Колорадо (№4) - Только любовь

Разумом Бич понимал, что его возрастающее влечение к Шеннон чревато серьезными последствиями и сейчас самый лучший для него выход – собрать вещи и двинуться дальше. Ничем, кроме жестокого разочарования, не может кончиться роман между одержимым духом странствий мужчиной и молодой девушкой, которая смотрит на него мечтательным взглядом.

Однако с некоторых пор Бич перестал внимать голосу разума и совести. Его звало и манило тело Шеннон. И пока он не допьет до последней капли это хмельное вино страсти, он не уйдет.

У него нет сил.

"Я хочу ее.

И никто меня в этом не остановит – я буду обладать ею".

Пришедшая мысль ужаснула Бича. За последние десять дней в нем произошла эволюция – обычное мужское желание переросло в нечто более глубокое, в какое-то наваждение, в страсть, которую можно утолить, лишь погрузившись в тело Шеннон.

Подобные мысли неизбежно вызывали определенную реакцию в его теле. Чертыхнувшись про себя, Бич взбил из мыла пену и намазал лицо. Он начал бриться, время от времени заглядывая в специальное крохотное зеркальце.

Шеннон зачарованно наблюдала за ним.

– Такое впечатление, что вы никогда не видели, как бреется мужчина, – нарушил молчание Бич, с одной стороны, польщенный вниманием, с другой – чувствуя некоторое раздражение. Восхищение, которое читалось в неотрывно глядящих на него синих глазах, снова подействовало возбуждающе.

– Молчаливый Джон носил бороду, – объяснила Шеннон.

Бич хмыкнул, снял пену с лезвия бритвы:

– Вы всегда говорите о нем в прошедшем времени.

– О ком?

– О вашем муже.

Шеннон открыла было рот, затем закрыла его и поежилась, словно ей было холодно.

– Буду впредь осторожней, – пообещала она. – Эти Калпепперы страшно наглые.

– Вы считаете, что Молчаливый Джон умер.

Хотя это и не было вопросом в полном смысле слова,

Шеннон поняла, что ответ очень интересует Бича.

– Скорее всего я не увижу больше Молчаливого Джона, – призналась она негромко. Затем, словно встрепенувшись, добавила погромче:

– Только, пожалуйста, не говорите никому об этом в Холлер-Крике. Мэрфи не более любезен ко мне, чем Калпепперы. Если бы они не опасались, что Молчаливый Джон вернется…

Она не договорила и умолкла.

Но Бич и без того знал, что она имела в виду.

– Может, вам стоит подумать о том, чтобы уехать отсюда? – без обиняков сказал Бич.

На мгновение у нее родилась надежда, что Бич хочет пригласить ее с собой, когда соберется уходить.

– Куда мне уезжать? – тихо спросила она.

– Не знаю… Но мне точно известно, что по крайней мере один из Калпепперов часто останавливается в двух милях от дороги.

– Зачем?

– Ждет, когда я уеду. А тогда…

– Но ведь… – перебила Шеннон.

Бич продолжил мысль:

– Когда я уйду, они снова полезут к вам.

Шеннон быстро отвернулась, не желая, чтобы Бич прочитал боль и тоску в ее глазах.

"Когда я уйду…

Не если, а когда.

Когда…"

До этого мгновения Шеннон даже не догадывалась, что где-то в глубине ее души жила надежда на то, что Бич останется. С каждым днем он смотрел на нее все внимательнее, все откровеннее. Однако, несмотря на явное желание, он деликатно не говорил об этом, не пытался прижать ее к стене и сделать с ней то, что сделал однажды с Клементиной один мужчина, чему Шеннон была свидетелем.

– Как-нибудь постою за себя, – глухо сказала Шеннон. – Мне не привыкать.

– Тогда был Молчаливый Джон.

– Теперь меня защищает Красавчик.

– Этого недостаточно, и вы прекрасно это понимаете.

– Это не ваша забота, – сдержанно возразила Шеннон. – Завтрак готов.

Что-то пробормотав, Бич наклонился к тазу и, плеснув воды на лицо, чтобы ополоснуться, протянул руку за полотенцем. Его рука повисла в воздухе.

