Хроники Фауста (№3) - Демоны Грааля

Принесли говядину, и он стал есть, привычно слушая разговоры за соседними столиками.

– Шеф третьего департамента приказал сотрудничать с резидентом «эм-ай-шесть», но не светить наших нелегалов…

– Видишь того сибирского кота с черным ухом? Легальный атташе Осведомительного Агентства. Говорят, на допросах – зверь…

– Ты еще скажи, что они допрашивают лучше, чем пумы из Четвертого управления Имперской безопасности! Или чем наши рыси из секретно-политического…

– Посмотрю я на ваших котов, когда им на допрос приведут тигра…

– Ты, койот заморский, сначала слови тигра, а потом уж пасть разевай! Думай, прежде чем мяукать…

К нирванцу подсела улыбчивая кошечка с диктофоном в лапке. Диктофон, судя по яркому оперению, был трансформированным попугаем.

– Привет, брателло, – мурлыкнула кошечка. – Я представляю местную радиостанцию. Позвольте задать несколько вопросов.

– По-моему, вы будете их задавать даже без разрешения.

– Вы правы. Итак, какую разведслужбу вы представляете?

Ситуацию в этом Отражении нирванец представлял смутно. Но появилось желание немного развлечься, поэтому он сделал загадочное лицо и проговорил сурово:

– Без комментариев. Скажем так: я – нездешний.

– Я не ждала иного ответа! – одобрила кошка-папарацци и подмигнула. – У вас прекрасная маскировка – никто не заподозрит шпиона в участнике движения экстремистов.

«Ты же заподозрила», – мысленно усмехнулся Фауст. Следующий вопрос: «Что вы думаете о целях, которые преследуют тигры?» – поставил его в тупик. Впрочем, он догадывался, что весь мир прислал сюда своих агентов, чтобы отловить полосатых возмутителей спокойствия.

– Большого ума кошки, – презрительно изрек нирванец. – Устроили вселенский переполох, привлекли к себе чрезмерное внимание… Настоящие профи так себя не ведут.

Он кинул на стол три золотые монеты и направился к выходу. Кошка рванула за ним, на ходу придумывая ударную концовку интервью. На улице она застыла в позе соляного столба, широко раскрытыми глазами наблюдая, как Фауст садится в седло.

– Настоящий стиль ретро! – вскричала кошка. – Почти не отличается от прототипа… Где вы раздобыли такое чудо техники?

– Сказано тебе – нездешние мы… – Фауст тронул треугольное ушко собеседницы. – Лучше просвети провинциала: откуда берутся эти полуживые машины?

Кошка переменилась в лице, и Фауст понял, что сумел сделать невозможное – сказал непристойность, шокировавшую даму-папарацци. Свободные от густой белой шерсти части кошачьей мордочки покраснели, и девица пробормотала:

– Вы умеете задавать непростые вопросы…

– Это у нас семейное, – похвастался нирванец. – Короче говоря, вы не знаете ответа?

– Никто не знает, – понизив голос, призналась белая кошка. – Машины рождаются где-то в южных степях. Во время их сезонных миграций охотники отлавливают там еще дикий молодняк, потом дрессируют… А теперь вот тигры нагрянули, выставили кордоны, отстреливают дикие автобусы и мотоциклы, а мясо – на консервный завод. Собакам на корм продают…

– Большого ума кошки, – повторил Фауст. – Они б еще печки ассигнациями топили.

Он опять почесал кошечку за ушком, пообещал найти ее через несколько дней и поскакал по улице, стараясь держаться ближе к тротуару.

Смеркалось. Вдоль пешеходных дорожек неторопливо прогуливались пумы и пантеры в коротких обтягивающих юбках и ярких ажурных колготках. Некоторые носили золотые браслеты на щиколотках. Подкатил лимузин-крокодил, из которого вышел тигр с револьвером в расстегнутой кобуре. Ночные бабочки немедленно бросились к богатому клиенту.

