Толчок к размышлению

      - Дмитрий Иосифович, вы с ума сошли! Это режиссер вашей картины!..
      - Нужно что-то пгедпгинять, - сказал Залбштейн. И, посмотрев на Рому Веселера, добавил: - Вы с ним поменяетесь.
      Не знаю, что Тихонов сделал с Залбштейном, но на следующий день я уже жил в люксе. Правда, по случаю всех этих бытовых огорчений мы страшно напились (съемки, естественно, никакой не было - Залбштейна опять откуда-то очень далеко послали). Тихонов жил в другой гостинице, он выпил с нами немного портвейна и пошел к себе отдыхать. А мы, уже без него, пустились во все тяжкие. С веселым хохотом купались, держась за колышек, в горной реке, впадающей в море - наутро поняли, что это слив городских нечистот. Пропили до копейки (буквально - осталась на троих одна копейка) все, нашли каких-то сомнительных девчушек, обещавших угостить нас портвейном, за что в ответ мы должны были рассказывать интересные истории и всячески их забавлять. Ни о каких неуставных отношениях речи не возникало, да и какие могут быть неуставные отношения с мужиками, вынырнувшими из нечистот. Два часа мы ублажали их всяческими занимательными байками, обещанного портвейна в ответ так и не получив. Наутро, проснувшись в коре засохшего дерьма, пошли со своей единственной копейкой к автомату, до капли сцедили стакан газировки, выпили по три глоточка и поняли, что без Залбштейна нам не спастись.
      Дмитрий Иосифович, отгоняя рукой амбре, которым от нас тянуло, сказал, что денег у него нет и ничем помочь он не может. Мы поняли про себя, какая это гнусная тварь, но все же сделали ещё пару попыток растрясти его загашники. В ответ он начал рассказывать истории, к делу никак не относящиеся, врать с три короба: "Вот у меня был дедушка, контг-адмигал..." После "контг-адмигала" говорить о деньгах было бессмысленно, мы гордо удалились и в гостиничном холле увидели Махмуда Эсамбаева в его бессменной папахе, размеренными шагами направлявшегося к лифту. Единственный для нас выход, поняли мы, - это подойти к нему и попросить милостыню (у Тихонова занимать было нельзя, это выпадало из норм режиссерской этики - брать деньги у актера накануне первой съемки). Кинули морского - кому идти, выпало мне.
      Сковыривая с себя засохшее дерьмо, я объяснил прославленному танцору, что я молодой режиссер, у нас здесь съемки, но мы оказались в затруднительном положении и потому не мог ли бы он дать некоторую сумму, которую мы, конечно же , непременно вернем.
      - Сколько? - спросил Эсамбаев.
      Я ответил убийственной фразой всех мерзавцев и нищих планеты:
      - Сколько сможете.
      Он дал нам сто рублей, на которые мы помылись и привели себя в человеческий вид, чтобы на следующий день приступить к съемочному периоду".
      Приведенный фрагмент относится к самой первой киноработе Соловьева. К его дебюту - двухчастевке "От нечего делать" по Чехову. Может быть, будущая судьба режиссера так замечательно состоялась именно потому, что в дерьме он выкупался ещё до съемок. Позднее подобное случалось (уже в переносном смысле, не без помощи моих собратьев - журналистов и критиков), но уже не до, а после - по выходе фильмов на экран, после премьер спектаклей. Скажем прямо, режиссером это переносилось с заметно меньшим оптимизмом. И на здоровье тоже сказывалось существенно хуже.
      Второй пример - из таможенной жизни. Рассказывает таможенный генерал Валерий Драганов:
      "Первое мое выявление контрабанды произошло в начале июля 1973 года на сомалийском судне "Арамис". Судно было огромное, водоизмещением семь тысяч тонн, перевозило ферроникелевую руду из Албании в Чехословакию: на транзите в Измаиле руду перегружали на баржи, которые и транспортировали её по реке. Обычно иностранные суда не досматриваются, но тут вдруг поступило указание тщательно досмотреть.
