Дитя небес

Эмма вскинула брови.

— Его величество случай, для вас обоих.

— Да, у меня как раз не было работы. Я собирался переезжать на новое место, — объяснил Тимоти уверенным тоном профессионала, улыбаясь обезоруживающей улыбкой.

Лицо Эммы засияло. Раздался телефонный звонок. Она извинилась и сняла трубку.

Мэгги искоса взглянула на Тимоти. Не было работы? — подумала она. Да у него ничего не было. Не было дома. Она была уверена, что и подруги у него тоже не было. То, что все его вещи были сложены у неё в кабинете, наверняка создавало ему определённые неудобства. А каково было спать, свернувшись на её диване? Почему же он согласился на это? У него ведь большая семья, которая вполне могла бы помочь ему. А теперь они стараниями дядюшки Патрика знали, что Тимоти остался без крыши над головой. Так что же его держало около неё?

Мэгги была слишком обеспокоена тем, что было связано с Аннабеллой, и не слишком много думала о Тимоти Райане и причинах, удерживавших его рядом с ней. Вполне вероятно, что в его положении не было ничего необычного. Он просто оказался заложником неожиданного стечения обстоятельств. Стремясь помочь ребёнку и опасаясь, что Мэгги сделает все не так, он решил присоединиться к ней.

Но у Мэгги появилась и другая мысль на этот счёт. И она все больше и больше не давала ей покоя. Мысль, появившаяся после циничного отзыва Райана о её отношениях с Оэуном.

Тимоти Райан вошёл в её жизнь, чтобы узнать Мэгги как можно лучше.

Казалось невероятным, что такой человек, как Тимоти, заинтересовался ею или что судьба предоставит ему возможность познакомиться с Мэгги поближе. Но он не скрывал, что уже давно наблюдал за ней, работая в том же здании, что навёл о ней справки. Неужели она так привлекала его? Если да, то он выбрал довольно странный способ доказать это.

Эмма что-то быстро записала и торопливо закончила разговор.

— Извините, — сказала она, кладя трубку. — Сегодня здесь сумасшедший дом. Так на чем мы остановились?

Тимоти вынул из внутреннего кармана чёрной кожаной куртки фотографии, которые он увеличил до размера пять на семь.

— Вот эти двое, чьи фотографии мы обнаружили в медальоне.

Эмма протянула левую руку, а правой — нехотя надела очки.

Мэгги наблюдала, как она рассмотрела вначале одну фотографию, потом другую.

— Ну что, Эмма?

— Этого мужчину я никогда прежде не видела, но женщина мне знакома, Мэгги… Её-то я к тебе и посылала.

— Значит, это она выбежала из твоего офиса, — взволнованно добавил Тимоти, обращаясь к Мэгги. — Скорее всего, мы нашли мать Аннабеллы.

Мэгги с серьёзным выражением лица наклонилась вперёд.

— Эмма, пора назвать её имя.

— Ну… — Эмма застыла в нерешительности. — Она просила меня этого не делать.

— Но вчера вечером она собиралась встретиться и поговорить со мной, — сказала Мэгги, хотя совсем не была в этом уверена. Она вдруг подумала, что женщина попросила её о встрече после рабочего дня специально для того, чтобы под покровом темноты оставить ребёнка, а самой сбежать, не сказав ни слова. Мэгги должна добиться правды. Она не могла больше скрывать Аннабеллу. — Эта женщина доверяет мне и оставила мне доллар. Эмма смутилась.

— Доллар?

— Да. Разве непонятно? Это символический договор с адвокатом, Эмма. Теперь она моя клиентка. Официально.

— Хорошо, — сказала Эмма и вытащила из ящика стола какую-то папку. — Её зовут Дарла Фей.

Мэгги взяла протянутую ей папку, открыла её и увидела внутри один-единственный лист бумаги.

— Все?

— Да. Это краткий отчёт о нашей с ней встрече и моя рекомендация ей встретиться с тобой.

Мэгги мельком просмотрела отчёт и передала его Тимоти.

— Она даже не оставила адреса, — заметил он.

