Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Пират

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Мейсон Конни / Пират - Чтение (стр. 6)
Автор: Мейсон Конни
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


– Кто вам сказал, ослы, что я больше не хочу эту женщину? – загрохотал он. – Вы подняли свои грязные лапы на мою собственность, и я прикончу вас за это!

Он осторожно отодвинул Блисс в сторону и вытащил из-за пояса саблю.

– Ну, кто первый готов сразиться со мной?

Пираты замялись. Они прекрасно знали своего капитана и понимали, что ему не составит особого труда отправить их в ад – одного за другим.

– Эй, капитан, здесь какая-то ошибка! – воскликнул Солти. – Эта маленькая индианка прибежала в деревню и сказала, что вам надоела ваша женщина, что мы можем пойти и попользоваться вашей добротой.

– Тамра? Это она с вами говорила?

– Да, Тамра. Именно так и звали индейскую девку. Разве бы мы сами посмели, капитан, если бы знали, что эта женщина еще нужна вам? Да ни за что!

Пальцы Охотника, сжимавшие рукоять сабли, побелели – так сильно он стиснул их. Он представил, что могло случиться с Блисс, и кровь похолодела у него в жилах.

«Я столько раз видел, как насилуют женщин... Почему же в этот раз я так волнуюсь? – подумал он. —

Конечно, сам я не насиловал тех несчастных, ну и что с того? Ведь я не мешал это делать другим...»

Однако на сей раз все было иначе. Иначе, потому что дело касалось Блисс.

– Солти говорит правду, Блисс? – спросил Охотник. – В самом деле, это Тамра сказала, что я решил от тебя избавиться?

– Я... Да. Это она привела их в дом и сказала, чтобы они забрали меня, потому что я тебе надоела.

– Черт побери, и почему я не догадался поискать Тамру в деревне на берегу? – нахмурился Охотник и снова обернулся к пиратам. – Проваливайте ко всем чертям! И запомните: если я кого-нибудь еще раз увижу рядом со своей женщиной, я уложу негодяя на месте. Больше я ни с кем не стану церемониться!

Рэд стоял набычившись, словно решая, не принять ли ему вызов капитана. Впрочем, он знал, что Охотник – непревзойденный боец. В конце концов Рэд сплюнул и поспешил прочь вслед за своими товарищами.

Охотник спрятал в ножны саблю и обнял Блисс за плечи.

– С тобой правда все в порядке?

– Все в порядке.

– Ты неважно выглядишь.

– Еще бы! Если бы ты не появился так вовремя... – Блисс содрогнулась всем телом.

– Пойдем домой. Я хочу разобраться с Тамрой.

– Что ты собираешься с ней сделать? Она ведь еще совсем девчонка. Сама не понимает, что делает...

– Прекрасно она все понимает! – голос Охотника прозвучал угрожающе.

– Но ты не станешь убивать ее, правда? Охотник помолчал, задумавшись, словно решая в уме судьбу Тамры.

– Нет, – наконец ответил он. – Ее отец поручил Тамру моим заботам. Я собирался выдать ее замуж, но, похоже, собирался слишком долго. Во всяком случае, медлить больше нельзя. Она вполне созрела для замужества. Один молодой воин из ее племени просил выдать Тамру за него – так я и сделаю, – Охотник внимательно посмотрел в лицо Блисс. – Ты сможешь идти?

– Конечно.

Однако стоило Блисс сделать один шаг, она тут же споткнулась: ноги ее дрожали от пережитого страха и не желали слушаться. Тогда Охотник подхватил девушку на руки и понес сквозь черную чащу, выверяя путь по звездам и луне.

– Я вполне могла бы идти сама, – заметила Блисс. Он не ответил, продолжая молча идти вперед.

– Охотник, можно мне задать один вопрос?

– Если нужно.

– Сколько женщин ты успел за свою жизнь отдать на потеху матросам?

Луна бросала на лицо Охотника призрачную тень, и поэтому нельзя было понять его истинного выражения. На какой-то миг Блисс даже показалось, что на лице Охотника появилась гримаса отвращения, но возможно, что ей это просто почудилось в неверном лунном свете.

