Военные приключения - Третья причина (сборник)

– Туда! – крикнул Менс, выскакивая на поляну.

Слоны заволновались, затрубили, в ближайших зарослях послышался топот, и неожиданно всё огромное стадо пришло в движение. Пётр вспомнил наказ Менса стрелять всем в одного слона и сразу понял, что охотники преследуют последнее, чуть отставшее от стада, животное.

Вокруг гремели выстрелы, и Пётр, прицелившись в основание хобота, выстрелил тоже. При этом ему даже показалось, что он слышит, как пули ударяют в шкуру слона, однако тот продолжал бежать. Но вот движения гиганта стали замедленными, он сделал ещё шаг-два и повалился на бок.

С радостными выкриками, размахивая копьями и мушкетами, негры принялись исполнять вокруг поверженного слона танец победителей. Однако, как ни странно, Пётр не чувствовал радости. Мысли, последнее время угнетавшие Шкурина, и на этот раз помешали ему радоваться так же шумно. Его состояние не укрылось от Менса и, подойдя ближе, охотник спросил:

– Отчего загрустили, Томбер? Не ожидали такого? Привыкайте… Уверяю вас, охота не возобновится, пока они не сожрут всё целиком. Хотя я, признаться, уже удовлетворён. Бивни потянут фунтов на семьдесят!

Только сейчас Пётр обратил внимание, что негры, только что вытанцовывавшие вокруг слона, принялись ловко разделывать тушу. С диким визгом они кинулись к слону, размахивая копьями. Ещё секунда, и над каждой курчавой головой, согнувшейся над тушей, торчало вздрагивающее древко.

Пользуясь, как ножами, широкими лезвиями копий, негры отрезали большие куски мяса и отбрасывали на траву. Возбуждение людей достигло высшей точки, когда из разрезанного брюха с рёвом вырвался газ. Несколько негров даже влезли внутрь вспоротой туши и в сумасшедшем восторге начали кататься там.

Столь энергичная работа сказалась сразу. В поразительно короткий срок были срезаны и сложены тонны мяса. Если бы Шкурин не видел всего от начала и до конца собственными глазами, он ни за что не поверил бы, что такое возможно.

Увлечённый разделкой, Пётр не заметил, как часть негров обособилась, и обратил внимание на них только тогда, когда над свежевырытой ямой поднялся густой столб дыма.

– А это зачем? – удивился Пётр и тронул Менса за локоть.

– Сейчас узнаешь, – улыбнулся охотник.

Заинтересовавшись, Пётр подошёл ближе и увидел, что негры уже начали выгребать из ямы горящие ветки. Через минуту яма оказалась очищенной, и только её стенки, густо усыпанные золой, слабо дымились. Затем к кострищу подтащили целую ногу и, сбросив в яму, принялись закладывать горячими углями вперемежку с землёй. Утрамбовав дымящуюся кучу, сверху навалили веток и опять разожгли огонь.

– И долго так печь надо? – Пётр, стоявший слишком близко, попятился от жара разгоравшегося костра.

– Всю ночь, – пояснил Менс. – К утру мясо будет готово, а они за ночь натанцуются и нашумятся.

Тем временем негры, возившиеся у головы, отделили бивни и, подтянув их поближе к Менсу, принялись выкрикивать:

– Хухью пембе намнахи!..[5]

Глядя на кончики бивней, покрытых кровью, ещё не потерявшей своего яркого цвета, Пётр ощутил странную отрешённость от всего, что тут происходит, и повернулся к Менсу.

– Что касается меня, то я уже набрался впечатлений, а скакать и вопить целую ночь вместе с туземцами желания не имею. Хотел бы вернуться в лагерь, вы как?

– Понимаю, – кивнул головой Менс. – Думаю, вы уже сыты экзотикой по самые уши, но для меня это заработок, поэтому мы с лейтенантом остаёмся. У меня только будет просьба – заберите эти бивни с собой. Я прикажу неграм идти с вами, и пусть они возьмут мяса для остальных…

– Согласен, – бросил Пётр и, не дожидаясь носильщиков, потихоньку пошёл к лагерю, где их вместе с аскари ждал Шаво, почему-то отказавшийся принять участие в охоте…

* * *

За оградой бомы Шкурина встретила привычная суета. Пока добирались до лагеря, приступ внезапного раздражения прошёл, и поэтому Пётр вполне спокойно перенёс почти обязательный взрыв восторга по поводу их возвращения.

