Билейские основы современной науки

      Другой современный геолог-неокатастрофист Дерек Эйджер высказывается по этому поводу следующим образом: «Однако я продолжаю утверждать, что гораздо более реальной гипотезой является формирование стратиграфических данных в результате кратковременного осаждения, происходившего в рамках большого промежутка времени». Доктор Эйджер является профессором и заведующим кафедрой геологии и океанографии в колледже при университете в Суонси, Великобритания. Ему принадлежит множество работ, посвященных данной проблеме, где он отстаивал точку зрения, согласно которой все геологические образования содержат в себе информацию о катастрофах. Однако, осознавая возможность использования такого вывода креациоиистами и не желая быть обвиненным в сопричастности им, он заявляет: «В случае, если эта книга попадет в руки некоему фундаменталисту, ищущему соломинку, которая могла бы послужить опорой для его предрассудков, я позволю себе категорически заявить, что… я считаю наличие одного или нескольких актов творения совершенно бессмысленной гипотезой. Тем не менее я не отрицаю, что среди информации, которую предоставляют нам окаменелости, действительно встречаются весьма удивительные факты».
      Современные представители естествознания, которые, как Дотт или Эйджер, придерживаются идей катастрофизма, стремятся оставить без изменения систему геологических эпох, поскольку она жизненно важна для эволюционной теории. Чтобы эволюция в принципе могла существовать, необходимы огромные промежутки времени. Именно поэтому так страшно оказывается посягнуть на стандартную геохронологическую таблицу, расчерченную вопреки явным свидетельствам всех реально существующих геологических образований о коротких периодах быстрого осадкообразования в прошлом.

Основы эволюционной теории

      Протяженные периоды истории Земли, существование которых подразумевается принципом униформизма, обычно представляются в виде более или менее стандартной последовательности геологических эр и периодов, каждому из которых приписывается общепринятое название и примерная продолжительность. Последовательность напластований получила название стратиграфической колонки, а соответствующие им периоды времени известны как геохронологическая шкала (см табл. 6). Именно они являются своего рода хребтом так называемой исторической геологии. Каждой горной породе отводится определенное место в стратиграфической колонке, а по геохронологической шкале может быть определен ее предполагаемый возраст.
      Тут следует задать один очень уместный вопрос (хотя его часто пытаются представить не относящимся к делу). На основе чего идентифицируются и классифицируются типы горных пород и горных образований? Что позволяет отнести одну породу, скажем, к девонскому периоду, а другую - к ордовикскому? Откуда мы знаем, какая из них старше, а какая моложе? Чем определяются границы между последовательными периодами?
      Проблема стратиграфической классификации в целом окутана неопределенностью и противоречиями несмотря на то, что геохронологическая шкала в ее нынешнем виде признана уже более ста лет.
      Неспециалист мог бы предположить, что при определении относительного возраста основополагающим является принцип суперпозиции и что одинаковые страты (слои) в разных районах планеты опознаются по сходству их химического состава или физического строения. Однако это не так. Наиболее важным фактором для присваивания каждой породе определенного возраста считается ее биологическое содержимое, то есть те органические останки, которые включены в ее состав. «Таким образом, оказывается, что среди имеющихся в нашем распоряжении разновидностей индикаторов единственная по-настоящему надежная разновидность, позволяющая определить геологический возраст, основана на биостратиграфии, то есть сам метод является по сути своей биохронологическим». Попросту говоря, только органические останки могут считаться надежным критерием для определения, на каком этапе земной истории образовалась та или иная порода. Все другие факторы: глубина залегания, физико-химические свойства и прочее - считаются второстепенными.
 
      Таблица б. Стандартная стратиграфическая колонка и система геологических «эпох».
       Стандартная колонка, представляющая собой гипотетический вертикальный разрез содержащих окаменелости осадочных горных пород, образующих земную кору, по сути не представлена полностью ни в одном месте Земли. Это всего лишь умозрительная система, искусственно созданная на основе суперпозиции и интерполяции результатов исследований, проведенных в разных местах.

