Си-серия (№4) - Все решает случай

Несколько часов спустя они уже скакали бок о бок на лошадях.

— Тебе не трудно ехать верхом с рукой на перевязи? — спросил Драм, перед тем как они отправились в путь.

— Рука почти зажила. И кроме того, — Раф похлопал по загривку чалого мерина, — Блейз всегда слушается меня и все понимает.

Им пришлось двигаться очень медленно по одному из самых оживленных районов города. Улицы были заполнены телегами и фургонами, доставляющими различные товары, многочисленными каретами с дамами и джентльменами, а также разодетыми всадниками, направляющимися в гости с утренним визитом.

Наконец Раф и Драм добрались до дома Аннабел. Раф спешился, отряхнул свой безупречный костюм и пригладил волосы. Затем, не взглянув на Драма, сидящего на лошади, быстро взбежал по ступенькам крыльца к парадной двери.

Узнав его, дворецкий пришел в замешательство.

Я хочу навестить леди Аннабел. — Раф сделал шаг вперед.

Но дворецкий преградил ему путь.

Я должен узнать, дома ли леди Аннабел, милорд. Сейчас было обычное время для утреннего визита, и Рафа весьма удивило то, что дворецкий не знал, дома ли его хозяйка. Все это походило на оскорбление. Однако Раф кивнул, отступил назад, и дворецкий закрыл дверь. Спустя несколько минут дверь снова открылась.

Леди Аннабел нет дома, милорд, — сообщил дворецкий.

Раф вспыхнул и вскинул голову.

— Вот как? А завтра она будет?

— Сейчас узнаю, если вы соизволите подождать.

На этот раз дворецкий оставил дверь приоткрытой, и Раф услышал голоса и смех — Аннабел принимала визитеров. Будь это другая женщина, Раф немедленно ушел бы и никогда не вернулся. Но это была Аннабел, и он считал, что обидел ее. Раф ждал.

Дворецкий величественно вошел в гостиную и двинулся сквозь толпу гостей, которых принимала хозяйка. Когда он приблизился к Аннабел, та отвлеклась от джентльмена, рассказывавшего ей какую-то забавную историю. Этот молодой человек всегда знал все последние сплетни, но то, что сообщит ей слуга, вероятно, более важно.

Минуту назад он принес Аннабел визитную карточку, но она, смяв ее, бросила на серебряный поднос и сказала, что не примет лорда Долтона. Если дворецкий вернулся так скоро, это означает, что Раф не смирился с этим. Немного взволнованная, она устремила вопросительный взгляд на слугу.

— Джентльмен интересуется, примете ли вы его завтра, — с поклоном сообщил он.

— Ого! — воскликнул молодой человек, болтавший с Аннабел. — Кто же впал к вам в немилость? Поведайте, что он сделал, чтобы я случайно не повторил подобное.

— Никто, — весело отозвалась Аннабел, не желая давать повода для сплетен на случай, если решит вновь увидеть Рафа,

— Несчастный! — воскликнул молодой человек, заглядывая через плечо дворецкого, чтобы увидеть в холле отвергнутого мужчину.

— А если он спросит о следующем дне? — осведомился слуга.

Скажите ему, что я не приму его ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.

— «Ни завтра, ни послезавтра», — повторил молодой человек. — Черт побери! Бедный парень!

— Вот именно: ни завтра, ни послезавтра. — Аннабел возбужденно засмеялась, желая поскорее покончить с этим делом, прежде чем джентльмен узнает, кто ждал ее, — Так и передайте ему.

Дворецкий пошел к входной двери. Раф и глазом не моргнул, услышав его слова. Он кивнул, повернулся и начал спускаться по ступенькам крыльца с видом джентльмена, возвращающегося после утреннего визита. Раф ничем не выказал, что глубоко задет.

«Я расстроен, но не подавлен», — уверял он себя. Раф стремился к чему-то, но потерпел неудачу. Такое не раз случалось, но он не отступит и, как всегда, добьется своего. А между тем лицо его пылало и он испытывал жгучий стыд.

