Bedded by Blackmail (№4) - Крепость из песка

Тейре захотелось непременно оснастить ее башнями и окружить рвом, устроить внутри дворик и выстроить такой замок, в котором почла бы за честь поселиться королевская семья.

Строительство заняло два часа. Когда работа была завершена, Тейра села на пятки и с удовлетворением оглядела свое творение.

– Очень красиво.

– И внушительно.

– Любая принцесса прожила бы здесь в безопасности до конца своих дней. – В карих глазах Тейры появилось необычное выражение. – Но это всего лишь песок. Как всякая мечта, крепость выглядит заманчиво, но не переживет прилива.

– Да, не каждая мечта выдерживает испытания реальностью. А о каких мечтах ты говоришь?

– Не знаю. В детстве я мечтала вырасти и стать супермоделью.

– Так тебе это удалось!

– Но я же не Синди Кроуфорд!

– Зачем тебе хотеть быть не самой собой?

Тейра рассмеялась.

– Это девичьи фантазии.

– Какие же еще мечты смывает прилив?

Тейра вздохнула, ее взгляд был прикован к песочной крепости.

– Когда я была маленькой, то мечтала, чтобы у меня была семья. Когда появился Даррен, мечта эта уже была разбита. – Она взяла одну из гнутых палочек, которым было назначено украсить башни крепости в качестве флагштоков. – Я уехала из дома раньше, чем поняла, что Даррен никуда не денется.

– Но он же не ушел.

– Да, он остался с мамой. Но потом я совершила ошибку и вообразила себе будущее с человеком, которого полюбила. Прошло почти два года, и я поняла, чего стоят мечты о прекрасном принце. Они не реальнее, чем эта крепость.

– Что все-таки ты имеешь в виду?

Не то ли, что она вовсе отказалась от мысли о замужестве? Теперь, когда Анджело увидел, что его женитьба на Тейре будет лучшей местью и что цель эта достижима, он уже не примирится с отказом.

Тейра внимательно посмотрела на него.

– С тех пор я не ищу любви и идеального счастья.

– И при этом ты колеблешься, принять ли мое предложение. Но почему?

– Мне нужно знать, что между нами есть что-то большее, чем крепость из песка.

– Сколько времени Даррен жил с вами, прежде чем ты уехала из дома?

– Шесть лет.

– И ты шесть лет не могла понять, настоящее ли ты видишь перед собой... Ты можешь столько же времени сомневаться во мне, но я такой же настоящий, как и мое предложение.

С этими словами Анджело сделал то, в чем был неподражаем: он поцеловал Тейру в слегка приоткрытые губы.

Тейра растворилась в поцелуе. Все происходящее теперь казалось удивительно правильным.

Тепло его тела, мужской запах окружили ее. Ощущение его каменных мускулов давало ей идущее от самой природы чувство надежности.

– Анджело, – простонала она.

Он властно прижал ее к себе.

– То, что возникло между нами, – это хорошо.

Не отказывайся от него, stellina.

А когда эти удивительные минуты прошли, Анджело поцеловал Тейру в висок, в уголок рта и достал из кармана маленький предмет.

Это был цифровой фотоаппарат. И Анджело сфотографировал песочную крепость, а потом Тейру, которая смотрела на него.

Она не улыбалась. Ей было безразлично, как она выглядит. Ее тело все еще вибрировало под натиском чувств.

– Тебе захотелось иметь фотографию нашей крепости из песка? – с удивлением спросила она.

– Это хороший способ сохранить мечту больше, чем на один день.

Ей стало страшно, что она отгадает выражение его лица, и она отвернулась.

Он рассмеялся, когда Тейра поднялась и медленно зашагала по пляжу.

– Тейра, я не дам тебе убежать от меня.

Она не ответила, потому что, если честно, ей этого и не хотелось.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тейра не была особенно изумлена, когда Анджело подвез ее к дому в стиле Фрэнка Ллойда Райта, стоявшему на скале над частным участком пляжа недалеко от того места, где они с Анджело строили крепость из песка. Она, правда, ожидала, что Анджело предложит ей снять номер в гостинице, где они смогли бы смыть с себя песок перед ужином, но уединение и тонкая красота этого дома превосходили все, что она могла себе представить.

– Это твой дом? – спросила Тейра.

– Да.