Основные этапы и события геологической истории

 
      Чтобы окаменелости, содержащиеся в породе, действительно могли указывать на ее возраст, животные, из которых образовались эти окаменелости, должны существовать только в рамках одного определенного периода земной истории. Другими словами, формы жизни в различные периоды истории должны быть отличны друг от друга; тогда и только тогда ископаемые органические останки могут служить бесспорным ключом к определению возраста.
      Но как геологи определяют, когда и какие формы жизни существовали? Должен быть некий единый системный подход к рассмотрению и классификации разновидностей жизни в течение геологического времени. И этим ключом, конечно же, стала эволюция! Если уж объяснять все явления в рамках действия неизменных законов и равномерно идущих процессов, то развитие должно происходить не только в физическом, но и в биологическом мире. То есть все виды животных должны были постепенно развиться из более древних и примитивных форм. В ходе геологической истории должно было происходить постепенное увеличение уровня организации и сложности форм жизни.
      Таким образом, при геологическом датировании решающее значение имеют следы ископаемых организмов. Однако многие окаменелости могут встречаться в составе отложений, относящихся к различным эпохам, поэтому для датирования используются только некоторые, самые характерные. «Для каждой осадочной породы существует вид окаменелостей, который встречается особенно часто. Подобные окаменелости получили название руководящих ископаемых. Если в неизвестной горной породе обнаруживаются такие руководящие ископаемые, то легко определить возраст породы, а также сопоставить его с результатами исследования обнажений в других местах, содержащих останки таких же организмов». Важность этого подхода для теории эволюции становится ясной из следующей цитаты: «После осознания того факта, что каждая окаменелость представляет собой определенное биологическое существо, а не какую-то особую форму жизни божественного происхождения, стало совершенно очевидно, что растения и животные, характерные для каждого отдела стратиграфической колонки, просто произошли от организмов, обитавших в предшествующую эпоху, путем постепенной адаптации. Первые, в свою очередь, становились предками для последующих видов».
      Такой подход мог бы заслуживать внимания, если бы нам из исторических документов, либо в результате божественного откровения, либо каким-то другим способом стало доподлинно известно, что все формы жизни действительно появились как результат развития низших форм. Однако, как явствует из вышеприведенной цитаты, основанием для таких утверждений являются только сами ископаемые организмы. В своем президентском докладе, адресованном Американскому геологическому обществу, доктор Холлис Хедберг особо подчеркнул значение окаменелостей для эволюционизма:
      Утверждение, что нашим сегодняшним званиям о последовательности чередования пластов в земной коре мы обязаны преимущественно окаменелостям, является прописной истиной. Благодаря той легкости, с которой окаменелости могут быть обнаружены в составе горных пород, мы имеем в своем распоряжении прекрасный и широко используемый инструмент отслеживания пластов и установления соответствий между ними. Но это еще не все. Благодаря тому, что окаменелости хранят в себе историю эволюции на планете, они предоставляют в наше распоряжение поразительно эффективный ключ к установлению относительного возраста пластов, обнаруженных в удаленных друг от друга районах Земли, и даже на разных континентах.
      Таким образом, основой определения относительного возраста геологических образований и их положения в стратиграфической колонке является эволюционный характер развития жизни на Земле в ходе геологического времени и сохранение четко выраженных форм жизни за счет отложения органических останков во время образования пород на протяжении каждого из последовательности периодов. Однако история эволюции на Земле, в свою очередь, основывается на информации, заключенной в горных породах, каждая из которых отнесена к одной из последовательности геологических эпох. По существу, единственным доказательством существования эволюции считаются именно ископаемые организмы. «Хотя результаты сравнительного анализа современных растений и животных тоже могут предоставить весьма убедительные косвенные доказательства, тем не менее только окаменелости способны обеспечить историческое, документальное доказательство развития жизни от более простых ко все более сложным формам».
