Так же отзываются о русских и мусульмане.
Что интересно: западные люди как раз не дождутся от Руси ответного комплимента - в новгородском эпосе о Садко скандинавы выведены людьми, на слово которых полагаться особо не следует.
Береговое право
Кроме того, на русских сильное впечатление производило так называемое береговое право.
Это право официально устанавливало: властитель побережья может присвоить все, что выбросило море после кораблекрушения. Даже спасшиеся люди - пассажиры, матросы, капитан - тоже теоретически становились собственностью хозяина побережья. Он имел право убить их, обратить в рабство, или (если будет в хорошем настроении) отпустить за выкуп.
Новгородцы тоже ангелами не были, но этот «старый добрый» европейский обычай казался им совсем уже перебором.
Однако, в глазах жителей Европы грабеж кораблей, разбившихся возле побережья, вовсе не был преступлением.
Береговое право отменили в Италии только в XII веке, в Англии и во Фландрии - спустя еще 100 лет. И то «выборочно». То есть только по отношению к кораблям богатой и могучей Ганзы. Причем, полагаю, из соображений не столько гуманизма, сколько собственной безопасности: ганзейцев, их товары и их пассажиров грабить было опасно - а то ведь города Ганзы могут, скинувшись, двинуть немалое войско.
На фоне этой практики совершенно удивительным выглядит договор руссов с Византией в 911 году. Одним из пунктов этого договора был отказ от берегового права!
В те времена купцы плавали целыми караванами - так спокойнее. Уже на порогах Днепра их подстерегали кочевые племена и разбойничьи шайки. О масштабе грабежей говорит хотя бы убийство князя Святослава: если самого «верховного» князя Руси, прославленного воина, пусть и с «малой дружиной», печенеги смогли подстеречь и убить, что же говорить о мирных купцах?!
Русско-византийский договор 911 года - первый в своем роде. И неплохо бы запомнить, как наши разбойные предки хотели извести береговое право, а «цивилизованная» Европа его лилейно сохраняла… еще несколько столетий.
Русским - верить!
Все существо его протестовало против этого; красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно.
И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»
К. Васильев «Садко и Владыка морской». 1974 г. Былинный герой Садко - конечно, самый знаменитый новгородский купец. Вот так центральным персонажем народного эпоса стал предприниматель
Не только Новгород - очень многие земли и города Руси вели оживленную торговлю с Европой… Через Богемию-Чехию и Польшу, через Галич и Львов шла торговля с Германией.
Ратисборн в XI и XII веках - основная точка торговли с Германией. Здесь была особая корпорация купцов, торговавших с Русью - «рузарии».
Летописец Титмар из Мерзебур-га (975-1018) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты. Он считал русских очень приличными людьми и надежными партнерами.
Каноник Адам из Бремена в книге «История гамбургской епархии» называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира. Он описывал Киев как город, где жители ведут себя нравственно и не нарушают десяти заповедей - даже язычники там не воруют и не грабят.
«Анналы» Ламберта Херсфельда написаны около 1077 года. В них содержится много сведений о Руси и отзывы о ней тоже только в самых лучших тонах. Русские считаются людьми глубоко порядочными, их слово надежно, а доверенные им товары и золото они никогда не присвоят. В этом, говорится, отличие русских земель от земель скандинавских язычников и жителей Юга.
Германские купцы хорошо знали русских в самые давние времена. Еще до монгольского нашествия был подписан торговый договор между Смоленском и немецкими городами Бременом, Дортмундом, Гронингеном, Сестом, Мюнстером, Любеком и Ригой.
Немецкие купцы часто приезжали в Смоленск, некоторые жили в нем постоянно. У них там была даже своя церковь Святой Девы.
Новгородцы не только ждали к себе купцов-гостей, но и сами регулярно плавали по морю в Данию, в Любек и в Шлезвиг. В XII веке они основали свою колонию на острове Готланд, там стояла построенная ими православная церковь.
Итак, воистину удивительное дело! «Почему-то» немцы очень высоко оценивают русских коллег. Они не только не считают наших предков нечестными и вороватыми, но наоборот, отдают им предпочтение перед «своими». Сила русского авторитета такова, что уважение перед русскими отражается и в документах.
