Дестроер (№57) - Свидание со смертью

Точно такую же пустили по кругу члены семьи Мадера, пока их неожиданно не свалил сон.

— А что это? — осторожно спросила она.

— Текила из Санта-Марии. Тамошние жители знают особый рецепт. Довольно крепкая штука, но, думаю, ты осилишь.

— Можете не сомневаться, — усмехнувшись, ответила девушка, вытащила пробку и сделала большой глоток.

Прошло меньше минуты, прежде чем она уронила голову Доннеру на плечо. Чуть наклонившись, он вынул бутылку у нее из рук. Зачем разливать повсюду столь ценную жидкость?

Впереди, ярдах в двадцати от дороги, он заметил глубокий овраг. Сбавив скорость до двадцати миль в час, он направил «эконолайн» к нему. Подъехав почти к самому краю, Доннер заглушил мотор и вышел из машины. Пора избавиться от лишнего груза, и здесь для этого вполне подходящее место. В конце концов, ему платят только за женщин.

Забрав себе охотничий нож, Доннер поднял свою попутчицу и швырнул назад.

— Приятных сновидений, Карен Локвуд, — прошептал он.

Затем он выволок из машины Мигеля и стариков. Скинув всех троих в овраг, подальше от постороннего глаза, Доннер вынул пистолет и надел самодельный глушитель.

— Добро пожаловать в Америку, — с улыбкой произнес он. Затем очень медленно, стараясь не промахнуться, всадил по пуле в каждую голову.

Он был слишком занят, чтобы обратить внимание на собаку. Она выползла и побежала в горы, ища там укрытия, и сидела тихо, пока задние огни «эконолайна» не скрылись за горизонтом. Только тогда собака вышла на разведку. Два раза обойдя вокруг трупов, она принялась царапать землю, а потом задрала морду и завыла на луну.

Глава вторая

Его звали Римо, и он стоял, сунув палец в дуло «Смита и вессона» тридцать восьмого калибра, и размышлял о том, что нынче грабитель пошел не тот.

Все началось с сундуков Чиуна. Как всегда, наставник Римо уложил двадцать семь огромных лакированных сундуков — всего-то чтобы проехать четыре мили до аэропорта.

— Но мы едем на встречу со Смитти, чтобы получить дальнейшие указания, — попытался протестовать Римо. — Если бы он не был таким психом, то просто позвонил бы по телефону. Нам не нужен весь этот багаж для разговора с ним.

— Идиот, — промолвил старый кореец. — Конечно же, император Смит отправит нас в путешествие. Наемный убийца, не покидающий гостиничного номера, совершенно бесполезен.

— Равно как и наемный убийца с двадцатью семью сундуками, — парировал Римо.

— Только если он связан по рукам и ногам ленивым учеником, принадлежащим к белой расе, который спорит вместо того, чтобы выполнять свой долг.

— Странно, а мне казалось, мой долг — служить тому, кто нам платит.

— Лишь тогда, когда это необходимо, о ты, с мозгами как овсяная каша. Твой основной долг — исполнять желания утомленного престарелого учителя на закате дней. А теперь иди и поймай нам такси.

— Такси? — проворчал Римо. — Скажи уж лучше — пять. Нам понадобится целый таксопарк, чтобы сдвинуть с места весь этот хлам.

— Мастер Синанджу не снисходит до таких мелочей, — заявил Чиун, снимая воображаемую ниточку с зеленого парчового кимоно. — Постарайся не повредить мой сундук.

— Какой именно? — поинтересовался Римо, вскидывая на плечи два сундука.

— Вот этот. Там упакован аппарат, благодаря которому я наблюдаю историю вашей страны.

Римо издал вздох отчаяния. То, что старец воспринимал как художественный очерк истории США, на самом деле являлось мыльной оперой под названием «Пока Земля вертится», которая не сходила с экрана последние пятнадцать лет. У Чиуна было собственное представление о реальности. Живые люди были одноразового использования, персонажи сериала — нет. Спорить с ним было бесполезно.

