Самый любимый

предательством. Она отчетливо представляла себе недоумение десятилетнего мальчика, от которого, по его мнению, отказалась мама. Ей нетрудно было представить его боль, которая со временем переросла в ненависть, копившуюся и кипевшую в нем годами, чтобы, наконец, заставить его искать способ отомстить человеку, побудившему, как он думал, поступить подобным образом его мать. Лара могла даже понять его холодную ярость в тот момент, когда он узнал, что его мать любила и растила ребенка этого самого человека. Сейчас ей было непонятно лишь упорное нежелание Джордана встретиться и поговорить с ее отцом. Объяснить это можно было только одним — он настолько привык за эти долгие годы к своей ненависти, что уже не мог теперь обойтись без нее!

— Что ты теряешь от того, что поговоришь с моим отцом, Джордан? — попыталась она уговорить его. — Ты ведь сам сказал, что он не сможет теперь помешать тебе — так что же ты потеряешь от разговора с ним?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свои планы, Лара, — бросил он высокомерно. — Я сообщил тебе правду лишь потому, что устал играть роль твоего мужа. — Он взглянул на свои наручные часы. — Я уже опоздал на свидание с Кэти, — сказал он, посмотрев на нее. — Как я понимаю, к моему возвращению тебя уже здесь не будет?

Лара перевела взгляд на свои плотно стиснутые руки, словно не замечая того, что ногти одной почти до крови вонзились в мякоть другой, и не чувствуя боли.

— Да, не будет, — сказала она чуть севшим голосом, понимая, что оставаться здесь она больше не может.

Джордан кивнул, слово именно такого ответа и ожидал.

— Куда ты пойдешь? Вернешься к отцу?

— Это имеет какое-нибудь значение?

— Нет, — ответил он с полным безразличием.

Лара повернулась и молча вышла из комнаты. Она чувствовала, что уже достаточно испытала боли и что больше ей просто не вынести. И что бы ни думал о ней Джордан, она не собирается «бежать домой к папочке»! Она чувствовала себя взрослой, знала, что скоро ей предстоит стать матерью, и поэтому решать свои собственные проблемы она должна сама. Впрочем, она хотела позвонить отцу, поскольку чувствовала, что он должен получить возможность, в которой до сих пор ему было отказано — объясниться с Джорданом. Однако ей не хотелось присутствовать при их встрече. Теперь, когда ей нужно было заботиться о благополучии будущего ребенка, она хорошо понимала, сколь неприятной может быть ситуация столкновения между двумя близкими ей мужчинами.

То, что она только что узнала, не изменило ее отношения к Джордану — что бы ни побудило его жениться на ней, ее чувства к нему остались прежними. С этим горьким обстоятельством приходилось считаться, и она лишь то и дело возвращалась к мысли о том, как совершенно по-иному могли бы сложиться их отношения с Джорданом, если бы девятнадцать лет назад его не разлучили с матерью. Оставался бы он для нее в этом случае просто сводным братом Джорданом или она все равно любила бы его, как только может женщина любить мужчину? Ей казалось, что она полюбила бы его при любых обстоятельствах, и, кто знает, эта любовь могла бы даже быть взаимной.

Когда через какое-то время, показавшееся ей бесконечно долгим, Джордан вышел, наконец, в гостиную, он выглядел до чрезвычайности привлекательным и столь же неприступным — все такие же холодные глаза и крепко сжатые в узкую щель губы. Его спортивную фигуру безупречно облегал темный вечерний костюм с белоснежной рубашкой. В этот самый момент Лара с невольной горечью подумала, что сокрушительную силу его очарования предстоит в этот вечер узнать другой женщине.

Она встала ему навстречу с холодной уверенностью и огромным чувством собственного достоинства, одетая в черное шелковое платье, с длинными поблескивающими волосами и чуть заметной на лице косметикой.

