Магический кристалл - Кристалл огня

      – И сколько ты запросишь за это? – спросила Марисса.
      Инопланетянин в упор посмотрел на нее: «Если ты придержишь язык, я буду вполне удовлетворен. Но не слишком ли высока такая цена?»
      Марисса вспыхнула от гнева, а Брейс едва не подавился вином.
      – Лихо сказано, Родак, – смеясь, заметил он, потом повернулся к Мариссе: – Могу ли и я попросить о том же? Это была бы самая удачная моя сделка.
      – Перестань насмехаться надо мной, и я, быть может, соглашусь. – Она поднялась. – А что до тебя, – холодно бросила она Родаку, – твое неожиданное стремление к благополучию Империи ни на секунду не обманет меня. Я не верю тебе!
      Симианин поднялся на ноги, распахнул дверь кухни и молча вышел в сад. Брейс глубоко вздохнул:
      – Марисса, тебе и в самом деле стоит сдерживаться, – заметил он. – Симианин может потерять терпение, не стоит так обращаться с ним.
      – Извини, Брейс, но я все же не доверяю ему.
      – Что ж, полагаю, доверие требует времени. – Он протянул ей руку. – Пойдем, нам надо немного поспать. Скоро взойдет солнце, и у нас масса дел.
      – Долго ли мы пробудем здесь, Брейс, и когда пустимся в путь? Мы ведь нужны Кандре.
      Он понимающе улыбнулся:
      – Знаю, Марисса. Я поговорю с Тиреном. Мы не станем терять время, обещаю.
      – Еще сутки. Но не больше.
      Брейс кивнул:
      – Хорошо, не больше.
 
      – Еще только сутки? – Тирен удивленно уставился на брата. – У меня только сутки, чтобы подготовить тебя? Да ты спятил, Брейс! Это предприятие так серьезно, что в него нельзя броситься очертя голову, как намерен поступить ты!
      – На карту поставлена жизнь молодой девушки, Тирен, – спокойно заметил Брейс. – Научи меня хоть чему-нибудь. Мое сознание подготовлено.
      – Клянусь пятью лунами! – воскликнул Тирен. – Если ты думаешь, что я могу научить тебя этому между делом…
      – Это не важно. Ты ведь не идешь с нами. Кристалл не хочет твоего участия, тебе это известно, – возразил Брейс. – Мы с тобой провели больше двух часов, пытаясь установить совместный контакт, но камень не откликнулся на это. Теперь это дело возглавлю я. Согласись с этим, брат.
      Тирен покачал головой:
      – Я готов смириться, но это мне не по душе. Что-то здесь не так. Совсем не так. – Он помолчал, глубокие морщины обозначились на его лбу. – Боюсь, Фирокс уже использовал в своих целях эту маленькую Странницу. Если ей удалось проникнуть в кристалл и перепрограммировать его…
      – Тем больше поводов для спешки. Сейчас все зависит от времени. Какие бы навыки я ни приобрел здесь, они будут совершенно бесполезны, если Фирокс научится управлять кристаллом.
      – Ты прав, – согласился Тирен, – но опасность очень велика, если ты отправишься не вполне подготовленным. – Он вздохнул. – Впрочем, похоже, выхода у нас нет. Я очень боюсь потерять тебя после того, как только что вновь обрел.
      Брейс улыбнулся:
      – Я тоже.
      – От маленькой содалитки зависит успех предприятия. Я отчетливо это чувствую, так же, как и Элайя.
      – Так оно и есть, – подтвердил Брейс. – Ведь похищена сестра Мариссы, а между ними есть та духовная связь…
      – Нет, я имел в виду ее отношение к тебе. Хотя она и не обладает энергией кристалла, сила ее любви к тебе жизненно важна для этого дела. Она станет тебе хорошей помощницей в поисках Магического кристалла.
      – Ты говоришь загадками, – нахмурился Брейс. – Марисса вовсе не любит меня. И я ничуть не надеюсь, что когда-нибудь это изменится. – Он мрачно взглянул на брата. – Разве это так важно?
