Украденные мгновения

Дункан откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке.

— Эм, ну сама подумай, кому это выгодно. От этой шумихи выиграет только он сам, поскольку теперь вместо одного блестящего сыщика, которым я несомненно являюсь, каждый, кому не лень, кинется искать Джейн Миллер. А поклонников у нее в Нью-Йорке, сама знаешь, тысячи и тысячи…

— Ты уверен? — недоверчиво спросила Эмма.

— Абсолютно. Я сразу, как только его увидел, понял, что он — хитрый лис. Хотя Бойд Монро и обратился к нам за помощью, но он, как мне кажется, уже тогда подумывал и о том, чтобы подключить прессу. Я уверен — это его проделки. Но, имея дело с Бойдом Монро, надо быть готовыми ко всему. Кто знает, какую игру затеял этот тип. Неужели он так переживает за Джейн и боится, что с ней случится что-нибудь страшное за эти две недели? Вот в это я ни за что не поверю.

— Хорошо, скажи мне, а какие последствия эта газетная шумиха может иметь для нас? — поинтересовалась Эмма.

— Монро, видимо, всех отсылает за информацией в наше агентство. Я уже приказал секретарше ни с кем меня не соединять, потому что идет просто лавина звонков. Себе я заказал пачку аспирина.

— Ты, случайно, не был скаутом в детстве?

Дункан довольно хмыкнул.

— Меня выгнали из отряда, когда мне было двенадцать лет. Мы в очередной раз отправились в поход в лес. Скука была страшная, и я подбил мальчишек сыграть в карты на деньги. Нас засекли, ну и… об остальном сама догадаешься. Все, Эмма, хватит болтать! Пора заняться делом. Найди мне отель, в котором остановилась Харли Джейн Миллер.

— Есть, сэр! — шутливо отсалютовав, Эмма вышла из офиса.

Дункан вновь углубился в отчет, подготовленный Эммой. Он был уверен, что если ему удастся понять логику действий Харли, то тогда он сможет до нее добраться.

Дункан вернулся к ее биографии. Харли родилась и выросла в Свит-Крике, что в Оклахоме. Увлечения будущей поп-звезды были те же самые, что и у большинства счастливых подростков. А вот Дункан этим похвастать не мог, он был лишен обычных для них радостей. Он принялся рассматривать школьную фотографию Харли, снятую в выпускном классе. В то время у нее были короткие рыжие волосы, торчащие в разные стороны. Она вызывающе, без малейшего намека на улыбку, смотрела с фотографии на Дункана. Видимо, уже тогда она начала увлекаться тяжелым роком. Дункан в это время тоже учился в школе, но только в частной, и зубрил скучные предметы, готовясь к поступлению в колледж. Но этот непокорный дерзкий взгляд был хорошо ему знаком, потому что он в свое время тоже был бунтарем. Как и он, она смирилась с тем, что ей навязали родители. И что получила в итоге?

Просматривая более поздние фотографии, он удивлялся ее головокружительной карьере. Теперь со снимков на него смотрела совершенно иная Джейн: это была маска, за которой мятежная Харли скрывала настоящее лицо и свои чувства. Он вновь быстро просмотрел фотографии девушки, сделанные до того, как ее «воспитанием» занялся Бойд Монро. Дункан вернулся к ранним фотографиям. Да, ошибки быть не может: на них она выглядит естественной, и ее покрытое веснушками лицо выражало обычные человеческие эмоции. Дункану она понравилась, он чувствовал в ней родственную душу. Но работа есть работа, и нужно найти и вернуть птичку в ту золотую клетку, куда в свое время она сама добровольно впорхнула.

Дело оставалось за малым: надо просто напасть на ее след. Дункан вздохнул и вновь вернулся к бумагам. Харли Джейн Миллер росла непослушным подростком, и не последней причиной тому была рок-музыка. Затем появился Бойд Монро. Он выбил из ее головы бредовые, мятежные идеи и сделал из нее премиленькую поп-звезду, распевающую слащавые песенки, против которых когда-то сама же она и бунтовала.

Монро заставил ее сменить имидж. Теперь она носила другие наряды, у нее была другая прическа. Она стала пользоваться косметикой. Бойд изменил ее имя и даже голос: она стала петь только звонкие, радостные песенки, напрочь позабыв о широком диапазоне своего голоса. Менеджер нанял преподавателя английского языка, который поставил ей правильное произношение, устранив протяжный выговор жительницы Оклахомы.

Дункан возбужденно забарабанил пальцами по столу, чувствуя, что он идет по правильному следу. Он отлично знал, что девять лет ненастоящей, фальшивой жизни, да еще навязанной, могут довести человека до бунта и сделать его хитрым и осторожным. Большую часть своих юных лет ему приходилось изворачиваться и искусно лгать родителям, притворяясь, что он смирился с судьбой, которую они ему уготовили. Но однажды он восстал против них и… Стоп!

Дункан подскочил на стуле. Его внезапно осенило, что Джейн могла сделать то же самое, что и он в тот далекий день.

— Нет, она бы до этого никогда не додумалась!

Он повернулся к столу и через компьютер вошел в регистрационную сеть отеля «Ройал». Дункан уставился на экран и через секунду, когда на экране появились данные о постояльцах, уважительно присвистнул.

— Невероятно, но она именно так и сделала.

— Ватсон, — позвал он Эмму, — нас невероятно одурачили!

— Что вы имеете в виду, Холмс? — Она появилась на пороге его кабинета, прислонилась плечом к косяку двери.

— Ты только посмотри! — воскликнул Дункан. — Прошлым вечером мы потратили уйму сил и времени, пытаясь выяснить, в каком отеле на Манхэттене поселилась Джейн Миллер после того, как выехала из «Ройала». Но никому из нас не пришло в голову проверить тот же самый «Ройал». Слушай, вчера вечером Грейс Смит выехала из отеля в шесть часов десять минут. И вот что любопытно: буквально минуту спустя в отеле «Ройал» зарегистрировалась некая мисс Б. Монро.

Эмма издала короткий смешок.

— Она записалась под фамилией Бонда?

— Ты угадала.

— Получается, что она никуда не уезжала, а просто переселилась из одного номера в другой?

— Ты еще раз угадала.

— Невероятно. Непростая задача для самого Шерлока Холмса. Как же ты догадался? — она подозрительно посмотрела на Дункана.

— Элементарно, мой дорогой Ватсон. В годы моей юности произошел похожий случай: я взбунтовался против неусыпной опеки заботливых родителей. Все было почти так же, как и у Харли. Я в то время учился в частной школе. В один прекрасный день она мне осточертела, а если честно, то в тот день у меня был экзамен. Плюнув на него и на школу, я отправился в ближайший отель. Там я зарегистрировался под именем моего отца и прожил в нем три чудесных дня.

— Как же тебя выследили?

— Меня подвела любовь к пицце, о которой знали родители. Я делал заказы под именем отца, а по ним нашли и меня. Если бы не это, им бы и в голову не пришло, что я скрываюсь в гостинице по соседству с домом. Может быть, Харли не имеет ничего серьезного против Бойда, но своими строгими порядками он ей изрядно надоел. Чтобы ему отомстить и потешить свое уязвленное самолюбие, она решила скрыться под его фамилией. Все просто.

— Блестяще, Холмс!

— Спасибо, Ватсон.

— А как ты догадался, что она осталась в прежнем отеле?

— Я не догадался, а сделал умозаключение, — обиделся Дункан. — Дедукция — слышала про такой метод? Поставив себя на место Джейн Миллер, я понял, как бы мне стало обидно, если бы кто-нибудь сказал, что меня вот-вот сцапает какой-то детектив. Мне бы захотелось отыграться и показать, что я тоже на многое способен. Не знаю, как ты, Эмма, но я чувствую себя круглым дураком, что вчера не додумался до такой очевидной вещи, как проверить регистрационную систему «Ройала».

— Она просто молодчина, — восхитилась Эмма.

— Я бы тоже восхищался ее сообразительностью, если бы не мне, а кому-либо другому надо было ее отыскать. Моя карьера сейчас напрямую зависит от того, как быстро я ее найду.

— Мне кажется, что сегодня искать ее следы в «Ройале» уже бесполезно — она наверняка уже переехала в другой отель. Ты согласен со мной?

— Абсолютно, — кивнул Дункан. — Сегодняшнее утро начинается точно так же, как и вчерашнее: Джейн все время опережает нас на один шаг. Но она допустила ошибку. Если еще вчера ее поиски были для меня рутинной работой, то сегодня я воспринимаю это как вызов, поскольку задета моя профессиональная честь. Пойми, своим вчерашним трюком она меня оскорбила. Я будто слышу, как она сейчас радостно хихикает над нами, и мне это совсем не нравится. В скором времени я ее найду, к каким бы уловкам и ухищрениям она ни прибегала.

— Слышу речь не мальчика, но мужа. Никогда не сдавайся, босс. Я пойду займусь проверкой отелей.

Эмма ушла к себе, а Дункан как сидел в кресле, так и остался в нем, нервно барабаня пальцами по столу. Он знал, что Эмме не удастся найти следов Харли. Ясно было как Божий день, что Харли, узнав о слежке, станет крайне осторожной и, проявив чудеса изобретательности, сделает все, чтобы ее не сцапали. Еще он понял, что для певицы, распевающей попсовые песенки, Харли чересчур умна.

Время шло, а он все еще топтался на месте, практически не продвинувшись в расследовании ни на шаг. И он опять прибег к оправдавшему себя методу, поставив себя на место Харли Джейн Миллер.

К сожалению, для него она была таинственной, загадочной личностью, чем-то вроде Короля Сиама в исполнении Юла Бриннера. Начиная с семнадцати лет, она занималась тем, что делала деньги, и не просто деньги, а очень большие деньги. При этом она исполняла все, что приказывал Монро. Так что же случилось, почему она решила взбрыкнуть, показать свой норов только сейчас?

Почему ради каких-то жалких мгновений мнимой свободы она рискнула поставить под удар свою удачную карьеру? В материалах, собранных Эммой на Джейн Миллер, совершенно ясно говорилось, что она была ответственным человеком. Понимая, что от нее зависят судьбы и благополучие десятков людей, работающих вместе с ней, она всегда выполняла свои обязательства по подписанным контрактам и точно в срок записывала новые альбомы. На ее совести не было ни одного сорванного концерта. Еще она знала, что многим обязана многомиллионной армии своих поклонников, и поэтому старалась не разочаровывать их и во время концертов полностью выкладывалась, радуя их новыми песнями и поддерживая в них веру в Джейн Миллер, которую они боготворили.

Еще два дня назад она во всем слушалась своего менеджера, который, словно паук, оплел ее паутиной требований и условностей. Джейн играла по его правилам, поскольку знала, что, прояви она свой характер и начни исполнять те песни, которые ей нравятся, ее поклонников постигнет глубокое разочарование, а многих она просто лишится.

Так почему же она все-таки решилась на столь отчаянный шаг? Может, ее тяготила предстоящая запись нового альбома в Лос-Анджелесе? Но после того, как ее предыдущие одиннадцать пластинок ежегодно занимали почетное место в десятке лучших альбомов поп-музыки, ей нечего было бояться. Она могла бы записать его играючи.

Дункан вспомнил, что видел в ее номере в «Ритце» гитару, которая сиротливо стояла в углу комнаты. Почему она не взяла ее с собой?

В отчете Эммы говорилось, что Харли талантливый музыкант, что она великолепно играет на гитаре. Тем не менее, Харли ее оставила.

Интересно, а как бы она пронесла ее мимо двух телохранителей, стоявших у дверей в тот вечер? Они бы сразу поняли, что их хотят провести. Тогда почему она не обзавелась гитарой после того, как ей удалось убежать? Дункан разговаривал с таксистами, которые ее подвозили в эти дни, с продавцами и служащими магазинов, в которых она покупала одежду, и все они говорили, что, расплачиваясь за покупку, Харли всегда оставляла щедрые чаевые. Почему же она не купила себе новую гитару?

Это было совсем уж непонятно.

Когда-то у него был легкий роман с одной виртуозной скрипачкой, часто выступающей с концертами. Так вот эта чокнутая так любила свой инструмент, что никогда с ним не расставалась и начинала страшно нервничать и чуть ли не скандалить, если вдруг случайно расстояние между ней и скрипкой оказывалось больше двух метров.

А Харли провела вот уже двое суток без гитары. Дункан тихо чертыхнулся. Все это дело так или иначе связано с музыкой: начиная с последнего концерта, который Джейн Миллер дала в «Мэдисон-Сквер-Гарден» в воскресенье вечером, затем ее покупки новых нарядов, которые под стать носить не известной поп-певице, а юной поклоннице рок-музыки, и кончая предстоящей записью нового альбома в Лос-Анджелесе.

А может, у нее творческий кризис и нет материала для записи нового альбома? В этом случае становится понятным ее отчаянное бегство. Впервые за девять лет она в таком душевном разладе, что ей наплевать на свои обязательства по контрактам.

Вчера она не ходила в магазины, где продаются музыкальные инструменты. Получается, что она может прекрасно обойтись без своей любимой музыки. Однако Дункану казалось, что он знает эту породу людей, и он был уверен, что Харли не выдержит и в ближайшее время отправится в магазин за новой гитарой.

У него был старый приятель по имени Марк, с которым они вместе учились в колледже. Марк был музыкантом, так вот когда у него бывали творческие кризисы или просто плохое настроение, он мог часами играть на гитаре любимые мелодии или различные музыкальные вариации.

Для певцов или гитаристов, играющих в группах, сочинять музыку со временем становится просто потребностью, своего рода пристрастием.

Джейн Миллер, должно быть, думала, что за две недели не успеет соскучиться по гитаре. Но Дункан полагал, что она ошибалась. Уже сейчас она наверняка места себе не находит от отчаяния и тоскует по своей музыке.

Эмма появилась в дверях его кабинета.

— Я все проверила, но не нашла никого, кто бы подходил под описание Джейн Миллер. Что будем делать теперь?

Дункан задержал взгляд на раскрытой странице журнала, лежавшего на его столе. Там была помещена фотография Харли, сделанная, видимо, в выпускном классе школы. Демонстративный, вызывающий взгляд девушки навел его на одну сенсационную мысль.

— Надо проверить все снова, но теперь следует искать имена таких рок-певиц, как Лэйверн Бэйкер, Рут Браун, Бетти Эверетт, Грейс Слик, Пэтти Смит, Линда Ронштадт и других, кого сможешь вспомнить. Проверь через компьютерную сеть все отели. Мне кажется, что Джейн Миллер могла воспользоваться одним из этих имен.

— Конечно, — ответила Эмма без особого энтузиазма в голосе.

Тем временем Дункан схватил со стола толстенный телефонный справочник, решив, что лучше звонить по телефону, нежели мотаться по всему городу. Он быстро отыскал нужные страницы с музыкальными магазинами и начал свою охоту.

— Есть, я ее нашла! — Эмма пулей влетела к нему в кабинет.

— Где она? — нетерпеливо спросил Дункан.

— В «Хилтоне». Сегодня в девять утра она там зарегистрировалась как Бетти Эверетт. Я послала по факсу ее фотографию одному нашему человеку в «Хилтоне», и он ее сразу узнал. Как ты догадался, что она могла взять эту фамилию?

Впервые за эти два дня Дункан испытал что-то похожее на торжество.

— Посмотри на это лицо, — он протянул Эмме одну из фотографий Харли. — Если ты работаешь под рок-певицу, то какую бы фамилию выбрала ты?

— Гениально, Холмс!

— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — самодовольно произнес Дункан.

— Значит, ты сейчас прямиком в «Хилтон»?

— Нет; я поеду в «Мэнни-Мьюзик», магазин музыкальных инструментов на 48-й Западной улице.

— А что или кого ты там хочешь найти?

— Этот магазин — настоящая Мекка для музыкантов. Любой уважающий себя рокер обязательно там должен побывать. А Джейн Миллер, насколько я понял из твоего отчета, просто должна мечтать о походе туда. Наверняка он притягивает ее как магнит. Так что — игра продолжается, мой дорогой Ватсон. Когда она появится в магазине, я уже буду ее поджидать и, закрыв это дело, смогу спокойно вздохнуть. Кроме того, докажу отцу, что расследования такого рода мне по силам.

Подойдя к окну, Харли раздвинула шторы и окинула взглядом открывшуюся панораму города, который уже успела полюбить всем сердцем.

Ей казалось, что Манхэттен — это средоточие всего мира, вселенная в миниатюре со своими красотами и отвратительными недостатками. Жизнь здесь бурлит, не утихая ни на минуту. Подумать только, Бойд Монро столько лет скрывал от нее этот город! Оказывается, все эти годы она не знала настоящей жизни, и для нее было большим потрясением в один прекрасный день увидеть столько контрастов, пройтись по улицам, на которых роскошь и великолепие соседствуют с откровенной нуждой и лишением. Она испытала настоящий шок, столкнувшись с жизнью, о которой не подозревала. А вместе с этим в ней зрела решимость не поддаться страху, который грозил овладеть ее душой. Могло статься, что, испугавшись новых впечатлений, она сама бы бросилась к Бонду и попросила ее спрятать в привычном для нее мире, подальше от реальной жизни и самой себя.

Внизу жизнь бурлила. На углу улицы три музыканта — один играл на скрипке, другой на виолончели, а третий на кларнете, — собрали вокруг себя небольшую толпу. Она вдруг почувствовала благодарность к этим людям, остановившимся, чтобы послушать их незатейливую игру.

Вчера вечером, возвращаясь в «Ройал», Харли встретила на улице волынщика. Несколько минут она наблюдала за тем, как тот, неуклюже и отчаянно фальшивя, извлекал из этого инструмента заунывную мелодию. Харли бросила в футляр двадцать долларов совсем не потому, что музыка ей понравилась. Просто музыкант играл самозабвенно и чувствовалось, как он влюблен в свою волынку. Остаться равнодушной было просто невозможно. Харли даже позавидовала ему.

Еще через два квартала она рассталась с последней двадцатидолларовой бумажкой, потому что на этот раз ей встретился саксофонист, исполнявший какую-то джазовую композицию. Эта музыка ей понравилась гораздо больше, чем тягучие звуки волынки.

Харли отвернулась от окна и принялась мерить комнату шагами. Она вдруг почему-то разозлилась на себя. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она позвонила в ресторан и, заказав завтрак в номер, пошла в гимнастический зал.

Через час с небольшим она почувствовала, что проголодалась. Поднявшись в номер, она с нетерпением стала ожидать завтрак. Ей хотелось как можно быстрее покончить с едой, чтобы вновь выйти на улицу и избавиться от гнетущего чувства одиночества и тревоги. Ей нужно было чем-то себя занять!

На туалетном столике лежал ее золотой кулон, маленький блокнот-ежедневник, расческа. Рядом со столиком стояли два здоровенных чемодана с ее новыми вещами. Харли окинула взглядом номер: огромная кровать, мягкие кресла, небольшой диван, туалетный столик. Однако комната показалась ей пустой, в ней чего-то не хватало.

Харли посмотрела на себя в зеркало и еще плотнее закуталась в пушистый купальный халат. Она чувствовала себя беззащитной, и от этого ей стало не по себе.

Внезапно Харли поняла, чего ей не хватает. Она была одна. И дело совсем не в том, что Бойд жил в другой гостинице и что нет рядом верной Энни, — просто здесь было слишком тихо. Не звучала музыка, которая уже с давних пор стала частичкой ее самой.

Кто-то постучал в дверь. Харли подошла к двери и посмотрела в глазок. Только убедившись в том, что снаружи стоит официант из службы заказов, который доставил завтрак, она открыла дверь. Расплатившись, Харли принялась за еду. Но ела она без аппетита — голова ее была занята мыслями о гитаре, оставленной в «Ритце», и музыке, которая теперь была так далека. Вот от чего ей было так грустно.

Всего час назад она собиралась выехать из «Хилтона», чтобы найти себе какой-нибудь другой, небольшой отель. Например, ее бы устроил «Мэнсфилд». Но от охватившего ее беспокойства и чувства внутренней неустроенности она была в растерянности и не знала, что в данный момент лучше делать. Харли схватила ежедневник, в котором все ее каникулы были расписаны буквально по часам.

Она умнее, чем думает Бойд. Если она будет переезжать из отеля в отель, то ему и его сыщикам непросто будет ее найти.

Пожалуй, сейчас можно быстро провернуть одно дельце, затем вернуться в отель, забрать свои вещи и переехать в «Мэнсфилд». Она торопливо натянула на себя черный топ, черные джинсы и черную куртку. Затем застегнула поясную сумку с деньгами, надела на шею талисман и осмотрелась — не забыла ли она чего-нибудь в спешке.

Приоткрыв дверь, Харли через щелку окинула взглядом коридор — не дай Бог Бойд околачивается где-нибудь поблизости. Выскользнув из номера, она быстро спустилась вниз. Через огромное стекло вестибюля она внимательно изучила улицу. Бойда не было видно, сыщиков вроде тоже. Пока ей везло.

Харли прямиком направилась на Шестую авеню. Она улыбалась, предвкушая радость от похода в «Мэнни-Мьюзик». Наконец-то ее заветная мечта, которую она вынашивала с пятнадцати лет, сбудется, и она побывает в известном музыкальном магазине. Харли была уверена, что после того, как посетит эту Мекку музыкантов, она успокоится и на душе у нее станет лучше.

С Шестой авеню она направилась на 48-ю Западную улицу, где обнаружила, что весь квартал — сплошные музыкальные магазины. А еще там был маленький скверик с фонтаном посредине.

Еще издали она увидела вывеску «Мэнни-Мьюзик». По бокам входные двери были украшены витыми чугунными виноградными лозами, а в витрине красовались всевозможные музыкальные инструменты. Глаза разбегались, глядя на это изобилие: блестящие медью трубы, ударные установки, саксофоны, электрогитары, флейты, кларнеты и многое, многое другое. Харли показалось, что это настоящий музыкальный рай. Радостно улыбаясь, она подошла к двери под зеленым козырьком, взялась за ручку и, когда дверь распахнулась, столкнулась на пороге с каким-то широкоплечим мужчиной, который ее подхватил, не дав упасть.

— Извините, — смутившись, пробормотала Харли. Незнакомец, стоящий перед ней, очень напоминал сыщика, о котором рассказывал менеджер из отеля: брюнет с крепкой фигурой и мужественным, загорелым лицом. Он носил короткую прическу, и у него были немного вьющиеся волосы. Черные глаза незнакомца с удивлением смотрели на Харли. На нем была лиловая футболка, которая чуть не трещала на его широкой, мускулистой груди, вытертые джинсы и куртка, напоминающая охотничью.

Впившись глазами в его дорогие кожаные туфли, Харли почувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди.

— Черт возьми! — воскликнула она и тут же покраснела от собственной бестактности, понимая, что, по крайней мере, ей следовало бы извиниться. Не в силах посмотреть ему в глаза, она уставилась куда-то в его грудь и, запинаясь, произнесла: — Простите, что я случайно вас толкнула.

— Не стоит извиняться, пустяки, — его ладони все еще лежали на ее плечах, и Харли чувствовала силу и приятное тепло, исходившее от его рук. Она медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он смутился и сделал шаг назад. — Это вы меня извините. Мне следовало быть внимательнее. Вы не ушиблись, с вами все в порядке?

— Это как посмотреть, — осторожно ответила Харли, поскольку все еще не могла собраться с мыслями. — Вы налетели как ураган. У вас это получилось не хуже, чем у торнадо, которые случаются в Оклахоме. Вы случайно не оттуда родом?

Он прищурился, и в его глазах зажглись веселые искорки.

— Нет, но мне нравится буйство природной стихии, я чувствую в этом что-то родственное. Вы хотите зайти в магазин?

— Да. Я столько о нем слышала, что вот решила посмотреть…

— Надеюсь, вам здесь понравится, — он сделал шаг в сторону и пропустил Харли внутрь.

Когда она оглянулась, чтобы поблагодарить незнакомца, того уже и след простыл.

Черт возьми! Симпатичный парень, а она повела себя как дурочка. Да, ничего не скажешь, удачно складывается денек.

Харли с любопытством оглянулась. Магазин только что открылся, но зал уже был полон посетителей, представляющих собой невероятно разношерстную публику.

Стены были увешаны цветными и черно-белыми фотографиями знаменитых музыкантов, которые когда-либо посещали магазин. У Харли разбегались глаза при виде всех этих многочисленных музыкальных инструментов. Кроме них, желающие могли приобрести усилители любой мощности и микрофоны, звукозаписывающую аппаратуру и компакт-диски.

Но Харли как завороженная уставилась на стеллажи с гитарами. Каких тут только не было гитар — от самых простеньких до инструментов, на которых могли играть лишь профессионалы.

— О Боже! — при виде такого великолепия Харли едва не стало дурно. Она не ошиблась: здесь действительно было царство музыкальных инструментов. Словно загипнотизированная, Харли, вытянув руки, медленно двигалась вперед. Коснувшись одной гитары, она вздрогнула как от удара током. Кончиками пальцев Харли нежно провела по лакированному корпусу инструмента, потом двинулась дальше. С благоговением она смотрела на электрогитары таких известных фирм, как «Марин», «Гибсон», «Ибанез». Она остановилась и с восхищением посмотрела на небесно-голубую акустическую гитару старейшей фирмы «Вашберн». Нет, такого изобилия инструментов нельзя даже представить.

Харли не осмотрела и половины зала, когда остановилась как вкопанная. Перед ней была совсем крохотная секция. Здесь на стенах висели десятки электрогитар. Гитары свисали даже с потолка. Это были инструменты фирмы «Фендер». Ее глаза вспыхнули от восторга, когда она увидела черный «Стратокастер». Вот она — та самая универсальная электрогитара! На ней можно играть любую музыку — и классику и рок. Гитара, точно такая же, как те, на которых играли Бадди Холли, Джими Хендрикс, Эрик Клэптон, сейчас висела прямо перед ней. Харли могла даже подойти и коснуться ее струн, но она не решалась сделать этого.

— Чем могу помочь?

Задумавшись, Харли не заметила, как около нее появился симпатичный служащий магазина с копной длинных рыжих волос.

— Интересуетесь чем-нибудь особенным? — вновь спросил он.

Харли посмотрела на «Стратокастер».

— Мне можно ее потрогать?

Парень рассмеялся.

— В нашем магазине вы можете поиграть на любом инструменте. Хотите попробовать?

Харли сразу же вспомнила, как ее мать говорила: «Приличные девушки на электрогитарах не играют».

— Да, вот на той… — ей пришлось показать рукой, поскольку от волнения вдруг дрогнул голос.

Молодой продавец небрежно снял со стены черный «Стратокастер», словно это была не легендарная гитара, а какой-нибудь заурядный инструмент, Подключив шнур к усилителю, стоявшему тут же на полу, он протянул гитару Харли и, ободряюще взглянув на нее, произнес:

— Готово, можете играть.

Харли, не решаясь тронуть струны, посмотрела на свои руки, державшие инструмент, и прижала гитару к себе.

— Бог ты мой! — в восторге прошептала она. Изящная гитара была легка и невероятно удобна. Харли взяла один аккорд, затем другой, с замиранием сердца прислушиваясь, как мощный звук наполняет маленькое помещение.

— Приятно, да? Получите удовольствие прямо как от секса, — ухмыльнулся молодой продавец. Харли наконец-то обратила на него внимание. На вид ему было лет двадцать пять. К его белой рубахе была пришпилена карточка, на которой значилось: «Кларк».

— Да, гораздо приятнее, чем пить шоколадный коктейль, — отшила его Харли. Парень рассмеялся.

— Давно играешь?

— Четырнадцать лет, — она продолжала перебирать струны. — Но у меня всегда была акустическая гитара.

— Мне кажется, эта создана прямо для тебя.

Харли любовно коснулась пальцами сверкающей черной поверхности инструмента.

— Да, именно о такой я мечтала.

То, что случилось потом, Харли и сама плохо понимала. Она пришла в магазин не за тем, чтобы покупать гитару. Но она словно во сне отсчитала за «Стратокастер», футляр и запасные струны тысячу шестьсот долларов, а затем рассталась с еще несколькими сотнями, выложив их за небольшой усилитель с динамиком. Теперь у нее было все, что необходимо для игры на гитаре.

Харли начала приходить в себя, только когда очутилась на улице и за ней закрылась дверь магазина. В одной руке она держала футляр с гитарой, в другой — усилитель. Мысли о том, что ей нужно найти себе другой отель, что она хотела сходить в музей Барлетта, а потом пообедать в «Кот-Баск», где у нее был заказан столик, и даже о вечернем спектакле на Бродвее отошли на второй план. Сейчас ей хотелось только одного — где-нибудь присесть и перевести дух, пока она не рухнула без сил прямо на асфальт.

Увидев небольшой скверик с фонтаном, она, позабыв о переходе, пересекла дорогу, не обращая внимания на визг тормозов и ругань водителей. Опустившись на ближайшую каменную скамью, Харли бездумно уставилась на сверкающие струи воды.

Только что она купила «Стратокастер». Теперь у нее есть своя электрогитара. Харли поставила на землю усилитель и крепко прижала к груди футляр, точно это была бесценная реликвия. Теперь она не чувствовала себя одинокой и всеми забытой. Ей стало гораздо лучше.

— Вот мы и встретились вновь, мисс Миллер.

Ее сердце замерло и перестало биться. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Она медленно повернула голову и подняла взгляд на человека, стоявшего рядом со скамьей. Это был тот незнакомец, с которым она столкнулась в дверях магазина. Он назвал ее по имени, значит, ему известно, кто она. Глядя в его черные глаза, Харли поняла, что отпираться бесполезно — его не проведешь.

— Так это вы Дункан Ланг, который вчера наводил обо мне справки в отеле «Ройял»?

— Он самый.

— Вас послал Бойд?

— Нет, он меня нанял. Благодаря достижениям современной электроники и моему блестящему дедуктивному мышлению мне удалось вас найти.

Харли устало на него посмотрела.

— А может, мы договоримся? Я могу от вас откупиться?

Он прищурил глаза. Казалось, что этот разговор его забавляет.

— Боюсь, что нет. Отец не одобрит моих действий. У нашего агентства безупречная репутация, наш девиз — «честность и результат». Нет, извините, я не могу принять ваше предложение. — Он наклонился и поднял усилитель. — Нам надо вернуться в «Хилтон» и забрать ваши вещи.

«Вот черт! Он даже знает, в каком отеле я остановилась», — подумала Харли. Она безуспешно пыталась сосредоточиться, но ее голова соображала очень плохо. Все кончено. Не прошло и двух дней, как этот сыщик ее выследил. Прощай, свобода!

Внезапно Харли разозлилась.

— Мне двадцать шесть лет. Я взрослый самостоятельный человек, и вы не имеете права следить за мной! Разве я совершила какое-то преступление?

— Я служащий детективного агентства и выполняю поручение клиента. Я вас нашел и доставлю мистеру Монро, а там уж вы сами разбирайтесь, что к чему.