Магический кристалл - Кристалл огня

      Однако Брейс уже однажды нарушил слово. Разве есть гарантии, что это не повторится впредь? Оставляя в стороне физическое влечение, следует признать, что она ставит на карту слишком много и поражение в такой ситуации означает верную смерть Кандры.
      Марисса усмехнулась. Интересно, как поступил бы Брейс, если бы знал все обстоятельства этого дела?
      Чьи-то шаги послышались за дверью и стихли. Марисса отбросила все нерешенные проблемы. Сейчас надо думать только о насущных вопросах. Выхода нет. Остается уступить Брейсу в надежде на то, что он сдержит слово. Но как, во имя всего святого, обольстить мужчину?
      Припомнив повадки ночных искательниц приключений, которых она не раз встречала по вечерам в разных городах, Марисса быстро пригладила волосы и потерла щеки.
      Наслаждение, подумала Марисса. Заставить Брейса испытать наслаждение. Разжечь в нем желание до такой степени, чтобы он потерял рассудок. И тогда она выиграет битву.
      Брейс осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату, возможно, ожидая, что Марисса снова метнет в него кинжал. Комната тонула в полумраке, ее освещало только сияние пяти лун, проникавшее сквозь большое окно. У окна стояла Марисса, но он не видел ее лица.
      – Заходи, Ардейн, – тихо сказала она. – Мы ведь еще не закончили разговор.
      Он закрыл за собой дверь.
      – Да, и у меня есть новости…
      – Не сейчас…
      Марисса пересекла комнату, остановилась перед ним, обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки и прильнула к нему:
      – Я решила принять твое предложение.
      Брейс остолбенел – его изумил ее внезапный поступок. Исходивший от Мариссы аромат, свежий и чистый, как запах луга после дождя, опьянил его. Сознание Брейса затуманилось. Она еще теснее прижалась к нему, и он ощутил ее упругие груди.
      Желание, горячее и острое, пронзило Брейса. Все исчезло, кроме этой удивительной девушки, прильнувшей к нему.
      С мучительным стоном Брейс обнял стройное юное тело Мариссы и приник к ее губам. Потом коснулся их языком, раздвинул и проник в рот. О Боже, до чего же это приятно!
      Когда его язык требовательно раздвинул ее трепещущие губы, Мариссу охватила всепоглощающая радость. Обнимая Брейса, она была внутренне готова к прикосновению его тела, но совершенно не представляла себе, какой взрыв чувств вызовет его язык. Задохнувшись от удовольствия, она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
      – Ардейн, – прошептала она, – я…
      – Брейс. Зови меня Брейс, – попросил он ее своим низким, почему-то охрипшим голосом. – Мы уже давно миновали все стадии официальных отношений.
      – Пожалуйста, Брейс, – выдохнула Марисса, – я не уверена…
      – …что правильно поступаешь? – закончил он. – Не уверен и я, но это не важно. Ты нужна мне, милая. Позволь мне любить тебя.
      Но не успела она ответить, как Брейс прижался к ее губам. От его поцелуя Марисса вздрогнула так, словно он причинил ей боль. «Клянусь Хрустальными Огнями, – подумала она, – я никогда не представляла себе, что желание разделить ложе с мужчиной может оказаться столь сильным!» Ей казалось, будто ее и Брейса охватило пламя.
      Его руки ласкали ее, скользили по груди, спускались на талию, потом на бедра. Он прижимался к ее животу, и Марисса чувствовала мощь его плоти. Его движения возбуждали в ней какое-то сильное первобытное чувство. Прижавшись бедрами к его животу, она услышала его страстный стон, протяжный, низкий и требовательный.
      – Марисса! Милая, если бы ты только знала, что делаешь со мной!
      – Молчи, – прошептала она. – Возьми меня! – Эти слова произнесла совсем не она, мелькнуло в каком-то дальнем уголке сознания девушки, когда Брейс прильнул губами к ее груди. Эти слова произнесла какая-то другая женщина, дикая и необузданная, полностью отдавшаяся во власть мужчине. Она всхлипнула, когда его губы сквозь платье захватили ее соски и втянули их в себя. Марисса прижала голову Брейса к своей груди, запустила пальцы в его густые спутанные волосы, безрассудно и бездумно сдаваясь… Сдаваясь!
