Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ласковые имена

ModernLib.Net / Макмертри Ларри / Ласковые имена - Чтение (стр. 22)
Автор: Макмертри Ларри
Жанр:

 

 


Брюхо Ройса, которое и всегда было толстым, за несколько месяцев, когда он ничего не делал, а только лежал и пил пиво, разрослось до невообразимых размеров, жирнее Мичу видеть не приходилось. Оно было самым громадным, самым разбухшим из всего, что встречалось Мичу. Мысль о том, что у Ширли может быть что-то общее с этим толстопузым Ройсом, сделалась невыносимой. Ревность, подобно электролампочке, загорелась в Миче с прежним жаром, ослепительно ярко, и, никак иначе не обозначив своего присутствия, он обрушил мачете на живот Ройса. На беду рука у него была нетвердой, и, вместо того, чтобы попасть ему по брюху, он стукнул его в грудину.
      От этого ты проснешься, жирный ублюдок, – подумал Мич, вытаскивая мачете, чтобы нанести новый удар.
      Как ни странно, Мич, однако, ошибался: Ройс не пробудился, а мачете не вытаскивалось. Оно засело крепко, а рука у Мича была потная. Когда он дернул, рука соскользнула, он попятился на несколько шагов и наступил на Барстоу, который громко загавкал. От лая проснулась Ширли, она инстинктивно потянулась, чтобы проверить, в каком состоянии находится «старый пень».
      – Заткнись, щенок, – сонно пробормотала она и лишь потом увидела мачете, торчавшее из груди ее возлюбленного. Она взвизгнула и без сознания скатилась с постели; падая, она сбила маленький электрический вентилятор. Споткнувшись о Барстоу, Мич также упал и не попытался встать. На четвереньках он выполз из дома, а затем заковылял по улице в направлении «Усталого лентяя».
      Вопль Ширли разбудил Ройса. Машинально он схватился за банку с пивом, которую перед сном поставил на тумбочку перед своей кроватью. Отхлебнув глоток, он почувствовал, что пиво теплое, чего он и боялся; но и это было кстати, и только после второго глотка, открыв глаза пошире, он обнаружил, что из его груди торчит мачете.
      – О-о-ох, – вырвалось у него; потом, охваченный паникой, он громко закричал. Мич, находившийся уже на расстоянии одного квартала от дома Ширли, услышав этот звук, истолковал его как предсмертный стон Ройса.
      Ройс сам принял свой вопль за предсмертный, хотя толком его не слышал. Он схватился за телефон, но уронил трубку, и ему пришлось медленно подтащить аппарат на постель.
      – Помогите, меня забили, кишки из меня выпустили, – завопил он, но поскольку забыл вначале набрать номер, ответа не последовало.
      В этот момент Ширли стала приходить в себя. Перевернувшись, она попыталась забраться на постель, думая, что ей, вероятно, приснился кошмар, но увидела, что ошибается, так как из груди Ройса по-прежнему торчало мачете, а он сам, еще живой, пытается поговорить по телефону, звоня, как решила Ширли, своей жене.
      – Кому ты звонишь, Ройс? – спросила Ширли. Она уже несколько недель подозревала, что он втихаря позванивает своей жене.
      Но потом от общей картины она совершенно потеряла силы и вцепилась в край постели, словно это был край пропасти.
      – Помогите, помогите, помогите! – кричал Ройс в трубку. Потом ему удалось набрать номер телефонистки, и ему ответили. – Помогите, к-т-строфа! – завопил Ройс.
      Оператору хватило сообразительности уловить в его крике нотку отчаяния.
      – Успокойтесь, сэр, – сказала она. – Где вы находитесь?
      Ройс стушевался. Он знал, что в Харрисбурге, но даже если бы на припоминание номера улицы ему было отпущено несколько недель, он бы его не назвал, а в его распоряжении такого времени не было. Он передал трубку Ширли, которая, оторвав одну руку от края обрыва, сумела промямлить адрес.
      – Ой, Боже ты мой, леди, поторопитесь, пришлите нам скорую. – Пока она разговаривала, Ройс потерял сознание.
