Робин Гуд

Иоанн нахмурился.

– Ну так убирайся с глаз моих долой, упрямое животное!

– Благодарю короля и шерифа за приз. Я отдам его тому, кто откажется лучшим стрелком, чем я. А деньги ваши мне не нужны!

Он взмахнул рогом и высыпал монеты к ногам стоявших поблизости конюхов и солдат.

– Дерзкий грубиян! – проворчал король. – Я бы его проучил, не дай я моего королевского слова отпустить его с миром.

Шериф шепнул что-то на ухо Уолтеру Черному, и тот, подойдя к Тому, сказал:

– Перед королем должно стоять с непокрытой головой.

С этими словами он дернул его за капюшон. Старик рванулся вперед, капюшон съехал у него с головы, а седая борода отклеилась и упала на землю. Все присутствующие ахнули, увидев молодое загорелое лицо, обрамленное каштановыми кудрями.

– Так я и знал! – крикнул шериф. – Это Робин Гуд, человек, объявленный вне закона! Он один мог попасть в такую мишень.

– Держите его! – закричал де Молак. – Мы с ним сведем старые счеты!

Стрелок попятился назад и, поднеся к губам только что выигранный рог, взял три ноты. Затем повесил рог на шею, поднял свой лук и прицелился. К нему уже направлялись солдаты, возглавляемые Рэно. Не двигаясь с места, стрелок закричал:

– Я – Робин Гуд! Ни с места! Если кто-нибудь осмелится сделать хоть один шаг, эта стрела вонзится в сердце шерифа или де Молака!

Рэно и де Молак побледнел и поспешили отступить, а солдаты остановились, как вкопанные. Тогда Робин Гуд насмешливо крикнул:

– О чем задумались, рыцари? Если вы сомневаетесь в зоркости моего глаза, прикажите своим наймитам схватить меня!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

БРАТЬЯ ПАВЛИНЬЕГО ПЕРА

Еще не замерли звуки охотничьего рога, как человек двадцать рослых парней в одежде мельников, мясников и каменщиков перепрыгнули через протянутые вдоль арен веревки и бросились к своему вождю. Все они были вооружены луками или крепкими дубинками, у всех красовалось на шляпе павлинье перо. Их вел здоровенный детина, размахивавший огромной дубиной. Через несколько секунд они уже стояли за спиной Робин Гуда.

Робин не сводил глаз с рыцарей и придворных, а стрела его дрожала на туго натянутой тетиве.

Солдаты нерешительно переминались с ноги на ногу. Они знали, что стоит им двинуться вперед – и один из их начальников не минует смерти.

– Что, Робин, не попотчевать ли их нашими дубинками? – спросил великан.

– Нет, Маленький Джон. Пока они на нас не нападают, мы их не тронем, но стоит им перейти в наступление – на удар мы ответим ударом.

Не успел он выговорить последнее слово, как с королевской трибуны кто-то выстрелил из арбалета, и стрела, просвистев над ухом Робина, вонзилась в плечо человека, стоявшего за его спиной.

Робин на секунду отвел взгляд от шерифа и де Молака, и те, воспользовавшись этим, поспешили спрятаться за своих солдат. Теперь преимущество было на их стороне, и шериф скомандовал:

– Вперед, ребята! Хватайте их! Убивайте всех, кто будет сопротивляться!

Солдаты двинулись на Робин Гуда. Человек, вооруженный арбалетом, снова прицелился, но Альрик, стоявший подле, толкнул его в плечо и закричал:

– Стыдно стрелять в человека, который защищает свое право!

Вторая стрела не попала в цель, а взбешенный арбалетчик выхватил кинжал и занес его над головой Альрика.

Робин Гуд это заметил и спустил тетиву. Стрела вонзилась в шею воину; он зашатался и упал, вцепившись рукой в окрашенное кровью оперенье стрелы, торчавшей из раны.

Арбалетчик был одним из наемников де Молака, и рыцарь пришел в бешенство.

– Щенок! – крикнул он Альрику. – Как ты смел поднять руку на моего слугу? Я тебя проучу!

И он выхватил меч.

Эдуард Боддингтонский тоже обнажил свой меч и, заслонив своим телом Альрика, воскликнул:

– Посмей только его тронуть!

– Спрячьте оружие! – закричал шериф. – Сейчас не время заводить ссоры. Мы должны задержать этих разбойников и, в первую очередь, Робин Гуда.

Король Иоанн давно уже покинул трибуну. Вслед за ним удалились все женщины, а также многие придворные.

Гибель норманна-арбалетчика привела в ярость всех его соотечественников, и с новой силой вспыхнула старая ненависть между норманнами и англичанами.

Арнульф, вооруженный тяжелым мечом, повел воинов де Молака и Шерифа на лесных стрелков. Маленький Джон, размахивая гигантской дубиной, крикнул человеку с копной рыжих волос:

– Стой подле меня, Вилль! Никого не подпускай к нашему вождю.

– Положись на меня, Маленький Джон, – отозвался Вилль Рыжий.

Стрелки сомкнули ряды, и в воздухе засвистели стрелы. Затем завязался рукопашный бой. Маленький Джон проломил дубиной голову одного из воинов; череп треснул, как яичная скорлупа. Своим страшным оружием великан размахивал так, словно это была легкая тросточка.

Робин Гуд выхватил меч из рук раненого воина и занял место рядом с Маленьким Джоном, а Вилль Рыжий руководил действиями стрелков. Бой был жаркий, но продолжался недолго. Через две минуты воины потеряли двенадцать человек и начали отступать. Один из молодцов Робин Гуда был убит, многие получили раны, но почти все держались на ногах.

– Смотри, проклятые наймиты бегут! – задыхаясь выговорил великан. – Перейдем в наступление!

– Нет, нет, Маленький Джон! – остановил его Робин Гуд. – О наступлении нечего и думать! Позаботимся о том, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.

В эту минуту де Молак, уже надевший кольчугу и шлем, бросился на помощь Арнульфу и Уолтеру. Он вел отряд человек в двадцать. Солдаты при виде подкрепления воспрянули духом и снова перешли в атаку.

До сих пор толпа, затаив дыхание, следила за боем, но когда Робин Гуда начали теснить, многие поселяне, размахивая палками и ножами, перепрыгнули через веревки и бросились ему на помощь. От Йорка до Мейчестера все знали Робин Гуда как защитника угнетенных, друга бедняков и врага ненавистной знати.

Сейчас об отступлении нечего было думать, и Робин Гуд, помимо своего желания, снова вступил в бой.

Численный перевес был на стороне приверженцев де Молака, но ряды лесных жителей пополнялись поселянами.

Де Молак командовал воинами. Пробившись к Робин Гуду, он завязал с ним рукопашный бой. Этим воспользовался Арнульф, горевший желанием отомстить человеку, который отнял у него приз. Зайдя с тыла, он поднял меч, готовясь вонзить его в спину Робину, но Альрик, вмешавшийся в толпу стрелков, громко крикнул:

– Берегись Робин! На тебя нападают сзади!

Робин Гуд оглянулся и успел отскочить, но де Молак, воспользовавшись удобным случаем, занес меч над его головой. Это заметил один из молодцов и, подставив дубинку, принял удар. Меч перевернулся в руке де Молака и тяжело опустился тупой стороной на плечо Робина. Тот упал на колени.

Подбежал Арнульф, и была секунда, когда жизнь Робина висела на волоске. Альрик не выдержал и принял участие в бое. Выхватив свой меч, он выбил оружие из рук Арнульфа. Между тем на помощь подоспел Маленький Джон. Заревев от гнева, поднял он свою дубинку и ударил врага по голове. Арнульф зашатался и, обливаясь кровью, упал.

В это время поселяне, вооружившись, кто чем мог, пробились между воинами и стрелками, давая возможность последним отступить к палаткам, за которыми ждали их лошади.

– Нужно уходить, – сказал Робин, еще не совсем оправившийся после полученного удара. – Собери людей, Маленький Джон. Поселяне прикроют наше отступление.

– Останемся, Робин, и доведем дело до конца!

– Нет! Перевес не на нашей стороне. Когда мы уйдем, побоище прекратится.

Он поднял рог и взял одну ноту, созывая своих молодцов. Они сбежались к нему; троих тяжелораненых несли на руках.

– На коней! – скомандовал Робин Гуд.

Не мешкая, ребята вскочили на коней; раненых положили поперек седел. В эту минуту в дальнем конце ристалища показался конный отряд; во главе отряда стоял шериф.

– В лес, друзья! – крикнул Робин, направляя лошадь к опушке леса, находившегося на расстоянии мили.

Через несколько минут они въехали в лес и поскакали по узкой тропинке. Они знали, что враги не посмеют за ними следовать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

На четвертый день после побоища в Ноттингхэме собрались вечером вокруг лесного костра главные действующие лица нашей повести. На вертеле жарилась задняя нога оленя, а, стряпней ведал красноносый толстяк в монашеской рясе.

– Ха-ха-ха! – хохотал он, – славную ты выкинул штуку, Робин! А ведь дело могло окончиться виселицей. Ты знаешь, шериф тебя ненавидит и поклялся с тобой расправиться.

– Тем занятнее было его одурачить и выиграть приз.

– Если бы ты видел, как Робин изображал старого йоркширца! – воскликнул Маленький Джон. – Я чуть не лопнул от смеха. Он сгорбился и прихрамывал, а стреляя в мишень, почти не целился; казалось, его стрелы случайно попадают в цель.

– Да, сначала мы повеселились, – вмешался Вилль Рыжий. – Зато потом было не до смеху.

– Все сошло бы нам с рук, если бы шериф меня не заподозрил, – сказал Робин. – Но дело могло обернуться хуже. К счастью, наши раненые выздоравливают, а нам всем не мешало встряхнуться после долгого отдыха... Ну, что, отец? Готово ли жаркое?

– Подожди минутку, Робин. Очень уж хороша оленина. Жалко будет, если она не прожарится.

– А еще досадней, если нечем ее запить, – подхватил Маленький Джон. – Вилль, помоги мне выкатить бочку меда!

Вскоре мясо уже шипело на тарелках, а в кружках запенился мед. Когда все утолили голод, Робин крикнул Элен-э-Дэлу, окончательно принятому в их среду:

– Приятель, настрой свою арфу и потешь нас песней!

Элен-э-Дэл охотно взял арфу, пробежал пальцами по струнам и затянул песню; каждая строфа заканчивалась веселым припевом. Когда тишину леса прорезали молодые голоса, караульные, расставленные на всех просеках, облокотились на свой лук и заслушались пения.

Умолк Элен-э-Дэл. Тогда Маленький Джон запел густым басом песню, пользовавшуюся популярностью у жителей лесов. Припев был такой:

Как птицы мы живем,

Не ведая забот.

Охотимся, поем

И пьем веселый мед.

Десятки голосов подхватили припев, как вдруг издалека донесся звук охотничьего рога. Робин Гуд тотчас же вскочил и поднял руку, призывая товарищей к молчанию.

– Это сигнал, друзья! – крикнул он. – Кто-то бродит в лесу. Беритесь за оружие!

Снова раздался звук рога, и отовсюду стали доноситься ответные сигналы. Молодцы повскакивали со своих мест, схватили луки, пристегнули к поясу мечи. Секунды не прошло, как весь отряд был уже на ногах. Ребята рассыпались по просеке и спрятались в тени деревьев. У костра остались только Робин Гуд, Вилль, Тук и Маленький Джон.

Где-то неподалеку трижды прокричала сова.

– Все в порядке, – сказал Робин Гуд, услышав условный сигнал. – Это свои.

– Да, кто-то идет, – подтвердил Маленький Джон. – Что бы это могло быть?

Робин Гуд поднес к губам рог и взял две ноты. Через несколько минут на освещенное место вышли трое – два молодца из отряда Робина и юноша в малиновом камзоле. Это был Альрик. Робин Гуд тотчас же его узнал.

– Добро пожаловать, мой мальчик! Я перед тобой в долгу, но мне и в голову не приходило, что мы так скоро увидимся. Как ты попал сюда в такую позднюю пору?

– Я пришел, чтобы предостеречь тебя. Вам всем угрожает серьезная опасность.

– Со стороны кого?

– Сэра Питера де Молака и Роберта Рэно, шерифа ноттингхэмского.

– Я их не боюсь, – засмеялся Робин.

– Но они ведут против тебя сотню воинов. Шериф поклялся повесить тебя на подъемном мосту Ноттингхэмского замка.

– Мало ли кто клялся.

– Но на этот раз король Иоанн отдал приказ поймать тебя. Он взбешен твоими ответами, какие ты ему давал в день турнира.

– Ба! Наш король – негодяй и тиран! Рано или поздно он поплатится за все свои преступления. Но, кажется, ты ранен! – воскликнул Робин, указывая на запачканную кровью повязку на руке Альрика.

– Да, и плохо бы ему пришлось, не подоспей мы вовремя, – вмешался один из молодцов, явившихся вместе с Альриком.

Юноша побледнел и зашатался, и Робин усадил его на траву.

– Я и не заметил, что ты ранен, – сказал он. – Отец Тук, дай ему кружку вина.

– И кусок хлеба, – добавил Альрик. – Я ничего не ел.

– Я угощу тебя олениной, – ответил толстяк, передавая юноше хлеб и мясо.

– Когда утолишь голод, расскажи нам о том, что произошло, – сказал Робин Гуд.

– Я буду есть и рассказывать, – улыбнулся Альрик, разрезая охотничьим ножом кусок оленины.

Когда все расселись вокруг костра и приготовились слушать, юноша начал свой рассказ.

– Помнишь, Робин, как я толкнул арбалетчика, когда он прицелился в тебя?

– Помню, дружок. Если бы ты не вмешался, эта стрела вонзилась бы мне в голову.

– Оказывается, этот арбалетчик был любимцем де Молака, а виновником его смерти де Молак считает меня. Заметив, что я принимал участие в стычке, де Молак подал жалобу королю и потребовал моей казни. За меня заступился тан Боддингтонский, мой друг и защитник. Хоть он и англичанин, но король прислушивается к его словам. Вооружив против себя весь народ, Иоанн ищет поддержки не только у своих соотечественников норманнов, но и у английских танов, надеясь, что в критический момент они его поддержат.

– И действительно, многие трусы, в надежде на будущие милости, пойдут за королем, – с горечью сказал Робин.

– Быть может, ты прав. Как бы то ни было, но король не посмел оскорбить Эдуарда Боддингтонского и отказал де Молаку. Однако он приказал бросить меня в темницу Ноттингхэмского замка. Там мне пришлось немало обид вынести от шерифа. Как тебе известно, Рэно – закадычный друг де Молака.

– Достойная парочка, – вставил Робин Гуд.

– Меня бросили в холодную сырую темницу, – продолжал Альрик, – а хлеб и воду принес мне этот негодяй – Уолтер Черный. Он мне объявил, что я нескоро увижу солнечный свет. Можете себе представить, как подействовало на меня это известие. Спустя сутки мной овладело отчаяние.

Мне казалось, что я всеми покинут, в действительности же тан Эдуард обо мне не забыл. Вечером в мою темницу впустили человека, переодетого монахом. Это был слуга тана. Он мне сообщил, что друзья хлопочут о моем освобождении и придумали следующий план: утром двое караульных придут за мной и поведут под охраной в ноттингхэмскую ратушу. Дорогой на нас нападут люди, переодетые лесными стрелками. Стража, подкупленная таном Боддингтонским, будет сопротивляться только для видимости; я же должен воспользоваться этим случаем и бежать. Конечно, я сразу воспрянул духом и стал с нетерпением ждать утра.

Утром пришла за мной стража и вывела из темницы. Все произошло так, как было условленно. В узком переулке позади замка на нас напали, и стража обратилась в бегство. Рослый человек в костюме лесничего схватил меня за руку и увлек за собой. Это был сам тан Эдуард. Он сказал, что один из его слуг – Вульфлак – выведет меня за ворота города, где нас ждут оседланные лошади. С ним я должен ехать в Боддингтон и там ждать возвращения тана.

Вульфлак и я благополучно выехали из города и отправились в Боддингтон. В Лоудхэме мы хотели вброд перейти реку, намереваясь держать далее путь на Ньюарк, так как на ньюаркской дороге мы не рисковали встретить людей шерифа или де Молака.

Доехав до брода, мы убедились, что переправиться здесь нельзя; после недавних дождей река вышла из берегов. Пришлось ехать до Гэнторпа, – там есть паром. Паромщик оказался очень любопытным парнем; он засыпал нас вопросами, на которые Вульфлак отвечал очень неохотно. Переправившись на другой берег, мы поехал в Блисби. Только что миновали мы деревушку Хораспуль, как лошадь Вульфлака потеряла подкову и захромала. Пришлось ему вернуться в деревню, где была кузница, а я, не желая утомлять свою лошадь, остался его ждать. Прошло полчаса. Вдруг впереди на дороге показались верховые; в них я узнал людей де Молака, так как на их камзолах была вышита голова вепря. Во главе отряда ехал Арнульф. Увидев меня, он выхватил меч и приказал своим воинам следовать за ним. Я же был безоружен, если не считать кинжала. От поединка с Арнульфом я бы не отказался, но у меня не было никаких шансов справиться с его солдатами.

Круто повернув лошадь, я поскакал назад, намереваясь предупредить Вульфлака, но не успел я проехать и мили, как дорогу мне преградил другой конный отряд. Видя, что путь к реке отрезан, я свернул с дороги и поскакал по полю. Лошадь у меня была хорошая, и вскоре преследователи остались далеко позади. Я сбился с дороги и часа два рыскал по полям, пока не въехал в лес. Но какой это лес – Шервудский или Барнсдэлский, я не знал, а задавать вопросы двум повстречавшимся мне свинопасам я не решился.

К вечеру добрался я до хижины пастуха и здесь поел и переночевал. Пастух оказался славным парнем; он мне сказал, что я нахожусь в Шервудском лесу, а ближайший отсюда город – Ходдингли.

– Как выглядел пастух? Должно быть, это был коренастый парень с плутоватыми черными глазами и шрамом на лбу? – улыбаясь спросил Робин.

– Да, – ответил Альрик.

– Так это Диккон из Клоу, добрый мой приятель. Но продолжай свой рассказ.

– Я хотел, следуя его указаниям, вернуться в Хораспуль и отыскать Вульфлака; но утром лошадь моя охромела. Тогда я решил спрятаться в лесу, а ночью продолжать путь пешком. Я сидел под деревом и дремал, как вдруг меня разбудили голоса. Открыв глаза, я выглянул из-за дерева и увидел всадников; по значкам я узнал людей шерифа. Они спрыгнули с седел и привязали лошадей. По-видимому, они кого-то ждали. Из их разговора я узнал, что они рыскали в окрестностях, отыскивая меня. Я притаился, как мышь, опасаясь, как бы они меня не увидели. Вскоре они заговорили о том, что де Молак и шериф идут с сотней солдат из Ноттингхэма в Шервудский лес, чтобы захватить в плен всех лесных стрелков. Тогда я вспомнил, что ты предлагал мне свою помощь в случае, если я буду в ней нуждаться. И захотелось мне отыскать тебя и предупредить о надвигающейся опасности. Ползком я стал пробираться в кусты, как вдруг моя лошадь заржала. Слуги шерифа подняли тревогу и нашли меня в кустах. Они ранили меня в руку. Я уже думал, что пробил последний мой час, как вдруг засвистели стрелы, и на поляну выбежали двое стрелков.

– Да, и враги обратились в бегство, – вмешался один из спутников Альрика. – Но мы их преследовали, и в живых остался только один. Его мы взяли в плен.

– Пленника мы допросим, – сказал Робин, вставая. – Созови ребят, Вилль! Прикажи удвоить караулы, а затем возвращайся сюда, чтобы обдумать план действий. Мы должны быть готовы ко всему... Альрик, я хочу осмотреть твою рану, – обратился он к юноше.

Рану обмыли, смазали целительной мазью, состав которой известен был только лесным стрелкам, и забинтовали раненую руку. Альрик растянулся на траве и через пять минут крепко заснул. Разбудили его тревожные звуки рога. Открыв глаза, он увидел, что ночь уже прошла и лучи солнца пробиваются сквозь листву деревьев.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

БОЙ В ЛЕСУ

В лагере все были на ногах. Одни осматривали свои луки, другие наполняли колчан стрелами, многие закусывали на ходу. Заметив, что Альрик проснулся, отец Тук направился к нему.

– Pax vobiscum, сын мой, – густым басом сказал толстяк. – Советую тебе подкрепиться пищей. Кажется, нам предстоит бой, а я еще не слыхивал, чтобы можно было драться на пустой желудок.

С этими словами он запустил руку в карман своей широченной рясы и извлек оттуда большой пирог. Отломив кусок, он подал его Альрику, а затем и сам принялся за еду.

Альрик заметил, что к веревке, заменявшей толстяку пояс, привешена большая кожаная фляжка. Покончив с пирогом, Тук приложился к фляжке, но не подумал о том, чтобы угостить и Альрика.

Пил он большими глотками, причмокивая от удовольствия, как вдруг к нему подскочил Маленький Джон и, вырвав из рук монаха фляжку, в свою очередь к ней присосался.

– Разбойник! – заревел толстяк. – Как ты смеешь лишать меня божественного нектара? Да я с тебя шкуру спущу!

Он подпрыгнул, стараясь дотянуться до бутылки, но Маленький Джон безжалостно его отпихнул и, сделав еще несколько глотков, спокойно сказал:

– Действительно, напиток недурен.

– Слишком хорош для твоей нечестивой глотки! – кипятился Тук. – Жаль, что нет у меня под рукой дубины! Я бы раскроил тебе череп!

– Не жадничай, отец! Вот уже два часа, как я на ногах, а ты, если не ошибаюсь, только что проснулся.

– Зачем же брать насильно, когда можно попросить? Почему ты не сказал: «с вашего разрешения» или что-нибудь в этом роде?

– Ну, так с вашего разрешения, достойный друг, я приложусь еще разок к вашей бутылке.

– А я с твоего разрешения тебя отколочу, если ты сделаешь еще хоть один глоток. Такую жажду, как твоя, может утолить чистая ключевая вода.

– Если бы там сам почаще ходил к ручью, побелел бы даже твой багровый нос, – захохотал Маленький Джон.

– Как! Сначала он меня ограбил, а потом вздумал оскорблять! – завопил толстяк. – Этого я не прощу!

Он дал тумака Маленькому Джону, тот не замедлил ответить тем же, а Альрик стоял поодаль и хохотал. Из-за деревьев вышел Робин Гуд и направился к драчунам.

– Джон, Тук, как вам не стыдно! – крикнул он. – Нашли время затевать драки! Тук, ты с ума сошел!

– Но он отнял у меня вино!

– Без которого ты прекрасно можешь обойтись. Слушайте меня: наши разведчики принесли весть, что человек двадцать рыцарей, двести солдат и отряд арбалетчиков с шерифом ноттингхэмским во главе вступили в Шервудский лес. Этот негодяй, которого захватили в плен, удрал; теперь он передаст врагу все, что успел здесь разузнать.

– Робин, – вмешался Альрик, – будь осторожен! Этого человека я знаю. Он хитер и пронырлив, а шериф Рэно ему покровительствует. Можешь быть уверен, что он запомнил, сколько вас и где находится ваш лагерь: Он приведет сюда войско шерифа.

Робин Гуд улыбнулся.

– Не беспокойся, никто не может застигнуть нас врасплох. Поживи ты с нами дольше – ты бы знал, что все происходящее в лесу немедленно становится нам известно. Но я благодарен тебе за предостережение. Итак, я продолжаю: разведчики узнали, что неприятель приближается с трех сторон. Как видишь, Альрик, мы все знаем. Но бегство пленника вызывает серьезные опасения. Я подозреваю, что среди нас есть предатель. Если это так, мы должны быть вдвойне осторожны.

– Не поздоровится этому молодчику, если мы узнаем, кто он, – задумчиво сказал Тук.

– Попади он мне в руки, я его проучу, – зловеще проворчал Маленький Джон.

К Робину подошел Вилль Рыжий, и в течение нескольких минут главари стрелков вчетвером обсуждали план действий. Затем Робин Гуд поднес к губам свой охотничий рог и взял несколько нот. Издалека донеслись ответные сигналы. Альрику казалось, что эхо гуляет по всему лесу.

Стрелки по двое и по трое углубились в лес. Предложив Альрику сопровождать его, Робин Гуд с Маленьким Джоном последовал за стрелками. Долго пробивались они сквозь заросли, а в полдень сделали привал и пообедали. Тотчас же после обеда молодцы принялись за работу. Одни рубили топорами молодые деревца, очищали их от ветвей и заостряли концы кольев; другие перетаскивали эти колья на просеку у ручья, где местность была болотистая. Альрик работал наравне со всеми. Несколько человек, вооружившись кирками и лопатами, рыли на просеке канаву. В канаву забили наклонно колья, остриями наружу, а сверху навалили хворосту. Такое же ограждение сделали у ручья. На это место Робин смотрел, как на последнее пристанище, в случае если враги будут их теснить.

К ночи работа была окончена, но многим стрелкам пришлось еще несколько часов стоять на страже. Альрик спал тревожно; несколько раз будили его разведчики, приходившие с докладом к Робин Гуду, который, казалось, ни на секунду не сомкнул глаз.

Задолго до рассвета Альрик был уже на ногах; волнение не давало ему спать. Он не сомневался, что сегодня будет бой, и бой серьезный, так как люди де Молака и шерифа были опасными противниками. Лесным стрелкам нечего было и думать об отступлении. Альрик знал, что они должны победить или умереть. Сдача на милость неприятеля была равносильна смерти.

Главари стрелков долго совещались; когда совещание было окончено, Альрик подошел к Робин Гуду.

– Робин, я хочу просить тебя об одной милости.

– Что тебе нужно? – рассеянно спросил Робин.

– Разреши мне сражаться в твоих рядах.

– Нет, дружок, об этом не может быть и речи. Мы сводим счеты со знатью, а тебе тут делать нечего. И не забудь, что с военным делом мы знакомы, а ты еще новичок. Было бы безумием подвергать тебя опасности.

– И все-таки я буду сражаться в твои рядах, – упрямо сказал Альрик. – Ты меня приютил, и ваши враги – мои враги. Я разделю вашу судьбу. Если вас убьют, то убьют и меня.

Робин Гуд засмеялся и ударил юношу по плечу.

– Молодец! – воскликнул он. – Ты мне нравишься. Ну, коли так, я не могу запретить тебе драться. Но ты плохо вооружен. Мы дадим тебе меч и подберем кольчугу, которая придется по росту. Повторяю – битва будет нешуточная.

– Я буду драться так же, как и ты, – без кольчуги, – возразил Альрик.

Но Робин Гуд настоял на своем. Альрику принесли кольчугу и крепкий старый меч, испытанный в боях. Наскоро закусив, главари повели своих людей в глубь леса. Робин стоял во главе отряда в восемьдесят человек. Они пошли на запад и вскоре вышли на узкую тропинку. Здесь Робин остановился. Они находились неподалеку от одной из проезжих дорог, пересекавших лес. Слева, между тропинкой и дорогой, тянулась просека.

– Здесь мы дадим врагу первый бой, – сказал Робин. – Вы все спрячетесь в кустах, а когда прозвучит мой охотничий рог, натянете тетиву лука. Стреляйте, когда я подниму левую руку. Пусть каждый стрелок позаботится о том, чтобы его стрела попала в цель. Промахов давать нельзя.

Робин со своим отрядом дальше не пошел, но двое или трое из самых молодых и проворных стали пробираться вперед, чтобы выведать замыслы врага.

Альрик не отходил от Робин Гуда. Прошло около часа. Никто из стрелков не нарушал молчания. Наконец вернулся один из разведчиков и шепотом сказал Робину несколько слов. Тот отступил на сотню шагов влево от просеки.

– Друзья! – крикнул он. – Враг разбился на несколько отрядов. Один из них направляется в эту сторону. Через несколько минут он будет здесь. Приготовимся встретить его.

Медленно тянулись минуты. Альрик прислушивался к биению своего сердца. Многие из стрелков влезли на деревья; отсюда им видна была просека, хотя они сами оставались невидимыми. Наконец, послышался топот, звон кольчуг, гул голосов; меж ветвей засверкало оружие.

Показалось человек шесть рыцарей в кольчугах; за ними гуськом ехали конные воины, с флангов шли арбалетчики. На щите одного рыцаря Альрик увидел черную голову вепря на красном фоне; узнав герб сэра Питера де Молака, он шепотом сообщил об этом Робину. Приказав юноше держаться под прикрытием, Робин Гуд поднес к губам охотничий рог и взял три ноты.

Отряд тотчас же остановился, а де Молак со своим оруженосцем выехал вперед, озираясь по сторонам. Внезапно из-за деревьев вышел Робин:

– Стойте! – крикнул он. – Зачем въезжаете вы, вооруженные, в этот лес?

– Негодяй! – воскликнул оруженосец, сопровождавший де Молака. – Кто ты такой, что осмеливаешься задавать нам вопросы?

– Шервудский лес – мои владения. Я – Робин Гуд.

– Клянусь золотыми шпорами, разбойник сам идет нам в руки! – закричал де Молак. – Так знай же, Робин Гуд, что мы ищем тебя и твоих людей, а также Альрика Коллингхэмского, который здесь скрывается. Сдайся, если хочешь избежать кровопролития.

– Еще неизвестно, чья кровь прольется, – насмешливо ответил Робин. – Э, нет, сэр рыцарь! О сдаче не может быть и речь! На милость рыцарей рассчитывать не приходится – слишком часто они нас обманывали. Посмей сделать еще один шаг – и тебе несдобровать!

Услышав эти слова, воины де Молака выхватили мечи; клинки засверкали в лучах солнца.

– Спрячьте оружие! – сурово сказал Робин Гуд. – Смотрите, как бы не пришлось вам каяться.

В ответ на это оруженосец де Молака, горевший желанием отличиться, поднял копье и направил лошадь прямо на Робин Гуда. Тот спокойно поднял левую руку, а в этот момент человек, стоявший за де Молаком, выстрелил из арбалета; стрела просвистела над ухом Робина, задев его каштановые кудри. Но стрелки, спрятавшиеся в кустах и на деревьях, не зевали; воздух прорезали сотни стрел длиной в один ярд.

Раздались вопли и стоны. Человек двадцать были ранены или убиты; убит был и оруженосец де Молака.

Началась паника. Иногда стрелы отскакивали от рыцарских кольчуг, но чаще пробивали кожаные куртки арбалетчиков или проникали в щели воинских доспехов. Раненые лошади брыкались и ржали, а всадникам приходилось думать только о том, чтобы удержаться в седле. Одна лошадь ворвалась в толпу арбалетчиков и вызвала в их рядах смятение. Однако арбалетчики скоро оправились и стали стрелять наугад, в невидимого врага.

В ответ раздался насмешливый хохот. Спрятавшиеся в кустах и на деревьях стрелки снова послали тучу стрел, и около трети арбалетчиков выбыло из строя. Воины спрыгнули с седел и, бросив коней, стали рыскать между деревьями, отыскивая стрелков, а сверху падали на них стрелы.

Робин Гуд стрелял без промаха. Подле него стоял с мечом в руке Альрик. Вдруг сзади послышался шорох. Оглянувшись, Альрик увидел надвигающихся с тылу де Молака и четырех воинов. Он вскрикнул, а Робин, обернувшись, пронзил стрелой одного из воинов и через секунду вступил в рукопашный бой с де Молаком.

– Вперед, люди! Вот он, разбойник! – крикнул рыцарь, скрещивая оружие с Робином.