Россия (СССР) в войнах второй половины XX века

      Работать теперь стало легче: был накоплен немалый опыт по использованию водолазов в реке Карнапхули, основной личный состав прошел акклиматизацию. В ноябре 1973 г. экспедиция пополнилась двумя 800-тонными кранами. С их помощью были подняты, поставлены на плав и после небольшого ремонта сданы в эксплуатацию две большегрузные океанские баржи.
      В 1974 г. со дна Карнапхули подняли еще шесть судов. Более 45 тыс. часов провели в стремительной, насыщенной илом воде водолазы В. Великанов, В. Медяный, Г. Парфенов, И. Пасечник, В. Сотников и другие.
      Всего за 27 месяцев трудной и опасной работы спасатели подняли и отбуксировали в места разделки 26 поврежденных и затонувших судов общим водоизмещением 100 тыс. т, подняли со дна 1900 т железных предметов, протралили 1002 кв. мили акватории порта для ликвидации минных заграждений и освободили от мин подходы к Читтагонгу. Советские моряки обучили аварийно-спасательному делу 44 бенгальца. После окончания работ экспедиция безвозмездно передала правительству республики три водолазных судна, большое количество водолазной техники и аварийно-спасательного имущества. Народная Республика Бангладеш получила возможность нормально эксплуатировать порт, который играл ведущую роль в становлении экономики страны.
      12 июня 1974 г., после погрузки имущества и оборудования на специально выделенные суда, основной состав экспедиции на теплоходе "Хабаровск" отбыл во Владивосток. Провожали его с цветами и флагами тысячи людей. Спустя 12 дней уехали из Бангладеш и остальные члены экспедиции.
      Не дождались на Родине старшего матроса Юрия Викторовича Редькина, погибшего на борту плавучей мастерской при исполнении служебных обязанностей.
      За самоотверженный труд в порту Читтагонг многие участники экспедиции были награждены орденами и медалями СССР.
      Правительство Бангладеш дало высокую оценку деятельности советских моряков. Премьер-министр Маджибур Рахман на проводах заявил: "Я горячо благодарю всех членов советской экспедиции за проделанную работу. Не приди советские моряки на помощь, наша молодая республика оказалась бы в чрезвычайно трудном положении. Благодарю всех советских моряков за огромную работу по восстановлению порта Читтагонг, которая велась несмотря на сложные климатические и бытовые условия. Я уверен, что ваш труд послужит дальнейшему расширению дружбы и сотрудничества между нашими странами".
      Советские военные моряки, погибшие в Бангладеш
      РЕДЬКИН Юрий Викторович. Старший матрос, плавучая мастерская ПМ-156 Камчатской флотилии. Погиб 13 июля 1973 г. при исполнении служебных обязанностей на борту плавучей мастерской в порту Читтагонг.
      Роль СССР и его вооруженных сил в сохранении единства стран-участниц Варшавского Договора
      В 50 - 60-е годы в Восточной Европе, а конкретно - в странах социалистического лагеря, ознаменовались рядом событий, повлекших за собой использование Советским Союзом не только политических средств, но и военной силы.
      8 июня 1953 г. в Германской Демократической Республике (в Восточном Берлине и других городах) имели место выступления немецких трудящихся, причинами которых стали трудности с обеспечением населения продовольственными и промышленными товарами, обусловленные перегибами при создании сельскохозяйственных кооперативов, нарушением традиционных внешнеэкономических связей и т.д.
      9 июня 1953 г. Политбюро ЦК Социалистической единой партии Германии приняло решение об исправлении создавшегося положения и опубликовало коммюнике, в котором назывались первоочередные мероприятия в области снабжения, финансов, сельского хозяйства, административной политики. Но руководство опоздало: 16 июня в советском секторе Берлина начались забастовки и демонстрации. К бастующим вскоре присоединились тысячи людей; демонстрации продолжались 17 июня, охватив и другие города ГДР. Впервые прозвучали требования о выводе советских войск.
      Однако слабость и неорганизованность возникшего движения и наличие внушительного контингента советских оккупационных войск не дали принять делу широкого размаха.
