Им суждена любовь

— Но ты же Бенедикт, а не Маккол, — наконец вымолвил Рик.

Какую глупость он сморозил! Ди — актриса; Маккол вообще может быть ее псевдонимом.

— Мы сестры по матери, — пояснила Сапфи, разрешая его сомнения. — Мне было два года, когда мама вышла замуж за Фергуса Маккола. Через год родилась Ди.

Рик медленно повернулся и пошел к окну, пустым взором уставившись в парижскую ночь. Пять лет назад он не спросил Сапфи, как она оказалась на свадьбе Ди и Джерома. Да у них и времени не было на разговоры.

— Позволь мне догадаться, — сказала Сапфи. — Если Ди когда-нибудь говорила с тобой о нашей семье, то, наверное, угостила тебя историей о своей мачехе и сводной сестре? — Она состроила гримаску, когда он повернулся к ней. — Отец Ди умер, когда ей было тринадцать лет. Его смерть очень сильно ударила по ней. И чтобы хоть как-то облегчить свое горе, она начала фантазировать. Она воображала себя прекрасным лебедем, подброшенным в гнездо гадких уток! Тогда это казалось достаточно безвредным, хотя маму все же несколько обижало.

В воспоминаниях Рика Ди была прекрасной принцессой, безнадежно пытающейся освободиться от двух коварных ведьм, управляющих ее жизнью.

От ее наполовину родной сестры и родной матери, а вовсе не от сводной сестры и мачехи…

Сапфи печально улыбнулась.

— Я вижу, ты мне не веришь.

Мысли Рика разбегались. Если то, что говорит Сапфи, правда, значит, выходит, все эти годы он любил женщину, которая… лгала ему.

— С чего бы мне не верить тебе? — резко ответил он. — Вы со своей матерью добились того, чего хотели, так почему бы нам не оставить эту тему?

Теперь Сапфи выглядела растерянной.

— Моя мама? А она-то какое отношение имеет ко всему этому?

— О, прошу тебя! — возмущенно сказал он.

И подумать только, ведь ему уже начала нравиться Сапфи. Ее точеная фигура, искрящиеся янтарем лучистые глаза, водопад каштановых волос. Теперь он был убежден, что его встреча с Сапфи на свадьбе Ди не была случайной. Ярость захлестнула его.

— Рик…

Он взглянул на часы.

— Нам пора. Ди и Джером удивятся, если мы не придем вовремя.

— Но мы не выяснили…

Не дав ей досказать, он в бешенстве схватил ее за руку и потянул к выходу. Он был так разозлен, что боялся наговорить лишнего. Она замешкалась, сделав шаг в сторону, чтобы подхватить вечернюю сумочку. Рик потащил Сапфи и, внезапно остановившись перед самой дверью, резко развернул ее к себе и впился своим ртом в ее губы.

Это был поцелуй, не предназначенный для наслаждения. И когда Рик почувствовал, как Сапфи задрожала, он понял, что она напугана. Он и хотел, чтобы она была напуганной. Он хотел немедленно овладеть ею, чтобы отомстить за ту ночь страсти, в искренность которой так верил…

Но все же его разум возобладал над эмоциями, и Рик ощутил отвращение к себе. Никогда в своей жизни он не поступал так ни с одной женщиной. Но Сапфи заслужила это — за то, что сделала в сговоре со своей матерью пять лет назад!

Рик прервал поцелуй и слегка оттолкнул ее от себя, продолжая удерживать за плечи. Он заметил, как заблестели от слез ее глаза.

Все это только притворство. Сапфи вместе с Джеромом Пауэрсом украла у него Ди и их любовь, и он никогда не простит ее.

— Если ты ждешь извинений…

— Не жду! — Она вывернулась из его рук, отошла от него, и ее бледные щеки понемногу начали розоветь. — Я ничего не жду от тебя. И никогда не ждала, — тихо добавила она.

Глаза Рика сузились.

— Что это должно значить?

— Ничего. Абсолютно ничего.

