Россия (СССР) в войнах второй половины XX века

      Несмотря на все трудности, в течение года полк уничтожил 36 американских самолетов.
      И мы защищали Вьетнам{38}
      Корреспондент "Красной звезды" майор А. Докучаев
      Автор сделал подборку воспоминаний участников боев вьетнамской войны, одни из которых оказались хорошими рассказчиками, другие - предоставили дневники, третьи - сохранили копии донесений.
      Рассказывает генерал-майор в отставке Г. Белов (в то время руководитель группы советских военных специалистов):
      5 августа 1964г.... Тревожный, суровый день для дружественного народа. Соединенные Штаты Америки спровоцировали против Демократической Республики Вьетнам войну, нанеся первые воздушные удары по городам. И в тот же день вьетнамские зенитчики, защищавшие район порта Бьентуи, открыли счет сбитым самолетам.
      В 1965 г. начался этап неограниченной воздушной войны против ДРВ. В пиратских налетах стали участвовать новейшие сверхзвуковые самолеты Р-105 О и Р-4 "Фантом". Поставить Вьетнаму зенитные ракетные и радиолокационные комплексы, самолеты-перехватчики, направить туда военных специалистов, усилить систему ПВО явилось нашим долгом.
      Весной 1965 г. мы стали готовить вьетнамских ракетчиков. Сроки перед нами стояли жесткие - три месяца. Но жизнь и их скорректировала. В июле противник стал чаще бомбить важные объекты страны, и зенитные ракетные дивизионы заняли оборону. На боевые позиции убыли и советские специалисты.
      Из дневника полковника запаса Г. Любинецкого (техника ЗРК): 24 июля 1965г. Джунгли. Бескожие эвкалипты, частокол бамбука, ползучие кусты. Но нам не до экзотики. Развертываем зенитный ракетный комплекс. Вот-вот появится противник. И точно. Не успели до конца замаскироваться, как американские самолеты двумя эшелонами пошли на Ханой, в десяти километрах от нас. Первыми стрельбу открыли ракетчики соседнего дивизиона. И сразу успех: два пуска и два попадания. Наша ракета также настигла цель. Затем "достали" беспилотный самолет-разведчик.
      Сегодня вьетнамцы сообщили, что нашими дивизионами за время агрессии сбиты 399-й, 400-й и 401-й по счету американские самолеты. Из обломков четырехсотого решено отлить памятные знаки и награждать ими разведчиков.
      Рассказывает старший сержант запаса Н. Колесник:
      В июне-июле 1965 г. янки нагло бесчинствовали в районе одного небольшого городка, расположенного неподалеку от 17-й параллели. Сам городок уже давно был разрушен от ежедневных бомбежек и лежал в руинах. Оставшиеся в живых жители покинули его. Американцы до того уверовали в свою безнаказанность, что превратили городок в ночной полигон, в буквальном смысле тренировались на точность в бомбометании. И вот майор Иван Константинович Проскур-нин дал команду на марш.
      Есть у ракетчиков термин "засада". 27 июля мы решили встретить противника в засаде возле разрушенного городка, в том месте, где самолеты разворачивались на обратный курс. Прибыли из-под Ханоя (три ночи маршем двигались) и сразу попали в центр внимания крестьян уезда. Очень кстати оказалось. Грунт каменистый, а на подготовку площадок для развертывания комплекса - всего ночь. Вместе с нами в работу включились крестьяне. "Если это поможет сбить хоть одного "пирата", готовы трудиться сутки", - пояснили они. Каменистый склон горы мотыжили старики, женщины, дети.
