Иерусалим

      Давид с удовольствием подхватил тему, но делал какие-то странные паузы, и я представила, как он, прижимая трубку плечом, пытается одновременно поджарить себе яичницу, задать корм коту и найти чем опохмелиться:
      -- Все не так. Смотри сама. Кота я им подарил еще в мае. А в Сеть он начал выходить совсем недавно. Гм... Даже самому не верится, что настолько недавно.
      -- Подожди, Давид! У него же вышла книга. Ты вообще представляешь, сколько для этого требуется времени?
      Радостно хрюкает:
      -- Так это же Сеть, Рахели. Тут время течет по-другому. Считай, неделя за год.
      -- При чем здесь Сеть? Книга вышла в каком-то нормальном питерском издательстве.
      -- Ну, положим, не в совсем нормальном. Ты ведь про "Геликон-плюс"?
      -- А чем оно не нормальное?
      -- МАССОЙ.
      -- В контексте было бы понятнее -- ускорением?
      -- Каким ускорением?
      -- А чьей массой? Я имела в виду, что если, как ты говоришь, Аллерген в Сети недавно, то откуда у него книга, друзья, враги и все остальное?
      Так мы с Давидом, после бессонной ночи, на рассвете заинтересованно обсуждали карьеру виртуального кота Аллергена. Нам это странным не казалось, наоборот, я чувствовала азарт, мне хотелось чтобы за всем этим скрывалась хоть какая-нибудь самая замухрышная тайна.
      -- И меня это тоже пугает... А ведь ты, Рахели, наверняка всего еще не знаешь. Ты ведь только эту ночь за Котом наблюдаешь? Или не только эту?
      -- Эту, эту.
      Давид стал слишком подозрительным. Странно, раньше он был слишком доверчивым. Вероятно, работа по досмотру чужих сумок приводит к необратимым последствиям. Человек словно бы ждет. Словно бы находится в хроническом поиске скрытой опасности... Надо сбивать его со следа, тогда Давиду придется оглядываться вокруг, оценивать обстановку. Это нормализует.
      -- Давид, а что это за масса?
      -- Это ник. Писателя Александра Житинского из Питера. Знаешь, есть такие писатели, которые не ко двору любого времени. Раньше было рано, а теперь уже поздно...
      -- Да мне как-то все попадаются другие, которые в любое время при дворе.
      -- Неважно. Короче, этот МАССА -- фанат Сети, хоть он уже и дедушка. "Геликон-плюс" -- это его собственное издательство. Он проводит конкурс книг, которые сам же и издает. А Кот просто оказался в нужное время в нужном месте.
      -- Коты всегда оказываются в нужное время в нужном месте. Такая у них сущность.
      Иронию Давид перестал отмечать даже умозрительно. Он воодушевился:
      -- Вот именно! Рахели... А ты можешь мне помочь?
      -- В чем?
      -- Ты ведь сейчас не работаешь, правда? А я -- не кот. В смысле, что часто не оказываюсь в нужное время в нужном месте. А Аллерген все расширяет сферу своего присутствия в Сети. Я уже и так не успеваю следить за всеми сайтами, которые он метит. А он все добавляет и добавляет новые... Я Кинолога просил программку написать. Он не желает. Вот я и подумал, давай поделим сайты и установим дежурства. А потом будем писать друг для друга отчеты...
      -- Отчеты!
      -- Краткие. Совсем краткие.
      -- А тебе не кажется, что на такие дежурства надо выходить в белом халате?
      -- Брось, Белка, то есть Рахели. Ты же все равно теперь будешь его пасти. Ты уже подсела. А я тебе много интересного про Кота расскажу. Введу в контекст. Ты что сейчас читала?
      Идея, что можно "подсесть на кота" мне неожиданно понравилась. Чувствовалось, что вокруг этого Аллергена идет какое-то живое шебуршение. Остро ощущалось присутствие игры. А мне, болтающейся в хронической осени, так же остро не хватало игры, как полярнику -- витаминов. Давиду я в этом не призналась, но появилось у меня желание если и не запустить руку в шкуру Кота, то получить какую-нибудь роль в этом кукольном театре.
