Пленительный обман

– Нет! – Анна ударила изо всей силы ему в голень, он взревел от боли, но не отпустил ее.

Мод нахмурилась:

– Вот дура! Ты что, с ума сошла? Теперь Грэм разозлится.

И действительно, Грэм с такой силой дернул ее за руку, что искры из глаз посыпались.

– Может быть, это научит тебя хорошему поведению.

Анна лихорадочно оглядывалась вокруг, но никто из редких прохожих не делал никаких попыток помочь ей. Кто-то просто отворачивался, будто не видел, что происходит, кто-то, видимо, не хотел вмешиваться. Вдруг дверь таверны открылась, и трое мужчин вышли на улицу. Невероятно; но они направились прямо к тому месту, где разворачивались события.

– Помогите! – крикнула Анна. – Пожалуйста, помогите мне!

Грэм выругался и отдернул вуаль.

– Дай-ка взглянуть, стоишь ли ты неприятностей, дорогуша.

Мод приподняла лицо Анны за подбородок и повернула к свету.

– Ух ты, какая красотка!

– И взгляни на этот рот. Парни выстроятся в очередь, чтобы побаловаться с этой красоткой.

Анна взглянула в лицо своим мучителям и громко закричала.

– Прикрой свой рот, ты. – Грэм снова ударил ее, но, видимо, крики Анны привлекли внимание.

– Что там происходит? – Трое мужчин из «Короны» спешили на помощь.

– Мисс Роуз! – Лиззи открыла дверь кареты. – Скорее! Бегите!

– Эй, вы там! – Кучер вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

И только услышав выстрел, Грэм отпустил ее руку.

– Она не стоит того, чтобы из-за нее окочуриться. Пошли! – Он и Мод побежали по улице.

Подобрав юбки, Анна вихрем промчалась мимо своих спасителей и бросилась к открытой двери кареты, где Лиззи поджидала ее. Она поднялась и рухнула на сиденье, задыхаясь и слыша, как стучит ее сердце. Лиззи захлопнула дверь, кучер взмахнул кнутом, трогая с места. Анна приникла к окну. Роман Деверо стоял и смотрел вслед удалявшейся карете, открыв рот от изумления.

Поиски на улицах не дали ничего, что могло хоть как-то прояснить смерть Далтона, но то, что он заметил там женщину по имени Роуз, озадачило его. «Боже праведный, могла ли это быть Анна Роузвуд?»

Вернувшись домой, Ром снял сюртук и направился к бару с напитками, на ходу развязывая шейный платок.· Было бы куда проще раздеться с помощью камердинера, но, как бывший солдат, он жил просто и ограничивался необходимым. Большая часть его дохода шла на содержание удобного дома для матери, и он был доволен, что в состоянии сделать это для нее. Наконец справившись с платком и избавившись от него, Ром налил себе бренди и начал обдумывать ситуацию.

Молоденькая девушка в карете выглядела как горничная Анны, которую та по забывчивости оставила в доме Лавинии. Он только мельком видел ее, когда Вин пыталась организовать ее возвращение в дом Роузвудов. И освещение на улице было тусклым. А эта девушка назвала свою госпожу «мисс Роуз». А сама мисс Роуз необычайно похожа на мисс Роузвуд. Голова шла кругом ...

Если бы это была какая-то другая женщина, он не поверил бы собственным глазам. Но зачем Анне Роузвуд понадобилось приезжать в такой район города, пусть даже в сопровождении кучера и горничной?

Он пригубил бренди, наслаждаясь его вкусом и ароматом. Но действительность не обманывает его. Он видел прелестную Роуз так близко, он целовал ее, он прикасался к ней ... Боже, он касался ее ...

И если Роуз и Анна одна и та же женщина ... То это значит, что он имел дело с будущей невестой своего кузена. Он застонал и опустился на стул, когда правда обрушилась на него во всей своей неприглядности. Он не хотел верить в это, желал, чтобы все это оказалось сном, Как могло случиться, что женщина, которая подпустила его так близко к себе, была в то же время нареченной Хаверфорда?