Неправда. Это точно что-то значило. Был какой-то скрытый смысл в ее словах, которому он не мог подобрать названия… У него никогда не было причин стыдиться своих действий, но он не мог гордиться тем, как поступил сейчас с Сапфи, несмотря на то что она заслужила его презрение. Она и ее мать, они обе.

Он снова подумал о том, что мать Сапфи была также и матерью Ди и что не было никакой мачехи и сводной сестры, о которых рассказывала Ди. Зачем она лгала ему?..

— Ди и Джером ждут нас внизу, — тихо напомнила ему Сапфи.

Она явно избегала смотреть в глаза Рика, заставляя его чувствовать себя мерзавцем.

Хотя он не мог понять почему. Ведь это она была ответственна за то, что не «Ди и Рик» ждали внизу.

— Тогда лучше пойти к ним, — ответил он, и его рот мрачно скривился, когда Сапфи устремилась вперед, отвергнув предложенную ей руку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Сапфи, ты сегодня за весь ужин не проронила ни слова! Что-нибудь случилось?

Сапфи посмотрела на шурина, с усилием выдавив улыбку.

Ни слова? Возможно. Зато Ди с Риком весь вечер болтали не переставая. Рик полностью проигнорировал совет, который она пыталась дать ему в его номере.

— У меня немного болит голова, — с улыбкой извинилась она, пытаясь успокоить Джерома. — На самом деле…

— У тебя болит голова? — прервала Ди. — У меня есть таблетки.

— Не думаю, что это хорошая мысль, ведь я уже выпила пару бокалов вина, — вежливо отказалась Сапфи. — На самом деле я собиралась извиниться и уйти. Хороший сон — вероятно, все, что мне сейчас нужно.

А еще больше мне нужно убраться подальше от Рика Принса!

Она не знала, заметили ли Ди с Джеромом, что за весь ужин Рик ни разу не обратился к ней. Она и сама не хотела бы разговоров с ним, но оказалось, что его невнимание ее раздражает. Это и еще то, как мрачно Джером смотрел на свою жену и Рика во время их легкой беседы.

Упоминая о ревности Джерома в разговоре с Риком, Сапфи говорила правду.

— Мне действительно жаль разрушать компанию, — непринужденно объявила Сапфи, положив салфетку на стол и взяв свою вечернюю сумочку, — но, кажется, будет лучше, если я вернусь в отель.

— Я провожу тебя.

Сапфи так ошеломило предложение Рика, что ее рука внезапно дернулась и сбила бокал, стоящий на столе. Он бы непременно упал, если бы Рик не успел поймать его. Сапфи испуганно посмотрела на Рика.

— Я прекрасно дойду сама.

— О, я настаиваю. — Он легко выдержал ее взгляд и встал со стула. — Уже слишком поздно, чтобы ходить одной. Кроме того, я уверен, что Ди и Джером уже достаточно побыли в нашем обществе. И в конце концов, вечерний Париж так романтичен!

Это точно, но почему из всех людей мира именно Рик хочет прогуляться с ней по Елисейским полям? Ди тоже не обрадовала перспектива потерять своего поклонника, и ее надутые губки ясно выразили это.

— Не говори глупостей, Рик, — сказал она. — Мы с Джеромом были в Париже уже много раз.

— Я не сомневаюсь, что мы и еще много раз приедем сюда, — спокойно вставил Джером. — Но Рик прав, — он улыбнулся жене. — Прогулка вдвоем по набережной с видом на освещенную Эйфелеву башню очень романтична.

Ди взглянула на улыбающегося мужа, потом на спокойно стоящего Рика, очевидно пытаясь оценить, стоит ли устраивать сцену. Сапфи задержала дыхание, ожидая развязки.

— Это будет чудесно, дорогой, — наконец хрипло выдавила Ди.

Сапфи с облегчением вздохнула.

— Теперь мы можем разойтись, — неприязненно сказала Сапфи Рику, когда они прошли несколько десятков метров в сторону Триумфальной арки. — Ди и Джерома уже не видно, — добавила она, заметив, что Рик посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь.