      – Любовь – сила, с которой следует считаться. В ней заключена магическая энергия, которая заставляет биться сердца, она могущественнее логики и физических возможностей. И именно эту энергию кристалл не способен понять и принять во внимание. При всех его фантастических возможностях он всего лишь сложнейший и уникальный компьютер.
      – Да, но компьютер, давно ополчившийся на нас, – пробормотал Брейс, задумчиво покачав головой. – Ты говоришь о чувствах, но ведь они только затуманивают голову, а в этом деле она должна быть совершенно ясной. По-моему, это помеха, а не преимущество.
      – Порой это именно так, – согласился Тирен. – Но любовь вдохновляет человека на великие подвиги. Как по-твоему, почему ты согласился участвовать в предприятии Мариссы?
      У Брейса заиграли желваки.
      – Скорее всего, по глупости. Должно быть, обезумел от страсти. Она необычайно привлекательна, если не обращать внимания на ее злоязычие.
      Тирен расхохотался:
      – Никогда не слышал, чтобы мужчина столь безрассудно объяснял, почему он решил рискнуть жизнью!
      – Может, ты и прав, но это гораздо безопаснее, чем любить такую женщину, как Марисса. Давай оставим этот разговор.
      Лицо Тирена прояснилось.
      – Я вовсе не собираюсь внушать тебе чувства, которых ты не испытываешь, Брейс, но хочу, чтобы ты использовал все преимущества, которые у тебя есть. Поверь, они тебе понадобятся.
      – Пусть так, но утверждаю: любовь понадобится мне в последнюю очередь. – Брейс глубоко вздохнул. – Времени у нас в обрез. Мы будем заканчивать мою подготовку?
      – Как скажешь. – Тирен снял с полки маленькую тонкую книжку: – Здесь есть то, что я хотел бы прочитать тебе, – сказал он, осторожно перелистывая ветхие страницы. – Речь идет о расстоянии, необходимом для общения с кристаллом. Оно довольно велико, а кристалл обладает способностью физически воздействовать на тело через сознание. В этой книге описывается также специальный контейнер, – продолжал он, – сделанный из очень редкого инопланетного металла. Он может экранировать энергию кристалла, если поместить в него камень. Возможно, Фироксу удастся заполучить этот контейнер, и тогда задача найти Магический кристалл по излучаемой им энергии значительно осложнится…
      Поужинав, они снова собрались в библиотеке. Место во главе стола заняла Элайя. Марисса села рядом с Брейсом, а Тирен – справа от Элайи. Родак расположился поодаль, дабы не мучить окружающих своим запахом.
      – Я хочу поделиться с вами кое-какой информацией, – начала Элайя. – Она очень важна для вашего предприятия.
      – Важна лишь информация о том, где найти Фирокса и мою сестру, – с жаром возразила Марисса. – И так уже бездна времени ушла на то, чтобы научиться общению с кристаллом. Вы знаете, где найти Фирокса?
      – Он на Беллаторе.
      Брейс нахмурился:
      – На Беллаторе? Где? И почему?
      Элайя покачала головой:
      – Не знаю почему. Но меня посетило видение: древний монастырь высоко в горах Карус. Это случилось перед тем, как основание кристалла было взорвано и Фирокс похитил камень. Я узнала монастырь Эксуль.
      – Что же значит это видение? – спросила Марисса. – Это место, куда скрылся Фирокс?
      – Да, – ответила Элайя.
      – Вы уверены, что Фирокс на Беллаторе?
      – Да, Марисса.
      – И вы хотите отправить нас на Беллатор, заставить пройти всю планету и забраться в горы только потому, что вас посетило видение этого монастыря? – Марисса поднялась из-за стола. – О нет! Я уже устала даром тратить время!
      – A y тебя есть какая-нибудь другая идея, где найти Фирокса? – сердито спросил Брейс. – Если нет, то садись и помолчи!
      – Простите, – пробормотала она. – Пожалуйста, продолжайте, Элайя.
