Пленительный обман

– Я понимаю. – Он хотел снова прикоснуться к ней, но вместо этого провел пальцем по кожаному переплету одного из томов, лежавших на столе. – Вы принадлежите Марку.

– Именно. – Она нахмурилась. – Хотя мама считает, что он потерял интерес ко мне. – «Если бы это было правдой!»

– Он сегодня возвращается из Лестершира, – заметил Ром. – Думаю, что сразу навестит вас.

– Для мамы это было бы большим облегчением.

– А для вас? – невольно вырвалось у него.

– Я должна вернуться к своей матушке, – быстро проговорила Анна, словно не слышала вопроса.

Он услышал дрожь в ее голосе.

– Да, понимаю. Я найду вас, когда у меня будет какая-нибудь информация.

– Я хочу поговорить с вашим другом.

– Я не могу позволить вам этого.

Ее брови удивленно приподнялись.

– Я надеюсь, вы передумаете.

– А я надеюсь, что вы вернетесь к своей матушке, прежде чем она призовет на помощь всю Боу-стрит.

– О, ради Бога, но я не собираюсь сдаваться.

– Так же, как и я.

Окинув его раздраженным взглядом, Анна прошла мимо него к выходу из библиотеки. Ром не двигался с места еще пару минут, чтобы не дать повода слухам и привести в норму не только свои чувства, но и тело. Еще пять минут, и он взял бы ее прямо здесь, на этом ... что это было? Он взглянул на книгу на столе. «Философы Древней Греции».

Он провел рукой по выпуклым буквам на обложке, дав себе еще пять минут. Его сердце растаяло при виде слез в ее темных глазах, и он хотел лишь утешить ее, но даже на это не имел права. Никаких объятий, даже совсем невинных ... Лучше сконцентрироваться на деле и относиться к ней как к коллеге. Но разве его коллега мог так потрясающе пахнуть? Этот сладкий аромат не давал ему покоя.

– Проклятие! – Он изо всех сил ударил ладонью по толстому тому, пытаясь освободиться от наваждения ее темных глаз и соблазнительного рта. Эта женщина вьет из него веревки. Черт побери, стоило ему взглянуть на нее, как в нем мгновенно пробуждалось желание обладать ею. И хотя она заявила, что следует забыть о том, что произошло между ними в Воксхолле, он не сможет. Как не сможет забыть, что она принадлежит Хаверфорду.

И все же общество «Черная роза» заслуживало особого внимания, поэтому о женщинах придется на время забыть. И самое правильное – сосредоточиться на расследовании, а мысли об Анне Роузвуд отодвинуть подальше. Чем скорее Хаверфорд сделает ей предложение, тем будет лучше для всех.

Закрыв дверь в свою спальню, Анна прислонилась к ней спиной, радуясь, что наконец осталась одна.

Она вернулась домой из библиотеки без единой книги, которая бы оправдывала ее визит. Но мать была так взволнована смертью Роберта Чеймберза, что всю дорогу домой не переставала возмущаться. Ее постоянные упоминания о трагедии еще больше взволновали Анну. Сославшись на плохое самочувствие, она сразу же удалилась в свою комнату, отказавшись от утешений матери.

Ей хотелось сейчас побыть в тишине одной, чтобы справиться с бурей эмоций, бушевавшей в ее душе. Сделав глубокий вдох, затем продолжительный выдох, она отошла от двери медленным шагом немолодой женщины. Все ее тело болело, словно она пробежала несколько миль позади кареты, но только эти синяки были внутри, не снаружи. Удары, которые сыпались на нее в этот день, были посланы не иначе как рукой провидения. Роберт Чеймберз мертв. Ром – все еще непреодолимое искушение.

Обессиленная, она рухнула в кресло перед туалетным столиком. Смерть и желание, все в один день. Желание схватило ее за горло с такой силой, что она едва могла дышать. Как она может испытывать такое чувство к мужчине, который, скорее всего лишь использует ее?