— Дарла почти ничего о себе не рассказывала. Она была здесь с целью сбора фактов, — объяснила Эмма. — Расспрашивала о сроках заключения в тюрьмах, о досрочном освобождении, о системе защиты свидетелей.

Мэгги и Тимоти обменялись обеспокоенными взглядами. И у него, и у неё в глазах был страх. Какое отношение ко всему этому имеет Аннабелла? Неужели Дарла бросила ребёнка, а потом исчезла сама, чтобы избежать беды?

Эмма заметила отчаяние Мэгги и Тимоти, и её лицо потемнело.

— Теперь я понимаю: это очень серьёзно.

— Ты можешь сказать нам что-нибудь ещё? — спросила её Мэгги. Эмма задумалась.

— Мне показалось, что она сама слабо верит в систему, о которой так много расспрашивала. Она совершенно не похожа на людей, которых я привыкла здесь видеть. На лице — толстый слой настоящего сценического грима, на ней — яркий брючный костюм и множество украшений: огромные серебряные серьги, кольца, красивый браслет.

— Ты думаешь, эти вещи были высокого качества? — спросил Тимоти.

— Не знаю, — призналась Эмма, как бы извиняясь. — Я в этом плохо разбираюсь.

— Я уверена, что медальон — настоящее произведение искусства, — сказала Мэгги.

— Покажи Эмме медальон, Мэгги, — предложил Тимоти. — Может быть, он похож на какое-нибудь другое украшение, которое было на той женщине.

— Хорошая мысль. — Мэгги вынула из сумочки медальон, при этом поглубже спрятав салфетку.

Эмма рассмотрела медальон, а потом искоса, из-под очков взглянула на Мэгги.

— Я бы сказала, он похож на её браслет. — Она вернула медальон Мэгги. — Ты, конечно, думаешь, что у женщины, имеющей драгоценности, есть и адвокаты, не так ли?

— Судя по разговору с ней по телефону, Дарла показалась мне довольно сообразительной женщиной, — заметила Мэгги. — У неё, видимо, есть причины, объясняющие все её поступки.

— Что же дальше, Мэгги? — спросила Эмма. — Я могу лишь заявить властям о случившемся. Но что я могу сказать им? Мы не можем утверждать, что она пропала. Она не говорила, что ей кто-то угрожает.

— Я… мы… — Мэгги поправила себя, увидев пристальный взгляд Тимоти, — начали небольшое разбирательство. — Она поднялась, чтобы уйти, и пообещала Эмме держать её в курсе событий.

— По-моему, по телефону ты что-то говорила о какой-то бумажной салфетке, — вспомнила Эмма, когда Мэгги открыла дверь.

— О да… — Тимоти остановился на полуслове, почувствовав, как Мэгги наступила ему на ногу острым каблуком.

— Ничего особенного, — засмеялась Мэгги. — Дженна уронила её около стола. Я позвоню. Обещаю.

* * *

— Почему ты наступила мне на ногу? — спросил Тимоти на обратном пути в такси.

— Мне не хотелось обсуждать эту проблему с Эммой, — заметно волнуясь, ответила Мэгги. — Это был единственный способ, который пришёл мне в голову, чтобы остановить тебя. — Она все больше сердилась. — Думаю, будет лучше, если мы на несколько шагов станем опережать социальную службу. Я поняла, что Эмма заинтригована этим случаем. Слишком заинтригована.

— Давай-ка придумаем какой-нибудь другой способ передачи сообщений друг другу, — сказал Тимоти с обидой в голосе. — Что-нибудь менее болезненное.

— Когда мы получше узнаем друг друга, тогда тебе проще будет предугадывать мои намерения, — не задумываясь, сказала она.

— Наверно, мы ещё слишком далеки от того, чтобы понимать друг друга без слов, — ответил он, зная, что лжёт.

Все остальное время они молчали, пока не добрались до офиса Мэгги.

Тимоти тут же вышел из машины. Мэгги задержалась, расплачиваясь с водителем. Выйдя из такси, она улыбнулась.

— Итак, Тимоти, что ты скажешь о локтях? Мы могли бы локтями предупреждать друг друга, подавать друг другу знаки.

— Могла бы подталкивать меня чем-нибудь и помягче, — сердито сказал он. — Тогда мы быстрее научились бы чувствовать друг друга, Мэгги.