      Доказательства, полученные на основании исследований ныне живущих животных и растений, действительно, едва ли можно счесть убедительными. Биологическим механизмом, который, почти по всеобщему признанию, лежит в основе эволюции, считается генетическая мутация (то есть внезапное случайное изменение биохимической структуры половой клетки), которая при благоприятных условиях может закрепляться в результате естественного отбора. Кроме того, все генетики признают, что подавляющее большинство- или практически все - мутации являются вредными. Это вполне понятно, так как мутации представляют собой случайные изменения в высокоупорядоченных системах.
 
      Рисунок 22. Порочный круг аргументации в исторической геологии.
       Основным свидетельством существования эволюции считаются ископаемые органические останки, точнее, тот факт, что более древние породы содержат останки более примитивных организмов. Однако геологический возраст горных пород определяется по совокупности ок: аменелостей-указателей, которые содержатся в них. Возраст же этих окаменелостей определяется той стадией эволюции, которую приписывают этим организмам. Цикличность аргументации остается неизменной, хотя это приводит ко множеству аномалий и противоречий. Объяснить ее можно только тем, что, по-видимому, теория эволюции считается священной и неприкосновенной.
 

 
      По существу, мутации наглядно иллюстрируют второй закон термодинамики - всеобщую тенденцию к беспорядку и распаду. Так или иначе, по-настоящему благоприятные мутации встречаются настолько редко (если встречаются вообще), что проследить эволюцию на примере ныне живущих растений и животных оказывается практически невозможно. Разумеется, в рамках основных биологических видов наблюдаются довольно большие различия - невозможно найти даже две абсолютно одинаковые особи, - однако при этом между отдельными видами существуют ярко выраженные границы, позволяющие безошибочно отличить один вид от другого.
      Поскольку в настоящее время продемонстрировать эволюцию нe представляется возможным, а те биологические изменения, свидетелями которых мы являемся, скорее подтверждают распад и вымирание, нежели рост и усложнение организации, становится очевидным, что единственным в конечном счете доказательством эволюции в широком смысле слова являются именно окаменелости.
      Однако последовательность чередования ископаемых останков основывается на теории геологических эпох, которая, в свою очередь, представляет собой интерпретацию истории Земли, построенную на туманном предположении о существовании эволюции! Это не что иное, как порочный круг аргументации, что наглядно проиллюстрировано на рисунке 22. Однако сам по себе этот факт не является поводом для обвинения, поскольку в конечном счете любая философская система основана на подобной системе доказательств. Когда кто-то пытается рассуждать о происхождении и смысле, он всегда сохраняет верность собственным внутренним установкам, которые неизбежно будут определять те выводы, к которым он придет. И только когда подобную философскую систему начинают называть «наукой», она превращается в наукообразие. Она могла бы иметь право на существование в виде некоего религиозного учения, но никак не в виде науки! Более того: когда подобная система взглядов начинает сталкиваться с проблемами и противоречиями, требующими ее постоянного видоизменения или расширения (что дает ей возможность объяснить все частные случаи), обычно бывает не лишне критически взглянуть на основные положения, на которых эта система базируется. Именно так обстоит дело с размытой циклической аргументацией теории эволюции и геологических эпох.

Геология по Писанию

      Коль скоро эволюционный униформизм не годится в качестве основы для исторической геологии, должна существовать другая, более подходящая основа. Если ортодоксальная геохронологическая шкала действительно основывается на циклической аргументации и на предположении о существовании эволюции, надо найти лучшее объяснение природе возникновения осадочных горных пород и порядку следования содержащихся в них органических останков. Такую модель, позволяющую гораздо лучше увязать все данные, которыми располагает геология, предоставляют нам библейские свидетельства, касающиеся древней истории Земли. Основным ключом к такому объяснению является потоп, происшедший в дни жизни Ноя, который подробно описан в Бытии с шестой по девятую главу.