– Странно, что ты приобрел такой шикарный дом; ведь у тебя, наверное, бывает очень мало свободного времени.

– Я решил, что здесь будет удобно проводить переговоры с представителями компаний Западного побережья.

Интерьер дома соответствовал совершенной простоте архитектуры Райта, но качество мебели и оформление комнат указывали на богатство Анджело.

Он провел Тейру в спальню с огромным окном, выходящим на океан.

– Можешь принять здесь душ и переодеться.

– Спасибо.

Когда Тейра провожала Анджело взглядом, ее чувства были в не меньшем смятении, чем на пляже.

После душа она оглядела в зеркале свое длинное, до щиколоток, белое платье и нашла его, пожалуй, чересчур женственным.

И тут в комнату вошел Анджело. Вошел без стука, что говорило скорее о его уверенной властности, чем о недостатке воспитания. У Тейры возникло ощущение, что эта оплошность намеренна.

На нем были темные твидовые брюки и белая спортивная рубашка, ворот которой приоткрывал смуглую кожу мускулистой груди.

– Ты готова?

Тейра приняла позу модели.

– Как ты считаешь, я готова?

.Глаза Анджело зажглись.

– Ты замечательно выглядишь.

– Спасибо. Все, я готова идти.

Он предложил ей руку, и она приняла ее, ничего не сказав, когда он как бы между прочим посоветовал ей оставить вещи в комнате.

Теперь остается узнать, каковы его планы на ночь. После его слов, сказанных на пляже, и ответов Тейры можно предположить, что он полагает убедить ее решиться на интимную близость.

Однажды она ошиблась, сочтя, что великолепный секс означает прочные отношения. Теперь она не столь наивна. И не может отрицать, что испытывает сексуальное влечение всякий раз, как Анджело оказывается рядом с ней. Даже Барон так сильно не действовал на нее.

Ужин был великолепен. Тейра без конца вспоминала, как Анджело сказал ей, что ему нравится быть с ней. И ей с ним хорошо.

И дело не только в сексе.

Последняя мысль доминировала над прочими, когда Анджело вез Тейру из ресторана обратно в дом возле пляжа.

– Уже поздно. Хочешь переночевать здесь?

– Это с самого начала входило в твои планы?

В голосе Тейры звучали нотки чувственности и насмешки.

– Я думал о таком обороте дела, но, если тебе это не нравится, мы вернемся в Портленд.

Во всяком случае, он честен.

– Здесь много спален, – заметила Тейра, уже зная, что вероятность того, что используется лишь одна, очень велика.

– Да.

– Но в итоге мы можем оказаться в одной?

– Это зависит только от тебя.

Либидо Тейры впервые в ее жизни совершенно вышло из-под контроля. Она не знала, чего хочет, но только не прощаться с ним.

– Наверное, разумнее было бы остаться.

– Отлично. Мне не хотелось бы колесить по горным дорогам так поздно.

Но стоило ей попросить, он пошел бы на это.

Такую покладистость нужно ценить, усмехнулся про себя Анджело. Ее доверие к нему растет, пусть даже она об этом не догадывается.

Анджело разжег огонь в большом камине и открыл стеклянную дверь, ведущую наружу. В комнату вместе с прохладным воздухом ворвался шум прибоя. Здесь, на побережье, становится довольно прохладно, едва заходит солнце.

Тейра скинула туфли и прошла по мягкому ковру к открытой двери. Она любила лето за эти долгие дни и роскошные закаты.

Угасающие темно-красные и оранжевые лучи отражались в воде. Скоро взойдет луна, но пока сгущающаяся темнота рождала ощущение, что они с Анджело остались одни во вселенной.

Странное ощущение, с ним необходимо справиться, и немедленно.

В одном из встроенных шкафов она заметила знакомую коробку.

– Хочешь, сыграем в нарды? – предложила она, не оборачиваясь.

Ответом ей было молчание.

Она обернулась и буквально столкнулась с Анджело. Он стиснул ее плечи.

– Я хочу тебя, Тейра.

– Значит, ты намерен меня соблазнить? – Она не могла разгадать значение перемены в его лице и попыталась скрыть свое беспокойство, как много раз поступала в прошлом, за видимым цинизмом. – Ты надеешься, что твое предложение поможет тебе затащить меня в постель? А завтра, послезавтра или еще когда-нибудь начнешь заявлять, что не так-то мы друг другу и подходим?

