Молодильные яблоки (№1) - Молодильные яблоки

– Наследники! – перебила меня кукла. – Вы наследники, которые ждут не дождутся, когда царь…

– Сыновний долг – понятие священное! – проворчал я. – Юлька, не оскорбляй меня с братьями, обижусь!

– Прости, царевич, я для примера сказала, – извинилась кукла.

– Еще минутку подождите, – напомнил о себе исчезнувший на пару минут Либрослав. – Краску скоро принесут!

– Какую краску?

Как выяснилось, наш выбор в оказании помощи библиотеке был не особо велик. Здание в отличном состоянии, и требуется разве что легкий косметический ремонт. Даже не ремонт, а так, перекраска отдельных мест. На колоннах и стенах нарисованы стрелки, указывающие путь к выходу из библиотеки и направление к книгам по определенной тематике. Краска за много лет поблекла, и от нас требовалось нарисовать поверх старых указателей новые. Работа непыльная, я рассчитывал справиться с ней часа за три. Можно и быстрее, но тогда указатели не получатся настолько ровными и аккуратными, как раньше. Кто знает, вдруг Либрослав не преминет воспользоваться случаем и поведать миру о царевиче, у которого руки растут из места, откуда у нормальных людей появляются ноги. Чего-чего, а таких сплетен я о себе распространять не позволю.

Я предложил добавить в краску немного фосфора, чтобы указатели светились в темноте. Кромешные ночи у нас наступали буквально за десять минут: опомниться не успеешь, как солнца нет, а на небе сияют звезды. И тогда увлекшиеся читатели рискуют остаться в здании до утра, пока не сумеют разглядеть, куда идти. На ощупь выйти реально, но займет много времени, и не факт, что, держась при передвижении за стены, попадешь к выходу, а не будешь ходить кругами вокруг длинного стеллажа.

– Знаете, – сказал Либрослав, – читатели удивятся тому, что библиотеку помогал восстанавливать настоящий царевич.

– Ага, а то они привыкли, что царевичи – это неженки, которым даже горох под перину положить нельзя! – Неугомонная Юлька и здесь нашла, что сказать.

– Горошина и перина – это к царевнам! – сквозь зубы проговорил я. Добрая кукла своими речами когда-нибудь доведет меня до белого каления.

Старичок уставился на куклу с большим вниманием и неподдельным интересом.

– Кто из вас за нее говорит? – восхищенно спросил он. – Я сто лет не видел чревовещателя-профессионала!

– Это она, – указал на Анюту Мартин. Девушка на миг вытаращила глаза. —Анюта с куклой не расстается с самого детства.

– Ни за что бы не подумал! – признался Либрослав, разглядывая краснеющую из-за нас девушку. – Вы так сильно изменяете тембр голоса?

– С ними поведешься – и не такому научишься, – сказала Анюта и метнула в сторону Мартина весьма выразительный взгляд. Парень сглотнул и на всякий случай отодвинулся.

– Нашли краску! – прокричали из подсобки.

Довольный помощник вынес кувшинчик с краской и мешочек с кисточками. Мы приступили к работе, а помощники – к поискам заказанных книг.

Рисуя очередную стрелку, я заметил, как один из людей, зарабатывающих право читать книгу, спорит с помощником библиотекаря и при этом эмоционально размахивает руками, указывая на вымытые полы. Тщательно размазанная грязной тряпкой пыль образовывала изогнутые разводы и придавала полам определенный шарм, но помощнику такой подход к делу почему-то пришелся не по душе. О чем он и сообщил горе-уборщику прямым текстом, потребовав продолжения процедуры доведения полов до однотонного состояния.

– Наша библиотека – это не художественная галерея, и нечего здесь устраивать абстрактную живопись! – втолковывал он обиженному в лучших чувствах человеку. – Немедленно убрать разводы! И чтобы через час полы были однотонными!

– Знаете что?! – Мойщик полов вытянул руку в сторону дальней стены. – Я четыре часа мыл полы в вашей библиотеке! С меня хватит! Мне нужна одна брошюра на двадцать страниц, а не двести старинных рукописей тысячелетней давности! Я уже шесть ведер воды поменял!