      Большинство родоначальников геологии действительно верили, что основной причиной образования осадочных пород и огромных органических напластований был именно великий потоп. К ихчислу относились такие известные ученые, как Николаус Стено, «отец стратиграфии», Джон Вудворд, основавший палеонтологический музей при Кембриджском университете, и многие другие. Сэр Исаак Ньютон, заслуживающий, пожалуй, того, чтобы называться величайшим ученым во всей мировой истории, во время своей работы в Кембридже был близким другом Вудворда и также верил в подлинность творения, равно как и в то влияние, которое потоп оказал на геологию.
      Однако в конце XVIII века благодаря усилиям таких ученых, как Бюффон, Плейфер и особенно Джеймс Геттон, а впоследствии и Чарльз Лайель, научные круги стали склоняться к признанию длительных геологических эпох и униформизма. Другие же ученые были приверженцами видоизмененного принципа катастрофизма. На смену библейским свидетельствам о единственном катаклизме мирового масштаба пришла идея о множественности катастроф в истории Земли, и наибольшую роль в распространении подобных взглядов сыграл Жорж Кювье.
      К середине XIX века униформизм Лайеля одержал верх над катастрофизмом Кювье, и,таким образом, путь для создания дарвиновской теории эволюции был открыт. Дарвин откровенно заявлял, что его теория постепенной эволюции видов в ходе естественного отбора была основана на допущении о существовании в истории Земли долгих геологических эпох, а также о чрезвычайно малой скорости, с которой происходят все изменения, в полном соответствии с теорией геологического униформизма. Вскоре весь научный мир оказался во власти этой системы взглядов.
      К сожалению, библейские теологи того времени были застигнуты врасплох таким развитием событий и безуспешно пытались создать новые системы толкования Священного Писания, которые не противоречили бы теории эволюции и идее геологических эпох. Многие попытались охарактеризовать эволюцию как «Божий метод творения», а требующийся для этого огромный период времени втиснуть в Бытие под тем предлогом, что шесть дней творения были якобы лишь фигурой речи, под которой подразумевались геологические эпохи. Некоторые же просто поместили геологические эпохи в надуманный разрыв между первым и вторым стихами Бытия. Все эти ухищрения (идея «теистической эволюции», теория дня-эпохи, теория разрыва) были обсуждены в главе 4.
      Однако главной задачей было избавиться от идей катастрофического потопа в том виде, как он описан в Библии. Если допустить, что такой потоп действительно существовал, униформизм и теория существования длительных эпох тут же рухнет. Вот почему богословы-соглашатели вскоре заговорили о теории локального потопа, а некоторые о том, что потоп был хоть и всемирным, но «спокойным». Однако теория локального потопа полностыо противоречит Библии, а концепция «спокойного потопа» есть абсурд и противоречие в определении.
      Согласно Писанию, великое наводнение во дни Ноя было всемирной катастрофой, в которой «тогдашний мир погиб, быв потоплен водою» (2 Пет. 3:6). Поскольку библейские свидетельства надежны и исполнены глубочайшего смысла, то, значит, потоп, описанный в Бытии, действительно представлял собой катастрофу мирового масштаба.
      То, что в Библии говорится о всемирном, а вовсе не о локальном потопе, очевидно по многим причинам. Приведем лишь некоторые из них.
      1. Водами потопа были покрыты все самые высокие горы (Быт. 7:19-20), причем на протяжении примерно девяти месяцев (Быт. 8:5). С точки зрения гидравлики это может свидетельствовать только о всемирном потопе, и ни о чем больше.
      2. Места в тексте Библии (Быт. 6-9), свидетельствующие о всеобщем характере явления, не эпизодичны и не случайны (в отличие от тех мест в Писании, где понятия всеобщего характера применяются в более узком смысле). Напротив, они повторяются и акцентируются снова и снова, составляя таким образом самую суть повествования. На протяжении этих глав слова и выражения, подчеркивающие всеобщность («всякая плоть», «все, что есть на земле», «все высокие горы, какие есть под всем небом» и т.д.), повторяются по меньшей мере тридцать раз.
