Завтра опять неизвестность

      Он слабо улыбнулся, неизвестно почему хорошее настроение вдруг улетучилось. Что же дальше произошло с тем посланием? попытался вспомнить он. Скорее всего, угодило в корзину, или затерялось среди его вещей, забытое и заброшенное.
      Краем глаза он заметил, что солдат с одним из друзей разыгрывали схватку. Они выжидательно замерли лицом к лицу, уронив руки вдоль бедер. Сотоварищи забрали бокалы со стойки и освободили им место.
      - Ну, теперь ударь меня в голову, - предложил солдат, слегка улыбаясь и балансируя всем телом. - Ну, давай разочек.
      Парень, стоявший перед ним, был на несколько дюймов выше и фунтов на пятнадцать тяжелее, его крупные костистые руки свободно висели из рукавов весьма поношенной замшевой куртки, на дружелюбном лице тоже играла улыбка.
      - Ты твердо уверен, что сумеешь отвести удар? - спросил он солдата, а то я бы не хотел из-за ошибки влепить тебе затрещину.
      - Не волнуйся. Мы в лагере отрабатывали это неделями, и по правде говоря, вес противника не имеет никакого значения. Тут весь выигрыш в силе при помощи рычага. Давай, бей. Я покажу, как это делается.
      - Любой рукой?
      - Никакой разницы, - подтвердил солдат, собираясь и ритмично покачивая руками, выдвинув их вперед,
      - Давай, Джерри.
      - Давать? - с сомнением переспросил партнер.
      Эрл развернулся на табурете, чтобы лучше видеть. Рука его баюкала стакан с выпивкой. Скептическая улыбка чуть тронула губы.
      Крупный парень пересилил себя и выбросил в направлении головы солдата свою неуклюжую, согнутую правую руку. Цели она не достигла. Солдат блокировал её предплечьем, резко закрутил и вынудил партнера повалиться на колени.
      - Ты понял? - комментировал он, переводя дух и удерживая противника на полу. - Понял, как это работает?
      - Чертовски здорово! - восхищенно произнес один из наблюдающих товарищей, и солдат расцвел от удовольствия.
      - Ладно, это просто работает рычаг, о котором я уже говорил.
      Он ослабил захват, рослый парень встал на ноги, ошеломленно улыбаясь и потирая руку.
      - Мировой прием, - заявил он, - И заслуживает, чтобы за него выпить.
      Эрл покончил со второй порцией и утер губы тыльной стороной руки.
      - Все эти премудрости - просто чепуха. Поверь мне, я знаю.
      Эрл не собирался вообще что-то обсуждать, но подстрекаемый предыдущими жизненными неудачами и озлоблением одиночества, он заговорил, и теперь его слова неуклюже повисли в наступившей тишине. Солдат озадаченно взглянул на своих друзей, через стойку бара внимательно уставился на Эрла, слегка нахмурился и лицо его напряглось.
      - Ты, наверное, здорово в этом разбираешься, а? Может, хочешь показать, что ты умеешь?
      - Я бы посоветовал вам заниматься своей выпивкой, - мягко вмешался бармен.
      - Куда это он клонит? - не унимался солдат. - Куда он клонит, говоря, что это просто чепуха?
      Эрл выжал из себя улыбку. Он хотел поучаствовать в разговоре, но все пошло как-то вкривь и вкось.
      - Я не имел в виду ничего обидного, - попытался он объяснить. - Но все эти приемы приучают думать только про оборону. А противнику достается атака. И ты приучаешь взвод думать и действовать именно так. В деле они могут погореть на этом. Понимаешь, что я имел в виду?
      - Только это? - коротко и сухо хохотнул солдат.
      - Точно, точно, - поспешно подтвердил Эрл, обрадованный возможностью объясниться и поставить все на свои места. - Вся эта премудрость - для обороны, вот что я подразумевал. А победа - в атаке. Уловил?
      - Ребята, займитесь выпивкой, - опять вмешался Мак. - Все по местам.
      - Ты опять толкуешь о чем-то еще, - гнул свое солдат. - Наверное то, чем занимаются шишки в Пентагоне, большая стратегия и прочее. А я просто капрал.