– Порядок один для всех…

– Я сделал то, что должен, а теперь пошел читать брошюру.

– Никуда ты не пойдешь, пока не перемоешь полы как положено! Иначе тебе не только не выдадут книгу, но и вообще запретят входить в библиотеку!

– У нас один порядок для всех, – повторил мойщик более-менее спокойным голосом. – Мы вместе делаем общее дело. Правильно?

– Правильно, – поддакнул помощник библиотекаря.

– Значит, – продолжил мойщик, приподнимая руки и раскрывая ладони, – каждый из нас сам может делать то, что приказывает другому!

– Ну нет! – опомнился помощник библиотекаря. – Думаешь переложить свое дело на чужие плечи и идти читать со спокойной душой, лишенной совести?! Не бывать этому! Мой полы!

– Я не отлыниваю от работы, – подозрительно спокойно ответил мойщик. – Я беру на себя самое сложное задание.

– Какое?

– Буду командовать вместо тебя! А ты мой полы по собственному разумению. И, не дай бог, устроишь себе поблажку – лично сломаю швабру о твою толстую шею!

– Еще чего! Меня поставили командовать, а не тебя!

– Тогда командуй шваброй и ведром, пусть они сами выполняют твои приказы! – Мойщик швырнул помощнику библиотекаря орудие труда и раздора и пошел в читальный зал.

– Ну и ладно! – Тот прислонил швабру к стене и как ни в чем не бывало пошел к выходу из библиотеки искать новую жертву.

Оригинальный подход, ничего не скажешь! Привлеченный прошедшими на повышенных тонах переговорами, я внимательнее присмотрелся к окружающему меня библиотечному персоналу и пришел к выводу, что единственным официально работающим человеком был сам библиотекарь. Остальные являлись читателями, выполняющими разную по сложности работу. Кто не мог работать физически, тот наблюдал за чужой работой и не позволял выполнять задания абы как. И то правильно: для чего содержать большой персонал, когда положенные средства можно пустить на покупку книг, а читателей использовать в качестве бесплатной рабочей силы. Ловко придумано! И главное, метод работает, если нет перегибов и никто не в обиде.

Я мельком увидел, как в одном из кабинетов люди переписывали с истрепанных бумаг древние знаки в новые книги. Тихо скрипели гусиные перья, и страницы заполнялись одна за другой. В какой-то момент я испугался, что и там сидят попавшиеся в сети библиотекаря читатели: Либрослав запросто мог объявить, что древние рукописи выносу из здания не подлежат, и необходимые тексты придется переписывать в новую книгу, которую потом можно будет почитать. Но оказалось, что работали с книгами настоящие писари, они переписывали старые рукописи в тома с одинаковыми обложками, сделанные специально для библиотеки.

Мартин и здесь решил схохмить: на центральной колонне, больше метра в диаметре, нарисовал стрелки так, что едва человек переставал видеть оставшуюся позади, как перед ним появлялась новая. Если заплутавший читатель окажется умен, ему хватит одного-двух кругов вокруг колонны, чтобы поискать другие указатели. Попадись человек глупее, он навернет кругов десять – пятнадцать, пока сообразит, что его разыграли. Самый тупой, что называется, заблудится в трех соснах и будет ходить кругами до посинения.

Через три часа от начала работы стены и колонны были разукрашены указателями сверху донизу. И когда тучи закрывали солнце, попавшие в тень стрелки тускло светились. Теперь ни один читатель не заблудится среди бесчисленных стеллажей, шкафов и полок, если, конечно, не станет ходить кругами около центральной колонны. В любом случае, его легко обнаружит библиотечная команда добровольцев-спасателей.

– Надеюсь, Либрослав собрал книги по названной теме, – сказал я, складывая кисточки обратно в мешочек, – а то я, хоть и культурный человек, мигом перерисую стрелки в ту сторону, где выход из библиотеки днем с огнем не найти!

– Айда отчитываться о проделанной работе! – Мартин махнул рукой Анюте, и мы дружной кучкой вошли в кабинет библиотекаря.

Увидев нас, Либрослав улыбнулся и встал из-за стола.