Передавая принесённые бивни Симбонанге, Пётр обратил внимание на отсутствие среди встречавших Шаво и спросил:

– А где бвана?

– Ньянья, – равнодушно ответил метис, поглощённый изучением бивней.

– Какое ещё здесь озеро? – Пётр сердито тряхнул Симбонангу. – Где оно?

– А там, близко, – метис небрежно показал в сторону.

В указанном направлении поднимался высокий холм, за которым, видимо, и было озеро. Наверняка Шаво наскучило торчать в лагере, и он отправился прогуляться. Придя к такому заключению, Пётр успокоился и пошёл к навесу, сооружённому для него Мбиа.

Огибая сложенный в центре лагеря груз, Шкурин вдруг заметил, что, пока он отсутствовал, кто-то явно перекладывал тюки. Присмотревшись внимательнее, Пётр неожиданно понял, чего не хватает. Ещё не веря самому себе, он подошёл ближе, обогнул штабель кругом и встал. Ящиков с оружием не было.

– У-тю-тю… – Пётр потихоньку присвистнул. – Вот так номер…

Да, похоже, здесь времени зря не теряли. Пожалуй, если Симбонанга не врёт и за холмом действительно озеро, а Шаво сейчас там, то есть прямой смысл прогуляться до берега. Придя к такому заключению, Шкурин не спеша отошёл от штабеля, остановился у своего бивака и, порывшись в вещах, достал цейссовский бинокль.

Теперь предстояло незаметно покинуть лагерь. Привычно закинув «винчестер» на плечо, Пётр медленно пошёл вдоль ограды. У прохода он задержался и, вроде прогуливаясь, отошёл к кустам. Потом, прячась за ветками, обогнул лагерь и начал быстро подниматься по склону холма.

Примерно через четверть часа он наткнулся на свежепротоптанную тропинку, которую наверняка оставили за собой мсье Шаво и его аскари, тащившие ящики. Ещё через полчаса Пётр вышел на крутой откос, откуда его глазам открылось неожиданно огромный водоём.

Пётр думал, что озеро, о котором говорил Симбонанга, будет не слишком большим, но теперь, увидев перед собой расстилающуюся водную гладь, Шкурин слегка опешил. Истинные её размеры Пётр даже не пытался определить. Достаточно было и того, что противоположный берег едва различался сквозь горячее марево.

Больше того, огибая мыс, на который только что вышел Пётр, совсем рядом с берегом плыл приличных размеров парусник. Кончик его мачты, несшей большой треугольный парус, ещё какое-то время был виден из-за деревьев склона и пропал только при очередной перемене галса.

Забыв про бинокль, Пётр проводил парус глазами. Прикинув, куда он должен пристать, Шкурин увидел, что и тропа, пробитая асакри, ведёт в том же направлении. Раздумывать было некогда. На всякий случай Пётр ещё раз в бинокль осмотрел всё вокруг и так, с «Цейссом» в руках, осторожно пошёл по тропе, напрямую пересекавшей мыс.

Уже на противоположном склоне Пётр углядел лощину, где росло несколько деревьев с ветвями, поднимавшимися гораздо выше кустарника. Понимая, что на берегу его могут легко заметить, Шкурин решил воспользоваться этим укрытием и начал торопливо взбираться по росшему ближе всех к краю стволу.

Уже с третьей или четвёртой ветки Пётр рассмотрел и оконечность мыса, и маленькую бухточку, посреди которой, скорей всего, уткнувшись днищем в песчаное дно, стоял тот самый парусник. У мачты копошилась чернокожая команда, а на самом носу стоял человек в длинной белой накидке и подавал знаки кому-то на берегу.

Взобравшись повыше, Пётр посмотрел в бинокль, и на его губах появилась ехидная улыбка. Отсюда, с дерева, ему была хорошо видна полоска пляжа, отделявшая озеро от зарослей, на ней, сложенные штабелем те самые ящики и столпившиеся вокруг них аскари, а у самой кромки воды оживлённо жестикулирующий мсье Шаво.

