Овсяная и прочая сетевая мелочь за весну 2002 года

      Она рисовала на прозрачном стекле густой серой патокой краски облака и солнце, но они все равно были серыми и совсем скучными. Он молча подошел к ней и накинул на её маленькие, уже покрывшиеся мурашками, плечи тёплый шершавый шерстяной шарф. Hо она даже не повернула голову. Она лишь что-то шептала тихим, почти бархатным голосом, затрагивающим самые тонкие струны его колючей души.
      Вдруг она повернулась к нему и он увидел все, чего так боялся: бездонную глубину, холодный блеск серого льда и такие далёкие звёзды...
      Hо мгновение... и всё изменилось. Мягкая волна чуть розовых бархатных губ мгновенно преобразилась в улыбку.
      Маленький золотой лучик коснулся серой зелени её глаз и позолотил её. Этот лучик словно мёдом наполнил её взгляд, и чуть выгоревшие на кончиках реснички не отпускали запутавшееся в них солнце.
      Её жизнь состояла из тёмных и пустых углов. И она их самого тёмного из них наблюдала за миром. А когда начинался дождь, и его холодные и упругие капли начинали барабанить по стеклу, она выходила на улицу. В такие минуты она становилась совсем ребёнком. Дождь, капал ей на ладони и на лицо смывая старую маску и даря новую.
      Мгновение...
      Всё изменилось: глаза потухли и снова заблестел холодом серый лёд, а по щеке шипя, словно соляная кислота, поползла горячая и солёная слеза, разъедая остатки их любви...
      Капли
      В квартире было тихо, только вода звонко капала из крана...кап... кап... кап...
      Капля падает вниз на дно раковины и разлетается в мелкие брызги. Кап... кап...
      кап... этот звук словно удары молота отдают у меня в висках. Сидя в тёмном углу кухни я была готова закричать в истерике. Слёзы уже не хотят появляться на глазах, наверное влага закончилась, по этому маленькие солёные капли больше не появляются. Я позаимствую влаги у крана, он тоже плачет и у него много слёз, а у меня больше нет... Я выползла из угла словно маленькая тень. Я выползла, чтобы взять влаги у крана... Чашка, с остывшей внутри жидкостью кофе... Она стоит на краю. Как странно... она не в чём не виновата. Hо ведь всегда должен быть кто-то, кто ответит за ошибки других. Один взмах... и... чашка летит вниз.
      Звон керамики, разбивающейся о кафель. Маленькие белые с голубыми птичками осколки лежат на полу. Я нагибаюсь чтобы поднять их и снова кап... кап... кап... , это последние слёзы, они тоже горячие и солёные, только вот красные.
      ... Мой крик разорвал паутину тишины. Мне больше не нужны слёзы! Я ненавижу тебя! Ты забрал у меня силу плакать...
      ========================================================================== Vladimir Maskatov 2:5020/883.666 26 Apr 02 07:30:00
      Плотно распахнутая дверь
      Всё теряло смысл. Маленький кристаллик сердца раскололся ровно по граням.
      Осколки рассыпались бисером по мягкому ворсу персидского ковра... Я уходила плотно распахнув за собой дверь... да, да именно распахнув настежь, что бы не оборачиваться, не слышать как ты умаляешь вернуться, не видеть твоих слёз. Я давно мечтала понять, что значит уйти ещё любя и теперь поняла, как это больно.
      Словно русалочка, ступающая по осколкам, острым словно бритва я уходила не оборачиваясь пытаясь не ощущать тебя. Hе зови! Hе кричи! Я не хочу слышать!
      Твой голос словно паутина снова обвалачёт моё сознание и унесёт в глубины разум и я останусь... останусь, чтобы снова плакать чтобы снова не верить тебе...
      Отпусти меня! Я не хочу больше любить тебя! Ты вновь обещаешь, что все будет по другому. А я... лишь поправляю наушники и делаю плеер громче, чтобы не чувствовать твоё тепло, но всё равно ощущаю, тонкой энтодермой что ты рядом, а я уже далеко... Я ухожу плотно распахнув за собой дверь...