Драм взглянул на него и молча взял поводья.

Они не обменялись ни словом, пока не выехали из Лондона и не остановились в придорожной гостинице для ленча.

Ты ни о чем не спрашиваешь меня. — Раф поставил на стол кружку с пивом и пристально посмотрел на Драма. — А ведь мне известно, что ты любопытен, как кот. Хорошо, я сам расскажу. Она сообщила, что не примет меня «ни завтра, ни послезавтра». Звучит весьма поэтично… и как окончательный приговор. Ну что ж, видимо, я пожелал слишком многого и мое поражение было предопределено. В таком случае лучше раньше, чем позже.

Не раскисай! Ты способен добиться всего, чего пожелаешь, Раф. Никогда не сомневайся в этом.

Видит око, да зуб неймет — вот в чем дело. Значит, надо ставить перед собой достижимые цели.

Ты действительно намерен жениться на Бренне Форд? — удивленно спросил Драм. — Не делай поспешных выводов. Аннабел может скоро изменить решение.

Едва ли. Такой исход был неизбежен. Во всяком случае, теперь я еду без угрызений совести.

«Но не с легкой душой», — подумал Раф и решил сменить тему, пока Драм не выразил ему сочувствия, отчего он ощутил бы себя еще более несчастным. Хотя вряд ли это было возможно.

Глава 9

Небольшую деревушку, расположенную в долине в стороне от главного тракта, можно было обнаружить, только свернув на ответвляющуюся извилистую дорогу, В центре находились парк с прудом и утками и древняя церковь, давно нуждающаяся в ремонте. Иначе она превратится в руины, как и замок на склоне горы. На главной улице располагались пять лавок, а также кузница и таверна при гостинице, посещаемой редко.

Однако Бренна была одета для прогулки в Риджентс-Парке, а не в центре Тидбери. В своем розовом платье и модной шляпке она собиралась появиться в лондонском обществе, а не перед своими немногочисленными соседями. Бренна несла соломенную корзинку и, склонив голову, держала ее так, будто в ней были хрустальные яйца, а не картонки с булавками, только что купленные ею.

— О Господи! Ты уже боишься собственной тени, детка, — насмешливо сказал Эрик, когда они ступили на главную улицу. — Это наши друзья, успокойся.

Бренна взглянула на брата. Хорошенькая шляпка прикрывала почти все лицо, но Эрик заметил, что сестра не улыбается. Обычно слегка приоткрытые, губы Бренны были плотно сжаты.

Сегодня утром, вернувшись из деревни, Дейзи была чем-то очень расстроена, — промолвила Бренна.

Эрик нахмурился. Сестра слишком тяжело дышала после столь короткой прогулки. Наверное, сказывалось волнение.

— Я спросила ее, что случилось, — продолжала Бренна. — Дейзи ответила — ничего. И я поняла, что человека касается меня или нас. Не удивлюсь, если она слышала какие-нибудь сплетни о… — Бренна опустила голову, — о Рафе и о том инциденте. Я настояла — хотя глупо, конечно, — чтобы Дейзи поведала мне все, и она сообщила, что по деревне распространились нелепые слухи.

— Я намну шею каждому, кто посмеет плохо отозваться о тебе. Мне лучше с каждым днем, и я смогу сделать это. Однако едва ли речь шла о том, что случилось в Лондоне. Здесь ни одна душа не знает о Рафе. Если люди и обратили на тебя внимание, то скорее всего из-за того, что со времен завоевания Англии норманнами здесь не происходило ничего знаменательного, кроме твоего возвращения. Подумай только — ты долгое время провела в Индии, тогда как большинство из них не бывали даже в Лондоне. И ты разоделась, словно для посещения королевского двор ца, а не швейной мастерской. Ты чудесно выглядишь сегодня. Так что не беспокойся — никто ничего не знает о лондонском происшествии.