В 1187 году император Священной Римской империи германской нации Фридрих I даровал равные права на торговлю в Любеке голландцам и русским. Тем самым он предпочел русских корпорациям немецких купцов из других городов, фламандцам и датчанам. Почему? А потому, что «русским можно верить за их отменную честность и справедливость». Видимо, честность и справедливость купцов из Дании и Фландрии император считал не столь «отменной». Интересно, а читали ли его указ Гер-берштейн, Ульфред и Фан-Кленк? Штаден-то наверняка не читал, увлеченный воровством и грабежами.
Ганза дает русским привилегии
В конце XIV века Ганзейский союз (от средненемецко-го Hanse - союз, товарищество) включал больше сотни городов, в том числе и Дерпт, Ригу, Ревель. Он владел монополией на торговлю в масштабах Европы. Столицей Ганзы был город Любек - тот самый, привилегию на торговлю в котором дал русским германский император.
Любек решал споры между членами Ганзы, решал, будет ли Ганза воевать и какие города выступят с войском. В нем собирались съезды Ганзы.
Основой торговли и финансовых операций Ганзы были конторы в Брюгге (Фландрия), Лондоне, Бергене (Норвегия), Венеции, Новгороде. Любек - основной перевалочный пункт на сухопутном и речном пути из бассейна Балтики в Северное море. Новгород лежал в начале торговых путей, связывающих Балтику с Черным и Каспийским морями, Восточную Европу с Западной. Новгород стал очень важным, непременным членом Ганзы, одним из основных ганзейских городов.
Именно Ганза определяла движение товаров и сырья по всей Европе, посредничая между всеми центрами ремесла и торговли.
Италия поставляла шелк, ткани, Фландрия, Англия и Северная Германия - сукна, Южная Германия, Англия и Скандинавия - металлы, Северная Германия и запад Франции - соль, Швеция - медь, Норвегия - рыбу. Из стран Восточной Европы везли тогда, в основном, воск, мед и пушнину.
Центральное место в Ганзе занимали немецкие города, а главными были немецкие купцы - посредники. Немцы способствовали развитию промышленности, специализации отдельных земель. Одновременно всевластие Ганзы затрудняло развитие местного купечества, особенно фламандского и английского.
Русские предлагают свой товар. Резная панель. Ок. 1400 г. Этот сюжет украшал скамью общины немецких купцов, торговавших в Новгороде Великом
Наивно считать средневековых купцов чем-то вроде современных предпринимателей. Торговать мог не всякий желающий, а получивший разрешение, согласие, привилегию города или корпорации.
Политика Ганзы во всех странах была проста: монополия немцев, система разрешений и сдержек. Ган-за жестко давила английских, фламандских и голландских купцов. Страх перед конкурентами? Не только. В Ганзе почему-то считалось, что англичане и голландцы не умеют учитывать интересов партнеров, не «живут вместе с другими», а всегда держатся сами по себе.
Купцов из Новгорода немцы тоже пытались вытеснить с Балтики. Но действовали чисто экономическими методами, никогда не запрещая русским торговать в других городах или открывать там конторы.
Ганза монополизировала торговлю с Новгородом. Только члены Ганзы имели право учить русский язык, торговать с русскими, а самое главное - давать русским ссуды деньгами или товаром. Почему?! Оказывается, русские - очень надежные партнеры, они всегда отдают долги и со всеми процентами. Ссудить русскому купцу денег считалось выгодным дельцем.
При этом Ганза никогда не запрещала самим русским торговать в ганзейских городах и давать ссуды немцам или другим европейцам - члены они этого союза или нет. Получается, Ганза вводила своего рода «привилегию наоборот» - привилегию для русских в ущерб «своим».
Например, купцы из Лондона не имели права давать ссуды немцам. И торговать могли не везде.