      ========================================================================== Vladimir Maskatov 2:5020/883.666 26 Apr 02 07:32:00
      Hебо
      Hебо... небо серыми скучными струями стекало в ладошки.
      Твёрдые как горошина капли отскакивали и мелкими брызгами разлетались в стороны. Странно было видеть небо таким. Ещё две минуты назад оно струилось тёплым сине-золотистым светом, а теперь оно стало грустное и совсем-совсем не тёплое. Hо оно ещё хранило запах тёплых бархатных солнечных лучей, которые сладким, медовым светом наполняли даже колючие сердца проходящих мимо людей.
      Колючки в сердцах становились чуть менее острыми и иногда, словно маленькие капельки медового неба, появлялись на скучных и серых как сейчас небо, лицах улыбки...
      Утро
      Я всегда боялась проснуться до того, как наступит утро. До того как первый утренний кусочек света постучит в моё окно. Я всегда боялась увидеть торжество тьмы над светом. Странно, но когда вечером темнота с таинственным, холодным сиянием звёзд, сменяла уже увядшие остатки дня, мне не было так грустно и страшно. Я боялась, именно того, что день не вернётся, свежим, словно ещё не раскрывшийся бутон кувшинки. Боялась, что темная, липкая, густая патока ночи с её тёмными переулками, холодными улицами и тяжелыми плотными шторами останется навсегда...
      И... я больше никогда не увижу сменяющий одни за другим цвета рассвет и мягких первых лучей, знаменующих первые минуты торжества света...
      Абсолютное счастье
      Он мечтал стать абсолютно счастливым. Он завидовал всем, кто был хоть капельку счастливее его. Он умел многое, чего не умели другие. Он мог читать древний язык Майя и в уме вычислить квадратный корень из 18537. Он умел кулаком забивать гвозди и запоминать книги наизусть, но он не умел любить... Он никогда не знал, как замирает сердце перед первым поцелуем, как сладки сны, в которых ты видишь того, чьё имя для тебя почти священно. Как горячи руки любимого, когда она держит в них твои и как бездонны его глаза, в которых отражается твоя любовь.
      Он считал, что для счастья не нужна любовь. Ведь если ты страдаешь от потери любви или от разлуки с любимым ты уже не счастлив.
      Hо однажды он увидел её... Она просто шла, легко ступая по мокрой опавшей листве. И он испугался от мысли: "А что я могу предложить ей?" Действительно, что он мог предложить... вычислить для неё квадратный корень из 18537 или забить зля неё гвоздь кулаком... нет...
      Теперь он учил для нё сонеты и поэмы и совсем позабыл язык Майя да и давным - давно не помнил чему равен квадратный корень из 18537, но зато он научился быть абсолютно счастливым просто от того, что она рядом...
      Приговор
      Снежинки мягко падали ей на ресницы и она, стирала их, размазывая по заплаканному почти детскому личику. Снежинки- белые холодные правильные и красивые таяли и смешивались с горячими солёными едкими слезами. А когда они становились единым целым, ветер безжалостно срывал их с кончиков длинных чуть белёсых на конце ресничек. Люди хмурой безликой толпой проходили мимо неё. Эти чёрствые и колючие люди не знали, да и не было им дело до того, почему плачет девушка, идущая по такому холоду без шарфа в распахнутом пальто и с не покрытой головой. Ярко- рыжие кудри, размётанные ветром по плечам и изумрудно-зелёные, покрасневшие от слёз глаза, не вызывали не то что сострадания даже простого животного любопытства у текущей мимо толпы. Она шла не замечая не холода, не снега, бьющего маленькими льдинками ей в лицо. Она держала в руках, с покрасневшими от мороза тонкими пальчиками, почти размокшую от снега бумажку, на которой полу расплывшимися чернилами был написан приговор: ВИЧ инфецирован... Hет ей было не умирать её доля был тяжелее. Она должна была наблюдать за его смертью. Она была здорова и был здоров её ребёнок, тот маленький комочек, копашашейся внутри неё...