      До полуночи на позиции было спокойно. Все свободные от несения боевого дежурства отправились в палатки спать. Только я прилег, как объявили готовность. Вскакиваю и бегом к палатке вьетнамских стартовиков. Вижу: брезент колышется, собираются. Вместе прибежали к пусковой, зарядили, причем раза в два быстрее, чем на тренировках, и сразу в укрытие. Доложил и услышал в трубке голос майора Проскурнина: "Первая - пуск! Вторая - пуск! Третья..." Ракета, озаряя местность, понеслась на перехват. Толкнул Куанг Ткана, командира вьетнамского расчета пусковой установки: мол, смотри, наша пошла. Самому тоже интересно, ведь на полигоне не был, в пусках не участвовал. Картина впечатляющая - стартующие с гор в ночи ракеты. Но самый большой эффект произвели моменты, когда рвались самолеты. Ночи в Юго-Восточной Азии темные. И вот на черном полотне на огненные куски разваливается не видимый до этого объект. Зарево на полнебосвода.
      Зарядили повторно пусковую, и в это время команда: отбой - поход. Тремя ракетами мы сбили четыре самолета. Да, четыре. Американцы, уверовав в свою безнаказанность, шли настолько плотно, что один самолет завалился от осколков ракеты. Остальные ретировались. Хорошо у нас сработали все: офицер наведения Константин Каретников, командир расчета Александр Бурцев, оператор Тарзан Черквиани, номера пусковых установок Рафаид Ахунов, Алексей Фомичев.
      Дивизион свернулся и ушел в ущелье. Дали отоспаться, ведь мы три ночи были на ногах. А на площадках, откуда мы вели стрельбу, вьетнамцы установили заготовленные заранее макеты техники из дерева, соорудили ложную позицию. С "ракетами" поступили так - привязали их тросами к деревьям. И вот массированный налет. Американцы бомбили ожесточенно, но не могли понять, что происходит внизу. Сбитый чуть позже летчик рассказывал: думал, что начались галлюцинации, бомблю ракетную установку, вижу, взрывается бомба, ракета упала и вдруг опять поднялась, делаю новый заход - та же картина, третий... Вот что значит искусно оборудованная ложная позиция. А когда самолеты уходили, то попали в зону огня зенитчиков. Три "Скайхока" рухнули вниз. Бой подействовал на американцев. На две недели они прекратили всякие полеты авиации в том районе.
      Мы убыли на север Вьетнама, а засады стали популярны среди подразделений ПВО. Особенно тогда гремел дивизион, где действовала группа специалистов во главе с подполковником Ф.П.Ильиных. Под его началом ракетчики уничтожили 24 самолета противника. Из Вьетнама офицер вернулся с орденами Ленина и Красного Знамени.
      Из дневника полковника запаса Г. Любинецкого:
      Август 1965 г. Вчера, устроив засаду, мы уничтожили два самолета. Американцы ушли, но, как видно, решили отомстить нам. Восемь самолетов устремились на позицию сразу же после первой атаки, применив помехи.
      На экранах только самолет - постановщик помех, все в засветах, других целей не видно. Услышал команду подполковника Ильиных:
      "Выпускаем последние ракеты - ив укрытия. Дивизион обнаружен, накроют всех..." Стартовали две ракеты, и вдруг новая команда Ильиных: "Всем оставаться на местах". Вышло так, что мы грохнули постановщика помех; лишившись его, американцы легли на обратный курс. Драпанули... А ведь у нас уже ни одной ракеты не оставалось. Я даже подумал: это последний бой для нас...
      Вспоминает генерал-лейтенант в отставке А. Дзыза (заместитель руководителя группы советских военных специалистов по зенитным ракетным войскам):
      В начале декабря 1965 г. в очередной раз ракетчики подполковника Ильиных справились со "Шрайком" - ракетой, предназначаемой для борьбы с зенитными ракетными дивизионами. Она идет на подразделение по лучу радара и врезается, как правило, прямо в антенну. Бой выглядел так. Когда самолет противника входил в зону действия радаров, его приборы регистрировали облучение, и на луч радара выпускался "Шрайк". В сентябре дивизион чудом избежал удара, ракетчики случайно отключили станцию. На этот раз мы действовали вполне обдуманно. Засекли выпущенный "Фантомом" "Шрайк" и начали разворачивать станцию, а затем выключили ее. Серая трехметровая сигара с 23 кг взрывчатки и тысячами стальных кубиков "заблудилась" и упала. Затем американцы начали разрабатывать для "Шрайка" блок памяти. Мы стали готовиться и к этому, хотя понимали: тяжело придется, ведь ракета будет запоминать луч, и хитростью ее не остановить.