      14 мая 1955 г., в ответ на образование Североатлантического блока НАТО, европейские социалистические государства подписали в Варшаве "Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Народной Республикой Албанией, Народной Республикой Болгарией, Венгерской Народной Республикой, Германской Демократической Республикой, Польской Народной Республикой, Румынской Народной Республикой, Союзом Советских Социалистических Республик и Чехословацкой Республикой", получивший название Варшавского Договора.
      В этом документе договаривающиеся стороны выразили волю к развитию всемерного политического, экономического и оборонительного сотрудничества. С первых дней государства - участники Варшавского Договора настойчиво и согласованно боролись за провозглашенные цели, последовательно осуществляли принятые обязательства.
      Широкое и многогранное взаимное сотрудничество, как тогда писали, основанное на уважении равноправия, независимости и национального суверенитета, на невмешательстве во внутренние дела, товарищеской взаимопомощи и интернациональной солидарности, крепло и развивалось. Неуклонно укреплялось единство социалистического союза, росли его сила и мощь, совершенствовался оправдавший себя механизм взаимодействия. Варшавский Договор обеспечивал надежную защиту безопасности и социалистических завоеваний братских стран.
      Однако не все обстояло безоблачно и гладко. Произошедшие через полтора года после его подписания события в Венгрии, а также события в Чехословакии, имевшие место по прошествии тринадцати с лишним лет, носили ярко выраженный политический характер, свидетельствовавший о наличии в этих странах определенных сил, находящихся в поисках собственных путей национального развития. События 1956 г. в Венгрии и 1968 г. в Чехословакии показали также, что советское руководство стремилось во что бы то ни стало сохранить единство образовавшегося военно-политического блока. Следствием этого и стало применение в этих странах вооруженной силы со стороны СССР.
      Венгерские события (1956г.)
      Во Второй мировой войне Венгрия, как известно, выступала на стороне гитлеровской Германии и 27 июня 1941 г. объявила войну СССР. В марте 1944 г. Германия, чтобы удержать Венгрию в положении своего сателлита, оккупировала ее. 23 сентября 1944 г. Советская Армия вступила на территорию страны. В декабре 1944 г. в Дебрецене было образовано Временное национальное правительство Венгрии, которое объявило войну гитлеровской Германии. 4 апреля 1945 г. Советская Армия завершила освобождение Венгрии от немецко-фашистских захватчиков и их ставленников.
      18 февраля 1948 г. между СССР и Венгрией был заключен договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.
      Восстановление и развитие народного хозяйства Венгрии происходило при большой экономической и научно-технической помощи со стороны СССР, который поставлял ей необходимые промышленное сырье и оборудование.
      Однако значительные успехи в области экономики не могли уберечь венгерское общество от серьезных внутренних проблем, которые и привели в октябре 1956 г. к политическому кризису в стране.
      События осени 1956 г. в Венгрии занимают особое место. Это было первое и наиболее крупное вооруженное столкновение на территории государства союзника по Варшавскому Договору, которое отличалось не только драматизмом и политической остротой происходящего, но и масштабами участия в нем советских войск и количеством их потерь. На заключительном этапе предпринятой советскими войсками операции, помимо соединений и частей усиленного Особого корпуса, участвовали две армии - 38-я общевойсковая и 8-я механизированная; за 19 дней конфликта погибло более 700 наших солдат и офицеров.
      Одной из внешних предпосылок этих событий явился XX съезд КПСС, прошедший в феврале 1956 г., на котором не только был разоблачен культ личности Сталина, но и провозглашен тезис о многообразии форм перехода к социализму, что дало моральную опору реформаторским силам в странах мировой системы социализма в целом.
      Наибольшего размаха движение за "либерализацию режима" достигло (наряду с Польшей) в Венгрии. Уже в марте на партийных собраниях в различных организациях прозвучали требования "довести до конца реабилитацию невинно осужденных", пересмотреть дела репрессированных в 1949 г. партийных лидеров. Центральное руководство Венгерской партии трудящихся (ВПТ) вынуждено было пойти на уступки - создать специальную партийную комиссию по изучению этого вопроса{40} , которая активно приступила к работе.
      В сентябре оппозиционные выступления заметно усилились, проходя под лозунгом "более гуманного социализма" и восстановления в партии бывшего премьер-министра Имре Надя, с деятельностью которого (1953 - 1955 гг.) были связаны многочисленные попытки либерализации венгерской политической системы.