Слегка пошатываясь, Римо вышел из мотеля, поставил сундуки на землю и принялся оглядываться в поисках такси. Улица была пуста. Пока он вертел головой, маленький мальчик оставил на одном из сундуков растаявшее мороженое. Следом за ним подошла бездомная собака и, слизнув мороженое, подняла на сундук лапу. На углу, прислонившись к фонарному столбу, стоял какой-то юнец, ножом ковыряя в зубах и не сводя глаз с блестящих замков. Это было явно не то место, где можно бросить багаж на улице и отправиться на ловлю такси.

Электронные часы на соседнем здании показывали 10.49, а он должен был встретиться со своим хозяином, Смитом, ровно в одиннадцать. Но если так и дальше пойдет, он доберется в аэропорт в лучшем случае к вечеру.

И вдруг перед ним замаячила смутная надежда — он увидел фигуру в желтом одеянии, направляющуюся прямо к нему. Бритая голова парня блестела на солнце, босые ноги, ступая по заваленному мусором тротуару, издавали тихое шарканье. В одной руке он держал ярко раскрашенную банку, другой позвякивал закрепленными на пальцах небольшими музыкальными тарелками.

Ладно, подумал Римо. Парень, конечно, псих, но эти религиозные фанатики по крайней мере не крадут чемоданы, набитые всяким тряпьем. Он улыбнулся приблизившемуся юноше.

— Харе Кришна, — произнес парень высоким, но радостным голосом и сунул Римо под нос банку. — Я собираю пожертвования для церкви бога Кришны и ее последователей. Если дадите пять или десять долларов, буду вам очень признателен.

— Я сделаю кое-что получше, — ответил Римо, доставая пачку стодолларовых банкнот. А когда он вынул из пачки одну купюру, парень так и вылупил глаза. — Послушай, — обратился к нему Римо, — я должен подняться в номер за остальным багажом. Если ты тем временем покараулишь чемоданы и поймаешь такси, эта купюра — твоя.

Неожиданно юноша выпрямил плечи, изображая негодование.

— Так вы хотите, чтобы я что-то сделал, прежде чем ее получить?

— Кажется, я не так уж много прошу, — удивился Римо.

— Я служу Кришне, — заявил парень с возмущением, — предоставляя Западу погрязнуть в корыстолюбии. Мы проводим жизнь в созерцании, а не продаем свой труд за презренный металл.

— Ладно. Я всего лишь предложил.

— Зависимость от денег и материальных благ ведет к душевному разложению, а когда душа нечиста, в ней поселяется зло. Корысть порождает преступление. Разобщенность людей...

— Я уже все понял. Что ж, придется поискать кого-нибудь еще.

Тут парень сунул руку в складки своего одеяния.

— Погоди. Хочу тебе кое-что показать. — С этими словами он извлек на свет сияющий черным лаком автоматический пистолет. — Знаешь, что это такое?

— Смутно догадываюсь, — ответил Римо.

— С помощью этого оружия я вынужден защищаться от злых людей, которых так много в нашем мире. Мне неприятно носить его с собой, но есть люди, способные похитить у меня собранные пожертвования. — Он любовно погладил пистолет. — Если бы не он, я был бы совершенно беззащитен.

— Ты разрываешь мне сердце.

Юноша не сводил глаз с пистолета.

— Такой кого хочешь остановит, — мечтательно произнес он. — Если бы мне пришло в голову им воспользоваться, я бы получил все, что захотел. Стоит только... — И он медленно навел пистолет на Римо.

— Сделать так, да?

— Ага. Так где эта пачка банкнот, которой ты так гордился?

— У меня в кармане. Там и останется.

В этот момент Римо и вставил палец в дуло.

Дальше все произошло молниеносно. Кришнаит спустил курок, но к этому моменту Римо уже успел завязать дуло узлом.

— Как тебе это удалось? — с трудом выдавил кришнаит.

— А вот так! — Римо поднял парня за лодыжки и свернул его кренделем.

