Лукавый ангел

Грейди вставил ключ в замочную скважину, распахнул дверь с такой силой, что она, отскочив от стены, чуть было не ударила его по лицу, и влетел в комнату.

Кровать была пуста.

— Вылезай, Арчи! Тебе все равно не удастся от меня спрятаться, старый негодяй, — закричал он.

Энни схватила Грейди за руку и воскликнула:

— Что ты делаешь? Куда подевался Арчи? Грейди, ты начинаешь меня пугать. И чем это здесь воняет?

Грейди взъерошил волосы, дико посмотрел на нее, сделал глубокий вдох и выпалил:

— Это ароматы Арчи, весь дом провонял его миазмами! Этот скунс напичкал особняк микрофонами. Здесь все прослушивается. Я отвинчу этому старому петуху голову!

— И установил в комнатах «жучки»? — переспросила Энни. — О Боже! И в моей спальне тоже — Она, сжав кулаки, закричала: — Где он? Сейчас я его убью!

Это слегка остудило пыл Грейди, и в нем проснулся телохранитель, который тотчас же стал спокойно анализировать сложившуюся ситуацию. Итак, Арчи нашпиговал свой дом подслушивающими устройствами. Что ж, это нормально. Пусть себе слушает бред своих наследничков. А вот не доверять своим доверенным лицам — это уже смахивает на паранойю. Ведь он сам же и нанял их, чтобы они его оберегали. Впрочем, если подумать, то и с этим можно было смириться.

Так-то оно так, однако микрофоны, возможно, установлены и в спальне Энни. А с ней он провел минувшую ночь. Грейди заскрежетал зубами. Да как этот маразматик посмел подслушать печальную исповедь Энни о своем тяжелом детстве, которая предназначалась исключительно для его, Грейди, ушей, но никак не для всего остального мира!

Диккенс, неслышно вошедший в спальню, выразительно кашлянул и кивнул на неприметную дверь в углу комнаты.

— Если вам нужна ванна, сэр, то она там, — сказал при этом он будничным тоном. — Я должен вас теперь оставить, поскольку в городе меня ожидают мои приятели. Мы традиционно завтракаем вместе по воскресеньям.

— У вас есть приятели, Диккенс? — спросила Энни и, спохватившись, зажала рот ладошкой. — Ох, извините меня! Я просто… Короче говоря, почему вы меня не предупредили?

— Я никого не предупреждал! — повысив голос, ответил дворецкий. — Мистер Салливан лишь высказал свое предположение. Не правда ли, сэр?

Но Грейди, не удостоив его ответом, устремился через всю спальню к ванной. Диккенс счел разумным ретироваться.

Арчи сидел в ванне, скрючившись в три погибели и накрывшись одеялом. Когда Грейди ворвался к нему, он выглянул из-под одеяла и завопил так громко, что у Грейди заломило в ушах:

— Да как ты посмел, сопляк! Это неслыханно! Ты уволен! Вон из моего дома!

Вид у него был настолько карикатурный, что Грейди расхохотался. Да что он мог предпринять? Расквасить любопытному старикашке нос, чтобы отбить у него охоту совать его в чужие дела?

— Отдай мне пленки! — успокоившись, сказал он. — Где они!

— Попробуй догадайся сам! — огрызнулся Арчи и стал выкарабкиваться из ванны, смекнув, что опасность миновала.

Грейди сжалился над стариком и помог ему встать на пол. Не хватало только, чтобы он поскользнулся и упал!

— Хорошо, Арчи, раз так, тогда я начну со стенного шкафа. По-моему, в нем вполне можно разместить пульт управления всей подслушивающей системой, — сказал Грейди, повернулся и вышел.

— Нет! Не надо! — закричал старик, семеня следом и размахивая руками. — Оставь шкаф в покое, я сам тебе все покажу! Остановись!

— Ну уж нет! — прорычал Грейди и, рванув на себя ручку двери, заглянул в шкаф. На мгновение он столбенел, затем осевшим голосом спросил, хлопая глазами: — Как ты здесь очутилась, Мейси?

— Привет, лапочка! — проворковала секретарша, проходя мимо него и приглаживая рукой свои растрепанные волосы. — Не нужно так на меня смотреть, ничего предосудительного мы с Арчи здесь не делали. Во всяком случае, мы соблюдали правила приличия. Верно, милый? — добавила она, обернувшись к Арчи, застывшему посередине комнаты в нелепой ночной рубахе.

Энни плюхнулась в кресло, стоявшее возле камина, и сказала:

— Кажется, меня сейчас стошнит. Мейси, как ты могла? Мейси посмотрела на Грейди, потом на Энни, потом опять на своего босса и вскричала:

— Что? Вы подумали, что мы с ним… Что я? О, ради Бога! Я делала ему педикюр, ясно? Позволь я себе нечто большее, бедняге пришлось бы проглотить таблетку виагры величиной с этот дом. Верно, дорогой?

Она одарила Арчи милой улыбкой.

Арчи залез в кровать, сверкнув пятками и отполированными ногтями, покрашенными розовато-лиловым лаком, и Грейди подумал, что Мейси, возможно, говорит правду.

— Мне было приказано добыть информацию, и я стала выполнять задание! — заявила Мейси. — И я ее добыла! У Арчи в кабинете такая роскошная аппаратура, что Никсон лопнул бы от зависти, если бы ее увидел.

Энни вскочила и ринулась к зашторенным дверям кабинета. Рывком распахнув их, она окинула взглядом установленное там оборудование и оцепенела: вдоль стен на специальных столах стояли аудио — и видеомагнитофоны, телевизионные мониторы, пульты управления и стеллажи для кассет — на многих из них красными чернилами было написано: «Подгузник». Только теперь Энни сообразила, какой именно запах она почувствовала, войдя в спальню Арчи, — запах лака для ногтей. Открытый флакон стоял на подоконнике. Очевидно, Арчи и Мейси, уединившись в потайной комнате, совмещали приятное с полезным — красили ногти и слушали, что говорится в ее спальне.

Судя по изображению на экранах, видеокамеры были установлены в гостиной, кухне, коридоре и над парадным подъездом. Слава Богу, в спальне Энни их не было.

Грейди подошел к пульту и, надев наушники, стал прослушивать записи. Наконец он нажал на кнопку «Стоп» и извлек из приемника кассету.

— Она-то нам и нужна! — сказал он.

Энни выхватила кассету у него из рук и, прижав ее к груди, направилась прямо к кровати Арчи, снова спрятавшегося под одеялом.

— Какая низость! Да как же вам не стыдно! — воскликнула она с дрожью в голосе. — Как вы посмели шпионить за мной.

Арчи собрался с духом, отбросил одеяло и заорал, сев на кровати и спустив с нее свои худые ноги:

— Как я посмел? Это ты спрашиваешь у меня, сопливая девчонка? Меня хотят убить! Не сидеть же мне сложа руки! Не тебе меня судить! Меня вынудили обстоятельства!

Энни тряхнула кудряшками и решительно вскричала ему в ответ:

— Не верю! Ты просто любопытный старикашка! Подлый, безнравственный, грязный негодяй! Стыд и позор!

— Позор — мне? Ха! Кто бы это говорил! Тебе повезло, что я записал только то, что произошло в твоей спальне утром. Похоже, ночью ты славно покувыркалась с моим телохранителем! А ведь пока вы с ним развлекались, меня могли убить!

— Заткнись, Арчи! — спокойно произнес Грейди, встав рядом с Энни. — Сделай милость, закрой рот. Так вот, я ухожу. С меня достаточно. Энни тоже уезжает, сегодня же нас обоих здесь не будет. Так что можешь залезать в ванну и сидеть в ней, пока Диккенс не найдет тебе другого телохранителя, готового тебя терпеть. Только я сомневаюсь, что это случится скоро.

Арчи пошевелил от охватившего его жуткого волнения пальчиками с лиловыми ногтями, встал и завопил, размахивая в воздухе руками:

— Но у нас договор! Ты не можешь вот так взять и уйти!

— Подавай на меня в суд! — спокойно ответил Грейди, беря Энни под руку и увлекая ее к дверям. — Пошли отсюда! Нам здесь больше нечего делать.

И тут случилось нечто такое, чего он совершенно не ожидал.

— Нет! — вскричала Энни и высвободила руку.

— Что? — спросил с угрозой в голосе Грейди, вытаращив на нее глаза. — В чем дело, Энни?

— Я никуда отсюда не уйду! — ответила она. — Я подписала контракт и не могу его нарушить. Это противозаконно!

— Боже правый, что я слышу! — воскликнул, закатывая к потолку глаза, Грейди. — Черт бы тебя подрал, Энни, сейчас не время для глупых рассуждений о законе и праве, не говоря уже о моральной стороне дела. Он шпионил за нами! Да пусть он подавится своими деньгами! Лично мне таких денег не надо!

— Тебе — возможно, а мне деньги нужны, — сказала Энни и, сложив руки на груди, отвернулась. — Можешь проваливать, если хочешь. Только не учи меня жить! Я как-нибудь проживу своим умом.

— Ха! Вот это по-нашему! Сразу чувствуется, что в твоих жилах течет моя кровь удовлетворенно воскликнул

Арчи. — Все мои потомки жадны до денег, они любого удавят за цент! Таковы уж все мои детки, такова и Энни! Ей ты, во всяком случае, не нужен. Она предпочла тебе деньги.

— Энни! — воскликнул Грейди, чувствуя, что наполняется яростью. — Неужели он прав? Неужели деньги так много для тебя значат?

Энни обернулась и невозмутимо ответила, глядя ему в глаза:

— Представь себе, что да, Грейди. Деньги для меня значат очень много.

Арчи снова забрался в кровать и, накрывшись с головой одеялом, закудахтал от радости.

Грейди раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тотчас же закрыл его и замотал головой. Энни продолжала стоять в прежней горделивой позе, вскинув подбородок и скрестив руки на груди. Грейди сжал кулаки, вскинув их над головой, вскричал:

— Хорошо! Ну и черт с тобой! Ноги моей здесь больше не будет! — и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Мейси похлопала Энни по плечу и успокоила ее:

— Поверь мне, крошка, он утихомирится и никуда не денется. Мне ли его не знать? Грейди Салливан всегда свято чтит договор. Но сейчас ему нужно или что-нибудь вдребезги разбить, чтобы выпустить пар, или пнуть что-то ногой.

Глава 18

Никому не хочется отдавать на заклание своего быка.

Мартин Лютер

Морщась от боли в ноге, Грейди ковылял по своей комнате, борясь с желанием еще раз пнуть туалетный столик, — тогда бы ступня разболелась еще сильнее, и он смог бы снова чертыхнуться.

Как она могла? Как могла поступить таким образом эта женщина? Женщина, которая всегда пеклась о сохранении своих сокровенных секретов! И которая вдруг обнаружила, что ее исповедь записана на пленку коварным, как змея, стариком!.. Этой ехидной, сделавшей смыслом своего существования ежедневное унижение своих детей! Аспидом, ядовитого жала которого опасаются все окружающие. Этим… этим мерзким миллиардером.

Проклятие!

— Все дело в них, в этих грязных деньгах! — стукнув себя кулаком по ладони, прорычал Грейди. — Презренное злато! Ладно, спокойно! Энни нужны наличные. По крайней мере она этого не скрывает, как и не скрывала, что заставило ее взяться за эту грязную работенку.

Да, она была честна с ним. Чудесно! Вот только почему ему не хочется в это поверить? Энни была с ним откровенна, однако лишь в той мере, в какой она сочла это необходимым. Разумеется, он сомневался в том, что она выросла в сиротском доме. Конечно, она насмотрелась всевозможных фильмов, однако так искренне вряд ли сыграла бы несчастную сиротку даже самая талантливая актриса.

Ее рассказ звучал правдиво, а боль была неподдельна.

Но она с поразительной легкостью перевоплотилась в любящую внучку Арчи, поправ собственную гордость, как только дело коснулось обещанных ей за исполнение этой роли пятидесяти тысяч долларов.

Когда же он наконец начнет прислушиваться к своему внутреннему голосу? Ведь ангельская внешность и неземная добродетельность Энни сразу показались ему подозрительными.

Вероятно, благоразумие не вернется к нему, пока он вообще не перестанет о ней думать, пока не забудет ее смех, шутки, улыбку, пока не прекратит вспоминать, как она таяла в его объятиях.

Больше всего его угнетало то, что Энни не оправдала его надежд, не стала той единственной в мире женщиной, которую он мог бы любить и лелеять.

Спасти его в такой ситуации могло только немедленное бегство. Да, у него оставался лишь один выход — бежать из этого дома без оглядки.

Но как же оставить здесь без опеки Энни? Проклятие!

Грейди достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.

— Куинн? — рявкнул он, едва кто-то поднял после двух звонков трубку.

— Нет, Грейди, это Шелби. Куинн в ванной. Как дела? У тебя неприятности? Вы с Энни приедете к нам сегодня обедать? Я буду искренне рада познакомиться с ней.

Стоически выслушав эту тираду, Грейди сделал успокаивающий вздох и ответил:

— К сожалению, Шелби, мы с Энни вынуждены здесь задержаться. Сама понимаешь, работа превыше всего. Я хотел попросить Куинна об одном одолжении…

— Ах вот как! Понимаю. Я попрошу его перезвонить тебе. Впрочем, минуточку! Кажется, он уже сюда идет.

Грейди мог поручиться, что она прикрыла микрофон ладонью, но это не помешало ему услышать, как она говорит мужу, хихикая: «Прекрати, я буду мокрой! Поговори лучше с Грейди, мне нужно сменить блузку. Милый, уймись, ведь мы всего полчаса как выбрались из постели… «

Спустя мгновение раздался голос Куинна:

— Это ты, старина? Рассказывай, как дела!

Этот вопрос почему-то напомнил Грейди, что еще полчаса назад они с Энни тоже чувствовали себя как на седьмом небе.

— Не мог бы ты провести для меня одно маленькое расследование? — сказал он. — Наведи справки об Энни Кендалл, а результаты перешли мне с посыльным или сообщи мне лично по телефону. Мейси ничего не должна знать. Ты меня понял?

— Конечно, старина! — прогудел Куинн. — Судя по тону твоего голоса, ты успел кое-что о ней узнать, но явно раздосадован этим. Или это Мейси запустила блоху тебе под хвост?

— Мейси остается моей преданной помощницей, к ней у меня нет никаких претензий, — ответил Грейди. — Мне удалось выведать у Энни некоторые факты ее биографии. Теперь я хочу, чтобы ты их тщательно проверил и попытался побольше узнать о ее прошлом. Выручишь, старина?

— Значит, это она тебя разозлила? И как же ей это удалось? Я хочу знать подробности, разумеется, в рамках приличия, — хохотнув, пробасил Куинн.

Грейди присел на край кровати.

— Послушай, старина, давай пока не будем касаться этой темы! — хрипло сказал он.

— Я чувствую, она тебе серьезно насолила. О’кей, приятель, больше никаких вопросов. Но что, если тебе придется не по вкусу информация, которую я получу?

— Честно говоря, я уже не в восторге от того, что о ней узнал, — признался Грейди. — Работай спокойно, обо мне не беспокойся. Мне уже ясно, что она что-то скрывает. Странно, что я в ней ошибся. Проверь ее по своим каналам, задействуй старые связи. Вот что мне стало о ней известно: она сирота, с трех лет находилась в приюте. Сейчас ей двадцать пять. Поищи сведения о ней в Пенсильвании и в соседних штатах. Да, и еще в Мэриленде: на ее фото я видел пометку — «Лиза из Балтимора». Почти два года она отбыла в исправительном учреждении для несовершеннолетних преступников, точнее, с шестнадцати до восемнадцати лет. Хватит этих фактов для начала?

— Хотелось бы знать ее подлинные имя и фамилию, — вздохнув, ответил Куинн. — Пока мне не удалось добыть никаких сведений об Энни Кендалл, сколько-нибудь соответствующих нашему объекту. А что узнала о ней Мейси?

Грейди потер ладонью лоб.

— Достаточно, чтобы шантажировать меня до конца моей жизни. Ладно, довольно об этом. Лучше объясни, зачем я занимаюсь этими грязными делишками. Что я нашел в этой неблагодарной работе?

— Дай подумать, старина. Может быть, ты все-таки работаешь ради денег?

— Абсолютно неверный ответ! — Грейди вскочил с кровати, увидев входящую в комнату Мейси. — Извини, я вынужден прервать наш разговор. Не обижайся, старина! Позвони мне завтра.

Грейди отключил аппарат и повернулся к Мейси, которая расхаживала по комнате, поправляя свои пышные локоны.

— Еще раз здравствуй, мой сладкий! Как дела? Выпустил пар? — спросила она, игнорируя его разъяренный взгляд.

— Почему ты не собираешь чемодан? — прорычал Грейди.

— Ас какой стати мне его собирать? Мы уже никуда не едем! Как твоя ножка? Болит? Надеюсь, что ты ее не сломал, — невозмутимо проворковала она.

— Нет, слава Богу, только сильно ушиб, — машинально ответил он. — Прекрати издеваться! — зарычал он, спохватившись. — Что за фамильярный тон с начальством? Если тебя интересует, функционирует ли моя нога, повернись ко мне спиной и наклонись, я с удовольствием дам тебе хорошего пинка.

— Фу, как вульгарно! — сказала, морща носик, Мейси. — И совершенно не смешно. Не переношу солдатского юмора. — Она достала из сумочки флакон лилового лака и, поставив его на туалетный столик, присела на кровать.

— Не понимаю, почему ты такой взъерошенный! Это странно! Судя по тому, что мы с Арчи слышали, ты должен быть умиротворенным после проведенной ночи.

— Мейси! — взвизгнул Грейди. — Ты уволена!

— Так точно, сэр! Прикажете послать самой себе расчет? Между прочим, я неверно выразилась: наушники были на мне, Арчи же ровным счетом ничего не слышал. И только я собиралась было изъять у него эту кассету, как ты мне помешал своими угрожающими воплями. Нужно было видеть, что тут началось. Старик даже не вынул вату, торчавшую у него между накрашенными лаком пальцами, прежде чем броситься искать убежище. Он жутко тебя боится. Все задиры такие: обижают слабых, но бегут, едва почувствуют, что получат отпор.

— И на этом мы заканчиваем лекцию по психологии мужчин, составленную по нашей просьбе одной известной среди пожилых джентльменов маникюршей, которая, однако, предпочитает называть себя частным детективом, — голосом дик-, тора сказал Грейди.

— А что такого? — воскликнула Мейси. — Папаша Шмидт всегда просил меня сделать ему маникюр. Вот я и подумала, что нужно попробовать тот же фокус и с мистером Пиверсом.

Грейди посмотрел на свою секретаршу с уважением, граничащим с богобоязненным трепетом, и сказал:

— Не постыжусь признаться лишний раз, Мейси, что порой ты меня по-настоящему пугаешь.

— Мужчины мне это постоянно говорят, мой сладкий, — сказала Мейси, приглаживая прическу. — Так или иначе, я обнаружила потайной кабинет, напичканный шпионским оборудованием, раньше тебя. И раздобыла вот это богатство. — Она раскрыла сумочку и высыпала из нее на кровать кассеты. — А ты думал, я смазливая дурочка?

Сгорая от нетерпения, Грейди наклонился над кроватью и стал читать надписи на ярлыках:

— Мьюриел. Митци. Артур, Арчи-младший. Баннинг. Опять Артур и Юниор. Что бы это значило? Интересно!

Он вставил одну из кассет в магнитофон, стоявший на столе. Мейси самодовольно ухмыльнулась:

— Я попрошу служанку подать нам кофе, пока ты будешь прослушивать кассету. А текст наберу на компьютере позже и представлю тебе распечатку. Или она тебе не потребуется? Может быть, все же начать собирать чемоданы? Может быть, тебе хочется побыстрее покинуть этот дом навсегда, оставив Энни на растерзание этим психам? Какие будут указания, босс? ,

— Довольно, Мейси! Успокойся, мы остаемся! Но учти, тебе не поздоровится, если ты проболтаешься о том, что услышала утром… Никакой пленки не было, ясно?

— А что я слышала? — сделала невинное лицо Мейси. — Какая такая пленка? Не было никакой пленки!

— Молодец! — похвалил ее Грейди и нажал на кнопку воспроизведения.

Спустя час, вернув Мейси в спальню Арчи докрашивать ему ногти, а заодно собирать информацию и охранять его, Грейди позвонил Джефферсону Баннингу и условился с ним о партии в гольф.

Баннинг явился на поле в желтых спортивных штанах и черной майке, цветущий и самоуверенный, как всякий провинциальный чемпион. После трех пройденных лунок Грейди смекнул, что его партнер бессовестно мошенничает, но сделал вид, что не замечает этого. Вскоре Баннинг лидировал с большим преимуществом. Он обладал мощным ударом, но начинал жульничать всякий раз, когда мяч пролетал мимо ровной лужайки. Проанализировав его манеру игры и стандартные ухищрения, Грейди улучил подходящий момент и предложил ему сыграть по-крупному.

— Разве пять долларов за каждую пройденную лунку — маленькая ставка? — удивился адвокат.

— Нормальная, — ответил Грейди. — Но мне думается, что я играл бы значительно лучше, если бы подняли ставку до пятисот долларов.

— Пятьсот — за каждую лунку? — переспросил Баннинг, вскинув брови. — О’кей, как вам будет угодно. Только ведь это заведомый убыток для вас. А я не отнимаю конфетки у детей.

— Это еще не все условия нашей игры, — с загадочным видом сказал Грейди. — Вам интересно узнать, что вы мне будете должны, если проиграете?

— Я — проиграю? Вы шутите! Это исключено! — Баннинг расхохотался. — Впрочем, рассказывайте!

— Вы предоставите мне всю имеющуюся у вас информацию о компаниях, принадлежащих сыновьям Арчи Что с вами, адвокат? Почему вы перестали улыбаться? Вас что-то смущает?

— Это конфиденциальная информация, — нахмурившись, ответил Баннинг.

— Неужели? Но только не для Арчи. Вам известно, что — он повсюду вмонтировал микрофоны и видеокамеры? В его доме даже пукнуть тайно нельзя, старый негодяй тотчас же узнает об этом.

Грейди взглянул на свой мяч, занял удобную стойку и легко послал его в лунку. Баннингу удалось попасть в свою лунку с расстояния десяти шагов лишь за три попытки. Но и это было большим достижением, учитывая, что у него дрожали руки, а на широких новых желтых штанах появилось подозрительное мокрое пятно.

— Нам надо поговорить! — сказал Грейди Энни, найдя ее на застекленной веранде, где она читала книгу.

Энни неохотно подняла голову, окинула его презрительным взглядом и резко ответила:

— Мы живем в свободной стране, и я попрошу вас оставить меня в покое. Кстати, вы, кажется, собирались уезжать?

Грейди снял шапочку для гольфа, и влажные пряди его соломенных волос упали ему на лоб, что сделало его похожим то ли на Роберта Редфорда, то ли на Мэтта Деймона.

— Я передумал, посчитав, что не могу оставить тебя здесь одну. Это было бы равносильно тому, что втолкнуть тебя в клетку с голодными львами, повесив тебе на шею кусок свежего мяса.

— Как это трогательно! Благодарю за заботу. Мне было приятно узнать, что, по-твоему, я не способна сама позаботиться о себе! — Энни захлопнула книгу, встала со скамейки и принялась расхаживать туда-сюда. Ей нужно было двигаться, иначе бы она повисла у Грейди на шее и призналась, что большего отчаяния, чем то, которое испытала, глядя на его лицо, когда она сказала, что остается ради денег, ей никогда не доводилось испытывать.

Он взъерошил пятерней свои волосы и в сердцах пробормотал:

— Знаешь, Энни, ты способна вывести меня из терпения!

— Неужели? — остановившись, спросила она. Грейди тряхнул головой, тяжело вздохнул и предложил:

— Давай начнем все сначала!

— Будем считать, что мы уже начали, — сказала она, лихорадочно пытаясь понять, почему счастливые финалы бывают лишь в кинофильмах. Ведь всего несколько часов назад она лежала с этим мужчиной в одной постели, а теперь они оба не уверены, смогут ли найти общий язык. Нет, определенно жизнь — суровая штука.

— Мейси удалось изъять из коллекции Арчи остальные записи разговоров в твоей комнате? — спросил Грейди.

— Да, — закусив губу, ответила Энни. — Она отдала их мне.

— А тебе известно, что Арчи не слышал, о чем мы с тобой разговаривали утром? И что слышала это только Мейси?

— Да, — кивнула Энни. — Она мне так и сказала, добавив, что уже все забыла. После этого она одолжила у меня флакончик моих новых духов. Вряд ли я когда-нибудь его снова увижу.

. — У каждого человека есть свои причуды, — улыбнувшись, сказал Грейди. — Но ей можно доверять.

— Я это уже поняла, — сказала Энни и, обхватив свои плечи руками, словно бы ей стало зябко, спросила: — Ну и что дальше?

— А дальше я расскажу тебе, что мне удалось узнать сегодня на поле для гольфа, — ответил Грейди, ритмично шлепая себя шапочкой по бедру. — Я поведаю тебе тайну, которую скрывал от нас Арчи. И ты поймешь, почему он опасается, что его убьют.

Энни присела на скамейку и промолвила:

— Я тебя внимательно слушаю.

— О многом я догадался, когда прослушал пленки. Остальное мне рассказал Баннинг, — начал Грейди свой рассказ.

— Джефферсон? Так это он хочет убить Арчи?

— Нет, Баннинг предпочитает извлекать выгоду из любых обстоятельств, — зловеще ухмыльнувшись, сказал Грейди. — Я велел Мейси проверить, насколько завещание Арчи соответствует законам Пенсильвании. И выяснилось, что если Баннинг становится его душеприказчиком, то ему полагается вознаграждение, равное двум процентам стоимости всего имущества усопшего. Еще два процента он получит как юрист. Если же будет образован трест, тогда Баннинг, назначив сам себя управляющим, урвет еще один процент, но ежегодно! Арчи утверждает, что он стоит миллиард долларов. Не сложно подсчитать, какой лакомый кусок получит Джефферсон Баннинг, когда король туалетной бумаги наконец отправится в мужской сортир на небесах.

Энни зажмурилась, произвела несложные арифметические действия, получила итог и, присвистнув от изумления, сказала:

— Завидный жених! Море обаяния, куча денег!

— Когда ты узнаешь о нем кое-что еще, он уже не будет казаться тебе милым богатеньким холостяком, — заверил ее Грейди. — Джефферсон Баннинг верно служит не только Арчи, но и его сыновьям, Артуру Уильяму и Юниору. По иронии судьбы простодушные отпрыски миллиардера совещаются в оранжерее, где установлены скрытые микрофоны и миниатюрные видеокамеры.

Энни сцепила пальцы и подалась корпусом вперед.

— И о чем же они там секретничают?

— О том, Энни, как им лучше перекачать деньги из компании своего любимого папочки на счета своей фирмы, именуемой «А-А энтерпрайзис». Первая «А» — инициал имени Подгузника, вторая — Арчи-младшего, Юниора. Я бы расшифровал это как Аморальный Альянс. Так вот, Энни, создал эту фирму для братьев мистер Баннинг, равно как и разветвленную сеть дочерних компаний под крышей этой корпорации. Откуда они взяли деньги на ее основание, вероятно, спросишь ты? Отвечаю: бессовестно украли их у своего папаши.

— Но ведь это не так-то просто сделать! — скептически заметила Энни. — Как им удалось облапошить Арчи?

— Элементарно! Дочерние компании фирмы «А-А» существуют только на бумаге. Однако именно они являются посредниками во всех операциях Арчи.

— Это почему же? Нельзя ли объяснить поподробнее? Грейди потер ладони, пытаясь сообразить, с чего лучше начать урок элементарного мошенничества в сфере бизнеса.

— О’кей! — произнес наконец он. — Представь себе, что в пять часов из Питсбурга отбывает пассажирский поезд, движущийся на восток. Товарный поезд, направляющийся на запад, покидает Филадельфию в три часа…

— Это не смешно, — перебила его Энни.

— Ладно, тогда усложним задачу, — сказал Грейди. — Представь себе финансовые потоки, соединяющие компанию Арчи Пиверса и его партнеров — поставщиков и клиентов. Так вот, на пути этих потоков расположились филиалы фирмы «А-А», подобно будкам сборщиков платы за проезд по магистралям.

— Ловко придумано! — воскликнула Энни. — Значит, они ничего не делают, а деньги получают?

— Вот именно! Все эти фирмы занимаются посредничеством, урывают свой жирный кусок от всех сделок. Разумеется, по документам у них все в порядке, они даже оказывают Арчи бухгалтерские услуги.

— А какова же в этом грабеже роль Джефферсона Баннинга? — спросила Энни.

— Он осуществляет юридическое сопровождение документов, консультирует братцев-аферистов, как им не попасться, и за это получает солидные гонорары. Вряд ли ассоциация юристов сочла бы такую деятельность моральной, но Баннинга это не волнует. Он продолжает доить двух коров, зная, что без него Пиверсам все равно не обойтись.

— Бедный Арчи! — сказала Энни. — Все его грабят. И дети, и Диккенс. Как же в такой ситуации не стать параноиком?

— Я еще не закончил, — сказал с многозначительной улыбкой Грейди. — В течение нескольких последних месяцев Арчи исподволь возвращает себе бразды правления. Он стал заключать контракты со своими поставщиками без посредников. Его отпрыски спохватились, что теряют деньги, и запаниковали. Во всяком случае, так думает Арчи.

— Одного я не могу взять в толк, — воскликнула Энни, — почему Арчи прямо не скажет своим сыновьям, что он их раскусил? Если он чего-то опасается, пусть обратится в прокуратуру или в полицию. Лишит их наследства, в конце концов, прогонит из дома. Ведь он их все равно не любит.

— Если бы он так поступил, Энни, он бы косвенно признал, что его детки унаследовали все его худшие качества. А ведь он всю жизнь называл своих отпрысков недоумками и бездельниками. Нет, он скорее сам выстрелит в себя из арбалета, чем предаст их аферу скандальной огласке. Ему предпочтительнее уладить это дело полюбовно. Ему хочется вволю поиздеваться над Подгузником и Молокососом, насладиться крахом фирмы «А-А». Баннинг утверждает, что ждать ему придется не долго, фирма на грани разорения. Спасти «А-А» может лишь внезапная кончина Арчи. В этом случае все будет, как прежде. Ну, что ты скажешь о моих аналитических способностях, Энни? Разве я не молодец?

— Не рано ли ты задираешь нос, Грейди? — окинув его скептическим взглядом, сказала она. — Как ты докажешь, что Артур Уильям и Юниор хотят убить Арчи? А раз доказательств их преступных намерений нет, значит, старик все еще в опасности.

— Не только он один, — поправил ее Грейди. — Угроза зависла и над тобой, Энни. Тебя сделали жертвенным агнцем! Иначе зачем Арчи потребовалась мнимая новая наследница? Дети старика опасаются, что ты можешь получить не только все его огромное состояние, но и корпорацию.

— Допустим, изрядную долю его имущества уже стащил Диккенс, — добавила Энни. — А финансовое положение корпорации благодаря стараниям Артура и Юниора тоже оставляет желать лучшего. Так что миллиардершей мне не быть.

Грейди расхохотался и, обняв ее за талию, сказал:

— Я вижу, что ты готова заключить перемирие и снова стать моей партнершей. Предлагаю закончить разговор о наследстве Арчи и заняться насущными проблемами. В первую очередь нужно снять отпечатки пальцев в твоей ванной. Надеюсь, что полученные там результаты помогут нам выйти на след злодея, который безнаказанно треплет нам нервы.

Глава 19