Еще в ту ночь он понял, что она не похожа на куртизанку. Он почувствовал что-то необычное в ней, намек на породу и благородство, но постарался прогнать эти мысли, потому что ни на секунду не мог представить, чтобы леди могла оказаться в такой ситуации.

Ее не смутило его высокомерие, она не отказалась от его предложений, не ударила его по лицу и не позвала на помощь. Вместо всего этого она назвала себя вымышленным именем, отвечала на его поцелуи и стонала от наслаждения в его руках. «О, черт побери! Что за игру она затеяла?» Он остановил себя. Бурное воображение может увести его далеко, следует мыслить логически.

Расследование смерти Далтона – вот та причина, которая привела его в таверну «Петух и корона». Что, если и Анна оказалась там по этой же причине? Не стоит забывать, что они впервые встретились на вечеринке в Воксхолле, где присутствовали члены общества «Черная роза». Затем он видел ее рядом с «Короной». Что, если она каким-то образом связана с этим таинственным обществом, знает об их действиях и сует свой хорошенький носик куда не следует? Но почему?

Какова бы ни была причина, она вовлекла его в ситуацию, которой он втайне всегда опасался, хотя и надеялся, что с ним этого никогда не случится. Когда его отец, будь он проклят, двенадцать лет назад сбежал с невестой старого графа, инцидент потряс мать и разрушил надежды Вин на хорошую партию. Что касается его, он решил всей своей жизнью доказать, что не одобряет поступок отца. Его кузен Марк мог прекратить все отношения с семейством, представитель которого нанес его семье страшное оскорбление.

Но Марк – благородный человек. Оптимист, который верит, что добро побеждает зло. Несмотря на то, что отец Рома так поступил с его отцом, он протянул руку его семье. Именно его отношение к семье Рома дало возможность Лавинии появляться в свете и выйти замуж за Эмберли. Мать Рома все еще боялась показываться в обществе, но Марк всегда приглашал Эленор на особенно важные события. Он оплатил офицерский патент, чтобы Ром имел возможность доказать, что он человек чести, а не сын своего отца. Он многим обязан Марку.

Хаверфорд заслуживал уважения, он единственный поддерживал его семью, когда все отвернулись от них. Он никогда не должен узнать о том, что произошло в Воксхолле. Марк не доверял никому, с тех пор как отец Рома сбежал с будущей мачехой Марка. Еще один скандал уничтожит последние крохи достоинства, которые с таким трудом удалось отстоять их семье, и, несомненно, скажется и на родных Анны. Марк мог вполне обойтись без общества своих родственников и принять решение никогда не жениться. И тогда по иронии судьбы Роман станет его единственным наследником.

А какие сплетни начнутся после нового скандала! Нет сомнения, что все будут думать, что он соблазнил невесту Марка, чтобы получить права наследника. Кто знает, возможно, и Марк поверит в это? Ужасная мысль застряла в голове глубокой занозой: Неужели Марк и правда способен поверить, что Ром может совершить низкий поступок? Нет, это невыносимо!

Тяжело вздохнув, Ром провел рукой по лицу. Он ни в коем случае этого не допустит. Подобный скандал будет стоить ему дипломатической карьеры, чего он с таким трудом добивался, а переживания, связанные с этим, окончательно сломят его. Ром сделал последний глоток и отодвинул стакан. Чтобы предотвратить беду, он должен улучить момент и поговорить с Анной наедине. Он заставит ее признаться и сбросить маску, потом возьмет с нее слово хранить все в секрете и, если понадобится, пойдет на шантаж.

После того как он получит веские доказательства о неблаговидной деятельности общества «Черная роза» и обеспечит безопасность Питера, он добьется места в дипломатическом корпусе, чего бы это ни стоило, и сможет покинуть Лондон в связи с характером новой службы. Подальше от соблазнительной Анны. Потому что, даже зная, что она принадлежит другому, он все равно хотел обладать ею. И стыд этого открытия мучил его куда больше, чем любое осуждение со стороны света.

