Земля-пустыня

— Какой?

— Например, Кабуки. Нам прислали два билета. Может быть, пойдете с Кумико послезавтра вечером?

Мать проявляет естественную заботу о дочери, решил Соэда. Такако и впрямь, думая о будущем дочери, была довольна таким женихом, как Соэда.

— Дня два назад эти билеты неожиданно прислали из министерства иностранных дел. До сих пор ничего подобного не случалось, и я очень удивилась, получив билеты. А Кумико обрадовалась и настаивает, чтобы я пошла. Но я не особенно люблю Кабуки и хотела бы предложить вам пойти с Кумико.

— Благодарю вас, — ответил Соэда и, слегка помедлив, спросил: — Вы сказали, что билеты в театр вам прислали впервые?

— Да.

— А не помните ли фамилию того, кто послал вам эти билеты?

— На конверте стояла фамилия, но человек этот мне незнаком. По-видимому, кто-то из бывших подчиненных мужа. Время от времени какие-то люди вдруг оказывают нам знаки внимания. Когда я интересуюсь, кто они такие, мне отвечают, что, мол, мой муж в свое время оказал им услугу. Вот я и думаю, что все они бывшие сослуживцы мужа.

— Извините за нескромный вопрос: как зовут господина, приславшего вам билеты?

— Одну минуту. — Такако вышла в другую комнату и вскоре вернулась с конвертом. — Вот. — Она протянула конверт Соэде.

Соэда взглянул на конверт. На нем красивым почерком было выведено: «Министерство иностранных дел. Сабуро Иноуэ».

— А письма не было? — спросил Соэда.

— Нет, в конверте были только билеты.

— Странно, в таких случаях полагается написать хотя бы несколько слов.

— А то вдруг кто-то присылает ценный подарок и даже обратного адреса не пишет. По-видимому, и имени и адреса не сообщают из скромности, а может, не хотят обременять меня необходимостью писать благодарственные письма.

Довольно странный способ дарить подарки, подумал Соэда. Не исключено, конечно, что это делают бывшие Подчиненные Ногами, кому последний в свое время оказывал услуги, но вряд ли можно усматривать скромность в нежелании написать хотя бы короткое письмо при этом. Впрочем, всякое бывает.

Тем не менее эти два билета в театр заинтересовали Соэду.

— Благодарю вас за приглашение, но позвольте мне им не воспользоваться.

— Почему же? — Такако удивленно взглянула на Соэду.

— Думаю, приславший вам билеты надеется, что именно вы и Кумико пойдете в театр. Это будет воспринято им как благодарность за оказанный вам знак внимания.

— Может быть, вы правы, — сказала Такако после некоторого раздумья. — Пожалуй, я схожу в театр с Кумико.

— Вот и прекрасно, а я в любое время смогу достать себе билет, если понадобиться вас сопровождать. Разрешите взглянуть на билеты. Так, партер, сектор пятый, места двадцать четвертое и двадцать пятое… Хорошие места, почти в самой середине.

— Что же это случилось с Кумико, почему ее до сих пор нет? — снова забеспокоилась Такако. Она виновато поглядела на Соэду, словно извиняясь за то, что заставила его напрасно дожидаться дочь.

Как раз в этот момент раздался телефонный звонок. Звонила Кумико.

— Откуда ты? — спросила Такако. — От Сэцуко? Но ты могла бы пораньше сообщить об этом. У нас в гостях Соэда, он тебя весь вечер ждет… Хорошо, хорошо, сейчас передам трубку.

— Извините, господин Соэда, — послышался приглушенный голос Кумико. — Меня пригласил на ужин муж Сэцуко.

— Ничего страшного. Я ведь пришел к вам без предупреждения. Да и время позднее, мне пора уходить. Передайте сердечный привет госпоже Сэцуко.

— Обязательно, до свидания.