Примерно минуту француз обменивался одному ему понятными сигналами с человеком, стоявшим на носу парусника, потом, повинуясь его приказу, аскари начали доставать винтовки из ящика и, как дрова, охапками, потащили их к паруснику. Передав оружие матросам, они принимали с борта какие-то маленькие тючки и, вынося их на берег, аккуратно складывали к ногам мсье Шаво…

* * *

Сидевший на дереве Шкурин никак не мог знать, что одновременно с ним за погрузкой парусника наблюдают ещё несколько крайне заинтересованных человек, укрывшихся на воде возле самой оконечности мыса. Один из них, красномордый рыжий здоровяк с усиками а ля кайзер Вильгельм, опустил подзорную трубу и грузно опустился на скамейку. От его движения лодка чуть накренилась и сидевший рядом с ним капитан, предупредительно заметил:

– Осторожнее, герр майор.

Рыжеусый только презрительно скривился и дал команду гребцам. Длинная лодка с острым, нависающим над водой носом и заваленными внутрь бортами, вышла из-под обрыва и направилась поперёк озера в сторону синеющего вдали противоположного берега.

В носу расположились имперский комиссар майор Вихман и его заместитель капитан Вальберг. Рядом с ними, прямо на днище сидел араб Селеле, а десяток негров, примостившись вдоль бортов, дружно гребли, опуская в воду короткие, ухватистые вёсла.

Капитан Вальберг, долго смотрел уходившему в дальний конец озера треугольному парусу и наконец высказался весьма определённо:

– Ну и сволочь!

– М-м-м… – майор Вихман заёрзал на сиденье.

Ему никак не хотелось верить, что его доверенное лицо Джума-бен-Саади, который сейчас уходил на своём паруснике, позволил себе вступить в контакт неизвестно с кем и более того для чего-то закупил самое современное оружие.

Пока их лодка пряталась под берегом и они наблюдали за погрузкой, времени размышлять не было, но сейчас следовало уже сделать выводы. Это понимали немцы, это понимал и Селеле, из своих соображений донесший на этого хитреца Джуму. Сейчас, представив неоспоримые доказательства своей преданности, араб нетерпеливо ждал результатов.

Майор Вихман зло фыркнул и повернулся к Вальбергу.

– Так этот Шаво француз?

Капитан понял шефа правильно и быстро кивнул Селеле:

– Доложи!

Селеле только и ждал этого момента, а то, что он уже неоднократно повторял свой рассказ, придало его речи краткость и необходимую лаконичность.

– Француз, бвана комиссар, француз. Они все французы…

– А как ты узнал про оружие? – словно проверяя себя самого, майор снова и снова задавал одни и те же вопросы.

– От моего хозяина, бвана комиссар, – уже в который раз терпеливо повторял Селеле. – Джума-бен-Саади доверял мне и советовался…

– А разве можно предавать хозяина? – укоризненно заметил майор Вихман.

– Я просто и подумать не мог, что бвана комиссар не знает про оружие, – Селеле преданно вытаращился. – Но я знаю, что нельзя предавать бвану комиссара, и считаю, что теперь Джума-бен-Саади больше мне не хозяин…

Намёк на вероломного Джуму был более чем прозрачен, и капитан Вальберг сразу же помог направить разговор в нужное русло.

– Я не ошибся, это по приказу Шаво ограбили твой караван?

– Так, бвана, – Селеле благодарно посмотрел на помощника комиссара.

– Но теперь Джума убьёт тебя, – вроде как между прочим заметил Вихман.

– Аллах милосерден, бвана комиссар, – Селеле вскинул взгляд вверх и снова опустил глаза.

– Ну а если бы я смог помочь тебе? – задумчиво спросил Вихман.

– Тогда бвана комиссар узнал бы, для кого это оружие…

– Ну, говори, – подбодрил своего конфидиента Вихман и, подняв трубу, зачем-то посмотрел вслед уже едва различимому паруснику Джумы.

– Мкаве, бвана комиссар…

– Что? – от неожиданности Вихман едва не уронил подзорную трубу.

Этот Мкаве до сих пор ожесточённо сопротивлялся, и, если оружие действительно попадёт к нему в руки, то следовало ожидать таких неприятностей, что и подумать страшно. Именно в этот момент Селеле выложил свой главный козырь:

– Бвана комиссар, а что если это оружие получит Ревидонго?

В лодке мгновенно воцарилась тишина. Ревидонго вёл упорную борьбу с англичанами, и умение замечать такие тонкости поразило комиссара Вихмана. До сих пор он считал Селеле мелким жуликом, годным только для незначительных услуг, однако передача оружия Ревидонго…

Нет, это было нечто большее, и майор, встретившись взглядом с капитаном Вальбергом, спросил:

– А Селеле сумеет?

