Женщина - праздник

      – Кажется, мы отвлеклись.
      На лице его мелькнула обида.
      – Понимаю, понимаю. Время – деньги. А я вас пустыми разговорами задерживаю.
      Я смешалась.
      – Но вы ведь хотели решить с юбилеем.
      – И по-прежнему хочу. Но торопиться некуда. Во всяком случае, мне. До юбилея времени еще вагон и маленькая тележка. Но вы извините меня, пожалуйста. Совершенно из головы вон. Вы-то на работе.
      – Считайте, что у меня сейчас обеденный перерыв.
      – То есть вы не против еще немного поболтать со стариком?
      – Погодите. Сначала определитесь, старик вы или пяти-восьмилетний мальчик? А то мне не очень ясно, с кем разговариваю.
      – А вам кто больше нравится?
      – Мальчик.
      – Ур-ра! – грянул он на весь ресторан.
      На нас стали оглядываться. Я усмехнулась:
      – По-моему, мы привлекаем излишнее внимание.
      – Раз вы выбрали мальчика, вас это смущать не должно, – с хулиганским видом прошептал он.
      – Но это же почти военная тайна. Значит, необходима конспирация.
      – Какая вы хитрая, – протянул он. – Все помните, ничего не забываете.
      – Что имеем, тем гордимся, – развела руками я.
      Такого веселого и симпатичного клиента мне еще ни разу не попадалось. Болтать мне с ним было легко приятно. Внезапно мне пришла в голову смешная идея.
      – Слушайте, только не обижайтесь, в порядке бреда: может, мы и оформим ваш юбилей как детский день рождения?
      Ответом мне был столь восторженный взгляд, словно передо мной и правда сидел мальчишка.
      – День рождения! Как в детстве! – воскликнул он. – С ситро и бутербродами с килькой и яйцом! Колоссально! Действительно, навсегда запомнят! Только... – лицо его резко помрачнело. – Ведь не поймут. Решат, что я жмот и на них экономлю. Хотя... – он вновь оживился. – Для затравки годится. Представляю их физиономии, когда им предложат отведать вместо деликатесов ситро с кильками. Нет, мне нравится. Только потом переход надо виртуозно обставить. Ну, между кильками и серьезным ужином со спиртным.
      – Это в наших силах, – заверила я. – Вам что, действительно идея понравилась?
      – Очень. По крайней мере, она отвечает моей сути.
      – Тогда будем думать в этом направлении. Давайте через несколько дней опять встретимся?
      – Здесь же? – с явной надеждой спросил он.
      – Почему бы и нет, кухня мне здесь нравится, – доедая действительно вкусный салат из морепродуктов, отвечала я. – Шучу, конечно. Где вам удобнее, там и встретимся.
      – Ага, слово клиента закон, и я всегда прав, – хмыкнул он.
      – Никита Сергеевич, вы же заказываете музыку.
      – Ясненько, ясненько. Кто девушку обедает, тот ее и танцует.
      Его ребячество подкупало, но это уже было слишком, и я сухо бросила:
      – Во-первых, уважаемый Никита Сергеевич, данное выражение ни к вашему юбилею, ни к моей работе не относится. А во-вторых, за обед я заплачу сама. Мы же с вами договорились, что беседуем в мое свободное время.
      Он мигом стушевался.
      – Простите, занесло. Я вовсе не имел в виду ничего такого.
      Ну точно набедокуривший школьник! Мне даже стало его жалко.
      – Простите, – повторил он. – Я больше никогда так не буду. Просто сорвалось с языка. Впрочем, вы сами виноваты. Расположили меня к себе, я разоткровенничался, расслабился... А вы, оказывается, умеете быть строгой.
      – Вы настоящих строгих не видели. Вам бы с Маврой поговорить.
      – Ловлю вас на слове и с удовольствием познакомлюсь. Вы меня заинтриговали. Кстати, если я надумаю отмечать юбилей в своем загородном доме, то когда туда с вами поедем, возьмите Мавру с собой.
      – А вы не боитесь, что ее строгость распространится и на ваше семейство? Она у меня дама такая, как бы получше выразиться, не всегда политкорректная.