      - Ну ладно, может я и выглядел умником, но я сказал то, что думаю, парень.
      - Если ты думаешь, что дзю-до - пустой звук, я могу научить тебя кое-чему.
      Теперь он выталкивал слова понемногу, задиристо и твердо, наслаждаясь почтительным молчанием друзей.
      - Подойди сюда на секунду... Ничего тебе не будет.
      - Да нет, я уже собирался уходить, - Эрл старался превратить все в шутку.
      - Черт возьми, не торопись, - солдат, усмехаясь, протянул руки. - Иди к папочке. Он не будет тебя шлепать.
      Настроение Эрла изменилось. Он внимательно смотрел на юнца, ощущая, как охватывает его гнев и горечь.
      "- Почему этих парней ничему не учат, прежде чем выпускать на волю? думал он. - Ведь об этом в армии должны знать. Молодая шпана с двухнедельным курсом дзю-до бесчинствует в барах. Получив самое поверхностное представление об искусстве боевого единоборства, убивают или калечат людей, чтобы показать своим друзьям замысловатый захват..."
      - Послушай, парень, - сказал он, вставая и медленно двигаясь вдоль стойки. - Просто послушай, если ты на это способен. Я могу кое-что сказать для твоей же пользы. Твой игрушечный удар вряд ли способен сбить шляпку с восьмидесятилетней старушки. Можешь ты это понять?
      - Ладно, бей ты, - ответил солдат, но лицо его несколько обмякло: он оценил мощь движений Эрла, и в глазах увидел что-то такое, что заставило его горло окаменеть и пересохнуть.
      - Ну, ребята, а теперь расслабьтесь, - опять вмешался бармен. - Какая муха вас укусила, что вы так завелись?
      - Пусть он бьет, - прорычал солдат. Расслабляя руки, он слегка выдвинул их вперед, чуть присел и согнулся. - Давай бей, не мешайте ему!
      "- А парень неплох, - подумал Эрл. - Он не испугался ни на йоту. - И внезапно ощутил к солдату тепло и сочувствие. - С этим парнем все будет в порядке. Поучить бы его...".
      Натянуто улыбаясь, Эрл сказал:
      - В настоящем бою действуй не по учебнику, всегда помни об этом.
      Резко опустив левое плечо, он нанес хук в голову парня. Затем мгновенно приостановил удар, когда солдат попытался его заблокировать. На миг Эрл овладел собой, видя внезапный испуг и понимание, мелькнувшие во взгляде парня. Солдат раскрылся, и понимая это, пытался изменить позицию. Эрл не планировал бить его сильно, имитация удара подтвердила бы его правоту. Но внезапно в нем взорвалась мутная ярость, он уже бессознательно разблокировал сдерживающие центры и нанося удар в незащищенное солнечное сплетение, вложил всю силу.
      Солдат рухнул, как подкошенный, задыхаясь от боли. Его ноги спазматически дергались, рот открывался и закрывался, пытаясь глотнуть воздуха.
      - Боже праведный! - хрипло выдохнул один из друзей.
      - Ничего с ним не случилось, - бросил Эрл, вытирая рот. - Просто на время сбилось дыхание.
      Его руки неуклюже обвисли, волна жгучего стыда побежала по телу. Три парня таращились на него, будто он совершил что-то подлое и грязное.
      - Посмотрите, с ним все в порядке, - пробормотал Эрл, когда солдат с трудом заставил себя сесть.
      - Держи руку, парень. Просто расходись немного, это помогает.
      Парень в вельветовой куртке его оттолкнул.
      - От тебя ничего не нужно, ты уже достаточно ему помог.
      - Я не хотел...
      - Ладно - ладно, - отмахнулся тот. - Почему бы тебе не заняться своей выпивкой?
      - Я только показал ему кое-что для его же пользы.
      - Ступай пей свое виски. Забудь о нем.
      Товарищи помогли солдату добраться до кабинки. Уронив голову на руки, он рыдал низким, сдавленным голосом.
      - Скажите ему, чтобы не уходил, слышите? Скажите, ладно? Со мной сейчас все будет в порядке. Я с ним разделаюсь.