– Если бвана комиссар не оставит Селеле своими милостями, я смогу всё, – твёрдо ответил конфидиент и хитро прищурился. – Но бвана комиссар должен знать, если оружие попадёт Ревидонго, Джума-бен-Саади пропал…

– Ну что ж… – лицемерно вздохнул Вихман. – У меня останется друг Селеле…

– И ещё парусник, – подхватил араб. – Длиной целых пятьдесят футов, сделанный из мсори и ещё обшитый досками тимбати. И тогда бвана комиссар плавал бы в случае надобности не на этой жалкой лодчонке…

– Хорошая мысль, – усмехнулся Вихман и твёрдо добавил: – И ещё, если оружие попадёт Ревидонго, Селеле проведёт большой караван, я обещаю.

– Спасибо, бвана, – Селеле благодарно приложил руки к груди. – Я сделаю всё…

* * *

Петру не спалось. Лёжа без движения в своей шелестящей фумбе, он молча смотрел вверх на далёкие и незнакомые звёзды. Совсем рядом за хиленькой загородкой из вывороченного кустарника выли дикие звери и метушился неведомый мир, писк, визг и рычание которого время от времени прерывались далёким и тревожным боем барабанов.

Заслышав в ночи уже ставшее привычным «там-та-та-рам-та-та», Пётр усилием воли заставил себя отвлечься от накативших на него грустных мыслей и принялся думать о своей первоочередной задаче, впервые вставшей сегодня перед ним во весь рост.

Шагая вместе с караваном Шаво, Пётр до конца надеялся, что француз передаст оружие негритянскому племени, но винтовки, проданные, по всей вероятности, какому-то арабу, просто-напросто спутали Шкурину все карты, и теперь предстояло решить, как быть дальше…

Бессонная ночь дала себя знать, и утром Пётр проснулся довольно поздно. Открыв глаза, он уже по характерному шуму понял, что в лагере произошли изменения. И действительно, закончив туалет на скорую руку, Пётр натолкнулся на Шаво, который при виде Шкурина так и расцвёл.

– Вот не думал, что вас не увлекает охота! – мсье Шаво был необыкновенно весел и радушен.

– Но и вы, как я слышал, ушли к какому-то озеру, – улыбнулся Пётр.

– О, ерунда! Прогулка со скуки…

Петру показалось, что в глазах француза метнулись беспокойные искорки. Однако дальнейшему разговору помешал неизвестно откуда вынырнувший Гуро. Появление лейтенанта озадачило Петра. Когда он успел прийти, было неясно, и Шкурин с самым безмятежным видом поинтересовался:

– А что, старина Менс тоже бросил охоту?

– Нет, он ещё охотится. Это только я не захотел оставаться и тоже вернулся. Кстати, Томбер, вы, кажется, вчера ушли из лагеря? – глаза лейтенанта внезапно сузились и приобрели хищное выражение.

– Ушёл… – подтвердил Пётр и картинно потянувшись, растёр шею ладонями. – Надоели эти чёрные морды. Видеть их больше не могу.

– Не горюйте, мсье Томбер, – Шаво рассмеялся и потрепал Петра по плечу. – Мы уже возвращаемся.

– Возвращаемся? – изумился Пётр. – Когда?

– Как видите, лейтенант уже здесь, – Шаво как-то сразу оставил шутливый тон и заговорил серьёзно: – Мы начинаем собираться и, как только Менс наберёт партию бивней, тронемся обратно…

Пётр хорошо знал, что такая торопливость совсем не в обычаях француза, и объяснить её мог только стремлением Шаво как можно быстрее покинуть эти места. Однако все нужные распоряжения были отданы, и в лагере начались пока что неспешные, но весьма обстоятельные сборы.

Пользуясь начавшейся суматохой, Пётр подошёл к штабелю тюков, возле которых уже суетились носильщики. Конечно, ящики из-под винтовок были здесь. Пётр украдкой наклонился к одному из них и, взявшись за ручку, потянул вверх.

Ящик довольно легко оторвался от земли и, хотя чувствовалось, что груз там есть, судя по весу, это были совсем не винтовки. Пётр удовлетворённо улыбнулся и вдруг прямо перед собой увидел Гуро, который пристально наблюдал за Шкуриным.

– Что, хотите помочь неграм? – криво улыбнулся лейтенант, подходя на пару шагов ближе.

– Да нет, просто разминаюсь со сна, – как ни в чём ни бывало, ответил Пётр, усилием воли заставляя себя оставаться спокойным.

