Макроскоп

      – Он изменил Королеве?
      – Пытался. Королева обо всем узнала и отсекла ему голову. Миссия закончилась успешно.
      Гротон еще больше зауважал Королеву. По крайней мере, ей не надо было очень беспокоится о лояльности придворных. Учитывая, что, тем паче, почти все они – ее дети...
      Итак, нужно отвечать что-то фелкам, которые столь беспардонно пытаются его купить.
      – Хорошо. Передайте мое изображение, – скомандовал он. – И ничего больше. Посмотрим, что он предложит в качестве взятки королевскому Дрону.
      Через две минуты последовал ответ:
      – Так получилось, – просвистел адмирал фелков, – что в результате одной молниеносной и очень удачной операции мы захватили одну Королеву вашего вида. К несчастью, ее Дрон умер. Вот уже год она очень скучает, хотя мы и позволили ей иметь небольшую свиту из бесполых, вылупившихся из имевшихся у нее яиц. Думаю, ей долго не надоест достойный партнер, особенно, если она будет знать, что другого ей не видать. Насколько нам известно, Дрону не удается продержаться в фаворе у правящей Королевы больше, чем два-три года. В моих силах доставить вас к ней.
      Гротон вновь был удивлен. Неужели это существо ни перед чем не остановится? Память Дрона подтвердила, что фелки однажды захватили форпост Королевы, и она как раз находилась там. Королева, оказывается, не может родить себе Дрона – в этой культуре кровосмешение невозможно.
      Сознание Дрона настойчиво взывало к вниманию Гротона. Предложение, оказывается, было весьма соблазнительным, особенно для того, кому вскоре светила отставка с должности консорта. Теоретически Дрон мог жить столько же, сколько и Королева, ежели ему это позволят. Это составляло несколько десятков лет.
      Выходит, фелки не лгали – предложение было стоящим.
      – Сожалею, – ответил Гротон Дрону, затем обратился к офицеру, – передайте фелкам, пусть готовятся к обороне. Адмирал не променяет флагманский крейсер на будуар.
      Во время передачи сообщений офицер подошел и, немного замявшись, спросил:
      – Разрешите высказать свое мнение.
      – Разрешаю, если это не долго.
      – Я считал, что унизительно служить под командованием Дрона. Я ошибался.
      – Все мы делаем ошибки.
      Гротон был тронут, но не время было проявлять свои чувства. Операция еще не завершена. Гротон понял теперь, какую услугу оказал ему опыт, полученный в горячие деньки его преподавательской деятельности. Но тогда страдал он один, и удары приходились в основном по его самолюбию, сейчас же стоял вопрос о жизни и смерти тысяч живых существ.
      Из третьего сообщения следовало, что фелки не из тех, кто так быстро сдается.
      – Вы проявили достойную уважения верность своей Королеве. Но вы представляете себе, чего будет стоить ваша лояльность вашей цивилизации и другим технически развитым культурам? Вы же достаточно умны, и прекрасно знаете, что эта станция, как и другие в вашем проекте, принесут вред всем нам. Все, чего мы добиваемся, это право путешествия в космосе, но если станция заработает, то лишь один из тысячи сможет иметь это право. Кстати, ни мой, ни ваш вид не принадлежат к избранным. Почему же вы тогда действуете на руку разрушителю?
      Разрушитель! Внезапно смысл происходящего стал для Гротона очевиден. Он участвовал в установке станции разрушителя, возможно, той самой, которая уничтожила лучшие человеческие умы. Уничтожит, так события происходили за четырнадцать тысяч лет до этого. Его загадочное путешествие подошло к концу – на его глазах творилась галактическая история, один из ее переломных моментов. И он оказался по другую сторону баррикад. Так ли это? Опыт всей его человеческой жизни подсказывал, что нужно быть осторожным в суждениях. Ведь Королева имела все основания пойти на эту опасную и хлопотную затею, решив установить разрушитель, делающий невозможными пространственные прыжки и для ее цивилизации. Она, должно быть, хорошо все взвесила, прежде чем решилась на такой шаг.