      К середине октября 1956 г. своего апогея достигла борьба "за демократизацию социализма в Польше", где проходившие повсеместно массовые митинги грозили перерасти в вооруженные столкновения.
      В знак солидарности со своими польскими единомышленниками студенты Будапештского технического университета выступили с инициативой провести 23 октября массовую демонстрацию с требованием широкой программы демократизации общественного строя в стране. К вечеру десятки тысяч жителей венгерской столицы вышли на улицы. Их лозунги были уже более решительными: они требовали вывода советских войск из Венгрии{41} и установления с Советским Союзом более равноправных отношений.
      Отдельным группам радикально настроенной молодежи удалось завладеть несколькими складами со стрелковым оружием, была предпринята попытка захватить здание национального радио, разбита огромная статуя Сталина. Этому препятствовала будапештская полиция. Началась стрельба. Появились первые убитые и раненые.
      В тот же день на заседании Президиума ЦК КПСС Н.С. Хрущев высказался за ввод войск в венгерскую столицу. В телефонном разговоре с руководством республики он затронул вопрос о "желательности официального письменного обращения к правительству СССР" с просьбой о военной помощи. Но затем такой формальностью пренебрегли. Письменное обращение за подписью председателя Совета Министров ВНР А. Хагедюша было подготовлено задним числом (ориентировочно 26 октября), когда тот уже был отстранен от должности.
      В ночь с 23 на 24 октября главой венгерского правительства стал Имре Надь, который вошел в состав Политбюро ЦК ВПТ. Его сторонники получили важные посты в государственном и партийном аппарате.
      В 23 часа 23 октября начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Маршал Советского Союза В.Д. Соколовский по телефону ВЧ отдал распоряжение командованию Особого корпуса о выдвижении войск в Будапешт, где им предстояло установить контроль над ключевыми объектами столицы, восстановить в ней общественный порядок, а частью сил обеспечить прикрытие границы Венгрии с Австрией - но не открывая огня.
      Ввод в венгерскую столицу иностранных войск, когда полиция и венгерская армия находились в состоянии бездействия, лишь подлило масла в огонь. В этих условиях части Особого корпуса стали главным объектом нападений террористов и вооруженных групп. Безнаказанность рождала преступления. В результате только 24 октября от рук террористов погибло более 40 солдат и офицеров 2-й гвардейской механизированной дивизии. Охота на людей в советской военной форме, прибывших для поддержания порядка в городе, не открывавших огонь первыми и не испытывавших враждебных чувств к местному населению, в последующие дни приобрела массовый характер. 25 - 26 октября 33-я механизированная дивизия, прибывшая из Румынии, потеряла на улицах Будапешта 130 военнослужащих, не приняв участия ни в одной из акций против вооруженных групп восставших.
      С вводом войск началась организация охраны зданий ЦК, парламента, министерства иностранных дел, банков, аэродрома и складов оружия. Но в городе продолжали действовать вооруженные отряды. Жертвами "народного самосуда" стали 28 человек, из них 26 - сотрудники госбезопасности Венгрии.
      Численность советских частей, вошедших в Будапешт, не превышала одной дивизии (около 6 тыс. чел., 290 танков, 120 бронетранспортеров и 156 орудий). Для наведения порядка в огромном городе с населением в два миллиона человек этих сил было явно недостаточно.
      24 октября в Будапешт были направлены члены Президиума ЦК КПСС - А.И. Микоян и М.А. Суслов, которые встретились на следующий день с Имре Надем. В специальном донесении в Москву они сообщали, что требования повстанцев о национальном суверенитете и выводе советских войск не утрачивают силы. При этом московские представители заявили, что советские войска возвратятся в прежние места их дислокации, "как только будет восстановлен порядок в Будапеште".
      Объективности ради следует отметить, что советские представители поддержали линию венгерского руководства на преодоление кризиса мирными средствами. Однако дальнейший ход событий в столице и в стране перечеркнул достигнутые договоренности. В последних числах октября правительство Надя потребовало у советского руководства вывести войска из Будапешта. 29 - 30 октября части Особого корпуса были организованно выведены из столицы, что в Венгрии было ошибочно истолковано как вывод войск вообще. В районах сосредоточения (в 15 - 20 км от города) части и подразделения приводили в порядок технику и вооружение, запасались боеприпасами, горючим и продовольствием.