Когда же Охотник наконец заговорил, голос его звучал глухо и ровно:

– Я в своей жизни сделал немало такого, за что мне придется ответить на Страшном суде. Поначалу память о содеянном мучила меня, потом и она утихла. Но что касается женщин, то совесть моя чиста: я не повинен в смерти ни одной из них: Большинство моих пленниц вернулись к себе домой. Впрочем, я видел, что проделывают со своими пленницами Гаспарилла и его друзья, и уже только за одно это мне предстоит вечно гореть в адском огне...

Блисс обдумала ответ Охотника и решила поверить ему – во всяком случае, ей очень хотелось поверить. Однако это почти не меняло дела: Охотник и его друзья разорили ее отца и еще многих, многих других людей, которые пытались честно заниматься морской торговлей. Блисс знала, что должна бояться, должна ненавидеть этого человека, но почему-то не могла...

Между тем они подошли к дому. Охотник так и не спустил Блисс с рук – пронес по темным молчаливым коридорам, прошел мимо ее спальни и направился в свою комнату.

Шаги Охотника гулко стучали по деревянному настилу пола – тяжелые, уверенные, мужские. Блисс прекрасно знала, что сейчас должно будет произойти, и от этого по ее спине пробегал холодок.

Все так же не спуская Блисс с рук, Охотник зажег свечу в массивном серебряном канделябре, стоявшем на столике в изголовье кровати, откинул противомоскитный полог... и внезапно из темноты прозвучал ласковый голос:

– Охотник, наконец-то ты вернулся! Скорее, я заждалась тебя...

Охотник пораженно замер и, присмотревшись, разглядел на постели Тамру, которая приподнялась на локтях навстречу ему.

– Какого черта ты здесь делаешь?! – воскликнул Охотник.

Только теперь заметив, что Охотник не один, Тамра ответила вопросом на вопрос:

– А что она здесь делает?

Охотник осторожно поставил Блисс на ноги, затем схватил за руку сопротивляющуюся Тамру и вытащил из постели. Девушка была совершенно обнажена, ее атласная кожа матово блеснула в свете свечи.

– И ты еще смеешь спрашивать?! Да я должен был бы убить тебя за то, что ты устроила! – прорычал Охотник. – Убирайся прочь из моего дома!

– Ты не можешь так говорить... Куда же я пойду? – захныкала Тамра.

– Туда, где ты родилась. К своему народу. Я был сегодня в деревне у индейцев калуза: думал, что ты сама поняла, куда тебе нужно идти. Ты помнишь Томаса, верно? Этот молодой воин хочет взять тебя в жены. Я обещал ему подумать, но после того, что ты сегодня сделала, принял решение. Я отдам тебя ему завтра же. Лучше уходи к своим, чем таскаться в деревню на берегу. Не думаю, чтобы тебе захотелось стать портовой проституткой.

– Я не хочу Томаса, – капризно заявила Тамра. Блисс решила высказать и свое мнение, хотя его, разумеется, никто не спрашивал.

– Может быть, ты слишком торопишь события, Охотник?

Он метнул на нее короткий взгляд.

– Помолчи, Блисс! Как ты можешь защищать Тамру после всего, что она с тобой сделала?

– Она еще очень молода. И к тому же вбила в голову, что влюблена в тебя.

– Томас – прекрасный молодой воин, – заявил Охотник непререкаемым тоном. – Тамра недостойна его любви, пусть помнит об этом. Так или иначе завтра утром Цезарь отведет ее к нему.

На самом деле Тамра вовсе не была так уж безутешна. Она знала Томаса и находила его красивым. Просто трудно было смириться с тем ударом по самолюбию, который она только что перенесла. Ее оскорбляла легкость, с которой Охотник готов был расстаться с нею. Тамра считала – и вполне искренне, – что он делает большую ошибку, отказываясь от нее: ведь она не задумываясь отдала бы за него свою жизнь. А еще ее удивляло, как он ведет себя с этой пленницей, с Блисс. Тамра никогда не видела Охотника таким заботливым и нежным. Неужели она так плохо знала его?