При расставании Ди расцеловалась с ними и взяла с них обещание увидеться завтра. Но Сапфи не видела причин продолжать игру, когда супруги ушли. А еще она поняла, что так же сильно любит Рика, как и той давней ночью!

Рик никак не мог понять, зачем он провожает Сапфи!

Сегодня выдался самый странный вечер за всю его жизнь.

За ужином он разговаривал с Ди, женщиной, которую, как ему казалось, любил последние пять лет, хотя теперь он точно знал, что совсем не любит ее.

А рядом сидела Сапфи Бенедикт, сестра Ди по матери, женщина, с которой пять лет назад он провел пылкую ночь любви. Женщина, отнявшая у него Ди. И Рик был настолько зол на нее, что за весь вечер так и не смог заставить себя сказать ей хоть слово.

Поэтому он говорил с Ди, на которую мог теперь смотреть без страсти и с которой, как он понял, у него не было абсолютно ничего общего! Ди говорила о моде и мире актеров, от чего он обычно старался держаться подальше.

Смущение Рика усугублялось презрением к себе за его обращение с Сапфи у него в номере. Он заскрипел зубами и повернулся к ней.

— Я должен извиниться перед тобой…

— Кажется, мы уже говорили об этом, Рик. Я думала, мы уже сошлись на том, что ты мне ничего не должен, — холодно оборвала его Сапфи.

Вот опять, хмуро признал он, в ее голосе звучат какие-то нотки, которым он никак не мог подобрать названия…

— Все равно я должен извиниться, — настаивал он. — Я не… я никогда в жизни не вел себя так отвратительно с женщиной, как сегодня.

Сапфи пожала плечами.

— Конечно, ты же верил, что на то есть причины.

— Верил не верил — это абсолютно…

Рик смолк на полуслове. Он был в отчаянии. Он понимал, что даже извиниться как следует не может.

Что же есть в этой женщине такого необычного, что заставляет его совершать совсем нехарактерные для него поступки? Он действительно не знал этого и не был уверен, что хочет знать! Рик вздохнул.

— Сапфи, ради бога, позволь мне все же извиниться!

Холодок пробежал в ее взгляде.

— Если тебе от этого будет лучше.

— Дело не в том, что мне будет лучше! — Но так ли это? Может быть, он просто пытается успокоить свою совесть? Ведь, в конце концов, его гнев не стал меньше. Просто Рик сам был напуган своей реакцией. Он даже не знал, что может быть таким безжалостным. — А что значит твое имя, Сапфи? — переменил он тему, стараясь выиграть время.

В ее глазах блеснули веселые золотистые искорки.

— Догадайся сам.

— Нет, я… Сапфи… — это уменьшительное от имени Сапфир?

— Да, — призналась она с улыбкой.

— Дайамонд и Сапфир, — пробормотал Рик немного недоверчиво.

А он-то думал, что в его семье имена братьев — Ник, Зак и Рик — звучат несколько странновато, но дать девушкам в качестве имен названия драгоценных камней — это уже слишком!

— Могло быть хуже, — сказала она. — Мы могли бы быть Янтарь и Изумруд.

— Хм, — поморщился он. — Конечно, своих детей ты назовешь Мэри и Джон!

— Непременно. — Она вновь напряглась, внезапно остановилась и, развернувшись к нему, добавила: — Нет абсолютно никакой необходимости провожать меня. Я в Париже уже четыре дня, и сопровождающие мне не нужны!

Ее веселье, появившееся при обсуждении имен, исчезло, взгляд стал жестким, глаза походили на холодные янтарные бусины. Лицо выражало надменность.

Рик в изумлении покачал головой, совершенно не понимая, что он сказал или сделал не так, тем самым вызвав ее отчуждение. Но, очевидно, он что-то сделал: несколько минут назад она казалась ему почти дружелюбной.

Или виной всему воспоминания об их давней близости?

Несмотря на свою любовь к Ди, Рик отнюдь не был затворником. Каждый раз, сближаясь с новой женщиной, он надеялся, что именно она вытеснит его любовь к Ди. Но тщетно. Это произошло лишь теперь, когда он снова встретил саму Ди. Может быть, надо было, чтобы эта встреча состоялась давным-давно? Но он никак не мог вспомнить, что испытывал такую же неловкость, какую испытывает сейчас с Сапфи, с какой-нибудь из женщин — в конце романа или после его окончания. А с некоторыми из них он даже сохранил дружеские отношения!