Бич выпрямился. Вода по щекам и подбородку стекала ему на одежду. Открыв глаза, он увидел, что Шеннон ушла в хижину.

Ее руки не подадут ему пахнущее мятой нехитрое полотенце. Нежные ароматные пальцы не коснутся его лица, промокая несуществующую пену. А хуже всего то, что эти сапфировые глаза не скользнут восхищенным, любовным взглядом по его лицу и он не увидит, как вспыхнут розами девичьи щеки, когда их взгляды встретятся.

Мысленно чертыхнувшись, Бич ощупью отыскал полотенце и не без раздражения вытерся. Он даже не представлял, насколько приятен был ему установившийся ритуал утреннего бритья.

"Ну и дурак, что споришь с этой девчонкой, вместо того чтобы обращаться с ней, как с рождественской куклой, – мысленно обругал себя Бич.

Конечно же, я веду себя как дурак. Хотя и не такой дурак, чтобы не понимать, что оставаться здесь Шеннон небезопасно… Когда я уйду.

Когда я уйду, это будет не моя забота, сказала она".

Эта фраза не очень понравилась Бичу, но он не мог решить, какие другие слова хотел бы он услышать вместо сказанных.

«Может быть, мне следует подкатиться к этим Калпепперам и прочитать им кое-что из Библии – главу, стих или строку, чтобы они осознали ошибочность выбранного пути».

Эта мысль пришлась Бичу по душе. И даже очень.

Улыбаясь, Бич положил кнут на плечо и направился к хижине. Он мечтал о горячем завтраке за одним столиком с Шеннон, которая будет сидеть так близко от него, что при малейшем движении ее колено будет касаться его ноги.

Красавчик, находящийся в своем излюбленном и самом холодном углу (шерсть грела его пуще всякой печки), встретил Бича глухим рычанием. Открывшиеся при этом зубы пса белели, словно льдинки.

– Что побудило вас спасти этого беспородного злюку? – спросил Бич, не в силах сдержать раздражения.

– А вы могли бы пройти мимо, не попытавшись облегчить его страданий? – вопросом на вопрос ответила Шеннон.

Прищурившись, Бич посмотрел на Красавчика. Шрамы, которые когда-то были на теле животного, заросли, правда, шерсть в этих местах казалась светлее. Таких латок было немало.

– Вряд ли я оказал бы ему помощь, – признался Бич.

– Вы перекати-поле. Я живу оседло. В моей жизни есть место для кого-то еще.

– Большинство женщин предпочитают завести ребенка, а не злющего беспородного пса с глазами волка.

Дверь духовки с грохотом закрылась.

– Осторожно, сковорода очень горячая, – предупредила Шеннон, ставя ее перед Бичом.

– А вы?

– Что я?

– Вы не хотели ребенка?

– Молчаливому Джону было нелегко содержать двоих, – уклончиво сказала Шеннон, снова садясь к столу. – Для ребенка не было условий.

Бич взял со сковороды несколько бисквитов:

– Дети имеют привычку появляться независимо от того, хотят, чтобы они появились, или нет.

– Ну это как сказать. У вас их много?

Бич поперхнулся бисквитом. Он схватил кружку с кофе, сделал пару глотков и взглянул на Шеннон, словно не веря в то, что это спросила она.

– Вот так вопрос! – произнес он наконец.

– Вы сами его спровоцировали.

– Разве?

– Конечно… Так сколько же?

– Ни одного.

– О котором бы вы знали, – мягко добавила она, но глаза у нее были печальными.

– Что вы имеете в виду?

– Требуются минуты, чтобы зачать ребенка, но выясняется это лишь через несколько месяцев. Находились ли вы на одном месте так долго?

– Нет.

– Значит, вы не знаете наверняка.

– Я знаю, – отрезал Бич.

– Откуда?

– Молчаливый Джон ведь тоже знал, как не сделать вас беременной… Так вы собираетесь подать джем?

Бич переменил тему разговора, когда Шеннон уже открыла было рот для новой реплики. Она недоверчиво смотрела на Бича. Неужто такой мужчина, как Бич, не был женат? Но именно это следовало из его слов.