«Да, эта женщина определенно много значит для Охотника, – подумала Тамра. – Ну что ж, на все воля божья».

Поняв, что больше ей тут делать нечего, она искоса посмотрела на Блисс, затем гордо вскинула голову и вышла из спальни во всей своей великолепной наготе.

– И не вздумай снова сбежать! – сказал ей вдогонку Охотник. – Я тебя из-под земли достану, ты же знаешь.

Блисс подумала, что настал удобный случай, чтобы и ей вернуться в свою спальню. Она бросила быстрый взгляд на раздвижную дверь в стене.

– Куда это ты собралась? – спросил Охотник, проследив за ее взглядом.

– В свою комнату.

– Отныне это твоя комната, – сказал он так неожиданно мягко, что сердце Блисс дрогнуло.

– Но, Охотник, я...

Блисс заглянула в его единственный глаз. Он сверкал расплавленным серебром, и в нем отражалась страсть.

– Иди сюда, Блисс.

Голос Охотника прозвучал негромко и нежно, и от этих низких звуков в груди Блисс растеклось тепло. У нее – в который уже раз! – мелькнула мысль о том, что она когда-то слышала этот голос, говоривший те же самые слова.

Где-то, когда-то...

Блисс напрягла свою память, но так ничего и не вспомнила. Впрочем, ей уже было не до воспоминаний: она находилась в запертой изнутри комнате с глазу на глаз с мужчиной, который сгорал от страсти. Да и она сама, если говорить правду, была неравнодушна к этому мужчине...

Медленными, неуверенными шагами Блисс приблизилась к Охотнику.

– Теперь пора, Блисс, – прошептал он, когда она оказалась совсем рядом. – Я так долго ждал этой минуты! Ведь ты не станешь сопротивляться, верно?

Его слова не сразу дошли до сознания Блисс. Сопротивляться? Она дышать-то не могла, не то что сопротивляться!

– Мне жаль, что так все сегодня получилось, – сказал Охотник, расстегивая свою шелковую рубашку. – Я этого совсем не хотел. Я действительно намерен отвезти тебя к твоему жениху, как только ты... – Он запнулся, почувствовав, что едва не сказал лишнего, и поспешил исправиться: – Как только я буду готов отпустить тебя.

Блисс не заметила его заминки: взгляд ее был прикован к обнаженной груди Охотника. Когда же он принялся стаскивать сапоги, она нервно сглотнула. Еще несколько секунд – и он будет совершенно обнаженным! Сапоги глухо упали на пол, и Охотник выпрямился, положив пальцы на пояс брюк. Щеки Блисс запылали, и она поспешно отвернулась, слыша, как мягко шуршит ткань.

– Посмотри на меня, Блисс.

– Нет! Я не могу...

И все же она повернула голову.

Он был великолепен – тугие узлы мускулов рельефно перекатывались под его загорелой кожей. Взгляд Блисс скользнул ниже... и застыл. Охотник был готов к тому, чтобы заняться любовью, и Блисс невольно снова отвела глаза.

– Я заставлю тебя захотеть, – негромко сказал Охотник. – Потрогай меня, Блисс.

Она не двинулась с места, и тогда Охотник подошел к ней сам, взял ее тонкую ладонь и положил на свое раскаленное орудие. Пальцы Блисс сами собой обхватили его. Она попыталась разжать их, но Охотник удержал ее руку своей рукой. Затем вздохнул – глубоко, судорожно. Блисс подняла глаза и увидела, что лицо его искажено гримасой боли.

– Я сделала тебе больно? – спросила Блисс.

– Нет. Просто ощущение такое сильное, что причиняет боль. Теперь твоя очередь. Раздевайся.

6

Блисс судорожно вздохнула. Хочет ли она того, что сейчас должно произойти? А впрочем, какая разница? Ведь Охотник наверняка хочет овладеть ею, и вряд ли на свете найдется сила, способная остановить его... Блисс чувствовала, что необходимо как-то разрядить обстановку, но не могла придумать ничего лучшего, чем сказать:

– Сними повязку с глаза!

