– Мне не спалось, и я решила подышать свежим воздухом, – сказала она.
Эндрю направился к ней. Уловив едкий запах табачного дыма, Рейчел взглянула ему в лицо и увидела, что он курит трубку. Повисло неловкое молчание. Девушка обнаружила, что ее волнует не только запах трубочного табака. От Эндрю исходили приятные ароматы туалетной воды и мыла для бритья. Она поежилась словно от холода и с удивлением поняла, что впервые с момента их встречи испытывает к нему интерес как к мужчине. Эти новые чувства совершенно обескуражили Рейчел.
Эндрю Киркленд загасил свою трубку, несколько раз постучав ею о каменную стену, и убрал в нагрудный карман рубашки. Рейчел смотрела на него с нескрываемым любопытством. Интересно, что он здесь делает среди ночи?
– Вам тоже не спится, мистер Киркленд? – спросила она. – Я думала, что после нашего похода вам захочется отдохнуть.
Он пожал плечами:
– Я то же самое думал про вас, мистрис Берк.
Она отвернулась и опять уставилась в темнеющее пространство. Похоже, он собирался и дальше отделываться немногословными фразами. Этот человек ничуть не изменился. Под цивилизованной одеждой таился все тот же мрачный дикарь. Это открытие разозлило Рейчел.
– У вас тяжелый характер, мистер Киркленд. Знаю, вы спасли мне жизнь и теперь я в неоплатном долгу перед вами, но я не нахожу возможным выразить вам свою благодарность. Вы самый несносный мужчина из всех, кого я когда-либо знала.
Он повернул к ней бесстрастное лицо.
– А вы знали многих мужчин, мистрис Берк?
Рейчел вспыхнула, заметив внезапный блеск его темно-синих глаз. «Он еще издевается! С этим хамом невозможно разговаривать», – решила она и двинулась к лестнице, собираясь уйти в свою комнату.
Но Эндрю схватил ее за руку и резко повернул к себе, нависнув над ней пугающей темной громадой. Девушка в страхе округлила глаза и попятилась, но он не отпустил ее и прижал крепким торсом к стене.
– Так вы знали многих мужчин, мистрис Берк? – тихо повторил он.
От его хриплого шепота по спине Рейчел пробежал холодок, а сердце отчаянно застучало под ребрами. Она попыталась вывернуться, но его высокое стройное тело держало ее, точно капкан.
– Отпустите меня, пожалуйста, – проговорила она, чуть не плача.
– Ты не ответила на мой вопрос, – прозвучал его гортанный голос, – хотя, пожалуй, я и сам найду ответ на свой вопрос.
Он впился губами в ее рот, но она крепко стиснула его в попытке воспротивиться поцелую. Однако вскоре ей стало нечем дышать и пришлось открыть рот. В то же мгновение туда проник его язык. Этот жадный поцелуй, казалось, поглощал ее всю, рождая в недрах ее существа непознанный доселе огонь страсти. У Рейчел закружилась голова, ее тело обволокло странным теплом, и она неожиданно для себя обнаружила, что откликается на этот поцелуй.
Губы Эндрю оторвались от ее губ и оказались у чувствительной ложбинки уха. Ощутив легкие движения его горячего влажного языка, она откинула голову назад и задрожала от восторга, прильнув трепещущим телом к его крепкой груди. Его бедро скользнуло ей между ног, обдав жаром ее лоно сквозь тонкие слои одежды.
Все естество девушки занялось огнем. Она была беспомощна перед этими новыми испепеляющими ощущениями.
Он жадно припал губами к ее тонкой шее. Она подняла дрожащие руки, чтобы оттолкнуть его, но была не в силах противостоять этому натиску и лишь обхватила его шею. Губы Эндрю вернулись к ее губам. Растворившись в этом страстном поцелуе, Рейчел прижалась к его горячему телу и, ощутив жаркую крепость его возбужденной плоти, затрепетала от мучительного желания. Эндрю расстегнул лиф ее платья, обхватил ладонью мягкую упругую грудь и начал дразнить большим пальцем затвердевший сосок через тонкую ткань ночной рубашки. Из горла девушки исторгся стон удовольствия. Он отпустил ее губы, и их страстное дыхание перемешалось.