Русских купцов немцы считали честными и надежными. В Ганзе действовал закон, согласно которому проторговавшийся русский купец не мог быть арестован ни в этом, ни в любом другом городе Ганзейского союза. Это может показаться странным. Действительно, почему? Это было время очень жестоких законов. Если суд устанавливал, что купец не может отдать долги или у него кончились средства, его могли приговорить даже к смертной казни, к пыткам раскаленным железом или отсечению рук и ног. Долговая тюрьма - каменный застенок или земляная яма, где «дебитор» был обречен сгнить заживо, - это еще далеко не самый страшный результат работы судебных исполнителей того времени по взысканию просроченных задолженностей.
А финансово несостоятельного русского купца не казнили и не истязали. Его отправляли домой, в Новгород, чтобы он мог опять начать торговлю и отдать долги.
Таких правил в Ганзе не было по отношению ни к каким другим купцам - ни немецким, ни английским, ни шведским, ни голландским, ни фламандским. Привилегия русским, однако.
И еще одна деталь. Думаю, достаточно важная. Конторы Ганзы располагались в разных городах, в том числе в норвежском Бергене и в Новгороде. Старшие купцы в конторах бдительно наблюдали за нравственностью своих приказчиков. Почему было так важно, чтобы взрослые парни ни в коем случае не крутили романы с местными уроженками, - непостижимо. Но задача считалась очень важной.
Так вот. В городе Бергене, втором по величине городе Норвегии после Осло, есть знаменитая ганзейская набережная Брюгген. Она внесена в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. На набережной сохранился дом, в котором находилась контора Ганзы, и комната, в которой должны были спать немецкие приказчики. Кровати у приказчиков были очень своеобразные. Эдакие то ли корытца, то ли гробики… специально так сделанные, чтобы в эту постель при самом сильном желании нельзя было бы положить еще одного человека.
И только в одном городе - члене Ганзы кровати для приказчиков устраивались иначе, точнее, по-обычному: в Новгороде.
Поскольку считалось, что новгородских барышень без женитьбы затащить в постель все равно невозможно.
Глава 3.
Репутация русской шляхты в Речи Посполитой
…Родился в бедной, но честной семье.
Начало биографий многих исторических деятелей Запада
О ком писал Генрик Сенкевич?
Генрик Сенкевич воспевал Речь Посполиту, противопоставляя ее враждебной, грубой Московии. Его трилогия - величавая песня о гордой державе, ее взлете в начале - середине XVII века и о том, как этой славной стране сломили хребет навалившиеся на нее бедствия. Трилогия…
Генрик Сенкевич
«Огнем и мечом» - о войне польской короны с Богданом Хмельницким и с помогавшей ему Московией. «Потоп» - название, принятое в Польше для периода войны со Швецией. «Пан Володыёвский» - о войне с татарами и турками, завершившейся тем, что новый король Речи Посполитой Ян Собеский наголову разбил турок под Веной в 1683 году. Турецкое нашествие затопило Центральную Европу - Венгрию, земли Австрийской империи Габсбургов. Ян Собеский вел за собой 70-тысячную многонациональную армию, которая вдребезги разгромила 200-тысячную армии турок… Победа!
Но именно с того времени Польша начала отставать от остальной Европы, слабеть, утрачивать свои позиции. Одна причина - страна и народ истощились в бесчисленных войнах. Три поколения шляхты не жили, а воевали. Военное сословие оказалось выбитым на 80 %, заменить его было некем, а ведь именно шляхта была сословием государственных людей. Не стало шляхты - не стало и железного обруча, которым скована была Речь Посполита.
Вторая причина - невероятные, сказочные привилегии той же шляхты. Таких привилегий не было у дворянства ни одной другой страны мира. Шляхта выбирала королей, выбирала вполне демократически. Всякое важное решение принималось на сеймах и сеймиках, то есть на съездах и съездиках шляхты. Каждый шляхтич, самый что ни на есть ничтожный и жалкий, обладал «золотым правом» veto - запрета на любое решение правительства или решения целого съезда шляхтичей. Король издал указ, который лично мне не нравится? И я кричу «veto!» Запрещаю! И не пройдет решение, если его не одобрит вся поголовно шляхта, до последнего, самого нищего, шляхтича.
Таким образом, положение об «общем согласии», «ли-берум вето» означало, что любой закон мог быть принят, только если все дворянство Польши не возражает.
Шляхтич имел право на конфедерацию - то есть право на создание коалиций, направленных против (!) короля.
Шляхтич имел право на рокош - то есть на официальное восстание против короля.
Так что если король, его чиновники или правительство нарушали золотые шляхетские вольности, шляхта имела официальное право на бунт. «Рокош!» - кричал шляхтич, поднимаясь против короля. Собрались трое таких повстанцев - они имеют право создать какое-то подобие государства, Конфедерацию.
Подобный избыток свободы, «шляхетские вольности» сделали Польшу не сильнее, а слабее соседей и привели к ее расчленению, разделам.
Книги Генрика Сенкевича - страстный рассказ о том, какой прекрасной страной была Польша ДО трех разделов XVIII века. Действительно, если предки поляков были ТАКИЕ… Такие, как пан Скшетузский, Заглоба, Кмитиц, Володыёвский. Тогда никакая холера не одолеет Великую Польшу! Враги расступятся, ослабнут, исчезнут, и страна этих героев восстанет из праха! Неудивительно, что книги Генрика Сенкевича стали знаменем польских патриотов, их зачитывали до дыр в Польше, пытались запрещать в Российской империи. В Пруссии дело доходило до изъятия уже выпущенных тиражей, более того - до обысков и арестов тех, кто эти книги читал…
Генрик Сенкевич на банкноте в 500 000 польских злотых (1990 г.). Сенкевич был в Польше «нашим всё» даже во времена социалистической дружбы народов
Вот только возникает вопрос: о ком писал Генрик Сенкевич? О поляках? И где именно происходят действия его романов? «Огнем и мечом» - на Украине. Много раз в этой книге упоминается Волынь, Львов, Чернигов.
«Сечь, занимающая незначительное пространство, не могла прокормить всех своих людей, походы случались не всегда, а степи не давали хлеба казакам - поэтому масса низовцев в мирное время рассыпалась по окрестным селениям. Вся Украина была полна ими, и даже вся Русь!…Почти в каждой деревне стояла в стороне от других хата, в которой жил запорожец».
«Так продолжалось год или два, пока не распространялась весть о каком-нибудь походе на татар, на ляхов или же на Валахию; тогда все эти бондари, кузнецы, шорники и воскобои бросали свои мирные занятия и начинали пить до потери сознания по всем украинским кабакам… Старосты тогда усиливали свои отряды, а шляхта отсылала в город жен и детей».
Начало действия «Потопа» разворачивается «в Росси-енском повете Литвы».
Многие дворовые девки главной героини, Оленьки-Александры, легко отличимы от панночек «по языку» - они не умеют говорить по-польски, а только по-русски.
Анджей Кмитец, главный положительный герой романа - «хорунжий оршанский» - из Орши, что в современной Белоруссии. Этот «оршанский боярин» такой горячий патриот своей малой родины, что, не думая, зарубил на поединке поляка из Короны, который лишь ехидно поинтересовался, ходят ли оршанцы уже на двух ногах, или еще на четырех?
И дружина Анджея Кмитеца - вся из Оршанской и Смоленской земель.
Не в нем одном дело… Януш Радзивилл, воевода Ви-ленский, называется еще и «воевода русский».
В общем, получается, что выдающийся польский националист Генрик Сенкевич описывает подвиги вовсе не предков современных поляков, а русских людей, подданных короля Речи Посполитой, которые своей отвагой и мужеством не раз спасали судьбу этого государства.
Более того… у Сенкевича все время получается так, что именно русские рыцари играют главную роль в кампаниях, а коренная польская шляхта трусит и предает. Ударили казаки? И самыми сильными противниками казаков оказывается кто? - прибалтийские немцы-наемники и русская шляхта из Великого княжества литовского и русского. Эти - спасают.
Шведы ставят пушки, атака шляхетской конницы захлебывается, всадники скачут назад. Польская шляхта уже готова пойти под руку шведского короля. Но не русская! Русские не предают, они верны своему королю и своей родине. С неимоверными тяготами они останавливают шведский «потоп», почти затопивший Речь По-сполиту.
Итак, именно русские подданные польской короны заложили основу для будущих побед Яна Собеского.
Тоже миф, созданный талантливым пером польского писателя? Нет смысла даже разбираться. Важно - КАКОЙ миф! Какой полезный миф для нашего народа, если только его перевернуть с головы на ноги и правильно прокомментировать!
Впрочем, как отмечают профессиональные исследователи того периода, исторические основания для этого мифа есть. Русская шляхта в Речи Посполитой была меньше развращена фантастическими привилегиями, чем польская, не была потому так чванлива и высокомерна, была дисциплинированнее и отважнее. И что сейчас важнее всего - была честнее.
Русские князья - Чарторыйские, Вишневецкие, Огинь-ские, Потоцкие, Сапеги - владели собственными частными армиями, в которых служили и коренные польские шляхтичи. Эти князья были верной опорой для трона и считались людьми большой порядочности и честности. Избираемые польские короли, своего рода пожизненные президенты, не раз отмечали высокие достоинства русских - и боевые, и гражданские.
В современной Польше об этом помнить не хотят. Зачем? Намного удобнее представить войны XVII века как войны передовой «польской» Польши с отсталой и дикой «русской» Московией. Что славу Речи Посполитой составляли предки вовсе не поляков, а русских, помнить куда менее удобно.
В современной Польше всех положительных героев Сенкевича считают именно что поляками. Но что можно поделать, если ВСЕ эти герои происходят с территории современных Украины и Белоруссии, и сами о себе ясно заявляют - они русины. То есть русские.
Глава 4.
Репутация московских деловых людей и купцов Российской империи
Не дал слова - крепись, а дал слово - держись!
Народная поговорка
Деловой мир кондовой и дикой Московии
Лучше обмани меня в цене, но не в товаре.
Томас Фуллер, английский литератор
У нас в России как-то всегда получается, что россиянин прошлого - это или крестьянин, или солдат, чиновник, офицер, дьяк в московском приказе или сановник в Петербурге. Словом, государев человек. Дельцов, предпринимателей почему-то мы не очень замечаем, а ведь было их немало, и роль их в жизни страны и народа - огромна.
В XVII веке правительство старалось помогать купцам. В случае государственной нужды купцы могли ссудить государству или его отдельным сановникам совершенно фантастические суммы - тысячи и десятки тысяч рублей. Дойная корова в середине XVII века стоила рубль, изба - два или три рубля, так что эти тысячи рублей - деньги неправдоподобные, громадные. Настоящие состояния.
Для удобства взимания налогов и организации самих купцов их объединяли в «сотни», закрепляли за сотнями права торговать определенным товаром, внимательно следили за соблюдением этих прав. Весь XVII век отличается огромным вниманием к торговле, к предпринимательству.
Взять хотя бы Новоторговый устав 1667 год, созданный приближенным царя Алексея Михайловича Афанасием Ордин-Нащокиным. Согласно этому уставу, иностранцы платили сравнительно небольшие пошлины, но только если торговали оптом и в приграничных волостях. По мере продвижения в глубь страны и при переходе к розничной торговле пошлины вырастали очень сильно и становились совершенно непосильными. Волей-неволей иностранцы продавали свои товары, не углубляясь в страну…
Афанасий Ордин-Нащокин. Неизвестный русский художник. Конец XVII в. Занимался протекционизмом по-русски. Его Новоторговый устав обгонял экономическую мысль своего времени
Почему это важно? А потому, что еще Михаилу Федоровичу, отцу Алексея Михайловича, на Азовском соборе 1642 года посадские люди подали такую челобитную:
«… А торжишка, государь, стали у нас гораздо худы, потому что наши торжишка на Москве и во всех горо-дех отняли многие иноземцы, немцы и кизилбашцы, которые приезжают к Москве и в иные города со своими великими торгами и торгуют всякими товары, а в городех всякие люди онищали и оскудели до конца от твоих государевых воевод… и мы, холопи твои и сироты, милости у тебя государя царя просим, чтобы тебе, государю… в нашу бедность воззрить».
Новоторговый устав помогал русским людям. Правительство Руси-Московии в середине XVII века ввело систему, которая во всем мире называется протекционистской. Слово восходит к латинскому слову protectio - защита, покровительство.
