Быть котом

– Господи, Гастер, да в чем дело? Прекрати лаять! – Это мама Барни кричала снизу. – У меня голова раскалывается.

– Мам! – попытался прокричать Барни. – Мама! Мама!

Три жалких мяу, не достойных даже того, чтобы поставить их в кавычки.

Гастер зарычал, оскалив зубы. Он явно планировал вонзить их в Барни.

– Гастер, послушай, – сказал Барни, радуясь хотя бы тому, что Гастер мог его услышать. – Это я, Барни. Спроси у меня что угодно. Что-нибудь, что могу знать только я, и…

Гастер, щелкая зубами, сделал шаг вперед. Барни вжался в стену. В человеческом мире ни одно животное не казалось таким милым и безобидным, как спаниель породы Кинг чарльз. Но не в кошачьем мире…

– Подлый трусливый котяра!

– Гастер! Клянусь тебе, я – Барни. Вчера у меня был день рождения. Мой папа пропал, и, возможно, умер. Мой папа – ну, ты знаешь, это он взял тебя из собачьего приюта.

Услышав это, Гастер пришел в ярость:

– Из собачьего приюта?! Какое пятно на моей репутации! Да как ты смеешь?! Повторяю еще раз: я спаниель Кинг чарльз. Мои предки жили при королевском дворе короля Карла Второго. Им оказывали почести, о которых остальные собаки могут только мечтать. Собачий приют! Какое оскорбление!

Барни не знал, что и сказать.

– Но это правда. Твои предыдущие хозяева от тебя отказались. Так что мы тебя спасли. А именно, папа тебя спас.

Гастер замер, о чем-то задумавшись. Может быть, Гастер все-таки проникся его словами? И станет его союзником? Но нет.

– Врррру-н! – прорычал Гастер.

И его оскаленные челюсти придвинулись еще ближе.

«Я сейчас умру, я сейчас умру, я сейчас…»

Закрыв глаза, Барни смиренно ждал, когда пес откусит ему голову, но этого почему-то не произошло.

Огромные зубищи были уже в миллиметре от Барни, когда вдруг собаку резко оттащили назад. Это миссис Ив схватила его за ошейник – не ведая о том, что тем самым спасла жизнь своему сыну.

Открыв глаза, Барни увидел великаншу, нависшую над ним.

Мама тоже его заметила. Только она, конечно, не поняла, что это он.

– О боже! – воскликнула она. – Кошка! Барни, будь так добр, скажи мне, что в твоей комнате делает кошка? Барни? Барни?.. Барни?!

Она растерянно уставилась на пустую кровать, не понимая, куда мог деться ее сын. На лицо ее, словно тучки, набежали беспокойные морщинки.

– Барни, ты в ванной? – позвала она. – Ты все еще мучаешься с этим волоском?

– Нет, – сказал Барни. – Нет, я здесь. Я кот. Это я. Мам, пожалуйста, послушай меня! Мам!

Он умоляюще вскинул на нее глаза. Но это было все равно что пытаться говорить с колокольней.

– Ты лжец, вторгшийся в чужие владения! – рявкнул Гастер. – Прошу вас, миссис Ив, позвольте мне разобраться с этим бродягой.

– Пойдем, Гастер. – Мама оттащила спаниеля и, пройдя по коридору, заперла его в бывшем папином кабинете, который теперь служил комнатой для гостей. – Сиди здесь, – услышал Барни ее голос. – И не вздумай скрестись в дверь.

Она сразу же вернулась. Нагнулась, взяла его под живот, и он вдруг вознесся в воздух. Он попытался уцепиться за ее халатик, и когти, как по волшебству, сами выдвинулись и ухватились за ткань.

– Не царапайся, шалун, – пробормотала мама. – Ну, и где же Барни? Барни? Ты где? У меня правда нет времени на эти игры!

– Я здесь! У тебя на руках!

Мама таскала Барни с собой по всему дому, заглядывая во все комнаты и все крепче сжимая его живот. Она начинала беспокоиться.

Наконец миссис Ив открыла входную дверь, отцепила когти Барни от халатика и бросила его на землю, в морозное февральское утро.

– Мама! – закричал он. – Мама! Не волнуйся! Я…

Огромная дверь с тяжелым стуком захлопнулась, и он остался на улице.

Замерзший.

Потерянный.

И бесконечно одинокий.

Безнадежные

Барни немного помешкал на крыльце, все еще надеясь, что мама, удостоверившись, что его нигде нет, сопоставит это с появлением в доме незнакомой кошки. Но дверь не открывалась. Гигантский кусок дерева был неподвижным и враждебным. Эту дверь папа покрасил три года назад, когда еще жил с ними.

Улица, обычно тихая, теперь была полна сотен звуков – щебечущие птицы, шум машин в отдалении, шуршащие пакеты из-под чипсов, играющие настоящий концерт на ветру.

Еще что-то. Куст можжевельника в саду зашевелился. На него уставилась пара зеленых кошачьих глаз.

– Привет?

– Ты кто? – раздался голос, мягкий и приятный, как глоток горячего какао. – Я тебя никогда раньше не видела.

Она выбралась из куста. Это была ухоженная кошечка с лоснящейся шоколадной шерсткой. Барни смутно припомнил, что это Шейла – ее хозяева недавно переехали в дом номер 33.

– Нет, ты меня уже видела, – возразил Барни. Кошка тем временем подошла и потерлась мордочкой о его щеку. – Я тот мальчик, который здесь жил. Вот в этом доме. Просто… я немного изменился… и я не знаю почему.

– Вот как, – промолвила она и затем повторила это еще раз: – Вот как. О, бедняжка. Бедный зайчик. Ты один из них.

– Один из кого? Подожди… это что, и с другими людьми случалось?

– О да. Конечно. Меня, кстати, зовут Мокка. Рада познакомиться. – Она замурчала, но в следующую секунду ее настроение внезапно переменилось, как это свойственно кошкам, и мурчание прекратилось. Теперь Мокка выглядела встревоженной.

Однако Барни не терпелось понять.

– Послушай, ты знаешь, почему это со мной случилось? Ты знаешь, как это можно вернуть? Ты можешь мне помочь?

Но Мокка смотрела мимо Барни куда-то вдаль. Хвост у нее подрагивал, усики встопорщились. Она что-то чуяла.

– Мне кажется, милый, за нами наблюдают.

– Наблюдают? Кто?

– Бойцы, скорее всего.

– Бойцы? Это кто такие?

Мокка повернулась к Барни и торопливо объяснила ему. Ее мягкий шоколадный голос теперь стал тревожным и резким, прямо как у мамы после третьей чашки кофе.

– Есть три вида кошек, – сказала она. – Первый – бойцы. Это уличные кошки, которые обожают драки. К ним лучше не подходить. Второй – это диванные кошечки, вроде меня. У них есть хозяева, и они обычно сидят дома. Мы, как правило, безобидны, если только нас не пытаются купать. Ну, не считая… – Она помедлила, как будто боялась произнести это вслух. – Не считая Наводящего Ужас.

– Наводящий Ужас? Кто это?

Мокка подошла ближе и зашептала:

– Надеюсь, ты этого никогда не узнаешь.

– Почему? Что в нем такого страшного?

– Когда-то он был самым обычным котом, но потом он изменился, и все светлое в нем стало темным, – сказала Мокка, вздрагивая. – У него появились силы, темные и злые, и он стал другим. Выглядит он все так же. Но он стал совсем, совсем другим…

– А из-за чего он изменился?

Но ответа на этот вопрос Барни не получил. Дело в том, что Мокка заметила кое-кого еще: на другой стороне улицы под припаркованной машиной лежал разбойничьего вида толстый кот и глядел прямо на них. Точнее, прямо на Барни.

– Это и есть Наводящий Ужас?

– Нет, дорогой мой. Ты бы понял, если бы это был он. А это Тыковка. Боец. Он тупица. Но отчаянный. И у него есть целая шайка дружков, таких же тупых и отчаянных.

– Почему он так на меня уставился?

– Не знаю, – протянула она, и Барни вдруг показалось, что дружелюбия в ней поубавилось. – Ну, я бы с радостью тут с тобой поболтала, честное слово, но моя хозяйка – Шейла – сегодня уезжает на выходные, а меня отправляют в приют для кошек. Так что мне ни в коем случае нельзя опаздывать домой!

– А я думал, кошки ненавидят приюты.

– Только не этот! Там просто чудесно.

И кошка потрусила прочь вдоль стены дома.

– Эй, подожди! – закричал ей вслед Барни. – Ты сказала только про два вида кошек. А третий?

Мокка остановилась, подергивая хвостом, и обернулась.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.