К её удивлению, он пошёл по тротуару вслед за пожилой парой с пуделем.

— Куда ты пошёл? — крикнула она, встав у него на пути.

— Моя машина стоит за углом, — объяснил он. — Я решил поспрашивать в округе о нашем загадочном мужчине.

— Хорошая мысль, — ответила с некоторым удивлением Мэгги.

— Спасибо. — Тимоти щурился от солнца. Когда Мэгги секунду назад попыталась остановить Тимоти, она коснулась его груди, и он вздрогнул: её пальцы, взволнованный взгляд, волосы, взлохмаченные осенним ветром, — все возбуждало его.

— А как же Дарла? — спросила она, чуть дыша.

— До тех пор пока мы не узнаем, что случилось с Дарлой, было бы глупо считать, что между ней и этим парнем существует какая-либо связь.

— Да, конечно. Думаю, я могла бы попытаться найти следы Дарлы, — решила Мэгги, немного поразмыслив.

Тимоти тоже задумался. Он понимал, что его одобрение её действий будет всего лишь формальностью для этой сильной умной женщины.

— Сделай так, чтобы никто ни о чем не догадался. Не повторяй ошибок, которые ты допустила, наводя справки обо мне.

Сделав несколько шагов, Тимоти остановился и резко повернулся назад. У Мэгги захватило дыхание, когда он внезапно взял её за руку.

— Забыл кое-что у тебя в кошельке, — сказал он, открывая блестящий замок её замшевой сумки.

— Это далеко не лучший способ добывать деньги, — прошипела она, натянуто улыбаясь проходившему мимо прохожему. — Я могла бы позвать офицера Патрика Райана, чтобы он арестовал тебя. — Она покраснела, когда Тимоти длинными пальцами вытащил из кошелька бумажную салфетку.

— Думаю, она мне пригодится, — объяснил он, защёлкивая замок. Мэгги долго смотрела ему вслед, когда он шёл небрежной походкой по Тремонт-стрит. Она не могла оторвать глаз от его красивой фигуры, от широких плеч под чёрной кожаной курткой и крепких мускулистых ног, обтянутых джинсами.

Ветер развевал её волосы. Как мог мужчина с десятью центами в кармане быть таким самонадеянным, таким уверенным в себе? С самого раннего детства её учили воспринимать деньги как главный инструмент власти. У этого человека не было ни денег, ни власти. А главное, что это его нисколько не беспокоило! Этого Мэгги никак не могла понять.

Глава 5

— Дженна! Где Аннабелла?

Спокойствие Мэгги как рукой сняло, когда она, ворвавшись в приёмную, не увидела ребёнка, а Дженна как ни в чем не бывало работала за компьютером.

— В кабинете, — спокойно ответила Дженна, продолжая смотреть на экран компьютера сквозь завесу светлой чёлки.

— Одна? — Мэгги вскрикнула от страха, стремглав бросившись в кабинет.

— Привет, дорогая!

Мэгги резко остановилась, увидев в кабинете мать и услышав громкий голос Дженет Джексон. Ковёр восточной работы с бахромой по краям, покрывавший пол, сейчас был свернут и лежал у стола. Элен сидела на паркете, поддерживая девочку, одетую в крошечный свитер и джинсы, подаренные Райанами. На ногах у неё были танцевальные туфли Мэгги седьмого размера.

— Привет.

— А я гадала, когда ты придёшь. Мэгги в недоумении смотрела на эту трогательную сцену: Аннабелла, едва держась на ногах в огромных туфлях, доедала трюфель, перепачкав все лицо шоколадом.

— Мы пробуем наши танцевальные способности, — объяснила Элен.

— Чо-чо, — с восторгом произнесла Аннабелла.

Мэгги, наклонившись к столу, чтобы выключить плейер, заметила, что вазочка для конфет пуста.

— По-моему, Аннабелла съела слишком много сладкого, — недовольно произнесла она.

— Мэгги, не волнуйся, — тихо ответила Элен О'Хара, отдавая девочке последний крохотный кусочек. — Она съела одну-единственную конфету. Две другие съела я.