Охваченная острым пульсирующим томлением, Рейчел обмякла в объятиях Эндрю. Ее длинные густые ресницы трепетали, как крылья испуганной бабочки.
Эндрю потрясенно смотрел в подернутые негой зеленые глаза девушки, ласково обхватив своей большой ладонью ее теплую щеку. В тлеющих глубинах ее взгляда таились смущение, страсть и растерянность. Пытаясь побороть собственное смущение, он хрипло проговорил:
– Даже удивительно, что такая красивая и страстная женщина, как ты, смогла так долго оставаться целомудренной и при этом рассуждать о мужчинах, которых якобы знала. Очень жаль, что до сих пор никто не разжег это пламя страсти!
Вся дрожа, Рейчел пыталась высвободиться из его мучительно сладких объятий. Эндрю нехотя отпустил ее.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала она трясущимися губами.
– А по-моему, ты все понимаешь, – возразил он с усмешкой.
– Вам доставляет удовольствие дразнить меня! – сердито заявила она. – Вы забавляетесь со мной, как малый ребенок. С меня хватит! Я не намерена больше терпеть ваши игры и вашу грубость, мистер Киркленд. Ни один джентльмен не стал бы обращаться с дамой подобным образом.
Его глаза вспыхнули язвительным огнем.
– А я никогда и не претендовал на звание джентльмена, Рейчел Берк. И не собираюсь просить прощения за то, что вложил в эту пустую, но красивую золотую головку мысль о том, что она венчает тело женщины.
С трудом обуздывая свой гнев, Эндрю больно схватил ее за плечи.
– Ты создана для любви, Рейчел Берк. В этом пылком теле томится скрытая энергия жизни, и я зажгу из искры яркое пламя.
Он опять нагнул голову, собираясь завладеть ее губами, но на этот раз девушке достало силы вырваться из его объятий. Охваченная не меньшей яростью, она вскинула на него горевший негодованием взгляд.
– Вы невоспитанный эгоист, дикарь, мистер Киркленд, и я сильно сомневаюсь в крепости вашего рассудка. Ваши грубые выходки меня утомили. – Она презрительно улыбнулась, окатив его насмешливым взглядом зеленых глаз. – А что касается вашего хвастливого обещания зажечь во мне страсть, то единственное, что вы способны во мне зажечь, так это желание немедленно сказать вам «спокойной ночи». Хотя, надо признаться, вы не заслуживаете такого вежливого обхождения.
Рейчел сердито отвернулась и зашагала вниз по лестнице. Лишь через несколько часов, когда гнев ее немного утих, она наконец смогла заснуть.
Глава 6
Возвращение в Бостон было далеко не таким радостным, как предыдущая поездка. Рейчел и Элизабет сидели на одеялах в глубине повозки, а Джонатан ехал на кучерском месте вместе со своим дядей.
Элизабет была необычно молчалива. Ее мысли занимала судьба высокого английского офицера, с которым она простилась в Ханаане. Увидится ли она еще когда-нибудь с Брэндоном Сазерлендом? Останется ли он жив после боев в Акадии? Вернется ли в Виргинию? «Как жаль, что мы так мало побыли вместе!» – мысленно сокрушалась она.
Рейчел же думала о широкоплечем красавце, который сидел к ним спиной и правил фургоном. Как же бесил ее этот самодовольный нахал! Сегодня утром, вместо того чтобы извиниться за неучтивое ночное поведение, он держался с обычной бесстрастной надменностью – как ни в чем не бывало! В душе она злилась и на него, и на себя. Интересно, чем можно пробить его толстый панцирь? О, как бы она насладилась хотя бы искоркой раскаяния в этих поразительно синих глазах! Особенно если эту искорку ей удалось бы высечь самой. Девушка ломала голову, пытаясь придумать способ отмщения. Как заставить его заплатить за такое бесцеремонное обращение с ней? Губы Рейчел кривились в злорадной усмешке, когда она представляла этого грубияна, этого эгоиста с непомерно раздутым самомнением, на коленях вымаливающего у нее прощение.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как фургон остановился, а Эндрю Киркленд протянул ей руку, чтобы помочь выйти.