Охотник медленно покачал головой.

– Нет. Не хочу пугать тебя.

– Ты меня не испугаешь.

Пальцы Охотника легли на верхние пуговки ее платья.

– Позволь уж мне самому решать, что снимать, а что нет.

– Оставь меня... – слабым голосом попросила Блисс.

Но Охотник уже расстегнул несколько пуговок.

– И не подумаю.

– Я... У меня никогда еще не было мужчины! – в отчаянии воскликнула Блисс, прекрасно сознавая, как наивна ее ложь. Да и разве могло бы это остановить его?

Охотник усмехнулся.

– Тебе уже двадцать пять. Неужели я поверю, что ты до сих пор девственница?

– Я... – и тут до Блисс дошло то, что он только что сказал. – Откуда ты знаешь, сколько мне лет?

Охотник расстегнул до конца лиф ее платья и спустил его с плеч Блисс.

– Угадал.

– Ты всегда насилуешь своих пленниц? Охотник резко отстранился, и его замешательство удивило Блисс. В сердце ее шевельнулась надежда, что все еще, может быть, обойдется.

– Если бы я хотел изнасиловать тебя, – сказал наконец Охотник, – я давным-давно уже сделал бы это. То, что произойдет между нами, не будет изнасилованием, Блисс.

Он расстегнул пояс ее платья, и оно тут же соскользнуло на пол. Затем Охотник наклонился, чтобы снять с нее чулки и туфли. Теперь Блисс осталась в одной коротенькой прозрачной нижней рубашке. Роковой миг неотвратимо приближался.

– Скажи, ты давно стал пиратом? – спросила Блисс, чтобы хоть как-то оттянуть ужасную минуту.

Напрасный труд. И это не сработало. Охотник одним рывком стащил рубашку через голову Блисс, и его горящий глаз впился в ее обнаженное тело. Блисс немедленно покраснела и, негромко ахнув, инстинктивным движением попыталась прикрыть свою наготу. Вскинув одну руку к груди, вторую она опустила вниз, прикрывая светлый пушок под животом.

– Давно ли я стал пиратом? – неожиданно переспросил Охотник. – Да мне теперь кажется, что я всю свою жизнь ничем другим и не занимался. – Он взял руки Блисс и развел их в стороны. – Не прячься от меня. Дай посмотреть на тебя. Я хочу видеть, так ли ты хороша, как и тогда...

– Как когда? – прошептала Блисс, сгорая от стыда. Ведь до сих пор ее наготы не видел ни один мужчина, кроме Гая. Но с ним она никогда не стыдилась быть обнаженной, напротив, это было прекрасно и... невинно.

– Как вчера, когда Тамра так неудачно помешала нам, – вывернулся Охотник.

Он положил ладони на обнаженную грудь Блисс, и она невольно отпрянула назад. Прикосновения Охотника вызывали в ней странное чувство. Блисс всякий раз казалось, что в них проскальзывает что-то неуловимо-знакомое, почти родное. И всякий раз она пугалась этого чувства.

– Почему ты так на меня смотришь? Я уверена, Что в своей жизни ты видел не один десяток обнаженных женщин, – Блисс попыталась скрыть свое смущение за фальшивой бравадой.

– Пожалуй, даже не одну сотню, – согласился Охотник.

В его голосе прозвучала какая-то новая нотка. Блисс собрала все свои силы и надменно сказала, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул:

– Хорошо. Давай покончим с этим – и побыстрее. У меня много неотложных дел на материке, и чем скорее ты меня отпустишь, тем лучше. Я и так слишком много времени потеряла на этом острове.

Охотник удивленно посмотрел на нее.

– Я не хочу просто переспать с тобой на скорую руку. Мне нужно не только твое тело, но и все твои чувства, вся твоя страсть! Я хочу, чтобы ты вместе со мной наслаждалась нашей близостью.

– Но зачем? Зачем тебе, чтобы я отвечала на твои чувства? Почему это для тебя так важно?