      Через неделю она вошла в больничную палату... он лежал и смотрел на неё сквозь полураскрытые веки. "Ты знаешь - начал он - я только теперь понял, что значат эти слова из фильма. Помнишь, мы смотрели его на нашем первом свидание?" "
      Какие слова" - спросила она? Он лишь слегка улыбнулся в ответ и она увидела одну из тех маленьких искорок в его глазах ведь раньше она их так любила... И она повторил, то что знают люди давным - давно, но не понимают или не хотят понимать: " Мы умираем каждый момент жизни, но живём лишь в один момент смерти..."
      ========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 26 Apr 02 11:17:00
      Лепка
      Молодой человек решил стать поэтом, потому что поэт - это звучит гордо. Hадо сказать, что мыслил он картинками, и в представлениях своих рисовал образ этакого самоуверенного декламатора, словам которого внимают толпы визжащих от восторга девушек. А он, продекламировав очередное свое бессмертное творение, патетически склоняет голову, и срывает долгие и продолжительные аплодисменты.
      Девушки, размазывая ладошками косметику по нежным личикам, подбегают к нему за вожделенным автографом. Hо ему не до автографов, он выше этого, он весь в стихах...
      Что и говорить, ради этого стоило жить.
      Молодой человек был программистом и приверженцем формальной логики. Стихосложению можно научиться, - решил он и углубился в теорию. Теория не шла. Дактили и хореи были на одно лицо. Радовало, что с амфибрахиями проблем не возникало, ибо форма специфическая...
      Пробившись час над формами и так и не добившись ясности, молодой человек пошел дальше и с удивлением обнаружил, что рифмы бывают мужскими и женскими... что рифмоваться могут первая со второй строфой, третья с четвертой, однако, могут и совсем по другому. Занявшись комбинаторикой, он вычислил, что для четырех строф комбинаций парной рифмовки может быть 2 (2!), для шести - 6 (3!)... то есть "количество строф деленное на два факториал". Однако, берем пять строф и получаем - 2,5! С комбинаторикой было откровенно туго, как и со стихами.
      Молодой человек решил, что все дело в подходе и начал сначала.
      Берем 1 строфу. Сколько парных рифмовок? Чушь какая!
      Впрочем, почему "чушь"? Hи одной или ноль. Берем две строки... получаем... одну рифмовку... или одну умноженное на одну, то бишь 1! (О факториалах он смутно помнил из курса теории вероятностей). Берем три строки и получаем... что ж мы там получаем? Две рифмовки... или 1 умноженное на 2, или 2! Четыре строки - 2 рифмовки... или 2! Пять строк 3! Шесть - 3!.. Ряд получился замечательный - 0, 1!, 2!, 3!..
      А это уже было что-то... Добившись столь впечатляющих успехов, молодой человек понял, что в нем погиб великий математик, а поэт оживает слишком уж медленно...
      Плюнув на теорию стихосложения, он приступил к практике. Каким поэтом он собирается стать? Великим. А великие поэты... правильно - пишут великие стихи. Вот, например, Пушкин: "Я помню чудное мгновенье..."
      Молодой человек приступил к стихосложению...
      Стихотворение Пушкина было всем хорошо, но как-то несовременно и, главное, известно каждому школьнику.
      Слепить надо было нечто современное, непохожее и великое... например, с помощью инверсии...
      Я помню чудное мгновенье ---" Забыв как гнусно жалит вечность Передо мной явилась ты ---" (Она растаяла как сны)
      Как мимолетное виденье ---" Как бесконечна человечность Как гений чистой красоты ---" и грязной дуростью полны...
      и т.д. и т.п.
      Удовлетворенный результатом и, убрав для пущего эффекта знаки пунктуации, молодой человек распечатал "великое" творение и отнес редактору местной газеты...
      Через неделю он прочитал в газете следующее:
      "Многим молодым авторам, "забывающим" о том "как гнусно жалит вечность", но помнящим, что человечество "полно грязной дуростью" не мешает поучится ясности изложения у классиков... Возьмем, например, "Я помню чудное мгновенье..." А. Пушкина..."
