Полесские робинзоны

– Давай! – засмеялся Мирон.

Виктор опомнился и тоже покатился со смеху. Этот смех прекратил спор.

Они увидели, что и спорить-то не о чем. Можно поддерживать огонь и там, и тут. Лишь бы сохранить его. Наконец согласились вначале строить «избу».

– Только нужно предварительно подкрепиться, – сказал Виктор и направился к дереву, где они вчера положили мясо. Сунулся туда, сюда, а мяса – как не бывало!

– Что за черт? – развел он руками. – Может, ты съел?

– Еще что выдумаешь! – возмутился Мирон и тоже принялся искать. В нескольких шагах от лагеря нашли маленький обгрызенный кусочек.

– Значит, какой-то зверь стащил. Ах, чтоб его разорвало! – выругался Виктор. – Видно, тут много зверья шныряет, а мы и не подумали об этом. Еще и на нас могут напасть.

– У нас нет таких хищников, которые нападали бы на людей. Разве волки зимой, да и то если стаей. А вот что нашу последнюю пищу украли – это совсем скверно, – грустно сказал Мирон.

Положение сразу показалось самым безрадостным.

Не только жаль было этого мяса, но встал вопрос – как быть дальше? Не каждый день удается поймать руками зайца, а что еще можно сделать без ружья?

Виктор совсем опустил голову. Насколько быстро и сильно закипала в нем энергия, настолько же быстро она и исчезала.

– Этак действительно придется тут погибать, – хмуро сказал он. – Пойдем лучше искать брод. Когда еще вода спадет – неизвестно.

– Нет, братец, так нельзя, – рассудительно ответил Мирон. – С отчаяния бросаться во все стороны – последнее дело. Нужно что-нибудь придумать, чтобы пищи добыть, тогда и искать брод.

– Ну что ты сделаешь голыми руками?

– Пойдем на охоту хоть с голыми руками, а там увидим. Строительство придется пока отложить.

– Видно, очередь и до филина дойдет, – вздохнул Виктор. – Все-таки жареный филин должен быть не хуже сырого зайца.

Мирон взял хищника и по-хозяйски осмотрел его. Выпученные глаза, кривой клюв даже теперь способны испугать. Понюхал Мирон и сморщился.

– Может, и ничего себе, но воротит от него. Посмотрим, что будет дальше, – и Мирон положил птицу под дерево.

Подбросили в костер самые толстые сучья и пошли «на охоту». Направились в гущу леса, где пока еще не бывали. По их предположениям, вчера они прошли километров двадцать вокруг острова, значит, можно считать, что неизвестная местность имеет километров шесть поперек. Простор немалый.

– Кто его знает, что там, в лесу, – сказал Виктор. – Может, даже идти туда опасно безоружным. Половодье сделало лес островом, на котором, видно, спасается все зверье из окрестных мест.

И действительно, шагов через триста вспугнули зайца, потом второго. Зайцы прошмыгнули под самым носом, но наши «охотники» ничего не могли сделать.

– Какая досада! – вздохнул Виктор. – Этак они скоро начнут издеваться над нами. Надо бы лук смастерить.

– Видно, так и придется, – ответил Мирон, – а пока хоть бы какую добычу найти, чтоб можно было взяться за строительство. Смотри, вон около дупла белка крутится. Говорят, иногда у них можно поживиться.

– Конечно, можно! – повеселел Виктор и мигом начал карабкаться на дерево. Белка испуганно крикнула, перепрыгнула на вершину и тревожно заметалась там.

Дупло было не очень высоко, возле него от ствола дерева отходила большая сухая ветвь. Виктор быстро влез, плотно устроился на суку и запустил руку в дупло. Мирон вытянул свою длинную шею и затаил дыхание.

– Ну, что? – нетерпеливо спросил он.

– Не могу достать, руки не хватает, – отозвался Виктор.

– Пусти, я залезу, у меня руки длиннее.

– Ничего не будет. Никаких признаков, наверно, ничего здесь нет, – ответил Виктор и растерянно уселся на суку.

Помолчали немного.

– Вот что! – крикнул вдруг Виктор. – С этой стороны стенка дупла тонкая и трухлявая. Подай мне какой-нибудь кол, я так разверну дыру, что и сам пролезу.

Мирон выломал тонкое деревце и подал товарищу. Виктор засунул кол в дупло, нажал – посыпались щепки, труха. Через несколько минут вместо отверстия дупла образовалась длинная щель, через которую Виктор смог, наконец, добраться до гнезда.

– Есть что-то! – крикнул он.

– Что? Что? – заволновался Мирон. Виктор еще покопался, и потом как гаркнет во все горло!

– Орехи! Много oрехов!

Набил полные карманы, насыпал за пазуху, а орехи все еще не кончались.

– Сыпь на землю, я подберу! – кричал Мирон.

Посыпались орехи крупные, полные, все как на подбор. Наконец запасы иссякли. Виктор вытащил и пустил по воздуху беличье гнездо.

– Зачем ты гнездо сломал? – упрекнул его Мирон. Хоть бы из благодарности не трогал.

– Все равно она больше не будет здесь жить, – сказал Виктор и слез с дерева.

Орехов оказалось килограмма три.

– За здоровье этого милого создания! – сказал Виктор, щелкая орехи. Друзья весело отправились «домой».

Через несколько шагов Виктор остановился.

– Смотри! – крикнул он. – Никак грибы? Может, и их можно использовать? Нет, кажется, волчьи.

Мирон наклонился. Он увидел бурые грибы, похожие на сушеные груши, воткнутые острыми концами в землю. Множество таких сморщенных «груш» виднелось вокруг.

– Это сморчки, – сказал Мирон, внимательно рассмотрев их.

– Их можно есть?

– Можно, они даже вкусные, но эти слишком старые. Сморчки – первые наши грибы. Они появляются сразу, как только растает снег.

– Если можно есть, нечего перебирать, – старые или нет.

– Это как сказать. Старые небезопасны – ядовиты. А в этих столько песку и грязи, что их и вымыть нельзя.

– Тогда поищем молодых.

– Поищем.

Начали искать, но дело это оказалось очень медленным: почти для каждого гриба приходилось создавать «комиссию», чтобы выяснить, старый он или молодой. Боясь отравиться, выбросили немало и хороших грибов, но все же постепенно набиралось больше и больше бесспорно хороших сморчков. Вот уже скоро полная шапка будет…

И тут на шею Мирону упало несколько капель дождя.

– Дождь! – закричал он не своим голосом, словно горячая смола обожгла ему шею, бросил шапку с грибами на землю и на длинных своих ногах помчался так, что Виктор сразу потерял его из виду.

Виктор, посмотрев на небо, увидел, что большой опасности нет: легкая тучка хотя и уронила несколько капель, однако сильным дождем, кажется, не грозила. Подхватив шапку Мирона, Виктор побежал следом за ним. Через несколько шагов он увидел на земле орехи, тачала небольшую полоску, а потом целую кучку. А капли больше не падали с неба.

– Стой! Назад! Орехи растерял! – закричал Виктор и начал собирать орехи. Вскоре вернулся и Мирон.

– Чего ты полетел, как сумасшедший? – набросился на него Виктор. – Видишь, добро рассыпал! Дождя же нет.

– А ты забыл, как мы дрожали над огнем? – ответил тот. – Хочешь еще раз рискнуть? Хорошо, что так обошлось. Поздно бежать, когда большой дождь пойдет!

Искать все до последнего ореха не хотелось, друзья находились недалеко от стоянки, а потому решили подобрать остальные в другой раз.

Вскоре оба вернулись в лагерь. Здесь все еще весело горел костер. Вымыли сморчки, бросили в огонь. Грибы сморщились так, что, казалось, и есть нечего. Да и пепла набилось в них столько, сколько было и самих грибов. И все же еда получилась достаточно вкусной. А знаешь, что? – сказал Мирон. – Мне кажется, что пепел неплохо заменяет соль.

– Ну и ешь на здоровье, этого добра хватает, – ответил Виктор. – Вот только жаль, что второго блюда у нас нет и приходится сразу приниматься за третье – за орехи.

– Зато вообще сегодня обед у нас барский. Изысканный и вкусный.

После обеда сразу же принялись строить шалаш. Долго прикидывали, как без топора и ножа взяться за работу, и наконец нашли неплохой выход. В тех кустах, где поймали зайца, они выбрали удобное местечко и над ним связали вершины молодых деревьев, росших здесь довольно густо. «Сруб» получился отличный. А переплести лозняком стены, устроить крышу было совсем не трудно.

Часа через два шалаш был готов. Вышел он на славу. Чтобы было чисто, пол засыпали слоем мелкого песка. Постели сделали из прошлогоднего камыша и осоки. Радость хлопцев была безмерной. Любовно осматривали они свое сооружение, затыкали каждую щель, обламывали каждую лишнюю веточку, любовались и снаружи и изнутри. Сделанный собственными руками шалаш казался им лучшим жилищем в мире.

– Теперь я согласен жить здесь хоть целое лето! – сказал Виктор.

– Сюда орехи положим, а в этом углу – сухие дрова, чтобы поддерживать огонь во время дождя, хозяйничал Мирон.

Когда шалаш (или «юрта», как говорил Виктор) был готов, решили сразу же уладить дело с огнем. Главную базу для него выбрали в той ямке под корнями дерева, где было их логово.

– Надо выкопать яму глубже, чтобы жар в ней долго сохранялся, – планировал Виктор, – да пустить его под корень, чтобы вода не добралась.

– Это бы не плохо, – сказал Мирон, – но мы испортим большое ценное дерево.

Глянул Виктор на дерево – высокое, могучее, стройное. Конечно, было бы лучше устроить огнище под пнем, но, к сожалению, вокруг не видно ни одного.

– Жаль дерева, – вздохнул он, – но речь идет о жизни двух советских граждан. Мы потом посадим вместо него несколько молодых.

– Будь здесь камни, можно бы печурку сложить, – сказал Мирон. – Надо иметь это в виду: подбирать камни, где бы ни нашли их.

Помня, что дожди у нас чаще всего идут с запада, друзья соорудили огнище с восточной стороны дерева. Для хозяйственных нужд разложили второй костер возле самого шалаша.

Наконец все необходимое было сделано, и уголок приобрел обжитый, культурный вид. Строители совсем забыли, в каком положении они находятся, и чувствовали себя как никогда хорошо.

Под вечер серые тучки все же собрались в одну и затянули все небо. Начался мелкий дождик, но теперь он был не опасен. Даже открытый костер не страдал от него. Такая погода не только не портила настроения, а заставляла еще больше радоваться, что в шалаше по-домашнему уютно.

Ночью в некоторых местах капало сверху, с крыши.

– Гляди ты, – ворчали хлопцы, – так плотно сделали, а все еще протекает. Нужно будет завтра подправить.

VII

Неудачная попытка. – До «дикарей» еще не доросли. – Рыбная ловля рубашкой. – Рыбный садок.

На следующий день погода выдалась очень хорошая. Весна быстро шла вперед. Утром отправились собирать вчерашние орехи и искать сморчки. Орехи собрали быстро, но грибов не нашли: видно, их время уже прошло.

– Давай сделаем лук, – предложил Виктор. – Может, какого-нибудь глупого зайца удастся оглушить.

– А медведя не хочешь? – засмеялся Мироя.

Но на всякий случай взялись за дело. Выломали по хорошему ореховому суку, концы их обожгли над костром. Зарубки сделали Мироновой пряжкой. Виктор натянул свои шнурки, но для Мирона тетивы не нашлось.

– Можно бы отрезать тонкую полоску от ремня, – сказал он, – но на это нужно затратить несколько дней, да и не надеюсь я на такое оружие.

– А как же дикари, о которых мы у Жюля Верна и у Майна Рида читали?

– Мы теперь в худшем положении, чем дикари. У них лук был результатом многовековой культуры, средством добычи пищи, а для нас он – игрушка. Кончим сначала твой.

Оказалось, что труднее всего сделать стрелу. Вырезать настоящую стрелу из сухого крепкого дерева не было возможности. Пришлось взять обыкновенный прут и обжечь его. Подготовился Виктор и выстрелил.

Стрела метнулась в воздух… и упала в нескольких шагах от них. Оба покатились со смеху.

– Вот так оружие! – крикнул Мирон.

– Ты не думай, – с деланной серьезностью проговорил Виктор. – Если б там сидел заяц и если б концом стрелы ему попало в бок, да если бы с перепугу и от неожиданности он бросился в нашу сторону – вот и была бы у нас добыча. А такие случаи бывают. Отец рассказывал, что однажды заяц без всякой стрелы выскочил ему под ноги.

– Ну, если так, сдаюсь, – засмеялся Мирон. Попытался было Виктор еще раз натянуть тетиву, но шнурки лопнули.

– Шутки в сторону, – сказал он серьезно. – Я сам знаю, что это глупости. Но неужели мы не сумеем сделать настоящий лук, такой, как у дикарей? Мы же можем кожаную тетиву натянуть.

– Вполне, – согласился Мирон, – но для этого и дерево требуется особое, и знать надо, как его обработать, и уметь делать хорошие стрелы и, наконец, долго тренироваться. А самое главное – нужен нож. Возможно, что в дальнейшем нам и придется взяться за это. А теперь пойдем посмотрим, нельзя ли какую-нибудь рыбину поймать.

– Чем ловить-то будешь?

– Поглядим сначала, что и как, а там придумаем. Может быть, рубашка или штаны помогут.

Пошли вдоль болота.

– Смотри-ка, кажется, вода начинает спадать, – заметил Виктор.

Так оно и было. Вода немного отодвинулась от вчерашних берегов. В разных местах из нее показались новые кучки травы.

– Это хорошо, – сказал Мирон, – но для рыбной ловли меньше возможностей, потому что на месте воды остается болото.

Так шли они целый час, отыскивая подходящее место. Наконец добрались до небольшой заводи. Она врезалась в ложбинку между двумя пригорками. Ложбинка оказалась с песчаным дном. Посреди нее образовалось крошечное озерцо, соединявшееся с настоящим озером узкой полоской воды.

– А в этом углу должна быть рыба, – сказал Виктор. – Вода спокойная. Видишь, как светло и уютно здесь под солнцем. А вон и рыбки мелькают!

И он начал стягивать с себя нижнюю рубашку.

– Завяжем воротник и рукава, вставим обруч – вот и получится сачок не хуже рыбацкого, – говорил он, но спустя несколько минут вскрикнул: – Ах, чтоб тебе треснуть! Рваная! Снимай свою.

Мирон тоже снял рубашку. Завязать ее и вставить обруч из лозы было делом пяти минут. И вот наши рыбаки вошли в воду. На первых порах их постигло разочарование: вода не выходила из рубашки и рыба при всем желании не могла попасть в нее – вода не пускала.

– Выходит, что твоя, с дырой, годится больше, – сказал Мирон.

– Нет, дырка большая, да и сразу порвется еще больше. Вот беда! Давай так сделаем: развяжем рукава и возьмемся за концы их одною рукой, а другой будем вести за обруч.

– А когда рыба попытается удрать в рукава, мы ее – цап! – засмеялся Мирон.

Начали ловить новым способом. Все бы ничего, но приходилось наклоняться в воду по самую шею, чтобы удержать рукава на нужной глубине.

Вдруг Мирон крикнул:

– Есть! Стой! Ах, вырвалась…

– У-у, неуклюжий! – рассердился Мирон.

– Да она маленькая, – оправдывался Мирон.

Но тут закричал и Виктор:

– Есть! Держи свой конец, чтобы не удрала! К берегу тяни, к берегy! Поднимай! Большая… Ой, кусается!

Трудно было тянуть к берегу рубашку, словно бочку, полную воды. Но когда вытащили, нашли в ней десяток небольших рыбешек, а в руках Виктора забилась двухфунтовая щука!

– Вот это добыча! – радовались друзья.

Больше ни тому, ни другому в воду лезть не хотелось: оба изрядно замерзли.

– Куда она денется, рыба, – говорил Виктор. – Мы можем в любое время ловить ее здесь, как в собственном пруду.

Но Мирон с грустью покачал головой.

– Может, завтра уже этого пруда не будет. Спадет вода – и конец.

– Жаль, – растерянно сказал Виктор и уставился на воду. Но тут же радостно воскликнул: – Ничего! Мы можем перегородить вон в том узком месте. Пускай себе вода уходит, а рыбы все равно останется.

Тотчас приступили к делу. Втыкали в землю все, что можно было воткнуть. Очень слабая получалась загородка, зато друзья взяли количеством. Часа через дна двухметровая запруда уже отделяла заливчик от болота. Будь здесь течение, оно в одно мгновение разрушило бы все сооружение, но, к счастью, этого нечего было опасаться.

– Вот рыба и в плену! – восторгался Виктор. – Пусть себе гуляет, а мы будем брать сколько нужно и когда нужно.

Такая возможность подняла дух друзей: появилась некоторая уверенность в завтрашнем дне. Вечером у костра Мирон рассуждал:

– Еще и пяти дней не прошло, а как у нас все изменилось! И огонь имеем, и дом, и пищу, даже собственный рыбный садок.

– Мне бы большее удовольствие доставила собственная хлебопекарня, – ответил Виктор, обгладывая выпачканную золой костистую рыбку.

Как всегда, после дневных забот разговор коснулся дома. Какими далекими казались теперь все домашние дела! Не верилось, что при нормальных условиях за один день можно было бы вернуться домой. Пока не миновали десять каникулярных дней, большой тревоги там не будет. А когда эти дни пройдут?

VIII

Простое, но надежное оружие. – Знакомство с кабаном. – Клюква. – Змея – тоже добыча. – Лесные жители. – Царское животное. – Булава из ежика. – Вперед на черепаху. – Пешеход из Африки.

– Что будем сегодня делать? – спросил на следующее утро Виктор.

– Предлагаю пойти глубже в лес на разведку, – ответил Мирон. – Мы ж еще ни разу не заходили туда.

– Надо бы какое-нибудь оружие захватить, – заметил Виктор.

– Только не твой лук, – усмехнулся Мирон. – Лучше сделаем хорошие дубины.

Нашли подходящие деревца, выломали, обожгли над огнем. Оружие получилось хоть куда!

– С этим я и на волков готов идти! – сказал Виктор, размахивая своей булавой.

– А что ты думаешь, с двумя такими штуками не боязно, – согласился Мирон и так хватил по кусту, что от него во все стороны полетели ветки.

Взяли с собой орехов, подложили в костер побольше дров и пошли.

Середина леса оказалась холмистой. На вершинах песчаных пригорков росли ели, в низинах – невысокий олешник, березняк, заросли лозы. Иногда встречались красивые лужайки с лиственными деревьями по краям: дуб, граб, липа.

– Идем вон к тем дубам, – предложил Мирон. – Может, найдем на земле прошлогодние желуди. Если будет туго с едой, и они пригодятся.

– Да и вообще кофе неплохо попить, – ответил Виктор. – Жаль только, сахара нет.

Подошли к дубам – и увидели, что тут уже успел кто-то похозяйничать. Земля была перекопана, на ней виднелось множество следов, а желудя – ни одного. Следы казались совсем свежими.

– Кто бы это мог быть? – задумчиво сказал Мирон.

– Дикие свиньи! – уверенно ответил Виктор, разглядывая следы.

– Не знаю, радоваться нам или жалеть, что нашлись такие соседи, – пожал плечами Мирон.

Виктор почему-то помахал своею дубиной.

– Хорошо бы кабанины попробовать, да, говорят, зверь этот очень опасный. Как разозлится, даже настоящее оружие не всегда поможет.

В эту минуту в стороне, за кустами, что-то затрещало. Хлопцы вздрогнули и крепче сжали свои дубимы. Из-за кустов показался кабан. Казалось, весь он состоял из одной страшной головы. Ни зада, ни коротких ног не было видно, – одна бурая голова со щетинистым загривком, стоячими ушами, огромными клыками и маленькими свирепыми глазками.

– Не шевелись! – прошептал Виктор.

Вепрь остановился, задрал рыло, понюхал воздух, глухо хрюкнул и повернул назад в кусты.

– Ну и страшилище! – прошептал Мирон. – Его не то что дубиной, а пушкой не возьмешь. Ну их к бесу, таких соседей.

– Обидно все же! – пожалел Виктор. – Такой случай, а ты стой да гляди, как дурак.

Пошли дальше. В густом ельнике услышали почти рядом громкое хлопанье крыльев: казалось, какая-то большая птица запуталась в ветвях и не может вырваться. Глянули в ту сторону и действительно увидели большую черную птицу, неуклюже парившую среди елок так низко, что, казалось, ее легко схватить руками.

– Лови! – рванулся Мирон. Но Виктор не пошевелился.

– Бесполезно. Глухарь всегда так летает в ельнике, но еще никому не удавалось его поймать.

– В таком случае иди сюда, – крикнул Мирон, – я покажу тебе что-то другое.

Когда Виктор вслед за Мироном выбрался на небольшую болотистую полянку, Мирон уже набивал рот пригоршнями клюквы.

– Попробуй, какая вкусная, сладкая после зимы, – сказал он. – Жаль только, что лесные жители уже основательно полакомились ею: осталось не очень много.

С большим удовольствием друзья подкрепились ягодами, да и с собой набрали полную шапку.

– Ничего, жить можно, – сказал Виктор. – Но должен признаться, что все время чувствую себя голодным. Кусок бы хлеба или какого-нибудь варева – совсем другое дело.

– Сначала сырому зайцу был рад, а теперь обед ему подавай, – рассмеялся Мирон. – В нашем положении нужно рассуждать иначе: хоть какая еда, лишь бы силы поддержать. И главное, чтобы пища была разнообразной. Вот почему и клюква очень полезна. Это, брат, ягода, а в ней есть железо, углеводы, витамины.

С полной шапкой ягод им не захотелось идти дальше в лес. Сделали круг и направились к дому. В одном месте увидели большую змею. Она лежала, свернувшись, на пеньке и грелась на солнце. Голову змея подняла вверх и лениво поводила ею из стороны в сторону.

Виктор бросился к змее и убил ее одним ударом.

– Ну и гадина! – сказал он и потрогал змею ногою. – Пожалуй, с метр будет, не меньше.

Они тронулись было дальше, но скоро Мирон остановился.

– Слушай, – сказал он, – в нашем положении жалко бросать добычу, какая бы она ни была. Нельзя ли как-нибудь использовать и эту?

– А что ты из нее сделаешь? – удивился Виктор.

– Пока не знаю. Но в нашем убогом хозяйстве все может пригодиться. Снимем с нее кожу.

– Может, чучело сделаем для нашего техникума? Экземпляр отличный, – согласился Виктор.

Неприятное было дело, но скоро кожу сняли. На земле остался голый, противный сверток, а кожу-кишку Виктор закинул себе на плечо.

Тихо шли они по лесу, внимательно оглядываясь вокруг. За недолгое время их жизни на острове природа совсем преобразилась. Листья на деревьях погустели, трава поднялась. Казалось, и птиц стало больше, громче раздавались их голоса. Вот пинькает лиловогрудая сойка, вот заливается черный дрозд, свистит желтая иволга, барабанит по стволу дятел. Зашевелились разные козявки, а в тени слышится неприятный звон комаров. Кое-где перепрыгивают с ветки на ветку белки.

– Эх, если б еще орехов найти! – сказал Мирон.

– Держи карман… – улыбнулся Виктор. – Не на каждом шагу такое случается, брат ты мой. Даже если б нашли еще дупло, вовсе не значит, что в нем обязательно будут орехи: могла и белка съесть их за зиму.

Тут на дереве мелькнуло какое-то новое животное, немного похожее на белку, только тоньше и длиннее ее. Цвет шкуры был рыжий с белыми пятнами.

Мирон мельком глянул и спросил:

– А это не белка?

– Тсс! – шепнул Виктор и придержал товарища рукой. – Это горностай!

– Неужели он такой жалкий?

– Зимою он белый, а сейчас меняет зимний наряд на летний. Самое главное отличие его – конец хвоста, который всегда бывает черным.

Горностай тем временем исчез.

Мирон пренебрежительно пожал плечами:

– А я думал – горностай невесть что. Раньше никто, кроме царей и князей, не смел носить горностаевые мантии.

– Пожалуй, если бы цари присвоили себе исключительное право на лапти, то и лапти считались бы самой роскошной и модной вещью, – усмехнулся Виктор.

Потом они наткнулись на ежа. Почуяв опасность, зверек сразу свернулся клубком. Ребята подошли и начали обсуждать, что с ним делать.

– Если б мы могли сейчас же отправиться домой, в город, взяли бы с собой, а так зачем он нам? Есть-то его, пожалуй, нельзя, – с сожалением сказал Виктор.

– А надо бы и его как либо использовать, – задумался Мирон. – Могут, например, пригодиться иглы.

– A знаешь, что? – спохватился Виктор. – Если взять его шкуру и обернуть ею конец дубины, получится такая булава, что с нею хоть на медведя иди!

– Вот видишь!

– Но ведь жалко убивать его! – вздохнул Виктор.

Однако пришлось убить. К клюкве и змеиной коже прибавился еж. С этой добычей друзья и вернулись домой.

Было еще рано. Времени для разных хозяйственных дел оставалось достаточно. Пообедали рыбой, орехами и клюквой.

Змеиную кожу повесили сушиться, а из шкуры ежа начали делать булаву. Ну и помучились, пока сняли шкуру своим «ножом»! Все четыре руки были изранены до крови. Зато булава вышла на славу! Только Мирон высказал сомнение:

– Против человека, пожалуй, лучше и не надо. А что ты сделаешь со зверем? Для него эти иглы – пустяк.

– Все же лучше, чем голая дубина, – любовался Виктор.

Теперь, когда непосредственная угроза голода миновала, они сильнее ощутили отсутствие одной мелочи – посудины или какого-либо черепка для воды. Все время приходилось пить из пригоршней. А когда озеро отступило, стало еще хуже: до чистой воды невозможно было добраться по вязкому болоту и приходилось пить грязную, пахнущую тиной. Зачерпнешь ее пригоршнями раз, другой и со дна поднимается муть.

– Такой пустяк, и как мешает жить! – сердился Виктор. – Пойдем искать глину, может слепим что-нибудь.

– Пойдем за рыбой, по дороге поищем, – согласился Мирон. – До захода солнца еще часов пять, успеем.

Но не так-то легко оказалось найти глину. То песок, то болото, а глины – ни следа. Все дальше и дальше отходили друзья в сторону. Возле одного болотца издали заметили, что на берегу его кто-то шевелится. Хлопцы приостановились, потом начали тихонько подкрадываться. Но чем ближе, тем больше росло их удивление: этот «кто-то» не был похож ни на зверя, ни на птицу. Что-то круглое вертится на месте, встает на дыбы.

– Черепаха! – прошептал Виктор.

Друзья остановились и начали наблюдать. Черепаха была величиною с шапку. Она смешно и неуклюже возилась, пытаясь хвостом выкопать в земле ямку, и так была занята этим делом, что ничего не замечала вокруг. Хлопцы смогли подползти совсем близко.

– Что она делает? – прошептал Мирон.

– Ямку копает, чтобы положить в нее яйца, – ответил Виктор.

– Не подождать ли, пока положит? Говорят, черепашьи яйца очень вкусные.

– Может, они действительно вкусные, – сказал Виктор, – но и черепаха не дура: она умеет делать так, чтобы лакомки, вроде тебя, не ели ее яиц.

– Это как же?

– Очень просто: положив яйца, она смачивает их чем-то очень неприятным.

– Не может быть! Кто тебе говорил?

– В книжке читал.

– Тогда вперед! На черепаху! – крикнул Мирон. Хлопцы вскочили и мигом схватили беспомощное животное. Бедная черепаха спряталась в панцирь.

– Как до нее добраться? – раздумывал Виктор.

– Придется заколоть через дырку.

Скрепя сердце выполнили друзья эту задачу.

– Я думаю, нам нет нужды идти дальше, – сказал Мирон. У нас есть теперь и ужин и посуда.

Вернулись домой. Насилу вытащили черепаху из панциря. Пришлось щепками отделять ее спину от роговой крышки. Возились долго, зато ужин получился прекрасный.

Хороша была и посудина. Только немного мешал нижний панцирь. Однако Мирон нашел, что это даже лучше.

Набирать воду и пить почти не мешает, а зато у нас будет миска с крышкой.

– А нельзя ли в ней греть воду? – спросил Виктор. – Уж очень хочется чаю попить.

– Пожалуй, нельзя, ведь она роговая и должна гореть. Постой! – спохватился Мирон. – Мы можем иметь чай, даже сладкий!

– Откуда?

– А березовый сок!

– И как это нам раньше в голову не пришло! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Из бересты можно было сделать посудину для воды!

– Таков уж закон человеческого развития, – важно сказал Мирон. – Вначале все внимание обращается на самое главное, на необходимейшие нужды, и только потом человек может думать о другом.

Солнце склонялось к западу.

– Пойдем, поставим на ночь черепаху, чтобы завтра был чай, – сказал Мирон.

Пошли, проковыряли в березе дыру. Но как подставить посудину, если она с крышкой?

Мирон всунул в дырку веточку, второй конец ее опустил в панцирь.

– Хоть и медленно будет, и пропадет часть сока, однако к утру на чай наберется, – сказал он.

Над головой их кто-то тихонько пролетел и сел на соседнюю березу.

– Что это такое? – удивился Мирон. – Не птица, не летучая мышь, не белка. Кажется, шерсть какого-то сизого цвета. Ну, специалист, объясни.

Животное неуклюже копошилось в развилке березы. Виктор присмотрелся.

– Это летяга, или летучая белка, – сказал он наконец. – Хотя, как видишь, она сильно отличается от обычной белки. Днем она всегда сидит в своем гнезде.

– Сколько тут разного зверя, о котором даже и слышать не приходилось, – пожал плечами Мирон.

– Если б этот дикий уголок не был пристанищем для зверей, – сказал Виктор, – тогда и нам не пришлось бы тут сидеть.

– Почему?

– Очень просто. Если тут много зверей, значит, редко бывают люди, значит, добраться сюда трудно, а выбраться, как ты знаешь, еще труднее.

«Крэк-крэк», – послышался вдруг голос дергача.

– И он тут! – удивился Мирон. – До сих пор я слышал его только во ржи.

– Это, наверно, путешественник, – авторитетно сказал Виктор. – Видно, только что пришел из Африки.

– Как это «пришел»? – удивился Мирон.

– Да вот так пешком и притопал.

– Из Африки?

– Да.

Мирон весело захохотал.

– Ты не смейся, я говорю серьезно. Сам читал. Они плохо летают, предпочитают идти и лишь тогда поднимаются в воздух, когда на дороге встретится вода или другое какое препятствие.

Мирону пришлось поверить, но долго еще он смеялся над этим удивительным пешеходом.

– Все бы ничего, – сказал Мирон, когда они улеглись в своем шалаше, – да вот накрыться нечем. А по ночам еще холодновато.

– Зато это вынуждает вставать и поддерживать огонь, – ответил Мирон, – А иначе он когда-нибудь может и потухнуть.

IX