      Противоборство, очень трудное для нас, шло и на других направлениях. На американских самолетах были установлены приборы опознавания пуска наших ракет, пилоты получили возможность совершать маневр против огня пикированием или резким разворотом. Мы стали производить пуски, когда самолет входил в самую устойчивую зону поражения, и маневры его не спасали. Нашли "противоядие" и на помехи...
      Из дневника полковника запаса Г. Любинецкого:
      Январь 1966 г. Буй Хай, мой вьетнамский напарник по станции, техник, рассказал: янки перестали вести войну, что называется, по распорядку дня. Оказывается, до прибытия наших ракетчиков их боевые действия были строго хронометрированы. С 8 до 9 часов - разведка, с 9 до 14 - массированные налеты. Потом два часа перерыв. С 4 до 7 вечера - опять налеты и ночной отдых. Выходные - как выходные. Поняли, что с ракетчиками шутки плохи...
      Рассказывает полковник запаса В. Федоров (бывший командир полка):
      Для меня было открытием - американцы неплохо знают русские поговорки. В начале декабря 1966г. вьетнамский дивизион, ведя бой самостоятельно, уже без участия наших специалистов сбил американский самолет, летчик катапультировался. Его взяли в плен и повезли в дивизион. Он попросил показать русских, сбивших его. "Вьетнамцы тебя сбили", - пояснили ему, посвятив в ход боя. Тогда он говорит: "Все равно не верю, чувствую, тут русским духом пахнет". Неплохими мы оказались учителями... Покидали вьетнамскую землю с чувством удовлетворения. Наши друзья за девять месяцев овладели зенитной ракетной техникой.
      Впечатляет и статистика. За время боев полк израсходовал 43 ракеты, уничтожил 23 самолета. Успех разделили подполковник В. Нижельский, майор-инженер А. Петров, майоры С. Воробьев, А. Саморуков, капитаны Р. Казаков, Ю. Кульков, лейтенанты В. Щербаков, В. Романюк... Перед отъездом на Родину лейтенанту Вадиму Щербакову вручили орден Ленина, другим специалистам - ордена Красного Знамени и Красной Звезды.
      Вспоминает генерал-майор в отставке Г. Белов:
      В апреле 1967 г. встретился с Хо Ши Мином. Он поблагодарил наших специалистов за ратный труд. Потом положил руку на плечо и говорит: "Передайте товарищам, мы берегли и будем беречь каждого военного специалиста, помогающего в борьбе с агрессией". Что стоит за этими словами, я узнал чуть позже.
      Раз едем по шоссе, и тут начался налет. Бомба взорвалась метрах в двухстах перед нами. Остановились, бросились в кювет. Только плюхнулся на грунт, как почувствовал: на меня кто-то навалился. Смотрю - капитан Тинь, мой переводчик, а рядом водитель Туан. Когда самолеты улетели, спрашиваю:
      - Тинь, что за фокусы?
      - Товарищ генерал, я отвечаю за вашу жизнь. Вы приехали нас учить воевать, а не погибать на чужбине. И все-таки, случалось, погибали...
      Из беседы с генерал-майором авиации запаса А. Тромбачевым (заместителем руководителя группы советских военных специалистов по политической части):
      Уезжали на Родину два наших техника. Вьетнамские солдаты и офицеры, воевавшие с ними, чуть не плакали. "Линсо, линсо!" - выкрикивали они слова, означающие "советский", и шли, шли за уходящей машиной. Вот как можно подружиться за восемь месяцев...