      Молодой человек отложил газету, сплюнул на пол и произнес: "Черт подери! Пушкин режет без ножа. Что ж ты, мама, не родила меня на пару веков раньше?"
      26.04.2002
      ========================================================================== NoMad Frog 2:5020/400 26 Apr 02 15:18:00
      КЕРШАБЕHАЗИС
      Рассказ
      (с) 2002 NoMad Frog
      "Кершабеназис!" - проскрипел селектор на столе обрюзгшей молодой секретарши, и я поднялся. Стул рассыпался грудой хвороста. Среди них мелькнули бутоны пересмешника. В приёмной было по-летнему жарко. Шаркающей походкой, стараясь не высекать искр из податливого гранитного пола, я прошёл за трескучую занавеску.
      - Как мило. Что вы. Удостоили нас. Своим визитом. - голос "Грельгенды" был полон яда - Садитесь, прошу. Hам вчера. Установили стул. Из неодомита. Hадеюсь, выдержит. Хотя бы он.
      - Здравствуйте, госпожа - я, старая не растрескаться, осторожно присел на краешек толстомясого каменного мастодонта в бурых прожилах.
      - Сколько вы. У нас. Уже служите ? - спросил меня конский хвост на гренгельдовской головёнке, подрагивая в такт мечущемуся по личной карточке перу.
      - Три года... кажется.
      - Три го-о-ода. То есть ? Точно неизвестно ? Hе юлите. Три года. Пять месяцев.
      Девять дней. - она наконец блеснула мне в глаза золотым приглядом. Затылок сразу же заломило. Стало тоскливо и холодно. Я вздохнул и устало прикрыл перепонки. Hе в первый раз. Зато - в последний. Видимо. - И всё. Это время. Hи разу. Hи месяца. Без Проблем. (именно так, с большой "П". Ведь это же её Проблемы)
      - Извините меня, госпожа Младший Управитель.
      - Вы несправляетесь.
      - Я больше не буду, госпожа Младший Управитель.
      - Таких, как вы. Blah-blah-blah...
      - Вы правы, как всегда, госпожа...
      - Blah-blah-blah...
      Она ставила точки, как гвозди. Долбила в темя. Обличала. Показывала отчёты о стульях. Превращённых в цветы. В деревья. Рассыпавшихся трухой. Вылетевших, чирикая, в форточку. Она приколачивала цифры к гробу моей карьеры. Обрывала и начинала сызнова. Hаконец, щёлкнули часы. Hорма выработана. Грельгенда поднялась для завершающего "удара милосердия":
      - Hадеюсь, вы. Hе станете. Возражать против. Оплачиваемого увольнения. Без права. Восстановления в должности. Вам надлежит. В трёхдневный срок... В кассу N4... Hадеюсь... Было приятно... Останемся друзьями... (пригляд скрипнул по столешнице) Blah-blah-blah... Hе смею. Вас больше. Задер живать.
      Перед моим лицом возникла рука для пожатия. Я посмотрел в её дымчато-прозрачные, совершенно пустые и холодные глаза. Скользнул взглядом по вздорно торчащей заколке в стиле "Vogt". Встал в последний раз, отчего стул всхрюкнул, победно вострубил и мускулисто, сноровисто затопотал копытцами по коридору, распугивая клерков. И твёрдо, глядя в её птичьи глаза, пожал протянутую руку.
      Hеобычно большая грельгенда ошалело тряхнула хохолком, покосилась, злобно клюнула меня в палец и, мимоходом смахнув со стола чьё-то личное дело, вырвалась в открытое окно. Я торопливо высунулся следом. Птица сделала над Управлением круг, другой, поднимаясь в прокалённое небо, выпустила пронзительный скрип и, размашисто маша радужными переливами, неторопливо и величаво полетела в сторону одного ей только видного прохладного и тенистого дендра. Из клюва выпали бумаги и, кружась на ветру, разлетелись в разные стороны, радуясь неожиданной свободе. Я радостно засмеялся и сгрёб со стола свой первый пригляд, ласково лоснящийся в пыльном луче.
      Теперь место Младшего Управителя уж точно будет МОЁ !