Потому что она всего-навсего серая провинциальная мышка. А он красавец, определенно красавец. И с таким шармом, с такой утонченностью ей еще не приходилось сталкиваться. Она так хотела верить ему, когда он заверял ее, что не входит в злополучное общество, а просто опекает своего юного друга. Но кто этот друг? Где он? Существует ли он?

Несмотря на все вопросы и сомнения, раздиравшие душу, ее тело жаждало его прикосновений. «Бедная, бедная девушка ... Один вечер в его объятиях, и ты не можешь больше· ни о чем думать! А Энтони? А бедный Роберт? Мужчины погибают, а ты думаешь, как оказаться в объятиях мужчины, который никогда не будет принадлежать тебе!»

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Юная женщина, которая смотрела на нее, выглядела как настоящая английская леди, хорошо и разносторонне воспитанная; но кто бы знал, какие страсти бушевали в душе этой леди! В ту ночь в Воксхолле небеса улыбнулись ей, и всякий раз, когда Ром Деверо оказывался рядом, она не могла думать ни о чем другом.

Он назвал ее умной. Глупая – было бы более точное слово. Бесстыжая. Тоже годится. Родители позаботились о ее безоблачном будущем с лордом Хаверфордом, а она не может найти в себе силы, чтобы отказаться от той радости, которую доставляет ей Ром и которая может разрушить все?

Она хотела, чтобы все было просто, хотела бы никогда не слышать об обществе «Черная роза» и никогда не ступать на ту тропинку в Воксхолле. Она хотела, чтобы Энтони был жив. Анна потрогала свой медальон, к горлу подступил комок ... Горе снова охватило ее. Сколько еще молодых мужчин должны умереть? Кого-то из них она знает лично. И сможет ли она остановить этот страшный конвейер?

Ее стремление во что бы то ни стало раскрыть тайну общества «Черная роза», без сомнения, ставило под удар ее отношения с Хаверфордом, особенно если учесть сложность ее взаимоотношений с Ромом. Но прекратить расследование сейчас означало бы признать поражение. Оставалось надеяться, что Ром говорит ей правду и поможет ей. Ему как мужчине доступны те места, куда ей вход заказан. Если бы они объединили усилия, то смогли бы разгадать эту страшную тайну.

Все это означает, что какое-то время они будут действовать врозь, а ей придется вплотную заняться своими обязанностями по отношению к Хаверфорду. И никакой надежды на случайную встречу. Сейчас, если она хочет добиться цели, ей нужно собраться с силами и не поддаваться соблазнительному искушению, исходящему от Романа Деверо.

Анна встретилась взглядом со своим собственным отражением в зеркале. Она всегда справлялась с любой задачей, которую ставила перед собой, и должна найти в себе силы, чтобы устоять перед неотразимым обаянием Романа Деверо.

Ром вернулся в свои апартаменты, едва держась на ногах. Он думал, что, не общаясь с Анной, сможет преодолеть боль в сердце, но сегодняшняя встреча убедила его в обратном. За то недолгое время, что он не видел ее, его влечение не исчезло, напротив, только возросло. Как она стонала в его объятиях! Мог ли он забыть это? Будь он проклят, но он хочет ее, хотя и знает, что она принадлежит другому.

Лучше всего было бы придерживаться их нового соглашения. Сведения, собранные ею, были действительно бесценны, у него сложилась довольно ясная картина о деятельности общества «Черная роза». Он должен поделиться с ней своими соображениями, конечно, не всеми, но так, чтобы Анна чувствовала, что участвует в деле. Он обеспечит ее безопасность, чего бы это ему ни стоило.

Например, Эдгар Вон. Такой благородный человек, преданный лучшим традициям, как он мог так быстро измениться? Их встреча перенесена на завтра, и он должен использовать эту аудиенцию, чтобы узнать о связях Вона с обществом «Черная роза».