      1 ноября венгерское правительство заявило о выходе из Организации Варшавского Договора, о своем нейтралитете и потребовало вывода советских войск за пределы страны. Подобного развития событий не ожидали ни в Москве, ни в столицах других государств социалистического содружества.
      Реакция последовала незамедлительно: на территорию Венгрии начался ввод крупного контингента советских войск. Помимо прикрытия ее западной границы на них возлагалась задача обеспечить тыл соединений и частей Особого корпуса, задействованных в Будапеште, а также спокойствие в гарнизонах, где остались семьи советских военнослужащих, находились склады боеприпасов, вооружения и боевой техники. Присутствие войск облегчало Советскому Союзу удержание правительства Венгрии в русле своей политики.
      К тому времени взгляды на реализацию планов в отношении Венгрии у советского руководства изменились. Получив 30 октября информацию о разгуле реакции в Будапеште, росте антисоветских настроений не только в стране, но и в правительстве, оно вновь решило вернуться к силовому варианту решения проблемы. Заручившись поддержкой коммунистических лидеров большинства стран - участниц Варшавского Договора, а также президента Югославии маршала И. Броз Тито, Н.С. Хрущев отдал приказ о ликвидации мятежа в Венгрии. Проведение операции, получившей кодовое наименование "Вихрь", поручили Верховному главнокомандующему Объединенных вооруженных сил государств участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза И.С. Коневу.
      Прибыв 2 ноября в г. Сольнок, Конев вызвал к себе командира Особого корпуса генерал-лейтенанта П.Н. Лащенко и поставил перед ним задачу подготовиться к вторичному вводу войск в Будапешт.
      Операция "Вихрь" началась на рассвете 4 ноября 1956 г.
      Войска Особого корпуса входили в Будапешт из тех районов, куда они были выведены в конце октября. Времени для перегруппировки сил не оставалось. К тому же в условиях невозможности определить направление главного удара она не могла быть эффективной. При приближении опасности венгерские вооруженные группы быстро меняли позиции. Как и в октябре, наибольшие потери корпус понес в первые три дня (свыше 280 человек).
      К полудню 5 ноября в столице оставался фактически один сильный узел сопротивления - в переулке Корвин. Для его подавления командование привлекло значительные силы. К вечеру сопротивление повстанцев не только в этом переулке, но и во всем квартале прекратилось. В течение 6 ноября советская группировка войск в Будапеште продолжала выполнять задачи по наведению порядка в городе. К 11 ноября 1956 г. очаги сопротивления в Будапеште были подавлены, и операция "Вихрь" завершилась.
      По имеющимся уточненным данным, советские безвозвратные потери составили 707 человек, ранения получили более 1,5 тыс. военнослужащих. Было подбито и повреждено значительное количество танков, бронетранспортеров и другой боевой техники.
      Большое количество жертв среди личного состава и потерь боевой техники объясняется тем, что механизированные части вели боевые действия на улицах крупных городов, в основном - Будапешта. А танки в городе - это скорее психологическое оружие, оружие устрашения, и если оно не сработало, дело принимает трагический оборот. На узких улицах они становятся легкоуязвимыми мишенями, и даже бутылка с горючей смесью превращается для них в грозное оружие. Именно поджоги танков и БТР явились причиной гибели многих советских воинов.
      В этой книге приводится полный список советских солдат и офицеров, погибших в ходе событий 1956 г. в Венгрии. Даже при беглом ознакомлении с ним видно, что наибольшие потери наши войска понесли в основном с 24 по 27 октября и с 4 по 9 ноября, причем во втором периоде жертв было почти в два раза больше. Объясняется это тем, что развитие событий в Венгрии, как уже говорилось, проходило в два этапа: решением советского руководства войска были сначала введены в Будапешт, потом выведены оттуда, а затем снова введены.
      Есть потери, понесенные и в более поздний срок - это в основном, военнослужащие, умершие от полученных ранее ран. Последние пятеро воинов скончались в декабре 1956 г.