— Но ведь это всего лишь деньги! — завопил юнец, пытаясь освободиться. — В конце концов, они вообще мало чего стоят.

— Равно как и ты, — согласился Римо. Затем сделал легкое движение рукой, и парень подлетел в воздух на двадцать футов.

— Зверства истэблишмента! — взвизгнул последователь кришнаизма.

Теперь он казался крохотным пятнышком в небе.

А Римо молча стоял внизу, сложив руки на груди.

— Эй! Ты что, не собираешься меня ловить?

— Ни за что.

— И что же будет? — крикнул сверху юнец.

— Когда-нибудь бросал сырое яйцо в бассейн без воды? — ответил Римо вопросом на вопрос.

Кришнаит завизжал и по пути вниз решил провести переговоры. Его желтая хламида обмоталась вокруг тощих ног.

— Ладно, — хрипло произнес он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Ты победил. Вот что я предлагаю: ты ловишь меня, а я ухожу восвояси. Идет?

Римо, казалось, размышлял.

— Нет, — сказал он наконец. — Пожалуй, я лучше посмотрю на этот старинный опыт с яйцом.

И он снова подкинул юнца вверх.

— Слушай, ты можешь взять кружку для пожертвований со всем содержимым.

— Нет, благодарю. Деньги — это разъедающее душу зло. В смерти гораздо больше удовольствия. Особенно в твоей.

Парень зарыдал.

— Чего вы хотите, мистер? Я сделаю все, что угодно.

Он летел вниз и был уже так низко от земли, что прохожие легко различили бы его красные спортивные трусы.

— Что угодно? — переспросил Римо.

— Абсолютно все. Пожалуйста, мистер! Только поймайте меня!

За секунду до падения Римо выставил вперед большой палец ноги и едва заметно коснулся спины кришнаита. Тот перевернулся в воздухе, и Римо поймал его за загривок.

— Кажется ты сказал: что угодно? Я прав?

— Ага, — угрюмо ответил юнец.

— Так точно, сэр, — исправил его Римо. — Или придется снова отправить тебя полетать.

— Так точно, сэр! — гаркнул парнишка.

— Отлично, — сказал Римо. — Годен!

— К чему?

— К службе в рядах вооруженных сил США. Сейчас отправишься на призывной пункт!

— Служить в армии? Да вы с ума сошли!

Римо слегка надавил парню на шейные позвонки.

— Я хотел сказать: есть, сэр!

К ним подкатило такси.

— А вот и такси, — вздохнул Римо, протягивая шоферу стодолларовую бумажку. — Доставьте этого грубияна на призывной пункт.

— У меня нет сдачи, — ответил шофер.

— Попроси пятерых дружков подъехать сюда и можешь оставить ее себе. — С этими словами Римо запихнул парня на заднее сиденье и захлопнул дверцу. — Дядя Сэм нуждается в тебе! — крикнул он на прощание.

Ну, вот и отлично, — подумал он, когда такси отъехало. Что ж, стоило попытаться — все лучше, чем убивать сорванца. Даже профессиональный наемный убийца не может позволить себе убивать любого идиота, который вдруг среди бела дня решил ограбить его.

Но что заставило его вспомнить об армии, размышлял Римо, перетаскивая бесконечные сундуки Чиуна из мотеля в подъехавшие такси. Сам он свое давно отслужил. Отслужил и забыл, как и все остальное в жизни, которая когда-то принадлежала ему.

Прошло много лет с тех пор, как он ушел из армии и стал полицейским.

И много лет с тех пор, как он вообще перестал существовать.

По всем данным, Римо Вильямс был мертв. Он кончил жизнь на электрическом стуле за убийство торговца наркотиками. Однако все произошло понарошку и было не более чем хитрым фокусом иллюзиониста. Какое-то извращенное восстановление справедливости, потому что, если честно, это не он прикончил торговца.