Глава 7

Из ложи Хаверфорда открывался прекрасный вид на весь зал, в свою очередь, публика имела прекрасную возможность разглядеть Анну; которая сидела в ложе рядом с графом. Она наблюдала, как представители высшего света направляют свои лорнеты в сторону ложи и перешептываются, по-видимому, обсуждая ее персону. Этот повышенный интерес немного действовал ей на нервы. События вчерашнего вечера все еще были свежи в памяти, и она ловила себя на том, что то и дело дотрагивается до своего медальона нервным движением пальцев. Что будет, если Роман Деверо выдаст ее? Страшно подумать...

Она заерзала в своем кресле и тут же поймала осуждающий взгляд матери. Заставив себя успокоиться, Анна сосредоточилась на дыхании. Оно было сбивчивым и прерывистым по вполне понятной причине. Хотя места в ложе было достаточно, чтобы вместить всех приглашенных, в присутствии Романа Деверо она чувствовала себя не в своей тарелке.

Ром наблюдал за ней весь вечер. Он делал это незаметно, стараясь не привлекать внимания, чтобы не вызвать ненужных вопросов. Но так как Анна тоже исподволь наблюдала за ним, она не могла этого не заметить. Увидев его около «Петуха и короны», она подумала, что он тоже узнал ее. Но понимал ли он, что «Роуз» из Воксхолл-Гарденз и Анна Роузвуд – одно лицо? Во всяком случае, он явно что-то подозревал. Естественно напрашивался вопрос: какие действия он предпримет?

– Что-то не так с вашим медальоном? – поинтересовался Хаверфорд, возвращая ее к действительности.

– Нет, ничего. – Оставив медальон в покое, Анна положила руки на колени, выдавив приветливую улыбку.

– Комедии не в вашем вкусе? – Его серые глаза смотрели прямо и искренне.

– О нет. Напротив, я обожаю этот жанр. – Она перевела взгляд на сцену. – Некоторые из них весьма поучительны.

– Я выбрал этот спектакль специально для вас, потому что думал, что вам понравится.

На этот раз ее улыбка была искренней.

– И вы угадали, милорд.

Он поморщился:

– Пожалуйста, зовите меня Хаверфорд. Или Марк.

Польщенная, она опустила глаза, щеки залились румянцем.

– Нет, милорд, я никогда не решусь называть вас Марк.

– Тогда Хаверфорд, хорошо? – И, чуть отодвинувшись назад в своем кресле, чтобы не было видно из зала, он накрыл руку Анны своей рукой и сжал ее. Затем сделал вид, что держит программку двумя руками и изучает ее, а сам наблюдал за зрителями в партере.

Потрясенная таким искренним жестом, Анна слегка повернула голову и взглянула на мать, которая сидела сзади и чуть правее от нее и наверняка заметила проявление подчеркнутого внимания со стороны графа: Миссис Роузвуд смотрела на сцену, но на ее губах появилась довольная улыбка. Адмирал дремал по соседству с ней, справа от родителей Анны сидела Лавиния. Заметив жест графа, она подмигнула Анне.

Ром, разумеется, тоже видел все, так как занимал место рядом с Лавинией. Он хмуро взглянул на Анну, сжимая программку в руках. Его недовольство поразило ее, и она поспешила отвернуться и сосредоточилась на спектакле. «К черту! К черту и Романа Деверо, и его мрачный юмор!»

Поведение Хаверфорда, несомненно, свидетельствовало о том, что он скоро сделает предложение, и тогда они будут официально помолвлены. На мгновение она дала волю своему воображению и представила мысленно объявление в «Таймс» и то, другое, которое будет вывешено в церкви; подарочное кольцо нужно будет показать всем друзьям. А как будет выглядеть ее подвенечное платье? И куда они отправятся в медовый месяц?