Это было прямое обвинение, намеренное оскорбление, но Анджело не обиделся. Даже не дрогнул. Он просто посмотрел на нее так, словно знал что-то важное, чего не знала она. Что-то такое, что она хочет узнать и одновременно боится.

– Ты – (поцелуй в губы) – должна – (его язык касается уголка ее рта) – доверять – (его руки стискивают ее бедра) – мне.

Как и на пляже, ее тело отреагировало на его близость так, будто обрело единственное родное пристанище. Против такой глубины чувства защиты нет.

Мир закружился, и Тейра поняла, что ее несут куда-то. Куда – этого она не знает, и ей все равно. Ее забота – владеть этими мужественными губами до конца вечности.

Анджело остановился, слегка наклонился, и ни единый лучик света уже не касался глаз Тейры. А когда он опустил ее на мягкий ковер и оторвался от ее губ, она открыла глаза и застонала, протестуя.

Они лежали возле камина, и только его оранжевый свет освещал комнату.

Анджело опустился рядом с Тейрой, опираясь на локоть. Их тела соприкасались. Его нога легла на ее бедро, а грудь прижалась к ее руке.

– Боишься? – спросил он, довольно, впрочем, небрежно.

– Ты сказал, я должна доверять тебе.

– И ты доверяешь?

– Я стараюсь.

Лицо Анджело осветила одна из его нечастых улыбок.

– Это хорошо.

Тейра ничего не ответила, и Анджело провел пальцами по ее лицу, посылая ей электрический разряд.

– Какая ты красивая.

Много, много раз за долгие годы она слышала эти слова, и они почти потеряли для нее свое значение. Но этот человек видит в ней не только красивое тело, предназначенное для того, чтобы демонстрировать творение какого-нибудь модельера. Он смотрит на нее как любящий человек. Как никому не позволялось смотреть целых два года.

Барон тоже ценил ее красоту, но его комплименты были насыщены гордостью за право обладания. И это тревожило Тейру, как бы сильно она ни любила его или думала, что любит.

Анджело смотрит на нее, как мужчина смотрит на женщину, от которой не может оторвать взгляд, – совсем не так, как смотрят, когда хотят выставить ее напоказ.

Несколько секунд она в молчании наслаждалась новым значением слов, произнесенных им.

– Спасибо тебе. – Она провела ладонью по его чеканному лицу. – Ты очень красивый.

Уголки его рта дрогнули.

– Я никогда не думал о себе с этой точки зрения.

– Как почти все мужчины. – Тейра заулыбалась, потому что почувствовала себя счастливой. – Но в этом ты мне можешь доверять. Глядя на тебя, получаешь эстетическое наслаждение. В каждой твоей черте есть такая мужская красота, какой я никогда не видела. А моя прежняя профессия позволяла мне видеть много красивых мужчин.

– Значит, ты считаешь меня самым притягательным мужчиной из всех, кого ты знала?

– Да.

– Это мои сицилийские гены.

Его самоуверенный тон скорее ласкал слух, нежели раздражал.

Тейра засмеялась.

– Наверное, твои родители оба были неотразимы.

– Наверное.

– Ты разве не знаешь?

Лицо Анджело потемнело, губы сжались.

– Знаю. Правда, я об этом очень давно не думал.

– Ты не любишь говорить о них?

– Да.

– А может быть, тебе станет легче, если ты со мной поделишься?

Тейра отнюдь не была психологом-любителем, но чувствовала, что Анджело слишком многое о себе скрывает.

Уж кому бы говорить.

Она подавила вздох. Она не лучше Анджело, но о Бароне рассказала ему больше, чем когда-либо рассказывала матери. И от этого ей стало легче.

Анджело погладил Тейру по шее, и у нее перехватило дыхание. Это легкое, но удивительное прикосновение заставило ее почувствовать, что они находятся на пороге по-настоящему доверительных отношений. И она не отступит, как бы хорошо ей ни было рядом с ним и без этого.

– Анджело.

– Это очень личное.

– Настолько, что ты не поделишься с женщиной, на которой собираешься жениться?

Отчаяние исказило лицо Анджело. Теперь он смотрел не на грудь Тейры, а в ее глаза.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о родителях?

– Да.

– Это для тебя важно?

– Я думаю, да.

Анджело сел, взъерошил волосы.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Начинай с чего хочешь.