      - Будь уверен, - говорил один из друзей, ласково поглаживая его по плечу. - Он тебя подловил нечестным приемом. Не расстраивайся, парень.
      Эрл медленно возвращался на место, сгорая от стыда. Зачем он это сделал? Зачем так ударил? Он собрал свою мелочь трясущимися от отчаяния и безнадежности пальцами, затем надел свой старый черный плащ.
      - Я только пытался показать ему кое-что, - обратился он к бармену.
      Мак внимательно смотрел на него.
      - Ты ему показал.
      - Я просто хотел показать ему то, что он должен знать, будь все проклято.
      - Несомненно, - Мак медленно кивнул. - Ему девятнадцать, настоящий герой в отпуске. Ты показал ему в лучшем виде, Эрл.
      - Ладно, Бог с вами, - безнадежно махнул рукой Эрл. - Скажи ему, я сожалею. Скажи, ладно?
      - Будь уверен, Эрл, я скажу.
      На улице Эрл торопливо зашагал сквозь мрак, ледяной ветер бил в разгоряченное лицо. Пройдя полквартала он остановился и оглянулся на манящую неоновую вывеску над баром. Он внимательно смотрел на неё несколько секунд, безвольно уронив руки, потом вытер рот тыльной стороной ладони и пошел домой.
      Глава третья
      В квартире Эрл включил свет и телевизор и принялся медленно расхаживать взад-вперед, сцепив узловатые пальцы. Ну ладно, черт с ним, вот все, что можно иногда сказать. Черт с ним! Он не знал, почему у него все шло наперекосяк, но переживать по этому поводу было бесполезно. Уж это он знал прекрасно.
      Пожав плечами, Эрл устроился на кушетке, закурил и положил ноги на кофейный столик. В комнате, как обычно, было прибрано и чисто, как в кукольном домике. Лорин все привела в порядок и протерла, прежде чем уйти на работу. У одной стены расположился небольшой бар, украшенный рецептами коктейлей, выписанных большими черными затейливыми буквами. Наверху поместились бокалы для коктейлей на плетенных подставках. Кофейный столик и кушетка стояли перед телевизором, но на ночь их приходилось убирать, чтобы освободить пространство для софы. У своего изголовья Лорен пристроила небольшой светильник, чтобы работать вечерами со счетами и отчетами, и сделала это ради него: Эрл любил смотреть поздние телепередачи в полутьме и полудреме.
      Так они провели немало вечеров: Лорин работала, и притененный свет золотил её лицо, а Эрл курил, едва замечая мелькающие на экране кадры старых фильмов. Теперь он ждал начала мультиков, которые просто обожал. Карикатурные ужимки рисованных персонажей обычно выводили его из депрессии, одолевавшей ближе к ночи. Неизвестно почему он не любил вид темноты за окнами. Свет в соседних домах и силуэты за шторами всегда вызывали в нем беспокойство и чувство щемящего одиночества.
      Мультфильмы стали настоящим противоядием, снимавшим хандру. Ведущий программы вызывал у Эрла чувство нежной, теплой симпатии. Хрупкий молодой человек, смахивавший на подростка, носил галстук-бабочку и общался с аудиторией в потешно-глуповатой манере. Звали его Денни Дудл. Он якобы все путал и во время рекламных пауз вдруг выдавал такие вещи: "- Послушайте, что скажет ваш друг, старина Денни Чепухудл, я имел в виду Денни Дудл, пошевелите вашим мудрл и попросите вашу замечательную мамудрл, о-о, я имел в ввиду вашу изумительную маму, чтобы она проявила добротудл и, ради всего святого, купила эти замечательные хлопья, которые необходудл на завтрак...".
      Обычно Эрл находил его программу забавной и смешной. Но сегодня все было иначе. В его сознании возникло тревожащее черное пятно, и не желало рассыпаться от легковесной околесицы Денни Дудла. Не выдержав, Эрл встал и в раздражении выключил телевизор. Наблюдая, как чернота заполняет экран, он понимал, что одновременно нечто похожее происходит в его мозгу: черное пятно беспокойства на краю сознания становилось больше и больше, пока не вытеснило собой все остальное. И в центре черного пятна был Новак, весь как витая пружина. Как быть с его предложением? Что из этого выйдет?
      Эрл не мог объяснить точно, что его тревожило, но внутри шевелилось знакомое чувство разочарования и неспособности разобраться в возникшей проблеме. Он запутался в неразберихе неясных опасений, затягивавшихся, как путы. Нервы его заныли, а попытки мыслить логически только усиливали внутреннее напряжение.
      Дело было не в деньгах. Пятьдесят тысяч долларов - сумма абстрактная, сознанием никак не воспринимаемая. Он в ней не нуждался. Так зачем хвататься за этот шанс? Он жил, нигде не работая, на всем готовом: одежда, еда, даже деньги на карманные расходы - десять баксов, по утрам каждый понедельник, минута в минуту. Никогда Эрл ещё не наслаждался таким благополучием. Наконец-то он обрел домашний очаг. Но его продолжали донимать старые армейские обиды. Он должен выбиться в люди - это Эрл постоянно помнил. Он не мог жить, словно любимый кот. Пришло время что-то сделать для Лорен. Жениться, устроиться на работу и завести свой собственный дом. Но не только эти проблемы требовали решения. Было что-то куда важнее. И настоятельнее...
      "- Почему же, черт возьми, я вечно думаю про армию?"удивлялся Эрл.
      Глаза скользнули по висевшей на стене фотографии его самого в парадной форме. Прекрасное фото - тонированный увеличенный портрет сделал один друг в Антверпене. Не слишком он изменился за эти годы. Тот же вес, то же сложение. Лорен фото нравилось, - заключил он, - иначе не потратила бы она восемнадцать долларов на нарядную серебряную рамку. Насчет денег у неё бывали причуды: то жаловалась на какой-то незначительный перерасход, то вмиг преображалась и выбрасывала десять - двадцать долларов за субботний ужин и пару бокалов вина в каком-нибудь модном ресторане.
      Он потащился на кухню и взглянул на часы. Лорен будет очень скоро, если, конечно ничего не случится, и мистер Пул ничего не придумает. Пул, хозяин заведения, обхаживал Лорен, как некую сказочную даму, вечно увиваясь вокруг, но никак не мог добиться толку. А потому всегда как на иголках, вечно недоволен и обеспокоен по любому поводу: почему не готовы сэндвичи из тунца для особо важных клиентов, кто забыл сменить меню, почему уровень продаж не растет - и так далее. Эрл даже слегка улыбнулся, вспоминая, как Лорен передразнивала мимику Пула.
      Предпочитая считать, что вернется она вовремя, Эрл занялся ужином: достал из морозилки три толстые свиные отбивные, очистил полдюжины картофелин и бросил их в кастрюльку с подсоленной водой. Все для салата наверняка принесет Лорен. Салат был её коньком. Она вечно цитировала подчиненным рекламу зеленщика: "- Салат - лучший уход за кожей и волосами". Тоже самое Лорен часто говорила ему. Для него же салат был просто пищей для кроликов.
      Когда все было готово, Эрл долго плескался под душем. Он расслабился под колючими струйками, подставляя шею и плечи, и вода стремительно сбегала вниз по мускулистому телу. Вытираясь, он критически осмотрел свои руки и талию. Все ещё в отличной форме, хотя единственной тренировкой последнее время была прогулка в угловой супермаркет, где до глубокой ночи можно было взять сигареты и пиво. Он не выглядел старым - ненамного старше, чем тот солдат в баре, - решил Эрл. И сейчас, когда капли воды сверкали в черных, густых, жестких волосах, загорелая кожа подчеркивала черноту глаз, он вполне мог сойти за парня лет двадцати, в крайнем случае - тридцати, не больше. Атлет - первое, что приходило на ум.
      Крепкое смуглое тело оснащено прекрасной мускулатурой; в нем угадывалась эластичность и скрытая мощь. Пулевое ранение плеча, шрам от штыка, след шрапнели на ноге, когда-то выглядевшие так пугающе, с годами сгладились, почти затерялись в груде мышц.
      Он натянул штаны цвета хаки, заметно выцветшие и застиранные, и легкие мокасины. Сейчас Эрл опять был в прекрасном, умиротворенном настроении. Даже с учетом обычных задержек Лорен должна появиться с минуты на минуту. Он растянулся на софе, прихватив с собой виски и сигареты, и наслаждался ощущением чисто вымытого тела, тонким действием алкоголя и никотина. Но время тянулось бесконечно и Эрл начал испытывать неустроенность и беспокойство.
      "- Чертов Пул", - озлобленно подумал он.
      Потом встал и взглянул на часы, стараясь сохранить самообладание и справиться с охватившим его волнением и страхом. Уже половина десятого, а её все нет...
      Так он и не справился со своими чувствами до тех пор, пока около десяти не услышал, как Лорен ключом открывает дверь. И тогда его возбуждение вдруг перешло в равнодушное, горькое безразличие.
      Едва она появилась, Эрл не выдержал:
      - Какого черта тебя так задержали? Уже больше десяти, ты хоть знаешь?
      - Знаю, знаю, - слегка задыхаясь, бросила она, на мгновение крепко обняла его и заторопилась на кухню, даже не подумав снять пальто.
      - Целый день какие-то крысиные бега, большие маневры налоговой инспекции; суют нос в каждую щелку. Потом поругалась с Эдди из-за его шуточек с клиентами, и под занавес совещание с Пулом по части меню на пятницу. - Пока Лорен говорила, глаза её оценивающее пробежались по кухне, зафиксировали свиные отбивные, два аккуратно сервированных прибора, отметили кастрюльку с начищенной картошкой.
      - Ты проголодался, золотце мое?
      - Я бы поел, - подтвердил он, наполняя из бара свой бокал. - Знаешь, я сегодня тоже был здорово занят.
      Она повернулась, глядя на него, и на мгновение замолчала. В широко раскрытых глазах угадывались недоумение и печаль.
      - Не сомневаюсь, - осторожно согласилась она. - Чего хочет мистер Новак?
      - Новак? - Эрл с деланной беззаботностью пожал плечами. - У него работа для меня, вот и все.
      - Что за работа?
      - Мы пока что говорили в общем плане. Прощупывали друг друга. Полагаю, тебе этого достаточно?
      Она неуверенно шагнула к нему, рука непроизвольно потянулась к горлу.
      - Эрл, - Лорен внимательно и обеспокоенно заглянула ему в глаза. Новак - он ведь друг Лефти Бауэрса, правда?
      - Я сказал тебе об этом ещё утром.
      - А ты знаешь, что Бауэрс в тюрьме?
      - Слушай, не отбивай хлеб у прокурора, - усмехнулся он. - Ну да, я познакомился с Бауэрсом в тюрьме. Он рассказал Новаку обо мне. Вот и все. Эрл пожал плечами и пригубил виски. - Так иногда делаются дела. Так завязываются контакты: парни могут за друзей замолвить слово. Тоже самое и в бизнесе.
      - Что Новаку от тебя нужно? Почему он пригласил именно тебя?
      - Лори, ты заводишь себя попусту, из-за ерунды. Я сказал, он предложил мне работу. Если я на что-нибудь решусь, расскажу тебе. Честно! Но прежде я должен все обдумать. Так что обсуждать пока нечего.
      Она отвернулась и тихо вздохнула.
      - Нальешь мне немного?
      - Иди сюда. Будь веселее. Что ты хочешь?
      - Что-нибудь со льдом и чуть - чуть воды.
      Она опять тихонечко вздохнула, но на этот раз даже улыбнулась.
      - Как прекрасно все-таки дома. Я немного освежусь, а ты наливай. Обсудить все можно после ужина.
      - Это именно то, что надо.
      Она поспешила в ванную, но оттуда крикнула:
      - Эрл! Ты забрал мое серое платье из чистки? Я оставила записку на телевизоре.
      Он глянул в ту сторону: да, записка осталась там, прислоненная к сигаретной пачке.
      - Я её не заметил. Прости.
      - О, черт! Ну ладно, успею завтра утром...
      Дверь ванной захлопнулась, отсекая конец фразы. Зашумел душ. Эрл пожал плечами и занялся коктейлем. "- Ей всегда о чем-то нужно беспокоиться", думал он. Лорен обладала повышенным чувством ответственности ко всему, что бы ни делала. Что-то вроде избытка энергии, который понуждал её за все браться со страстной ретивостью. Этим она поначалу его и привлекла, заставила завязать разговор там, в аптеке...
      Когда же это было? Год назад, наверное. Внешность у неё вполне заурядная, - широкое бледное лицо, черные волосы до плеч, - но её тело, чуткое и отзывчивое, натянутое как струна, было настоящим вызовом. И ему захотелось узнать о её проблемах, поговорить прямо и откровенно, успокоить девушку, поделиться и своими нелегкими обстоятельствами.
      Он ожидал взрыва - таким ему виделся выход для девушки, отчаявшейся ждать просвета в рутине жизни. Но как он потом выяснил, она никогда не давала воли эмоциям. А постоянное напряжение подпитывалось любыми жизненными ситуациями.
      "- Что Мировая война, что мирная Олимпиада - для Лорен без разницы," думал он с легкой усмешкой.
      Выйдя из ванной, Лорен взглянула на приготовленный ей бокал и нахмурилась:
      - Выглядит довольно крепким. Ты разбавил водой?
      - Немного.
      - Слишком крепко. Между прочим, нам не надо пополнить запас виски? Я сегодня видела "бурбон", который стоит прикупить. Семилетней выдержки, четыре доллара и девять центов за бутылку в три четверти литра. Неплохо, правда?
      - Да, за эту цену ты не промахнешься.
      - Я возьму завтра пару бутылок.
      Она надела брюки и голубой кашемировый свитер, завязала волосы в конский хвост. В мягком, неярком освещении Лорен могла сойти за совсем юную девицу.
      - Может, хочешь сыр и крекеры? - спросила она. - Чтобы поджарить картошку, нужно время.
      - Ничего, подожду.
      Хлопоча на кухне, она продолжала болтать.
      - Слышал про автокатастрофу со старшеклассниками? Не могу понять, как выдают права таким ненормальным. Двое погибли. Один - сын президента компании "Атлас Р. С.". Не уверена, что деньги помогут отцу утешиться.
      - Полагаю, нет, - согласился Эрл.
      Он расположился на софе, а Лорен говорила и говорила, бездумно перескакивая с одной темы на другую. Но все её слова значили для него не больше, чем стук кухонной посуды и шипение раскаленной сковороды. Наконец, прихватив бокал, она вошла в комнату и села на софу рядом с ним. Уставившись в потолок, занятый собственными проблемами, Эрл даже не заметил, что она слегка прижалась к нему бедром.
      Тогда она принялась поглаживать его обнаженную грудь.
      - Что с тобой?
      - Ничего, все в порядке.
      - Как коктейль?
      - Замечательно, все в порядке, Лори.
      Эрл заметил, что Лорен вся напряжена, на шее беспокойно пульсировала голубая жилка. Когда она зажигала сигарету, руки чуть дрожали.
      - Скажи мне, чего хотел Новак, - неожиданно потребовала она. Пожалуйста, скажи, Эрл. Нечестно заставлять меня так волноваться.
      - Да нечего мне рассказывать, - оборвал он. От раздражения голос его стал резким и жестким. - Он предложил мне работу. Где и что - я не знаю. Но хочу согласиться. Так что, ради Бога, расслабься.
      - Что-то незаконное, верно? Ты бы себя так не вел, будь иначе.
      Лорен в отчаянии качала головой, по глазам было видно, что от страха её бросает то в жар, то в холод.
      - Не надо, Эрл. Пожалуйста! Я чувствую, ты на краю пропасти. Это давит меня, как камень, даже трудно дышать. Больше я ни о чем даже думать не могу.
      - Исключая меню на пятницу и шуточки Эдди с клиентами, - раздраженно оборвал он. - Перестань заводить себя, Лори. Это никак тебя не коснется. Что бы ни случилось, тебе не о чем беспокоиться.
      Она в полном молчании долго и внимательно на него смотрела, затем встала и тихо ушла в кухню. Слышно было, как Лорен взяла сковородку с плиты, погасила конфорку. Когда она вернулась и выключила в гостиной свет, Эрл по звуку шагов догадался, что она сняла тапочки.
      - Как ты можешь такое говорить? - Ее голос дрожал, и когда она приткнулась к нему, Эрл почувствовал на своем плече слезы.
      - Я умру, если с тобой что-нибудь случится. Ты хоть это понимаешь?
      - Понимаю, Лори, успокойся.
      - Нам ни от кого ничего не надо. У нас все есть. Дом, в котором только мы с тобой. Не связывайся ты с Новаком! Обещай мне, любимый мой!
      Она едва шептала, рыдая у него на груди, но неистовая, отчаянная решимость отчетливо слышалась в умоляющем голосе.
      - Ты мне обещаешь, Эрл?
      Он почувствовал, как пробудилось желание. Темнота, виски, мягкая податливость её тела обволакивали его теплом, волновали и побуждали забыть Новака, забыть все, кроме доступного, притягательного наслаждения, которое она предлагала. Только тлеющий огонек физической близости не мог справиться с его раздражением. Эрл знал, что она просто использует чары своего тела, как замки и решетки на его позолоченной клетке. Забудь Новака, забудь все, погрузись вместе с нею в омут забвения - вот все, что ей нужно. Он её разгадал, и она его тоже. Ее пальцы застыли на его груди. Она долго молчала, переводя дыхание и успокаиваясь. Потом попросила:
      - Налей мне еще, ладно?
      Эрл поднялся с софы, стараясь не задеть Лорен, чувствуя вину и одновременно облегчение, что оказался на расстоянии от сильнейшего притяжения её тела. Он смешал два коктейля, включил торшер и стал искать сигареты. Одна пачка лежала в кармане, но ему как-то нужно было потянуть время.
      - Какие-то сигареты на кофейном столике, - подсказала она.
      - Да, спасибо.
      Лорен вытянулась на софе, прикрыв руками глаза. Поза подчеркивала красоту плоского живота, грудь приподнялась, оттопыривая голубой свитер. Она улыбалась, глядя на него мягко и покорно, но пожаловалась:
      - Свет ужасно яркий.
      Эрл плюхнулся в кресло перед телевизором и закурил. Он одолел свое желание и хотел, чтобы она, ради всего святого, бросила свои колдовские чары. "- Долго мне не продержаться, со злостью признал Эрл. - Чертов жеребец, ни на что больше не годный!"
      - Очень хочется есть. Как ты думаешь, не пора ли нам поужинать?
      - Прекрасная мысль.
      Она направилась в кухню и зажгла свет. Эрл пытался что-то придумать, чтобы отвлечь её от болезненных размышлений.
      - Как свиные отбивные, недурны? Я передал Мейерсу твой отзыв о тех, что он продал нам на прошлой неделе.
      - Они просто великолепны.
      Восторг в её голосе был искренним и неподдельным, она восхищенно разглядывала куски свинины, пытаясь найти изъяны и к собственному удовольствию их не находя.
      - Жира на них в самый раз, и достаточно много мяса. Не то что в прошлый раз, - она с довольным видом поставила сковородку обратно на плиту. - Ты увидишь разницу.
      Он кивнул и пригубил коктейль. Лорен включила конфорку, надела тапочки и вернулась в гостиную, не забыв свой бокал. Некоторого время она изучала его хмурое, неспокойное лицо.
      - Можешь ты меня выслушать, не расстраиваясь и не сходя с ума?
      - Ладно - ладно, я не злая собака, которую нужно обходить на цыпочках. Я могу слушать и понимать. Что ты хочешь сказать?
      Лорен встала рядом с ним на колени и крепко прижалась грудью к его руке.
      - Ты же знаешь, Эрл, что я тебя люблю. Знаешь?
      - Конечно, моя сладкая.
      Эрл почувствовал умиротворенность и спокойствие, а от её смиренной позы странно запершило в горле. Он неуклюже коснулся её волос.
      - Да, Лори, я знаю... И это для меня очень важно.
      - Ты знаешь, я тебе никогда не лгала. Если я на чем-нибудь настаивала, то только для твоего же блага. С этим ты согласен?
      - Да, конечно.
      Она ещё сильнее прижалась к его руке, неотрывно глядя на него широко раскрытыми глазами, полными боли и муки.