      -- Да много чего. Последней была рецензия Фрая, та где про аллитерации и ассонансные рифмы...
      Давид обрадовался:
      -- Классическая ошибка новичка. Ты читала рецензию Фарая. А это -совсем не одно и то же. Фарай -- это настоящий мулат, выросший в Москве сын зимбабвийца, малоизвестный русский поэт-авангардист. А Макс Фрай -- мулат виртуальный, то есть просто известный писатель, не желающий показывать в Сети настоящее лицо и прячущийся за фотку неизвестного негра. Он тоже про Аллергена писал. У них даже какой-то совместный проект. Только я не понял, какой именно. Кот толком не говорит, а только многозначительно намекает.
      Теперь под окном говорили на арабском. Я выглянула и увидела двух старых религиозных евреев. Повернулась к своему компьютеру. На выключенном черном экране мне померещились силуэты двух литературных негров. Нить телефонной беседы затаскивала меня в Давидово безумие. Я оставалась одна, в своей тонущей реальности. Мне не нашлось места в шлюпке, и поэтому, напоследок, меня назначили капитаном.
      Все. Спать. Спать и видеть сны. Сны -- это самое реальное, что есть в моей нынешней жизни.
      Кот
      В этот раз Похититель со мной хотя бы разговаривал. Когда я был слабым испуганным котенком, он до этого не снисходил. Правда, обращался ко мне на "ты". Хотя прекрасно знал, отслеживая меня в Сети, что большинство юзеров упорно говорит мне "Вы", и даже с большой буквы. Не смотря на то, что я, дорогой, им всем тыкаю. А тыкаю я... а почему я тыкаю, кстати? Так исторически сложилось. Потому что я, дорогой, обращаюсь на "вы", да и то только внутренне, лишь к Сфинксу и Аватарам, как к двойственным сущностям... Интересно, сколько времени уйдет у меня на то, чтобы Аватары сами отвезли меня домой к Белке и уговорили ее меня забрать? Времени-то особенно нет. Надо торопиться... Время очевидно подходит к концу. Весь запас его, накопленный Городом, который тысячелетиями давал свое время в рост, под проценты, исчерпался. Меда времени, оставшегося с лучших времен и затекшего в тайные гроты, пазухи и водосборники, не хватит на всех.
      -- (C) будут рады, конечно, что я нашел тебя. Они тебя любят.
      Хех. Любят! Аватары испытывают ко мне совсем другие чувства. Не отрицательные, конечно.
      -- Хотя, употреблять слово "любят" в данном случае, конечно, странно. Почему в русском языке слиплись такие простые понятия, как "love" и "like"? Или они не слиплись, а просто не разделились и живут, как сиамские близнецы, мешая друг другу. Не поэтому ли у России, как символ изначальной неразделенности, на гербе изображен двуглавый орел? Голова "like" смотрит на запад, потому что Запад всем нравится, но его при этом не любят. А голова "love" -- на восток, потому что Восток не нравится в России никому, уж поверь мне, но его любят все-таки больше, чем Запад. А знаешь, Кот, это я и расскажу сегодня (C). Потому что я, вообще-то, навещаю их не для того, чтобы котов возить, а ради круговорота идей. Ну и еще кое для чего, тебе это знать не надо.
      Вот уж действительно, чего мне знать ну совершенно не надо, но почему-то приходится -- это зачем ты, дорогой Похититель, ходишь к Аватарам.
      -- А еще я их спрошу. Сколько слов они написали о любви и сколько о дружбе.
      Да ты, дорогой Похититель, не туда идешь. Тебе бы с такими вопросами лучше к соседской болонке-идиотке с масляными глазками или в дом Партнера по Симбиозу, к ирландскому терьеру Бенчику :Ж(
      -- ... совсем не так банально, как кажется. Я понял это в Йом Кипур, когда пьяный гулял с друзьями. Мы зачем-то говорили о дружбе. И каждый говорил о чем-то совсем другом. Вот я потом и подумал... Понимаешь, Кот, у любви не такая уж широкая гауссиана. У вас, котов, так и совсем узкая. У нас, конечно, пошире будет, но не принципиально... И толпы писателей веками обсасывают эти жалкие нюансы. Зачем? А с дружбой все наоборот. В книгах она всегда схематична и поэтому тупа. Она вгоняется в какой-то чуть ли не армейский стандарт, поэтому и живет в казарме. В книжках, Кот, любят как придется, а дружат по уставу. А в жизни все наоборот.
