Имение Аконит

– Как вы можете! – Мелани со злостью посмотрела на него. – Если я хочу выбраться из Лондона, то это мое личное дело!

Светлые глаза Босуэла смотрели на нее презрительно.

– Если вы хотите так отчаянно выбраться из Лондона, вам нужно разобраться более подробно в ваших мотивах, – сказал он, – дело тут вовсе не в Лондоне в конце концов!

– Что вы хотите сказать?

Босуэл повернулся к двери.

– Боюсь, у меня нет времени стоять здесь и спорить с вами все утро, мисс Стюарт. Кое у кого из нас есть неотложные дела. Прошу меня извинить! – С этими словами он отвернулся и зашагал прочь по коридору.

После его ухода Мелани понадобилось некоторое время, чтобы перевести дыхание. Каждый раз после столкновения с ним она чувствовала себя морально обессиленной.

Однако через несколько минут она собралась с духом и снова могла спокойно взвешивать обстоятельства. Нельзя было допускать, чтобы его колкости влияли на ее суждения, а с другой стороны ясно было, что она на самом деле в состоянии иметь дом. Майкл одобрил бы это, но она не представляла, как бы он смирился с такими условиями жизни зимой без серьезных побуждающих мотивов...

Но само по себе местожительство это было превосходно. Здесь было столько возможностей для свободы, жизни и физической активности, и это было бы замечательное место для написания книг, которые она намеревалась создать.

Наверху все было очень похоже на нижний этаж, как она убедилась, продолжив исследование. Дом был меблирован, но если она намеревалась здесь жить, ей нужно было произвести много перемен. Она сделала перерыв, чтобы подумать, зачем Босуэл бывал в доме, и только покачала головой. В конце концов, он считал, что дом принадлежит ему, так почему бы он не стал здесь бывать?

Было уже полпервого, когда она покинула Аконит и отправилась на ленч в отель. Снег падал так же густо, как и прежде. К своему удивлению, проходя через кухню, она обнаружила на кухонном столе связку ключей и догадалась, что это были те ключи, которыми пользовался Босуэл, приходя сюда. Она, напротив, хотела бы, чтобы он сохранил ключи у себя. В том, чтобы забрать их, было для нее что-то окончательное. Она не могла подавить в себе чувство вины, охватившее ее в этот момент.

Дотащившись по засыпанной дороге до отеля, она была удивлена, увидев перед ним лоснящийся спортивный автомобиль, сияющая поверхность которого была щедро забрызгана талым снегом. Он выглядел как-то неуместно рядом с массивным кузовом работяги рэйндж-ровера, и она недоумевала, кому он мог принадлежать. Может быть, новому постояльцу?

Ленч начинался в час, так что у нее было время подняться к себе, умыться и переодеться перед едой. В приемном холле не было никого, хотя из бара доносились голоса, значит, тот, кто приехал, уже получил там свой напиток.

Когда она вновь спустилась вниз, то направилась прямо в столовую и обнаружила, что сестры Салливан сидят у камина, беседуя с еще одним пожилым постояльцем отеля. Они дружески приветствовали ее, а затем представили ее своему собеседнику. Его звали Иэн Макдональд, и он спросил ее, где это она успела нагулять такой румянец на щеках.

Решив, что она может чистосердечно поведать обо всем, Мелани сказала:

– Я только что ходила смотреть Аконит. – Она улыбнулась Джейн Салливан. – Вы сказали, что это недалеко от деревни, и я легко нашла его.

– О, так вы были там? – Джейн Салливан приподняла брови с деланным безразличием.

– Аконит! – нахмурился Иэн Макдональд. – Что понадобилось вам в этом старом доме? Разве он продается? Шон ничего не говорил насчет продажи!

Мелани перехватила многозначительный взгляд, который кинула в его сторону Элизабет Салливан, но Иэн Макдональд не умолк.

– Ну что ты, Лиззи, – громко продолжал он, – все же знают, что Аконит принадлежит Шону. Это так, и разве он не унаследовал от старого Ангуса его проклятие?