      Мичу тем временем удалось дотащиться до «Усталого лентяя», и по выражению его лица Губерт Младший тут же понял, что он, во всяком случае, по мере сил, выполнил свою клятву.
      От желания, чтобы Ройс пострадал, Мич очень быстро перешел к желанию, чтобы он не умер.
      – Я убил Данлапа, – объявил он, задыхаясь. Это сообщение мгновенно обеспечило ему внимание всех собравшихся в баре. Губерт Младший, привыкший к происшествиям, сразу же снял трубку и дал знакомому шоферу скорой помощи максимально подробные инструкции, куда ехать. Затем он выгреб деньги из кассы, на случай, если в его отсутствие забредет грабитель. Через несколько секунд он в сопровождении всех посетителей бара несся по улице к дому Ширли, а Мич остался сидеть за столиком бледный и без сил, обдумывая, с чего лучше начать свой рассказ, когда явится полиция.
      Благодаря расторопности Губерта полиция, скорая и те, кто перед тем сидел в «Усталом лентяе», прибыли в дом Ширли почти одновременно.
      – В доме кто-нибудь вооружен? – спросил молодой полицейский.
      – Нет, это просто покушение на убийство, – ответил Губерт Младший. Набравшись храбрости, двое полицейских распахнули дверь. Они не были убеждены в безопасности акции, но собравшаяся позади толпа не оставляла им выбора. При виде такого сборища людей Барстоу, раз тявкнув, ринулся прятаться под кровать в спальне. Сторожевой пес из него всегда был никудышный.
      Когда толпа ввалилась в спальню, ее взору представились две альтернативные возможности: можно было смотреть на огромного мужчину с мачете, торчащим из груди, лежавшего на кровати без сознания, или на крупную голую женщину, сидевшую на полу. Ширли была так потрясена, что у нее не было сил одеться. Она сидела рядом с кроватью, как в столбняке, ожидая, когда Ройс кончит умирать; в следующий миг она увидела в спальне десятка два мужчин.
      – Мэм, мы из полиции, – представился молодой офицер, снимая шляпу.
      – Это ужасно. Чего мы такого сделали? – всполошилась Ширли. Потом, вспомнив о своей наготе, она, растолкав мужиков, торопливо двинулась в ванную, прижимая к груди лифчик. Люди наблюдали в молчании, сознавая, что являются свидетелями подлинной трагедии: преступление в порыве страсти, обнаженная женщина, умирающий мужчина. Но вид Ройса почти немедленно подействовал на их ненадежные животы. Несколько зрителей, выбежав на крыльцо, стало издавать кишечником характерные звуки. Только водители скорой сохраняли невозмутимость Они стали перекладывать Ройса на носилки, и через несколько минут скорая помощь уже понеслась прочь. Часть мужчин задержалась, чтобы успокоить Ширли, которая, придя в себя, несколько раз повторила, что лучше бы ей умереть. Губерт Младший забрался в полицейскую машину и повез офицеров к себе в бар забирать Мича. Когда они вошли, Мич дрожал, сидя за столом.
      – Что случилось? – спросил он. – Ройс умер?
      – Они не знают, возможно, он в критическом состоянии, – мягко сказал Губерт Младший. Когда полицейские уводили Мича, в баре воцарилась обстановка торжественности.
      – Бедный недоносок, – сказал один из посетителей. – Сломал себе жизнь из-за бабы.
      Это была их тема – их единственная тема, и когда в баре стали появляться новые посетители, они стали мусолить ее, рассказывая друг другу так, как они ее увидели, трагическую историю Ройса Данлапа, историю, которую они будут приукрашивать много лет.

2

      Авроре позвонили в три часа ночи. Она думала, что звонит Эмма, чтобы сообщить, что собирается рожать. Но голос был не ее.
      – Мэм, прошу простить, что разбудил, – сказал полицейский. – Не знаете ли вы местонахождение миссис Розалин Данлап? Насколько мы знаем, она работает у вас.
      – Да, конечно. Что она сделала? – спросила Аврора. Генерал был рядом с ней, и она стала его расталкивать.