– У меня есть свои соображения. – Он внимательно посмотрел на Блисс и внезапно улыбнулся. – Это у тебя не пройдет.

– Ч-что не пройдет?

«Он на самом деле умеет читать мои мысли!» – ахнула про себя Блисс.

– Не пройдет так просто от меня отделаться. Я хочу тебя всю, Блисс.

Слова Охотника показались ей загадочными и немного пугающими.

– Что ты задумал, Охотник?

Он молча посмотрел на нее – на женщину, которую любил когда-то больше самой жизни. На женщину, которая отплатила ему за любовь тем, что сначала упрятала в тюрьму, а затем вместе со своим папашей и женихом подослала к нему наемного убийцу. Теперь настал час расплаты! Он сам будет ей судьей и палачом. За то, что Блисс сделала с Гаем Янгом, она получит на память ребенка, зачатого от пирата. Ведь это благодаря ей он превратился в чудовище, в котором даже она сама не смогла узнать человека, которого когда-то любила. Месть станет еще слаще от того, что он заставит Блисс умирать от наслаждения и страсти в его объятиях. Он заставит ее полюбить его в этом новом обличье. Полюбить, чтобы потом до самой смерти мучиться воспоминаниями!

– Что я задумал? – переспросил он наконец. – Это вряд ли будет тебе интересно.

Он провел кончиком пальца по ее обнаженному плечу, наслаждаясь прикосновением к атласной нежной коже. Забытые за семь долгих лет чувства невольно всколыхнулись в его сердце...

Прочь! Долой их! Долой жалость и сентиментальные слезы!

– Пора, – шепнул Охотник и, легко подхватив Блисс на руки, понес ее к кровати.

Блисс ничего не могла поделать с собой. У нее не было сил сопротивляться обольщающей, подавляющей волю мужской силе Охотника. Разумом она отвергала этого человека, но телом – страстно и пылко желала близости с ним. В глубине души ей почему-то казалось, что в эту минуту она поступает вовсе не постыдно, а, напротив, совершенно естественно. Блисс не могла понять, откуда взялось это, ощущение, но все происходящее казалось ей повторением чего-то знакомого – до боли знакомого, хотя и безнадежно забытого.

Она негромко застонала, когда Охотник уложил ее на постель и, не разжимая объятий, лег рядом с нею. Губы Охотника коснулись ее губ, кончик его языка принялся нежно ласкать их, и Блисс затаила дыхание. Поцелуй все длился и длился, а Блисс казалось, что и этот поцелуй уже когда-то был в ее жизни – в другой, далекой и забытой жизни. Что-то непорочное и праведное было в этом поцелуе и в том, что она лежит сейчас в одной постели с этим мужчиной...

Язык Охотника проник в глубь ее рта, и Блисс стало не до рассуждений. Губы ее непроизвольно раскрылись навстречу его горячим, жаждущим губам, и она едва не застонала от разочарования, когда Охотник вдруг оторвался от нее. Но это разочарование длилось всего секунду: Охотник прижался губами к ее груди, и Блисс вскрикнула от удивления и восторга. Она почувствовала, как ее тело наливается любовным жаром, и снова застонала. Ей даже пришлось прикусить губу, чтобы Охотник не догадался о том, как безумно она хочет его.

А тем временем язык Охотника продолжал ласкать ее грудь – то один тугой сосок, то другой. Блисс чувствовала его горячее дыхание, чувствовала влагу его губ, и соски ее рвались вверх, навстречу его ласкам. Порой затуманенному страстью сознанию Блисс представлялось, что она вернулась в прошлое и это руки Гая Янга ласкают ее сейчас, его поцелуи горят на ее груди – его, а не какого-то страшного одноглазого пирата.

«Это не Охотник, это Гай, Гай, Гай!» – металась шальная мысль в ее разгоряченном мозгу. И Блисс отвечала всем телом – безрассудно, отчаянно, бешено, словно наверстывая то, что так печально и неожиданно оборвалось семь лет тому назад – в другой жизни и с другим мужчиной. Поразительно, но Охотник словно знал все ее привычки и особенности, он вел себя так, как будто много лет спал в одной постели с Блисс... Точно угадав нужный момент, он убрал руку с ее груди, и палец его скользнул между ног Блисс, легко разделив пополам горячую мокрую расщелину.