      А наши ребята - действительно настоящие интернационалисты. Запомнился случай. Солдаты одного дивизиона помогали вьетнамцам в ремонте детского садика. Клумбы вскапывали вместе с детишками. Перевернула девчушка лопату земли, и наш сержант увидел "апельсин" - шариковую бомбу. Шарообразную, умещавшуюся на ладони и содержащую в себе до трехсот смертельных для человека шариков. Бросился на "апельсин", накрыл своим телом...
      Каждый год 5 августа в Москве у Большого театра собирается человек двадцать пять - тридцать. Собираются воины- "вьетнамцы", те, что живут в столице и в Подмосковье. Вьетнам у всех у них один. Это - страна, где царствуют голубая и зеленая краски, где тишину ночей прерывают крики обезьян, стрекот цикад. Это - тревожные минуты у пусковых установок, переворачивающие душу разрывы реактивных снарядов. Это - гнетущая жара, помноженная на влажность, переходящую в водяную пыль, когда задыхаешься, прямо купаешься в поте, а нужно часами сидеть у экрана индикатора. Это изуродованные напалмом, шариковыми бомбами лица вьетнамских детишек, женщин, это стойкость солдат, поклявшихся умереть за родину. И хочется им, бывшим ракетчикам, локаторщикам, летчикам, чтобы их глазами увидели Вьетнам шестидесятых-семидесятых окружающие их сегодня люди, их соотечественники.
      Стихи и песни неизвестных авторов - участников вьетнамской войны
      Самодельная книжечка, машинописные листочки... Ее бережно хранил сын недавно скончавшегося участника войны во Вьетнаме Б. А. Воронова. Эти стихи и песни прочувствованы и выстраданы теми, кто воевал во Вьетнаме, кто оказался так далеко от Родины. Их строки с бесхитростной простотой и щемящей выразительностью передают мысли и чувства тех, кто вернулся с этой войны. И тех, кто не вернулся с нее...
      Дорога № 1
      "Дорога жизни" от Ханоя
      На юг Вьетнама след ведет.
      И янки, в ней воронки роя,
      Ведут по-варварски налет.
      По ней колонны ночью мчатся
      При свете лишь одной луны.
      А янки очень сильно злятся,
      Как черно племя сатаны.
      Бомбят кругом все переправы,
      Висят на небе фонари.
      И вся земля в огне кровавом, 
      И так от зорьки до зари.
      А над дорогою раскаты,
      Разрывы "соток", гул ракет.
      И вновь вьетнамские солдаты
      Идут дорогою побед.
      Стервятник дым пустил и, воя,
      Пошел грызть землю за скалой.
      Им не дает нигде покоя
      Ракет советских грозный бой.
      И вот бежит, спешит дорога,
      И лижет раны на ходу.
      По ней солдаты четко, строго
      Победной поступью идут.
      Хочу я снега на грудь
      Плавится душное небо Вьетнама
      Который день.
      Жгучее солнце палит беспощадно
      Который день.
      Как мое тело не знает прохлады
      Который день 
      Так мое сердце не знает отрады
      Который день.
      Припев:
      Хочу небес синеву,
      Хочу мороза вдохнуть,
      Хочу узор по стеклу,
      Хочу я снега на грудь.
      Тучный банан нависает кистями 
      Грустно мне.
      Кустики риса вода заливает 
      Грустно мне.
      Белой березы мне не хватает 
      Грустно мне.
      Поля алмазного снега без края 
      Грустно мне.
      Припев
      Манит весной журавлиные стаи
      Родимый край.
      Где журавлятам стать журавлями
      Родимый край.
      Птиц ненадолго сюда отпускает
      Родимый край.
      Как северянину жить во Вьетнаме,
      Родимый край?
      Припев
      С мыслью о Родине
      Ночное затишье прохладою дышит,
      И яркие звезды горят вдалеке.
      И ветер чуть слышно деревья колышет
      И вдаль уплывает по Красной реке.
      В вьетнамской столице мне нынче не спится,
      Грустя и волнуясь, стою у окна.
      Луна серебрится, а сердце, как птица,
      На крыльях куда-то уносит меня.
      А где-то, а где-то снегами одета
      Простерлась в бескрайность родная земля.