Тейра уселась рядом с ним, радуясь огню, раз уж Анджело перестал ее согревать. Ее соски затвердели на холодном воздухе, но не хотелось закрывать дверь – шум прибоя успокаивал ее.

– Мой отец познакомился с мамой на Сицилии, когда вел переговоры по одному контракту. – В голосе Анджело не было никаких эмоций – ни сладости воспоминаний, ни застарелой горечи, вообще ничего. – Он влюбился в нее за десять минут. Во всяком случае, так говорил он сам. Он добивался ответных чувств, как дерзкий молодой человек, точно знающий, что ему нужно.

– Уж ты-то знаешь, как это бывает, – поддразнила его Тейра.

Анджело даже не улыбнулся шутке.

– Это не одно и то же. Там была любовь – такая, как в волшебных сказках.

Что-то сжалось у Тейры внутри при этих словах.

Анджело помолчал, вероятно догадавшись о ее внутреннем смятении.

– Продолжай, – попросила Тейра.

– Отец уговорил ее выйти за него замуж и уехать с ним в Штаты.

Пусть Тейра и не верила в любовь для себя, но была обязана признать, что родители Анджело, вероятно, знали, что это такое.

– Они были счастливы?

Анджело на мгновение поморщился.

– Да. Они глубоко любили друг друга все годы совместной жизни. Отец умер от инфаркта, когда мне было двадцать лет. Мама была сама не своя, когда потеряла его.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже.

– Она ничего не понимала в управлении и бизнесе, а я еще не закончил учебу. Я не был готов взять дело в свои руки.

– Должно быть, тебе было тяжело.

– И стало еще тяжелее, когда я, узнал, чего нам это стоило.

– И как же она поступила?

– Наняла человека, который представил хорошие рекомендации. Он был очень умен и, по-видимому, блестяще знал дело. Мне он нравился. Я тем летом в каникулы работал в компании бок о бок с ним. Я думал, что он учит меня – с тем, чтобы я взялся за дело сам после окончания колледжа.

В голосе Анджело послышались нотки недовольства собой.

– Это он виноват в том, что ты лишился вашего семейного бизнеса? – спросила Тейра.

Она ощутила дурное предчувствие.

– Да.

– Он оказался не так хорош, как вы думали?

– Он оказался лжецом и мерзавцем, из тех, кто способен на все, чтобы заполучить то, чего добивается.

– Звучит очень резко.

– Он посулами заставил мою мать продать ему компанию за полцены, а потом оставил ее.

В словах Анджело был разлит яд, который все еще мог причинить боль. Тейра это чувствовала.

Ей было больно. Тот человек еще хуже Барона.

Она содрогнулась. Вот уж не думала, что кто-то может быть еще гнуснее.

– Он был на десять лет моложе ее, но это ничего не значило, – продолжал Анджело ровным голосом. – Она перенесла тяжелое горе и стала для него легкой добычей. А я-то считал, что он ее добрый друг.

– Ты винишь себя.

– В меньшей степени, чем его.

– Значит, он просто бросил ее, когда получил компанию?

– Да, но сначала он погубил мою мать. Внушил ей, что он, человек, который моложе ее на десять лет, готов на ней жениться. Растоптал ее гордость, ее честь женщины. – Анджело стукнул кулаком по полу. – Я считал его своим другом. Но когда узнал, что он водит за нос мою мать, мне захотелось его убить.

– Ты этого не сделал.

– Я мог. Я был достаточно зол, и во мне кипела дикая кровь моих сицилийских предков, но меня подкосило ее самоубийство.

Сердце Тейры сжалось от ужаса, и она почувствовала тошноту.

– Она убила себя? Из-за него?

– Она все еще любила моего отца, когда в ее жизни появился этот подонок. Он воспользовался ее одиночеством, а когда все закончилось, она почувствовала, что предала память отца. Она воспитывалась в сицилийских традициях и поэтому не могла перенести того, что совершила.

– Она тебе сама об этом сказала?

– Она оставила записку... Хотела мне все объяснить, чтобы я не возненавидел ее. Видит Бог, я никогда не испытывал к ней ненависти, но она сама не могла с этим жить... Не могла вынести воспоминаний, унижения и, наверное, черт возьми, одиночества.

– И она сдалась?

Мать Тейры хотя бы не прекращала бороться.