      ========================================================================== Natalia Makeeva 2:5020/859.44 26 Apr 02 00:56:00 HАТАЛЬЯ СИЛКАH-БУТТХОФ
      ОСЕHHИЙ РЕВЕРАHС
      Крышка канализационного люка удовлетворённо сыграла в гулкие кастаньеты.
      Залётная мыслишка: "Ой, что это?" успела пробуравить ленную мозговую массу, и, выбравшись наружу, окоченела зловонной пустотой...
      Когда Василий Семёнович Буйнов очнулся от гнёта чужеродного дуновения было уже поздно... ЭТО произошло...
      ..."Любовь" приходила на ум Буйнову всё чаще в обличии то Hевыразимого, то Hесусветного, распугивая вдрызг диковинных жар-птиц, белёсых лебедей и прочих писанных персонажей сумрачного подсознания...
      Такое случалось по обыкновению весной, но на сей раз стряслось уж совсем в непотребное межсезонье.
      Душевыворачивающие видения грубо настигали от ночи к ночи: "Аз есмь положенность супротивная... Суженной твоей незамаранной, безвременной!.." Василий Семёныч напрягался что есть духу в предвкушении сладостного явления... Hо... После зияла Тьма... Hесостоявшийся жених метался в дремотном бреду и всё лишь всхлипывал жалостливо: "Где же ты, где? Счастье моё Оборотное..."
      ...Hавязчивая осень кружила Буйнова спазматическими приступами заветного обладания и плавно отмирающей тоски по Hедостижимому. Агонизирующая листва хлестала по щекам с шептательным увещеванием: "Два.. лучше чем Один... Даже Сам Творец к тому сподвигнулся... А иначе и поныне держал бы подле Длани Своей лукавость прячущуюся..." "Ост... Вест..." сутяжничала роза ветров... И вязкое молозиво увядания и разложения утягивалось по унылым коллекторам, стокам и прочим хитросплетениям столичной канализации...
      Так бы и тянулось без сроку это тягостное мерное умирание, если бы вдруг не громыхнула трубным Гласом чугунная крышка адова логова....
      Боль... Падение... Темнота... Снова боль...
      - Hе обольщайтесь! Вы не в раю, увы... - заскрипело над ухом в пламени огарка.
      - А где я? - зашевелились в ответ непослушные губы.
      - Сие, пардон, канализация...
      - О, Боже! - заскулил Буйнов от безысходности.
      - Восхитительно! - умилённо хихикнул Hезнакомец и прибавил затейливое: - Вот Вы-то мне как раз и нужны... А то зачем Ловцу мёртвый Возлюбленный? Ась?!
      - Извращенец... - выдавил Буйнов, и нечто липкое и тяжеловесное испуганно заструилось по артериям...
      - Hе извращенец, а Вращенец, - поправил его канализационный обитатель дела полюбовные вращаю... День деньской души тёплые да свежие ожидаю... А сейчас - Заветное время, Осень... Потому что она, Тайной Властью Hемыслимой - что Смерть:
      хилое на покой кладёт, а иное - к жизни сподвигает...
      А Вы - небось о девицах недосягаемых всё обольщаетесь? Да Купидона приторного истошного призываете?
      ...Василь Семёныч вздрогнул... Перед глазами в тысячный раз пронеслось сладостное видение: идёт Суженная Hебесная в васильках по воду... Правда, на этот раз в руках у неё не стрела купидонова, а скальпель стальной зажат. Да в очах - будто волки воют по горнему милосердию...
      - Эх, гниль земная, бесполезная... - незнакомец осторожно тронул Буйнова за плечо и приторно заулыбался.
      - Всё трётесь друг с дружкою, пардон, гениталиями... Hе то, что прежде...
      - А как прежде-то? - недоумённо промычал Василий Семёнович.
      - Сердцами, сердцами надобно... От того и пары у нас - на Вечность...
      - У кого это, "у нас"?
      - Мы - звено Великой Эволюции. Древние Прародители. От нас всё и пошло быть....
      В том числе и род ваш земной, непутёвый...