Вся эта комедия была частью хитроумного плана, разработанного неким Харолдом В.Смитом. Механизм приводился в движение из удобного кресла перед компьютером, скрытого от посторонних глаз в самом центре санатория Фолкрофт в Рае, Нью-Йорк. Словно какой-то безумный иллюзионист, Смит совершал один жуткий трюк за другим, чтобы превратить Римо в ничто. Фальшивый арест, ненастоящий суд, а затем и ненастоящая смерть — все было разыграно, как по нотам, с легкой руки Смита. Спектакль был продуман до мелочей, вплоть до трупа, похороненного взамен Римо.

Все было проделано для того, чтобы обеспечить Харолда Смита человеком, которого нет. Римо оказался наиболее подходящей кандидатурой: сирота, лишенный семейных уз, проштрафившийся полицейский, который был казнен, похоронен и должен был вскоре навсегда исчезнуть из памяти людской.

Когда несколько дней спустя после несостоявшейся смерти на электрическом стуле Римо пришел в себя, ему рассказали о странной миссии, которую отныне ему суждено выполнять. Он должен был стать карающей дланью КЮРЕ, тайной организации, созданной Харолдом В.Смитом и выполняющей задания правительства США. КЮРЕ боролась против преступлений, с которыми справиться конституционными методами было нельзя.

Приказы Смиту отдавал непосредственно президент, единственный человек, помимо Римо и Смита осведомленный о существовании организации. Чиун, учитель и наставник Римо, не подозревал о механизмах ее работы. Старый кореец считал, что готовит Римо стать охранником Смита, когда тот узурпирует американский престол и провозгласит себя императором.

Именно так Мастера корейской деревушки Синанджу на протяжении многих тысячелетий зарабатывали себе на жизнь. Синанджу была очень бедна, ей нечем было торговать в обмен на еду. Единственным ее достоянием была физическая подготовка, которая позднее стала известна под названием боевых искусств. Мастера, владевшие техникой борьбы Синанджу, были самыми страшными убийцами на земле, и это свое мастерство они приносили в дар правителям разных стран, чтобы кормить родную деревню.

По традиции каждый Мастер Синанджу имел ученика, который должен был сменить его после смерти. Но вопреки традиции нынешнему Мастеру Синанджу, Чиуну, навязали великовозрастного белого. Именно таково было условие контракта между Чиуном и Харолдом В.Смитом. Престарелый кореец должен был тренировать Римо в обмен на подводную лодку с золотыми слитками, которая раз в год приплывала к берегам Синанджу.

Поначалу Чиуну казалось, что просто невозможно научить расслабленного, плотоядного белого секретам самого сложного из всех боевых искусств, но со временем даже старый Мастер вынужден был признать, что Римо обладает почти сверхъестественными способностями.

Со своей стороны Римо страшно негодовал, что компьютерная система вычеркнула его из жизни, и всячески сопротивлялся намерению Смита сделать из него профессионального убийцу-ассасина. Было что-то неуловимо неамериканское в той судьбе, которую Смит выбрал для него.

Но Смит продолжал убеждать, и Римо вспомнил тот день, когда пуля убийцы оборвала жизнь президента, основавшего КЮРЕ. И у него вдруг открылись глаза — он понял, что подобное зло можно устранить, лишь противопоставив ему столь же страшную силу. Через две минуты после инаугурации новому президенту рассказали о КЮРЕ, и он согласился на дальнейшее существование организации.

Когда Римо в тринадцатый раз поднялся за сундуками, воспоминания отошли на второй план.

— Папочка, пошли, — выдохнул Римо, забирая последние три сундука.

Чиун сделал рассеянный жест рукой, требуя, чтобы ему не мешали. Он сидел на одной из кроватей и что-то оживленно обсуждал с горничной.

— "Вся моя семья" очень ничего, — со знанием дела говорила девица, — но все равно ничто не сравнится с «Пока Земля вертится». Я его люблю больше всех. — Она загасила сигарету в пепельнице, до отказа набитой испачканными в помаде окурками.

— И я тоже! — признался Чиун. Его седые волосы и борода затряслись в знак согласия.