      Взволновался, смотри-ка. А котам дружба не нужна. У нас, дорогих, слишком много времени и сил уходит на любовь. Полноценный самец видит в другом полноценном самце только соперника. А ваш вялый биологический вид поднаторел в размывании границ всего. Размываете, размываете, а потом сами и вязнете в возникающих под ногами болотцах.
      -- ... дружат по какой-то упрощенной технологии. Что-то недокладывают, где-то недодерживают. Ты, наверное, думаешь, что я говорю о человеческом эгоизме. Это было бы слишком просто, Кот. Дружба -- это межличностные отношения в заведомо более чистом виде, чем любовь. Поэтому дружба может быть столь же разнообразна, как сочетания личностей. А в любви рамки сужаются гормонами, инстинктами, азартом, физиологией...
      Размазываете границы так же ожесточенно, с тем же болезненным кайфом, как расцарапываешь шкуру, расчесывая место блошиного укуса. Удовольствие, которое вы получаете от растушевки своих же, с таким трудом доставшихся вам понятий, говорит о том, что вертикалы существа не самодостаточные. И так называемое стремление ваше к совершенству есть самая мерзкая ваша ложь самим себе, а заодно и всем остальным, кто способен ее воспринимать.
      -- ...количество друзей не планируется заранее. Это важно. Ты скажешь, Кот, что и любовь не обязательно происходит в паре. Да, но любовные треугольники и прочая геометрия всегда имеют ущербное звено. Дружба же не подразумевает ни конкретного числа, ни чьего-то ущемленного статуса... Хотя, все, конечно, бывает... Вот, например... не хотел я брать этот пример, ну да ладно, ты ведь вряд ли будешь трепаться, как существо молчаливое... Например, я и Кинолог. Для Кинолога было бы большой неожиданностью узнать, что в моем отношении к нему все еще... это уже больше пятнадцати лет как... существует уже полуприрученная, но все еще голодная крыса оскорбленного самолюбия. Именно самолюбия, потому что Белку, которая так легко меня бросила, я тут же простил. Почему же, спросишь ты, Белку простил, а Кинолога нет? Потому что Кинолог как бы доказал мне тогда, что он круче. А Белка ничего мне этим не доказывала.
      К дорогой Белке надо вернуться. Причем, надо сделать это лаконично и мощно. Чтобы отвезли на машине, с приданным, навсегда.
      -- ...хотя, конечно, сначала бы надо было почитать, что пишут (C). А то вдруг они вообще о любви не пишут. А тут я со своими рассуждениями, что гораздо интереснее писать о дружбе... Если честно, я не хочу показаться им наивным. Хотя сегодня они мне простят все -- и вчерашнюю бесцеремонность, и сегодняшнее желание поучать. Потому что сегодня я верну им тебя, Кот.
      Конечно, я не собирался предоставлять ему эту возможность, даже привилегию -- повторно вносить меня, дорогого, в дом к Аватарам. Я собирался сбежать и зайти к ним сам -- слегка подкрепиться, небрежно осмотреться, вспомнить былое, а там посмотрим. Хотя подниматься на верхний этаж я и не люблю, но честь дороже.
      Похититель остановил машину довольно далеко от дома, у отеля со странным для еврейского квартала названием "Рейх". Пару раз прежде я добирался до этого места. Сначала это меня насторожило, и я приготовился выскакивать и сматываться. Но потом, когда увидел, что вся улица перерыта, даже обрадовался и убегать не стал чисто из рациональной противности -- а пусть несет меня, дорогого, на руках.
