Стражи Перекрестка

— Вы шутите?

— Ничуть. Если вы согласны, то завтра же придет приказ о вашем назначении.

— Начальником Управления? — Хрипунов нервно заерзал в кресле. — Как это возможно, и куда денется Прокопов?

— Неважно. Был человек — нет человека. Вы же сам очень хорошо освоили эту высокую магию. Поэтому вы ценны. Поэтому я вас назначаю.

— Хорошо. И чем я буду вам обязан? Душу мою оприходуете?

— Что вы! Что вы, Василий Михайлович! На кой сдалась нам такая сомнительная субстанция? — Триша затопал волосатыми ножками и разразился идиотским смехом.

— Вы будете просто работать начальником Управления. Только и всего, — заверил магистр. — Изредка выполнять наши мелкие поручения.

— Я согласен. — Хрипунов сжал кулаки, в глазах его появился нездоровый блеск.

— Вот и договорились. Обо всем остальном потом. — Хельтавар встал, бегло оглядел полки с книгами и сказал: — Теперь помогите нам выйти. Позвоните своим.

— Я сам провожу, г-г... — он на мгновение замялся, поглядывая на вертевшегося у зеркала Тришу, потом добавил: — господа. Только чертенка надо бы приодеть.

— Это не чертенок. Это — гог. Такое же разумное и творческое существо, как вы. А приодеть, конечно, надо, — согласился магистр. — С голой задницей по вашему благородному заведению неприлично. Дайте ему свой пиджачок и фуражку.

— Мой китель? — изумился Василий Михайлович.

— Отчего же нет? Вам завтра новый со склада доставят.

— Возьмите, — Хрипунов нехотя скинул китель и протянул гогу.

— И шапочку, шапочку, начальник! — Триша указал на милицейскую фуражку, лежавшую на полке.

Форменный китель для гога был великоват — плечи с погонами свисали едва ли не до локтей, зато полы наряда почти скрывали его кривые, мохнатые ноги. Фуражка тоже была большой для остроухой, не очень умной головы. Но тем не менее Триша, обрадованный обновкой, вышагивал возле зеркала, восторженно разглядывая себя, блестящую кокарду выше лба и золотистые звезды, сверкающие с предплечий.

— Идемте, — сказал Хрипунов, возжелавший скорее покинуть кабинет, расстаться с гостями и где-нибудь в тишине, покое обдумать произошедшее.

— Идемте, — согласился гог. — Только зеркало с собой заберем. Нужно оно. Эй, помоги. — Он толкнул начальника Второго Отдела. — Снимай свое добро.

Василий Михайлович спорить не стал, приподнял зеркало, снял с креплений и осторожно поставил на пол. На освободившейся части стены тут же проступили черные знаки, похожие на раздавленных жуков. Осознав, что это очередное проявление магии, Хрипунов с интересом и некоторым страхом разглядывал их, пока Триша снова не толкнул его:

— Давай, помоги вынести. — Гог прихлопнул по раме зеркала. — Тяжелое, елки-перепелки!

Скоро они втроем вышли из кабинета и спустились вниз.

Дежурный по Управлению майор Квакшин мог видеть, как к выходу проследовал начальник Второго Отдела, вспотевший, красный, в мокрых брюках и с большим зеркалом в руках. За ним странный человек с серым лицом. А следом шел кто-то низенький, с мордочкой обезьянки в милицейской фуражке, сдвинутой на затылок, и кителе, почти волочившемся по земле.

— Служу отечеству! — крикнул милиционерам Триша и браво отдал честь.

Милиционеры козырнули в ответ.

4

Свет включили, и Артем заорал, от всей души топая ногами:

— Макс, ко мне! Макс! Ма-а-акс!

Тут же он понял, что верный Сашкин пес на помощь ни фига не придет. Максим находился в коридоре, а дверь в коридор была закрыта, и не имелось никакой возможности ее открыть — рядом с ней стоял человек отнюдь не ангельского вида.

Невысокий, но с виду крепкий, точно бронированный сейф. На голове его красовался замусоленный колпак, заломленный набок. Одет незнакомец был в несвежую холщовую куртку, из-под которой по-бандитски выпирала рукоять ножа или короткого меча. И рожа у гостя оказалась весьма неблагородной. Как определил Семин, такое личико было под стать гоблину-алкоголику из очень недобрых сказок: выпученные глазища, синий нос, подобный сморщенной сливе, и нездоровые прожилки на щеках.

— Макс, скотина! — снова призвал Артем, потрясая кулаками.

— Чего орешь! Больной что ли?! — Невысокий человечек подскочил к Семину и выхватил меч. — Я тебя вылечу! Станешь молчаливый, как потрошеная рыба! — Он упер стальное острие в живот Артема, и хозяин квартиры без промедления замолчал. Даже приветливо заулыбался.

— Он испугался немножечко, вот и закричал. Правда? — раздался приятный голос.

Семин, не дыша, повернул голову и увидел молодую женщину, сидевшую на подоконнике.

— Правда! — Выражая абсолютное согласие, он трижды кивнул, ударяя подбородком в грудь.

— Он больше кричать не будет. Так же? — продолжила незнакомка.

— Никогда! — заверил Артем, а сам подумал: «Кричать, возможно, не буду, но стрелять начну сразу, как только доберусь до ружья».

Острие клинка коротышки опустилось. Семин получил возможность вздохнуть свободнее, чуть умерить бешеную скачку сердца и разглядеть гостью на подоконнике.

Она была красива, несмотря на необычный бледно-сиреневый цвет кожи и темные, чуть загнутые ногти на руках. Черные блестящие волосы прикрывали правую сторону ее лица и темно-зеленые глаза, в которых таилась какая-то кошачья хитрость. Ночная гостья была одета в фиолетовый плащ с серебристым шитьем и сандалии с костяными пряжками и ремешками, высоко оплетавшими ноги.

— Никогда, — повторила молодая женщина, тихо рассмеялась и спрыгнула с подоконника.

— Ларса Вей-Раста, — представилась она, с изяществом протянув ладонь.

— Артем Степанович Семин, эксперт-оценщик недвижимости, — пролепетал он, справляясь с онемевшим от страха языком, и осторожно потрогал ее пальцы.

Пальчики оказались холодные, будто их обладательница только что слезла с верхней полки холодильника, и это навело Семина на грустные мысли.

«Уж живая ли она? — подумал Артем. — Ведь с такой окраской кожи и такой температурой тела вполне бывают мертвецы, вампиры и прочие упыри. Это сейчас она строит из себя милую и обходительную, а при случае набросится и в горло с разбегу длинными клыками». Он попытался осторожно заглянуть в ротик холодной девицы. Удалось, когда она улыбнулась очередной раз. Зубки были белые и ровные, без признаков вмешательства стоматолога. И все же клыки казались не по-человечески длинноваты. При всем этом Вей-Раста смело стояла на соляной дорожке рядом с ритуальной свечой и тремя крупными зубками чеснока, словно священные компоненты и светлая магия Гарика Петровича не имели на нее никакого влияния.

— Кто еще здесь кроме собаки? — спросила Ларса, выглядывая в коридор.

— Только я и Макс. Но вокруг соседи. Очень много соседей, как в муравейнике, — быстро заговорил Артем. — Услышат, прибегут. Могут милицию вызвать. А еще у меня есть знакомый наместник Заратуштры, народный целитель и экстрасенс. Так что советую вам!..

— Каспер, проверь, пожалуйста. — Гостья кивнула на дверь в коридор.

— А что мне проверять? Если кто-то есть — я убью. Разрублю на куски и сожрать его заставлю.

Невысокий человечек, которого Семин принял за гоблина-алкоголика, толкнул дверь, и оттуда сразу послышалось испуганное повизгивание Макса.

— Зачем вам собака? — поинтересовалась Вей-Раста.

— У товарища взял только на один день. Собака злая, лучше не трогайте.

— Зачем взял? Съесть хотел?

— Что вы, дамочка, госпожа! — Артем заметил, как глача Ларсы хищно блеснули, и попятился назад к столу.

Рука его случайно зацепила черпачок, торчавший из кастрюли «Лакор». Он грохнулся на стол, расплескивая часть содержимого на соляную дорожку.

— Не хотел я его съесть. Я же не кореец. Взял потому, что нуждался в друге на ночь.

— Вы по ночам с собаками дружите? — удивилась Ларса. — Какая дикость.

Из дальней комнаты раздался лай сеттера, переходящий в отчаянный визг. Потом послышались звуки борьбы, хлопнула створка шифоньера, зазвенела ваза, стоявшая на подоконнике. Сашкин пес завизжал еще раз, громко и жалобно. Следом раздалось довольное ворчание человека в колпаке.

— Что он с Максом вытворяет?! — не сдержался Артем.

К нему по каплям начала возвращаться смелость. Он вообразил, как синеносый мутант, перевернув в комнате все, что можно было перевернуть, поймал Максима, прижал в углу, готовя его к участи бедного кота Васьки. Где-то в глубинах души Семина шевельнулась злость.

Он бросился в коридор, там чуть не столкнулся с Каспером, несшим в вытянутой руке собачий хвост.

— Отрубил ему, — сообщил Каспер госпоже Вей-Расте, небрежно оттесняя с прохода хозяина квартиры. — Хороший хвост. Небольшой, пушистый. Нам может пригодиться, если задумаешь что-нибудь варить.

— Сукин ты недоросток! — выругался Семин и побежал в комнату.

Купированный, злостно униженный Макс сидел возле дивана, облизывая коротенький обрубок, минуту назад бывший роскошным хвостом. Возле окна валялись осколки фарфоровой вазы, коробки с ди-ви-ди дисками и сорванная занавеска.

— Ну Макс... Моя псина, — Артем опустился на одно колено и потрепал его за холку. — Успокойся. Без хвоста даже лучше. Уверяю, хорошо без хвоста. Тебе очень идет. Вот только что мы скажем Сашке?

Семин представил, какие объяснения придется давать Буркову, и у него внутри все свернулось, словно после порции неразбавленного спирта. На диване он увидел ружье, притянул его за приклад и решил прямо сейчас покончить с беспределом в своей квартире. Влюбленные духи, упыри-разбойники или гоблины-пьянчуги — кто бы они ни были эти существа, бесцеремонно ворвавшиеся в его жизнь, — должны быть изгнаны. Немедленно и с позором.

Он встал, проверил, заряжены ли патроны, и тяжелыми шагами направился на кухню. Для себя он решил, что в холодную девицу стрелять не будет, — все ж не по-джентльменски. А в ее дружка выпустит весь запас заячьей дроби без сожаления. Это непременно подействует, и слетит синеносый с балкона, точно раненная в задницу утка.

— Так, гости дорогие, — сурово сказал он, остановившись на пороге и подняв ружье. — Уже три дня вы не даете мне покоя. Вежливо прошу покинуть мою квартиру раз и навсегда. Иначе сейчас будет очень много шума.

— Гав! Гав! — подтвердил Макс, отважно державшийся позади Семина.

— Это ваше оружие? — полюбопытствовала Ларса, заглянув в стволовое отверстие. — Стреляет огнем?

— Огнем и заячьей дробью. В наглецах делает дырок больше, чем в «Российском» сыре.

— Как интересно! — Госпожа Вей-Раста прикоснулась к стволу, и он, будто пластилиновый, стал изгибаться вниз. — А так оно тоже будет работать? Ну-ка стрельните в Каспера!

Недобрая магия отняла последнюю надежду Семина. Сила Ахурамазды, заклинания Гарика Петровича, чеснок и соляные дорожки — все оказалось недейственным. Семин обреченно опустил испорченное ружье. В этот миг он почувствовал себя беспомощным и униженным, точно Макс, расставшийся с хвостом.

— Эй, господин Артемон, — окликнул его Каспер, — какого лешего ты ковырялся в нашей кастрюле?

— В вашей?! Это моя кастрюля! И я не Артемон! Я — Артем Степанович Семин! — гневно заметил он.

— Эксперт-оценщик, — с очаровательной улыбкой добавила Ларса. — Не злитесь на Каспера Скальпа, он правда бывает нехороший. Перед собакой он потом извинится. А сейчас скажите, вы ничего не делали с нашей посудиной? — Она придвинула кастрюлю к краю стола и ковырнула в ней черпачком, разглядывая всплывавшие корешки и листья.

— Ничего, — соврал Семин. О щепотке «особой соли» и дольке чеснока он решил умолчать, надеясь, что святейшие компоненты хотя бы здесь подействуют и как-нибудь испортят адский супчик. — Только соседка, Анна Сергеевна, заходила, — язвительно сообшил он, — и забрала голову кота.

— Забрала голову! И ты ей позволил?! — нешуточно вспылил Каспер Скальп. Его ладонь снова схватилась за рукоять меча, а красные жилки на лице вздулись. — Знаешь, сколько мне пришлось побегать за черной зверюгой?! Я нагнал его аж на крыше, поскользнулся и едва не слетел с карниза! Мы там сцепились! Он дрался как горный лев и поцарапал мне руку. А ты взял и отдал! Боюсь, голову кота придется заменить твоей. Что скажешь, Вей-Раста, его голова сгодится для зелья?

— Ни в коем случае, Каспер! Нам его голова будет полезна для другого! — предостерегла холодная девица.

— А ты сюда не лазил своим языком? Признавайся, ел наше зелье? — Скальп потряс кастрюлю и с подозрением посмотрел на хозяина квартиры.

— Не ел. Тещу только кормил, — с вызовом бросил Артем.

Каспер круто повернулся, хотел было ухватить Семина за плечо, но неожиданно в дело вступил Макс — бросился вперед и стиснул челюсти на лодыжке обидчика. Скальп истерически заорал, роняя меч и выкатывая по-лягушачьи глаза.

— Чего орешь! Заткнись! Соседей разбудишь! — Чтобы помочь ему скорее замолчать, Артем замахнулся, целя прикладом ружья в лоб охамевшему коротышке.

— Мальчики, не ссорьтесь по пустякам. Не надо, — остановила его Ларса. — Каспер больше так не будет. Пообещай, Каспер.

— Клянусь копченой колбасой! Только пусть уберет зверюгу! — еще громче взревел Каспер Скальп.

— Максим, пусти его. Брось эту паскуду, — попросил Артем сеттера.

Пес подчинился, разжал челюсти, победно гавкнув, отступил в коридор.

На какую-то минуту на кухне наступила тишина. Укушенный коротышка стоял неподвижно, покраснев, вытаращив глаза и стиснув зубы, будто собираясь в следующий миг броситься с яростным воплем и загрызть разом Семина с Максом. Ларса Вей-Раста с блаженной улыбкой разглядывала фотообои, подпорченные темными знаками, и всем своим видом разыгрывала беспечность и благодушие, будто заскучавшая на вечеринке гостья. А Семин переминался с ноги на ногу, периодически наступая на зубки чеснока, валявшиеся на полу. События, последовавшие после завершения ритуала по изгнанию духов, привели его разум к опасному состоянию, которое можно охарактеризовать двумя словами: «короткое замыкание». Он не представлял, что ему теперь делать: бежать из квартиры, звонить в милицию или обессиленно сесть прямо в углу кухни и наблюдать, что эта парочка будет вытворять дальше? И все-таки он попробовал разобраться в случившемся и найти наилучший выход. Рассудив, что холодная девица в сиреневом плаще менее агрессивная и сумасшедшая, чем ее друг в колпаке, он обратился к ней:

— Девушка, госпожа, как вас там... Ларса Вей-Раста, видимо, из вашей банды, вы самая обаятельная, привлекательная, симпатичная и вменяемая. Позвольте вам задать всего один маленький вопрос?

Тронутая то ли лестью, то ли страдальческим блеском в глазах Семина, Вей-Раста кивнула и ангельски улыбнулась.

— Скажите, что вам от меня нужно? Какого лешего вы вломились в мою квартиру? И когда вы, наконец, уйдете? — Взгляд Артема случайно упал на дорогую кастрюлю «Лакор». — И когда вы перестанете мне здесь все пачкать и портить? Зачем вы трогали эту кастрюлю? — Здесь его прорвало, и он начал сыпать вопросами, словно ведущая из передачи «Слабое звено»: — Что за адские смеси вы варили? Нельзя было найти посуду попроще?! Зачем вы отрезали Ваське голову и украли платье его хозяйки? На кой хрен вам потребовалось рисовать на моих обоях этих черных тараканов? И почему ваш друг выпил мою водку? Зачем съели мои грибочки? А бутерброд и салат с колбасой? Чего вы здесь хозяйничаете?! Да кто вы такие и откуда свалились на мою голову?!

— Вы же просили ответить только на один маленький вопрос, — прервала шумный поток его слов Ларса.

— На один. Но этот один слишком переплетен со всеми остальными. Скажите для начала, когда вы отсюда смотаетесь?

— Господин Артем, как я понимаю, здесь все кругом ваше? Можно я присяду на вашу табуреточку? — Вей-Раста подвинула табурет ногой и устроилась на нем, прислонившись спиной к изрисованной знаками стене. — Мы не собираемся у вас долго задерживаться. Честное слово. Только закончим свои дела и сразу уйдем.

— И когда вы закончите свои дела?

— Господин Артемон, — вступил в разговор Каспер — глаза его уже вернулись в глазницы, а лицо обрело нормальный цвет (если синюшно-красноватые тона можно назвать нормальными для лица), — а можно я воспользуюсь твоим волшебным шкафчиком? — Не дожидаясь ответа, он открыл холодильник, достал остаток колбасы, куриные котлеты и банку груздей. На верхней полке заметил две бутылки водки и с криком радости вытащил запотевшую бутылку.

Семин хотел гневно возразить нахалу, но его перебила Вей-Раста:

— У нас здесь очень важные дела, господин эксперт-оценщик. Мы выполняем задание Валенкира. Надеюсь справиться за пять — десять дней.

— Так вы собираетесь десять дней торчать у меня? — вопросил хозяин квартиры.

Он не мог понять, что вызывает в нем большее негодование: срок его мучений, обозначенный Ларсой, или непосредственность, с которой синеносый Скальп орудовал в холодильнике.

— Да, не думаю, что мы здесь задержимся дольше. Хотя если наши дела пойдут плохо, то мы останемся еще на десять или двадцать дней, — любезно сообщила гостья. — Вы не волнуйтесь, Артем, мы вас не будем слишком стеснять.

— Вижу уже, — отозвался Семин, наблюдая, как Каспер, напрочь забывший об укушенной ноге, отправляет в рот вторую котлету и заедает ее колбасой. — Котлетки-то сырые, — едко заметил Артем.

— Сырые, а все равно вкусные, — Каспер сладко причмокнул, обтер пальцы о колпак и потянулся за бутылкой водки. — Кружечку дай, — попросил он дружески Семина, будто между ними пять минут назад не было яростного антагонизма.

Артем открыл навесной шкаф и достал тарелки и три рюмки. Расставляя их на свободной части стола, он успокаивал себя, что духи, демоны (или кто там они были на самом деле) все-таки не последние сволочи, хотя бы потому, что он был до сих пор жив кое-как и частями здоров. Он подумал, что если узнать о ненормальных гостях побольше и вести себя рассудительнее, то с ними удастся сладить и, может быть, избавиться от их присутствия раньше срока, названного Вей-Растой. Еще он решил, что поздний ужин всем пойдет на пользу. Во-первых, он сам проголодался так, что был готов вырвать из грязных рук Каспера сырые котлеты, а в случае несогласия сунуть нахалу кулаком в нос. Во-вторых, он надеялся, что еда сделает его квартирантов еще добрее, а выпивка развяжет им языки.

Рядом с тарелками Семин положил вилки, вскрыл банку с грибами, с которой никак не мог сладить прожорливый коротыш. Поставил на плиту сковородку и уложил ее дно бараньими ребрышками, бросив несколько в коридор для успокоения бунтующего Макса. Все это время Каспер Скальп сидел тихо, изредка отламывая кусок сырой котлеты и отправляя в рот. Лишь когда Семин откупорил бутылку водки и налил в рюмки, Каспер озабоченно спросил:

— А посудинки не маловаты будут?

Не ответив, Артем убрал одну из рюмок и поставил на ее место чайную кружку с гравировкой «8 Марта — праздник Весны и Любви», мысленно добавив: «Да подавись ты, пьянь красномордая! Пусть будет хуже твоей чертячьей печени».

Каспер удовлетворенно крякнул и впервые посмотрел на хозяина с глубоким уважением.

— Прошу, госпожа Ларса, к столу, — позвал Семин, когда было все готово.

— Кушайте, мальчики, я не голодная. — Вей-Раста сидела в прежней позе, лишь закинула ногу на ногу и расстегнула пряжку плаща.

— Выпить, надеюсь, не откажетесь. Не знаю, как там у вас, в мирах потусторонних, а у нас традиция такая, — сообщил Семин, — пить за знакомство. А также в горе, радости и для здоровья.

— Ей нельзя, — предостерег Каспер. — Колдовать не сможет. Или напьется и такого наколдует, что во всех светлых мирах аукнется. Знаешь, Артемон, какой с ней заковыристый случай однажды вышел?

— Придержи язык! — прошипела госпожа Ларса и взяла рюмку. — За очаровательное знакомство! — сказала она и опрокинула в рот водку.

Напиток фирмы «Меркурий» был ей не слишком знаком. Вей-Раста скривилась, обиженно поджала губы и посинела, словно выпила она не пятьдесят грамм водки, а поллитра красителя ультрамарин. Кошачья хитрость мигом исчезла из зеленых глаз, зрачки заметались, будто перед ее взором порхала стайка голых и бесстыжих попугаев.

— Грибочек скушайте, — посоветовал Артем, втайне радуясь, что водка произвела такой оглушительный эффект на девицу.

Он наколол вилкой груздь и поднес к губам Вей-Расты. Она набросилась на него так, что вилка едва не захрустела в зубах, проглотила гриб и облегченно вздохнула. Скоро ее коже вернулся прежний цвет, а щеки даже порозовели.

Каспер Скальп, наблюдавший за трансформациями подруги, разразился хриплым смехом. Схватил со стола чайную кружку с водкой и браво влил содержимое в глотку. Закуску ему не надо было предлагать — он тут же захрустел бараньими ребрышками.

— Я же говорил тебе, Вей-Раста, это чудесный мир! — Коротыш схватил кусок хлеба и густо полил его майонезом. — Здесь много своих прелестей и странностей, которые не вмещает ни Шар Познания, ни черепушка нашего многоумного Валенка. Я рад, что сюда вернулся! И пить понастоящему я научился здесь.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Семин, — за знакомство выпили, теперь познакомимся. Я, как вы уже знаете, Артем Степанович, хозяин этого двухкомнатного жилища. Работаю в агентстве недвижимости «АдресЪ». А вы откуда? Кем работаете? Какими судьбами в наших краях?

— Мы — Стражи Перекрестка. Не знаю, надо ли это тебе говорить. — Госпожа Вей-Раста неожиданно перешла на «ты».

— Надо, — ответил Артем и потянулся за бутылкой водки.

Испуганная то ли угрозой очередного испытания огненным напитком, то ли уже порядком захмелевшая, Ларса продолжила:

— Перекресток — особое место, где сходятся мировые линии или, по-другому, дороги из различных миров. На их пересечении находится наша Застава. Мы следим, чтобы никто без ведома Верховных не мог пройти из одного мира в другой и нарушить сложившийся порядок.

— Да, работенки у нас много. Народ ушлый стал, и каждый стремится поменять незаконным способом свой вшивый мирок на соседний, поуютнее, повеселее. Последнее время столько умников развелось, что нет никакой возможности вот так мирно посидеть за приличным столом, — дополнил Каспер. — Ну-ка плесни еще, — он указал на бутылку, — а то у меня в горле мясо с косточкой застряло.

— Ага, значит, вы — стражники. Не демоны, не духи и не гоблины с вампирскими наклонностями? — поинтересовался Семин и про себя подумал: «Впрочем, одно другому не всегда мешает».

— Точно, Стражи. Стражи Перекрестка! — важно сказал Каспер Скальп, хватая наполнившуюся кружку. — Сторожим соединение дорог, и если кто-то проник без разрешения в чужую среду обитания, то мы излавливаем и возвращаем на место. И строго наказываем. Вот такие мы серьезные Стражи. Лично я вдобавок ко всему — первый рыцарь Черепа и Розы. Триста лет скоро исполнится моему славному Ордену. А основал я его сам. Сам! После долгих странствий по холодным пустыням Кархауза, где в боях и свершениях закалился мой дух и голову наполнили мысли о вечном. Вот погляди. — Он расстегнул пуговицу на груди и выташил железный медальон величиной с чайное блюдце.

На начищенном металле виднелся рельеф черепа, из разинутой пасти которого торчала роза. Над черепушкой располагался терновый венок и скрещенные мечи, а ниже вычеканены знаки или буквы неведомого для Семина значения.

— М-да, солидно, — признал эксперт-оценщик.

Жареные ребрышки и три рюмки водки, проглоченные под грибочки, наполнили его организм теплом и благодушием. Может быть, поэтому Артему подумалось, что ночные гости не такие плохие люди.

«Действительно, — рассуждал он, извлекая из холодильника вторую бутылку, — этот Каспер страшен только с виду. Ну несдержанный, прожорливый, вспыльчивый, нечистый на руку, убийца котов и конченый алкоголик, а в остальном добрейшей души человек. Недаром он — первый рыцарь и основатель какого-то Ордена».

О госпоже Вей-Расте Семин еще не сложил основательного мнения и, желая скорее восполнить упущение, налил в ее рюмку со словами:

— Ларса, прошу, не откажись, выпей с нами. За всеобщее здоровье и всяческий успех.

От такого тоста Вей-Раста не смогла отказаться и взяла рюмку. В этот раз водка произвела на нее менее печальный эффект. Проглотив напиток, гостья лишь шумно выдохнула, скорее схватила грибочек и придвинулась ближе к Артему.

— Расскажи что-нибудь о себе, — тепло попросил он.

— Я — просто волшебница, помощница магистра Валенкира, — сказала она и застенчиво опустила ресницы.

— Да ведьма она. Обычная ведьмочка, родом из Фривии, — с хохотом сообщил Каспер Скальп.

— Не обычная! — вспыхнула Ларса. Она проворно вскинула ладонь, и водка из кружки, которую держал первый рыцарь, выплеснулась ему на штаны.

— Все! Все! Сдаюсь! — попросил пощады Скальп. Такое обхождение с ценным напитком его чрезвычайно расстроило, и он опасался, как бы госпожа Вей-Раста не сотворила чего-нибудь похуже.

— Не смей говорить обо мне плохо! Я же никому не треплюсь, что в твоем славном Ордене только один человек — ты сам. Орден Черепа и Розы! О, какое великое достояние! — Вей-Раста вскочила и заходила по кухне, пиная зубки чеснока, попадавшие ей под сандалии.

— В моем Ордене были и другие члены. Числом десять или даже одиннадцать, — не согласился Каспер. — У меня есть собственный герб. И я сам произвел в рыцари господина Крума Ержа, после чего он совершил много знатных подвигов. Вдобавок я уже бывал в этом мире два раза — опытен. И я старше тебя на триста сорок лет.

— По вашему дурацкому летоисчислению, — заметила Ларса. — А здесь Валенкир назначил старшей меня.

— Товарищи Стражи Перекрестка, не надо ссориться, — попросил Артем. — Лучше расскажите, в чем цель вашей святейшей миссии и почему вы ее началом выбрали мою квартиру?

— Потому, что это одно из немногих мест, где сходятся мировые линии. Здесь тоже как бы Перекресток, — пояснила ведьмочка.

— В моей квартире?! — изумился Семин.

— Через нее проходит как минимум три мировые линии.

— Выходит, у меня квартира мирового значения! — Артем опустошил рюмку и подумал, что ему тоже есть, чем гордиться — не рыцарский Орден, но кое-что важное ему принадлежало.

— О нашем задании сообщить пока ничего не могу. Валенкир не одобрит, — продолжила Ларса. — По некоторым причинам мы не можем уйти к себе на Заставу в ближайшие дни. Мы постараемся тебя не стеснять. Нам немногое потребуется: кастрюли для варки зелий и какая-нибудь одежда, чтобы на улице не выглядеть чужими.

— Еще немного выпивки, хорошей жратвы, — добавил Каспер Скальп, и Семин понял, что его положение еще долго будет затруднительным.

— Кастрюли выделю, — пообещал Артем, рассудив, что такая плата за приобщение к мировым, точнее, межмировым проблемам не выглядит слишком грабительской. — Из одежды что-нибудь подберем. Действительно, госпожа волшебница, этот плащик на тебе не до конца соответствует современной моде. Скажем так: мило, свежо, но не «Коко Шанель». Сняла бы.

Вей-Раста поначалу с сомнением расстегнула одну пряжку, потом другую. Потом извлекла из-под своего просторного одеяния кожаную сумку, украшенную разноцветными камнями. И скинула плащ, оставшись в чем-то похожем на короткую ночную рубашку. Семин по достоинству оценил изящную фигуру ведьмочки, очень соблазнительными формами проступавшую через полупрозрачную ткань. У эксперта-оценщика в первые минуты даже отвисла челюсть, и он сказал себе: «Мама дорогая, а этот сиреневый цвет тела совершенно не портит ее... ой, не портит!» Когда челюсть его вернулась на место, а взгляд стыдливо уперся в тапочки, он сказал:

— Пожалуй, я подберу что-нибудь тебе из одежды прямо сейчас. Осталось кое-что из гардероба жены. — Он встал, направляясь в спальню, и подчеркнул: — Моей бывшей жены.

Он долго рылся в огромном шифоньере, перебирал свои рубашки, костюмы и редкие вещи Ольги. Чтобы облегчить поиски, кое-что бросал прямо на пол и с чувством вины поглядывал на Макса. Наконец он нашел легкое летнее платье с розовыми и голубыми цветами, которое, по его мнению, должно было подойти госпоже Вей-Расте.

Когда он вернулся на кухню, вторая бутылка водки оказалась пустой. Пустой была сковородка и банка из-под груздей. И рыцарь Ордена Черепа и Розы сидел с видом крайнего удовлетворения. Его рожицу будто посетила таинственная улыбка Джоконды, а глазища напоминали черные пластмассовые пуговицы. От прежнего Каспера Скальпа остался только крупный синий нос.

— Товарищ рыцарь, — обратился Артем. — Может, тебе пора на диване прилечь?

— Не. Я здесь еше посижу, — отозвался Каспер, расставаясь с образом Джоконды. — Я и мой меч оберегаем ваш покой.

— Как знаешь. — Семин повернулся к Вей-Расте и протянул платье. — Это на тебе будет хорошо, — сказал он, случайно касаясь ее холодной руки.

Она взяла одежку, вышла на балкон и скоро вернулась в более привычном для Артема обличье.

— Так у вас одеваются? — поинтересовалась Ларса, отряхивая край юбки. — Я не смешная в нем?

— Очень идет госпоже волшебнице. А с цветом лица мы что-нибудь придумаем. В крайнем случае перекрасим тебя в негритянку.

— Спасибо, господин Артем. — Она подошла к нему близко и провела по его щеке пальцем. — Сначала я думала, что нам с тобой придется трудно. Оказывается, ты все понимаешь и даже готов нам помочь.

— Слушай, Артемон, а у тебя выпить больше нету? — поинтересовался Каспер Скальп. — Хотелось бы еще чутьчуть за здоровье. Надо нам за здоровье, а то у меня что-то нога болит.

Семин вспомнил, что в баре стояло вино и несколько бутылок коньяка. Вспомнил, но потом пожалел об этом.

5

Артем проснулся оттого, что трудно дышалось. Его рот и нос закрывало нечто тяжелое с дурным запахом чеснока. «Душат, — было первой мыслью Семина. — Мерзавцы, определенно душат!» В подтверждение мутным соображениям он услышал продолжительный и жалобный хрип. Хрип повторился, стал ужасающе громким и оборвался минорным аккордом. Наступила трагическая тишина. «Видимо, задушили, — решил Артем. — Но не меня. Я же мыслю, значит — жив. Мама дорогая, как болит голова! И не могли душить меня. Ведь с такой головной болью я бы сразу умер, не издав хрипа».

Тем не менее какой-то тяжелый удушающий предмет лежал на лице Семина, и он решил исследовать его: шевельнул губами, потом попробовал высунуть язык.