Анна была права, когда сказала, что их отношения не приведут ни к чему хорошему. Он не станет повторять ошибку отца и соблазнять женщину, обещанную другому. Этому не будет прощения. Роман захлопнул дверь – всего лишь дверь одной из комнат, а мысленно представил Анну Роузвуд.

Вдруг ему послышался какой-то шорох ... Он насторожился и замер, соображая про себя, как подобраться к ящику стола, где лежал револьвер.

– Кто здесь?

– Это я. Питер.

– О Господи ...

Он расслабился и вздохнул с облегчением.

– Питер, почему вы сидите в темноте? – Роман подошел к столу, зажег лампу.

– Мне нужна ваша помощь, Роман.

Уловив дрожь в голосе юноши, Ром быстро повернулся к нему:

– О Господи, Питер, что случилось?

Одежда юноши была в грязи, волосы растрепаны, он смотрел на Романа глазами затравленного человека.

– Я не знаю, что делать.

Когда Ром подошел ближе, зловоние ударило ему в нос.

– Господи, старина! Что, черт возьми, происходит?

– Я не мог пойти домой. – Питер провел рукой по небритой щеке. – Я провел ночь на столе в пивнушке. – Скорее в винной бутылке.

– Роман, – протянул он дрожащую руку в страдальческой мольбе, – пожалуйста, помогите мне!

– Расскажите же, наконец, в чем дело.

Питер поднял на него покрасневшие глаза, полные ужаса, и глухо произнес:

– Прошлой ночью я убил человека.

Глава 12

– Что вы сказали?

– Я убил человека. О, Боже мой! – Питер пошатнулся и упал на стул. Его бледное лицо напоминало греческую маску, в огромных глазах затаился шок осознания содеянного. – Я не хотел, я думал, это просто игра.

Прикусив губу, Ром опустился на стул напротив.

– Расскажите мне, как это случилось.

– Я никак не ожидал этого. Я думал, это игра ...

– Питер!

Юноша вздрогнул.

– Простите, простите. Что вы спрашивали?

Ром быстро поднялся и подошел к бару.

– Что произошло?

– Меня вызвали.

– Вызвали? В общество? – Налив бренди, Ром вернулся к Питеру и вложил стакан в его руки.

Юноша ухватился за стакан обеими руками, как будто не верил, что ему хватит сил удержать его.

– Да, меня вызвали. – Он поднес стакан к губам. Зубы стучали о край, выбивая дробь. Наконец он сделал глоток.

– Возможно, вам больше не стоит лить, – сказал Ром, – но бренди поможет вам продержаться подольше, чтобы рассказать мне, что случилось.

Питер слизнул остатки бренди с губ и кивнул:

– Да, спасибо.

– Вы не первый мужчина, который приходит ко мне после того, как впервые убил человека, – тихо проговорил Ром. – Это обычное дело на войне.

– Ричард рассказывал мне, – кивнул Питер. Лицо его сморщилось. – Я хотел бы, чтобы он был здесь. Я хотел бы, чтобы он сказал мне, что делать.

– Успокойся, парень. – Сжав плечо юноши, Роман поднес стакан к его губам. – Я здесь вместо него. Помните, он просил руководить вами в том случае, если сам не сможет сделать это?

Юноша кивнул, одинокая слеза скатилась по щеке, когда он сделал очередной глоток бренди. Он опустил стакан и провел рукой по щеке.

– О чем я говорил?

– Что вас вызвали в общество.

– Да, мой первый поединок. – Он тихо рассмеялся. – И я был взволнован. Да-да, я знаю. Я хотел рассказать вам, когда меня вызвали ... Но вы не доверяли обществу. – Он снова рассмеялся и явно был на грани истерики. – Вы были правы, черт побери, Роман, вы были правы…

Ром вздохнул:

– Лучше бы я ошибся.

– Письмо с символом общества прибыло по почте за три дня до поединка.

– С указанием условий дуэли, я полагаю?

– Нет, когда ты получаешь подобное письмо, то идешь на заранее условленное место и ждешь дальнейших инструкций.

– И что это за место?