«Молчаливый Джон ведь тоже знал, как не сделать вас беременной».

Неудивительно, что Бич перевел разговор на другое. Тема была щекотливой, ибо Шеннон знала наверняка, что Бич способен иметь физическую связь с женщиной. Молчаливый Джон был слишком стар. Их женитьба служила для того, чтобы сдерживать таких мужчин, как Калпепперы; жену уважают больше, чем внучатую племянницу.

– Ах, джем… – Шеннон с трудом удалось собраться с мыслями. – Да, конечно… Вот он…

– Благодарю вас, – галантно произнес Бич.

Он стал намазывать джемом бисквит. Хотя внешне Бич никогда не суетился, пища исчезала у него во рту с удивительной скоростью.

Уже после первого завтрака Шеннон поняла, что Бич способен съесть неимоверно много, продолжая после этого оглядываться по сторонам в поисках еды. Сейчас она приготовила бисквитов вдвое больше в расчете и на ленч.

– Пожалуй, нужно достать из духовки еще бисквитов, – пробормотала она.

– Я достану, – откликнулся Бич.

– Спасибо, мне это нетрудно сделать самой.

– В таком случае не хлопайте сильно дверцей. Петля еле держится. Я попробую выковать новую, когда покончу с дровами.

Шеннон вдруг почувствовала, как после этих слов у нее отлегло от сердца. Правда, она становилась заложницей своих новых надежд. Шеннон больше не сомневалась, что рано или поздно Бич отправится в путь, оставив ее одну. Но пока что он рядом, опекает ее и деликатен с ней как никто другой.

А если она по своей жадности хотела большего, то это вина ее, а не его. Он ясно сказал, что по натуре бродяга и у него нет намерений так или иначе менять привычки.

– Спасибо, – сказала Шеннон. – Я пыталась сделать петлю из старой подковы, но сколько ни стучала по ней молотком…

Она пожала плечами и замолчала.

– Вы когда-нибудь видели плечи и руки кузнеца? – спросил Бич.

Глаза Шеннон сделались круглыми.

Глядя на ее удивленное лицо, Бич улыбнулся. Он привык к своему необычно высокому росту и физической силе, а Шеннон – нет. Поначалу контраст между ними приводил Шеннон в шок. Постепенно на смену ее невольному страху перед физической мощью Бича пришло уважение, и она с интересом и восхищением наблюдала за тем, как он работал.

Когда Шеннон встала из-за стола, чтобы достать из духовки бисквиты, Красавчик проводил ее взглядом. Шеннон вынула сковороду и повернулась, чтобы идти к столу. Внезапно ее ботинок зацепился за неровность в полу.

Охнув, Шеннон попыталась выпрямиться, но в это время сильная рука Бича подхватила ее и поставила на ноги.

– Вы не… – начал Бич.

Дальнейшие его слова потонули в зверином рыке. Красавчик в молниеносном прыжке бросился на Бича, намереваясь перекусить горло ненавистному пришельцу.

Глава 7

Бич оттолкнул Шеннон, тем самым уводя ее от опасности, и повернулся лицом к осатаневшему зверю. Оцепеневшая от ужаса Шеннон увидела, как Бич сорвал с плеча кнут. Одновременно он с силой выбросил левую руку, нанося удар находящемуся в прыжке Красавчику.

Человек и собака рухнули на пол, сплетясь в один рычащий и изрыгающий проклятия клубок. Красавчик оказался наверху. Его зубы вонзились в левую руку Бича и в кожаные кольца кнута.

– Нельзя, Красавчик! Нельзя!!!

Шеннон, продолжая подавать отчаянные команды, попыталась оттащить Красавчика от Бича, но не тут-то было.

– Убирайтесь отсюда немедленно! – выкрикнул Бич.

– Но ведь…

Шеннон не удалось закончить фразу.

Мощно тряхнув всем телом, Бич перевернулся, подмял Красавчика под себя и с силой оттолкнул Шеннон.

Плюхнувшись на старый чемодан, набитый книгами, Шеннон отчаянно озиралась вокруг, ища, чем бы утихомирить Красавчика. Но под рукой не было ничего такого, что помогло бы высвободить Бича, прежде чем Красавчик снова вскочит и вонзит ему зубы в горло.

– Нельзя! Красавчик, нельзя!!!

Но это был глас вопиющего в пустыне.

Борясь друг с другом и извиваясь, мужчина и зверь столкнулись с ножками стола, который юзом двинулся к кровати, содрал с нее покрывало и с грохотом врезался во входную дверь.

Теперь Шеннон была видна лишь напряженная спина да задние ноги Красавчика, которыми он молотил по ногам Бича.

– Перестань, Красавчик!

Впрочем, Шеннон понимала, что ее призывы бесполезны. Красавчик не собирался отступать.

Взгляд Шеннон упал на стоявшее на плите ведро с горячей водой. Она потянулась к нему, но, прикоснувшись, поняла, что вода слишком горяча: Бича она ошпарит, а что касается Красавчика, то его наверняка защитит густая шерсть.

Внезапно звуки борьбы затихли. Шеннон посмотрела на борющихся.

Красавчик был сверху. Бич, находящийся под ним, не шевелился.

– О Боже! – в отчаянии закричала Шеннон. – Бич!

Ответа не последовало.

Шеннон бросилась к противоположной стене, оттолкнула оказавшийся у двери стол и сорвала висевший над дверной притолокой дробовик. Слезы текли по ее

Щекам. Она взвела курок и повернулась, чтобы пристрелить пса, который, согласно своему собачьему разумению, столь самоотверженно ее защищал. На самом деле он убивал Бича.

– Уберите этот дурацкий дробовик! – строго сказал Бич. – Я не собираюсь убивать вашего ублюдочного волка! Но я намерен научить его хорошим манерам.

Шеннон была настолько потрясена, услышав голос Бича, что не смогла объяснить, что ее мишенью должен быть Красавчик. Она быстро вытерла рукавом глаза и снова посмотрела на дерущихся, полагая, что слезы не давали ей видеть всей картины.

Однако она увидела то же, что и раньше. Бич неподвижно лежал внизу, а морда Красавчика была прижата к его шее.

И вдруг Шеннон поняла, что зубы пса стиснули не шею, а витки кнута.

Однако облегчение, которое испытала Шеннон, быстро сменилось тревогой. Левая рука Бича находилась в пасти пса вместе с кнутом. На смену тревоге пришел страх, когда она поняла, что другая рука Бича стиснула Красавчику горло.

Бич все сильнее перекрывал Красавчику доступ воздуха, и жизнь постепенно покидала животное.

– Вы убиваете его! – крикнула Шеннон.

– Черта с два! Этот сукин сын все еще брыкается, как норовистый бык!

– Отпустите его! Он уже еле шевелится!

– Ничего ему не сделается.

Возле его рта появилась жесткая глубокая складка. Он продолжал сжимать Красавчику горло.

– Бич!

Бич проигнорировал не только восклицание Шеннон, но и ее попытку оторвать его руку от горла пса. Когда Шекнон встала на ноги и обеими руками схватилась за его большой палец, Бич свирепо сверкнул на нее прищуренными глазами.

– Отойдите отсюда, пока не пострадали, – процедил он сквозь зубы.

Однако Шеннон продолжала тянуть его за руку. Красавчик в последний раз слабо дернул ногами и замер.

Внезапно Бич отпустил горло пса. Красавчик медленно соскользнул с груди Бича на пол и остался неподвижно лежать.

– Вы убили его! – в отчаянии закричала Шеннон. – Черт бы вас побрал, Бич, вы убили его!

– Ничего подобного! – возмущенно проговорил Бич. – Если бы я хотел его убить, я бы сломал ему шею, когда он прыгнул на меня.

Шеннон молча покачала головой. Тихонько плача, она сделала попытку подойти к Красавчику, но путь ей, преградила вытянутая рука Бича.

– Он жив, – раздался его резкий голос. – Взгляните на его бока. Он нормально дышит, после того как я перестал сжимать ему горло.

Шеннон поспешила вытереть рукавом слезы и внимательно посмотрела на Красавчика. Бока его действительно медленно поднимались и опадали, было очевидно, что воздух поступал в легкие.

– Слава Богу! – прошептала она.

Шеннон вновь попыталась сделать шаг вперед – и снова путь ей преградил Бич.

– Отойдите к печке, – приказал он.

– Но я хочу…

– То, чего вы хотите, не имеет сейчас ни малейшего значения, – резко перебил ее Бич. – У вас была возможность держать зверя под контролем, но вы не смогли. Теперь моя очередь.

– Но…

Бич поднял глаза на Шеннон.

– Отойдите, – тихо сказал он.

– Но больше не делайте ему больно, – попросила Шеннон, тем не менее подчиняясь его приказу. Как и голос, взгляд у Бича был спокойный, ясный и холодный, словно стальной нож.

Красавчик заскулил и попытался поднять голову. Бич тотчас же прижал его голову к полу, не давая возможности Красавчику подняться на ноги.

– Спокойно, – негромко сказал он. – Пока ты не встал и не начал снова беситься, посмотри своими волчьими глазами на меня, чтобы ты знал, кто здесь главный волк.

Красавчик снова тихонько заскулил. Он вращал желтыми глазами, пытаясь понять, кто его держит.

Наконец его глаза встретились со взглядом Бича, узнали его, после чего Красавчик отвел взгляд, признавая Бича хозяином.

Пес больше не сделал попытки подняться на ноги.

– Вот так-то, Красавчик, – проговорил Бич, легонько погладив псу голову. – Я знал, что ты умнее, чем кажешься. Просто тебе нужны были доказательства того, кто здесь хозяин положения.

Красавчик заскулил и нерешительно ткнулся мордой Бичу в ладонь.

– Все нормально, мальчик, – пробормотал Бич, поглаживая псу голову. – Отныне мы с тобой поладим, верно?

Длинный шершавый язык лизнул окровавленную руку Бича.

– Ах даже так? – засмеялся Бич. – Ты отличный боец, Красавчик. Теперь тебе надо научиться быть партнером.

Когда пальцы Бича прошлись по всему телу Красавчика, пес напрягся, но не более того. Даже когда Бич потрогал чувствительные подушечки лап, Красавчик не выразил протеста.

Шеннон была потрясена.

– Ладно, Красавчик, – заключил Бич, любовно потрепав псу уши. – Я думаю, ты все понял. Здесь ты будешь получать приказы, а не командовать.

С кошачьей легкостью и грацией, которую трудно ожидать от столь крупного мужчины, Бич поднялся с пола. Сложенный кнут все еще находился в его руке.

– Теперь вставай, мой мальчик, – скомандовал Бич.

Красавчик встал, отряхнулся и выжидательно посмотрел на Бича.

Бич открыл дверь.

– Выходи и поищи что-нибудь себе на завтрак, вместо того чтобы есть меня, – предложил Бич.

Красавчик взглянул на Шеннон и потрусил к выходу. Бич закрыл за ним дверь.

– – Вы выбили из него дух, – хрипло сказала Шеннон.

– Нет, я только…

– Вы такой же, как Калпепперы, – голос ее звучал глухо и отрешенно, а тело сотрясалось от гнева и страха.

– Да совсем я не…

– Вы жестокий и безжалостный! Вы заставляете более слабых лизать вам ноги!

Бич сделал шаг к Шеннон, затем еще один. Взгляд его серых глаз был холоден и суров. Левая рука его была в крови.

Вид у него был весьма грозным.

Сердце учащенно колотилось в груди Шеннон, но она не отступила. Она просто не могла – она боялась, что ноги не удержат ее.

– Красавчик – испорченный, дикий ублюдок, который весит больше, чем многие мужчины, – негромко, чеканя слова, проговорил Бич. – В нем больше волчьего, и он признает только силу. Я победил его тем же оружием – силой. И теперь он примет меня.

Шеннон дерзко подняла подбородок, но у нее хватило ума промолчать. Бич был прав, и оба это понимали. Просто ей не нравилась прямота, с которой все было сказано.

– Что касается второй части вашей тирады… Когда вы отдадитесь мне – а вы непременно отдадитесь – это произойдет не потому, что я вас принудил. Если бы я хотел лишь этого, я бы убил Красавчика сразу же, как только вошел в хижину. А после этого я бросил бы вас на пол и изнасиловал…

Из горла Шеннон вырвался звук, похожий на тихий стон, когда до нее дошла справедливость слов Бича. Она в глубине души всегда полагала, что лишь присутствие Красавчика удерживает Бича от подобных действий.

Шеннон вдруг поняла, насколько плохо она оценивала ситуацию. Бич оказался не просто сильным, но и умным и проворным. Можно даже сказать, он был невероятно сильным.

– Но это совсем не то, чего я хочу от вас, – убийственно холодным тоном закончил Бич.

– А ч-ч-ч… – Голос Шеннон дрогнул.

Она облизала пересохшие губы, сделала глубокий вдох и предприняла новую попытку.

– А ч-чего вы хотите от меня?

Поначалу Шеннон не думала, что Бич ответит. Он сделал еще один шаг к ней и оказался настолько близко, что, когда она делала вдох, ее груди касались Бича.

Медленно, как бы давая Шеннон шанс ускользнуть, Бич поднял руки к ее лицу.

Она не пошевелилась. Она лишь наблюдала за ним взглядом, в котором сквозили настороженность и вызов.

Кнут, который Бич все еще держал в руке, коснулся ее щеки столь легко, что это походило скорее на дуновение воздуха, чем на прикосновение. Гибкие кожаные

Витки дотронулись до ее бровей, прямой линии носа, высоких скул.

Меньше всего Шеннон ожидала этого от Бича. Прикосновения были такими нежными, что она едва ощущала их. Они как бы говорили Шеннон о самообладании и выдержке Бича.

Они одновременно дразнили и успокаивали ее.

Шеннон закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на неуловимых, мерцающих ощущениях, возникших в ее теле. Она сделала вдох и уловила исходящий от Бича запах дыма и хвои. И еще бередящий душу запах крови.

– Бич! – прошептала она дрожащими губами.

Хрустнуло запястье, и кожаные кольца кнута исчезли. Глухой стук говорил о том, что кнут опустился на пол.

Бич взял из ее рук дробовик и точными, легкими движениями вернул курок в нормальное положение. Когда он вешал дробовик над дверью, Шеннон заметила, что в крови были обе его руки!

Повернувшись к ней, Бич сказал:

– Все в порядке, сладкая девочка. Ружье тебе не потребуется, я тебя не обижу. Я бы ответил на твой вопрос, но у меня нет слов, чтобы объяснить это…

Мозолистые пальцы легко пробежали по волосам Шеннон. Густые, цвета красного дерева ресницы задрожали, чуть дернулись кончики напряженных губ, отчаянно забилась жилка на шее Шеннон.

– Ты действительно боишься меня? – хриплым шепотом спросил Бич.

Шеннон покачала головой:

– Н-нет.

– А следовало бы.

– Почему?

– Я хочу того, что с первого раза увидел в твоей походке, – просто ответил он.

– Я н-не понимаю.

– Я и сам не понимаю. Я никогда не хотел женщину так, как хочу тебя – сразу, безоглядно, по праву или нет. Это желание грызет меня все дни и все ночи. Боже мой! Эти ночи – сущий ад!

Шеннон попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

Пальцы Бича касались ее рта, и эти прикосновения были ласковыми, как поцелуй. Ее покорность распаляла его. Он услышал из ее уст свое имя, которое она не произнесла, а выдохнула.

– У тебя поступь феи, – хрипло сказал Бич, на клонясь к ее лицу. – Поцелуй меня, Шеннон. Я хочу узнать, твой рот – он так же возбуждает, как и твоя походка?

Шеннон тихонько ахнула от удивления, когда Бич куснул ее губы и дотронулся языком до уголков рта. Она затрепетала, почувствовала легкое головокружение, у нее перехватило дыхание. Ее руки легли на плечи Бича, и она словно окунулась в какой-то особый, нереальный мир.

– Бич, – прошептала она.

– Ты умница! – Его слова еле слышно прозвучали у самого ее рта. – Открой свои теплые губы чуть пошире. Я хочу попробовать тебя на вкус…

– На вкус?

– Да. Прямо сейчас.

Язык Бича скользнул в рот Шеннон, лаская и волнуя ее, вызывая в ней трепетную дрожь. В свою очередь, волна пробежала по телу Бича.

Шеннон с любопытством посмотрела ему в лицо. Глаза его были закрыты. Пораненные, кровоточащие руки осторожно касались ее лица, словно оно было таким же уязвимым, как крылья бабочки. Несмотря на желание, державшее в напряжении каждую мышцу его тела, прикосновения губ Бича были деликатными и нежными.

Ладони Шеннон ощущали стальные мышцы рук Бича. Они были напряжены, дыхание его было неровным. Он мог бы взять от нее то, чего хотел, даже с меньшими усилиями, чем те, которые понадобились ему для усмирения Красавчика. Шеннон понимала это.

Это было ясно и Бичу.

Тем не менее он ничего от нее не требовал. Он просто просил ее, уговаривая, умолял без слов позволить его языку погрузиться в глубину ее рта.

Шеннон вздохнула – и позволила. Его язык проник в глубину, предлагая ее языку встретиться с ним. Ласка была дразнящей, неотразимой – и одновременно теплой и деликатной.

Из груди Шеннон вырвался еле слышный стон, когда она поняла смысл этой ласки. Бич говорил ей без слов, как страстно он ее желает и как нежен он будет, если она отдастся.

При этой мысли ноги у Шеннон подкосились, и она вцепилась руками в плечи Бича.

– Бич?..

Приглушенный шепот Шеннон можно было даже не расслышать. У Бича был соблазн проигнорировать вопрос, за которым могли скрываться нерешительность и сомнения. Несмотря на то, что Шеннон до этого пошла навстречу его просьбе, он боялся, что сейчас страх взял верх над ее страстью, поэтому-то она и вцепилась так сильно ему в руки.

Бич заставил себя поднять голову и заглянул в чуть подернутые дымкой голубые глаза. Затем коснулся усами уголка ее рта.

Шеннон едва заметно улыбнулась и поцеловала шелковистый ласкающий ус. Бич дотронулся кончиком языка до уголка ее улыбающегося рта. Затем несколько раз ткнулся им между губ, нежно и легко дразня ее и пробуя на вкус.

Из груди Шеннон снова вырвался тихий невнятный звук.

– Что это? – полушепотом спросил Бич. – Ты

Все-таки боишься меня?

Она покачала головой, не спуская глаз с его рта и не переставая удивляться, как этот суровый на вид рот может быть таким нежным.

– Я… – Шеннон замолчала, дотронулась кончиком языка уголка собственного рта и закончила шепотом:

– У меня кружится голова.

На лице Бича мелькнула улыбка – притягательная, влекущая. Эти сапфировые глаза манили, бередили душу, рождали в нем новые и новые волны желания.

– Кружится голова? – хрипло повторил Бич.

Она кивнула и неуверенно коснулась кончиком

Языка его губ.

– Обними меня за шею покрепче, – посоветовал Бич. – Я постараюсь не дать тебе упасть.

Говоря это, он помог Шеннон обвить его шею, для чего она вынуждена была стать на цыпочки, и притянул ее к себе. Он ощутил ее дыхание, услышал легкий стон, и это подействовало на него сильнее, чем порция виски.

– Теперь мы можем делать это как положено, – сказал Бич.

– Что делать?

– Оближи свои губы, сладкая девочка, и я покажу тебе.

Поколебавшись, Шеннон выполнила просьбу Бича.

Но едва лишь язык Шеннон коснулся ее губ, как Бич наклонился и поймал ее рот своим. Язык его погрузился во влажную глубину. Бич на мгновение почувствовал напряженность в ее теле, прерывистый вздох и наконец ответную ласку ее языка.

Бич издал тихий стон и еще плотнее прижал к себе девичье тело. Его язык ритмично двигался во рту Шеннон, чередуя наступление с отступлением. Внезапно руки ее крепко обвились вокруг шеи Бича. Сама того не сознавая, она приоткрыла губы. Ей хотелось как можно полнее узнать рот Бича, атласную поверхность его губ и бархат его языка.

Мир закружился вокруг Бича, когда Шеннон ответила на его глубокий, продолжительный поцелуй. Его руки гладили плечи и спину Шеннон, медленно скользили вниз. Широко разведя пальцы, Бич словно измерял изящную тонкость ее талии и крутой овал женственных бедер, чувствуя при этом, как к нему прижимается, бросая в жар, упругое девичье тело.

Когда Бич больше не мог себя сдерживать, он скользнул руками к девичьим грудям и накрыл их ладонями.

Бич протяжно застонал, обнаружив, что Шеннон была гораздо более женственной, чем можно было предположить, глядя на ее мешковатую мужскую одежду. Бич ощущал, как трепетали и пружинили под его ладонями нежные, упругие и подвижные округлости. Он трогал пальцами чувствительные соски. Они мгновенно напряглись и стали твердыми. Бич легонько сжал плотные горошины.

Шеннон удивленно ахнула. Пламя желания сжигало ее тело, которое выгибалось и жаждало новых, еще более безжалостных ласк. Прикосновения Бича превратили ее соски в твердые пирамидки, которые дерзко упирались в старую фланелевую рубашку и молили Бича о новых прикосновениях и поцелуях.

– Сладкая девочка, – простонал Бич. – Ты можешь зажечь даже камень, а ведь я не камень.

Шеннон не успела ответить. Бич снова прижался губами к ее губам. Его язык скользнул между зубами, а руки переместились к бедрам, приподняли Шеннон, прижали нежную женскую плоть к твердой мужской плоти. Их соприкасающиеся тела ритмично раскачивались, и в такт их движениям язык Бича двигался во рту Шеннон.

Несказанная сладость пронизала тело Шеннон. Ей не хватало воздуха, потому что она слишком крепко прижалась к Бичу. Впрочем, и он сжимал ее не менее крепко. Однако ей этого казалось мало. У нее кружилась голова и перехватывало дыхание, но в то же время она жаждала какого-то еще более горячего и страстного поцелуя, сама не понимая, какого именно.

И тогда напрягшаяся плоть Бича вторглась между девичьих бедер.

Из горла Шеннон вырвался долгий стон. Был ли это стон ужаса или страсти, или же в нем отразилось все вместе?

Внезапно Бич понял, что он слишком безжалостно терзает рот и округлые ягодицы Шеннон, словно собирается взять ее немедленно, стоя, как какую-нибудь случайную шлюху.

Содрогнувшись от этой мысли, он резко отнял рот от губ Шеннон и ослабил объятия.

Шеннон недоуменно взглянула на него и прижала к губам слегка дрожавшие пальцы. Лицо ее казалось бледным, на нем выделялись пятна крови, которые оставили руки Бича. Глаза были широко раскрыты, алые губы слегка дрожали. Она покачнулась и прислонилась к стене.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бич.

Он хотел произнести эту фразу негромко, но вопрос прозвучал хрипло и резко. Слишком велико было напряжение; кровь в его жилах пульсировала с такой силой, словно ее качал мощный насос.

– Я чувствую… – Голос ее прервался. – Я как будто пьяная… Или сумасшедшая… Я задыхаюсь и дрожу как от холода… хотя у меня все горит… да, горит… И я хочу… Господи! Я не знаю, чего я хочу!.. Что ты сделал со мной, Бич?

Бич долго смотрел на Шеннон, отказываясь верить собственным ушам.

– Сколько времени ты замужем? – спросил он

Наконец.

– Какое это… имеет отношение… к тому, что я чувствую?

Затрудненная, прерывистая речь Шеннон подействовала на Бича столь возбуждающе, что он вынужден был сжать зубы, чтобы не застонать.

– Это имеет прямое отношение, – низким голосом проговорил он. – То, что ты испытываешь, – это страсть, сладкая девочка… Необузданная и горячая страсть…