У Мэгги перехватило дыхание.

— Мама, ты ведь не любишь детей. Всегда их не любила.

Элен О'Хара подняла тонкие брови.

— Знаю, дорогая, знаю, — согласилась она с дочерью. — Но перед этим ребёнком невозможно устоять. — Она с умилением посмотрела на кудряшки Аннабеллы. — Настоящий ангел! — сказала Элен, поправляя на девочке свитер. — Не знаю почему, но я думаю, что ты ангел.

Мэгги протянула руку к пластиковой коробке на книжной полке и достала влажную салфетку.

— Вспомни, что ты всегда говорила! Что дети доставляют слишком много хлопот.

Элен взяла у дочери салфетку и вытерла руки и рот Аннабеллы.

— Да, это так. Но Аннабелла — исключение. Она — твоя копия в этом возрасте. Она… — Элен замолчала и подозрительно посмотрела на дочь.

Мэгги опустилась на колени рядом с ними.

— Мама, я не завела ребёнка за твоей спиной. Это было бы смешно.

— Дженна говорит, девочке около восьми месяцев. Давай подумаем. — Она стала высчитывать, качая Аннабеллу из стороны в сторону. — Сейчас октябрь, значит, она родилась в марте. В то время мы с отцом были несколько недель на юге Франции. У отца был отпуск.

— Мама! — закричала Мэгги, не выдержав. — Не могу поверить, что ты думаешь, что я способна на такие вещи.

— Хорошо, — неохотно согласилась Элен. Она была готова извиниться. — Возможно, это был просто сказочный сон.

— Но ты не любишь…

— Я не люблю чужих детей, солнышко, — прервала её мать. — Это вовсе не значит, что я буду возражать против молодого поколения семейства О'Хара.

Мэгги смотрела на мать, оторопев.

— Раньше ты этого не говорила.

— Я и сама этого не знала, пока не взяла Аннабеллу на руки, — призналась Элен. — Такое впечатление, что эта девочка — волшебница. Конечно, я не хочу, чтобы меня называли бабушкой или бабулей. По-моему, «Элен» очень легко произнести. Всего два слога, Аннабелла. Элен. — Она взяла крошечные ручки девочки в свои и стала вместе с ней хлопать в ладоши.

Пульс Мэгги учащённо забился. Она сделала открытие, потому что и представить себе не могла, что мать обрадовалась бы внучке или внуку, появись они на свет.

Но сейчас ей предстояло рассказать придуманную ею историю об Аннабелле и её родителях.

— Мэгги, если это не твой ребёнок, тогда чей же он?

— Меня попросила присмотреть за Аннабеллой моя давняя школьная подруга, — ответила Мэгги, снимая с девочки свои танцевальные туфли. — Где её маленькие теннисные ботинки?

— Они на компьютере. Так кто же мать?

— Аманда Спринджер. Помнишь? Из теннисной команды Фултона.

— Та, что с усами и огромными ногами? Какой абсурд!

— Надеюсь, ты оставишь своё мнение при себе. Аннабелла может услышать. Порой мне кажется, она все понимает.

Мэгги взглянула на ребёнка и оторопела: та показывала ей язык.

Смех Элен разнёсся по всей комнате.

— Ну и совпадение! Правда? А может быть, вовсе нет? — спросила она, недоумевая.

— Честно говоря, не знаю. — Мэгги встала и взяла в руки записки с сообщениями, переданными по телефону и оставленными Дженной у неё на столе. Стеклянный глобус, стоявший на столе, листки розовой бумаги — все было в шоколаде. Мэгги строго посмотрела на мать.

— Из вас обеих шпионов не получится. Повсюду оставляете отпечатки пальцев.

— Аннабелле понравилось играть с глобусом, а записки… Мне показалось, я их аккуратно сложила.

— Но было совсем не обязательно читать их, мама.

— А что такого? Последнее время ты так занята, что совсем не делишься с нами новостями, как прежде.

Мэгги хотелось сказать Элен, что её материнские интересы шарахались из одной крайности в другую, но передумала.

— Моя единственная новость у тебя на руках, так что ты в курсе всех событий. Элен хитро улыбнулась.

— Дженна говорит, что у тебя появился новый приятель.