      3. Всемирный характер потопа подтверждается также более поздними главами Писания. Особого внимания заслуживают свидетельства псалмопевца (Пс. 103:7), Петра (1 Пет. 3:20; 2 Пет. 2:5; 3:5-6), а также Господа Иисуса Христа (Мф. 24:37-39).
      4. Основным назначением потопа было уничтожение всего человечества, что явствует не только из стихов Бытия, непосредственно касающихся этой темы, но также из высказываний Петра (2 Пет. 2:5) и Христа (Лк. 17:26-27). Такую задачу могла выполнить только глобальная катастрофа. Результаты антропологических исследований свидетельствуют о широком ареале расселения древних людей, однако гораздо более важным является библейское свидетельство относительно чрезвычайно большого срока жизни и плодовитости допотопных людей, которые населяли землю на протяжении веков (Быт. 1:28; 6:1,11).
      5. Огромные размеры ковчега (полезный объем которого по самым скромным подсчетам превышает суммарный полезный объем пятисот стандартных товарных вагонов) красноречиво. свидетельствуют, что он должен был вместить в себя животный, мир более чем какого-то одного региона. Он был предназначен для того, «чтобы сохранить племя для всей земли» (Быт. 7:3) - фраза, которая при локальном характере наводнения была бы совершенно неуместной.
      6. Если бы потоп не был всемирным, не было бы необходимости в строительстве ковчега. За те 120 лет, которые ушли на постройку, Ной с сыновьями вполне смогли бы переселиться в безопасное место, сколь бы далеко оно ни находилось. Да и птицам и животным, населяющим этот регион, проще было бы спастись миграцией.
      Таким образом, если предположить, что потоп носил локальный характер, то весь рассказ о нем становится абсурдным.
      7. Трижды повторенное Господом обещание (Быт. 8:21; 9:11,15) никогда более не «поражать всего живущего» посредством потопа явно применимо только ко всемирной катастрофе. Если бы явление носило локальный характер, обещание Бога нарушалось бы каждый раз, когда где-либо в мире происходит наводнение, сопровождаемое разрушениями. Таким образом, предположение о локальности потопа не только обвиняет Библию в неточности, но и подразумевает, что Господь не держит данных Им обещаний!
      Уважающие Библию христиане встают на опасный путь, когда позволяют так называемым «трудностям научного характера» поколебать содержащееся в Библии ясное и недвусмысленное свидетельство об историческом событии, каковым явился всемирный потоп в дни жизни Ноя. Отрицание этого факта или пренебрежение им равносильно отрицанию не только Бытия, но и содержащихся в Новом Завете упоминаний об этом событии.
      С другой стороны, признание всеобщего характера потопа сразу же приводит к чрезвычайно важным научным выводам. Например, источником воды для такого потопа могли быть глубинные океаноподобные хранилища или же некий атмосферный источник, принципиально отличающийся от нынешних, поскольку содержание водяного пара в современной атмосфере слишком незначительно, чтобы такое могло повториться. В Писании упоминаются оба эти источника. Проливные дожди, продолжавшиеся сорок суток (Быт. 7:12), а с меньшей интенсивностью - еще 110 Дней, вероятнее всего, явились результатом конденсации громадной паровой оболочки, представлявшей «воду… над твердью», упоминаемую в Бытии 1:6-8. Одновременно отворились «все источники великой бездны» (Быт. 7:11), что, несомненно, сопровождалось (в течение 150 дней - Бытие 7:24; 8:2-3) вулканическими и тектоническими потрясениями земной коры и подземных водных резервуаров. Эта тема обсуждалась в главе 10.
      По словам апостола Петра, «тогдашний мир погиб, быв потоплен водою». «Мир», о котором говорил Петр, включал в себя как землю, так и небо, то есть атмосферу (2 Пет. 3:6), и эти небо и земля, очевидно, представляли собой нечто совершенно иное, чем «нынешние небеса и земля» (2 Пет. 3:7). Согласно Бытию, потоп разрушил не только человечество, но и землю (Быт. 6:13; 9:11). Ясно, что это разрушение не означало уничтожения, оно должно было сопровождаться коренными изменениями рельефа Земли, свойств ее атмосферы, то есть географическими, гидрологическими, геологическими, метеорологическими и прочими изменениями.
      Поскольку потоп привел к одновременной и беспрецедентной по своим масштабам гибели всех живущих на Земле организмов, то вполне очевидно, что множество животных и растений было погребено под слоем образовавшихся при потопе отложений, с тем чтобы впоследствии превратиться в окаменелости, которые мы обнаруживаем в виде огромных захоронений ископаемых органических останков. Такой вывод подтверждается библейским свидетельством о проклятии Адама. Первоначальное творение было объявлено Господом «хорошим весьма», однако после прегрешения Адама Бог проклял землю (Быт. 3:17; 5:29), подчинив мир закону разрушения и смерти. Эти стихи, как свидетельства Павла, которые мы встречаем в Новом Завете (Рим. 5:12; 8:20-22;
      1 Кор. 15:21), недвусмысленно указывают, что до грехопадения ни для высокоразвитых животных, ни для человека смерти в мире не существовало.
      Таким образом, окаменелости некогда обитавших на Земле организмов должны были образоваться из трупов животных, умерших послегрехопадения человека, в каких бы породах ихни находили. А это значит, что все породы, содержащие в себе окаменелости, образовались уже после появления на Земле человека. И действительно, в большинстве случаев трудно найти лучшее объяснение существованию окаменелостей, чем потоп и связанные с ним геологические и гидравлические явления.
      Анализ возможного воздействия потопа на образование отложений приводит к выводу, что в каждой конкретной географической точке в порядке чередования отложений должна была; существовать определенная закономерность. Она состоит в том, что более тяжелые, более простые или низко обитающие организмы, равно как и обладающие меньшими способностями плавать, бегать и летать, должны были погибнуть раньше, а следовательно, их останки должны залегать на большей глубине в отложениях эпохи потопа. Организмы же более развитые и подвижные, равно как обитающие высоко в горах, должны были погибнуть позже, а значит, выше.
      Конечно, из-за катастрофического характера потопа у этого общего правила может быть множество исключений, однако в целом порядок залегания останков должен быть именно таким, и именно его мы встречаем в земных породах осадочного происхождения. Более подробно это явление будет рассмотрено в главе 12.

Многообразие теорий катастрофизма

      Неизбежность признания катастрофизма как принципа, который может быть с полным основанием применен к геологии, безусловно, открывает путь всевозможным псевдо- и квазикатастрофическим теориям. Достоинство и сила униформистского подхода всегда состояли в том, что все гипотезы о ходе геологических процессов могли строиться только на основе известных геологических процессов, Наблюдаемых в настоящее время. Даже современному неокатастрофизму присуще стремление свести диапазон возможных катастроф до уровня катастроф, зафиксированных в ходе истории человечества.
      Для катастрофизма же, свободного от всяких ограничений, таких границ не существует. Любая геологическая особенность или явление могут быть объяснены при помощи некой гипотетической катастрофы, и доказать или опровергнуть такую гипотезу научным путем не представляется возможным, поскольку она имеет дело с событием, которое невозможно воспроизвести, то есть недоступным для научных наблюдений и экспериментов. Единственным ограничивающим фактором в таком случае является развитость воображения автора гипотезы, а также изобретательность, с которой он пытается приспособить свою гипотезу для объяснения как можно большего числа геологических особенностей или придать ей достаточную гибкость с целью уменьшить вероятность ее опровержения тем или иным способом.
      В 1950 году Иммануил Великовский опубликовал первую из нескольких ставших впоследствии весьма известными книг, в которой современная теория катастрофизма строилась на основе гипотезы о последовательности столкновений Земли с крупными кометами, впоследствии превратившимися в планеты. В первый момент книга вызвала резкое неприятие со стороны ученых, придерживающихся принципа униформизма, однако в последние годы появился целый ряд подобных квазикатастрофических теорий, причем авторы некоторых из них сами принадлежали к ученой элите. В связи с этим отношение к идеям Великовского сегодня также стало более серьезным.
