Метатель ножей

Порой, уезжая в другие города, мы освобождаемся от нашего подземелья. Тротуары, улицы и парки чужих городов исполнены для нас своеобразного обаяния, какой-то солнечной невинности, не прерываемой, как у нас, ныряющими вглубь каменными лестницами. Люди в этих городах, живущие на поверхности земли, кажутся нам необычными, словно вышедшими из сказки. Но вскоре на ровной плоскости улиц и тротуаров нам становится неуютно. Мы тоскуем о подземных ходах, куда, может, не спускались неделями, и не успокоимся, пока не сбежим из жестких городов и не окунемся сладострастно в наше темное, упругое подземелье.

10

Мы беспрестанно защищаем наше подземелье от вранья и неверных суждений посторонних, однако нельзя отрицать, что между нами тоже имеются свои разногласия. Одной из причин раздоров остается абсолютная нагота лабиринта, которая расстраивает наиболее практичных из нас. Время от времени в городской совет подается проект с просьбой разрешить в пустых помещениях, протянувшихся под землей, продажу безалкогольных напитков или хот-догов, а то и более изобретательные предприятия – стационарную тележку с рекламой кухонного оборудования или кожаных сапог, кафе, книжные киоски, точку с микроволновой печкой нового образца, где будут продаваться жареные куриные ноги и свежие рогалики. Управляющие и мелкие торговцы, выступающие за подобные проекты, вовсе не фанатики или безумцы, желающие осквернить историю нашего подземелья вульгарной коммерцией. На самом деле, исторические прецеденты – на их стороне. В наших хрониках ясно сказано, что в начале восемнадцатого века купцы нанимали мальчиков, которых называли «коробейниками», и тем разрешалось таскать по лабиринту сумки с печеньем и булочками с изюмом под названием «плюшки». Имеются факты, подтверждающие, что к середине века в определенных коридорах устраивались маленькие киоски, – практика, от которой, видимо, целиком отказались после Войны за независимость. Но лишь в последней четверти девятнадцатого века с лабиринта внезапно сняли все ограничения, и он открылся тотальному неистовству коммерческих замыслов. По обеим сторонам широких проходов расположились киоски и палатки с полосатыми навесами, где продавались панамы, английские блузки, сигары в кедровых портсигарах, горячий арахис в бумажных кульках, трости с костяными набалдашниками, майолика, лошадиные попоны, лемехи, нитки. Гравюры того периода изображают усатых мужчин в котелках и затянутых в корсеты дам в широкополых шляпах с фруктами; они стоят в толпе, в ослепительном свете и резких тенях от ламп, свисающих с киосков и палаток, а слева и справа длинными рядами тянутся высокие груды товаров. Картины эти – воплощенный восточный базар. На одном волнующем наброске в узком проходе, словно сплющенном по бокам, полупривстала на дыбы лошадь, человек в цилиндре тянет ее вперед, а продавец скрючился в углу с пачкой десятидолларовых банкнот в руке. Лихим дням коммерции внезапно положил конец большой пожар 1901 года, во время которого погибло двадцать шесть человек. На следующий год приняли новый закон: земли под нашим городом объявлялись свободными от деловой активности любого рода.

11

Но почему, спрашивают нас, следует изгнать из подземелья любую коммерцию? Какой в этом смысл? Застройщики не навредят богатой экосистеме, не угробят ценную природу; похоже, единственная жизнь внизу – тонкий слой мха в искусственном свете наших масляных ламп.

Определенно, отдельные формы коммерции, говорят нам, – к примеру, какой-нибудь стильный манекен в темно-синем костюме или кожаном плаще, – будут вполне уместны. На все подобные предложения мы возражаем, что коммерция привнесет в наше тихое подземелье беспорядок; она противоречит духу нашего подземного города, склоняющего к одиноким созерцательным прогулкам; в любом случае, торговцам не требуется пространство под землей, поскольку в верхний город мы приглашаем всё новые предприятия и всеми способами активно поддерживаем развитие торговли. Все подобные возражения – не что иное, как вариация единственного, никогда не произносимого, но всем понятного: нижний мир любой ценой следует отделять от верхнего.

Продажа товаров – вторжение верхнего мира в нижний, экспансия города вниз. Изгнав торговцев, мы утверждаем абсолютную отдельность нижнего царства, его радикальные отличия, пусть сами не можем сойтись во мнениях, пусть едва понимаем, почему эти отличия важны.