В тот вечер Соэда пораньше закончил работу в газете и отправился в театр. Ему с трудом удалось достать билет в последнем ряду поблизости от бокового выхода. Но зато отсюда хорошо были видны места, на которых сидели Такако и Кумико. На Кумико был элегантный красный костюм, который очень ей шел. Такако была одета в темной расцветки хаори[3]. Он лишь жалел, что в этот вечер не может к ним подойти и, напротив, будет вынужден всячески избегать встреч с ними.

Со своего места Соэда мог видеть всех зрителей первого яруса. Когда занавес поднялся, все, естественно, повернули головы к сцене. Со своего наблюдательного пункта Соэда рассчитывал заметить, что кто-то из зрителей вместо сцены станет глядеть на Кумико и Такако.

Накануне он потратил целый день на изучение списка сотрудников министерства иностранных дел, но не обнаружил в нем никого по имени Сабуро Иноуэ. Поинтересовался о нем и у знакомых корреспондентов, связанных с министерством, но никто из них тоже не знал такого. Соэду это нисколько не удивило, этого он и ожидал. Он рассчитывал, что кто-нибудь наверняка будет наблюдать за Кумико и Такако, и даже не исключено, что заговорит с ними. Поэтому он должен быть начеку и смотреть в оба.

Однако пока никто в их сторону не глядел. Правда, со своего места Соэда не видел всех зрителей, особенно сидевших в задних рядах и над ним.

Первое действие окончилось без происшествий. Кумико и Такако с увлечением следили за развитием сюжета, время от времени заглядывая в программу и о чем-то перешептываясь. Пьеса, по-видимому, им нравилась.

Последовал десятиминутный перерыв. Большая часть зрителей покинула свои места и вышла в фойе. Кумико и Такако тоже встали и направились к боковому выходу, где сидел Соэда. Он поспешно поднялся с места и юркнул в дверь.

Такако и Кумико уселись в фойе на диван и весь перерыв просидели там. Соэда следил за ними издали, но никто из проходивших мимо к ним не подходил и не заговаривал с ними. Соэда равнодушно разглядывал публику. Посетители театра Кабуки всегда создают в нем своеобразный колорит. Вот прошла группа девушек в ярких кимоно с длинными рукавами, вот вслед за ними идут какие-то важные гости в сопровождении изысканно одетых гейш. Некоторые пришли в театр всей семьей, в отделении стояла группа людей с красивыми лентами через плечо — должно быть, служащие фирм, получившие от начальства билеты в благодарность за службу…

Прозвенел звонок, перерыв кончился, и все вновь заняли свои места в зале.

Подходило к концу второе действие. Соэда то обводил взглядом ярусы, то снова смотрел на красный костюм Кумико и темное хаори Такако, и, разумеется, у него не хватало времени на то, чтобы следить за развитием событий на сцене.

Но может быть, человек которого он ищет, сидит как раз над ним, во втором или третьем ярусе? Соэда тут же хотел вскочить и мчаться наверх, но спохватился: во время действия его бы туда все равно не пустили.

Окончилось второе действие, а Соэде так ничего и не удалось заметить. Ему вновь пришлось спрятаться, чтоб Такако и Кумико его не заметили. На этот раз мать и дочь пошли в буфет выпить чаю. Соэда с удовольствием последовал бы за ними, но подавил в себе это желание и, остановившись у входа в буфет, наблюдал за ними издали. Фойе снова заполнилось разодетыми женщинами, напыщенными франтоватыми мужчинами, служащими, пришедшими коллективно смотреть спектакль.

Соэда закурил и присел на диван, откуда можно было наблюдать за буфетом.

Спустя минут пять в дверях появилась Кумико, и Соэда едва успел спрятаться.

— Вот так встреча, — неожиданно услышал он чей-то голос за спиной.

Соэда обернулся. Рядом стоял знакомый сотрудник, и ему ничего не оставалось, как ответить на приветствие сослуживца.

К несчастью, знакомый был из болтливых. Соэда часто отвечал ему невпопад, так как одновременно старался не упустить из виду красный костюм Кумико и хаори ее матери. Внезапно они куда-то исчезли. Торопливо простившись со знакомым, Соэда кинулся их разыскивать, но женщины как сквозь землю провалились. В смятении он поспешил в зал, но их места были свободны. Не было их и среди публики в фойе.

Соэда прошел в коридор и вдруг остановился как вкопанный: в конце коридора стояла Кумико, рядом с ней — Такако, но был с ними еще кто-то третий, с кем они беседовали. Соэда вгляделся… и узнал Мурао.

Соэда переменил позицию и спрятался за большой красной колонной. Мурао был оживлен, он, видимо, рассказывал женщинам что-то веселое. Куда девалась его холодная усмешка, которая не сходила с его лица во время встречи с Соэдой! А собственно, как же иначе он мог себя вести с близкими Ногами, у которого он некогда был в подчинении и чей прах привез в Японию. Вероятно, Мурао один пришел в театр. А может быть, не один.

Такако однажды сказала Соэде, что давно не виделась с Мурао. Выходит, они встретились впервые за последние годы. Насколько Соэда мог заключить, Такако была рада этой неожиданной встрече. Кумико скромно стояла рядом с матерью и с приветливой улыбкой слушала Мурао.

Прозвенел звонок, и Мурао вежливо поклонился женщинам.

Коридор быстро пустел, и Соэда поспешил ретироваться: женщины, простившись с Мурао, шли в его сторону. На их лицах еще не угасли улыбки от радостной встречи со старым другом отца и мужа.

Началось последнее действие. Соэда продолжал то внимательно глядеть в сторону Кумико, то обводить взглядом зал, однако его ожидания были напрасны — ничего не произошло.

Случайно ли Мурао оказался в театре, думал Соэда, и не он ли прислал билеты, подписавшись другим именем? Навряд ли. Уж кто-кто, а Мурао поставил бы свою подпись. И связывать эти билеты с его появлением в театре было бы несколько опрометчиво. Кстати, его нигде не было видно. Наверно, он сидел все-таки где-то наверху.

Соэда осторожно встал и, хотя во время действия хождение запрещалось, вышел, затем поднялся на второй ярус и потихоньку отворил дверь центрального входа. Отсюда прекрасно просматривался весь ярус. Соэда прислонился к двери и обвел взглядом зал. Все зрители, увлеченные пьесой, смотрели только на сцену.

Наконец он нашел Мурао, занимавшего место в первом ряду. Слева от него сидела молодая женщина, которая время от времени переговаривалась с соседом, невидимому с мужем, справа сидела гейша, держа за руку своего спутника. Они, несомненно, никакого отношения к Мурао не имели. Значит, в театр он пришел один.

К Соэде подошла женщина в униформе и попросила его сесть.

— Я разыскиваю одного человека, разрешите побыть здесь еще немного, — извинился Соэда.

Женщина посветила фонариком и сказала:

— Простите, но во время действия вставать со своих мест запрещается.

Соэде пришлось покинуть свой наблюдательный пункт. Возвращаться в зал не хотелось, и он спустился в фойе. Спектакль должен был окончиться минут через десять-пятнадцать, тогда ему некоторое время еще придется понаблюдать за Кумико и ее матерью, а пока он решил отдохнуть. Соэда закурил, разглядывая висевшие на стене фотографии известных актеров.

6

Хотя население Токио возросло и город раздался вширь, в этой части района Сэтагая кое-где еще сохранились сады и небольшие поля, а в одном месте темнела густая роща, рядом с которой пролегало шоссе, соединявшее Рокакоэн и Сосигаяокура — две станции, расположенные на разных железнодорожных линиях.

Тринадцатого октября около восьми часов утра местный крестьянин обнаружил здесь труп мужчины. Труп лежал ничком на тропинке, примерно в пятистах метрах от шоссейной дороги. На нем было черное недорогое пальто. В коротко постриженных волосах проглядывала седина. Смерть наступила от удушения. По-видимому, его задушили пеньковым шнурком, оставившим на шее довольно глубокий след.

Сотрудники следственного отдела полицейского управления, обследовав труп, пришли к выводу, что смерть наступила часов десять назад, то есть между девятью и десятью вечера двенадцатого октября. Убитому на вид было лет пятьдесят. Роста он был выше среднего, одежда на нем выглядела довольно поношенной, сорочка несвежая, галстук залоснившийся. Судя по всему, человек этот не имел особого достатка.

Во внутреннем кармане пиджака у него нашли бумажник с тринадцатью тысячами иен. Значит, версия об убийстве с целью ограбления отпадала. Было выдвинуто предположение, что его убили из мести.

Тщательный осмотр одежды для того, чтобы установить имя убитого, ничего не дал; по всей вероятности, она была сшита не на заказ, а куплена в магазине готового платья, причем, судя по устаревшему покрою, лет десять назад. У убитого не нашли ни визитных карточек, ни каких-либо других документов.

Вскрытие подтвердило предварительное заключение: убийство произошло за десять-одиннадцать часов до обнаружения трупа. В полицейском управлении была создана группа розыска, которая сразу же приступила к делу.

Место, где нашли труп, окружали небольшие поля и мелколесье. Тут было безлюдно и в вечернее время редко встречались прохожие.

По шоссе, правда, непрерывно проезжали машины, но тропинка на меже, где лежал убитый, находилась от шоссе на значительном расстоянии, кроме того, поле зрения резко ограничивали заросли мелкого леса. Отсюда можно было предположить, что очевидцев убийства быть не могло.

Группа розыска прежде всего приступила к выяснению личности убитого. С этой целью полицейское управление обратилось за помощью к органам информации. Бывает, правда, что газеты в погоне за сенсацией становятся помехой для расследования, но иногда, как это произошло в данном случае, они оказывают существенную помощь.

Сообщение было помещено в вечерних выпусках, и на следующее утро это уже дало результаты. Владелец небольшой гостиницы у станции Синагава, Кэндзабуро Цуцуй, сообщил полиции, что описание убитого, опубликованное в газетах, совпадает с внешностью постояльца его гостиницы. Цуцуи пригласили в морг, где он опознал убитого. По словам Цуцуи, убитый снял комнату в гостинице за день до убийства, то есть одиннадцатого октября, и провел там одну ночь.

Был сразу же проверен регистрационный бланк, заполненный самим постояльцем. Там значилось: «Префектура Нара, город Корияма, владелец галантерейного магазина Тадасукэ Ито, 51 год».

Итак, личность убитого была установлена. Окрыленная первым успехом, группа розыска немедленно связалась с полицейским отделением города Корияма.

Спустя час оттуда сообщили, что в Корияме действительно проживает владелец галантерейного магазина Тадасукэ Ито, пятидесяти одного года, вдовец. Вместе с ним живут его приемный сын с женой. Они заявили, что Тадасукэ Ито вечером десятого октября неожиданно выехал в Токио, сказав, что ему «надо повидаться в Токио с одним человеком».

Затем группа розыска попросила отделение в Корияме выяснить личность приемного сына и его жены, а также опросить друзей и знакомых убитого, если такие найдутся. На следующий день газеты напечатали сообщение полиции, что личность убитого установлена.

В тот день Соэда проснулся позже обычного и еще в постели начал просматривать, утренние газеты. Вечер накануне он провел в театре. Посещение театра его разочаровало, но, с другой стороны, успокоило. И все же остался неприятный осадок: нехорошо, что он действовал втайне от Кумико и ее матери. Потом он хотел было рассказать им, ради чего приходил в театр, но так и не решился.

Он принялся за газету, и прежде всего за политические статьи. Потом стал просматривать другие колонки и наткнулся на заголовок: «Личность убитого в Сэтагая установлена».

Сообщение об убийстве он прочитал еще вчера вечером, но оно не привлекло его внимания, и сейчас он лишь подумал: ага, значит, личность убитого установлена.

Он собрался уже было встать с постели, как вдруг подумал, что где-то уже встречал имя убитого: «Тадасукэ Ито», — повторил он про себя.

По работе Соэде приходилось встречаться с множеством людей, и вряд ли стойло запоминать их имена. Должно быть, это имя ему встретилось на какой-либо визитной карточке, решил Соэда и отправился в ванную. Однако почему оно продолжает вертеться у него в голове? Это начинало его уже злить.

Соэда умылся и, вытирая лицо, вдруг вспомнил. Ну конечно же! Тадасукэ Ито — подполковник, бывший военный атташе в той стране, где первым секретарем был Ногами! Он чуть не вскрикнул, обрадовавшись своей находке.

Соэда выехал к месту преступления на машине. Был ясный осенний день. Белая лента шоссе пересекла участок, заросший мелколесьем, чуть поодаль остались небольшие поля и отдельные крестьянские домики.

Соэде сразу же показали место, где произошло убийство. Это было в полукилометре от дороги, поблизости от парка Рока.

Начиналась золотая осень, и листья на деревьях кое-где уже отливали багрянцем.

Соэда задумался. С какой стороны сюда явился Тадасукэ Ито? Он мог либо выйти на станции Рокакоэн и сесть в автобус, либо добраться сюда пешком с противоположной стороны, от станции Сосигаяокура. Это в том случае, если он пользовался электричкой. Но ведь он мог приехать и на машине.

Далее вставал вопрос: почему его убили именно тут? То ли это было задумано заранее, то ли произошло случайно в этом безлюдном месте?

Если он приехал сюда специально, значит, хотел кого-то навестить. Не исключено, что и преступник жил здесь поблизости. Преступление было совершено вечером. Соэда остановился и попытался представить себе место преступления в вечерние часы: темно и безлюдно… Едва ли Ито по своей воле согласился бы прийти в это мрачное место вместе с преступником. Трудно также поверить, что его завлекли сюда силой. Остается одно: как убийцу, так и Ито привели сюда какие-то их общие связи.

Не исключена и другая версия: Ито убили не здесь, а сюда труп привезли на машине и тащили его от шоссе на руках, так как тропинка, идущая от шоссе, не проезжая.

Соэда склонялся к второй версии: ведь ночью тут можно было совершенно незаметно бросить труп.

Соэда вернулся на шоссе, к машине.

— Куда теперь? — спросил шофер.

— В Синагаву, — ответил Соэда.

Глядя в окно на дорогу, Соэда невольно подумал о том, что, может быть, именно этим путем ехал сюда Тадасукэ Ито.

«Цуцуия» оказалась небольшой дешевой гостиницей, стояла она неподалеку от станции, в глухом, мало приметном переулке.

Владелец гостиницы — худощавый мужчина лет пятидесяти в дешевом джемпере — вежливо поздоровался с Соэдой.

В гостинице неожиданно оказался довольно большой холл, куда хозяин и провел Соэду. Полная служанка принесла чай и тут же вышла.

Хозяин выслушал просьбу Соэды.

— Ко мне уже несколько раз приходили из полиции, расспрашивали о постояльце, — натянуто улыбаясь, сказал он.

— Сколько дней жил у вас господин Ито? — спросил Соэда.

— Два дня.

— А вы не заметили чего-нибудь необычного в его поведении?

— Нет. Он лишь часто повторял, что ему надо повидать в Токио одного человека. Для этого, мол, он и приехал сюда. Накануне ушел из гостиницы утром и возвратился только к вечеру.

— Вы не знаете, кого он разыскивал?

— Нет, у нас не принято расспрашивать постояльцев. Да мы его почти и не видели. В первый день он вернулся в гостиницу около десяти вечера. Вид у него был очень усталый.

— А куда он ездил?

— Говорил, что был в Аояме.

— В Аояме? — Соэда сделал пометку в блокноте. — Только там? Ведь его не было до позднего вечера.

— В первый вечер он вернулся расстроенный, сказал, что завтра выйдет пораньше, иначе нужный ему человек уйдет на службу.

Это была новая деталь. Значит, тот, кого хотел повидать Ито, где-то служит.

— Вы случайно не поинтересовались, где он живет? — спросил Соэда.

— Нет. Правда, господин Ито спрашивал прислугу, как лучше доехать до Дэнэнтефу, но это ведь не значит, что тот человек обязательно живет в этом районе.

Итак, Аояма и Дэнэнтефу!

Кто же интересовал Ито в Аояме и Дэнэнтефу? Кто тот служащий? Было над чем поломать голову.

Соэда взял двухдневный отпуск.

Экспресс отправлялся из Токио в Осаку в двадцать два часа. Перед отъездом Соэда вновь посетил место происшествия в Сэтагая. Было семь часов вечера.

Он специально приехал вечером, чтобы посмотреть, как выглядит это место в часы, когда примерно было совершено убийство. Соэда оставил машину на шоссе и пошел по узкой тропинке к роще.

Как он и предполагал, все здесь казалось иным, чем в дневное время: роща черной полосой нависала над равниной, вокруг были поля, и лишь кое-где вдалеке мерцали огоньки. Вечером расстояние до ближайших домов казалось значительно большим.

Вряд ли кто решился бы в одиночку идти по этой тропинке в темноте. Тем более сомнительно, что Ито, приехавший в чужой город, сам пришел сюда в такие часы. Место было безлюдное, а в крестьянских домах, где рано закрывают ставни, едва ли кто-нибудь услышал бы даже громкие крики о помощи. Да, без особой причины Ито никогда не пришел бы сюда по своей воле, подумал Соэда.

Экспресс прибыл в Осаку чуть раньше девяти, и Соэда сразу же пересел на электричку, идущую в Нару. Он давно не был в западной части Японии и с удовольствием глядел на поля со снопами сжатого риса. Осень уже вступила в свои права. Во всей красе стояли багряные клены.

Соэда сделал пересадку на станции Сайдайдзи и вскоре прибыл в Корияму. Со станции он пошел к торговым рядам. Мимо промчались на Нару несколько экскурсионных автобусов. Как хорошо было бы отправиться с ними, подумал Соэда, представив себе это путешествие.

Дом с вывеской «Магазин Ито» представлял собой небольшую галантерейную лавку, которую, судя по всему, покупатели не особенно жаловали своим посещением. У окна сидела молодая женщина лет тридцати, с бледным, нездоровым лицом и бездумно глядела на дорогу. Соэда сразу догадался, что это жена приемного сына Ито.

Когда он вручил ей свою визитную карточку и изложил цель визита, у женщины от удивления округлились глаза.

— Неужто из самого Токио приехали?

Она никак не могла поверить, что корреспондент газеты специально прибыл из столицы сюда, в захолустный городишко, только для того, чтобы с ней побеседовать.

— Навряд ли я смогу рассказать что-нибудь интересующее вас. Лучше бы вам поговорить с мужем, но он сразу же выехал в Токио, как только его известили о смерти отца, — ответила женщина на вопрос Соэды. — Я уже говорила тем, из полиции, что отец был в тот день чем-то взволнован и очень спешил. Только и сказал, что ему нужно повидаться в Токио с одним человеком. Мы спросили: кто этот человек? Он ответил, что один его знакомый, больше, сказал, ничего пока не могу говорить. Вот вернусь, тогда все узнаете. Отец наш добрый человек, но он ведь бывший военный и потому страшно упрямый.

— Он внезапно решил ехать в столицу?

— Да, сразу поднялся, словно птица, и полетел.

— Не приходит ли вам в голову, что заставило его вдруг отправиться в Токио?

Женщина задумалась.

— Право, не знаю, что сказать… Дня за два до отъезда он побывал в соседних храмах.

— В храмах, говорите?

— Да. Отец вообще любил посещать храмы вокруг Нары и время от времени обходил их один за другим. А в последние дни он бывал там особенно часто. Накануне отъезда он вернулся из Нары поздно вечером, заперся у себя в комнате и долго не показывался. Потом вышел и говорит: еду в Токио!

— Какие храмы он посещал?

— Разные, ему особенно по душе были древние храмы, а какие — точно назвать не могу.

— Вы сказали, будто господин Ито был военным. Вы знали, что он служил за границей?

— Слышала, но отец не любил рассказывать о своем прошлом. Мы ведь не кровные родственники ему. Мужа он взял в приемыши, а я и вообще десятая вода на киселе. Чего уж ему было говорить нам про свою службу, а нам тоже вроде бы неудобно расспрашивать.

— Так-так, понятно, — протянул Соэда, обдумывая слова женщины.

На чашке с чаем, к которой он даже не притронулся, отражались тусклые лучи осеннего солнца.

— А вы сами не догадываетесь, кто мог совершить это убийство?

— Люди из полиции тоже не раз меня об этом спрашивали, — ответила женщина. — Только ничего я сказать не могу. Отец был очень добрый человек, и даже не верится, что к нему могли питать злобу. И смерть его для нас как гром среди ясного неба.

Соэда поехал на такси к храму Тоседайдзи. Дорога была пустынной. Безлюдны были и тропинки, уходившие в глубь леса. Соэда вышел из машины. У входа в храм стоял киоск, где можно было приобрести сувениры и цветные открытки. Соэда заглянул в киоск, но там никого не оказалось. Видимо, посетителей было мало, и привратник куда-то отлучился.

В поисках привратника Соэда направился к главному храму. В окруженном деревьями внутреннем дворе царила тишина. Красные колонны расположенного рядом храма проповедей мягко отражали лучи осеннего солнца. На каменных ступенях сидел юноша, по-видимому начинающий художник, и делал зарисовки.

Соэда в задумчивости обошел весь внутренний двор, тишину которого время от времени нарушал грохот проходящих электричек. Мысли Соэды вернулись к Тадасукэ Ито. К кому он поехал в Токио? Где служит тот, кто живет в районе, названном ему владельцем гостиницы в Синагаве?

Ито ничего не сказал своим о причине, побудившей его поехать в столицу. Женщина сообщила, что он поехал в Токио после того, как двумя днями раньше побывал в нарских храмах. Есть ли тут какая-либо связь? Соэде казалось, что есть. Может быть, в Наре Ито кого-то встретил? Не исключено, что с этим человеком он решил встретиться вновь и потому отправился в Токио. Кто бы это мог быть?

Соэда вернулся к киоску. Старик привратник был уже там.

Соэда приобрел у него несколько цветных открыток.

— Простите за нескромность, — сказал Соэда, оглядывая киоск и не видя книги посетителей. — Уж раз я приехал сюда, позвольте мне расписаться в книге посетителей.

— Пожалуйста. — Старик вытащил откуда-то из-за спины толстую книгу и подал ее Соэде.

Соэда полистал несколько страниц, нашел фамилию Сэцуко Асимуры. Его охватило такое чувство, будто он повидался с ней самой.

Сдерживая волнение, Соэда снова стал листать книгу в надежде встретить фамилию Коити Танаки, о которой говорила Сэцуко. Но такой фамилии нигде не было. Тогда, не обращая внимания на удивленный взгляд привратника, Соэда стал внимательно, страницу за страницей, листать книгу.

Вдруг он чуть не вскрикнул от удивления. Одна страница была аккуратно вырезана. Судя по едва заметному следу, ее отрезали лезвием бритвы. Сомнений не было: кто-то изъял именно ту страницу, на которой стояла подпись Коити Танаки.

Соэда оторвался от книги и бросил взгляд на привратника. Нет, не стоит его расспрашивать. Тем более что, скорее всего, он ничего об этом, и не знает. Вопрос Соэды мог причинить старику излишнее беспокойство.

Расписавшись, Соэда поблагодарил привратника и пошел к машине.

— Куда теперь? — спросил шофер.

Машина помчалась в южном направлении. Шоссе большей частью шло параллельно железной дороге. Миновали храм Хорюдзи, расположенный посреди сосновой рощи. Вскоре машина свернула с главного шоссе и по узкой дороге въехала в деревню, через которую протекала небольшая речушка. Перед зданием сельского управления была прибита доска с надписью: «Деревня Асука».

Миновав деревню, машина выехала на дорогу, которая заканчивалась у старых ворот, на крыше которых сквозь черепицу пробивалась трава. От ворот тянулась полуразвалившаяся ограда храма Ангоин.

Соэда вернулся в Осаку и ночным экспрессом выехал в Токио. Он занял сидячее место в первом классе и, задумавшись, глядел на убегающие огни Осаки.

Результаты осмотра книги посетителей в храме Ангоин его не удивили. Как он и ожидал, страница с фамилией Коити Танаки, как и в храме Тоседайдзи, была аккуратно вырезана.

Кто это сделал? — размышлял Соэда. Это сделал, видимо, тот, кого нашли убитым на окраине Сэтагая. Значит, бывший военный атташе, владелец галантерейной лавки Тадасукэ Ито несколько дней назад, во время посещения храма, случайно обнаружил в книге посетителей фамилию Коити Танаки, написанную почерком, удивительно похожим на почерк Ногами. Более того, не исключено, что еще до отъезда в Токио ему где-то удалось повстречаться с человеком, расписавшимся в книге посетителей. По-видимому, какие-то обстоятельства помешали им побеседовать. Во всяком случае, ясно одно: Ито его видел. Далее, у Ито возникло намерение с ним увидеться вновь, причем это настолько было необходимо, что он не поленился отправиться в Токио. По прибытии в Токио Ито сразу же направился туда, где предположительно мог остановиться этот человек. По словам владельца гостиницы, Ито интересовался двумя районами: Аояма и Дэнэнтефу. Кого он там разыскивал?

И еще: зачем понадобилось Ито вырезать из книги посетителей именно те страницы, где стояла фамилия Коити Танаки? Очевидно, он взял их с собой. Но с какой целью?

Экспресс миновал Киото. За окном промелькнули огни Оцу. Соэда задремал. Он проснулся, когда экспресс подъезжал к Нумадзу. Было чуть больше семи утра. Море, вдоль которого пролегала железная дорога, было затянуто утренней дымкой.

Соэда не спеша умылся и закурил сигарету. Через два часа — Токио, подумал он. В половине восьмого экспресс остановился у станции Атами. В утренних лучах сверкали крыши домов. В вагон вошло несколько пассажиров с принадлежностями для игры в гольф. Соэда посмотрел в окно, и тут кто-то сел рядом с ним. Соэда повернул голову.

— Вот так встреча! — воскликнул он. Рядом с ним сидел бывший главный редактор его газеты Таки.

— Доброе утро, вот уж не ожидал здесь встретить вас, — пробурчал Таки, видимо чувствуя неловкость из-за холодного приема, какой он на днях оказал Соэде. В следующую минуту на его прорезанном глубокими морщинами лице появилась ироническая улыбка. — Извините, что нарушил ваш покой, — сказал он и отвернулся.

— Рановато вам пришлось сегодня подняться, — сказал Соэда, глядя на холеное лицо Таки.

— Так уж получилось.

— В Кавану ездили? — Соэда попытался завязать с Таки разговор в надежде нащупать почву для возможной встречи в будущем.

— Да, — коротко ответил Таки и вытащил из кармана сигару.

Соэда поспешил щелкнуть зажигалкой.

— Благодарю. — Таки нехотя прикурил.

— После гольфа по-настоящему и не отдохнешь, коль приходится вставать в такую рань. Но что поделаешь, вы ведь человек занятой, — продолжал Соэда.

— Вы правы, — ответил Таки. Он оглянулся в поисках свободного места. Всем своим видом он давал понять, что дальнейший разговор ему неприятен. Однако свободных мест не было, и он, дымя сигарой, демонстративно уткнулся в какую-то иностранную книгу. И все же, чувствуя себя, очевидно, неспокойно рядом с Соэдой, он через несколько минут захлопнул книгу и, коротко извинившись перед Соэдой, направился к своим друзьям, присел на подлокотник крайнего кресла и непринужденно включился в общую беседу.