– Ведь ты хочешь этого, правда? – жарко прошептал Охотник.

Его палец быстро нашел самое потайное место Блисс – маленький бугорок, прикосновение к которому заставило ее изогнуться дугой от нестерпимо острого наслаждения.

– О боже! – слова с хрипом вырывались из ее губ. – Боже! Я... Я не могу... Я не...

– Можешь, – уверенно произнес Охотник. – Можешь и хочешь.

Даже теперь, охваченная пожаром страсти, Блисс успела задать себе вопрос: «Откуда ему все известно? Почему он так уверенно ведет себя? Словно знает мое тело не хуже, чем свое собственное...»

Гаю она всегда отдавалась без остатка, со всей своей страстью и нежностью. Но ведь сейчас с нею не Гай, не ее любимый Гай... «О, господи, я умираю!» – мелькнуло в мозгу Блисс.

– Пора, – сказал Охотник. – Назад пути больше нет.

Он чувствовал ее подспудное сопротивление и готов был преодолеть его. А еще он чувствовал, как бьется его собственное сердце – часто, бешено, громко... Охотник не мог предположить, что давным-давно сгоревшая любовь может вновь вспыхнуть с такой силой. Желание обладать Блисс становилось невыносимым, сводило с ума, а ведь он больше всего опасался именно этого – выпустить свои эмоции из-под контроля холодного ума.

Охотник в который раз сказал себе, что вовсе не любовью намерен заняться сейчас, а местью, цель которой – постыдная для Блисс беременность. Что же касается его любви к женщине по имени Блисс Гренвиль, то о ней нельзя даже вспоминать, тем более нельзя вновь возвращаться к ней. Любовь никак не вписывалась в его планы! Нет, конечно, физическое наслаждение он получит, но главное для него – месть.

«Господи, не дай мне еще хоть раз оказаться уязвимым перед женскими чарами!» – взмолился Охотник, чувствуя, что все-таки теряет контроль над собой.

Блисс охватили давно забытые ощущения. Груди ее наполнились, соски напряглись и сладко ныли от каждого прикосновения пальцев Охотника. Между ног – там, где лежала его другая рука, – все горячо и влажно пульсировало. Почувствовав подступающую разрядку, Блисс дугой выгнулась на простынях; с губ ее слетали бессвязные стоны страсти.

Одна горячая волна сменялась другой. Внезапно Охотник приподнялся над лежащей Блисс и коснулся ее входа кончиком своего возбужденного вздрагивающего естества. Затем он широко развел в стороны бедра Блисс и одним уверенным мощным движением погрузился в нее.

В первый миг близость оказалась такой острой, что Охотник задержал дыхание, пытаясь привести себя в чувство: сердце его бешено колотилось. Потом он погрузился глубже, стараясь заставить себя думать о чем угодно, только не о женщине, лежащей под ним. Но ощущение было слишком сильным и сладостным, и тогда Охотник, не в силах больше сдерживать себя, вошел в Блисс до самого конца.

Блисс закричала от сладкой боли, и крик этот пробудил в душе Охотника давние воспоминания об их первой ночи. Проклятье, он и не думал, что все это настолько живо в его памяти!

И тут Охотник обратил внимание на то, что упругая и тугая плоть Блисс облегает его, словно лайковая перчатка. Можно было подумать, что она девственница – или, во всяком случае, что у нее не было другого мужчины после Гая... Да, после Гая Янга.

Охотник начал двигаться внутри Блисс – сначала осторожно, затем все более настойчиво, подчиняясь древнему ритму природы. Неожиданно он услышал хриплый крик, понял, что это кричит он сам, и судорожно сжал пальцами бедра Блисс.