Бренна кивнула. И все же ее напряженное молчание свидетельствовало о том, что брат не убедил ее. Проходя мимо кузницы, они заметили, как кузнец, поклонившись им, отвернулся. Смутная тревога Бренны усилилась, когда миссис Хаббл и ее подруга миссис Кент кивнули Эрику и, пристально посмотрев на Бренну, опустили головы. Лишь встретив Джона Тейлора, Бренна вздохнула свободно, ибо тот был их старым другом.

— Эрик! — с восторгом воскликнул Джон и протянул руку. — Рад видеть тебя. До нас доходили тревожные слухи о твоем здоровье, но сейчас, вижу, ты снова полон сил. Джейн будет рада услышать об этом. Я не заходил к тебе, так как только что узнал о твоем возвращении. Будем рады видеть тебя у нас. Я поболтал бы с тобой подольше, но обещал Джейн принести почту. Не хочу получить от нее нагоняй. Будь здоров, скоро увидимся. Привет, мисс Форд, — проговорил он с явной неохотой и потупил взгляд. Приподняв край шляпы, Джон быстро удалился. Бренна в смятении взглянула на брата.

Джон едва поздоровался со мной, назвав «мисс Форд». О, Эрик!

Эрик посмотрел вслед их старому другу.

Видимо, по деревне действительно ходят какие-то слухи, а Джон недавно женился, и тебе известно, какая властная у него жена. Но все это еще ничего не значит.

Однако, когда им повстречался приходский священник, стало очевидно, что отношение людей к Бренне изменилось. Священник остановился, его губы тронула улыбка, но он тут же полез за карманными часами и сделал вид, что сосредоточенно проверяет время. Потом с подчеркнуто озабоченной миной быстро зашагал в противоположном направлении.

Эрик нахмурился;

— Он был глупым, трусливым и слабохарактерным, еще когда мы учились в школе. Однако надо поговорить с ним. Иди к портнихе, а я подожду тебя здесь.

Колокольчик над дверью мастерской громко звякнул, когда Бренна вошла в крошечное помещение. Она уже не могла удалиться незамеченной, увидев тех, кто там был. Мисс Тиммонс, портниха, молча застыла с булавками во рту, и глаза ее испуганно округлились.

Однако Дженни Слэк быстро пришла в себя. Эта худощавая женщина, ровесница Бренны, унаследовала не только небольшой дом своей матери, но и ее репутацию деревенской сплетницы.

Бренна Форд! — воскликнула она. — Вернулась изЛондона!

Вернее, из Индии по пути через Лондон, — уточни ла Бренна. — Привет, Дженни, как поживаешь?

Как всегда. — Дженни окинула Бренну быстрым взглядом с головы до ног. — Но ты! О, дорогая, какая ты храбрая! — Она обняла Бренну своими тонкими холодными руками. — Рада видеть тебя дома невредимой после таких опасных путешествий. Не важно, что кто-то болтает про тебя всякий вздор. Ты очень смелая женщина, так все говорят.

Индия не такая уж опасная страна, — обрадовалась Бренна доброжелательному разговору. — Правда, там ужасный климат, распространены опасные болезни и люди испытывают тяжкий гнет, но наша армия заботится о своих. По крайней мере Эрику удалось вернуться.

Но кто говорит об Индии? — удивилась Дженни.Она понизила голос и похлопала Бренну по руке. — Я имею в виду утрату, из-за которой ты так страдала.

Бренна высвободила руку и отступила назад. — Томас погиб в Испании, Дженни, но это было много лет назад.

Кто может забыть такую трагедию? Вы были такой замечательной парой и так любили друг друга, вздохнула Дженни. — Все видели это. А потом ты потеряла его. Мы опасались, что ты не оправишься от этой утраты. И вот ты снова потеряла жениха в Индии несколько месяцев назад! Да еще при таких ужасных обстоятельствах. Бедняжка! О, мы понимали, как тебе тяжело, дорогая! — сочувственно сказала Дженни и, заметив растерянность Бренны, добавила: — У Терранс Смит есть в Индии кузен, он и написал нам обо всем.

Бренна отступила еще на шаг и остановилась, когда дверь за ее спиной открылась.