– Присаживайтесь, уважаемый царевич, юная барышня и… – старичок запнулся.

– Верный оруженосец! – поспешил представиться Мартин.

Кукла из котомки, которую он держал в руке, тихо уточнила:

– Верный куклоносец!

Мартин приподнял котомку к лицу и, делая вид, что утирает пот, прошептал:

– По лбу дам!

– И что из этого? – отозвалась кукла. – Пыль выбьешь, и только!

– Вредина.

– Я знаю…

– Мы выполнили задание, господин библиотекарь, – сказал я. Не заметить указатели, бросающиеся в глаза на каждом шагу, мог только слепой. – И теперь ждем ответных действий с вашей стороны.

– Книги собраны, – ответил Либрослав. – Отдохните немного, и я проведу вас в читальный зал, где помощники сложили книги о чудесах света. Могу поспорить, хотя это и не в моих правилах, что вы узнаете намного больше, нежели отправившись в путешествие на своих двоих. Земля огромна, ее обойти не хватит и десяти жизней.

Да, мир огромен, но не настолько, чтобы отдать целую жизнь поискам молодильных яблок. Похоже, идея похода на лошадях оказалась не самой удачной в данном случае, надо срочно придумать способ более быстрого путешествия.

– А я пока что оценю ваш достойный вклад в благополучие библиотеки.

Мы молча смотрели, как он следует стрелкам и поворачивает в указанном направлении. Минут двадцать он ходил туда-сюда, пока не подошел к главной колонне. Мартин показал максимум выдержки и сумел сохранить невозмутимое выражение лица, в то время как Либрослав кружил вокруг колонны, высматривая, куда укажут очередные стрелочки.

На третьем круге до библиотекаря дошло, что если он так и будет следовать указателям, то рискует остаться возле колонны навсегда.

На его немой, но возмущенный вопрос Мартин ответил вполне серьезно:

– Вы неправильно смотрите. Стрелки указывают куда? Прямо! А вы кругами ходите. Конечно, так и будете водить единоличный хоровод, если не посмотрите туда, куда стрелка указывает на самом деле!

– Надо елочку пририсовать с новогодними игрушками! – предложила кукла. – Все понятнее, для чего люди ходят вокруг да около.

– В другой раз! – отказался Мартин. Он подошел к колонне и показал пальцем в сторону стены. Библиотекарь встал рядом. – Видите, стрелка показывает на тот указатель, а вовсе не требует обходить колонну!

Сейчас логики в словах Мартина было намного больше, чем в его же действиях, когда он рисовал стрелки на колонне. Старичок глянул в указанном направлении и, сраженный наповал простым и логичным объяснением, тихонько хмыкнул в ответ. Мартин отвернулся и украдкой облегченно выдохнул.

Библиотекарь, довольный проделанной работой, провел нас в читальный зал. Увидев гору (это преувеличение, на самом деле холм) литературы, мы застыли на месте. От взгляда на десятки томов волосы встали дыбом даже у куклы Юльки.

– Не уверен, что мы управимся до вечера, – осторожно сказал я.

– До вечера? – переспросил библиотекарь. – Вы большие оптимисты: их и за месяц не перечитать. Но я вас не тороплю: читайте книги хоть до появления пляшущих буковок в глазах. Никаких ограничений по времени не ставлю, потому как посетителей хватает и по ночам.

– Страдающих бессонницей или желающих почитать древние тома в ночной прохладе? – пошутил Мартин.

– Именно! – ответил библиотекарь.

Некоторые тома представляли собой копии, сделанные не самыми лучшими писарями. Мне попались два экземпляра одной книги: в первой рисовал мастер своего дела, а во второй – ломастер чужого. И если в первой были нормальные рисунки, то к рисункам второй больше подошел бы профессиональный детский термин «каляка-маляка».

Но в самом тексте ошибок не было: книгу не пытались пересказывать собственными словами, потому что с этим в библиотеках строго. Говорили, что за прибавление своей фамилии к числу авторов переписываемого произведения писаря живьем замуровывали в стенах библиотеки, дабы другим неповадно было. Лично я с подобными делами не сталкивался, и думаю, что это одна из страшилок, рассказываемых писарями друг другу темными ночами у походного костра. И потом, какой смысл замуровывать писарей, если их призраки будут ходить по библиотечным коридорам каждую ночь и сводить с ума редких ночных читателей?