— Рэд Рекс — это что-то особенное! — Она расправила розовый нейлон форменного платья на коленях. — Такой красавчик!

— А Мона Мадригал... — мечтательно проговорил Чиун. — Прелестнейшая из женщин. Может даже она кореянка.

— Может быть, — согласилась девушка и задумалась, наморщив лоб. — Я хочу сказать, она небольшого роста и все такое. Но я читала про нее в одном журнале, так там про это ничего не говорилось. Там было сказано только, что она разведена.

— Какая жалость, — сочувственно закудахтал Чиун. — Что и говорить, мало кто из мужчин достоин такой красавицы, как Мона Мадригал.

Горничная пожала плечами.

— Не знаю. Там еще было сказано, что она живет в Санта-Фе.

— Вам что, нечем заняться? — раздраженно перебил ее Римо.

Девица фыркнула и поднялась. Чиун похлопал ее по руке.

— Не обращайте внимания, — шепнул он. — У некоторых людей просто нет души.

— Побочный эффект тяжелого физического труда, — проворчал Римо и вышел из комнаты, унося с собой оставшиеся чемоданы.

Доктор Смит тщательно замаскировался. Вместо обычного серого костюма-тройки, очков в металлической оправе и атташе-кейса на нем была тройка коричневого цвета и очки в металлической оправе; в руках он держал «дипломат». Такого богатства фантазии он никогда прежде не проявлял.

— Делайте вид, что меня не знаете, — сквозь зубы проговорил Смит, поравнявшись с Римо и Чиуном в коридоре. — Встретимся у выхода 27.

— Как вам будет угодно, император, — низко поклонился Чиун. — Мы никому не скажем, что должны встретиться с вами у выхода 27. Ваши преданные слуги готовы исполнить любое ваше желание, о свет очей моих...

— Папочка, мне показалось, мы должны были сделать вид, что с ним не знакомы, — заметил Римо.

— Чепуха. На свете нет императора, который хотел бы оставаться в тени. Именно поэтому они так мечтают стать императорами.

— Смитти не император, — решительно заявил Римо. В течение последних десяти лет он чуть ли не ежедневно тщетно пытался объяснить Чиуну служебное положение Смита.

— Конечно-конечно, хе-хе. Никто не хочет, чтобы его называли императором, пока занят трон. Хе-хе!

— Ладно, не будем об этом, — закончил разговор Римо.

У выхода 27 толпились пассажиры, ожидавшие посадки. Римо и Чиун подсели к Смиту в зале ожидания, но тот сделал вид, что не заметил темноволосого молодого человека с широкими запястьями и пожилого корейца в ниспадающем складками кимоно.

— Вы опоздали, — сказал он с неприятным акцентом жителя Новой Англии.

— Я сделал все, что в моих силах, — ответил Римо.

— Ладно, Бог с ним. Но времени в обрез. Вы летите этим рейсом. — Смит кивнул в сторону поднимающихся по трапу пассажиров.

— А куда мы летим?

— В Нью-Мексико. Там на плато наблюдается настоящая эпидемия необъяснимых убийств.

— Ну и что? Разве в Нью-Мексико нет своей полиции?

— Я же говорю: эпидемия. За какие-нибудь несколько недель — более трехсот. Идентифицировать трупы не удалось. Судя по внешности и одежде, все мексиканцы. Различные по возрасту, полу, роду занятий, они объединены способом убийства. Все убиты выстрелом в голову.

— А что говорит ФБР?

— Они так ни к чему и не пришли. Сначала было решили, что это трупы кубинских шпионов, но быстро отказались от этой версии. И тогда были задействованы компьютеры КЮРЕ, которые подметили ряд интересных деталей. Во-первых, все эти убийства, похоже, связаны с резким ростом заявлений о пропаже людей на территории Мексики.

— Вы хотите сказать, что пропали они в Мексике, а убиты в Нью-Мексико?

