Белые трюфели зимой

Но Гамбетту это не испугало. Он с самого рождения считался красавцем, и ему, как и многим, не знающим поражения красивым мужчинам, даже в голову не приходило, что над ним могут одержать победу. Он был эмоционален, непокорен, в равной степени одарен красноречием и склонностью к высокопарности. В результате ранения у него остался только один глаз, и пустая глазница напоминала всем: он знает, что значит серьезная утрата, и способен ее превозмочь.

В тот момент он как бы воплощал собою Париж, и весь Париж это понимал. Он разработал план: долететь на воздушном шаре до Тура, собрать там армию и с этим войском отбить столицу у неприятеля.

Это поистине был акт святого гнева.

В назначенное время все собрались на том холме, где ныне высится собор Сакре-Кёр. Повсюду, сколько мог видеть глаз, виднелись людские головы. Плечом к плечу на улочках Монмартра и на склонах холма стоял, казалось, весь город и смотрел, как Гамбетту, выглядевшего чрезвычайно героически в долгополой меховой шубе, пронесли над толпой, и он, безумным взглядом окинув толпу, точно святой, благословляющим жестом поднял руку. Затем он забрался в потрепанную корзину гондолы, посмотрел на огромный наполненный газом шар, на горевшие под ним горелки, кивнул, и дюжина подручных, стоявших на земле, тут же скинули веревки с причальных крюков и отправили шар в полет. Гамбетта развернул в воздухе французский триколор и крикнул:

– Vive la France! Vive la Republique![46]

Толпа, вторя ему, тоже закричала; многие плакали. В общем гуле переплелись страх и радость.

К сожалению, шар поднимался недостаточно быстро. Он долго крутился и дергался в воздухе, но потом все же полетел, хотя и довольно низко над землей, унося с собой надежды всего Парижа. Лишь через некоторое время шар по какой-то неведомой причине вдруг взвился ввысь, полетел, как полагается, и, точно летучий призрак, влекомый ветрами надежды, поплыл в сторону Тура.

Но в Тур Гамбетта, увы, прибыл слишком поздно. Прежде чем он успел собрать войско, Наполеона III взяли в плен, и Франция, избитая и окровавленная, сдалась.

– А ведь мы тогда готовы были войти за ним даже в ад! – сказала Сара и провела пальцем по изогнутому шраму у себя на животе. – Армейские продолжали хранить запасы взрывчатки в подвалах нашего театра, поскольку во всех странах мира считается варварством бомбить госпитали, полные раненых. Во всяком случае, так меня уверял Гамбетта. Жаль, что он не объяснил этого и пруссакам.

Тото был очаровательным малышом. Его бабушка попросила меня за ним присмотреть. Он был такой же хорошенький, как маленькая Нина, с такими же пухлыми щечками и тоже немножко ленивый. Он стоял от меня всего в двух шагах во дворе театра, когда пруссаки сбросили на нас бомбы, и его осколком разрезало пополам. – Сара рассказывала об этом каким-то неожиданно ровным, тусклым голосом. Эскофье много раз видел ее на сцене. Если бы это была речь, написанная Виктором Гюго, Сара заставила бы ставни в окнах греметь от глубины ее горя. Но сейчас она стояла перед ним, маленькая, нагая, и почти шептала. – А потом, разумеется, был подписан мирный договор, и пруссаки превратились в немцев, а огромная часть Франции перестала принадлежать французам. И нас еще уверяют, что все это нужно простить! А как же Тото? Очаровательный малыш Тото? Он-то не обрел мира. Казалось, огромный тигр разорвал его когтями пополам и выпотрошил в приступе ярости и чисто звериной жестокости.

Сара смотрела на Эскофье такими глазами, что он невольно вспомнил глаза коней в своем полку. Одного за другим он тогда был вынужден убивать этих изящных, прекрасных животных, ибо голодали люди. Он быстро произносил молитву и старался как можно быстрее перерезать коню горло. А потом тушил конину, сдабривал ее соусами, готовил рагу и уговаривал себя, что благодаря каждой отнятой им лошадиной жизни он спас десятки жизней человеческих. Чечевица, горох, бобы, макароны – он старался раздобыть что угодно, лишь бы растянуть подольше запас конины, лишь бы отложить как можно дальше смерть следующего животного, которым придется пожертвовать.