– Смотри! – Мартин показал Анюте рисунок. – Говорят, далеко на востоке, в Рифейских горах, живет Хозяйка Медной горы, а в ее подземном саду растет Каменный цветок. А кто увидит его, тот навеки пропадет: цветок настолько прекрасен, что от него невозможно отвести взгляд!

– Я могу отвести взгляд от этой картинки, – возразила Анюта.

– Это не сам цветок, а представление о нем, – уточнил Мартин. – Иначе художник ходил бы, постоянно держа перед глазами собственный рисунок.

Я перелистывал страницы, пробегая взглядом по названиям главок, и поражался, насколько вокруг хватало необычного. Никогда бы не подумал, что и в тридевятом царстве столько чудес. К примеру, обитающий в дремучих лесах и далеких пещерах Змей Горыныч тоже относился к чудесам света, а я полагал, что он обычный трехголовый вредитель, постоянно таскающий коров и овец. С другой стороны, наша славная птичка-певичка соловей в дальних краях тоже считается жутким огородным вредителем, и ее безбожно уничтожают.

Мартин старательно делал вид, что ищет сведения о яблоках, но на самом деле жадно читал то, что казалось ему интересным, иначе говоря – все подряд.

– Слушайте! – воскликнул он. – «Лимоны – кислые фрукты, категорически запрещается есть большими кусками во избежание сведения скул».

– Хорошее средство заставить замолчать болтливых граждан, – воспрянула от кукольного сна Юлька. – Ты им слово – они тебе десять, ты им десять, они тебе сто, ты им лимон в подарок, они тебе приятную тишину в ответ!

– Надо запомнить. – Мартин излишне пристально посмотрел на Юльку, та показала язык и снова уставилась в книгу. Не знаю, что она там видела, но надеюсь, что все-таки буквы.

Анюта перелистывала страницы намного медленнее. Для деревенской девушки, видевшей в жизни от силы десяток книг, принесенных Мартином (из-за их дороговизны крестьяне предпочитали развивать собственную память и заучивали сказки наизусть), каждая страница была как для искателя сокровищ сундук с драгоценностями.

Кукла смотрела на страницы, не моргая рисованными глазами. У меня появилось ощущение, что она запоминает увиденное без особых усилий. Перелистай перед ней все книги из библиотеки – запомнит и не поморщится. Того и гляди сделает вид, что была в описанных краях лично, и при каждом удобном случае будет вставлять лирические комментарии: «Как сейчас помню: произошло это так давно, что и не назвать точное тысячелетие. Каталась я на санках по первому снегу с пирамиды Хеопса, а у подножия стояли белые медведи и дивились на меня, как бараны на новые ворота…»

Книга с очаровательной обложкой оказалась сборником красивых вензелей. Я тщетно пытался найти хоть одну букву, но все четыреста страниц занимали узоры. Впервые в жизни я почувствовал, что ощущает неграмотный человек: я не только не мог ничего прочитать, но и не представлял, что за звук означает каждый вензель.

– Что за странные черточки? – спросил я у куклы: библиотекаря поблизости не было, и Юлька оказалась наиболее подходящим кандидатом на роль подсказчика и разъяснителя. Либо объяснит, что к чему, либо не будет хвастаться, что она такая умная и всезнающая.

– Это письмена из жарких стран, – не задумываясь ответила говорящая кукольная энциклопедия. – Не отвлекайтесь, ищите!

– Не торопи Ивана! – огрызнулся Мартин. – У нас вечность впереди, если мы сумеем найти то, что ищем.

– И вы положите найденное на могилу царю, когда вернетесь домой через полторы тысячи лет. – Юлька и здесь не упустила случая показать свою вредность.

– А представляете, – отвлеклась от чтения Анюта, – любая наша ахинея на чужом языке что-нибудь да означает! Даже крестики и нолики.

– Крестик означает «аминь»! – Кукольный консультант разошелся не на шутку. – А нолик…

– Нолик означает то же самое, что и крестик, только в мягкой форме, – договорил я.

– Занятная интерпретация! – К нам подошел заинтересовавшийся спором библиотекарь.

Наши голоса отчетливо слышались в опустевшей библиотеке: дело шло к позднему вечеру, и большая часть читателей разбрелась по домам. Заодно библиотекарь принес свечи, чтобы нам было удобнее читать в наступающей темноте. Не пожалел и каждому по подсвечнику. Воск стекал с наклоненных свечек и отмечал маршрут движения старичка крохотными белыми капельками на мраморном полу.

– Зачем четыре? – спросил Мартин, не подумав.

– А как я в темноте обратно пойду? – резонно заметил библиотекарь.

Мартин покраснел.

– Скажите, что это за книга? – Я показал ему томик с узорами.

– Это первая часть сборника сказок «Тысяча и одна ночь», – с удовольствием пояснил Либрослав. – У нас не нашлось переводчика, и мы держим книгу в оригинале. Я уверен, что когда-нибудь мы сумеем ее перевести.

– А нам для чего ее подсунули?

– Во-первых, там написано о чудесах, как вы и хотели. Во-вторых, мы многим ее подсовываем, а потом наблюдаем. Если кто не задаст вопросов, значит, он понимает написанное. И тогда мы предложим читателю перевести истории на наш язык за вознаграждение, от которого он не сумеет отказаться!

– Деньги интересуют не всех, – возразил я.

– Наверное, вы пригрозите, что никого не выпустите до тех пор, пока сказки не будут переведены? – высказала свою версию неугомонная кукла.

– Речь не о деньгах и свободе, а о том, чтобы прославить свое имя. Имя переводчика будет выгравировано на золотой табличке и вывешено на стену библиотеки! – Либрослав указал на стену с кучей табличек и имен. Мы видели их раньше, но думали, что это записи о бывших работниках библиотеки.

Кукла невнятно пробурчала о том, что ее имя никогда не появится в списке: если библиотекари начнут увековечивать кукол, то дело дойдет и до кошек, спасающих библиотеку от мышей, и до мышей, оказывающих посильную помощь в откармливании кошек.

– Расскажите, что вы ищете? – поинтересовался библиотекарь. – У нас часто бывают люди, которые спрашивают о чудесах света, но занимаются поисками чего-то конкретного. Недавно, к примеру, был человек, так он заказал то же самое, что и вы.

– Мы путешествуем по свету и желаем знать, куда отправиться, чтобы не тратить время попусту. Чудных мест много, но всего не увидеть, надо выбрать лучшее!

Либрослав уважительно склонил голову.

– Я и сам когда-то об этом мечтал, – ответил он. – И сейчас, как вижу, путешествия в моде.

Библиотекаря окликнули из темноты, он извинился и ушел.

Я открыл старинный словарь с дивным названием: «Чудесная и волшебная фауна и флора» за авторством латинянина Николауса Ак Сенова. Пролистал и понял, что к большей части описываемых растений и зверушек подойдет другое название: «Ужасающая и колдовская фауна и флора». Не знаю, по какой причине, но волшебство у меня ассоциировалось с синим в звездочках костюмом и длинным остроконечным колпаком той же расцветки. А колдовство – с коричневыми плащом и капюшоном, натянутым на голову так, что не видно лица и заметны лишь злобно сверкающие глаза.

В книге описывались сотни забавных тварей вроде химер, сирен и василисков. Автор писал, что василиск превращает в камень всех, кому посмотрит в глаза, и не стоит устраивать на него охоту, если нет желания простоять последующие тысячелетия в виде каменной скульптуры. Здесь же была описана горгона Медуза со схожим воздействием на другие организмы. Я подумал, что неплохо бы поставить камнетворцев друг против друга – одним выстрелом убить двух зайцев, а провернувшие это дело храбрецы заработают миллионы на показе окаменевших монстров.

Я перелистывал книгу до тех пор, пока не обнаружил, что не хватает одного листочка. Случайно обнаружил. Страница заканчивалась незавершенным словом «силь», а следующая страница начиналась со слова «ятно». Я запнулся, ощутив, что даже близко не знаю значение полученного «сильятно» и никаких аналогий не вспоминается.

Перечитал предложение.

«Крупные особи фениксов силь…», и вернулся к верхней строчке: «ятно, что первоначально яд добывали из сока…»

Либо я чего-то не понимаю, либо здесь не хватает страниц.

Я перешел к оглавлению, но там ничего не было написано о названиях статей. Только обозначения, на какой странице начинаются слова на новую букву алфавита. Хватило и этого. Я нашел букву «я» и убедился, что первая статья о чем-то на эту букву начинается на странице четыреста тридцать семь.

Именно этой страницы в книге не было. И я подумал, что не хватает статьи именно о молодильных яблоках: первым словом на «Я» в книге о растениях и животных должно быть «яблоко». Не важно какое: молодильное, старящие, наливное. Главное, что яблоко. Но необходимая статья кем-то аккуратно вырезана!

В чем дело?!

Конкуренты?

Откуда?!

Или я становлюсь мнительным? С чего бы вдруг такие переживания? Неужели я на самом деле стремлюсь стать царем настолько, что в любой неприятности вижу атаку на собственное будущее?

Может быть, страничка попросту рассыпалась от времени или затерялась – общее состояние книги говорило о том, что она жива каким-то чудом.

Я проверил другие книги. Что интересно: в относительно новых книгах упоминания о молодильных яблоках не было изначально. Судя по всему, либо их уже искали и не нашли, либо информация о яблоках по вполне понятной причине перешла в разряд секретных.

Я обнаружил нехватку страницы еще в одной старинной книге и забеспокоился пуще прежнего. Так не бывает, чтобы в книгах случайно пропадали странички на одну тему. Может, там и не о яблоках речь, а о ягодах или ядах, но факт остается фактом: кто-то старательно избавил книги от части записей. Приглядевшись, я заметил, что недостающие страницы отрезали – на оставшихся виднелись частичные разрезы: человек слишком сильно давил на ножик.

Теперь я сам на сто процентов уверен и могу убедить любого в правильности собственных догадок: налицо шло явное сокрытие информации.

– Сдается мне, господа любезные, – протянула кукла, разглядывая оставшиеся от страниц узкие полоски у самого корешка, – что братья Ивана побывали здесь и успели сжечь за собой мосты, то бишь украсть страницы. Как гласит древняя пословица: «Кто не успел – тот опоздал!»

– К братьям это не относится, – сказал я, вставая. – Схожу-ка я к библиотекарю! Либо у них поработал хорошо замаскировавшийся книжный уничтожитель, либо они сами что-то скрывают от простых читателей.

– Так он тебе и скажет, если они что-то скрывают!..

Либрослав дремал, удобно устроившись в кресле-качалке возле камина. Огоньки пламени не столько согревали, сколько освещали помещение, и на белых стенах плясали неровные тени, а старое кресло скрипуче раскачивалось.

Я постучал по столу. Библиотекарь лениво приоткрыл один глаз и первым делом бросил взгляд на часы. Словно дожидаясь его мысленной команды, из домика выскочила кукушка и прокуковала ровно одиннадцать раз.

Библиотекарь зевнул.

– Знаете, царевич, – полусонным голосом сказал он, – никогда не спрашивайте у часовой кукушки, сколько вам жить осталось. Пока вы молоды, делайте это в лесу, интересуйтесь у настоящих кукушек. Деревянные заменители созданы для стариков вроде меня, отживших свой век. Я не знаю, сколько еще ходить под солнцем, но всегда спрашиваю кукушку ровно в полночь. И мне вполне хватает предсказанных двенадцати лет. Для семидесятилетнего старика это большой срок, он греет душу.

– Очень рад, что кукушка и в эту полночь предскажет вам двенадцать лет жизни, – вежливо ответил я, не зная, как рассказать о том, что в ряды посетителей библиотеки затесались воры, успешно замаскировавшиеся под нормальных читателей. Но деваться некуда, надо довести дело до конца.

– Вы меня озадачиваете, царевич! – Библиотекарь открыл второй глаз. – Что произошло?