– Постоялый двор на окраине Лондона. Еще когда я вступал в общество, они предупреждали меня, что когда я получу вызов, то должен прийти туда и ждать контакта.

– Значит, в письме не было ни единого слова, только символ? То есть они не выдали себя. И что это был за постоялый двор?

– «У перекрестка».

– Полагаю, дуэль происходила не в гостинице?

– Нет, но один член Триады заехал за мной.

Ром покачал головой:

– Умно. И, как я понимаю, карета привезла вас, юноша, на место поединка?

Питер кивнул.

– Он завязал мне глаза, пока мы ехали.

– Еще умнее. Черт бы их побрал! Они сделали все, чтобы замести следы. – Ром нервно ходил по комнате. – Продолжайте, Питер.

– Мы прибыли на место. Это была небольшая поляна рядом с проселочной дорогой. Другие члены Триады поджидали нас вместе с моим предполагаемым противником. Я догадался, что они забрали его в другой гостинице. На всех были маски, даже на дуэлянте.

– Поэтому выдвинуть обвинения против какого-то конкретного лица невозможно, – сказал Ром, качая головой. – Тайна общества остается тайной.

– Сначала все шло хорошо, – продолжал Питер, уставившись в стакан. – Это была обычная дуэль. Я первый нанес удар и думал, что нам предстоит биться до первой крови и этим все закончится, но не тут-то было ...

Он замолчал и крутил стакан в руках, как будто все его мысли сосредоточились на нем. Затем вздохнул и сделал последний глоток. Ром закрыл глаза на минуту, зная, что последует дальше. Но Питеру нужно было рассказать все, необходимо было признаться в том, что он совершил.

– И затем?

– Я убил его. – Юноша замолчал и наклонился вперед, беспомощно ссутулившись. Он горестно раскачивался из стороны в сторону, прижимая стакан к груди. – Господи, помоги мне, но я убил его.

– Как это случилось? – спросил Ром твердым будничным тоном. – Вы первый нанесли удар, а затем решили убить его?

– Нет! – воскликнул юноша. – Я не хотел делать· этого!

– Но тогда почему ...

– Триада. Они сказали, что дуэль не закончена, что мы должны биться до смертельного исхода.

– Ну да, – кивнул Ром, нисколько не удивившись.

– Я отказывался! Роман, клянусь, я отказывался.

– А ваш противник?

– Он тоже не хотел... сначала. – Питер откинулся на спинку стула. Пустой стакан дрожал в руке. – Тогда они сказали, что, если мы посмеем ослушаться приказа, они убьют нас обоих.

– Их было трое против двух?

– Еще два кучера, у них были пистолеты.

– Пятеро против двух.

– Пятеро против двух, – подтвердил Питер. – И тогда тот, другой парень накинулся на меня как безумный. – Он нахмурился, восстанавливая в памяти события. – Ничто не могло остановить его, я должен был защищаться.

– Разумеется, должен. Вы были в меньшинстве, и ваш противник пошел в атаку.

– Мы честно дрались, но, в конце концов, я убил его. – Он покачал головой и поставил пустой стакан на стол. – Я говорю это, а сам не верю. Я убил человека, Роман. Возможно ли?

– Я понимаю.

– Я стоял там, смотрел на него, лежащего на земле. Даже когда они протянули мне кошелек, я все еще не мог поверить...

– Подождите. – Роман поднял руку, подозрительно прищурившись. – Какой кошелек?

– Мой выигрыш. Даже за вычетом доли в пользу общества мне кое-что причиталось. Но это не стоило того, я пропил деньги в ближайшей таверне.

– Вы упоминали о членских взносах, но никогда не говорили, что дуэли происходят за деньги.

Злость бушевала в его груди. Кто-то решил заработать на жизнях ничего не подозревающих зеленых юнцов! Роману хотелось дать выход гневу, разбить что-нибудь, подраться, но юноша нуждался в утешении, а не в подобной демонстрации. Он взял себя в руки.

