Типтик, или приключения одного мальчика, великолепной бабушки и говоряшего ворона

      Но люди - умные, талантливые, люди - не испугались. Учитель ловко подобрался сзади к хватательной машине, дотянулся до пульта управления и что-то переключил там... Машина на секунду остановилась, а потом, не обращая внимания на людей, пошла сражаться с другими машинами!
      Такой шум стоял в тюремном дворе, такой звон и лязг, что все мермехоны, все хватательные машины стали неуправляемыми - не могли расслышать ни одной команды Главного Хранителя.
      Великолепная Бабушка вырвалась из своей клетки и, энергично работая локтями, высоко поднимая колени, побежала навстречу Типтику:
      - Внук! Тимоша!.. Воронуша!.. Вы истинные герои! Я все знаю! Я горжусь вами!
      Люди, ощутив свободу, дорвались до самого желанного сегодня дела: они умело выключали и останавливали хватательные машины, всю эту технику, которая держала людей взаперти, не позволяла им жить так, как хочется.
      Воронуша, высунув клюв из своей щели, храбро подбадривал:
      - Урра! Бей крепче! Пре-крра-сно!
      Но сам из щели, на всякий случай, не вылезал.
      Глава тридцатая
      "Прыгай!.."
      У Дяди Ловушки от бессильной злобы тряслись губы. Немигающими глазами смотрел он на то, что делалось во дворе. Остановились его верные слуги хватательные машины; присмирели его стражники - мермехоны.
      Что делать Ловушке - убежать, спрятаться?.. Некуда бежать, некуда прятаться: несколько человек уже ломились в дверь его черного дома.
      И тогда Главный Хранитель, с трудом протиснув свой толстый живот сквозь щель узкого окна, встал на подоконник и пронзительно затараторил:
      - Прощайте! Сейчас я брошусь вниз и разобьюсь насмерть на ваших глазах. Насмерть разобьюсь, имейте в виду! Смотрите, как умирает герой!
      Люди во дворе чуть притихли; они испуганно смотрели на кривоногого человечка, который стоял на самом краешке подоконника.
      - Да! - кричал Дядя Ловушка. - Я сейчас умру, потому что не хочу больше жить рядом с вами, негодяи вы эдакие! Не хочу, негодяи, видеть вас и слышать! Вы не уважаете меня - меня не уважаете, нет! Меня - мудрого Главного Хранителя Картины... Я сейчас умру, и никто-никто не будет заботиться о жирной пище для ваших родных... Сейчас умру! Прощай, мой стеклянный город! Прощай, теплое солнышко! Прощайте, негодяи!
      Он говорил уже спокойнее, и даже немного отодвинулся от края подоконника.
      А во дворе кто-то уже опустил глаза, кто-то уже тяжело вздохнул...
      - Вы не жалеете меня, - еще громче затараторил Дядя Ловушка. - Вы не любите меня. Вы не верите мне!.. Вы хотели поближе рассмотреть Картину... А, может быть, вы хотите ее переделать, изменить ее?.. Но ведь Картину нарисовал Знаменитый Художник - нарисовал всю вашу жизнь. Он оставил мне свою Картину, потому что любил меня, верил мне. А вы, негодяи, не уважаете, не жалеете меня. И вот, я сейчас прыгну и умру на ваших глазах!..
      - Прыгай! - раздался звонкий голос.
      Все обернулись.
      На каменном заборе стояла худенькая девчонка... Зоя! Колени у нее ободраны, лицо раскраснелось, и под лучами утреннего солнца сияло, как маленький флажок.
      - Прыгай, прыгай! - весело повторила она. - Ну, что же ты?.. Боишься? Или раздумал умирать?
      - Нет, не раздумал! - взвизгнул Дядя Ловушка, губы его опять задрожали от злости. - Не раздумал, но хочу, чтобы смерть мою видели не только эти бунтовщики, мятежники. Я желаю, чтобы весь город увидел, как погибает Главный Хранитель...
      - Весь город? - спросила Зоя. - Пожалуйста!.. За забором зашумели, загудели тысячи голосов. Заскрипели железные ворота - во двор ворвались сердитые люди. Впереди всех - Последний Доктор.
      - Дорогой мой сын! - закричал старик радостно. - Мы пришли, чтобы спасти тебя и всех твоих друзей... А Зоя смеялась, показывая пальцем на Ловушку:
      - Глядите, глядите! Сейчас будет совершен прыжок с высоты в пятьдесят метров! Прыжок без парашюта!.. Прыгай! Алле-гоп!..
      - Ой, будьте добры, не прыгайте, дяденька Хранитель! Если вы разобьетесь, то я уже не буду чемпионом города по "медленности"...
      Это сказал шарообразный мальчик; он, оказывается, тоже приплелся сюда.
      - Пусть прыгает! - требовала Зоя. - Струсил?
      - Нет... не струсил я... - промямлил Дядя Ловушка. - Но жалко... Жалко зашибить кого-нибудь там внизу, если прыгну.
      В толпе засмеялись.
      - Ну чего, чего вы от меня хотите? - единственный глаз Ловушки часто-часто замигал. - Чего вам надо?
      - Чтобы стать по-настоящему счастливым - нам всем нужна работа! - крикнул Учитель.
      И тысячи людей заволновались, зашумели:
      - Хо-тим ра-бо-тать!
      - Труд!
      - Ра-бо-та!
      - Строить! Учить!
      - Выдумывать! Изобретать! Делать! - кричали взрослые.
      - Смеяться, бегать, играть! - кричали дети.
      - Порр-порхать! - каркнул Воронуша, но его, кажется, никто не услышал.
      Глава тридцать первая
      Карандаш, ластик и яркие краски
      Учитель взобрался на разломанную ветку, с нее перескочил на забор и стал рядом с Зоей. Он отовсюду был виден.
      - Я хочу спросить вас, друзья, - начал Учитель. - Разве это правильно, что нашим прекрасным городом командует самый жадный и самый злой человек?
      - Не-пра-виль-но! - ответили тысячи людей.
      - Мы с вами живем открыто, на виду у всех, у нас нет секретов друг от друга. А он живет в черном каменном доме за высоким забором; у него нет друзей, и никто не знает, о чем думает сумасшедший человек, который сам себя назвал Главным Хранителем. Разве это правильно?
      - Не-пра-виль-но! - ответили тысячи людей.
      - Разве это правильно, что он запрещает нам работать?
      - Нет, неправильно! - все громче и громче говорили люди. Не-пра-виль-но!.. Не-пра-виль-но!
      - И почему он прячет от нас Картину? Нашу Картину! Если город выстроен, как на Картине - мы имеем полное право видеть ее!
      - Имеем право! - сказали тысячи людей так громко, что Воронуша вздрогнул и даже подпрыгнул от волнения:
      - Имеем прра-во! - сказал он.
      - Ладно, уж так и быть, ладно... - заверещал Дядя Ловушка. - Покажу я вам Картину, покажу... Сейчас принесу... Но если вы тронете меня хоть пальцем, то я уничтожу ее - разорву, разрежу, разобью, если тронете меня, старичка несчастного.
      - Не тронем, - с презрением сказал Последний Доктор.
      ... И вот распахнулись настежь двери черного дома, и показалась Картина.
      Дядя Ловушка держал ее перед собой, прикрываясь ею, словно щитом; он весь спрятался за нее - и только снизу видны были ноги, а сверху лысина и клочок слипшихся волос.
      - Ворр! Ворр! Ворр! - закричал Воронуша и сел на плечо Типтику.
      - Вот Картина, которую мне подарил мой лучший друг - Знаменитый Художник, - сказал Дядя Ловушка. - Он сам подарил мне эту Картину и сам назначил меня Главным Хранителем. Ведь я тоже был художником...
      - Неправда! - воскликнула Бабушка. - Возмутительно! Он никогда не был художником, этот гнусный птицелов. Я сама видела, как он торговал живыми птицами. Мы с моим внуком Тимофеем Птахиным видели это собственными глазами! Скажите, разве может художник ловить птиц и держать их в клетках?
      - Прравда! Прравда! - крикнул Воронуша и перелетел на плечо Великолепной Бабушки.
      - Он мучил птиц, - подтвердил Типтик. - Не давал им пить...
      - Прравда! - мотнул своей большой головой Ворон и перелетел от Бабушки опять к Типтику.
      - Погодите-ка, - Типтик слегка прищурился. - Да разве это Картина?
      - Да-да... - проговорил Последний Доктор, пристально вглядываясь в полотно в раме. - Это не похоже на Картину. Это, пожалуй, чертеж, схема...
      И верно: все увидели, что на белом полотне тонкими еле заметными линиями были очерчены контуры домов, улиц, проспектов. А в самом центре чья-то неумелая рука - это сразу было заметно - карандашом нацарапала неуклюжий монумент в честь Главного Хранителя.
      - Все в точности! Тут все в точности! - захлебывался Дядя Ловушка. Очень похоже, в точности! - он кричал из последних сил, и от натуги лысина его покрылась капельками пота. - На Картине, как в жизни! В жизни, как на Картине! В точности!
      - Минутку! - великолепная Бабушка пригляделась к Картине. - Тимоша, Зоя! У вас молодые глаза: взгляните - здесь подделка!
      - Вижу! - обрадовался Типтик.
      - Вижу! - обрадовалась Зоя. - Снимите, пожалуйста, стекло.
      Тотчас же несколько человек осторожно сняли с Картины стекло.
      А Типтик порылся в карманах - достал оттуда кусочек мягкого ластика и легонько стер неумелый рисунок монумента в центре.
      - Негодяй, что ты делаешь? - зарычал Дядя Ловушка. - Это же мой монумент! Тут я красуюсь...
      - Здесь пока что пустое место, - засмеялась Зоя.
      - Да, я красуюсь на пустом месте!.. Что делается, что делается!
      Дядя Ловушка застонал, весь как-то съежился, сморщился и запахнул потуже свой клетчатый пиджачок.
      - Странно, - сказал Учитель. - На картине совсем не видно людей... И почему она не раскрашена?
      - Так и в жизни, так и в жизни! - заверещал Дядя Ловушка. - Посмотрите-ка на себя!
      И все посмотрели на себя с удивлением, словно впервые увидели эти бесцветные платья, бесцветные халаты, бесцветные дома...
      - Бабушка! - воскликнул Типтик и хлопнул себя по лбу. - Я все понял! Я догадался! Помнишь, что говорил нам в вертолете этот Дядя Ловушка? Он сказал, что Картина заколдована. Так и есть!.. Погодите, а где Воронуша?
      В самом деле, никто не заметил, как Ворон куда-то исчез.
      - Воронуша, где ты? - крикнул Типтик.
      - Во-ро-ну-ша, где ты? - закричал по слогам весь народ. - Где ты, Во-ро-ну-ша?..
      Высоко в небе показалась мало приметная точка. Вот она все ближе, ближе, ближе...
      - Мермехон! - крикнул кто-то испуганно.
      Да нет! Не мермехон это, а Воронуша!.. А что он держит в клюве?
      На землю упала плоская ржавая коробочка. Учитель поднял ее, раскрыл...
      Там были краски - яркие, свежие, совсем-совсем новенькие, как будто их только вчера положили в коробочку. На внутренней стороне крышки Учитель прочитал:
      - Рази-двази...
      - Тризи-мизи!.. - откликнулся Ворон.
      - Пята-дата! - сказал Типтик.
      - Сули-мули! - прочитал Последний Доктор.
      - Буба-бенс!.. - почти шепотом выговорила Зоя.
      И в тот же миг коробочка опустела: краски исчезли.
      И в тот же миг Картина чудесно преобразилась: стали разноцветными дома, сады и бульвары покрылись свежей зеленью, улицы наполнились людьми в оранжевых, синих, фиолетовых, розовых платьях и костюмах... Все на Картине куда-то спешили, бежали, прыгали - каждый был занят делом. Худощавые, энергичные фигуры взрослых и детей наполняли этот сказочный город, в самом центре которого возникло высоченное торжественное здание.
      "ДВОРЕЦ ТРУДА" - было написано на этом прекрасном доме, за широкими окнами которого кипела дружная работа: кто стоял у станков, кто сидел за компьютерами, кто за письменными столами...
      - Вот о чем мы все мечтали, - прошептал Последний Доктор.
      - Пре-крра-сно! - прищелкнул клювом Воронуша. - Ура! И тысячи горожан подхватили эти правильные слова:
      - Прекрасно! Ура!
      Глава тридцать вторая
      Что было дальше
      Об этом, наверное, и рассказывать не нужно. Понятно все и так.
      Весь город строил Дворец Труда; и скоро в нем закипела работа еще веселее, чем на Картине. Многое там делали умные машины - они помогали людям. А люди, придумывая, изобретая, сами становились все умнее и умнее. И каждый понимал, что никогда не удастся сделать машину, которая была бы во всем умнее человека.
      Клетки, конечно, разломали. Из прутьев сделали качели. На них с утра до ночи раскачивались ребятишки.
      Удивительно, но в городе совсем не стало толстяков. Даже "подушечный" мальчик похудел, и прошел слух, будто бы он собирается стать чемпионом по бегу на семьдесят семь с половиной метров - он сам себе придумал такую дистанцию.
      Всюду громко смеялись, хохотали до упаду. И плакать никому не запрещалось. Но, конечно, никто и не хотел плакать. Только однажды какой-то малыш заревел благим матом, когда кормящая машина насильно пичкала его манной кашей с малиновым вареньем. Малыша успокоили, а машину срочно отправили в ремонт.
      Но что с нашим Типтиком? Что с Бабушкой?
      Вот тут я ничего вам сказать не могу. Дело в том, что Типт... ах, простите - Тимофей Птахин... Так вот, Тимофей Птахин стал старшим помощником младшего юнги на огромном космическом корабле и улетел куда-то, в направлении... Позабыл я, как называется эта далекая планета. Помню лишь, что жители этой планеты не могут жить без сказок - они дышат сказочным воздухом и глотают сказочные пирожки. Думаю, что там, должно быть, с удовольствием будут слушать нашего Типтика, когда он начнет рассказывать, что случилось в стеклянном городе на Земле.
      Великолепная Бабушка, кроме журнала "Здоровье", подписалась на газету "Советский спорт" и читает лекции о том, как сохранить молодость до ста двадцати лет. Она по-прежнему ходит в синих брючках, по-прежнему делает силовые упражнения с гантелями, по-прежнему каждый день бегает легкой трусцой. И поговаривают, что теперь она решила каждое утро обливаться ледяной водой. Действительно - великолепная Бабушка!
      А Воронуша? Как поживает черненькая птичка?.. Должно быть, улетел вместе с Типтиком на далекую планету?
      Ничего подобного. Воронуша теперь далеко не залетает. Его назначили заведующим белым столовым залом. Он следит там за чистотой и даже сам командует моющей машиной.
      Иногда в столовом зале появляется пришедший неизвестно откуда одноглазый кривоногий старикашка в клетчатом пиджачке. Воронуша дает ему котлету с картофельным пюре и разрешает выпить чашку компота. Он ведь добрый, наш Воронуша.
      ... А недавно мне позвонил по телефону Последний Доктор и сказал, что жители города собираются воздвигнуть монумент в честь вольных птиц ласточек, аистов, журавликов, воробьишек.
      Воронуша, когда узнал об этом, сказал с восторгом:
      - Прра-вильно! Кррасота!
      Юрт-Акбалык
      15 июля 1988 г.