Между тем Блисс отвечала на каждое движение Охотника, сгорая от страсти... и от смущения. Давным-давно уснувшая память всколыхнулась в ней. Она прекрасно знала, что с нею вовсе не ее любимый Гай, но сердце почему-то говорило другое... Разумеется, такого не могло быть, но почему тогда эти двое мужчин так похожи друг на друга, даже в мелочах? Охотник двигался, как Гай, как Гай стонал и дышал...

Запутавшись в собственных ощущениях, Блисс безотчетно подняла руки и погрузила пальцы в волосы Охотника, вновь почувствовав нечто знакомое в их шелковистой тяжести. Ей показалось, что Охотник шепчет в эту минуту ее имя, но стук собственного сердца мешал убедиться в этом наверняка. Но то, что он сказал секундой позже, она расслышала очень четко:

– Подними ноги. Повыше!

Блисс тут же закинула ноги на бедра Охотника и закричала от усилившегося острого ощущения. Сейчас он входил в нее еще глубже, до самого конца – каждое его движение сводило Блисс с ума. Тело больше не подчинялось ее воле, оно самостоятельно отвечало Охотнику, возносясь к вершине наслаждения.

– Давай, Блисс! – хрипло выдохнул Охотник. – Давай. Вместе со мной.

От этих слов голова Блисс пошла кругом, а еще через несколько секунд весь мир исчез для нее, рассыпавшись на миллионы сверкающих искр. Но даже сквозь этот цветной туман, охвативший ее сознание, Блисс сумела почувствовать жаркую струю, разлившуюся у нее внутри.

Лунные тени качались на потолке спальни. Блисс лежала без сна, ощущая горький привкус вины. Итак, это случилось: она все-таки предала память о Гае...

Блисс повернула голову и посмотрела на лицо спящего рядом с нею Охотника. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову. Лунный свет серебрил его обнаженные сильные плечи, тускло блестел на растрепавшихся прядях волос. Лицо спящего было спокойным, безмятежным... и молодым. Впрочем, Блисс удивилась, что у человека с такой грязной душой может быть спокойный сон...

Ее взгляд скользнул по тонкой линии его носа, по сильному волевому подбородку. Снова в глубине души колыхнулись неясные воспоминания, которых она не могла разгадать.

Блисс вздохнула и отвернулась к стене. Она подумала было о том, чтобы вернуться в свою постель, но тут же отбросила эту мысль, потому что Охотник, словно и во сне прочитав ее намерения, повернулся на бок и крепко обнял Блисс за плечи.

– Не уходи, – пробормотал он, не открывая глаз. – Теперь ты будешь спать только здесь.

Блисс хотела что-то возразить, но по дыханию Охотника догадалась, что он опять крепко заснул. Тогда она вздохнула и тоже закрыла глаза, снова и снова вспоминая то, что произошло между ними этой ночью.

Блисс хорошо понимала, почему это все случилось. Умение Охотника добиваться женщины было непревзойденным: он определенно владел магией соблазнителя. Другое дело – как все это произошло. Каким-то непостижимым образом Охотник сумел внушить Блисс ощущение, что она занимается любовью с собственным мужем! С давно покойным мужем... Это умение делало его в глазах Блисс еще более опасным.

Пожалуй, такого опасного человека она впервые повстречала на своем пути...

Наконец и Блисс заснула, продолжая переживать во сне случившееся с нею в эту ночь. А потом она увидела Гая – он смотрел на нее так сурово и укоризненно, что Блисс закричала и очнулась только тогда, когда проснувшийся Охотник потряс ее за плечо.

– Проснись, Блисс, у тебя кошмар.

Две слезинки выкатились из уголков глаз Блисс.

– Это был не кошмар, – прошептала она.

– Не хочешь сказать мне, что это было?

– Нет. Спи.

– Я уже проснулся. И я снова готов... – прошептал Охотник.

Он повернул голову, заглянул в глаза Блисс, а затем взял ее руку и положил на свое твердое', действительно готовое к новой схватке орудие.

Блисс отдернула ладонь и нервно сглотнула.

– Снова?!

– Снова. И снова, и еще раз снова – столько, сколько будет нужно для...