      - Если ты свяжешься с чем-то незаконным, все, что нам дорого и что для нас многое значит, погибнет. Потому что начав, ты уже не выпутаешься. И рано или поздно попадешься.
      - Если командовать будет Новак - нет, - ответил он, внезапно поддавшись обаянию самоуверенности Новака. - Он очень умен, Лори. Все, что мне следует делать - это выполнять его команды. И дело такое заманчивое, что может обеспечить меня по гроб жизни.
      - Что это за дело? - спросила она тихим дрожащим голосом, едва сдерживая рыдания. - Ради всего святого, что он от тебя хочет, что ты должен делать? Почему он выбрал тебя? Почему он не оставит тебя в покое?
      - Послушай, он дает мне шанс. Если бы только ты могла взглянуть с этой точки зрения! Он мог взять любого другого, выбора хватало, Лори. Но он выбрал меня. - Эрл ткнул большим пальцем себе в грудь. - Меня, самого заурядного парня. Нигде не работающего. И он предоставляет мне шанс. Ты сейчас рыдаешь от жалости к самой себе. Но почему не хочешь подумать обо мне? Я - никто, ты это понимаешь?
      Водопад слов низвергался мощным потоком горечи и отчаяния. Эрл выдернул руку и принялся мерить шагами комнату из угла в угол. Злость и разочарование распирали его и искали выхода.
      - Я вырос в лачуге, притулившейся на трех запущенных болотистых акрах. Это тебе что-то говорит? Мы жили, как ниггеры. Жили по соседству с ними, в такой же занюханной развалюхе. Питались таким же дерьмом и ходили такими же оборванцами. И мой старик порол меня как собаку за то, что я играл с их ребятами и не знал лучшей компании, когда был ребенком. Он молотил собаку кулаками по белой морде, и та была вся в шрамах. А он в ярости кричал, пытаясь её вразумить: "- Что, не можешь понять? Не можешь?" У нас ничего не было: ни сортира, ни мебели, вообще ничего. Вот откуда я взялся, Лори.
      Он потер лоб, ощущая сухость и горечь стыда во рту.
      - Вот кем я был, Лори. Позволь ещё кое-что рассказать. Однажды я увидел в каталоге картинку - губная гармошка за девяносто пять центов. И решил купить себе такую. Остановить меня не могло ничто. Я экономил два года. И знаешь, чего в результате добился? Двадцать два цента! Вот чего я тогда стоил. - Он безнадежно уронил свои крупные руки. - Двадцать два цента. Это непереносимо, Лори.
      - Но большинству людей поначалу приходится несладко, - неуверенно заметила она, смущенная страстью его откровения. Ты же знаешь, я даже не закончила школу.
      - Уверен, тебе пришлось нелегко, - устало кивнул он. - Всем приходится туго, я полагаю. Но мне достались совершенно особые трудности. Я приписал себе года, чтобы попасть в армию. Да я бы пошел на любую ложь, чтобы убраться хоть к черту на рога. Все лучше, чем эта лачуга.
      - Все это в прошлом. Если ты устроишься на работу, то добьешься всего, что пожелаешь.
      - С моим-то послужным списком? Да любой босс покрывается холодным потом, видя меня ближе семи футов от кассы.
      Он ударил кулаком по ладони.
      - Две отсидки за ни за что! Если я возьмусь за дело, это будет что-то стоящее. Я обещаю.
      - Нужно попытать счастья. Ты просто не пробовал, вот и все.
      - Конечно, конечно, - язвительным усмехнулся Эрл. Злость растаяла, её сменило ощущение тщетности усилий. Он понял, что не сможет её переубедить или хотя бы заставить его понять.
      - Какого черта позволять им копаться в моей душе? Всякая толстая сволочь будет морщить нос, а ты должен смиренно оправдываться: "- Да сэр, я был плохим мальчиком, но получил хороший урок, и можете дать мне под зад, если я хоть на шаг собьюсь с пути." - Он нетерпеливо рубанул ладонью воздух. Нет, Лори, нет, я такого не вынесу.
      - Ты думаешь только о себе, - вновь зарыдала она. - Ты совсем не думаешь обо мне.
      - О, Господи, - застонал он, обеими руками схватившись за голову. - Ну прости, ради Христа, забудь!