– М-м-м… – недоверчиво протянул Гуро и не спеша отошёл в сторону.

Отыскивая в общей неразберихе Мбиа, Пётр неотступно думал о лейтенанте. Невинный на первый взгляд вопрос Гуро взволновал Петра. Уже одно его появление в лагере вслед за Шкуриным, могло быть подозрительным. И сейчас возле штабеля лейтенант явно наблюдал за ним, даже не пытаясь скрыть этого.

Пётр припомнил, как Гуро вроде невзначай задал ему вопрос о вчерашней прогулке и покачал головой. Нет, здесь дело было нечисто. Если взглянуть на поведение лейтенанта именно с этой стороны, то дураку ясно, что последние дни он буквально не отходил от Петра.

Сам Шкурин, держась всё время настороже при разговорах с Шаво, как-то совсем выпустил лейтенанта из виду. Да и Гуро до самого последнего времени оставался в тени, ничем не выдавая своей заинтересованности и ловко маскируясь бесконечной болтовнёй об охоте.

А если всё это действительно так, то тогда положение Петра, и так незавидное, становилось ещё сложнее и ночные размышления пришлись весьма кстати. В конце концов как бы там ни было, но с принятием окончательного решения следовало поторопиться…

* * *

Норман подтянул свою табуретку поближе к стене и уселся, дружески привалившись плечом к спине капитана Лендера, сидевшего чуть впереди. Капитан Джон Лендер, тридцатилетний жизнерадостный блондин, жил в одном домике с Норманом, и то ли по этой причине, то ли по какой другой, но между ними сложились самые дружеские отношения.

Почувствовав толчок, Джон полуобернулся и вполголоса спросил:

– Не знаешь, какого чёрта нас вызвали?

Норман недоумённо поднял плечи и обернулся к третьему офицеру, лейтенанту Слейду, чинно сидевшему в другом углу:

– Вы ничего не знаете, лейтенант?

– Знаю, сэр! – Слейд поочерёдно посмотрел на обоих капитанов с тем явным почтением, которое внушает любому юнцу мужчина за тридцать. – От консула, полковника Ригби, прибыл курьер капитан Олдфилд, и полковник Бенсон приказал всем собраться, сэр!

– А где же тогда наш милейший Сикард? – завозился на своём месте Лендер.

– Тут Сикард, тут! Не волнуйтесь! – майор, который только что влетел в комнату, вытер лицо большим, как всегда не слишком свежим платком. – Тысяча чертей! Тут от жары кони сдохнут, вот и бегаешь сам!

– А вы прикажите поймать зебру, сэр, – отважился пошутить Слейд.

– Зебру? – переспросил Сикард и отрицательно покачал головой. – Зебру нельзя. Полосатой ткани для костюма нет.

Шутка понравилась, все заулыбались, и Сикард собрался было добавить ещё что-нибудь в том же духе, но тут в комнату в сопровождении капитана Олдфилда вошёл полковник Бенсон и, кивнув всем собравшимся, поспешно развернул лист бумаги.

– Джентльмены! Полковник Ригби заинтересовался экспедициею известного вам Шаво и просит приложить максимум усилий, чтоб раскрыть истинную цель этого предприятия, поскольку получено сообщение, что вышеозначенный француз – доверенное лицо очень влиятельных кругов. – Выпалив всё единым духом, Бенсон прокашлялся, внимательно посмотрел на каждого и, слегка сбавив тон, продолжил: – Что же касается сообщения, которое отправил наш коллега капитан Рид ещё из Момбасы, то ситуация признана заслуживающей внимания, в связи с чем на нас возложена полная ответственность с правом принятия решительных мер.

– Неужто всё из-за этого русского? – не выдержал Лендер.

– Возможно, – коротко кивнул Бенсон и пояснил: – Есть сведения, что во Франции усилилась деятельность Интернационала и, главное, распространяются взгляды анархистов, сторонников этой, как её… Юрской федерации.

Примечания

1

Ндио, бвана – Да, господин (суах.).

2

Кибоко, бвана – Бегемот, господин (суах.).

3

Топи – антилопа (суах.).

4

Свободная эмиграция. – При Наполеоне III на остров Бурбон вербовали наёмников. Потом их заковывали в цепи и отправляли из Келимане в Массангано.

5

Хухью пембе намнахи – Очень большие клыки (суах.).

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.