– Этот злобный блеск в ваших глазах, миледи, позволяет мне догадаться, что вы думаете обо мне, – сказал он с веселой усмешкой.
Рейчел очнулась от упоительных фантазий и виновато уставилась в бездонные сапфировые глаза объекта своих мстительных помыслов. Растерянно оглядевшись, она увидела, что Элизабет и Джонатан уже заходят в двери дорожной гостиницы, и в смущении обернулась к Эндрю Киркленду. Он смотрел на нее, вопросительно вскинув бровь и весело сверкая глазами.
– Могу поспорить: вы представляли себе мою персону, связанную по рукам и ногам и висящую над костром индейцев абернаки.
Обхватив девушку одной рукой за талию, Эндрю высадил ее из фургона. Когда ноги Рейчел коснулись земли, он не выпустил ее из объятий, продолжая смотреть сверху с уничтожающей кривой усмешкой.
Рейчел чувствовала себя в его руках маленькой и беспомощной. Даже презренному Саккету не удавалось так унизить ее физически, как унижал ее этот мужчина. После неприятной ночной встречи на башне Рейчел поняла, что Эндрю Киркленд испытывает к ней такие же низменные желания, что и жестокий бандит-француз.
«Неужели все местные мужчины – дикари? – расстроенно думала она. – Грубые и первобытные, как земля, на которой они живут? А местные женщины – несчастные заложницы этих гнусных распутников? Не может быть! Наверняка где-то в этой стране есть настоящие джентльмены с благородными рыцарскими сердцами».
Чем больше она размышляла над этим, тем больше злилась. Не успела она приехать в колонии, как тут же попала в руки этих неотесанных варваров!
«Хватит с меня издевательств!» – решила Рейчел. Она чувствовала себя юным Давидом, вступившим в схватку с Голиафом, только ее оружием были праща гордости и камень негодования.
Она вскинула голову и с вызовом взглянула в лицо Эндрю. Зеленые глаза девушки грозно сверкали, как будто у нее в руках и в самом деле было оружие.
– Вы серьезно меня недооцениваете, милорд, если думаете, что мне достаточно вообразить, как вас пытают другие. Только собственноручная месть принесет мне удовольствие.
Выслушав эту гневную тираду, Эндрю Киркленд разразился веселым хохотом. Девушка вырвалась из его рук и сердито зашагала в гостиницу.
Когда они все вместе сели ужинать, Элизабет невольно заметила натянутость в отношениях Рейчел и Эндрю. С момента их приезда в Ханаан она впервые имела возможность видеть их вместе и без труда поняла, что они настроены друг к другу враждебно.
По всему было видно, что Рейчел испытывает к Эндрю полное отвращение, тогда как он равнодушно терпел ее присутствие. Элизабет слишком часто видела это выражение на лице брата и знала, что оно значит.
Она возлагала большие надежды на то, что между этими двумя дорогими ей людьми возникнут теплые отношения, и теперь с разочарованием наблюдала их взаимную неприязнь. Элизабет боялась слишком сильно вмешиваться, но готова была, если того потребуют обстоятельства, взяться за руль и выправить курс. «К тому же, – подумала она, печально вздохнув, – это поможет мне отвлечься от тревожных мыслей о Брэндоне Сазерленде».
В тот же вечер Элизабет напрямую спросила Рейчел, что произошло у нее с Эндрю. Та не хотела ничего говорить, но встревоженное лицо Элизабет разбередило ей совесть.
– Элизабет, я не хочу тебя обидеть, – осторожно сказала она, – зная, как сильно ты любишь своего брата.
– Конечно, я люблю Эндрю, – заявила Элизабет, – но ты мне тоже небезразлична. Я чувствую ответственность за твою судьбу, Рейчел. Это я уговорила тебя поехать со мной в Ханаан, и в результате ты чуть не погибла. И вот теперь я вижу, что у вас с Эндрю серьезно не ладятся отношения.