Сколько бы ошибок обе они ни совершили, мать Тейры не опускала руки и не оставляла дочь.

– Это он ее убил.

Слова Анджело били как пули, и Тейра видела, что он понимает их буквально.

Она ничего не сказала. В каком-то смысле он прав, но, в понимании Тейры, мать тоже предала Анджело. Женщин всегда ранят мужчины, которым они доверяют. Как и ее собственную мать...

Как ее собственное прошлое. Мать Анджело сделала свой выбор, не подумав о сыне, и все-таки Тейра не могла ее обвинять. Ей, Тейре, это не нужно.

Она сразу поняла, что Анджело не расположен к дальнейшим излияниям.

– Спасибо тебе за то, что ты мне рассказал.

Он холодно посмотрел на нее.

– Будут еще вопросы? Ты не хочешь узнать, как она умерла или что сталось с негодяем, который так бесчеловечно обошелся с ней?

– Только если ты захочешь мне рассказать.

– Она приняла лекарство. Его прописал ей врач, успокоительное... Она проглотила все таблетки, уткнулась в его подушку и уже не проснулась.

– Как же мне жаль...

Это не те слова, но Тейра не могла найти другие. Есть на свете что-то, чего не выскажешь обыкновенными словами.

– Прошло десять лет.

– И это все еще тяготит тебя?

– Теперь уже недолго осталось.

– Ты хочешь отомстить тому человеку?

Взгляд Анджело сделался непроницаемым.

– Ты хорошо меня знаешь. Да.

Почему-то Тейра не удивилась тому, что Анджело выжидал так долго. Он – деловой человек, а это значит, что он ничего не оставляет незавершенным. План его мести наверняка тщательно разработан.

– Ты сицилиец. Такова твоя природа. – Тейра попыталась сделать так, чтобы ее реплика вышла непринужденной, но у нее не получилось. – Надеюсь, это тебя удовлетворит и тебе станет легче.

Лицо Анджело словно окаменело.

– Так и будет.

Тейра подавила в себе желание возразить, Месть не воскресит его мать и не вернет ему семейный бизнес, однако, возможно, она поможет ему двигаться дальше по жизни. Как ни странно, ее нисколько не волновало, что человек, который должен стать ее мужем, вынашивает планы мести.

Она не сомневалась в том, какой путь мести изберет Анджело. Он занимается спасением фирм, находящихся на грани краха, поэтому невозможно себе представить, как он губит целую компанию и выбрасывает на улицу всех ее сотрудников ради того, чтобы насолить одному-единственному человеку. Скорее всего, он постарается отобрать у него предприятие. А принимая во внимание, у какого человека Анджело будет его отнимать, нельзя сомневаться, что эта отвратительная жаба полностью заслуживает такого исхода.

Анджело повернулся к ней, и его темно-синие глаза снова сверкнули, как у хищного и чувственного зверя.

– Анджело?

– Stellina, прошлому горю нет места в нашем настоящем.

Тейра ответила бы что-нибудь, но Анджело уже опрокинул ее на пол и прижался к ее губам своими. Тейра подумала, что ей известно все, чем мужчина может соблазнить женщину, но Барон не годился Анджело в подметки.

– Хочу трогать твою кожу, – произнес он самым эротическим шепотом.

– Да.

– У тебя очень сексуальное платье, – проговорил он, одновременно прижимаясь к груди Тейры.

– Благодарю.

– Можешь опять его надеть.

Тейра рассмеялась наглости его слов, но у нее перехватило дыхание.

О, этот человек знает, как надо к ней прикасаться.

– Bellissima, саrа.

– Ты так сексуален, когда говоришь по-итальянски, – со вздохом молвила Тейра. – Что ты сказал?

– Самая прекрасная. И это правда, Тейра.

Он не перевел слово «сага», но даже она знала его значение. Дорогая. Неужели она ему дорога?

Она надеялась, что это так, потому что чем больше времени она проводила с Анджело Гордоном, тем больше привязывалась к нему.

Ей пришлось перевести дыхание, прежде чем она смогла заговорить:

– Вся власть у тебя.

– Нет. Я дам тебе все, чего ты захочешь. Так что власть в твоих руках.

– Ты не заставишь меня просить?

– Только если сама захочешь.

А этот человек способен заставить ее просить.

– Как же ты узнаешь, чего я хочу?

Даже Анджело не умеет читать мысли.

– Тебе не придется прямо просить о чем-то.

Ты скажешь что-нибудь вроде «еще» или «пожалуйста», и тогда я угадаю твое желание.

– Значит, все что угодно?.

– Что угодно.

– Я чувствую себя на вершине экстаза, – прошептала Тейра.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Тейра не знала, сколько времени они пролежали рядом, прежде чем ей пришло в голову, что наслаждение, которое она только что испытала, было, в сущности, односторонним. Анджело ничего не сказал. Не требовал, чтобы она впустила его в свое тело или чего-нибудь в этом роде.

Что за поразительный человек! Безусловно, он не похож ни на одного мужчину из числа тех, кого она встречала или о ком слышала.

Она погладила тыльной стороной ладони его грудь. Глухой рокот удовольствия родился в его груди.

– О... как хорошо!

– Ты хочешь любви, Анджело?

– Конечно, я хочу тебя, но я тебе обещал. Никаких соблазнов. А после того, что между нами произошло, это не может быть ничем иным.

Да, он прав, но...

– А если я передумала? Может быть, я хочу, чтобы ты меня соблазнил.

– Тейра, я твердо держу свое слово.

Несмотря на нескрываемое возбуждение, тон его был непреклонен.

Она ценит это. Очень ценит. Но это не означает, что он должен лежать рядом с ней, изнывая от желания.

Они еще долгое время провели на ковре у камина, а потом Анджело поднял Тейру на руки и отнес в спальню.

Тейра проводила Анджело в аэропорт, пообещав, что в следующие выходные он получит ответ на свое предложение.

Она не могла поверить, что заставляет его ждать; еще труднее было поверить, что он ей это позволяет.

Он ясно дал понять, что хочет услышать ответ сейчас, но не стал подталкивать ее. Не может быть сомнений: она хочет его настолько, что рискнет своими принципами. Но он согласился подождать ответа, и от этого Тейра чувствовала себя значительно лучше.

Барон, как и те мужчины, с которыми жила ее мать, всегда настаивал, чтобы его желания исполнялись беспрекословно.

Анджело ведет себя не так. Конечно, он ждет от нее уступчивости, но не за счет ее самоуважения. А это стоит целого мира.

В течение последней недели Тейра, не желая повторять с Анджело ошибку, совершенную с Бароном, большую часть свободного времени посвятила изучению Анджело. Все, что она узнала (а это было немного, Анджело оказался весьма закрытым человеком), свидетельствовало о том, что он являет собой противоположность Барону.

Он на многое мог пойти ради интересов компании и направлял все ее ресурсы, в том числе и рабочую силу, на извлечение прибылей. Он регулярно делал благотворительные взносы, был честен, насколько Тейра могла судить, и, как Рей сказал Данетте, не был плейбоем.

В самом деле, в газетной хронике его имя почти не упоминалось. О его частной жизни почти ничего не было известно. Все, что Тейра смогла о нем узнать, относилось к его почти сверхъестественной способности делать деньги и превращать умирающий бизнес в конфетку.

О предприятии отца Анджело Тейра ничего не могла узнать, так как он не сообщил ей его названия. Банкротство не упоминалось в материалах, касавшихся Анджело. Кроме того, что он сам ей рассказал, его прошлое оставалось для Тейры окутанным неизвестностью.

А его настоящее отдано бизнесу. И при этом не запятнано бесчестным обращением с людьми, от которых ему что-то нужно.

Оборот центральной корпорации был низким.

Еще один добрый знак, если только Тейре нужны дополнительные подтверждения.

Этот человек достоин доверия.

В четверг вечером Тейра стояла в очереди к кассе в овощном магазине. Позади был долгий день и еще более долгая неделя. Она скучала по Анджело.

Как может человек за столь короткое время сделаться настолько необходимым? Она лежала бессонными ночами, борясь с необъяснимым желанием принять предложение Анджело. Разум говорил ей, что это не имеет смысла, но сердце твердило, что она нуждается в этом человеке.

Она не верила голосу сердца, но его требования нельзя было не замечать, и они лишали ее сна.

От скуки Тейра обвела взглядом стенд с журналами и ежедневными газетами, расположенный возле кассы. Пробегая глазами по заголовкам, она обратила внимание па две фотографии Элвиса и вдруг заметила... Этого не может быть!