— Послушай, я уверен: пять лет назад и ты, и твоя мать верили, что действовали в интересах Ди…

— А я уверена, — нетерпеливо перебила его Сапфи, — что, несмотря на твои неоднократные упоминания об этом сегодня, совершенно не понимаю, что ты имеешь в виду!

Рика начало бесить ее упрямство.

— Ты и твоя мать хотели, чтобы Ди вышла за Джерома…

— Я хотела? — Глаза Сапфи расширились от изумления. — А зачем, по-твоему, мне надо было хотеть этого, если я сама любила его?

Рик нахмурился. Конечно, пять лет назад он ничего не знал о чувствах Сапфи к Джерому, и, естественно, эта мысль ни разу не пришла ему в голову.

— Не думаю, что это имело значение, ведь одна из сестер все-таки вышла за него замуж, и, конечно, за его огромное состояние и влияние в мире средств массовой информации! — упорствовал Рик.

— Как ты смеешь!..

Сапфи в гневе хватала воздух. Ее нежная грудь поднялась над низким верхом ее платья без бретелек.

Это Рик заметил слишком хорошо, пока смотрел на нее сверху вниз. Она действительно умела разжечь его, признал он с восхищением. Самыми разными способами, если память не изменяет ему. А он был уверен, что не изменяет. И так же точно он был уверен в том, что Сапфи тоже помнит ночь, которую они провели вместе. И как бы ему ни хотелось этого, но они уже не могут оставаться просто случайными знакомыми.

В его вздохе проступило сожаление.

— Послушай меня, Сапфи…

— Нет, Рик, это ты послушай меня, — пылко перебила она, и каждый плавный изгиб ее тела был напряжен от гнева. — У меня нет ни малейшего представления о том, что Ди поведала тебе перед свадьбой. Хотя по тому немногому, что ты говорил, я, конечно же, догадываюсь, — с отвращением сказала она.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но в то время у нас было кое-что поважнее для обсуждения, чем ты и твоя мать! — жестко парировал он, уже несколько смущенный признаниями Сапфи.

— Да уж, конечно. Но я все же хочу кое-что объяснить тебе. Тогда я жила в Америке и работала помощницей Джерома. А еще я была его невестой.

— Ты была невестой Джерома?

Рик был слишком удивлен, чтобы скрыть это. Она кивнула.

— Мы прилетели в Англию, чтобы он познакомился с моей семьей. Но как только Джером взглянул на Ди, я сразу поняла, что между нами все кончено. — Она нахмурилась. — Попытаться помешать их зарождающейся любви было все равно что поднятием руки остановить поезд. И я просто решила отойти в сторону. — Она посмотрела прямо в глаза Рика. — Поэтому могу уверить тебя, что моя совесть и совесть моей матери абсолютно чисты. А можешь ли ты то же самое сказать о себе?

Рик пытался осмыслить рассказ Сапфи. Она была помолвлена с Джеромом и потеряла его, когда тот ушел к ее сестре? Это очень сильно отличалось от рассказов Ди. И в то же время в повествовании Сапфи было гораздо больше смысла, чем в истории Ди о том, что ее заставили выйти замуж за человека, которого она не любила. Ведь рядом с ней был Рик, и, по ее словам, она любила его так же, как и он ее.

Задиристость в голосе Сапфи вернула его к реальности.

— Что ты хочешь этим сказать? — возмутился Рик.

Ее рот изогнулся в усмешке.

— Эта встреча в Париже с Ди и на самом деле такая случайная, как кажется?

Ему не потребовалось много усилий, чтобы понять, на что она намекает.

— Я не завожу романов с замужними женщинами!

— Даже когда влюблен? — насмешливо спросила Сапфи.

— Даже тогда!

