«Грязное белье» Кремля - Закат Гейропы и России

Максим Разумков

Закат Гейропы и России

55-му

Февраль очередного страшного 2013 года. Девятилетний(!) мальчик Аарон Дагмор, как обычно, пришел домой из школы, в которую ходил уже несколько месяцев после переезда семьи в этот район Бирмингема. Сегодняшний школьный день мало чем отличался от всех предыдущих. И потому ребенок понимал – что выхода нет. Он – Белый! Все другие одноклассники – «тожеангличане» из африканских стран, Ближнего Востока и еще сам черт знает из каких закоулков планеты Земля, будут его избивать и унижать бесконечно. Сегодня Аарона не спасла даже игровая площадка возле школы, где он обычно старался спрятаться во время перемен. Старшеклассники и одноклассники раскрыли его тайное убежище, снова избили со словами «хороший белый – мертвый белый» и даже пытались сексуально надругаться. Запершись в своей комнате, мальчик смастерил петлю и свел счеты со своей очень короткой и несчастной жизнью в «родной» Британии. Газета «Дейли Мейл» назвала маленького Аарона самым юным самоубийцей Туманного Альбиона. Чиновники британского Минобразования и директриса «школы» заявили родителям мальчика: «Мир меняется, и вы не можете этому помешать». Сами британцы (не «тоже» – а именно британцы) благоразумно промолчали, опасаясь репрессий. И только в далекой по европейским меркам Испании неравнодушные люди пикетировали английское посольство с плакатами «Нет, мы не допустим, чтобы они забирали наших дочерей и сыновей!».

Несколько позже в России директриса московской школы № 847 некая Ирина Жданенко проявила солидарность со своей британской коллегой и уволила двух учительниц с формулировкой «За разжигание межнациональной розни». Учителя пытались прекратить угрозы и давление на славянских учеников со стороны других учеников – «тожероссиян» из кавказских, закавказских и среднеазиатских республик. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не статья в «Комсомольской правде» и тысячи гневных откликов от родителей учеников и просто читателей в защиту честных учителей, в которых было выражено общее требование: «Проверить директора 847-й школы Жданенко на ее связи с криминальными диаспорами». Мы еще вернемся к этому случаю подробнее позже. Там есть масса любопытных нюансов.

2013 год – далее. В Париже более миллиона человек выходят на улицы города с требованием отменить легализацию однополых браков. А в Швеции одуревшие от безделья и щедрых пособий мигранты (несчастные беженцы из понятно каких стран) принимаются крушить все вокруг себя. В Лондоне двое «тожеангличан» афромусульман средь бела дня демонстративно перерезают горло английскому солдату на улице во имя Аллаха. В Москве при задержании насильника-педофила – «тожероссиянина» из Дагестана другие дагестанцы проламывают череп оперативнику МУРа, собирают свои арбузы и спокойно уезжают при бездействии районных прикормленных полицейских. Во Франции мусульмане громят полицейский участок из-за штрафа, выписанного за ношение паранджи. Почти в то же время в российском городе Пугачев уже местные жители устраивают беспорядки. Властями в город вводится бронетехника. Повод для беспорядков (для очередной и, к сожалению, не последней «Кондопоги») – очередной зарезанный кавказцами местный парень, наступивший на все те же грабли – наивно принявший предложение кавказцев разобраться честно, по-мужски, один-на-один на кулаках. Чуть ли не каждый месяц обнародуется новая статистика следственных органов Российской Федерации о все возрастающем устрашающими темпами процентном количестве совершаемых тяжких преступлений (в том числе по изнасилованиям женщин, стариков и детей) со стороны закавказских и среднеазиатских мигрантов. Цифры зашкаливают за 80 %! В статистику, естественно, не попадают те, кто разными путями уже обзавелся заветными российскими паспортами, а также представители некоторых коренных народов России. Но даже опубликованные с подобным соблюдением строжайших формальностей цифры вызывают доходящие до истерики протесты со стороны так называемых «правозащитников», причисляющих себя к этнической либеральной интеллигенции, и так называемых «евразийцев», считающих себя «патриотами» России до последнего русского. В Германии ультра-феминистки требуют от Евангелистской церкви заменить обращение к Богу «Господь, Отец наш» и начать называть Его… матерью. И Церковь идет на попятную! В то же время во Франции и Англии другие феминистки требуют слово «мать» из официальных документов убрать вообще. В Швеции обсуждается закон, по которому мужчинам законодательно будет запрещено справлять естественную нужду стоя, и Стокгольм обгоняет Нью-Йорк по числу изнасилований. В Норвегии министр по делам детей и гендерному равноправию обещает ввести в начальной школе предмет под названием «инцест». А в Америке государственные органы США готовятся легализовать 30 видов «сексуальной ориентации», фигурирующих в списке психических расстройств Американской ассоциации психиатров: инцест, зоофилию, некрофилию, педофилию…

2013 год. Мир Европейской христианской цивилизации стоит на пороге чего-то. Чего-то страшного и очистительного…

Пролог

Паноптикум уродов, или Толерантность шагает по Земле

Во времена всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм.

Джордж Оруэлл

Раньше по Земле шагал коммунизм. Был даже придуман гордый слоган: «Коммунизм шагает по земле». Но не только. И капитализм, и империализм, и фашизм, и монотеизм, и еще много кто в истории человечества по земле шагал. Шагал тяжелым грубым шагом хозяина – завоевателя умов и судеб людских. Но с конца двадцатого века фривольной порхающей походкой по планете стала дефилировать некая странная субстанция под названием «толерантность». И в цивилизованной части земного шара смела со своего пути все некогда могущественные «измы». Что же это за чудо чудное такое? Что же это за сила сильная, пред которой все бессильными оказались?

Открываем словарь медицинских терминов:

«Immunological Tolerance: толерантность – это неспособность организма вырабатывать антитела, а мозг – лучший иммуностимулятор, и потому…»

Нет, что-то не то. Что-то не совсем хорошее, судя по словарю. Не может же такое нехорошее, которое мозг человеческий губит, так вольготно вышагивать. Или с мозгами у человечества совсем плохо?

Но – нет. Не туда я сдуру смотрел. Нужно было не в какой-то медицинский словарь смотреть, а сразу – в устав Организации Объединенных Наций:

«В соответствии с Декларацией принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995 г.) толерантность определяется следующим образом:

ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов гражданского общества быть различными, обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям…»

Характеристика определения толерантности в Преамбуле Устава ООН звучит следующим образом: «Проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи».

Ага – это уже что-то похожее на всесильное и победоносное философское учение. Прям новая реинкарнация земного рая выходит. Тут тебе и устойчивая гармония, и уважение, и мир с добрососедством. Звучит весьма неплохо. Что ж плохого, если все люди на земле будут уважать друг друга, уважать чужую культуру, сотрудничать, а не лезть со своим уставом в чужой монастырь? Что ж плохого, если никто не станет навязывать и выпячивать собственную религиозную конфессию, как единственно верную: не станет делить людей по конфессиональному признаку на неверных, которых любыми методами нужно загнать в свое вероисповедание, или на скотов, кои вообще за людей не считаются и истинной веры даже недостойны?

Как видим – сплошь благие намерения. И все бы хорошо, но только наши неглупые предки когда-то не зря придумали фразу: «Благими намерениями выложена дорога в ад».

Так давайте же разберемся, что принесли цивилизованному миру фривольно порхающая по планете толерантность и идущие с нею рука об руку ее подружки-товарки – политкорректность и мультикультурность?

Глава 1

Восхождение трехглавой царицы

Солнечным апрельским утром возле недорогого мотеля в городе Мемфис остановился белый спортивный «Мустанг». Из машины вышел поджарый русоволосый мужчина, достал из багажника брезентовую сумку и направился в здание мотеля. Администратору он представился Джоном Уиллардом. Путешественник снял комнату за 4 доллара, чтобы передохнуть после долгой ночной дороги. Обычная история. Сейчас человек примет душ и завалится спать, а после продолжит путь туда, куда ему надо.

Однако когда назвавшийся Джоном Уиллардом переступил порог комнаты и закрыл за собой дверь, его поведение в привычный стереотип укладываться перестало. Мужчина не раздеваясь прошел в ванную комнату и достал из своей сумки разобранную винтовку с оптическим прицелом. Подготовив оружие, он зарядил его разрывными пулями и занял позицию у окна. Напротив, через дорогу, располагался другой мотель, гораздо более дорогой и комфортабельный. Вытянутое двухэтажное здание мотеля «Лоррейн» просматривалось как на ладони. Стрелок отыскал нужное ему окно на втором этаже и стал ждать. Даже через прицел, и даже в огромном, в полный рост окне были видны лишь смутные силуэты. И потому стрелок не торопился. Лишь только тогда, когда окно-дверь распахнулось и на террасу вышел плотный чернокожий мужчина, стрелок выстрелил. Разрывная пуля в голову не оставила никаких шансов борцу за права негритянского населения Мартину Лютеру Кингу.

Это убийство произошло в 1968 году. Вполне возможно, оно произошло не совсем так, как описано выше. Почему? Да хотя бы потому, что даже вдова доктора Кинга не считала Джеймса Эрла Рея (так звали предполагаемого убийцу-одиночку) виновным. А еще потому, что мелкий уголовник Рей перед этим только что сбежал из тюрьмы, где-то сразу же раздобыл высокоточное оружие и машину, пользовался кучей поддельных документов, после убийства скрывался по липовым паспортам сначала в Лондоне, а после в Португалии. Как-то не слишком вяжется с уголовником-одиночкой, накануне совершившим побег. Скорее что-то из рассказов о рыцарях плаща и кинжала, не правда ли? Или же… но об этом чуть – позже.

Как бы там ни было, убийство борца за расовые права с моральной стороны окончательно и бесповоротно закрепило принятый ранее Конгрессом США Закон о запрете расовой дискриминации. А еще при жизни самый молодой лауреат Нобелевской премии мира Мартин Лютер Кинг после своей гибели был удостоен невиданных почестей:

«Епископальная церковь США признала Кинга мучеником, отдавшим жизнь за христианскую веру.

Его статуя размещена в Вестминстерском аббатстве Лондона в ряду мучеников XX века.

Кинг был выдвинут в помазанники Божии, и считалось, что он стоял у истоков демократических достижений движения в защиту гражданских прав.

Кинг был первым темнокожим американцем, кому был установлен бюст в Большой ротонде Капитолия в Вашингтоне.

Третий понедельник января отмечается в Америке как День Мартина Лютера Кинга и считается национальным праздником.

О жизни Кинга снято множество фильмов и написано множество книг, переведенных на десятки языков».

Само убийство вызвало волну где искреннего, а где злорадно-притворного возмущения по всему миру. А в США прокатилась невиданная вакханалия уличного террора:

«Это убийство вызвало общенациональное возмущение, сопровождавшееся бунтами чернокожего населения более чем в ста городах. В федеральной столице дома горели в шести кварталах от Белого дома, а на балконах Капитолия и лужайках вокруг Белого дома разместились пулеметчики. По всей стране 46 человек были убиты, 2,5 тысячи ранены, а на подавление беспорядков были брошены 70 тысяч солдат. В глазах активистов убийство Кинга символизировало неисправимость системы и убедило тысячи людей в том, что ненасильственное сопротивление ведет в тупик. Все больше чернокожих обращали свои взоры к организациям, подобным «Черным пантерам».

Официальная правительственная версия, которую впоследствии суд закрепил 99-летним обвинительным приговором, гласила, что убийцей являлся маньяк-расист. Маньяк специально сбежал из тюрьмы, чтобы убить чернокожего активиста Кинга. Общественность, причем не только негритянские организации, в версию одиночки не поверила. И обвинила в заговоре ФБР и власть имущих белых расистов. И действительно, судя по фактам, трудно поверить в версию одиночки. Но неспроста еще древнеримский юрист Кассиан Лонгин Равилла рекомендовал судьям задаваться вопросом: «Cui prodest» – «Кому выгодно»? Кому было выгодно создавать из искреннего и убежденного человека жертву как символ борьбы, когда закон об отмене дискриминации уже был подписан? ФБР, Ку-клукс-клану, белым расистам в правительстве, потомкам плантаторов-рабовладельцев?

Давайте не будем искать ответ на этот вопрос. Слишком много аналогий неудобных может возникнуть с другими «временами и народами». Лучше подытожим, что смерть Мартина Лютера Кинга провела окончательную черту в умах граждан Америки – возврата к прошлому быть не может. С любой, даже самой критической и радикальной позиции, закон об отмене дискриминации выглядел правильным. Взглянем беспристрастно на положение вещей глазами того времени, абстрагируясь от того, что происходит сегодня. Америка – по сути, страна эмигрантов. Как такового коренного, исконного и моноэтнического народа нет, если не брать в расчет загнанных в резервации и также в те времена лишенных многих прав индейцев. То есть все равны, все граждане одной страны без «пришлых», поскольку «пришлыми» могут считаться в равной степени все. Тогда почему к негритянскому и другому цветному населению применяются унизительные ограничения? Допустим, повсеместная сегрегация, послужившая толчком не только к массовым протестам, но и бьющая по экономике страны:

«По законам города Монтгомери в Алабаме, чернокожие граждане не должны были занимать в автобусах первые четыре ряда. Ибо они – «только для белых». А если все места «только для белых» были заняты, то сидящие чернокожие должны были уступить белым пассажирам и свои «черные» места… 1 декабря 1955 года 42-летняя чернокожая швея из Алабамы Роза Паркс не уступает место белому мужчине в Монтгомери. Ее арестовывают… В том же году, в Монтгомери, в автобусах арестовывают еще пятерых женщин, двоих детей и множество черных мужчин. Одного чернокожего белый водитель застреливает на месте. Тогда, по инициативе Мартина Лютера Кинга чернокожие жители города объявляют всеобщий бойкот общественному транспорту… В это время автобусные компании несут значительные убытки, – так как в городе чернокожие – это 70 % от всех пассажиров автобусов.

Штат Арканзас. Год 1957-й. Сентябрь. Первый день занятий. Девять чернокожих детей пытаются пройти в школу, а их со штыками встречают вооруженные солдаты Национальной гвардии штата. Толпа белых запугивает детей: угрозы, оскорбления. Одна из школьниц, Элизабет Экфорд, делится воспоминаниями своего первого школьного дня: «Я подошла к школе и наткнулась на охранника, который пропускал белых учеников. Когда я попробовала протиснуться мимо него, он поднял свой штык, потом это же самое сделали и другие охранники. Они так враждебно смотрели на меня, что я очень испугалась и не знала, что делать. Я обернулась и увидела, что сзади на меня наступает толпа. Кто-то выкрикнул: «Линчевать ее! Линчевать ее!»

Убивают черного подростка. Проступок негра серьезный, он заплыл в озере на сторону «для белых». Следуют массовые беспорядки в Чикаго с серьезными жертвами».

Итак, даже из той малой толики перечисленных примеров можно сделать вывод, какими глазами смотрел на происходящее обычный, лишенный расовых предрассудков человек того времени. Не нужно также забывать, что этнический состав населения Америки в те годы был кардинально иным, нежели сейчас. Белое население составляло абсолютное большинство. (Забегая чуть вперед, прошу не ставить мне в пример официальную перепись населения США от 2010 г., с окончательным оглашением результатов в … 2083 году! По этой переписи белое население там и сегодня составляет большинство (80 %), однако факты из независимых источников говорят прямо противоположное.) В общем, лишенный предрассудков человек сердобольно и искренне верил, что расовые ограничения для чернокожего меньшинства должны быть сняты окончательно. Так разве это плохо? Разве что-то было неправильным? Абсолютно правильным. И динамично развивавшееся американское общество, наряду с экономическими успехами, правильность этого вывода подтверждало. До определенного момента.

Хотя с этим тезисом взаимосвязи (бурно развивающегося до определенного момента гражданского общества, и как следствие экономическим скачком вперед) можно поспорить. Как так? Это почему же? Ведь невооруженным глазом видно, что во второй половине XX века американская экономика…

Не будем торопиться. А пока достаточно привести пример из мира спорта. Бывает так, что работает тренер, строит скрупулезно команду, но успехи не такие большие и быстрые, как хотелось бы руководству. Да и накладки случаются досадные. Тренера решительно меняют под радостное одобрение фанатов, а у новичка, что называется, «поперло». Сразу, с ходу, в первый же сезон! А во втором все куда-то «сдувается». Тогда-то дальновидные люди начинают понимать, что все успехи – на багаже, оставленном первым тренером. А после него – пустота.

Но вернемся в мрачные времена маккартизма. Того самого сенатора Джозефа Маккарти, с именем которого связывают «охоту на ведьм» – притеснения коммунистов, социалистов, инакомыслящих, борцов за права различных меньшинств в 50-х годах прошлого века. И вспомним еще одну категорию угнетаемых (почти без сарказма и кавычек). А также кое-какие любопытные параллели с убийством в Мемфисе найдем.

* * *

Мало кому известный сенатор-республиканец от штата Висконсин Джозеф Маккарти впервые прославился на всю Америку в начале 1950 года. В городе Уилинг в Западной Вирджинии он произнес речь, в которой заявил, что государственные органы США напичканы коммунистами и завербованными подрывными элементами. А уже к концу года был принят закон о «внутренней безопасности» и было создано специальное подразделение по контролю за подрывной и антиамериканской деятельностью. Что немаловажно – даже несмотря на противодействие президента США, в обход его вето. Кроме президента Трумэна, против начавшегося из ниоткуда маккартизма выступили очень влиятельные фигуры Вашингтона. Например, госсекретарь Ачесон и министр обороны Джордж Маршалл – тот самый автор экономического плана. В общем – весьма влиятельные люди против были. Но нашлись те, кто влиятельнее президента США, госсекретаря США, министра обороны США и еще многих других оказались. И закон заработал.