      Судно было в антисанитарном состоянии, без внутренних коммуникаций, команда - без паспортов. Один из членов команды, чернокожий моряк, находился в тяжелом состоянии, просил у медиков помощи. Тем не менее я вошел в его каюту, начал досмотр и обнаружил, извиняюсь за малоэстетичную подробность, в ведре с фекалиями золотую россыпь и несколько камней. Позднее в ходе расследования было установлено, что моряк болезнь симулировал, это был лишь отвлекающий маневр... Этот момент жизни стал для меня поворотным: я оказался героем дня, чувствовал себя окрыленным, жил сознанием, что спас страну от экономического порабощения..."
      Таможенникам по долгу службы, увы, случается иметь дело с дерьмом (здесь речь о самом прямом смысле слова). Сколько раз показывали по телевидению кадры полиэтиленовых контейнеров с героином, вперемешку с дерьмом извлеченных из желудков наркокурьеров! Что поделаешь! Служба есть служба. О том, что приходится то и дело обыскивать сортиры в поездах и на пароходах, писано уже тысячу раз - разная попадается контрабанда: и сигареты, и кофе, и всякая мелочь, и кое-что серьезное. Недавно иркутские таможенники потрясли мир настоящей сенсацией: в туалете одного из вагонов поезда "Пекин-Москва" среди прочих бесхозных предметов были найдены три окаменелости размером примерно 13 на 5 сантиметров. Не сумев определить, что это, таможенная служба отправила находку в один из институтов Сибирского отделения РАН. Оказалось, это яйца динозавра эпохи мезозоя, пролежавшие в земле 150-170 миллионов лет. Теперь осталось выяснить, какому виду динозавров они принадлежат: экспертиза будет продолжена в Москве. Предполагают, что динозаврьи яйца были найдены в пустыне Гоби: подобные им уже были обнаружены в 70-е годы в Монголии. Стоимость находки оценивается в миллион долларов. Ради такого улова не грех пошарить и по сортиру! Да и не в миллионе дело: то, что мы видели в "Парке Юрского периода", кажется, скоро станет доподлиннейшей реальностью.
      Возвращаюсь к Драганову. Его карьера, как и у Соловьева, тоже замечательно состоялась: он поднялся до высшего таможенного поста в стране - стал министром. Ныне - депутат Государственной думы, возглавляет Фонд таможенной политики. Глядя на его молодое, всегда свежевыбритое лицо, спортивную фигуру, с иголочки костюм, никто и не помыслит его ковыряющимся в ведре с нечистотами. Главное: прошел весь путь с незамаранным мундиром. А потому - выше голову, товарищ! Говно - это, может быть, даже и к счастью!
      Кстати, как рассказывают люди, не понаслышке знавшие Сергея Павловича Королева, имел он обыкновение перед запуском ракеты, в которую верил, поссать (здесь этот глагол наиболее точен) на свое детище. Счастливая примета ни разу не подвела - осечек не было.
      Анекдоты
      Я и прежде, мой уважаемый читатель, вспоминал здесь по случаю анекдоты на всякого рода говеные темы! Ну как же без них обойтись?! Ясное дело, никак нельзя. Извините, опять вернусь к ним - на этот раз в отдельном разделе. Качество у анекдотов, естественно, разное, бывает и средненькое, бывает и вполне говеное, но без них наш научный труд будет явно не полон. А кроме того, есть тут, поверьте, и перлы жанра. Классика! Тема тому очень способствует. А способствует как раз потому, что, как мы уже говорили, "говно" само по себе есть точка отсчета, уровень, мерило.
      Человек приходит к директору цирка:
      - Хочу предложить вам номер оригинального жанра.
      - Что вам для него нужно?
      - Два больших резиновых мешка, пистолет и белый жилет.
      - Так. Ну а в чем состоит номер?
      - В мешки наливают до верха говно, подвешивают под куполом, я выхожу на арену в белом жилете, гаснет свет, барабан бьет дробь, вспыхивают прожектора, я стреляю... Все в говне, а я весь в белом!
      Объявили конкурс живописи на тему "Голод". Первый приз получил художник, изобразивший жопу, заросшую паутиной.
      Барышня на балу танцует с драгуном. Замечает у него на шпоре коричневое пятнышко.