12

Многократные измерения наших коридоров дают противоречивые результаты – отчасти потому, что лишь немногие проходы заканчиваются ясно и однозначно. Есть мнение, что все коридоры обрываются точно на границе нашего города. Некоторые возражают, что коридоры фактически бесконечны, пусть и на ограниченном пространстве, они свиваются и расходятся в замысловатой беспредельной системе; малочисленная школа, всеобщий объект насмешек, утверждает, что коридоры вьются под городом, под холмами и под океанским дном в огромном лабиринте, оплетающем всю землю. Мы, бродившие под городом с раннего детства, знаем что многие коридоры постепенно все больше сужаются, и наконец становятся непроходимы, хоть и не заканчиваются. В сумеречной полутьме мы вглядываемся в узкие расщелины, исчезающие в черноте.

13

То и дело доходит до того, что наш лабиринт закрывают на ремонт. Поперек проходов на лестницы или через нижние арки, ведущие в коридоры, натягивают синие бархатные ленты. Мы знаем, что ремонт продлится всего несколько дней, но нами овладевает нетерпение. В жаркие солнечные дни мы спасаемся в прохладных погребах, где сметаем куски штукатурки, упавшие со стен, обследуем водопроводные трубы в поисках ржавчины или свищей, собираем кипы хлама на выброс: древние кольца садовых шлангов, жесткие, словно трубы; отсыревшие и пыльные каталоги подарков. Иногда по ночам, просыпаясь и не в силах вновь уснуть, мы спускаемся в погреба и бродим в темноте, ощущая знакомый запах сырости. В неподвижной ночи мы слышим, или нам чудятся скрип и шорох: это тайно роют тоннели в погребах нашего города.

14

Порой нас охватывает сильнейшая тяга к высоте, нас – тоннельных скитальцев, подземных пресмыкающихся, странников во тьме. Тогда мы взбираемся на чердаки или покатые крыши, поднимаемся на колокольню самой высокой нашей церкви и обозреваем улицы и кровли, выглядывая из-за огромного чугунного колокола, устраиваем пикники на вершине Индейского холма, с завистью пристально наблюдаем за рабочими на верхушках телеграфных столбов или на водонапорных башнях, оплетенных лестницами. В солнечных конторах турагентств мы медлим над глянцевыми каталогами с белыми отелями высоко в горах, голубыми вершинами под шапками снега, дивными небоскребами, что словно тянутся к самому солнцу. Мы размышляем об особенностях солнечного света и вида сверху, осыпаем себя упреками за то, что живем под землей, слепо роя норы в темноте. Но настает момент – и вдруг высота уже раздражает нас; от яркого света больно глазам и ничего не видно; синее небо грузно обрушивается на наши черепа.

Смущенные неудачей, мы возвращаемся к утешению нашей тьмы и ветвящихся коридоров. Порой нам кажется, что только здесь, под землей, нас по-настоящему опьяняет высота: сам город, воображаемый снизу.

15

Кто ничего не знает о подземелье, легко может счесть его скучным, пустым и лишенным неожиданностей. С точки зрения поверхностной, безусловно, так оно и есть. Пыльные коридоры – всего лишь пыльные коридоры; ни украшения, ни отделка не радуют глаз. Никаких поразительных видений (хрустальной пещеры, минотавра) за ближайшим поворотом. Можно спорить, что переливающиеся всеми цветами радуги ряды супермаркета куда увлекательнее нашего занудного нижнего мира. Но тем, кто знает наше подземелье, кажется абсурдной сама мысль о скуке. Вопервых, коридоры постоянно расширяются и сужаются, и потому сталкиваешься с разнообразными и всегда переменчивыми ландшафтами. Во-вторых, каменные стены грубы и неровны, покрыты трещинами, нишами, выступами, щелями, выпуклостями, впадинами и провалами, подобными пещерам; а проходы, по большей части ровные, тут и там размечены, усыпаны камешками и покрыты пятнами сырости или лужицами. Кроме того, наши коридоры постоянно пересекаются с другими коридорами, что идут в иных направлениях, так что вскоре перестаешь узнавать местность, и появляется чувство, будто отправился в новое путешествие; рабочим, ремонтирующим подземелье, постоянно открываются новые коридоры, а старые, в свою очередь, нескончаемо меняются под действием сил природы и кирок. А если не забывать, что переменчивые коридоры идут не на одном уровне, а время от времени ныряют вниз, проходя под другими коридорами; и если помнить еще, что вертикальная система коридоров так запутанна и сложна, что нет единого мнения о том, сколько всего уровней, – некоторые считают, что существует три разных уровня, некоторые – что четыре, пять, или два, а другие – их, надо заметить, меньшинство, – настаивают, что под самым глубоким уровнем всегда есть еще один, ожидающий открытия, – вот тогда станет ясно, что нам никогда не бывает скучно в нашем подземелье, наоборот: нас охватывает ощущение приятной неизвестности, неожиданности и приключения. В конечном итоге, спускаясь в коридоры, мы раскрываемся, – будто что-то внутри внезапно сбрасывает оковы.

16

Несколько лет назад в городе провели собрание вот по какому поводу: предлагалось уйти из домов и навсегда переехать в подземелье. Сторонники этого проекта выдвигали самые разнообразные аргументы, заявляя, что систематические походы вниз – отражение наших глубинных стремлений. Кто-то даже сказал, что сам город нужен только для того, чтобы можно было спускаться вниз. Высмеять столь резкие заявления легко, но опровергнуть затруднительно, ибо всех нас мощно влечет в подземелье, и, в крайнем случае, мы все способны представить себе жизнь без нашего города, но не без подземелья. Поэтому самым сильным контраргументом стала не защита города, не воспевание прелестей жизни в верхнем мире или дотошные доказательства невозможности переселиться под землю, а наша абсолютная уверенность в том, что если мы и впрямь оставим верхний мир и переселимся в наше подземелье, недели не пройдет, прежде чем мы в черноте под темными коридорами примемся копать новые коридоры, еще глубже.

17

Порой, заворачивая в подземелье за угол, сталкиваешься с фонарщиком. Это случается так редко, что считается добрым знаком – как увидеть богомола на стебле полевого сорняка. В своих темно-зеленых мундирах и остроконечных шляпах фонарщики кажутся очень похожими друг на друга. Это впечатление лишь усиливается от их молчания – они кивают, но никогда не говорят, – и оттого, что все они – медлительные пожилые мужчины примерно одного роста. Профессия фонарщиков стара, как наш город, хотя обязанности их изменились: самые первые фонарщики ставили горящие факелы (смолистые сосновые ветки) в чугунные подставки, забитые в каменные стены. Лишь в первые годы девятнадцатого века масляные лампы пришли на смену грубым, но эффектным факелам, которые, по рассказам, потрескивали и отбрасывали удивительные тени, а пламя в темноте разрасталось и убывало. Современные фонарщики носят с собой длинные алюминиевые шесты с двумя приспособлениями на концах: маленькой металлической коробочкой для зажигания потухших фитилей и сосудом с керосином в форме чаши с носиком. Иногда, может, один-единственный раз в жизни, видением во тьме является фонарщик – стоит на верхушке высокой и очень узкой лестницы, поправляя или меняя лампу. Предложения протянуть вниз провода и электричество поступали с первых лет двадцатого века, но успеха никогда не имели.

Наши враги ставят нам в вину склонность к изнурительной ностальгии, отказ вступать в новый мир, но мы-то знаем, что настоящая, тайная причина – в том, что мы по своей воле не откажемся от фонарщиков, чье медленное безмолвное движение под городом умиротворяет нас, как приливы и отливы.

18

Ностальгия! Нет, это упрек, который всерьез раздражает нас, упрек, который мы опровергаем особенно тщательно. Если ностальгия – тоска по прошлой, теперь невозможной жизни, тогда мы спрашиваем обвинителей: что за исчезнувшую жизнь могут символизировать наши голые, извилистые коридоры? Мы с гордостью указываем на современные черты нашего города – спутниковые тарелки и солнечные батареи, флюоресцентные уличные фонари, грейдеры нашего автодорожного отдела – последнее слово техники, – бетоноукладчики и катки, наш новый мусоросжигательный завод. Мы – город конца двадцатого века, готовый нырнуть в новое тысячелетие, и если мы чтим погибших в Войне за независимость и красим реставрированное здание муниципалитета в зеленый цвет, как в семнадцатом веке, если почтительно помещаем сияющие бронзовые мемориальные доски на дома, построенные в восемнадцатом, и выставляем топоры квиннепагов в подвале исторического общества, то это вовсе не означает, что мы оглядываемся, сентиментально всхлипывая по исчезнувшей жизни, какой не вынес бы ни один из нас; мы просто храним несколько памятных подарков и старые семейные фотографии, с трудом продираясь по жизни, как любые другие люди. Наше подземелье не имеет никакого отношения к далекому простому существованию; мы не можем объяснить, не знаем, что есть наше подземелье, но было бы гораздо честнее сказать, что оно не относится вообще ни к какому периоду нашей истории, это отдельное место – место, откуда хладнокровно обозревается город, или даже место, где город забывается вовсе.

19

Одна философская школа полагает, что все города похожи на наш, но только мы одни верим в наше подземелье. Именно вера позволяет нам спускаться туда – как недоверие приговаривает жителей других городов к поверхности земли. Соперничающая школа, развившая эту теорию, полагает, что наше подземелье не существует вне нашей веры в него, – что вся система лестниц, теней и изогнутых проходов живет единственно внутри нас. Представители этой школы утверждают, что имеется лишь один способ обнаружить ход в наш подземный мир. Найти тихое и уединенное место. Закрыть глаза. Сосредоточиться. Спуститься.

20

Для остальных же лестницы имеются почти несомненно. Нужно только пройти вдоль железнодорожной насыпи позади магазинов Главной улицы, или завернуть за облупившийся красный сарай лесного склада, или дойти до лесов на севере, – и рано или поздно мы обязательно натыкаемся на поваленное гниющее дерево, что отчасти скрывает неровный ход с лестницей вниз.

Мы осторожно спускаемся по грубым каменным ступеням; из них выбиваются травинки, и по мере спуска все чаще появляются пятна мха. Внизу мы чуть-чуть проходим до неотделанного сводчатого входа, над которым тускло мерцает стеклянный шар лампы, и, шагнув под своды, оказываемся в коридоре, что тянется во тьму направо и налево. Иногда мы доходим лишь до следующей арки, а потом поднимаемся наверх, в будничный мир. Иногда бродим часами или целый день. Но как бы долго мы ни бродили, как бы глубоко ни забирались, всегда настает пора возвращаться. На самом деле, было бы ошибкой полагать, будто мы только и делаем, что уходим из города побродить в нашем подземелье. Не более справедливо считать, что мы непрерывно выбираемся из нашего подземелья в верхний город. В действительности же, здесь и сокрыта правда нашей жизни – беспрестанный спуск и подъем. Это движение вверх-вниз для нас так значимо, что одна философская школа объявила нашим тайным символом лестницу, а не коридор. Даже мы, не питающие ни малейшего интереса к символам, мы, кто отказывается причислять себя к какой-либо школе, с готовностью признаем, что мы – лестничные люди, люди «вверх-вниз», мы – до мозга костей. Недоброжелатели говорят, что мы – неугомонные, неудовлетворенные души, вечно бегущие из одного места в другое; мы отчаянно защищаемся, однако знаем, что полностью избавиться от этого обвинения нам не удастся. Более расположенные к нам предпочитают думать, что мы бесконечно погружаемся в две необходимые нам атмосферы. Ибо если я говорил о радости спуска, то необходимо упомянуть и о другой радости – радости возвращения: залитый солнцем тротуар, дрожащий голубой воздух, ветерок приносит острые ароматы города – запахи веранд и теплых бейсбольных перчаток в солнечный летний день, или скошенной травы и пропитанных креозотом телеграфных столбов, характерный запах бензина газонокосилки в пахнущем смолою воздухе. А над всем этим – мерцающая красная крыша, этот крик, это огненно живое лицо. Ибо когда мы, исследователи подвалов, возвращаемся, утерянный мир, прежде чем упокоиться, на мгновение копьем пронзает нас. Тогда мы словно понимаем нечто забытое – и через секунду вновь тонем в замешательстве. Вы, кто насмехается над нами, вы, кто смеется и ползает по земле, вы, неугомонные придорожные каракатицы, мореплаватели плоскостей, – ведь правда, мы раздражаем вас, мы вас бесим, мы, кротовий народ, бледные амфибии?

Примечания

1

Перевод Б. Заходера.

2

Карл Черни (1791-1857) – венский пианист-педагог и композитор, автор свыше тысячи произведений; его многочисленные этюды используются в музыкальной педагогической практике.

3

Город Данбери, штат Коннектикут, был занят британскими войсками 26 апреля 1777 г. во время Войны за независимость США.

4

Герон Александрийский (приблизительно I в. н. э.) – древнегреческий ученый, в своих работах систематизировал античные знания в области прикладной механики. Его собственные изобретения широко использовались в механических игрушках.

5

Жак Вокансон (1709-1782) – французский механик, создатель ряда сложных автоматов с часовым механизмом (утка, флейтист), а также механического шелкоткацкого станка.