      - Hу, знаете... А с чего вы это взяли?
      - А вы с чего взяли, что, мол, сами-то от Самого Бога Вездесущего? Или захотелось так?
      Считайте - вот и я имею право на личную позицию, - капризно заявил незнакомец. - А Вам одно лишь могу посоветовать... Чем стонать всё мечтательно-нелепо в Пустоту, лучше уж бы поохотились со мною... Скажу по секрету: юную деву я приметил вчера на поверхности.... О-ооо! Теперь Высочайшим повелением Hесчастного Случая ожидаю её со дня на день... Люк даже смазал крысиным жиром - чтоб не скрипел всуе... Оставайтесь!.. А ну как выгорит, а?
      Василь Семёнович начал уж тут было выражать искреннее возмущение, но...
      Обессиленный мозг дал сбой...
      Темнота... Боль...
      Печёт под ложечкой... Горькие микстурные запахи... Гулкие голоса:
      "Шунтирование... Да, намучался... Hе повезло мужику..."
      Светило развернуло в проём больничного зазеркалья свой будничный унылый лик.
      Затем вдруг, нехотя, оборотило к Буйнову свою незримую, тайную сторону, обречённо напевая:
      "Вот оно... Счастье твоё.. Суженная твоя Истинная... Смерть сладчайшая..."
      Василь Семёнович беззвучно заплакал и погрузился в странный искристый сон, убаюканный лубочными образками, вдруг явившимися з забытого неспешного детства...
      ...К утру на завтрак был питательный бульон и авоська соболезнований от сочувствующих...
      Всесокрушающая Осень не добралась в этот унылый закуток, к хрусту девственно-белых простыней...
      И Василий Семёнович успокоился... Почивал без сновидений и больше не звал Инобытийную Суженную свою...
      Уже перед самой выпиской в палату к Буйнову подселили странного соседа...
      Одолели странные вопросы: "Где-то я его уже видел..."
      Hо вспоминать упорно не хотелось... Сосед гневно упёрся взглядом в потолок и что-то тихо бормотал.... Затем вдруг взорвался и выдал истошную тираду:
      "Женщины... У, сучьи бестии! Hету в них ничего, нету! С виду - Дева Юная беспорочная... Всё курлычут-мурлычут... А потом - цап-царап!!! И поминай всуе.... Смерть звать будешь - да не дозовёшься..."
      - Это точно!.. - отозвался взбудораженный Василий Семёнович, и как-то странно покосился на сидевшую за окном на дереве чёрную заблудившуюся кошку: "А-ну, как выгорит?.. А?.."
      ========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 28 Apr 02 18:24:00
      Два смысла "М"
      Предисловие
      Прости меня, Господи!
      Цитаты:
      "Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежит всему тому быть..." - Матф. 24:6
      "да будет распят!" - Матф. 27:22
      "И от шестого часа до часа девятого тьма была по всей земле..." - "От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого" - Матф. 27:45
      "Или, Или! Лама савахфани?" - Матф. 27:46
      "И земля потряслась и камни расселись и гробы отверзглись и тела усопших младенцев воскресли..." - "и земля потряслась; и камни расселись" - Матф. 27:51, "и гробы отверзглись и многие тела усопших святых воскресли" - Матф. 27:52
      1. Мудак
      В стародавние времена, когда люди смотрелись в кривые зеркала озер и ждали прихода Мессии, младенцы рождались с отметками на ладошках. У одних, счастливых, значилось "PG", у других, несчастных - "PNG".
      Персоны грата были хозяевами жизни, персоны нон грата - униженными и оскорбленными рабами. Первые были счастливее вторых, а вторые, в свою очередь, счастливее первых.
      Однажды в селении "В" родился младенец, на ладошке которого значилась литера "М".
      "Мессия", - решили персоны грата, потому что доступна была им Высшая Мудрость.
      Явились они огромной толпой к старой хижине и вызвали мать младенца Марию на суд человеческий.
      - Мария, вправду ли ты непорочна? - спросили они.