      Погибшие советские военнослужащие были похоронены в основном в городе Будапеште (на кладбище Керепешм, у памятника парламентеру капитану И.А. Остапенко, на территории советского госпиталя, расположенного на ул. Дьюлы Андраши), а также в предместье Будапешта - на кладбище п. Альшонемеди. Захоронения наших воинов имелись и в других населенных пунктах Венгрии - в Кечкемете, на аэродроме в Текеле, вДьере, Секешфехерваре. Несколько захоронений были произведены в Румынии - в городах Тимишоара и Лилова.
      В протокольных записях заседаний Президиума ЦК, где решались вопросы "защиты интересов Советского Союза", никто из выступавших не поднимал вопроса о том, какой ценой будет достигнута эта защита. Есть лишь одна короткая запись - из выступления М.З. Сабурова от 4 ноября: "Наградить военных. Обеспечить семьи погибших".
      На этом должностные лица, как правило, считают дело закрытым, а событие - забытым. Но не забыто оно родными и близкими погибших, получившими "похоронку" в мирное время. Не должно быть оно забыто и соотечественниками, всеми нами - согражданами тех молодых людей, которым уже никогда не придется состариться, военнослужащих, отдавших жизнь во исполнение воинского долга. Ведь человек жив памятью о нем...
      Будапешт. Осень 56-го{42}
      Воспоминания инструктора политотдела Особого корпуса полковника В. Фомина
      Приказ о вводе войск мы получили от министра обороны Г. К. Жукова вечером 23 октября. Это произошло примерно через два часа после телефонного разговора командира корпуса генерала П. Лащенко с Ю. Андроповым, бывшим тогда чрезвычайным и полномочным послом СССР в Венгрии. Андропов передал просьбу венгерского правительства об оказании помощи в поддержании порядка в Будапеште. Комкор ответил, что без приказа из Москвы он "не двинет с места ни одного солдата". Об этом мне рассказал присутствовавший тогда при телефонном разговоре начальник политотдела корпуса полковник В. Фисун.
      Фисун выразил надежду, хотя и очень сомневался в этом, что такого приказа не последует. И не только потому, что у нас иные задачи. Вмешательство советских войск ни к чему хорошему привести не могло. К тому же, по информации командира находившегося по соседству венгерского стрелкового корпуса - генерала Микеша, в Будапешт уже направлен один из его полков. Но надежда на то, что приказ о вводе советских войск в Будапешт не поступит, увы, не оправдалась...
      В 12-м часу ночи по московскому времени автоколонна "газиков" оперативной группы штаба корпуса отправилась из Секешфехервара в Будапешт. Прибыв в Будапешт, мы разместились на одном из этажей в помещении генштаба Венгерской народной армии (ВНА). Выяснилось, что будапештская полиция, по существу, устранилась от выполнения своих функций. ВНА, не получая приказов сверху, оказалась в кризисном состоянии. Отправленный Микешем в Будапешт механизированный полк не имел боеприпасов. Внутренние войска и госбезопасность не справлялись со своими обязанностями. Улица перешла в руки вооруженных групп, в которых, к сожалению, "первую скрипку" начали играть национал-экстремисты.
      Мишенью их террористической деятельности стали не только активисты правящей в Венгрии партии и сотрудники госбезопасности, но и советские военнослужащие. Получив приказ не открывать огня первыми, дружелюбно настроенные к местному населению, наши воины часто становились жертвой выстрела из засады, брошенной в кузов бронетранспортера гранаты или бутылки с зажигательной смесью. Только возле здания министерства обороны ВНР, где разместилась наша оперативная группа, с 24 по 30 октября санчасть приняла 189 советских военнослужащих. Девяносто из них скончались от тяжелых ранений (для сравнения: за это же время медпомощь была оказана сорока венгерским военнослужащим, скончался от ран - один).
      С первых дней "венгерских событий", захвативших всю страну, наш Особый корпус нес большие потери не только в людях, но и в боевой технике. И вовсе не потому, что противник оказался силен и опытен. Введение на улицы большого города бронетехники для поддержания порядка без охраны пехотой сделало их легкоуязвимыми. Танки горели от бутылок с горючей смесью, от залитого тайком в их моторную часть бензина из канистры. Члены экипажей бронетранспортеров с открытым верхом прозвали свои боевые машины "стальными гробами".
      Первым боевым подразделением, прибывшим в Будапешт примерно через час после опергруппы штаба корпуса, была мотоциклетная рота танкового полка. Командир корпуса к тому времени имел много просьб от венгерских правительственных и партийных органов освободить захваченные повстанцами помещения, в том числе издательства газеты "Сабад неп" ( "Свободный народ"), Венгерского радио и др.