Через три дня после того, как армия сдалась, в живых осталось лишь несколько похожих на скелеты лошадей, брошенных умирать на берегу канала Сен-Мартен. Этим славным животным, на спине которых воины некогда храбро бросались в самую гущу битвы, Эскофье прежде старался отдать каждый сэкономленный кусочек пищи, но теперь он был бессилен, и они поворачивались и смотрели ему вслед мутным взором – в точности как Сара сейчас.

– Вы совершили ради Франции очень смелый и мужественный поступок, – сказал он.

Она покачала головой.

– Я просто исполнила свой долг. Ведь я имела возможность отослать в Гаагу мать, сестру и маленького сына, так что вполне могла себе позволить и храбрость проявить. У большинства выбора не было.

Она вытащила из шкафа какое-то платье и надела его. Сшитое из белого атласа, отороченное белыми перьями по горловине, на манжетах и по краю роскошного трена, это платье так оттеняло рыжие волосы Сары, что голова ее казалась объятой пламенем. А кожа словно стала еще прозрачней. И только глаза ее были темны и необычайно печальны.

Одевшись, Сара села за стол напротив Эскофье, и он спросил:

– Почему вы мне об этом рассказываете?

– Хочу, чтобы между нами не возникало никаких иллюзий.

Эскофье пришлось улыбнуться.

– Но ведь вы – актриса. Разве это возможно?

– То, что вы видите на подмостках, – это некая дистиллированная история моей души. А то, что вы видите напротив себя за этим столом, – это личность. Это я сама.

Он встал и налил ей бокал «Моэ». Она сделала большой глоток. Повисло неловкое молчание. Ведь, в конце концов, они были еще совсем чужими друг другу.

– Ну, хорошо, – сказал он. – А что еще мне следует знать?

– Я выросла в монастыре и хотела стать не просто монахиней: я хотела стать святой. Я хотела любить Бога безграничной любовью.

Эскофье снова сел.

– А вот теперь, по-моему, вы надо мной смеетесь.

– Нет. Это правда.

– И вы по-прежнему католичка?

– Non. Я ведь по рождению еврейка, но я знакома со многими католиками, и многие из них – люди весьма храбрые, сторонники крайних, решительных действий. Я им весьма сочувствую и была до глубины души возмущена тем, какие преследования обрушились на них здесь, во Франции. Но Бога для меня не существует. Не может существовать. Ведь если бы Он существовал, разве Он бросил бы Париж на произвол судьбы?

Эскофье чувствовал ее горе столь же остро, как свое собственное. Он и сам много раз задавал себе этот вопрос.

Взяв в руки маленькую душистую клубничку, он спросил:

– А разве это не дар Божий?

– Нет. Это просто дар лета; это лето так проявляет себя, только и всего.

Эскофье легонько провел ягодкой по ее губам.

– А этот аромат?

– Как обещание красоты, которую нельзя сохранить.

Эскофье нежно поцеловал Сару – точнее, едва коснулся губами ее губ.

– А вкус?

И он положил клубничку ей в рот. И прочел по ее лицу то, что в душе уже знал. Ягода была удивительно сладка.

– Как могла возникнуть такая ягода без участия Бога? – спросил он.

Сара засмеялась и взяла его маленькие руки в свои.

– Вы – удивительный человек, мой дорогой Эскофье. Обещайте, что мы с вами всегда будем друзьями.

«Друзьями?» Это слово больно его укололо. Он-то надеялся на большее. Гораздо большее.

Эскофье мягко от нее отстранился и встал. Потом спокойно сказал:

– Я пришлю мальчика, и он все это уберет, когда вы закончите трапезу.

А потом он вышел, не сказав ей больше ни слова.