      – Я живу один. – И он мигом закрылся, словно захлопнулись створки ракушки.
      – Извините.
      – За что вы, собственно, извиняетесь? – створки слегка приоткрылись.
      – Мне показалось, эта тема вам неприятна.
      – С чего вы взяли? Просто я старый одинокий человек, и это мой сознательный выбор.
      – Старость? – я усмехнулась.
      – Нет, одиночество. А по поводу старости просто снова кокетничаю.
      – Никита Сергеевич, с возрастом пора определиться. Если мне не изменяет память, мы остановились на восьми годах.
      – Ладно, хорошо, сдаюсь. Но при одном условии: теперь я для вас просто Никита. Я же младше.
      – Нехорошо тыкать женщине в нос ее возраст, – с наигранным негодованием отозвалась я.
      – Шестнадцать это же не возраст, – парировал он. – Но могу тоже называть вас по имени. Чтобы вы не чувствовали себя слишком взрослой по сравнению со мной.
      – Как угодно.
      – Вот и отлично. О-о! Супчик нам принесли. Давайте, Глафира, поедим.
      В машину я вернулась в совершенно смятенных чувствах. С одной стороны, обед с Никитой доставил мне удовольствие. Будто посидела с хорошим приятелем – милым, остроумным и просто умным. Между нами не было никакой дистанции, однако именно это меня настораживало и немного пугало. Предпочитаю в деловых отношениях все-таки оставаться на своей стороне баррикады. Панибратство мешает работе, не говоря уж о том, что многие воспринимают его превратно.
      Расположить к себе заказчика – да, это часть моей задачи. И разговорить его как следует – тоже. Иначе зачастую не поймешь, чего именно он хочет. Не говоря уж о том, что частенько приходится придумывать за клиента его пожелания, ибо собственных у него нет, а придумать, пока не разберешься в его вкусах, невозможно. А после того как придумал, еще нужно его убедить, что это его собственная идея и что именно это ему и требовалось. Словом, пока не выполнишь заказ, с клиентами приходится общаться много и плотно. Но, повторюсь, по делу! А с Никитой как-то сразу пошло совсем по-другому.
      Обсуждение конкретных деталей праздника перенесли на следующий раз. Зато по его настоянию уже называли друг друга без отчеств, чего я себе никогда не позволяю. Встреча вышла совершенно не деловая. Впрочем, может, у него попросту настроение было хорошее? Расслабился человек, и неохота ему стало заниматься делами. Правильно, он ведь сам сказал, что до юбилея времени еще вагон и маленькая тележка. А я просто попалась ему под хорошее расположение духа, и он щедро излил его на меня. В следующую встречу, почти уверена, он будет совсем другой – мрачный, неразговорчивый, будет куда-нибудь торопиться...
      Вернувшись в контору, я обнаружила там Алку.
      – Вот ты-то мне и нужна! – вцепилась я в нее. – Ну-ка, пошли ко мне. Есть работа как раз по твою душу. Серебряная свадьба. Давай помозгуем.
      – Размах большой? – полюбопытствовала она.
      – Большой! И любовь большая. Если требуется для вдохновения, могу всю жизнь их пересказать. Поденно. От момента знакомства до сегодняшнего дня. Учти, я не преувеличиваю.
      – Понятно, – кивнула Алка. – А с иллюстративным материалом как?
      – Тоже навалом. Съездишь к заказчице, посмотришь, если тебе надо. Она с удовольствием тебе все покажет и расскажет. Ей это только в радость. От скуки дохнет.
      – Замечательно! – не оробела Алка. – Посмотрим, послушаем и используем. Я ей устрою праздничный экскурс в прошлое. – У подруги сходу заработала фантазия. – Главное выяснить, кто у них, в основном, будет. Старые друзья, которые их те же двадцать пять лет и знают, или новые, приобретенные за последние годы? Это, подруга, две большие разницы.
      – А в чем разница? – мне стало интересно.