– Это правда, при приеме в общество вы вносите вступительный взнос, – объяснил Питер. – Но потом вы должны сделать ставку. Каждый раз в случае победы на дуэли вы получаете половину ставки противника. Другая часть идет обществу.

– И как велика эта ставка?

– Моя была триста фунтов.

– Триста фунтов! Господи, Питер, это же почти месячное содержание.

– Содержание, – хмыкнул Питер. – Мне двадцать два. Я взрослый человек, но не могу распоряжаться своим будущим, пока мне не исполнится двадцать пять. Зачем Ричард оставил такое завещание, я никак не пойму.

– Как вы не можете понять? – Ром с презрением взглянул на него, с трудом сдерживая раздражение, чтобы не перейти границы. – Взгляните, во что вы влипли. Ричард поступил мудро, установив такие условия, не то вы давно бы уже угодили в долговую тюрьму, мой милый.

– Именно поэтому я вступил в общество. – Питер резко встал. – Я хочу сам контролировать свои деньги, а не получать их частями, как будто я все еще хожу в коротких штанишках. Общество обещало мне вернуть мои инвестиции.

– Разумеется, – отрезал Ром, – но для этого нужна самая малость – убивать людей.

– Но тогда я ничего не знал об этом! – Питер повернулся, потирая голову. – Черт, кажется, бренди делает свое дело.

Ром взял его за руку и повернул кругом.

– Вам повезло, что вы победили на этот раз, мой мальчик, – сказал он, наклонившись так близко, что их носы почти соприкасались. – Иначе я бы занимался сейчас организацией ваших похорон.

Питер резко отпрянул назад.

– Я понимаю. Простите, но я ничего не знал об этом.

– Да, не знали. – Роман нетерпеливым жестом отклонил дальнейшие извинения. – А сейчас нам предстоит решить, что вам делать дальше.

– О чем вы? – Явный страх и паника охватили юношу. – Вы же не хотите, чтобы я пошел в магистрат?

– И признались в убийстве, которое вас заставили совершить? Особенно если учесть, что у вас нет доказательств, подтверждающих ваш рассказ? Нет, разумеется.

– Слава Богу! – Питер глубоко вздохнул.

– Вы должны покинуть страну.

– Что?

– Другого выхода нет. – Ром поднялся и скрестил руки на груди. – Вы сглупили, когда позволили вовлечь себя в эту историю, Питер, но вы должны трезво оценить происходящее. Вы убили человека. Это преступление карается смертью.

– Но, возможно, магистрат выслушает причину?

– Сомневаюсь. Представьте взгляд судьи, когда вы пытаетесь рассказать о тайном обществе дуэлянтов. Если они и не повесят вас, то засадят в сумасшедший дом.

– О мой Бог! – Питер с поникшей головой обмяк на стуле. – Вы правы, я должен уехать. Если я останусь, общество «Черная роза» заставит меня делать это снова.

– Правильно. А вы могли бы это сделать снова, Питер? Могли бы вы убить человека за деньги?

Гримаса отчаяния исказила черты юноши.

– Нет, никогда.

– А это означает, что они убьют вас, если вы откажетесь драться до смерти.

– Я должен уехать из Англии.

– Вы должны уехать, – согласился Ром. – При нормальных обстоятельствах я настаивал бы, чтобы вы сели на первый же корабль и покинули страну, но наши обстоятельства, увы, никак нельзя назвать нормальными.

– Не понимаю.

– Обычно дуэли происходят в присутствии свидетелей, и это заставляет победителя в случае смертельного исхода поскорее скрыться. Но на этот раз секретность общества льет воду на нашу мельницу.

– О, понимаю. Поединок остается тайной для всех, кроме Триады.

– А они вряд ли побегут в магистрат, – усмехнулся Ром. – Так что мы располагаем некоторым временем. Почему бы вам не пойти домой и не собрать все необходимое? Пусть багаж будет готов. А дальше ведите привычный образ жизни, пока я не выйду с вами на связь.

– Что вы собираетесь делать?

– Организовать ваш отъезд, но так, чтобы мы могли вывезти вас из Англии тайно, соблюдая все меры предосторожности.

Питер выпрямился, казалось, он вздохнул с облегчением. Он схватил Романа за руку и пожал ее.

– Спасибо, Роман. Вы дали прекрасный совет.

– Но будьте осторожны, Питер. У этих мерзавцев повсюду ищейки, и если они что-то заподозрят, вам несдобровать. Не совершайте ничего, что могло бы привлечь к вам внимание, и будьте готовы к отъезду.

– Непременно. – Питер вздохнул с облегчением. – Еще раз спасибо, Роман. Ричард не посоветовал бы мне ничего лучше.

Ром улыбнулся:

– Я польщен. А теперь идите.

– Я буду ждать вашего сигнала.

Ром округлил глаза:

– Это не шпионаж, а всего лишь план бегства.

Питер улыбнулся, на мгновение почувствовав себя свободным человеком, затем направился к двери.

– Я буду ждать.

– Да, Питер ...

– Что?

– Примите ванну, хорошо?

Питер рассмеялся и вышел, закрыв за собой дверь.

Когда Ром остался один, улыбка исчезла с его лица. Его мнение об обществе «Черная роза» сформировалось окончательно. Нет, это не группа юнцов, которых бурление в крови толкает на опасные авантюры, а вполне сформировавшаяся организация, действующая дерзко и не знающая компромиссов. Ясно, что это не безобидные игры студентов, а хорошо замаскированный обман взрослых, чей прожорливый аппетит требует жизней и будущего легковерных юношей, жаждущих приключений.

Мысль об этом причиняла ему физическую боль. Сколько раз он бывал свидетелем подобного рода вещей во время войны? Люди, способные на мародерство, солдаты, насилующие женщин, брат, предававший брата за несколько фунтов. Найти что-то презренное здесь, в Англии ... Подонки! Как они смели толкать молодых людей, таких как Питер, на убийство?!

Взять чью-то жизнь и влезть в сердце и душу, подобно червяку, заползающему в яблоко. Есть люди, которые сделаны из прочного материала, они в состоянии выдержать перемену, неизбежно происходящую с тобой в результате подобного опыта. Но есть и другие, у которых силенок поменьше, они либо ломаются, либо всю оставшуюся жизнь живут с чувством безмерной вины и печали. Он не допустит, чтобы подобная участь постигла Питера.

Все эти соображения жгли его, как горячие угли. Он не может изменить то, что совершил Питер, как не может изменить и закон, это не в его власти. Поэтому Питер должен покинуть Англию. Но он может найти руководителей общества «Черная роза» и заставить их заплатить за свои преступления. И начнет пока с единственного известного лидера – Эдгара Вона.

Разумеется, Анна будет изыскивать разные возможности, пытаясь узнать, как продвигается расследование. Она захочет быть рядом, наблюдать за каждым шагом, чтобы, в конце концов, увидеть, как общество предстанет перед лицом закона. Он не может допустить этого. Рассказ Питера лишний раз убедил его, что это люди без стыда и совести, убивающие ради корысти; и он сделает все, чтобы защитить ее.

Глава 13

Спустя несколько дней на балу у Северли Анна, поднявшись на цыпочки, пыталась отыскать в толпе знакомую фигуру. Все последние дни она ждала, что Ром свяжется с ней, но тщетно ... Он наверняка выяснил какие-нибудь подробности, связанные со смертью Роберта Чеймберза. Поведение Рома подтвердило, что его обещание о совместном расследовании было всего лишь маневром, чтобы удержать ее от активных действий.

– Анна, – окликнула ее мать. – Я понимаю, что ты взволнована предстоящей встречей с графом, но постарайся не показывать свое нетерпение.

Анна покраснела и повернулась к матери:

– Прости, мама.

– Я ценю твой энтузиазм, дорогая, но умерь свой пыл. Не то все подумают, что ты ждешь не дождешься, когда же он сделает тебе предложение.

– Да, конечно, я понимаю. – Раскрыв веер, Анна остудила пылающее лицо. Если бы мать знала!

Генриетта взяла ее за руку и отвела за большую пальму, где никто не мог видеть их.

– Послушай, – прошептала она. – Ты должна как можно скорее получить предложение от лорда. Сезон на исходе, и мы не можем позволить себе вывозить тебя и на следующий год. Это твой единственный шанс.

– Да, мама.

Генриетта улыбнулась и поправила кружевную оборку на платье дочери.

– Ты хорошая дочь, Анна, наша семья может гордиться тобой.

Анна потупилась, ощущая вину. Что сказала бы мать, если бы узнала, куда в действительности направлены ее мысли? Генриетта вышла из-за укрытия. Анна последовала за ней и вдруг остановилась, увидев, как Роман Деверо входит в зал вместе с сестрой и ее мужем. Высокий и стройный, он выглядел безупречно в черном камзоле. Все взгляды женской половины гостей мгновенно обратились к нему. Аура скандала, окружавшая его, только добавляла ему привлекательности.

Он посмотрел в ее сторону. Дыхание остановилось в груди, сердце совершило крутой вираж, забил ось сильно и горячо. Она ответила на его взгляд, и внизу живота разлилось тепло. Но это длилось всего секунду. А в следующую он отвернулся и направился в противоположную сторону, как будто не желал больше видеть ее.

Что происходит? Она долго смотрела ему в спину, мысленно умоляя повернуться. Они договорились о партнерстве, разве не так? Неужели он не может подойти и поздороваться?

– Анна, – шепнула мать, – лорд Хаверфорд только что вышел из салона, где играют в карты.

Хаверфорд. Да, конечно. Анна заставила себя отвести глаза от Деверо и сфокусироваться на Хаверфорде, который направлялся к ней, пролагая дорогу через толпу. Вот тот мужчина, которому ей следует уделить внимание, мужчина, в чьих руках ее будущее. Но у Рома был ключ к правде.

– Добрый вечер, милорд, – улыбнулась Генриетта.

– Добрый вечер, миссис Роузвуд. Мисс Роузвуд. – Хаверфорд поклонился, затем вежливо улыбнулся Анне: – Мисс Роузвуд, окажите мне честь, оставьте за мной вальс. Хорошо?

Анна покраснела.

– Я ... не могу, милорд.

– Анна еще не получила разрешение на вальс от патронессы «Олмака», – поспешно пояснила мать. – Может быть, менуэт?

– С удовольствием. – Хаверфорд взял карточку Анны, в которой были расписаны танцы, и вписал свое имя напротив менуэта. – Увидимся, мисс Роузвуд.

Как только лорд Хаверфорд отошел от них, Генриетта с шумом открыла веер и начала ожесточенно обмахиваться им.

– Нам следовало получить разрешение на вальс, – прошипела она. – Не понимаю, почему ты не позаботилась об этом? Другие девушки получили разрешение.

– Успокойся, мама. Лорд Хаверфорд получит свой менуэт. Было бы куда хуже, если бы он вообще не пригласил меня.

– Придержи язык, дочь! – Генриетта быстро обмахивалась веером. – Конечно? пригласил, как же иначе?

– Вот и довольствуйся этим.

– Я не буду довольна, Анна, пока фамильный сапфир Деверо не окажется на твоем пальце. – Она закрыла веер и указала им на дочь. – Ты должна очаровать графа, чтобы он заявил об этом безотлагательно. Мы теряем время.

Произнеся свою торжественную тираду, она повернулась, чтобы принять участие в разговоре со своей приятельницей.

Анна глубоко вздохнула. Она действительно теряла время. Так или иначе, но ей осталось всего несколько недель до замужества, когда она точно не сможет продолжать расследование. Ее единственный шанс – положиться во всем на мужчину, который несколько минут назад вел себя так, словно ее не существует на свете. Похоже, сегодня ей придется разбираться с двумя представителями семейства Деверо.

