Поверь в любовь (№1) - Поверь в любовь

– Влад, я так люблю тебя, – она снова заплакала.

– Почему ты снова плачешь? – он сцеловывал слезинки с её щек и путался пальцами в её густых темных волосах. – Прошу тебя, не плачь… Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Ты – моя самая прекрасная женщина, ты – мое счастье.

– И я люблю тебя, – шептала она сквозь слезы и не могла успокоиться.

Уснули они только под утро. Разбудил их осторожный стук в дверь. Владислав приподнялся на локте и спросил:

– Кто там?

– Это я, босс, – ответил голос Леши. – Вы просили разбудить вас в семь.

– Спасибо, я сейчас спущусь.

– Уже утро? – Ника открыла глаза.

– Да, малыш. Пора мне вставать, – он легко поднялся и надел шелковые темно-синие брюки и такое же кимоно с золотистыми иероглифами на левой стороне груди. – Я сейчас спущусь, а то мне ещё Альке нужно наставления сделать. Ты пока можешь полежать. Я скоро вернусь. Что ты будешь завтракать?

– Не знаю. Мне что-то ничего не хочется.

– И всё же? Что-нибудь поесть нужно.

– Сделай мне фруктовый салат.

– Йогурт какой?

– Персиковый.

Владислав вернулся через полчаса. Ника как раз приняла душ и выходила из ванной. Пока она подсушивала кончики волос, Владислав привел себя в порядок. Они начали одеваться.

– О, Господи! Что же это делается?! – возмущенно проворчала Ника, застегивая бюстгальтер.

– Что случилось? – повернулся к ней Владислав.

– Не знаю, куда у меня прет грудь. Что-то в этот раз у меня перед большой дамской радостью всё разнесло так, что все лифчики жмут!

– Каждый раз так?

– Вообще-то где-то так, но в этот раз, больно уж сильно.

– Не ворчи. Мне нравится. Тебе идет.

– А что с лифчиками делать прикажешь?

– Не носить или, если очень мораль мучит, купить новые.

– Через три дня это всё пройдет, а лифчики станут большими.

– Тогда не ворчи, – он обнял Нику и, склонившись, поцеловал каждую грудь, – маленькая ворчунья.

– Влад, не хулигань. Я сейчас захочу, и ты опоздаешь на поезд.

– К сожалению, – Владислав вздохнул. – Хотя я уже захотел.

– Собирайся. Через полчаса Илья заедет, а ты ещё не готов.

– Да, пожалуй, стоит поторопиться. Осталось всего полчаса, а нужно ещё успеть позавтракать. Я приготовил тебе салат, как ты заказала.

Глава 51

Вечерело. Мерный стук колес навевал дремоту. Владислав отбросил в сторону книгу и закурил. Илья тоже оторвался от чтения и посмотрел на него. Владислав сидел, откинувшись на спинку дивана. Рубашка была расстегнута до половины и на груди, чуть пониже довольно массивной цепочки с крестом, была видна свежая царапина.

– Что это у тебя такое? – улыбаясь, спросил Илья.

– Где? – не понял Владислав.

– На груди. Полоска красная.

– А, это, – равнодушно произнес Владислав, – крестом поцарапался.

– Ну, ну, – Илья улыбнулся, – или поцарапали.

– Илюша, меня терзают смутные сомнения, что у вас с Людмилой благопристойного супружеского прощания не было.

– Было. Зато и ты время не терял зря.

– А что ж мне его терять было?

– Оно ж и видно, – Илья сделал постное лицо. – Всю ночь своей киске рассказывал о морали.

– Илья Григорьевич, вы что-то слишком любопытны стали, – он потушил окурок. – Мне, вроде бы, с будущей женой и можно.

– Скоро вы, наконец, поженитесь?

– Вернусь и, скорей всего, уговорю её.

– А что вы тянете?

– Понимаешь, Илюша, она всё время боится, что не я в ней разочаруюсь. Я в ней не разочаруюсь и, если она меня, не дай Бог, бросит, свихнусь.

– Не хотелось бы, – Илья посмотрел на часы. – Ужинать пойдем?