— Это не одни и те же лица. За последние несколько недель то и дело поступают сообщения о пропаже молодых женщин, но среди убитых ни одной молодой женщины не обнаружено. Ни одной. Вот единственная закономерность во всей этой истории.

— Вряд ли это даст нам какую-то зацепку. Что еще?

— Может, конечно, это и ни при чем, но за последнее время участились полеты вертолетов в районе гор Сангре-де-Кристо, то есть примерно там, где обнаружены трупы.

— Вертолеты? Они что же, расстреливают свои жертвы с вертолетов?

— Нет. Убийства производились с близкого расстояния из пистолета «руджер-блэкхок». Все убийства совершены одним человеком, но его будет не так-то просто отыскать. Плато весьма обширно. Если дело затянется, то о нем пронюхает пресса и уж тогда нагонит страху на всю округу. Если произойдет что-то подобное, убийца наверняка ляжет на дно и нам вряд ли удастся его поймать. Президент очень обеспокоен.

Римо кивнул.

— Я думал, мои полицейские деньки остались далеко в прошлом.

— Кто-то должен, — вставая, произнес Смит.

Это была его любимая фраза, оправдывавшая все неприятные указания, которые получал Римо, от убийства случайных свидетелей до уничтожения трупов.

— Кстати, я все устроил, так что в Санта-Фе на стоянке возьмете автомобиль. — Смит незаметно передал Римо брелок, на котором болтались два грязных ключа.

— Смитти, да вы проявляете просто царскую щедрость!

— Император, — прошипел Чиун.

— Оставьте вашу лесть при себе, — оборвал Смит. — Просто я знал, что вам понадобится автомобиль, и это был единственный способ удержать вас от кражи. Синий «шевроле».

Он встал и пошел прочь, а на его месте остались лежать два билета. Но только Римо взялся за них, как Чиун тотчас же выхватил билеты у него из рук.

— Мне показалось, он говорил о Санта-Фе, но я просто не могу поверить своему счастью! — возопил старец.

— Угу, — неуверенно произнес Римо, забирая у него билеты. — Кажется, Санта-Фе славится своими закатами.

— Нет, мы едем туда вовсе не потому! Дело в том, что там живет Мона Мадригал.

— Ах, вот как, — вежливо заметил Римо, слегка подталкивая Чиуна к выходу. — Это просто великолепно. Какое счастливое совпадение.

— Это не совпадение, — упрямо повторил Чиун. — Разве можно считать совпадением то, что каждое утро солнце поднимается на небосклон? Конечно же, император Смит в своей божественной, лучезарной мудрости нашел способ отблагодарить старика за долгие годы верной службы. Он сделал так, чтобы я мог увидеть женщину моей мечты.

— Папочка, — ласково произнес Римо, — не хочу задеть твоих чувств, но даю голову на отсечение, что Смит и слыхом не слыхивал о Моне Макгонигл или как ее там.

— Мадригал, — подсказал Чиун. — Только зря ты думаешь, что все люди такие же пустые и ограниченные, как ты. — Растолкав локтями пассажиров, он протиснулся к своему месту.

— Можешь как хочешь меня оскорблять, но вряд ли такое могло прийти Смиту в голову. Мы отправляемся в Санта-Фе по делу.

— Дело всего лишь для отвода глаз. Если бы ты знал об императорах столько же, сколько я, то понял бы, что вся эта история с трупами не более чем уловка, чтобы дать нам возможность посетить город, где живет Мона Мадригал.

— И чтобы ты мог встретиться с ней?

— Наконец-то до тебя дошло.

Глава третья

С наслаждением отправив в рот последний кусочек шоколадного торта, Майлс Квантрил положил ложечку на блюдце и вытер губы белоснежной салфеткой.

— Можете убирать, — бросил он, еще раз вытер напоследок губы и положил салфетку на стол.

Тут же возле Квантрила бесшумно возник пожилой седовласый слуга. Он быстро убрал со стола, изо всех сил стараясь, чтобы ни одна крошка не попала мистеру Квантрилу на костюм. Однажды он совершил такую ошибку, за что получил от хозяина хороший удар под зад. До сих пор, когда выдавалась особенно холодная ночь, зад сильно ныл, хотя сей досадный эпизод произошел более года назад.