— Ну что же, до свидания, Джордан. — Она протянула руку для прощального пожатия, видя, какое сильное впечатление произвел на него этот жест и как подозрительно прищурились его глаза. — Все в порядке. — Легкий непринужденный смех стоил ей огромных усилий. — Я не из тех женщин, которые впадают в истерику, — сказала она с холодной усмешкой.

Он взял ее руку и почти сразу же отпустил.

— С тобой все будет… в порядке?

Она холодно кивнула в ответ.

— Это как раз то, чего ты обо мне не знаешь, Джордан, — я очень жизнестойкая. — Она снова непринужденно рассмеялась. — Как видишь, у меня есть все же некоторые положительные качества — я жизнестойкая и не истеричная. Кто знает, может быть, через год я даже перестану быть богатой, избалованной девчонкой. Хотя, если ты преуспеешь в своей мести, я, конечно же, не буду богатой, — добавила она твердо.

В глазах Джордана что-то мгновенно вспыхнуло и погасло.

— Ведь ты по-прежнему моя жена, Лара, и я постараюсь, чтобы тебе не приходилось больше страдать.

— Зачем же все портить, Джордан, — сказала она насмешливо, пораженная тем, как замечательно удается ей эта роль. Ведь недаром Джордан полностью поверил ее напускному безразличию ко всему. — Ты же хотел, чтобы мы с отцом оказались в твоей власти. Так пусть события развиваются своим естественным путем — и ты обязательно добьешься осуществления своего замысла.

— Лара…

— Не слишком ли долго ты заставляешь Кэти ждать? — усмехнулась она. — Уверяю тебя, она не из тех, кто легко прощает непунктуальных мужчин!

— Ради Бога, Лара…

— Я перевезу сегодня все свои вещи, — продолжала она четким голосом, — поэтому немного погодя ты вполне можешь привести Кэти сюда, если захочешь.

Его лицо сохраняло суровое выражение, а глаза напоминали голубые льдинки.

— Ты действительно по-настоящему любила меня? — спросил он вдруг. — Я не уверена, — ответила Лара с задумчивым видом. — Возможно, вначале, — добавила она холодно. — Но, как и ты, я устала от этого…

— Ах ты дрянь! — вырвалось у него, а затем он повернулся и, сильно хлопнув дверью, вышел из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Лара поняла — Джордан ушел из ее жизни.

После этого она позволила себе расслабить мышцы и без сил опустилась в кресло. Ну что же, пусть даже это единственное, что у нее осталось, но она сохранила чувство собственного достоинства, и оно еще очень пригодится ей в жизни!

В поместье Лара впервые за долгое время успокоилась — необычное поведение Джордана получило, наконец, объяснение. И хотя нельзя сказать, что оно ей понравилось, ее, по крайней мере, утешало теперь то обстоятельство, что причиной холодности Джордана была не она сама, а то, что она оказалась дочерью Джозефа Шофилда, и ей все равно пришлось бы пострадать, даже если бы она не полюбила его и не вышла за него замуж.

Мистер Шофилд с удивлением узнал, что Лара находится в поместье, когда она позвонила ему утром, и никак не мог понять, почему она советует ему встретиться с Джорданом и обсудить разные серьезные проблемы. В сложившейся ситуации можно было понять недоумение мистера Шофилда, которому Лара не стала ничего объяснять, поскольку сказать ему все это должен был сам Джордан. Сейчас, даже без пояснений отца, Лара знала, что Джордан заблуждается, что отец и Марион не могли поступить столь бессердечным образом по отношению к невинному ребенку. Происшедшее должно было иметь иное объяснение, и Лара надеялась, что отец расскажет правду и сможет переубедить Джордана — ради его же пользы.

Она чувствовала, что ей еще долго придется привыкать к мысли, что она не выходила по-настоящему замуж — в особенности, когда появится на свет ребенок Джордана. Лара была уверена, что Джордан не станет претендовать на ребенка и, может быть, даже согласится с тем, что это будет совершенно справедливым.