— О, Эрик! — обрадовалась Дженни, глядя через плечо Бренны. — Я только что говорила Бренне, какая она мужественная. Столько пережить с тех пор, как она покинула нас! Случай с вероломным офицером просто ужасен. Бедная девочка! А что произошло в Лондоне, не важно. Мне, конечно, наплевать, что говорят другие. — Она щелкнула своими костлявыми пальцами. — Должно быть, найдется приемлемое объяснение тому, что произошло. Не говорю ни о тебе, Эрик, ни о своем муже, но в распространении неприличных слухов обычно виноваты мужчины.

— Виноваты в чем? — осведомился Эрик угрожающе тихим голосом.

— Я имею в виду скандал в доме лорда Долтона ft Лондоне. Что же еще? — удивилась Дженни.

— Нет, ты все-таки не надавал ей по костлявой шее! — Бренна нервно рассмеялась, когда она и Эрик отправились домой. — Это карается законом. Дженни всегда была отвратительной. И она не простит тебе то, что ты не обращал на нее никакого внимания, когда она была еще не замужем. Поэтому у нее есть причина распространять сплетни обо мне. Однако я рада, что Дженни высказала все это мне в лицо. — Бренна вздернула подбородок. — По крайней мере теперь мне все ясно.

— Ясно, что ты должна принять предложение Долтона? Слава Богу, наконец-то! — Эрик крепко сжал поводья, хотя их старая лошадь не нуждалась в том, чтобы ею управляли, поскольку отлично знала дорогу домой и помчалась бы туда стрелой, если бы была уверена, что там ее ждет обед.

— Ты об этом? Ну уж нет. Никогда, — устало отозвалась Бренна. — Я имела в виду, что теперь по крайней мере мне известно содержание сплетен и надо что-то предпринять. Прежде всего — как нам уберечь от них папу и маму?

— Вряд ли нам это удастся.

— Однако надо попытаться, — возразила Бренна. — Мы не можем допустить, чтобы отец отправился в Лондон и отхлестал там Рафа. Папа забывает о своем возрасте и теряет рассудок, когда дело касается оскорблений. Хотя в данном случае меня никто не оскорблял.

— Ты должна выйти замуж за Долтона, детка, — мягко промолвил Эрик, заметив, как судорожно сестра сжимает руки на коленях. — Раф — хороший человек и, несомненно, поступит так, как подобает джентльмену.

— Он женится на любимой женщине. Что ж, я все объясню папе и маме. Они поймут меня, потому что любят.

— А я, значит, не люблю?

— Слишком сильно любишь, и потому до тебя не доходит: я никогда не буду счастлива, сознавая, что лишила хорошего человека надежд на счастье, А сейчас лучше не спорить. Вот увидишь, все уладится.

Вскоре Эрик убедился, что был прав, и это принесло ему некоторое удовлетворение. Когда они прибыли домой и сели пить чай, Бренна начала разговор с родителями.

Все очевидно. Ты не сделала ничего предосудительного, — сказал отец Бренны густым басом, когда она закончила объяснения.

Полковник Александр Форд был высоким красивым блондином, как его первая жена и их сын Эрик. Но сейчас его волосы посеребрила седина, а силы с возрастом ослабли. Но голос оставался по-прежнему властным.

— Однако разговоры в деревне… — начала Бренна.

— Плевать на разговоры! — Отец так стукнул кулаком по столу, что чайный сервиз задрожал. Мать Бренны бросила на мужа укоризненный взгляд, и он смущенно промокнул салфеткой разлившийся чай. — Так ты не хочешь его в мужья? Этого для меня достаточно, — обратился отец к Бренне. — Ты совершила ошибку, но не усугубляй ее. Не приноси себя в жертву репутации.

Бренна была поражена.

Вот именно, — промолвила мать Бренны, привлекательная, невысокая брюнетка.

Мора Форд была значительно моложе мужа. Первая жена Александра Форда следовала за мужем-солдатом повсюду, куда призывал его долг, и скончалась от лихорадки в молодом возрасте. Все считали, что полковнику Форду повезло, когда он женился вновь и темноволосая фея залечила его душевные раны.