      И он понес. От Похитителя неприятно пахло, просто даже воняло характерным запахом -- табаком в перегаре. Он собирался закурить, но я начал слегка вырываться, и ему пришлось удерживать меня обеими руками. Ничего, здоровее будет. Хотя зачем ему с таким клубящимся софтом здоровье? Все одно -- хорошо не кончит. Но Похитителю, видимо, было просто необходимо чем-то занять пасть, хотя бы даже словами. Он все продолжал со мной разговаривать. Ну что за понятия? Как ни в чем не бывало говорить о добре и зле с депортируемым котом? Ну мать моя кошка! Мне хоть и чуждо похмелье, но тягостное настроение с утра очень знакомо. И приправленные перегаром сентенции котокрада о морали меня достали. Еще пару минут, и я бы вырвался уже всерьез. Но тут я услышал знакомое посвистывание. Всегда терпеть не мог, как Партнер по Симбиозу изображает из себя пернатого, а тут воспрянул.
      ПпС был с незнакомой самкой, они поднимались вверх по улице, навстречу нам. И было очевидно, что болтовня подруги ПпСу уже надоела, поэтому он метал взгляды, ища на чем бы их сфокусировать. Он тоже был угнетен необходимостью функционировать, выполнять дневные ритуалы после ночной жизни.
      Наконец, ПпС уперся в нас взглядом. Хорошо, все-таки, что я рыжий, а не серый. Не всегда, конечно, хорошо -- иногда за заметность приходится расплачиваться, но все равно. Взгляд ПпСа сгустился, как свертывающаяся кровь. Мой Похититель явно персонифицировал для него в это жаркое похмельное утро всю подлость мира. ПпС взял резко в сторону и пошел наперерез, приподняв левое плечо и подволакивая правую ногу, что у вертикалов означает готовность принять боевую стойку. Ситуацию он оценил вмиг и правильно, потому что заорал по-русски:
      -- Э! Ты! Борода! Стой!
      Похититель послушался. Я почувствовал, что его руки дрогнули и напряглись. Я надеялся, что в морду ПпСу он меня не бросит.
      -- В чем дело?
      -- В коте. Кота придется вернуть.
      -- Так я и возвращаю.
      -- Ну давай,-- ПпС протянул руку к моей шкирке -- та еще, все-таки, сволочь.
      Похититель отступил:
      -- Что -- давай? Я кота хозяевам несу.
      -- У него нет хозяев. Поал? У него есть хо-зя-ин. Поэтому давай его сюда, по-быстрому.
      Муть поднялась со дня всколыхнувшегося софта Похитителя. Он не испугался. То есть сначала он испугался, пока видел в ПпСе просто крупного агрессивного самца. Но когда ему привиделась заглавная буква в брошенном слове "хозяин", Похититель передернулся, как затвор.
      -- Что за Хозяин?
      ПпС хохотнул и уставился на Похитителя каким-то крысиным взглядом -красные глазки его были залиты с вечера красным, а сейчас -- солнцем. Он повернулся к самке, приглашая ее принять участие:
      -- Танька, скажи ты, что за хозяин. А я послушаю. Ну!
      Вертикалка захихикала:
      -- Хороший хозяин, не нудный.
      -- Как ты вчера говорила,-- напомнил ПпС.-- Ищущий греха!
      -- Понятно,-- процедил Похититель.
      -- Раз понятно, давай кота и вали от греха подальше!
      Мне тоже стало понятно, что через несколько секунд в мою дорогую шкуру вцепятся две, а то и три пары вертикальих лап и будут рвать ее в разные стороны. Ну конечно, сейчас! Я полоснул когтями по руке ПпСа, потянувшейся к моей шкирке, вонзил клык в сжимавшую меня ладонь Похитителя и зашмыгнул под ближайшую машину.
      Через несколько секунд я выглянул, чтобы не только слышать, но и видеть. Не мог же я упустить такое зрелище. Не каждый день вертикалы вопят из-за дорогого кота. Мать моя кошка, как же неуклюже и медленно они разогревались. Самки у них тоже невоспитанные -- нет, чтобы молча наблюдать и оценивать. Визжала так, словно победитель уже прикусил ей загривок :Ж)
      Давид
      Мне слишком нравилось представлять, как я явлюсь к (C) с Котом, чтобы теперь, утратив его, прийти к ним с пустыми руками для пустых разговоров. Но время пустых разговоров истекло, возможно вместе с маслом из мотора моей машины. Надо было проверить уровень масла, но я обещал Лее этого без нее не делать. Поэтому я не стал даже приближаться к машине.