– Вам лучше посмотреть на это собственными глазами.

Мой тон был серьезен, выражение лица такое же, и Либрослав по здравом размышлении пришел к выводу, что в библиотеке на самом деле произошло нечто непредусмотренное. Он встал, надел на ноги сандалии, подхватил свечу и довольно резво для почтенного возраста и сонного состояния ринулся в читальный зал. Я поспешил за ним.

– Только не говорите мне, что мыши погрызли корешки книг, – бормотал он. – И зачем я только кошку держу? От нее нет никакого проку!

Я не сказал, но лучше бы это были мыши: они не вырывают страницы целиком, а съедают от них по чуть-чуть.

– Боюсь, это не мыши, – возразил я. Возводить напраслину на серо-полосатую кошку Жульку, неустанно обходившую и обнюхивавшую каждый угол, было бы самым неблагодарным делом в моей жизни. – Кошка здесь бессильна!

– Иван, вы меня пугаете! – честно признался библиотекарь. Огонек свечи, которую он нес, качался из стороны в сторону и был готов погаснуть в любой момент: старичок заметно занервничал.

– Я вас подготавливаю.

– К чему? – поинтересовался Либрослав и сам же уточнил: – К инфаркту?

– Не все так плохо, как кажется.

– Угу, и не все так хорошо, как видится. Я вызываю стражу! – воскликнул он.

Я одобрительно кивнул:

– И чем быстрее, тем лучше!

Либрослав подозвал помощника, и тот, получив задание, пулей вылетел из библиотеки.

Мы прошли мимо стеллажей, отделявших нас от читального зала, и увидели, как Мартин и Анюта раскладывают порванные книги на пустом столе. Увидев нас, они молча указали библиотекарю на разложенное и отошли. Библиотекарь сглотнул, начиная соображать, что появилась проблема значительнее книжно-мышиных кулинарных отношений. Он посмотрел на книги, еще не понимая, из-за чего разгорелся сыр-бор, но внезапно до него дошло.

– Чтоб мне всю жизнь читать одни газеты! – воскликнул он, произнося самое страшное проклятие книголюбов. – Это всё, или есть и другие порванные книги?

– Пока всё! – ответил Мартин. – Мы проверили кипу: порваны старинные энциклопедии и словари, новые книги в целости и сохранности.

– Кто мог сотворить такое? – бормотал Либрослав, с тоской рассматривая истерзанные книги. – Сколько лет существует библиотека, и до сих пор ни разу ничего подобного не случалось! Даже захватчики не позволяли себе сжигать и портить наши книги, а здесь… Вандалы!

Он опустился на пододвинутый мною стул.

– Вы не помните, кто брал эти книги последним? – спросил я.

– Нет, – горестно вздохнул он. – Так сразу не вспомню – за день приходит не менее ста человек!

– А у вас сохранились старинные рукописи? – спросила Анюта. – Может быть, тогда записи удастся восстановить?

– Ничего не получится! – Либрослав поднял голову. – Старые книги хранятся до тех пор, пока их не перепишут заново. После этого от них избавляются – нам ни к чему хранить старье, которое рассыпается от простого вздоха.

– А не жалко?

– То, что представляет художественную ценность, хранится в неприкосновенности. Но большая часть книг – ничем не выделяющиеся носители информации, с ними мы расстаемся без сожаления.

– Вы хотите сказать, что в данном случае информация утеряна навсегда?! – воскликнул я.

– Да. Этого я и боюсь.

Что за невезение! Столько времени сведения о яблоках лежали в свободном доступе, и вдруг – на тебе: стоило мне заняться их поисками, как тут же нашлись желающие сократить объем человеческих знаний. Непонятно и еще одно: почему агенты, занимавшиеся поисками яблок, не обратили внимания на этот сорт? Посчитали его существование сказочной выдумкой, или…

Или записи были уничтожены еще тогда?!

Нет, это вряд ли – за столько лет тайна о вырванных страницах перестала бы таковой быть. Выходит, что страницы порезали буквально на днях, а занимавшиеся поисками информации агенты в свое время халатно отнеслись к работе.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.