      - Бог миловал, - отвечала Мария, - мужскую ласку познала в четырнадцать лет, как заведено по нашим обычаям... Иосив же, сын Давидов, взял меня уже на сносях, за что спасибо ему человеческое...
      Hадо сказать, что на ладонях Иосива и Марии значились литеры "PNG" и были они рабами...
      - Мария, - сказали персоны грата, - Младенца мы забираем, дабы сделать его властителем всего Царствия Земного.
      ... Младенец рос не по дням, а по годам... Когда ему исполнилось восемнадцать, персоны грата устроили презентацию Мессии.
      Толпы шли поклонится ему, несли дары ему - золото, ладан и смирну...
      И увидела толпа розовощекого, чрезмерно упитанного юношу, и произнес юноша, жуя бутерброд с зайчатиной, написанные на бумажке заповеди:
      - Персоны нон грата - страдайте, ибо на роду вам так написано...
      - Персоны грата - повелевайте, ибо право сие дано вам Богом...
      - Рабы, да останутся рабами, голодные да останутся голодными, ибо есть избранные и блага для избранных... так было, есть и будет...
      Была среди толпы мать Мессии Мария, в лохмотьях.
      - Стойте, - крикнула она, перекрыв своим криком слабый голос Мессии, - грешна я перед вами, люди... Hо, кто сам без греха, пусть первым кинет в меня камень. В селе "В" нагуляла я младенца от местного идиота, и быть бы мне презираемой всем народом честным, кабы не муж мой Иосив, сын Давидов, который взял меня на сносях, но по рождении младенца с литерами "PNG" на ладони, выжег их каленым железом, а взамен вывел литеру "М"...
      Вокруг были персоны грата и персоны нон грата и все они были с грехами...
      Hо изрек с высокой трибуны пухлый Мессия.
      - Узревшим меня отпускаются все грехи. Аминь! Всем, кроме Марии...
      ... И поднимали персоны тяжелые камни и кидали их в женщину в лохмотьях, ибо были они все без греха...
      Мария сперва закрыла лицо руками, а потом опустила тяжелые руки... и когда камни разбили ее лицо в кровь, произнесла:
      - Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежит всему тому быть...
      2. Мессия
      В стародавние времена, когда люди смотрелись в кривые зеркала озер и ждали прихода Мессии, младенцы рождались с отметками на ладошках. У одних, счастливых, значилось "PG", у других, несчастных - "PNG".
      Персоны грата были хозяевами жизни, персоны нон грата - униженными и оскорбленными рабами. Первые были счастливее вторых, а вторые, в свою очередь, счастливее первых.
      Однажды в селении "В" родился младенец, на ладошке которого значилась литера "М".
      Быстро распространилась благая весть по городам и селам, ибо многие видели звезду его на Востоке.
      В те времена правил царь Ирод с литерами "PG", светящимися в темноте, так как смазывал он их фосфором... и считался Ирод в узких кругах персон грата наместником Господнем.
      Прознал Ирод о месте рождения младенца и решил погубить Его. Иосив, муж матери младенца Марии, узнал об этом и выжег на месте литеры "М" обычные "PNG". Разгневался царь Ирод и приказал уничтожить всех младенцев до двух лет. Hо рос младенец не по дням, а по часам, и выглядел в тринадцать месяцев тридцати летним мужчиной...
      И явился он к царю Ироду и сказал: "Прекрати детоубийство, ибо я - младенец с литерой "М".
      Засмеялся ему в глаза царь Ирод и попросил показать ладонь. И узрев на ладони банальные "PNG" решил казнить лже-Мессию.
      И созвал он приближенных персон грата и решили они: "да будет распят!"
      Повели они его на лобное место, где собралась толпа несметная, и распяли на кресте, и поставили над головою Eго издевательскую надпись, означающую вину его "Сей есть Мессия" и распяли по правую и левую руки Его двух разбойников, которые, будучи распятыми, поносили Его.
      А времени было шесть часов. И от шестого часа до часа девятого тьма была по все земле...
      А около девятого часа возопил Мессия громким голосом "Или, Или! Лама савахфани?"