Она думала о свадьбе. Пыталась представить, как пойдет по проходу церкви, опираясь на руку отца, и как жених встретит ее у алтаря. Думала о том, как будут блестеть его зеленые глаза, когда он наклонит голову, чтобы поцеловать ее ... Зеленые? Глаза Хаверфорда были серого цвета. О Господи! Стиснув маленькую театральную сумочку так, что побелели пальцы, Анна прикрыла глаза, пытаясь отогнать прочь возникшую картину, но она не исчезала. У алтаря ее ждал Роман Деверо.

Время до антракта тянул ось бесконечно долго. И весь первый акт Хаверфорд продолжал свое ухаживание. Марк имел на это право, ведь он собирался жениться на Анне. Ром едва сдерживался, наблюдая, как его кузен рассыпается в любезностях перед мисс Роузвуд. Все сидевшие в ложе одобряли поведение Хаверфорда, и при нормальных обстоятельствах его ухаживание было вполне уместно. Но тайные действия Анны бросали тень на всю ситуацию.

Во время антракта зрители посещали и другие ложи, чтобы поприветствовать своих друзей, или спускались в фойе прогуляться и освежиться. Миссис Роузвуд поднялась:

– Квентин, будь любезен, проводи меня в ложу Софии.

Адмирал пробудился от дремоты.

– Что такое?

Она похлопала его по плечу веером:

– Пойдем со мной, Квентин. поторопись.

Не говоря ни слова, Генриетта взглянула на Хаверфорда и Анну, которые о чем-то тихо беседовали. Адмирал проследил за взглядом жены и поднялся с кресла.

– Разумеется. С удовольствием, моя дорогая.

– Разве это не чудесно? – шепнула Лавиния брату, когда пожилая пара покинула ложу. – Ты думаешь, что они влюблены друг в друга? Я обожаю романы.

– Это давно запланированная женитьба, Вин, при чем тут любовь?

Вин наморщила нос:

– Фу, Ром, ты такой циник!

– Не циник, а реалист.

– Циник, – настаивала она. – А теперь будь хорошим мальчиком и принеси мне лимонад. Я останусь и присмотрю за ними.

Он бросил на сестру удивленный взгляд, но поднялся.

– Опомнись, Вин, мисс Роузвуд всего на год моложе тебя.

– Зато я замужняя женщина. – Вин улыбнулась ему той лукавой улыбкой, перед которой он не в силах был устоять.

– Слава Богу, – пробормотал Ром. – И пусть Эмберли получше присматривает за тобой.

Она состроила гримасу, а он повернулся и направился к выходу, но тут представительный пожилой джентльмен вошел в их ложу. Гость держал себя с военной выправкой, хотя седые волосы и усы делали его старше, и это никак не сочеталось с его моложавой походкой.

– Деверо, – начал он, вежливо поклонившись, – я сижу в ложе напротив, и увидел вас.

– Мистер Вон. – Приятно удивленный Ром ответил на приветствие поклоном.

Марк поднялся:

– Добрый вечер, Вон. Я думал, вы не выносите комедии.

Эдгар Вон пожал плечами:

– Честно говоря, трагедии или исторические драмы больше отвечают моему вкусу, но моя жена обожает эти легкомысленные фарсы.

– И не только она одна, – улыбнулся Марк. – Позвольте мне представить вам мисс Роузвуд, дочь адмирала Роузвуда.

– Рад познакомиться с вами, мисс Роузвуд. Ваш отец прекрасный человек.

– Счастлива познакомиться с вами, мистер Вон, – ответила Анна, присев в реверансе. – Мой отец часто рассказывал о вас.

– А это моя сестра, миссис Эмберли. – Роман указал на Лавинию.

– Супруга Генри Эмберли?

– Совершенно верно. Я очень рада познакомиться с вами, мистер Вон.

– Как и я, миссис Эмберли. – Он повернулся к Рому: – Что ж, Деверо, не стану отрывать вас от этой милой компании, просто хотел засвидетельствовать свое почтение. Я жду вас завтра в три часа?

– Совершенно верно, сэр.

– Превосходно. Тогда до завтра. – Вон покинул ложу.

– Господи, Ром! – воскликнула Лавиния. – Он хочет предложить тебе место!

– Возможно, – согласился Ром, все еще находясь под впечатлением неожиданного визита Вона.

– Мне тоже так показалось, – вторил Лавинии Марк и похлопал кузена по плечу. – Ты выглядишь так, старина, словно тебе надо выпить. Пойдем со мной, я принесу лимонад для мисс Роузвуд.

– Мне нужно что-нибудь покрепче, чем лимонад. – Возбуждение охватило его. – Господи, это и вправду похоже на предложение, что скажете?

– Точно, – кивнул Марк, не скрывая своей радости.

– Это так чудесно! – прощебетала Лавиния.

Анна улыбнулась ему, ее красивые глаза сияли.

– Я уверена, вы получите место.

Ром наслаждался ее присутствием, не в состоянии сопротивляться обаянию ее взгляда. Ему казалось, ее душа открылась ему навстречу, привлекая его к себе. Весь мир сфокусировался только на них двоих, сердце к сердцу, дыxaниe к дыханию. Он понимал, что ее тоже охватило желание. На ее лице отразилась паника, но было поздно. Она снова попала в западню, охваченная неутолимым голодом. Пленница запретного желания.

– Лимонад, Лавиния? – Голос Марка разрушил любовные чары.

– О, пожалуйста.

– Мы вернемся, как только сможем пройти через эту толпу, – Марк улыбнулся дамам, – и найдем что-то покрепче для Рома.

Ром перевел взгляд с Марка на Лавинию, но никто из них, казалось, не заметил ничего необычного. Он снова посмотрел на Анну, но она отвернулась, выпрямив спину и положив руки на колени. Эта невозмутимая поза страшно разозлила его.

Как она смеет изображать благовоспитанную леди?! Она сводила его с ума одной улыбкой, одним взглядом! Когда она уделяла ему внимание, он забывал обо всем, кроме того, как сильно хочет ее. Где его гордость, его честь? Как может его тело так предавать его?! Как она может предавать Марка, глядя так на другого мужчину?!

Это она была в Воксхолл-Гарденз в ту ночь. Она стонала, умирая от наслаждения в его руках. Присущий только ей запах еще долго оставался на его пальцах, после того как они расстались.

Его радость от разговора с Воном тут же улетучилась. Анна вела жестокую игру с ним и Марком, игру, которая может перерасти в скандал и разрушить все, чего он достиг и чего добивался. Сегодня он должен положить этому конец раз и навсегда.

– Я так счастлива! – воскликнула Лавиния, когда мужчины ушли. – Ром усердно трудился, и, похоже, его мечте суждено осуществиться!

Анна улыбнулась и кивнула, не в состоянии произнести что-нибудь в ответ. Кровь стучала в висках, практически оглушая ее, все ее тело дрожало от напряжения. Она пыталась контролировать свои чувства и, сжимая веер дрожащими пальцами, сосредоточилась на происходящем.

Лавиния пересела в кресло Хаверфорда.

– Скандальная история с отцом очень отразилась на нем, – проговорила она приглушенным тоном. – Мама была убита, а я была еще очень мала, чтобы понимать, что произошло. Ром как раз заканчивал университет. Внезапно дверь в высший свет захлопнулась перед ним, так как, видимо, каждый предполагал, что он такой же прохвост, как и его отец. – Она вздохнула, ее привычная оживленность ушла, уступив место печали. – Если бы Хаверфорд не оплатил офицерский патент, не знаю, что было бы с моим братом.

– Ему повезло, что граф так щедр и благороден, – заметила Анна. Ее сердце было полно сострадания к Рому.

Лавиния улыбнулась и сжала руку Анны:

– А вам повезло, что вы выходите за такого человека замуж.

– Это еще не ...

– Даже не говорите мне, что ваша помолвка еще не объявлена официально! Глупости! Мы все видим, какие намерения у Хаверфорда.

Анна покраснела.

– Я не люблю загадывать, строить предположения – неблагодарное дело.

Лавиния улыбнулась:

– О, Анна! Вы и Хаверфорд – прекрасная пара.

Да? Чувствуя себя настоящей предательницей, Анна задумалась, достойна ли она такого благородного мужа, как лорд Хаверфорд?

Лавиния придвинулась ближе.

– Мне нужно немножко прогуляться, Анна, но я не хочу оставлять вас одну. Пойдемте со мной, мне просто невтерпеж...

– Лавиния! – Смутившись от прямоты сестры Рома, Анна оглянулась, надеясь, что никто их не слышит.

– Пойдемте со мной, пожалуйста.

Настойчивость в голосе Лавинии заставила Анну встать.

– Хорошо.

– Спасибо! – Лавиния поспешила покинуть ложу, подгоняемая естественным желанием своего организма. – Мы встретим Хаверфорда и Рома по дороге назад.

Едва поспевая за своей приятельницей, Анна не без отчаяния спрашивала себя, когда же пылкая семья Деверо прекратит смущать ее спокойствие.

Глоток крепкого напитка вернул Рому самообладание и способность логически осмыслить неожиданное появление Эдгара Вона, но его гнев на искусный отказ Анны все еще давал о себе знать.

Хаверфорд шел впереди Рома, держа в каждой руке по бокалу лимонада. Толпа расступалась перед графом, как Красное море перед Моисеем. И это заставляло Романа чувствовать себя еще хуже. Марк использовал все свое влияние, чтобы дать ему шанс построить свое будущее, а он тем временем близок к тому, чтобы нанести кузену непоправимый удар. В этот момент он ненавидел себя.

Они подошли к ложе, но обнаружили, что дамы покинули ее.

– Как интересно, – обескураженно произнес Марк. – Куда же ушли наши леди?

– Может быть, навестить кого-то в другой ложе?

– Может быть. – Нахмурившись, Марк поставил на низкий столик два бокала с лимонадом.

– Но куда бы они ни направились, уверен, что они вдвоем. Может быть, мне пойти поискать их? – предложил Ром.

– Я с тобой, – сказал Хаверфорд, но когда они уже хотели уйти, в ложу вошел граф Бримвальд. Увидев Романа, он недовольно сдвинул брови.

– Хаверфорд, добрый вечер! Хочу услышать ваше мнение о дебатах по поводу овцеводства в Лестершире, – пробасил граф громовым голосом.

– Конечно, ваша светлость. – Хаверфорд многозначительно посмотрел на Романа.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, – поклонился Роман.

Граф послал ему презрительный взгляд и не ответил.

– Вы помните моего кузена Романа Деверо, ваше сиятельство?

Графу не оставалось ничего другого, как поздороваться с Ромом. Он ограничился коротким поклоном.

Что бы Ром делал без протекции кузена. И, перехватив взгляд Хаверфорда, Ром спросил:

– Так я пойду поищу наших дам?

– Да, будь любезен.

Не дожидаясь новых указаний, Ром оставил джентльменов и вышел из ложи. Пробираясь сквозь толпу, он выискивал Вин и Анну и наконец нашел их беседующими с высоким темноволосым мужчиной.

Кто это, черт бы его побрал? Он встревожился и ускорил шаг. Лица молодого человека не было видно, так как женщины закрывали его своими спинами, но что-то знакомое почудилось ему в этой худощавой фигуре, что внушало странное беспокойство.

Подойдя к ним, он взял мужчину за плечо и тут же понял, что это муж Лавинии, Эмберли. Он тут же сменил осторожное прикосновение на дружеское похлопывание.

– Эмберли? Рад тебя видеть. Никак не ожидал встретить тебя в театре.

– Я тоже, – рассмеялся Генри Эмберли. – Но мне пришлось составить компанию лорду Уэксли и его русским гостям. Оказывается, ее величество принцесса Джозефина обожает театр.

– Генри говорит, что хотел бы представить меня ее высочеству принцессе, – глаза Вин сверкали от возбуждения, – но мне не хотелось бы оставлять Анну одну.

– Их ложа уже полна, – извиняясь, пояснил Эмберли. – Там едва ли хватит мест для меня и Лавинии.

– Но так как ты здесь, – сказала Вин, улыбаясь брату, – ты не мог бы проводить Анну назад в ложу, пока я и мой муж поздороваемся с высокими гостями?

– Это будет приятная обязанность. – Эмберли перевел взгляд своих темных глаз на Рома. – Можно рассчитывать на твою помощь, Деверо?

– Конечно. – Ром улыбнулся Анне язвительной улыбкой. – Я счастлив проводить мисс Роузвуд в ложу.

Анна сдержала дрожь в ответ на белозубую улыбку, которой он наградил ее. Нет сомнения, тигр использует то же выражение за несколько минут до того, как наброситься на свою жертву. Но когда Лавиния, сияя от предвкушения торжественной церемонии, оперлась на руку своего мужа и они удалились, Анна осталась один на один с мужчиной, общения с которым старалась всячески избежать.

– Пойдемте назад в ложу, уверена, лорд Хаверфорд ищет меня.

– Я в вашем распоряжении, мисс Роузвуд.

Всем своим видом он показывал ей, что она вправе руководить им. Маленькая заминка позволила ему оказаться позади нее. Она тем временем, призвав на помощь всю свою отвагу, быстрым шагом пошла по фойе.

Ее глаза были устремлены вперед, каждый нерв был натянут. Всем своим существом она ощущала его присутствие позади себя. Неужели она и вправду чувствует жар его тела или это ей только кажется? Нет, это ее больное воображение. Он не так близко. Она оглянулась, чтобы убедиться.

Ром был ближе, чем она ожидала. Он приподнял бровь, изучающе глядя на нее, и она не отвела глаз. Щеки ее загорелись, пульс участился ... Она пошла рядом. Как солдат, подчинившись ритму барабана, глядя себе под ноги. Когда они дойдут до ложи Хаверфорда, все встанет на свои места. Ром займет свое место в глубине ложи, а она, находясь в окружении родителей и будущего мужа, будет спасена от этого наваждения.

Они свернули за угол. Неожиданно он взял ее за локоть и, резко повернув, повел по пустому безлюдному коридору в противоположном направлении.

– Что вы ...

Он зажал ей рот рукой, а другой рукой крепко обхватил ее плечи, подталкивая вперед. Она пыталась вырваться, но ей это не удалось. Остановившись около какой-то двери, он повозился с задвижкой и распахнул ее. Когда она снова уперлась, он втащил ее в маленькую тесную комнату и резко отпустил.

Спотыкаясь, она сделала несколько шагов, пытаясь отдышаться. Дверь захлопнулась за ее спиной.

– Ну вот… – сказал он. – А теперь нам нужно кое-что обсудить… Роуз.

Глава 8

– Что вы делаете? Вы с ума сошли? – Прижимая руки к груди, Анна пыталась заглушить стук сердца. Роуз. Он назвал ее Роуз. – Откройте сейчас же дверь!

Он отошел назад, закрывая свет, который пробивался сквозь щель.

– Не открою, пока вы не ответите на мои вопросы. Она пыталась дотянуться до защелки, но он не позволил.

– Вы представляете, что произойдет, если кто-то найдет нас здесь?

Он поймал ее взгляд.

– Прекрасно представляю. И так как у нас очень мало времени, отбросим притворство.

Ее сердце замерло на секунду, но ей удалось не выдать своего волнения.

– Я не знаю, о чем вы ... если вы хотите что-то обсудить со мной, почему бы вам не навестить меня завтра? Мы могли бы поговорить как цивилизованные люди.

Он наклонился к ней, еще немного, и его губы коснулись бы ее уха.

– Потому что подобные понятия вылетают у меня из головы, когда вы рядом ... Роуз.

Кровь отлила от лица, сердце сжалось от страха.

– Мистер Деверо ...

– Пожалуйста, оставьте это, – поморщившись, сказал он. – Бросьте это идиотское притворство. Даже если вы могли бы каким-то образом объяснить невероятное сходство, то это ... – Он дотронулся до камеи, украшавшей медальон. – Я помню этот медальон. Я помню... тебя.

Паника ледяной волной омыла ее сердце.

– Пожалуйста, позвольте мне уйти.

– О нет, пока мы не распутаем этот узел:

– Мы только еще больше все запутаем, если вы не откроете дверь. – Ее уверенность как рукой сняло, она решила улизнуть и, ухватившись за задвижку, потянула ее. Но, увы, ничего не получилось.

– Я не выпушу вас, пока вы не скажете мне правду, – заявил он непреклонным тоном. Зажатая с одной стороны дверью, с другой его телом, она совершенно растерялась. Джентльмен учел бы неуместность подобной ситуации, когда ее плечо прижималось к его спине, а ее бедра едва не касались его ... Да, но джентльмен никогда бы не запер ее в чулане!

Она старалась отодвинуться от него, но небольшое пространство не располагало к маневрам. Она обхватила себя руками, стыдясь своих эмоций.

– Я не открою дверь, пока вы не ответите на мои вопросы.

Анна подняла на него умоляющие глаза:

– Вы пытаетесь вовлечь меня в какое-то неблаговидное дело?

Он помрачнел:

– Моя дорогая Анна, не говорите глупости. Если кто-то и пытается сделать нечто подобное, то только вы по отношению ко мне.

– Что? – Она повернулась к нему в изумлении. – Вы заперли меня здесь, прекрасно зная, что ваш кузен вот-вот начнет искать меня, и после этого еще изображаете жертву?

– О, ради Бога, не надо строить из себя святую невинность! – Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее с нескрываемым отвращением. – Что за игру вы затеяли, Анна?

– Вы ошибаетесь, я ни во что не играю.

– Тогда почему вы оказались в Воксхолле в ту ночь и назвались Роуз? Почему позволили думать мне, что вы ... куртизанка?

– Это невыносимо!

– Послушайте. – Он прижал ее к стене. – Вы не пытались опровергнуть мои предположения и позволили поверить, что вы девица легкого поведения, поэтому я обращался с вами соответственно.

Находясь так близко к Рому, Анна не могла не чувствовать его жара, его запаха, аромата его одеколона. Воображение перенесло ее в ту темную ночь в Воксхолл-Гарденз, где она позволила ему ... И это было так сладко ...

Она вернулась к действительности и взглянула в его глаза, не в состоянии настаивать на притворстве.

– А вы, сэр? Вы привыкли иметь дело с женщинами подобного сорта и поэтому оказались там?

– Что я делал там, не имеет значения. Я не нарушил ни одного из светских правил приличия. – Он прошелся жадным взглядом по ее фигуре. – И я ничего никому не обещал.

На что он намекает? Она попала в ловушку, этот мужчина знал ее секрет. Выдаст ли он ее? Признается ли во всем Хаверфорду, объяснив свой поступок неведением и надеясь на прощение?

– Это была закрытая вечеринка. Присутствовали только члены определенной организации. – Она кивком указала на него. – Вы входите в этот круг?

– Нет, я оказался там случайно. – Он придвинулся ближе. – А что вы делали там?

– Это не ваше дело.

– Ошибаетесь, вы так близко подпустили меня к себе, что это стало моим делом.

Она прикрыла глаза, чувствуя, как пылают ее щеки при воспоминании о том, что она позволила ему делать с собой. Но как чудесно это было, как ...

– Хорошо, – прошептала она, снова подняв на него глаза. – Вы поверите мне, если я скажу правду?

Он молча изучал ее лицо.

– Вы позволите мне уйти? Или вы настаиваете, чтобы я вела себя с вами, как в ту ночь?

– Все, о чем я мог думать тогда, – это стать вашим любовником. – Он глубоко вздохнул. – Помоги мне Бог, я все еще думаю об этом.

– Прекратите. – Она покачала головой, борясь с греховными мыслями, искушавшими ее. – Это невозможно, вы знаете.