      Утром, из Секешфехервара прибыл механизированный пол к Литвинова. Командир корпуса приказал ему охранять здание министерства обороны. Возвращаясь с задания на бронемашине комкора, у ворот министерства я попал под обстрел. Автоматная очередь горохом рассыпалась по борту БТР. Стреляли из жилого дома, расположенного по соседству со зданиями военного ведомства. Охранявший их наш тяжелый БТР с зенитно-пулеметной установкой на борту дал три коротких очереди по стрелявшим. Огонь прекратился. Группа офицеров ВНА отправилась на захват налетчиков.
      Примерно через полчаса в одном из подвалов министерства я смог познакомиться с документами задержанных. Их было человек тридцать. Большинство - молодежь до 20 лет, немало поростков.
      С двумя из них, шестнадцатилетними ребятами, работавшими помощниками каменщиков на стройке, удалось побеседовать. Их задержали с оружием, когда другие при появлении группы захвата уже успели от него избавиться. Оба из деревни, зарабатывали хорошо, претензий к властям не имели.
      Разумеется, не эти юноши делали погоду в событиях, которые, начавшись с гражданского противостояния, быстро приобрели антиправительственный характер и вылились, увы, в прямое вооруженное столкновение. Разговаривал я и с теми, кто открыто выражал свою ненависть к существовавшей власти, особенно к ее партийной верхушке из клики Ракоши - Гере. Экстремистам принадлежала главная роль не только в раздувании националистического психоза, но и в создании очагов вооруженной борьбы. Наиболее крупным из них был Корвин-Кез, получивший название по кинотеатру в районе перекрестка проспекта Юллеи с кольцевой улицей Йожефа. Его круглое здание располагалось во дворе, огороженном коробками многоэтажных домов. Соседство его с другими вооруженными группами, действовавшими поблизости, контакты с казармой, где размещались венгерские стройбатовцы, делали район крайне опасным в военном отношении.
      Именно здесь понесла крупные потери механизированная дивизия генерала Обатурова, прибывшая в Будапешт вечером 25 октября из нашей Отдельной армии в Румынии.
      Голова ее колонны, следовавшей в походном порядке, по сведениям венгров, появилась на окраинах города около шести часов вечера. Командир дивизии генерал-майор Обатуров прибыл к генералу Лащенко за инструктажем гораздо раньше. Он приехал на штабном "газике", одетый, как и водитель, в солдатскую форму: плащ-палатка, на голове - пилотка. Венгерская охрана попросила меня помочь проверить документы солдата, который утверждал, что он - генерал, но удостоверения не показывал. Я проводил комдива к командиру корпуса. А вечером стало известно о нападении на колонну вооруженных групп в районе площади Пратер и на улице Юллеи. Пропустив танки, повстанцы взяли под перекрестный огонь артиллерию дивизии, которая двигалась с нерасчехленными стволами орудий, и тыловые подразделения. Погибло много солдат и офицеров, в том числе и командир артполка. Он так и не успел подать команды "к бою". Дивизия заблудилась в городе и потеряла управление. Генерал Обатуров, как мне позже рассказал Герой Советского Союза, полковник в отставке Г.Д. Добрунов, тогда - командир разведбата 2-й мехдивизии, оказался в очень тяжелом положении. Пришлось опытному разведчику, хорошо знавшему Будапешт, помогать комдиву в нанесении расположения его частей на план города выпуска еще 1945 г.! А ведь такими планами были снабжены в 1956 г. все войска Особого корпуса, что при отсутствии офицеров, знающих язык и венгерскую столицу, создавало большие трудности в ориентации на ее улицах: за одиннадцать лет изменились не только названия многих улиц и площадей, но и их конфигурация.
      Несколько позже на усиление частей корпуса в город вошла еще одна дивизия, до этого находившаяся на территории Советского Союза. Нестабильность обстановки в Венгрии явилась для нашего военно-политического руководства сигналом для ввода на территорию Венгрии двух армий из Прикарпатского военного округа: общевойсковой - генерала Мамсурова и механизированной - генерала Бабаджаняна. Перед ними стояла задача прикрыть границу, не допустить возможной агрессии с Запада и тем самым обеспечить тылы действовавших в Будапеште советских войск.