      Но была еще одна, более насущная проблема – вражеский флот. Если он не уничтожит их, они уничтожат его, и тогда он ничего уже не сможет предпринять. А что, если изменить Королеве... но тогда станция обречена, а это может оказаться ошибкой.
      – Отошлите им послание, – решился он. – «ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПРЕДЛАГАЮ ОТСТУПИТЬ».
      Офицер бросился исполнять приказ, и вскоре вернулся, ожидая дальнейших распоряжений.
      – Вы считаете, что фелки отступят только потому, что вы их об этом попросили?
      – Мы вскоре это увидим.
      И они действительно увидели это через несколько минут. Корабли фелков затормозили, развернулись и направились к базе. Вскоре они уже входили в доки своего планетоида.
      – Военная хитрость! – прокомментировал офицер.
      – Вы же говорили, что фелки честны.
      Офицер смутился.
      Через некоторое время последний корабль вошел в док. Гротон приказал своему флоту отходить. Через три часа корабли Королевы были на безопасном расстоянии от планетоида фелков. Затем вражеская база исчезла.
      Волна гравитационных возмущений расшвыряла королевский флот, корабли разлетались, кувыркаясь, в разные стороны. Пространство стянулось в узел, лопнуло, и вновь все стало на свои места. Сомнений быть не могло – фелки отступили.
      – Они выскочат с другой стороны, поближе к станции разрушителя, – предположил офицер. – Они ведь не обещали, что не будут этого делать.
      Но фелки не вернулись. За двенадцать часов работы корабли установили мины, активизировали детонаторы и включили системы слежения. Эта область космоса была теперь неприступной. Все, вошедшее в этот район, хоть целый флот, будет превращено в плазму, если система минирования не получит закодированный дезактивирующий сигнал. В королевском флоте секретные коды, шифрующие сигнал, были известны только Королеве.
      Станция разрушителя была отстыкована от базового планетоида, и корабли установили ее в выбранном месте. Когда все было включено, вокруг станции образовалось мощное гравитационное поле, захватившее на стационарные орбиты спутники-мины, при том, что диаметр разрушителя составлял лишь две мили, а планетоида – две тысячи миль. Для этого уровня технологий такая задача была как детская игрушка – гравитацию можно было просто включать и выключать, как магнитное поле. Наверное, на время транспортировки на планетоиде во избежание повреждений станция хранилась при нулевой гравитации. Подумать только, знаменитый разрушитель, легенда для земных ученых, был для Королевы лишь станцией, с установкой которой возникают проблемы!..
      Затем был включен сигнал, и Гротон знал, что теперь он мчится, заполняя своим излучением сферу с радиусом, увеличивающимся со скоростью света. Любой планетоид, попавший в эту сферу, никогда уже из нее не выберется, а уж шесть мин довершат дело, если кто-то умудрится подойти слишком близко.
      – Разрешите задать вопрос.
      Гротон уже научился различать интонации. Это было что-то очень важное для офицера.
      – Разрешаю.
      – Почему вы решили, что фелки отступят по вашему требованию? Я не заметил в вашей с ними беседе ничего такого, что указывало бы на эту возможность, – он на секунду замолчал. – Понимаете, я хочу набраться опыта, а вы завершили операцию, не потеряв ни одного корабля, в то время, как я точно потерпел бы поражение.
      Гротон не очень то жаждал отвечать на этот вопрос, но офицер был серьезен, и надо было все-таки ему растолковать.
      – Поставьте себя на место адмирала фелков, – ему показалось, что он нашел слова, понятные офицеру.
      – Перейти на сторону фелков?
      М-да...
      – Нет, я хочу сказать, представьте себе следующую ситуацию: вы совершаете межпространственный прыжок и рассчитываете с ходу начать атаку. Выныриваете, а вражеский флот, пусть меньше вашего по численности, атакует. Что бы вы предприняли?
      Офицер задумался, такое упражнение явно было ему внове.
      – Я бы подождал развития событий, – наконец сказал он. И попытался бы выяснить, какое же преимущество у противника, раз он так смел.
      – Совершенно верно. А если противник так быстро и уверенно перестраивает свои порядки, что вы вскоре оказываетесь в невыгодном положении, несмотря на численное преимущество?
      Тактик вновь задумался.
      – Я бы попытался завербовать адмирала...
      И тут его осенило – средняя рука поднялась, центральный глаз заморгал.
      – Именно это и пытались сделать фелки!
      – Правильно. А если не удалось купить адмирала?
      – Тогда пришлось бы честно вести переговоры. – Он опять задумался, пытаясь привести свои мысли в порядок, опираясь на только что виденное. – Я бы призвал его подумать о благе своей цивилизации, постарался бы убедить его в том, что у нас общие проблемы. Но делал бы это осторожно, чтобы не ущемить его самолюбие.
      – А если он согласится рассмотреть ваше предложение? – Если мое положение будет уже безнадежно плохим, то мне придется оставить решение за ним. Может, их адмирал передумает, проанализировав ситуацию самостоятельно, – он опять взглянул на Гротона. – Могу ли я...
      – Не надо больше вопросов. Возможно, вы и сами сообразите, каким будет мое решение.
      Офицер замолчал, он понял Гротона. Гарольд надеялся, что эти умственные усилия пойдут тактику на пользу, и в будущем из него получится командующий получше тех, что были до него. Ведь за несколько часов он узнал так много.
      Но каким же должно быть его решение? У него был шанс изменить историю и, может, дать своему виду – человеку – свободу космических путешествий. Происходящее походило чем-то на сон или видение, но, с другой стороны, все было так реально. Теперь он понимал, почему Иво не хотел признавать свои приключения в Тире плодом воображения. Казалось, что тело, оставшееся в реальном мире, было подделкой, манекеном, а истинно реальные события происходили здесь.
      Может, ему следует взорвать станцию разрушителя, вместо того, чтобы лишить тысячи цивилизаций возможности путешествия в космосе, кроме одной – создавшей разрушитель? Ему не стоит ничего дать сейчас по станции залп орудий флагманского корабля, и, если даже станция не будет разрушена полностью, электроника точно выйдет из строя. Какое право имеет Королева распоряжаться судьбами многих цивилизаций, находящихся в этом секторе галактики?
      Гротон не решился что-то предпринять, информации было явно маловато. Если позволять руководить собой предрассудкам и предвзятости, то катастрофа неизбежна. А о соображениях Королевы нужно спросить у нее самой.
      Она уже ждала его.
      – Дрон, это выше всяких похвал. Я уж думала, нам придется отступить, прыгнув на одну из подготовленных позиций, и, может, пришлось бы даже бросить тебя, но ты удивил всех – одержал победу. Что на тебя нашло?
      Гротон попытался сказать: «Иногда даже червяк проявляет себя», но вместо этого получилось:
      – Приходит время, и кольцевой червь совершает круговые движения.
      – По-моему, ты это наглядно продемонстрировал. Было бы неразумно на этом этапе заводить нового Дрона, – сказала она. – Иди ко мне, моя драгоценность.
      Поняв ее намерения, Гротон попытался было упираться. Тело было чужим, но в душе он был человеком – Гарольдом Гротоном, верным супругом, не допускающим и мысли об измене. Как же он будет смотреть в глаза Беатрикс, если...
      Но тело Дрона уже приближалось к своей заветной цели. Королева была госпожой, в этом обществе она была едина в двух лицах. Она и жена, и монарх – одна обязанность неотделима от другой.
      Рефлексы Дрона сработали безотказно, все происходило без участия сознания. Гротону оставалось только наблюдать, повлиять на ход событий он уже не мог.
      Из выроста над центральной ногой выдвинулся орган, предназначение которого не вызывало сомнений. Его руки и ноги потянулись к ней, он обнял ее, занял соответствующую позу и начался интимный акт.
      Длилось все очень долго, оплодотворены несколько дюжин яиц, после чего обессилевший Дрон уснул.
      Когда он проснулся, Гротон почувствовал себя несколько уставшим, но тело контролировал полностью. Слово насилие обрело смысл, неведомый никому на Земле.
      – Дрон, – послышался голос Королевы.
      И он опять со всех ног мчался к своей хозяйке. Гротон мог управлять телом лишь настолько, насколько ему позволяли – ослушаться прямого приказа он не мог.
      – Приготовь меня, – сказала она.
      Ничего не изменилось.
      – А зачем нужен разрушитель? – спросил он, не прерывая работы. Хорошо хоть такой уровень общения был доступен.
      – Хорвен знает, – ответила она. – Может, мне послать тебя вместо себя? И затем, в своей обычной манере, немедленно приняла решение: – Да, приготовься, поешь и ступай. Мне нужно отложить яйца.
      Он беспрекословно выполнил ее приказ. Расчесал свой мех, увы, не такой красивый, как у нее, и отправился полакомиться королевским нектаром.
      Кто же этот Хорвен? Дрон никогда не отличался особым любопытством и обладал очень скудными познаниями в этом вопросе. Хорвен был представителем высокоразвитой цивилизации – эта цивилизация считала ниже своего достоинства не то что торговать с другими, но даже просто общаться. Но все же один из них жил в этом планетоиде.
      Гротон еще порылся в памяти Дрона. За все время Королева только три раза спускалась в недра планетоида, где находилась обитель Хорвена, и каждый раз это происходило после установки станции разрушителя. По ее возвращению начинался цикл трансформаций, затем прыжок, и они прибывали в новое место и устанавливали новый разрушитель. Может, она докладывала о ходе работ? Получала приказы?
      Для Дрона это было просто немыслимо. Королева ни к одному существу не пойдет на поклон.
      Зачем же нужны тогда эти регулярные визиты? О чем говорят между собой Королева и этот таинственный Хорвен? Это и предстояло выяснить.
      Королева усадила его в кабину лифта, причем сделала это почти любовно.
      – Не задерживайся, самчик мой.
      Стенки капсулы были прозрачны, вогнутые стенки искажали образы наружного мира.
      Капсула на впечатляющей скорости неслась вниз. Полированные металлические стены верхних уровней сменил унылый камень. Иногда казалось, что движение проходит по естественным пещерам, а порой, когда стены подходили очень близко, возникало ощущение движения сквозь тоннель. Однажды сверкнул яркий свет – словно мелькнули врата ада. Ясно одно – Хорвен любил уединение. О чем же с ним говорить? Гротон не имел об этом ни малейшего понятия.
      По крайней мере одно ясно, после этого визита он останется невредимым. Какие бы тут ни были делишки у одной цивилизации с другой, для здоровья это не опасно. Но все равно, разум Дрона дрожал от страха.
      Имел ли он право так жестко обходиться с чужим телом? Он ведь управлял им и управлял безжалостно. Что бы почувствовал он, если бы в его, человеческое тело вселился чуждый интеллект и принялся бы распоряжаться в мозгу по своему усмотрению?
      – Думаю, это временное явление, – сказал он Дрону. – Когда я закончу свои дела здесь, ты получишь свое тело назад.
      Гротона захлестнула волна ужаса и отчаяния Дрона, столь сильных эмоций Дрон не проявлял никогда раньше.
      Капсула остановилась прежде, чем он успел выяснить причину столь бурной реакции на свое заявление. Боковая панель отъехала, и кабина наклонилась, приглашая его выйти.
      Гротон осмотрелся. Он стоял на круглой платформе посередине просторного зала. Перед ним возвышалась фигура в свободном балахоне, напоминающая очертаниями человека. Но голова существа была нечеловеческой – Гротон не мог бы точно описать ее, словно его три глаза не могли точно на ней сфокусироваться. Если бы это даже удалось сделать, Гротон был уверен, что увидел бы совершенно чуждое лицо, настолько чуждое, что даже его воображение бессильно было хоть немного представить этот образ. Он пытался разглядеть фигуру, закрывая то один, то два глаза, но каждый раз, когда он пытался это сделать, зрительные рефлексы отключались, и он смотрел куда-то мимо. Это было похоже на то, как он пытался (еще будучи человеком) рассмотреть предмет в темноте – боковое зрение помогало лучше, чем прямой взгляд.
      – Добро пожаловать, Гарольд, – обратилось существо.
      Голос, как и внешний вид, не поддавался определению, возможно, общение происходило телепатически.
      – Я не уверен, что я...
      Хорвен благодушно взмахнул расплывчатой конечностью и прервал его:
      – Конечно, мы знаем тебя, Гарольд. Мы понимаем, что тебе было нелегко. Ты единственный землянин в нашем предприятии, и тебе пришлось проявить особое мужество.
      Гротон не мог взять в толк, о каком же мужестве идет речь, да и вообще, такого развития событий он ожидал меньше всего.
      – Вы знаете, кто я и откуда?
      – Ты пришел из будущего, около ста миллионов лет, время Третьего Вторжения. У нас много добровольцев из этого периода, так как культурным эпохам лучше видна историческая перспектива галактической цивилизации.
      – А я думал, что я посланник Королевы, ведь у меня тело ее консорта.
      – Значит, так оно и есть, – ответил Хорвен, будто только что заметил это. – Это означает, что еще одна станция установлена и активизирована, и нам пора двигаться к месту установки следующей. Я начну цикл.
      – Так это вы управляете сжатием? Я думал Королева...
      – Коль скоро станция запущена, цивилизации среднего уровня не смогут настроиться на прием Странника, – терпеливо объяснил Хорвен. – Но необходимо, чтобы несколько сот обитателей станции прошли деструкцию, а это означает, что на них должен воздействовать Странник. Я проведу их к нему.
      Конечно же! Иво говорил о том, что разрушитель блокирует основной макронный диапазон и для существа с обычным интеллектом невозможно получить доступ к межгалактическому знанию. Но Иво все устроил для их экипажа, а Хорвен...
      – Так вы и есть один-из-тысячи! – воскликнул Гротон. – Тот вид, у которого иммунитет к разрушителю!
      Хорвен надел шлем, удивительно похожий на шлем земного макроскопа и прикоснулся к панели управления.
      – Будет несколько смен, – сказал он. – Это потребует некоторого времени, но занята будет только часть моего интеллекта. Так что можете задавать вопросы.
      Значит, рабочие Королевы выстроятся в очередь, и Хорвен проведет их к Страннику, точно так же, как Иво проводил их – его, Беатрикс и Афру – мимо затаившегося разрушителя. Но Хорвен должен будет проводить их дюжинами за раз!
      – Вы, вы построили разрушитель!
      – Мы – в союзе с другими цивилизациями – спроектировали его, – признал Хорвен. – Но сами мы не можем ни построить, ни установить станцию.
      – Зачем вы сделали это? Почему вы считаете, что только у вас есть право на космические путешествия?
      – Так должно быть.
      Внутри шлема забегали огоньки. Гротон попытался разобраться в переплетениях соединений. Один кабель к макроскопу, разумеется, и жгут линий уходит наверх...
      – Подождите! Мне нужно успеть наверх, прежде, чем начнется цикл.
      Смены-то будут, но если он не успеет к последней, то это конец для него.
      – Зачем? Твоя судьба – с нами.
      – То есть? – Гротон замешкался.
      – Мы положили груз на одну чашу весов – установить разрушитель, отняв у многих возможность путешествовать в пространстве. Необходимо сбалансировать весы – иначе задача будет выполнена наполовину. Меня здесь сейчас подменят, а мы с тобой отправимся к Хорву.
      – И мне тоже придется примкнуть к этой стороне? Даже если я не уверен, что согласен с позицией этой стороны?
      – Извини меня за такую оплошность, – сказал Хорвен. – Я совсем забыл, что ты недостаточно информирован, так как твоя цивилизация появилась через многие миллионы лет после исчезновения моей.
      – Странник однажды разрушил цивилизацию в нашей галактике и, по-видимому, делал это неоднократно. Мощь Странника слишком велика для юных цивилизаций, он лишь дает простор их варварству и инстинкту насилия. Поэтому мы, Вторая Цивилизация, поднявшаяся из руин первой, должны были возвести линию обороны к началу Второго Вторжения. Только мы, те кому чуждо насилие, можем путешествовать от звезды к звезде, не подвергая опасности судьбу цивилизации. Только так нам удастся сохранить ее до конца Вторжения.
      Наконец-то, все становилось на свои места. Сейчас он вспомнил фрагмент – истории? – который он то ли слышал, то ли прочел когда-то, дополнявший объяснения Хорвена.
      – Разрушитель убивает только злые умы?
      – Нет, не злые. Быть диким не значит быть злым. Это неизбежная фаза в становлении зрелой цивилизации. Но в такой период эту цивилизацию нужно оберегать саму от себя. Она не должна выходить за ближайшие окрестности своей планеты. У нее еще слишком мало мудрости для того, чтобы физический контакт не превратился в бойню. Надо многому научиться, прежде чем станешь взрослым.
      – Так вы, Хорвен, и есть представитель той самой зрелой цивилизации?
      Гротон хотел вложить в свои слова иронию, но не смог этого сделать – он не сомневался уже, что Хорвен именно из такой цивилизации.
      – Почему же тогда ваши замыслы исполняют те, кто стоит гораздо ниже вас?
      – Потому, что нам чуждо насилие. Мы можем разработать стратегию блокировки Странника, хотя это нам и неприятно, но претворить эту стратегию в жизнь, мы не в состоянии. Если бы в нас не было этого пацифизма, мы не смогли бы пережить встречу с разрушителем.
      Выходит, это сотрудничество между активной и целеустремленной молодежью и немощными старцами? Но правы ли они? Это ли необходимо для спасения цивилизации?
      Он вспомнил историю человечества – историю вражды и насилия – и это воспоминание поубавило его уверенности в том, что такой путь ошибочен. Ведь человек всегда охотнее тратил усилия на ведение разрушительных войн, а не на созидание мира. Правительства тратят миллиарды долларов, франков, рублей на гонку вооружений ежегодно, в то время, как часть их обездоленных граждан помирает от голода. Когда человек выйдет в космос – история повторится, вот только ставки поднимутся.
      – Но я представитель молодой цивилизации, – сказал Гротон.
      – Скорее ранней стадии эволюции вашей цивилизации. Ведь старыми не рождаются. Может, расцвет человечества затмит даже наш, цивилизации Хорвен. Если нас вдруг посетит гость из времен Четвертого Вторжения, он нам расскажет об этом. Мы надеемся, что меры, предпринятые нами, помогут вам достичь великой цели.
      – Я тоже на это надеюсь, – с жаром поддержал его Гротон. Но тут он вспомнил: – А что за другая чаша весов? Если на этой – сохранение галактической цивилизации?
      – Исследования, знания. Природа Странника. Необходимо выяснить, что хотели создатели Странника, почему он воздействует на нас. Его создала цивилизация, которая стоит настолько выше Хорвена, насколько Хорвен стоит выше роя Королевы. Их целью просто не могло быть препятствование прогрессу в нашей галактике.
      – Почему бы тогда не нанести им визит и все не выяснить?
      – Такие попытки предпринимались во время Первого Вторжения. Но наши предшественники не смогли составить карты межгалактических искривлений пространства, прежде чем отправиться в путешествие. Посему все эти попытки были обречены на неудачу.
      – Что случилось с ними?
      – Они не вернулись. Некоторые выжили, но деформаторы пространства не работали.
      – Как же вы тогда о них узнали?
      – В последствии их следы удалось зарегистрировать макроскопу.
      – Но, если бы они оказались в межгалактическом пространстве, прошли бы миллионы лет!
      – Да, это так. Сигнал от них удалось принять только Второй Цивилизации, и то лишь потому, что специально искали и ждали. Вы знаете, что за пределами галактики макроскоп малоэффективен. К тому времени, когда мы приняли сигнал, было уже слишком поздно отправлять спасательные экспедиции за теми, кто его послал, хотя подобные экспедиции были уже возможны в то время. Но жертвы эти были не напрасны, благодаря им стала известна в общих чертах топология межгалактического пространства, удалось также узнать кое-что о ее динамике. Мы считаем, что сейчас нам под силу добраться до галактик нашего кластера.
      Межгалактические путешествия!
      – Вы хотите узнать правду о происхождении Странника, – сказал Гротон.
      Эта задача была в чем-то сходной с той, что поставили перед собой четыре человеческих существа, отправившись в далекий путь. Они считали разрушитель своим врагом, а он оказался, на самом деле, другом (правда, строгим!); если бы не его защита, то Землю уже давно бы неоднократно разграбили агрессивные цивилизации, и человечество так бы и не получило возможности подняться на высоту галактического знания. Истинным врагом был Странник – но это всего лишь догадка, так как не известны предпосылки его создания.
      – Ваше предложение соблазнительно, – сказал Гротон. – Это исследование обещает быть весьма интересным. Но у меня есть некоторые обязательства. Я не могу просто...
      – У вас нет никаких обязательств. Заверяю вас, Королева недолго будет печалиться, потеряв своего нынешнего Дрона. Будем считать этого Короля нашим трофеем. Хотя, разумеется, в наших силах организовать вам другое тело, а это вернуть...
      Нет! Нет! – завизжало сознание Дрона. – Не отправляйте меня назад одного!
      – О, понимаю, – сказал Хорвен. – С моей стороны это было черствостью. Разумеется, ситуация несколько изменилась, и сейчас вам придется туго при дворе Королевы. – Хорвен обращался прямо к сознанию Дрона. – Но нам было бы не очень-то приятно держать вас все время в подчинении...
      Другая Королева!
      – Да, это реально, – согласился Хорвен. – Но вы отдаете себе отчет, что вы станете пленником фелков...
      Дрон просто горел желанием стать пленником фелков.
      – Вы не будете возражать, если вам придется принять другую форму? – спросил Хорвен Гротона. – Мы ведь не можем отправиться, пока все не удовлетворены. Но предупреждаю, что вы будете выглядеть не совсем обычно.
      – Гороскоп не различает цивилизаций, – пробормотал Гротон.
      И куда это он ввязался?!
      Хорвен не снимал шлема, и Гротон был уверен, что он одновременно готовится к прыжку.
      – В ваше время все еще используют гороскопы?
      – Все еще? Вы здесь практикуете астрологию?
      – Ответ зависит от того, что вы вкладываете в это понятие. Я не знаю, как вы трактуете астрологию, для того чтобы верить или не верить ей и, тем более, практиковать ее. Если вы будете так добры и разъясните...
      – Это... я, – Гротон не находил слов, он не ожидал такого поворота.
      Наконец он решил построить объяснение на конкретном примере, так как тексты его доходчивых лекций по астрологии вдруг улетучились из памяти.
      – Хорошо, я родился 11 октября 1940 года в Ки Вест, Флорида. Это означает... но вы же не знаете земную хронологию и географию!
      – Тем не менее, смысл я понял. Продолжайте.
      – Время – 4:10 утра, восточное стандартное. Это важно для структуры дома. Определяется положение планет и светил в этот момент – получается, что я родился под знаком Весов, Солнце в седьмом доме, Луна в знаке Водолея, Меркурий...
      – Если вы напишите полный список, то я переведу ваши термины в мою, так сказать, систему координат, – сказал Хорвен. – Ваша астрология очень похожа на одну из наших дисциплин, хотя положение вашей звездной системы иное, и, естественно, термины не совпадают.
      – Значит, по моим данным вы можете построить гороскоп?
      Это было еще одно чудо из множества, виденных им здесь.
      – Мы, Хорвены, специализируемся на систематизации знаний. Один из методов познания, который мы развили, это универсальная гороскопия. Этот метод позволяет нам описать детали окружения любой планеты в галактике с помощью универсальных переменных. Точная интерполяция потребует много времени, так как в вашем случае необходимо вводить ощутимые поправки на временную разницу, но грубое приближение можно получить прямо сейчас.
      В течение следующего часа они сверяли свои данные, уточняли детали. Гротон так увлекся, что позабыл обо всем, Хорвен же продолжал параллельно работать с макроскопом. Хорвену не нужны были диаграммы, чтобы зафиксировать информацию Гротона, он держал все в голове.
      – Мои предварительные расчеты показывают, что в сорок два года, согласно вашему исчислению, в вашей жизни наступит новый этап, – наконец произнес Хорвен.
      – Мои расчеты тоже свидетельствуют об этом. В этой точке Солнце выходит из знака Скорпиона, – он остановился. – Ба! Да это же сейчас!
      – Разумеется, ведь вы едете вместе с нами.
      Все сходится.
      – Но моя жена...
      – Сообщите ее данные, и мы проверим, насколько мои методы будут применимы к ней.
      Гротон сообщил ему данные Беатрикс. Им все больше овладевало чувство неясного беспокойства – это существо, представитель зрелой цивилизации, обладало устрашающим интеллектом, который проявлял себя нетривиальным образом.
      – Сожалею, – сказал вскоре Хорвен. – Это событие в ее жизни невозможно было бы предсказать вашим относительно несовершенным методом, но мои методы, не сочтите за оскорбление, более глубоки и универсальны. Ваша жена мертва.
      Последние слова отозвались в душе Гротона почти физической болью.
      – Но...
      – Ваша астрология не в состоянии точно установить дату и место, но нашей это под силу. Даже не вводя поправки на транспортацию, могу с уверенностью сказать, что вероятность ошибки минимальна. Нить ее жизни внезапно прерывается.
      Гротон оцепенел, он был не готов еще поверить этому.
      – Когда? Где?
      – Подробности сообщить пока не могу, но кое-что мне известно. Она погибла, осуществляя свое собственное решение, пытаясь сделать то, что она считала необходимым. Она ошибалась, но это была благородная смерть. А насчет даты – в настоящей реальности это произошло приблизительно девяносто восемь миллионов лет тому. В вашей – десять минут.
      – Я должен вернуться к ней!
      Хорвен снял шлем.
      – Вам лучше этого не делать.
      Гротон уставился в расплывчатые черты Хорвена, теперь он поверил что это – ужасная правда. Жизнь, которую он знал, подошла к концу, возвращаться смысла не имело. Теперь он входил в новую жизнь – один. ЗЕМЛЯ 
      Иво приближался к последней триаде, его встречала здесь мягкая мелодия фагота.
      Силы оставляли Иво – валторна уже не звучала, голос ее угас где-то безвозвратно. Оставалась только одна надежда, но ему не хватило сил поддержать мелодию.