Раздался звон старинных часов. Половина пятого.

— Ей не следовало этого делать, — ответила Мэгги, глядя на часы.

— Судя по этой свалке вещей, мне кажется, он обосновался здесь всерьёз, — неодобрительно заметила Элен.

— Он — частный детектив, у которого истёк срок аренды помещения в этом здании, — объяснила Мэгги, взмахивая рукой. — У меня с ним бартерное соглашение. За то, что я храню его вещи, он проводит для меня расследование. Вот и все.

— Мэгги, ничего не утаивай от матери. При других обстоятельствах Мэгги выполнила бы просьбу матери. Но Тимоти был не похож на всех, ей хотелось узнать его поближе и совсем не хотелось, чтобы семья вмешивалась в её отношения с ним.

— Когда будет о чем рассказать, я обязательно это сделаю, — пообещала она.

— Прошлой ночью ты была с ним? — неожиданно спросила Элен. — Поэтому ты не присутствовала на ужине?

— Нет. Я ждала клиента. К тому же случилось так, что объявилась и мать Аннабеллы.

— Похоже, тебе досталось.

— Да, мама, да.

— Как поживает Оуэн, дорогая? — Оуэн по-прежнему мил, — нежно ответила Мэгги.

Гладкое лицо Элен стало сердитым.

— Занятно, Мэгги. Вчера за нашим столом его явно недоставало. Он всегда в курсе всех событий. Знаток биржевых новостей…

Мать и дочь вздрогнули, когда Аннабелла вдруг что-то залепетала и таким образом прервала восхваления.

— Спасибо, моя дорогая, за то, что напомнила Элен, что дифирамбы в адрес Оуэна ничего не изменят. У каждого своя судьба. У Оуэна и у меня… — Ничего у нас с ним не получится, подумала Мэгги. Впрочем, она была уверена, что Оуэну нравилась его холостяцкая жизнь. Грубые замечания Тимоти по поводу её отношений с человеком намного старше её заставили Мэгги задуматься над этой проблемой.

Эта черта характера Тимоти Райана раздражала Мэгги. Он заставлял её сомневаться в самой себе. Похоже, он считал, что ей необходимо пересмотреть и изменить свою жизнь!

— Оуэн когда-нибудь делал тебе предложение? — неожиданно спросила Элен. Мэгги вскинула руки.

— Да ты что! О чем ты спрашиваешь?

— Хорошо, хорошо, — попыталась успокоить её мать. — Я и так знаю, что нет.

— Вот именно поэтому ты и отец всегда считали его прекрасной партией! — Мэгги наклонилась к матери. — И не пытайся притворяться. Вам всегда нравилось, что я одинока и занята только карьерой. Этим вы хвастаетесь перед друзьями и завистниками.

— Уверена, это неожиданно возникшее в тебе материнское чувство скоро пройдёт. — Элен задумчиво вздохнула.

Мэгги в свою очередь вовсе не была уверена, что хочет от него избавиться. Как приятно обнимать собственного ребёнка!

— Постарайся взглянуть на Оуэна в реальном свете, — попросила она мать. — Ему сорок четыре года, но он до сих пор не связал себя брачными узами…

Элен подняла густо накрашенные ресницы.

— Боже! Да он в отцы тебе годится!

— Пожалуй, да, если бы он обзавёлся дочерью в том же возрасте, что и водительскими правами. Но это все давно известно. Нового здесь ничего нет.

Элен пожала плечами.

— Подержав на руках Аннабеллу, я сделала для себя некоторые открытия. Стоит пересмотреть очень многое. Знаю, что может показаться невероятным, но… — Элен повернула девочку к себе лицом:

— Куколка моя.

— Я уверена, — сказала Мэгги, — стоит тебе успокоиться, как Оуэн вновь станет самым лучшим.

— Но мне действительно приятно его присутствие в моем доме, — призналась Элен. — Вчера вечером его так не хватало! Жаль, что вы не пришли.

— Он не стал бы нарушать свой распорядок дня, — сказала Мэгги и улыбнулась. В обществе Оуэна знали как человека, который никогда не изменяет своим привычкам. Порой это доходило до абсурда.