– Да, пожалуй, пора. Я спать хочу ужасно. Глаза, как песком засыпанные.

– Ты сегодня ночью спал?

– Часа два спал. Завтра утром ещё раз нужно документы просмотреть будет. Эрик вроде бы всё правильно сделал, но лучше перестраховаться, – он встал, застегнул рубашку, завязал галстук и одел пиджак. – Ну, что, идем?

– Да, я готов, – Илья встал и потянулся. – Всё в поездах хорошо. Одно плохо – спать хочется все время.

– Можем назад полететь самолетом. Только, как всегда в последний момент возникнут заморочки с погодой, потом ты всю дорогу будешь хвастаться харчами, а у меня сердчишко начнет на посадке пошаливать.

– Не хочу. Когда ещё будет столько времени, что бы выспаться?

– И то, правда. Хотя я выспался на десять лет вперед, пока по больницам валялся.

– Что это ты вспомнил? – они вошли в вагон-ресторан и сели за свободный столик.

– Так, к слову пришлось. Сам не знаю почему. Да, давай сразу завтрак в постель закажем. Не охота мне утром сюда тащиться.

После ужина они вернулись в купе. Владислав уснул, как только коснулся щекой подушки. Илья же, не смотря на то, что очень хотел спать, уснуть не мог. Он сел и закурил. В слабом свете лампочки лицо лежащего напротив Владислава казалось неестественно бледным. Илья посмотрел на свои руки. В этом свете они были такими же бледными. Он снова перевел взгляд на Владислава. Неожиданно он задумался, как давно знает Владислава, и сколько за это время изменилось…

Глава 52

…Знакомство их началось тридцать два года назад. Тогда же они стали друзьями «не разлей вода». В первом классе спецшколы с английским уклоном они с первого дня стали неразлучны – близнецы Влад и Валик Вансовичи, и он, Илья Ярошенко. С первого дня у них нашлось много общих интересов и чем дальше, тем этих интересов становилось больше. Мешало Илье только одно – он был очень болезненным ребенком. Когда болел и оставался один дома, Илья чувствовал себя очень одиноко. Родители уходили на работу, бабушка в магазин за покупками, а он мог подолгу сидеть у окна и смотреть на улицу. В один из таких дней, глядя в окно, он увидел идущих Влада и Валика. Братья всегда были неразлучны. Илья почувствовал себя ещё более одиноким, чем обычно, и даже заплакал от обиды. В дверь позвонили. Вытирая на ходу слезы, Илья побежал открывать. На пороге стояли близнецы.

– Привет, – сказал Валик. Каким-то непонятным чутьем Илья научился их различать. – Мы твоего телефона не знали и решили к тебе зайти. У деда здесь рядом дела, а у нас есть полчаса времени. Всё равно со взрослыми скучно.

– Проходите! – обрадовался Илья.

– Ты что, ревешь? – спросил Влад.

– Нет, это что-то в глаз попало.

– Болеешь?

– Болею. У меня бронхит. Это не заразно.

– Это мы знаем, – тоном знатока сказал Валик. – Это когда кашляют. У нас все врачи.

Полчаса они просидели на диване, болтая ногами и рассказывая о новостях в классе. Уходя, Влад и Валик узнали у Ильи номер телефона, и с того дня стали звонить каждый вечер, если он болел.

Время шло, они росли, но их отношения не менялись. Близнецы увлекались языками и музыкой. Дома у них был старинный рояль, и их водили в музыкальную школу при консерватории. Илья, родители которого работали реставраторами, чудесно рисовал и мечтал стать художником. Языков Влад и Валик, по мнению Ильи, знали очень много. Иногда он даже завидовал им. С ними он научился довольно бегло говорить на французском и немецком языках. Не смотря на то, что братья мечтали стать музыкантами, у них была ещё одна страсть – теннис. К теннису вместе с ними пристрастился и Илья. В какой-то степени это благотворно повлияло на его бронхит. Ещё Влад и Валик были большими любителями всяких шалостей. Им позволялось делать всё, что взбредет в голову, но с одним условием – плоды своих деяний они должны были пожать сами. Илья по характеру был менее склонен к авантюрам, чем его друзья и временами очень вовремя охлаждал их порывы. Когда им исполнилось по одиннадцать, у Влада и Валика появилась маленькая сестренка – Оля, которой они очень гордились. Вскорости после этого их родители развелись, и братья остались с отцом. О матери они практически никогда не упоминали, даже в разговорах, а спрашивать самому Илье было не удобно. Иногда, очень редко они говорили об Оле, в основном сожалели, что ничего о ней не знают. В неполных пятнадцать лет, благодаря им, Илья попробовал спиртное и узнал, что делают с женщинами. Благо, вся троица выглядела старше своих лет, внешностью никого из них Бог не обидел, и вниманием со стороны противоположного пола они пользовались чуть ли не с детства. Спиртным сильно увлекаться не стали, зато в сексе себе не отказывали никогда. Когда им было по шестнадцать лет, летом перед десятым классом, трагически погиб отец близнецов. Он разбился на машине и несколько дней лежал в коме. После похорон отца Влад и Валик остались жить с дядей – Даниилом Александровичем, дедушкой и бабушкой. Илью поразило, что их мать не появилась даже на похоронах отца. Близнецы после смерти отца как-то резко повзрослели. Обычно слишком близко к себе они не подпускали никого, кроме Ильи. Они умудрялись держать своеобразную дистанцию, не теряя при этом лидерства и оставаясь всеобщими любимцами и душой компании. Теперь, как показалось Илье, дистанцию эту они увеличили. Близкими остались только с ним. Илья мечтал стать художником. Братья лелеяли мечту о консерватории. Вторая беда обрушилась на них, когда, играя на уроке физкультуры в баскетбол, оба упали и сломали оба правую руку. Переломы были сложные, долго не срастались. Когда же, наконец, им сняли гипс, стало ясно, что так, как играли раньше, они уже играть не смогут. Мечта о консерватории умерла, и как это переживали Влад и Валик, знали только их близкие и Илья.

– Что вы теперь после школы делать будете? – спросил как-то раз Илья, когда стал замечать, что они немного успокоились.

– Станем врачами, – ответил Валик.

– Ничего другого не остается. Семейная традиция, – дополнил его Влад.

Вся неразлучная троица окончила школу с золотыми медалями. Но попытка Ильи поступить в художественное училище, потерпела поражение. Он провалился на экзамене по рисунку. Его лучшие рисунки – цикл к Евангелию от Матфея – были забракованы приемной комиссией, как не соответствующие «социалистической действительности». Для Ильи это был удар. Родители успокаивали его, как могли, но несколько дней ему казалось, что жизнь кончилась. На третий день, когда они сидел дома, не отвечая на телефонные звонки, глядя в одну точку перед собой, в дверь настойчиво позвонили. Илья не двинулся с места. Он знал, что у родителей есть ключи, а видеть, кого бы то ни было, ему было невыносимо. Звонок повторился несколько раз подряд. Илья упрямо сидел на своем месте. Тогда в дверь начали настойчиво стучать. У соседей хлопнула дверь, и соседка начала призывать кого-то очень громко к порядку, угрожая вызвать милицию. В дверь продолжали стучать, не взирая ни на что. Илья не выдержал и пошел к двери. На пороге стояли Влад и Валик.

– Ну, слава Богу! – сказал Влад. – Ты, Илюшенька, спишь крепко.

– Я просто открывать не хотел, – честно признался Илья.

– Делов-то! – улыбнулся Валик. – Мы бы дверь выставили. С нас станется. В квартиру пригласишь?

– А, да, – Илья только сообразил, что они стоят в дверях и на них ошарашено смотрит соседка, – входите.

– Ну, спасибо, милый, – входя, сказал Влад. Потом он повернулся к соседке и сказал. – Вы, бабушка, напрасно волновались. Придремал наш приятель. Извините за беспокойство.

– Раны зализываешь? – спокойно спросил Валик, проходя в комнату.

– Какие раны?! Жить тошно.

– Это ты напрасно. Жить тошно бывает, но, как любая тошнота, это проходит. Что делать теперь будешь?

