Король воров

Эдмонд не спал, прислушиваясь к похрапыванию своего соседа. Когда он увидел радом с Онорией этого типа, то испугался. О чем она думала! Вовлечь в это дело бог весть кого! Это грозило разрушить его собственный, тщательно продуманный план. Но хорошенько проанализировав создавшееся положение, он пришел к выводу, что все это даже к лучшему. Он не станет объяснять Ричарду Стерлингу роль Джека, когда они приедут в Норкросс. Сэру Ричарду не обязательно все знать. Достаточно и того, что Эдмонд рассказал ему о планах Онории выкрасть ожерелье. Его охватило радостное возбуждение, когда он рассмотрел ситуацию со всех сторон. Сэр Ричард обещал ему немалое вознаграждение, если он поможет расстроить планы Онории. И теперь Эдмонду предстояло сопровождать ее в Норкросс и не спускать с нее глаз. И так как Онория уверена, что он на ее стороне, Эдмонд сможет легко пресечь воровство, когда наступит нужный момент.

А что, если он не станет этого делать? Сэр Ричард предложил ему довольно кругленькую сумму за эту услугу, этих денег хватило бы, чтобы оплатить наиболее срочные долги. Но стоит ли довольствоваться такой незначительной суммой, когда он может заполучить гораздо больше? Что, если он сам возьмет это ожерелье?

Благодаря появлению Джека Барнхилла, ему представлялась прекрасная возможность. Ричард Стерлинг считает, что Эдмонд с ним заодно. Ведя двойную игру, Эдмонд сможет сам заполучить ожерелье, оно просто исчезнет.

А кого обвинят? Джека Барнхилла. Он чужак среди этой компании, он станет козлом отпущения. А чтобы усилить подозрение, Эдмонд придумает несколько улик. И если даже сэр Ричард не найдет ожерелье у Барнхилла, он все равно сочтет Джека вором.

Эдмонд тихонько рассмеялся при этой мысли. Онория думает, что она очень умна, тогда как на самом деле, он оказался умнее. Только глупая сентиментальная дурочка могла вообразить, что семейные узы что-то значат. Он ей обязан не больше, чем любому случайному знакомому; он не должен выручать ее только потому, что их матери оказались сестрами. Он обязан, прежде всего, сам себе, а завладев ожерельем, он сможет решить все свои денежные проблемы.

Барнхилл подскажет ему, какое из украшений подлинное, затем Эдмонд возьмет его, и черт с ними со всеми.

ГЛАВА 6

Приближался полдень, когда они подъехали к Норкроссу. Узкая дорога, по которой они ехали, привела их на широкую зеленую лужайку. Посреди нее стоял помещичий дом с шатровой крышей, облицованный готсволдским камнем.

Когда карета остановилась напротив входа, Эдмонд вышел позвать лакея, доверив ему помочь Онории спуститься с подножки.

— Так значит, это ваш настоящий дом, — сказал Джек, скользнув взглядом по окнам фасада. — Довольно большой для двух человек.

— А теперь дядя — единственный его обитатель, — с горечью проговорила Онория. — Надеюсь, ему в нем одиноко.

— Даже в самом людном месте можно чувствовать себя одиноким, если ты не ощущаешь, что это твой дом.

Онория искоса посмотрела на него.

— А у вас большая семья?

— Нет, — ответил Джек отвернувшись, и стал помогать Хокинсу разгружать багаж.

Хриплый дай собак нарушил тишину. Джек резко повернулся и увидел свору гончих, выскочивших из-за угла дома и устремившихся прямо к нему. Джек оцепенел от страха. Собаки. Он ненавидел их еще с двухлетнего возраста, когда дернул за хвост огромного отцовского мастиффа, и тот вцепился ему зубами в ногу. Метки от клыков до сих пор сохранились у Джека на голени.