      - Что это у вас?
      - Это? Говно-с.
      Барышня падает в обморок.
      Ее приводят в чувство. Следующий танец она танцует с гусаром.
      - Вы знаете, я тут танцевала с драгуном и он мне такое сказал, что просто нельзя повторить.
      - Грубый народ-с. Коз ебут-с.
      Офицер, проснувшись после тяжкой попойки, пытается сохранить лицо перед денщиком.
      - Этот поручик Ржевский напился вчера как свинья и весь мундир мне облевал.
      - Осмелюсь доложить, ваше благородие, он вам ещё и в штаны насрал.
      XIX век. Россия. Поезд "Москва - Петербург". Вагон. Купе. На третьей полке дрыхнет денщик. На первой - боевой генерал, весь в медалях, на второй - поп, напротив - попадья с дочкой.
      Грохот, треск. Сверзается вниз денщик:
      - Господин генерал, разрешите поссать.
      - Иди.
      Кряхтя спускается поп.
      - Ну как ему не стыдно! Вот вы, боевой генерал, грудь медалями украшена, кровь за родину проливали, а он при вас - поссать. Я святой отец, за дела ваши грешные молюся, лысину учением нажил, а он при мне - поссать. Жена моя, честная женщина, девушкой за меня вышла, не изменяла ни разу, дочь родила, а он при ней - поссать. Дочь моя, голубица непорочная, греха не знающая, а он при ней - поссать.
      - Ну успокойся, папаша, внушение сделаю.
      Грохот, треск. Врывается денщик.
      - Господин генерал, разрешите доложить - поссал!
      Генерал, со строгим видом:
      - Ах ты, еб твою мать, пиздоглазое мудоебище! Я тебе кто, боевой генерал или хер собачий? Кровь за родину проливал, грудь медалями расхуячена, а ты при мне - поссать. Это тебе что, конская залупа на солнце блестит или лысина отца святого, за дела наши блядские лоб расшибшего? А ты при ем что - поссать! Это тебе кто, блядь подзаборная или жена отца святого, пизду соседу не дававшая, дочь невесть как породившая, а ты при ей - поссать... Это, по-твоему, кто, потаскуха малолетняя или дочь отца святого, греха не знающая, хуя во рту не державшая, а ты при ей что поссать!.. Марш на третью полку и не ссать до самого Петербурга!
      Подавали попу мало на храм. Ну и решил он прихожан загипнотизировать, чтобы больше подавали. Перед службой протопил печь хорошенько. Читает медленно, монотонно. Часами на цепочке перед глазами паствы покачивает. Прихожане притомились, все уже в трансе.
      - Все вы добрые и щедрые люди, - говорит поп. - Подойдите к ящику для подаяний и положите все деньги, какие у вас есть с собой...
      И - о чудо - прихожане выложили все деньги...
      На следующей службе поп решил повторить то же. Загипнотизировал, но ученые уже прихожане пришли без денег!
      - Ну и засранцы же вы! - в сердцах ругнулся батюшка...
      Целую неделю приход отмывал...
      Анекдот революционных лет. Кажется, основан на чем-то, действительно имевшем место.
      Революционный патруль производит проверку документов в поезде. У пассажира документов нет, но есть справка из поликлиники - анализ мочи. Протягивает. Проверяющий читает:
      - Анализ' Мо'чи. Итальянец, значит. Белков нет, сахара - нет... Можете ехать, гражданин, дальше...
      Московский старожил, университетский профессор, любил захаживать в общественный сортир на Петровке. Там у него была знакомая старушка-смотрительница, она давала ему бумагу и салфеточки, он ей монетки на чай - в общем, были свои люди. И вдруг она исчезла. Как, куда неизвестно.
      А через пару лет он неожиданно встретил её снова, опять в сортире, но уже на окраине, где-то за Преображенской заставой.
      - Как! Вы теперь здесь! Какими судьбами?
      - Интриги...
      Старичок-профессор по рассеянности заходит в женский туалет:
      - Ничего-ничего, сидите!..
      Умер Иванов и попал в рай. Ходит, тренькает на арфе: ни баб, ни выпить, ни закусить - скучища!