      – Я понимаю тебя, Марисса, – ответила королева. – Правда, понимаю. – Она медленно обвела всех взглядом и встретилась глазами с Тиреном. – Я не стала бы отправлять вас по ложному следу, ибо это может стать причиной краха Империи, – заметила она. – Я отчетливо ощущаю, что в Эксуле вас ждет нечто очень важное для вашего предприятия. Поверьте мне. Вы прежде всего должны отправиться именно туда.
      – Поверить? – переспросила Марисса. – Меня вынуждают проводить здесь время в безделье, а потом посылают неизвестно куда! Да знаете ли вы, как это для меня трудно?
      – По-твоему, так чувствуешь только ты одна? – спросил Брейс. – Мне, как и тебе, неприятна зависимость от других, необходимость слепо верить и идти вперед. А ведь порой труднее всего доверять именно тебе!
      При этих словах она вздрогнула и тут же ощутила резкую боль. Чувство, которое она в последнее время старательно изгоняла из своего сознания, снова вспыхнуло в ней. Он прав, что не доверяет ей. В конце пути его ждет гибель.
      Марисса вздохнула:
      – Похоже, мы ведем войну, не так ли?
      Брейс долго и выразительно смотрел на нее.
      – Полагаю, это именно так. И порой мне кажется, что никто из нас не выйдет из этой войны победителем.
      – Похоже, ваши сражения начнутся еще по дороге. – Тирен улыбнулся Родаку: – Им понадобится миротворец.
      Симианин моргнул и выразил жестом согласие.
      – Ты хочешь сказать, что тебе надо платить еще и за это? – воскликнула Марисса дрожащим от негодования голосом. – Тогда лучше держись от меня подальше!
      – Марисса! – оборвал ее Брейс. Тирен усмехнулся:
      – Хотелось бы мне сопровождать вас невидимым, чтобы слушать ваши споры.
      – Давайте закончим этот разговор, – поторопила их Марисса.
      – Конечно, – согласился Брейс и обратился к Элайе: – У тебя есть что-нибудь еще? Если нет, я хотел бы немного отдохнуть. Скоро утро, а там пора приниматься за дело.
      – Это все, Брейс, – ответила Элайя, – но помни: Фирокс хитрый и коварный противник, а свою ненависть к Тирену он перенесет на тебя. И не жди от него пощады.
      – Что ж, я питаю к нему такие же чувства, – ответил Брейс, взглянув на Мариссу. – Не правда ли, милая?

* * *

      Ночью она снова нашла Брейса в холодном поту, со сжатыми кулаками. Казалось, он снова сражался с кошмарными видениями. Покрывало сбилось и едва прикрывало его наготу. Комната была освещена только вечными факелами.
      Марисса села на кровать рядом с ним и прикрыла его живот.
      – Брейс, – позвала она, тряся его за плечо, – проснись!
      Он повернулся, жалобно застонал и сбросил покрывало.
      Она снова потрясла его за плечо, уже сильнее:
      – Брейс, проснись! Это же только сон. Проснись!
      Глухой крик сорвался с губ Брейса. Он выгнулся на постели и забился, словно борясь с кем-то, но глаза его оставались закрытыми.
      Мариссу охватила паника. Брейс снова был во власти кошмара, который не отпускал его. Она слыхала о людях, так и не сумевших вернуться к жизни. Они сражались с ночными кошмарами, пока от физического и психического напряжения у них не отказывало сердце. И если она не сможет освободить Брейса…
      Марисса подумала, не позвать ли на помощь Тирена, но поняла, что промедление опасно. Судя по всему, Брейс вряд ли продержится до прихода брата. Сколько же времени это продолжалось, пока она не услышала его криков? Да, необходимо немедленно разбудить его!
      Марисса притянула к себе его потное тело, прижала его влажную голову к своей груди.
      – Брейс, Брейс! – умоляла она. – Вернись! Вернись ко мне! Одолей их, не покидай меня. Пожалуйста!
      Он сражался, вздрагивая в ее объятиях. Марисса все сильнее прижимала его к себе, страстно желая передать ему свою силу.
      Мало-помалу он затих. Стоны умолкли, дыхание стало ровным. Темные, исполненные муки глаза открылись.