Все также говорили, что Бренна Форд унаследовала внешность своей матери валлийки, рост отца-викинга и упрямство обоих родителей. Давно вышедший в отставку, Александр Форд выглядел, однако, довольно молодо. И жена, и дочь утверждали, что он не стареет благодаря упрямству, а он заявлял, будто не смеет стареть в окружении таких очаровательных дам.

Он действительно предложил тебе выйти за него за муж? — спросила мать Бренны.

— Долтон мог бы быть понастойчивее, — сердито заметил отец.

— Лорд Долтон неоднократно предлагал ей это, — возразил Эрик.

Бренна кивнула.

И ты всякий раз отказывала ему? — спросила мать. — Что ж, все разговоры о тебе рано или поздно кончатся, а брак — это навсегда. Если, конечно, повезет, — добавила Мора, нежно посмотрев на мужа. — Однако ужасно провести всю жизнь с плохо воспитанным, грубым и вульгарным человеком. Можно не обращать внимания на отдельные недостатки мужчины, только если любишь его. — Она улыбнулась мужу. — А если нет? Тогда невыносимо терпеть его присутствие. Еще хуже — месяцами носить под сердцем потомство такого человека, а потом воспитывать его детей! — Мора поморщилась. — По-моему, брак с нелюбимым человеком — слишком суровое наказание за такой незначительный проступок. Правда, ты бросила тень на свою и нашу репутацию. И конечно, на репутацию Эрика. Но он такой красивый плут, что найдет себе достойную пару, несмотря на это, У него по крайней мере есть выбор. Эрик не слишком пострадал бы, если бы ты даже убила того джентльмена. Ему ничем не угрожает то, что вся Англия судачит, будто ты пыталась заманить его в ловушку.

Эрик бросил взгляд на отца и увидел, как блеснули его глаза, затем посмотрел на мачеху и успокоился. Значит, они уже слышали, о чем болтали в деревне, и заранее согласовали свое решение, как это обычно бывало, когда дело касалось их детей. В глазах Эрика вспыхнула озорная искорка.

Но Бренна взирала на мать с ужасом.

Ты поступила правильно, Бренна, — сказала Мора, — чего бы это ни стоило семье.

Не пойму только, как Эрик допустил, чтобы у сестры возникли отношения с этим негодяем. — Александр Форд мрачно взглянул на сына.

Эрик изобразил смущение.

— Я не думал… не хотел оставлять ее под его покровительством, но был болен и, ..

— Брат ни в чем не виноват, — вставила Бренна. — И Раф — то есть лорд Долтон — не груб и не плохо воспитан. Все, что вы говорили, не имеет никакого отношения к нему. Напротив, я никогда не встречала человека лучше, чем он. Лорд Долтон добр и великодушен, он прекрасный друг. Он очень понравился бы тебе, папа. Лорд Долтон был отличным офицером и сейчас ведет себя как настоящий джентльмен. У него приятные манеры, мама. Ему чуждо ханжество и лицемерие. Он не позер и не раб моды, хотя и следит за собой. Это благородный и порядочный человек. — Бренна потупилась. — Лорд Долтон — замечательный джентльмен, но я не могу принять его предложение, потому что он любит другую.

Все члены семьи растерянно уставились на Бренну.

О! — воскликнула Мора Форд. — Теперь понимаю. Мы должны найти выход из затруднительного положения.

Они всегда поступали так прежде.

Бренна кивнула, едва сдерживая слезы. Извинившись, она вышла в сад. Родители и брат проводили ее беспомощными взглядами.

Они не могли помочь Бренне, когда она потеряла свою первую любовь. Томас Пауэре тоже был солдатом. Молодой, всего на четыре года старше семнадцатилетней Бренны, он признался в любви через два месяца после знакомства с ней. Этот нескладный юноша великолепно выглядел в форме. Бренна не помнила теперь, о чем они говорили и что заставляло их смеяться. Она не понимала, что связывало ее с Томом, но это уже не имело значения. Просто их тянуло друг к другу. Том был одним из друзей Эрика — хороший парень из порядочной семьи. Казалось, они были созданы друг для друга.