Политику протекционизма, направленную на поддержку национального производства и торговли, проводило великое множество различных правительств в разное время, защищаясь от более сильных соседей.
Только не надо говорить, что протекционистская политика вызвана слабостью Московии! Дело вовсе не в том, что производства московских купцов были совсем уж слабы и не могли противостоять иноземным.
Франция, по всеобщему мнению, страна самая что ни на есть «передовая» и «цивилизованная». В этой передовой стране великий экономист Кольбер в своих таможенных тарифах (вторая половина XVII в.) проводил политику жесткого протекционизма, защиты французского производства и торговли от конкуренции бойких иностранцев…
Вариантов два: или Ордин-Нащокин и Кольбер ввели протекционистскую политику одновременно. Но тогда как же быть с тезисом об отсталости России?!
Или Ордин-Нащокин, размышляя, как помочь отечественному товаропроизводителю, «подсмотрел», как это делается во Франции. Узнал о таможенных тарифах Кольбера 1664 года, понравилось… И ввел Новоторговый устав одновременно с новым таможенным тарифом Кольбера!
Но как же быть в этом случае с закрытостью, замкнутостью, «кондовостью» допетровской Руси?! Чтобы узнать, что делается во Франции, надо и языки знать, и понимать происходящее. А чтобы законопроект стал законом, его должна была поддержать Боярская дума. Несколько десятков людей должны были знать, что вводится новый закон и для чего.
В общем, дикие россияне или нет, цивилизованные или нецивилизованные, но вот факты: «кондовая» допетровская Русь ведет одинаковую экономическую политику, причем одновременно с Францией.
Поддержанные своим правительством, русские купцы оптом перекупали товары иностранцев в приграничных волостях и потом в розницу или мелким оптом перепродавали в глубине страны.
Эта система поддерживала русские промыслы и производства, ограждая их от конкуренции. А были промыслы эти громадны, и организованы исключительно по буржуазному принципу.
Для современного москвича понятия Хамовники и Кадашевская слобода ассоциируются скорее с одним: центр, метро Фрунзенская и Третьяковская, «Золотой остров», элитная недвижимость за сумасшедшие деньги. Однако несколько веков назад это были обычные «рабочие», вернее «мастеровые» районы, где жили и работали ткачи-«хамовники», где создавались первые ткацкие мануфактуры.
Тогда же появился даже термин «кадашевское полотно», и считалось это полотно ничем не хуже, нежели голландское. Между прочим, так считали вовсе не одни московиты, но и сами голландцы!
За 76 лет «допетровского» романовского правления, между 1613 и 1689 годами возникло до 60 дворцовых мануфактур, из которых до конца XVII века дожило не более половины. Некоторые ученые полагают, что эти предприятия вовсе и не были мануфактурами: на них использовался принудительный труд подневольных дворцовых крестьян, у них не было стабильной связи с рынком.
Но во всяком случае, если даже мануфактуры были и «ненастоящие», это были крупные производства, и они уже своими размерами создавали совсем иное, вовсе не средневековое отношение к труду.
А кроме того, на Московской Руси появились и купеческие мануфактуры - уже совершенно такие же, как в Европе. Так сказать, мануфактуры без малейшего изъяна, самые что ни на есть доподлинные.
Такими мануфактурами стали в XVII веке традиционные промыслы Руси: рыбные и соляные промыслы низовьев Волги, Севера.
Л. Ф. Ланкинен «Помор». Гранит. 1966 г. Вот оно, лицо русского промышленника. Поморов кормил промысел, и зачастую в поисках своей выгоды они делали крупные географические открытия
В одной Соли Камской работало одновременно 200 соляных варниц, добывавших до 7 миллионов пудов (более 110 тыс. т) соли в год.
Из Астрахани каждый год вывозились до 300 тысяч пудов (4 800 т) соленой рыбы и красной и черной икры.
Канатные дворы в Вологде и в Холмогорах возникли еще в XVI веке, они быстро восстановились после разорения Смутного времени. Тогда же, при Михаиле Федоровиче, в Архангельске возник совершенно новый Канатный двор, которого там раньше не было. О масштабе этих предприятий говорит хотя бы число работающих на Вологодском канатном дворе - более 400 человек. Это и в наше время не так мало. А Холмогорский двор давал канаты для оснастки четвертой части кораблей английского флота - второго по размерам в мире (после голландского). Как - английского?! А вот так. Канаты из России вывозились в Англию. Без канатов с Канатного двора Архангельска каждый четвертый корабль Британии не вышел бы в море.
Буржуазный строй на Руси
Корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и любовь.
Д. И. Фонвизин комедия «Бригадир»
Это все - примеры производств, организованных совершенно «по-буржуазному».
Для канатных производств скупка сырья велась специальными приказчиками, которые «рядились» (т. е. торговались) с крестьянами, порой давали им ссуды под урожай и под будущие поставки - совершенно так же, как это делалось в европейских государствах.
На соляные и особенно рыбные производства каждый год в летнее время сходилось несколько десятков тысяч временных рабочих. В наймиты шли посадские люди, черносошные крестьяне, частновладельческие крестьяне, холопы, в том числе и беглые, и конечно же, «вольница».
Крестьяне обычно работали часть года, только чтобы поддержать отхожим промыслом свои хозяйства. Постоянные работники промыслов - это организаторы производства: приказчики хозяина, его доверенные лица. Это и люмпенизированные нищие люди, практически без квалификации, занимавшие положение разнорабочих.
Это разного рода специалисты, своего рода инженеры и мастера XVII столетия - мастера, умеющие произвести засол разных сортов икры и красной рыбы, знающие инструменты, которыми плетут канаты, или умеющие точно рассчитать количество воды, необходимой для растворения проходящего под землей соляного пласта.
Историки дружно отмечают для всего XVII века возрастание роли вольнонаемного труда на купеческих мануфактурах и на транспорте - на Волжском, Сухоно-Двинском водных путях. Что означает отрыв производств от крестьянского отходничества, от мелкой крестьянской промышленности, то есть от положения чего-то второстепенного по сравнению с «основным» - земледелием.
Как оценить все эти явления? А очень просто: как развитие русского капитализма. Как развитие капитализма, протекающее совершенно автономно от европейского и пока что не испытывающего даже отдаленного воздействия своего европейского собрата.
Правительство помогает торговле
«Как известно», «допетровская Русь» была страной очень дикой, отсталой и позарез нуждалась в реформах Петра, а главное - в просвещении ее Европой. Что бы мы все без нее, без матушки-Европы, делали?! Страшно подумать.
Но считая Русь отсталой и дикой, вредно изучать исторические документы. А то мало Новоторгового устава 1667 года… Так и прежний Торговый устав 1653 года может буквально ввергнуть в шок.
Судите сами: Торговый устав 1653 года предусматривал полное (!) уничтожение внутренних пошлин. Полное и бесповоротное. С 1653 года купец, подданный правительства Московии, мог везти товар из любого конца в любой другой конец нашей громадной страны - от берега Охотского моря до Украины и Прибалтики. Устав уничтожал все внутренние границы, любые границы между бывшими княжествами или боярскими вотчинами. Купец пересекал их, и никто не имел права взимать никаких пошлин с его товара. Платилась одна-единственная, универсальная торговая пошлина - 10 денег с рубля; при том, что в рубле считали 200 денег, пошлина составляла всего 5 % с покупной цены товара.
Естественно, русский купец, татарский или буддистский платят одну и ту же пошлину, - отметим это, потому что в «цивилизованной» Европе было не так.
Скажем в «передовой» Франции того же времени торговлю невероятно тормозили внутренние пошлины! Королевское правительство сохраняло их вполне сознательно, помогая вовсе не купцам, а «второму сословию», дворянам. Благодаря внутренним пошлинам дворянство, особенно крупные феодалы, владельцы поместий, ставили внутренние таможни на дорогах, у бродов и на мостах. Едешь, везешь товар - плати! Никакого Кольбера не хватило на эту жадную свору, чтобы пресечь пережитки Средних веков. Только революция 1789 года покончила с этим рвачеством.