      – Марисса?
      Она не разжала своих объятий.
      – Да, Брейс?
      – Я… я слышал, как ты звала меня. Я шел на твой зов откуда-то издалека. – Всхлипнув, он замолчал.
      – Все прошло, – шептала она, успокаивая его, как ребенка. – Ты в безопасности.
      Он прижался к ней, стараясь унять дрожь, сотрясающую его.
      – Извини, что я так слаб. Я никогда еще не испытывал такого ужаса. Даже в темнице мне не было так страшно! – Он испуганно взглянул на нее: – Я… может, я сошел с ума?
      – Нет, нет, – заверила его Марисса. – С чего ты взял?
      – Мой отец, – задыхаясь проговорил он. – Он умер безумным. И… это передается в семье по мужской линии. Ах, во имя пяти лун, Марисса! Неужели теперь это добралось и до меня, завладело мною в кошмарах?
      – Брейс, не тревожься…
      – В темнице, когда боль и отчаяние становились почти невыносимыми, я… я почти хотел сойти с ума, – продолжал Брейс, словно не слыша ее. – Безумие манило меня, как обитель света. – Он прерывисто вздохнул. – Я несколько раз почти уступал его зову, но только терял сознание. И все же чувствовал, что все ближе подхожу к безумию и это лишь вопрос времени.
      – Брейс…
      – Мне показалось, что я избавился от него, когда ты освободила меня из темницы, – продолжал он, – но теперь опять эти сны! О Боже, Марисса! Что же мне делать?
      – Это пройдет, – шептала она, гладя его по голове. – Дай только время. Это стресс от пережитого все еще преследует тебя, да и за последние дни ты очень устал. Скоро тебе станет лучше. Как только мы займемся нашим делом…
      Брейс вздохнул с отчаянием:
      – Может, и так. – Он с трудом улыбнулся. – У этих ночных кошмаров есть и светлая сторона. Две ночи подряд я провожу в твоих объятиях…
      Она приподняла брови:
      – Ты самый невыносимый человек, какого я когда-либо встречала!
      Он усмехнулся:
      – Я бы назвал это изобретательностью. Ты останешься со мной, Марисса? Успокоишь меня?
      – Я… не уверена, что поступлю правильно.
      – Пожалуйста, Марисса. Я хочу быть рядом с тобой, и ничего больше. Обещаю!
      В его глазах светились такая мольба и нежность, что Марисса дрогнула. Страстное желание – ощутить его сильные руки, тепло его тела – охватило ее, и она поняла, что не сможет противостоять этому искушению. Да, это неразумно, опасно, но какая разница! Ведь это всего одна ночь! Только одна темная ночь, и она избавит его от кошмаров.
      – Да, Брейс, – сказала она, – я останусь с тобой, но только пока ты не уснешь. А теперь закрой глаза и отдыхай. Завтра нам предстоит долгий трудный день.
      – Благодарю тебя.
      И с этими словами он заключил ее в объятия и притянул к себе.
      Марисса долго успокаивала Брейса, и наконец он начал засыпать. Страшное признание в том, что его род преследует безумие, пробудило в ней сомнения и страхи. Она сказала ему, что это всего лишь результат его длительного заключения, но теперь, услыхав о судьбе его отца, Марисса поняла, что ее слова были всего-навсего попыткой утешить, смягчить страдания Брейса.
      Мариссу охватило ощущение, что все ее планы и надежды рушатся. На ее пути возникали все новые препятствия. Теперь как грозный призрак появилось безумие, отравляющее кровь его рода и угрожающее человеку, значение которого возрастало для нее с каждым днем.
      Исполненная тягостных предчувствий, Марисса поднялась с постели, укрыла Брейса одеялом и вернулась в свою комнату.

Глава 8

      Они простились на следующее утро в розовых лучах искусственной зари. В камере переброски Элайя приблизилась к Мариссе, а Тирен обнял брата.
      – Будь осторожнее, – сказал он, и его серые глаза увлажнились от слез. – И если я буду нужен тебе, дай знать, я сразу же приду тебе на помощь.