Но у них так и не появилась возможность выяснить это. Они объявили о помолвке за пять месяцев до того, как Том отправился воевать в Испанию и больше не вернулся. В дальнейшем Бренне так и не удалось восстановить свою репутацию в обществе. Молодые и нетерпеливые, они, правда, проявляли осторожность, но их отношения казались слишком пылкими. Бренну жалели, но не презирали, когда вскоре Том уехал.

Да, они любили друг друга, но были неопытны, к тому же воспитание не позволило им осуществить свои желания до замужества.

Все, конечно, замечали их чувства. Прикоснувшись к плечу Бренны, Том вспыхивал сам и пробуждал в ней страсть. Когда она смотрела на него, в ее глазах отражалось все, что творилось в душе. Том повсюду следовал за Бренной, но на людях они держались подчеркнуто отчужденно, хотя при первой возможности страстно обнимались. Однако им редко удавалось остаться наедине, и эти объятия украдкой привлекали к себе внимание.

Бренна помнила пылкие ласки, влажные поцелуи, жадные взгляды, томные вздохи.

За три ночи до отъезда Тома они встретились наедине, надеясь провести вместе довольно долгое время. Том сказал родителям, что едет в соседнюю деревню купить кое-какие мелочи, а Бренна — будто идет к подруге. До этого они никогда не обманывали своих близких. Они пришли в заброшенный амбар, и их охватила дрожь: отчасти — от того, что им пришлось солгать, отчасти — от переполнявшего их желания.

Опустив Бренну на солому, Том приподнял ее юбки, снял свою куртку, расстегнул рубашку и штаны. Внезапно они оба замерли, решив, что совершают чудовищное преступление. Том перекатился на спину, прижав одну руку к разгоряченному лбу, а другой прикрывая наготу.

— Что случилось? — спросила Бренна.

— О, Брен, мне следовало жениться на тебе несколько недель назад, как ты хотела. Но тогда… — Том отодвинулся и сел, не касаясь ее. Затем обхватил голову дрожащими руками, — Я считал несправедливым жениться на тебе и уйти на войну, возможно, оставив тебя с ребенком.

— Я готова отправиться вслед за тобой, — предложила она убежденно, как и всякий раз, когда они касались этой темы.

Конечно, но тебе не стоит делать этого. Послушай, Брен, — Том встал на колени и заправил рубашку в штаны, — я не из военной семьи и не хочу, чтобы ты следовала за армией как моя жена. Оставайся дома и жди моего возвращения. Только в этом случае я смогу выполнять свой долг со спокойной душой и ясной головой. Я вернусь, и тогда мы будем любить друг друга день и ночь. Но не сейчас. Это нехорошо.

Его слова подействовали на Бренну как ушат холодной воды. Это действительно нехорошо, хотя Бренна, несмотря на свою порядочность, была готова сейчас сделать все ради него. Терзаемая неудовлетворенным желанием и противоречивыми чувствами, она склонила голову Тому на плечо, оправила платье, и они пошли к кабриолету, на котором вернулись домой. Через три дня Том уехал и больше не вернулся.

Бренна терпеливо ждала, храня его письма и отмечая в календаре каждый день, а по прошествии нескольких недель стала с недоумением замечать, что все украдкой, но с любопытством посматривают на нее. По тогдашней моде платье девушек стягивалось на уровне груди и свободно ниспадало вниз, скрывая почти всю фигуру, Бренна тоже ходила в таком платье, но не понимала, почему на нее обращают особое внимание, пока однажды не услышала болтовню девиц во время местной вечеринки.

— Прошло уже семь месяцев, а никаких признаков не видно, так что ты должна мне наперсток и три картонки булавок, — сказала одна из них.

— Может, ребенок очень маленький, — предположила другая.