Рейчел ласково улыбнулась:
– Не бывает, чтобы все относились друг к другу с симпатией. Вот и мы с Эндрю просто не сошлись характерами. Похоже, его возмущает само мое присутствие, а я не могу терпеть его наглость. Если честно, Элизабет, у меня вообще в голове не укладывается, как такой грубиян может быть твоим братом. Я еще никогда не видела таких нетерпимых, заносчивых, властных…
– И необычайно красивых, не так ли? – перебила Элизабет с лукавой усмешкой. У нее появилось весьма обнадеживающее подозрение.
– О да, этот грубиян довольно красив, – согласилась Рейчел, – но вся беда в том, что он это знает.
Девушка продолжала осыпать Эндрю Киркленда бранными словами, а по лицу Элизабет расползалась улыбка облегчения. С каждым произнесенным словом становились все яснее истинные чувства Рейчел к ее брату. Она понимала, что девушка просто не признается самой себе в этих чувствах, но это лишь вопрос времени.
– И потом, почему он носится повсюду, нарядившись дикарем? – возмущенно спросила Рейчел.
– Ну, это долгая история. Видишь ли, Эндрю – не родной мой брат, а двоюродный, – терпеливо объяснила Элизабет. – Сядь, успокойся, и я тебе все расскажу.
Было уже совсем поздно, когда обе женщины разошлись по своим спальням. Рассказ Элизабет несколько прояснил для Рейчел загадочный облик Эндрю, но не изменил ее мнения на его счет.
– Все равно он самый нахальный мужчина из всех, кого я знала, – пробормотала она себе под нос, засыпая.
Когда в 1676 году Мэтью Эллиот переехал в Виргинию, Британская корона даровала ему три тысячи акров земли. Он построил Рэйвенвуд на возвышенности между реками Йорк и Джеймс. После смерти Майкла и Пруденс Кирклендов Мэтью купил их землю, примыкавшую к его участку, и теперь его табачная плантация занимала почти шесть тысяч акров.
Главный дом поместья, двухэтажный особняк с остроконечными окнами, был выстроен из красного кирпича, уложенного фламандским способом. Позже под углом к основному зданию достроили два крыла: одно соединяло дом кирпичным переходом с кухней, другое служило большим танцевальным залом.
Деревянные полы в доме блестели полировкой, а стены, подпиравшие потолки высотой двенадцать футов, были обшиты панелями красного дерева с ручной резьбой.
Мэтью Эллиот не пожалел расходов, обустраивая Рэйвенвуд. Люстра из уотерфордского стекла с хрустальными капельками-подвесками, висевшая в большом центральном зале, была привезена из Ирландии. Окна представляли собой мозаику стеклянных ромбов в свинцовом переплете. Обстановка отличалась изысканным вкусом и создавала в доме атмосферу тепла и уюта.
Рядом с главным особняком стояло несколько надворных строений. Помимо конюшни и коровника, были еще коптильня, прядильня, мельница и голубятня. Имелось даже холодильное помещение, возведенное рядом с ближайшим ручьем, из которого в специальную емкость постоянно подавалась холодная вода.
Все постройки были густо обсажены деревьями, отделявшими их от главного дома. Мощные дубы, кедры, мирты, сосны, огромные вязы, кизил, кипарисы и падубы в любое время года радовали глаз пестрым многоцветием. На склоне холма Мэтью Эллиот высадил лиловый вереск, специально привезенный из Шотландии, чтобы его жена Рэйвен могла любоваться яркими цветами и вспоминать пейзаж своей родины.
Когда Элизабет познакомила Рейчел с Мэтью и Рэйвен Эллиотами, девушка сразу поняла, что эту супружескую пару связывает большая любовь. Красавица Рэйвен тепло поздоровалась с Элизабет и Эндрю. Было видно, что она посвящает всю свою жизнь заботам о муже и детях.
Мэтью Эллиот был высоким красивым мужчиной. Его янтарные глаза искрились теплом и радушием, когда он приветствовал Рейчел у себя дома. Даже бесстрастный Эндрю Киркленд не мог скрыть любви, встретившись с родителями после года разлуки.
Эллиоты приняли Рейчел сразу, не спрашивая о ее прошлом. Теперь она понимала, откуда в Элизабет столько доброты и щедрости. Однако грубые манеры Эндрю Киркленда стали для нее еще большей загадкой.
Девушка-негритянка провела Рейчел в ее спальню. Увидев очаровательную комнату, обшитую бледно-зелеными панелями, Рейчел пришла в восторг. В углу под балдахином стояла большая кровать с белым вышитым покрывалом, на полу лежал зеленый ковер с белыми розами.
Рейчел почувствовала угрызения совести. Элизабет просила ее заняться обучением маленького Джонатана и таким образом зарабатывать себе на жизнь, но сейчас она поняла, что это был жест благотворительности. Такая роскошная комната стоила гораздо больше, чем ее будущие услуги. Рейчел решила как можно скорее продать свои драгоценности, которые, по счастью, уцелели после разгрома Ханаана, и найти себе работу в городе. Она могла бы устроиться швеей или даже учительницей.
Вскоре служанка Адора принесла в спальню ванну с горячей водой, и Рейчел, на время забыв чувство вины, блаженно расслабилась в ароматном тепле.
Только семья села обедать, как громко хлопнула входная дверь и в столовую, запыхавшись, влетел высокий черноволосый молодой человек, столь же поразительно красивый, что и Эндрю Киркленд. Темные брови проказливо изгибались над сапфировыми глазами, опушенными густыми ресницами.
Эти глаза взволнованно оглядели комнату и остановились на Элизабет. На лице молодого человека засияла радостная улыбка. Не обращая внимания на присутствующих, он подбежал к ней и поднял со стула.
– Бесс, наконец-то ты приехала! – воскликнул он и крепко обнял Элизабет.
Рейчел с удивлением увидела, что в глазах его блестят слезы.
Элизабет поцеловала его в щеку и ласково улыбнулась.
– Уилл, я так рада тебя видеть!
– У нас гостья, Уилл, – объявил Мэтью Эллиот, прервав этот обмен приветствиями. – Познакомься, это мистрис Рейчел Берк. Рейчел, это наш сын Уильям Киркленд.
Уильям Киркленд нехотя оторвал взгляд от Элизабет, словно только сейчас заметил остальных сидевших в столовой. Он улыбнулся и вежливо поклонился:
– Очень приятно с вами познакомиться, мистрис Берк.
Уильям Киркленд был очень похож на Эндрю, но в отличие от его мрачной неприступности обладал располагающей легкостью манер.
– Сядь, пожалуйста, Уилл, мы продолжим обедать, – добродушно проворчала Рэйвен Эллиот.
Он опустился на свободный стул рядом с Элизабет.
– Прошу прощения, мама. Я так обрадовался, узнав о приезде Элизабет, что забыл все правила хорошего тона.
Рэйвен Эллиот посмотрела на него материнским ласковым взглядом.
– А еще ты забыл поздороваться с братом и племянником, Уилл. К твоему сведению, они тоже только что приехали.
Уилл Киркленд подмигнул Джонатану и понимающе переглянулся с Эндрю, сидевшим за столом напротив.
– Рад тебя видеть, Эндрю. Как перезимовали твои люди?
Но Эндрю не успел ответить.
– Угадай, что с нами было, дядя Уилл! – взволнованно затараторил Джонатан. – Меня и маму взяли в плен индейцы, а дядя Эндрю нас спас.
Ложка со стуком выпала из руки Рэйвен Эллиот. Глаза ее в ужасе расширились, лицо побелело. Эндрю и Элизабет виновато смотрели на мать. Они рассказали отцу о разгроме Ханаана, но умышленно не стали ничего говорить Рэйвен. В юности она пережила кровавую индейскую резню, и это ужасное событие так ее потрясло, что она на время потеряла память.
Мэтью встал из-за стола и поспешил к жене. Она уткнулась лицом ему в грудь, а он нежно гладил ее по голове. Наконец Рэйвен успокоилась, подняла голову и с улыбкой взглянула на мужа.
– Почему же ты молчал, Мэтью Эллиот?
– Я собирался тебе все рассказать сегодня вечером, когда мы останемся наедине, – нежно прошептал он. – Не хотел портить тебе встречу с детьми.
Мэтью усадил Рэйвен и вернулся на свое место во главе стола.
Рэйвен Эллиот взглянула на Рейчел с теплой улыбкой.
– Прости, Рейчел. Узнать, что твоя дочь и внук были захвачены в плен индейцами, – сильное потрясение. – Она обернулась к Джонатану. Ее синие глаза живо блестели. – Скажи мне, Джонатан, нет ли еще чего-нибудь, о чем должна знать твоя бабушка?
Юное личико Джонатана сосредоточенно нахмурилось.
– Рейчел тоже была в плену, бабушка. Только индейцы увезли ее куда-то еще, и дяде Эндрю пришлось спасать ее отдельно.
Рэйвен удивленно вскинула тонкие брови. Такая сдержанность приятно удивила Рейчел.
– Я вижу, Эндрю, у тебя было много дел. Разумеется, твои люди не были замешаны в этом?
– Нет, мама, на Ханаан напали абернаки, – вежливо отозвался Эндрю и, подняв голову, встретился с расстроенным взглядом сестры.
Мэтью Эллиот отложил в сторону салфетку и отодвинул стул.
– Ладно, Рэйвен, – ласково усмехнулся он, – выпусти пар, пока мы все не лопнули от напряжения.
Рэйвен Эллиот вскочила со стула и, сердито сверкая глазами, швырнула на стол салфетку.
– Как вы меня разозлили, черт возьми! – гневно воскликнула она. – Еще никогда в жизни я не была в такой ярости! Позвольте вам напомнить, что я ваша мать, а не какая-нибудь фарфоровая кукла, которая разобьется, если ее уронить! Кто, по-вашему, приехал сюда вместе с вашим отцом и помогал ему возводить семейный очаг на этой дикой земле?
– Точно! – подхватил Мэтью. Его янтарные глаза светились гордостью.
– Ты смеешься надо мной, Мэтью? – спросила она, сердито взглянув на мужа.
– Что ты, любовь моя! Я тобой восхищаюсь, – проговорил он с нежностью.
Все вдруг разом заговорили, и комната наполнилась гулом голосов. Даже Рейчел неожиданно для себя начала смущенно извиняться за Элизабет и Эндрю. Окинув взглядом виноватые лица окружающих, Рэйвен мило улыбнулась, отчего на щеках ее появились очаровательные ямочки. Она вернулась за стол и с любовью посмотрела на Мэтью.
Мэтью поднялся из-за стола и жестом потребовал тишины. Когда шум утих, он поднял свой бокал.
– Я хочу предложить тост. За наших женщин, джентльмены!
Эндрю и Уилл встали.
– За наших женщин! – повторили они и осушили свои бокалы.
Рейчел покосилась на Эндрю Киркленда и поймала на себе его пронзительный взгляд.
На другой день Рэйвен Эллиот объявила, что собирается устроить бал в честь благополучного возвращения своих детей. Были разосланы гонцы с приглашениями на следующую неделю.
Элизабет уговорила Уильяма Киркленда помочь Рейчел распорядиться ее драгоценностями. Обе женщины поехали вместе с Уиллом в Уильямсберг, где он продал их за приличную сумму. Впервые за многие месяцы Рейчел почувствовала себя независимой. Увидев в витрине магазина роскошный зеленый атлас, она купила его на свои деньги.
Всю неделю Рейчел почти не виделась с Эндрю Кирклендом. Ей давно не приходилось наряжаться на торжества, и теперь она с радостным волнением шила себе платье, готовясь к предстоящему балу.
И вот наступил долгожданный вечер. Рейчел надела новое платье. Оно открывало тонкую шею и плечи и красиво облегало полную грудь. Цвет ткани выгодно подчеркивал зеленые глаза девушки. Волосы она зачесала за уши и вплела в густые локоны зеленую атласную ленту.