      Среди новых теорий теория Келли - Дэшилла, подчеркивающая роль метеоритов в древней истории Земли; теория подвижек коры Чарльза Эпгуда и Айвена Сандерсона; неовеликовскианские размышления Дональда Паттена о возможных космических столкновениях; гипотеза «ледяной шапки» Мелвина Кука; теория смещения земной оси, принадлежащая Г. Брауну; теория астероидной бомбардировки Дж. Батлера; а также другие подобные теории. Многие из перечисленных авторов привели в своих работах серьезные и ценные доводы, опровергающие униформистский подход. Кроме того, каждый приводил ряд физиографических особенностей, которым давалось объяснение в рамках той разновидности теории катастрофизма, которую отстаивал автор. За последние годы в среде ортодоксальных геологов определенную поддержку получили такие неокатастрофистские причины изменений, как смещение полюсов, дрейф и столкновение материков, столкновения с астероидами и кометами, обширные наводнения, быстрые и значительные изменения уровня моря, ускоренное горообразование, перемещения обширных подводных пластов, турбулентные потоки и другие, подобные им. В целом рассуждения на основе катастрофистских представлений в последнее время получают все большее признание, в то время как униформизм старого образца подвергается все большей критике.
      Основным недостатком теорий катастрофизма является невозможность подвергнуть их положения экспериментальной проверке. Каждый из нас может вообразить какие угодно последствия, вызванные заблудившейся кометой, смещением полюсов, потоками астероидов и чем угодно еще, но доказать это невозможно. Даже если будет обнаружено множество явлений, которые могут быть объяснены в рамках, скажем, гипотезы об отклонившейся от своей орбиты планете, - все равно они не могут считаться доказательством того, что такое действительно происходило или даже могло происходить. Когда ученый встает на путь катастрофизма, то его воображение или рассуждения ничем не ограничены. Именно поэтому катастрофизм более ста лет был в немилости.
      И тем не менее, как мы уже убедились, истина именно в катастрофизме! А необходимости придумывать что-то как раз нет, поскольку текст Библии предоставляет нам ясное описание причин, природы и последствий действительной катастрофы. Потоп является единственной упоминающейся и детализированной в Слове Божьем катастрофой мирового масштаба и вполне способен объяснить все имеющиеся на Земле геологические и физиографические свидетельства катастрофизма. Существует также вepoятность активной геологической деятельности в третий день, творения (Быт. 1:9-10), однако это представляется маловероятным в свете утверждений 6 «законченном» характере божественной деятельности в эти дни. Разумеется, мы не можем доказать факт потопа экспериментально, впрочем, как и любую другую теорию катастрофизма, однако в экспериментальном подтверждении нет никакой необходимости: Бог свидетельствует нам об этом в Своем Слове, и этого вполне достаточно.
      По существу, термин «катастрофизм» не вполне уместен по отношению к потопу. Под геологической катастрофой обычно понимается природное событие, характеризующееся большой мощностью, небольшой продолжительностью и широкой областью распространения, такое, например, как огромная приливная волна или извержение вулкана. Апостол Петр охарактеризовал разрушение Содома и Гоморры как «истребление» (греч. catastrophe, 2Пет. 2:6). Говоря же о потопе, он употребил греческое слово kataklusmos,потоп, от которого произошло наше «катаклизм» (2 Пет. 2:5). Господь Иисус также говорил о потопе: «… и пришел [катаклизм] и погубил всех» (Лк. 17:27). Это слово встречается только при описании потопа и никогда не используется для описания крупного наводнения, происшедшего в результате разлива реки, или какой-нибудь иной геологической катастрофы!
      Следовательно, библейский потоп представлял из себя не просто половодье или какое-то иное подобное явление местного масштаба. Это было грандиозное всемирное наводнение, полностью нарушившее порядок, существовавший на Земле до потопа. Таким образом, самой правильной основой для объяснения земной истории является не униформизм и не катастрофизм, а, так сказать, катаклизмизм!