Когда ближе к вечеру приехал отец, Лара нисколько не удивилась, поскольку знала, что он захочет поговорить с ней после своего нелегкого разговора с Джорданом. Она надеялась, что теперь все, наконец, разъяснится.

Отец выглядел очень и очень усталым, и Лара, не спрашивая ни о чем, налила ему стакан виски, который он тотчас же залпом выпил.

— Еще? — спросила она негромко.

— Да, спасибо. — Он протянул пустой стакан. Лара прикусила губу, наливая ему новую порцию виски. Было очевидно, что разговора с Джорданом у него не получилось, иначе он не был бы сейчас в таком состоянии,

— Ты разговаривал с Джорданом? — мягко спросила она.

— Да, — ответил он хмуро. — Если это можно так назвать.

Ее глаза широко раскрылись.

— И он сказал тебе все?

— Да, он сказал мне…

— Тогда почему…

— Он сказал мне, что вы собираетесь разводиться. — Глаза мистера Шофилда сердито вспыхнули. — Так что все-таки между вами произошло? — нетерпеливо спросил он у дочери.

Глава ДЕВЯТАЯ

Лара ничего не могла ответить на это. Она вновь почувствовала себя потрясенной известием. Значит, Джордан прямо ставит вопрос о разводе! В этот момент пропала вся ее самодисциплина, все ее спокойное отношение к расторжению их брака. Развод! Это слово звучало у нее в ушах так же холодно и бесповоротно, как церковный погребальный колокол.

— Лара… — Мистер Шофилд нахмурился, видя, как лицо дочери внезапно побледнело. Она облизала сухие губы.

— И это все, что он тебе сообщил?

— Разве этого недостаточно?

Она устало вздохнула.

— А он ничего не сказал тебе о причине? — Она с волнением посмотрела на него.

Мистер Шофилд почувствовал раздражение.

— Ну, Джордан пробормотал что-то относительно вашей несовместимости, — ответил он презрительно. — Вот только не пойму, как можно делать такой вывод всего лишь через пять недель после свадьбы!

Лара едва не вздрогнула.

— Мы знаем, как.

— Лара…

— Она с трудом выдержала его взгляд.

— Мы знаем, папа.

Мистер Шофилд беспокойно заходил по комнате.

— В каждом браке с самого начала появляются свои проблемы, — сказал он резко. — Хотя, может быть, и не всегда так быстро, — добавил он. — Дорогая, даже самые лучшие супружеские пары сталкиваются с реальностью — ведь нельзя же вечно находиться в сексуально-романтическом тумане.

Ее губы дрогнули.

— Разве слова «сексуальный» и «романтический» не находятся между собой в противоречии?

Мистер Шофилд сердито нахмурил брови.

— Ты хорошо знаешь, что я имею в виду, Лара, — бросил он в ответ, — и не надо играть словами!

Лара вздохнула и села, с облегчением видя, что отец последовал ее примеру и больше уже не возвышается над ней с назидательным видом.

— Наш брак уже не существует, папа, и его вообще не должно было быть.

— Ты больше не любишь Джордана, так? — Он пристально посмотрел на нее.

— Дело не в этом…

— Ты любишь его, Лара?

Она вспыхнула от его настойчивости.

— Да, я люблю его. Но это не имеет значения, — добавила она, видя, что он собирается продолжать. — Потому что Джордан не любит меня и никогда не любил. И прежде чем ты спросишь, почему он женился на мне, ты должен кое-кто узнать. — Она покачала головой. — Конечно, не мне следовало бы говорить тебе об этом, и я полагала, что это с удовольствием сделает Джордан, — сказала она с горькой улыбкой. — Потому что таким образом он смог бы насладиться своей местью.

Мистер Шофилд выпрямился в кресле и настороженно посмотрел на нее.

— Своей местью? — повторил он негромко. — Это имеет какое-то отношение к тому, как он вел себя на собрании акционеров фирмы? — спросил он, нахмурившись.

Лара спокойно посмотрела на него.