Мелани наклонила голову. Столкнувшись с таким аргументом, она не решалась сказать, что Аконит принадлежит ей. Вместо этого она с большим облегчением обернулась в сторону молодой девушки, вошедшей с подносами, на которых внесли первое блюдо ленча, и все были вынуждены занять свои места за столиками. Алистер вошел вслед за девушкой и присоединился к Иэну Макдональду за его столом, а поскольку сестры Салливан разговаривали друг с другом, Мелани не пришлось больше ничего говорить.

Еда была превосходна. За супом из дичи последовали бифштекс и запеканка с бобами и в завершение – яблочный пирог с кремом. Приготовлено, может быть, без особого полета воображения, и слишком обильно, но красиво сервировано и в высшей степени аппетитно, подумала Мелани. Она явно почувствовала, что несколько недель, проведенных здесь, добавили бы к ее фигуре несколько дополнительных фунтов веса.

После ленча пожилые постояльцы вернулись в свои комнаты, а Мелани со второй чашечкой кофе перебралась в кресло возле камина, улыбнувшись девушке, которая убирала посуду со столов.

Теперь, когда она осмотрела дом и составила о нем свое мнение, больше ничто не удерживало ее в Кейрнсайде. Она могла вернуться в Лондон, как и собиралась первоначально. Совет Босуэла найти кого-нибудь для присмотра за домом решал все ее ближайшие проблемы, и кроме трудностей с доставкой сюда ее автомобиля, ничто не мешало ей уехать. Разумеется, она могла вернуться в Лондон поездом, а за машиной прислать потом, когда погода улучшится, но ей было лень всем этим заниматься. Может быть, через пару дней ей удастся найти гараж, который возьмется за раскопки ее машины, а тем временем она с удовольствием займется обмерами для заказа штор, ковров и тому подобного.

Она вздохнула, глядя на снег, который валил тяжелыми хлопьями за окнами столовой. Если бы Майкл знал о ее затруднениях, он потребовал бы ее немедленного возвращения поездом, но ей не хотелось спешить с отъездом. Если не считать стычек с Босуэлом, здесь было хорошо, и снег, будучи в новинку, развлекал ее. Почему она должна мчаться в город, если еще полностью не готова к этому?

Неожиданно послышались звуки голосов, дверь столовой распахнулась, и вошли Босуэл и девушка, которую Мелани раньше не видела. Девушка была примерно ее роста, но очень худая, так что на лице резко выделялись скулы. Ее волосы были по-скандинавски красивы и подчеркивали бледность кожи, и хотя сама по себе она была не лишена привлекательности, одежда ее, подобранная с исключительной элегантностью, придавала ей положительно безупречный вид. Она держала Босуэла под руку и с обожанием заглядывала ему в лицо снизу вверх. Мелани почувствовала неудобство, поняв, что не должна была оказаться свидетельницей этой сцены. Эта уверенность еще усилилась, когда Босуэл ее заметил и его светлые холодные глаза леденяще уставились на нее. Мелани захотелось встать и уйти, но такой Поступок автоматически привлек бы к ней внимание, поэтому она сжалась в кресле, поджав ноги и обратив взгляд на скачущие по поленьям языки пламени в камине.

Босуэл освободил свою руку и, в свою очередь, взяв под руку девушку, произнес:

– Дженни, я хотел тебе представить новую постоялицу «Черного быка» – мисс Стюарт!

Теперь Мелани была вынуждена повернуться и заметить их. Она неохотно встала, непрерывно ощущая оценивающий взгляд Босуэла. Она не стала переодевать брюки и свитер, которые были на ней раньше, но под его взглядом почувствовала, будто ее раздевают.

– Здравствуйте, – неожиданно сказала девушка, горячо пожимая руку Мелани. – Меня зовут Дженнифер Крэйг. Мелани в ответ улыбнулась, а Дженнифер небрежно продолжала: – Я живу здесь неподалеку, за деревней, в начале лоха. Вы сюда надолго приехали?