Но он больше не влюблен в Ди. Рик не мог описать, что же он теперь чувствует к ней. Если то, что сказала Сапфи, правда, то его любовь к Ди была основана на лжи… на лжи Ди…

— Ты мне все еще не веришь?

— Я этого не говорил.

Он не хотел верить, это правда, и все же…

— Интересно, Ди когда-нибудь знала, как сильно ты любил ее?

Или ее когда-нибудь волновала моя любовь?

Эта мысль возникла совершенно непрошено, и теперь было невозможно избавиться от нее. Рик был так несчастен вдень свадьбы Ди, как будто его сбросили на дно пропасти. Но, насколько он помнил, Ди сияла, как настоящая невеста, и даже ни разу не взглянула на него. В то время он считал, что она боялась выдать их связь, но теперь задумался — а вообще осознавала ли она его присутствие, уже не говоря о той боли, какую он испытывал.

Все эти годы Рик полагал, что молчание Ди значит лишь то, что она старается изо всех сил примириться со своей участью, ожидая от него того же. Но действительно ли это так, или Ди вовсе забыла о его существовании? И если забыла, то каким же дураком он был!

Его губы сжались, когда он осознал собственную глупость.

— Мне бы не хотелось обсуждать мои чувства к Ди.

Они молча прошли еще несколько шагов.

— Послушай, Рик. Если ты будешь рассуждать логически, то и сам поймешь, что нет никаких причин, по которым мы с тобой должны были опять встретиться. Забавно, что это произошло.

«Забавно» было не совсем то, как Рик назвал бы эту встречу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Что ты здесь делаешь? — недовольно воскликнула Сапфи, войдя на веранду отеля «Георг Пятый», где у нее была назначена встреча. Сестра с мужем пригласили ее позавтракать, но вместо них она обнаружила Рика Принса, сидящего за столиком, сервированным на четверых.

Одного.

Что было совсем некстати этим утром!

Особенно после прошедшей ночи. Ворочаясь без сна, Сапфи снова и снова переживала их вечерний разговор, пытаясь понять, не сказала ли она слишком много, не раскрыла ли больше, чем надо, и наконец пришла к заключению: нет, она не сказала ничего, что могло бы вызвать его подозрения…

Рик поставил чашку кофе на стол.

— Джером позвонил мне утром и предложил позавтракать с ними. Насколько я помню, он не упоминал о том, что ты тоже придешь.

А иначе его бы здесь не было, говорил его тон. Тон, который Сапфи решила игнорировать, улыбнувшись официанту и заказав кофе.

— Их решение уехать в Лондон сегодня после обеда было довольно внезапным. Как ты считаешь? — спросил Рик, когда официант удалился.

Сапфи это тоже удивило, ведь они планировали провести еще пару дней в Париже. Хотя, учитывая неожиданное появление Рика Принса, возможно, это было не так уж и удивительно.

Джером действительно очень дружелюбный человек, его потакания капризам жены безграничны. Но Сапфи была права, что Джером не выносит, когда его жена флиртует со своими поклонниками.

Наблюдая, как ее сестра бесстыдно завлекала Рика накануне, Сапфи поняла, что Джером должен быть слепым, чтобы тоже не заметить этого. Правда, надо отдать должное Рику — беседуя с Ди, он не поощрял ее флирта.

Сапфи посмотрела на Рика оценивающим взглядом.

— Неужели? — уклончиво ответила она, улыбнувшись официанту, когда тот налил ей кофе.

Рик прищурился.

— И что это должно значить?

— Рик, я не собираюсь вступать с тобой в полемику, пока не выпью кофе!

Он внимательно разглядывал ее несколько секунд, затем неохотно улыбнулся ей.

— Надо же, я бы никогда не догадался, что вы с Ди родственницы. Мало того, что вы не похожи внешне, характеры у вас и вовсе разные. Я даже не могу себе представить, чтобы у меня с Ди мог состояться такой разговор, как с тобой.

Сапфи сделала глоток перед тем, как ответить, не зная, стоит ли ей воспринимать его замечание как критику. Принимая во внимание, что Рик считал Ди совершенством, возможно, так оно и было!