Коротко рассмеявшись, Фауст пришпорил Волчка, и адский жеребец, обгоняя поток машин, вырвался за пределы города. Проследив направление следа, продавленного Змеей, герцог в очередной раз изменил теневые параметры.

Пустыня лучше, чем болото, но тоже плохо. Приятно хотя бы, что здесь не было зыбучих песков.

Просто очень сухая степь, на которой кое-где росли колючки и пальмы, но последние – только в оазисах.

После невесть которой по счету смены Отражений поблизости случился старик в халате, оседлавший большого упитанного пингвина. Обитатель Антарктики натужно махал коротенькими крылышками и медленно летел на высоте человеческого роста, изнемогая под тяжестью наездника.

Поравнявшись с колдуном – старикашка явно владел Искусством, – Фауст приветствовал его вежливым кивком и попытался завести беседу.

– Вид у вас какой-то загнанный. Бежим от неприятеля или ревнивого мужа?

– За мной гонятся прислужники Ска'алли, верховного террократа Заморья, – мрачно поведал старик. – Кстати, я – Грей Рейнкоут, чародей.

– Герцог Фауст из Нирваны, – представился Сын Вампира, страшно довольный, что подвернулся шанс скоротать дорогу за болтовней. – За какие же прегрешения на вас ополчился жестокий тиран Ска'алли?

– Он слишком строг насчет закона, – пожаловался чародей. – А мне вовсе не улыбается познакомиться с любимой игрушкой террократа. Есть у него такая шкатулочка, выпивающая душу из живого тела.

– Выпить душу из неживого тела гораздо сложнее, – к месту заметил Фауст. – Но я не понял, какое отношение этот ларчик имеет к моему вопросу. В чем же заключается ваш проступок, любезный аксакал?

Старик долго пыхтел, но потом все-таки сообщил: дескать, террократ подозревает, будто он, Грей Рейнкоут, сумел проникнуть в библиотеку Аль-Дамира, величайшего волшебника-библиофила позапрошлой эпохи. По словам пингвиньего наездника, в этом рукописном фонде было два миллиона страниц (Фауст снисходительно подумал, что дедуля привирает – наверняка речь идет о пачке макулатуры листов этак в тысячу, не больше) с изложением самых изысканных заклинаний на все случаи жизни. Из-за этих подозрений террократ и сослал его на каторжные работы, с коих Грей сумел сбежать, слегка заколдовав подвернувшуюся под руку полярную птичку.

– Каторга – это ужасно, – без особого сочувствия в голосе признал герцог. – Серебряные рудники?

– Если бы! – прохныкал старик. – Мы ровно семнадцать лет отчищали от крови центральный зал в Юго-Западном аббатстве.

Много крови в заштатном аббатстве? История принимала пикантный оборот. В подкорке проснулся бес любопытства, и Фауст спросил:

– Там было побоище, массовая дефлорация монашек? Или аббат устроил гладиаторские развлечения с драконом?

Укоризненно поглядев на бестактного попутчика в темно-синем плаще, старый колдун поведал, что в монашеской обители было сотворено ужасное чародейство. Все началось за сто лет до прибытия Рейнкоута на каторгу, когда в аббатство явился темный маг, которого трудно назвать иначе как подлым гадом. При упоминании о «подлом гаде» Фауст заинтересовался всерьез – обычно подобными комплиментами одаривали его старшего братца. Или, на худой конец, младшего…

– Как запрет, понимаешь, на засов все двери, как зажжет свечи в центральном зале, – с возмущением рассказывал мастер Грей Рейнкоут. – Да как вскричит на демонском диалекте…

Фаусту надоело задирать голову к маячившему над макушкой пингвиньему брюху, поэтому герцог деликатно посоветовал:

– Ты бы расколдовал птицу на четверть и спустился пониже. А то разговаривать неудобно.

– На четверть? – засомневался теневой колдун, – Может, на треть лучше будет?