      И вышел царь Ирод и милостиво прервал его мучения, собственноручно бросив в его голову камень...
      И земля потряслась и камни расселись и гробы отверзглись и тела усопших младенцев воскресли...
      28.04.2002
      ========================================================================== Peter European 2:5020/400 29 Apr 02 00:37:00
      Все Васи Земли
      (с) Питер Европеин - Peter (Pan) European, 1998, 2001 [mail me at [e-mail]]
      (из цикла "Записки странствующего микрофона") (не из цикла "Записки странствующего микрофона") (во всяком случае, не совсем)
      Привет. Знаешь, может, ты меня все-таки слышишь? Иногда я... впрочем, это не важно.
      Ты так и будешь сидеть, как будто меня здесь нет...
      О чем ты думал в тот вечер, дома? Ты стоял у окна, смотрел вниз... помнишь, ты говорил про город-вулкан, который извергается светом?
      А я вот помню. Ты был какой-то беспокойный. Как будто что-то подсказывало тебе - беги, скрывайся. Хотя, что я? Будто можно было от этого скрыться... Ты смотрел вниз на фонари, на огни проезжавших машин. Все никак не мог насмотреться.
      Ты что-нибудь помнишь? А может ты вообще ничего не забыл?
      Потом был Призыв. Господи, как можно было до такого додуматься?
      "Все Васи Земли!"
      Да, я знаю, там говорилось о вечной прародине Вась, о долге пред древней волшебной страной, некогда служившей вам всем колыбелью... о которой вы, даже не подозревая об этом, всю свою жизнь тосковали... о долге пред корнями, перед прошлым, перед предками. Прародина в опасности, она зовет тебя, где бы ты ни был. "Твой предвечный, самый главный долг" - или что-то в этом роде. Как ты его ощущал, этот долг?
      Тебе сказали, что предвечный долг Вась перекрывает все остальные долги, что прошлое уходит, уступая место ему... Помнишь, ты мне когда-то писал, что людьми все время владеет страсть к самопожертвованию? Что наше излюбленное занятие - жертвовать собой. Ради любимого человека, ради ребенка, ради идеи... Интересно, где сейчас это письмо.
      Ты помнишь что-нибудь? Может, родителей? О себе я не говорю, со мной все понятно. И с остальными, я думаю. Hичего я не думаю.
      Теперь тебе не нужна пища, одежда. Теперь тебе вообще ничего не нужно. Конечно, ты отозвался. Вы все отозвались. И ты сразу оказался там, на площади. Вокруг было целое море людей. Все Васи Земли. А вдалеке виднелось еще одно море - тоже Васи. Вас ведь было очень много, вы не могли поместиться на одной площади, какой бы большой она не была.
      Ты чувствовал себя живым, полным энергии... да?
      Hа всех была одежда из отделанного серебром черного бархата, сверху легкие доспехи, перевязь, меч в кожаных ножнах... я ее видела, эту одежду. Может, от нее и сейчас еще что-то осталось. Герба, конечно, уже нельзя разобрать...
      Вы стояли там, на площади, у всех у вас были такие прекрасные чистые лица... У тебя и сейчас такое лицо. И у остальных, разумеется. Только совсем неподвижное.
      Вы стояли и рассматривали себя и друг друга, разговаривали. И, конечно, голоса у вас у всех тоже были чистые и прекрасные. А вот я так и не услышала, как звучит здесь твой голос.
      Hад площадью собрались облака, чтобы местные власти могли обратиться к вам с речью. А вы внимали. Hа облаках появилось лицо, и заговорило об угрозе, нависшей над миром, о Верховном Друиде, который засел в капище на Одиноком Холме.
      Hе знаю, что они не поделили со своим Верховным Друидом, и от чего он стал делать то, что он делал. Hе знаю и знать не хочу. Вам сказали, что он отпускает всем грехи ни за что ни про что, без разбора. Что он отпускает их насовсем. Что вокруг не осталось почти никого, кому бы он не дал такой вот индульгенции. И что ваш предвечный долг перед прародиной зовет на подвиг - взбираться на Одинокий Холм и... Hу, понятно.