– Не знаю, – Илья сел и схватился за голову. – Я ничего больше не хочу.

– В армию хочешь? Родину защищать? – довольно едко осведомился Влад. – Тебя же весной загребут, если не поступишь.

– Что ты предлагаешь? Мне уже всё равно.

– Если тебе уже всё равно, ты б тогда и ящик себе заказал, – Влад достал сигареты. – Я открою окно и курну?

– Открывай, – разрешил Илья.

– Влад, мне тоже подкури, – попросил Валик. – Илюха, мы ведь не просто так пришли. Ты три дня прячешься, время идет. Давай с нами в мединститут. Семейную традицию соблюсти, стать художником, у тебя не получилось. Тогда хоть компанию поддержи.

– Мне уже всё равно.

– Тем лучше. Тогда завтра идем подавать документы, а сегодня мы познакомились с тремя премилыми кисками. Девчонки хотят поразвлечься, мы тоже, но их трое, значит, не хватает тебя. Одевайся и идем, – почти приказным тоном сказал Валик. – И не говори, что не можешь. Мы тебе такой отдых устроим, что все проблемы исчезнут. Тебе три минуты.

Илья автоматически, за компанию, поступил в мединститут. Родители, к его удивлению, были очень рады тому, что он не станет художником. К большому удивлению самого Ильи медицина увлекла его не меньше, чем живопись. Братья хватали, как и в школе, «всё на лету», учились очень легко, без напряжения, но, иногда Илье казалось, что они действительно хотят соблюсти семейную традицию.

На третьем курсе Илья женился на первокурснице Людмиле. Свадьба была веселая. Свидетелем был Валентин. Через несколько дней после свадьбы, Илья застал близнецов на перерыве между парами за странным занятием. Они довольно оживленно спорили, что случалось с ними более чем редко.

– О чем это вы? – спросил Илья.

– Ну, нашу холостяцкую компашку ты покинул первым, – пояснил Валентин. – Теперь решаем, кто из нас вторым будет. Или всё-таки получится у нас что-нибудь вместе.

– Ну, мужики, вы даете! – Илья рассмеялся.

– Не ржите, Илья Григорьевич, – без улыбки сказал Владислав. – Мы-то не шутим.

– Вам что, заняться больше не чем? – Илья удивленно смотрел на братьев.

– Представь себе, что да. Зачет мы уже сдали, а сбежать, не охота подставлять тебя, – Илья был старостой группы.

– Не ломайте головы, – успокоил их Илья, – на спичках растяните. Три-четыре спички и море шансов.

– А точно! – обрадовался Владислав. – Илюха, у тебя спички есть?

– Есть, – Илья достал коробок. Его тоже начала занимать эта идея. Обычно, у близнецов всё получалось одинаково. – Сколько спичек брать?

– Пять, – не задумываясь, ответил Валик. – Одну сломай. Мы отвернемся.

– Уже, – Илья зажал спички в руке. – У кого будет короткая, тот раньше и женится.

Короткую спичку вытащил Владислав. Илья посмеялся над этим, но братья, как ни странно, отнеслись к этому серьезно.

Об этой истории со спичками он вспомнил спустя три года. К тому времени у Ильи уже было двое детей. Крестным отцом старшего стал Владислав, младшего – Валентин. Владислав и Валентин продолжали развлекаться с девочками. Девочки у них менялись так быстро, что Илья не успевал их запомнить, собственно ему было не до того. Всё время было занято учебой, семьей и подработкой на «скорой». Влад и Валик тоже подрабатывали на «скорой», но времени у них было побольше, да и учились они полегче, чем Илья.

Известие о том, что Влад женится, было для всех, как гром среди ясного неба. С Зоей он встречался всего месяца четыре. Это была хорошенькая девушка из медучилища. Они познакомились во время практики. Естественно, первое место, куда Зоя попала вместе с Владиславом, это была постель. Когда Илья видел их вместе, он постоянно удивлялся тому, что кроме постели их ничего не связывает. Хотя за последние несколько лет он привык к тому, что у Влада и Валика со многими женщинами такие отношения, но вот то, что Влад решил на Зое жениться… Всё стало на свои места, когда Илья узнал, что Зоя ждет ребенка. И он, и Людмила, думали, что инициатива женитьбы принадлежит Зое, но всё оказалось наоборот. Жениться предложил Влад.

– Отец родной, – спросил его Илья незадолго до свадьбы, – не легче ли было бы тебе потрясти деньгами и ликвидировать последствия?

– Не в том дело, Илья, – ответил Влад.

– Только не говори, что любишь её.

– Конечно, нет. Просто мне жаль этого ребенка и жаль её. Она сама ещё ребенок. Не стоит ей плевать в душу.

– Но…

– Но ты же не стал поступать по-другому с Людмилой.

– Я её люблю, – возразил Илья.

– Считай, что я тоже её люблю. Или уважаю… или ещё что-нибудь. В общем, это мое дело и я поступаю так, как считаю нужным.

– В мужскую порядочность играешь?

– Я уже сказал – считай, как хочешь.

Через два года они благополучно, без скандалов, развелись, и с Владом остался малыш Алик. Они и жили до развода благополучно, без скандалов, но, как и прежде, кроме постели их ничего не связывало, даже Алик.

Институт они окончили с отличием, по распределению попали работать в реанимационное отделение больницы «скорой помощи». Жизнь текла так же, как и раньше. Илья был занят семьей. Влад – Аликом и девочками. Валик – девочками. Виделись они, как и раньше часто, отношения их не менялись, а, кажется, привязанность их друг к другу становилась со временем ещё крепче.

Работа в реанимации отнимала много сил. К концу суток Илья чувствовал себя, как выжатый лимон. Братья же выглядели так, будто развлекались. У них была ненормальная способность работать. При необходимости, они могли до трех суток не выходить из отделения, не спать всё это время и почти не есть. Бывали моменты, когда у Ильи, да и не только у Ильи, а и у остальных от вида больного с трудом выдерживали нервы и начинали дрожать руки. Влад и Валик всегда хранили непробиваемое спокойствие и терпение, только в глазах у них появлялся какой-то стальной оттенок. Они всегда работали с самыми тяжелыми больными, поступившими с самыми ужасными травмами, ожогами или отравлениями. Кое-кто из сотрудников даже обвинял их в полном бездушии, но Илья знал, что это не так. Братья были счастливы, когда, практически, безнадежный больной оставался жив, они были способны чуть не плакать над умершим щенком и не могли переносить чьих-либо слез.

Наступил момент, когда Илья не выдержал и сломался. Последней каплей послужил случай, когда привезли пятилетнюю девочку с ожогами, охватившими девяносто пять процентов тела. Илью после этого начали мучить кошмары, ему снились собственные дети в коматозном состоянии, он стал панически бояться, когда Людмила переходит дорогу, любой громкий стук заставлял его вздрагивать. Придя на дежурство, Илья уже не мог спокойно заходить в реанимационный зал, его начинало буквально трясти, болело сердце, кружилась голова. Первая его состояние заметила жена. Она стала уговаривать его уйти из реанимации. Он и сам подумывал об этом, но никак не мог решить, что будет потом делать.

На помощь пришел дядя Владислава и Валентина. Он был главврачом одной из больниц. Там собирались делать довольно большой диагностический центр, и он предложил Илье переквалифицироваться в функциональные диагносты. Близнецы поддержали его, Люда была довольна. Так они оказались в разных больницах.

В армию Илья не попал – у него было двое детей, зато попали Влад и Валик. И попали не куда-нибудь, а в Афганистан. Оттуда приходили редкие письма, и Даниил Александрович ходил хмурый и задумчивый. Прослужив полгода, Валентин женился. Он прислал фотографию, на которой были он и Оксана. Пожалуй, за полгода это была единственная радостная новость для всех близких. Даже их дядя повеселел. Радость длилась недолго. Письма перестали приходить. Их не было полтора месяца. Потом пришло письмо от Владислава из госпиталя, из Алма-Аты. Влад и Валик были ранены, Оксана – убита. Вскоре их комиссовали. Вернулись они осунувшиеся, похудевшие и, как будто даже не посерьезневшие и повзрослевшие, а постаревшие. Теперь они оба реже улыбались. Вернее Валентин не улыбался совсем. Владислав занялся Аликом, похоже, было, что его ничего больше не интересует. Через три месяца они вернулись на работу всё в ту же реанимацию.

Илья видел, как тяжело и медленно возвращаются они в эту жизнь. Однажды вечером он пришел с Людмилой и детьми к ним в гости. Малышя устроила возню в комнате Алика, Людмила осталась с ними, а мужчины удобно устроились в гостиной. Они открыли бутылку коньяка, сварили кофе. За окнами шумел ветер и было холодно. В доме было тепло, уютно, громко мурлыкал в кресле кот. Валентин был особенно задумчивым.

– Валек, что с тобой? – спросил Илья.

– Всё нормально, – Валентин закурил. – Сегодня Оксанке исполнилось бы двадцать два. Помянем?

– Помянем, – Владислав опустил глаза.

– Помянем, – Илье стало не по себе.

– Наломал ты нам тогда спичек, Илюша, – горько улыбнулся Владислав, когда они выпили.

– Кто тогда знал? – вздохнул Валентин.

– Мужики, может вам стоит тоже уйти из реанимации? – осторожно спросил Илья.

– Зачем? – Владислав поднял глаза. – После того, что мы видели там… мы ведь знаем, что народ считает, что мы деревянные. Не деревянные. Просто кто-то должен там быть. Умереть всегда можно успеть.

– Хочешь сказать, что я сплоховал, что ушел?

– Нет. И мы там будем не всегда. Пока есть силы. Просто у нас этих сил на двоих.

Понемногу всё возвращалось на круги своя. Снова у братьев появились девочки, снова они смеялись и шутили, только иногда в их голубых глазах появлялась странная тоска и нечеловеческая печаль.

Потом заболела мать Людмилы, и им пришлось переехать в Молдавию. Снова с Владом и Валиком они только переписывались. Из писем Илья знал, что они оба защитили кандидатские, а затем и докторские, Влад стал завом реанимацией, Валик – его заместителем, у них нашелся очень состоятельный родственник в Штатах, и вскоре они получили внушительное наследство. Оба так и оставались не женатыми, хотя у Валика был невеста.

У него и Людмилы всё было неплохо. В наследство от матери им достался небольшой домик, они работали, мальчишки учились. Но началась война… Тогда Илья понял, что испытали братья, когда кругом стреляли. Чудом ему с семьей удалось вернуться назад. Они остались практически нищими – ни дома, ни денег. Забрали с собой документы и самые необходимые детские вещи. С работой тоже возникли проблемы, и пришлось некоторое время сидеть на шее у родителей. Илью и Людмилу это постоянно угнетало. Даниил Александрович ушел на пенсию, к кому обратиться он не знал. Тревожить старика, он считал просто бестактным.

Владислав и Валентин нашли его сами. Это было почти, как тогда, когда он провалился на вступительных экзаменах. В дверь раздался настойчивый звонок. Нехотя Илья пошел открывать. На пороге стояли близнецы. Они почти не изменились – всё те же улыбки, всё то же спокойствие на лицах.

– Здоров, кум! – поприветствовал его Влад. – Не Магомет к горе, так гора к Магомету. В хату пригласишь?

– Конечно, заходите, – Илья попытался улыбнуться. – Совсем тупить в последнее время начал. Люда, смотри, кто пришел!

– Ой, мальчишки! – из комнаты вышла Людмила.

– Кумушка, голубушка, здравствуй! – Валик обнял Людмилу. – Дай поцелую, пока мужик твой не смотрит! Золотко, я за тобой скучал!

– Что ж вы, кумовья, уже почти что месяц, как приехали и тихо, не видать, не слыхать? Мы уже не выдержали и решили сами понаглеть, – рассмеялся Владислав.

– Да ради Бога, – Людмила засмущалась. – Просто мы до сих пор в себя толком не пришли. Проходите, мальчишки.

– Спасибо, кума. Мы думали кума вытащить из дому. Хочешь, и тебя вытащим.

– Нет, мальчики, мне ещё обед готовить. Илью забирайте.

– Добро. Мы вернемся часа через три. Илюха, одевайся! – скомандовал Валик.

Илья нехотя переоделся и пошел с ними. У подъезда стоял новенький «Форд». За руль сел Влад, Илья с Валиком сели сзади.

– Куда едем? – вяло спросил Илья.

– Ты в теннис ещё играть не разучился? – спросил Валик.

– В теннис?! – этот вопрос показался Илье просто оскорбительным. – Валек, да ты, видно, не в курсе, что с нами было? Я как раз только о теннисе и думал!

– В курсе. Как себя чувствуешь, когда стреляют, мы раньше тебя попробовали, – спокойно ответил Влад. – Поедем, поиграем, заодно и потолкуем. У нас к тебе дело есть.

Илья больше не хотел разговаривать. Так, не говоря друг другу ни слова, они доехали до престижного спортклуба. Валик достал из багажника сумку, из которой торчали три ракетки.

– Интересно, а как я, по-вашему, играть буду? – спросил Илья.

– А мы для тебя кроссовочки, форму и ракетку прихватили. Размеры у нас почти одинаковые так и остались. По крайней мере, обувь, – успокоил его Валентин.

Как ни странно, но игра немного успокоила Илью. Он отвлекся от своих проблем на какое-то время. После игры они пошли в сауну. Потом всеми троими занялись массажисты. Давно Илья не мог себе позволить ничего подобного. После всего они мирно устроились в баре, попивая кофе.

– Настроение улучшилось? – спросил Владислав, с удовольствием раскуривая сигарету.

– Относительно, – этот вопрос вернул Илью к реальности.

– Ты что делать собираешься?

– Вернуться домой.

– Я не о том. Вообще.

– Не знаю. Работы нет. У стариков на шее сидеть больше тоже не могу. Настроение – хоть в петлю.

– Рано, – Валик улыбнулся. – Денег хочешь?

– Странный вопрос! Хочу.

– Илюша, у нас к тебе есть деловое предложение. Мы ещё не совсем дозрели, чтоб уйти из своей реанимации, но идея хорошая есть.

Так Илья стал первым, кто попал на работу в фирму «Ваше драгоценное». Учредителями были Владислав, Валентин и Даниил Александрович. Он же был тогда и генеральным директором. Дела фирмы пошли хорошо, братья платили щедро и проблемы Ильи понемногу стали уменьшаться. Через полгода он смог купить квартиру, через год машину, холодильник был постоянно полным.

Владислав и Валентин собирались жениться. Особенно нравилась Илье будущая жена Владислава – Дина. Она была художницей, на семь лет старше него, очень приятная в общении и обожала Алика. Алик и Владислав в свою очередь обожали её. Светлана – невеста Валентина, была хороша собой, довольно интересна, но что-то в ней было непонятно отталкивающее. Илье постоянно казалось, что она смотрит на Валика, как кот на сало, а весь её интерес к нему сводится к толщине его бумажника.

Братья собирались отгулять свадьбу в один день. За неделю до свадьбы случилось непоправимое. Брат Светланы убил Валентина и Дину и тяжело ранил Владислава.

Илья узнал обо всем через три часа после случившегося. Вечером он приехал к Даниилу Александровичу. Здесь были несколько человек с работы Владислава, его двоюродный брат Костя, работавший начальником уголовного розыска, Зоя и ещё кто-то, кто именно, Илья не запомнил. У него было такое ощущение, что он потерял брата. Состояние Влада оценивали, как безнадежное, он находился в коме. С похоронами Валентина и Дины решили подождать двое суток.

Все работавшие в фирме были подавленными и хмурыми, у Ильи всё валилось из рук, он не мог работать. Вечером он приезжал к Дану и сидел у него по несколько часов. Состояние Владислава не менялось. После клинической смерти он не приходил в себя, зрачки не реагировали на свет, у него бывали перебои дыхания, но он ещё был жив. Как и договорились, Валентина и Дину похоронили через два дня рядом с отцом, дедушкой и бабушкой Владислава.

Потом был месяц полной неопределенности. Состояние Владислава совершенно не изменялось. Иногда, вместе с Даном, Илье удавалось попасть в реанимацию, в которой лежал Владислав. Часть сотрудников осталась прежними и хорошо помнили Илью. Видеть Владислава, больше похожего на тренировочный манекен, чем на живого человека, было тяжело. На то, что он останется жив, не надеялся никто, кроме Алика и, может быть, Дана.

Известие о том, что Владислав пришел в себя, застало Илью, когда он консультировал клиента. В кабинет буквально ворвался водитель Дана и выпалил:

– Илья Григорьевич! Влад Палыч в себя пришел!

– Что?! – у Ильи дернулась рука с ручкой.

– В себя пришел, – уже более спокойно ответил водитель. – Два часа назад.

– Постой, постой… ты ничего не путаешь?

– Нет. Дан Саныч просил, чтобы вы заехали в больницу.

– Да, конечно. Ты никуда не уезжай. Я сейчас закончу и поедем.

Что наговорил тогда клиенту, Илья так и не запомнил. Но самое интересное было, что тот пришел через неделю с благодарностью. Илья приехал тогда в больницу и встретился с Даном. Владислав был жив, пришел в себя и даже говорил. В это невозможно было поверить. Потом Влад пошел на поправку с такой скоростью, что все окружающие приходили просто в замешательство. Навещая Владислава в больнице, Илья обратил внимание на то, как резко он изменился – он перестал улыбаться, взгляд был неимоверно тяжелым, между бровями залегла резкая морщина, белые волосы приобрели странный голубоватый оттенок. Позже все поняли, что это седина. Он охотно выслушивал всё, что ему говорили, но отвечало в основном коротко, без прежних шуток.

Илья думал, что после выздоровления Владислав не вернется в реанимацию, но он вернулся и проработал там ещё некоторое время. Леша Почетный, с которым Илья познакомился, когда с Владом случилось несчастье, и даже сдружился, говорил, что работает он также, как и раньше, только такое ощущение, что он находится где-то в другом месте.

Через несколько месяцев, после суда, у Владислава случился инфаркт, очень тяжелый, с клинической смертью. Это была четвертая клиническая смерть, из которой он выходил. Именно выходил, а не его выводили. Он начинал приходить в себя, когда все считали, что всё кончено. В этот раз было такое же невероятное, странно быстрое выздоровление, которое не возможно было представить.

Когда Владислав уже был дома, Илья, как когда-то раньше, приехал к нему вечером. Они сидели у камина и курили. Теперь с Владиславом такое бывало часто – он мог молчать чуть ли не часами.

– Влад, ты не устал? – осторожно спросил Илья. – Может, я поеду?

– Спешишь? – Владислав повернулся к нему.

– Нет. Не хочу тебя утомлять.

– Не делай хоть ты из меня больного. Я здоров.

– А кто из тебя больного делает? – Илье стало неудобно.

– Да все. Я ещё не ослеп. Дан вон и охрану ко мне хочет приставить.

– Какую охрану? – Илья сделал вид, что впервые слышит об этом. Он знал, что дядя настаивает на том, чтобы у Владислава были телохранители, которые при необходимости могли бы оказать и медицинскую помощь.

– Илюха, врать ты ещё больше, чем я не научился. Слышал же, наверное. Обучаются сейчас хлопцы стрелять, а потом будут за мной хвостами ходить круглосуточно.

– Ты их уже видел?

– Конечно. Я, чтоб далеко не ходить, свой молодняк увел из реанимации. Да ты их знаешь – Лешку Почетного, Серегу Шмелева и Андрея Ткаченко. Мальчики молодые, силы дурной на пятерых хватит, стрелять подучаться, а денежки всем нужны.

– Может быть Дан Саныч и прав? – осторожно предположил Илья.

– Может быть меня лучше посадить под стеклянный колпак и пыль с меня сдувать? – Владислав поморщился.

– Ты бы отдохнуть съездил куда-нибудь.