      – Не она, а муж, – сказал полицейский. – Это, мадам, неприятно, очень неприятно.
      – Так же неприятно, как то, что вы держите меня в напряжении в три часа ночи. Говорите.
      – Его зарезали, мадам. Меня тошнит от одной мысли. Мы думаем, что дело – в ревности.
      – Понятно, – сказала Аврора. – Я немедленно свяжусь с миссис Данлап. Ее нет в городе. Но она приедет сразу же, как сможет.
      – Он в Бен Тауб. Преступник признался, так что ловить некого. Врачи думают, что будет лучше, если с мистером Данлапом будет его жена.
      – Я согласна, – сказала Аврора и снова принялась будить Генерала.
      Генерал открыл глаза, но потом снова их закрыл. Ей потребовалось несколько минут, чтобы его разбудить, а проснувшись, он рассердился.
      – От твоих слуг – одно беспокойство. Эф. Ви. никогда бы не лишил меня сна хотя бы на час.
      Аврора расхаживала по комнате взад и вперед, не зная, как ей лучше поступить.
      – Гектор, надо ли заводить со мной среди ночи разговоры об Эф. Ви.?
      Она молча оделась. Инцидент, неприятный сам по себе, помимо всего прочего, требовал от нее респектабельности, и она оделась так, чтобы выглядеть респектабельно. Генерал зевал, лежа в кровати. Одевшись, она села на кровать и стала ждать, надеясь, что у Генерала возникнет идея, любая идея пришлась бы сейчас кстати.
      – Черт побери, как это неудобно, – сказал Генерал. – Я уверен, что Рози спит. Что этот чертов дурень делал?
      Аврора с грустью посмотрела на него.
      – Гектор, ты же был генералом, – напомнила она. – Почему, когда мне это нужно, ты не действуешь соответственно? Мне нужно, чтобы кто-нибудь подсказал мне способ быстро доставить Рози сюда.
      – Она необязательная. Если она когда и была нужна, то как раз теперь, и где же она? Не знаю, зачем ты ее держишь? – Он встал и отправился в ванную.
      Услышав, что он мочится, Аврора поднялась и пошла следом.
      – Гектор, мы с тобой не женаты. Необходимость соблюдения элементарных приличий распространяется и на тебя.
      – Что? – не понял Генерал, но Аврора, хлопнув дверью, забрала телефон в эркерчик. Она набрала номер, который узнала еще раньше от сестры Рози. После многих звонков Рози откликнулась.
      – Печальные новости, милая, – начала Аврора. – Ройса ранили. Подробностей я не знаю, но дело серьезное. Тебе надо немедленно возвращаться.
      Рози молчала.
      – Боже мой! – воскликнула она. – Кто-то, должно быть, пристрелил его из-за этой шлюхи.
      – Нет, это был не пистолет, а нож. Тебя есть кому отвезти назад?
      – Нет. Сын Джун уехал на машине. Я могу вернуться утренним автобусом или даже самолетом.
      – Подожди, – сказала Аврора, припоминая нечто, что она пыталась вспомнить с тех пор, как ей позвонил полицейский. – Я как раз подумала о Верноне. У него есть и пилоты, и самолеты. Он это сам говорил. Сейчас я ему позвоню.
      Она положила трубку. Генерал вышел из ванной. В пижаме он выглядел худым, особенно в коленях.
      – Кому ты звонишь? – спросил он.
      Аврора с облегчением услышала короткие гудки. По крайней мере, он никуда не уехал. Генералу она не ответила.
      – Утром я мог бы достать военный самолет, – сказал Генерал.
      Аврора набрала номер еще раз, но телефон все еще был занят. Тогда она снова позвонила Рози.
      – Мне придется к нему съездить. Он может разговаривать по телефону часами. Ты пока складывай вещи, а я позвоню, как только что-нибудь прояснится.
      – Так это тот нефтяник! Я так и знал. Ты любишь его. Аврора покачала головой.
      – Мне жаль тебя расстраивать, но ты не прав. Я просто могу положиться на него в случае катастрофы. Я с радостью прислушивалась бы к твоему мнению, но у тебя его нет, если не считать того, что Эф. Ви. – лучше Рози.