– Не надо спорить. Ежели переусердствуешь – тебя так шмякнет, что придется отчищать от крови мой плащ. А он, в отличие от твоего, отнюдь не серый… – Внезапно проснулись отцовские гены, и нирванец невольно шепнул, облизнувшись: – Хотя крови будет много. Чуток поменьше, чем в вашем аббатстве, но вполне достаточно для плотного завтрака.

– Вы – вурдалак? – испуганно пискнул Рейнкоут.

– Что вы, как можно? – Фауст сделал обиженные глаза.

Опасливо поглядывая на него, колдун прочитал опускающее заклятие, пингвин грузно плюхнулся на бархан, и Грей, покряхтев, слез с птичьей спины. Два человекообразных двинулись пешочком по пустыне, а Волчок чинно ступал рядом с хозяином. Утомленный пингвин вразвалочку ковылял за ними, отстав на полдюжины шагов.

Собравшись с мыслями, Рейнкоут продолжил повествование о событиях более чем вековой давности:

– Он прокричал три сотни и еще три десятка слов на языке неведомых демонов, а потом достал кинжал, клинок которого был испещрен рунами, и одним движеньем кисти как метнет это потусторонее оружие…

Тут герцог вновь прервал старикашку:

– Погоди, почтенный. Я знаю одного мага, который именно таким образом кидает именно такие кинжалы. Но его заклинания обычно бывают длиннее в два раза и еще на шесть слов.

Он уже почти не сомневался, что речь идет о диверсии, предпринятой Мефом в момент обострения обстановки вокруг одного Отражения, в котором тогда был заинтересован Артаньян. Братьям пришлось потрудиться, но опасность удалось ликвидировать. Само Отражение давно исчезло, а вот отголоски тех событий продолжали будоражить соседние Тени.

– Возможно, уцелевшие очевидцы маленько ошиблись при подсчете, – смутившись, признал колдун. – Во всяком случае, заклинание было очень длинным и невразумительным. Короче говоря, получилась такая лужа крови, что ее не могли отчистить целых семнадцать лет.

– Ну, на восемнадцатый-то год все-таки отчистили?

– Нет, добрый герцог. – Грей смущенно почесал длинный и мясистый нос. – Бросили…

Старик явно испытывал терпение своего спутника. Нельзя так много болтать о таком огромном количестве бездарно пролитой крови, когда рядом шагает малость проголодавшийся Сын Вампира. Не без некоторых усилий подавив природные инстинкты, Фауст осведомился, не скрывая недоумения:

– Вразуми, почтенный, откуда там натекла лужа таких размеров? То ли монахов было слишком много, то ли они были слишком полнокровными, то ли вы чистили зал без особого усердия.

Старый маг долго кряхтел, словно ему очень не хотелось отвечать. Заподозрив неладное, нирванец пристально посмотрел на него и выразительно пошевелил бровями. Грей Рейнкоут тяжко вздохнул, воровато оглянулся и тихонько – как будто в этой пустыне кто-нибудь мог их подслушать – начал говорить:

– Нет, мой герцог. Просто вышеупомянутый гад перебил много народу. Я вам даже больше скажу – он перебил очень много народу. Там были не только монахи, но также солдаты, куча рыцарей и просто горожане… А он – только подумайте – покрошил их всех на мелкие кусочки. Поэтому потоки крови, смешанные с фаршем, затопили даже подвалы, а потом, когда все засохло, отодрать стало почти невозможно.

– Давай сначала и без утайки! – потребовал, начиная свирепеть, нирванец. – Что вся эта орава лихих людишек делала в аббатстве?

Последовал новый приступ сопящего молчания, и лишь после настойчивых понуканий старик все-таки решился сознаться.

– Они хотели убить чужака, – поведал Рейнкоут. – А потом, когда подлый гад зарубил первую дюжину, остальные точно с цепи сорвались. Бросались пачками в центральный зал и вопили: «Смерть чужеземцам! Смерть!» Ну, он, натурально, рубит-кромсает, а снаружи все новые подбегают… В общем, подсчитать трупы так и не удалось…

Насупясь, Фауст резко спросил:

– И за какие грехи вы вздумали убить незнакомца? Грей Рейнкоут долго размышлял над неожиданным вопросом. Наконец пробормотал:

– Он нам очень не понравился. Сидел себе в углу, кофе пил, помалкивал… У нас так не принято.