Мелани была смущена откровенностью девушки, но нашлась, ответив:

– Думаю, что ненадолго. Погода вынудила меня остановиться здесь.

Дженнифер фыркнула.

– Да, погода ужасна, не так ли? Я уговариваю Шона устроить конькобежное соревнование на льду лоха. Мы здесь ведь привычные к погоде, правда, Шон?

– Да, на самом деле, – сухо подтвердил он, переведя взгляд с Мелани на Дженнифер, и взгляд его стал таким нежным и мягким, что у Мелани горло перехватило. Конечно же, на нее он не посмотрел бы так никогда, подумала она и тут же упрекнула себя за эту мысль.

– Вы проводите здесь отпуск, мисс Стюарт? – снова поинтересовалась Дженнифер.

Мелани закусила губу.

– Не совсем так, – старалась она выиграть время.

– Мисс Стюарт приехала сюда, чтобы осмотреть Аконит, – объяснил Босуэл, снова бросив холодный взгляд на Мелани.

– Аконит? – Дженнифер была явно удивлена. – Вы интересуетесь старыми постройками, мисс Стюарт?

Прежде чем Мелани успела обдумать подходящий ответ, Босуэл снова заговорил, и голос его был резок и холоден.

– Мисс Стюарт – новая владелица Аконита, – сообщил он.

Дженнифер раскрыла рот от изумления.

– Ты хочешь сказать... хочешь сказать, что у Ангуса были родственники?

Босуэл пожал плечами.

– Одна родственница, – уточнил он невыразительным голосом.

– О, Шон! – Дженнифер посмотрела на него с очевидной тревогой.

– Не расстраивайся так, Дженни. – Босуэл нежно обхватил ее рукой за худые плечи и слегка прижал к себе. – Мисс Стюарт, может быть, еще решит продать дом мне.

Дженнифер вздохнула и снова повернулась к Мелани:

– О, вы в самом деле это можете, мисс Стюарт? Мы – то есть Шон – так надеялись получить Аконит.

Мелани сжала вместе ладони рук.

– Я... я еще не решила, как поступлю с домом, – сказала она откровенно.

Дженнифер посмотрела на нее умоляюще.

– Мистер Кейрни всегда говорил, что дом однажды достанется Шону, – начала она, но Босуэл прервал ее.

– Мисс Стюарт не интересуют причины, по которым мы хотим иметь этот дом, – кратко резюмировал он. Затем, снова взглянув на Мелани, он обратился к ней: – Я думаю, вы скоро покинете нас, мисс Стюарт, поскольку вы уже осмотрели дом.

Мелани была ошеломлена суровостью его интонации.

– Я... я и по этому поводу еще не приняла решения, – воскликнула она.

– Что ж, возможно, вам придется его принять, – сказал он. – Погода постепенно ухудшается, и прогноз не обнадеживает.

– Вы, кажется, забыли, что моя машина все еще находится где-то на обочине дороги, – горячо возразила Мелани.

– Уже нет. – Босуэл отпустил плечи Дженнифер, чтобы достать коробку с сигарами. – Гараж в Россморе выслал своих людей, и они обнаружили ее. Думаю, что в настоящее время ее буксируют по направлению к отелю.

Мелани ощутила резкий приступ беспокойства.

– Но... но девушка за конторкой сказала, что они не смогут заняться машиной, – начала она.

Глаза Босуэла потемнели.

– Я лично поговорил с менеджером. Я объяснил ему, что вы не можете откладывать отъезд при теперешнем состоянии дорог.

Мелани едва не топнула ногой, такое ее охватило негодование.

– Что-то не припомню, чтобы я объявляла, сколько времени намереваюсь пробыть здесь! – резко сказала она. – Думаю, мне стоит поблагодарить вас за доставку моего автомобиля, но я на самом деле не знаю, когда уеду!

Дженнифер с долей беспокойства наблюдала этот бурный обмен мнениями, а Мелани направилась к двери. Она не задержится тут ни минутой дольше и не станет спорить с ним о вещах, которые имеют касательство к ней и только к ней.

Босуэл, однако, достиг двери раньше нее и положил руку на филенку, преграждая ей путь.

– Если вы беспокоитесь за состояние дома во время вашего отсутствия, то напрасно. Я присматривал за ним последние три месяца, с тех пор, как умер Ангус, и готов делать это и впредь до того момента, когда вы примете окончательное решение.

Мелани застыла.

– Спасибо, мистер Босуэл, но мне нужно кое-что сделать до моего отъезда.

– Что же, к примеру?

– Я не считаю, что это вас касается, но, если вы настаиваете, я хочу сделать уборку во всем доме. – Она сама не была уверена, что собирается заниматься таким делом, но нельзя было допустить, чтобы он выжил ее из Кейрнсайда своим отношением.

Дженнифер снова повернулась к ней.

– Но, мисс Стюарт, вам не справиться с такой задачей. Весь дом нуждается в генеральной уборке. Он буквально зарос грязью!

Мелани слегка улыбнулась.

– Все в порядке. Я не боюсь тяжелой работы, мисс Крэйг. Более того, я получу от нее удовольствие. – Она вызывающе посмотрела на Босуэла. – А теперь, если вы оба позволите мне...

Босуэл убрал руку, но перед этим она успела заметить огонь, сверкнувший в его глазах в ответ на ее отказ от помощи. Он отодвинулся, и Мелани еще раз улыбнулась Дженнифер, прежде чем отворить дверь. Когда дверь закрылась за ней и она стала подниматься по лестнице к себе, то почувствовала, что вся дрожит.

Войдя в комнату, она принялась беспокойно расхаживать взад и вперед. Зачем нужно Босуэлу, чтобы она как можно быстрее уехала? Чем она может повредить ему, оставаясь здесь? Она сожалела, что все так получилось с домом, но она ничего не могла поделать с его холодным презрением, а он никогда не поверил бы, что она огорчена всем этим. Она допускала в конце концов, что он гордый, самоуверенный человек и ему обычно ничего не нужно было от таких, как она. С самого начала его отношение к ней носило характер едва прикрытого раздражения, и он ясно сознавал, что она не несет никакой ответственности за то, что не следует его советам. Но это и не были советы, со злостью подумала она, это были приказы, и именно поэтому она так сильно возражала против них. Он не имел никакого права указывать ей, что она должна, а чего не должна делать, а когда она доверилась ему и рассказала о своих надеждах на дом, он счел ее глупой и лишенной всякого здравого смысла.

Она устало подошла к окну. Наиболее разумным решением было бы сделать, как он сказал, и немедленно вернуться в Лондон. Теперь, когда она знала, что о доме позаботятся, она могла оставить все свои неопределенные планы и идеи до весны, когда не так трудно будет убедить Майкла в достоинствах дома. Вдобавок и сам он сможет приехать с нею в следующий раз и разделить ее энтузиазм.

Она обернулась и обвела взглядом комнату. Скрытое негодование зрело внутри нее, и она чувствовала, что не хочет уезжать. Она хотела остаться и сделать в доме генеральную уборку, как неосторожно заявила внизу. Она хотела увидеть, как с окон будут убраны ставни, дымок завьется над трубами и весь дом сделается чистым и сияющим.

Ее мозг лихорадочно заработал. Издатель ожидает ее возвращения в конце недели, но эскизы, над которыми она работала, уже близки к завершению и будут готовы за два-три дня. Подсчитав количество комнат в доме, она подумала, что недели ей вполне хватит, и что Майкл как-нибудь переживет этот срок. Кроме того, он очень занят и, без сомнения, ему некогда скучать о ней.

Она глубоко засунула кулаки в карманы брюк. Это была воодушевляющая перспектива, и ей не терпелось приняться за дело.

Она решительно спустилась вниз и позвонила в колокольчик. Девушка появилась из комнаты за конторкой и улыбнулась, увидев ее.

– Вы хотите ваш счет? – спросила она, роясь среди бумаг на конторке.

Мелани на мгновение нахмурилась.

– Нет, – твердо заявила она. – Я... я хотела сказать вам, что решила остаться здесь еще на неделю.

Девушка с удивлением подняла на нее глаза.

– На неделю, мисс Стюарт? Но ваша машина уже стоит перед отелем! Из разговора с Шоном я поняла, что вы утром уезжаете.

Мелани сжала губы. Она не должна позволять себе сердиться. Только не сейчас.

– По-видимому, мистер Босуэл ошибся, – разъяснила она. – Я решила остаться.

Девушка была явно выведена из равновесия.

– Я все же спрошу у Шона, все ли в порядке, – сказала она отрывисто.

Мелани издала глубокий вздох.

– Да, – сказала она, – спросите. И при случае скажите ему, что если он сочтет невозможным, чтобы я оставалась здесь, я, по-видимому, переселюсь в Аконит!

Глава четвертая

Мелани тщательно одевалась к обеду этим вечером. По некоторым соображениям ей хотелось показать Шону Босуэлу, что его раздражительность не беспокоит ее ни в малейшей степени и что она намерена сохранять безразличное настроение в его присутствии.

Она надела платье из бархата винного цвета, длинное и прямое, решительно подчеркивавшее грудь, а затем ниспадавшее складками до лодыжек. Ее волосы, разделенные пробором, мягко спадали на щеки и придавали ей скромный вид, а небольшое количество косметики сделало ее светло-фиолетовые глаза более яркими.

Удовлетворенная своим внешним видом, она направилась в столовую и была встречена восхищенными взглядами нескольких мужчин. Иэн Макдональд поднялся со своего места у камина при ее появлении и сказал:

– Элен сказала нам, что вы решили остаться еще на несколько дней.

– Элен? – Мелани наморщила лоб. – О, так зовут регистраторшу? Да, да. Я остаюсь еще примерно на неделю.

– Что заставило вас передумать? – с интересом спросила Элизабет Салливан. – Мистер Босуэл говорил, что вы поселились здесь всего на пару дней.

Мелани едва удалось сдержать эмоции.

– Думаю, мне просто понравилось здесь, – ответила она осторожно. – А что, снег все еще идет?

Снег прекратился, небо было чистым и ясным первый раз с тех пор, как она выехала из Форт-Уильяма позавчера, но ее вопрос удачно переменил тему разговора и когда Алистер поднял вопрос о возможности сильного мороза и ледостава на лохе, причины задержки Мелани в Кейрнсайде были преданы забвению.

Когда обед закончился, Мелани решила зайти в комнату при баре. Она не пила ничего крепче кофе с тех пор, как покинула Лондон, и мысль о ликере показалась ей привлекательной.

Дверь в бар открывалась из приемного холла, и войдя, она увидела, что там почти пусто. Как и остальная часть отеля, помещение было со вкусом украшено и обставлено. Здесь была закругленная стойка из полированного дерева, подсвеченная разноцветными лампочками. Молодого человека за стойкой бара она не видела раньше, и ей было приятно увидеть здесь еще одно молодое лицо. Мелани улыбнулась и, взобравшись на табурет возле стойки бара, попросила шартрез.

Молодой человек повернулся, чтобы налить ей напиток, а затем, пуская стаканчик в ее сторону, спросил:

– Вы – мисс Стюарт, не так ли?

Мелани кивнула и, подперев подбородок рукой, спросила с любопытством:

– А вы кто?

– Джеффри Босуэл, – незамедлительно ответил он. – Я брат Шона.

– О! – его слова застали Мелани врасплох. – Я... я и не знала, что у него есть брат...

– А откуда вам было знать? Вы приехали только вчера, а я в тот вечер не работал. Я был у друзей и вернулся только к ленчу.

Мелани задумчиво повертела стакан в руке.

– Я не заходила в бар вчера вечером, – призналась она и снова посмотрела на него. – Вам нравится работать в отеле?

– Да, здесь неплохо. Но я занят в баре неполную неделю. Я учусь в колледже в Глазго, а сейчас у меня каникулы и я подрабатываю в отеле.

Он взял стакан и принялся протирать его.

– Отель – это наше семейное дело. Думаю, что вы видели и мою сестру.

– Вашу сестру?

– Ну да, Элен. Она обычно стоит за конторкой в приемном холле.

– Ах да, разумеется. – Для Мелани это было еще одно открытие.

Джеффри поставил стакан и взялся за следующий.

– У нас каждый делает свою долю работы, – продолжал он. – Отель сейчас принадлежит, разумеется, Шону. Он старший сын.

– Старший сын!

Мелани не могла удержаться и, как недоверчивое эхо, повторила эти слова, а произнеся их, сразу же почувствовала, что в баре они не одни. Вошел мужчина, высокий черноволосый мужчина, выглядевший в вечернем костюме и сияющей белой рубашке еще более безупречно лощеным и мрачным, чем всегда.

– Добрый вечер, мисс Стюарт, – сказал он вежливо, остановившись рядом с ней. – Я так понял, что вы оставили для меня сообщение через Элен.

Мелани сделала над собой усилие, чтобы остаться на своем месте, в то время как все ее чувства понуждали занять как можно более дальнюю дистанцию от Шона Босуэла. Она не могла не ощутить присутствия этой неприятной личности, особенно когда он принялся осматривать ее, откровенно оценивающим взглядом своих странных светлых глаз, от которых не ускользали ни достоинства ее платья, ни молочная белизна шеи, открытой круглым вырезом. Она поймала себя на том, что тоже смотрит на него, пытаясь противостоять его самоуверенности тем же оружием, но мощная ширина плеч и сила крепких мышц, проступающих под дорогой тканью его костюма, попросту вызвали у нее пятна жаркого румянца на щеках и только усиливали неприятное внутреннее ощущение, вызванное его приходом.

В замешательстве она быстро подняла стакан и сделала большой глоток, чуть не поперхнувшись при этом. Он подождал, пока она снова овладеет собой, если не внутренне, то хотя бы внешне, а затем сказал:

– Элен передала мне, что вы решили остаться здесь еще на неделю.

Мелани была вынуждена снова взглянуть на него.

– Да, это так, – осторожно согласилась она, – при условии, что мои желания не войдут в противоречие с вашими.

Глаза Босуэла сузились и, к ее досаде, он уселся на соседний табурет.

– Так что же я предпринимаю? – спросил он с издевкой, и пальцы Мелани конвульсивно сжались вокруг донышка стакана.

По каким-то соображениям он решил вывести ее из себя, и это ей очень не нравилось. Она предпочла бы его высокомерную кипучесть этой, более опасной стороне его характера. Наверное, он понял, что, задирая ее, ничего не добьется, и избрал другую тактику, чтобы заставить ее уехать. Джеффри отошел, чтобы обслужить двух мужчин, которые только что вошли в бар, и они остались наедине, к большому огорчению Мелани. Она потягивала свой ликер и старалась сосредоточиться на цветных огоньках позади стойки, но все время ощущала на себе его внимательный взгляд, и ей хотелось, чтобы он ушел и уделил внимание другим гостям, а ее оставил в покое. В гневе она решительно повернулась к нему и спросила:

– А чего, собственно, вы хотите от меня, мистер Босуэл? Я сказала вам то же самое, что и Элен. По-моему, тут больше не о чем говорить.

Босуэл оперся спиной на стойку и положил на нее локти. Он чувствовал себя абсолютно непринужденно, и это приводило ее в бешенство.

– Я думаю, мы могли бы поговорить, – сказал он, наклонив голову и сосредоточенно глядя на нее.

Мелани нахмурилась:

– О чем же?

– О наших взаимоотношениях, к примеру. Или, может быть, об Аконите.

Мелани наклонила голову.

– Вам следовало бы поднять эту тему раньше. Почему вы вдруг решили заговорить об этом именно сейчас?

Он прищурил глаза, и она снова поразилась длине его ресниц.

– Может быть, я только сейчас начинаю сознавать, какая вы решительная женщина, мисс Стюарт. – Он повернулся на табурете лицом к стойке и, снова положив на нее локти, подпер подбородок руками. – Ну, так что вы говорили?

Мелани закусила губу. Она разрывалась между желанием убраться как можно дальше от этого беспокоящего ее человека и столь же сильным желанием попытаться заставить его понять ее эмоции по отношению к Акониту. В конце концов, они не должны быть врагами, да и нет абсолютно никакой причины для этого. Только одно маленькое сомнение в целесообразности совместного проведения длительного времени с Босуэлом заставляло ее колебаться. Но наконец она решилась и сказала:

– Что ж, хорошо, давайте поговорим об Аконите. Может быть, мы все-таки придем к какому-то компромиссу.

Босуэл соскользнул с табурета.

– Не здесь, – сказал он, – я предпочитаю разговор с глазу на глаз.

Мелани широко открыла глаза.

– О, но я не думаю...

– Да ладно, мисс Стюарт, вы ведь не побоитесь выпить вместе со мною? – Он обошел конец стойки. – Что вы предпочитаете? Виски? Ром? Бренди? Джин?

– Ничего, благодарю вас. – Теперь Мелани стало совсем не по себе.

– О, бросьте, вам же должно что-нибудь нравиться. – Босуэл усмехнулся несколько кривовато. – Думаю, маленькая порция виски с сухим имбирным подойдет?

Мелани тяжело вздохнула.

– Я, пожалуй, устала, мистер Босуэл. По-моему, нам надо перенести нашу беседу на какое-нибудь другое время...

Босуэл остановился перед ней с бутылкой виски и двумя бутылочками имбирного эля в руках.

– Вы что, боитесь меня, мисс Стюарт? – спросил он мягко, но с вызовом.

Мелани допила свой шартрез.

– Разумеется, нет.

– Прекрасно. Тогда пойдем?

Он сделал знак, пропуская ее вперед, и они вышли в приемный холл. Кто-то оставил входную дверь открытой, и холодный ветер дул прямо через коридор в холл. Босуэл поставил виски и две бутылки имбирного на конторку и ушел закрывать дверь, а Мелани осталась, дрожа, как от холода, так и от дурного предчувствия.

Вернувшись, он отреагировал на сомнение, выразившееся во взгляде Мелани, сардонической усмешкой.

– Я уж подумал, что вы сбежали от меня, – пробормотал он. – У вас был шанс.

– О, пожалуйста, мистер Босуэл, перестаньте играть со мной в кошки-мышки, – воскликнула она. – Я верю, что вы очень опытный противник, но меня эти игры не развлекают!

– Неужели, мисс Стюарт? Вы меня разочаровываете. Я думал, что все изысканные молодые леди любят словесные набеги на мужскую территорию.

Мелани осмотрелась вокруг.

– Куда вы меня ведете? – спросила она, не желая идти дальше.

Босуэл обошел конторку, подхватил бутылки и, повернув ручку двери за конторкой, толкнул ее.

– Сюда, мисс Стюарт, – спокойно сказал он, – будьте добры, обойдите кругом.

Он подождал, когда она обойдет конторку и войдет в комнату, освещенную огнем камина. Услышав звук захлопывающейся двери, она нервно оглянулась. Но он не предпринял больше ничего подозрительного, лишь поставил бутылки, бывшие у него в руках, и зажег высокую лампу, которая залила комнату золотистым светом.

Это была удобная комната, маленькая и аккуратная, конторская мебель сочеталась в ней с менее деловым убранством.

Кроме письменного стола и двух шкафов с документами, здесь стояли два глубоких кресла, обитых темно-красной кожей, несколько потертые, но явно удобные, а также немного старомодный диван в чехле из зеленого бархата со свернутым подголовником на одном из концов. На столе было разложено множество бумаг, но в этом беспорядке чувствовалась определенная упорядоченность, а единственным выпадающим по стилю предметом был телефон, кричаще современный.

Мелани задержалась в центре комнаты, поворачиваясь и чувствуя, как ее охватывает тепло от поленьев, пылающих в очаге, а тем временем Шон Босуэл достал стаканы из маленького застекленного шкафчика и откупорил бутылку виски. Налив небольшое количество виски в один стакан, он отмерил более щедрую дозу в другой, а затем добавил эль в первый стакан и протянул его Мелани. Она с неохотой приняла стакан и продолжала неуверенно стоять, пока Босуэл не обошел ее, направляясь к камину.

– Садитесь, – указал он на одно из кресел и выпил половину напитка одним глотком.

Мелани после некоторого колебания последовала его совету, но свой стакан поставила на каминную полку рядом с собой, даже не пригубив. Босуэл прикончил свою дозу и лениво пошел налить следующую.

– Скажите, – сказал он, поворачиваясь к ней со стаканом в руке, – какую цену, по вашему мнению, могут дать за Аконит на открытом рынке?

Вопрос застал Мелани врасплох.

– Не знаю, – сказала она. – Я не думала об этом. Наверное, недорого.

– Тысяч пять?

Мелани нахмурилась.

– Может быть, хотя я считаю, что это слишком щедро. Думаю, может быть, – четыре тысячи.

– Хмм. – Босуэл некоторое время изучал виски в своем стакане, а затем снова опрокинул половину себе в глотку. – Четыре тысячи, а? – Он снова уставился на свой стакан. – А что если бы кто-то предложил вам, скажем, восемь тысяч за него, вы сочли бы это щедрым предложением?

Мелани недоверчиво посмотрела на него.

– Восемь тысяч! Никто не даст восемь тысяч за Аконит!

– Я дам.

– Что!? – изумилась она. – Вы это серьезно?

– О, да, конечно. – Босуэл пристально посмотрел на нее. – Поэтому-то я и пригласил вас сюда. Я собирался сделать вам это предложение.

Мелани сняла с каминной полки свой стакан с виски и спешно отхлебнула. Она почувствовала, что ей нужна такая поддержка. Она не верила своим ушам. Босуэл предлагал ей восемь тысяч фунтов за дом, который не стоил и половины!

Она осушила свой стакан и рассеянно держала его в руке, пока он не взял у нее и не возвратил наполненным. Она взяла его машинально, но не стала подносить к губам.

– Но почему вам так нужен Аконит? – промолвила она наконец. – Мне кажется, что в этих местах есть и другие дома, которые вы могли бы купить. Почему именно Аконит?

– У меня есть свои причины, – коротко ответил он, заканчивая второй стакан виски. – Аконит удобен, и это единственный такой дом в округе. И, в конце концов, он единственный сейчас свободен!

У Мелани комок застрял в горле.

– Вы ставите меня в очень трудное положение, мистер Босуэл.

– Почему?

– Потому что я не хочу продавать Аконит.

– Но, Бога ради, почему?! – Босуэл хлопнул себя кулаком по лбу. – Почему? С восемью тысячами вы купите себе сельский коттедж возле Лондона, более подходящий к вашим требованиям, чем Аконит.

Мелани потягивала вторую порцию, тщательно выбирая слова.

– Я не понимаю, в чем проблема, мистер Босуэл. Мне нравится дом. Мне нравится место. Я же сказала вам – я не хочу жить рядом с Лондоном.

– Вы с ума сошли! – яростно пробормотал он, поворачиваясь, чтобы налить себе еще виски. – Что может значить для вас Аконит!

Мелани неуверенно поднялась на ноги.

– Он означает для меня место, которое я могу назвать своим впервые в жизни! – с горячностью заявила она.

– Но это может быть и любой другой дом! – раздраженно воскликнул Босуэл. – У вас не было достаточно времени, чтобы сформировалось особое отношение к этому месту! И если бы я завтра сказал вам, что это вовсе не Аконит, и привел бы вас к другому дому, вы бы этому поверили!