      Однако события в венгерской столице развивались таким образом, что 28 октября правительство Имре Надя поставило вопрос о выводе из города наших войск. Сформированное на коалиционной основе, оно изменило оценку характера происходящего в городе и стране в целом.
      Имре Надь выступил по радио с речью, в которой говорилось, что "правительство осуждает взгляды, когда нынешнее мощное народное движение рассматривается как контрреволюция... Это движение, - говорилось далее, поставило целью обеспечить нашу национальную независимость, самостоятельность и суверенитет, расширение демократизма в нашей общественной, экономической и политической жизни, поскольку оно может стать основой социализма у нас на родине".
      Премьер анализировал причины кризиса, говорил о необходимости ликвидации ошибок, создании подлинно демократического правительства с программой, которая удовлетворит законные требования трудящихся, искоренит тяжелые случаи нарушения законности, поднимет жизненный уровень трудящихся. В интересах прекращения кровопролития, говорил Имре Надь, правительство распорядилось о всеобщем и немедленном прекращении огня.
      Слушая это выступление главы венгерского правительства, я мысленно вновь увидел сцену, свидетелем которой оказался утром, когда распоряжение вступило в силу.
      В кабинет командира нашего полка, где я ожидал прибытия бронетранспортера, вошел капитан и доложил:
      - Товарищ полковник, мятежники открыли с крыш автоматный огонь. Есть раненые... Как быть, ведь нам запрещено открывать огонь?
      - Как быть, как быть, - проворчал командир полка, поглядывая на меня. Приказ нужно выполнять и голову под пули не подставлять.
      Руководство Венгерской партии трудящихся, которое к тому времени возглавил Янош Кадар, определило события как "национально-демократическое" движение народных масс. Представители Москвы, находившиеся тогда в Будапеште, поддержали такое решение. Более того, в заявлении Советского правительства от 30 октября говорилось, что оно "...готово вступить в переговоры с правительством Венгерской Народной Республики и правительствами других государств, участвующих в Варшавском Договоре, относительно нахождения советских войск в Венгрии".
      В выступлении Имре Надя сообщалось о договоренности о выводе наших войск из Будапешта. Переоценка характера событий ставила крест на нашем пребывании не только в венгерской столице, но и за ее пределами. В связи с продолжавшимися нападениями на советских военнослужащих вывод войск осуществлялся под охраной наших танков. Они были "вкраплены" в транспортные колонны с орудиями, развернутыми вправо и влево. Такого рода "елочка" позволяла в любую минуту подавить пулеметное гнездо мятежников. А те не щадили даже санитарные машины, вывозившие раненых из нашего госпиталя в Будапеште. В одной из них погиб фельдшер и получили повторное ранение солдаты, которых он сопровождал.
      30 октября наступил и мой черед покинуть мятежный город. Я уезжал с последним бронетранспортером и без сопровождения танков. Со мною следовали лейтенант Скобцов с двумя солдатами, которых в последние часы удалось вызволить из венгерского плена. Заложниками у венгров они оказались при весьма интересных обстоятельствах. Потеряв почти весь свой личный состав, командир минометного взвода 33-й механизированной дивизии с двумя подчиненными укрылся в здании телефонной подстанции. Вместе с венгерскими полицейскими наши ребята с 25 октября защищали ее от нападений вооруженных лиц. После 28 октября положение изменилось. Полицейские потребовали у советских воинов сдать оружие. Те отказались и вместе с венгерским офицером-переводчиком забаррикадировались в одном из помещений подстанции. Связались с министерством. Вышли на меня. Я договорился с подполковником из венгерского генштаба помочь вызволить наших ребят из заточения. И он выполнил мою просьбу.
      В последний момент офицеры из училища Кошута доставили в министерство рядового И.И. Каланчу. После того как его бронетранспортер сожгли мятежники, солдата приютили курсанты. Вместе с ними он защищал училище от попыток вооруженных групп захватить здание и завладеть оружием. Узнав, что последнее подразделение наших войск покидает Будапешт, товарищи по оружию сделали все, чтобы рядовой Каланча не отстал от своих. К сожалению, не для всех наших воинов пребывание в мятежном городе закончилось столь благополучно.