Глава 7

Взяв в руки тонкий длинный нож, предназначенный для того, чтобы счищать мякоть с костей, Эскофье быстро нарезал нежное розовое мясо ягненка. Обычно всем этим занимался его rotisseur[47] Ксавье, который был родом из Эльзаса, а о тамошних мясных блюдах и всевозможных сосисках и колбасах из долины Рейна всегда ходили легенды. Однако Леон Гамбетта специально уточнил: весь ужин Эскофье должен приготовить сам – для любого другого исполнить подобную просьбу было бы невозможно, но Гамбетта никогда прежде не резервировал для своих встреч отдельный кабинет и уж совершенно точно никогда не диктовал никаких особых условий для подготовки к ним. И Эскофье пришел к выводу, что нынешняя встреча для него очень важна и, возможно – собственно, так думали и все остальные, – имеет целью новые контакты с немцами. Уж как минимум там будет принц Эдуард – об этом свидетельствовала просьба приготовить седло барашка. А то, что Гамбетта, скорее всего, будет встречаться именно с немцами, означало, что доверить Ксавье подготовку жаркого никак невозможно.

Rotisseur Ксавье был рыжеволосым человеком с весьма кислым выражением лица и принадлежал к тем многочисленным католикам, которые считали, что Франция проиграла войну, потому что утратила веру в Бога. Сам Эскофье не был столь радикален в своих убеждениях. Ксавье служил с Эскофье в одном полку, вместе с ним голодал во время осады Меца, а потом пришел к нему в «Ле Пти Мулен Руж», потому что больше ему идти было некуда. Его жену и ребенка зверски убили пруссаки, едва успев пересечь границу. Роскошные виноградники и округлые холмы его родного Эльзаса теперь принадлежали немцам. Немцам принадлежали и тамошние реки, и рыба, в изобилии водившаяся в этих реках, – форель, карп, окунь – и даже раки. Немцам принадлежали теперь и казавшиеся бесчисленными стаи фазанов, уток и диких гусей. Даже собственный дом Ксавье обрел нового хозяина – им теперь владел какой-то прусский офицер; а из ягод фамильного виноградника, который принадлежал семейству Ксавье более ста лет, по-прежнему делали чудесное вино «Gewurztraminer», наполнявшее рот вкусом зрелых ягод, а ноздри – ароматом летних цветов; вот только на каждой бутылке теперь красовался немецкий флаг.

Пока Эскофье обрабатывал тушку ягненка, Ксавье слонялся поблизости, держа в руках небольшой кусок вырезки, позеленевшей и подсохшей от долгого висения в погребе, а потому чем-то похожей на трупик новорожденного ребенка.

– Друг мой, постарайся быть выше упреков. Мы должны уважать просьбу министра, – говорил ему Эскофье, очень осторожно действуя ножом и стараясь не прорезать шкурку ягненка. Он следовал лезвием точно вдоль костей, быстро и ловко отделяя от них мясо. Покончив с этим, он тщательно отбил мясо и снова обратился к Ксавье: – Ну, довольно, принимайся за работу. Работа исцеляет душу. – И Эскофье принялся начинять рулет из ягнятины смесью трюфелей и фуа-гра, предварительно замаринованной в марсале; затем он обернул мясной рулет муслином, уложил в длинную прямоугольную форму для паштета и залил сверху остатками маринада и телячьим бульоном.

А Ксавье продолжал просто стоять рядом и молча смотреть, как Эскофье работает. Его молчание было таким требовательно-вопросительным, что Эскофье старался даже глаз на него не поднимать и все время продолжал что-нибудь делать. Форму с рулетом он поставил в глубокую сковороду, которую до половины наполнил водой, чтобы мясо готовилось на водяной бане.

– Прошу тебя, – мягко сказал он, по-прежнему не глядя на Ксавье, – займись делом. Обеденный зал скоро откроется, а работы еще полно. Ксавье, пожалуйста! Ради меня.

На мгновение ему показалось, что Ксавье хочет что-то сказать, но потом он, похоже, передумал и, шлепнув говяжью вырезку, которую держал в руках, на мясницкую колоду, принялся счищать с нее плесень и срезать подсохший жир. Затем он придал вырезке нужную форму и нарезал ее так, чтобы получились идеальные мраморные бифштексы «шатобриан» размером с мужскую ладонь.

Эскофье обнял его за плечи, желая подбодрить.

