этом ничуть не пожалел.

Когда-то грот и пещера значили для него очень много. Но сам дом был всего лишь нагромождением дерева и стекла. Тут не было ни намека на тепло. Одни требования. Требования быть Логаном, преуспевать и превосходить остальных.

Что ж, он научился и тому, и другому, и третьему, но чего это ему стоило?

Сэм снова подумал об атмосфере, царившей в доме Тоддов. Он всегда считал, что у каждого дома есть свой характер. У Тоддов было тепло и уютно. Некоторые люди просто созданы для брака, думал он. Конечно, если брак заключается по любви, а не для удобства или приобретения положения в обществе.

Но он считал, что этот дар редок. Очень редок.

В его доме места любви не было. Так же, как не было места рукоприкладству, грубости или пренебрежению. Его родители были партнерами, но никак не парой. И их брак был таким же холодным и успешным, как удачная сделка.

Сэм до сих пор помнил, как был изумлен, очарован и слегка смущен в детстве, видя, с какой любовью относятся друг к другу родители Зака.

Теперь он думал о том, как они ездят в своем доме на колесах и, по слухам, наслаждаются жизнью. Одна мысль об этом привела бы его родителей в ужас.

«Неужели вся наша жизнь зависит от наших родителей? – думал он. – Неужели счастливое детство Зака подготовило его к созданию собственной счастливой семьи? Или это всего лишь игра случая? Может быть, в конечном счете все зависит от нас самих? Каждый сделанный нами выбор определяет следующий?»

Сэм остановился и стал следить за белым лучом, освещавшим воду. Маяк Майи на скалах Майи. Сколько раз он стоял, смотрел на этот луч и думал о ней?

Желая ее.

Он не мог вспомнить, когда это началось. Временами ему казалось, что он родился с этим желанием. При мысли о том, что тяга к Майе возникла еще до его рождения, у Сэма захватывало дух.

Примечания

1

Кельтский Новый год, празднуемый 31 октября.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.