– Для чего? – нахмурилась Блисс.

– Для того, чтобы ты по-настоящему полюбила меня. Полюбила заниматься со мною тем, чем мы занимались сегодня ночью.

– Этого никогда не будет!

Однако Охотник не придал ее словам ни малейшего значения. Его теплая ладонь погладила грудь Блисс, опустилась ниже и скользнула между ее ног.

– А я думаю, что так будет. И скорее, чем ты думаешь.

Он принялся возбуждать ее движениями погруженного в лоно пальца, и вскоре Блисс начала прерывисто дышать, чувствуя разгорающееся желание.

– Зачем все это тебе понадобилось? – хрипло спросила она. – Сотни женщин будут счастливы до смерти, если ты обратишь на них свое внимание! Зачем тебе понадобилась именно я?

Единственный глаз Охотника загадочно блеснул в лунном свете, и от этого мерцания по спине Блисс пробежал холодок.

– Обещаю тебе, Блисс Гренвиль, что настанет день, когда ты узнаешь обо мне всю правду.

Прежде чем она успела подумать над его словами, Охотник перевернул Блисс на спину, развел в стороны ее ноги и мощно вошел внутрь. После этого в спальне слышалось только прерывистое дыхание, страстные стоны и скрип деревянной кровати.


Охотник проснулся с первыми лучами солнца, упавшими на его здоровую глазницу. Он осторожно отодвинулся от спящей Блисс и сел на краешек постели, удивляясь тому, каким выспавшимся и свежим чувствует себя. Давно он не спал так спокойно и крепко: тюрьма подарила ему бессонницу, которая мучила его много лет. Удивительно, но Блисс в одну ночь сумела излечить его от нее...

Охотник потуже затянул черную повязку на пустой глазнице и обернулся, чтобы еще раз посмотреть на спящую Блисс. Она спала тихо, и лицо ее во сне было спокойным и невинным. Охотник вспомнил прошедшую бурную ночь и невольно улыбнулся. Какое наслаждение испытал он от близости с нею! И Блисс тоже испытала наслаждение – в этом Охотник готов был поклясться. А если есть на свете бог мести, она уже носит под сердцем его ребенка! Но он, разумеется, еще не раз окажется в постели с этой женщиной – пока не убедится наверняка...

Против воли Охотника его мысли перенеслись на много лет назад, в те дни, когда они с Блисс любили друг друга так нежно и чисто. А затем все погибло, пропало в один злосчастный миг. Охотнику вдруг вспомнилось, какой девственно-упругой оказалась Блисс, и он еще раз подивился этому. Но не могла же она ни с кем ни разу не переспать – за столько лет?

Ему самому такой подвиг оказался не по плечу, это уж точно...

Охотник неожиданно почувствовал, что в нем снова начинает разгораться огонь желания, но, к сожалению, он не мог себе позволить провести в постели с Блисс весь день, как бы ему того ни хотелось.

С сожалением вздохнув, он стал натягивать брюки и сапоги: его ждало множество неотложных дел.

Блисс проснулась не скоро и, лениво потягиваясь, ощутила непривычную боль между бедер – впрочем, неприятной эта боль не была. Окончательно проснувшись и вспомнив прошедшую ночь, Блисс почувствовала новый приступ вины и раскаяния. Как жаль, что она не сумела совладать с собой! Ведь этот бессовестный пират, добившись своего, очень скоро забудет ее ради следующей жертвы своей страсти...

«Дура, идиотка, что же ты наделала?!» – горько упрекала себя Блисс.

Ее самобичевание прервал осторожный стук, и в дверь спальни просунулась голова Клео.

– Вы уже проснулись? – спросила служанка. – Цезарь ждет в коридоре с водой для ванны.

Блисс натянула до подбородка простыню и улыбнулась: она все еще не могла привыкнуть к тому, что здесь можно каждый день принимать ванну.

– Очень хорошо. Пусть войдет.

И только теперь она вдруг сообразила, что лежит не в своей постели, а в постели Охотника! Ей захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Что теперь подумают о ней Цезарь и Клео?!


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20