— Думаю, она вообще никого не носит, — заявила первая. — Ей повезло. Бренна избежала беременности, и ты должна расплатиться, раз проиграла пари.

Казалось, после этого ее репутации ничто не угрожало, но не тут-то было. Все считали, что Бренна состояла в любовной связи с Томом, а он не мог защитить ее честь, поскольку погиб через год после того, как покинул Англию.

Люди очень сожалели об этом, и вскоре Бренна перестала привлекать к себе их внимание. Соседи и бывшие друзья лишь вежливо улыбались, не подозревая, как горевала и сокрушалась Бренна о том, что в последний вечер у нее с Томом так ничего и не произошло. Бедняга погиб совсем молодым, не вкусив с ней наслаждения.

Никто не знал этого и вряд ли поверил бы, если бы Бренна рассказала правду. Видя, как они относились друг к другу, люди не сомневались в том, что произошло, когда молодые остались наедине. Девицы знали, как поступили бы на месте Бренны, а мужчин бросало в жар при мысли, как они повели бы себя на месте Тома. И если девицы в деревне были не лучшего мнения о Бренне, то по окончании ее траура молодые мужчины начали проявлять к ней интерес. Она решительно отваживала их, не скупясь даже на пощечины, и они переключались на других девушек.

Родители отправили Бренну в Лондон к тетке, надеясь, что там она найдет себе жениха. Дочь и сестра солдата, Бренна едва не стала женой солдата. К лондонским денди и хлыщам она относилась насмешливо и вскоре написала письмо родителям, попросив разрешения вернуться домой. Родители согласились, всей душой жалея Бренну. Она отказалась бывать в обществе, пока не вернется Эрик. Но он после окончания войны отправился в Индию. Однажды утром Бренна подумала о том, что ей уже двадцать два года, а она еще не замужем.

Желая помочь брату, Бренна покинула дом и отправилась в путешествие на край света. Родители воспротивились этому, но не так решительно, как она предполагала. Они хотели, чтобы Бренна вышла замуж, а у Эрика были друзья. Когда-то она уже любила солдата и, возможно, найдет другого.

Так и случилось,

Спенсер Фрай, друг Эрика, не отличался ни особой красотой, ни богатством, ни умом, но его добрая улыбка и любезность производили приятное впечатление, Коренастый, среднего роста, он был одним из тех мужчин, которые всегда знали, что надо делать. Бренна нуждалась в хорошем совете, и Спенсер стал помогать ей. Все дни она проводила в госпитале с больным Эриком, а вечера коротала дома с сестрой Спенсера и ее мужем. Бренне не представилось возможности познакомиться ни с Индией, ни с другими мужчинами. Однако со Спенсером она виделась почти каждый день. Бренна доверяла его советам и пользовалась поддержкой Спенсера, с удовольствием ожидая тех вечеров, когда он мог прогуляться с ней. Его поцелуи не волновали Бренну, но разговоры и смех доставляли удовольствие, и она знала, что с ним ей не грозит никакая опасность.

В конце концов они пришли к полному взаимопониманию, но Бренна не подозревала о том, что до нее Спенсер связал себя обязательствами со своенравной дочерью одного офицера. Когда та сообщила ему, что ждет ребенка, Спенсер явился к Бренне и с искренним сожалением распрощался с ней. Он признался, что любит ее, однако попал в западню и теперь ничего не может изменить.

Еще один возлюбленный покинул Бренну, и теперь она снова осталась одна. Так размышляла Бренна, бродя по дорожкам родительского сада. Та женщина, не думая о своей чести, отдалась любовнику и тем самым завоевала его навсегда.

В мире нет справедливости, и нечего искать ее. Глупо даже мечтать о лорде Рафаэле Долтоне! Он нравился Бренне, как ни один мужчина после Томаса, но и Раф влюблен в другую женщину! Бренна гуляла по саду и сокрушалась о том, что ей так не везет в любви.

Глава 10

— О, вот наконец и шумная столица! — насмешливо сказал Драм, глядя по сторонам, в то время как он и Раф двигались верхом по безлюдной главной улице маленькой деревушки. — Как ты думаешь, здесь есть гостиница или придется разбивать лагерь на лужайке?