— Но если бы ты настояла…

— О чем ты говоришь! Вчера был четверг, а это значит, что Оуэн присутствовал на регулярном заседании общественной организации «Сторонники революции».

— Он был бы в восторге от нашего гостя, помощника президента, которого недавно ранили. Он даже показывал рану отцу. Если бы ты пришла, то могла бы позвонить Оуэну, и, может быть, он передумал бы.

— Он никогда не изменяет своим правилам.

— Ты не…

— Знаю, мама, знаю, — прервала её Мэгги, протянув руку к пакету с подгузниками. — Мне кажется, тебе хочется узнать, может ли Оуэн измениться. Поверь мне — нет, не может.

— Но…

— Оставим этот разговор. Лучше дай-ка мне Аннабеллу. Ей пора поменять подгузник.

— А ты знаешь, как это делается? — спросила её мать, глядя, как ловко Мэгги сняла с ребёнка крошечные джинсы.

— Да, мама. Я прочла обо всем этом в книге.

Элен глубоко вздохнула.

— Неужели об этом пишут в книгах?

— К счастью, да. Подай мне, пожалуйста, салфетки.

— Как хорошо, что придумали бумажные подгузники… Хоть мне и не хочется, но я должна бежать, дорогая. — Она склонилась над Аннабеллой:

— Представляю, как тоскует по тебе твоя мамочка, сладкая моя.

Мэгги поднялась с колен.

— О'кей, малыш, — сказала она. — В разные игры вы сегодня играли с Элен, но только не в телефон. Давай-ка позвоним и постараемся выяснить, где может быть Дарла Фей.

Когда Тимоти в пять часов вечера открыл дверь приёмной, он увидел, что Мэгги, сидя за столом Дженны, разговаривает по телефону, а Аннабелла тоже что-то лепечет, стоя у неё на коленях.

Мэгги кивнула ему и жестом попросила взять у неё ребёнка. Тимоти снимал куртку, не сводя глаз с Аннабеллы, которая одной рукой вцепилась в рыжую гриву Мэгги, а другой — играла с телефонным проводом. Мэгги отмахивала от лица кудряшки Аннабеллы, медленно повторяя в телефонную трубку условия какого-то завещания.

Он с восторгом смотрел на эту пару, поправляя чёрные, взъерошенные ветром волосы. У этой Мэгги, как и у той леди из его снов, было доброе, любящее сердце, она согревала своим видом его душу и в то же время возбуждала в нем желание.

Мэгги повесила трубку и осторожно разжала пухлые пальчики Аннабеллы, державшие провод.

— Мэгги, а ты, я вижу, настоящая, — сказал он, прислонясь к столу.

Она с интересом посмотрела на него.

— В каком смысле, Тимоти?

— Настоящая женщина, — сказал он и вслед за девочкой запустил руку в её волосы.

— У тебя на уме только секс, Тимоти, — рассердилась она, невольно вздрогнув от прикосновения его пальцев.

— Тебе понадобилось двадцать четыре часа, чтобы понять это.

Двадцать четыре секунды, про себя поправила его Мэгги. Но она не привыкла так быстро отвечать на желание мужчины, особенно такого типа, как Тимоти Райан. Ей всегда казалось бессмысленным завязывать отношения с мужчиной, если она знала, что от них не останется и следа, как только стихнет первый чувственный порыв.

Но может быть, с Тимоти могло бы быть все иначе? Глядя на него, вспомнилось классическое описание плохого мальчишки. Но он не был злым бунтарём, находящимся в войне с самим собой и со всеми остальными людьми. Наоборот, этот добродушный парень ходил с важным видом, мало заботясь о том, что ему чего-то не хватает! Холостяк, предоставленный сам себе, о котором ни у кого не болит душа. Сексуально привлекательный мужчина, вероятно разбивший десятки сердец, даже не подозревая этого.

Мэгги ещё раз посмотрела на него. Роман с ним был бы рискованным предприятием. Видя, как Тимоти взял на руки Аннабеллу, она вдруг абсолютно уверилась, что он мог бы сдвинуть горы, чтобы обзавестись своей собственной семьёй.