      Генерал взглянул по сторонам, демонстрируя решимость.
      – Я поеду с тобой.
      – Нет, – возразила Аврора. – Ты вернешься в кровать и заснешь. Через два часа тебе надо бегать. Дело по сути тебя не касается, и тебе нет оснований нарушать режим. А я вернусь, как только устрою Рози.
      Генерал посмотрел на Аврору. Она торопливо причесывалась.
      – Мне можно остаться здесь и снова заснуть? – переспросил он, чтобы не сомневаться.
      – А почему нет? Где ты собирался спать?
      – Не знаю, – сказал он. – Черт возьми, я не понимаю половины из того, что ты говоришь. И я не знаю, зачем тебе понадобился этот проклятый маленький нефтяник. А этот старый итальяшка мне, пожалуй, понравился.
      – Он моложе тебя, – заметила Аврора. – Дело в том, Гектор, что у Вернона есть собственные самолеты. Я пытаюсь вернуть Рози, а не оживить свою очень неромантичную романтическую жизнь. Но если ты по твердолобости этого не понимаешь, то я могу ее и оживить.
      С этими словами она затолкала свою щетку для волос в сумочку и вышла из комнаты, оставив Генерала в одиночестве; он забрался в кровать, раздумывая, как это часто с ним бывало, о том, что должно случиться. Что случится?

3

      По почти пустынным улицам Аврора доехала на своем «кадиллаке» до гаража, который, по словам Вернона, принадлежал ему. Она завернула туда, нажала на кнопку и получила зеленый билетик. Она стала медленно подниматься по пандусам, время от времени бросая взгляд на простиравшийся внизу Хьюстон в оранжевом свете огней.
      Когда она доехала до пятого этажа, то, к ее удивлению, навстречу ей с протянутой для приветствия рукой двинулся высокий худой старик. В ней зашевелился страх, и она подумала, не съехать ли назад, но прекрасно понимала, что ей не спуститься задним ходом через четыре пролета, куда-нибудь не врезавшись. Лучше удерживать свою территорию. Мужчина подошел к ней поближе, и она внимательно его оглядела. Он походил на бродягу, волосы были в беспорядке, а рост как раз позволял нападать на людей на улицах, но все же больше он напоминал ночного сторожа. Остановившись, он долго ее разглядывал, а потом покрутил рукой, жестом предлагая ей открыть окно. Поколебавшись секунду, Аврора наполовину опустила стекло. Приглядевшись повнимательнее, она поняла, что он старше, чем показался ей вначале. И тогда она открыла окно до конца.
      – Здрасьте, – сказал старик. – Меня зовут Швеппес. Мне кажется, вы вдова из Бостона.
      – Ха, – воскликнула Аврора. – Значит он обо мне рассказывает?
      Старик уперся своими длинными руками о дверцу ее машины.
      – Рассказывал, пока вы не перекрыли ему воздух.
      – Да, я Аврора Гринуэй. Он у себя?
      – Ага, звонит со своей крыши. В этот раз собрались за него выйти?
      Аврора покачала головой.
      – Почему все думают, что я должна выходить замуж? – спросила она.
      Старый Швеппес, смутившись, отдернул руки.
      – Рад с вами познакомиться. Вам прямо наверх.
      Она поднималась все выше и выше, пока не почувствовала страх высоты, после чего сосредоточилась на наклоне пандуса прямо перед собой. Когда Аврора наконец оказалась на крыше, перед ней открылся такой простор, что она очень крепко схватилась за руль. Действительно, белый «линкольн» Вернона был припаркован у края крыши. Она очень ясно видела Вернона. Дверца «линкольна» была приоткрыта, и он, сидя в машине, прижимал трубку к уху. Услышав шум мотора, он в удивлении обернулся. Аврора остановилась и вышла из машины. Теперь, когда она стояла на ногах, крыша уже не казалась такой устрашающей. Воздух был густым и влажным при полном безветрии.
      Вернон вышел из машины и застыл около нее, с явным удивлением глядя на приближавшуюся Аврору. Она заметила, что и рубашка, и габардиновый костюм на нем свежие.
      – А вот и вы, Вернон, – сказала Аврора, протягивая руку. – Ну-ка, угадайте, зачем я здесь?
      Вернон, будучи не уверен, что следует сделать раньше: ответить на вопрос или пожать руку, начал с рукопожатия.
      – Господи, зачем? – спросил он.
      – Дружище, мне нужна небольшая помощь, – с удовольствием объявила Аврора.
      Через две минуты Вернон уже звонил своему человеку в Шривпорте, а Аврора, удобно устроившись на переднем сиденье «линкольна», ждала своей очереди, чтобы связаться с Рози и сообщить ей, в каком именно месте ее подберут.

ГЛАВА XIX

1

      Вернон, как обычно, являл собой образец готовности и умения помочь. За десять минут он договорился, чтобы сотрудник его компании доставил Рози в аэропорт, где должен был ждать самолет компании, чтобы доставить ее в Хьюстон. Прибытие Рози ожидалось через два часа, так что Вернону следовало побеспокоиться о том, что делать с Авророй в течение этого времени. Как только с самолетом было все улажено, она, казалось, вышла из критического состояния.
      – Жаль, что вы так быстро избавились от меня, Вернон, – сказала она, разглядывая всякие технические новинки в «линкольне». – У меня едва ли найдется время забавляться с вашими штучками, а у вас их, наверняка, намного больше, чем я знаю.
      Вернон пытался припомнить, что он сделал, чтобы она считала, будто он от нее избавился, но в голову ничего не приходило.
      Аврора вдруг заметила, что почему-то чувствует себя необычайно хорошо.
      – Почему бы нам не прогуляться по крыше, раз вы говорите, что она – ваша? – сказала она, и они так и сделали.
      – Вы знаете, как я рада, что выбралась из своего дома!
      Ночные облака постепенно рассеивались и начинало заниматься утро.
      – Да, когда я уезжаю из дома, мне всегда становится очень весело, – добавила она. – Я, должно быть, родилась непоседой. Одна из моих проблем в том, что мне часто требуются перемены. А вы, Вернон, такой же?
      – Не знаю. Я и так много разъезжаю.
      Это так ей понравилось, что она стала его трясти, окончательно смутив его.
      – Мне очень нравится вас встряхивать, Вернон, особенно, когда я в веселом настроении. Вы только чересчур успешны, только и всего. Если бы вы хоть когда-то впадали в заблуждение, кто-нибудь с вами обязательно разделил бы ваши неприятности. Так у меня много знакомых, о которых мне приходится беспокоиться, и некоторые из них склонны в ответ беспокоиться обо мне.
      – Мы могли бы позавтракать, – предложил Вернон.
      – Я согласна, – Аврора сразу же уселась в «линкольн».
      – Словно едешь по Швейцарии, – заметила она, когда Вернон, мастерски съехав с двадцать четвертого этажа, вывернул на улицу.
      – Местечко, куда я вас отвезу – самое простое, – сказал он, поворачивая к «Серебряной туфельке».
      – Хорошо, посетим трущобы вместе. Может быть, нам стоит регулярно завтракать вместе, например раз в две недели. В моем понимании роман – это когда тебя приглашают на завтрак. Должна вам сказать, что очень немногие были готовы думать обо мне в утренние часы.
      – Это «Серебряная туфелька», – объявил Вернон, – когда они остановились перед кафе. Штукатурка с розовых стен начала обваливаться, но раньше он этого не замечал. Вообще-то он не обращал внимания на то, как безобразны и обшарпаны окрестности. Мусор усеивал всю автостоянку: смятые пивные банки, бумажные чашки, тарелки и прочее.
      Когда Вернон с Авророй вошли в кафе, Бейб и Бобби жарили яичницу на полдюжины посетителей. При виде Вернона с женщиной они чуть не сожгли все порции, ибо не могли оторвать глаз от вошедших. Из-за их пристального внимания Вернон с трудом смог промямлить приветствие.
      Аврора улыбнулась, когда ее представляли, но это не разрядило обстановки. Бобби нашел убежище в выполнении профессионального долга, а Бейб попыталась проявить максимум любезности, чтобы оказаться на высоте положения.
      – Милая, я рада познакомиться с любой девушкой Вернона, – сказала она, не будучи уверена в правильности выбранного тона. Она несколько раз погладила Аврору по волосам: – Извини, я только обслужу этот заказ.
      Аврора ела омлет; и Бобби украдкой не раз посматривал на нее.
      – Мне нравится ваш ночной сторож, – сказала Аврора, когда разговор завис.
      – Ага, Швеппес?
      – Не говорите «ага». Очень жаль, что вы провели со мной так мало времени, что даже ваш английский язык не улучшился.
      – Я старался, как мог.
      – Едва ли. Вы приняли поражение довольно хладнокровно, я бы сказала, почти с облегчением. Очевидно, что вы обсуждали меня с этими людьми и с вашим ночным сторожем. А почему вы не обсуждали меня – со мной, вместо того, чтобы обсуждать со своими приятелями и сотрудниками?
      – Бейб говорит, что я прирожденный одиночка, – ответил Вернон. – Она всегда так говорила.
      Аврора взглянула через плечо на Бейб.
      – Если вы предпочитаете верить ей, что же, тогда отлично. Тогда все равно. Я все-таки решила, что вы будете время от времени выводить меня на завтрак. Генерал будет чрезвычайно раздражен, но это его проблема.
      – Ну, что ты об этом скажешь? – спросил Боб у Бейб, как только за ними захлопнулась дверь.
      – Жалею, что предложила подарить ей козленка. Никогда не думала, что она такая старая. Ей бы подошел бриллиант, и Бог свидетель, у него хватило бы денег на такую покупку.

2

      В маленьком аэропорту неподалеку от Вестхаймера приземлился самолет, из открывшейся двери показалась Рози. Аврора с Верноном смотрели на нее.
      – Нас болтало как комочек ваты, – сказала Рози, обнимая Аврору.
      – Какой позор, зачем ты убежала. Ты же могла прийти и жить у меня, – сказала Аврора.
      – Не люблю навязываться.
      – Конечно, кажется, я одна люблю это делать. Остается только сожалеть, что не осталось людей, кому можно было бы навязать свое общество.
      Сняв трубку радиотелефона, она позвонила Эмме, но там не отвечали.
      – Готова поклясться, она уехала в больницу, – сказала Аврора и сразу же набрала номер Генерала.
      – Генерал Скотт, – сказал Генерал.
      – Эмма не звонила?
      – Звонила, а тебе давно было бы пора справиться. – Уж не знаю, что бы ты делала, если бы я не принимал для тебя сообщений.
      – Переходи к делу. Мы не будем обсуждать, что бы я делала без тебя. Несомненно, я скоро это выясню на практике. Что с моей дочерью?
      – Она рожает.
      – Спасибо, Гектор, желаю тебе хорошо провести этот день, если сможешь.
      – Где ты? – спросил Генерал. – Я беспокоюсь.
      – Ах, на пути к больнице. Рози – в отличном настроении.
      – А я нет, – пожаловался Генерал. – Не понимаю, почему мне нельзя было поехать с тобой. Здесь мне нечего делать.
      – Пожалуй, несправедливо освобождать тебя от всех этих волнений. Эмма рожает в Германн Хоспитал, пусть Эф. Ви. отвезет тебя туда. А нам придется вначале заехать в Бен Тауб навестить Ройса. Попытайся принять командирский вид, когда туда приедешь. Ты же знаешь, каким несговорчивым бывает медицинский персонал.
      – Поскольку намечается празднование, я должна позвать Альберто, – заметила она, повесив трубку. – Ты же знаешь, как его радуют дети. С другой стороны, по утрам от него мало проку, так что приглашу-ка я, пожалуй, всех на ужин.
      – Это же ребенок Эммы, – сказала Рози. – Я не собираюсь сидеть и смотреть, чтобы вы его перехватили, как вы перехватываете всех.
      – Эмме все равно. Она – сама покорность, как Вернон.
      – Ну уж я-то не сама покорность, – сказала Рози. Когда они пришли в палату, где лежал Ройс, там находилась Ширли Сойер. Когда Аврора, Рози и Вернон шли по длинному проходу между кроватями, они увидели как в замешательстве встала крупная женщина, сидевшая около одной из них. На кровати лежал Ройс.
      – Так она такая старая? – изумленно прошептала Рози, не готовая к тому, что Ширли стара, безобразна и смущена.
      – По-моему, она уйдет, если мы ей разрешим, – заметила Аврора.
      Взглянув на Ройса, лежавшего с закрытыми глазами, Ширли на цыпочках пошла к выходу. Ей пришлось миновать их, и она продолжала двигаться на цыпочках; ее вид показался Авроре довольно несчастным.
      – Миз Данлап, я просто должна была его навестить, – жалобно сказала она. – Я знаю, что вы меня ненавидите, это все случилось из-за меня.
      Расплакавшись, она пошла дальше. Рози ничего не говорила, хотя и кивнула в знак согласия. Потом они подошли посмотреть на Ройса, спящего, но явно не мертвого. Он был бледен и небрит, к его телу подсоединили несколько трубок.
      – Он дышит, но не храпит, – со слезами в голосе заметила Рози.
      Аврора положила руку на плечо Вернона. Жизнь такая тайна и такая драма. Она только что наблюдала, как две взрослые женщины были растроганы до слез при виде бледной забинтованной туши Ройса Данлапа. Вряд ли можно было найти много тел, обладавших меньшими признаками человеческих достоинств, а о его душе она мало что могла сказать, поскольку в ее присутствии он никогда ее не обнаруживал. Из всех, с кем ей приходилось сталкиваться, Ройс как человек стоял ближе всего к нулевому значению; и тем не менее ее Рози, женщина со своими понятиями о нравственности и здравым смыслом, загубила над ним несколько бумажных носовых платков, пока они с Верноном молча смотрели.
      – Я, пожалуй, скажу ей, что он может снова выходить на работу, – сказал Вернон.
      – Ах, лучше помолчите. Знаете, вы не сможете вылечить все беды человечества своими работами. Излечите вначале свои, а остальные как-нибудь выплывут сами, – заметила Аврора.
      Вернон затих, а пока Рози разглядывала своего мужа, Аврора осмотрела палату. Она, казалось, была в основном полна старых безнадежных негров и молодых безнадежных негров, некоторые из них были забинтованы, друг на друга никто из них не смотрел. Тридцать человек сидели рядом, некоторые совсем близко друг к другу. И, взглянув на Вернона, Аврора почувствовала себя повисшей в воздухе, словно бы обезличенной. О ком могла бы плакать она? Уж конечно не о Гекторе, во всяком случае не сейчас. Возможно, о Треворе. Это было как раз в его стиле: заразиться каким-нибудь ужасным заболеванием, стать прекрасно истощенным и умереть во всем великолепии, разбивая таким образом те солнечные сердечки, которые долгие годы так безжалостно плавили его сердце своими лучами. Но это было так далеко. Она подошла к Рози.
      – Вот это да. Такой немолодой человек, как Ройс, и такой находчивый.
      – Действительно, вот это да, – согласилась Рози. – Знаете, если бы я знала, что она такая старая, я бы не уехала. Ройс, лгун, говорил мне, что ей девятнадцать.
      – Ты мне этого никогда не рассказывала.
      – Не хотела, чтобы это казалось еще хуже.
      – Дорогая, мы, пожалуй, поедем к Эмме. Я проведаю тебя попозднее, когда смогу.
      Выходя, она поймала себя на том, что обдумывает, как Ройс наговорил Рози, что его любовнице всего девятнадцать лет. Ее поразило, что при своей флегматичности он проявил такую изобретательность – сочинил деталь, которая должна была, скорее всего, вызвать у Рози острейшее чувство ревности, так как, какой бы хорошей женой она ни была, она не могла снова стать девятнадцатилетней.
      – У людей такой дар на обман, – заметила она, сев в машину. – Мне не повезло. Я была гораздо талантливее в части лжи, чем какой-либо из мужчин, которых я знала. В лучшие времена я обманывала всех, кого знала, и никогда не попадалась. Не могу предположить, что бы я была способна сделать с мужчиной, которому достало бы ловкости обмануть меня, если бы потом я узнала правду. Мне кажется, моему восхищению не было бы предела. К сожалению, я всегда была и до сих пор остаюсь хитрее.
      Подходя к другой больнице, они заметили у входа старый генеральский «паккард», за рулем которого сидел Эф. Ви. в шоферской фуражке. Генерал вышел и ожидал их, стоя по стойке смирно.
      Пока он ждал у больницы, он решил избрать в разговоре с Верноном деловой тон, и резко потряс его руку.
      – Какова ситуация? – спросил он.
      – Знаешь, я настроена философски, так что не дергай меня, – объявила Аврора. – Пока я успокаиваюсь, поговори с Верноном. Я как раз вспомнила, что Эмма рожает.
      – Это, должно быть, антикварная машина, – сказал Вернон, указывая на «паккард».
      – Не лучше моей, – сказала Аврора, смотрясь в зеркало. Она ощущала некоторое замешательство. В душе, казалось, не было никакой определенности. Эмма окончательно ускользнула от нее, а когда она взглянула на Генерала и Вернона, неловко старавшихся поддерживать разговор друг с другом, ей показалось странным, что она вовлечена в какие бы то ни было отношения с каждым из них. Не успела она как-то ощутить себя и почувствовать немного своего влияния, как все стало от нее ускользать. Вдруг обнаружив, что ей нечего сказать, она вошла в больницу, следом за ней туда неуверенно направились ее спутники.
      – С ней все в порядке? – спросил Генерал у Вернона. – Я этого никогда не могу понять.
      – Она съела хороший завтрак, – ответил Вернон. – По-моему, это что-нибудь да значит.
      – Пожалуй, я так не думаю. Она всегда ест. Уезжая из дома, она, вроде, была не в себе.
      Услышав за спиной мужские голоса, Аврора обернулась.
      – Так, я совершенно уверена, что вы обсуждаете меня. Не понимаю, почему бы вам меня не догнать? Было бы гораздо лучше, если бы мы шли все вместе.
      – Мы думали, ты хочешь побыть одна, чтобы собраться с мыслями, – торопливо сказал Генерал.
      – Гектор, я собралась с мыслями еще в пятилетнем возрасте. Ты знаешь, я становлюсь раздражительной, когда думаю, что обо мне говорят. Мне кажется, вы с Верноном должны это помнить. Мне не хотелось бы, по возможности, устраивать сцену здесь.
      Она подождала, пока они с ней поравнялись и послушно молча пошли рядом. Сестра в регистратуре нашла номер палаты, где лежала Эмма, не без труда; когда это ей наконец удалось, Аврора уже приготовилась отпустить по этому поводу едкое замечание.
      Аврора немедленно направилась туда быстрыми шагами. Вернон с Генералом пытались предугадать, куда она будет поворачивать, чтобы избежать столкновения. Обоим было очевидно, что в своем теперешнем настроении она не будет терпеть мелких провинностей.
      Подъем в лифте показался обоим чем-то ужасным. У Авроры был взгляд тигрицы – все в ней, казалось, противоречило традиционному образу бабушки. Было ясно, что она вдруг настроилась враждебно по отношению к ним обоим, но ни один не понимал, почему. Они чувствовали, что им лучше помалкивать, и – молчали.
      – Да, вы оба никудышные собеседники, – зло сказала Аврора. Ее грудь вздымалась, она и сама не могла припомнить, отчего в ней возникли такая злоба и смешение чувств.
      – Очевидно, вы способны говорить только обо мне. Вы совершенно не заинтересованы в том, чтобы поговорить со мной. При виде вас двоих мне хочется, чтобы мне было не сорок девять лет, а девяносто. Судя по тем удовольствиям, которые я получаю, мне и в девяносто лет было бы не хуже. Если бы наше время было не таким испорченным, я и сама бы еще рожала, если бы оно было более здоровым, я бы нашла себе более достойную компанию.
      К счастью, как раз открылся лифт, и Аврора выскочила, окинув их надменным, довольно презрительным взглядом.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26