      Любовью и светом пусть будет согрета
      В рубиновых звездах седого Кремля.
      Суровый бой
      Когда дождливый вечер косит
      Колючки острого бамбука,
      Когда прохлады сердце просит
      И сыт дыханьем знойным юга,
      Мне вспоминаются метели,
      Скрепящий иней и снега,
      Весны хрустящие капели,
      Оби свинцовая вода
      И тишина, что без тревоги,
      Без самолетов и ракет...
      Мы знаем, есть еще дороги,
      Есть правда, совесть, счастье, свет
      И есть страна, где мы нужнее,
      Чем там, где дом и все друзья,
      Где жить намного тяжелее
      (И даже несколько страшнее),
      Но и без нас пока нельзя.
      Ведь все мы знаем - в нашем мире
      Идет суровый трудный бой,
      И там, где мы не отступились,
      Где не согнулись, не сломились,
      Счастливо будет жить другой.
      Другу
      Вспомни дороги и переправы,
      Как тело налито в походе свинцом.
      Вьетнамских детишек, бегущих оравой,
      Кричащих вдогонку машинам: "Ленсо!"
      Пальмы пылали, трещали паромы,
      С черными шлейфами выли "Фантомы".
      И, словно подарки на праздничный Тэт,
      Гремели зенитки и залпы ракет.
      Впереди еще много преград,
      Но спокоен и жизни я рад.
      Это ты, друг, шагать мне помог
      По дорогам войны и тревог.
      Тропические сугробы
      Долго письма идут отсюда,
      Еще дольше идут сюда...
      Вряд ли помнят меня твои губы
      И ореховые глаза...
      Да и сам я забыл, пожалуй,
      Про сугробы и ели в снегу:
      Восемь месяцев - срок немалый,
      Если их провести одному.
      Восемь месяцев - это пальмы
      И закаты в синих горах,
      Парус джонки в заливе дальнем,
      Ветка персика в нежных цветах.
      Колокольчиков звон на склонах
      И бамбуковой флейты трель,
      Странный вид деревень незнакомых,
      Бесконечных дорог канитель.
      Только мне бы обратно к сугробам,
      Чтоб без писем поговорить,
      Снег пушистый руками потрогать,
      На губах твоих лед растопить.
      Землю инеем убеленную,
      Ноги чтоб ощутить могли,
      Чтобы в душу, солнцем спаленную,
      Звезды глаз твоих тихо текли.
      Бродим мы по болотам Вьетнама
      Бродим мы по болотам Вьетнама,
      В мокрых джунглях клубится туман,
      В русском сердце - открытая рана,
      Боль твоя в моем сердце, Вьетнам.
      Припев:
      Жди меня, родная, я к тебе приеду,
      Ясным майским утром постучу в окно.
      Чтоб повеял тебе теплый ветер,
      Чтоб легко мы дышать могли,
      На изрытой войною планете
      Мы стоим за клочок земли.
      Припев
      Дай, судьба, нам увидеть снова
      Небо русское, леса и холмы.
      Ты, судьба, к нам не будь сурова,
      Дай вернуться на Русь живым.
      Припев
      Боевая дружба
      Чертила в небе след ракета
      В который раз уже подряд.
      Кто хоть однажды видел это 
      Как Р-105-е бомбят?
      Кругом воронки, котлованы,
      Но, видно было, неспроста
      Стояли мы среди развалин
      У Тханьнгуенского моста. (2 раза)
      Удары "шрайков" испытали,
      Шрапнель рвалась над головой.
      Но мы дружить не перестали 
      Нет крепче дружбы боевой!
      Нет крепче дружбы той солдатской,
      Что закалялася, как сталь,
      В борьбе с ордой американской
      У Тханьнгуенского моста. (2 раза)
      Плечом к плечу с вьетнамским другом
      Стояли мы на том пути.
      Он называл меня: "товарищ",
      Я отвечал ему: "дон-ти".
      И были в этой дружбе братской
      Залог победы и мечта 
      Вновь повстречаться в форме штатской
      У Тханьнгуенского моста! (2 раза)
      Советские военнослужащие, погибшие во Вьетнаме
      БАГАЕВ Алексей Егорович. Старший лейтенант, военный специалист. Погиб в авиационной катастрофе в марте 1962 г.
      БРИНДИКОВ Михаил Константинович, 1943 года рождения, Белорусская ССР, Могилевская область, Костюковичский район, д. Забычанье. Призван Привокзальным РВК г. Тулы. Старший лейтенант, старший техник, 20-я дивизия ПВО. Погиб при исполнении служебных обязанностей 9 сентября 1972 г. Похоронен на кладбище в д. Забычанье.
      МРЫХИН Винидикт Федорович, 1937 года рождения. Русский. Капитан, летчик-инструктор. Погиб в авиационной катастрофе 23 марта 1973г.
      ПОЯРКОВ Юрий Николаевич, 1933 года рождения. Русский. Капитан, летчик-инструктор истребительного авиационного полка Вьетнамской народной армии. Погиб в авиационной катастрофе 30 апреля 1971 г.
      СИМОНОВ Евгений Семенович, 1939 года рождения. Русский. Капитан-инженер, специалист по зенитно-ракетному комплексу С-75. Умер 30 января 1974 г. Похоронен 5 февраля 1974 г. на кладбище в г. Вильнюсе Литовской ССР.
      СМИРНОВ Виталий Елиферинович, 1945 года рождения. Призван Яйским РВК Кемеровской области. Рядовой. Погиб при исполнении служебных обязанностей 24 октября 1965 г. Похоронен 30 октября 1965 г. на кладбище в п. Яя Кемеровской области.
      СОЛОМИН Алексей Николаевич. Старший лейтенант, военный специалист. Погиб при исполнении служебных обязанностей 17 февраля 1961 г.
      Спасательная экспедиция советских военных моряков в Бангладеш (1972-1974 гг.)
      Народная Республика Бангладеш была провозглашена в апреле 1971 г. в результате победы национально-освободительного движения в борьбе против правящих кругов Западного Пакистана, осуществлявших политическую, экономическую и национальную дискриминацию восточно-бенгальского народа.
      Предоставляя независимость после Второй мировой войны своей бывшей колонии - Индии, Великобритания добилась расчленения этой страны на два государства по религиозному принципу, что привело к незатухающему конфликту, который продолжается вот уже более полувека и периодически принимает вооруженные формы.
      Объединив в рамках одного государства - Пакистана - два различных района бывшей Индии, резко отличающихся по экономике и социальному составу, Лондон способствовал сохранению неравенства между его западной и восточной частями.
      В Восточном Пакистане (Бенгалии) проживает большая часть населения, которое производит и большую часть валового национального продукта. Однако после объединения Бенгалия превратилась в колонию Западного Пакистана, где военная диктатура сконцентрировала в своих руках все рычаги власти.
      При всей жестокости военного режима бенгальский народ тем не менее боролся против дискриминации и попрания национальных прав. На выборах в Национальное собрание в декабре 1970 г. представлявшая народ Бенгалии Национальная лига ( "Аврами лиг") получила 97 процентов голосов населения Восточного Пакистана и 26 марта 1971 г. провозгласила его независимость, назвав страну Республикой Бангладеш. Так ответил народ на массовые репрессии пакистанских властей.
      Бангладеш, население которой составляет около 100 млн. человек, а площадь - 141,2 тыс. кв. км, находится на северо-востоке Южно-азиатского субконтинента и граничит с Индией и Бирмой.
      С первых дней вооруженная борьба бенгальцев с западно-пакистанской армией приняла широкий размах и ожесточенный характер. Молодая республика создала вооруженные силы ( "мукти бахини"), в которые входили как регулярные войска, так и партизанские отряды. Если в первые месяцы 1971 г. (март-апрель) эти формирования еще не могли противостоять противнику и вынуждены были отступать, то к сентябрю-октябрю общая численность "мукти бахини" выросла до 100 - 150 тыс. человек, включая 30 тыс. регулярных войск. Были созданы военно-воздушные и военно-морские силы, которые в августе-ноябре потопили до 25 судов противника.
      Вооруженные конфликты, порожденные разделом прежней Индии, постоянно держали народы этих стран в напряжении. На осень 1971 г. пришлась очередная конфликтная ситуация, начались военные действия между Индией и Пакистаном.
      Агрессия против Индии началась 3 декабря 1971 г. внезапным одновременным ударом пакистанских ВВС по семи крупнейшим аэродромам, затем по западной границе Индии - от Джамму и Кашмира до Раджастана. Перешли в наступление и сухопутные войска Пакистана. Но если в предыдущих конфликтах оперативно-стратегические планы индийских вооруженных сил в войне против Пакистана предусматривали сосредоточение основных усилий на западном фронте, то на этот раз в него внесли существенные изменения. Суть плана определялась провозглашенными премьер-министром Индии Индирой Ганди политическими целями войны - оказать поддержку вооруженным силам "мукти бахини", предотвратить дальнейшее уничтожение восточно-бенгальского населения. И это во многом определило успешное ведение боевых действий.
      16 декабря 1971 г. пакистанский генерал Ниязи подписал акт о безоговорочной капитуляции перед индийской армией и "мукти бахини". В ходе боев на территории Бенгалии пострадали многие населенные пункты, дороги, но особенно большие разрушения были в портах, которые играли ключевую роль в экономике молодой республики. Добившись победы, новое государство лишилось возможности использовать порты для доставки грузов и продовольствия и оказалось перед угрозой полного развала и без того слабой экономики и голода населения.
      Как и во многих аналогичных случаях, помощь пришла с ожидаемой стороны - от Советского Союза, который сформировал и направил в Бангладеш по просьбе ее правительства спасательную экспедицию.
      В период со 2 апреля 1972 по 24 июня 1974 г. советские специалисты со своей техникой приняли участие в разминировании и расчистке морских ворот Бангладеш - порта Читтагонг (ныне - Чатагам){39} .
      Советская экспедиция, которой командовал контрадмирал С. Зуен-ко, состояла в основном из судов и кораблей Военно-Морского Флота и отдельных судов Министерства морского флота. В нее входили специальные подразделения водолазов и такелажников. Первой прибыла в Читтагонг 2 апреля 1972 г. плавмастерская ПМ-40. Она прошла через узкий фарватер в Бенгальском заливе, проделанный в минном заграждении индийскими тральщиками, поднялась вверх по мутным водам реки Карнапхули, на берегу которой расположен порт, и под восторженные возгласы встречавших ошвартовалась у разрушенного причала.
      Войдя в порт, советские моряки увидели безрадостную картину. Одинокие суда стояли на дальнем рейде и войти в порт опасались: на подходах к нему было выставлено минное заграждение. У большинства причалов из-под воды торчали мачты, трубы, надстройки затонувших и поврежденных судов, некоторые из них лежали на боку. Всего, по данным администрации порта, было повреждено и затоплено более 40 судов, причем одно из них - на повороте реки, на самом судоходном и узком месте, из 18 причалов - 12 разрушены. Заход судов в порт ограничивался по водоизмещению и особенно по длине (не более 90 м). Замерли портовые краны, часть из них стояла на причалах, повсюду виднелись разрушенные складские помещения. Лишь отдельные суда рисковали заходить в порт.
      Советским морякам предстояло возвратить Читтагонг к жизни. Работать пришлось в непривычных условиях тропического климата. Нещадно палило солнце, а влажность воздуха достигала 100 процентов. Дули сильные ветры и лили муссонные дожди с градом, внезапно налетали циклоны, которые превращали день в ночь.
      15 апреля на дно реки опустился первый водолаз - старшина 2-й статьи Николай Ламухин. Он осмотрелся вокруг и ничего не увидел: перед глазами желто-коричневая вода, мутная из-за сильного течения, несшего массу ила. При повторных спусках водолазы установили, что бывают моменты, когда вода стоит спокойно ( "стоп-вода"), это длится 35 - 45 минут. Подобное явление повторялось через каждые шесть часов во время смены приливно-отливных течений. "Стоп-вода" позволяла водолазам работать от двух с половиной до трех часов в сутки. Суда, затонувшие на глубине 17 - 35 м, обследовались в полной темноте, все делалось на ощупь.
      В апреле началась подготовка к выводу из порта трех большегрузных судов общим водоизмещением около 50 тыс. тонн. На них заделали пробоины, откачали воду, затем поставили на плав и в конце апреля за три дня поочередно вывели из порта в район последующей разделки. Таким образом, к 27 апреля были освобождены три причала длиной около 600 метров. Матросы, старшины и офицеры трудились, не считаясь со временем, работу начинали в 5 часов утра и заканчивали далеко за полночь.
      С прибытием тральщиков экспедиция вплотную занялась тралением. 2 мая подняли и расстреляли первую мину. Приходилось преодолевать огромные трудности при ликвидации минного заграждения. Низкие берега, отсутствие ориентиров для определения точного места кораблей при тралении, мутная вода, малые глубины, большая засоренность района затонувшими судами и шхунами, многочисленные движущиеся по реке парусные суда - все это тормозило ход разминирования. А главное, советские специалисты не имели ни карт, ни других документов о поставленном минном заграждении. Тем не менее в июле 1972 г. порт Читтагонг уже начал функционировать, его месячный грузооборот составлял более 500 тыс. т, что превышало даже довоенный уровень.
      Открытие "ворот жизни" - настоящий подвиг советских моряков. Не сбылись предсказания многих западных специалистов, что порт может начать нормальную работу в лучшем случае через 2 - 3 года, когда будут подняты 6 - 7 судов и закончится траление. Советская экспедиция выполнила эту задачу за три с небольшим месяца. К концу июля 1972 г. фарватер был расширен до трех миль, уничтожено 50 процентов минных заграждений, освобождены семь причалов после вывода девяти поврежденных и затонувших судов.
      Капитан порта Камал в те годы говорил: "Спасательные работы ведутся в очень сложной обстановке, с которой столкнулись здесь, в Читтагонге, советские моряки. Мы - опытные моряки, и то нам в этих условиях бывает трудно. И все-таки я приятно удивлен, как дружно они работают, все - от адмирала до матроса. Я много плавал, многое видел, но такого еще не приходилось. Советские моряки творят чудеса. По мнению многих специалистов, на восстановление порта требовались годы, но годы стали месяцами. Разве это не чудо? Если бы меня спросили, какая самая популярная страна в Читтагонге, я бы ответил - Советский Союз".
      25 октября 1972 г. досрочно, на два месяца раньше запланированного срока, советские моряки траление закончили, минную опасность на подходах к порту ликвидировали. На тралении отличились офицеры В. Коростылев, Г. Мурзаев, Р. Насыров, В. Антонов, В. Лебедев, Н. Завадский и многие другие.
      Первая годовщина экспедиции - 15 апреля 1973 г. - отмечалась торжественно. К этому времени подняли 13 судов из 15, освободили 10 причалов. Порт работал уже с большой отдачей, обеспечивая молодую республику всем необходимым для восстановления народного хозяйства, поддерживая жизнедеятельность многомиллионного народа Бангладеш.
      В декабре 1973 г. советские специалисты подняли судно "Сурма", водоизмещением 14 тыс. т. На нем они заделали около 300 пробоин, откачали 25 тыс. т ила из внутренних помещений. Поднятием его экспедиция досрочно выполнила поставленную задачу по расчистке порта.
      Однако экспедиция возвратилась на Родину не сразу. В то время в Читтагонге начались подготовительные работы по реконструкции порта. Многие страны предложили правительству Бангладеш свою помощь. Но эта важная и трудоемкая работа была доверена только советской экспедиции.