      Я ушел в лес. А куда еще я мог пойти в порванной майке. Лес стоял сухой, ломкий, в последней предосенней стадии выживания. Казалось, какое-то нервное нетерпение было распределено по хрустким сухим стеблям, ветвям и стволам. Ранний дождь бывает уже в Суккот, а уж после можно ждать его все более и более требовательно и даже подавать голос, как голодный кот у холодильника -- можно молится о дожде. Запрещение молитвы о дожде, смена ее на просьбу о росе, сразу после Песаха и до осени, мне всегда нравилось. Потому что нельзя поощрять человека просить маловероятное. Ведь человек с легкостью подсаживается на надежду. И превращается в игрока. А игрок больше полагается на провидение, чем на себя. В результате игрок обречен ощутить себя обманутым всяким богом, в которого он поверит. Такая вера изначально несет в себе семя самоуничтожения, обиды и мести. Впрочем, не нарушать такие запреты тоже нельзя, вредно. Иногда каждому приходится просить о чем-то маловероятном или даже несбыточном. Но это должно происходить как-то индивидуально, стыдливо, интимно.
      В Иерусалимском лесу попадалось слишком много действующих мангалов. Нефтяная вонь растопки, запах костра и аромат жареного мяса блуждали по лесу, накатывались волнами, вызывая то тошноту, то аппетит, то желание примкнуть, переходящее в желание отдалиться. Люди к концу пикника похожи на сытых котов. На мангале дожаривается пара палочек, а все вокруг сонно хлопают глазами.
      Конечно же, я шел в Грот. Я спешил уловить то изменение в действительности, или в чем-то другом, которое произойдет по моей вине, из-за утраты Кота. Я шел и поневоле усмехался, сознавая, что раньше, до Обета, я все равно, рано или поздно, отправился бы к Гроту, но слово "может быть" было бы определяющим в моих рассуждениях. Я оказался абсолютно не готов к появлению какой-то новой стороны в отношениях Кота с людьми. Или не с людьми? Кто тот Хозяин, именем которого у меня пытались забрать Аллергена? И удалось ли ему это? Наверное, все-таки, это не было моим полным поражением. Кот в итоге получил свободу выбора (не факт, что это хорошо), ушел куда сам пожелал. Значит, Кот не достался никому, и этот раунд с каким-то Хозяином я сыграл вничью.
      В Гроте на этот раз никого не было. Меня это даже обрадовало, потому что, упустив Кота, ничего хорошего я от встреч в Гроте не ждал. Кто меня мог ждать здесь сегодня? Судья? Прокурор? Следователь? Палач? Впрочем, как бы мне самому не оказаться для себя и первым, и вторым, и третьим, и четвертым.
      Я сел у дальней стенки Грота, она была проплетена корнями, и казалось, что камень скалы пророс древесными венами. Он был словно бы утеплен деревом, оживлен им. А дерево получало от скалы незыблемость и бессмертие. Сидеть, прислонившись спиной к этой чуть пружинящей поверхности, между органикой и неорганикой, было приятно если об этом не думать и жутко, если об этом задумываться. Но я пришел сюда задумываться о другом.
      Хозяин. О котором я ничего не знаю. Нет, знаю. И не так уж мало. "Короля играет свита". Хозяина играют слуги. Слуги и намерения. Итак, первый слуга -- типичный здоровый туповатый и хамоватый лакей. Лакей на квиюте. Такой слуга может быть у кого угодно. Неинформативен. С ним была женщина, а раз слуга был при исполнении, то значит она -- служанка. Они четко шли на перехват, а значит ждали моего появления. С Котом. Если бы улица была не перекрыта, меня не так просто было бы перехватить. Я не Кинолог, чтобы парковаться на первом же свободном месте, так далеко, как он вчера. Я бываю у (C) часто и ставлю свою "канарейку" близко от входа, иногда даже запирая машину (C). Неужели Хозяин специально перекрыл улицу? Из-за меня!? Нет, конечно, из-за Кота. Или это просто совпадение? Слишком много в последнее время совпадений, чтобы в них верить. Верить в совпадения -- значит презирать собственные аналитические способности.