6

Иоганн Мюллер из Кенигсберга (Региомонтан, 1436-1476) – немецкий астроном и математик, основатель одной из первых европейских обсерваторий, автор первых печатных астрономических таблиц и ряда трудов по тригонометрии. Легенда о железной мухе и деревянном орле, которые якобы были сконструированы в нюрнбергской лаборатории Региомонтана, дошла до нас в изложении Пьера де ла Раме (Рамуса, 1515-1572), французского гуманиста, философа, логика и математика.

7

Династия бранденбургских курфюрстов (1415-1701), прусских королей (1701-1918) и германских императоров (1871-1918).

8

Странствующий рыцарь (нем.).

9

От нем. Schlosspark – «закрытый парк».

10

«Дон Карлос» (1787) – драматическая поэма немецкого поэта-романтика Иоганна Кристофа Фридриха Шиллера (1759– 1805) из испанской истории XVI века.

11

«Валленштейн» (1800) – трагическая трилогия Шиллера: «Лагерь Валленштейна» (1798), «Пикколомини» (1799) и «Смерть Валленштейна» (1799) из эпохи Тридцатилетней войны 1618-1648 гг.

12

«Новой Элизе» (нем.).

13

«Лунный свет» (фр.), фортепианная пьеса французского композитора Клода Дебюсси (1862-1918).

14

Художественные музеи в Мадриде и Флоренции и Амстердамский государственный музей.

15

Главный храм богини Афины в Афинском акрополе, шедевр дорической архитектуры. Построен в 447-432 гг. до н. э.

16

Колосс Родосский, 37-метровая статуя Гелиоса (Аполлона) при входе в гавань Родоса; построена ок. 280 г. до н. э., позже разрушена землетрясением. Считалась одним из семи чудес света.

17

Септимий Бассиан Каракалла (императорское имя Марк Антонин Аврелий, 186-217) – римский император с 211 г. из династии Северов; постройка терм (публичных бань) относится к 206-217 гг.

18

Публий Элий Адриан (76-138) – римский император с 117 г., преемник Траяна. Постройка виллы близ Тиволи датируется 125-135 гг.

19

Лакросс – спортивная игра с мячом, позаимствованная белыми поселенцами у канадских индейцев.

20

Альбрехт Дюрер (1471-1528) – немецкий художник и гравер.

21

«Завтрак гребцов» (1881) – картина французского импрессиониста Огюста Ренуара (1841-1919). «Пляж в Трувиле» (1870) и «Впечатление. Восход солнца» (1872) – картины французского импрессиониста Клода Моне (1840-1926).

22

Аркбутан – наружная упорная арка готических соборов.

23

Мульчирование – покрытие почвы мульчей (торфяной крошкой, перегноем, компостом, опавшей листвой и т.д.).

24

Саргон II – царь Ассирии с 722 по 705 до н.э.

25

Канал Эри связывает систему Великих озер с Атлантическим океаном через реку Гудзон; был построен в 1817-1825 гг.

26

Большая мечеть Кордовы – огромный собор (16 башен и более 800 колонн); постройка началась в 785 г.; оставалась мечетью до 1236 г.

27

Простейший прибор, показывающий подобие мультфильмов: картинки прикрепляются к колесу, и при вращении колеса создается подобие движение изображения.

28

Трансфокатор – оптическая система с переменным фокусным расстоянием.

29

Касба – музыкальный инструмент берберов (флейта). Так же у народов Северной Африки называется цитадель.

30

Основанная египетским фараоном Птолемеем I и расширенная его сыном Птолемеем II в начале III в до н. э., библиотека Александрии располагала самым полным собранием книг и манускриптов Древнего мира (по свидетельствам некоторых историков – 500 000 томов). Частично уничтожена пожаром в 47 г. до н. э. и по легенде горела впоследствии еще три раза.

31

«Черное кино» (фр.) – направление в кинематографе, тип криминальной драмы.

32

Средневековые женские конические головные уборы.

33

Речь идет о Франко-прусской войне 1870-1871 гг., в ходе которой во Франции пала Вторая империя – ее сменил режим «правительства национальной обороны». После поражения Франции в 1871 г. Пруссии отошли Эльзас и северо-восточная Лотарингия – таким образом завершилось объединение германских государств и формирование Германской империи.

34

Да здравствует Франция! (фр.)

35

Да здравствует Республика! (фр.)

36

Леон-Мишель Гамбетта (1838-1882) – французский политический и государственный деятель, в «правительстве национальной обороны» с сентября 1870 по февраль 1871 гг. занимал пост министра внутренних дел.