Хотела ли она укротить такого мужчину? Мэгги покраснела от этой мысли и перевела взгляд на бумаги, лежавшие на столе. На этот вопрос она была не готова ответить. И знала только одно: сегодня днём она вновь скучала по нему и с нетерпением ждала его возвращения.

— А где же Дженна? — спросил он, оглядывая комнату.

— Она уходит в пять, — ответила Мэгги, листая записи. — А сегодня убежала даже на пять минут раньше. Вероятно, боялась, что я привяжу её к ребёнку, если ты вдруг не появишься.

Его красивый профиль стал суровым.

— Но ты ведь не сомневалась, что я вернусь, правда?

Мэгги улыбнулась.

— Конечно, Тимоти. У меня все твои вещи.

— Нет-нет. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. — Он явно обиделся. — Мне хочется, чтобы ты мне абсолютно доверяла. Несмотря на наши незначительные стычки, я предан тебе на все сто процентов.

— Охотно верю, — согласилась Мэгги. — Но Дженна порой бывает слишком упряма. Она ещё не попала под твои чары.

— Не могу надеяться, что завоюю сердца всех без исключения девушек.

— Скромность украшает человека. — Мэгги слабо улыбнулась.

— Как насчёт того, чтобы поужинать в пиццерии Райанов? — спросил Тимоти.

— Твоя семья решит, что у нас с тобой роман, — возразила Мэгги.

— И что же? Мы можем удовлетворить их любопытство. Им не удастся напасть на нас неожиданно. Кроме того, мне хочется угостить тебя чем-нибудь вкусным.

Она крутила в руке карандаш, избегая его взгляда, полного надежды.

— Послушай, Тимоти, я не шучу. Ребята, как ты, делают в день по крайней мере двести баксов. Я слежу за тем, сколько времени ты здесь тратишь. Кстати, должна тебе сказать, что ты разжёг любопытство у моей матери.

При упоминании матери Мэгги Тимоти выгнул брови.

— И что ты сказала маме?

Мэгги улыбнулась. Элен немедленно бросилась бы в атаку, услышь она, что кто-то назвал её мамой.

— Я сказала, что ты мой друг, арендовавший в этом здании офис. Сейчас срок аренды истёк и ты работаешь на меня.

От удивления Тимоти открыл рот, и Аннабелла едва не засунула туда маленький пальчик.

— Да, во многом мы должны оставаться честными, не так ли? — сказал он изменившимся голосом.

— Думаю, каждый из нас знает, что лучше сказать своим родственникам, — ответила она. — Мы делаем то, что должны делать.

Тимоти закрыл глаза, когда Аннабелла стала трогать его ресницы.

— Я уже говорил тебе, что не ожидаю никакой платы. Ты делаешь очень много, я — тоже. Так как насчёт пиццы?

Вечер в одиночестве, наполненный беспокойством за Аннабеллу, не слишком привлекал Мэгги.

— О'кей, Тимоти. Было бы неплохо встряхнуться.

Она задохнулась от удивления, когда Тимоти неожиданно опустился на один из ярких ковров, держа в руках малышку.

— Что вы делаете?

Он лёг на спину и подмигнул ей.

— Играем.

Мэгги смотрела на них, и ей казалось, что она наблюдает схватку борцов.

— Нам нужно поговорить о деле.

— Нет, красавица, только не это, — запротестовал он, перекатываясь с боку на бок и держа при этом Аннабеллу на груди. — Вот это приём!

Мэгги сердилась.

— Хватит! Прекратите!

— Хорошо, Мэгги. Ты можешь быть судьёй. Но следи, чтобы схватка была честной. Скажи малышке, чтобы она перестала кусаться.

Мэгги с изумлением смотрела, как Аннабелла легонько вонзила крошечные белые зубки в руку Тимоти.

— Эй, что ты делаешь, это же не шоколад! — воскликнул он, смеясь.

Мэгги подвинула свой стул поближе к ним.

— Я не смогла обнаружить следов Дарлы Фей, — сказала она, надеясь на внимание.

— Проклятие!

— Как ты думаешь, что это значит? Тимоти неотрывно смотрел на ребёнка. Потом поднял колени, посадил девочку себе на ноги и стал качаться на спине. Аннабелла вцепилась в мягкую майку и радостно визжала.