      Итак, Хозяину стало известно, что утром я отправлюсь к (C) с Котом. Откуда ему могло быть это известно? Если он не какая-нибудь всепроникающая сущность, то только от Белки или от Кинолога. Кинолог отпадает. Если бы он был его слугой, то не повез бы меня ночью к Белке, раз Хозяину так важно, чтобы я не вернул Кота (C). А Белка, наоборот, пыталась мне помешать, не хотела отдавать Кота, отговаривала, обещала, что сама все уладит с (C). Значит -- Белка! Кто бы мог подумать. Хотя... подумать, как раз, можно было. Эта смена имени. Рахель. Эти игры с именами опасны и плохо предсказуемы. Беременность. Старый Город. Искусственная беременность. Кем? От кого? От чего? От Линя ли? Так вот почему она всю ночь гонялась в Сети за Котом! А утром она расколола меня сонного и похмельного, и я наговорил ей кучу всего из того, что не рассказываю никому. Это уже не ничья. Это -- чистый проигрыш.
      А как она закричала, когда я предположил, что появление у нее Аллергена как-то связано с ребенком. Ясно, что попал в болевую точку. Неужели не Линь, а Хозяин?
      Белка -- это очень информативно. Она никогда не служила никому, что ей очень порой мешало, из-за чего она многое недозавершила и часто жаловалась на эту свою неспособность, считая ее недостатком, но и любя ее в себе. Было удивительно, что она согласилась принадлежать мертвому Линю. Значит, не Линю. Не Линю... Какими же качествами, а вернее даже свойствами должен обладать тот, кому она согласилась бы служить? Трудно, почти невозможно представить. Проще представить, что сама Белка и есть Хозяин. Если бы я ее не знал так долго и так хорошо, я бы наверное так и решил. Но она не может быть ни Хозяином, ни Хозяйкой, потому что она не может быть лидером и вершить чужие судьбы. Но она умеет восхищаться. А это уже близко к служению. Обычно она просто не успевала переходить от восхищения к служению, потому что восхищение было слишком кратковременным. Что же могло вызвать у нее длительное восхищение? До сих пор, вроде, ничего не могло. Значит, ее служение вот-вот прервется. И тогда она мне сама все расскажет... Если... если только ее служение как-то не связано с надеждой на воплощение мечты.
      Мне было неприятно следовать за логикой своих рассуждений. Эмоции мои всегда немного отстают от моей же логики, что дает чистоту анализа, но приводит к душевному неравновесию. Теперь предстояло осмыслить связь Белкиной мечты с Белкиной беременностью. И я, в общем-то, уже начал догадываться, но как раз тогда в Грот стал спускаться кто-то, завернутый в плащ. В бордовый плащ. Или в бордовое покрывало.
      Я вскочил и ударился головой о корень. Но не сильно ударился. Как раз, чтобы прийти в себя и сконцентрироваться на влезшем. Он стоял под входом в Грот, как под софитом и рассеяно вытирал полой лысину, потно блестевшую в направленном свете. Меня он заметил сразу, потому что все время косился в мою сторону и ухмылялся. Конечно, он был тут не в первый раз.
      -- Благословен входящий,-- торжественно приветствовал я его. Зачем-то.
      -- Ты бы еще сказал "благословен вползающий",-- усмехнулся он.-- Кто ты?
      -- Давид.
      -- Страж?
      -- Да. Хоть и не знаю, что ты имеешь в виду.
      -- Пока еще я не имею в виду ничего такого, что ты не знаешь.
      -- Кто ты?
      -- Елисей.
      -- Пророк? -- я сделал вид, что шучу.
      -- Пророк.