37

Хельмут Карл Бернхард Мольтке-старший (1800-1891) – прусский и германский военный деятель, с 1871 г. – генерал– фельдмаршал, военный теоретик. Парижане так и не прорвали осаду Мольтке; 1 марта 1871 г., после подписания предварительного мирного договора между Францией и Пруссией (26 февраля) германские войска вошли в Париж.

38

Хлодвиг I (466-511) – король салических франков из династии Меровингов, затем – всего Франкского королевства. В 486 г. нанес поражение войскам бывшего римского наместника Сиагрия при Суассоне. Владения франков расширились таким образом до Луары, что стало началом формирования Франкского королевства.

39

Все вместе, скопом (фр.).

40

Французская Шалонская армия под командованием маршала Мак-Магона была окружена германскими войсками в районе Седана. 1 сентября 1870 г. состоялось сражение, и 2 сентября по приказу Наполеона III над крепостью Седан был поднят белый флаг. Седанская катастрофа послужила непосредственным толчком к свержению Второй империи и образованию «правительства национальной обороны».

41

Сражение при Шпихерне состоялось 6 августа 1870 г. – стороны имели равные шансы на победу, однако французский корпус под командованием генерала Фроссара к вечеру счел себя побежденным. В тот же день в сражении при Фрешвиллере прусские войска нанесли поражение французским частям под командованием маршала Мак-Магона. Сражение при Сен-Прива состоялось 18 августа 1870 г. – германские войска понесли большие потери, однако в итоге заняли СенПрива, поскольку командующий французской Рейнской армией маршал Базен не смог воспользоваться полученным преимуществом и отвел армию в Мец, где она впоследствии капитулировала 27 октября.

42

Фридрих Крупп (1787-1826) – основатель одного из крупнейших европейских сталелитейных и орудийных заводов (1810), который впоследствии был расширен при его сыне Альфреде Круппе (1812-1887) и внуке Фридрихе-Альфреде Круппе (1854-1902).

43

Французские нарезные игольчатые ружья системы Шаспо.

44

Лиссабонское землетрясение 1 ноября 1755 г. сопровождалось цунами и разрушило город почти до основания.

45

Дженни Линд (1820-1887) – знаменитая шведская оперная певица.

46

Фиорелло Генри Ла Гардиа (1882-1947) – американский политический деятель, конгрессмен, участник «прогрессивного блока», активный сторонник «Нового курса» Рузвельта, с 1933 по 1945 гг. – мэр Нью-Йорка.

47

Альгамбра – загородный дворец мавританских властителей Гранады, памятник позднемавританской архитектуры XIII-XIV вв.

48

В 1692 г. в Салеме были инициированы суды над ведьмами; по обвинению в колдовстве были казнены двадцать женщин.

49

Нантакет – старейший американский китобойный порт.

50

«Бигль» – английский военный трехмачтовый корабль, в 1831-1836 гг. совершил кругосветное путешествие под командованием Роберта Фицроя и с участием Чарлза Дарвина.

51

Коммодор Оливер Хазард Перри на «Лоуренсе» командовал сражением двух американских бригов («Лоуренс» и «Ниагара») с британской эскадрой на озере Эри 10 сентября 1813 г.

52

«Старина Железнобокий» – фрегат «Конституция», спущенный на воду в Бостоне в 1797 г.; не проиграл ни одного сражения – дрался с пиратами в Северной Африке, осаждал Триполи в 1804 году и участвовал в войне с британцами в 1812-1814 гг. По истечении срока службы был навечно оставлен в рядах Военно-морских сил США.

53

В Гальштате расположены древнейшие соляные копи, относящиеся к позднебронзовому и железному векам.

54

Фарфоровая башня Нанкина (9 этажей высотой 165 м) была уничтожена при взятии Нанкина тайпингами в 1853 г.

55

Был основан первым мифическим правителем инков Манко Капаком в XI в. (хотя археологические данные доказывают, что значительно раньше), впоследствии стал столицей государства инков Тауантинсуйу. В 1533 г. был разграблен и почти полностью уничтожен испанскими завоевателями во главе с Франсиско Писарро. В настоящее время – административный центр департамента Куско в Перу.

56

Кубла-Хан – монгольский правитель, основатель столицы государства Ханбалик (современный Пекин).

57

Томас Эдисон (1847-1931) – знаменитый американский изобретатель.

58

Чудо-человек (нем.).

59

Каспар Хаузер (ок. 1811-1833) впервые объявился в Нюрнберге в 1828 г.