      Но есть окошечко, через которое можно заглянуть в ад. А там грешники в компании чертей пьют и гуляют, бабы у них на коленях сидят - словом, жизнь!
      Не выдержал Иванов, побежал стучаться в ад. Пустите!
      - Ну раз ты так решил, ладно. Тащите ему мешок!
      - Какой мешок?
      - С говном!
      - Как?! Я ж видел, у вас вино, женщины!
      - А это у нас агитпункт.
      Поспорили двое, кто быстрее съест стакан дерьма. Один уже свой доедает, а другой остановился на половине.
      - Ты что?!
      - Там волос. Я брезгую.
      В Америке объявили конкурс на лучший рассказ из двухсот слов. Пришел автор с рассказом: "Рядовой Смит вышел из сортира, пряча завернутую в газету ножовку. Вскоре в сортир вошел сержант Джонс... Раздался треск проломившихся под ним досок".
      - Да, но в вашем рассказе всего 22 слова.
      - Остальные 178 успел произнести сержант Джонс, пока летел вниз.
      Во время любовного свидания к мадам Коти возвращается муж. Любовник прячется в шкафу. Наконец, муж уходит, мадам бросается открывать шкаф. Возлюбленный вываливается наружу, с трудом шевеля губами:
      - Мадам, умоляю: кусочек говна!
      Есть такая народная примета: нельзя смотреть в зеркало, когда ешь, счастье свое проешь. И пить перед зеркалом нельзя - пропьешь. А в туалете зеркало лучше вообще не вешать.
      Милиционер подходит к пьяному, отливающему возле бронзового коня на Аничковом мосту.
      - Заплатите штраф!
      - За что! Видишь написано: "Ваял и отливал барон Клодт". Ему можно, а мне?!
      Мужик отливает возле музея. Торопливо проходящий мимо человек вежливо спрашивает:
      - Простите, не подскажете, где тут вход в музей?
      - На хрен тебе музей! Ссы здесь!
      Милиционер пытается увещевать пьяного, пускающего струю на улице.
      - Ты что, не видишь: вон же туалет, на той стороне?!
      - А у меня шланг, что ли?
      Из милицейского протокола: "21 июня с.г. в 18.35 вечера гр. Иванов В.В. публично нарушал постановление Моссовета №14/238 на стену. Несмотря на мое предупреждение, выводов не сделал и продолжал нарушать постановление Моссовета №14/238 на ту же стену. Только после третьего КАТЕГОРИЧЕСКОГО предупреждения он, наконец, прекратил нарушать постановление Моссовета №14/238 на стену. Но не потому что осознал, а потому что иссяк".
      На зеленом газончике у Тверской среди бела дня негр справляет большую нужду.
      - Ну что же вы, господин негр, - увещевает его милиционер, - вы же видите - вон туалет, совсем рядом.
      - Я очень хотел туда ходить. Но там два белый джентльмен пьют вино.
      Мальчик бежит за женщиной:
      - Тетенька, вы мне нужны как женщина!
      - Ты что, мальчик? Ты ещё маленький!
      - Тетенька, вы мне нужны как женщина! У меня мячик в женский туалет закатился.
      Человек добежал до сортира, рванул ручку двери - занято.
      - Товарищ! Товарищ!! Товарищ!!! Эх, товарищ...
      Из еврейской серии.
      Три еврея пришли креститься. Как и положено, при крещении батюшка дает каждому христианское имя:
      - Ты, Мойша, будешь Миша. Это и похоже, и одно и то же. Ты, Хаим, будешь Ефим. Это и похоже, и одно и то же. А ты, Сруль... Ты будешь Акакий. Это не похоже, но одно и то же.
      Пляжный анекдот.
      - Рабинович, почему вы не купаетесь?
      - Во-первых, я не умею плавать, а во-вторых, мне не хочется писать.
      - Хаим, откуда у тебя этот шрам?
      - Моча в голову ударила... Вместе с посудой.
      Из раритетной серии первых советских антисоветских анекдотов.
      Встречаются два еврея.
      - Хаим, ты видел новые советские деньги?