За свою долгую карьеру дворецкого наш пожилой джентльмен служил у виконтов, баронов, лордов и королей, но никто из них ни разу не позволил себе поднять на него руку. Но уж если на то пошло, никто из них не платил и половины того, что платил мистер Квантрил. Теперь, когда дело шло к пенсии, пожилой джентльмен решил, что деньги гораздо дороже чувства собственного достоинства. Жизнь, проведенную в окружении утонченности и хороших манер, не положишь в банк. Так что он останется на своем посту до конца и будет особо тщательно следить, чтобы ни одна крошка не попала хозяину на костюм.

Наконец слуга бесшумно удалился, и Квантрил взял лежавший на столе журнал. С открытой страницы на Квантрила смотрело его собственное лицо. Он обожал читать о себе.

В свои тридцать три он бы высок, красив и очень следил за собой, от стрижки на голове до маникюра на руках. На нем был один из его двухсот восьмидесяти сшитых на заказ костюмов, рубашка в тон и галстук; из кармана торчал платок. Черные итальянские мокасины были начищены до блеска.

Майлс Квантрил старался соответствовать имиджу, возникшему на страницах журналов «Тайм», «Ньюсуик» и «Пипл». Потомок старинного аристократического рода, он был одним из самых богатых и привлекательных холостяков страны. Его окружало богатство, преследовали красивые женщины, но увлекала только работа. «Любимый магнат Америки, — провозглашал журнал. — Куда ныне он держит путь?»

— Действительно, куда? — прошептал Квантрил, окидывая взглядом свой кабинет.

Яркий солнечный свет заливал стеклянный письменный стол с хромированными поверхностями, который возвышался на пушистом ковре. Вдоль одной из стен стоял целый ряд компьютеров, другую стену закрывал книжный шкаф, в котором теснились кожаные корешки коллекции редких книг стоимостью в полмиллиона. Кабинет являл собой гармоническое сочетание изысканного вкуса и неограниченной власти.

Квантрил улыбнулся.

— Боюсь, вы и представить себе не можете, друзья, каковы мои дальнейшие планы. У вас на это просто не хватит воображения.

Оглядываясь назад, он понимал, что успех его был неизбежен, и неважно, было у его семьи состояние или нет. Он был прирожденным лидером.

Впервые он ощутив свою власть в шесть лет, когда застал горничную и шофера в кладовке — они занимались любовью. Дело было в родительском поместье в Саутгемптоне. Шантажом он выманил у слуг сразу целую сотню.

В начальной шкоде Квантрил стал самым юным торговцем наркотиками за всю историю школьного образования, но все выплыло наружу — сам директор поймал его с поличным. Если бы не крупное пожертвование семьи Квантрил на ремонт школы, юный Майлс вылетел бы из нее как пить дать. Впрочем, он и так подвергся более чем суровому наказанию — на три месяца его посадили под домашний арест.

Для Майлса Квантрила наступили тяжелые времена. Ему было двенадцать, а заняться было абсолютно нечем, разве что объезжать чистокровных рысаков из отцовских конюшен, смотреть один из трех собственных телевизоров, плавать в 50-метровом бассейне, играть на собственном кегельбане, расположенном в подвале особняка, охотиться на куропаток да коротать время в химической лаборатории стоимостью в несколько миллионов долларов, подаренной отцом. Это было унылое существование.

Но Квантрил выстоял. Занимаясь в лаборатории, он открыл секрет изготовления бомб. Поначалу они, правда, были не более чем пластмассовыми шариками, начиненными различным количеством нитроглицерина и тринитротолуола, но вместе с практикой приходило совершенство. Через каких-нибудь полтора месяца он уже устанавливал мины в семейном розарии, а изготовленный им в семнадцать лет заряд оказался столь мощным, что подчистую снес местный полицейский участок.