– Ну, вот видишь. Какое прекрасное мясо, не правда ли?

Ксавье стряхнул его руку с плеч и буркнул:

– Для тех, кто может себе позволить бифштекс из мраморного мяса.

От этих слов кровь бросилась Эскофье в лицо. Приличия следует соблюдать – вот первое правило кухни. И Ксавье это прекрасно знал. Эскофье потянул себя за мочку уха, напоминая себе, что не имеет права давать выход собственному гневу.

– Тебе повезло, что еще есть такие, кто может это позволить, – сказал он таким неприязненным тоном, что сразу же пожалел об этом. Стыдно было упрекать человека, который столь многое потерял и перенес так много страданий. Да Эскофье, собственно, и не хотел его ни в чем упрекать, просто сейчас у них совсем не было времени на жалость – ни к себе, ни друг к другу. Вскоре должен был прибыть Леон Гамбетта.

– Извини, – быстро сказал Эскофье, и ему отчего-то показалось, что он свое извинение прошептал. Ксавье не ответил.

А вокруг них уже началась вечерняя суматоха. Десятки поваров, точно танцуя бесконечный, волшебный, кухонный котильон, двигались вокруг огромного стола в своих безукоризненно белых одеждах, изящно огибая друг друга. Одни лишали головы и чешуи рыбу; другие ощипывали уток; третьи превращали тесто в ряды багетов; четвертые посыпали сахаром черную смородину. Каждое движение было совершенно, каждое было частью общей гармонии. Но Ксавье и Эскофье, казалось, ничего не замечали. Они замерли посреди этого круговорота, словно судно, потерпевшее кораблекрушение и выброшенное на берег неведомого острова.

Примечания

1

Шеф-повар; директор ресторана в отеле (фр.).

2

Луи-Филипп (1773–1850) – французский король в 1830–1848 гг. Возведен на престол после Июльской революции 1830 г., свергнут Февральской революцией 1848 г. Сам Эскофье родился в 1846 г.

3

Готово (фр.).

4

Маркиза де Помпадур (1721–1764) – любовница французского короля Людовика XV (1715–1774). Ее имя стало синонимом законодательницы моды.

5

Сара Бернар (1844–1923) – знаменитая французская актриса. В 1872–1880 гг. играла в «Комеди Франсез», в 1898–1922 гг. возглавляла Театр Сары Бернар в Париже. Успела сыграть немало ролей и в кино.

6

Нелли Мельба (настоящее имя Хелен Портер Армстронг, 1861–1931) – австралийская певица, колоратурное сопрано, пела в крупнейших театрах мира, в том числе в Мариинском театре Санкт-Петербурга.

7

Пирожки с хрустящей корочкой (фр.).

8

Торт, в котором всего по фунту или поровну (англ.).

9

Говяжий паштет (фр.).

10

Простите? (фр.)

11

Кондитер (фр.).

12

Помидор, букв. «яблоко любви» (фр.).

13

Будущий король Англии Эдуард VII (1841–1910), правивший после смерти своей матери, королевы Виктории, в 1901–1910 гг. При крещении он получил имя Альберт Эдуард (в честь своего отца, принца-консорта Альберта, супруга королевы Виктории), и в семье, а также в кругу близких друзей его звали «Берти». Известно, что в возрасте тринадцати лет, будучи в Париже с родителями, Эдуард сказал Наполеону III: «Я бы хотел быть вашим сыном», – и всю жизнь с тех пор был настроен профранцузски.

14

«Вдова Клико» (фр.), знаменитый сорт шампанского.

15

Все-таки, тем не менее (фр.).

16

Неважно, все равно (англ.).

17

Клубничный десерт «Сара» (фр.).

18

Гинденбург (1847–1934), был президентом Германии с 1925 г., а с 1915-го – главнокомандующим ее войск. В январе 1933 г. он передал власть национал-социалистам, поручив Гитлеру формирование правительства, но тот в 1933 г. стал рейхсканцлером и в 1934 г. объединил этот пост с постом президента.

19

Директор ресторана (фр.).

20

Обеды Эпикура (фр.).

21

«Общество гурманов» (фр.).

22

Жаркое или птица в маринаде (фр.).