— Тебе лучше? — с насмешкой спросил он, когда она допила кофе и наполнила вторую чашку.

— Не особенно, — решительно ответила она, думая, почему же не идутДи с Джеромом.

В девять часов, сказал Джером, когда позвонил ей, а сейчас уже десять минут десятого.

Рик усмехнулся, глядя на ее удрученное лицо.

— Может, нам заказать завтрак? Я заметил, ты почти ничего не ела вчера за ужином. Наверное, ты голодна.

Сапфи никак не ожидала, что вчера он мог заметить хоть что-то связанное с ней, ведь все его внимание было поглощено Ди. А это, запаниковала она, уж очень смахивает на ревность!

— Почему бы не подождать Ди и Джерома?

— Мистер Принс? — бесшумно появился официант. — Только что позвонил мистер Пауэре. Он передает свои извинения. Они с миссис Пауэре не смогут присоединиться к вам. Он надеется, что вы и мисс Бенедикт продолжите без них.

Неловкая тишина последовала за уходом официанта.

— Хм, — задумчиво сказал Рик. — Что бы это значило, как ты думаешь?

Внезапно она поняла, что старый плут занялся сводничеством. И самым смешным было то, что из всех мужчин мира Джером выбрал Рика Принса!

Все время, начиная с разрыва их помолвки, Джером ощущал вину, чувствуя, что разрушил ее надежды, женившись на Ди. И теперь, когда только мог, он подсылал ей подходящего холостяка, в надежде, что она полюбит его. Рик Принс, кажется, был его последней попыткой. Кроме того, Джером хотел убить сразу двух зайцев — свести Сапфи с Риком и отвлечь внимание Рика от Ди!

Однако Джером никоим образом не мог знать, что Рик Принс был последним мужчиной, которого Сапфи впустила бы в свою жизнь!

В ее собственную жизнь. И в жизнь Мэтью… Потому что она не могла даже предположить, что скажет Рик и что он сделает, если узнает, что ровно через девять месяцев после их страстной ночи у нее родился здоровый мальчик весом три килограмма двести граммов. Мэтью. Сын Рика.

Сапфи много раз спрашивала себя во время беременности, должна ли она сообщить Рику Принсу о его приближающемся отцовстве. С одной стороны, он, конечно, имеет право узнать об этом, но с другой… Рик не сделал никакой попытки найти ее, очевидно даже не подумав о том, что могут быть какие-то отдаленные последствия. А если бы нашел, все могло бы сложиться по-другому.

И Сапфи решила не сообщать ему. Поэтому последствия той ночи касались только ее, полагала она и, как ее ни упрашивали, никому не сказала, кто отец ребенка.

А когда родился красивый малыш с темными и мягкими волосами, с глазами небесного цвета, Сапфи была даже рада, что ничего не рассказала Рику. Ее мальчик будет принадлежать ей, и только ей. Именно потому, встретив Рика, она испытала шок и теперь изо всех сил старалась отделаться от этого мужчины.

Правда, пока безуспешно.

Достаточно только взглянуть на Рика, чтобы сразу понять, как сильно Мэтью похож на него. Малыш был крупным для своих четырех лет. И в его детском лице уже начали проявляться отцовские черты: суровая линия скул, четкий контур губ и глубокая синева глаз.

Если кто-нибудь увидит Рика и Мэтью вместе, то безошибочно определит их родство!

Сапфи не верила в то, что Джером догадался об этом и что именно это и стало причиной его сводничества. В последний раз Ди и Джером видели Мэтью полтора года назад. В то время его личико еще сохраняло младенческие черты и в нем не было ни малейшего намека на сходство с Риком.

— А ты как думаешь? — ответила она вопросом на вопрос.

Рик прищурился, сжав губы.

— Не знаю, веришь ли ты мне, Сапфи, но я никогда не завожу связей с замужними женщинами, не собираюсь и теперь!

Почему-то она верила ему: он был слишком искренним, чтобы лгать. Конечно, это никак не повлияло на ее решение относительно Мэтью. Чувство вины Рика и его жалость были бы совсем не тем, что им с Мэтью нужно.