      - Да, только я не понял, что значат буквы - РСФСР.
      - РСФСР - это Рваный Сраный Фальшивый Советский Рубль.
      Анекдот от Андрея Битова.
      Американский стратегический бомбардировщик летит над Россией. Штурман следит за картой.
      - Пролетаем над деревней "Большие говнищи".
      - О, это есть очень важный стратегический объект. Переходим в режим ядерного бомбометания.
      Пилот нажимает спусковую рукоять. Пошла бомба... Жжж... Псс... Бульк...
      Всегда так: как оргазм - так во сне, а как понос - так наяву.
      Сельская лирика.
      Ваня играет на гармошке, Маня сидит положив голову ему на плечо. Ваня вздыхает.
      - Скучно, Мань!
      - Скучно, Вань!
      Играет снова. Опять вздыхает.
      - Скучно, Мань!
      - Скучно, Вань!
      Играет опять...
      - Вань!
      - Ну?
      - Ты в лесу сегодня был?
      - Был.
      - В-о-от такую кучу под старым деревом видел?
      - Видел.
      - Это я насрала.
      - Ух ты, моя кокеточка!
      Детский.
      - А у меня кукла есть!
      - А у меня паровозик есть!
      - А у меня мячик есть!
      - А у меня пистолет есть!
      - А у меня зайка есть!
      - А ты... а ты зато на стенку ссыкнуть не можешь!
      В детскому саду воспитательница спрашивает:
      - Детки, расскажите, как вы хотите нарядиться на елку.
      - Я оденусь Снегурочкой.
      - Я - зайчиком.
      - Я - снежинкой.
      - А я оденусь какашкой, лягу под елкой и испорчу вам праздник.
      Аптекарь попросил знакомого постоять за прилавком, пока он ненадолго отлучится. Возвращается.
      - Ну как, приходил кто-нибудь?
      - Был один. Просил чего-нибудь от кашля.
      - И что ты ему дал?
      - Касторку.
      - Как?!
      - А ты посмотри, вон он стоит. Ноги винтом, кашлянуть боится.
      Ветеринар учит помощника, как надо лошади давать слабительное:
      - Берешь вот эту трубку, засовываешь ей наполовину в рот, закладываешь таблетку пургена и дуешь... Понял? Иди, сделай...
      Через час, пошатываясь, появляется помощник.
      - Ну что, дал?
      - Не успел - лошадь дунула первой...
      Дегустатору подсунули на дегустацию стакан мочи.
      Начинает дегустировать.
      - Цвет... Определенно, это цвет мочи... Запах... запах тоже мочи... На вкус... Да, похоже, что это моча...
      Допил до середины:
      - Кажется, это и в самом деле моча.
      Допил весь стакан:
      - А все-таки это была моча.
      Лето. Рассветный час. Из соседних изб на крылечки выходят мужики. Потягиваются. Неспешно справляют малую нужду. Беседуют.
      - Утро ужо.
      - Скотину на пастбище выгонять надо.
      - Навоз вывозить.
      - А у меня ещё жена не ебана!
      Тиха украинская ночь... За плетнем слышится густое журчанье струи.
      - Кто там ссыт, как полковая лошадь?
      - Это я, мамо.
      - Писай, Дуню, писай, моя мармулеточка...
      Человек, вбегая в поликлинику:
      - Где тут сдают говно на анализ кала?
      Встречаются говно городское и говно деревенское. Делятся тяготами жизни.
      - Слушай, - говорит говно деревенское, - хоть у тебя и унитаз беленький, и вода журчит, все же перебирайся-ка ты лучше к нам в деревню. Чего тебе каждый раз шмякаться с двенадцатого этажа! У нас тебя положат под кустиком, накроют лопушком...
      Два приятеля живут в том же доме, один на 8-м этаже, другой - на 1-м. У обоих нелады с произнесением букв, у первого с "з", у в второго - с "б". Как-то беседуют:
      - Я с высоты своего этажа всю Москву обсираю.
      - А мне запор мешает.
      Скотленд-Ярд выяснил, что в Лондоне скрывается русский шпион. Поймать никак не могут, пришлось звать Шерлока Холмса.
      - Ладно, - говорит Холмс, - но для этого мне нужно 728 агентов.
      Выхода нет, дают агентов. На следующий день шпион пойман.
      - Как вам удалось?
      - Все очень просто. В Лондоне 728 общественных туалетов. Я поставил у каждого по человеку и приказал задерживать любого, кто, выходя, будет застегивать ширинку.
      Анекдот середины 60-х. Один из начинавшейся тогда анекдотной "Ленинианы" - народный ответ на "лениниану" госзаказовскую.
      Владимир Ильич заходит в кабинет. Посреди письменного стола - огромная непотребная куча.
      - Надюша!.. Кто у меня в кабинете был?
      - Да никого, Володенька не было. А... нет, погоди, вот Марфуша говорит, что Лев Толстой приходили.
      - А, батеньки мои! Какая глыба!.. Какой матерый человечище!
      Анекдот времен конца брежневского застоя.
      Человек приходит к врачу:
      - Доктор, не пойму, что с моим желудком. Ем черную икру, хожу черной икрой. Ем красную - хожу красной. Ем сервелат - хожу сервелатом...
      - А вы ешьте, как все, говно. Говном и ходить будете.
      Еще анекдот все тех же времен.
      Идет заседание Политбюро. Брежнев говорит:
      - Товарищи! Совершенно распоясались вражеские "Голоса". Не успеем мы чего-нибудь обсудить в своем узком закрытом кругу, как они уже передают об этом со своими злобными комментариями. Поэтому сегодня, пока не кончим заседание, не выходит никто.
      Через час подперло Косыгина:
      - Леня, пусти. Сил нет терпеть.
      - Сиди, а то если утечка случится, на тебя подумают.
      Еще через час:
      - Все! Больше никак не могу. Леня выпусти!
      - Сиди!
      Осторожный стук в дверь.
      - Кто там?
      - Это я, тетя Дуня. Тут Би-би-си передало, что Алексей Николаичу писать очень хочется, а Леонид Ильич его не пускают. Так я ведро принесла.
      Пришел Петров к любовнице, а тут муж вернулся. Сидит голый на балконе, а муж никак не уходит. Холодно. Зубы лязгают. Видит: черт невесть откуда взялся, предлагает:
      - Хочешь спасу?
      - Спаси!
      - Спасу. Нет, душа твоя мне не нужна. Ты только перни погромче.
      Пернул.
      - Не годится. Давай громче!
      Пернул громче.
      - Слабо! Давай ещё громче...
      - ... Товарищ Петров! Если вы уж спите на партсобрании, то хотя бы не портьте воздух.
      - Доктор, жить невозможно стало. Хоть вешайся!
      - Та-ак... Расскажите поподробнее.
      - Жена блядь, дети сволочи, и по ночам писаюсь.
      - Вешаться не надо. Пейте седуксен.
      - И что, поможет?
      - Непременно.
      Повторный визит через неделю.
      - Доктор! Все замечательно!
      - Ну, рассказывайте.
      - Жена блядь. А у кого не блядь? Дети сволочи. А у кого не сволочи? И по ночам писаюсь. Но к утру ж просыхаю!
      - Доктор, не знаю, что делать! Все время по ночам писаюсь!
      - Так. Расскажите, как это происходит.
      - Не успею я заснуть, как появляется маленький человечек и говорит: "Давай пописаем!", начинает писать, и я за ним.
      - Понял. Все очень просто. Когда он скажет: "Давай пописаем!", вы ответьте: "А я уже!"
      Повторный визит через неделю.
      - Ну как, помогло?
      - Доктор, стало ещё хуже. Я сказал ему: "Я уже!", а он: "Тогда покакаем!"
      Один ноль - студент.
      Два нуля - сортир.
      Три нуля - студент в сортире.
      Четыре нуля - два студента в сортире.
      Пять нулей - Олимпиада.
      Шесть нулей - студент на Олимпиаде.
      Семь нулей - два студента на Олимпиаде.
      Восемь нулей - студент в сортире на Олимпиаде...
      Плывет крокодил по реке, видит стоит рыбак в шляпе, удочку закинул, ждет.
      Крокодил сожрал рыбака, сам стоит на берегу в шляпе и с удочкой.
      Плывет другой крокодил, увидел сородича в шляпе и с удочкой.
      - Ой, что это ты здесь делаешь?
      - А ты плыви, плыви отсюда, говно зеленое!
      - Товарищи призывники, что главное в танке?
      - Пушка?
      - Важная штука, но не она.
      - Броня?
      - Тоже дело, но не то. Еще варианты есть?
      - Движок?
      - Все не то. Главное в танке - не пердеть.
      Кто изобрел чечетку? Негр, у которого было двенадцать детей и одна уборная.
      - Когда закончится война в Чечне?
      - Когда все чеченцы одновременно соберутся в сортире.
      Ну как же можно обойтись без анекдота о чукчах? Напоследок и он:
      Табличка в чукчанском сортире:
      "Пописал - поставь струйку в угол".
      Не собираюсь итожить. Тема бесконечна, всеохватна. Можно добавить анекдотов столько, ещё полстолько... В общем, сортир, и несть ему конца...
      Писать на стенке туалета...
      ЗАГАДКА: Какое слово из трех букв чаще всего пишут на стенах школьных туалетов?
      ОТГАДКА: Сам ты хуй! Правильно - WWW!
      Из книги Андрея Кончаловского "Низкие истины":
      "И "Сибириада", и "Дворянское гнездо", и "Дядя Ваня" полны воспоминаний детства. Утром просыпаешься - пахнет медом, кофе и сдобными булками, которые пекла мама. Запах матери. Запах деда - он рано завтракал, пил кофе, к кофе были сдобные булки, сливочное масло и рокфор, хороший рокфор, ещё тех, сталинских времен. Запах детства.
      Перед домом был двор, густо заросший пахучей гусиной травкой, с крохотными цветочками-ромашечками - гуси очень любили её щипать. Помню, паника во дворе, весь дом приник к окнам: голодный ястреб налетел на курицу, она ещё кудахчет, он одной лапой держит, другой - рвет на куски. "Сейчас, сейчас, погодите!" Дядя Миша зарядил шомпольное ружье, навел, спуск!.. И только пух от ястреба во все стороны.
      У деда есть картина "Окно поэта": свеча, столик, окно, за окном тот самый двор, только заваленный снегом. Не знаю, почему именно такое название. Но в доме все дышало Пушкиным, дед его обожал, знал всего наизусть.
      На ночь вместе с дедом мы шли в туалет, один я ходить боялся: крапива, солнце заходит, сосны шумят. Дед усаживался в деревянной будке, я ждал его, отмахиваясь от комаров, он читал мне Пушкина:
      Афедрон ты жирный свой
      Подтираешь коленкором;
      Я же грешную дыру
      Не балую детской модой
      И Хвостова жесткой одой,
      Хоть и морщуся, да тру.
      Это я помню с девяти лет.
      Вся фанерная обшивка туалета была исписана автографами - какими автографами! Метнер, Прокофьев, Пастернак, Сергей Городецкий, Охлопков, граф Алексей Алексеевич Игнатьев, Мейерхольд.
      Свой знаменитый портрет Мейерхольда с трубкой, на фоне ковра, дед писал, когда у того уже отняли театр. То есть, по сути, вместо портрета Сталина он писал портрет человека, над которым уже был подвешен топор, которого все чурались, от которого бегали. Думаю, в этом был политический вызов. Хотя диссидентство деду никак не было свойственно, человеком он был достаточно мягким, на принципы не напирал - просто это был в лучшем смысле этого слова русский художник, что само по себе системе уже ненавистно.
      Коллекция автографов на фанере сортира росла ещё с конца 20-х. Были и рисунки, очень элегантные, без тени похабщины, этому роду настенного творчества свойственной. Были надписи на французском. Метнер написал: "Здесь падают в руины чудеса кухни". Если бы я в те годы понимал, какова истинная цена этой фанеры, я бы её из стены вырезал, никому ни за что бы не отдал!..."
      Кончаловскому повезло. С детства его окружала возвышеная атмосфера душевности и интеллигентности. Даже в сортире. Нам же, родившимся в семьях сильно попроще, выпало и воспитываться настенными надписями сильно попроще. Я бы сказал, очень сильно попроще. Но не будем грустить: и эти надписи тоже кладезь. Зачерпнем из него. Если это занятие, уважаемый читатель, тебе не по душе, перемахни десяток-другой страниц. А мы для начала, как всегда, сделаем некий обобщающий экскурс.
      Обыкновение писать что-либо непотребное на стенке туалета, как уже отмечалось, восходит к Древнему Риму. Полагаю даже, оно имело место и ранее, но тут оно уж точно документировано. Нынешние времена, естественно, вносят свои коррективы и нюансы в это древнее и вечно живое занятие.
      Поразительное дело, но у сортирной стенки и Интернета великое множество точек соприкосновения. И тут и там можно высказаться полностью анонимно, а значит, до конца искренне, честно, во весь голос, как сказал бы Маяковский. (Историки гласности в отечестве пусть знают, что ещё хилая хрущевская "оттепель" в середине 50-х имела в числе первых своих росточков неподцензурную стенгазету в сортире МГУ, именовавшуюся "Серпом по яйцам".) И тут и там ты обращаешься к анонимному братству людей, которые тебя услышат, поймут крик твоей души, ответят на него своим криком. И тут и там ты входишь в некое пространство, душевно для тебя притягательное, обжитое, свое. Пространство, если хотите, сакральное. Ты становишься как бы одним из анонимных строителей храма, устремленного в вечность, украшаешь его стены своими фресками, своими или чужими, но ставшими уже ходовыми речениями, полными то народной мудрости, то народной языческой непочтительности ко всему сущему. И тут и там ты чувствуешь себя приобщенным к чему-то огромному, увековеченным, пусть и анонимно (а при желании и под полным своим именем и фамилией), оставившим на этой земле свой памятный след.
      Не случайно в Интернете, думаю не только российском, столь велико число сайтов, являющих собой сборники сортирных надписей, призывающих анонимных друзей включиться в общее дело культуры - сохранить для человечества эти неистребимые негорящие тексты и, приобщившись к их собиранию, прославить собственное имя. Нижеприведенные сортирные перлы в подавляющей своей массе взяты именно из Интернета (особую ценность представляет научно обстоятельный сайт Сергея Полетаева - искренняя ему благодарность), в чем-то дополнены, в чем-то скорректированы по личным наблюдениям и воспоминаниям автора.
      Хочешь понять душу современника - загляни в сортир. Там она предстает если и не во всей полноте, то уж точно во всей обнаженности сознания и подсознания, в многочисленных своих связях и с современным миром, и с миром вечным. Не зря же самые серьезные ученые изучают эти надписи, прикладывают к ним разные научные теории. Их рассматривают "как источник информации о социальной группе, как средство коммуникации молодежной субкультуры (Bushnell), как территориальные знаки, помечающие пространство (Ley, Cybriwsky), как феномен культуры постмодернизма (Kozlovska)" и т. п., а отечественный исследователь граффити (не только туалетных) Алексей Плуцер-Сарно, коему принадлежат процитированные слова, добавляет к сему ещё один подход - взгляд на настенные надписи как на магические тексты, заклинания. Когда-нибудь ко всему этому непременно прибавится ещё и подход исторический: по этим самым надписям, нецензурированным, нередактированным, неподкупным (кому ж и кого подкупать?), будут изучать истинную историю века, их породившего...
      Современники же, чуткие к правде, почитают похвалу на сортирной стенке высшим одобрением. Так, Сергей Соловьев впервые почувствовал истинное признание народа, когда узнал, что в центральном "учебном" туалете высотного здания на Ленинских горах, где в ряд к стене прикручено, наверное, десятка четыре писсуаров, вдоль всех них на кафеле большими буквами, толстым несмываемым фломастером выведена была надпись: "Всем смотреть! "Чужая белая и рябой" - фильм века!" "Это меня несказанно обрадовало, - пишет он в своих воспоминаниях. - Это, черт возьми, думал я, преддверие славы".