      – У тебя и здесь хватает забот, – заметил Брейс. – А мне всего лишь предстоит спасти камень. Так что наводи лучше порядок в Империи.
      Глубоко вздохнув, Тирен разжал объятия:
      – Никто из нас не сможет преуспеть в своем деле без другого, а твоя задача куда опаснее моей. Я буду все время думать о тебе, брат.
      Брейс улыбнулся:
      – Я тоже. – Потом повернулся к Мариссе и протянул ей руку: – Пойдем, госпожа. Пора в путь.
      Марисса взглянула на Элайю.
      – Всего доброго, – прошептала она, – и спасибо за все.
      Затем она и Брейс присоединились к Родаку, который ждал их на транспортировочной платформе. С легким шорохом вокруг них сомкнулся защитный силовой экран.
      Спустя несколько секунд они материализовались в другой такой же камере переброски. Их поджидала группа роскошно одетых мужчин. Марисса от удивления не могла произнести ни слова.
      Брейс тихо выругался, взял Мариссу за руку и помог ей спуститься с платформы. Они подошли к высокому, царственному мужчине.
      – Марисса, – неохотно сказал Брейс, – это король Фолькен, мой дядя.
      В проницательных темных глазах Фолькена, высоких скулах и квадратном подбородке было что-то общее с Брейсом. Да, подумала она, они и в самом деле родственники – семья, разбросанная по свету из-за бесчеловечных законов и немыслимых обстоятельств.
      Марисса склонила голову перед правителем Беллатора, который благодаря военному могуществу своей планеты фактически управлял всей Империей.
      – Мой господин. – Марисса, сделав над собой усилие, взглянула ему в глаза.
      Слабая улыбка мелькнула на лице короля. Он слегка кивнул:
      – Для меня большая честь познакомиться с вами, госпожа.
      – Почему вы здесь? – холодно спросил Брейс. Король Фолькен насторожился:
      – Тирен известил меня о вашем прибытии. Он объяснил мне значение вашего предприятия и просил оказать вам помощь.
      – Мне от вас ничего не надо! – бросил Брейс. – Ничего, только оставьте меня в покое!
      Лицо короля исказила боль.
      – Брейс, – шепнула Марисса, – успокойся и подумай. Король готов помочь нам, а мы нуждаемся в свежих припасах и паре глайдеров, которые весьма ускорили бы наше передвижение.
      Брейс вспыхнул от гнева:
      – Ты хочешь, чтобы я принял помощь от человека, приговорившего Тирена к смерти и обрекшего меня на мучения? Неужели я должен унижаться, прося его о помощи?
      Она с мольбой посмотрела на него:
      – Ради успеха нашего предприятия, ради спасения моей сестры и Магического кристалла прошу принять предложенную тебе помощь и содействие! Гордость ничего не значит, когда речь идет о жизни людей. Хотя я понимаю, как трудно тебе принять такую помощь.
      Король нахмурился и дал знак придворному. Тот вышел из комнаты. После этого другой придворный протянул Фолькену запечатанный конверт. Король передал его Брейсу.
      – Что это? – настороженно спросил Брейс.
      – Письмо настоятелю монастыря Эксуль. Пришло время узнать правду.
      – Какую правду? Во имя пяти лун, не говорите загадками!
      – Все прояснится в Эксуле, – мягко ответил король Фолькен. – Надеюсь, вы успеете вовремя.
      Брейс сунул письмо во внутренний карман куртки.
      – Хорошо. Не смею злоупотреблять вашим временем. Ну а теперь, если вы будете любезны проводить нас к нашим глайдерам…
      – Погоди, Брейс, – неуверенно начал король. – В последние дни мы с Тиреном много говорили, и я стал осознавать совершенные мною ошибки. Найдешь ли и ты в своем сердце понимание – и прощение?
      – Никогда – слышите, никогда – я не прощу того, что вы сделали Тирену, мне и Ватису! – крикнул он. – Вы убили Ватиса! Так что не говорите о прощении!
      Взгляд короля омрачился.