Его арестовали, но, поскольку инцидент произошел за три дня до того, как ему исполнилось восемнадцать, судили как несовершеннолетнего. К тому же судья, неизменный партнер отца Квантрила в гольф, приостановил исполнение приговора.

— Я сам позабочусь о мальчике, — пообещал старший Квантрил.

И слово свое сдержал. Юный Майлс Квантрил, один из богатейших наследников Америки, остался без гроша.

— Я отправлю тебя в колледж, — заявил отец. — Получишь образование и все. Не будет больше тебе денег на карманные расходы, не будет машин, отдыха на Ривьере. Считай, что ты предоставлен самому себе.

Майлс Квантрил получил денежки, полагавшиеся на образование, и отправился в колледж. К сожалению, в тот самый день, когда он покинул родительский дом, старинный особняк взлетел на воздух. Спастись не удалось никому.

В колледже он выбрал самого сообразительного парнишку по имени Билл Петерсон и поручил ему писать за себя все курсовые работы.

— А почему я должен это делать? — поинтересовался Петерсон.

— Просто так.

— Тогда пошел к черту.

На следующую ночь кровать Билла Петерсона неожиданно загорелась.

Выписавшись из больницы, Петерсон сразу же согласился писать за Квантрила все, что тот только пожелает.

После столь успешного дебюта не составило ни малейшего труда подключить всех отличников к подготовке письменных работ для сборной колледжа по футболу.

Денег за это футболисты Квантрилу не платили, но зато согласились снабжать его самыми стройными, красивыми и сексуальными девочками во всем штате.

Поначалу Майлса Квантрила вполне удовлетворяло, что каждую ночь у него ночует новая девочка. Но девочки не делают человека богаче. И вот однажды, когда он лежал, раскинувшись, на своей атласной постели, а между ног у него трудилась роскошная блондинка, ему в голову пришла блестящая мысль. Она была до гениального проста. И пахла несметным богатством.

Называлась она «Свидание с мечтой».

По мысли Квантрила, «Свидание с мечтой» должно было стать службой, предлагающей проституток по вызову. Но в отличие от других контор с аналогичными задачами, оптом и в розницу предоставляющих клиентам партнерш, столь же скучных и малопривлекательных, как и содержательницы этих контор, «Свидание с мечтой» будет предлагать лишь отборный товар.

В доказательство клиентам Квантрила за твердую плату, конечно, будут предложены видеозаписи предполагаемых партнерш, но записи эти будут разительно отличаться от уже имеющихся на рынке.

Потребители видеопродукции Майлса Квантрила увидят не просто свою будущую пару — они увидят воплощение собственных фантазий. Все, что они только пожелают: парижскую аристократку, говорящую с ними с берегов Сены, красотку из гарема, в прозрачных шальварах исполняющую танец живота, китайскую принцессу, проходящую на цыпочках по древним дворцам Запретного Города, — они получат вкупе с музыкой, обстановкой, костюмами и выученной назубок ролью. Видеокассеты «Свидания с мечтой» станут рекламировать секс, любовь и новые свидания с мечтой.

Апробацию новой идеи Квантрил провел в кампусе; сделать первую видеозапись ему помогли таланты с кинематографического и театрального факультетов и факультета журналистики, а в качестве главной героини выступила проститутка по вызову Ванда Уэтт: одетая в костюм средневековой дамы, она совершала медленный стриптиз в окне старинной башни.

Опыт ставился на пяти самых богатых студентах колледжа. В результате все пятеро были готовы выложить несколько тысяч за свидание с Вандой и обещание следующей кассеты с не менее сладостным воплощением мечты.

К окончанию первого семестра Майлс Квантрил располагал уже достаточно крупной суммой, чтобы покинуть колледж и отправиться в Голливуд. Там он скупил все заброшенные съемочные площадки, какие только смог найти. Для осуществления своих видеофеерий он нанял операторов и режиссеров, снимающих порнофильмы, и запустил рекламу на телевидении. Его бизнес стал быстро процветать.