      А он не шутил. И я обрадовался, потому что порока Елисея мне было о чем спросить. Каждый, дочитавший ТАНАХ до конца, нашел бы о чем спросить Елисея. Скорее всего о том, почему лишь за то, что дети смеялись над его плешью, проклял он насмешников именем Всевышнего, и были пожраны сорок два ребенка двумя медведицами, вышедшими из леса. Как раз с этой историей мне было все более-менее ясно. Рассердившийся пророк может проклинать лишь именем Всевышнего, а над последствиями своего проклятия не властен, поскольку этим как бы передает наказание в иные руки. Но история с дамасским царем Ададом давно внушала мне большие сомнения. Ведь когда пришел к еврейскому пророку Елисею слуга заболевшего Адада, Азаил, чтобы спросить об исходе болезни, то Елисей посоветовал не сообщать царю ничего дурного. И далее зачем-то сообщил, что Ададу придется умереть. И верный слуга опечалился. А пророк плакал. И причиной скорби своей назвал предвидимые им беды израильского народа, источником которых будет Азаил, когда станет царем. Пророк подробно рассказал Азаилу какие злодейства предначертано ему совершить: убить лучших израильтян, разрушить города, разбить о скалы младенцев и разрубить беременных. Зачем? Зачем он все это сказал Азаилу? И чья, все-таки, вина в том, что назавтра Азаил удушил Адада? Азаила это вина? Или не сумевшего промолчать пророка? Пребывающего в очарованном состоянии господнего рупора, застывшего в своей пророческой гордыне. И не желающего ради исполнения предназначения хотя бы попытаться от него уклониться?
      Нельзя оскорблять предназначение слепым повиновением ему. Раньше было можно, а теперь нельзя. Потому что время теперь иное, время стало другим и требует активного вмешательства в будущее. И это самое главное изменение. Это как растерявшийся человек, который ждет, что ему помогут. Это как постаревший отец. А мы, выросшие дети, по-прежнему смотрим на него и ждем указаний. А это ни к чему хорошему не приведет. Жаль, что я рано остался без родителей, мне так и не почувствовать как это -- возвращать долги принятых за меня решений. Не факт, что я никогда не испытал бы злорадство от ощущения перевернувшейся власти.
      -- Скажи, Елисей...
      -- Не могу.
      Я действительно хотел спросить у него -- не может ли он предсказать мне будущее, хотя бы самое ближайшее. Хотя бы касающееся только меня. А вернее -- моего врага. С кем мне, Стражу, предстоит бороться? Но, может быть, он имел в виду не совсем это. И я решил уточнить:
      -- А кто...
      -- Сам.
      -- ... мой враг?
      -- Знаешь.
      И смеялся при этом пророк как-то гаденько и гадливо одновременно. Он был так однозначно упоен единоличным владением знанием. Наверное, так же хихикал он, когда приходил к нему за предсказанием Азаил с богатыми дарами. И взорвался, распираемый своим знанием. И запрограммировал Азаила на тот вариант, который даже в представлении был чудовищен. Сам он это, конечно, не понимал, ослепленный близостью к документам с грифом "совершенно секретно". А смеялся так, словно понимал... Неужели даже теперь раскаяние не коснулось его, или хотя бы сомнение.
      -- А кто такой Хозяин? -- спросил я, не выдержав.
      -- Чей?
      -- Кота. Кто он?
      -- Кто же спрашивает пророка о том, о чем можно спросить ветеринара!
      Я понял. Это-то как раз было очевидно. Кот -- не слуга. Иначе было бы проще приказать Коту, а не посылать слуг на перехват. У Кота нет и не может быть Хозяина, но это не значит, что его нельзя использовать в каких-то целях, искусно создавая ситуации, когда Кот будет делать именно то, что требуется. Кажется, и со мной происходит нечто подобное. Впрочем, со всеми происходит что-то подобное. Или почти со всеми. У всех есть свой манипулятор. Нет его лишь у слуги -- ему прямо говорят, что он должен делать. Значит, у Кота Хозяина нет. Есть нечто, провоцирующее его на определенные поступки. Хозяина нет, но есть некая цель. И Кот помогает ее осуществлению просто преследуя свои собственные совершенно другие цели. Либо все-таки знает о ней, разделяет ее и воплощает. Тогда Кот -- как бы хозяин самому себе? Или марионетка, играющая роль хозяина самому себе? О, этот вопрос фундаментальнее, чем "Быть или не быть?" Он относится к каждому из нас и практически нерешаем изнутри, из собственной шкуры, хозяином которой всегда себя ощущаешь. Но, наверное, можно придумать какие-то эксперименты над самим собой, даже над собственной судьбой, результат которых будет однозначно зависеть от того выбираешь ли ты направление своего жизненного пути, или уворачиваешься, чтобы не врезаться в загородки, загоняющие тебя в корраль.