Мэгги сжала кулаки. Как он мог быть таким обаятельным и тут же становиться таким невыносимым?

— Может быть, мы все-таки сможем поговорить, пока вы играете? — раздражённо спросила она.

— Безусловно, — согласился он. — Если ты присоединишься к нам.

— Зачем?

— Будет весело.

Она с неодобрением смотрела на шумную парочку, а затем сдалась и опустилась на колени. Аннабелла радостным криком поприветствовала её.

— Хорошо, давай поговорим.

— Ты когда-нибудь замолкаешь, Мэгги? — спросил Тимоти хрипловатым голосом.

Мэгги обиделась бы, если бы его глаза не сверкали под длинными чёрными ресницами, как прозрачная морская вода, а его губы не притягивали бы к себе. Ему хотелось поцеловать Мэгги. Нет, Тимоти был полон решимости поцеловать её. Она тоже хотела его. Это чувство, взволновавшее её, оказалось для Мэгги полным откровением.

Вполне вероятно, это обоюдное влечение было просто естественным любопытством, желанием узнать человека, непохожего на других.

Эти мысли не покидали её, когда какая-то неведомая сила влекла Мэгги все ближе и ближе к Тимоти.

Но как же это происходило? Ведь Тимоти не касался её. Опустив глаза, она увидела, что он обеими руками держал девочку у себя на коленях. Аннабелла! Это она играла роль купидона! Ухватившись ручонками за прядь волос Мэгги, она тянула её к Тимоти.

Стоило ему коснуться губ Мэгги, как Аннабелла тут же разжала пальцы, и Тимоти прильнул к Мэгги со всею страстью. Он целовал её, как никто и никогда прежде: сильно, пылко, необыкновенно. Руки его ласкали её лицо, шею, грудь.

Тимоти понял, что Аннабелла сползла с его ног, и удивился, что девочка оказалась такой смышлёной. Он ещё крепче прижал к себе Мэгги, и та сладостно застонала, когда его рука коснулась её бедра. Обняв его за шею, Мэгги приподнялась, приоткрыла рот и отдалась во власть поцелуя Тимоти.

Любовная игра продолжалась, доставляя невыразимую радость и Мэгги, и Тимоти.

Наконец Мэгги отпрянула и вздохнула.

— Ну и ну! — довольно сказал Тимоти.

— А где же наша малышка? — Мэгги поднялась на ноги, одёргивая костюм и блузку. Она сделала несколько неловких шагов в сторону кабинета и вскрикнула.

Тимоти в ту же секунду оказался рядом с ней.

— Аннабелла снова принялась за шоколад! — сказала она через плечо и бросилась забирать у девочки вазочку с конфетами. — Дорогая моя, как ты узнала, что я положила сюда конфеты? И как тебе удалось достать их?

Аннабелла топала ножками по полу. Измазанное шоколадом лицо светилось улыбкой.

— Чо-чо, — повторяла она.

— Тебе следует попробовать сказать «мама», — нежно произнесла Мэгги. — Тимоти, мне нужны салфетки.

Он взял с полки коробку, передал её Мэгги и опустился в кресло, стоявшее поблизости.

— Итак, никаких следов Дарлы, да? — спросил он, любуясь женщиной и ребёнком. — Странно.

— Не трогай меня липкими пальцами, — смеясь, говорила Мэгги Аннабелле, когда та протянула руки к рыжим волосам Мэгги, спадавшим ей на лицо.

— Не забывайся, Мэгги, мы говорим о деле, — подшучивал над ней Тимоти.

— Я проверила везде. — Она повернулась к нему. — Телефонная станция, городская справочная, почта, служба регистрации автомобилей, налоговые службы, записи о регистрации брака. Ничего. Я…

Тимоти коснулся пальцами её губ, когда заметил, что ручка входной двери поворачивается. Мэгги посмотрела в сторону приёмной и увидела чью-то тень за матовым стеклом двери.

Тимоти, тут же поднявшись, заслонил собой Мэгги и Аннабеллу. Дверь распахнулась.

Мэгги откинула назад волосы и поздоровалась с посетителем: