Американская кузина

      - Что ж, я рада, что смогла услужить вам, - сухо проговорила она, немного помолчав.
      Маркиз лучезарно улыбнулся и сказал нечто совершенно неправдоподобное:
      - А ведь я совершенно не собирался беседовать с вами об этом. Подумать только, как я вам, наверное, надоел моими проблемами. Но вы сами виноваты. Так меня еще никто не слушал, мисс Кент.
      Соррел не сомневалась в его искренности.
      - А я-то думала, что вела себя ужасно. Он рассмеялся.
      - Может, и ужасно, но мне было хорошо, раз я разболтался. Должен признаться, вы меня заинтересовали своими взглядами. Но поговорить с вами я хотел не об этом.
      Соррел опять нахмурилась.
      - У вас был другой повод разыскивать меня с утра, кроме желания извиниться? Правда, желания неискреннего, но все же не могу представить, зачем еще меня искать.
      Глаза маркиза сверкнули улыбкой, и тотчас Соррел с удивлением увидела, что его красивое лицо может быть серьезным, даже мрачным.
      - Мы так приятно беседуем, несмотря на не слишком удачное начало, что мне жаль все портить... Боюсь, у меня для вас неприятные новости.
      Соррел смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами.
      - Для меня? Неприятные новости? Он вздохнул.
      - Мне нелегко об этом говорить. Мисс Кент, кто вам завидует? Кому могло прийти в голову искалечить вас или даже убить? Увы, вчера это чуть было не случилось.
      Глава седьмая.
      Соррел показалось, что она ослышалась. Она никак этого не ожидала.
      - Что вы сказали?
      - Кто вам завидует? Кому могло прийти в голову калечить вас или убивать?- повторил он неожиданно мрачно.- Неприятно говорить, но ваше падение вчера было не случайным.
      Взяв себя в руки, она ответила:
      - Никто не завидует. Этого не может быть, милорд.
      - Да? Боюсь, вы ошибаетесь. Вчера я немного удивился, особенно после того, как лошадь сбросила седло. Конечно, подпруга могла порваться, но чтобы этого не заметил опытный конюх? А вы сами? Кстати, я поговорил с конюхом. Он очень серьезный парень. Естественно, ему не по вкусу ваши одинокие прогулки, но уж в небрежности его никак не обвинишь. Не могу сказать, чтобы охотно, однако он признал, что вы прекрасно держитесь в седле и у вас крепкие руки. Я и сам могу это подтвердить. К тому же ему известно, что седло вы взяли не случайно, так как пользовались им постоянно. Да и ваша тетушка любит порядок и сама за всем присматривает. А он, если хотите знать, испугался, когда лошадь вернулась без седла, и понятия не имеет, как это могло случиться.
      Затаив дыхание, Соррел в страхе смотрела на него, уже зная, что он скажет дальше.
      - Решив разобраться в этой истории, мисс Кент, я побеспокоился послать своего конюха, чтобы он поискал ваше седло, и он без особых хлопот нашел его. Его мнение, представьте себе, совпало с моим. Кто-то нарочно подрезал подпругу и ровно настолько, чтобы при большой нагрузке, например, при прыжке через стену, она порвалась. Кто-то очень постарался, мисс Кент, очень постарался. Другими словами, ваш несчастный случай вовсе не несчастный случай, и я бы очень хотел знать, кому это нужно.
      Соррел пришла в ужас от услышанного, но у нее не было времени ничего обдумать. Если он говорит правду, то это как-то связано с шантажом, но уж слишком все сложно. Да и маркизу не полагалось ничего знать, по крайней мере тетя Лейла этого не хотела. Соррел не забыла о своем обещании ничего ему не говорить.
      - Вы, наверное, ошибаетесь,- пролепетала она.- Ну кому надо меня убивать?
      - Факты говорят совсем другое. Позвольте мне, мисс Кент, вернуться к моему вопросу. Для кого вы так опасны, что вас хотят убить?
      - Ни для кого, - твердо проговорила она.- Все это чепуха.
      Соррел боялась, что маркиз ей не поверит, и поэтому в первый раз за все время искренне обрадовалась появлению кузины. Ливия выглядела прелестно в тонком муслиновом платье, украшенном лентами, и в очаровательной соломенной шляпке. Она слегка нахмурилась, увидев их вместе, но спросила спокойно:
      - Вы уже не спите, милорд? Секретничаете?
      Соррел мгновенно залилась дурацким румянцем и, опередив его сиятельство, быстро ответила:
      - Вовсе нет. Лорд Уичерли спросил, чем тебя развлечь, и я предложила прокатиться верхом к Бродвейской башне, о которой нам рассказывала тетя.
      Взглядом она молила его о поддержке.
      Маркиз же сначала ласково сказал ей вполголоса:
      - Не рассчитывайте, мисс Кент, что я буду молчать. Мы еще вернемся к этому.
      И только потом нарочито весело обратился к Ливии:
      - Доброе утро, мисс Морден! Судя по вашему румянцу, вы неплохо выспались. Ваша кузина и впрямь вдохновила меня на прогулку к этой вашей башне. Надеюсь, вы не откажетесь составить нам компанию.
      Ливия подозрительно оглядела их обоих, но Соррел не сомневалась, что с ее тщеславием она и подумать не могла о своей серенькой американской кузине-мышке как о сопернице. Ее минутная ревность была, скорее, данью всеобщему убеждению, будто женщины безжалостны в своем стремлении к цели (ведь она тоже была такой), чем сомнением в предпочтениях маркиза.
      Она взяла под руку своего знаменитого поклонника и радостно проговорила:
      - О да! Мама все время вспоминает, что башню перестраивали, когда она была девочкой, и что она произвела на нее огромное впечатление. Думаю, в ней нет ничего интересного, но делать все равно нечего. Мы можем поехать на целый день и устроить пикник.
      Делая вид, что не видит Соррел, она повела его сиятельство к дому.
      - Я искала вас, потому что скоро подадут завтрак. Мистер Фитцсиммонс еще спит, но он всегда говорит, что встает позже меня.
      В эту минуту Соррел обнаружила, что маркизом не так-то легко командовать. Он остановился, заставив Ливию сделать то же самое, обернулся и вопросительно посмотрел на Соррел, словно предупреждая, что ей не удастся отделаться от его вопросов. В его глазах было еще что-то, заставившее Соррел забыть о бестактности Ливии.
      - А как же ваша кузина? Вы идете завтракать, мисс Кент?
      Соррел сделала вид, что ее совсем не радует досадливое выражение на лице Ливии, и вежливо ответила:
      - Нет. Я уже завтракала.
      - И потому вы так высокомерны? - спросил маркиз.- Неужели, мисс Кент, вы презираете всех, кто просыпается позже вас? Это несправедливо. Что ж, мы вас покидаем, но не забудьте, мисс Кент, мы еще не договорили,- добавил он многозначительно и позволил Ливии увести его в дом.
      Соррел смотрела им вслед со странным чувством. Она все еще не знала, что ей делать с неожиданными откровениями маркиза, но зато она наверняка знала, что трудно было бы найти более красивую пару - оба золотоволосые, голубоглазые, обаятельные. Видя, как Ливия доверчиво льнет к нему, а он, улыбаясь, клонится к ней с откровенным восхищением, написанным на его прекрасном лице, никто не усомнился бы, что Ливия и маркиз созданы друг для друга.
      Эта мысль причинила Соррел неожиданную боль, и, рассердившись на себя, она решила сосредоточится на более серьезных вещах. Если маркиз прав, то ее падение вовсе не несчастный случай, а это плохо. Однако если он прав, то меньше всего ей хотелось, чтобы он знал об этом. Что бы Соррел ни думала об аристократии, этого маркиза она узнала достаточно, чтобы не сомневатьсялорда Уичерли нелегко обмануть и заставить плясать под чужую дудку.
      Что до тети, то Соррел по-прежнему не знала, сказать ей правду или не сказать. Если сказать, то тетя еще сильнее расстроится и, чего доброго, заплатит десять тысяч фунтов, а как раз это Соррел решила предотвратить, чего бы это ей ни стоило.
      Странно все-таки. Соррел не понимала, почему шантажист выбрал ее, а не Ливию, если хочет попугать тетю. Может быть, ему все-таки была нужна Ливия? Однако если с подпругой все правда, то, похоже, кузина тут ни при чем. Всем известно, что Ливия равнодушна к верховой езде. Впрочем, шантажист мог этого не знать.
      Впрочем, кто бы ни намечался в жертвы, Соррел была не склонна всерьез принимать уверения маркиза, будто кто-то желает ей смерти. Утро вечера мудренее, и Сорелл воспринимала вчерашнее происшествие уже едва ли не с юмором. Всего лишь случайность, что удар пришелся на голову. Да еще камни.
      Соррел пришла к выводу, что ей гораздо приятнее думать, будто никто не желает ей зла, а шантажист всего-навсего хочет попугать тетю Лейлу и выудить у нее деньги.
      Если так, то тете не обязательно об этом знать, и Соррел решила ничего ей пока не говорить. Лучше ей самой найти шантажиста и разоблачить его. Считая себя более практичной, чем тетя, Соррел не сомневалась: стоит тете Лейле уступить один раз, потом конца не будет проблемам. Американское воспитание и привычка к независимости не позволяли Соррел отмахнуться от решения трудной задачи.
      Однако она не представляла, как найти шантажиста. Вполне возможно, что испортил седло один из слуг, ведь почти все они, включая пресловутую миссис Доулинг, были местными, следовательно, случайными людьми. Тетя привезла с собой из Лондона кучера, дворецкого, повара-француза, да еще грума, лакея и двух высокооплачиваемых горничных для Ливии и себя.
      Судя по вчерашнему скандалу, местные слуги имели основания обижаться на тетю или, скорее, на Ливию. Но чтобы решиться на такое? Соррел представления не имела, кто из слуг мог бы быть способен на шантаж. Кроме того, тетя собиралась пробыть в деревне все лето, а так как другой работы здесь, в общем-то, не было, то вряд ли кто-нибудь из них рискнул бы хлебом насущным.
      К сожалению, Соррел ничего не могла сказать наверняка и о собственных слугах тети, так как почти их не знала. Почему бы кому-нибудь не затаить обиду на тетушку или попросту не подумать о своем будущем, которое слугам, вероятно, представлялось далеко не радужным. Ничего невероятного Соррел не видела и в обиде на Ливию, которая беспрерывно капризничала и совершенно ни с кем не считалась. Соррел знала: насчет Ливии в лакейской чего только не говорят.
      Как узнать, что подвигло шантажиста действовать? То ли он в самом деле хочет отомстить тете за прошлые обиды, то ли стремится всеми средствами разбогатеть. Соррел понятия не имела ни о врагах тети Лейлы, ни о завистниках Лавии. А вдруг кого-то из местных разозлила тетина удачливость? Вариантов немало.
      Однако печальнее всего другое. Несмотря на больную голову, Соррел отлично понимала, если первая попытка оказалась неудачной, то наверняка будет вторая. И ей пришло на ум, что, пожалуй, надо предупредить кузину.
      Однако Соррел помнила об обещании, которое она дала тете Лейле. Единственная надежда, если, конечно, маркиз прав, на то, что тетя Лейла вскоре получит еще одно письмо, и тогда можно будет устроить для шантажиста ловушку.
      Тем временем, пожалуй, самое главное - удержать маркиза от новых открытий. Что бы она ни думала о нем, а она сама не знала, что ей думать, одно было ясно- маркиз совсем не глуп. Что ж, в будущем надо избегать встреч наедине.
      Соррел улыбнулась, зная, что в этом кузина будет ей помогать всеми силами. А уж Ливия своего добьется, если захочет.
      Когда Соррел не очень охотно присоединилась к обедавшей компании, разговор еще шел о башне. Ливия весело шутила, со смехом предупреждая всех о деревенской скуке и рассказывая о том, как она тосковала до приезда гостей.
      - Представьте себе, даже мне пришлось один день прозевать над книгой. Вот моей кузине - она почти синий чулок и, наверное, воспитывалась в какой-нибудь ужасно ученой семинарии - это занятие очень увлекательно. Однако ни один человек в Лондоне не поверит, что я так низко пала.
      Ливия обернулась и, увидев застывшую в дверях кузину, нисколько не смутилась тем, что Соррел ее слышала.
      - О, ты здесь, кузина?- беззаботно спросила она. - Тебе нечего стыдиться.
      - А я и не стыжусь,- тихо ответила Соррел и села за стол, стараясь держаться подальше от маркиза.
      Как ни странно, положение попытался спасти мистер Фитцсиммонс.
      - Вы не правы, мисс Морден, по крайней мере в одном! - пылко вмешался он.- Не могу представить такого места, где с вами могло бы быть скучно.
      Ливия весело рассмеялась.
      - Подождите, подождите! Вот поживете здесь с неделю, еще не так заговорите, хотя, думаю, и одного вечера достаточно. Боюсь, мы чересчур вас обнадежили. Дом не слишком удобен, слуги - необученные сельские увальни. Мама сколько угодно может говорить, что, когда она была девочкой, этот дом казался ей пределом мечтаний, но мне старые дома не нравятся. Комнаты тесные и такие мрачные, что хочется плакать. В окно смотреть бессмысленно, все равно ничего интересного не увидишь. Вот ужас! И потолки, кажется, вот-вот упадут на голову. Думаю, надо вытащить отсюда все сколько-нибудь стоящее и построить новый дом.
      Вот уж, с иронией подумала Соррел, кузина развоевалась не на шутку. Дай ей волю, и от красивого дома времен Елизаветы с многочисленными окнами и обшитыми деревом комнатами следа не останется. Сама она влюбилась в дом с первого взгляда. Особенно хороши были причудливые резные панели из дерева и кирпичные трубы.
      Вновь вмешался мистер Фитцсиммонс:
      - Не беспокойтесь. Уичерли здесь понравится, - заявил он. - Вы еще не видели его фамильной громадины. Она куда величественнее вашего дома, но и в ней, уверяю вас, нет ни одной приличной комнаты. Честное слово! Я провел там только пару ночей. Камин в спальне дымил, и всю ночь кто-то ужасно скребся, наверное мыши. Правда, наутро дворецкий убеждал меня, что это вовсе не мыши, а дух одного из прежних владельцев замка. Спросите Уичерли!
      Ливия то ли удивленно, то ли недоверчиво посмотрела на маркиза.
      - О нет! Этого не может быть! Неужели это правда?
      Маркиз ответил с нарочитой серьезностью:
      - Чистая правда! Пусть скажет спасибо, что мы не поселили его в комнате, которая кишмя кишит духами. В ней никто не ночует. Что же до комфорта, то мне приходится по полчаса ждать воду для бритья, да и к тому же чаще всего ее приносят холодной. Она успевает остыть, пока слуга идет от кухни до моей спальни. Но, право, это ничтожная плата за удовольствие владеть одним из самых величественных замков в стране. А печные трубы! Я не нашел ни одной исправной,- добавил он печально.- Пришлось мне смириться с холодными обедами и сквозняками. Но, должен признаться, вырос я в еще более непритязательных условиях.
      - Нет, нет! Вы разыгрываете меня! - воскликнула Ливия с милым смехом. Во всех путеводителях ваш дом описывают как самый прекрасный замок. Вы оба надо мной смеетесь! И вообще, я говорила не о замках. Но, должна сказать, я люблю удобства. В Лондоне у нас современные туалеты, и мы потратили целое состояние на ремонт труб, чтобы они не дымили. Вам здесь удобно, правда?
      Маркиз улыбнулся Ливии своей самой обольстительной улыбкой, отчего она еще больше засияла, а мистер Фитцсиммонс смерил его ревнивым взглядом.
      - Правда. Этот дом очень уютен. Кроме того, после моей военной службы я спокойно отношусь к отсутствию комфорта. Там я часто радовался тому, что есть хотя бы крыша над головой и одеяло на земляном полу, а уж о дымоходе и мечтать не приходилось, довольствовались дыркой в потолке. Уверяю вас, ваш дом кажется мне просто роскошным. Это Фитц у нас привереда, а я и теперь сплю где угодно.
      - Ну а я,- разоткровенничалась Ливия,- считаю, что здесь неудобно. Вы наверняка вчера заметили, что мы ужинаем неприлично рано, когда еще совсем светло и нет смысла зажигать свечи. Я уверена, это называется жить по-деревенски. Но мы можем изредка выносить стол на террасу и ужинать на свежем воздухе. Это будет чудесно!
      - В вашем присутствии, мисс Морден, любое место становится прелестным,галантно заметил мистер Фитцсиммонс. - Не правда ли, Уичерли?
      Маркиз несколько отвлекся, но быстро включился в беседу.
      - Что? О да, конечно. Кстати, сообщаю, мне очень легко доставить удовольствие и я редко скучаю.
      Соррел чуть не рассмеялась, заметив, что это не понравилось Ливии. Его сиятельству следовало быть повнимательнее, если он хочет добиться благосклонности избалованной красавицы. Однако Ливия продолжала излагать свой тщательно продуманный план развлечений. Тетя Лейла собиралась дать обед в честь знатных гостей и пригласить на него некоторых старых друзей, которых она знала еще в девушках, но Ливия чуть было не расстроила ее планы, открыто заявив матери, что его сиятельству совершенно не интересно столь старомодное общество. Вместо этого она предложила поехать в Челтенхем и посетить там танцевальный клуб. В свое время тетя Лейла не сказала ни "да", ни "нет", но сейчас Ливия представила это как дело решенное.
      - Конечно, там не то, что в Лондоне, и общество не очень. Но все-таки какое-никакое развлечение, а то неизвестно, что делать вечером. Кроме того, я привезла сюда новое бальное платье, которое мне очень идет, и мне хочется его надеть.
      Тетя Лейла промолчала, хотя была не в восторге от этой поездки. Она с сомнением поглядела на Соррел, помня о ее трауре. В Лондоне Соррел стойко отказывалась ездить на балы и званые вечера и не собиралась совершать утомительное путешествие в тряской карете ради каких-то дурацких танцев.
      Поскольку Ливия никогда ни с кем не считалась, то она сделала вид, будто ничего не заметила, и весело продолжила:
      - А посмотреть башню мы можем завтра. Мама, радуйся, ты давно этого хотела. Боюсь, в ней нет ничего интересного, но мы поедем верхом и устроим пикник.
      Похоже было, это совсем не понравилось тете Лейле. И неудивительно! Утомительная экскурсия на другой день после званого обеда! Однако она опять промолчала.
      - Звучит заманчиво,- согласился маркиз, бросив быстрый взгляд на Соррел.- Но не повредит ли это мисс Кент? Прежде чем Соррел успела заявить, что не желает никуда ехать, Ливия беззаботно ответила вместо нее:
      - О, она может остаться с мамой. Сомневаюсь, что такая поездка ей интересна. Кстати, у меня еще одно предложение. Мы можем заехать в Бродвей и выпить там чаю. И весь день будет занят.
      Она, казалось, забыла, что поездка была задумана ради ее матери. Маркиз вновь вмешался.
      - Насколько я помню, мы затеяли эту поездку, чтобы миссис Гранвиль могла еще раз посмотреть на свою башню. Мне кажется, верхом ей ехать не годится, так что прикажем заложить для мисс Кент и вашей матушки карету, и никто не будет обижен.
      Ливия с раздражением посмотрела на Соррел. Ей не понравилась преувеличенная забота маркиза о ничем не примечательной кузине, однако она была достаточно умна, чтобы не обнаруживать это перед знатным поклонником.
      - Ну конечно. Замечательная мысль. Мама и Соррел поедут в карете, и мы их встретим. А потом, если они не захотят остаться с нами, то смогут вернуться домой.
      Соррел с интересом слушала, как Ливия все переворачивает с ног на голову, но она уже неплохо знала и кузину, и тетю, и понимала- будет так, как захочет Ливия. Наездница из Ливии никудышная, но поездка в сопровождении двух поклонников должна доставить ей удовольствие. Тете Лейле и Соррел придется тащиться в тесной карете и заодно везти провизию для пикника. Лучше не придумаешь! Соррел искренне жалела, что не могла найти убедительный предлог и отказаться от поездки на радость Ливии.
      Глава восьмая.
      Но сначала предстоял званый обед.
      Соррел, у которой еще побаливала голова, была бы счастлива увильнуть от него, но об этом не могло быть и речи, ведь тетя Лейла пригласила здешнего викария с женой и еще нескольких человек из самых богатых.
      Соррел знала, что тетя ждала этого вечера с особым удовольствием, и не только потому, что вернулась богачкой и пригласила на обед всех тех, кто задирал перед ней нос в трудные времена, но еще и потому, что могла похвастаться своим гостем - настоящим маркизом, которому предстояло увенчать ее счастье аристократическим титулом. Она вся сияла и была готова поделиться своей радостью с кем угодно.
      Ее дочь представляла собой полную ей противоположность, и весь вечер не скрывала скуки. Ливия оделась слишком нарядно для такого вечера в вечернее платье из золотистого газа на чехле из белого сатина и была хороша как никогда. Старомодное общество ее совершенно не интересовало, и она, несомненно, без всякого колебания монополизировала бы почетного гостя, если бы его сиятельство не предупредил ее хитрость, за чем Соррел наблюдала с большим удовольствием.
      Желала этого Соррел или не желала, но ей пришлось признать, маркиз вел себя безукоризненно. Казалось, он был в восторге от общества людей столь же скучных, сколь респектабельных, и не только не смотрел на всех сверху вниз, но искренне получал удовольствие от еды и беседы. Что бы он ни думал, он хорошо скрывал это, и все дамы были решительно им очарованы к концу вечера.
      Даже супруга местного сквайра леди Смит, чопорная дама в лиловом платье и с внушительным тюрбаном на голове, то и дело неприятно хихикавшая, и та смягчилась в его присутствии. У нее были для этого все основания, так как, не обращая внимания на гневные взгляды дочери, тетя Лейла распорядилась по-своему, и маркиз последовал к столу под руку с леди Смит.
      Не забывшая о начале своего пути, тетя Лейла отлично понимала, что у леди Смит больше прав, чем у незначительной мисс Морден, и никакие слезы и угрозы Ливии не поколебали ее решение.
      Ливии пришлось довольствоваться мистером Фитцсиммонсом, который выглядел вполне достойным кавалером и тоже имел успех у дам. Если учесть, что леди Смит была дамой самоуверенной и начисто лишенной обаяния и такта, то его сиятельство наверняка немало пострадал от нее.
      Однако, как Соррел ни вглядывалась в него, она ни разу не заметила ничего предосудительного. Блистая красотой, он вежливо беседовал с леди Смит, которая, поддавшись его обаянию, немного воодушевилась, и с нескрываемой радостью обменивался репликами с хозяйкой дома, сидевшей с другой стороны, найдя с ней неожиданное взаимопонимание.
      Если он и посматривал ревниво на Ливию, откровенно кокетничавшую с мистером Фитцсиммонсом, то Соррел этого не заметила. Однако не исключено, что его положение и вправду не всегда доставляло ему радость.
      Тетя Лейла, в платье из великолепного пурпурного шелка, к радости Соррел, не опустошившая свою шкатулку в естественном желании похвастаться богатством, вся сияла и радовалась жизни. Она с удовольствием принимала старых знакомых и откровенно гордилась тем, что возвратилась в Кэмпден не с пустыми руками, за что ее никто не осуждал. Даже леди Смит была неожиданно добра к ней.
      Со своей стороны, Ливия, полностью забыв о таких пустяках, как правила приличий, оживленно болтала с влюбленным мистером Фитцсиммонсом, совершенно не обращая внимания на сэра Томаса Смита, сидевшего по другую руку от нее. Тетя Лейла бросала на нее осуждающие взгляды, прекрасно понимая, что Ливия, несмотря на свою красоту, выглядит не лучшим образом. Но Ливия, нисколько с ней не считаясь, как будто назло, старалась как можно сильнее шокировать непрезентабельных друзей своей матери. Леди Смит тоже смотрела на нее с нескрываемым возмущением, но, возможно, потому, что ее муж забыл обо всем на свете, оказавшись рядом с такой красавицей.
      Соррел узнала значительно больше, чем даже она хотела, об истории деревни, поскольку это было коньком викария, сидевшего слева от нее, и, все время вынужденная слышать серебристый смех Ливии, сидевшей напротив нее за столом, не могла не думать о том, что маркиз прекрасно воспитан. То ли он умел держать себя в руках, то ли не сомневался в своем преимуществе, но он не опускался до ревности к незнатному мистеру Фитцсиммонсу.
      Наверное, справедливым было второе, но после утреннего разговора Соррел уже не могла с прежней легкостью осуждать его. Раньше ей не приходилось всерьез задумываться о титулах и титулованных персонах, но, похоже, все было не так просто, как ей казалось. Теперь же ей пришло в голову, что на приемах маркиз наверняка много времени проводит в скучных беседах с родовитыми пожилыми дамами, пока его менее знатные приятели напропалую флиртуют с хорошенькими девицами.
      Конечно, он мог утешаться тем, что, стоит ему только захотеть, и все тотчас изменится, будь то Ливия или любая другая красавица. Однако мало радости в том, что ключом к успеху ему служит титул.
      Соррел, сама не замечая этого, нахмурилась, удивленная столь резкой переменой в себе. Кроме того, она не понимала девиц. Украдкой взглянув на маркиза и еще раз удивившись его красоте и доброжелательности, она не могла поверить, что он пользуется успехом только потому, что он маркиз. И без титула он мог стать украшением любого общества.
      Соррел была недовольна собой. Вот и она ничуть не лучше кузины Ливии и, несмотря на давнее предубеждение, вполне может стать жертвой его лучистой улыбки и красивого лица.
      Она еще раз украдкой взглянула на него, даже не надеясь узнать, что он думает о довольно скучном приеме или о ее очаровательной кузине. Соррел пока еще не поняла, влюблен он в Ливию или не влюблен.
      Когда его взгляд останавливался на ней, а это случалось нередко, в нем ясно читалось восхищение, однако его совершенно не тревожил откровенный флирт предполагаемой невесты и старого друга. Соррел вдруг поняла, что ей не нравится мысль о помолвке маркиза и Ливии.
      Маркиз неожиданно заглянул в глаза Соррел и улыбнулся. Она вспыхнула и сразу же отвернулась, досадуя, что ее поймали, как школьницу, и боясь, как бы он не угадал ее мысли.
      Соррел с облегчением вздохнула, когда дамы встали из-за стола, но, к сожалению, мужчины задержались ненадолго... несомненно, в точности следуя инструкциям тети Лейлы.
      Когда они пришли в гостиную, то в первый раз разговор стал общим, и вскоре пожилая жена викария, доброжелательная и хрупкая на вид, но душевно стойкая женщина, радостно сказала:
      - Как приятно встретиться после стольких лет и поговорить о прошлом. Я никогда не любила терять друзей, наверное, вы тоже. Впрочем, я слишком долго была женой викария и в какой-то мере считаю себя ответственной за его паству. Я помню девочек Харластон, ведь я хорошо знала их в давние времена и потом следила за их успехами. Подумать только, мы опять все собрались... почти все. А если считать, что мисс Кент здесь вместо своей матери, то все.
      - Да, странно,- с нескрываемой гордостью подхватила тетя Лейла. - Если бы вы меня тогда спросили, не собираюсь ли я вернуться и жить в самом большом доме во всей округе, я бы решила, что у вас с головой не в порядке. Но, должна признаться, я получила гораздо больше удовольствия, чем ожидала, оживляя воспоминания и осматривая знакомые места. Не могу понять, почему мне надо было дожидаться приезда племянницы, чтобы навестить родные места.
      - Ах, мама,- вмешалась Ливия.- Ты же сама знаешь, что терпеть не можешь деревню. И не мне винить тебя, потому что я не понимаю, чем здесь можно заниматься изо дня в день.
      - О, мы находим себе дело, - заметила, блеснув глазами, миссис Харрис. - Но молодой девушке действительно здешняя жизнь может показаться однообразной... Особенно после вашего триумфа в Лондоне, мисс Морден. Ваша мама рассказала нам, и, уверяю вас, в этом нет ничего удивительного. Вы напомнили мне... вы и ваша кузина... какими были ваша мама и ее сестра в вашем возрасте. Поверьте, красивее их я никого не видела. И мне очень приятно... как будто я вернулась в прошлое.
      Ливия осталась довольна. Соррел не сомневалась, что она совершенно справедливо приняла комплимент исключительно на свой счет, считая упоминание о Соррел простой вежливостью со стороны миссис Харрис. Однако жена викария заговорила вновь, и теперь ее слова не могли понравиться Ливии.
      - Но я уверена, волнующие события лондонского сезона не так увлекательны для того, кто привык к настоящим приключениям. Мисс Кент, я весь вечер мечтаю послушать, как живут в Америке.
      Соррел, хотя ей понравилась миссис Харрис, еще меньше Ливии была довольна тем, что внимание общества переключилось на нее, и нехотя ответила:
      - Боюсь, она не слишком отличается от жизни в других местах, мэм.
      - О, простите, я вам не верю. Недавняя война... просторы... хотя бы краснокожие индейцы, о которых мы столько слышали. Я уверена, жить среди всего этого должно быть очень интересно.
      - Прошу вас извинить мою жену, мисс Кент,- сказал викарий, блеснув старческими глазами. - Она вечно читает о дальних странах, а уж как любит слушать о них из первых уст! Я-то знаю, в глубине души она всегда хотела, чтобы я стал миссионером и проповедовал среди каннибалов Африки.
      - О, дорогой! Я с удовольствием послушаю о разных приключениях, раз уж сама не могу в них участвовать. Боюсь, я совсем не такая смелая. Но, как говорит муж, я обожаю слушать о дальних странах. Мисс Кент, надеюсь, вы найдете минутку и как-нибудь заглянете ко мне на чашечку чая. Порадуйте старую женщину рассказами об Америке.
      Ливия еще больше разозлилась от того, что не получила приглашения, хотя ни за что не потратила бы свое драгоценное время на чашку чая у пожилой леди. В разговор включилась леди Смит. - Что до меня, то я уверена, Америка - дикая страна, и я ни за что туда не поехала бы, а уж жить там... Все эти войны, восстания! Не понимаю почему, но им все время надо ссориться с нами.
      Соррел было разозлилась, но, сообразив, что бессмысленно переубеждать леди Смит, прикусила язычок. И очень удивилась, когда услыхала голос маркиза, глаза которого метали молнии:
      - Не хочу показаться непатриотичным, мэм, но, думаю, в большинстве случаев американцы правы.
      Леди Смит небрежно отмахнулась.
      - Чепуха. Я всех их считаю неблагодарными предателями страны, которой они обязаны своим существованием. Недавняя война ереполнила чашу моего терпения, и я была бы счастлива, если бы мы прервали все отношения с этой страной-выскочкой.
      Она замолчала, запоздало поняв, что ее слова не слишком любезны, и снисходительно добавила:
      - Я ничего не имею против мисс Кент. Ее-то уж совсем ни к чему обвинять в крайностях ее родины. Да и ее мать - англичанка.
      Соррел поняла, что в глазах леди Смит это обстоятельство перевешивает все остальное. .
      Соррел почувствовала, что предательский румянец выдает ее возмущение, но ничего не могла с ним поделать, хотя понимала, как это глупо.