Спускаясь по лестнице, Рейчел не догадывалась о том, как красива. Снизу доносились оживленные голоса и музыка, и она чувствовала себя молодой, полной сил и энергии. Лицо ее сияло от волнения. Девушка была уверена: Эндрю Киркленд может говорить и делать все что угодно, но ему не удастся испортить ей этот вечер.
Глава 7
Эндрю Киркленд стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на танцующих через открытую дверь. Несмотря на небрежную позу, внимание его было приковано к Рейчел, которая счастливо улыбалась своему партнеру Уиллу Киркленду. Уилл обнял ее за талию, и они закружились по залу. На щеке Эндрю задергался мускул. Наконец музыка смолкла, и Рейчел, весело смеясь, поблагодарила Уилла за танец, но от второго отказалась. Уилл ушел искать Элизабет, а разгоряченная девушка начала обмахиваться веером. Открытая дверь была слишком большим искушением. Рейчел вышла на свежий воздух, но тут увидела у стены Эндрю Киркленда и резко остановилась.
– Мистер Киркленд! Что вы здесь делаете один, в темноте?
– Я люблю темноту, – кратко ответил он.
Она не видела его весь вечер и теперь кокетливо сверкнула глазами.
– Вы танцуете, мистер Киркленд?
Эндрю смерил ее недовольным взглядом.
– Нет, я не танцую, мистрис Берк, – произнес он со стальными нотками в голосе.
Рейчел улыбнулась, взмахнув длинными ресницами.
– Судя по вашему тону, вы не одобряете танцы?
Он презрительно скривился.
– Милая леди, если мне захочется вас обнять, то совсем не для того, чтобы просто кружить под музыку.
От пронзительного взгляда его темно-синих глаз девушку бросило в жар. Она проворнее замахала своим веером. Какой несносный человек! Всегда ему удается разозлить ее.
– Опять хвастаете, мистер Киркленд?
Эндрю равнодушно пожал плечами:
– Я не утруждаю себя фантазиями, мистрис Берк.
Рейчел начала раздражать его надменность. Сердитым щелчком она захлопнула веер.
– Что касается фантазий, то я прекрасно помню, как вы разгуливали полуголым дикарем с разукрашенным лицом и пером в волосах.
Эндрю медленно выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз уничтожающим взглядом.
– Обряды и фантазии – далеко не одно и то же, мистрис.
– Называйте, как хотите, мистер Киркленд, но в любом случае ясно одно: вам необходим маскарад, чтобы ублажать в себе примитивного варвара, – заявила девушка и опять быстро замахала веером, ощутив прилив горячего гнева.
Эндрю схватил ее за руку и потащил за собой по темной аллее. Рейчел возмущенно округлила глаза. Ей не хватало сил вырваться, а звать на помощь не хотелось.
– Куда мы идем? – сердито спросила она, вынужденная почти бежать, чтобы поспеть за его размашистыми шагами.
– Вы серьезно заблуждаетесь на мой счет, мистрис. Пришло время вас образумить.
Эндрю поволок ее к маленькой прядильне с ткацким станком и мотками льняной пряжи, втолкнул внутрь и, прежде чем она успела что-либо возразить, захлопнул дверь и сгреб девушку в охапку. Тяжело дыша после быстрой ходьбы, Рейчел подняла голову и уставилась на него круглыми удивленными глазами. Она не могла пошевелить руками – он прижимал их к ее бокам и расплющивал ее стройную фигурку своим крепким мускулистым торсом. Взгляд его полыхал яростью.
– Я не танцую, мистрис, и не играю в светские игры, – прорычал Эндрю и впился в ее губы злым, удушающим поцелуем.
Скованная мертвой хваткой, Рейчел тщетно боролась с навалившейся на нее стальной стеной. Его поцелуй вытягивал из нее последние остатки воздуха, и она находилась на грани обморока. Наконец он отпустил ее губы, и она отчаянно задышала, в то время как Эндрю продолжал обжигать ей лицо и глаза горячими влажными поцелуями. Его губы вновь завладели ее губами, а язык проник в рот.
Он спустил платье с ее плеч и обнажил полную грудь. Прикосновения его пальцев обдавали девушку жаркой волной, а соски затвердели от внезапно повеявшего прохладного ветерка. Он опустил голову и начал ласкать языком твердые чувствительные бутончики.
Рейчел застонала. У нее кружилась голова от невыразимого восторга. Она отчаянно цеплялась за ускользавшую реальность. Ласки Эндрю лишали ее воли, а надо было как-то остановить его.
– Пожалуйста, прекратите, – всхлипывая, пробормотала девушка. – Прекратите, – умоляла она снова и снова, пока он не закрыл ей рот поцелуем.
Ноги Рейчел ослабели, и Эндрю опустил ее на пол, а сам встал на колени, не отрывая взгляда от вздымавшейся груди девушки. Руки ее безвольно лежали вдоль тела. Она не могла ничего сделать, потому что подчинялась только своим ощущениям. Если раньше у нее и были какие-то ничтожные силы для борьбы, то теперь они совершенно истаяли в страстном огне предвкушения, которое он разжигал своими ласками. Где-то в смутной глубине сознания она понимала, что должна попытаться остановить его, но была не в силах противиться его напору, как океаническая волна не в силах противиться притяжению солнца и луны.
Эндрю нагнул голову и сомкнул губы на ее твердом соске. Из горла Рейчел исторгся мучительно-сладостный стон. Он стянул с нее платье и белье, потом поднял голову и окинул горящим взором нагое беспомощное тело, дрожавшее от волнения. Встав на колени, он обхватил ладонями ее груди, потом медленно провел пальцами по шелковистой коже и задержался на плоском животе. Томление девушки сделалось невыносимым.
Он раздвинул ей ноги. Рейчел лишь тихо всхлипнула, лишенная воли к борьбе.
– Нет, пожалуйста, Эндрю, не надо! Не делай этого! – взмолилась она.
Рука Эндрю заскользила по мягкой бархатистой плоти. Когда его палец проник в самую сердцевину ее страсти, она ошеломленно охнула и невольно прогнулась навстречу его жаркой ладони.
Он замер между ее ног и заглянул ей в глаза. В подернутых пеленой зеленых глазах страх мешался с чувством предвкушения. Не в силах пошевелиться, она смотрела, как он снимает с себя одежду. По щекам ее медленно покатились слезы.
– Господи, Рейчел, ты даже не представляешь, как красива! – хрипло прошептал он.
Звук его хриплого голоса усилил желание. Он накрыл ее своим крепким теплым телом, обдав дразнящим мужским ароматом, и страх в душе Рейчел сменился нетерпением.
Она обхватила руками широкую мускулистую грудь и с удивлением услышала его участившееся дыхание. До сих пор она была беспомощной жертвой его губ и рук и не могла поверить, что ее прикосновения вызывают в нем такой же отклик.
Девушка поняла, что способна возбуждать его. Это открытие наполнило все ее существо пьянящим волнением. Она снова осторожно протянула руку и медленно погладила его большое покатое плечо, чувствуя, как напрягаются и перекатываются сильные мускулы под кончиками пальцев.
Подстрекаемая любопытством и острым желанием, она обхватила руками его шею и приблизила его губы к своим. Этот поцелуй уже не был грубым и жадным. Рейчел охотно приоткрыла губы и скользнула языком ему в рот.
Все это было для нее слишком новым, и Рейчел не могла понять, что с ней происходит. Руки Эндрю выискивали на ее теле самые чувствительные места, и вскоре она беспомощно трепетала под его ласками, снедаемая внутренним жаром. Когда он вошел в нее, она закричала от боли, но он вобрал ее крик своими настойчивыми губами.
Рейчел больше не могла терпеть эту муку. Она возмущенно приподнималась, но в результате пронзавшая ее плоть погружалась еще глубже. Она ерзала под ним, стараясь избавиться от боли, но его тело начало вдруг судорожно сотрясаться и наконец рухнуло на нее в полном изнеможении.