— Кажется, есть. — Раф посмотрел вперед. — Небольшая. Но мы не пробудем в ней долго.

— Ты намерен перекинуть Бренну через седло, как сарацин, и умчаться с ней в Лондон?

— Если бы только это удалось. Не найдя поблизости конюха, они привязали своих лошадей у гостиницы и вошли в нее. В холле никого не было, и их шаги по голому деревянному полу звучали особенно громко в полной тишине. Друзья огляделись, ожидая появления хозяина. Комната с деревянной мебелью в стиле тюдоровской эпохи была холодной и сумрачной. Пахло — не то чтобы неприятно — пивом и застарелым табачным дымом. В общем зале с низким потолком стояли ничем не покрытые деревянные столы и стулья. Огромный камин был холодным, поскольку летом его не топили днем. Однако побеленные стены отличались чистотой, а с выступающих темных дубовых балок не свисала паутина.

Из задней комнаты вышел хозяин. Увидев незнакомцев, он так изумился, что начал низко кланяться, словно к нему пожаловали принцы, а не просто хорошо одетые, усталые путешественники.

Радуясь, что у него появились гости, да еще такие приличные, хозяин немедленно предложил им две самые лучшие комнаты.

Они наверху. Занимайте их и располагайтесь, джентльмены. Затем спуститесь, и я налью вам по кружке пива. Пока здесь безлюдно, но к концу дня, как правило, тут собираются местные жители, чтобы промочить горло.

Спасибо, мы тоже придем, — сказал Раф.

Закажете обед? Вы можете поесть не в общем зале, а в отдельной комнате, — добавил хозяин, еще раз взглянув на одежду гостей.

Конечно, — ответил Раф. — Мы проделали длинный путь и проголодались. Нас вполне устроит и общий зал.

— …потому что нет лучшего способа узнать, о чем болтают в деревне, — говорил Раф другу, когда они снимали с лошадей седельные вьюки и сумки.

— Хочешь провести разведку, — усмехнулся Драм. — Разумно. Возможно, и не возникнет необходимости встречаться с прекрасной дамой. В конце концов, — добавил он, перехватив вопросительный взгляд Рафа, — если сплетни о том, что произошло в Лондоне, не дошли сюда, какой в этом смысл?

Раф остановился.

— Я думал, ты хочешь повидать Эрика. Мне, например, интересно, как он себя чувствует.

— Но ты узнаешь это из разговоров местных жителей. Раф, дружище, твоя душа чиста, как родник, но разве ты не понимаешь, что твой визит к даме сам по себе вызовет любопытство и различные толки, а именно их ты предпочел бы избежать. Я считаю, что мы должны остаться на ночь, послушать, о чем здесь сплетничают, и, если нет ни каких проблем, вернуться в Лондон, где ты возобновишь прежнюю жизнь. — Драма насмешило выражение лица Рафа. — Ты очень изменился за последнее время. Гнить бы тебе до сих пор во французской тюрьме, если бы ты мыслил и действовал тогда так, как сейчас. Неужели не понят но, что происходит? Ты слишком быстро смирился с обстоятельствами и решил принести себя в жертву, забыв о том, что судьба в твоих руках.

— Ты прав. — Раф задумался над словами друга. Может, действительно не обременять себя лишними хлопотами? Эта мысль была весьма заманчива, однако на сердце оставалась странная тяжесть. Разве выяснишь все за один вечер? И если восстановятся прежние отношения с Аннабел, будет ли у него уверенность, что он не обрек Бренну на страдания до конца жизни?

Раф взвалил на плечи седельную сумку и начал медленно подниматься по лестнице.

На поля за гостиницей легли сумерки; в кустах стрекотали сверчки, чувствуя приближение осени, а в общем зале слышалось гудение голосов, заглушавших ночные звуки. Хозяин развел в камине огонь и согрел помещение, в котором все еще витал аппетитный запах после обеда, завершенного двумя новыми постояльцами.