– Ром, ради Бога, расслабься и попытайся получить удовольствие, – взмолилась Лавиния.

Ром продолжал с кислой миной разглядывать толпу.

– Я это и делаю, – усмехнулся он.

– Твоя привычка одновременно хмурить брови и улыбаться вводит меня в заблуждение, – со сладким сарказмом прибавила Лавиния. – Я понимаю, ты расстроен, что твоя вторая встреча с мистером Воном вновь отложена, но я уверена, ты здесь ни при чем.

– А я не уверен.

– Ром; правда. – Вин округлила глаза. – Если мистер Вон что-то имеет против тебя, он не стал бы затевать всю эту историю, я имею в виду предложенное тебе место. Он очень занятой человек. Я уверена, у него просто нет времени.

– Возможно.

Роман постарался улыбнуться, чтобы успокоить сестру, но его раздирали сомнения. Неужели Вон заметил его интерес к кольцу? Разумеется, он постарался не выказывать этого, но Эдгар Вон добился столь высокого положения не по недоразумению. Хорошего дипломата отличают острый ум и необыкновенная наблюдательность.

– Хочешь, я поговорю с Генри, чтобы он навел справки? – Вин оглянулась на своего мужа. – Он сделает это очень деликатно.

– Нет и еще раз нет, – ответил Ром, перехватив упрямый взгляд сестры. – Давай оставим это, Вин.

– Но я беспокоюсь за тебя, – настаивала она. – Я уверена, Генри согласится.

– Но я не согласен. Я взрослый человек, Вин, прибереги свои материнские чувства для будущего беби.

Боль тенью пробежала по ее лицу, она обиженно надула губы:

– Я просто хочу помочь.

– Я знаю.

Ром поборол чувство вины и искренне обрадовался, когда Деннис Феллхопер окликнул его.

– Деверо, – приветствовал его Деннис, – рад вас видеть, старина.

– Взаимно, Феллхопер. – Ром кивнул Шарлотте: – Мисс Феллхопер, чудесно выглядите. Я думаю, вы знакомы с моей сестрой миссис Генри Эмберли?

– Миссис Эмберли, – Феллхопер поклонился, – мое почтение.

– Не может быть, Лавиния! – воскликнула Шарлотта. – Мы не виделись целую вечность! – Она покраснела. – О, простите, миссис Эмберли, так, кажется?

– Лучше просто Вин, – улыбнулась Лавиния. – Я слышала, мой кузен на днях посетил ваше поместье?

– Да, лорд Хаверфорд приезжал в Лестершир, чтобы помочь моему брату решить кое-какие деловые вопросы.

– Уверен, что дело не обошлось без овец, – рассмеялся Ром. – Марк обожает все, что касается овец и шерсти.

– Разумеется, – с улыбкой подтвердил Феллхопер.

– О да. – Шарлотта захихикала. – В Лестершире все крутится вокруг овец.

Они дружно смеялись, когда к компании подошел Марк.

– Добрый вечер, – с улыбкой оглядывая всех, сказал он. – Мисс Феллхопер, Лавиния, вы обе прелестно выглядите сегодня.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ Лавиния.

– Спасибо, милорд, – пробормотала Шарлотта, смущенно опуская глаза.

– Мы только что обсуждали ваш недавний визит в наше поместье, – сказал Феллхопер.

– А. .. надеюсь, все там хорошо? – спросил Марк.

– Вполне, – ответил Феллхопер, широко улыбнувшись. – Ваш кузен также упомянул о рынке шерсти.

Марк перевел взгляд на Рома:

– Я не знал, что это тебя интересует.

– Мы, правда, говорили об овцах, – прибавила Шарлотта и прыснула. – Мистер Деверо – большой шутник.

– Не сомневаюсь, Ром может развлечь кого угодно, – усмехнулся Марк, выражение его лица было предельно вежливым. – Мисс Феллхопер, вы окажете мне честь и оставите для меня какой-нибудь танец?