— Это имеет отношение ко всему, папа. Те ощущения, которые ты испытывал в последнее время, и чувство, будто Марион находится где-то рядом, — все это не было игрой воображения. — Лара видела, как ее отец весь напрягся и каким учащенным стало вдруг его дыхание. — Папа, — она подошла, села на ковер возле его ног и взяла его руки в свои, — Джордан — сын Марион.

Мистер Шофилд судорожно выдохнул воздух, его лицо побелело, а глаза широко раскрылись в изумлении.

Лара рассказала о стремлении Джордана отомстить за развал своей семьи богачу, который не думает ни о ком и ни о чем, а только лишь о своих собственных интересах.

— Боже! — Дыхание мистера Шофилда оставалось прерывистым. — О Боже! — простонал он словно от непереносимой боли.

— Все хорошо, папа, — стала успокаивать отца Лара, обеспокоенная тем, что кожа вокруг его рта приобрела сероватый оттенок. — Все хорошо.

— Но ведь… Все ведь было не так, — пробормотал он, еще находясь в состоянии потрясения и не вполне понимая, что она ему говорила.

Лара посмотрела на него доверчивыми глазами.

— Я знаю, и никогда в этом не сомневалась. Его пальцы судорожно сжали ее ладони, и, когда она вскрикнула от боли, он тут же разжал — их с виноватой улыбкой.

— Джордан — сын Марион… — сказал он, словно себе самому. — После всех этих лет! Боже, в это трудно поверить. — Он покачал головой.

— Зато Джордану все тут ясно, — сказала она с горечью. — Он уверен, что точно знает, кого следует во всем винить.

Мистер Шофилд встал, чувствуя потребность двигаться.

— Мы с Марион любили друг друга, всегда.

— Джордану было десять лет, и вряд ли он мог понимать это. Тем более, что потом он оставался со своим отцом.

' Серые глаза мистера Шофилда, так похожие на глаза дочери, вспыхнули от негодования.

— Все это было не так! — повторил он резко. Лара сидела на ковре, сочувственно глядя на отца и понимая его состояние растерянности.

— Мне бы хотелось узнать, как все-таки это произошло, — сказала она негромко. — Если, конечно, ты не возражаешь.

Сунув руки в карманы брюк, мистер Шофилд стоял посреди комнаты, поигрывая мышцами груди и плеч и натягивая рубашку. За последние несколько минут он, казалось, постарел и сейчас, когда он заново переживал события далеких лет, возле его носа и рта заметнее обозначились морщины.

— В первый же раз, когда я увидел Марион, я… Имей в виду, Лара, это вовсе не означает неуважения к памяти твоей матери, — сказал он мягко, — ведь я был к ней очень привязан. Однако в первый же раз, увидев Марион, я понял, что это та самая женщина, которую я искал всю жизнь. Я почувствовал, словно внезапно нашел другую свою половину.

Лара всегда это знала, всегда ощущала, что отец и Марион составляют идеальную супружескую пару.

— То же самое думала и она. — Он улыбнулся своим воспоминаниям, чувствуя, как проясняется его голова. — Я уже больше года был вдовцом, когда однажды пришел к тете Марджори, — сказал он, имея в виду свою сестру, — и встретил у нее Марион. Я вовремя не сообразил, что в этот день у нее дома должно состояться одно из заседаний этого ее дурацкого комитета, — заметил он сердито, и Лара невольно улыбнулась — она знала, что тетя является членом множества различных организаций и благотворительных обществ и до сих пор проявляет большую активность на всех проводимых ими собраниях. — Она настояла на том, чтобы я остался, а затем подвез до дома одну из присутствовавших там леди. — Мистер Шофилд вздохнул. — С твоей тетей Марджори еще тогда было очень трудно спорить.

Больше всего ее тетя любила организовывать людей для выполнения тех дел, которые она считала полезными. В прошлом месяце Ларе пришлось потратить немало усилий, чтобы тактично удержать тетю от участия в подготовке свадьбы. Боже, неужели это было лишь в прошлом месяце? Когда она осознала это, улыбка моментально исчезла с ее лица.

— Но единственный раз в жизни твоя тетя оказала мне большую услугу, — продолжал мистер Шофилд свой рассказ сосредоточенно, — Марион Саундерс оказалась самой очаровательной женщиной, которую я когда-либо встречал. Мне кажется, я влюбился в нее в тот самый момент, когда она застенчиво взглянула на меня своими прекрасными голубыми глазами. Еще до того, как мы доехали до ее дома, я понял, что серьезно влюблен в нее. Она пригласила меня войти, чтобы выпить чашку чая, — и я, естественно, согласился. Я испытал настоящее потрясение, когда минут десять спустя в дом с шумом вбежал мальчик лет девяти.

— Она не сказала тебе, что она замужем? — спросила Лара, нахмурившись.

Мистер Шофилд вздохнул.

— Я и сам мог бы понять это по всем имевшимся признакам — обручальное кольцо на пальце, стоявшие на низком столике в гостиной фотографии; на одной из них был тот самый мальчик, что так внезапно появился, а на другой — жених и невеста в день свадьбы.

— У Джордана есть такая фотография, — напомнила ему Лара.

Мистер Шофилд пристально взглянул на нее.

— Он тебе ее показывал?

— Да.

— Лара…

— Папа, пожалуйста, рассказывай дальше, — сказала она с неуверенной улыбкой. — Мы еще успеем поговорить обо мне. Сейчас я хочу узнать правду, — добавила она настойчиво, поскольку все еще чувствовала его колебания. Он кивнул в знак согласия.

— Хорошо, но я надеюсь, что ты так же будешь откровенна со мной.

— Не беспокойся, — ответила Лара негромко. — Мне тоже нечего от тебя скрывать.

Мистер Шофилд снова испытующе взглянул на дочь, а затем пожал плечами, словно в знак согласия.

— Появление сына Марион буквально сразило меня, и я поторопился попрощаться с ней, — произнес он мрачно. — Когда я вернулся к Марджори, она в свойственной ей манере стала допытываться, что я думаю о Марион. Я, конечно, не сказал всей правды, но иногда Марджори бывает удивительно проницательной, — сказал мистер Шофилд с иронией, поскольку давно уже привык рассчитывать не на тонкое понимание со стороны сестры, а на ее диктаторские манеры. — И вот Марджори рассказала мне кое-что о Марион — о том, как она забеременела, будучи незамужней, как родители настояли на том, чтобы она вышла замуж за Джека Саундерса. Дело в том, что отношение к незамужним женщинам с детьми было в те времена гораздо менее либеральным, чем сегодня, — добавил он сухо. — Таким образом, в девятнадцать лет она вышла замуж за Саундерса, а в двадцать уже стала матерью. И с этого момента ее жизнь превратилась в ад — муж постоянно попрекал ее замужеством, его частенько не было дома по вечерам, а иногда и по ночам. Все, что рассказывала Марджори, я слушал молча, притворяясь, что мне это вовсе не интересно, — вспоминал он хмуро. — В общем, если я и нашел свою избранницу, то все равно слишком поздно — она уже была женой другого человека. Однако перед следующим заседанием этого же комитета Марджори позвонила мне, и, несмотря на данное самому себе обещание, я заехал к ней, чтобы снова отвезти Марион домой.

— Я и не предполагала, что тетя Марджори — такая романтическая натура, — усмехнулась Лара, опускаясь в кресло.

Мистер Шофилд улыбнулся.

— Да дело тут вовсе не в романтической натуре, просто ей нравится распоряжаться людьми, И вот она, с присущей ей мудростью, решила, что Марион не повезло в жизни и что она заслуживает большего. И, Бог свидетель, я хотел дать ей это большее, — добавил он дрогнувшим голосом. — Особенно после того, как я увидел ее мужа.

— Так ты… встречался… с ним? — Лара была поражена.

— Да, — ответил мистер Шофилд со вздохом. — В этот второй раз, когда я подвозил Марион, он оказался дома. Он был пьян, вовсю ругался и обращался с Марион так, словно она не жена, а служанка. Мне пришлось уйти, чтобы не ударить его. На следующей неделе Марджори не пришлось звонить мне — я сам горел желанием отвезти Марион домой. И так продолжалось на протяжении следующих шести месяцев. Много лет спустя Марион призналась мне, что у нее с самого начала было ко мне такое же чувство, что каждую неделю она обещала себе отказаться от моих услуг, но каждый раз уступала. И, тем не менее, она была замужней женщиной, дала клятву супружеской верности другому человеку, и мы должны были считаться с этим. Но однажды ночью муж Марион пришел домой с очередной попойки и принялся вымещать на ней свое дурное настроение, обвиняя ее в том, что она обманом выскочила за него замуж и родила ему ребенка, которого он не хотел. — Глаза мистера Шофилда сердито вспыхнули, а взгляд стал суровым. — На следующий день Марион не было на заседании, и, когда я приехал к ней домой, я понял, почему… — Его голос прервался, дыхание участилось, а руки сами сжались в кулаки. — Надеюсь, мне никогда больше не доведется увидеть женщину в таком состоянии, — заметил он с горечью. — Я стал умолять Марион уйти от него, сказал, что я люблю ее и буду заботиться о ней и сыне.

— Я ничего этого не знала, — сказала Лара изумленно. — Марион всегда казалась мне такой спокойной и безмятежной.

— Она не хотела, чтобы ты знала, — пояснил он мягко. — Ведь она любила тебя, и ей не хотелось, чтобы ты знала, какой ужасной была ее жизнь до того, как она пришла в нашу семью.

— И в этот день она ушла от мужа?

— Нет. — Мистер Шофилд сжал губы. — Ее муж сказал, что сожалеет о случившемся и что это больше не повторится. Марион была не из тех, кто легко нарушает данную клятву, и, несмотря на свои чувства ко мне, в которых она призналась как-то в тяжелый момент, она не хотела бросать мужа, понимая, что сыну нужен отец. Затем все повторилось, и на этот раз Марион — вся в синяках — прибежала ко мне, как только Джек ушел на работу. Я снова стал убеждать ее уйти от мужа, сказал, что это будет происходить снова и снова. Наконец она согласилась со мной, и мы вместе отправились в школу, чтобы забрать Джордана и рассказать ему всю правду. Но его там уже не было, — заметил он с грустью в голосе. — Как сказал директор, в это утро в школу заходил отец Джордана и, сославшись на кризис в семье, увел с собой мальчика. — Мистер Шофилд посмотрел на дочь, и Лара увидела в его глазах боль. — Марион никогда больше не видела Джордана, отправив его в тот день, как обычно, утром в школу.

У Лары встал комок в горле.

— Никогда?!

Мистер Шофилд покачал головой.

— Мы обращались в полицию, я нанял частных детективов для розыска. Им удалось выяснить, что отец и сын в тот же день покинули страну и направились в Южную Америку. Когда полиция прекратила поиски, их продолжали искать нанятые мной детективы. В течение двух лет…

— Двух лет?

— Да, — вздохнул он. — После этого их след потерялся, и нам пришлось признать поражение. Все ниточки вели нас в тупик, или мы узнавали, что они только что куда-то уехали.

— Джордан говорил мне, что в детстве ему много приходилось ездить по свету.

— Не то слово, — отметил он хмуро. — Они никогда не задерживались в одном месте больше, чем на несколько недель.

— Но зачем он увез Джордана с собой, если тот ему, в сущности, не был нужен?

Мистер Шофилд пожал плечами.

— Возможно, это был какой-то дикий способ наказать Марион за то, что ему пришлось жениться и столько лет прожить с ней в браке. Впрочем, я не знаю точно, какие у него были мотивы — может быть, он действительно любил своего сына. Но ведь и Марион любила Джордана, и то, что она ничего не знала о его судьбе, едва не погубило ее.

В этот момент Лара подумала о растущем внутри нее ребенке, о том, что его тоже могут когда-нибудь похитить у нее, и ей стало понятнее, какую душевную муку пришлось испытать Марион.

— Мы очень любили друг друга, — медленно продолжал ее отец. — Но я думаю, что именно благодаря тебе Марион смогла сохранить рассудок. — На его губах появилась чуть заметная улыбка. — Ты сразу же очень привязалась к ней и уже через пару дней называла мамой. Я хотел, чтобы у нас были еще дети, — припомнил он вдруг. — Но она всегда отказывалась. И еще она не хотела, чтобы ты знала о том, что у нее когда-то был ребенок, которого она потом потеряла. Я думаю, она боялась, что ты будешь меньше ее любить из-за этого.

— Ни в коем случае! — Лара резко покачала головой. — Джордан говорил… Он говорил, что вы с Марион не могли пожениться, поскольку она не была разведена с его отцом.

Губы мистера Шофилда искривились.

— Неправда. Хотя мы, конечно, так и не нашли его. — Он вздохнул, видя, как глаза Лары удивленно раскрылись. — У него была сестра, которая, как мы предполагали, знала о его местонахождении, хотя и упорно отрицала это. Необходимые для оформления развода документы мы послали по ее адресу и через некоторое время, каким-то чудесным образом, получили их вдруг обратно оформленными и заверенными у нотариуса. Разумеется, мы тут же проверили указанный адрес, но оказалось, что они в очередной раз переехали, и нотариус утверждал, что не имеет представления — куда именно.

— Когда его отец умер, Джордану было четырнадцать лет, и он говорит, что в то время они находились в Гонконге.

— Через два года после того, как ее муж согласился на развод, показывая всем своим поведением, что он не намерен когда-либо возвращать Джордана, я постарался убедить Марион прекратить поиски. Ведь это напряжение постепенно разрушало ее здоровье, и я думаю, что ее мучения доставляли Джеку Саундерсу удовольствие.

— Но каким образом он мог знать…

— Таким же, каким он получил документы для развода! — мрачно пояснил мистер Шо-филд. — Каждую неделю Марион отправляла по адресу его сестры письма для Джека, в которых она умоляла его вернуть Джордана. Первое отправленное ею письмо вернулось распечатанным, а все остальные с убийственной периодичностью возвращались потом непрочитанными. Таким же образом возвращались и посылаемые ею подарки к рождеству и ко всем дням рождения Джордана. Сестра Джека явно выполняла инструкции своего брата. В течение многих лет я видел, как возвращались письма, которые Марион отправляла каждую неделю, и как все это медленно убивало ее. После того, как мы получили документы для развода, она ходила даже к сестре бывшего мужа, чтобы поговорить с ней. Когда я увидел Марион после этого визита — измученную и подавленную, — я настоял на том, чтобы прекратить поиски и примириться с тем, что Джордан потерян для нее навсегда. Ей не просто было это сделать, но, в конце концов, я думаю, она согласилась со мной. Тем не менее, она продолжала посылать Джордану подарки к рождеству и к дням рождения, и тут уж я ничего не мог поделать. Кроме того, что Джек Саундерс жестоко и даже по — варварски поступил с Марион, он своей ложью и хитрыми уловками — совершенно исковеркал жизнь сыну, все чувства которого заменило теперь стремление к мести.

— Бедный Джордан, — произнесла Лара, испытывая к нему глубокое сострадание. — Ведь он ничего не знает об этих письмах и подарках. Он до сих пор убежден, что Марион совершенно сознательно отказалась от него, предпочтя ему и его отцу твое богатство.

— Но ведь сестра его отца знала обо всем и могла бы рассказать ему… Боже, — он даже застонал от досады, — ведь все это время у меня в руках были данные, позволявшие установить личность Джордана, а я и не подозревал об этом! Ведь я… собирал о нем сведения, Лара, — признался он со смущением. — После случая с Рексом Мейнардом я…

— Да-да, я знаю, — нетерпеливо сказала Лара.

— Ты знаешь?! — Мистер Шофилд был поражен этим обстоятельством.

На ее губах появилась насмешливая улыбка.

— Знаю. Расскажи мне о твоих сведениях, которые могли бы помочь узнать, кто такой Джордан, — попросила она торопливо.

Мистер Шофилд вздохнул, продолжая сетовать на свою несообразительность.

— Начнем с того, что он был усыновлен. Имена его приемных родителей — Джоанна и Артур Синклер — должны были насторожить меня. И усыновили они его… двадцать лет назад, а я не смог связать между собой эти факты. Ведь прошло уже столько времени с тех пор.

— Джоанна Синклер и есть та тетя Джордана, которая отсылала обратно все письма и подарки?

— У Джека была только одна сестра, — сказал он хмуро. — Злопамятная женщина, считавшая, что ее брат никому не может причинить зла. Если бы она видела, что он сделал тогда с Марион…

— В семьях всегда так бывает, папа, — сказала Лара, стараясь успокоить его. — Все члены семьи защищают друг друга. Однако, если твои сведения верны, она продолжала обманывать Джордана и после смерти отца. Она, например, говорила ему, что Марион все еще жива, но скрыла от него, что мать продолжала писать ему письма и отправлять подарки. Боже мой, да она внушила Джордану, что вы с Марион давно уже расстались и живете отдельно друг от друга, хотя видела по обратному адресу на конвертах и пакетах, что это неправда! Как же она могла быть такой жестокой! — с горечью произнесла Лара.

— Кто знает, — заметил мистер Шофилд с отвращением. — Может быть, она на самом деле верила россказням своего брата, потому что не хотела знать правду и была уверена в том, что Марион заслуживает наказания.

— Но заставлять вместе с ней страдать и Джордана!

— Да, — вздохнул он, — Джордан явно был не в восторге от жизни у них, иначе бы он не убегал так часто из дома. Надо сказать ему, наконец, всю правду…

— Но он не поверит тебе, — сказала Лара с грустной уверенностью.

— Ему придется поверить, — настойчиво произнес мистер Шофилд. — Ради себя самого и ради памяти своей матери.

— Папа, Джордан не поверит тебе, — повторила она категорично. — Он считает, что ты достаточно умен и легко сможешь придумать правдоподобное объяснение своим, как он считает, эгоистичным поступкам.

— Ну, тут он ошибается, — сказал мистер Шофилд с печальной улыбкой. — Хотя я любил Марион, и моя жизнь была бы без нее лишена смысла, мы оба уважали ее клятву супружеской верности; вероятно, мы так и оставались бы просто друзьями, если бы Джек Саундерс не стал обращаться с ней с такой жестокостью. Ни один мужчина не имеет морального права подвергать женщину такому необузданному насилию.

Лара вспомнила о том, что ей пришлось пережить в ту ночь в квартире Джордана, но теперь это не казалось ей необузданным насилием. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что Джордан прекрасно сознавал, что он делает — ведь только таким путем он мог заставить себя вступить с ней в интимную близость. Проявленная им на следующий день нежность объяснялась необходимостью обольстить ее. В отличие от своего отца, Джордан прекрасно умел контролировать агрессивные эмоции и нежные чувства.

— Кроме того, — продолжал мистер Шофилд, — вряд ли он сможет опровергнуть доказательства…

— Какие доказательства? — Лара была озадачена. — Поверь мне, Джордан не поверит ни одному слову из того, что ты сейчас рассказал. Он вообще не верит ни тебе, ни мне, — добавила она с горечью.

Мистер Шофилд прерывисто вздохнул.

— И для этого надо было жениться на тебе?