      8. СИМХАТ ТОРА
      Давид
      В Гиват Шауле всегда пахнет свежим хлебом и мочой. В любое время года и суток. Я забираю Лею с работы во много раз чаще, чем бываю на кладбище. Но каждый раз, сворачивая к психиатрической больнице, внутренне отмечаю, что еду на кладбище. Означает ли это, что смерть для меня важнее любви, или демонстрирует лишь мою готовность к худшему?
      Лея шла к машине, не улыбаясь. Наверное, ей опять нехорошо. А ведь сегодня -- сокращенный день, вечером начинается Симхат Тора, и мы даже хотели побродить по какому-нибудь религиозному району, посмотреть на уставное веселье, на пляшущих со свитками евреев, заводящихся под одобрительными взглядами не только Всевышнего, но и женщин. Женщинам в этот день можно открыто, не прячась за занавесками, наблюдать за происходящим действом. Но Лея не улыбалась. Жаль, я тоже, оказывается, хотел пойти вместе с ней вечером в синагогу и перебрасываться взглядами через праздничное пространство. А во все остальные дни поход с женщиной в синагогу нельзя назвать совместным.
      Я тоже перестал улыбаться. Улыбка, как и любовь, без взаимности -глупа. Вот, пожалуй, главное отличие любви от дружбы -- дружба по определению взаимна.
      -- Привет,-- сказала Лея устало и неприветливо. Плюхнулась на сиденье. В детстве у меня жила пара хомяков. Когда у хомячихи портился характер -она начинала кусаться, гонять хомяка по клетке, пищать -- я точно знал, что скоро появятся хомячата.
      -- Сразу домой? -- почти констатировал я.
      -- А куда еще? Все уже закрыто. Я хлеб забыла купить, кстати.
      -- Я купил.
      -- Сегодня еще раз ультразвук делали.
      Я поймал себя на малодушии -- боялся спросить, но спросил:
      -- Да? И что?
      Лея передернула плечами:
      -- А ничего. Нестандарт, похоже.
      Я ничего не говорил, решил -- пусть скажет все, что считает нужным сама. Я не врач, чтобы обрабатывать медицинскую информацию, она это сделает для меня лучше.
      -- В общем, они сказали, что похоже на близнецов.
      -- На близнецов?
      -- Или даже на тройню.
      -- Ни фига себе! Пусть лучше двойня... Лея, ты что, ты поэтому расстроилась? Брось, близнецы тоже люди... То есть, это, если подумать, даже интересно. Особенно если однояйцевые. Или если мальчик и девочка, тоже интересно. Однояйцевых можно специально по разному воспитывать, чтобы почувствовать пресловутые "врожденное" и "приобретенное".
      Лея искала что-то в "бардачке". Что она может искать в моем "бардачке"? Она, конечно, тоже иногда берет машину, но ни разу не замечал, чтобы после нее что-то оставалось. Кажется, она тоже поняла, что ей нечего там искать. Резко захлопнула. И сообщила:
      -- Понимаешь, толком почему-то не могут посмотреть. Двигается плод... плоды все время, причем когда УЗИ делают. Впечатление, что на ультразвук реагируют.
      -- А такое может быть?
      -- Нет, конечно... Я так больше не могу. Я, знаешь, хочу уехать к маме, в Нетанию. Хотя бы до родов. А если найду там работу, то насовсем... Мой дом не в этом Городе, понимаешь?
      -- Живущий в Иерусалиме всегда бездомен, ибо Город этот -- жилище Господа,-- попытался то ли успокоить, то ли развлечь ее я. Не получилось: