Звездный разведчик

— Я хочу, чтобы вы позаботились о моем сыне.

— У тебя есть сын? Что ж ты молчал об этом? Парень давно бы ходил в хорошую школу и узнавал мир...

— Как бы я вам сообщил, если почти тринадцать лет сижу здесь? Мальчику двенадцать, он меня ни разу не видел, как и я его. Так получилось...

— Да уж, тебе не позавидуешь.

— Пирс, на твоей планете я спрятал шлюпку, а у соседней планеты звездолет. Пусть все получит он...

— Координаты скажешь?

— Снежные волки знают, где находится челнок, без них все равно не найти, это они показали мне пещеру в горах...

— Волки, это те звери, с которыми тебя арестовали?

— Они. Их держат где-то на Земле, возможно в каком-нибудь зоопарке, переправьте их на планету...

Пирс скинул с плеч рюкзак, он повис в воздухе, потом раскрылся в огромное зеркальное полотно, челнок десантников влетел в него и, резко спикировав вниз, зарылся в песок.

— Два ноль. Мои запасы кончились, дальше работай ты, Траст. Продолжай, Зигин.

— Я хочу, чтобы вы сделали из мальчишки настоящего воина и разведчика...

— Сам его воспитаешь, когда вытащим тебя из этой крысиной норы.

— Нет, Пирс, больше не пытайтесь, в этом нет никакого смысла. Я проживу максимум еще пару месяцев. Мы с Кристи заработали звездную болезнь, когда отрывались от десантников. Нам пришлось войти в пространственный туннель. Кристина — умница, на кротовые норы у нее чутье, но эта вывела нас прямо к нейтронной звезде, а защита не справилась.

— Где сейчас Кристи?

— Жила на Земле, пыталась мне помочь. Думаю, что и у нее дела плохи, возможно, уже умерла. Нашего сына зовут Даниил, теперь он сирота или скоро станет таковым. Помогите, дайте ему шанс...

— Об этом не беспокойся, обещаю, что позабочусь о парне так же, как если бы это был мой сын...

— Ему трудно придется, за ним будут гоняться по всей Вселенной...

— А в чем причина такого необычайного интереса? — спросил Траст. — Во что ты влип на этот раз?

— Узнал то, что может изменить жизнь всей Вселенной. Но, к сожалению, вынужден был обратиться за помощью к одному очень влиятельному человеку, и тогда начались все мои неприятности. То, что я в тюрьме, его заслуга. Раз в неделю допросы, и каждый раз используют самые последние достижения науки. Узнали уже все, что хотели, но им и это кажется недостаточным. Уверены в том, что я успел передать какие-то секреты Даниилу.

— А ты передал?

— Каким образом, если я его даже не видел? Но от этого ему лучше не станет, засунут его в камеру и начнут обрабатывать по полной программе. Не посмотрят, что ребенок.

— Что мы должны сделать?

— Переправьте мальчика на планету Пирса вместе с волками и научите выживать, это самое главное, дальше я надеюсь, он сам сообразит, что делать. Звери ему помогут....

— Планету Пирса объявили планетой-тюрьмой, — вмешался в разговор Траст, не сводя глаз с экрана. — Не очень хорошее место ты приготовил для своего сына...

— Все началось на этой планете, пусть там и закончится. Сделайте из него настоящего звездного разведчика, чтобы мог справляться с любыми трудностями. Ему придется продолжить то, что я начал, а это будет тяжелым испытанием...

— Хорошо. Если у тебя все, то сейчас начну ставить помехи. Они нас вот-вот догонят, а Пирс выдохся...

— Постарайтесь не попасться, не хотелось бы перестукиваться с вами, как с соседями по камере. Удачи, друзья!

— Мы вернемся. — Разведчик мрачно фыркнул и бросил на землю небольшой предмет. — Пирс, переключайся на защищенный канал, сейчас начнется ад.

В наушниках раздался громкий треск. Еще один десантный челнок, потеряв управление, грохнулся на землю.

Скафандры, подчиняясь заложенной программе, резко спланировали вниз между двумя высокими песчаными холмами и приземлились. Пирс вытащил из песка металлическую раму с закрепленными на ней ракетными двигателями.

— Это еще что такое? — Траст недоверчиво рассматривал странную конструкцию. — Ты уверен, что это летает?

— Выглядит неказисто, зато носится так, что ни один челнок за нами не угонится. Да и радары не опознают. Пристегивайся, обещаю много острых впечатлений. Впрочем, если не доверяешь мне, можешь остаться, я вижу, что приближаются еще три шлюпки.

— Рискну, — Траст пристегнул себя ремнями к небольшой площадке. — Но хотелось бы еще немного пожить...

— Это уж как повезет!

Рама резко взмыла вверх. Для неповоротливых десантных челноков повторять пируэты, которые выделывала в воздухе конструкция, было слишком опасно, поэтому они отвернули в сторону.

Летательный аппарат выскочил по замысловатой траектории в космос и прицепился к огромному спутнику.

Десантный крейсер, подойдя к предполагаемой точке выхода странного объекта в космос, ничего не обнаружил. Он выпустил из своего чрева пять челноков, которые стали планомерно обследовать орбиту.

Из шахты вытаскивали еще не полностью пришедших в себя десантников, один из них трогал окровавленный рот, бормоча:

— Кто же это меня так? Если бы не тюрьма, решил бы, что кто-то из моих старых товарищей по академии вздумал поразвлечься. Узнаю кто, найду и убью!

* * *

Когда он очнулся, тело снова стало легким — Данька словно катился вниз с огромной высоты и никак не мог упасть.

Его вытошнило, потом еще несколько раз. Желто-зеленую пахнущую желчью слизь тут же всосало через отверстия вентиляционной системы. Мальчик угрюмо проводил ее взглядом, ему все еще было очень плохо.

— Боль и беду нужно просто перетерпеть, — повторил он слова мамы. — Все пройдет, нужно только подождать.

От звука собственного голоса ему на какое-то время стало легче. Но потом шлюпка снова рванулась вперед, и Данька опять потерял сознание.

Он очнулся, услышав голос человека со шрамом:

— Ты жив, парнишка?

Мальчуган с трудом открыл глаза. Все тело болело так, словно его только что жестоко избили. У него один раз случалось такое, когда ему пришлось драться с соседскими подростками, после этого Данька несколько дней харкал кровью.

Дверь пенала была открыта, а надзиратель пристально и неодобрительно смотрел на мальчика.

— Вижу, что живой, хоть и выглядишь неважно. Никогда не бывал до этого в космосе? Можешь не отвечать. Знаю, что таких малолеток даже на пассажирские корабли не берут. Но хорошо, что выжил. Мы прибыли на звездолет, нужно освобождать шлюпку.

Человек со шрамом отстегнул ремни и одним движением выбросил Даньку из его клетки. Мальчуган и понять ничего не успел, как полетел вперед головой по коридору. Это было страшно, особенно тогда, когда он влетел в открытый люк, ожидая каждое мгновение, что врежется в стену. Но в последний момент его успел поймать другой надзиратель, развернул и толкнул дальше по длинному коридору.

Так Даньку перебрасывали от одного надзирателя к другому. Последняя остановка оказалась в лифте, высокий мужчина с хмурым лицом прислонил его к стене, нажал кнопку, и мальчик тут же упал на пружинящий пол.

На верхних этажах звездолета работала система искусственной гравитации, и Даньке стало легче. Желудок вернулся на место, желчь перестала подступать к горлу, да и сердце немного успокоилось. Надзиратель выбросил его из кабинки, а сам снова отправился вниз.

Мальчик оперся о пластиковый пол дрожащими руками и попробовал встать. После нескольких неудачных попыток ему это удалось. Руки подламывались, хоть вес тела был небольшим, искусственная гравитация на транспортных кораблях равнялась половине G, это Данька знал из телевизионных сериалов.

Он увидел, что находится в широком пустом коридоре. Незнакомый ему надзиратель, выйдя из-за поворота, больно взял за руку и подтолкнул вперед.

— Не задерживаться, глаза не поднимать, смотреть под ноги! — проревел он. — Любое нарушение сурово карается.

— Как карается? — спросил Данька. И тут же получил жестокий удар шоковой дубинкой в спину, от которого пролетел вперед на несколько метров и больно ударился в стену.

— Это просто дружеское предупреждение, — ухмыльнулся надзиратель. — Наказание будет гораздо серьезнее.

Мальчик упал на пол и едва смог встать, его шатнуло в сторону, слезы побежали из глаз.

— Кэмп, — послышался сзади голос человека со шрамом. — Этот заключенный не до конца наш, поэтому должен долететь до планеты живым или почти живым, так что не перестарайся.

— Понял, шеф, — засмеялся надзиратель. — Я его и не трогал, так, погладил, чтобы знал, куда попал.

— Не перестарайся, ты же видишь, что перед тобой мальчишка. Он и ходить-то едва может после перелета. Перегрузка была небольшой, но ему и этого хватило.

— Заключенный должен знать наши порядки...

— Паренек и без тебя может умереть, а уж с твоей помощью шансов у него точно никаких. Поэтому предупреждаю: за мальчишку ответишь головой. Мне не хочется давать показания в трибунале по поводу излишней жестокости моего персонала.

— Учту, шеф. — Надзиратель схватил Даньку за плечо. — Идти сможешь, паренек, или тебе помочь вот этим? — Он уткнул в ребра шоковую дубинку.

— Я смогу, — прошептал мальчик сквозь слезы и побрел по коридору. — Не надо мне помогать...

К счастью, идти пришлось недалеко, через десяток метров надзиратель открыл дверь и втолкнул Даньку внутрь небольшого помещения. Каюта была крохотной, полтора метра в ширину и чуть больше двух в длину, в ней едва вместилась кровать и душевая кабинка с туалетом за прозрачной дверкой.

Все было покрыто упругим пластиком, видимо, чтобы во время полета заключенные не насажали себе шишек и синяков. Чем-то это все походило на палату для буйных душевнобольных. Данька видел фильм о сумасшедшем доме, там комнаты выглядели именно так.

Он лег на кровать и закрыл глаза. Очень болела спина после удара дубинкой, и все еще продолжало мутить.

Скоро ему стало холодно. В каюте было тепло, но мальчик замерзал. Его руки и ноги окоченели. Губы посинели, зубы застучали друг об друга. Прошло немного времени, и дрожь перешла на все тело.

Данька боролся с этим как мог, пробовал двигать ногами и руками, но потом сдался. Он просто лежал и мерз.

Время для него остановилось, мальчик то засыпал, и тогда ему снились ужасные сны, в которых его пытались съесть какие-то страшные звери, то просыпался, глядя на бледный свет потолочных панелей.

И он не знал, что хуже — спать и видеть кошмары или наяву ощущать жуткий холод, от которого дрожали руки и ноги, а внутренности смерзались в единый комок.

В какой-то момент, когда его уже много раз съели звери, а тело полностью превратилось в кусок льда, он почувствовал тепло чьей-то руки на щеке. Незнакомый голос произнес:

— Заключенный совсем плох...

— Сейчас же вызовите врача! — приказал другой голос— У нас и без него достаточно трупов.

Данька не мог открыть глаза, веки стали настолько тяжелыми, что не хватало силы их даже приподнять.

— Медик приходил час назад, осмотрел парня и сказал, что ничего сделать нельзя. В его файлах записано, что подобным заболеванием страдала его мать, вероятно, это наследственное...

«Мама, — подумал Данька. — Ей было так же холодно и больно, а я не знал...»

— Что будем делать? Он ничего не ест, паек за три дня остался нетронутым. А впереди еще месяц полета. Парнишка умрет. Врач сказал, что уже завтра...

— Бросьте его к волкам. Скажем, что это был несчастный случай.

— Хорошая мысль, эти сожрут все, даже костей не останется, но старший предупредил, что за пацана спрос особый. Он проходит по какому-то отдельному списку, вроде звездолетчики его опекают.

«К волкам? — подумал Данька. — Они все-таки хотят, чтобы меня съели звери. Ну и пусть, все равно умирать, зато потом станет легче и я увижу маму...»

Голос стал далеким, мальчик уже не мог ничего разобрать, его раскачивало на гигантских качелях, бросая то вверх к далеким звездам, то вниз в гулкую пустоту, а холодный пронзительный ветер выдувал остатки тепла.

Потом прозвучал знакомый голос человека со шрамом:

— Меня не волнует, что сказал эскулап. Мальчишка должен выжить, иначе это будет ваш последний рейс. В его файлах имеется предупреждение, что если он умрет в полете, то виновные будут сурово наказаны. Вас предупреждали, что за ним нужно следить особенно тщательно...

— Но мы-то что могли сделать? Я, как только заметил, что парнишка заболел, сразу привел медика, а он сказал, что лечить его бесполезно...

— Найдите другого врача среди заключенных, я видел в списках по крайней мере троих, имеющих квалификацию гораздо выше нашего лекаря.

— Но вы же знаете, что это запрещено, это не доктора, а преступники...

— Выполнять немедленно! — Голос надзирателя стал суровым. — А с заключенным-врачом я сам предварительно переговорю.

Качели сорвались вниз, и голос человека со шрамом потерялся в темной страшной глубине.

«Я умираю, — подумал Данька. — Уже совсем скоро увижу маму. Как хорошо, только больно и холодно...»

Он вновь поднялся к яркому свету и услышал чей-то низкий хриплый голос:

— Ваш врач дилетант, у мальчика нет звездной болезни, а просто тяжелая форма нервной лихорадки, так это называлось в прошлые века. Он плохо ел, возможно, еще до полета пережил какую-то тяжелую моральную травму, да и направление на планету-тюрьму вряд ли добавило ему положительных эмоций. Кроме того, не похоже, что до этого мальчуган испытывал невесомость и перегрузки... В первый раз встречаю подобный случай, вы нарушили конвенцию. Никому не разрешено направлять детей в космос без разрешения родителей, тут даже взрослые не все выживают...

— Не тебе говорить об этом. Сам-то скольких отправил на тот свет? В твоем деле записано, что ты убил больше сотни...

— За то, что сделал, отвечу перед Богом, и не вам меня судить. А наказание мне уже назначено, с планеты-тюрьмы еще никто не возвращался...

— Ладно, не будем спорить, — вздохнул человек со шрамом. — Лучше скажи, что нужно сделать, чтобы мальчишка не умер?

— Подкормить, поставить капельницу с раствором питательных веществ и витаминов, кроме того, ввести снотворное, чтобы он мог спать. Во сне тело само себя будет лечить. И надо его согреть, укройте хотя бы одеялом, вы разве не видите, как он дрожит...

— И это все?

— Вполне достаточно, чтобы мальчик выжил. Если сделаете так, как я сказал, то уже через три дня он сможет вставать, а через неделю будет совершенно здоров.

— Ты ответишь мне за этот диагноз головой. — В голосе человека со шрамом прозвучала угроза. — Не дай бог тебе ошибиться...

— Конечно отвечу. А что я, по-вашему, здесь делаю? Не знаете? Так вот, как раз отвечаю головой за свое прежнее лечение. Не беспокойтесь, старший надзиратель, дети для меня святое. А если придумаете наказание страшнее, чем планета-тюрьма, вы знаете, в какой камере меня найти...

Данька почувствовал тепло, его укрыли одеялом, а потом сердце начало согреваться, оттого что кровь стала горячей. Кусок льда внутри стал таять, и впервые за последние дни мальчик спокойно заснул и его не мучили кошмары.

Через три дня он действительно встал и даже умылся. Слабость еще чувствовалась во всем теле, двигаться совершенно не хотелось, но и терпеть мучительную боль в переполненном мочевом пузыре мальчуган уже не мог.

Маленький поход до туалета доставил какую-то странную, почти животную радость, ему захотелось кушать, и, может быть впервые за последние дни, жить...

Данька снова лег на кровать, но одеяло отложил в сторону, ему и без него было жарко.

Через пару часов, когда мальчик немного поспал, ему принесли еду. Пища была не очень доброкачественной. Продуктовые пакеты, которыми кормили заключенных, использовались для пассажиров обычных звездолетов, а сюда они попали только потому, что у них истек срок годности.

Но еда на вкус была совсем неплохой, и мальчик поел с большим удовольствием.

А еще через час к нему заглянул надзиратель со шрамом.

— Как ты себя чувствуешь, заключенный?

— Спасибо, мне гораздо лучше, — вежливо ответил Данька. — Наверно, уже не умру.

— Это хорошо. Скажи, как ты думаешь, что случится с тобой, когда мы высадим тебя на планету?

— Я погибну. Меня, наверно, съедят хищные звери, они мне теперь часто снятся.

— Думаю, что так и будет, — хмуро усмехнулся человек со шрамом. — Если тебя не съедят, то умрешь от воспаления легких или какой-нибудь жуткой болезни. Там много всего припасено, на этой планете не выдерживают самые крепкие мужчины. Интересно, кто решил, что именно там подходящее место для тебя?

— Я не боюсь смерти, надеюсь, что после того, как умру, встречусь со своей мамой.

— Может, и встретишься, и даже раньше, чем предполагаешь. Мы получили по дальней связи новое указание. Кому-то очень не терпится отправить тебя на тот свет...

— Что за указание? — вежливо поинтересовался мальчик.

— Предписано, чтобы во время полета ты ухаживал за снежными волками. В сообщении говорится, что у тебя природный дар общения с животными. Это на самом деле так?

— У нас дома никогда не было животных...

— Так я и подумал, что кому-то хочется тебя отправить к твоей матери. — Надзиратель захлопнул дверь. — Звери убили уже троих, ты будешь четвертым...

Мальчик услышал металлический скрежет закрываемого замка и последние слова человека со шрамом:

— Даю тебе еще пару дней на выздоровление, а потом отправишься к снежным волкам. Если честно, то предписание пришло в самый подходящий момент. Волки съели еще одного заключенного, которого я поставил присматривать за ними. Съедят и тебя, но в этом случае нашей вины в твоей смерти не будет. Готовься, ешь больше, этим зверям нравятся упитанные...

Надзиратель ушел, а Данька задумался над тем, как выглядят снежные волки.

Он ничего не знал о них. Возможно, это действительно жуткие звери, если уже съели трех людей, но все равно будет интересно их увидеть. Все его знания были из телевизионных передач, ему нравилось, когда рассказывали о животных, живущих на других планетах...

Через два дня, когда мальчик уже неплохо себя чувствовал, за ним пришел надзиратель с шоковой дубинкой и повел по длинным пустым коридорам звездолета.

На этот раз он его не бил, видимо опасаясь того, что Данька снова заболеет. Но в спину толкал и довольно болезненно, как будто злился за то, что тот идет слишком медленно. Но быстрее мальчик просто не мог, ноги едва двигались, словно за время болезни разучились ходить.

В конце коридора надзиратель втолкнул его в лифт и пристегнул пластиковыми ремнями к стене, как будто боялся, что он сбежит, и только после этого нажал самую нижнюю кнопку.

Лифт спускался довольно долго, и Данька начал лучше представлять себе масштабы звездолета. Он решил, что корабль похож на величественные небоскребы в городе, верхние этажи которых трудно было увидеть даже в ясные солнечные дни.

При всем том корабль показался ему пустым. Мальчик видел в пластиковое окошко лифта, как по коридорам ходят надзиратели, но не заметил ни одного звездолетчика, а уж они-то точно должны были здесь быть, чтобы обслуживать такую громадину. Всего Данька насчитал десятка три этажей, прежде чем лифт остановился.

Надсмотрщик расстегнул ремни, вытолкнул из кабинки и тут же нажал кнопку подъема. Мальчик даже не успел узнать, куда идти, как спрашивать стало уже некого.

Он испуганно огляделся по сторонам, потому что решил, будто волки бродят здесь одни по пустым коридорам и сразу набросятся на него, как только увидят или унюхают, но никого не было в пустом и узком коридоре. Данька прошел по нему и оказался в круглой комнате, покрытой зеленым пластиком.

Сюда выходила всего одна дверь. Как только мальчик потянул за ручку, она распахнулась, и в комнату вышел огромный человек в желтом комбинезоне надзирателя. Он был настоящим гигантом, Данька доставал ему едва до пояса, хоть и считал себя довольно рослым подростком.

На поясе у надзирателя висел пистолет в большой кобуре, это было первое настоящее оружие, которое мальчик увидел на корабле.

— Это тебя прислали, чтобы ты ухаживал за волками? — спросил надзиратель. Голос у него был громовым и хриплым.

— Да, меня. — Данька завороженно смотрел на его кулаки, они были больше его головы. Пожалуй, если надзиратель его ударит, мальчику не выжить. — А что я должен делать?

— Пойдем, покажу. — Великан втолкнул его в огромное помещение, перегороженное на две неравные части металлическими прутьями.

— Вот твои питомцы, — показал гигант в сторону большего перегороженного участка, там виднелись какие-то блеклые фигуры, расплывающиеся в полумраке. — Хотя слово «питомец» больше подходит для тебя, потому что это они будут тобой питаться, — хохотнул надзиратель. Его голос был настолько громким, что Данька прикрыл уши, чтобы не оглохнуть.

— Но я никого не вижу. — Мальчик вгляделся в глубину перегороженного прутьями помещения. — Там никого нет, только у стены бродят какие-то призраки.

— Тебе и не надо их видеть, достаточно того, что они видят тебя. А когда им захочется тебя съесть, обещаю, ты с ними познакомишься. Призраки — это хорошее слово, правильное. Снежные волки действительно на них похожи, их шерсть меняет цвет, причем так, что этих тварей не увидишь, пока они сами этого не захотят.

— Понятно, — пробормотал Данька, хоть ничего и не понял.

— Жить теперь будешь здесь, — показал надзиратель на небольшую каморку из синего пластика у стены. — Еду для зверей и для себя будешь получать вон в том лифте.

Великан подтолкнул его к стене и, открыв дверцу, показал на большой металлический ящик, от которого вверх уходили толстые пластиковые тросы.

— Твоя задача вытащить мясо из этой коробки и отнести вон в ту кормушку. — Гигант подвел мальчика к небольшому ящику, выступающему за пределы прутьев. — Бросаешь сюда мясо и задвигаешь в клетку. Не думаю, что у тебя хватит сил таскать на себе туши. Возможно, тебе потребуется тележка, хоть я лично ею не пользуюсь. — Гигант показал на небольшую тачку, стоящую в углу. — Когда опорожнишь коробку в лифте, нажмешь вот эту кнопку, это будет знак для меня, что с тобой все в порядке.

— Я должен кормить эти привидения?

— Если бы только это, тебя бы сюда не прислали, — ухмыльнулся надзиратель. — Все хорошо, пока между тобой и зверями прутья клетки, но вот беда, раз в неделю ты должен входить внутрь, чтобы почистить клетку, тогда обычно все и происходит.

Гигант показал куда-то в глубь клетки, но мальчик опять ничего не увидел. — Для этого здесь имеется брандспойт, ты поливаешь их водой, и звери уходят в свое логово. Правда, очень просто?

— Да, — кивнул Данька, разглядывая длинный шланг. — Это я смогу.

— Так думают все заключенные до тех пор, пока не приходится это делать, — усмехнулся надзиратель. — А вот потом у них появляется другое мнение, только высказать они его никому не успевают.

— Почему?

— Потому что их съедают, — хохотнул верзила. — Тебя тоже сожрут, парень, рано или поздно. Думаю, что через неделю попрошу следующего заключенного для ухода за животными, больно ты какой-то маленький, даже убежать не успеешь.

Великан пошел к выходу.

— Подождите, — крикнул ему вслед Данька. — А что едят снежные волки?

— У нас десять тонн свежезамороженного мяса, правда, пока оно нам не потребовалось. Заключенных умирает достаточно, чтобы волки не голодали. Так что кормить ты их будешь своими коллегами.

— У меня еще есть один вопрос. Можно?

— Спрашивай, малыш. У того, кто приговорен к смерти через съедение, свои права. — Гигант довольно расхохотался. — Задавай свои вопросы, у меня есть немного времени, чтобы на них ответить.

— А снежные волки, они тоже на планету-тюрьму летят? — спросил со вздохом Данька. Юмор надзирателя ему не нравился, и без его разъяснений было страшно. — Они кого-то убили?

— Эти звери убили достаточно людей, чтобы отправиться на планету-тюрьму. Но судов пока таких не существует, чтобы приговаривать животных за убийство. Если честно, паренек, то я и сам не знаю, почему они летят с нами... Мы впервые везем таких пассажиров. Снежные волки сильны и быстры, но справиться с хищниками, которые водятся на той планете, они вряд ли смогут. Ну, удачи тебе, парень. Ты мне понравился, жаль будет расставаться...

— Вы разве не останетесь? Я буду здесь совсем один?

— Не один, а с волками, — поправил его надзиратель. — Там, наверху, видеокамеры, помещение просматривается, но у меня хватает своих дел, так что могу и не увидеть, как тебя съедят.

— Но я думал, вы покажете, как нужно работать, — пробормотал мальчик. — А вдруг что-то сделаю не так?..

— Научишься сам, занятие простое. — Верзила открыл дверь. — Лично я не собираюсь тебе ничего показывать, еще стану обедом снежного волка, а для этого есть заключенные, такие, как ты.

— Но если мне что-то будет непонятно, у кого можно спросить?

— Спросишь у волков, они тебе все расскажут, — рассмеялся гигант, похоже, что ему очень нравились собственные шутки. — А ты должен знать только одно: отсюда не выйдешь до тех пор, пока мы не прилетим на место или... пока тебя не съедят. Все, мне пора.

Надзиратель захлопнул дверь, и Данька услышал скрежет закрываемого замка. Мальчик подошел к прутьям клетки.

— Эй, волки! Покажитесь. Я буду за вами ухаживать. Мне нужно знать, какие вы.

Но тени даже не двинулись с места.

— Как хотите, познакомимся потом, когда у вас будет хорошее настроение.

Данька зашел в каморку, в ней все было устроено так же, как в камере наверху: небольшая кровать, покрытая прорезиненным пластиком, и душевая кабинка.

Мальчуган еще долго вглядывался в глубь клетки, надеясь увидеть зверей, но глаза его сами собой закрылись, и он заснул.

Снились ему белесые призраки, они кружили вокруг и говорили громовым голосом надзирателя.

— Мы тебя съедим, съедим, съедим...

Данька проснулся от пронзительного звука, он вскочил и испуганно посмотрел на клетку. Там ничего не изменилось, тени по-прежнему шевелились где-то в глубине. Мальчик перевел взгляд на лифт и заметил на панели мигающую ярко-красную лампу.

Он открыл дверцу и увидел тушу большого зверя, покрытую толстым слоем инея и занимающую почти весь ящик.

Данька попробовал ее вытащить, но у него ничего не получилось. От холода мерзли руки, да и туша оказалась для него слишком тяжелой. Когда мальчик уже решил, что не сможет сделать даже такое простое дело, и очень от этого расстроился, то заметил сбоку небольшой рычажок.

Когда Данька нажал на него, дно откинулось на петлях и туша упала на пластиковый пол. Хорошо еще, что мальчик успел отскочить в сторону, иначе ему бы переломало ноги.

— Это было глупо, — пробормотал он. — Надо было сначала подвести тележку, тогда зверь упал бы на нее, и я смог бы отвезти тушу к клетке. А теперь придется поднимать. Только как это сделать, если не хватает сил, да и руки мерзнут?

Он взял лапу зверя, уперся ногами в пластиковый пол и попробовал приподнять, но туша даже не шевельнулась. Мальчик сходил за тележкой, подкатил ее и задумался: «Сил у меня мало, поднять не смогу, значит, нужно что-то придумать. А что тут выдумаешь? Зверь тяжелый, я глупый и слабый. Вот если бы можно было разрезать его на части?..»

Но для этого нужно иметь что-то острое, хотя бы нож или топор...

Данька походил по помещению, заглядывая в каждый закуток, и рядом со своей каморкой увидел большой резак. Он сразу понял, что это вибронож, потому что как только нажал на красную кнопку в рукоятке, тонкое лезвие завибрировало, превратившись в почти незаметную матовую полоску.

Это мальчика обрадовало, он знал из сериалов, что такое устройство может резать даже металл, значит, и с мерзлой тушей справится без труда.

Нож был тяжелым, резал хорошо, хоть и не так быстро, как рассчитывал Данька. Мальчик испачкал всю одежду в крови и в ошметках мяса, но за два часа рассек только половину туши.

Пришлось кромсать ее на мелкие кусочки, потому что крупные он просто не мог поднять. Хорошо, что резались и кости, правда, для этого приходилось наваливаться на нож всем телом.

Данька взмок и запыхался, но еще через пару часов напряженного труда все-таки разрезал тушу полностью.

Он откатил тележку к ящику у клетки, побросал в него мясо и сел, вглядываясь в глубь клетки в ожидании, когда волки придут за едой, но призраки по-прежнему маячили у самой стены, почти сливаясь с бледно-синим пластиком.

Немного отдышавшись, мальчик встал, задвинул ящик в клетку и упал рядом с прутьями, оставшись совсем без сил. Он понимал, что надо отползти хотя бы на пару шагов, иначе снежные волки смогут достать его когтями. Но от слабости не мог даже пошевелиться, просто лежал и обреченно следил за призраками.

Звери, похоже, обедать пока не собирались и по-прежнему бродили в глубине клетки.

Данька полежал еще немного, потом, хватаясь за мягкий пластик, отполз от клетки, начиная уже понимать: что что-то сделал неправильно.

Ящик хоть и был в клетке, но волки не могли достать из него мясо, он находился на слишком большой высоте.

Что-то еще нужно сделать, только что? Мальчик присмотрелся к ящику и увидел со своей стороны небольшой рычажок, когда он его дернул, дно ящика повисло на петлях, мясо упало на пол и одновременно прозвучал звонок.

Тени двинулись к прутьям. Данька отполз на пару шагов назад, разглядывая их. Волков было трое, они походили на крупных собак, больших и лохматых.

Звери не дрались и не ссорились между собой, каждый аккуратно брал кусок мяса зубами, отходил в сторону и ел не спеша, даже с каким-то достоинством, по крайней мере, так ему показалось. Они не смотрели по сторонам и не обращали на него никакого внимания.

Шерсть у них была густой, дымчато-белой, и по ней постоянно пробегали странные темные полоски.

«Вот почему их назвали снежными волками, потому что шерсть у них светлая, — подумал мальчик. — Очень красивые и сильные звери, и, наверно, умные». Один из волков повернул к нему голову и угрожающе зарычал.

— Не рычи, уже ухожу. — Данька с трудом поднялся и вернулся в свою каморку, чтобы умыться.

Кровь и мясо на рубашке и брюках уже растаяли, и теперь одежда издавала острый и неприятный запах. Мальчик разделся, бросил одежду под струю воды и лег на кровать, ожидая, когда вода смоет кровь.