      – Юный гордый упрямец! Неужели ты думаешь, что ответственные решения бывают однозначными? Неужели считаешь, что семейные отношения выше общественного блага? Тебе еще многому предстоит научиться.
      – Пусть так, – бросил Брейс, – но только не от вас. А теперь мы можем идти?
      – Да, убирайся, пока я не передумал, – гневно произнес король. – Желаю, чтобы твое предприятие увенчалось не только спасением кристалла. Я буду молиться о том, чтобы оно вселило в твое сердце сострадание и прощение. Даже только ради этого его стоит осуществить!
      Брейс взглянул на него:
      – Прости меня, дядя. У меня слишком много дел.
      С этими словами он повернулся и вышел из камеры переброски. Марисса и Родак последовали за ним.

* * *

      Два глайдера неслись в воздухе. Холмистые окрестности Ректора, столицы Беллатора, сменились поросшими лесом предгорьями. Марисса и Брейс сидели в ведущем глайдере, Родак – во втором. К полудню они поднялись довольно высоко, приблизившись к белым, покрытым снегом вершинам гор.
      Стоял чудесный день, прохладный, но солнечный. Небо сияло прозрачной голубизной. Они не стали включать защитное поле. Марисса запрокинула голову, радуясь лучам солнца, ласкающим лицо, и ветерку, треплющему ее каштановые волосы.
      После всего пережитого, после напряженного объяснения Брейса с дядей, сомнений и неуверенности она изумлялась и радовалась неожиданному ощущению беззаботности. Это было совершенно нелогично, но Марисса не могла ничего с собой поделать. Да не повредит же им то, что она на краткое время позабыла неприятности и позволила себе немного радости? Такие моменты не столь уж часто выпадали на ее долю в последнее время.
      Она оглянулась. Родак не отставал, управляя своим глайдером с небрежной уверенностью. Марисса была признательна ему за то, что он согласился идти замыкающим. Иначе их преследовал бы его резкий запах.
      Иногда Марисса спрашивала себя, почему Родак пошел на это – случайно или нет. Ей начинало казаться, что в этом огромном скрытном симианине появилось нечто вроде любезности.
      Впрочем, чему тут удивляться, подумала Марисса и переключила внимание на Брейса. Он уверенно вел глайдер над высокими горами. Девушка спокойно откинулась на спинку сиденья.
      Могла ли она предположить, что ее враждебное чувство к Брейсу Ардейну так быстро сменится на прямо противоположное? Но именно так и случилось, поэтому теперь ей придется справляться с последствиями этого. Она снова бросила на него взгляд:
      – Кстати, ты так и не сказал мне, что тебе приснилось прошлой ночью.
      – Это снова был Магический кристалл – и еще голос. Но теперь я знаю чей.
      – И чей же?
      – Отца. Это был голос отца. Я уже очень давно не думал о нем. И вот теперь услышал его голос в ночных кошмарах!
      – Ты как-то говорил, что голос предостерегал тебя от кристалла. Если это правда, тогда понятно, что то был голос твоего отца. Он любил тебя и хотел защитить.
      – Я плохо помню отца, – печально признался Брейс. – Он умер, когда мне было всего пять циклов. Настоящим отцом мне и Тирену стал Ватис. А теперь умер и он.
      – Прости, Брейс. Я знаю, как тяжело терять тех, кого любишь.
      – Ничего, я это уже пережил. Да и к чему говорить о своих бедах?
      Гордый, он явно не желал открывать душу. Как они с ним похожи, подумала Марисса, и как много им пришлось пережить! Да, Брейс и она сама постоянно носят маски. А под ними скрываются души, глубоко, до боли жаждущие любви, понимания и покоя.
      – Ты понимаешь, почему снова слышал голос отца? – осторожно спросила Марисса. – И что, важное для нашего дела, он хотел сообщить тебе?
      Брейс удивленно покачал головой:
      – Не знаю. А тебя не беспокоит наше неведение о том, что связано с нашим делом и с тем, как мы должны завершить его? Ты ведь тоже опытный воин, Марисса. Мы выбрали самый глупый способ действий, надеясь добиться успеха.
      – Согласна, Брейс. Если что меня и тревожит, то это прежде всего недостаток информации. Не знаю, удастся ли нам выжить, а уж в том, что мы преуспеем, тем более сомневаюсь.
      – Я боюсь за тебя, Марисса, – тихо сказал он.
      «Я тоже боюсь за тебя», – подумала Марисса.
      Ее внезапно охватило неудержимое желание рассказать ему о том дьявольском заговоре, в котором ей поневоле выпала роль главного действующего лица.
      Но этот порыв прошел так же внезапно, как и возник. К чему признаваться в том, чего скорее всего не произойдет. Слишком много поставлено на карту. А сколько еще предстоит совершить! К тому же она должна побольше узнать об их совместном деле и о человеке по имени Брейс Ардейн.
      Кроме того, решила Марисса, у нее всегда будет возможность освободить сестру, не предавая Брейса в руки Фирокса. Ардейн не заслужил такой участи.
      – Будем уповать на то, что ни с кем из нас ничего не случится, – проговорила Марисса, надеясь, что голос не выдаст ее чувств. – Нам только нужно время для того, чтобы раздобыть недостающую информацию, вот и все. И тогда мы победим, – добавила она, желая завершить этот тягостный разговор на светлой ноте. – Мы не можем не победить. Сама судьба благоприятствует нам.
      Брейс иронически усмехнулся:
      – Значит, сама судьба благоприятствует нам? Да ты становишься неисправимой оптимисткой, госпожа. С чего это вдруг?
      Она улыбнулась:
      – О, право, не знаю. Возможно, причиной тому чудесная погода. Трудно быть пессимисткой, когда так сияет солнце, а жизнь полна возможностей.
      – Могу ли я несколько скорректировать ваш новый взгляд на жизнь?
      – А это обязательно?
      «Клянусь Хрустальными Огнями, – подумала Марисса, пристально взглянув на Брейса, – до чего же он красив! Эти высокие скулы и тонкие, правильные черты лица… А его чувственный рот…»
      Трепет пробежал по телу девушки, когда она вспомнила, как эти губы касались ее руки. Сделав над собой усилие, Марисса заставила себя отогнать эти мысли.
      Они приближались к засыпанному снегом ущелью. Далеко внизу в лучах заходящего солнца блестело замерзшее озеро, его сиреневато-синий лед отчетливо выделялся на фоне снега. У подножия гор располагался монастырь Эксуль. Когда они направились к озеру, чтобы приземлиться, Марисса снова взглянула на своего спутника:
      – Брейс?
      – Да, Марисса?
      – Тирен и Элайя питают к Фироксу какую-то особую ненависть. Почему?
      – Все это началось в Имперской Академии. Фирокс учился там, получая государственную стипендию, но считал, что заслуживает гораздо большего. Почему-то он решил, что Тирен стоит на его пути к успеху. Их соперничество стало для Фирокса препятствием, которое разрушило его многообещающую военную карьеру. На последнем году учебы его поймали на списывании, с позором изгнали из Академии, и он стал преступником.
      – Я слышала про его жестокие набеги на планеты Империи, – сказала Марисса. – Особенно бесчеловечно он обошелся с Моракой.
      – Возможно, это связано с тем, что первая любовь Тирена была мораканкой. Ее звали Дарла. Во время набега на Мораку четыре цикла назад Фирокс схватил Дарлу и силой увел с собой. Он жестоко насиловал ее, пока она не избавилась от него тем единственным путем, который у нее оставался, – сойдя с ума.
      – И что с ней стало? – спросила Марисса. Она страшилась услышать ответ, ибо знала, что Кандру может постигнуть такая же судьба.
      – Тирен спас ее, но было уже слишком поздно. Она стала бояться мужчин, а больше всего почему-то самого Тирена. В конце концов Дарла покончила с собой, выбросившись из окна.
      – Неужели Фирокс может проделать то же самое с Кандрой? Изнасиловать и довести до безумия? – прошептала Марисса, побледнев.
      Брейс взглянул на нее и положил глайдер в вираж, выбирая место посадки возле озера.