Под понятие «подрывные антиамериканские элементы» подпали не только скрытые или явные коммунисты. Речь зашла о разных слоях общества. К примеру, о части голливудских актеров и режиссеров, о борцах с расовой дискриминацией, о профсоюзных деятелях и… о представителях секс-меньшинств. Логика в отношении последних была простой: если человек склонен к сексуальным извращениям – он и в остальном неблагонадежен. Но самое главное – такой человек уязвим с точки зрения возможности шантажа и вербовки вражескими (т. е. советскими) спецслужбами.

Здесь следует пояснить положение представителей секс-меньшинств в США в те годы. Оно было достаточно нейтральным. Разумеется, гомосексуализм, допустим, считался психическим заболеванием, афишировать его было не принято, и в пуританской Америке он считался пороком. Но вместе с тем всем было по большому счету наплевать, с кем коллега по работе или сосед по дому проводит свой досуг за закрытыми дверями. Если двери действительно закрыты, естественно. Позорно, конечно, если кто-то что-то разнюхает – ну, так, на то она и интимная жизнь, чтоб чужих в нее не впускать. Однако с принятием закона о «внутренней безопасности», сложившемуся моральному равновесию, когда одни не выпячивают, а другие лишний раз не суют нос, пришел конец.

Комиссию по расследованию возглавляли сам Маккарти и его помощник Рой Кон. Допускались даже анонимные обвинения. Если на кого-то из работников государственных органов поступал сигнал, что он сочувствует коммунистам или является гомосексуалистом, человек немедленно увольнялся. Что интересно, количество выявленных сторонников коммунистической идеи в кулуарах Белого дома оказалось меньше количества лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Не обходилось и без курьезов. Так редактор журнала Time Уиттакер Чамберс, бывший в молодости коммунистом, но позже пересмотревший свои взгляды, обвинил своего прежнего сподвижника, ставшего госчиновником, в утаивании членства в компартии. На суде, однако, выяснилось, что когда-то они являлись не только идеологическими единомышленниками. И, состоя в партийной ячейке, не только Маркса там изучали. В результате Чамберса выгнали с поста за «голубые грешки молодости», а его бывшего однопартийца посадили на 5 лет за сокрытие партпринадлежности.

Помощник Маккарти Рой Кон, в свою очередь, взял в комиссию собственного помощника для работы в подкомиссии. Постепенно поползли нехорошие слухи, которые Кон гневно опровергал. Но с окончанием эры маккартизма и охоты на разнообразных «ведьм» он в открытую до старости жил с однополыми партнерами, пока в итоге не умер от… СПИДа.

Другой видный сторонник сенатора Маккарти, знаменитый глава ФБР Эдгар Гувер также впоследствии назывался гомосексуалистом. И не он один.

Ну и как апофеоз на закате короткой эры маккартизма в 1952 году газета Las Vegas Sun обвинила в гомосексуальности самого Маккарти. Ему даже пришлось спешно жениться на собственной секретарше. Как тут не вспомнить притчу, что наиболее ярые борцы за трезвость – бывшие или латентные алкоголики.

Не знаю, был ли сенатор Джозеф Маккарти в душе еще и скрытым коммунистом, но вот что любопытно. Его эра закончилась так же быстро и неожиданно, как началась. Словно по невидимому сигналу. В 1953–1954 годах Маккарти стали бойкотировать конгрессмены в Конгрессе. В Сенате всякий раз, когда он появлялся на трибуне, сенаторы покидали зал заседаний, а галерея для представителей прессы пустовала. Его уже игнорировал и новый президент Эйзенхауэр. Американское общество считало дурным тоном поддерживать идеи опального сенатора. «В 1955 году он внес свою последнюю резолюцию в Сенат касательно изменения строя в странах, принимающих социализм, которая была отклонена 77 голосами против 4. Слушания по его делу были закончены, этот процесс не освещался ни на радио, ни по телевидению с целью стереть Маккарти из памяти зрителей». В итоге он начал пить и через два года, в 1957-м, окончательно спившись, умер.

Но именно годы расцвета Маккарти, как считают исследователи, послужили толчком к выходу из подполья представителей сексуальных меньшинств Америки. Именно тогда, по словам гей-активистов, геи и лесбиянки Америки стали организовываться и приняли решение открыто вести борьбу за собственное признание. В 1957 году психиатр Эвелин Хукер провела исследования своих студентов-гомосексуалистов, сенсационно объявив их психически полноценными людьми. В итоге в 1973 году коллегия опекунского совета Американской психиатрической ассоциации приняла-таки постановление, согласно которому гомосексуализм исключался из числа психических заболеваний. Этому предшествовали зачастую нарочито агрессивные акции и демонстрации геев на протяжении нескольких лет. Такие, как побоище в Нью-Йорке в Гринвич-Виллидже возле бара «Стоунуолл Инн», когда полицейский патруль едва заживо не сгорел в загоревшемся помещении, спасаясь от толпы разъяренных гомосексуалистов, швырявших в патруль не только камни, но и расчески, окурки, недопитые пивные банки – все, что было под рукой. Наутро на улицах начались беспорядки, в которых приняли участие несколько тысяч человек. Спустя месяц в разных городах США начали возникать боевые группы гомосексуалистов: такие, как нью-йоркский «Фронт освободительной борьбы геев». Впрочем, акции этих боевиков не были кровожадными. К примеру, во время обеда в окно столовой на обеденный стол гомофобного сенатора Хейла была брошена «бомба» из… человеческих фекалий.

Но так или иначе, кое-что на размышления наводит. Особенно, если вспомнить слова историка лесбийского движения Лилиан Фэйдерман об этих акциях, ставших:

«…органичным продолжением целого ряда массовых акций протеста, которые в 60-е годы устраивали темнокожие, студенты, безработные и обездоленные. Акция протеста гомосексуальных меньшинств была бы абсолютно невозможной в какое-либо предшествующее этому периоду истории время. Даже если бы она и произошла, то никогда бы не приобрела столь сильный общественный резонанс».

Что ни говори, а без искусственного «катализатора» в виде маккартизма процесс борьбы за права разных меньшинств не был бы таким скорым. И не имел бы такой моральной поддержки в обществе. Другими словами: если бы не было сенатора Маккарти, его стоило бы выдумать.

Кстати говоря, конец пятидесятых – начало шестидесятых прошлого века ознаменовались в Америке еще и так называемой второй волной феминизма. Если в первой волне XIX века движение суфражисток сосредоточивалось на таких вопросах, как избирательное право, то вторая волна шла под лозунгом «Личное – это политическое». Этот лозунг подразумевал, что власть имущие (мужчины) подвержены сексизму и отводят женщинам только роли домохозяйки, воспитательницы, объекта сексуальной эксплуатации. Причем, по мнению феминисток, делалось это чуть ли не на правительственном уровне. Активистка Бетти Фридан написала книгу «Загадка женственности», в которой высказала мысль, что воспевание на протяжении веков женской красоты, нежности, любви к женщине как к жене и матери, специально придумано мужчинами, чтобы не позволить женщинам самореализоваться в жизни. Газета The New York Times в 2006 году назвала «Загадку женственности» одной из наиболее влиятельных публицистических книг XX века.

И снова, казалось бы, трудно что-либо возразить. Разве есть что-то плохое в том, что женщина в современном мире имеет право на свободу, самореализацию, возможность делать карьеру?

Ну, и подытоживая разговор о рубеже пятидесятых-шестидесятых годов в Америке, о времени, последовавшем вслед за осуждением маккартизма и «охоты на ведьм», давайте вспомним еще один исторический факт. В середине 1950-х некто Антон ЛаВей организовал сообщество «Орден Трапезоида». ЛаВей перепробовал множество профессий. В разное время был цирковым рабочим, бродячим музыкантом, фотографом в полиции, исследователем паранормальных явлений, был связан с подпольными сионистскими группами в Сан-Франциско, которые помогали поставлять оружие для террористической организации «Иргун» во время израильской войны за независимость. И, наконец, создал «Орден Трапезоида», ставший впоследствии… управляющим органом Церкви Сатаны. Церковь Сатаны была основана в Вальпургиеву ночь 30 апреля 1966 года в Сан-Франциско и вскоре была внесена в реестр официально признаваемых религий США.

Итак, вслед за временами, когда «неблагонадежные» попадали в черные списки, из университетов изымались «подрывные» книги, а на всех уровнях расцвело доносительство, в Америку пришли времена невиданных дотоле свобод. Политических, религиозных, сексуальных, расовых – практически любых. Чуть позже, в 1965 году, широкое распространение получило движение хиппи. Аккурат в тот самый год, когда началось полномасштабное военное вмешательство США во вьетнамские дела. Хиппи были ярыми пацифистами и помимо своего самого известного лозунга «Make love, not war» («Твори любовь, а не войну!») прославились другим: «Off The Pig!» («Пошли вон свинью!»). Кто-то считал, что под «свиньей» подразумевался армейский пулемет М-10, а кто-то, что правительство Соединенных Штатов.

В принципе, можно все эти события рассматривать просто как очередной виток истории. Не проводить никаких аналогий и не усматривать закономерностей. Развивалось себе американское общество неспешно по восходящей, чтило традиции. Например, иммиграционная политика строилась на том, чтобы отдавать приоритет высокообразованным иммигрантам из европейских стран. И в большей степени из стран Северной Европы, жители которой, кроме ирландцев, в большинстве исповедовали протестантскую веру. Это делалось, чтобы сохранить национально-религиозные пропорции и не нарушить их. Озвучивался девиз – «лучше меньше, но лучше». Во времена маккартизма ко всему прочему ужесточились требования к политической благонадежности иммигрантов, вкупе скажем так, с достойным моральным обликом. Однако уже с пятидесятых годов, с момента заката и осуждения Маккарти и его сторонников, все громче раздавались призывы об отмене национальных квот как противоречащих принципам демократии и национального равенства. Как следствие в 1965 году (в том самом) был принят закон под названием «Immigration and Nationality Act of 1965». Этот закон изменил прежние приоритеты. С его принятием впервые в истории Соединенных Штатов Америки количество прибывающих в страну иммигрантов с европейского континента перестало быть большинством. И если присмотреться внимательно, глядя из сегодняшнего далека, то простым витком в истории все эти моменты уже не кажутся. Давайте задумаемся. Итак, развивалось неспешно общество, чтило традиции, сохраняя моральный баланс и не делая резких движений. Неожиданно кому-то понадобилось «закрутить гайки» до предела, что вызвало отторжение по всей стране. И так же неожиданно все перевернулось на 180 градусов. Причем во всем. Расовые ограничения сняты, иммиграционные по нацпризнаку тоже, религиозные свободы достигли наивысшей точки (дальше просто некуда, раз до Сатаны добрались). Сексизм осужден окончательно – женщина свободна во всем, даже от неприятности быть любимой и желанной. Сексменьшинства больше не преследуются полицией за совокупления в общественных местах. (Это не преувеличение и не метафора, мы об этом ниже поговорим.) Ну и напоследок то, против чего так яростно выступал сенатор Джозеф Маккарти. Проникновение в общество тлетворных левых, коммунистических и пацифистских идей. «Off The Pig!» – как говорили хиппи. Не слишком ли много всего и сразу для естественного хода истории?

Но в общем и целом ситуация до будущего всевластия трехголовой царицы (толерантности-политкорректности-мультикультурности) в те времена еще не дошла. 60–70—80-е годы прошлого века являлись как бы пограничным переходным периодом. Ведь еще не был сокрушен Советский Союз! А это значит, что время трехглавой царицы еще не пришло.

Итак, ограничения были сняты, и с этим подавляющей части американского общества, которая придерживалась традиционных ценностей (WASP – белых англо-саксонских протестантов), предстояло жить. А что ж плохого? Помилуйте, ничего плохого в том, что, допустим, залы ожидания на вокзалах, общественные туалеты и места в транспорте стали равнодоступными и не делились по цвету кожи. Разве что случаи нападения черных на белых резко возросли. А еще появившиеся в 1966-м «Черные пантеры» готовы были с оружием в руках отстаивать собственные требования, одно из которых освободить афроамериканцев от воинской службы. Каково?! С одной стороны, расовое равноправие с общими унитазами, а с другой… Как там у классика: «На учет встану, а воевать не пойду». Тем более «Вьетнам на дворе». Все равны, но некоторые – «малые и угнетенные» – при случае равнее. Ничего из другой страны и другого времени не напоминает?

Но – продолжим. Ничего плохого, если кто-то не хочет, чтобы ее называли красивой и любили слишком трепетно. Ну, так ради Бога! Насильно мил не будешь. Желает женщина во время свидания с мужчиной сама за себя в ресторане платить – пожалуйста, какие вопросы.

Или иммигранты. Ну, едет их теперь большинство не из Европы Северной и даже не из Европы Южной, а из Африки, Азии, Южной Америки, Мексики и стран Карибского бассейна: так ведь не так много пока едет. Плохо только, что демпингуют с зарплатами и опять же преступность кое-где постепенно, но неумолимо растет. По какому-то странному стечению обстоятельств там растет, где новые иммигранты в приютившей их стране сосредоточиваются.

Геи? Их нельзя стало называть по старинке оскорбительно «faggots» («педиками»). И «психами» они быть перестали, раз из списка психически больных официально вычеркнуты. А что не так? Оскорблять и обзываться всегда дурным тоном считалось. Во все времена. Да и психами вряд ли могут являться так много ученых, артистов, художников, режиссеров, бизнесменов и так далее, если рассуждать логически. Все бы ничего, вот только если поверить очевидцам из документального фильма «Гей-секс в Америке в 70-х», кое-какие неудобства от сексуальных свобод появились. Ведь свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого?

В фильме представители нью-йоркской гей-общественности тех лет с нескрываемой гордостью рассказывают аудитории, как устраивали оргии в парках средь бела дня, клубах, банях, причалах Гудзона, пригородных пляжах, чуть ли не в общественном транспорте (в метро-сабвее). Как ни крути, а кому-то ведь это и мешать могло? Допустим, кто с детьми в Централ-парке нью-йоркском гулял. Или кто дядю в метро видел, который перед другим дядей промежность трет. Последнее, по словам одного из персонажей фильма, являлось призывным знаком в гомосексуальной среде. Впрочем, это и без пояснений понятно.

С религией сложнее. Все-таки поклонение Сатане – это для верующих традиционных конфессий, как бы сказать, не совсем приемлемо. Точнее, совсем неприемлемо. Но что ж поделать – демократия. Хотят чертям поклоняться – пусть поклоняются. Лишь бы не афишировали. Но журналисты во все времена были падкими до сенсаций. И потому мероприятия «новой церкви» стали широко и навязчиво освещаться, создавая ей немалую рекламу. Что бы ни делали сатанисты – свадебный обряд, «крещение» трехлетней девочки в новую веру, похороны моряка, якобы завещавшего похоронить себя по сатанинскому обряду – все вызывало репортерский ажиотаж. Причем оценки в прессе вовсе не являлись отрицательными. Более того, где-то были положительными и даже с умилением. Как, например, при «крещении» трехлетней дочери самого ЛаВея Зины Галатеи в 1967 году:

«Журналисты, прибывшие задолго до начала церемонии, были очарованы ангельской улыбкой девочки, которой предстояло быть посвященной дьяволу. «Сатанинское крещение» было составлено таким образом, чтобы доставить удовольствие ребенку».

Но все же церковь ЛаВея являлась в те времена скорее диковинкой. Количество членов невелико, а соответственно не велико и влияние. В 60-х и 70-х ее расцвет еще не наступил, а в 80-х (во времена традиционалиста Рейгана) сатанисты даже подвергались критике на официальном уровне. Равно как со стороны гомосексуалистов к республиканской администрации начала 80-х имелись претензии, что правительство не спешит бросить все дела (это в пик «холодной войны»-то!) и с головой окунуться исключительно в проблемы зараженных СПИДом геев. Но у Рональда Рейгана, приверженца традиционных ценностей и консерватора, была иная миссия. Именно он должен был сокрушить Советский Союз, дабы открыть наконец дорогу трехглавой царице.

* * *

Западная Европа, как принято этот термин понимать, во времена «холодной войны» всегда старалась идти в фарватере своего заокеанского партнера. Разумеется, не так слепо и безоговорочно, как за своим «старшим братом» Советским Союзом шли страны – сателлиты социалистического блока. Но если мы окинем взглядом процессы, подобные тем, что обсуждали выше, то очень многое покажется удивительно схожим. Да вот хоть вторая волна феминизма, начавшаяся в Великобритании и Франции тотчас, как она началась в США. Или открытые выступления геев. В 1970-м несколько сотен демонстрантов вышли на Кристофер-стрит в Гринвич-Виллидж, что считается первым «прайдом» – «парадом гордости геев». А первая демонстрация геев в Лондоне прошла следом в том же 1970 году, и через год состоялась в Париже.

Но были и специфические отличия.

Европейские страны, в отличие от США, никогда не являлись «странами пришлых» – то есть странами иммигрантов. Это Америка – страна иммигрантов, но Англия – нет. И Франция – нет. И Испания, Италия, Германия, Австрия, Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия, Голландия, Бельгия и т. д. – тоже. И если Америка была вынуждена существовать и интеллектуально развиваться за счет притока иммигрантов, прежде всего, естественно, из европейских стран, с европейским уровнем культуры и интеллекта, то для самих европейских стран это вынужденной необходимостью не являлось. В Европе не могла возникнуть проблема расовой сегрегации. Население в абсолютном большинстве однородно, так откуда сегрегации взяться?

А из бывших колоний! Всем известно, что вплоть до Второй мировой войны, а в некоторых случаях и позже, многие европейские страны имели колонии за «дальними морями-океанами». И с распадом колониальных империй стали возникать идеи об ответственности: о «бремени белого человека» и о «моральном и материальном долге» перед получившими независимость народами. Вместе с тем, для обычного европейского обывателя, появилась «подслащенная пилюля»: Мы не можем их бросить на произвол судьбы, но и сами от этого поимеем выгоду. Пусть живут у нас в безопасности, выполняя при этом за нас всю грязную работу.

Ярчайший пример – Франция. Эта страна сейчас оказалась «впереди планеты всей». Отвлекаясь и забегая чуть вперед: именно Франция среди западных стран – главный кандидат на то, чтобы события, которые описаны в фантастической антиутопии Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери», стали вовсе не фантастикой и не вымыслом, а неотвратимым будущим. И трудно представить силу, могущую что-либо изменить. Более того, в случае попытки что-либо изменить небезызвестные слова помощника члена Совета Федерации России Дагира Хасавова (правда, сказанные о другой стране – о Москве и России): «Если нам будут мешать, мы зальем город кровью, здесь (в Москве. – М.Р.) будет мертвое озеро» – эти слова именно во Франции могут подтвердиться первыми. В случае попытки изменить или помешать – они Францию кровью этнических французов зальют.

Итак, Франция. С 1954 года по 1962-й длилась война за независимость Алжира от Франции. Война не игрушечная, а вполне жестокая. Со средневековыми пытками пленных солдат, с убийствами гражданского населения и актами этнического геноцида. Как в приморском городе Оране, например. В этом городе 85 % населения составляли европейцы. Сразу же после объявления независимости Алжира в город вошли вооруженные люди, устроившие массовую резню. Следом по всей стране был выдвинут лозунг «чемодан или гроб». Около миллиона европейцев бежали из Алжира. Но не только они. Во Францию устремились те, кто называл себя лоялистами – те, кто выступал на стороне метрополии. Их становилось все больше. А как отличишь? Сегодня он клянется, что всегда был за «Единую Францию», а быть может, вчера резал в Оране женщинам и детям горло, убивал французов с 16 лет и бегал по гор… по пустыням с автоматом? Так или иначе решили пускать. Пусть пока работают на грязных низкооплачиваемых работах, а там будет видно.

Кто-то резонно скажет: а что французы хотели? Нечего было лезть, колонии захватывать. За все приходится рано или поздно платить.

В принципе, трудно не согласиться с подобным мнением. Но в данном конкретном случае пример не совсем корректный. Почему? А потому что в 1830 году французские войска вторглись в Алжир по причине того, что Алжир являлся центром пиратства. Почти точь-в-точь, как современный Сомали. С той лишь разницей, что Сомали далеко от европейских берегов. И страдали от этого пиратства прежде всего французские корабли.

Итак, мы все-таки вправе провести аналогии в ситуации с иммиграционными процессами во второй половине XX века с США. Несмотря на изначально однородный этнический состав в европейских странах, аналогии и с иммиграционными процессами, когда в страну идет миграция иных, отличных этносов, так и аналогии религиозные. С приходом или новообразованием религий, альтернативных основной традиционной религии в стране. Правда, в европейском варианте, в отличие от США, это в большей степени касалось не новообразованных полусект, типа церкви Сатаны, а религий традиционных. Например, Ислама.

А та самая «подслащенная пилюля», которую обещали коренным жителям Европы, в первое время себя оправдывала. Обратимся снова к опыту Франции и беженцев из арабского Алжира и других стран Магриба (Северной Африки). Действительно – первая волна послевоенных иммигрантов на многое не претендовала. Бежавшие в метрополию от войны люди довольствовались мирным небом над головой и готовы были выполнять тяжелую или неблагодарную работу. К тому же малооплачиваемую, с точки зрения коренных жителей. Снова забегаю вперед, это очень скользкий момент. Катрин Витол де Венден, из парижской Школы политических наук, в своем докладе отметила, что в сознании современных французов укоренилась развращающая мысль – выполнять грязную работу может только мигрант. В период кризиса 2008 года существовали надежды, что французы, по причине увольнений и безработицы, вытеснят мигрантов из Азии и Африки с рынка низкооплачиваемого труда. Однако этого не произошло.

Возвращаясь к первому поколению иммигрантов, продолжим. Они не просто довольствовались малым, получая меньше французов, но и в быту были крайне замкнуты и дисциплинированны. Несмотря на то, что у многих из них имелось французское гражданство со времен алжирской войны, эти люди вели себя так, как и подобает гостям. Они не рвались захватывать ниши в бизнесе, не били себя кулаками в грудь, что являются «тожефранцузами» или «французиянами», размахивая паспортами граждан Французской Республики. Но вместе с тем, что удивительно, именно это первое поколение проявляло способность к адаптации в новой стране, а местами и к будущей ассимиляции. Их дети во французских школах смогли находить общий язык со своими сверстниками. Впрочем, это легко объяснимо. Из-за малочисленности дети мигрантов просто растворялись в школьной среде и ассимилироваться им волей-неволей приходилось.

Стоит добавить, что в 50-е и 60-е годы XX века во Францию продолжался приток иммигрантов и из других стран Европы – Португалии, Испании, Италии. Их адаптация, разумеется, проходила еще легче.

Так что – можно было уже торжествовать победу? Ставка на дешевую рабочую силу, которая не создаст ментальных и культурных неудобств по причине постепенной ассимиляции, себя оправдала? Ведь если стали заметны успехи с первым поколением и с первой послевоенной волной иммиграции, то дальше будет легче?

Все оказалось не так просто.

В 80-е во Франции началась так называемая «четвертая волна иммиграции». Мы с вами считаем со времен алжирской войны, поэтому давайте условно именовать эту волну «второй». Чтоб не запутаться. Итак, вторая волна:

Журнал «Эксперт» 2005:

«Четвертая волна, начавшаяся в середине 80-х, отличается от всех остальных изменившимся национальным составом иммигрантов, их целями и условиями жизни во Франции. В основном это уже африканцы (арабы и негры); они едут не столько работать, сколько жить во Франции; они едут в районы компактного проживания своих соплеменников – в ставшие уже арабскими пригороды французских городов.

Сработало сразу несколько факторов. Во-первых, экономическая ситуация в большинстве соседних с Францией стран выправилась, а потому радикально сократилось число иммигрантов из Португалии, Испании и Италии. Во-вторых, во Франции осела значительная часть третьей волны иммиграции (в нашем исчислении – первой. – М. Р.), а потому во французских городах образовались уже компактные поселения арабов, где основную массу составляли уже родившиеся во Франции арабы».

Появился интересный феномен. Те самые иммигранты первой послевоенной волны и их потомки натурализовались и уже не хотели выполнять низкоквалифицированную и низкооплачиваемую работу, с которой начинали. Они стали выбирать жизнь на пособие, предоставив рабочие места вновь прибывшим. Вот такая «трудовая эстафета», как любили говорить пропагандисты в СССР.

Французский историк Фернан Бродель подмечает и изменения, произошедшие с детьми новых и старых иммигрантов:

«В 80-х годах дети иммигрантов-мусульман оказались в положении отверженных и сами отвергают ассимиляцию, которая часто удавалась их отцам. Интересно, что во втором поколении ассимиляция иммигрантов-мусульман идет труднее, чем в первом».

Именно здесь, именно в этот момент не нужно было самим себе лукавить и делать удивленные глаза, чтобы спустя десятки лет прийти к однозначному выводу:

Информагентство «Росбалт» 2006:

«Прежде всего госпожа де Венден (Катрин Витол де Венден. – М. Р.) отметила, что европейская политика иммиграции потерпела полный крах. Все посылы, на которых она строилась в течение последних десятилетий, оказались неверными».

Именно в тот момент, когда дети иммигрантов-мусульман стали: «Отвергать ассимиляцию, которая часто удавалась их отцам», достаточно было ответить на простой вопрос: «Почему?». И сразу понять, что дальше лучше не будет. Просто сопоставить и понять, что интеграция, ассимиляция, адаптация были возможны лишь тогда, когда в классе, допустим, был один ребенок из семьи арабских или африканских иммигрантов. Максимум два. И численно они не могли противопоставлять себя остальным. Элементарные законы природы. Никто же не удивляется способности некоторых животных мимикрировать, подстраиваясь под окружающую среду?

Мимикрировать до той поры, пока не почувствуют силу.

Но в 80-х годах никто таких простейших ответов на простейшие вопросы не находил. Или не старался искать. Или находил, но помалкивал – ведь это неполиткорректно. Так или иначе каких-то резких движений в те годы никто делать не спешил, а потому приток иммигрантов продолжался и увеличивался.

Если мы посмотрим, как обстояло дело с иммиграционными процессами в других западноевропейских странах того времени, обнаружим интересную особенность. Постепенно мигранты в европейских странах распределялись весьма избирательно. Турки выбирали Германию (кстати, на сегодняшний день именно турки – самая многочисленная группа иммигрантов-неевропейцев в странах ЕС). Алжирцы, тунисцы и центральноафриканцы, как правило, Францию, албанцы, особенно после падения социалистического строя, перебирались в Италию и Грецию, где составили абсолютное большинство как легальных, так и нелегальных мигрантов. В Испании и Португалии традиционно много выходцев из стран Латинской Америки. Индусы и пакистанцы обосновались в Англии. Выходцы из бывшей голландской колонии Суринама – разумеется, в Голландии. А марокканцы распределены по всем европейским странам.

Кое-какие закономерности из приведенных выше примеров можно понять сразу. Естественно, миграционные потоки направлялись в большинстве своем из стран – бывших колоний, в страны – бывшие метрополии. Присутствовал вполне объяснимый моральный аспект. Почему бы не помочь тем, в том числе за счет кого долгие годы развивалась собственная экономика? Бытовало мнение, что, укрепив экономики стран бывших сателлитов, удастся повернуть миграционные потоки вспять. И даже репатриировать часть иммигрантов обратно. Однако надежды на это не оправдались. И вот почему:

«Росбалт»:

«Попытка сгладить приток мигрантов проведением «политики развития» стран – доноров рабочей силы провалилась. Для этих стран нелегальные мигранты зачастую являются одним из главных каналов притока денежных средств, и лишаться этого канала такие страны не хотят… К тому же руководство стран – поставщиков мигрантов, как правило, сильно коррумпировано, поэтому организовать какое-либо развитие в европейском ключе на их территориях не удалось».

И снова – ничего не напоминает?

Но есть в приводимом списке европейских стран те, выбор которых среди иммигрантов трудно объяснить колониальным наследием. Допустим, Германия и турецкие иммигранты. Мы все, разумеется, знаем, что после поражения во Второй мировой войне западногерманское правительство, как бы так сказать, щепетильно относилось ко всему, что могло было быть связано с ущемлением прав на национальной или расовой почве. Но откуда взялись турки, с которыми немцы не воевали, а их страна никогда колонией Германии не являлась? Более того, это Турция воевала с Германией, объявив ей войну… 23 февраля 1945 года. Ну, это так – штришок к портрету. Так откуда и когда турки-то взялись?

А все тогда же. С окончанием маккартизма. В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов. Причина? А та же, с виду благая. Привлечение рабочих рук на низкооплачиваемую работу. При этом – министр труда и общественных дел ФРГ тех лет Теодор Бланк считал, что привлечение гастарбайтеров из Турции ничем экономически не обосновано. Он заявлял, что в бедных районах огромное количество безработных немцев, готовых заполнить вакансии, что немцы умеют и хотят работать. И более того, привлечение иностранных рабочих из страны с такими культурными, ментальными и религиозными отличиями вредно для немецкого народа. Но!..

Историк Бернард Кук, «Европа после 1945»:

«Правительство Соединенных Штатов Америки оказало давление на бундесканцлера Конрада Аденауэра в вопросе приема турецких рабочих».

…И в 1961 году соглашения о приеме временных рабочих из Турции были подписаны. Первая партия уже официальных гастарбайтеров приехала в том же году. Сперва небольшая – 7116 человек. Через два года был отменен двухлетний ценз пребывания. А в 1974 году, когда турецких граждан в Германии был уже почти миллион (на самом деле намного больше, так как натурализованные (получившие гражданство) в статистику уже, разумеется, не попадали), был принят закон «О воссоединении семей». Закон, разрешающий гастарбайтерам привозить в Германию своих жен, детей и прочих близких родственников. Принят он был с официальной формулировкой о снятии социального напряжения в среде одиноких мужчин. Если говорить человеческим языком, без эвфемизмов, потому что случаев изнасилований немецких женщин турками становилось все больше и больше. (Эх, параллели-аналогии!) Правительство Федеративной Республики даже предпринимало попытки к реэмиграции турецких рабочих. Естественно, не с помощью силовых или принудительных мер, а с помощью значительного материального стимулирования. В какие-то периоды, например в ходе рецессии 1966–1967 гг. или кризиса 80-х, это приносило определенные плоды. Но въезжало все равно больше, чем удавалось спровадить с миром на родину. Любопытный факт, не правда ли? С одной стороны, бесконечные мантры об экономической целесообразности, материальной выгодности, «дружбе народов», «национальном равенстве», а с другой – правительство само готово доплачивать, лишь бы избавиться от засидевшихся гостей!

Сухим, четким языком, с упором на цифры и факты, о процессах, происходивших и происходящих поныне в Германии, написана книга члена правления Бундесбанка Тило Сарацина. Книга называется так же просто и емко: «Германия: самоликвидация». Этот труд стал общеевропейским бестселлером, поскольку поднятые вопросы касаются не только Германии. Немецкое информагентство DPA привело данные социологического опроса, согласно которым 51 процент опрошенных граждан ФРГ полностью поддерживают те мысли, что высказаны в книге. Есть, впрочем, и ее противники. Коллега Сарацина вице-президент турецкого центрального банка Ибрагим Турхан в интервью газете Sabah заявил, что «Аллах мог бы дать Сарацину побольше мозгов». Генеральный секретарь Центрального совета евреев Германии Штефан Крамер сравнил автора с Гитлером, Герингом и Геббельсом в одном лице, заметив, что они были бы ему благодарны. Наконец, прокуратура Германии начала предварительное расследование в отношении Тило Сарацина по факту разжигания межнациональной розни.

Но давайте все-таки не убоимся того, кому «не хватает мозгов». Того, кому благодарны Гитлер с Герингом, Геббельсом и, вероятно, далее по списку и кто дружбу пламенную нерушимую немцев с «тоженемцами» разрушить хочет, рознь разжигая. Давайте, пусть и с опаской, аккуратно посмотрим, чего же такого это «чудище-юдище» в книжке своей могло написать?

Начнем с того, что книга «Германия: самоликвидация», ставшая, повторюсь, общеевропейским бестселлером, в Российской Федерации, естественно, не издавалась и даже не переводилась на русский язык. (В данный момент издана. – М.Р.) Читать ее можно либо в оригинале, либо на языках тех стран, в которых она издавалась. Но и в России нашлись энтузиасты, кто по личному почину и не на коммерческой основе книгу перевел. В данный момент нас интересует тот период в истории Германии, о котором мы вели речь выше. Период 20–30—40-летней давности:

«На протяжении последних 45 лет рассуждать о демографическом кризисе считалось неблагоразумным. Тот, кто был не согласен с мнением большинства, представляющим все в безобидном свете, тот, кто был обеспокоен, рано или поздно вынужден был признать, что он одинок в своем мнении и часто получал обвинения в национализме. Помимо этого общественные обсуждения в Германии имеют странный парадокс: с одной стороны, публичные дискуссии возникают в связи с желанием поразвлечься и получить удовольствие от скандала, с другой стороны, в открытых спорах все чаще возникают эвфемизмы политических терминологий.

Вообще о последствиях низкой рождаемости ничего нельзя было говорить, если вы не хотели попасть под подозрение. Сейчас, когда поколение 60-х беспокоится о своих пенсиях, говорить об этом стало можно, но это произошло на 40 лет позднее, чем должно было произойти.

Негативно отзываться об интеграции иммигрантов в общество было всегда запретным. А уж говорить о том, что все люди разные, а именно, кто-то менее или более интеллектуально одаренный, кто-то ленивый, а кто-то старательный, кто-то более или менее нравственно крепкий, и вовсе никто не мог. Дискуссии на тему ошибок в управлении государством также являлись табу».

В своей книге Тило Сарацин много внимания уделяет вопросам демографии. На этом моменте мы сейчас акцентироваться не станем, тем более что он не одних лишь немцев и западноевропейцев с американскими WASP касается. Нам интересна другая мысль. Прежде всего то, что не сегодня, не вчера, а уже достаточно давно в Германии наступили времена, когда людям не рекомендовалось задумываться о кое-каких вещах. Нет-нет, не о сомнениях в успешной интеграции культурно чуждых иммигрантов речь – боже сохрани! Такие вещи, да еще и в Германии после Второй мировой – абсолютное табу. Это же нацизм с фашизмом и экстремизмом в чистом виде! Так и до концлагерей недалеко! Но, как видим из книги жившего в ту пору Сарацина, даже невинные на первый взгляд вопросы казались кое-кому крайне опасными. А на тех немцев, кто задумывался на шаг вперед и их задавал, вешали ярлыки обвинений в национализме. И не по глупости или от безделья вешали, как может показаться. Далеко не по глупости! Допустим, что может быть плохого или опасного, если человек обращает внимание своих сограждан на не слишком радужные демографические перспективы? Это в обескровленной страшной войной стране-то! О том, что постепенно начинается тенденция к уменьшению рождаемости. Или ставит вопросы об экономической нецелесообразности привлечения работников со стороны, раз своих безработных полно. А здесь-то что не так? Однако, как видим, нельзя было такие вопросы ставить. И не только в Германии.

И все-таки можно увидеть различия в тех глобальных процессах, которые вдруг одновременно начались и в Америке, и в Европе после странного взлета и падения короткой, но мощной операции «Маккартизм». Различия не стратегические, а тактические.

Каковым, с еще незапамятных царских времен, был для нас – россиян – стереотип, допустим, француза? Утонченный гедонист, ценитель элегантных нарядов, любитель изысканной еды, напитков и женского пола, обладатель хороших манер. Ну, и еще человек, как бы так сказать помягче, рачительный: не мот, одним словом. Учтем еще, что обвинить француза в задавании опасных вопросов было бы сразу после войны несколько затруднительно – все ж таки в коалиции Союзников Франция состояла и с нацизмом боролась. И потому – та самая «подслащенная пилюля». Зачем представителю такого утонченного народа грязную работу выполнять, когда для того из других мест желающих подвезти можно? А теперь вспомним слова Катрин Витол де Венден, что: «В сознании современных французов укоренилась развращающая мысль – выполнять грязную работу может только мигрант».

Но немец же – стереотип немца это – не только бравый вояка, но и образец дисциплины, аккуратности и трудолюбия. И станет такой, привыкший к аккуратности и труду человек, за собой, извините, дерьмо подбирать. Как пить дать станет, как ни изгаляйся, ведь к чистоте и порядку с детства приучен! А вдобавок еще и безработица с послевоенной бедностью подстегивают. Как с этим-то быть?

А запретить лишние вопросы задавать, и все тут!

А на недогадливых и упрямых управа найдется, не сомневайтесь.

Ладно. С экономикой и вопросами неудобными по ней ясно. Всем по «пилюле подслащенной», а немцам просто рот на замок. Рецепт найден. Но с демографией-то что придумать? Ну, немцам опять же – тот же «рецепт». Это зачем это вы, немцы, так о рождаемости печетесь? Может, вы снова солдат хотите расплодить германских, чтобы всему миру угрожать?!

А как с остальными европейцами поступить, чтоб мозги мыслями не пачкали?

Спокойно! На это сразу три ответа, – три фактора по странному стечению обстоятельств тут же отыскались. И хороши они – вкупе.

Каждый человек на планете Земля любит то, что модно и весело. И далеко не каждый то, что постыдно и осуждаемо. Но если постыдное и осуждаемое весьма вписывается в нужную схему, что делать? Ответ очевиден – сделать так, чтобы постыдное и осуждаемое превратилось в модное и веселое. Да вот хоть с азов, прямо с названия и начать:

«Большая Российская Энциклопедия»:

«Гей (англ. gay) – английское прилагательное, изначально означавшее «беззаботный», «веселый», «яркий, театральный». Однако в современном английском языке (с 1960-х) это слово обычно используется как существительное или прилагательное, обозначающее однополую сексуальную ориентацию – гомосексуальность».

Весело и модно стало являться геями, которые, как известно и как поет классик русского шансона Вилли Токарев: «всегда приметные, всю жизнь бездетные, и на аборты эти дяди не идут». Яркие, красочные гей-парады привлекают в свои ряды новых бойцов-участников. Простота и доступность в поисках новых партнеров, а главное – некая элитарность, создают нужную ауру удобства и приобщения к «тайному высшему обществу». Во всей Европе существуют аналоги популярного анекдота: «Доктор, я гей. – А вы артист, кутюрье, режиссер, художник, политик? – Нет, доктор, я слесарь. – Э, ну, тогда вы не гей. Вы…». Ну и для пущей «элитарности» сделать так, чтобы на социальную верхушку попадали нужные люди. Дать толчок, а после они и сами своих подтянут.

То есть имеется определенная категория людей, коих влечет в сексуальном плане не к противоположному, а к собственному полу. И всегда, во все времена имелась. Этих людей не нужно заманивать красивыми названиями, модными парадами, рекламой элитарности и возможностью легкого «круизинга» – поиска новых партнеров. Эти люди – такие, какие они есть. И будут оставаться верными своим предпочтениям, несмотря ни на что.

Однако таких людей – «истинных гомосексуалистов», как обозначают медики, есть определенное количество. А если сделать так, чтобы это количество искусственно увеличить с помощью людей не с врожденными, а с приобретенными наклонностями? Легко! Нужно просто, чтобы постыдное и осуждаемое превратилось в модное и веселое.

Эта же картина и с представительницами противоположного пола. Даже термин общий придуман – ЛГБТ. Лесбиянки, геи, бисексуалы и трансвеститы. Резонно было в те времена начала 60-х – начала восхождения трехглавой царицы, предположить, что большинство представителей ЛГБТ-сообщества не смогут или не захотят иметь детей. И не станут интересоваться вопросами демографии. Браки и усыновления еще запрещены, да и своих детей иметь не можешь: с чего уж чужими-то интересоваться? И теоретически в первый фактор можно было бы подтянуть любые нетрадиционные сексуальные вкусы. Все они, так или иначе, отвечали поставленным задачам. Просто оказалось, что создать предпосылки для пропаганды ЛГБТ-движения в странах Европы и США более перспективно, нежели чем пропаганда, допустим, зоофилии. Разумеется, и в Европе, и в США определенный процент тех, кто предпочитал проводить досуг не с мужчинами, не с женщинами, а например, с осликами – имелся. Но все-таки процент, простите за тавтологию, любителей любви с ослами в Европе – Америке был невелик, не тот случай. И потому упор пока был сделан на более традиционное ЛГБТ.

Хорошо. Но ведь, как ни пропагандируй, как ни создавай предпосылки, а людей с традиционными сексуальными предпочтениями все равно останется подавляющее большинство. У них будут семьи, а соответственно, и…

А женщина не инкубатор! Это мужчины из сексистских и шовинистических побуждений выдумали устаревшие догмы, что женщина должна быть «хранительницей домашнего очага», «ангелом-хранителем своих детей», «верной и преданной женой» и прочую атавистическую глупость. Долой заскорузлые стереотипы! Женщина – полноправный член общества, со всеми доступными возможностями. Она имеет полное право развиваться в профессиональном плане, делать карьеру, строить личную жизнь таким образом, чтобы прежде всего получать удовольствие, а не ради семейных уз. «Думай прежде всего о своем оргазме» – таков был девиз, ставший новым рекламным слоганом в многочисленных женских журналах.

Ну, и чего такого плохого, по большому-то счету? В конце концов, шла вторая половина XX века. Мир стремительно развивался и менялся. Действительно трудно что-либо возразить, трудно найти осмысленные аргументы, чтобы отказать женщинам в нормальных человеческих правах. Нельзя запретить или ограничить кого-то в возможности самореализации, если человек способен достичь определенного успеха. И если одна условная женщина Х и в потенциале, и по окончательному результату сможет добиться в определенной сфере большего, чем условный мужчина Y, то никто не вправе лишать женщину возможности доказать это на практике. Если этого не получится – значит, жизненные законы все расставят по своим местам. Но законы эти будут равны для всех.

Давайте не будем лукавить. Если мы возьмем абсолютные результаты – женщина мужчине неровня ни в физическом смысле, ни в интеллектуальном. Ни одна женщина в мире не сможет победить абсолютного чемпиона по тяжелой атлетике или по боксу. Никогда чемпионка мира по шахматам не выигрывала у чемпиона мира по шахматам в матче за корону, состоящую, заметьте, не из одной, а из нескольких партий, чтобы исключить элемент случайности. Да такого матча и в регламенте-то нет. Казалось бы, почему? Отбросим бокс, штанги, футбол и прочие атлетические виды спорта. Но в шахматах же не нужны груды мышц, вес, скорость бега? Однако при всем при этом любому ясно, что чемпионка мира по шахматам в пух и прах разобьет подавляющее большинство мужчин на планете. Даже разрядников, а возможно, выиграет и у кого-то из гроссмейстеров мужчин. А много ли мужчин найдется в мире, способных хотя бы приблизиться к результату, который показала Тамара Райнвотер-Гримвуд в уже далеком 1994 году в жиме лежа штанги от груди – 182,5 кг? Да большинство мужчин и сотни килограммов-то не выжмут никогда. И что бы получилось, если бы кто-то сказал маленькой Тамаре, пришедшей на свою первую тренировку, что у нее ничего не получится априори, поскольку она девочка?

То же самое – равные возможности – могут быть у женщин во всех областях. Допустим, карьерный профессиональный рост. Главное, чтобы стартовые и прочие условия были равны, без перекосов как в одну, так и в другую стороны. Что касается такого щепетильного момента, как начавшаяся в те годы пропаганда получения женщиной сексуального удовольствия: простите, но плотские законы природы никто не отменял. В общем-то женщина не только инкубатор, лишенный эмоций. Перегибы просто не нужны.

Ага! – скажет кто-то. – Вот и получилось в итоге то, о чем в своей книге писал Сарацин! Европейские женщины стали заботиться о карьере, о сохранении фигуры, о возможности нагуляться, пока не замужем, а потому и такой демографический результат. Все же ясно?

Не торопитесь. Если бы дело обстояло в одном лишь этом, будущей демографической катастрофы бы не произошло. И вот почему. Разумеется, рождаемость бы сократилась в любом случае. Кто-то из женщин делал карьеру, а кто-то, кому это не нужно или не получилось, не делал бы. Кто-то пускался во все тяжкие, а кто-то становился хорошей женой и матерью. Не забудем и о том, что уровень развития медицины в развитых странах успешно побеждал детскую смертность, повышал предельный возраст женщины для рождения ребенка, увеличивал продолжительность жизни, наконец. Не забудем, что раньше шел постоянный прирост населения, регулируемый болезнями, детской смертностью, войнами. И при сохранении такого же прироста в отсутствие войн (оружие-то ядерное) и успехах здравоохранения Европа бы скоро задохнулась от перенаселенности даже без всяких мигрантов. И если бы дело обстояло только в этом факторе – сама жизнь все бы отрегулировала без посторонней помощи.

Но как же тогда с результатами, которые сегодня наблюдаем?

А вот здесь-то, вмешиваясь в естественный процесс, в дело вступила тяжелая артиллерия:

«Я хочу видеть мужчину избитым в кровавое месиво, с каблуком, забитым ему в рот, подобно яблоку в пасти у свиньи».

Эти слова принадлежали американской феминистке Андреа Рите Дворкин, будущему автору садомазохистского романа «Лед и пламень», начинавшей свою карьеру в 60-х годах. Дворкин выступала за отмену запрета на проведение абортов, распространение контрацептивов среди маленьких девочек и сравнивала угнетение женщин с преследованием евреев в годы холокоста.

«Я считаю ненависть к мужчинам почтенной и возможной политической позицией. Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации – достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям».

Так считала американская писательница Робин Морган, возглавлявшая в начале шестидесятых организацию «Движение женщин».

«Мужчина по своей натуре – кровопийца, эмоциональный паразит и потому без морального права на жизнь, потому что никто не имеет права жить за счет другого. Насколько люди через свое более высокое развитие и сознание имеют преимущественное право на жизнь по отношению к собакам, так и женщины имеют больше прав на жизнь, чем мужчины. Уничтожение всех мужчин поэтому хороший и оправданный поступок; поступок, который во благо как всем женщинам, так и всему миру».

Это уже цитата американской писательницы Валери Соланас из «Общества полного уничтожения мужчин», которая опубликовала в 1967 году главный труд – своей жизни: «SCUM Manifesto». В манифесте «SCUM-а» (англ. – мразь, дрянь, дерьмо) обосновывалась теория, что все мужчины завидуют и угнетают женщин, поскольку не могут иметь влагалище.

«Всякий секс, даже обоюдный между мужем и женой, является актом насилия мужчины над женщиной».

Ну а эту революционную мысль высказывала еще одна представительница второй волны феминизма 60-х, американская писательница Катарин МакКинон. Именно она являлась автором крылатой фразы: «Мужчина нужен женщине, как велосипед рыбе», доказывая в своих произведениях, что если женщина все-таки решит иметь ребенка, необходимо изолировать его от отца, во избежание изнасилования.

Аналогичные высказывания стали раздаваться в 60-х и из уст европейских феминисток. Главная идея, помимо ненависти к мужчинам, заключалась в том, что женщина не должна создавать семью. И по возможности не иметь детей. Разногласия вызывал только вопрос о сексуальном удовлетворении. Шли теоретические философские споры, нужно ли использовать для этого мужчину? Одни феминистки выступали за лесбийские отношения или за самоудовлетворение с помощью подручных средств, другие же считали, что в некоторых случаях секс с мужчиной приемлем, если считать именно мужчину объектом сексуальной эксплуатации. Так или иначе, движение феминисток ширилось. И даже те женщины, которые не принимали эти идеи полностью, под воздействием широкого освещения в средствах массовой информации проникались некоторыми из них.

Кто-то заметит, что данный фактор не мог быть вызван искусственно. Что радикальные идеи зарождались давно. Что в любое время существовали подобные настроения среди некоторого количества женщин.

Согласен. Специально взрастить определенное количество женщин, пропагандирующих мужененавистнические идеи и отрицающих традиционные семейные ценности, к заранее определенному сроку нельзя. Они сами по себе во все времена существовали, а не по заказу. Но давайте подметим и кое-какое отличие между отношением общества и властей к этим идеям до 1960-х годов.

«Ассоциация по изучению еврейских общин в диаспоре»:

«Инициатором изменения семейных отношений и контроля рождаемости была анархистка Эмма Голдман. В многочисленных публикациях, в том числе в книге «Торговля женщинами» (1916), она обличала аморальность современного, особенно американского общества. По ее мнению, причиной политического и экономического неравенства женщин был тот факт, что девушек воспитывали как сексуальный товар, но держали в неведении относительно половой жизни. Эмма Голдман считала, что борьба за избирательное право не уничтожит существующие в обществе модели власти и не покончит с закрепощением женщин. Она обвиняла суфражисток в том, что они не выступали против института брака и почти не боролись за контроль рождаемости как необходимое условие освобождения женщины. Ее популярные лекции на идиш и английском языке и брошюры, посвященные применению противозачаточных средств, принесли Голдман скандальную известность, которая… привела к ее аресту, а в 1919 г. – к высылке из США».

Чувствуете разницу? Вроде все тот же набор: выступления против института брака, контроль рождаемости, контрацептивы для девочек и пр. Однако последствия разные. В случае Эммы Голдман – арест с последующей высылкой. А в случае с феминистками «второй волны» с феминистками 60-х – рекламная поддержка в прессе и других СМИ, открытая пропаганда идей уничтожения мужчин без оглядки на правоохранительные органы, активное сотрудничество книгоиздателей, готовых выпускать приличными тиражами лесбийские садомазохистские фантазии и прочие «манифесты дерьма».

Разумеется, движение феминисток в 1960-х годах в высказываниях и делах представляло собой крайне мягкую, корректную форму феминизма. Это был феминизм, так сказать, с человеческим лицом. И ему, конечно, было далеко до современного феминизма, о котором мы поговорим позже. Однако его идеи успешно распространялись, а значит – промежуточные цели были достигнуты.

Ну и третий «демографический» фактор, послуживший тому, что мы (вернее, европейцы и американцы) имеем на сегодняшний день. (Впрочем, мы тоже.)

Что может быть с теми, кто избежал первых двух? С теми, кто не примкнул к «парадам гордости», и, поскольку третий фактор касается в основном женщин, не стремился «видеть мужчину избитым в кровавое месиво, с каблуком, забитым ему в рот, подобно яблоку в пасти у свиньи»? С теми женщинами, которые были готовы создать семью, рожать детей и воспитывать из них достойных носителей ценностей собственного народа, игнорируя феминистский «контроль за рождаемостью»?

Правильно!

Информационное агентство «Новости Америки»:

«С конца 1950-х годов власти американских штатов начали массово отменять законы о запрете межрасовых браков. Вплоть до 1967 года 16 американских штатов из 50 еще имели такие законы, пока Верховный суд США\US Supreme Court не принял решение об окончательной отмене по всей стране…

В прошлом статистика свидетельствовала о том, что межрасовые браки чаще всего заключались между людьми с низким уровнем образования. В период с 1940 по 1960 год белые американцы, не имеющие даже диплома об окончании школы, были самыми вероятными участниками межрасовых браков… В то же время высокообразованные американцы крайне редко создавали подобные семьи. Тем не менее… ситуация начала меняться….

Браки между белыми и азиатами были редки вплоть до 1960 года. Тем не менее начиная с 1960 года их число начало расти и к 2000 году увеличилось в десять раз».

Здесь очень тонкий момент. Как мы помним, Америка – страна иммигрантов. Тех, кто эмигрировал из разных стран и континентов: где по доброй воле, а где и на рабовладельческом корабле. И потомки этих людей могут считаться американцами в равной степени, несмотря на вероисповедание и цвет кожи. Почему же не может случиться так, что два человека разных рас, с детства живущие в одной стране, встретились и полюбили друг друга? Кто скажет, что такое невозможно? И кто им может это запретить? Само собой, что подавляющее большинство мужчин и женщин выбирают себе спутника жизни среди своего этноса, сохраняя и поддерживая культуру, традиции, кровь, национальное достоинство. Это совершенно естественное, жизненно-необходимое и прекрасное стремление. Но ведь бывают же и исключения! Причем с искренними чувствами друг к другу, а не напускными или навязанными оболванивающей пропагандой. И это опять же естественный ход жизни, в который нельзя вмешиваться. Этому нельзя мешать.

Но и сознательно, умышленно, расчетливо навязывать – тоже нельзя.

А как же европейские страны, с этнически однородным составом исконных коренных жителей?

Вот один из примеров:

«Комсомольская правда» 2011, интервью с директором Института стран СНГ Константином Затулиным:

«В тихой, спокойной, спортивной Норвегии в 60-х годах власти сняли миграционные барьеры для граждан Среднего Востока… Так называемые ученые решили, чтобы повысить жизнестойкость норвежцев, привлечь на помощь людей, далеко отстоящих от них «по генетической линейке»… Но южные парни привезли с собой своих девушек, бабушек, дедушек и всех остальных. Так в центре Осло возник, например, целый пакистанский квартал».

Представим себе ситуацию. Американская школа. Белая девочка и черный мальчик растут вместе, дружат, потом влюбляются. Одноклассники выбрали себе спутников жизни своей расы, а эти мальчик и девочка нет – потому что любовь. А теперь вернемся к рассказу Константина Затулина. Это вообще на что похоже?! Это что же – племенной скот, что ли, для осеменения везут?!! Кобелей для случки, чтобы потом щенков продавать? (Так ведь даже кобелей везут той же породы, а не каких-нибудь безродных дворняг, к примеру). Корову же никто не спрашивает, нравится ли ей бык заморской породы? Решил фермер, и все тут: спарится, как миленькая. Как вообще себе представляли процесс «так называемые ученые», которые сделали это, из интервью Затулина: «чтобы в прямом смысле слова обновить кровь норвежского народа» и «повысить жизнестойкость»?

Мы сейчас не станем вдаваться в генетические научные аспекты пользы или вреда от межрасовых смешений. На тему о генетических исследованиях в данной области наложено едва ли не самое страшное табу в человеческой истории, сравнимое с табу на попытки ревизионистов исследовать холокост. Не станем мы вдаваться и в проблему «людей, далеко отстоящих по генетической линейке» в смысле культурных, нравственных, ментальных, образовательных, воспитательных, религиозных и прочих различий. Сам способ, инициатива в котором якобы исходила от каких-то «ученых», выглядит… шокирующим. Очень топорная работа! Привезли, значит, «горячих парней», расселили кое-как, да и запустили на тихие, чистые, патриархальные улицы норвежских городков. А еще лучше прямо к стенам школ, училищ, колледжей, институтов, университетов организованно подвозить: туда, где концентрация молоденьких девочек имеется. И ножи для удобства раздать.

А если норвежские девушки вдруг не захотят «повышать жизнестойкость» не пойми с кем? Ведь может же такая оказия вдруг случиться?

Вспомним – нужно сделать так, чтобы было – модно и весело. Пропагандистская машина была запущена. Но в те времена она еще не набрала своих оборотов. Не достигла своего кошмарного апогея. Может быть, и поэтому тоже – пришлось завозить следом «девушек, бабушек, дедушек и всех остальных». Помните, почему «закон о воссоединении семей», чтобы «снять социальную напряженность» в Германии принимать пришлось?

Вот-вот – и мы о том же…

Честно говоря, даже мотивация, якобы исходившая от ученых, не до конца ясна. Что-то о «замкнутой популяции» норвежцев и опасности «наследственных заболеваний». И если в других странах проталкивалась мысль о необходимости привлечения дешевой рабочей силы или о некой «моральной ответственности», то в патриархальной Норвегии, а с ней и в Швеции, Дании, Финляндии вдалбливались околонаучные теории о «неполноценности будущих поколений», «вырожденцах», «общенациональном инцесте» и прочие страшилки. Но, во-первых, даже если что-то из вышеперечисленного и имеет под собой какие-то основания – почему бы тогда этим народам не помочь самим себе? Друг другу помочь? Ведь культурных, ментальных, религиозных и т. д. трудностей нет и не предвидится, – так разрывайте круг «замкнутой популяции», увеличивайте взаимоконтакты. Да хотя бы обменивайтесь студентами, к примеру.

А во-вторых: что касается «вырожденцев», вот кое-какая информация к размышлению:

Итальянская газета «La Repubblica»:

«Данные исследования, проведенного двумя учеными, профессором Джоном Комлосом из Мюнхенского университета и профессором Бенджамином Лоердалем из Принстонского университета, опубликованные в британском научном журнале «Annals of Human Biology», свидетельствуют о том, что самыми высокими в мире являются голландцы… На втором месте норвежцы, следом идут датчане…»

«Программа развития ООН»:

«Первые места по продолжительности жизни занимают норвежцы, шведы, японцы и исландцы… Средняя продолжительность жизни норвежцев почти в два раза превосходит этот же показатель в Нигере».

«The Legatum Prosperity Index»:

«Норвежцы занимают четвертое место в мире по уровню здоровья населения. Прирост населения держится практически на одном и том же уровне… Смертность снижается. В среднем уровень здоровья населения очень высок, а смертность среди новорожденных находится на минимальном уровне».

Ну, и еще такой маленький, но очень любопытный штришок. Особенно, если со «страной иммигрантов» сравнить. Той, где «плавильный котел национальностей», межрасовые сношения и прочие радости. Где нет «замкнутой популяции», а следовательно, «вырожденцев»:

«Saint Louis University School of Public Health»:

«Ожирение в наименьшей степени среди развитых стран мира поразило Норвегию (всего 6 % норвежцев имеют ненормально большой вес)».

«National Center for Health Statistics»:

«Первое место в мире в рейтинге по ожирению занимают США. Ожирением страдают 30,5 % взрослых американцев».

Как-то не очень вяжется со «смертельно больной нацией», вымирающей в «замкнутой популяции», не находите?

Вы скажете, что эти данные современные. А может, как раз в 60-х-то рост, вес, продолжительность жизни и уровень здоровья норвежцев были настолько плохими, что поэтому-то и пришлось могучих пакистанских и других парней на подмогу звать.

На это я отвечу, что в 60-х среднемировые показатели были еще выше. По той простой причине, что в современной статистике, помимо этнических норвежцев, учтены новые «тоженорвежцы» (12,2 % от общей численности населения, 2011 год), из Пакистана, Ирака, Ирана, Йемена, Сомали, Нигерии, Конго, Зимбабве и т. д. и т. п. Статистическую информацию, например, об уровне здоровья населения этих стран мы здесь приводить не будем. Поверьте на слово: ничем хорошим эта информация нас не удивит.

В общем, очень «топорная работа», с привлечением околонаучных медицинских изысканий. Однако свои плоды она в конце концов принесла. Но куда проще апробированный метод: с «нехваткой рук», «моральной ответственностью» и т. д. Как, допустим, в Великобритании. Уж эта-то бывшая империя столько колоний по всему миру имела в период расцвета, что любому фору могла дать. И между прочим, в случае Британии моральная ответственность за прошлое действительно была. Много какие страны и народы ею эксплуатировались в свое время.

Так как к шестидесятым годам обстояло дело в Англии?

Нужно сказать, что к этому периоду на Британских островах уже проживали представители стран – бывших колоний. Понятно, что не так много, но между тем: «Рост численности иммигрантов из бывших английских колоний послужил причиной для возникновения вопроса о расовых взаимоотношениях… Рост расовой дискриминации и увеличение числа конфликтов на расовой основе привели к тому, что с 1962 по 1971 г. был принят ряд специальных законов о расовых отношениях» – (телеканал «Дискавери»).

Интересно также то, что если в первой половине XX века в Великобритании шел процесс репатриации – люди возвращались из колоний, получивших независимость, то с 1970 года ситуация изменилась. В связи с экономическими проблемами многие коренные жители Британских островов – англичане, шотландцы, уэльсцы (валлийцы) и ирландцы-иммигранты – начали эмигрировать из страны в Австралию, Новую Зеландию, Канаду, ЮАР. При этом естественный прирост населения к 70-му году достиг нулевой отметки. Если брать только коренное население, не учитывая английских граждан, имевших исторические корни в бывших колониях, прирост населения уже был отрицательным. То есть смертность белого населения превышала рождаемость. Этот процесс до наших дней не менялся, а только усиливался. На этом фоне любопытны статистические данные. К семидесятым годам прошлого века, когда смертность белого населения превысила рождаемость, население Великобритании составило менее пятидесяти миллионов человек. В наши дни – почти шестьдесят миллионов. Это не считая нелегалов, отказавшихся по понятным причинам от участия в переписи. Их, по данным Би-би-си, более полумиллиона. Что-то подсказывает, что процент нелегалов из европейских стран среди этого полумиллиона невелик.

* * *

Какой еще аспект был способен подготовить почву к будущему скорому воцарению трехглавой царицы? Что еще могло помочь, создавая предпосылки и расшатывая веками устоявшиеся ценности христианской европейской культуры? В самом начале книги мы об этом вскользь вспоминали. Тогда, когда упомянули Антона ЛаВея и его «Орден Трапезоида» – «церковь Сатаны». Но Антон был не один.

«Севастопольский Православный университет»:

«Сектантский бум, возникший на территории бывшего Советского Союза в начале 1990-х годов, явился своеобразным запоздалым эхом событий, разворачивавшихся в Европе и в США в 60—70-х гг. ХХ века. Глубокий кризис традиционной религиозности в этот период создал условия для возникновения огромного количества сект, предлагавших новую альтернативную духовность… Многие активно действующие сегодня в России и на Украине секты зародились или обрели свою силу в Западной Европе и США именно в этот период. Многие доморощенные сектантские группы также базируются на идеях, приобретших популярность на Западе именно в это время».

Когда мы говорили о «церкви Сатаны» в период ее становления, отмечали ее относительную немногочисленность в те времена. Это позже она добьется невиданных умопомрачительных успехов. Это позже ее адептов станет так много, что советники кандидатов в президенты самой могущественной страны мира станут советовать своим нанимателям: ни в коем случае не делать упор в предвыборных речах на христианские ценности. Дабы не оскорбить чувства избирателей-сатанистов. А еще лучше – сказать сатанистам что-нибудь лестное. Но малочисленность сект компенсировалась в те годы их количеством, увеличивающимся с каждым годом. Главное же – запустить процесс.

Кто-то заметит: конечно, «сатанисты», да и другие сектанты подрывали религиозные устои западного христианского общества. Но с практической стороны, с позиции опасности физического вырождения и физической и умственной деградации, чем их существование было опасным? Вон ведь, даже ЛаВей имел детей, проводил обряды венчания, может, и дело-то всего лишь в голых терминах?

Давайте взглянем, такими ли уж безобидными в интересующем нас вопросе являлись все эти альтернативные религиозные течения?

Через два года после образования «церкви Сатаны» в местечке Хантингтон-Бич, в Калифорнии, некто Дэвид Бранд Берг объявил себя Давидом-Моисеем и создал с последователями – неблагополучными подростками – организацию «Подростки для Христа». Позже в прессе их назовут «Дети Бога», а сами они переименуются в «Семью интернационалистов». На удивление быстро нашлись меценаты, предоставившие для проживания «интернационалистам» целое ранчо. Со всей Америки на ранчо потянулись и целые семьи с детьми и одиночки, привлеченные проповедями нового Мессии и письмами, которые он рассылал, называя их «письмами Мо». Что же привлекало людей? Да, в общем-то, вещи не слишком достойные, но зато облаченные в яркий фантик из благообразных слов. «Интернационалисты» считали, что спасутся от Страшного суда только с помощью сексуальной раскованности: устраивая оргии, в том числе и с участием детей. Пропагандировались «свингерские» отношения, с обменом партнерами во имя «спасения души», а сам Берг при этом не забывал и о «мирских делах». Для тех, кому уже нечего было пожертвовать общине, например недвижимость или деньги с банковского счета, «учитель» придумал «рыбалку флиртом». Женщин своей общины он поощрял приобщать к «спасению через постель» всех желающих. Разумеется, не безвозмездно. Говоря нормальным языком – заниматься проституцией. С той лишь разницей, что если обычная проститутка отдает сутенеру определенную часть заработанных денег, «интернационалистки» отдавали своему «учителю» все до последнего цента.

В общем-то Берг прожил жизнь припеваючи. Впоследствии купил несколько дискотек, переименовав их во «дворцы молодежи» и «клубы для бедных ребят». Работавшие там «жрицы спасения и любви» должны были даже составлять для Берга письменный отчет, сколько клиентов… то есть сколько «заблудших» удалось спасти. А главное – за сколько. Позже уехал покорять Европу, проживая то на вилле под Флоренцией, то на канарском острове Тенерифе, то в португальском курорте Эшториле. Количество сторонников росло. С них теперь требовалось не только переписать все имущество, но и то, что возможно будет завещано впоследствии.

В 1994 году «мессия» скончался, не успев выполнить обещание и всех «спасти». Но его многомиллиардная «бизнес-империя» жива и по сей день. В России она действует с 1994 года под названием «Семья».

Как видим, с точки зрения поднятого вопроса далеко не безобидная секта. Это уже не только пустая псевдорелигиозная болтовня. Когда люди обрубают все связи с прошлой жизнью, чтобы «спасаться» свальным совокуплением и проституцией, они вряд ли смогут быть полезными для своей страны и своего народа.

А вот другой известный «спаситель». Причем Берг, в сравнении с ним, был просто начинающим кустарем-шарлатаном.

В 1920 году в Корее родился человек по имени Ян Мен Мун. Впоследствии он поменяет имя Ян (дракон), на Сан, что по-английски означает «солнце», и станет Сан Мен Муном. Об этом удивительном человеке и его секте мы подробно поговорим позже. Сейчас же хочется констатировать, что первые мунисты-миссионеры появились в США в конце пятидесятых, а что касается безобидности идей на фоне традиционных христианских ценностей – позвольте привести несколько цитат из книг самого Муна 73–74—75-х гг. «Новое будущее Христианства», «Наше будущее в вере», «Восстановление роли Америки»:

«Если христианство не может объединиться с нашим движением, мы должны с ним бороться».

«К 1980 году мы одержим победу над христианским миром. Вступая в 2000 год, мы вступим в эру Церкви объединения. Это значит, что наше движение охватит весь мир».

«У христианства не останется надежды, оно придет в упадок. Его духовный огонь потухнет. Церкви станут погребением наследия прошлого».

И, наконец, главное:

«Чем более активно мы работаем, тем скорее христианский мир рухнет».

Ну, и последнее в нашем кратком предварительном обзоре наиболее значимых сект, расплодившихся в Западном мире, как грибы после дождя… после окончания операции «Маккартизм».

В тот самый год (1954), когда сенаторы и пресса уже покидали зал, когда на трибуну поднимался попавший в опалу Джозеф Маккарти, была официально организована «Церковь саентологии», существовавшая с 1953-го. Строго говоря, имелись и другие течения саентологов, последователей «прикладной религиозной философии» американского писателя-фантаста Рона Хаббарда и его книги 1950 года «Дианетика: современная наука о разуме». Но именно «Церковь саентологии» явилась наиболее мощной организацией саентологов. По большому счету саентология не была никаким новым религиозным течением. Смесь оккультизма, сатанизма из трудов небезызвестного сатаниста Алистера Кроули, наследники которого неоднократно обвиняли Хаббарда в плагиате, адаптированный для европейцев необуддизм и неоиндуизм, опять же адаптированный другими людьми, идеи по психологии тех времен (устаревшие ныне), идеи из дешевых фантастических книжек, ну и набор собственных мыслей Хаббарда. Весь этот коктейль в конечном счете преследовал отнюдь не религиозные, а чисто коммерческие цели. О чем сам Хаббард весьма откровенно высказался на съезде писателей в 1949 году в Нью-Джерси: «Писать, чтобы получать по центу за слово – смешно. Если человек действительно хочет сделать миллионы долларов, то лучший способ – это основать свою религию».

А позднее раскрыл секрет:

«Делай деньги – делай больше денег – заставляй других людей работать так, чтобы делать деньги».

Для него, естественно, делать – для Хаббарда!

С помощью так называемого «одитинга» (промывания мозгов, если говорить прямо) опытные саентологи втягивали в секты новых членов, превращая их в настоящих зомби. Ну и, разумеется, присутствовало отрицание любых иных ценностей, кроме «всесильного учения Хаббарда».

Что интересно – в восьмидесятых годах XX века в странах Запада еще предпринимались попытки противостоять все увеличивающемуся влиянию разномастных сект. Даже на правительственном уровне! Создавались целые антисектантские организации:

«Севастопольский Православный университет»:

«Широкое распространение сектантства в Западной Европе и США быстро вызвало достаточно активное противодействие. Антисектантское движение вскоре также стало весьма влиятельной силой. В конце 70-х годов появилось несколько крупных организаций, имевших в своем составе психологов, религиоведов и даже собственных агентов, внедрявшихся в секты с целью разрушить их изнутри. Эти организации получили поддержку со стороны властей и христианских церквей, преимущественно протестантских. Крупнейшими противосектантскими организациями США стала CAN («Сеть осведомления о культах»), а также AFF («Американский семейный фонд», основанный в 1979 году)».

Но те годы были годами становления. Годами накопления сил на всех будущих фронтах толерантности. Так армия агрессивного государства стягивает к границам войска, чтобы в нужный момент нанести всесокрушающий удар.

И момент этот в конце концов наступил. На рубеже девяностых рассыпался Варшавский блок, в 91-м рухнул Советский Союз, и ничто уже не мешало трехглавой царице официально взойти на трон в 1995 году.

Глава 2

Царица восходит на трон

В Париже на площади Фонтенуа в зале заседаний Штаб-квартиры ЮНЕСКО вот уже три недели кипела работа 28-й сессии государств – членов ООН по вопросам образования, науки и культуры. За время работы были согласованы все детали того, что должно было в итоге привести к помпезному торжественному финалу. Вспоминались уже принятые ранее, в предыдущие годы, декларации и меморандумы. Например, ДЕКЛАРАЦИЯ О ЛИКВИДАЦИИ ВСЕХ ФОРМ НЕТЕРПИМОСТИ И ДИСКРИМИНАЦИИ НА ОСНОВЕ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 25 ноября 1981 г. Или ВСЕМИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА I ВЕНСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ И ПРОГРАММА ДЕЙСТВИЙ, принятая в июне 1993 г. в Вене. Еще раньше (1951 и 1967) были приняты Протокол и Конвенция о статусе беженцев. Их тоже вспоминали добрым словом.

А что не так? Возьмем, к примеру, беженцев – экономических или политических. Допустим, произошло, не дай бог, страшное землетрясение. В небольшой стране. Допустим, в Дании. Большинство зданий разрушено, на дворе зима и людям элементарно негде жить. Разве что-то неправильное может быть в том, что ближайшие географические соседи Швеция, Норвегия и Германия приютят у себя лишенных крова людей? И предоставят им временный статус беженцев, так как декларация была принята еще до введения свободной для проживания еврозоны? Нет – все правильно и справедливо. Кому еще помогать, как не своим соседям, попавшим в беду.

Это экономические беженцы, попавшие временно в тяжелую ситуацию. Могут быть и беженцы политические. Даже не во время войн или политрепрессий, а когда правительство собственной страны не в состоянии обеспечить порядок и гарантировать мирное существование своих граждан. Как в африканском Сомали, хотя бы. Логично же, что более стабильные соседи по африканскому континенту дадут приют тем, чья жизнь подвергается опасности, пока обстановка не стабилизируется. Если на африканском континенте не найдется стран, способных экономически или по другим причинам впустить сомалийцев, то рядом с Сомали есть Саудовская Аравия. Там живут единоверцы, финансовых проблем нет, да и климат идентичный. Там нет холодных зим, как, к примеру, в Норвегии, нет никаких религиозных различий, никакого ментального, климатического и прочего дискомфорта. Все комфортно – живи и работай. Что же тут не так? Все так.

В декларации 1981 года говорилось о свободе вероисповедания и убеждений. Вспомним некоторые пункты:

«Не допустить игнорирование и нарушение прав человека и основных свобод, в частности права на свободу мысли, совести, религии или убеждений любого рода» (выделено мной. – М.Р.)

Что ж – весьма правильный пункт. Если у человека есть определенные убеждения, он имеет полное право их иметь. И не быть подвергнутым за это репрессиям со стороны кого бы то ни было. Например, убеждение, что правительство собственной страны сознательно обеспечивает массовый приток ментально и этнически чуждых иностранцев в прямой ущерб собственным гражданам, с крайне опасными для коренных жителей криминальными, экономическими, религиозными и демографическими последствиями. Вплоть до постепенного полного и необратимого уничтожения национальной самоидентичности в следующих поколениях. Как у Тило Сарацина в его книге о Германии. И не только у него. И не только о Германии. И если человеку за его убеждения власти угрожают уголовным преследованием, официальные лица других стран опускаются до оскорблений, а некие группы пришлых, не имеющих к коренному населению ни исторически, ни морально никакого отношения, угрожают физической расправой, то это прямое нарушение принятой государствами ООН декларации.

Или вот еще пункт от 1981 года:

«Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь религию или убеждения любого рода по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и выражать убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений.

Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь религию или убеждения по своему выбору…»

(выделено мной. – М.Р.)

И снова правильный пункт. Как можно запрещать кому-то самостоятельно выбирать то, во что ему хочется верить? Как можно запретить человеку сознательно выбрать ту религию, которая ему нравится? И что делать с теми, кто не просто запрещает апостасию (переход в другую веру), но и готов за это убивать? («Кто изменил религию – убейте его».) Что делать с теми странами, членами Организации Объединенных Наций, где подобное убийство, ко всему прочему, официально возведено в ранг закона, а любые проявления иных религий, кроме титульной, законодательно запрещены, как в Саудовской Аравии, например?

Так вот же – в декларации ООН 1981 года ясно сказано, с такими нужно бороться:

«…принять все необходимые меры к скорейшей ликвидации такой нетерпимости во всех ее формах и проявлениях и предупреждать дискриминацию на основе религии или убеждений и бороться с ней…

Все государства прилагают все усилия по принятию или отмене законодательства, когда это необходимо, для запрещения любой подобной дискриминации, а также для принятия всех соответствующих мер по борьбе против нетерпимости на основе религии».

(выделено мной. – М.Р.)

А ведь действительно будут бороться. Даже не на красивых словах бороться, а на деле. Еще как будут! Только далеко не со всеми, а, так сказать, избирательно. Если завтра в Белоруссии вдруг примут закон, карающий смертной казнью за переход из православного христианства в мусульманство, как вы думаете, долго ли Белоруссия будет оставаться членом ООН? Это для начала. А дальше – примут все соответствующие меры по борьбе и скорейшей ликвидации…

Как с православными сербами в Косово, например.

Но мы отвлеклись и забежали вперед. Давайте продолжим по порядку. Конференция в Вене в 1993-м. Последняя остановка перед окончательным решением вопроса всемирной толерантности. И здесь – красивые и правильные слова: уважение прав человека и свобод; скорейшее и полное искоренение всех форм расизма и расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; запрет на дискриминацию женщин, меньшинств, введение уголовной ответственности и т. д. В общем, все аспекты уже были затронуты, но не хватало главного. Именно ради этого главного и собрались в 1995 году в Париже делегаты в одном из зданий штаб-квартиры ЮНЕСКО под названием «Аккордеон». И через три недели 16 ноября 1995 года в обстановке абсолютного, всеобщего, возведенного в ранг религиозного экстаза триумфа приняли ДЕКЛАРАЦИЮ ПРИНЦИПОВ ТОЛЕРАНТНОСТИ. И закрепили ее навечно:

«В целях мобилизации общественности, привлечения внимания к опасности, кроющейся в нетерпимости, и оказания всяческой поддержки распространению терпимости и воспитанию в ее духе, мы торжественно провозглашаем 16 ноября ежегодно отмечаемым Международным днем Толерантности».

(выделено мной. – М.Р.)

Позвольте не цитировать детально этот исторический документ, буквально нашпигованный словами: толерантность, терпимость, многообразие культур, общечеловеческие ценности и пр. Достаточно сказать, что все аспекты, о которых упоминалось в первой главе, были затронуты сполна. С лихвой! Через край!! Давайте лучше посмотрим, к чему в итоге привело окончательное воцарение толерантности и ее подруг мультикультурности и политкорректности в нашей современной действительности. И рассмотрим все уже обсуждавшиеся аспекты подробно – по отдельности.

Поскольку с распадом Советского Союза Россия, так сказать, вошла в семью цивилизованных демократических стран, настало время и нашу страну добавить к обсуждению. Взглянуть, какие процессы стали происходить и происходят в ней в сравнении с уже рассматриваемыми нами Европой и Северной Америкой. Смогла ли трехглавая царица за более короткий период пустить у нас такие же глубокие корни?

Итак, давайте на время не станем отбрасывать в сторону пресловутый сексизм и по традиции уступим место прекрасной половине человечества. И в первой теме обсудим ее некоторых ярких представительниц.

Глава 3

За милых дам, за милых дам…

Собственно говоря, к моменту объявления всеобщей толерантности в 1995-м европейские, американские и многие другие женщины уже давно достигли полного равноправия с мужчинами. Давным-давно отгремела борьба за то, с чего и начиналось движение феминисток (суфражисток) – борьба за всеобщее избирательное право. И уже давно женщины не являлись исключительно домохозяйками: на равных с мужчинами строили карьеру. В вопросах равноправия в пикантной сфере тоже был достигнут относительный паритет. И если в далеком 1916 году уже упоминавшаяся анархо-феминистка Эмма Голдман сетовала в своей книге, что девушек держат в неведении относительно половой жизни, то к концу XX века была создана целая секс-индустрия, ориентированная на женщин. Так часто упоминавшийся ранее вопрос контроля рождаемости был закрыт сам собой, раз европейские народы стремительно вымирали. Ну, а в остальном трудно было сыскать что-то, что бы запрещалось делать женщине наряду с мужчиной. То есть то, ради чего Андреа Рита Дворкин мечтала забить каблук в пасть мужчине, уже отсутствовало в принципе. Не за что стало мужчинам каблуки в пасть забивать. Так что же – вопрос противостояния и борьбы феминисток в острой форме отпал?

Ошибаетесь. Как бы не так.

Равноправие и паритет – это цель промежуточная. Для многих феминистских организаций современности (не для всех) она являлась чем-то сродни целей наступающей армии, перехватившей инициативу на поле боя. К примеру, сперва армия одного государства почти победила, осадила вражескую столицу, но надорвалась и ее отбрасывают все дальше и дальше. Аж до собственной границы. Но другой – контрнаступающей армии – просто выгнать врага со своей территории, естественно, мало. Зачем останавливаться и заключать «вечный мир», если инициатива полностью в твоих руках? Противник деморализован и можно идти вперед, чтобы разгромить его окончательно. По подобному пути и пошли феминистки современности, чувствуя, что путь этот свободен. Да и логически остановиться на статус-кво было равносильно признанию собственной ненужности. Если все права получены и бороться уже не за что, то в чем тогда смысл существования организаций, борющихся за что-то, чего и так уже сполна? И потому массированное наступление продолжилось.

Что же хотят современные феминистские организации в эпоху своего расцвета? По каким направлениям действуют и на чем заостряют внимание? Да на всем подряд!

В первой главе мы говорили о том, что нужно и правильно смотреть на способности человека, невзирая на пол. Это честно. И если вдруг, по естественным причинам выходит, что в какой-то момент, в каком-то конкретном месте больше преуспели мужчины, какие могут возникнуть вопросы? Для большинства женщин не возникнут. Но для современных ультрафеминисток могут. Вот хотя бы очень нейтральная сфера – сфера культуры, искусства и образования. Все мы знаем, а кто-то даже посещал, что существуют всемирно известные музеи, где собраны лучшие шедевры за всю историю человечества. Но вот незадача – подавляющее большинство экспонатов в них творения рук мужчин. Ну, так уж получилось, что Микеланджело был мужчиной. И не только он один. Феминистки Нью-Йорка мимо такой несправедливости пройти не могли. И выдвинули музеям программу «13 требований». Одно из которых «преодолеть несправедливость, веками проявляемую по отношению к художницам» и установить в музеях «равную представительную квоту для художников обоих полов». Допустим, убрать из экспозиций лишних вангогов, гогенов и пр., чтобы освободить место для… так с ходу и не вспомню.

Иногда стремление феминисток посодействовать культуре, искусству и образованию принимает не просто гротескные формы, но и оборачивается явным конфузом. Во всех странах в школах преподают историю своей страны. Для этого, помимо рассказов учителя, существуют учебники. И вот в далекой Австралии местных феминисток возмутило то, что роль женщин в истории Австралии представлена неадекватно. «Неадекватно отражает роль женщины» – такова была выдвинутая формулировка-претензия. «Напишите свой», – от греха подальше предложили им в тамошнем минобразовании. Спустя год работы феминистки представили на суд публики книгу «История Австралии: женский взгляд». Вместе с оглавлением, аннотациями, редакционно-технической частью, картинками и картами этот труд содержал в себе… 21 (двадцать одну) страницу.

А на другом конце земного шара в Северной Америке в штате Южная Дакота есть гора-музей Гор Рашмор. На этой горе в скалах высечены головы американских президентов – Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна. Американские феминистки из организации NOW (National Organization for Women) разбили у подножия горы, там, где собираются туристы, палаточный лагерь с призывом бойкотировать нехорошее место. А тут-то что не так? А среди экспозиции не представлена женщина – президент США!

Лагерь простоял два месяца, пока феминистки каким-то путем не сумели узнать, что в истории Соединенных Штатов пока еще не было ни одной женщины-президента.

Вообще, добившись всего, что можно и разумно, ультрафеминистки современности культуре, истории и образованию отводят едва ли не главную роль. Давайте сразу оговоримся: мы сейчас не ведем речь о существующих (хотя и в подавляющем меньшинстве) нормальных и вполне адекватных феминистских организациях. Тех, которые занимаются действительно нужной и полезной деятельностью, хотя и неблагодарной. Не способной наделать столько шумихи. И мы о них обязательно расскажем позже. Пока же вернемся к тем феминисткам, кои из-за своей многочисленности и гиперактивности олицетворяют весь современный феминизм в целом. Итак, история. С чего же еще начать в истории, как не с самого сотворения Мира! Феминистки Германии в начале двухтысячных решили не мелочиться и потребовали у Евангелистской церкви ни много ни мало переписать Библию! По данным немецкого журнала Telepolis их требования заключались в следующем: убрать из библейского текста все места, в которых женщина оказывается ниже мужчины, а такие обращения, как «Отец наш» и «Господь», просто опустить или заменить на более нейтральные. А теперь внимание! Яркий пример, как переплетаются в толерантных объятиях все направления нашего повествования. Евангелистская церковь Германии с требованиями феминисток согласилась!

Telepolis 2003:

«Немецкая Евангелистская церковь приступила к переписыванию текста Библии. Над новым вариантом перевода работают более 50 переводчиков и переводчиц. Они должны изложить дискриминационные по отношению к женщинам эпизоды «беспристрастно и справедливо». Так, например, у Христа в новом варианте Священной книги будут не только апостолы, но и апостолши. Работа над феминистским переводом Библии продолжится до следующего года. До сих пор не стихают споры вокруг концепции перевода. В частности, некоторые феминистки требуют, чтобы бог в Библии описывался как существо женского рода. Не исключено, что обращение к нему будет «Мать и Отец наши»

Аналогичная ситуация в Шотландской епископальной церкви, составившей под нажимом феминисток новый порядок богослужения, в котором нет упоминаний о Боге в мужском роде. Во время благословения в конце службы вместо «Отец, Сын и Святой Дух» можно говорить только «Творец, Искупитель и Освятитель». А слово «человечество» (по-английски – mankind) заменили на «мир», поскольку в английском языке в слове присутствует корень «man» (мужчина).

Но бывает, что дружного толерантного единодушия не наступает. Конфликт интересов этакий происходит: кто кого толерантнее и важнее. Кто для матери-толерантности более ценен. Как, к примеру, у французских феминисток из организации Feministes indigenes. Они тоже решили не мелочиться и подали иск в суд города Марселя на Католическую церковь и лично на французского кардинала Филиппа Барбарина. По их мнению, утверждение из Старого Завета, что Бог создал женщину из ребра мужчины, является оскорбительным и дискриминационным для женщины. Но не тут-то было!!

Католическая церковь парировала, что Старый Завет был создан евреями еще до основания самой Католической Церкви. И если есть желание, то подавать в суд нужно на них. Узнав, с КЕМ (!) им предстоит судиться, феминистки благоразумно решили не связываться и о своей идее тут же напрочь забыли. Не по рангу – не по сеньке шапка в царстве толерантности.

Впрочем, вольное обращение как с историческими фактами, так и с религиозными устоями всегда было присуще тому феминизму, который принято называть «воинствующим». Но этого мало! Икона современного феминизма американская писательница итальянского происхождения – открытая лесбиянка Камилла Палья, прославившаяся с 90-х прошлого века романами «Сексуальные маски: искусство и декаданс от Нефертити до Эмили Дикинсон», «Секс, искусство и американская культура» и «Соблазнительницы и потаскушки», такими словами выразила свое отношение к религии. Естественно, к христианской религии:

«Вот лозунги, которые я хотела бы видеть написанными на трепещущем фиолете сатина над церковью: Власть Пенису, Да здравствует Голубая Любовь. Пожалей Дьявола, Плоть и Фантазия, Бога нет, Ешьте мое тело, Верните Вавилон, Язычники объединяйтесь, Не подчиняйся авторитетам, Освободи свой ум».

Здесь речь не о частном мнении Камиллы Пальи. Тем более что в самом феминистском движении она выделяется тем, что и его не обходит «ласковым словцом». И может быть, является талантливой писательницей, раз ее книги переведены и изданы в демократической России. Речь о тенденции, о которой мы упоминали. Согласилась же Евангелистская церковь Германии переписать Библию. Значит, слабый идет на уступки, и можно… хм… сесть ему на голову.

В связи с этим лично мне крайне трудно определиться в своем отношении к нашумевшему в России и мире делу «Pussy Riot». О нем мы еще вспомним, когда будем говорить о нашей стране. С одной стороны, наказание в виде лишения свободы даже не за прямое религиозное богохульство (что это такое на самом деле – взгляните на цитату выше), а за чисто политические лозунги неадекватно жестко. Да простят меня феминистки, лучше снять штаны да «дать ремня», ведь для политических лозунгов иные места имеются. А с другой стороны – есть такая русская пословица-поговорка: «Положишь палец в рот, по локоть откусит».

Но продолжим. В 2009 году аргентинские феминистки развернули кампанию под названием «Коллективная апостасия». Они призывают население писать епископам письма с требованием зарегистрировать их выход из Церкви. Наиболее любопытно, что кампанию поддержали некоторые клирики, считая, что «некоторые люди, возможно, переживают духовные страдания». Вот еще один пример того, что постулат «нас никто не трогает – мы никого не трогаем» перестает действовать. Это при том, что в 2003 году Буэнос-Айрес стал первым в Латинской Америке городом, где была разрешена регистрация однополых гражданских союзов. И если до середины 90-х годов по конституции Аргентины президентом страны мог быть избран только католик, сегодня это правило отменено.

А что же с другими основными религиями? Ведь там простор для защиты прав женщин для ультрафеминисток, и даже для обычных феминисток куда более широкий? Не может же борьба вестись исключительно с христианскими ценностями? Ведь споры о положении женщин, допустим, в исламском мире, ведутся давно?

А вот здесь и прошел очень интересный «водораздел», между ультра и «неультра» феминистскими организациями Европы. Не так давно в некоторых европейских странах, например таких, как Франция и Бельгия, были наконец приняты законы, запрещающие ношение в общественных местах паранджи и никаба. Казалось бы, вот оно – то, что любая феминистка, борющаяся за освобождение и равноправие женщин, должна приветствовать априори. Но парадокс состоит в том, что некоторые наиболее радикальные феминистки, вместе с европейскими левыми и исламоправозащитниками, выступили против! Дескать, государство ущемляет права женщин носить ту одежду, которую они хотят. Ну и, разумеется, такие законы ущемляют религиозные права и традиции мусульман, этнических меньшинств, иммигрантов, несчастных беженцев и т. д. и т. п. Куда уж без этого.

В общем – Алиса в Зазеркалье.

Итак, как видим, вопросам истории, культуры и религии в среде современных феминисток уделяется должное внимание. Поверьте, примеров с попытками перевернуть все с ног на голову огромное количество и нет смысла все их здесь перечислять. Ну нужно же ультрафеминистским организациям как-то научно и исторически обосновать собственную высшую цель, к которой они стремятся. Каким-то образом подогнать мечту анархофеминисток прошлого к современным реалиям. Вы спросите, что же это за цель, что же за мечта у них такая?

А ее они, собственно, особенно и не скрывают. Дадим же им слово:

«При патриархате каждая женщина – жертва в прошлом, настоящем и будущем. При патриархате дочь каждой женщины – жертва прошлого, настоящего и будущего. При патриархате сын каждой женщины – иуда, а также неизбежно насильник и эксплуататор других женщин».

Андреа Дворкин

«Если жизнь на этой планете собирается сохраниться, то необходимо провести дезактивацию земли. Я думаю, это будет соответствовать целям эволюции – резкое уменьшение численности мужчин».

Мэри Дейли. С ней на страницах книги мы еще не были знакомы, поэтому краткий портрет. Мэри Дейли – не так давно скончавшаяся американская писательница и философ, прославилась выражением: «Требовать равноправия женщин в христианской Церкви – все равно что требовать равноправия негров в Ку-клукс-клане».

«Сегодня технически возможно зачатие без помощи самцов… так же, как возможно рожать только самок. Мы должны незамедлительно приступить к делу. Самец – это ошибка природы».

Валери Соланас

Ну а наиболее кратко и доходчиво обосновала цель ультрафеминизма американский профессор Салли Герхард:

«Численность мужчин должна быть уменьшена и сохранена на уровне 10 % от общей популяции».

То есть цель предельно и откровенно ясна. Прочтя это, кто-то ухмыльнется, мол, нельзя же воспринимать всерьез «бред городских сумасшедших». Как физически можно добиться… как там? дезактивации? – физического уничтожения такого количества мужчин, исчисляемого в миллиардах?! Кто же им позволит?

Не спешите.

Положим, физически, то есть грубой силой, естественно невозможно. И никак невозможно. Но! К любой цели можно идти разными путями. Не обязательно «в лоб». Тем более если есть кто-то, кто невидимой могущественной рукой поддержит и поможет. Да и цели у этого «кого-то» куда скромнее – речь не о миллиардах мужчин со всего света идет и их прямом уничтожении.

Можно долго и весело смеяться над основным – главным направлением деятельности ультрафеминисток современности, к которому они так тщательно подводят ту самую идеологическую базу (религиозно-историко-философскую), о которой рассказывалось выше. Давайте и мы сначала повеселимся, вспомнив о некоторых чудачествах. Сначала повеселимся, а потом поговорим – серьезно.

Валери Соланас считала в своем SCUM Manifesto, как мы уже упоминали, что: мужчины завидуют и угнетают женщин, поскольку не могут иметь влагалище. Однако практика современного ультрафеминизма говорит о другом. Все мы знаем о таком предмете, являющемся, как бы так сказать поприличнее, таргетируемым устройством при дегидрации мужского организма, как писсуар. Изобретен он был, говорят, во времена англо-французской войны XVIII века в Северной Америке для солдат. То есть для мужчин. Но в первой половине века ХХ предпринимались попытки приспособить писсуары и для женщин. В 1927 году в Англии появились первые специально женские писсуары Urinette, а в 1950-е годы в Америке выпускалась модель под названием Sanistand. Успехом, впрочем, эта идея не увенчалась, поскольку обычный унитаз все-таки оказался для женщин удобней и, хм, более функциональным. Идея затухла по объективным причинам? Нет. Феминистки современности посчитали, что способность мужчин справлять, извините, естественную нужду стоя является одной из форм дискриминации женщин, вынужденных находиться в «приниженном положении». Но что же делать, если элементарно н-е-у-д-о-б-н-о? Против природы и анатомии же не попрешь? Когда речь заходит о преодолении вековой несправедливости, даже против природы попрешь.

Вы скажете, ну что за взбалмошная глупость? Ну кто обратит внимание на подобную откровенную чушь горстки энтузиасток? Мало, что ли, на свете каждую минуту появляется желающих изобрести велосипед с квадратными колесами?

Не так все просто. Для создания приспособлений, с помощью которых женщины могли бы справлять свои надобности стоя, объединились медики, промышленные и графические технологи, психологи и специалисты по эргономике. В средствах массовой информации на удивление быстро была обеспечена рекламная поддержка. В итоге на свет появились «девайсы» под названием P-MATE (пи-мэйт). И одноразовые, и многоразовые, и даже дизайнерские – «брендовые». Как нетрудно догадаться, устройства были выполнены в форме воронок для переливания жидкости. Бизнесмены, особенно китайские, радостно потирали руки, налаживая массовое производство. А в Европе и в Северной Америке женщины стали требовать у властей местных уровней установки писсуаров в женских общественных туалетах. И эти требования начали безропотно выполнять, ведь никому же не хочется быть обвиненным в дискриминации и гендерном шовинизме. Как апофеоз, то тут, то там стали открываться платные секции по обучению пользованию пи-мэйтом, с опытными инструкторами и тренерами. Вот уж воистину – спрос рождает предложение.

Но торжествовать победу над вселенской несправедливостью оказалось несколько преждевременным. Первый энтузиазм спал, а в сухом остатке обнаружились проблемы гигиенического свойства. Да и муторным оказалось таскать с собой хоть разовые, хоть многоразовые, хоть даже дизайнерские или компактные «воронки для переливания жидкости». Или постоянно покупать их в тот момент, когда не до этого – в туалет скорее хочется.

Если гора не идет к Магомеду, то… Вот-вот. Как у классика: «Не доставайся же ты никому». Феминистки развернули новую кампанию с требованием убрать писсуары вообще. И из женских туалетов, и из мужских. Тут уже смеяться хочется не очень. Но давайте напоследок все-таки улыбнемся:

Портал Funnypolitology.com 2008:

«Чиновники мэрии шведского города Мальме решили покончить с вечной проблемой очередей в женские туалеты. Заметив, что в мужских туалетах никогда нет очередей, в отличие от женских, градоначальники узрели в этом дискриминацию. Объектом дискриминации оказался обыкновенный писсуар, который позволяет мужчине быстро и безболезненно решить свои проблемы. В итоге они повелели убрать из всех общественных мест и учреждений писсуары, оставив лишь унитазы. Количество унитазов в мужских и женских туалетах надлежало быть строго одинаковым. Через некоторое время, к великому удивлению градоначальников, очереди в женские туалеты не пропали, а в мужских их как не было, так и нет. Видимо, дискриминация пустила слишком глубокие корни в шведском обществе. Но не стоит сомневаться, что с таким порывом и находчивостью и эта проблема будет решена».

А теперь о серьезном.

По сообщению многих СМИ в Швеции в скором времени будет принят Закон, запрещающий мужчинам справлять малую нужду стоя. (Уже принят.)

В некоторых школах Германии мальчикам разрешено пользоваться туалетом только сидя.

В некоторых детских садах Франции мальчиков с детства приучают только к сидячему способу отправления естественных надобностей.

И это только начало.

Видя подобную тенденцию, иронизировать на писсуарно-унитазную тему и смеяться над яростной борьбой за право, простите, уринировать стоя на голове, уже не хочется. Когда сомнительные, мягко говоря, новаторства получают поддержку на государственном уровне, это уже не смешно.

Большое видится в малом. Писсуары и пр. – это мелочь, частности. Да и сами ультрафеминистки, поднявшие всю эту кампанию, разумеется, не догадываются (по крайней мере абсолютное их большинство), что являются слепыми пешками, тараном, ледоколом в руках умных кукловодов. Хотя цели в чем-то и совпадают. Помните, мы говорили, что прямое физическое уничтожение невозможно? Каким же способом тогда провести дезактивацию? А вот так – исподволь, потихоньку, с раннего детства вытравливать мужское начало. Разница лишь в одном. Но она кардинальна и отражает истинные цели. Если ультрафеминистки-мужененавистницы выступают абстрактно (10 % от общего числа всех мужчин планеты), то кое-кто выбирает цели вполне конкретно – в культурных, религиозных, этнических границах Европейской христианской цивилизации.

Это как маленький кусочек огромного глобального пазла. Посмотришь и ничего не поймешь. Чтобы понять всю картину, нужно даже не часть пазла собрать, только целиком. Давайте же попытаемся. И продолжим о части пазла под условным названием «феминизм».

У каждого человека есть или были отец и мать. Детей в пробирках производят пока что лишь на страницах фантастических романов, поэтому возьмем данное утверждение за истину. Ну, природой так устроено. Однако с некоторых пор оказывается, что с этим утверждением торопиться не стоит. По крайней мере таких слов, как «отец» и «мать», будущие поколения подданных царства толерантности могут уже и не услышать.

Представитель Швейцарии в Совете Европы феминистка-интернационалистка Дорис Штумп выступила на ассамблее ПАСЕ с инициативой эти слова запретить. Это еще зачем? Мы же знаем, что, например, слово «мать» на всех языках в основе несет что-то такое гордое, ласковое, почти святое. И только в двух случаях есть исключения. Первый – когда речь заходит о невоспитанности человека, пользующегося самыми грязными и отвратительными ругательствами. И второй – когда об этом слове говорит открытая лесбиянка (куда ж без этого) Дорис Штумп:

«Запретить слово «мать» означает положить конец практике изображения женщин как пассивных и второсортных существ, матерей и сексуальных объектов».

Ой, да мало ли, кто там что сказанул. Вот и один мой знакомый, узнав о глубокой новаторской инициативе, высказался примерно следующим образом: на свете столько дебилов, что немудрено, что кто-то из них мог попасть в Европейский парламент.

Вот только пословица «в семье не без урода» в данном случае неактуальна:

Коллеги ее поддержали и приняли резолюцию парламентского собрания Совета Европы, где говорится, что представление о домохозяйке является традиционной моделью поведения, приписываемой женщине, а это мешает установлению полного равноправия полов.

Это и есть политкорректность.

Только не следует думать, что правительства целых стран, парламентарии ПАСЕ, власти шведского Мальме, передвигающие унитазы туда-сюда, и есть та «невидимая рука», которую мы пытаемся найти. Они такие же «пешки». Они просто боятся.

Мужчина – защитник, добытчик, созидатель, продолжатель рода. Так, вообще-то, было на протяжении веков. Чтобы вытравить все это в мужчинах европеоидной расы, превратив в безвольные, безынициативные и бесполые существа, не способные к сопротивлению, применяются разные методы. В том числе с помощью «феминизма». Помните, мы вспоминали о здоровье (моральном и физическом) северных европеоидов скандинавов, для которых «ученые» придумали методы «повышения жизнестойкости» с помощью… Так вот – неудивительно, что один из главных ударов наносится именно по ним. Вернее – первый удар.

Первыми гендерные квоты в политике и бизнесе ввели Норвегия и Швеция (нормы политического присутствия). А потом пошло-поехало. Что же это такое? Из названия, если перевести на человеческий язык, становится понятно, что это некие половые минимумы. Например, партии, входящие в Стортинг и Риксдаг, обязаны иметь в своем составе от 33 до 40 процентов парламентариев женского пола. (В реалии женщин даже больше, с запасом – в Швеции и в Норвегии 40–44 % женщин в парламентах и 47–50 % в правительствах.) В самом процентном соотношении нет ничего дурного, – плохо другое. Плохо то, что в важнейших институтах страны, отвечающих за ее жизнь и развитие, отменен справедливый принцип отбора лучших из лучших. С таким подходом в скором времени с требованием квотирования может выступить кто угодно. Из числа баловней толерантности, разумеется. Например, о своем представительстве на уровне 40 % от числа мужчин-парламентариев выступят гомосексуалисты. Каждая иммигрантская диаспора, коих несметное количество, также потребует по своему представителю. А то и по двум. (В госучреждениях они уже квотируются.) А ведь Парламент не резиновый. Но вернемся к женщинам. К женщинам в бизнесе. В корпорациях, где важную роль играет государство (например, размещает заказы), вопрос решается просто – в приказном порядке. А как же быть с независимым частным капиталом в свободных и либеральных странах? Ведь нельзя же взять и приказать? Для этого есть другие меры – экономические. Допустим, слегка поддушивать, а если надо, то и душить: фискальными органами, повышением налогов (что уже сделано), или организовывать внеплановые проверки тех, кто мало женщин в совет директоров ввел.

Журнал Forbes Россия 2011:

«Чтобы избежать санкций, норвежским компаниям пришлось срочно набирать в советы директоров молодых и неопытных новичков. Норвежская нефтяная компания DNO International, например, в 2007 году назначила двух женщин в совет директоров. Ни одна из них до этого не работала в нефтяной отрасли: Марит Инстанес занималась персоналом, Элин Карфьел – бухгалтерией. Зачастую «золотые юбки» – так в Норвегии стали называть влиятельных женщин в бизнесе – занимают посты одновременно в нескольких компаниях: от трех до двенадцати, что тоже негативно сказывается на качестве работы».

Как видим из вышеприведенного примера, экономическая целесообразность от введения квот не всегда ощутима. Тот же Forbes описывает ситуацию в уже нескандинавской Франции, где революционные нововведения тоже приняли:

«Французские компании срочно ищут женщин. Карьерная перспектива – место в совете директоров. В ближайшие годы компаниям придется нанять около 1350 женщин на руководящие посты. Именно столько потребуется, по оценкам хедхантеров, чтобы выполнить закон, принятый парламентом Франции 13 января. Согласно ему, к 2017 году 40 % мест в советах директоров публичных компаний, а также компаний с оборотом более €50 млн в год должны занимать женщины. За невыполнение этой квоты грозят серьезные санкции: назначение директоров-мужчин в таком случае будет считаться нелегитимным, более того, без необходимых 40 % женщин компаниям будет запрещено оплачивать работу всего совета».

Может, это и неспортивно, может, не fair play, ну так хоть плоды свои приносит?

«Согласно исследованию по Норвегии Мичиганского университета (результаты были опубликованы в 2009 и 2010 годах), реформа (квотирование должностей. – М. Р.) негативно сказалась на финансовых показателях норвежских компаний»

Не приносит. Оказывается, не любая «кухарка» может запросто управлять госу… может управлять транснациональной корпорацией. Кто-то возразит: это ж большая политика, крупный бизнес. А рядовым-то мужчинам и женщинам от этого что?

Дело в том, что система принудительного квотирования (где гласная, где негласная) распространяется по всем ступенькам социальной лестницы. При прочих равных (и даже «неравных») на работу возьмут женщину, а не мужчину. Даже на такую, казалось бы, истинно мужскую, как дорожный строитель. В строймагазинах Швеции уже в продаже отбойные молотки специальных моделей для женщин. А что же мужчины? Разве они не борются с дискриминацией? Допустим, в Скандинавских странах? Разве те потомки викингов, кто пока не изменил сексуальную ориентацию, не сменил пол, умудрился родиться в период демографической катастрофы и не был осчастливлен повышением жизнестойкости, разве они не пытаются принять каких-то мер противодействия?

Пытаются. Даже организовываются в клубы по защите прав мужчин. Например, одна такая группа выдвинула требования против дискриминации – потребовала установить в мужских общественных туалетах столики для пеленания младенцев.

Вот тут уж мужчинам идут навстречу с распростертыми объятиями. Равные права в тех областях, где раньше всегда отдавали предпочтения женщинам – пожалуйста. Желаете стать домохозяином – ради Бога, законодательно закрепим. А где законы применять бессмысленно – введем новые моральные нормы. Платить за девушку в кафе? Что вы, что вы, – это же гендерная дискриминация! Ну и все в таком роде.

Может быть, грубо, но идет необратимый процесс искусственного «обабливания» мужчин целых европейских народов. По отношению к женщинам – идет обратный процесс. И еще раз заметьте, касается он именно тех мужчин, которые по каким-то причинам не оказались подвержены другим аспектам современности, которые на них обрушивает Ее Величество Толерантность.

В равной мере из женщин пытаются вытравить все женственное. Если бы речь шла об одних лишь активистках-феминистках, полбеды. Честно говоря, они своей цели давно добились. Поскольку они сами этим гордятся, не будет оскорбительным сказать, что ничего женственного в них давно не осталось. Достаточно взглянуть на фотографии наиболее радикальных и известных представительниц феминистско-лесбийского сообщества. Но беда в том, что вследствие искусственной раскрученности в СМИ, громкого «пиара», гласной и негласной поддержки с самых верхов, им пытаются подражать и по их стопам идти миллионы еще не так давно обычных женщин. Только в США в различных феминистских организациях состоят миллионы женщин и девушек. Миллионы только активных членов. А сколько еще тех, кто разделяет мнение, что мужчина – враг и кровопийца, а следовательно, неправильным будет попасть к нему в рабство (выйти замуж) и уж тем паче заводить с ним – детей.

При вытравливании всего женственного не гнушаются никаких мелочей. Хотя какие могут быть «мелочи» – курочка по зернышку и в большом хозяйстве все сгодится. Кому могло помешать красивое французское слово «мадмуазель»?

Никому никогда не мешало. Но осенью 2011 года французские феминистки вдруг решили его запретить. Копаться глубоко в логике и мотивах – занятие неблагодарное – мало ли маразма на земле. Однако уже в феврале 2012-го: Правительство Франции под влиянием феминисток приняло решение отказаться от использования слова «мадмуазель» в официальных документах.

Очень оперативно пошли навстречу, не находите?

Ладно, мотивы и логика феминисток нам неинтересны, но логика у правительства Франции должна же какая-то быть?

По сообщению информагентств:

«Слово «мадмуазель» является оскорбительным и дискриминационным, поскольку к мужчинам, вне зависимости от их возраста или семейного положения, обращаются только «мсье». В соответствии с циркуляром правительства, министрам и префектам рекомендуется по возможности удалить слово «мадмуазель» из административных постановлений, формуляров и анкет – на смену ему придет более универсальное «мадам».

Та же судьба уготовлена словосочетанию «девичья фамилия», которое будет заменено «фамилией, данной при рождении» (nom de famille – «семейная» фамилия). Словосочетание «фамилия в браке» сменится вариантом «употребляемая фамилия» (nom d’usage), поскольку первое «не отражает адекватно положение вдов или разведенных, сохранивших фамилию супруга».

Решительная битва с ветряными мель… с неполиткорректными словами набирает обороты повсеместно. А причины переплетаются в тесный толерантный клубок. Вот спрашивается, кто испытывает наибольшие моральные страдания от применения слов «жених» и «невеста»? Феминистки, лесбиянки, гомосексуалисты? И те, и другие, и третьи. По распоряжению мэра Сан-Франциско Гевина Ньюсома (уж не знаю, какой он сексуальной ориентации, но думаю, правильной) в 2008 году из всех регистрационных документов были удалены слова «жених» и «невеста». Без буйства лишней фантазии их заменили на «Партнер А» и «Партнер Б». Но большинство граждан отчего-то не поддержало смелый почин. Граждане стали в соседних неполиткорректных городах браки регистрировать. А это удар по городскому бюджету. В итоге через полгода нехорошие слова все же пришлось вернуть. Да еще потратиться на бланки новых документов, поскольку старые были решительно уничтожены.

Впрочем, уверен, что это «возвращение» временное. Когда речь заходит о торжестве справед… толерантности, о каких деньгах можно вести речь?! Найдутся, кто компенсирует расходы.

Так неужели же нет ничего нормального, с точки зрения традиционной морали, в действиях феминисток современности? Ведь обещал же рассказать?

Обещание выполняю. Многие феминистские организации борются против случаев насилия в семье. Настоящих, а не выдуманных. Причем не только по отношению к женщинам, но и к детям. Против укоренившегося положения женщин в среде исламских иммигрантов. Некоторые феминистки Германии поднимали вопрос об участившихся случаях целенаправленных избиений в школах учеников – этнических немцев. В тех классах, где отпрыски турецких, арабских и африканских мигрантов составляют большинство. (Нам в России столкнуться с этой проблемой в массовом порядке предстоит уже очень скоро.) Естественно, подобная работа не сопровождается бурным информационным освещением, но она есть. Ну и как итог, рассмотрим два примера, в которых при, казалось бы, внешней схожести, видна грань отличия настоящей борьбы за свободу и достоинство женщин, от ее уродливой пародии.

Слово «харассмент» давно и прочно вошло в жизнь европейских стран и Северной Америки. Буквально оно означает: домогательство, причиняющее неудобство или вред, поведение, нарушающее неприкосновенность частной жизни лица, заключающееся в прямых или косвенных словесных оскорблениях или угрозах, недоброжелательных замечаниях, грубых шутках. Особое значение этому слову придает термин «сексуальный харассмент»: что он означает, догадаться несложно. А в 1993 году Верховный суд США ввел «повышенную ответственность» вышестоящих начальников и просто коллег, если харассмент происходит на работе. Казалось бы, намерения полностью благие. Если босс склоняет к интимной близости свою подчиненную (подчиненного), шантажируя, допустим, увольнением («враждебный инвайромент»), – что же в этом хорошего может быть? С этим, без вопросов, нужно бороться. Да и принцип «дашь-на-дашь», когда в обмен на согласие сулят продвижение по служебной лестнице или прибавку к жалованью, тоже не слишком красив. Но в царстве толерантности любое благое начинание в итоге принимает совершенно иные гипертрофированные формы. А ситуация из советской кинокомедии «Служебный роман», с точки зрения современной западной морали, и вовсе неприемлема. Вот характерный пример из реальной жизни американского общества. Начальник отдела одной из фирм подошел к сидевшей возле компьютера сотруднице и наклонился, чтобы взглянуть, над чем та работает. При этом он облокотился на ее плечо. Жалоба в отделе кадров лежала на следующее же утро, и, дабы избежать скандала вкупе с судебным преследованием, начальнику пришлось уволиться.

Информационно-аналитический дайджест «Иностранности» описывает еще один забавный случай:

«В городе Конкорд (штат Северная Каролина) сотрудница местной полиции Лиза Капокки получила на автомобильный компьютер служебной машины послание «I love you» от своего непосредственного начальника, видимо, полного идиота. Она пожаловалась боссу повыше, но безрезультатно. В итоге выигранного суда Лиза отсудила у городской казны 750 000 долларов».

Забавных и даже трагических случаев масса. Вот кое-что из судебной практики, попавшей в открытую печать:

«25-летняя секретарша офиса Кэри Марвел из штата Висконсин обвинила своего босса в том, что он «взглядом склоняет ее к сексу». Аргументы были просты: босс останавливается около ее рабочего места и смотрит на Кэри, не произнося ни слова.

Адвокатам «жертвы сексуального домогательства» удалось выиграть дело».

«30-летняя Молли Флорс из Лос-Анджелеса обвинила своего коллегу в «склонении к беспорядочному сексу». Причина: он регулярно угощал ее бананами. «Этот предмет имеет фаллическую форму, ваша честь, – сказал на суде адвокат пострадавшей. – Безусловно, обвиняемый намекал на секс». Суд вынес суровый приговор: два года тюрьмы и штраф в размере $60 тысяч».

Ко всему прочему, помимо подавления мужского начала даже в мизерных и внешне безобидных дозах, «харассмент» является неплохим бизнесом. По официальным данным, в среднем в год в США регистрируется до 12 тысяч исковых заявлений по харассменту. В США каждый пятый гражданский иск – по сексуальным домогательствам, а общая сумма выплат составляет более одного миллиарда долларов ежегодно. Интересно, что постоянно растет число жалоб от мужчин, обвиняющих боссов женщин (и мужчин) в сексуальном домогательстве.

«Иностранности»:

«В 2007 году количество исков мужчин составило 16 процентов от общего числа заявлений. И как полагают эксперты, по мере дальнейшей феминизации класса начальников тенденция будет усиливаться. А сколько дел не доходит до суда, будучи урегулированными конвертами с «отступными» суммами, не знает никто».

Но разборки на уровне начальник – подчиненный или коллега – коллега, это, так сказать, полбеды. В конце концов, рабочее место предназначено прежде всего для работы, а не для любовных интрижек и утех. Хуже, когда понятием «харассмент» злоупотребляют и перегибают палку в быту – в обычной жизни. Например, за вежливо раскрытую перед незнакомой дамой дверь или улыбку в сторону красивой девушки. Емко и откровенно неполиткорректно о том, к чему ведет «бытовой харассмент» западное общество, высказался в интервью телеканалу «День ТВ» бессменный лидер рок-группы «Коррозия металла» Сергей (Паук) Троицкий. Мы, разумеется, по вполне понятным причинам не станем на страницах книги приводить дословную цитату эпатажного музыканта, но смысл вот в чем. У мужчин европеоидной расы (у тех, кто пока еще…) сознательно вырабатывается «женофобия» – боязнь контактов с женщинами, что толкает их на одиночество (самоудовлетворение) или подталкивает менять половую ориентацию. Результат – невозможность продолжения рода. Все та же самая цель. Все тот же самый результат.

И немудрено, что сами мужчины уже не считают зазорным играть по правилам той морали, которую им навязывают как кнутом, так и пряником.

Еще из судебной практики Зазеркалья:

«В Колорадо 40-летний мужчина, работающий Санта-Клаусом по вызову, подвергся домогательствам со стороны 65-летней женщины… «Как только я вошел в дом, она схватила меня и попросила станцевать с ней, – рассказывал пострадавший. – Я был шокирован. Я понял, что меня вызвали не для того, чтобы развлечь детей, а для склонения к сексу…».

«В Чикаго 40-летний менеджер погорел на том, что обнял почтальона, который принес к нему в офис международную посылку. Менеджер ждал ее больше трех месяцев и был уверен, что бандероль затерялась. «Я действительно обрадовался и, наградив работника почты 20-долларовыми чаевыми, похлопал его по плечам двумя руками в знак благодарности», – признался мужчина. Дальше – больше. Адвокаты униженного и оскорбленного почтальона повернули дело так, что менеджер якобы предложил ему вступить в половую связь за $20. В итоге получатель почтового отправления (кстати, женатый отец двоих детей) вмиг стал не только секс-агрессором, но и гомосексуалистом».

А вот пример, что на самом деле должно являться борьбой против домогательств, угроз, сальных оскорблений. Пример того, что должно укладываться в логику нормальной человеческой морали, а не ее суррогата.

Студентка брюссельской киношколы Софи Петерс решила снять дипломную работу. Она надела юбку (вполне обычной длины), сапоги и направилась в район бельгийской столицы, который мировые СМИ обтекаемо обозначили «неблагополучным». Переведя на нормальный язык без фарисейства – в район, оккупированный выходцами из арабских, африканских стран и из кавказских республик бывшего Советского Союза. Затем повторила эксперимент, переодевшись в джинсы, но результат остался тем же – постоянные оскорбления, назойливые приставания, скабрезности, распускания рук. Опубликованный материал послужил тому, что городские власти ввели штрафы в размере 250 евро за откровенное приставание на улице. Вот, правда, сдается, что штрафы эти получить никогда не удастся. Вернее, удастся лишь с попавшихся под руку коренных жителей города, но не с несчастных беженцев. Однако важен сам факт того, что Софи Петерс, вольно или невольно, заострила внимание на очень важной проблеме. Почему в собственном городе образовались районы-анклавы, куда женщина (и не только), не может зайти средь бела дня, чувствуя себя в безопасности.

Вот еще рассказ со слов нашей бывшей соотечественницы, вышедшей замуж за настоящего француза и проживающей ныне в многострадальном Париже. Все тот же набор. Постоянные «зацепы», скабрезности, распускания рук, поглаживания по «мягким местам» и пр. И попробуй что-то сказать! Сразу же раздадутся истеричные вопли о расизме, фашизме и… о мужененавистничестве! Да-да, – им о «мужененавистничестве» говорить можно. Надеюсь, вы уже догадались, о какой категории «французских граждан» речь?

А что же феминистки? Поддержали ли они то, что должно их априори касаться? Ведь ущемление прав и достоинства женщин налицо, и причины видны на поверхности? Толерантные ворон ворону глаз не выклюет. Местные феминистки-правозащитницы предпочли не заострять внимания на неполиткорректных причинах, а вместо этого обвинили власти, что штраф положен только за оскорбление женщин, игнорируя оскорбления… гомосексуалистов.

Вот так – и толерантно, и борьбу за права обозначили: о себе, любимых, напомнив в очередной раз. Кстати, телеканал «100 ТВ» на похожую тему брал интервью с российской иммигранткой, проживающей в норвежской столице Осло. Запруженные праздношатающимися представителями далеко не нордических народов улицы, и рассказ о том, что в некоторые районы лучше не соваться. Но что интересно – интервьюируемая, несмотря на такие явные неудобства, заявила, что в Осло чувствует себя в относительной безопасности. Что полиция все-таки пытается следить за тем, чтобы беженцы вели себя хоть чуточку пристойно. Что такого «кошмара», как в Москве и России, там нет! Но о кошмаре (без всяких кавычек), творящемся у нас, мы поговорим в другой главе – в другой теме.

А вот обещанный второй пример. Уж простите, снова на унитазно-писсуарную тему. Просто раз уж феминистские организации к данной теме так небезразличны, что ж поделаешь. Не так давно голландская фирма Bathroom Mania установила в различных общественных местах дизайнерские писсуары. В туалетах возле Венской оперы, аэропорту Нью-Йорка, амстердамском «Макдоналдсе». Писсуары были выполнены в форме человеческого рта, с накрашенными красной краской губами. Вероятно, символизировали женские рты. Что сказать – пример дурновкусия, если учесть прямое предназначение дизайнерских предметов. И это, конечно, не красит ни авторов идеи, ни руководителей Bathroom Mania, ни тех, кто давал добро на установку. И если бы какая-нибудь феминистская организация выступила с обвинением в оскорблении женщин, имела бы на то полное право. Но вот что характерно. В случае с голландским «Макдоналдсом», что называется, ход делу дал американский турист – гей-активист. Вернувшись в Америку, он пожаловался в штаб-квартиру всемирно известной сети ресторанов быстрого питания. Уж что этому послужило причиной – негодование от самого факта не слишком удачной идеи, или от того, что губы оказались именно «женскими», осталось загадкой.

Можно еще долго перечислять чудачества американо-европейских феминисток. Чего только одни «вуменистки» стоят – феминистки, скажем так аккуратно, афроамериканского происхождения. Эти барышни считают себя элитой толерантного царства. Но пришла пора поговорить о развитии и перспективах феминистского движения в России. Как у нас-то дела с одним из незыблемых столпов толерантности обстоят?

Историю российского феминизма, как и историю многих других общественно-гражданских институтов нашей страны, можно с полным правом разделить на два этапа. До Октябрьской революции и после развала СССР. Вернее, период 70-летнего правления Советской власти можно смело вырезать. Вроде и были женские организации в советское время, как Комитет советских женщин, например, а к теме нашего исследования отношения не имеют. И вовсе не потому, что плохие или хорошие. Так же, как, допустим, никакого отношения не имеет к истории действительно независимых профсоюзов (не путать со шмаковской ФНП России), история ВЦСПС СССР. Казалось, похожи названиями (есть ключевое слово) и заявленными целями, а ничего общего нет. Потому как самостоятельность в выборе решений отсутствует – за всех все ЦК КПСС решал.

Конечно, и в советское время на «феминистском фронте» случались яркие всплески. Чего стоит одна только пламенная революционерка, а по совместительству идеологическая нимфоманка Александра Коллонтай. Феминистки современности почему-то с гордостью записали ее в свои ряды. Как же – первая в мире женщина-министр! Между тем у автора таких революционных трудов, как «Дисфункция тендера в фаллократическое безвременье» и «Фригидность как следствие дефеминизации», были весьма своеобразные взгляды на тему раскрепощения женщин. Это с ее подачи в уездах стали появляться революционно-сексуальные указы следующего содержания:

«С 1 мая 1918 года все женщины от 18 до 32 лет объявляются государственной собственностью. Всякая девица, достигшая 18-летнего возраста и не вышедшая замуж, обязана под страхом строгого взыскания зарегистрироваться в бюро свободной любви при комиссариате призрения. Зарегистрировавшимся в бюро свободной любви предоставлено право выбора мужчины в возрасте от 19 до 50 лет себе в сожители… Мужчинам в возрасте от 19 до 50 лет предоставляется право выбора женщин, записавшихся в бюро, даже без согласия последних, в интересах государства. Дети, произошедшие от такого сожительства, поступают в собственность республики».

«Право выбора женщин, даже без согласия последних, в интересах государства» – как-то не очень вяжется с идеями современного ультрафеминизма, не находите? Ну, да ладно.

Итак, советские времена мы опускаем. Дореволюционные – тоже. Феминистские организации в поздние времена царской России вели борьбу за равноправие, за возможность получения образования и т. д. Абсолютно нормальные цели и требования. Нам интереснее, что у нас поближе к современности, к нашему времени. Во время и после распада СССР.

29—31 марта 1991 года в подмосковной Дубне состоялся Первый, а в 1992-м – Второй независимый женский форум, объединивший более 70 организаций. В те времена стремления и цели женских организаций в нашей стране кардинально отличались от целей ультрафеминисток условного «западного мира». То, чем это было обусловлено, можно выразить тремя простыми словами – «сытый голодного не разумеет». Не до женских писсуаров было женщинам России в 90-х годах прошлого века:

Президент Евразийской академии телевидения и радио Олег Попцов, 2006 год, телеканал ТВЦ о том – времени:

«…в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода. На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, не способных противостоять этим преобразованиям, – дело естественное. Ничего страшного нет в том, что часть пенсионеров вымрет, зато общество станет мобильнее».

Когда премьер-министр самого богатого ресурсами государства в конце просвещенного XX века спокойно называет смерть от голода собственных сограждан естественным делом, тут уж, извините, не до «писсуаров». (Мы сейчас не рассматриваем моральную сторону, поскольку о некоторых покойниках лучше вообще ничего не говорить, коли цензурные слова отсутствуют.) Но понять обстановку можно. Ведь женщины в целом, наряду с детьми и пенсионерами, всегда являлись наименее защищенными при возникновении различных катаклизмов. И потому цели феминисток России первой волны после распада СССР были простыми и правильными:

«История российского феминизма»:

«На этом, первом, этапе возрожденное в России женское движение занималось определением задач и целей своей деятельности. Идея прав человека тогда не слишком занимала их, поскольку страна была в состоянии экономического кризиса, у безработицы было «женское лицо». Женщин впервые за долгие десятилетия отнесли к социально незащищенной и уязвимой социальной группе, наравне с инвалидами и беженцами. Немало женщин вступило в борьбу за улучшение экологического состояния городов и районов, создав первые на российской «почве» экофеминистские организации».

Итак, что же мы видим? Абсолютно нормальные цели у абсолютно нормальных общественных организаций. Ни один, даже самый закоренелый женоненавистник, не подкопается. Более того, даже если абстрагироваться от экономической составляющей, к чести наших российских женщин массово задурить им головы идеями радикального ультрафеминизма невозможно. По крайней мере пока. Ну, не мечтают в подавляющем большинстве наши женщины забивать каблуки нашим мужчинам в рот. Хотя порой и есть за что. Так что же выходит – кукловоды толерантности потерпели на поле феминизма в России фиаско? Не смогли привить то, что с успехом апробировали в других странах, и спасовали?

Не спешите. Мы сейчас рассматривали самое тяжелое в экономическом плане время современной России – 90-е годы – начало 2000-х. Когда у тебя под рукой несколько методов, для достижения глобальной цели можно какими-то временно пренебречь. Отложить идеи «контроля рождаемости» и «сокращения популяции мужчин» на потом. Ведь и так неплохо получается?

Государственная дума РФ 2007 год. Из выступлений на Круглом столе по теме демографии:

«За годы реформ в России вымерло – 15 млн русских! Не умерло и не погибло, а именно – вымерло! И не россиян, а именно – русских!».

И еще кое-что о тех временах:

Пресс-служба Министерства здравоохранения РФ 2002 год:

«За последние 10 лет в России от голода и различных заболеваний умерли 7 миллионов детей».

Чувствуете нюанс? Если у полководца под рукой условно десять полков на поле боя, а у врага всего один, который к тому же разбит, деморализован и издыхает, нет смысла задействовать все силы сразу. Их нужно задействовать рационально – по мере необходимости. Если в стране такая экономическая ситуация, что ее граждане не то что не помышляют иметь много детей, а думают, как самим прокормиться и не попасть в число не способных противостоять преобразованиям, то к чему лишние сложности? А вот у тех европейских этносов, где с экономикой все в порядке, а стало быть, демографический спад не может быть вызван экономическими причинами; вот тут-то и идет в ход «тяжелая артиллерия» ультрафеминизма. Вот тут-то и сгодятся все эти удары ниже пояса. Но вернемся в нашу страну.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.