Фауст даже сплюнул. Такие повадки смертных были ему хорошо знакомы. Хлебом их не корми – дай повод кого-нибудь линчевать! Не сдержавшись, Сын Вампира проговорил, чудом не присовокупив к словам неотразимую аргументацию Рубильника:

– Вот так всегда. Приходит к вам незнакомый чародей, которому всего-то надо было – выполнить простенький обряд. Главное, не собирался он вас, козлов, трогать. Так нет же! Все ублюдки в радиусе семи верст посчитали своим долгом продемонстрировать, какие они крутые…

– Все испугались, – покаянно пробормотал старик. – Я же рассказывал: его заклинание было больна уж длинным и невразумительным.

Их разговор тоже получился длинным и невразумительным, а потому быстро наскучил нирванцу. К тому же впереди показались стены дворца. Внутреннее чувство подсказало Фаусту, что совсем недалеко – предмет его поисков.

Легенду об Отражении Монсальват он впервые услышал в какой-то полудикой Тени на окраинах королевства Порядка. Аборигены считали Монсальват заколдованным замком, где под охраной грозных призраков припрятаны до лучших времен магические атрибуты разного калибра. Позже это название встречалось Фаусту и в других Отражениях.

Всякий раз предания говорили о скрытом месте, в котором хранятся оружие, поразившее посланца высших сил, и чаша, в которую стекала кровь раненого. К примеру, на Земле чашу называли словом Грааль и долго искали, но так и не нашли.

Сегодня, сразу после разговора с Атастарой, Фауст заглянул в библиотеку и перечитал каждую страницу, на которой упоминался Монсальват. Как водится, самая нужная книга попала к нему в руки последней. Это был сборник докладов очень ценного нирванского агента, которого внедрил в Хаос еще генерал Йорик. Лазутчик сообщал, что подслушал разговор Суэйвилла с родней. Будущий король пожаловался своему деду, знаменитому палачу Бикеллоду: дескать, я нанес решающий удар, а потом у меня отобрали и Копье, и Чашу, Змея утащила их в какой-то Монсальват… Судя по карте Теней, которую Фауст нашел в той же книге, сейчас они с Греем находились где-то на подступах к Монсальвату…

Обветшалое невзрачное строение, как казалось с первого взгляда, готово было обрушиться на первого же посетителя. Каменные стены, накрытые глиняным куполом, узкие прорези окон, высеченные из глыб известняка колонны перед входом. Однако пески не сумели засыпать дом, и чары, пусть ослабевшие за века, по-прежнему защищали его от беспредела стихий.

Старик Рейнкоут благоговейно прошептал:

– Это и есть замок Аль-Дамира.

– Значит, террократ Ска'алли не ошибся в своих подозрениях, – посмеиваясь, заметил нирванец.

Грей театрально поклонился. Затем признал, что лет десять назад, разгребая тухлятину в храме Юго-Западного аббатства, отмыл от засохшей крови мозаичный участок пола. Среди переплетенных кривых линий, кружочков и трилистников старый маг сумел разглядеть дорогу, и тогда его осенила догадка. Давным-давно, еще в молодости, Грей много странствовал, исходил пешком многие страны, поэтому смог сообразить, куда ведет этот путь.

– Ты тоже войдешь туда? – робко спросил он. – Это может быть опасно.

– Я искал Монсальват не для того, чтобы постоять на пороге и уйти.

– Ты искал сокровищницу Аль-Дамира?! – вскричал старик, и напуганный его воплем пингвин едва не улетел. – Горе мне!

– Не стоит драматизировать, – посоветовал Сын Вампира. – Скорее всего, в этом замке хватит диковин для каждого. Хотя, безусловно, было бы любопытно взглянуть на библиотеку доисторического чародея.

Отбежав шагов на двадцать, Грей Рейнкоут воинственно пискнул: не приближайся, мол, а не то хуже будет. Фаусту пришлось потратить уйму времени, успокаивая старикашку и убеждая, что не намерен убивать его ради сотни листов бумаги.

– Там два миллиона страниц! – обиделся абориген.

– Ты их пересчитывал?

– Так говорят, – вздохнул старик.

Фауст поневоле вспомнил большую драку, описанную в «Старшей Эдде». Если верить летописцу, бравые викинги перебили за ночь чуть ли не восьмизначное число соплеменников, хотя все население Отражения Земля составляло в те времена миллионов десять, не больше. Грамотеи того времени слабо разбирались в арифметике, а написать просто: «Зарубили многих» – считали несолидным. Вот и получалось: «Ярл такой-то и два его брата подняли свои огромные топоры, убив два миллиона и еще семь человек…» Фауст участвовал в той битве и хорошо помнил, что безвозвратные потери составили не больше двухсот голов.

Для начала следовало успокоить Рейнкоута, чтобы старикашка не помер от страха или, что еще хуже, не наделал глупостей. Фауст демонстративно отошел в тень дома, расседлал Волчка и положил перед иноходцем раскрытый мешок кукурузных зерен. Затем, хлебнув воды из бурдюка, обратился к Грею:

– Почтеннейший, что ты намерен делать с такой громадной библиотекой? Миллион страниц – это тысяча толстенных книг. Ты все равно не сможешь унести с собой столько макулатуры.

Старик надменно бросил с безопасного, как ему казалось, расстояния:

– С этими книгами не нужно никуда уходить. Я останусь жить здесь, а магия защитит и накормит меня. Колдуны всех стран потянутся сюда, чтобы брать уроки, и меня провозгласят великим учителем.

– Тебя не интересуют власть и богатство, – резюмировал нирванец. – Тебе достаточно славы и почтения.

– Мудрому больше и не нужно.

– Идеалисты обычно несчастливы и живут надолго… Что, если террократ найдет тебя прежде, чем ты прочитаешь первую сотню книг?

Ответом стал глубокий печальный вздох старика. Наверняка подобные мысли навещали Рейнкоута и прежде, без подсказок случайного попутчика.

– В таких делах приходится рассчитывать на удачу… – Сморщенное лицо провинциального мага исказилось жалкой гримасой. – К примеру, сегодня мне сильно везло. Мы с пингвином немного заплутали, но тут появился ты и привел меня точно к замку Аль-Дамира.

У герцога возникло сильное желание оттаскать Грея за бороду и надавать хороших тумаков. Чтобы попасть сюда, достаточно было просто идти по следу Змеи, но своими мозгами старик этого понять не сумел и каким-то чудом ухитрился заблудиться. Фауст подумал, что некогда пресловутый Аль-Дамир попал в эти места именно таким образом – шел вдоль желоба и в конце концов наткнулся на тайник, в котором Змея укрыла свою ношу.

Что же касалось Грея Рейнкоута, то абориген выглядел вполне безобидно. Ему бы действительно жить в глуши да читать умные книжки – вполне мог заменить демона-архивариуса.

– В общем, так, – грозно начал Фауст. – Нечего топтаться в дюжине шагов от меня. Если захочу – тебя прикончу на любом расстоянии. Так что сейчас мы перекусим, а потом вместе пойдем смотреть, что внутри делается.

Абориген кокетничал недолго и присоединился к доброму доктору, развязывая свою сумку. Они молча пообедали несвежим хлебом, сыром, вяленым мясом и сваренными вкрутую яйцами. Вода тоже нашлась – за домом из-под камня пробивался родник. Фауст проверил источник струной Амулета – вода оказалась вполне пригодной, без каких-либо колдовских подвохов. Похоже, Аль-Дамир был добродушным чародеем и не желал зла случайным гостям.

– Войдем, – призвал спутника нирванец, собрав в мешок недоеденную провизию.

Грей Рейнкоут сидел на камне, устремив взгляд в землю. Наконец признался:

– Боюсь… Мы не достойны этой сокровищницы.

Усмехнувшись, Фауст включил магическое зрение. На дверях не было заклятий. Только замок, да и тот не заперт. Переступив порог, Сын Вампира поманил рукой старика, и тот, кряхтя и вздыхая, опасливо поднялся по ступенькам.

Спустя недолгое время он забыл свои страхи. Грей Рейнкоут семенил по комнатам, стараясь не отстать от Фауста, и тихонько охал, держась за сердце. Нирванцу даже пришлось на скорую руку подлечить старикашку, а то бы загнулся от избытка впечатлений.

Библиотека действительно оказалась богатой. Не миллион страниц, конечно, но все равно много. Здесь были отдельные книги из «Сказаний о Великом Хаосе», почти полный «Некрономикон», «Саги древней Атлантиды» и шесть томов «Колесницы демонов», включая том, которого не было в Нирване. Фауст обнаружил еще несколько печатных манускриптов, включая довольно забавную «Энциклопедию демонологии», а также самоучитель по составлению заклинаний. Кроме книг в шкафах, плотно закрытых от пыли, имелось множество рукописных материалов, которые вполне могли бы пригодиться Царству Судьбы.

Коллекция магической литературы должна была принадлежать Нирване – это Фауст решил твердо. Если кто-нибудь вздумает помешать – тому не жить.

Оставив Старика разбираться с писаниной, герцог отправился искать более ценные экспонаты. Он чувствовал, что поблизости имеются предметы Высшей Магии. Чутье, приумноженное с помощью Амулета, привело в кабинет Аль-Дамира. На истлевшем ковре, закрывавшем всю стену, висели различные образцы холодного оружия, самые сильные сигналы подавал кинжал.

Это была почти точная копия игрушки, которую отец привез накануне войны. Собственно говоря, именно отцовскую покупку следовало бы назвать копией кинжала, который наконец-то попал в руки Фауста. Сильная вещь – это герцог понял сразу. Обвивавшая рукоять одноглазая змейка поначалу даже шевелилась и обжигала ладонь, но быстро привыкла к новому хозяину и успокоилась.

А чуть позже, заглянув в буфет, Фауст обнаружил среди посуды выточенный из кости кубок, источавший флюиды совершенно непостижимых чар. На мгновение у нирванца свет померк в глазах, затем возник образ, пришедший из глубины тысячелетий; рыцарь с медвежьей головой протыкает копьем панцирь громадного насекомого, и какая-то жидкость капает в тот самый сосуд, который сейчас спокойно стоит на полке… Не оставалось сомнений – он нашел Чашу Грааля.

Ни одно из имевшихся во дворце копий не обладало магическим потенциалом, да иначе и быть не могло. Фауст и не рассчитывал найти здесь Копье Скорби. Если даже оно здесь когда-то хранилось, то Змея вернула Копье верному Суэйвиллу, когда начался поход на Нирвану. А затем оно было спрятано где-то в другом месте и, если верить Атастаре, досталось подлецу Бранду либо его малость легкомысленному папаше…

Чтобы получше рассмотреть находки, нирванец подошел к окну. Однако долго любоваться кинжалом и чашей не стал, а поспешно вернулся к Рейнкоуту и осведомился:

– Дедуля, на что похож твой террократ?

– На что похож… кто? – пробурчал старец, не отрывая глаз от рукописи. – Ска'алли? Ростом чуть пониже тебя, но в плечах пошире. Черная эспаньолка, белый плащ, на голове – чалма, в руках – неразлучный ларец. Летает на колеснице без лошадей… А для чего тебе?

– Похоже, его колесница только что подлетела к нашей избе-читальне…

Испуганный до полусмерти колдун закудахтал, жалуясь на злую судьбу. Не слушая его причитаний, Фауст сунул магический кинжал в свободное кольцо пояса и встал напротив входа.

Герцог откровенно скучал, поскольку предстояло убить очередного врага, который по собственной глупости встал на пути самой Судьбы. И еще нирванца одолевала досада, потому что террократ отнимал у него время, а где-то за Тенями бушевала война и семья ждала Фауста.

Ска'алли по-хозяйски вошел в дом, распахнув дверь ударом ноги. Словно не замечая нирванского чародея, весело крикнул:

– Эй, старый дурень! Ты все-таки нашел для меня библиотеку Аль-Дамира!

– Не для тебя, – пискнул Грей.

– Глупости. – Ска'алли хохотнул. – Я позволил тебе уйти, и ты привел меня к цели. Следовательно, библиотека найдена по моему замыслу, а потому принадлежит мне.

На скучающего нирванца террократ по-прежнему демонстративно не обращал внимания, и герцог почувствовал приближение очередного приступа депрессии. Ска'алли был ему неприятен. Местный тиран явно привык к абсолютной покорности окружающих, поэтому не оставалось даже крохотной надежды убедить его, чтобы убрался подобру-поздорову. В условиях цейтнота Фаусту, спешившему вернуться на фронт, оставался единственный выход: быстренько ликвидировать малозначительное препятствие. Это опять-таки было немыслимо скучно, однако Судьба незатейлива на выдумку и редко дарит своим адептам радость, избавляя от однообразных поворотов жизни и смерти… Поморщившись, герцог меланхолично сказал:

– Ваш спор беспредметен. Изба-читальня со всем своим содержимым принадлежит царскому дому Нирваны, а почтенный Грей Рейнкоут назначен пожизненным хранителем. Посторонним лицам придется покинуть территорию, все несогласные с таким решением будут уничтожены.

С этими словами он показал на выход обнаженным клинком Рубильника. Ска'алли ответил презрительной усмешкой, а старикашка Грей разволновался пуще прежнего и неожиданно заявил: дескать, не намерен принимать его предложение, ибо не посвящен в намерения герцога Фауста.

Террократ выслушал тираду Рейнкоута, выразительно поглаживая заветный ларец драконьей кости, украшенный тонкой резьбой. На крышке ларца была золотая инкрустация в виде черепа насекомого, углы ларца были обиты надраенной до рубинового блеска медью. Когда Грей умолк, Ска'алли провозгласил, продолжая ухмыляться:

– Кажется, мы вернулись к давнему неоконченному спору о высшем предназначении мага. Полагаю, любезный, вы не изменили своих взглядов?

– Маг обязан служить людям, – твердо заявил Грей.

– Глупо, – возразил, террократ. – Высшие существа должны повелевать низшими. А вы, герцог, думаете иначе?

Фауст равнодушно произнес:

– Безусловно, сильные должны повелевать слабыми, иначе наступит хаос. Но это не означает, что мы имеем право слишком круто обращаться с теми, кто слабее нас. Конечно, если они не сделали нам ничего плохого.

– Меня всегда забавляли подобные сентенции, – признался Ска'алли.

– Напрасно, – сказал нирванец. – Ты бы лучше позабавился по другому поводу. Ведь если ты считаешь, что сильный может делать со слабым все, что пожелает, то должен быть готов безропотно принять любую кару от того, кто сильнее тебя.

С презрительной ухмылкой террократ надменно бросил:

– Таковых здесь не заметно.

– Тебе следовало навестить окулиста, – заметил герцог. – Сейчас, конечно, уже поздно,

– Почему «поздно»? – удивился старый тугодум Грей, – Мы, посвященные в Искусство, должны увеличивать общее количество счастья в мире.

– Но в чем же счастье? – с готовностью вопросил Ска'алли, исподтишка разворачивая простенькие магические ловушки. – В чем высшее наслаждение?

Проглядевший его приготовления Грей воспринял вопрос всерьез и после раздумья ответил с искренней убежденностью:

– Мы живем не для наслаждения, но ради труда во имя всеобщего блага.

– Хорошее кредо, – одобрительно изрек террократ. – На тупом альтруизме тебе подобных держится власть всех тиранов. Запомни, несчастный, хоть перед смертью: высшее наслаждение дает только власть над толпой недоумков.

– Ты в чем-то прав, – неожиданно согласился с ним Фауст. – Глупо жить только ради других. В полнокровной жизни должно быть место и личным удовольствиям. Только каждый видит их по-своему. И еще – это сильно зависит от обстоятельств.

– Ерунда! – фыркнул Ска'алли.

– Не перебивай! – строго потребовал герцог. – Представь себе, обычно я считаю самым глубоким удовольствием раскрывать тайны природы или магии. Но в иное время, встречая напыщенных самодуров, я понимаю: высшее наслаждение в том, чтобы убивать тебе подобных.

– Тебе не победить, – надменно изрек террократ. – Я в совершенстве освоил искусство смерти.

– У искусства смерти две стороны, – улыбнувшись, напомнил Фауст и расчетливым движением рукава убрал со лба несколько капель пота. – Одни умеют убивать, другие – умирать.

Решив, что полностью подготовился к молниеносной расправе, Ска'алли запустил целую пачку убийственных заклинаний. Чары его оказались примитивными, так что отбить нападение не составило труда. Лохмотья магических построений, отброшенные защитой доброго доктора, обожгли террократа, лишив немалой части спеси.

Ска'алли сообразил схватиться за ятаган, но Рубильник уже рассекал со свистом воздух, готовясь рассечь его самого. После первого обмена ударами террократ вскричал, прижимая к боку окровавленную руку:

– Для колдуна ты дерешься даже слишком хорошо!

– С чего ты взял, что я колдун? Магией владеют существа самой разной природы.

– Кто же ты? – забеспокоился Ска'алли.

– Я – самый добрый в нашей семье.

– Хочешь сказать, что мне повезло?

– Безусловно, – подтвердил нирванец. – Ты умрешь почти без мучений.

Фехтование никогда не было любимым занятием Фауста. Он надолго запомнил радость, которую испытал, впервые увидев аркебузу, – это случилось в середине Столетней войны, когда французы штурмовали Компьен… Однако сейчас террократ сильно разозлил Фауста, так что появилось непреодолимое желание прикончить мерзавца собственноручно, то есть без стрельбы.

Именно так Сын Вампира и поступил. Хватило нескольких точных движений клинком, чтобы Ска'алли скрючился на пыльном каменном полу библиотеки. Нацедив его крови в чашу, Фауст отхлебнул предписанную ритуалом порцию. «Колесница демонов» утверждала, что таким образом победитель принимает силы и способности убитого.

– Все-таки ты – вурдалак, – с ужасом прошептал Грей Рейнкоут.

Фауст скромно потупился и признал:

– Пью изредка. Но – с отвращением.

Невооруженным глазом было видно, что старику охота завязать диспут. Подобные происки нирванец решительно оборвал, грозно заявив:

– Мне пора. Остаешься тут за главного. Когда покончу с делами – приду проведать.

С помощью Амулета он организовал для Грея портативный Рог Изобилия, так что голод магу-библиофилу не грозил. Оценив заботу, Рейнкоут заметил с опаской:

– Труп я, само собой, закопаю. Но по следам Ска'алли могут явиться другие.

– Чары, – лаконично пояснил Фауст. – Никто сюда не придет.

Шкатулку террократа Сын Вампира забрал с собой. Вещица показалась нирванцу полезной – из числа тех, что всегда пригодятся в хозяйстве.

Сражение кипело сразу в нескольких Отражениях. Христофор привел прекрасно вооруженных солдат империи Замбези, которые энергично давили на потрепанную армию Амбера. У противника было слишком много пулеметов, авиации, танков. Контратака рыцарской кавалерии при поддержке стрелковых рот Рууга превратилась в фарс на второй минуте. Джулиан выглядел анекдотично даже в своих белых доспехах. Крупнокалиберные снаряды выбили принца из седла, серебряная шрапнель разодрала в клочья Моргенштерна. Остатки демонов Деспила кое-как держали фронт, выбрасывая последние связки заклинаний.