      – Не знаю, Марисса. Полагаю, Фирокс похитил Кандру по совсем иным причинам – не из-за мести, – хотя результат может быть таким же. Если он станет владыкой Империи, то, несомненно, уничтожит Тирена.
      – Элайя как-то сказала, что между Тиреном и Фироксом было не просто соперничество, – задумчиво проговорила Марисса. – Они исступленно ненавидели друг друга.
      Брейс пожал плечами:
      – Вполне возможно. Я никогда не встречался с этим человеком. Когда я поступил в Академию, его там уже не было.
      Глайдер мягко приземлился.
      Марисса молча наблюдала, как Брейс выключал системы и двигатель. Затем повернулась и посмотрела в его глаза.
      – Что такое, Марисса?
      – Судьба моей сестры незначительна в сравнении с угрозой существованию Империи, но для меня ее благополучное возвращение дороже жизни.
      – Я знаю это, госпожа. Мы спасем ее.
      – Но как мы поступим, если придется выбирать между ней и Магическим кристаллом? – спросила она.
      – Разве у меня будет выбор? – тихо откликнулся Брейс. – Да и у тебя тоже?
      Марисса всхлипнула:
      – Да, Брейс. Нам придется поступить так, как мы сочтем необходимым.
      Каменные стены монастыря возвышались перед ними в лучах заходящего солнца. Размяв затекшие после полета ноги, трое путников направились по склону невысокого холма к монастырским воротам.
      Старик-привратник открыл забранное решеткой смотровое окошко.
      – Да правит нами кристалл! – приветствовал он их. – Чем мы можем служить вам, дети мои… – Он умолк, заметив Мариссу. – …И… э, дочь моя?
      Брейс выступил вперед:
      – У меня письмо для настоятеля от короля Фолькена.
      Привратник удивленно воззрился на Брейса:
      – Вот как, письмо? И лично для его преподобия? Подождите здесь, дети мои.
      Дверца захлопнулась, и они услышали, как удаляется привратник.
      Спустя полчаса раздались шаги нескольких человек. Окошко снова открылось. Монах, который приветствовал их на этот раз, имел начальственный вид. Он внимательно оглядел их:
      – Я настоятель монастыря аббат Леон. У кого из вас послание от короля?
      Брейс снова выступил вперед:
      – У меня, святой отец.
      – Дайте мне его.
      – Как? – удивился Брейс. – Вы не скажете нам: «Добро пожаловать, дети мои» или «Можем ли мы предложить вам кров и пищу?» А только: «Дайте мне письмо». Довольно странный прием трех усталых путников.
      Аббат покраснел от смущения.
      – Времена неспокойные, мы должны быть уверены в тех, кого пускаем в эти стены. Если бы вы показали мне королевскую печать на письме, я с радостью предложил бы вам гостеприимство.
      Брейс достал из внутреннего кармана куртки письмо. Увидев при последних отблесках солнца сургучную печать, аббат выразил удовольствие.
      – Откройте врата, – распорядился он, – и впустите наших дорогих гостей.
      Родак недовольно фыркнул, последовав за Брейсом и Мариссой. Дверь за ними тут же закрыли и надежно заперли.
      Брейс огляделся. Они стояли в небольшом внутреннем дворике, вымощенном красной плиткой и безупречно чистом, однако выщербленная штукатурка внутренних стен обители, похоже, знавала лучшие времена. Пожалуй, подумал Брейс, нет места в Империи, которое не испытало бы на себе последствий похищения Магического кристалла.
      Аббат протянул руку к Брейсу:
      – Будьте добры, письмо короля.
      Развернув письмо, старик быстро пробежал его глазами, спрятал в рукав рясы, потом обратил испытующий взгляд на Брейса:
      – Как тебя зовут, сын мой?
      – Я Брейс Ардейн, из дома Ардейнов, племянник его величества. – Брейс указал на своих спутников: – А это мои друзья, Марисса Лаомед и…
      – Счастлив приветствовать вас, – прервал его аббат. – Но время позднее, а я должен выполнить повеление короля.