Но это есть.

Яркая цветная фотография Анджело, который жарко целует ее в бассейне Данетты, красуется на обложке желтого еженедельника. И заголовок: «Соблазнительница Тейра находит нового богатого любовника».

Неужели ей никогда не избавиться от этой отвратительной клички? Черт возьми, да не выступала она в этой роли в своих отношениях с Бароном или с Анджело!

Подпись под фотографией была еще хуже:

«Побежит ли по быстрой дорожке эта бывшая манекенщица в постель к гранду промышленной Америки?»

Она схватила журнал с такой силой, что едва не порвала обложку, и принялась со злостью листать страницы. Наконец добралась до статьи. Две страницы с множеством фото! рафий. И каждая из них намекала на ее сексуальную близость с Анджело.

Вот они выходят из гостиничного номера на берегу. Анджело уверенно и властно обнимает ее.

Поза недвусмысленна, да и текст заметки как будто бы все разъясняет.

Как и два года назад, Тейра была представлена как жадная до денег шлюха, только на этот раз она охотится за большой шишкой в «Примо тек».

Безымянный источник в администрации отдела кадров сообщает, что Тейра как будто рассчитывает строить карьеру отнюдь не на трудолюбии и упорстве.

Здесь есть все. И история с Бароном, рассуждения о ее роли любовницы после его женитьбы.

Новая чепуха о том, что он держит ее под наблюдением со времени разрыва, намеки на то, что она заблуждается, полагаясь на слухи о его неизбежном разводе.

Тейру затошнило, ей понадобилось не меньше минуты, чтобы отдышаться и не потерять то немногое, что она съела за день. Она пропустила обед, чтобы успеть побольше сделать и освободить себе половину пятницы накануне долгожданных выходных. Анджело должен прилететь где-то после обеда.

А он эту стряпню видел? Этого она сейчас не узнает. Как ни странно, Анджело не звонил Тейре всю неделю. Она ожидала, что он по телефону предпримет попытку повлиять на ее решение. Но он этого не сделал. Когда он вернется, ей известно только из того, что перед отъездом он сам сказал об этом.

Тейра снова уставилась на страницы. Сколько людей это видели?

Журнал имеет не самый большой тираж, но распространяется по всей стране.

Проклятие! Вся эта суета вокруг нее возобновилась. Она не сделала ничего плохого, но ее изображают как охотницу, которая для достижения целей использует свое тело, а не ум. И это взбесило Тейру сильнее всего. Она была лучшей в колледже и прекрасно знает свое дело. Ей не требуется покровительство владельца компании, чтобы достичь высоких результатов.

Она может положиться на свои личные достоинства.

Несомненно, тот, кто продал в журнал эти фотографии и эти измышления, должен был присутствовать на вечере у Данетты. И кто-то из ее коллег согласился, пусть даже анонимно, облить ее грязью. Предательство обожгло Тейру.

Неизвестно, кто из сотрудников «Примо тек» оказался способен на подобную подлость, но на вечеринке только один человек ошивался вокруг и делал снимок за снимком. Рей... Многообещающий журналист.

Он-то говорил ей, что он – серьезный журналист, а фотография – всего лишь хобби. А этот журнал едва ли можно назвать образцом журналистской корректности. Но редакция заплатила за фотографии, и тем самым хобби стало работой.

Мерзкая, вонючая работа! Но, как бы то ни было, она сделана. Тошнота опять подкатила к горлу, когда Тейра задала еще более невыносимый вопрос: а Данетта знала?

Два года назад две модели, которых Тейра считала своими подругами, предали ее. Одна из них стала рассказывать направо и налево такие небылицы, что газетчики пожирали их, словно акулы.

Это было почти так же больно, как и предательство Барона.

Что ж, может быть, Тейра безнадежно наивна, но она не может принять мысль о том, что Данетта действовала заодно с Реем. Данетта честная, и у нее слишком горят глаза, когда она говорит о Рее.

А это означает, что она, возможно, сейчас страдает не меньше, чем Тейра. Если видела статью.

Это нечестно. Крыса! Какая крыса! Она должна найти его и перерезать ему глотку.

– Ваша очередь, мисс.

Тейра огляделась и поняла по лицам других покупателей, что кассир обращается к ней не в первый раз.

Она швырнула журнал на стойку.