Сапфи пришлось многое поменять в своей жизни, когда она обнаружила, что беременна, и решила сохранить ребенка. Она знала, ее работа в качестве личного помощника Джерома не подходит для матери-одиночки. Да и Ди не раз давала понять, что Сапфи пора прекратить любые отношения с ее мужем.

Так Сапфи стала внештатным репортером светской хроники. Хорошим репортером. Работая личной помощницей Джерома, она успела завести столько знакомств, что найти человека, который согласился бы дать ей интервью, не было для нее проблемой, так же как не было проблем в поисках газет и журналов, готовых опубликовать ее работы.

А потом у нее возникла мысль написать книгу. Она знала, что это амбициозно. И ей было удивительно, каким популярным стал ее триллер, сюжетом которого было убийство в Голливуде. Она едко взглянула на Рика.

— Не думаю, что тебе удастся убедить меня в этом, — резко сказала она. — А ты как думаешь?

Рику все труднее и труднее было выдерживать ее издевательства. Тем более что он имел основания для недовольства ею, так как все еще не был полностью убежден в ее непричастности к замужеству Ди.

Рик долго обдумывал ее вчерашние слова — честно говоря, он не мог даже заснуть из-за этого. Ведь если согласиться с тем, что говорила Сапфи, то его действительно нельзя назвать никем иным, кроме как идиотом. Так и назвала она Рика однажды из-за его слепой веры в рассказы Ди. Но он еще не был полностью готов признать версию Сапфи. Еще нет.

Однако он всецело признавал, что ему никогда не было скучно с ней. Ну… так, как было скучно с Ди вчера вечером… Ну… да.

— Думаю, ты все же преувеличиваешь беспокойство Джерома за Ди, — хрипло сказал он, откидываясь на стуле и прищуриваясь, чтобы лучше рассмотреть Сапфи.

Если она и страдала от бессонницы прошлой ночью из-за их бурного разговора, то это совершенно не было заметно по ней. Сапфи выглядела очень свежей и очаровательной в кремовом летнем платье, которое оттеняло ее загар и вызывало яркие отблески в волосах. Ее ясные и сияющие глаза были просто великолепны.

Черт возьми! Почему-то в ее глазах всегда появлялся вызов, когда она смотрела на него. По его мнению, ее чувства к Джерому Пауэрсу за эти пять лет вряд ли изменились, учитывая, что она была с ним помолвлена.

— Так как насчет того, чтобы заказать завтрак?

— Я не голодна. Он тоже.

— Тогда, может быть, пройдемся? Возможно, ты нагуляешь аппетит.

— Пройтись с тобой? Неужели я до сих пор не смогла втолковать тебе, что не хочу проводить в твоем обществе больше времени, чем это необходимо?

Рик с трудом сдерживал гнев.

— Кажется, ты говорила об этом раз или два. Ее глаза сверкнули, как расплавленное золото.

— Значит, ты получил ответ? Рик развел руками.

— Я просто предложил прогуляться, Сапфи, а не лечь в постель. Ну пойдем. — Он встал и подошел к ней, чтобы подвинуть ее стул. — Прогулка под солнцем будет нам обоим на пользу. — А также поможет прочистить его мозги после бессонной ночи. — У меня благородные намерения, Сапфи, — заявил он, когда она, слегка оцепеневшая, обнаружила, что идет в направлении Сены и дрожащей в утреннем мареве Эйфелевой башни.

Сапфи бросила на Рика быстрый неодобрительный взгляд и отошла от него подальше.

— Я совершила глупость только один раз в своей жизни.

Глупость? Так она расценивает ночь, проведенную с ним? Он же рассматривал в то время Сапфи как спасение, ниспосланное ему с небес, и, когда бы он ни думал о ней потом, это всегда вызывало у него улыбку, особенно от воспоминания о возникшей тогда между ними близости.

Он часто размышлял о ней в течение всех этих лет. Ему хотелось знать, где она, что делает и думает ли она хотя бы иногда о нем с такой же нежностью.

Очевидно, нет, если вспомнить тот ужас, какой он прочел в ее глазах, когда вчера она увидела его!