И при виде своры гончих он почувствовал, как шрамы на ноге заныли. В панике Джек стал оглядываться, куда бы спрятаться. Он мог броситься к дому, но успеет ли добежать? Джек схватил один из чемоданов и, прикрываясь им, пустился наутек. Но было уже поздно. Свора лающих собак окружила его, они прыгали вокруг него, упираясь лапами ему в колени. Джек резко развернулся вправо и, зацепившись за чемодан Эдмонда, упал, больно ударившись задом о землю. Собаки тотчас сгрудились вокруг него, тычась мокрыми носами в лицо, толкая в спину, обнюхивая волосы.

Джек закрыл лицо руками. Одна из собак лизнула его в руку.

— Уберите отсюда этих тварей!

— Джек! Джосс! Джим! Сюда, ко мне! Собаки как будто испарились. Джек опустил

руки, опасливо озираясь. Собаки, виляя хвостами и высунув языки, окружили высокого седого мужчину, который спешил навстречу Джеку размашистой пружинистой походкой.

— Сидеть! — приказал он, псы моментально выполнили команду.

Мужчина подошел к Джеку и помог ему подняться.

— Все в порядке, сэр? Вы не ушиблись? — он извиняюще улыбнулся. — Ребятки немного разошлись сегодня. Слишком много гостей. Они считают себя обязанными поприветствовать каждого.

— Меня и не так встречали. — Джек отряхнул запачканные грязью штаны и постарался придать лицу непринужденное выражение, хотя сердце все еще неистово колотилось в груди.

Самая крупная из собак оскалила на него зубы, как бы чувствуя его страх.

Откуда-то сбоку появилась Онория, натянуто улыбаясь.

— Добрый день, дядя Ричард.

Джек попытался придать лицу бесстрастное 1 выражение. Так это и есть тот самый коварный дядя? Мужчина, стоящий рядом, выглядел типичным безобидным сквайром в своем бесформенном френче, выцветших штанах и стоптанных сапогах.

Сэр Ричард наклонился и слегка дотронулся губами до щеки Онории.

— Я рад, что ты приехала. — Он с нескрываемым любопытством посмотрел на Джека. — Я думал, ты приедешь с кузеном Эдмондом.

— Я привезла его. Он ищет кого-нибудь в помощь, чтобы разгрузить наш багаж.

Онория приблизилась к Джеку и взята его за руку.

— Я не написала тебе, так как хотела сообщить эту новость лично. Дядя, это Джек Барнхилл. Мы собираемся пожениться.

— Пожениться?

Джеку показалось, что сэр Ричард скорее встревожился, чем обрадовался. Онория с обожанием посмотрела на Джека.

— Да.

— Но когда?.. Как?.. Где ты с ним познакомилась?

— Я же говорил, что надо сначала написать твоему дяде, — громко прошептал Джек Онории так, чтобы его все услышали. Он погладил ее по плечу, снисходительно улыбнувшись. — Боюсь, это любовь с первого взгляда, сэр Ричард. Надеюсь, вы не рассердились на нас за этот сюрприз?

— Джек — друг Эдмонда, — поспешила сообщить Онория, когда Эдмонд подошел к ним. — Очень давний и хороший друг.

— Понятно. — Лицо дяди Ричарда просветлело при виде Эдмонда. — А вот и вы, Стефенсон. Мне сказали, что вы играли роль свахи.

Эдмонд вяло улыбнулся.

— Не могу сказать, что я принимал в этом какое-то участие. Я только представил их друг другу.

Сэр Ричард пожал Джеку руку.

— Рад с вами познакомиться, Барнхилл. Мне доставит огромное удовольствие сообщить всем эту приятную новость, когда мы соберемся за столом. — Он посмотрел на Онорию. — Ведь ты этого хочешь от меня, не так ли?

— Незачем так спешить, дядя. Я не хочу метать твоим планам. Я же знаю, что ты устраиваешь прием для очень важных особ.

— Да, да. Мы нечасто приглашаем в дом заморских принцев, не правда ли?

— Да.

Кивнув головой, сэр Ричард посмотрел на собак, которые резвились у его ног, бурно выражая свою радость.

— Лучше загнать этих плутишек в их конуру. — Сэр Ричард повернулся к Джеку с Эдмондом. — Пойдемте, мой человек присмотрит за вашим багажом. Я покажу вам собачий питомник.

Джек остановился в нерешительности.

— Право, мне кажется…

— Пошли, пошли, — настаивал дядя, схватив его за руку. — Вы знаете, у меня есть несколько великолепных охотничьих собак. Вы бы слышали, как о них отзывается Бьюфорд!

— Только этого не хватало, дядя! Мы только что приехали. Мне кажется, Эдмонд и Джек хотят сначала распаковать свои вещи, — вмешалась Онория.

— Успеется, — возразил Эдмонд.

— А тетя София здесь? — спросила Онория. Сэр Ричард кивнул.

— Мне бы хотелось представить ей Джека. А собак он сможет посмотреть позже.

— Я не возражаю. Только проследи, чтобы она правильно все поняла. Я не хочу, чтобы она думала, что этот молодой человек — твой пропавший брат. — Неприятная улыбка исказила его губы, и он двинулся энергичной походкой вдоль лужайки, увлекая за собой Эдмонда.

Собаки вскочили и последовали за ними.

— Ваш брат? — — спросил Джек.

— Тетушка София временами… все путает.

— Почему вы не сказали мне об этих проклятых собаках, — сердито попенял Джек, когда они с Онорией направились к дому.

— Откуда я знала, что вы не любите собак.

— Но вы могли бы предупредить меня.

— И что бы вы сделали? Отказались помогать мне?

Джек нахмурился. Конечно же, дело не в собаках. Но он сердился на нее за то, что она не рассказала о дядиных псах.

— Не рассчитывайте, что я проявлю к ним интерес. Мне наплевать, насколько они важны для вашего дяди. Это к делу не относится.

— Дядя может переменить свое мнение о вас, — поддразнила она.

— Меня нисколько не волнует, что ваш дядя подумает обо мне. Я здесь, чтобы помочь вам найти ожерелье. — Джек выпустил ее руку и взбежал вверх по лестнице.

— О, Джек, дорогой! — позвала она. Он повернулся.

— Ты не забыл, что мы помолвлены? — она Протянула ему руку. — Постарайся проявлять хоть Немного нежных чувств.

Джек тотчас же упал на колени.

— Прости меня, любимая!

— Прекратите.

Джек встал, отряхнул колени.

— Вам нужно как-то определиться, Онория. Так мне ухаживать за вами или относиться как к моей сестре?

— Просто постарайтесь не делать из себя посмешище, — сказала она, когда дверь в холл отворилась перед ними.

Широкая улыбка осветила лицо мужчины в черном костюме, который стоял у входа.

— Пламмер! — взяла его за руку Онория. — Как я рада снова видеть тебя!

— Я тоже рад, мисс!

— Пламмер, это мистер Джек Барнхилл. Он друг кузена Эдмонда и мой друг, в особом смысле этого слова. Нельзя ли подобрать для него какую-нибудь удобную красивую комнату? — Да, мисс. Я распорядился, чтобы к вашему приезду приготовили вашу комнату, мисс.

— О, благодарю. Свободна ли дальняя комната наверху? Может, расположить Джека в ней?

— Я прикажу отнести туда багаж вашего друга, — Наклонился дворецкий. — Спасибо, Пламмер. — Онория обернулась к Джеку, — не хотели бы вы осмотреть свою комнату, прежде чем мы бросимся в пасть ко львам, или сразу предстанем перед гостями?

— Ну вы же не хотите, чтобы я спустился к] гостям в этом дорожном костюме!

— Боже упаси, конечно, нет!

Онория подвела Джека к лестнице красного дерева.

— Комнаты дяди — справа, — сказала она, когда они поднялись на лестничную площадку. — Это самая старая часть здания, большинство комнат для гостей — в новом крыле.

Джек последовал за ней по коридору.

— Здесь лестница для слуг. Я подумала, что вы сможете воспользоваться ею, когда захотите, чтобы вас никто не видел.

— Как предусмотрительно.

Джек осмотрелся в своей комнате, довольно маленькой, но хорошо обставленной; в старинном стиле кровать утопала в драпировках.

— Спуститесь в гостиную, когда переоденетесь, — вниз по лестнице налево. Я хочу представить вас тетушке Софии — она душечка.

— Я весь горю нетерпением!

Когда Онория удалилась, Джек подошел к окну. Справа вид загораживала конюшня, слева — деревья. Прямо за домом располагался сад, огороженный изгородью. «Красивый уютный уголок, — подумал Джек, и в тысячу раз-лучше тюрьмы, черт побери».

Онория не могла сдержать волнения, когда подошла к дверям своей комнаты. Прошло всего три месяца с тех пор, как она покинула Норкросс, но это время показалось ей вечностью.

В ее комнате все осталось по-прежнему — хотя, нет. Мебель прежняя, но без ее вещей комната казалась пустой и холодной. Кто-нибудь посторонний, заглянув сюда, не смог бы ничего сказать о прежнем ее обитателе.

Онория думала, что ей доставит удовольствие снова побывать в Норкроссе, но, когда она вернулась сюда в качестве гостьи, то ощутила, что это уже не ее дом. У нее больше не было дома. Ни здесь, ни где бы то ни было.

Раздосадованная сама на себя, она смахнула слезы. Слезами горю не поможешь. Только с помощью ожерелья она снова все вернет. Она уже никогда не сможет назвать Норкросс своим домом, но сможет найти себе другой, если, конечно, получит это ожерелье. Дядя еще проклянет тог день, когда так вероломно с ней обошелся.

Переодевшись, она собралась с духом и спустилась вниз. В гостиной Онория поприветствовала двух дам, о чем-то оживленно беседовавших. Увидев свою тетушку Софию Довэгер, леди Хэмптон, она вскрикнула от радости. — Тетя София, я так рада, что ты здесь, — крепко обняла пожилую даму Онория. — Хм, почему бы и нет? Ты же настаивала на том, чтобы я приехала. — София поднесла к глазам лорнет, рассматривая Ояорию. — Встань смирно, девочка, дай мне на тебя посмотреть. Девушка беспрекословно подчинилась, позволив любимой тетушке разглядывать себя.

— Ты выглядишь слишком утомленной, дорогая, — воскликнула София, взяв Онорию за руку. — Ты поедешь со мной домой в этот раз. Я позабочусь о тебе.

Онория не хотела обижать старушку, напомнив ей, что «дом» состоял всего лишь из одной комнаты у ее внука, который никогда не согласился бы посадить себе на шею еще одну бедную родственницу.

— Что за нудных выскочек наприглашал твой дядя в этот раз? Надеюсь, среди них нет снова той особы с ее надоедливой собакой?

Онория рассмеялась при этом воспоминании — одном из немногих приятных за время «царствования» дядюшки в Норкроссе.

— Она не приедет. Достаточно вспомнить, как ее собачка, этот маленький комочек пуха, задирала дядиных породистых щенков.

— Ты не приметила здесь красивых мужчин? Онория тяжело вздохнула, ненавидя себя за ту ложь, которую предстояло выложить тетушке.

— Мой кузен Эдмонд из Йоркшира. Он сын сестры моей матери, ты помнишь. И с ним его друг — мистер Барнхилл.

София удивленно захлопала глазами.

— Двое молодых людей, и оба будут за тобой ухаживать? Молодец, девочка!

— Я не хочу показаться жадной. Ты можешь оставить Эдмонда себе.

София громко захохотала.

— Даже так? Тогда расскажи мне, кто такой этот твой мистер Барнхилл.

— Ты скоро его увидишь, — проговорила Онория с загадочным видом.

— Высокий? Красивый? Блондин или брюнет?

— Потерпи, ты сама все увидишь.

— Говорят, твой дядя ухитрился заманить принца на этот вечер. Это может оказаться также интересно, как и мой пятидесятилетний юбилей. Ты помнишь, в Хоктоне? Не правда ли, праздник получился грандиозный. И Фредди там присутствовал.

— Да, именины получились чудесные, — подтвердила Онория. Она не стала напоминать тетушке, что тогда еще не родилась, так как юбилей был лет тридцать назад, и что Фредди вот уже пятнадцать лет, как умер. — Не хочешь ли чаю, тетя София?

— Лучше немного бренди, — прошептала та, — но мне кажется, все дамы пьют чай.

— Я принесу бренди из дядиного кабинета.

— — Вот и умница, — похлопала ее по плечу София.

Джек сменил рубашку, почистил ботинки и, набравшись решимости, собрался спуститься в гостиную. Он напомнил себе о вознаграждении, которое ожидало его по окончании дела.

Джек почти сразу нашел нужную комнату. Переведя дыхание, он толкнул дверь. Три пары глаз в тот же момент повернулись к нему. Чувствуя себя крайне неловко под проницательными взглядами дам, он торопливо оглядел комнату, ища Онорию, но она, видимо, еще не спустилась. Как ему следовало поступить?

— Кто-нибудь знает, где можно найти мисс Стерлинг? — осмелился наконец он спросить.

— А кто ее спрашивает? — осведомилась ветхого вида дама.

— Я ее гость.

Ветхая особа поднесла к глазам лорнет и стала разглядывать его с бесцеремонностью, от которой Джеку стало не по себе, но он не мог даже сесть без приглашения. Они что, собираются весь день продержать его. в этом дурацком положении? И куда, черт побери, подевалась Онория!

— Вот твой любимый чай, тетушка. Дядя шлет свой поклон. О! — Онория резко остановилась, расплескав чай.

— О! — выступил ей навстречу Джек, проворно подхватив поднос из ее рук. — Как приятно снова видеть тебя!

— Джек! — воскликнула Онория дрожащим голосом.

Он поставил поднос на стол.

— Ваш Чай, миледи.

— А у тебя есть голова на плечах, парень, — хихикнула тетушка.

— Джек, это моя тетя, София Довэгер, леди Хэмптон. Мистер Барнхилл.

Джек поклонился.

— А эти дамы — гостьи моего дяди. — Она представила ему миссис Мэйфлауер и леди Болтон.

— Присаживайтесь, молодой человек. — София придвинула ему стул.

Она подняла свой лорнет и стала рассматривать Джека с головы до пят.

— Забавно, — проговорила она наконец. — Вы копия… не имеет значения кого. Все равно вы его не знаете. Это было очень давно. Так вы из… откуда вы приехали, вы сказали?

— Из Йоркшира.

— Я рада, что вы вместе с моей милой девочкой. Я не хочу, чтобы она скучала здесь. — Она обвела рукой комнату. — Вы видите, с каким типом людей общается ее дядя. Если бы я имела такой дом, я бы приглашала только интересных людей, а не этих надоедливых кривляк.

— Тетушка! — испугалась Онория. — Пожалуйста, потише!

— Что нужно этому дому, так это побольше молодежи, она всегда вносит живую струю в обстановку. Ну почему вы не захватили с собой кого-нибудь из своих друзей, мистер Барнхилл?

— Потому что это прием у дяди Ричарда, — ответила за него Онория. — Он и так оказал любезность, позволив приехать Эдмонду и Джеку.

— Ты тоже имеешь право пригласить твоих друзей. — София презрительно фыркнула, выразив тем самым свое неодобрение, и строго посмотрела на Джека. — Послушайте, молодой человек. Вы отвечаете за то, чтобы эта девушка не умерла здесь от скуки за неделю.

Джек лучезарно улыбнулся.

— Я буду более чем счастлив развлечь мисс Стерлинг.

— — Мисс Стерлинг, я не ослышалась? Что за мужчину ты себе нашла, Онория!

— Очень учтивого, тетушка.

София погрозила Джеку своим костлявым пальцем.

— Если ты хочешь завоевать сердце моей девочки, тебе придется выражаться не столь вычурно. Она — Норри для тех, кто ей дорог.

— Вы позволите называть вас Норри, дорогая? — спросил Джек, широко улыбаясь.

— Если вам так угодно.

София с трудом поднялась, схватив свою трость.

— А сейчас, когда вы здесь, я могу немного вздремнуть. — Она протянула Джеку руку. — Проводите меня в мою комнату. Мне нужно отдохнуть.

— Как пожелаете, леди Хэмптон. Проводив Софию в ее комнату, Джек и Онория остановились в коридоре.

— Дядя соблюдает распорядок дня провинциальной жизни. Обед подадут в шесть вечера, . — сказала Онория. — Звонок прозвенит в четверть шестого.

— Мне сидеть в своей комнате до обеда?

— Вы можете попить чаю в гостиной, если пожелаете.

Джек вспомнил тесную душную комнатку. Но потом подумал, что, кроме него, Онория — единственный представитель молодежи в этом доме.

— Не беспокойтесь. Займусь лучше своим багажом. По всей видимости, это единственное развлечение на сегодняшний день. — Он неторопливыми шагами направился в свою комнату.

Онория вернулась в гостиную, ее настроение не улучшилось с появлением новых гостей. Даже присутствие тети Софии не утешило ее. София только напоминала своим присутствием о судьбе, которая ожидала ее. Онория не хотела закончить свои дни чьей-нибудь тетушкой, престарелой и немощной, рассчитывающей только на щедрость родни и жизущей воспоминаниями прошлого.

Пока у Онории накопилось не так много воспоминаний о своей жизни. Она смутно помнила мать и те немногие годы, прожитые вместе с отцом до его смерти. Ей хотелось бы сохранить воспоминания, которые согревают сердце престарелых дам на закате их дней.

Ожерелье давало ей единственную надежду на избавление от такой печальной участи, надежду на свободную жизнь. Она сама построит свою судьбу, станет независимой от тех, кто хочет запереть ее в крохотной коробочке и захлопнуть крышку. Это ее жизнь, и она сама будет выбирать, что ей делать.

Онория радовалась, что решила представить Джека своим женихом. Ей не будет в тягость проводить большую часть времени с ним. Онория призналась себе, что ей даже хотелось этого. Она горела желанием узнать о нем побольше — о его семье, о его прошлом, почему он стал вором.

Но приходилось помнить, что он стал джентльменом только на время, а на самом деле Джек Дерри — грабитель.

Гости всё прибывали и прибывали в течение дня: Реджинальд Грос, пухлый адвокат из Глостера, Сайрес Лэзэм, который обычно покупал дядиных собак, помещик Нортон с женой — старые дядины друзья. Достойные пары средних лет. Онория думала, у нее треснет лицо от того, что ей приходилось беспрестанно улыбаться.

В былые времена ей нравилось развлекать отцовских гостей, играя роль хозяйки на вечерах. Отец приглашал интересных людей. Они собирались в гостиной и беседовали о политике, о музыке, о литературе и просто обо всем понемногу, иной раз до самого утра.

Разговоры друзей дяди Ричарда навевали скуку, они состояли из сплетен и пустой болтовни об охоте.

Джек дернулся во сне, в его дверь громко стучали.

— Джек! — звала Онория, — вы здесь? Он облегченно вздохнул, вспомнив, что он в Норкроссе, в безопасности. Или, по крайней мере, настолько в безопасности, насколько позволяла действительность, учитывая последствия, которые мог повлечь провал хитроумного плана Онории.

— Я здесь.

— Скоро подадут обед. Вы не слышали звонка?

Как долго он проспал? Вечность, если уже пришло время обеда.

— Я пообедаю в комнате.

— Нет, не пообедаете, — решительно сказала Онория за дверью. — Я хочу, чтобы вы переоделись к обеду и немедленно спустились вниз.

Через десять минут Джек показался в дверях.

— Как я выгляжу?

Онория критическим взглядом окинула его костюм.

— Разве так я учила вас повязывать галстук?

— Это простой йоркширский стиль. Нам в деревне незачем всякие там выкрутасы.

— Завтра я попрошу Эдмонда помочь вам. Он проследит, чтобы вы оделись подобающим образом.

— Как предусмотрительно с вашей стороны, моя дорогая.

— Постарайтесь следить за своими манерами за столом, — предупредила она. — Я посажу вас рядом с тетушкой Софией, кажется, она питает к вам симпатию. Я сяду напротив. Не забывайте смотреть на меня, я дам вам знак, если вы что-нибудь сделаете не так.

— Вы так любезны.

— Я хочу, чтобы сегодня вы были внимательны. Запоминайте, как кого зовут. Я обозначила комнаты гостей на этом плане.

Джек расплылся в улыбке, увидев листок, который она протягивала.

— А где твоя комната, любимая? Здесь нет твоего имени, Или твой зловредный дядюшка заставляет тебя спать под лестницей? Или в конюшне?

— Моя комната в другом конце коридора, — проговорила она решительно. — И не называйте меня любимой.

— Я думал, вы хотите, чтобы я выглядел как настоящий влюбленный, — сказал Джек, поспешив за ней вниз по лестнице.

— Только в кругу чужих людей, — ответила она.

Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, открывая перед ней дверь в гостиную.

— Я постараюсь помнить об этом, — сказал он. — Но я уверен, что вы мне напомните, если я вдруг забуду.

— Непременно.

ГЛАВА 7

Онория не могла вспомнить, что ела за обедом. Она не отрывала глаз от Джека Дерри и с затаенным дыханием следила, как он резал мясо, передавал блюдо тушеной моркови, подзывал лакея, чтобы тот подлил ему вина.

Она невнятно и неуместно отвечала на вопросы своего соседа, и тот, должно быть, подумал, что она никудышная собеседница. Но Онория не могла ни на чем сконцентрироваться, кроме человека, сидящего напротив. Девушка молилась про себя, чтобы он не совершил ничего такого, чем выдал бы себя.

Тетушка София, казалось, поддалась очарованию Джека, но это ни о чем не говорило. Учитывая пошатнувшееся состояние ее ума, она могла принять его за кого угодно — за любимого племянника, за давно умершего сына, или даже за одного из своих мужей. Она единственная могла бы объявить Джека самозванцем, и никто даже и ухом не повел бы.

Джек совершенно очаровал Софию, в этом не оставалось никаких сомнений. Она до сих пор считала себя неотразимой красавицей, а Джек в ее воображении играл роль верного рыцаря-поклонника. Он мог бы заслужить неумирающую преданность Софии — по крайней мере, до тех пор, пока она помнит его имя.

Несмотря на все опасения Онории, со стороны казалось, что Джек чувствовал себя в этом обществе как рыба в воде. Благодаря высокому росту его подержанный смокинг казался специально сшитым для него, а этот небрежно повязанный галстук придавал ему вид этакого франта.

Если бы Онория не знала, кто он на самом деле, она ни за что не догадалась бы, что он не настоящий джентльмен. И никто из дядиных гостей и не подумал бы, что меньше чем неделю назад он стоял под виселицей.

Однако, когда обед был в разгаре, Онория стала замечать, что Джек разошелся. Может, выпил слишком много вина? Мужчин еще ожидал послеобеденный портвейн. А что, если он даст волю своему языку? Онории-то рядом не окажется, и Бог его знает, сможет ли Эдмонд вовремя пресечь нежелательный разговор.

Вспомнив свой ужасный сон, Онория сжала в отчаянии кулаки. С того момента, как Джек вошел в дом, она уже не контролировала ситуацию. Джек играл теперь сам по себе, к добру ли только. Онория терпеть не могла такое состояние беспомощности. Но это придавало ей еще больше решимости во что бы то ни стало осуществить свой план. Она ни за что не хотела снова остаться беззащитной и без гроша в кармане.

Джека раздражал испытывающий взгляд Онории. Разве она не видит, что ее пристальный интерес привлекает к нему всеобщее внимание? Он еле подавил сильное желание выставить себя, а заодно и ее, посмешищем за обедом.

Но ему просто некуда идти, если его выкинут из Норкросса. После недели жизни с хорошей едой, чистой одеждой и мягкой постелью он стал снова ценить эти удовольствия. Джек не находил приятным снова оказаться предоставленным самому себе и без средств к существованию. Он отхлебнул еще немного вина. Джеку даже нравилась эта выжившая из ума старушка, сидящая рядом с ним. Она отличалась такой же эксцентричностью, как и ее внучатая племянница, но она хоть не навязывала свои сумасшедшие идеи другим.

Все это могло показаться даже забавным, если бы они с Онорией не находились в таком безнадежном положении. Возможно, ой сможет сделать карьеру на сцене, когда закончится этот маскарад; к тому времени он приобретет достаточно актерского опыта. Но чем бы он ни занялся, он не останется в Англии. Он устал постоянно скрываться.

Если Джек попадет во Францию, он станет всего лишь еще одним англичанином эмигрантом в этой стране, а в хаосе, который царил после падения Наполеона, для человека с его способностями возможностей предоставится более чем достаточно.

Слуги стали убирать скатерти, накрывая стол к десерту. Дамы вскоре покинут застолье, и он сможет спокойно вздохнуть. Не так уж легко казаться непринужденным под настороженным взглядом Онории.

Как только дамы ушли, Джек расслабился. Он поймал взгляд Эдмонда и насмешливо поднял бокал, приветствуя его.

— Портвейн, — Ричард Стерлинг передал Джеку бутылку.

Джек указал на свой бокал с вином.

— Мне этого достаточно, благодарю.

— Отличное вино. Изготовлено моим братом, упокой Господь его душу. Надо отдать ему должное, он разбирался в винах, — он подмигнул Джеку. — Держу пари, вы не найдете такого замечательного красного вина в Йоркшире.

— Едва ли.

Расслабившись на своем стуле, Джек благодушно оглядывался вокруг. Все как в былые времена собрались вокруг стола, наслаждаясь бокалом хорошего вина после обеда.

— В прошлом году ездил в Йоркшир пострелять дичь, — объявил Реджинальд Грос, адвокат. — Ничего особенного. А вы любите охотиться, Барнхилл?

— Если только верхом, — ответил Джек.

— Ах, вот как, — . сэр Ричард снова передал бутылку по кругу, и Джек в этот раз наполнил свой бокал, — да, именно, пустить гончих по следу. Жаль, что еще только август.

— Планируете выводить на охоту новых щенков в этом году? — спросил Лэзэм.

Кивнув в ответ, сэр Ричард принялся за подробный анализ достоинств и недостатков каждой из собак. Джек еле сдерживал зевоту. Плотно поев и выпив вина, он чувствовал, как сон одолевает его, а беседа не возбуждала его любопытства. Но все же здесь лучше, чем в гостиной. Обмениваться любезностями с пожилыми дамами слишком утомительно для него.

Он ухмыльнулся, представив, как Онория сидит там и терзается беспокойством. Вероятно, она ломает руки, боясь, как бы Джек не выкинул что-либо такое, что повергнет в прах весь дом.

Он подумал, что Онория плохо разбирается в людях. Джек знал, что был одним из немногих, кто смог бы осуществить этот шальной план. Но он не собирался убеждать ее в этом. Пусть себе беспокоится.

Он с трудом подавил зевок. Ричард Стерлинг, скорей всего, неисправимый осел, со своей неуемной страстью к собакам. У собак есть свое место — на охотничьем поле. Но Джек желал бы всегда оставаться к ним на таком же расстоянии, как и сейчас.

Недавний случай с этими проклятыми псами еще не изгладился в его памяти.

Эдмонд слегка подтолкнул Джека локтем, и тот поднял голову.

— Никогда бы не подумал, что молодой человек может заснуть после бокала послеобеденного вина, — — засмеялся мистер Мэйфлауер.

— Ему, наверно, уже пора в кровать, — заголосили все вокруг.

— Давно пора, — усмехнулся Джек, — уже скоро утро.

— Придется привыкать к деревенскому образу жизни, старина, — предупредил Эдмонд. — Обед в восемь, ужин в двенадцать и танцы до рассвета. Здесь все не так, как в городе.

— Переставь день и ночь местами, — добавил Мэйфлауер.

— Я постараюсь, — проговорил Джек с кривой усмешкой.

Сэр Ричард отодвинул свой стул.

— Время присоединиться к нашим дамам. Нельзя заставлять их ждать слишком долго. — Он по-отечески приобнял Джека за плечи, когда они выходили из комнаты.