      – В подаче материала. Если много старых друзей, то материал надо отбирать такой, где и они фигурируют. Тогда это будет кайф не только для самих юбиляров, но и для большей части гостей. Знаешь, как все любят посмотреть на себя молодых. Тут же начнутся воспоминания, и каждый ощутит, будто вернулся в собственную молодость. Очень светлое настроение для праздника. А вот если друзья свежеприобретенные, тогда подаем материал красиво и романтично. И упор делаем на последние годы славного существования супружеской четы, где фигурируют их новые друзья. Тогда у них тоже появится ощущение сопричастности к празднику.
      – Разумно, – согласилась я.
      – Психология, – Алка кинула на меня самодовольный взгляд. – Учись, пока я жива и такая добрая, что даю советы бесплатно.
      – Ну, положим, в результате для тебя получается не совсем бесплатно, – ради справедливости отметила я. – А вот по поводу психологии, если ты такая умная, подкинь пару идей, как лучше организовать человеку пятидесятилетие в виде детского утренника.
      – Класс! – с ходу восхитилась Алка. – Откуда у нас такой клиент юморной?
      – Лизин папа сосватал.
      – Вот бы никогда не подумала, – изумилась моя подруга. – Лизин папа такой был весь из себя «сурьезный», и все ему требовалось обязательно «сурьезно», по правилам и как принято. Он меня этим утомил. Розы только белые, скатерть только белая...
      – И рис толь белый! – я хихикнула.
      – Насчет риса Лизина была идея, – поправила меня Алла. – А папаша как раз протестовал.
      – Самое интересное, что Туров, ну юбиляр, назвался не просто давним приятелем, а другом Лизиного отца.
      – Случается, люди дружат по контрасту, – нашла объяснение Алла. – Один нудный, другой веселый. Каждый находит в другом то, чего самому не хватает. Но мужик несомненно прикольный. Слушай, а жене-то его идея тоже нравится? А то мы сейчас с тобой насочиняем, а она в последний момент на дыбы встанет. Мол, неприлично, негигиенично и вообще перед людьми стыдно. Муж, ясное дело, голова и кошелек. Но жена-то шея. Куда повернет, то и будет. В результате мы с тобой еще и окажемся виноваты.
      – Да он один живет. Наверное, именно поэтому на свободе так и прикалывается.
      – Свободный обеспеченный пятидесятилетий мужик? – Алла мигом сделала стойку. – А собой как?
      – Да вполне хорош. Для российского мужика вообще роскошный.
      – И ты это говоришь с таким равнодушием? О чем мы с тобой несколько дней назад болтали? Полночи тебе талдычила... И вот принесли почти с доставкой мужика, на блюдечке с голубой каемочкой...
      – С золотой, – перебила я.
      – Почему с золотой? – удивилась она.
      – Потому что посуда в ресторане была с золотой каймой.
      – Вы еще и в ресторане были? Господи, как вас туда занесло?
      – Он мне там встречу назначил.
      – Вот что, подруга, пожалуйста, сначала и по порядку.
      Я, то и дело посмеиваясь, рассказала. Алка, очень внимательно и серьезно выслушав, подытожила:
      – Глашка, ты полная дура. Таких в музее надо показывать.
      – Попрошу без оскорблений.
      – А как еще прикажешь с тобой обращаться? – ничуть не смутилась она. – Неужто сама до сих пор не поняла? Мужик-то глаз на тебя положил.
      – Алка, ну и фантазия у тебя. С чего ты взяла?
      – С чего – это всегда величайшая тайна. А что положил – точно. Нюхом чую.
      – Глупости. У него наверняка такой выбор. Кстати, хотя бы на той же свадьбе полно хорошеньких девчонок было – Лизиных подружек, да и другого возраста тоже хватало. Зачем ему я?
      – Знаешь, Глафира, в чем твой самый большой недостаток? Не ценишь ты себя. И смотришь необъективно.
      – Как раз объективно, но, в отличие от некоторых, трезво.
      – Да, да, объективно и трезво. Как страус, который голову в песок засунул и полагает, что спрятался.
      – Ни от кого я не прячусь.
      – Ни от кого, кроме себя, – усилила натиск подруга. – Давай-ка рассуждать логически. Сама говоришь: на Лизиной свадьбе было полно женщин. То есть танцуй – не хочу. Что его поперло с тобой танцевать?
      – Между прочим, не только его.
      – Вот на этом моменте мы с тобой пока и остановимся, – многозначительно изрекла Алка. – Раз подходили и приглашали, значит, ты чем-то их привлекала. А ведь тебя представили, после чего для людей их круга ты автоматически попала в обслугу, которую приглашать на танцы не принято. Иным словами, ты должна была очень понравиться, чтобы они сделали исключение и наплевали на свои правила. Допускаю даже, что кто-то из этих мужиков напился и просто уже ничего не соображал, но...
      – Туров точно был не пьяный, – вмешалась я.
      – О чем я и говорю! – с торжеством продолжала подруга. – Он приглашает тебя на танец, ты, как полная идиотка, ему отказываешь...
      – Я не могла танцевать. Существует профессиональная этика.
      – Брось. Новогоднюю корпоративную вечеринку у Шахова тоже, между прочим, мы с тобой организовывали, а как потом там отплясывали!
      – Это другое. Здесь все-таки событие более интимное – свадьба. А на той вечеринке было проще согласиться, чем отказать. Все напились, и слово «нет» никто не понимал.
      – Неважно, – нетерпеливо продолжила Алла. – Вернемся к Турову. Он ведь тебя не забыл. И не просто телефон нашей конторы выяснил, а твой мобильный. Иными словами, абы кто ему был не нужен. Он именно с тобой хотел встретиться. И встречу назначил в неформальной обстановке. В дорогом, между прочим, ресторане.
      – Я сама за свой обед заплатила.
      – Дважды дура.
      – Нет, я из принципа.
      – Трижды дура. Он хоть сопротивлялся?
      – Еще как! Героически! Но я настояла. И знаешь, по-моему, в результате Турову это даже понравилось.
      – Неужели жмот? – затревожилась Алка.
      – Непохоже. Он совсем по-другому обрадовался, чем если бы жмотом был.
      – Мысль выражена сумбурно, но смысл улавливаю и перевожу на русский, – хохотнула Алка. – Он обрадовался, что ты оказалась женщиной с достоинством.
      – Да, что-то вроде.
      – И после этого ты по-прежнему утверждаешь, будто он просто тебя разыскал, чтобы сделать заказ юбилейного торжества?
      – А почему нет? Ему понравилась свадьба Шаховых. Кстати, он не единственный клиент от них.
      – И все они звонили тебе лично по сотовому, а потом назначали свидания в дорогих ресторанах?
      – Нет. Но это ничего не значит.
      – Очень даже значит. Кстати, когда у твоего Турова юбилей? Бьюсь об заклад, где-нибудь через полгода, не раньше.
      – Да понимаешь, я только сейчас сообразила: точную дату он так и не назвал. Просто сказал, что времени еще вагон и маленькая тележка.
      – Вот, вот, вот. И я о том же. Типичный предлог, чтобы заманить на встречу.
      – Не дороговато ли для предлога? В копеечку ведь ему станет, – напомнила я.
      – Судя по всему, деньги у него есть. Совместит приятное с полезным. Слушай, а может, у него вообще никакого юбилея нету? Тогда твои акции повышаются. Эх, как бы это наверняка выяснить? Знаю! Глаша, давай телефон секретарши.
      – Зачем? – не поняла я.
      – Позвоню ей вроде как из другой фирмы. Мол, хочу уточнить, когда у ее шефа день рождения, чтобы отправить ему поздравление! А уточняю, потому что у нас уже были с этим накладки.
      – Если не лень, выясняй, но, по-моему, это глупо. – Я написала ей номер телефона Никитиного офиса.
      – Глупо вести себя как ты, а то, что я предлагаю, как раз вполне разумно.
      – Ну выяснишь ты, что ему в этом году нет полтинника, и дальше?
      – Дальше – вперед и с песней. Потому что станет ясно, что мужик к тебе неровно дышит. А это, считай, выигрыш в лотерею. Тем более мужик-то не простой, а, судя по твоим описаниям, действительно роскошный. Ой, Глафира, да что ж ты такая вялая? У тебя, можно сказать, женская судьба решается.
      – Ты меня совсем запутала. Значит, по-твоему, я могу на что-то рассчитывать, только если окажется, что у него нет юбилея?
      – Какая ж ты глупая! Да уже по-любому можешь рассчитывать. А в случае, если он еще и юбилей выдумал, то на сто двадцать процентов. Нет, но почему я не вижу энтузиазма? Где твоя ягодка?
      – Какая еще ягодка?
      – Сорок пять – баба ягодка опять. Бабу вижу, про сорок пять лет знаю, но молчу, а вот ягодки нет. Гормон не гуляет. Куда дела? Несколько дней назад вроде был.
      – Был не гормон, а страх одиночества.
      – Лапшу кому-нибудь другому на уши вешай. Одиночества ты не боишься, справляешься. А гормон я тогда просто услышала.
      – Значит улетучился.
      – Так работай! Верни на место!
      – Алка, ты осторожней. Сейчас ведь меня уговоришь, я гормон на волю выпущу, влюблюсь по уши в Турова, а все твои построения окажутся туфтой! Выяснится, например, что он вошел со мной в личный контакт и в ресторан пригласил, просто чтобы получить солидную скидку. Сама посуди: разве так не может быть?
      – А танец в таком разе зачем ему понадобился?
      – Да для того же самого. Ну вот, представляешь, я влюблюсь, и что ты будешь тогда со мной делать?
      – Отправлю тебя к Лебедеву!

Глава VII

      Алка позвонила поздно вечером два дня спустя.
      – Подруга, важная новость. Гора сама пришла к Магомету.
      Я уже почти засыпала, потому ничего не поняла, за исключением того, что подруга пребывает в состоянии крайнего нервного возбуждения.
      – Какая гора? К какому Магомету? – Тут мой полудремлющий мозг посетила догадка, и я добавила: – А-а, наверное твой Лебедев, не дождавшись моего приезда в Лондон, сам прибыл в нашу благословенную столицу?
      – Мимо! – торжествующе выпалила она. – Какой еще Лебедев? С чего ты взяла?
      – С того, что такие интонации у тебя появляются, когда ты меня хочешь кому-нибудь сосватать. А так как последним твоим протеже на соискание звания моего жениха являлся господин Лебедев...
      – Выкинь из головы своего Лебедева.
      – По-моему, он не мой, а твой. Я лично его даже не помню.
      – Неважно! Лучше послушай, что я для тебя узнала. Туров не врал. У него действительно юбилей. В августе.
      – С ума сошла, Алка. Неужели его секретарше позвонила?
      – Даже не пришлось. Помнишь, я рассказывала тебе, что квартиру одним доделываю. Сегодня хозяин пришел полюбоваться на результат, и не один, а с приятелем. Тот хотел со мной познакомиться и для своей новой квартиры дизайн заказать. У него там в семье что-то произошло: то ли со старой женой развелся и ей прежнее жилье оставил, то ли наоборот, у него кто-то из детей женился, а они с женой решили отделиться. Мне хозяин рассказывал, но совершенно не помню. Да, в общем, и наплевать. Главное, ему мои услуги понадобились, и заказ очень выгодный.
      – Но при чем тут Туров и его пятидесятилетие? – я уже изнывала от любопытства.
      – Причинно-следственную связь, если честно, я не очень уловила. Понимаешь, они ходили, ходили по квартире, болтали о чем-то своем, а потом я вдруг случайно прислушалась, а они как раз про Турова заговорили, в частности, что ему в августе уже полтинник стукнет. И мой хозяин у того своего приятеля число уточнял. А после они со мной принялись советоваться, что бы такое оригинальное преподнести солидному мужику, у которого, в общем-то, все уже и так есть, на пятидесятилетие. Во сволочи богатые! Денег полно, а обожают на халяву проехаться.
      – Алка, я как-то не поняла. Ты что, за свой счет будешь им подарки для Турова покупать?
      – До такого они, конечно, не дошли, – засмеялась она. – Хотя, полагаю, если бы я сама предложила, не отказались бы. Но ведь советы в таком вопросе тоже денег стоят. Я в ответ деликатненько и намекнула, что за определенное вознаграждение готова обеспечить их очень оригинальными подарками. Они так обрадовались! Лень мужикам самим думать.
      – Серая ты, Алка, и ничего в бизнесменах не понимаешь. Они просто рационально используют свои мозги. За то время, что надо ломать голову над подарком, он заработает во много раз больше, чем истратит, оплатив и твой совет, и подарок в магазине.
      – Правильно мыслишь. Эх, наверное, я продешевила.
      – Зато они тебя теперь и в качестве консультанта по подаркам станут рекомендовать друзьям и знакомым. По этому поводу многие мучаются.
      – Мысль интересная. Слушай, Глафира, может, нам с тобой открыть магазинчик эксклюзивных подарков для «випов»?
      – А оборотный капитал где возьмем? – возник у меня резонный вопрос.
      – Так от Турова, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала моя подруга. – Кстати, великолепный предлог для более близкого знакомства.
      – Ну конечно. Туров всю жизнь только и мечтал меня финансировать!
      – О чем он мечтал, нас с тобой не касается и не волнует, – нахально заявила Алка. – Это его сугубо личное дело. Нам важно, что он на тебя положил глаз.
      – Ты сама себе противоречишь.
      – Ничуточки.
      – Но ведь если у Турова действительно юбилей, значит это не был предлог для знакомства, и я действительно понадобилась ему по делу.
      – Да успокойся, Глашка, запал на тебя мужик, запал! Двух мнений быть не может. Вот попросишь у него деньги на магазин, заодно и чувства проверишь.
      – Я, по-твоему, кто? Куртизанка?
      – Наоборот, я хочу тебя замуж за него выдать.
      – Ты же его ни разу не видела!
      – Мне-то зачем его видеть? – искренне изумилась Алка. – Я же тебя, а не себя за него выдаю! Объективные данные у него неплохие, тебе он нравится. Чего же боле, как говаривала Татьяна в «Онегине».
      – Почему ты вообразила, будто он мне нравится?
      – А что тебе в нем не нравится? – ответила она вопросом на вопрос.
      Я засмеялась.
      – Да вроде ничего.
      – Что и требовалось доказать. Ты, Глафира, наконец встретила мужика, который и тебе понравился, и которому ты приглянулась.
      У Алки есть удивительная способность: умеет она убеждать. Сколь бредовыми ни казались бы поначалу ее утверждения, в конце концов я начинаю верить в ее правоту. Однако в случае с Туровым, несмотря на ее многочисленные логические выкладки, меня не оставляли сомнения, и я, хотя и вяло, но еще сопротивлялась.
      – Знаешь, я всю жизнь смеялась над тетками, которые, стоило какому-нибудь мужику им улыбнуться, тут же бежали покупать свадебное платье. А теперь сама по твоей милости оказываюсь в этой роли.
      – Потому что зря смеялась! Половина из этих теток, купив свадебное платье, действительно вышли замуж, а ты сидишь, слишком много думаешь и только сама себя пугаешь. Кто ныл, что подходящих мужиков нет? И вот подходящий. На блюдечке с золотой каемочкой из ресторана. Отрицательных эмоций у тебя не вызывает, одни положительные.
      – Насчет положительных пока не знаю.
      – Какая разница, давай работай. А то будут одни отрицательные. Когда другая его ухватит.
      – Все равно о магазине я даже заикаться не буду.
      – Забудь ты про магазин. Потом разберемся. С ним, скорее всего, будет больше возни, чем дохода. Ты о себе, о себе подумай. Сосредоточься-ка на Турове.
      – Чтобы на нем сосредоточиться, мне нужно, по меньшей мере, придумать план его юбилея. Иначе даже не будет повода ему позвонить.
      – Наконец-то слышу разумные слова, – одобрила Алла. – Вот и придумай, позвони, встреться.
      – Без тебя знаю, что мне делать.
      – В этом я как раз сомневаюсь, – одобрение в ее голосе сменилось скепсисом. – Прямо чувствую: если отпустить тебя на самотек, проморгаешь мужика.
      Мое терпение начало иссякать.
      – Если ты будешь так его навязывать, мне точно ничего не захочется.
      – Тогда молчу! – испуганно воскликнула она.
      – То-то же, – хмыкнула я и с удовольствием положила трубку.
      Уже устроившись в постели и закрыв глаза, я вдруг осознала, что Алкины старания даром не прошли. Она сумела пробудить во мне интерес к Турову. Надо завтра ему позвонить. А что, если я в самом деле ему приглянулась?
      И утром мысли о Турове меня не оставили. Придя на работу, я первым делом начала продумывать варианты его торжества. Идея с детским днем рождения казалась мне симпатичной, однако таила в себе множество трудностей. Будь я уверена, что большинство гостей Турова окажутся такими же прикольными, как он сам, задача сильно упростилась бы. Но ведь почти наверняка соберется куча солидных и серьезных дядек и их амбициозных жен. И если я пережму с юмором, они как пить дать обидятся. Без элемента шока мне точно не обойтись, но его следует обязательно компенсировать тактичным и одновременно изящным переходом к пышному торжеству.
      Я набрасывала план за планом, и все они мне не нравились. Никак не удавалось нащупать верный нюанс, который все расставил бы по своим местам. К тому же ужасно раздражал телефон. Вернее, два телефона. А Мавра еще призывает меня завести второй мобильник!
      – Слушаю, – жалобно простонала я.
      – Какой-то голос у вас невеселый, Глафира, – раздался в ответ встревоженный баритон.
      Туров! Легок на помине. Я обрадовалась, но почти тут же разозлилась. С чего, собственно, радоваться? Он сейчас спросит, как дела с его юбилеем, и я буду вынуждена признаться, что пока не могу придумать ничего путного. Великолепно! Небо в алмазах!
      – У вас что-то случилось?
      – Да нет, в общем-то, все нормально, Никита Сергеевич.
      – Во-первых, Никита, а во-вторых, по-моему, не совсем нормально.
      – Не обращайте внимания. Просто плохое настроение, – ляпнула я.
      – Тогда предлагаю срочно его поднять.
      – Каким образом?
      – Самым лучшим и традиционным, – бодро проговорил он. – Выпить и закусить в нашем любимом ресторане.
      – Пить, увы, не могу. Я за рулем. Закусить в принципе возможно. Только вот мои предложения по поводу вашего юбилея еще не до конца сформировались.
      – Не беда, – похоже, мои слова его совершенно не обескуражили. – Вот встретимся и вместе поформируем. У меня тоже кое-какие идеи возникли. Давайте через часик. А еще лучше – я сам за вами заеду. Тогда можно не только закусить, но и выпить.
      – Спасибо, но мне потом нужно еще ехать...
      – А если это «потом» перенести на завтра? – в его голосе мне послышалось скрытое ожидание.
      – К сожалению, никак. Там срочное дело.
      – Ну, тогда жду вас ровно в два за нашим столиком. Договорились?
      – Да, – подтвердила я и обалдело уставилась на умолкнувшую трубку.
      Наш любимый ресторан. Наш столик. Что все это значит? Неужели Алка права, и он не просто заказал юбилей? А действительно, зачем ему сегодня на меня тратить время, если я без обиняков ему объявила, что не подготовилась. Ой, глупости! Просто решил поделиться своими идеями. Но тон у него был такой... дружеский, теплый, даже интимный. Нет, он явно со мной флиртует, причем, похоже, не «дежурно».
      Или я выдаю желаемое за действительное? Алка мозги мне прокомпостировала, я и повелась. Да зачем я ему нужна? Если только действительно юбилей как следует провести. Ну еще, может, он обедать не любит в одиночестве, а кандидатуры лучше меня на сегодня не нашлось. Для флирта и интимных отношений мужики его возраста и положения предпочитают женщин помоложе. Помечтать, конечно, приятно. Вот он меня увидел и сразу влюбился. Но в меня даже в молодости с первого взгляда ни разу не влюблялись, так что вряд ли такое может случиться сейчас.
      Подойдя к шкафу, я открыла створку и оценивающе поглядела на себя в зеркало. Сорок пять, положим, мне действительно не дашь. Выгляжу на хорошо сохранившийся сороковник, однако на тридцать и уж тем более на двадцать пять не тяну. Нет, я совсем не расползлась, подобно многим сверстницам. Держу себя в форме, и талия пока на месте. Волосы крашу регулярно, поэтому седины не видно, а цвет очень естественный, волосы густые. С кожей мне тоже повезло – до сих пор гладкая и упругая, и морщин глубоких нет. Конечно, если приглядеться, мелкие около глаз найдешь, но они и у тридцатилетних бывают. К тому же Алка всегда говорит, что на подобную ерунду мужчины внимания не обращают. Это, пожалуй, верно. Во-первых, они воспринимают нас не по частям, а целиком. Исключение – ноги или бюст. Их, если они какие-то особо выдающиеся, мужик еще способен выхватить взглядом отдельно, но и только. Остальное он берет общим планом, как бы в совокупности. А во-вторых, мужчина в пятьдесят лет мелочей вроде морщин возле глаз вообще не заметит. Теперь практически у всех после сорока дальнозоркость развивается, даже у близоруких.
      Приняв поправку на дальнозоркость Турова, я вновь уставилась на себя в зеркало и осталась вполне довольна. Нет, голова от собственной красоты не закружилась, но Алка права: нужно больше себя ценить. Некоторые ведь в моем возрасте уже на бабоёжек похожи, так мне-то чего теряться. Надо пользоваться, пока есть чем. В конце концов, такие мужчины, как Туров, на дороге не валяются, а мне с ним интересно и хорошо. Да и что я теряю? Максимум заказ, если я ошиблась и он испугается моей ответной реакции. Но дела у нас сейчас идут неплохо, подумаешь, один раз лишусь процента.
      – Глаша, – вывел меня из задумчивости голос шефа.
      Вздрогнув, я выглянула из-за створки шкафа.
      – А-а, вот ты где. Дай мне калькуляцию серебряной свадьбы. Там клиентка на проводе, что-то хочет еще добавить, а тебе не дозвонилась.
      – Немудрено. У меня сегодня телефон разрывается как сумасшедший.
      – Неважно. Сам поговорю. Калькуляцию, калькуляцию. – Дима нетерпеливо пошевелил пальцами в воздухе.
      – Да я ее еще не делала.
      Шеф смерил меня удивленным взглядом. Привык, что я составляю смету сразу, как только договорюсь с заказчиком. Но я последние два дня ни о чем не могла думать, кроме туровского юбилея.
      – Тогда сделай прямо сейчас.
      – Дима, никак не могу. У меня встреча с клиентом.
      – Ладно. Выясню, что ей там приспичило, и велю перезвонить тебе позже. А еще лучше, сама с ней свяжись, когда сделаешь.
      – Так и собиралась.
      Я снова поймала на себе его недоумевающий взгляд.
      – У тебя новая прическа? Очень тебе идет.
      И он удалился, оставив меня в полном недоумении. С этой прической, равно как и цветом волос, я хожу уже года два. Великолепная наглядная иллюстрация, как и что в нас видят мужчины. Вопрос, почему он это заметил именно сегодня? И на комплименты наш Дима обычно крайне скуп. Выходит, что-то в моей внешности его сегодня зацепило. Или причина в том, что я только что решила изменить к себе отношение? Так быстро подействовало? Но если впечатлился даже мой начальник, который ко мне вообще никогда не питал даже намека на крамольные чувства, то как, интересно, поведет себя Туров?
      Я вернулась к зеркалу. Значит, так. Приосаниться, лопатки свести, грудь вперед, живот поджать... Вот с попой не помню. Вроде бы ее тоже полагается каким-то образом поджать. Однако эта часть моего тела – не криминальная, пусть остается как есть.
      Посмотрев на себя, я рассмеялась. Ну вылитый маршал на параде! Поистине, чем больше стараешься, тем хуже результат. Лучше обойдемся народными средствами. Скомандовав себе «вольно», я причесалась, подкрасилась и отбыла в ресторан.