23

Для французов того времени суданская раса – синоним расы африканской. Судан – от арабского Билад-ас-судан, «страна черных» – природная область в Африке к югу от Сахары вплоть до Гвинейского побережья и впадины Конго. Во Франции Суданом (или Западным Суданом) зачастую называют всю Черную Африку. Не путать с Республикой Судан – государством на северо-востоке Африки.

24

Знаменитые певицы сестры Патти, Карлотта (1835–1889) и Аделина (1843–1919). Обладавшая редким колоратурным сопрано, Аделина Патти пела во многих странах мира, в том числе и в России.

25

Эскофье имеет в виду исходное значение понятия «трайбализм» – то есть этноцентризм, психологию этнической исключительности и преувеличение значения своего этноса по сравнению с другими.

26

Генри Мортон Стенли (1841–1904) – журналист и исследователь. Будучи корреспондентом газеты «Нью-Йорк геральд», участвовал в поисках Д. Ливингстона и вместе с ним исследовал озеро Танганьика. Дважды пересек Африку, проследил все течение реки Конго, исследовал озеро Виктория, открыл озеро Эдуарда и верховья реки Нил.

27

Стивен Гровер Кливленд (1837–1908) – президент США от демократической партии, сторонник протекционизма и панамериканизма; Бенджамин Гаррисон (1833–1901) – президент США от республиканской партии, инициатор созыва 1-й панамериканской конференции 1889 г.

28

Наполеон III (1808–1873) – племянник Наполеона I, французский император в 1852–1870 гг. Во время Франко-прусской войны 1870–1871 гг. стотысячная армия Наполеона III капитулировала под Седаном, сам он был пленен, а затем выехал в Великобританию.

29

«Кооперативное анонимное общество художников».

30

По названию картины Клода Моне (1840–1926) «Impression. Soleil levant» («Впечатление. Восход солнца», 1872).

31

Гюстав Доре (1832–1883) – знаменитый французский график, особенно хорошо известны его иллюстрации к «Дон Кихоту» Сервантеса (1862–1863) и к Библии (1864–1866).

32

Феликс Надар (настоящая фамилия Турнашон, 1820–1910) – французский мастер фотоискусства, автор множества тонких и глубоких фотопортретов деятелей французской культуры – Ш. Бодлера, Э. Делакруа и др.

33

Огюст Ренуар (1841–1919) – французский живописец, график и скульптор; один из ведущих мастеров импрессионизма.

34

Ансельм Брийя-Саварен (1755–1826) – французский юрист, писатель и знаменитый гастроном.

35

Венсан д’Энди (1851–1931) – французский композитор, дирижер, органист. Один из основателей (1871) Национального музыкального общества и с 1890 г. его президент. Концертировал как дирижер собственных произведений. Автор опер, симфоний и камерной музыки. Автор книг о композиторах-классиках.

36

Маленькие бараньи котлетки с гарниром из сердцевинок артишоков и молодые голуби в горшочке (фр.).

37

Pigeonneau – в переводе с французского одновременно молодой голубь и простак.

38

Сoeur d’Artichaut – в переводе с французского одновременно сердцевинка (корзинка) артишока и ветреник.

39

Такова жизнь (фр.).

40

Леон Гамбетта (1838–1882) – премьер-министр и министр иностранных дел Франции в 1881–1882 гг. В 1870–1871 гг. – член Правительства национальной обороны. В 1870-х выступал против клерикалов и монархистов, в конце жизни сблизился с правыми республиканцами.

41

Дитя мое (фр.).

42

Эрнест Месонье (1815–1891) – французский живописец, автор жанрово-исторических картин, посвященных Франции XVII–XVIII вв.: «Мушкетеры Людовика XIII», «Наполеон III при Сольферино».

43

Шарль Гуно (1818–1893) – французский композитор, один из создателей лирической оперы, автор двенадцати опер, в том числе «Фауста».

44

Очаровательная модель (фр.).

45

Паштет из фуа-гра (фр.).

46

Да здравствует Франция! Да здравствует республика! (фр.)

47

Тот, кто готовит жаркое; а также торговец жареным мясом (фр.).

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.