Типтик, или приключения одного мальчика, великолепной бабушки и говоряшего ворона

Магалиф Юрий
Типтик, или приключения одного мальчика, великолепной бабушки и говоряшего ворона

      Юрий Магалиф
      ТИПТИК,
      ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДНОГО МАЛЬЧИКА,
      ВЕЛИКОЛЕПНОЙ БАБУШКИ И ГОВОРЯЩЕГО ВОРОНА
      - Это что же за имя такое - Типтик?
      - Да вот уж такое. Обыкновенное имя - Типтик.
      - Нет, не обыкновенное. Ты, наверное, его просто придумал. Таких имен не бывает.
      - Всякие имена бывают. Имена бывают всякие, и мальчишки тоже бывают всякие.
      - А этот твой Типтик - какой мальчишка?
      - Вроде тебя. Росту невысокого, но и не такой уж малыш. Не толстый и не худенький - в самый раз. Глаза серые, нос курносый... И по правде говоря, зовут его не Типтик, а Тимофей. Тимофей Птахин. Вот как его зовут по настоящему.
      - А ты говорить - Типтик. Выдумал, да?
      - Я тут ни при чем. Это ребята в его классе так придумали: взяли первые буквы от имени и фамилии. Получилось - ТИПТ. А потом, чтобы удобнее было выговаривать, прибавили еще две буковки. И получилось - ТИПТИК.
      - Смешно получилось.
      - А мне нравится.
      - Мне тоже нравится... Ну, и что же было сначала?
      - Ничего особенного сначала не было. Ходил Типтик в школу. В первый класс, потом во второй, потом - перешел в третий...
      - А приключения? Ты же обещал рассказать о необыкновенных приключениях этого мальчишки.
      - Очень уж необыкновенные приключения. Боюсь - не поверишь.
      - А ты не выдумывай. Рассказывай по правде все, как было.
      - Все равно, не поверишь.
      - Это сказка?
      - Сам не знаю... Не могу понять - где кончается правда и где начинается сказка.
      - Все-таки расскажи, пожалуйста.
      - Ну что ж, слушай.
      - И про Ворона не забудь!
      - Не забуду.
      - И - про великолепную Бабушку!
      - Не забуду. Итак...
      Глава первая
      Старый дом
      Типтик все утро бегал по двору и устал. Присел отдохнуть. Имеет право на отдых человек, который прожил на свете целых девять лет? Имеет право на отдых человек, который закончил учебный год на пятерочки и четверочки? Должен отдохнуть человек, если все утро он бегал по двору и устал?.. Да, человек имеет право на отдых. Об этом даже есть специальный закон. И Типтик отдыхал вполне законно.
      Он сидел на нижней ступеньке крыльца старого нежилого дома и ковырял щепочкой землю возле ног.
      Обратите внимание: вокруг дома, где отдыхал Типтик, был не жесткий асфальт, а мягкая земля. Это потому, что дом был старый-престарый; его уже сто раз собирались разобрать на двора и на этом месте выстроить новый современный домище. Но почему-то с этим делом не торопились. Наверное, потому, что в городе было много новых домов, а старых почти и не осталось. А ведь приятно, когда на тихой улочке вдруг повстречается такой старый-престарый домик, украшенный деревянной резьбой, с чердаком и с высокой кирпичной трубой.
      Говорят, что здесь когда-то жили ленинградцы, эвакуированные во время войны с фашистами. А до них, говорят, жили инженеры, построившие мост через реку. А до инженеров тут, говорят, проживали командиры непобедимой Красной Армии. А до командиров - здесь жил и работал Знаменитый Художник.
      Как была фамилия этого художника и чем он был знаменит - этого сейчас никто уже не помнит... Впрочем, между нами говоря, с художниками так нередко бывает: пока живой - знаменит, а когда умрет - никто и не вспомнит.
      А все-таки, про этого художника - хоть и забыли люди его фамилию - до сих пор рассказывают всякие чудеса.