— Сапфи, я никогда не считал тебя глупой, — хрипловатым голосом заверил он, — хотя теперь я понимаю твои тогдашние мотивы несколько лучше…

— Ты, наверное, полагаешь, что я отвлекала тебя, чтобы ты не смог вмешаться в свадьбу Ди, — сурово сказала она.

Он нахмурился, услышав обвинение, хотя знал, что оно было заслуженным. Он только жалел, что вообще говорил с ней на эту тему и что это так ранило ее. Однако Рик тоже мучился вчера, поэтому и набросился на нее. Он понимал, что ему нет прощения, но что случилось, то случилось.

Одно он знал точно — ее рассказ о помолвке с Джеромом и любви к нему звучал определенно искренне…

Рик смутился.

— Возможно, я вел себя опрометчиво, когда говорил подобное…

— Возможно, — отозвалась она. — Мне было двадцать три года, Рик, и хотя я была помолвлена с Джеромом, мы никогда не были любовниками. Ты был моим первым мужчиной. Но в ту ночь ты был слишком занят собственными переживаниями, чтобы понять это.

Нет, конечно, Рик был не слишком занят. Он думал об этом, и это всегда ставило его в тупик. Но до настоящего момента он убеждал себя, что, по-видимому, сам вообразил себе маленькое начальное препятствие в их занятиях любовью и что, конечно же, Сапфи не могла быть девственницей. Как бы то ни было, но женщины не дарят свою девственность совершенно незнакомому мужчине. Разве нет?

Хотя Сапфи подарила ему…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Слишком много!

Несмотря на всю ее осторожность, она все-таки сказала слишком много! Теперь Рик точно знает, что она не пила противозачаточных таблеток — девственнице они не нужны! А поскольку он сам не использовал презервативы, то может задуматься о последствиях той ночи. И кто только тянул ее за язык!

— Но я бы посоветовала тебе не думать об этом, Рик. С тех пор у меня было много любовников, и я думаю, все они благодарны тебе за то, что ты преодолел тот барьер!..

Сапфи заметила в его глазах гнев и уже не была уверена, что сможет улучшить его настроение. Но ради Мэтью, подумала она, надо постараться.

— Возможно, я была права по поводу прогулки — это не самая удачная мысль, — беспечно сказала она, остановившись на тротуаре. — Кажется, мы не способны пробыть вместе и пяти минут без того, чтобы не оскорбить друг друга.

Нерв пульсировал у него на щеке, Рик вел внутреннюю борьбу, стараясь обрести контроль над своим гневом.

— И почему, как ты думаешь? — спросил он сквозь плотно сжатые зубы.

— Может быть, потому, что мы просто не нравимся друг другу? — предположила Сапфи.

Рик еще несколько секунд продолжал свирепо смотреть на нее, потом ему все же удалось заставить себя расслабиться. Он с облегчением опустил руки, и на его лице появилось некое подобие улыбки.

— Но ты, Сапфи, мне нравишься, — задумчиво сказал он. — Я нахожу твою прямолинейность… весьма отрезвляющей.

У Сапфи перехватило дыхание, когда она взглянула в его потеплевшие синие глаза. Рик протянул руку и дотронулся до ее щеки, и его пальцы жгли там, где прикасались к ее коже.

— Возможно, мы оба нравимся друг другу? — ' спросил он перед тем, как наклонить голову и найти ее губы.

Еще вчера она поняла, что все еще любит этого мужчину. И теперь, когда его губы нежно исследовали ее рот, еще больше уверилась в этом. Она любит его. Невероятно, но после пятилетней разлуки она все еще любит Рика Принса!

Может быть, эти чувства навевались ее глубокой любовью к Мэтью, так сильно походившему на своего отца?

Летнее солнце было жарким, но жар Сапфи исходил изнутри, делая ее не способной мыслить. Сейчас она могла только чувствовать, оказавшись вся во власти желания, такого же сильного, как и пять лет назад. Сапфи вцепилась в широкие плечи Рика, ее тело выгнулось ему навстречу, и она ощутила его сильное возбуждение.