      Страх как холодная волна захлестнул ее. Это не могло случиться! Просто не могло – но все же случилось! Прежние логические доводы, убедившие ее пойти на это, мгновенно рассыпались в прах.
      Она позволила себе попасть в зависимость от мужчины, подчинилась ему, нет, даже умоляла его властвовать над ней – так же бездумно, как и другие женщины ее планеты! Она, принятая в общество содалиток и обученная тому, как избежать этого тягчайшего унижения, включая и самый надежный способ: вообще отвергать плотское общение с мужчинами!
      Но сейчас Марисса не могла подавить эту горячую небывалую радость. Ее тело страстно желало его. Это чувство достигло своего апогея, и Мариссе казалось, что ее сознание отделяется от тела. Она, трусиха, опозорила своих сестер, ибо не нашла в себе сил и твердости, чтобы противостоять этому щемящему, непереносимому жару страсти!
      Из недр ее души рвался крик, но она только тихо всхлипывала. Энергия сопротивления иссякла. Битву, одержанную в противостоянии чувств, она проиграла, опасаясь познать сердцем эту новую свободу.
      Из глаз Мариссы хлынули слезы стыда и унижения. Она попыталась отвернуться, чтобы скрыть их, но Брейс остановил ее:
      – Марисса, милая, что с тобой?
      – Я… я н-не могу, – всхлипывала она. – Пожалуйста… не б-бери меня.
      Он сжал ее лицо своими большими ладонями, стряхнул слезы:
      – Не бойся, милая, я не возьму тебя. Будь спокойна, я никогда не сделаю этого против твоей воли.
      Брейс поднял Мариссу на руки, нежно уложил в постель, лег рядом с ней и обнял ее дрожащие плечи, стараясь остудить пламя, бушующее в его теле. То же пламя, что сжигало и ее; возбуждение, не нашедшее выхода, надо было погасить. Всю ночь, до рассвета, пока звезды не погасли на небе, Брейс оставался рядом с Мариссой, осушая ее слезы и тихонько шепча ее имя.
      Открыв глаза, Марисса увидела за окном чудесный ясный день. Солнечные лучи проникли через окно и затопили своим светом всю комнату. Снаружи доносились звуки города, уже проснувшегося и принявшегося за работу. Марисса потянулась, почувствовала рядом с собой Брейса и замерла.
      На нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи, о страстном желании и ласках, заставивших ее трепетать. Потом она подумала о своих постыдных слезах. Марисса никогда не позволяла себе такой слабости, даже в памятный день изгнания. Она не проронила ни единой слезы, когда ее несправедливо унижали, не заплакала, узнав о похищении Кандры. И вот прошлой ночью, в объятиях мужчины, она разревелась самым постыдным образом!
      Марисса повернулась к Брейсу с твердым намерением разрешить мучившие ее сомнения. Он крепко спал и казался сейчас беззащитным. Сердце Мариссы дрогнуло.
      Она тихонько провела пальцами по его лицу. Раны почти исчезли. Опухоли рассосались, и лицо снова стало выразительным и привлекательным.
      Почему же она не замечала этого раньше? Неужели из-за поставленной перед собой цели? А может, ей до сих пор удавалось усилием воли избегать столкновения с этой волнующей ее реальностью?
      Но вдруг новое воспоминание вспыхнуло в ее сознании. Брейс, всю прошлую ночь сжимавший ее в объятиях, жар его сильного тела, низкий голос, произносящий ее имя. В те мгновения она чувствовала себя такой спокойной, защищенной и такой желанной!
      Страх охватил Мариссу. Брейс Ардейн все сильнее действует на нее, и с течением времени при постоянном общении это будет только усиливаться, что после прошлой ночи не оставляет сомнений.
      А теперь ей еще предстоит выполнить эту труднейшую задачу – убедить его отправиться с ней спасать Кандру. Другого выхода нет. Ведь ночью все закончилось ее слезами, и он не получил того, что просил в обмен на свое согласие.
      Ну что ж, ей удастся держать его в повиновении, сказала себе Марисса. Она закроет для Брейса свое сердце – вплоть до того дня, когда приведет его к его гибели…
      Горячие слезы снова хлынули у нее из глаз. Марисса сердито смахнула их. Никогда! Больше никогда! Она поднялась и подошла к окну.
      Из окна были видны узкие извилистые улочки древней столицы Тутелы, запруженные людьми.
      Лавки в первых этажах домов, переполненные экзотическими товарами со всех концов Империи, радовали своей яркостью. Возле каждой из них толпился народ, торговля шла бойко.
      Тутела, припомнила Марисса, – один из самых крупных городов Империи, известнейший торговый центр и крупный транспортный узел. Вот это последнее она и использует, как только установит местопребывание Фирокса.
      Марисса сосредоточилась, углубилась в себя, пытаясь уловить самый легкий звук, и позвала Кандру. Как и много раз прежде, ответа не последовало.
      Она ощутила разочарование. Как, во имя всего святого, проследить ей путь похитителя сестры, если Кандра упорно отказывается помочь? Неужели хочет защитить Мариссу, не позволяя ей отыскать Фирокса? Если так, то сестра ведет себя просто глупо.
      Вздохнув, Марисса подошла к кровати и потрясла Брейса за плечо. Тот приоткрыл сонные глаза.
      – Поднимайся, – сказала она. – У нас много дел, а мы уже потеряли полдня.
      Марисса направилась к рюкзаку с припасами, услышала, как Брейс поднялся с кровати и пошел к ней. Она напряглась.
      – Марисса! – Он положил руки ей на плечи. – Что касается этой ночи…
      Она резко высвободилась из его объятий и повернулась к нему:
      – Я… я не желаю разговаривать о прошлой ночи. Ты угрожал покинуть меня, так тому и быть!
      Брейс покачал головой:
      – Вовсе нет. Вчера вечером я узнал кое-что весьма любопытное – и не только за кружкой пива в таверне, но и здесь, наверху. Прежде чем я дам тебе окончательный ответ, нам надо срочно побывать на Арании.
      – Арании? – Марисса прищурилась. – Но почему ты внезапно изменил решение? Не сомневаюсь, то, что произошло этой ночью, не могло удовлетворить тебя. А впредь ничего не жди!
      Он посмотрел на округлую грудь, вздымающуюся под измятой во сне рубашкой, затем перевел взгляд на ее лицо. О боги, в миг пробуждения он решил, что прошлая ночь была не просто мечтой, но прошла в угаре страсти! Да, Марисса с неожиданной страстью откликнулась на его ласки.
      Ее уязвимость, смелость, внутренний огонь неудержимо привлекали Брейса. И, держа Мариссу в объятиях прошлой ночью, он знал, что должен обладать ею.
      – Ты уверена в этом, милая? – тихо спросил он. – Я совсем не нравлюсь тебе?
      Его жгучий взгляд всколыхнул целую гамму чувств в душе Мариссы. Щеки ее порозовели.
      – Я бы этого не сказала, – возразила она, – но помни: это больше не повторится!
      – Но чего же ты боишься, милая? Я ведь не хочу причинить тебе боль или вред! Мы оба получим удовольствие. – Брейс шагнул к ней. – Позволь мне доказать тебе это.
      – Нет! – Марисса отшатнулась от него. Ее решимость улетучилась. Если он вздумает пустить в дело свои чары… – Нет, мне не вынести этого! Пожалуйста, оставим бесплодный разговор.
      Внимательно посмотрев на нее, Брейс вздохнул:
      – Будь по-твоему. Но помни, Марисса: у нас все еще впереди.
      – Вот и отлично, – поспешно согласилась она. – Кстати, сейчас есть куда более серьезные дела, и с ними нам предстоит управиться. Поэтому я снова спрашиваю, что заставило тебя изменить решение?
      – Судя по тому, что я вчера слышал, мой брат жив и каким-то образом причастен к спасению Магического кристалла, который потом вторично похитили. Поговаривают, будто в этом замешан Фирокс. Мы должны побывать на Арании, чтобы все разузнать.
      – Арания – планета-паук? – удивилась Марисса. – А что, разве Фирокса там видели?
      – Не знаю. Но моему брату это наверняка известно, и он ничего не утаит от меня.
      Она покачала головой:
      – Мы не можем отклоняться от цели – жизнь сестры висит на волоске.
      – А я считаю, что прежде всего следует расспросить Тирена. Прислушайся к моему совету, Марисса. Мне нелегко просить тебя об этом.
      – Тебе легко только нарушать слово, – заметила она. – А вдруг это один из твоих трюков? Меня уже тошнит от твоих игр!
      – Да разве могут мои игры сравниться с твоими, Марисса? А ведь эта игра отчасти касается и меня, хотя ведешь ее ты. Неужели, по-твоему, я так глуп, что до сих пор этого не понял? Только поэтому ты и готова отправиться со мной на Аранию, не так ли? – В голосе Брейса послышалось ликование. – Для твоей цели тебе нужен я – и только я! – Он притянул ее к себе. – Ты же не станешь отрицать этого, Марисса?
      – Ты спятил! – воскликнула она. – Я сказала тебе сразу, что твой опыт воина…
      – Маленькая лгунишка, – оборвал он ее. – Ты даже не умеешь как следует врать! – Брейс указал на рюкзак: – Заканчивай сборы. Мы отправляемся на Аранию через час.
      Она подошла к рюкзаку, понимая, что выбора у нее нет. Если Брейс хочет попасть на Аранию, она должна следовать за ним. Но если он попросит о чем-нибудь еще…
      – А как насчет твоего друга Родака? – спросила Марисса. – Кстати, где он?
      Вспомнив прошлый вечер, Брейс усмехнулся:
      – Спит на каком-нибудь дереве после мораканского эля. Я схожу за ним. Встретимся у транспортной станции через полчаса.
      – Было бы куда лучше оставить его здесь. Боюсь, ты зря доверяешь ему.
      Брейс улыбнулся:
      – Вероятно, и ты напрасно доверяешь мне, дорогая?
      – Так оно и есть, Брейс, ты прав, – раздраженно ответила она.

* * *

      Техник, обслуживавший транспортную станцию, взял деньги и передвинул рычаг мощности на панели управления, где тотчас вспыхнули разноцветные огни. Низкий гудящий звук заполнил помещение, как только Марисса, Брейс и Родак растаяли в воздухе.
      Последнее, что видела Марисса, было лицо Родака с искривленным в дьявольской усмешке ртом. Он снова насмехается над ней, подумала она, но была бессильна что-либо предпринять, ибо процесс переброски начался. Брейс исчез первым.
      Мариссу бросило в пространство следом за ним, и она понеслась сквозь резкий, пронизывающий холод космического пространства. Девушке казалось, будто она расщепляется на отдельные атомы, а ее душа отделяется от тела. Гул в ушах сменился еле слышным шумом, потом снова усилился. Каждая клетка мозга вибрировала. О боги, какая боль!
      Секунду спустя все закончилось. Они материализовались в такой же транспортной камере, расположенной в столице Арании, и быстро покинули станцию. В Арании едва рассветало. Закутавшись в темные балахоны и низко надвинув на головы капюшоны, Брейс, Марисса и Родак, никем не замеченные, прокрались к королевскому дворцу, где надеялись увидеть королеву и, если повезет, Тирена.
      Соблюдая все меры предосторожности, чтобы не попасть в поле обзора сторожевых устройств, они блуждали несколько часов по огромному дворцу, прежде чем нашли королевские покои. Наконец они добрались до спальни королевы.
      Королева Элайя спала одна, глубоко и ровно дыша. Ее каштановые волосы разметались по подушке, а на бледной щеке краснели царапины. Забинтованная от кисти до локтя рука лежала поверх одеяла.
      Приблизившись к постели, Брейс нахмурился. Где же Тирен и почему королева ранена? Дурное предчувствие охватило его. Обстоятельства явно осложнялись.
      Первым его побуждением было разбудить королеву и спросить ее, где Тирен. Но вдруг все это спектакль, разыгранный для того, чтобы захватить его в плен? Брейс знаком предложил своим партнерам выйти из спальни. Они оказались в слабо освещенном коридоре.
      Марисса подошла к Брейсу:
      – Что же теперь? Неужели нам придется осмотреть каждый закоулок этого проклятого дворца, прежде чем ты наконец поймешь, что твоего брата здесь нет?
      – Да, каждый закоулок, если понадобится, – шепотом ответил он. – Я знаю, что он здесь, чувствую это.
      – Что ж, похоже, ты тоже становишься телепатом. – Марисса позволила Брейсу взять ее за руку и повести по залам дворца.
      Ночь сменилась розовым рассветом, когда они обнаружили Тирена в библиотеке, уснувшим над книгой. Брейс долго стоял возле брата, глядя на него.
      Марисса заметила в глазах Брейса такую нежность и любовь, что слезы брызнули у нее из глаз. Эта картина тронула ее больше, чем рассказ о самоотверженном поступке, совершенном Брейсом ради Тирена. Только в этот момент Марисса поняла, что Брейс такой, каким кажется.
      Будет ли она чувствовать то же самое, когда Кандра обретет свободу? Не слишком ли высока цена их воссоединения?
      Брейс осторожно тронул брата за плечо.
      – Тирен, – сказал он, – проснись!
      Тот пробормотал что-то неразборчивое, потом поднял голову и вгляделся в тех, кто стоял перед ним.
      Радость мелькнула в серых глазах Тирена, и широкая улыбка осветила его приятное бородатое лицо. Он был на несколько циклов старше брата, но очень похож на него.
      – Брейс, – прошептал Тирен. – Неужели это ты?
      – Да, Тирен, это я.
      Тихо вскрикнув, Тирен вскочил с кресла и прижал Брейса к себе:
      – Благодарение кристаллу, с тобой все в порядке! Я пытался найти тебя, но мне сказали, что ты бежал из тюрьмы. Я не знал, где тебя искать.
      – Да, мне пришлось скрываться, – ответил Брейс. – Дядя Фолькен поднял на ноги половину Беллатора, чтобы найти меня.
      – Ну, теперь все это позади, Брейс. Теперь ты свободный человек.
      Брейс горько усмехнулся:
      – Странно, но это почти ничего не меняет. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить дяде зло, которое он нам причинил. – Помолчав, он спросил: – А Ватис? Как он?
      – Наш старый учитель умер на Карцере, – грустно ответил Тирен.
      – О боги! – Глаза Брейса засверкали от гнева. – Еще одно гнусное преступление, совершенное по приказу короля! Будь проклят этот старый тиран!
      – Утрата Магического кристалла так или иначе сказалась на всех.
      – Ошибаешься! – резко возразил Брейс. – Ватис остался самим собой. Я не знал человека мудрее, добрее и деликатнее, чем он. Ватис был нам другом и отцом – единственным, какого мы когда-либо знали. Он не заслужил смерти на Карцере.
      Тирен вздохнул:
      – Да, не заслужил, и я до сих пор скорблю о нем. Но он чувствовал, что его жертва оправдана той битвой, которая велась за сердца и умы людей. И продолжить эту борьбу предстоит нам. – Он посмотрел на Брейса: – Поверь мне. Исцеление наступит. Нужно время, чтобы мои чувства к дяде Фолькену улеглись, и тогда я пойму его – и прощу. Но обо всем этом мы можем поговорить и позже. – Тирен похлопал Брейса по плечу: – Пока что, брат, мне достаточно и того, что мы вместе.
      Увидев, как они любят друг друга, Марисса подумала о тех особых отношениях, которые связывали ее когда-то с Кандрой, и отвернулась, в который раз ощутив себя изгоем.
      – Марисса!
      С бесстрастным лицом она повернулась к ним. Брейс сделал шаг к ней и протянул руку. Его темно-карие глаза выражали сочувствие и понимание.
      Марисса пожала его руку. Он улыбнулся и подтолкнул ее к брату:
      – Тирен, это Марисса Лаомед, моя спасительница и партнер.
      Марисса склонила голову:
      – Для меня высокая честь познакомиться с вами, милорд.
      Тирен внимательно посмотрел на девушку:
      – Я тоже польщен и благодарен вам за все то, что вы сделали для моего брата. – Потом перевел взгляд на симианина: – А это кто такой?
      – Второй мой партнер, Родак, он с планеты Арбор. – Брейс усмехнулся: – Он тоже помогал освободить меня из тюрьмы, хотя Марисса смотрит на это несколько иначе.
      – Рад знакомству и благодарю вас за услуги, Родак. – Тирен протянул руку симианину.
      Инопланетянин приблизился, чтобы пожать протянутую ему руку. Тут Тирен ощутил исходивший от Родака запах, но улыбка не исчезла с его лица, и он жестом пригласил всех за стол.
      – Ну что ж, выпьем за твоих друзей и за твое счастливое возвращение, – сказал Тирен, наполнив чаши вином. – А потом поговорим. Кажется, за вашим визитом стоит нечто большее, чем желание встретиться со мной. – Тирен поднял чашу: – За Магический кристалл и его благополучное возвращение! И пусть слава Империи соответствует могуществу кристалла.
      Все осушили чаши.
      Марисса ощутила сомнение. В последнее время она все чаще слышала о Магическом кристалле и ее беспокоило, что он, похоже, имел какое-то отношение к ее собственным целям. От этого все усложнялось.
      – Но что здесь происходит? – спросил Брейс. – Кажется, ты нашел Магический кристалл, теперь же он почему-то опять у Фирокса, а твоя королева Элайя выглядит так, словно побывала в жестокой битве.
      – Где же вы видели Элайю?
      Брейс покраснел.
      – В ее опочивальне, где надеялись найти и тебя.
      Тирен улыбнулся:
      – Обычно так и бывает, но этой ночью я почему-то не мог уснуть. События последних дней разбередили мне душу. – Он мрачно усмехнулся: – Рассказы об Элайе и о том, что я спас Магический кристалл, довольно близки к истине. Хотя мы были слишком наивны, считая своей единственной задачей восстановить правление кристалла над Империей. – Лицо его исказил гнев. – Я выполнял задание на Араке, когда вернулся Фирокс. Он разрушил пьедестал энергии кристалла, пытаясь украсть камень. Элайя, видимо, почувствовала, что кристаллу угрожает опасность, и появилась в тот момент, когда пьедестал взорвался. Ударная волна едва не убила ее. Фирокс бросил ее, раненую и истекающую кровью, – продолжал Тирен, – и исчез вместе с камнем.
 
      – Но королева Элайя выжила! – воскликнул Брейс.
      – Да, но Магический кристалл по-прежнему у Фирокса. А я не могу оставить Элайю, не убедившись, что она вне опасности. Элайя носит нашего ребенка.
      – Она твоя супруга?
      – Да, но церемония еще не совершилась. Мы решили соединиться навеки лишь несколько дней назад. – Тирен взглянул на брата: – Оставим разговор об Элайе и моих проблемах. Ты представил Мариссу и Родака как своих партнеров. Партнеров в чем?
      Брейс обратился к Мариссе:
      – Расскажи ему.
      – Фирокс похитил мою сестру, – сказала Марисса.
      – А почему Фирокс преследовал именно ее?
      – Этого мы и сами не понимаем, – заметил Брейс, – возможно, его привлекло то, что она Странница.
      – Странница? – Тирен нахмурился. – Итак, у Фирокса теперь есть Магический кристалл и Странница. В высшей степени неудачное для нас сочетание, и мне это очень не по душе.
      Он указал на древний фолиант, лежавший раскрытым на столе:
      – С тех пор как Элайя ранена, у меня было много времени, и я успел просмотреть эту библиотеку. Здесь много старых, весьма любопытных книг, давно никем не читанных. Они рассказывают о происхождении кристалла и его свойствах.
      Тирен приблизился к фолианту и прочитал вслух:
      – «Магический кристалл всегда почитали за его всестороннюю помощь Империи, за то, что он благоприятствует миру и процветанию. Хаос, в который погрузились все планеты Империи, когда кристалл был впервые похищен сотни циклов назад, приписывается исключительно его утрате».
      Он поднял голову. Глаза его сияли, но лицо выражало муку.
      – Я, к сожалению, не уверен, что кристалл всегда помогал людям. Сомнение зародилось во мне после того, как я прочел эти книги. Я долго размышлял об этом. Если мои подозрения подтвердятся, то все, во что мы верили на протяжении многих циклов, окажется жестоким обманом!

Глава 6

      – Пора поговорить о твоих особых возможностях, связанных с кристаллом, – начал Тирен вечером того же дня.
      Брейс бросил на него пристальный взгляд. Они прогуливались по дворцовому парку, пышному в своем осеннем убранстве.
      – Мои возможности? О чем это ты говоришь?
      Тирен помахал рукой Элайе, которая отдыхала, сидя на балконе своей спальни, и перешел к делу:
      – В те дни, когда Магический кристалл был создан, для общения с ним и контроля над его действиями подобрали по генетическим признакам определенную группу людей. Семья Элайи всегда обладала этим даром – Чертаре испокон веков были Владыками кристалла здесь, на Арании. А позже потомки дома Ардейнов также обрели этот дар благодаря мятежной прапрабабушке Элайи, которая следовала велениям собственного сердца, а не требованию закона.
      Брейс нахмурился:
      – Так почему же, если наша семья наделена этим даром, я никогда об этом не слышал?
      – Я не уверен, что все члены нашей семьи – Владыки кристалла. Полагаю, некоторые из нас в большей степени, чем другие, унаследовали свойство Ардейнов концентрировать энергию для общения с ним. – Тирен помолчал. – А ты никогда не слышал об этом раньше, вероятно, потому, что про дар забыли в период хаоса, наступивший после утраты Магического кристалла. Я обнаружил камень в тот момент, когда объединился с Элайей для его спасения. Сам кристалл и его Владыка имеют гораздо более длинную и сложную историю, чем мы можем себе представить.
      – Я всегда думал, что его происхождение относительно просто, – заметил Брейс. – Может, его создали по поручению одного из древних аранийских королей, чтобы он служил Империи как вспомогательный инструмент для разработки судебных кодексов? По-твоему, это не так?
      – Нет. То, что Магический кристалл сложен и опасен, поняли лишь много циклов спустя, когда стало ясно, что люди способны сделать очень многое, но совершенно не готовы самостоятельно мыслить. – Тирен задумался, а потом добавил: – С течением времени опасность увеличивалась. Я обнаружил, что кристалл питается энергией и эмоциями своих стражей.
      – Продолжай! – нетерпеливо сказал Брейс.
      – Когда мы спокойны и бесстрастны, – пояснил Тирен, – кристалл функционирует в благотворном режиме. Но если питающая его энергия становится слишком интенсивной – все равно, отрицательной или положительной, – камень обретает агрессивность и даже разрушительную силу. Чрезмерная энергия ускоряет процесс его эволюции. Во время битвы за обладание кристаллом камень обрел возможность самопознания, а это неизбежно привело к тому, что он защищает себя путем дальнейшего накопления энергии.
      Брейс погрузился в размышления.
      – Теперь все становится на свои места, – наконец сказал он. – По мере накопления энергии кристалл начал отрицательно воздействовать на Империю, и она лишилась моральных критериев и способности принимать решения. После этого деградация общества стала неизбежной. – Он горько усмехнулся: – Да, держать под контролем куда проще слабость, чем силу.
      Тирен кивнул:
      – Ты прав. Тот, кто ранее был хозяином, теперь стал рабом. И опаснее всего то, что кристалл все еще эволюционирует, и никто не может сказать, как далеко заведет этот процесс.
      – Что ж, для меня вполне очевидно, – ответил Брейс, – что кристалл пытается обрести тотальный контроль над Империей, овладев нашим сознанием. Это всего-навсего процесс самосохранения, но ресурсы человеческой энергии неограниченны.
      Тирен дал понять, что пора возвращаться с прогулки.
      – Так или иначе, я убежден, что мы постепенно теряем контроль над Магическим кристаллом.
      – Кажется, к несчастью, ты прав, – заметил Брейс. – Но нашел ли ты какой-нибудь способ борьбы с этой возрастающей угрозой?
      Тирен вздохнул:
      – Судя по тому, что мне удалось узнать, только Владыка кристалла имеет возможность справиться с камнем.
      – Но если кристалл эволюционирует, надолго ли сохранится эта его способность?
      – Не знаю.
      – Тирен, это не предвещает ничего хорошего. – Брейсом овладела решимость. – В грядущей битве тебе понадобится вся помощь, которой ты только сможешь заручиться. Научи меня, как стать Владыкой кристалла.
      Тирен испытал облегчение. Он указал на каменную скамью, согретую лучами заходящего солнца. Пока Брейс спал, Тирен серьезно размышлял о том, какая роль предназначена его брату в этой драме и как побудить его взяться за такую опасную задачу.
      После тех испытаний, которые Брейс перенес в течение двух последних циклов, Тирен не смог бы упрекнуть брата, если бы тот решил устраниться.
      Но Брейс, как и Тирен, принадлежит к роду Ардейнов и наделен такой же гордостью, взлелеянной к тому же их старым учителем Ватисом. В нынешние времена такие качества дают возможность выбора. Нет, убежденно подумал Тирен, не стоит опасаться того, что Брейс не пойдет по пути, предначертанному ему судьбой. На брата можно положиться – тот не уклонится от возложенной на него задачи до своего смертного часа.
      – Владыка камня обладает даром мысленно настроиться на длину волны Магического кристалла, – пояснил Тирен, – и внушить тому желание исполнить свою волю.
      – Не такой уж малый дар, если сила камня хоть отчасти соответствует тому, о чем рассказывают легенды, – пробормотал Брейс.
      – Да, – согласился Тирен, – и главная цель Фирокса – использовать это свойство кристалла.
      – Но ведь этот человек станет бедствием для Империи! Самое время устранить его раз и навсегда.
      – У меня однажды была возможность покончить с ним, – признался Тирен.
      – Но ты этого не сделал.
      – Да. Это уничтожило бы мою силу воздействия на кристалл. – Тирен посмотрел на брата: – Как только твое влияние на кристалл достигнет максимума, ты не сможешь убить – иначе навеки лишишься возможности общаться с ним. Чтобы разорвать пожизненную связь между Владыкой и кристаллом, нужно предельное эмоциональное усилие. Запомни это, Брейс!
      Тот мрачно усмехнулся:
      – Да, но какое противоречие: я не могу убить, не потеряв моей энергии, и мне же предназначено покончить с Фироксом!
      – Как по-твоему, не связана ли твоя сила воздействия на кристалл со спасением Кандры? – спросил Тирен. – Подумай об этом, Брейс. Между всеми действиями Фирокса в последнее время существует какая-то зловещая связь. Он снова обладает кристаллом, и он же похитил Кандру. После этого Марисса разыскала тебя, чтобы заручиться твоей поддержкой.
      Тебя, обладающего даром воздействия на кристалл и неподозревающего об этом. Фирокс готов отдать все, чтобы заполучить Владыку кристалла и подчинить его своей воле! Подумай только – полный контроль над всей Империей через сознание людей!
      Брейса снова охватили сомнения, возникшие в тот момент, когда он осознал, что Мариссе по какой-то неведомой причине нужно именно его участие для выполнения ее задачи. Но высказать самые потаенные страхи…
      – Ты подозреваешь Мариссу в союзе с Фироксом? – спросил он.