      Например, говорят, что этот художник очень любил птиц; на чердаке устроил голубятню (голуби до сих пор там воркуют) и как будто бы научил разговаривать по-человечески какого-то умного вороненка. Еще говорят, что нарисовал художник удивительную картину, где изображен город, построенный, представьте себе, из стекла! Говорят, что картина эта была заколдована: чтобы ее увидеть по-настоящему, надо было произнести какие-то волшебные слова. Говорят... да мало ли что люди придумают - художника-то давно ведь нет на белом свете; поди теперь проверь, где правда, а где сказка.
      Глава вторая
      "Рази-двази..."
      Так вот, значит, сидел наш Тимофей Птахин на крылечке старого дома, отдыхал и от нечего делать ковырял щепочкой землю.
      Ковырял, ковырял... и вдруг щепочка наткнулась на что-то твердое. Типтик стал копать глубже и увидел в земле темный продолговатый металлический предмет. Вынул он этот предмет из земли, смахнул с него налипшие песчинки и соринки и понял, что держит в руках плоскую железную коробочку.
      Разумеется, коробочка снаружи заржавела, - так что Типтик открыл ее с большим трудом. А когда открыл - ахнул! Внутри находились акварельные краски - яркие, свежие, совсем-совсем новенькие, словно их только что вчера положили в коробочку. А на внутренней стороне крышки зелеными буквами были написаны странные слова. Типтик сначала прочитал их про себя, а потом повторил вслух:
      - "Рази-двази, тризи-мизи, пята-лата, сули-мули, буба-бэнс"!
      Но едва Типтик произнес до конца эти удивительные, совершенно непонятные слова, как на чердаке старого дома послышался шум, и, расталкивая перепуганных голубей, оттуда вылетела большая черная птица. Она повисла в воздухе, как вертолет, - и вдруг, сложив крылья, камнем кинулась вниз и опустилась на землю прямо перед Типтиком.
      - Мол-чать! - четко сказала птица. - Дурррак!
      - Что-о?! - разинул рот Типтик (он, действительно, между нами говоря, на секундочку поглупел). - Это ты сказала?
      - Дурррак! - повторила птица и добавила: - За-будь!
      Раскрыв огромный клюв, птица нахально подскочила к Типтику и выхватила у него из рук коробочку.
      - Отдай! - закричал Типтик. - Отдай сейчас же!
      Но птица ловко, хотя и тяжеловато, взлетела на крышу старого дома, положила коробочку рядом с собой, придавила ее когтистой лапой и прокричала:
      - Каррр! Чужое не трррогай! Забудь!.. Привет! И, зажав краски в клюве, улетела неизвестно куда.
      Глава третья
      Великолепная бабушка
      Прошла неделя... другая...
      Типтик часто теперь думал об этой странной говорящей птице, о заржавевшей коробочке с красками, и вспоминал непонятные слова: "Рази-двази... "Что там было написано дальше - Типтик как ни старался, никак не мог вспомнить.
      Черная птица сказала: "3абудь!" И Типтик забыл. Как странно!.. Очень странно...
      Конечно, он рассказал об этой птице ребятам во дворе, рассказал дома. Но все смеялись и говорили, что Типтик выдумщик, фантазер, сочинитель. Мама даже сказала, что когда Типтик вырастет, то непременно станет сказочником. "Потому что все они порядочные бездельники и вруны", - объяснила мама и побежала на кухню варить яблочный компот.
      Но бабушка Тимофея Птахина (которая называла его только ласкательно по-старинному - "Тимоша", а иногда по-деловому - "внук"), когда услышала эту непонятную историю - задумалась. Задумалась надолго, на целых полтора дня.
      Ах, это была великолепная Бабушка! Она разгуливала по городу в синих брючках, стриглась "под мальчика", читала газету "Спорт" и журнал "Здоровье", а по вторникам и четвергам бегала легкой трусцой в спортзал играть в волейбол.
      - Вот что, внук, - сказала великолепная Бабушка. - Я думала полтора дня и решила, что, к сожалению, ты не станешь сказочником, потому что ты не врун. Ты - человек честный, и я верю в то, что ты рассказал. Я убеждена, что черная птица - это Ворон! Да-да, тот самый Ворон, который когда-то давным-давно был обыкновенным вороненком и которого Знаменитый Художник научил разговаривать по-человечески. В одной газете я прочитала, что вороны чрезвычайно умные и способные птицы, а в журнале "Здоровье" сказано, что живут они долго-долго, почти триста лет... хотя проверить это невозможно.
      Тут великолепная Бабушка взяла гантели, сделала несколько силовых упражнений, трижды глубоко вздохнула и рассказала Типтику кое-что интересное.
      - На днях я пробегала мимо старого дома. И заметила, как странный какой-то человек карабкался по наружной лестнице на голубиный чердак. Вокруг беспокойно кружились голуби, суетились воробьи, а человек отбивался от них палкой... И знаешь, что я еще заметила?.. Он тащил с собой тонкую легкую сеть! Ах, к сожалению, я опаздывала на волейбол и не успела спросить: зачем ему сеть?
      - Я знаю! - сказал Типтик. - Он хотел поймать Ворона.
      - Может быть, согласилась Бабушка. - Вполне возможно. Но понимаешь ли, за такой необыкновенной птицей должен охотиться только необыкновенный охотник.
      - А какой он из себя?
      - Я же тебе сказала, Тимоша, что торопилась на волейбол и не смогла рассмотреть птицелова подробнее. Но мне показалось, что он маленький, толстенький - ему надо бы побегать трусцой! И он в клетчатом пиджачке... А нос у него крючком... то есть, конец носа загнут книзу, кажется... или кверху?.. Точно не могу сказать, но твердо помню, что - крючком.
      Глава четвертая
      Портрет Ворона
      Какая досада, что Ворон утащил ту коробочку с акварельными красками!
      Дело в том, что Типтик иногда любил рисовать. Он многое любил делать иногда. Иногда любил собирать марки. Иногда любил играть в "чижика". Иногда любил помогать взрослым по хозяйству. Иногда любил читать, иногда рисовать. И хорошие краски ему очень пригодились бы.
      Конечно, в столе у Типтика лежала и бумага, и хорошие кисти, и неплохие краски... Но те - в металлической коробке - были просто замечательные: чистые, яркие...
      Все-таки, Типтик решил что-нибудь нарисовать своими неплохими красками. Взял бумагу и самой черной краской, которая называется очень страшно: "жженая кость" попробовал изобразить говорящего Ворона. Не получилось Ворон вышел слишком черный и даже немного страшный, А ведь Типтик помнил, что та птица была совсем не страшная, а, наоборот, вполне симпатичная. И глаза у нее были смелые да веселые, а клюв блестящий. А перья совсем не черные, а с каким-то синеватым металлическим отливом.
      Тогда Типтик развел темно-синюю краску, добавил туда немного зеленой, фиолетовой, прибавил черную (но совсем чуть-чуть!) - и на этот раз Ворон получился замечательный! Как живой!
      Портрет Ворона Типтик прикрепил у себя над кроватью. И чем больше смотрел на эту птицу, тем сильнее она ему нравилась.
      - Ворон!.. - шептал мальчик, перед тем, как лечь в постель. - Воронуша... Мой Воронусик - Я тебя люблю! И во что бы то ни стало найду тебя!
      Глава шестая
      Птицы в клетках
      Это произошло в субботу днем.
      Накануне родители уехали на дачу собирать ягоду "викторию", а Типтик и его великолепная Бабушка остались в городе.
      - Внук! - сказала Бабушка. - Не сбегать ли нам с тобой в тир? Не пострелять ли из пневматического ружья?
      - Идет! - ответил Типтик. - Давненько не брал я ружьецо в руки!
      - И я давненько.
      - А деньги у нас найдутся? - спросил Типтик.
      - Найдутся. Я беру с собой два рубля.
      - Достаточно...
      Надвинув на лоб легкие голубые каскетки с длинными козырьками, чтобы не щуриться от солнца, бабушка и внук побежали легкой рысцой в тир.
      На самом углу Зеленого проспекта и Мирной улицы они увидели небольшую стайку ребят: мальчишки громко разговаривали, смеялись и что-то там такое разглядывали.
      - Необходимо выяснить в чем дело, - сказал Типтик, слегка запыхавшись от легкого бега.
      - Выясняй, - безо всякой одышки ответила великолепная Бабушка.
      Растолкав знакомых ребят, Типтик лицом к лицу очутился перед странным человечком.
      Человечек - низенький, чуть повыше Типтика, толстенький; губы широкие, зубы мелкие, желтоватые, а нос загибается книзу, крючком! Левый глаз прикрыт черной повязкой... Одет незнакомец в клетчатый пиджак.
      - Бабушка! - крикнул Типтик. - Иди-ка сюда!..
      Рядом с одноглазым на асфальте стояли клетки с птицами. Клетки маленькие, тесные; и птицы отчаянно бились о прутья. Бились, щебетали, трепыхались щеглы, синички, пеночки, овсянки...
      - По какому же праву здесь издеваются над живой природой? - очень строго и очень громко спросила Бабушка.
      Ребята замолчали. Смех прекратился. Только слышно было, как трепещут птичьи крылья.
      Одноглазый вовсе не испугался. В ответ он быстро затараторил:
      - Кто, кто, кто издевается? Где, где живая природа? Тут нет никакой природы, тут пташки! Вас не касается. Сам изловил, сам посадил, сам продаю!..
      - А я вас опознала! - торжественно провозгласила Бабушка. - Вы лезли на чердак старого дома ловить птиц. Я опознала вас!
      - И нечего опознавать. Меня и так все знают. Любого спроси, любой ответит: это Дядя Ловушка - знаменитый любитель птиц.
      - Какой же вы любитель, если держите птиц в таких тесных клетках?.. Любитель должен быть добрым, - сказал Типтик.
      - Много ты, голубок, понимаешь в любителях. Есть любители добрые, есть любители недобрые; а я - средний... Пташки мои - хочу люблю, хочу не люблю.
      - Они пить просят, им жарко. А вы воду в клетки не поставили.
      - Тебя как звать? - спросил Дядя Ловушка и прищурился.
      - Типтик.
      - Его полное имя - Тимофей Птахин! - объяснила великолепная Бабушка.
      - Ну вот что, Пташкин... - единственный глаз Дяди Ловушки сердито сверкнул: - Вот что: топай, топай отсюда! Пташкин, не мешай торговать пташками. Ясно?.. Топай, топай! Живо!
      - Как вы разговариваете с ребенком! - возмутилась Бабушка. - Безобразие! Вы не имеете права! Вы - враг живой природы!
      - Я? Враг?.. Хи-хи! - обнажил мелкие зубы Дядя Ловушка. - А пташки все равно мои. Пить хотят? Меня не касается!
      - Что же вас, дяденька, касается?
      - А касается меня только то, что я сам пожелаю!.. Ты купи пташечку, а после хоть напои ее, хоть залей ее водой - дело твое. Ты не враг живой природы, нет? Тогда дай пташке напиться, будь любезен. Только сначала купи ее!
      - У меня нет денег, - сказал Типтик.
      - Нет денег? - Дядя Ловушка зло взглянул на Типтика. - Тогда не лезь. С нищими не разговариваем!
      - Ишь какой богатый выискался! - вступились за Типтика ребята. - А вот мы вас, дяденька, поймаем и тоже в клетку без воды посадим. Хорошо вам будет, а?
      - Нет у нас такого закона, чтобы мучить птиц! Великолепная Бабушка от волнения сделала два глубоких вдоха и решительно сказала:
      - Не имеете права! Выпустите птиц на волю!
      - Но-но!.. - закричал Дядя Ловушка. - Мои пташки!
      - Нет! - сказал Типтик. - Птицы не ваши. Птицы - для всех. Птицы должны жить на воле!
      - Пррра-пррравильно! - раздался резкий скрипучий голос - как будто гвоздем по консервной банке чиркнули.
      Глава седьмая
      Воронуша
      Это еще что такое?!.
      Клетчатый пиджак Дяди Ловушки оттопырился, и оттуда высунулся длинный черный клюв. А вслед за клювом показались круглые карие глазки.
      - Галка! - сказал какой-то мальчишка.
      - Грач, - сказал другой.
      - Нет! - обрадовался Типтик. - Ничего вы не понимаете. Это не галка и не грач, не сорока и не ворона... Бабушка, смотри: ведь это же необыкновенный ворон! Я тебе рассказывал!..
      - Сказочно-красивая птица! - воскликнула Бабушка.
      - Пррра-пррравильно! - четко произнес ворон. - Воронуша кррра-крррасавчик!.. Пить давай! Все ахнули:
      - Говорящий!
      - По-человечески умеет!
      - Он продается? - спросила Бабушка. - Какая цена?
      - Ишь чего захотели! - прищурил свой единственный глаз Дядя Ловушка. - Не продается Воронуша. Ни за что не продается. Нет, ни за что! Самому нужен.
      - Пррро-пррродавай! - каркнул Ворон. - Ррразбойник! Воррр! Пррродавай!.. Пить Воронуше, пить!
      - Он водички хочет... - голос у Типтика дрогнул. - Я... Ну, я очень вас прошу, дяденька Ловушка!.. Пожалуйста, будьте так добры - Я очень... Бабушка, ну что же ты: попроси, пусть продаст... Ну пожалуйста!
      Ворон совсем выбрался из-под клетчатого пиджака. Замахал крыльями, хотел вспорхнуть, да не смог: его крепко держала за ногу короткая стальная цепочка.
      - Пусти! Воррр! Ррразбойник! - сердито щелкнул клювом Воронуша.
      Дядя Ловушка ударил его по клюву:
      - Чего захотел, паразит!
      - Ну; продайте - Пожалуйста!.. - прошептал Типтик.
      - Сто рублей! - ехидно улыбнулся птицелов.
      - Ско-олько?! - возмутилась Бабушка. - Грабеж среди бела дня. Сто рублей за птицу!
      - Пташечка-то не простая, а говорящая! - подмигнул Дядя Ловушка. - Десять рублей за перья с клювом, а девяносто за разговоры.
      Типтик полез в карман курточки.
      - Вот... - сказал он, протягивая руку - на ладони лежали шестьдесят копеек. - Вот... на три выстрела в тире... Больше нету.
      Дядя Ловушка захихикал: толстые губы растянулись до самых ушей.
      - Погоди, Типтик, - сказали ребята. - Мы тебе отдадим свои деньга.
      - У меня есть восемь копеек...
      - У меня пятак...
      - А вот целый полтинник!
      - Три копейки...
      - У меня денег нет, но есть перочинный ножик, почти новый, только тупой и без штопора...
      Ребята сложили все в кучку перед Дядей Ловушкой. На асфальте лежали: ножичек, ошейник, рыболовное грузило, значок "Юный турист", увеличительное стеклышко, испорченный карманный фонарик, старая батарейка, кусочек жевательной резинки... А денег всего - один рубль семьдесят шесть копеек.
      - Сто рублей! - хохотал Дядя Ловушка. - Ни копейки меньше!
      У Типтика защипало в носу - он вот-вот готов был разреветься. - Не могу видеть, как страдает ребенок! - сказала великолепная Бабушка. - Сто рублей?.. Отлично! Сейчас же сбегаю за деньгами домой.
      Она подтянула свои синие брючки, откинула назад коротко подстриженную голову и побежала легкой рысцой.
      Глава восьмая
      Добренький дядя
      - Ладно, - сказал одноглазый. - Ладно, я ужасно добренький. Пока гражданка Бабушка летает за деньгами, я - так и быть! - разрешаю маленько поиграть с моим Воронушей... А ну, давайте-ка сюда ваши денежки - один рубль и семьдесят шесть копеек. Так и быть, на три минутки можете взять птичку в руки...
      Он сделал цепочку немного подлиннее и, не отстегивая ее от пиджака, спустил Воронушу на землю. Звякнув цепочкой, Ворон немедленно вспрыгнул Типтику на плечо:
      - Пить!.. Пить!..
      - С-сейч-час... - от радости Типтик даже заикаться начал.
      Кто-то из ребят побежал к автомату с газировкой... А где деньги? Ведь ни копеечки не осталось - все отдали Дяде Ловушке.
      - Верните копеечку! - попросили у него. - Воронуша пить хочет...
      - Авось, не сдохнет, - сказал птицелов, подбрасывая на ладони ребячьи медяки. - Птица - она до самой смерти выносливая: пока не помрет - будет жить!
      Все-таки у кого-то из мальчишек завалялась в самом уголке кармана позеленевшая монетка. И вот целый стакан газированной воды - чистой, прохладной, с легкими воздушными пузырьками преподнесен Воронуше:
      - Пей, птичка! Пей, Воронуша!
      Ворон сунул клюв в стакан, потом задрал голову - проглотил воду.
      - А что, Воронуша, надо сказать? - спросил Типтик.
      - Давай с сиррропом! - без запинки ответил Ворон.
      Все так и покатились со смеху - ну и птица! Сообразительная!
      А Типтику вдруг неизвестно почему - ну, совершенно непонятно почему! вспомнилась та коробочка с красками и те странные слова, похожие на считалку. Он совершенно беззаботно, шутя произнес:
      - Рази-двази...
      - Тризи-мизи... - продолжил Ворон; но вдруг запнулся, словно вспомнив что-то, отшатнулся от Типтика и четко сказал:
      - Дурррак! Мол-чать!
      И прицелился клювом, как бы выбирая: куда бы побольнее стукнуть Типтика?
      - А только посмей! Только клюнь! - раздался испуганный голос Бабушки. Да, я принесла деньги. Сто рублей. Но я не могу тратить такую огромную сумму на хулиганскую птицу. Ребенок может ослепнуть...
      - Это у них, у паршивых пташек, дело обыкновенное, - проворчал Дядя Ловушка. - Раз - ив глаз!
      И грязными пальцами он поправил свою повязку. А Типтик давно уже приметил, что у стальной цепочки есть маленький пружинный замочек. И в тот момент, когда Дядя Ловушка поправлял повязку на глазу, Типтик незаметно (как будто бы совершенно случайно!) нажал на пружинку; замок раскрылся, и...
      Глава девятая
      Милиция!..
      Ребята закричали:
      - Смотрите, смотрите! Летит!
      - Держи его, держи!
      - Счастливого пути, Воронуша!
      Дядя Ловушка, растерянный, стоял посреди улицы, топал ногами и орал благим матом:
      - Назад!.. Проклятая птица!.. Кому сказано - на-зад!.. Ах ты!.. Ворон, вырвавшись на волю, взмыл высоко в небо. Странно, вместо того, чтобы поскорее улететь прочь отсюда, Воронуша, немного покружившись в небе, плавно опустился на вершину высокого тополя, что стоял на самом углу Мирной улицы и Зеленого проспекта. Длинным крепким клювом он спокойно перебирал перья на животе и, поворачивая голову то вправо, то влево, наблюдал, что делается внизу.
      А внизу суетился Птицелов - перебегал с места на место, махал руками, кричал, звал... Ворон не обращал на него никакого внимания и думал о чем-то своем - серьезном и, наверное, таинственном.
      Тут вдали показалась желто-синяя милицейская патрульная машина. Выждав, когда она приблизится к тополю, Ворон спрыгнул на ветку пониже и громко заявил на всю улицу:
      - Воррр! Каррртину укрррал! Огрррабил!
      Машина остановилась, из нее вышел сержант милиции и спросил:
      - В чем дело, граждане? Кто кричал "вор"? Кто кричал "ограбил"?
      Сверху раздалось еще погромче:
      - Воррр! Каррртину укрррал! С чердака!
      Глава десятая
      Про картину
      - Спокойно, граждане! - милиционер строго посмотрел на ребят, на Бабушку, на Птицелова. - Признавайтесь быстренько: кто похитил произведение искусства?
      - Разрешите вам объяснить, - сказала великолепная Бабушка. - Речь идет, вероятно, вот об этом браконьере. Он торгует птицами, торгует, так сказать, живым товаром. И вы только взгляните - в каком бедственном положении все эти пеночки, синички и щеглы! И еще он хотел продать нам за сто рублей вон того ворона, который, к счастью, вырвался из плена и улетел...
      - Нет, Бабушка, он улетел к несчастью! - воскликнул Типтик. - Вот если бы он улетел к нам - это было бы к счастью!
      - А ведь я уже приготовила сто рублей, чтобы уплатить их этому... этому... - Бабушка не могла подобрать нужного слова.
      - Воррру! - закончил за нее Воронуша. - Укрррал каррртину со старого чердака!
      - В чем дело, гражданин? - милиционер подошел к Дяде Ловушке. - Какая картина? Какой чердак?
      - Шутка, гражданин начальник! - Дядя Ловушка подмигнул единственным глазом. - Пташка шутит. Кричит безо всякого понимания. Дурацкая башка - вот и кричит...
      - Но позвольте! - вмешалась Бабушка. - Я лично видела этого человека, когда он в своем клетчатом пиджаке забирался на чердак старого дома. В том доме когда-то жил Знаменитый Художник. И, может быть, на чердаке до сих пор хранятся его картины? Нет, товарищ милиционер, у Ворона не такая уж глупая голова.
      - Шутка, граждане!.. Ну да, было такое дело - полез я на тот старый чердачок: думал парочку голубей отловить... Вижу, на чердаке картина валяется - вся в пыли да в паутине. Чего ж добру пропадать? Взял я картинку, принес домой, вымыл с мылом... Гляжу и глазам не верю: не картина это, а просто чистый холст! Ничего там не нарисовано: золоченая рама, а в середке серый холст - Пусто!
      - Вррранье! - раздалось сверху.
      - Вы кому больше верите? - обозлился Дядя Ловушка. - Мне, человеку разумному, или этой дурацкой птице?.. А еще вот что, гражданин милиционер: когда я на чердаке взял в руки проклятую картину, эта черная ворона налетела на меня и долбанула в левый глаз! Через нее инвалидом стал. Работать не могу - вот, пташками стал интересоваться.
      - Воронушу вы все-таки потом поймали? - спросила Бабушка.
      - А как же! За такое разбойное нападение наказание полагается. Как раз сегодня хотел ему башку открутить, да вот, освободился он каким-то чудом...
      - Нет, что же это делается, товарищи! - воскликнула Бабушка. - Живой птице хотят голову открутить! Мало того, что он торгует несчастными пернатыми, учит детей жестокости, так Он еще...
      - Ладно, разберемся, - сказал милиционер. - Собирайтесь, гражданин, поедете с нами.
      - За что, за что? - затараторил Дядя Ловушка. - Ни одной птички еще не продал, ни одной копейки не получил - За что, за что, за что?..
      - Неправда! - сказал Типтик. - Копейто-то он получил.
      - На-на! Забирай свои денежки! Забирайте все! - и Птицелов швырнул на асфальт один рубль семьдесят шесть копеек, а за ними - тупой ножичек, ошейник, грузило, значок, увеличительное стеклышко, карманный фонарик, батарейку и жевательную резинку...
      Милиционер собрал клетки с птицами, поставил их в машину. Туда же забрался Дядя Ловушка, и за ним захлопнулась дверца с решетчатым окошечком.
      - Ура! - сказала Бабушка.
      - Ура! - сказал Типтик, а за ним и все ребята: - Ура! Теперь Ловушка сам оказался в клетке!
      - Типтик! - Бабушка подтянула синие брючки. - Вперед! Ребята, за мной!.. У меня в кармане осталось сто рублей, и каждый, кто хочет, может пострелять в тире из пневматического ружья. Денег хватит на всех!
      - Кррра-крррасота! - раздалось сверху.
      Глава одиннадцатая
      Ночной гость
      Что и говорить - этот день был что надо! Типтик освободил Воронушу. Милиция забрала птицелова Дядю Ловушку. Потом всей компанией стреляли в тире. И надо признаться, что великолепная Бабушка целилась лучше всех. Правда, и Типтик пять раз подряд попал в забавную мишень: как угодишь в самый центр, так сразу же раздается песенка про голубой вагон.
      А после тира они с бабушкой еще долго гуляли по городу, и Типтик все задирал кверху голову: не видать ли где-нибудь в небе Воронушу?.. Нет, не видать...
      Родители вернулись с дачи поздно. Они там слишком долго ползали на корточках между грядками - ухаживали за ягодами; устали и поэтому не слишком внимательно слушали Типтика и Бабушку, которые рассказывали про птицелова, про Воронушу и про стрельбу в тире.
      - Очень интересно, - рассеянно сказала мама. - Я все поняла: Бабушка посадила птицелова в клетку, а ты научил ворону петь "Голубой вагон". Молодец! Забавно!
      Нет, сегодня родителей интересовала только ягода. Они ничего не поняли. И Типтик огорченный отправился спать.
      Он спал в одной комнате с Бабушкой. Честно говоря, это ему не слишком нравилось, потому что Бабушка заставляла его перед сном чистить зубы и непременно мыть ноги; когда он забирался под одеяло, Бабушка отворяла форточку, чтобы ночью в комнате был свежий воздух...
      Но засыпать рядом с Бабушкой было интересно, потому что она знала много удивительных историй. Типтик слушал... слушал... и засыпал, не разобрав, где в этих историях правда, где выдумка, где быль, а где сказка.
      Сегодня Бабушка начала рассказывать небывалую небывальщину: будто бы давным-давно - две с половиной тысячи лет тому назад - умные птицы решили построить Город Счастья.
      - А разве птицы могут строить? - спросил сонный Типтик.
      - Могут, могут... - тихо ответила Бабушка. - Это ведь сказка, а в сказке они все могут. Решили птицы жить по справедливости, честно, без обмана...
      - Хорошо... - тихо произнес Типтик уже во мне. Бабушка погасила в комнате свет... И тоже заснула. Не спали только одни часы - они тикали, тикали и, наконец, не торопясь, пробили полночь.
      ... В этот момент Типтик проснулся. Показалось ему, что кто-то смотрит на него сквозь открытую форточку. Он сел на кровати и увидел, что Бабушка тоже не спит, тоже сидит на кровати и тоже смотрит в окно.
      Вдруг в комнату бесшумно влетело что-то большое, крылатое, черное.
      - Воронуша! - вскрикнули одновременно Типтик и Бабушка.
      - Не каркать! - скомандовал Ворон. - Ти-ши-на! Однако, сам он при этом шумел довольно сильно: топал когтистыми лапами по полу; сунул клюв в вазу с цветами и опрокинул ее; испугавшись, вспорхнул на полку с книгами и уронил их на пол.
      - Что у вас там происходит? - раздался сонный папин голос из соседней комнаты. - В чем дело?
      - Ничего особенного, - громко ответила Бабушка. - Просто я потеряла свои очки.
      - Зачем ночью очки? - спросил папа.
      - Чтобы лучше видеть интересные сны, - ответила Бабушка.
      А Воронуша сел к Типтику на подушку и предложил:
      - Неплохо бы пообедать!
      Типтик на цыпочках прокрался на кухню, взял из холодильника котлету и принес Воронуше.
      - Не дурно! - произнес Ворон. - Лучшее горючее для дальних перелетов жирная котлета!
      Он поправил клювом перышки на брюхе, почесал лапой за ухом и вылетел в форточку, даже не сказав "спасибо".
      - Скверное воспитание! - покачала головой Бабушка. - Боюсь, Тимоша, что это для тебя неподходящая компания.
      Тимофей Птахин улыбался в темноте: при чем тут воспитание? Главное, Воронуша не потерялся - он здесь, он неподалеку!
      Глава двенадцатая
      Занятия
      Через несколько дней Ворон опять прилетел. Прилетел днем, когда родители были на работе.
      Он сел на телевизор и запел во всю глотку:
      Каррр-каррр-каррр!
      Да здравствует базар!
      На базаре чудеса
      Пирожки и колбаса!
      - Кошмар! - сказала Бабушка. - Впервые в жизни слышу такой громкий и такой скрипучий голос.
      - Пре-крррасный голосок! - возразил Воронуша.
      - Ты хвастун, - покачал головой Типтик. - Сам себя нахваливаешь. Так у нас не полагается. Пусть другие тебя похвалят.
      - Пррравильно! Пусть хвалят другие. Начинай!
      - За что же тебя хвалить-то?
      - За хороший нос. Он длиннее твоего.
      - Велика важность. У слона, например, нос во сто раз длиннее, но слон не хвастает.
      - Слон может порхать? В форточку залететь? На дерево сесть?
      - Не может...
      - А я могу. Выходит, я самый лучший в мире!
      - Ты хоть бы грамоте выучился, - сказала Бабушка.
      - Зачем Ворону грамота? И без грррамоты все знаю!
      - Нет, милый друг, надо тебе учиться.
      - Не могу. Занят.
      - Что же ты делаешь? Чем занят? Ворон ответил не сразу. Он помолчал. Оглянулся по сторонам и произнес очень тихо:
      - Кррра-кррраски стерегу.